Сорняк
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
18+
Аннотация: "Мастер Моргеш по прозвищу Сорняк - так его звали когда-то, а теперь он стал лишь нищим зельеваром, готовым выполнить любой заказ за пару монет и бредущим неведомо куда через болотный край. Он оставил всё, что имел, позади, но даже в этой истерзанной своим полубезумным королём стране, стоящей на пороге смуты, Сорняк всё равно будет продолжать бороться и расти, цепко хватаясь за своих поверженных ненавистников".
На столе чадила одинокая свеча. Её слабое пламя едва могло осветить тесную комнату, в которой оказался Моргеш. Низкие потолки давили на голову, и под сапогами то и дело скрипели старые половицы, под которыми с шорохом бегали мыши.
- Садись, садись сюда, зельевар, - указал ему на лавку у стола немолодой кожевенник Вегиль, а сам принялся искать что-то в громоздком сундуке, стоявшем в углу.
- Давай скорее, старик. До захода солнца я хочу успеть убраться из вашей убогой деревни, - поторопил его Моргеш, стягивая с рук толстые кожаные перчатки.
- Да вот уже, вот уже всё. Нашёл я...
Вегиль достал из сундука потрёпанный кошель, взвесил его на ладони и бросил в сторону зельевара. Мешок со звоном упал на стол, и Моргеш без промедления запустил в ворот руку, пересчитывая монеты. Холодный металл приятно перекатывался между его пальцами.
- Здесь недостаёт пары монет, - наконец заключил он, мгновенно нахмурившись. - Мы обговаривали, что цена за склянку моего снадобья полдюжины сребреников, а ты мне что даёшь?..
- Да ты пересчитай хорошенько! - встрепенулся Вегиль.
- Я считать обучен, - мрачно сообщил кожевеннику зельевар, и его глаза недобро блеснули. - А вот ты, видимо, надеешься меня обмануть, да? А знаешь, что бывает с теми, кто не платит мне? В их браге в какой-то момент оказывается пара капель одного из моих снадобий. И, кто знает, проберёт ли тебя понос, старик, либо же кожа покроется струпьями и гнойниками...
Вегиль насупился, стал молча мять в руках край своего грязного фартука.
- Я принёс покой твоей жене, дал ей снадобье, что избавит её от боли, а ты решил меня таким образом отблагодарить?
- Нет у меня больше ничего! - не выдержав, вскрикнул Вегиль. - Видишь ты, зельвар, видишь, какой у меня пустой дом?! Все меха, все кожи, что я выделал, вчера забрали эти разбойники, люди Хагарта Легосского! Ничего не оставили, как я ни умолял их!.. Теперь мне даже нечего везти на рынок, а скоро не на что будет и кормить семью!..
- Люди герцога Хагарта? Королевского коннетабля? - удивился Моргеш, пропустив все остальные слова мимо ушей. - Что это им здесь понадобилось, в этом-то вонючем болоте?
- Как это что? Всё здесь - земли господина Хагарта! Его люди вольны забирать, что им вздумается! Раньше они хотя бы твердили, что это на военные нужды короля, а теперь уже просто отбирают всё подряд без спросу! Да, всё подряд!
- Выходит, где-то здесь неподалёку и его замок есть?
- А как не быть! Совсем близко он. По главной дороге из деревни на восток, свернуть у красного указательного камня... А тебе это зачем, зельевар?
- Тебя не касается. Ты заплати мне, что должен, и я уйду отсюда поскорее, старик. - Моргеш выразительно постучал пальцем по полупустому кошелю, всё ещё лежавшему на столе.
Вегиль насупился, потемнел лицом и грубо сжал в руке край своего фартука.
- Сказано же тебе, - резко сквозь зубы процедил он, - нет у меня ни монеты больше. И так все свои запасы тебе отдал, клятому сребролюбцу!
- Мне до твоих бед дела нет, - откинув со лба сальные тёмные пряди волос, сухо произнёс Моргеш. - Я жду всей своей платы, либо же пеняй на себя, старик.
- И неужто нет в тебе ни капли жалости к моей судьбе, к судьбе моей семьи, а? Я ведь и так достаточно тебе дал, не оставил совсем без платы!
- Мы сговорились на шесть монет. Не надо было соглашаться, если не мог заплатить. А теперь твоя жена уже приняла снадобье, и я требую свои сребреники.
Вегиль никак не желал сдаваться. Юлил, просил, кричал, требовал, грозил позвать мужиков из соседних домов и пинками выгнать зельевара из деревни, но Моргеш был непреклонен. И всё же добился своего. Кожевенник отыскал в сундуке новые, ещё пахнущие выделанной кожей перчатки и отдал их в довесок к кошелю.
- Хватит тебе, супостат?
- Пойдёт, - миролюбиво согласился Моргеш, сгребая со стола свою плату и поднимаясь на ноги. Вегиль проводил его до порога, видимо, опасаясь, как бы зельевар не прихватил что-нибудь из его дома по пути к двери.
- Ну всё, ступай себе прочь отсюда, - с лёгким раздражением сказал кожевенник, стоило Моргешу шагнуть на крыльцо. - Нечего тебе тут больше делать, нечего.
- Когда в следующий раз решишь поколотить свою жену до полусмерти, старик, то хотя бы припаси монет, чтобы было чем отплатить за зелье... - произнёс напоследок зельевар, но Вегиль даже не стал его слушать до конца, а просто сразу захлопнул дверь, обдав Моргеша волной тёплого воздуха.
Над деревней уже витали толпы гнуса с ближайших болот, и солнце почти коснулось острых еловых верхушек, но до сумерек ещё оставалось немного времени. Устало усмехнувшись себе под нос, Моргеш поправил на плече лямку тяжёлого деревянного ларца, в котором сразу же забренчали склянки, и направился в сторону главной дороги. Сапоги проскальзывали по размытой дождями грязи, на обочине квакали лягушки, сидя в редких зарослях и неглубоких мутных лужах, затянутых ряской. Скверный болотный запах щекотал ноздри, и Моргешу казалось, что скоро он весь будет пропитан этой вонью, начиная от тяжёлого шерстяного плаща и заканчивая мешковатым котарди.
Нужный поворот зельевар разглядел довольно скоро. Указательный камень, покрытый рассохшейся и облупившейся красной краской, едва выглядывал из высокой травы, но Моргеш без промедления свернул на узкую одноколейную дорогу, ведущую к замку коннетабля Хагарта, владеющего Легосским герцогством. Высокая крепостная стена встретила его распахнутыми воротами, одна створка которых вышла из пазов и просто была приставлена неподалёку. Во внутреннем дворе располагались различные хозяйственные помещения, конюшни, склады и высилась сама громада замка, построенная из ровных каменных блоков сероватого цвета. Обитель герцога не показалась Моргешу такой уж величественной или неприступной, но он решил даже не пытаться попасть туда через главный вход, где несли свой дозор двое насупившихся стражников.
А вот обойти здание и отыскать вход для слуг оказалось не такой уж и сложной задачей. Ароматные запахи готовившейся еды привели Моргеша прямиком на кухню, где он сразу же столкнулся с дворецким, который во весь голос попрекал главного повара за то, что к ужину ещё не всё было готово.
