Маркова Ирина : другие произведения.

Три сосны, чтобы заблудиться?!

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Рассказы - миниатюры о том, как мы часто ошибаемся, думая, что все вокруг ждут от нас "огромных свершений", ждут "невозможного". От нас чаще всего ждут лишь знака, маленького знака Человечности: Улыбки, Теплого Слова и Руки, дружеской, поддерживающей. Всю жизнь блудим в Трех Соснах... Долог и труден путь к Себе?!.
  Три Сосны, чтобы заблудиться?!. А, возможно, найти себя? Это сборник небольших рассказов, миниатюр о нас, бегущих по Жизни с утробным криком "Караул!". О нашем "Одиночестве", в котором незримо присутствуют маленькие знаки Человечности: Улыбки, Теплые Слова и Руки, дружеские, поддерживающие.
  
  Однажды ты поймешь...
  
  Однажды ты поймешь, что остался один?.. Этими словами пестрят страницы книг, они звучат из уст героев фильмов, сериалов. Человек останавливается в недоумении.., а, действительно, может быть и один?
  Прожить Жизнь, не заблудившись в Трех соснах - Любовь, Предательство, Доверие - по плечу ли каждому?..
  Милая российская опушка леса с ее кустарниковой дербью ( осины, березы, перемежаемые кустами дикой смородины, вишни, малины, шиповника ), в которых зимой цепенело стоит чуткая морозная тишина. Мороз усиливается, но околышек леса не пускает его к заневестившимся красавицам - березам, в таинственной белоснежной кисее, защищает равнодушно - плотные ряды елок - вековух. Мороз разозлился, сморгнув злость, подмигивает без улыбки строгим синим глазом и, отвернувшись, цепляется за неясные очертания трех одиноких стволов сосен, на окраине опушки, у самой дороги. Беспомощность лап - ветвей, холодно поблескивающих на неподвижных, лакированных, серебристых спинах сугробов, успокаивает, на мгновение, его напряженные нервы... Мороз звучит жаворонком, просеивается сквозь ледяные иголки, как дым...звончее, суше, суше... Сосны, измерзая, растворяются в ледяной Любви...
  Слабое солнце неожиданно замялось, от стыда ли за свою беспомощность, или от жалости, огляделось... Приогневая сонь еще сильнее прижалась спиной к синеве небес, размышляя о том, что мир делится на разные стороны, и их можно перечислять и перечислять...Но, но в чем она была твердо уверена, что все или себялюбцы, как этот Мороз, или простые и добрые... Со вторыми ей легко, потому что они такие же, как она сама. Эти раздумья, непрошено пришедшие к Солнцу, заставили остро почувствовать себя частью и хозяином природы?..
  - Ну да, хозяином! Но сейчас нельзя, слишком слабо. Оближись и лежи, - говорило Оно себе.
  Мы часто ошибаемся, думая, что все вокруг ждут от нас "огромных свершений", ждут "невозможного". От нас чаще всего ждут лишь знака, маленького знака: Улыбки, Теплого Слова и Руки, дружеской, поддерживающей.
  Она остановилась перевести дыхание. За спиной у себя чувствовала взгляды, гримасничанье и шепот, и, боясь оглянуться, стояла неуверенно, опираясь на свою деревянную помощницу. Вот уже много лет встречаясь с этими людьми, совершенно чужими, разговорчивыми или молчаливыми, она неизменно испытывала какой - то беспричинный стыд (за себя или за них не могла разобраться). Относились к ней по - разному, как, впрочем, к любому из нас: кто хуже, кто лучше. Они напоминали ей о минувших событиях. Внешне память осталась лишь на грузной фигуре, больных ногах, да седине в волосах, а в душе... При этих редких встречах с людьми, при их взглядах в затылок, у нее что - то заходилось внутри, как в детстве, на качелях, только не было той радости... По привычке огляделась - все то же. Улыбнулась окружающим, подумав, "...надо прощать". Внезапно ощутила растерянность, нет, страх за них.
  - На кой черт тебе твоя деревня, и эти люди? - думала она. - Ведь всю свою жизнь ты спокойно их слушала, соглашалась, чтобы попусту не противоречить, но всякий раз понимала, что их слова - пустота. Облегченно вздыхала в конце разговора, благодарила и помогала, чем могла, что было в твоих силах...