- А ты ещё кто такой? - на миг даже позабыв о поваре, обратился к Моргешу этот толстобрюхий и затянутый в узкий шёлковый камзол старший лакей. Его лоснившееся жиром лицо искривилось, явив миру третий подбородок, а тонкие усы распушились.
- Я - зельевар, - представился Моргеш, слегка склонив голову. Таких типов он всегда недолюбливал. Они гордились теми толиками власти, что имели, хотя едва ли их права распространялись дальше пределов кухни и решения мелких бытовых проблем в доме. Но чаще всего подобные самодуры считали, что, наряду с сенешалем и констеблем, могут распоряжаться всеми делами в замке, а ещё подворовывать у хозяина и брать у экономки ключ от винного погреба, когда им вздумается.
- И что ты тут забыл? - презрительно пождав губы, спросил дворецкий, подступая ближе к незваному гостю. - В замке бродяг не кормят, хлам не покупают, работы не дают. Проваливай отсюда!
- Я лишь хочу предложить местным обитателем свои услуги, - стараясь не морщиться от тона старшего лакея, сказал Моргеш. - Мои снадобья лечат недуги и хвори, возвращают женщинам былую красоту, а мужчинам - силу...
- Проваливай, я сказал!
- ...и решают самые различные проблемы, с какими только может столкнуться человек.
Дворецкий открыл было рот, чтобы вновь разразиться криком, но, едва услышав последнюю фразу Моргеша, неожиданно застыл. Его маленькие глазки забегали по лицу зельевара и большому деревянному ларцу, где мелодично бренчали склянки. Поварята рядом, отвлёкшись от готовки, тоже во все глаза следили за этим разговором, явно заинтересованные приходом гостя.
- Говоришь, что твои зелья могут решить всё, что угодно? - переспросил старший лакей, поправляя пальцами тесный воротник своего камзола.
- Да. Лишь скажите, что вас беспокоит, и я предложу вам средство, либо же изготовлю его при вас, - глухо произнёс Моргеш.
- Ну-ка, пойдём-ка со мной.
Дворецкий ухватил зельевара за край дорожного плаща и потянул за собой в сторону внутренних помещений. Моргеш покорно позволили себя увести с кухни, провожаемый взглядами слуг, хотя от ароматных запахов в желудке у него всё сводило и страсть как хотелось попросить хоть немного еды, поскольку он ничего не ел с прошлого вечера.
- Заходи.
Посторонившись, старший лакей пропустил Моргеша внутрь какой-то узкой бедно обставленной спальни, где не было ничего, кроме дощатого топчана, небольшого сундука, укрытого дерюгой, и грубо сколоченного стола с табуретом. Окон в комнате не было, и дворецкий, чиркнув по кресалу, зажёг лучину, чтобы видеть лицо зельевара, который выжидательно за ним наблюдал.
- Тут можем поговорить, - негромко произнёс старший лакей и упёр обе руки в гладкую поверхность стола. - Ты языком трепать не будешь?
- Мне в этом смысла нет. Мне дают работу, я её молча выполняю, получаю свои деньги и ухожу.
- Звучит не так уж и плохо. Посмотрим, что будет на деле... Скажи мне, зельевар, есть у тебя снадобье, которое может убить?..
Дворецкий замолчал, своими маленькими глазками впившись в лицо собеседника. Он следил за ним так пристально, будто был готов в любой момент ударить ножом в сердце за неправильный ответ.
- Яд я не продаю, - твёрдо ответил Моргеш, даже не изменившись в лице.
- Тсс! Тсс! - сразу же зашипел на него дворецкий, оглядываясь по сторонам, будто в этой крохотной спальне кто-то действительно мог их подслушать. - Говори тише, болван!
- Я не продаю яд, - ещё раз произнёс зельевар, даже не понизив голос.
Пару мгновений старший лакей поджимал губы и морщил нос, но потом всё же спросил:
- А если мне нужен не совсем яд?.. А так... Его подобие.
- Я не понимаю. Скажите яснее.
- Ладно! - сдался дворецкий, рывком опускаясь на табурет. - Мне нужно избавиться от ребёнка в чреве одной женщины. Ты можешь это сделать? Отравить его? Убить? Заставить выйти оттуда?
Моргеш задумчиво прищурил глаза.
- Тут яд не нужен, - уверенно поделился он. - Достаточно лишь вызвать кровотечение, сокращение мышц, чтобы женское чрево само собой очистилось от плода.
- Так значит, у тебя есть такое зелье?
- Я могу его сделать. Но я должен знать, сколько месяцев плоду, чтобы правильно рассчитать компоненты, - предупредил Моргеш.
Дворецкий принялся что-то считать в уме, загибая пальцы и шевеля своими маслянистыми толстыми губами.
- Так... Это было в конце зимы, когда я её... В третий снежный месяц... Один, два, три... Выходит, пять месяцев, как Марла на сносях.
- Хорошо. Мне нужно смешать ингредиенты. Это займёт пару минут. - Моргеш водрузил на стол свой тяжёлый ларец и принялся раскрывать его ящички и отделения. - Стоить это зелье будет пять сребреников. Советую взять с ним снадобье для остановки крови.
- Это ещё зачем нужно? - не понял дворецкий, убирая руки со стола, чтобы не мешать зельевару.
- Когда плод выйдет, то лучше такое зелье принять, иначе женщина может истечь кровью.
- И сколько стоит?
- Четыре сребреника, но зато женщина точно без труда восстановит здоровье.
- Ну уж нет, - не особенно долго поразмыслив, ответил дворецкий. - Эта дрянь отказалась меня слушать и избавляться вовремя от плода. Всё надеялась, что я позову её замуж, если она разродится моим ребёнком, а теперь я вынужден тратить на неё своё жалованье! Ещё и беспокоиться о её здоровье я точно не стану! Пусть пострадает, да даже если и умрёт, то не велика потеря!.. Хотя она баба крепкая. Выдюжит.
Моргеш молча продолжил раскладывать перед собой на столе необходимые ему инструменты и ингредиенты. Сперва он достал из ларца ступку и пестик, растёр несколько видов сухих трав, ссыпав их в пустой стеклянный флакон. Воздух в спальне сразу же наполнился приятным терпким ароматом. После зельевар отмерил несколько капель спирта и смешал их с мутным соком корневища девясила. Тщательно процедив получившуюся субстанцию, Моргеш соединил все компоненты в склянке и хорошенько её встряхнул.
Дворецкий с нескрываемым любопытством наблюдал за работой зельевара, но хотя бы не беспокоил его своими ненужными вопросами. Это Моргеш больше всего не мог терпеть - когда к нему лезли во время составления снадобья. Легко можно было отвлечься, отклониться от соблюдения пропорций и что-то напутать. Конечно, многолетний опыт никогда не позволил бы ему серьёзно ошибиться, но отдельным зельям было достаточно и крошечной неточности.
- Всё готово.
Закупорив склянку куском пробки, Моргеш протянул флакон в руки дворецкому и принялся убирать все свои вещи обратно в деревянный ларец, захлопывая ящички, потайные отделения и расставляя по местам пузырьки с ингредиентами.
- Это точно поможет? - на свет посмотрев на бутылочку, с сомнением в голосе спросил старший лакей.
- Да. Уверены, что кровоостанавливающее зелье не требуется?
Моргеш достал из бокового отсека ларца узкую склянку и потряс ей перед глазами дворецкого. Тот проводил стеклянный пузырёк с красным ярлычком неприязненным взглядом.
- Я всё уже решил! Марла получит от меня только это снадобье! Да и то она даже не узнает, что приняла его. Я тайком подолью ей его.
Довольно улыбаясь, дворецкий спрятал бутылочку в карман своего камзола и другой рукой уже сдёрнул с пояса кошель, высыпая на стол перед Моргешем оговорённые ранее пять монет. Сребреники со звоном покатились по гладкой поверхности, разлетевшись во все стороны.
- Вот твоя плата. А теперь убирайся из замка поскорее. Не хочу, чтобы кто-нибудь из господ или сенешаль, этот зарвавшийся мерзавец, тебя тут увидел!
Моргеш молча забрал плату, ссыпав её в свой кошель, и достал из небольшого кисета на поясе миниатюрный флакон с жидкостью молочного цвета внутри.
- Это ещё что такое? - не без удивления поинтересовался дворецкий, стоило зельевару протянуть ему пузырёк на раскрытой ладони.
- Небольшой подарок для вас. Так сказать, в знак завершения нашего плодотворного сотрудничества. Это средство для мужской силы, чтобы в любви вам не было равных.
Старший лакей скривился.
- Мне нет надобности применять такое...
- Зелье будет действовать с заката и до самого рассвета.
После этих слов что-то в лице толстобрюхого дворецкого изменилось.
- Хм... Ладно, раз за это не нужно платить, то я, пожалуй, возьму.
Он забрал флакон, мгновенно заставив его исчезнуть где-то в отворотах своих пышных рукавов и скорее подтолкнул Моргеша к выходу из комнаты. Однако стоило им обоим выйти в коридор, как откуда-то поблизости сразу же раздался недовольный женский голос:
- Лазгон, где ты был?!
Из темноты неосвящённого коридора медленно вышла дама в длинном платье пурпурного цвета с вытянутыми расшитыми рукавами и в высоком головном уборе, спадавшем ей на лопатки полупрозрачной вуалью. Она крепло сжимала в руке подсвечник, отбрасывавший на стены зыбкие тени, и, судя по её сердитому выражению лица, была готова тотчас же приказать высечь нерадивого дворецкого.
- Моя госпожа! - сразу же залебезил старший лакей. - Прошу прощения, что заставил вас ждать!
- Гости уже вот-вот спустятся в зал, а на кухне до сих пор ничего не готово! Ты должен был следить за этим, Лазгон! А ты чем тут занимался?!
- Простите, моя госпожа! Я виноват! Но я сию минуту вернусь на кухню и раздам все необходимые указания!
Дворецкий стал кланяться так низко, что его тесный камзол угрожающе затрещал на животе от подобных упражнений.
- А это ещё кто такой? - едва заметив молча стоявшего Моргеша, спросила знатная дама.
- Не обращайте внимания, госпожа! Это простой зельевар!.. Он лишь принёс мне одно снадобье от зубной боли и вот уже уходит! - заискивающе произнёс дворецкий и, повернувшись в сторону Моргеша, уже куда тише добавил: - Давай, проваливай отсюда!..
- Зельевар, говоришь... - задумчиво протянула дама. - А ну-ка постой!
Моргеш покорно замер на месте, не успев даже на шаг отойти.
- Хорошие ли ты варишь снадобья?
- Пока ещё не встречал я тех, кому бы они пришлись не по нраву, - тихо ответил зельевар.
- Моя госпожа, он весьма талантлив и знает своё дело! - неожиданно поддержал Моргеша дворецкий. - У него с собой масса всяческих трав, и он может смешать зелье прямо при вас!
Даму такой ответ явно устроил. На её бледном лице, покрытым слоем свинцовых белил, расцвело что-то наподобие лёгкой улыбки. Тонкие губы искривились, и уголки их чуть приподнялись.
- В наших краях нечасто бывают достойные зельевары и знахари. С тех пор как король приказал закрыть все академии и школы, образованных лекарей и алхимиков почти не стало... Твои умения мне как раз требуются. Иди за мной, зельевар... А ты, Лазгон, немедленно возвращайся на кухню! Если сегодня кто-нибудь из гостей останется недоволен ужином, я прикажу привязать тебя к позорному столбу и сечь плетью до тех пор, пока ты не научишься исполнять свои обязанности добросовестно!
- Конечно, моя госпожа!.. Я непременно!.. Уже ухожу!
Лазгон, не переставая кланяться, попятился в сторону кухни и скорее растворился в тенях, а Моргеш был вынужден последовать за дамой, уводившей его куда-то вглубь замка по длинным и пустым коридорам, от стен которых веяло холодом. Вскоре они оба оказались в будуаре этой знатной дамы. Под ногами здесь лежали толстые махровые ковры, на стенах красовались изящные гобелены, а вся мебель, ширмы и даже драпировки тонули в тканях золотистого цвета. Наверное, когда в этот дамский уголок замка заглядывало солнце в разгар дня, то вся комната блистала и переливалась, как золотое украшение.
- Давно ли ты в этих землях, зельевар? - поинтересовалась дама, с удобством располагаясь на мягкой софе в центре комнаты. Моргеш так и остался стоять возле жарко натопленного камина, млея от тепла и приятного запаха горящих дров. Это всяко было лучше, чем удушающая вонь парфюма, белил, румян и помады, которой здесь был пропитан буквально каждый уголок будуара.
- Недавно, моя госпожа, - вежливо ответил Моргеш. - Я держу путь на восток через эти земли, и скоро их покину.
- Значит, тебе даже неведомо, в чьём замке ты оказался? - усмехнулась дама, расправляя складки своего пурпурного платья. - Тогда знай, зельевар, что ты удостоен чести видеть перед собой герцогиню Разенну Легосскую, супругу герцога Хагарта Легосского, которому принадлежит всё здесь - ковры, на которые ты нанёс грязи своими сапогами, разожжённые дрова, у которых ты греешься, и даже травы, которые ты собрал на здешних болотах для своих зелий.
- Я благодарен за всё это, - смиренно склонил голову Моргеш, едва сдержавшись, чтобы хорошенько не обтереть свою испачканную в болотной грязи обувь об эти самые ковры.
- Тогда ты должен понимать, какой честью для тебя будет исполнить для меня определённую работу и изготовить одно зелье. Не смей даже думать, что сможешь отказаться!
- Что желает госпожа?
- Есть ли у тебя снадобья, что могут навредить человеку? - прямо спросила дама, не сводя взгляд с силуэта зельевара.
- Я не продаю яды, моя госпожа, - привычно ответил Моргеш.