  Тяжелое непосильное раздумье наваливалось, отодвигало страх... Она понимала, "не те слова", но другие не подвернулись, как - то не нашлись... Святое таинство Любви, Уважения к Людям это, как у птиц "тайна гнезда", но чтобы иметь это таинство, надо, по самой крайней мере, иметь хоть мало-мальски человеческое чувство - Доверие. А что же это за Доверие, если оно громоздится на Предательстве? Когда предав не единожды (предав раз, предаст дважды) они возвращаются к тебе вновь и вновь... Их возвращение для тебя "призрачное счастье"?
  А у вас по - другому? Вы серьёзно думаете, что она располагала выбором? Или, быть может, вы им располагаете?
  - Не знаю, не знаю...
  Надо прощать! Вот так живешь и думаешь, что нет у тебя ничего на душе, а разворошишь... В этом мире происходит "что - то", и она, очевидно, не одинока среди тех, кто хочет понять это "что - то", отыскать ему какой - то противовес?!.
  Мысли текли вольно, бесконтрольно. Вокруг нее - люди с разными Судьбами, но, порой, такие одинаковые и понятные ей. Много было "Симпатичных", по которым жизнь прокатывается и прокатывается, а они от этого становятся только веселее?.. Но, но не крепче?!. "Спокойных" было больше всего в ее круге. Они всегда были заняты мыслями только о доме, противореча толстовскому замечанию "только половину пути человек думает о доме". "Уважаемые", да "Уважаемые" их было немного. Они не потому "Уважаемые", что вызывали всеобщее уважение, своей известностью, а потому, что на редкость поразительно скромны и добры. Среди них было немало "Разнесчастных", очень колоритные фигуры, считающие себя чуть ли не на паперти стоящими, но имеющие все. Это про них "щоб ви так жили, как прибедняетесь". Но все они, однозначно, - Великие (талантливые "на ощупь", могут все) и Хорошие милостью Божией, у которых интуиция подтверждается Богоугодными, созидающими делами.
  Она вздыхала, но ведь тянулись и другие, к которым она не могла оставаться безучастной? Постоянно просили сказок и вкусного, не получив от нее всего и сразу - предавали... "Драмоделы" безмерно гордо шагают по жизни. Надменно. Для них на весь белый свет не одно солнце, а у каждого свое. Сидят на двух стульях, имеют в душе отвратительный комочек гордости и превосходство в виде необычной исключительности?..
  Несколько лет тому назад, после очередной встречи с ними, когда жизнь развалилась на кусочки и "Будущее" - это четыре стены, она незаметно приодернулась, "знай наших", и "поползла", пошла по жизни дальше с утробным криком "караул".
  Противовес нашла? В ее облике до сих пор, через всю ее женственность, проступает деловитость, а в глазах горит греховное пламя, которое вздрагивает, поблескивает, животворно торкается и залихватски веселым женским голосом вторит " ...а ну его к черту колесо фортуны, люди не "навоз истории", просто у каждого свой крест"...
  "Свой крест" всегда феноменально тяжел и многоречив, богат проблемами. Проблемами, щекочущими самолюбие, сильными многосильной злостью, доказывающими человеку, что в его жизни нет "скоростей", нет времени, есть только они, где он не принадлежит себе, а только им...
  Застыла Синева, висит луна, будто вмороженная в льдину. Небо низкое и тяжелое, без звезд. Такое всегда бывает перед снегопадом. И вдруг - тугой ветер. Голос...
  - Все можно было предусмотреть задолго до этой кутерьмы...
  И только Сознание подсказывает, что скоро откроется что - то, что даст ей "Завтра" и "Послезавтра". Одарит и разочарует одновременно?!. Потому что там, в ее "Завтра", - Улыбки, Тепло Слов и Руки, дружеские, поддерживающие, старых и новых друзей!
  Три Сосны, чтобы заблудиться или найти себя?..
  Я же говорю, что у вас здесь аномалия...
  