- Разве ты плохо слышишь? Я сказала, что нуждаюсь в снадобье, которое способно нанести вред человеческому телу! Я не просила изготовить мне яд! - возмутилась дама, отчего в её глазах засверкали молнии.
- Боюсь, я не до конца понимаю...
Разенна стиснула свои жемчужно-белые зубки, шумно выдохнула воздух, но, усмирив через пару мгновений свой гнев, всё же ответила:
- В замке собралось много гостей. Пока за здоровье короля в столице борются лучшие лекари, мой супруг пригласил сюда половину двора, чтобы не мешать покою Торальда Глупого. И среди прочего сюда прибыл и молодой граф Симон Отандский. Он мне весьма симпатичен, но, боюсь, покуда мой супруг находится в добром здравии, я не могу даже смотреть в сторону графа.
Моргеш лишь едва заметно кивнул, признавая правоту дамы.
- Всё, что я хочу от тебя, зельевар, так это молчания и снадобья, что заставит моего мужа всю неделю провести в кровати, не в силах подняться. Чтобы он даже не понимал, что творится вокруг него! И тогда я смогу потратить это время с пользой на молодого графа.
Прикрыв губы кончиками пальцев, Разенна неприятно и легко рассмеялась, явно рассчитывая на то, что Моргеш похвалит её за продуманный план.
- Я могу изготовить снадобье, что вызовет у герцога лихорадку. Он будет в бреду всю неделю, тело его будет сгорать в огне, и, если ему хватит сил организма, то он даже выберется из неё.
- И что же, он не будет осознавать, что происходит вокруг него? - поинтересовалась дама.
- Разум его помутится от жара, он будет метаться в бреду, видеть дурные сны и не понимать, кто вокруг него.
- Это как раз то, что мне и нужно. Если твоё зелье и правда способно на такое, то мне удастся провести всю неделю с графом, а муж даже ничего и не заметит... Решено! Вари своё снадобье! Только не заставляй меня ждать слишком долго. Скоро начнётся ужин, и я должна успеть к его началу!
- Я лишь хочу узнать, госпожа, готовы ли вы заплатить десять сребреников за это зелье?
В будуаре повисла нехорошая тишина. Разенна вся напряглась, как приготовившаяся к прыжку змея, и с возмущением посмотрела на Моргеша, будто перед ней вдруг оказался мерзкий слизняк, которого необходимо было растоптать.
- Да как смеешь ты, жалкий плебей, требовать деньги у меня, герцогини Легосской?! Я позволила тебе ходить по моего замку, греться у моего очага и оказала честь, дав работу! А ты теперь ещё и что-то желаешь от меня получить?!
Щёки её раскраснелись от гнева, и это было заметно даже сквозь слой белил. Разенна больше не возлежала на софе с томностью и грацией, а сидела, неестественно выпрямив спину и опустив плечи.
- Ты должен бы радоваться, что я не приказала ещё вышвырнуть тебя отсюда на улицу или прописать десяток ударов плетью за каждую монету, что ты смел с меня потребовать!
- Госпожа, я лишь делаю свою работу и прошу за неё небольшую плату. Иначе мне не на что будет есть, нечем будет расплатиться за ночлег. Я лишь так зарабатываю себе на жизнь.
Спокойный тон Моргеша немного приструнил даму. Она не заметила в стоявшем перед ней мужчине ни страха, ни трепета, ни даже подобострастия, и это если не смутило её, то уж точно озадачило, как и его слова, столь непривычные уху знатной особы.
- Я не собираюсь платить тебе за твоё снадобье. Ты должен быть рад уже тому, что я, герцогиня, снизошла до общения с тобой, и согласна воспользоваться твоими услугами, - процедила сквозь зубы Разенна и сжала тонкими пальцами свои виски. - Но мне очень нужно это снадобье, а в ближайшее время здесь вряд ли ещё появится хоть один дельный зельевар. Потому можешь считать, что я окажу тебе величайшую милость. Если ты приготовишь своё зелье, то я разрешу тебе быть сегодня на ужине и прикажу Лазгону найти для тебя постель в замке.
- Но госпожа... - попытался возразить было Моргеш.
- Я дозволю тебе отужинать с герцогского стола и провести ночь под крышей герцогского замка! Что тебе ещё нужно за твоё зелье, плебей?!
Моргеш едва слышно хмыкнул себе под нос. В конце концов, это ведь и в самом деле было не такое плохое предложение, как показалось ему сначала. Поесть и поспать в замке, а не проситься на постой в дом к очередному деревенщине или же спать на голой земле, укрываясь плащом. Это стоило даже больше, чем какие-то жалкие десять сребреников.
- Благодарю, госпожа. Я тотчас приготовлю для вас снадобье.
Разенна лишь молча указала Моргешу на угловой столик в своём будуаре, который ему предлагалось занять, а сама скорее схватилась за колокольчик, лежавший возле софы, и вызвала служанку. Через несколько мгновений на пороге появилась молодая девушка с длинной косой и в чистом платье и сразу же склонилась перед госпожой в неглубоком поклоне.
- Что желаете?
- Марла, поторопись и принеси мне нюхательную соль и холодные полотенца! Из-за всех этих споров у меня вновь разыгралась мигрень! - ворчливо приказала Разенна, пальцами продолжая массировать свои виски.
Служанка в тот же миг исчезла и вскоре вернулась с глубоким блюдом, которое она поставила перед софой. Моргеш, краем глаза наблюдавший за происходившим, отметил небольшой выпиравший живот у Марлы, который та постоянно неосознанно поглаживала. Пока он растирал в ступке высушенный корень болиголова, разложив все необходимые для зелья компоненты на небольшом угловом столике, служанка вымочила в ледяной воде полотенца, сложила их и протянула к голове госпожи. Немного холодной воды с ткани пролилось прямо на платье и грудь Разенны.
- Что ты творишь, бестолковая курица?! - сразу же вскричала госпожа.
- Простите! Простите! Я случайно! Я сейчас всё вытру!
Марла спешно схватилась за сухое полотенце, но не успела больше ничего сделать, как дама уже вцепилась пальцами в её длинную косу и принялась таскать по полу.
- Как я теперь в таком виде явлюсь перед гостями, а?! Всё моё платье в мокрых пятнах, и я выгляжу как какая-то неряха! Ты испортила мой наряд!
Разенна принялась хлестать служанку по щекам, оставляя на её лице красные оттиски своей ладони. Сжавшись в комок и рыдая навзрыд, Марла лишь закрывала свой живот руками и молила госпожу о милосердии:
- Сжальтесь, пожалуйста! Я высушу ваше платье! Это вода! Она быстро высохнет, не оставив и следа!.. Прошу, госпожа, не бейте!
Но Разенна ничего не слушала, а только хлестала свою нерадивую служанку, пока не упала обратно на софу совсем без сил. Марла так и осталась лежать на ковре, поджав под себя ноги и размазывая слёзы по красным от пощёчин щекам.
- Хватит тут рыдать! - строго прикрикнула на девушку дама. - Ты успокоишь уже мою мигрень или мне вышвырнуть тебя из замка и подыскать более достойную замену, а?!
Марла в тот же миг оказалась на ногах, протянула Разенне нюхательные соли и, тщательно выжав полотенце, укрыла им лоб и виски госпожи. Несмотря на свой заплаканный и растрёпанный вид, служанка покорно продолжила сидеть возле ног герцогини, периодически меняя холодные тряпки и пытаясь высушить пятно на пурпурном платье.
Не особенно проникнувшись всей этой сценой, разыгравшейся на его глазах, Моргеш продолжал свою работу. Он видел вещи и гораздо более неприглядные, и не испытывал жалости ни к нерадивой служанке, ни к её склочной госпоже.
- Зельевар! - через несколько минут позвала его Разенна. - Ты тратишь моё время! Ужин уже должен вот-вот начаться, а ты всё не можешь смешать свои травы?
- Я как раз закончил, моя госпожа.
Моргеш хорошенько встряхнул флакон из тёмного стекла и с поклоном протянул его герцогине.
- Этого точно хватит? - с сомнением посмотрела она из-под широкого мокрого полотенца, лежавшего у неё на лбу, на зельевара.
- Да, госпожа. И позвольте в благодарность за вашу милость, за кров и хлеб, преподнести вам ещё и это снадобье.
Выудив из кисета на поясе крошечный пузырёк с жидкость молочного цвета, Моргеш протянул его даме. Та с сомнением посмотрела на подарок.
- Что это ты мне ещё собираешься дать?
- Это снадобье от мигрени.
- В самом деле? - Разенна расплылась в своей хитрой мимолётной улыбке, забирая лекарство. - А нет ли у тебя ещё его, зельевар? Меня часто мучает мигрень.
- Боюсь, госпожа, это последний флакон. А ингредиентов для него у меня больше нет.
- Ладно. На время хватит и этого.
Дама вскрыла склянку и припала к ней губами, делая небольшой осторожный глоток. Очевидно, вкус пришёлся ей не по нраву, потому что покрытое белилами лицо сразу же скривилось.
- Вас ждут на ужин, госпожа, - тихо напомнила Марла, убирая со лба герцогини полотенце.
- Верно. Пора идти, - поднялась с места Разенна, пряча оба снадобья в складках своего платья. - Смотри, зельевар. Если твои зелья мне не помогут, то я прикажу старшему псарю исхлестать тебя плетьми до полусмерти... А у него рука тяжёлая, а плети со стальными шипами.
С этими словами госпожа приняла невозмутимый вид, вскинула подбородок, растянув губы в лёгкой светской улыбке, и вместе со служанкой удалилась из будуара. Моргеш, едва успев подхватить свой тяжёлый ларец, отправился следом, даже не испугавшись угроз герцогини. В силе своих зелий он был уверен, как никто другой. Не раз они спасали жизнь ему самому, не раз обеспечивали его хорошими деньгами. И даже теперь, во времена разраставшейся в королевстве смуты, трудно было пожелать себе дело более стабильное и надёжное, чем зельеварение.
С тех самых пор, как нынешний король Торальд, прозванный Глупым за свою искреннюю ненависть ко всем образованным людям в королевстве, после кровавой бойни в столице взошёл на трон, не было ни единого года, когда в стране бы царил покой. Торальд презирал людей науки, учителей и мыслителей, ведь все они старались показать себя умнее него, и тогда он приказал закрыть и разрушить все учебные заведения в королевстве, приказал гнать профессоров и гувернанток, погрузив собственную страну в тьму незнания и невежества. Многие поговаривали в своё время, что король безумен, ведь следом за изгнанием мудрецов, он повелел собрать огромное войско и повёл его к берегам Безмолвного моря на западе, чтобы сражаться с морскими тварями и чудовищами, что обитали в тёмных глубинах. И до тех пор, пока воды всего обширного залива Хаадо не окрасились кровью, Торальд заставлял своих солдат вновь и вновь прыгать в море, погибая в зубах несметных полчищ чудовищ: глубинных змей, хищных рыб и ужасных спрутов. И говорят, что до сих пор он тешит себя надеждой победить однажды жителей моря, и вовсе не из-за какой-то великой цели, а лишь потому, что ему так захотелось.
Много бед и несчастий принёс Глупый король своему народу. За все годы его долгого правления вымерли десятки городов, тысячи людей оказались погублены тяжёлыми эпидемиями и междоусобными войнами на окраинах королевства, за которыми Торальд никогда не следил. Он тянул из своих подданных деньги, украшая свой столичный дворец, устраивая роскошные пиры для иноземных послов и утоляя свои извращённые желания заморскими наложницами. Он пришёл к власти через обман и кровопролитие, а после погрузил всё своё королевство в пучину распрей, бедности и дремучести.
И Моргеш мог лишь порадоваться, что ему самому хватило сил давно уже освоить науку зельеварения, и теперь он мог всегда обеспечить себя куском хлеба, отобрав его у другого. Но сейчас, когда король неожиданно для всех впал в беспробудный сон, грозили настать ещё куда более тёмные времена. За власть и трон готовы были сцепиться все приближённые Торальда, его советники, герцоги и родственники. И покуда бы велась эта борьба за корону, простому народу предстояло жить в ожидании безвестности: новой власти, очередного безумца, неподъёмных налогов и суровых законов.
Устроенный герцогом пир в честь гостей был шумным и богатым. Столы ломились от снеди. Всё самое лучшее несли Хагарту и его супруге, а также придворным, восседавшим в непосредственной близости от самих хозяев. Вдали от основного веселья располагались "низшие" столы, отданные для прислуги, заведующих псарями, конюхами, сокольничими, младших офицеров и прочих незнатных обитателей этого замка. Сюда же определили и Моргеша, которому полагалось место за общим столом, стакан разбавленного вина, жидкая похлёбка с куском хлеба и миска варёных потрохов. Но он не жаловался на скудные блюда, а лишь быстро ел горячую пищу и не забывал при этом с интересом смотреть по сторонам.
Гостей у герцога оказалось не так уж и много. Большинство из них прибыло даже без жён и детей, и только и делали, что заливали в себя вино целыми кубками и требовали от прислуги принести им мяса побольше, хлеба помягче, да столовое серебро почище. Приглашённые музыканты пытались перекричать стоявший в зале гомон, во всю мощь лёгких дуя в свои свирели, что есть силы ударяя по барабанам, но им это почти не удавалось. А вскоре перед разгорячённой выпитым вином публикой появились и два шута - карлик и карлица. Они кривлялись, выделывали акробатические трюки и то и дело падали на пол, оскальзываясь на остатках еды, которые неаккуратные гости сбрасывали со столов. Но хозяину замка это нравилось. Герцог, осушивший никак не меньше бочонка вина, смеялся во всю, топал ногами и протяжно рыгал, наблюдая за шутами и успевая при этом беседовать со своими гостями.
Его супруга вела себя куда сдержанней, но и она с каждым новым бокалом всё больше и больше краснела лицом и не спускала многообещающий взгляд с молоденького графа Симона Отандского, который был так поражён этим вниманием, что весь вечер не доставал руки из-под стола.
Вскоре всеобщий гомон достиг таких высот, что Моргеш перестал слышать собственные мысли. Возле него валялись под столом пьяные слуги, конюший лапал под юбкой экономку, которая только и делала, что противно хихикала, а перед ним лежали перевёрнутые блюда и миски, разлитые лужи вина и объедки. За столом хозяев и их гостей едва ли что-то отличалось. Сенешаль герцога напился до такой степени, что изблевал всё пространство перед собой, а потом просто отключился, заснув лицом в тарелке. Шуты как раз показывали какую-то миниатюру на тему короля и его глупости, пиная друг друга по задницам и выпучивая глаза, когда рядом с Моргешом вдруг возник один из подавальщиков.
- Господин желает, чтобы ты подошёл к нему, - важно проронил слуга, склонившись к уху зельевара.
- Я?..
- Да ты, отродье. Не заставляй господина ждать!
Слуга дёрнул Моргеша за край плаща, вынуждая подняться на ноги. Не ожидая подобного, зельевар покинул стол даже позабыв о собственном ларце, который так и остался лежать под лавкой. Подавальщик протащил его мимо всех столов и заставил остановиться лишь перед лицом герцога, который, тяжело облокотившись на блюдо с запечённым фазаном, мутным взглядом скользил по залу, периодически пригубливая вино.
- Вы что-то хотели, мой господин? - склонившись в неглубоком поклоне, спросил Моргеш, стоило герцогу сосредоточиться на фигуре зельевара, замершего перед его столом.
- Ты... Да, ты... Я заметил, что ты единственный, кто не смеялся над моими шутами, когда они показывали Глупого короля. Почему это?.. Может, ты считаешь, что это совсем и не смешно? Что наш король вовсе не безмозглый идиот, облечённый властью сверх меры, а?
Моргеш обернулся. За его спиной по-прежнему кривлялись два карлика, один из которых изображал Торальда, ковырявшегося в носу, а другая целовала ему ноги. Ничего забавного в этом не было, но люди вокруг почему-то ревели во весь голос, заливаясь смехом и подкрепляя это очередной порцией вина. Они не отводили глаз от зрелища, продолжая при этом обгладывать кости и бросать их в шутов, харкать на пол и вытирать руки о скатерти.
- Я, верно, слишком мало ещё выпил, вот и не смеялся, - ответил хозяину замка Моргеш.
Герцог сощурил свои большие глаза навыкате. Он вообще был достаточно крупным мужчиной, с широким торсом, мясистым носом и ушами. Такая грозная фигура на поле боя, наверняка, производила устрашающее впечатление. Ведь недаром потому герцог Хагарт и был в своё время известен боевыми заслугами, за которые король и сделал его своим коннетаблем, верным военным советником. Однако едва ли его мастерство или опыт как-то пригодились Торальду на самом деле, поскольку король избрал для себя лишь одну войну, которая его действительно интересовала и волновала - войну с морскими чудовищами. Войну бесполезную и пустую. И теперь все таланты Хагарта давно уже забылись за ненадобностью, а герцог мог лишь пить сверх меры и гулять, пока ещё были у его подданных в этих землях деньги, которые он мог отобрать.
- Тогда возьми это вино, - хозяин замка неожиданно предложил Моргешу свой кубок, протянув его через заваленный объедками стол. - Оно пьянит лучше всей той мочи, что ты пил до этого...
- Благодарю, мой господин.
Соблюдая приличия, зельевар взял протянутый кубок и слегка его пригубил.
- Выпей вино до конца, - потребовал герцог, не спуская с Моргеша проницательный взгляд, который хоть и был уже затуманенным из-за всего потреблённого алкоголя, но всё ещё наводил страх своей свирепостью. - Выпей за славное будущее этой страны. За скорую кончину короля, превратившего королевство в кучу навоза, и за начало новой эпохи.
Моргеш под пристальным взглядом Хагарта медленно опустошил кубок, но при этом не смог удержаться от вопроса:
- Вы так уверены, мой господин, что короля скоро не станет?
- Если ты не слеп и не глух, то тоже должен понимать это, - рыгнул в лицо зельевару герцог и забрал у одного из своих задремавших на столе соседей полупустой кубок. - В столице и ближайших землях появилась новая зараза. Никому ещё неясно, откуда она взялась, как переходит от человека к человеку. Одно только понятно - люди, заболевшие ей, засыпают и больше ничто уже не способно их разбудить. Через неделю они умирают прямо во сне, так и не приходя в себя. И пускай случаев пока немного, но эта зараза уже не обошла стороной ни бедняков, ни знать. А теперь вот и король оказался ей сражён.
- Вы думаете, что и король скоро умрёт?
- Умрёт. И всем от этого будет только лучше. Так что, если ты не радуешься этому вместе со мной, то и делать тебе в моём замке нечего, - припечатал герцог, опустошая очередной кубок. За его спиной сразу же возник виночерпий с тяжёлым кувшином.
- Я буду праздновать эту новость с вами, мой господин, - Моргеш не без труда выдавил из себя довольно слабую и натянутую улыбку, но Хагарту оказалось и этого вполне достаточно.
- Вот это уже другое дело! - воскликнул хозяин замка, отбирая у виночерпия весь кувшин и ставя рядом с собой на стол. Сидевшей по правую руку от супруга герцогине это совсем не понравилось, но она лишь поджала свои сухие губы и продолжила наблюдать за молодым графом, гипнотизируя его, будто змея - мышь.
- А теперь скажи-ка мне кое-что! Кто ты вообще такой будешь и что делаешь в моём замке? В таком неприглядном виде нельзя являться на пир! - неожиданно задался вопросом Хагарт, пробежавшись по фигуре зельевара цепким взглядом.
Моргеш вдруг вспомнил, что он стоял перед герцогом в грязном заляпанном плаще, потёртых сапогах и видавшим виды котарди. По сравнению с расшитым серебряными нитями камзолом Хагарта, пусть и покрытым свежими винными пятнами, его одежда напоминала драные тряпки.
- Простите меня за этот вид, господин. У меня нет никакого иного платья. Я лишь скромный зельевар, который проездом оказался в вашем замке.
- Зельевар, значит? И кто же пригласил тебя за этот стол? - не преминул поинтересоваться герцог.
- Это я пригласила его, мой дорогой супруг, - неожиданно повернула голову в сторону мужа Разенна, услышавшая краем уха конец беседы. - Он изготовил для меня снадобье от мигрени, которое мне очень помогло, и в благодарность я позволила ему отужинать в замке.
Герцог со скучающим видом выслушал свою жену, будто от одного её вида ему хотелось зевать.
- Выходит, ты готовишь неплохие снадобья? - обратился к Моргешу Хагарт, не выпуская из рук свой кубок с вином.
- Никто пока что не жаловался, мой господин, - ответил зельевар, у которого уже начинали гудеть ноги от необходимости стоять перед столом герцога, как истукану, без возможности присесть.
- Хм. Это может быть очень кстати... - пробормотал себе под нос хозяин.
Он жестом подозвал к себе констебля, одного из немногих своих помощников, которые ещё оставались в состоянии держать голову вертикально. Коротко о чём-то с ним переговорив, Хагарт рывком поднялся со своего места, не забыв прихватить кубок, и направился к боковому выходу из зала.
- Ты идёшь со мной, - только и успел услышать Моргеш.
Он скорее забрал от "низшего" стола свой деревянный ларец и быстрее скользнул в тёмный коридор вслед за герцогом, который на удивление терпеливо ждал его, прислонившись плечом к каменной стене. Рядом стоял молодой прислужник с двумя яркими подсвечниками, и, стоило зельевару появиться в арке, оставив за спиной гул обеденного зала и хохот пьяных гостей, продолжавших пиршествовать, вся процессия двинулась вглубь замка.
Хагарт привёл Моргеша в свой рабочий кабинет, который напрямую был соединён с просторной опочивальней. Все стены здесь были увешаны охотничьими трофеями: головами кабанов, оленей и даже одного крупного лося с размахом рогов никак не меньше маховой сажени. Возле самого окна стоял массивный дубовый стол, на котором среди горы свитков, чернильниц и перьев, как скалы, возвышались грязные кубки из-под вина.
Едва прислужник оставил один из подсвечников, он сразу же развернулся и ушёл, не забыв прикрыть при этом дверь. А герцог скорее упал в своё кресло и сгрёб в сторону часть бумаг и пустой посуды. Кубки со звоном и треском полетели на пол, растеклись чернила по ковру.
- Мне нужен яд, - без всяческих прелюдий прямо заявил хозяин замка, закидывая свои ноги в обуви на освобождённый от мусора участок стола.
- Я не продаю яды, - в который раз за этот вечер повторил Моргеш, переминаясь с ноги на ногу перед герцогом.
- Ты же зельевар! Разве не должен ты уметь готовить яды?
- Я не говорил, что не умею, я сказал, что не торгую ими.
- Я хорошо знаю твою породу людей! - делая большой глоток из своего кубка, произнёс Хагарт. - Вы во всём ищете свою выгоду! И нужно лишь предложить достойную цену, чтобы ты согласился, не так ли?
- Мой господин, я не продам вам яд ни за какие деньги.
- А ты упрям! - с рычащими нотками в голосе протянул хозяин. - Я не намерен играть в твои игры! Как бы ты ни был глуп или настырен, но всё же должен понимать, перед кем стоишь! Я, герцог Хагарт Легосский, королевский коннетабль, владелец всех этих земель! А вскоре стану ещё и королём! И твоим королём тоже!
Моргеш изумлённо вздёрнул брови, даже забыв, что он хотел ответить.
- Вижу, ты начал осознавать границы своего нахальства и непочтения! - усмехнулся герцог. - Очень кстати... Да будет тебе известно, невежа, что едва скончается Торальд, этот напрочь лишённый ума тиран, как я займу его место! Королевская дочь, принцесса Сельмия, ещё не состоит в браке. Пусть её возраст предельно юн, но так даже лучше - неопытность и молодое тело всегда привлекательнее морщинистых высохших старух...
С этими словами Хагарт бросил взгляд на портрет в тяжёлой раме, висевший на одной из стен, свободной от охотничьих трофеев. На картине была изображена герцогиня Разенна Легосская, которой художник явно польстил, добавив её улыбке очарования, а глазам - блеска.
- Принцесса Сельмия станет моей женой, и тогда я получу желанную корону. Торальд довёл эту страну до краха, превратив её народ в стадо безмозглых баранов, почти лишив королевство армии со своей фанатичной мечтой избавить залив от морских чудовищ. Из-за его власти все земли наводнили грабители и мошенники, вышедшие из обнищавших крестьян. Люди теперь не боятся замарать себя чужой кровью, позабыв о законе и наказании, но, стоит мне занять трон, как всё изменится...
Хагарт, запрокинув голову, жадными большими глотками опустошил свой кубок и с грохотом поставил его на стол. Всё это время Моргеш молча стоял, наблюдая за фигурой герцога. Лямка тяжёлого ларца оттягивала плечо, но зельевар даже не обращал на это внимания. Он обдумывал всё услышанное.
- Я наведу порядок в этом королевстве, - уже с явным трудом проговорил герцог, облизывая свои губы. - Людям дано слишком много свобод и воли, и я лишу их этого, чтобы получить покорный и верный народ... И начну с возвращения рабства!.. Да. Ошибкой было отменять его тогда, полвека назад, но в те времена на троне ещё сидела эта мягкотелая династия Вубергот... В одном Торальду Глупому отказать нельзя - ту резню, что он устроил в столице и королевском замке, выпотрошив животы у всех, кто имел хоть какое-то отношение к роду Вуберготов, следовало затеять уже давно. Но на этом закончилась вся его полезность!..
- Мой господин, - едва слышно произнёс Моргеш, впившись ногтями в лямку своего деревянного ларца, - вы правда намерены вернуть рабство?..
Хагарт рывком сел в кресле, сдёрнув ноги со стола, и уставился своими покрасневшими глазами на зельевара.
- Это объединит вокруг меня знать, которая будет лишь сильнее обогащаться за счёт работорговли, укрепит своё положение и станет меня поддерживать для сохранения собственного положения. Я прикажу расширить тюремную сеть по всей стране и выделю средства для ордена, который будет заниматься правопорядком, и которому я дам достаточно власти. Всё ворьё, грабителей и разбойников сгонят на каторжные работы, в шахты, либо тюрьмы. Бедняков заберут в долговое рабство, чтобы очистить от этой гнили города и веси... Для всех неугодных будут виселицы. Этой стране всегда не хватало твёрдой руки, и под моей властью склонятся все непокорные, всё королевство смиренно склонит голову перед Хагартом Грозным!..
Герцог с таким жаром и восторгом рассказывал о своих намерениях, разгорячённый выпитым вином, раскрасневшийся и крайне довольный всеми своими идеями. А Моргеш лишь думал над тем, как власть одного сумасбродного короля вскорости должна была смениться на власть другого, не менее безумного и жестокого. Был ли у этой страны хотя бы один шанс на будущее не столь тёмное и безрадостное?
- ..Но всему этому препятствует лишь одна мелочь, - уже куда тише произнёс герцог, вновь растекаясь по своему креслу. - Я должен стать вдовцом, чтобы просить руки принцессы. Разенна мешает всем моим планам, и твой яд должен устранить эту досадную помеху. Но так, чтобы это не вызвало ни у кого подозрений...
Моргеш даже опасался возразить в очередной раз. Он по-прежнему не собирался давать герцогу яд, но, учитывая нрав Хагарта, после твёрдого отказа тот мог и приказать повесить зельевара за его дерзость.
- Яд я не продам вам, мой господин, - начал было Моргеш, и на его глазах хозяин замка стал краснеть от гнева, - но это не значит, что я отказываюсь от работы. Просто я хочу предложить вам метод более осторожный и простой.
Герцог, уже готовый было открыть рот и излить на зельевара поток брани, застыл на месте.
- О чём речь?
- Большинство ядов легко обнаружить. После смерти герцогини появятся слухи, что кончина её была внезапна, подозрительна, а мёртвое тело её выглядело ужасно... Вряд ли вам нужен весь этот шум, мой господин.
- Что ты предлагаешь мне?
- Нет ли у герцогини старых болезней, опасных привычек, способных нанести вред её здоровью?.. Или, может быть, госпожа не переносит какую-то пищу? Я знаю, что многие дамы не едят моллюсков, клубнику, либо же молоко, потому что после них им бывает нехорошо, вплоть до появления сыпи или опухания горла.
- Не припомню ничего подобного, - пробормотал себе под нос герцог, задумавшись над словами зельевара всерьёз. - Её всегда мучила эта распроклятая мигрень, да и только... Хотя... Было кое-что. Однажды её укусила пчела во время прогулки по саду. Тогда её лицо и горло так раздуло, что она даже начала задыхаться. Её спасли лишь холодные компрессы и кровопускание.
- У меня есть немного сухого токсина из жала пчелы в запасах. Я за полчаса смогу смешать необходимое снадобье.
- И Разенна умрёт?
- Концентрация токсина будет достаточно высока, чтобы герцогине не смогли помочь ни компрессы, ни кровопускания. А вы, мой господин, сумеете выдать всё это как несчастный случай в саду, где вашу супругу вновь ужалила пчела.
- Ты хитёр, - неожиданно расщедрился на похвалу герцог. - Мне это нравится. Подойди-ка сюда, поближе, зельевар.
Моргеш приблизился к столу, в слабом свете свечей разглядывая одутловатое лицо хозяина замка. Хагарт снял со своего мизинца серебряный перстень с мелкими тёмно-зелёными камнями и бросил его зельевару.
- Вот тебе плата за твою работу и за твоё молчание. Никогда не забывай, как щедро одарил тебя Хагарт Грозный, будущий король Дематрии.
- Не забуду, мой господин. - Моргеш с поклоном принял плату.
- Постой-ка, - неожиданно завозился в своём кресле герцог, вытянув вперёд шею и во все глаза рассматривая лицо зельевара, ставшее видным в свете свечей. - Где-то я тебя уже раньше видел.
- Вы ошибаетесь, мой господин. Я странствующий зельевар, и вряд ли мы с вами когда-нибудь где-нибудь раньше встречались. Я хожу по деревням и трактам, грязным кабакам и совсем нечасто бываю в замках, подобных вашему.
- Как твоё имя?
- Моргеш.
- Просто Моргеш?
- Да, мой господин.
Хагарт призадумался, наморщил лоб, явно пытаясь вспомнить, где же он видел это знакомое исхудалое лицо с кожей нездорового цвета, чёрные короткие волосы и глубоко запавшие внутрь черепа глаза, обрамлённые тёмными кругами. Но Моргеш даже не волновался, что герцог его вспомнит. Их встреча была в другой жизни, под другим именем, в более роскошных декорациях. Нынешний Моргеш совсем не походил на себя прежнего, и Хагарт, как бы ни старался, не сумел бы отыскать в своей памяти его прошлый облик и старое прозвище.
- Откуда ты держишь путь?
- Не так давно я провёл некоторое время в столице, но был вынужден её покинуть, и теперь иду на восток через ваши края.
- Испугался сонной болезни, зельевар? - после ответа Моргеша герцог расслабился, и даже позволил себе кривую улыбку. - Все сейчас бегут из столицы и ближайших к ней земель, опасаясь за свои жизни. Эта новая хворь пугает людей, ведь если ей заразился даже король, то никто от неё не защищён... Скажу тебе, что даже дворец практически опустел. Думаешь, почему я вернулся в свой родовой замок и позвал сюда часть знати? Чтобы держаться подальше от королевской опочивальни и ничего не подхватить. И не я один так поступил. Королевский дворец теперь - это выжженная солнцем пустыня: разбежались слуги, пажи, фаворитки, придворные забились по своим родовым гнёздам и не кажут носа. Кажется, только одна принцесса всё рыдает у постели Торальда и отказывается от неё отходить... Лишь бы эта безмозглая, как и её отец, девка не подхватила хворь от короля, иначе все мои планы пойдут псу под хвост...
Герцог говорил всё тише и тише, пока его слова не стало слышно уже с трудом. Наконец он крепко зевнул, потянулся до хруста и поднялся из-за стола.
- Ладно, зельевар. Всё это лишь разговоры... Давай делай своё снадобье, сколько тебе нужно по времени. После оставишь его тут, либо в опочивальне. А мне нужно хорошенько выпить и погулять, а не то я уже начинаю трезветь и засыпать.
Махнув рукой напоследок, Хагарт неторопливо удалился из своего рабочего кабинета, оставив Моргеша в полной тишине стоять возле стола и груды сметённых на пол свитков и кубков. Едва за герцогом захлопнулась дверь, зельевар разжал кулак и посмотрел на серебряный перстень, которым его одарили. Щедрая плата, хотя за молчание королевский военный советник мог заплатить гораздо больше, но не стал, не видя в Моргеше особой угрозы.
Спрятав перстень под пояс, в тайный отсек, зельевар принялся за работу, и через полчаса в его руках уже лежало готовое снадобье с пчелиным токсином. Посмотрев на свет через склянку, в которой плавали жёлтые хлопья, Моргеш остался доволен своим снадобьем. Он вышел из рабочего кабинета в личную опочивальню Хагарта и положил бутылёк на прикроватную тумбочку, подписав его как "Средство, просимое герцогом". Рядом зельевар поставил небольшой флакон с молочного цвета содержимым, выуженный из кисета на поясе, и в слабом свете свечи прикрепил к нему ярлык "Чтобы утром не было винного похмелья", криво нацарапанный пером.
А после этого с чистым сердцем отправился отдыхать в выделенную ему крохотную спальню в той части замка, где обитали слуги. Там не было ничего, кроме скрипучего топчана с матрасом, набитым сеном, и вонючего ведра, заменявшего ночной горшок. Но даже несмотря на спёртый воздух и жёсткую кровать, Моргеш спал хорошо в эту ночь, радуясь крыше над головой и отсутствию клопов. Едва минули четыре часа сна, зельевар распахнул глаза. Он никогда не умел долго спать, и обыкновенно трёх-четырёх часов ему вполне хватало, чтобы силы восстановились, а голова перестала болеть.
В замке стояла глубокая тишина. Слуги ещё отдыхали в своих постелях, а гости герцога едва ли несколько часов назад закончили пировать и разошлись по комнатам. В пустых тёмных коридорах стоял промозглый холод, и только звонкое эхо сопровождало Моргеша. Тем удивительнее было для него услышать буквально у самого поворота на кухню чьи-то торопливые шаги, тихие голоса и плеск воды.
Дверь одной из спален, предназначавшихся для слуг, была распахнута. Там, на кровати, в окружении окровавленных тряпок лежала Марла, покрытая холодной испариной, бледная и дрожавшая. Возле её ног суетилось несколько женщин, менявших воду в бадейках, омывавших тело женщины мокрыми тряпками.
- Мне так больно... Так больно, - с сиплым стоном, рвущимся из груди, прошептала Марла, держась пальцами за низ своего живота, который больше не казался таким круглым.