  Какой же это был неутомимый человек, просто брала зависть. Вокруг него все было, все крутилось. Для него не было точек...
  - Хочешь чего - то? Работай! Без всяких там "люблюнемогу" и всего такого.
  С детства был настойчивым в стремлениях, дерзновенным. Для кого - то неисправимый мечтатель, для других - несгибаемый человек.
  Человек, не умеющий отдаться власти мечты, не смевший дерзнуть даже в мыслях, никогда не сможет пойти дальше других?!.
  Но, порой, бывало и так "... мы знаем кто ты, но удача повернулась к тебе спиной". Не успел, как следует помечтать, и - на тебе, идиллия кончилась. Но чем большую горечь он испытывал от жизни, тем больше именно это и окрыляло его. Его не устраивало "есть, что есть", он был твердо уверен, что "будет лучше, чем будет"...
  Он охотно заводил новые знакомства, с невероятной настойчивостью добивался встреч с людьми ему нужными, отбрасывая ненужных в разряд "друзей по - жизни". Все удивлялись его вулканической энергии.
  Огромную энергию и силу духа, бьющую ключом, надлежит либо правильно использовать, либо уничтожить...
  Он не разбирал, не мусолил словами свои жизненные передряги. Никому ничего не доказывал. Зачем? Все видели, когда он был такой, а когда слишком этакий. Не останавливал грехи мира, а порой просто нырял в их тихий омут. Тонул в нем неделю, две... Тонул беззвучно, чуть вздрагивая, до головокружения, до дрожи, до потери рассудка?.. Имхо... В эти минуты он нравился своим чертям.
  Наружность его не обращала на себя внимание. Прямой, как выстрел, взгляд серых глаз выражал ум и отвагу. В тонких чертах лица была сила и изящество. Серьезное, даже строгое выражение лица сменялось задорной, бесшабашной улыбкой, обаяние которой было неотразимо.
  Все шло у него гладко: семья, красавица жена, дети, квартира, положение, научные звания. Да, все удавалось. Казалось, этому "преуспеянию" не будет конца.
  Как медленно катится солнце за горизонт. В лицо ударила густая смесь запахов; дерева... и, еще, чего - то знакомого.., но в этой сумятице запахов нельзя было различить. Пристальный немигающий взгляд нарушил деревянную неподвижность, хмурый день оскалил зубы. Это должно было означать улыбку. Зазвучали голоса. Голоса звучали глухо, гулко, словно басы органа. Дважды первый, трижды второй... В воздухе прогремело два имени... Правда и Ложь гремели в воздухе, как боевой призыв.
  - Странный человек. Какая - то варварская похлебка из хорошего и плохого. Очаровательный хаос?!.
  Правда поморщилась. Она не хотела, чтобы Ложь искажала ее. Любое Слово требует точности.
  - Просто торопливые люди, торопливый век, - произнесла она. Правда пленяла. Таких много.
  Здравый смысл отечески погрозил пальцем.
  - Знаю я эти уловки... Честолюбивое ничтожество, не устоявшее перед соблазнами славы и денег.
  Слова крошили, мололи, обращали в прах.
  - Хорошо, я подумаю, - сказало Сомнение и удалилось, довольно потирая руки... Безответственные люди, - думало оно, - хотят играть первую скрипку. Но нельзя всю жизнь оставаться средством воодушевления и кипучести?!.
  Так казалось сторонним наблюдателям, но тем, кто мог заглянуть в его Душу, прочесть его мысли и сомнения, узнать планы , те вряд ли отважились на столь прямолинейные выводы.
  Кризис... Алтарь, перед которым он "подсчитывал", застыл в снегу, заледенел...
  Его началом, видимо, стал этот год, во многом роковой для преуспевающего человека. Но пролог или завязку следовало искать значительно раньше. Два источника кризиса. Одним были люди, окружающие его. Другим - сама жизнь.
  Он не искал сближения, но их дороги снова и снова пересекались. Он просто притягивал неприкаянных: слабых мужчин, которых "подминал" под себя, одиноких женщин, становившихся сразу и надолго "друзьями семьи". Он их гипнотизировал своим взглядом полным воли и могущества. Настоящий мужчина захватывал, убеждал и вел куда - то, куда хотел. Необыкновенная личность влекла к себе, давала приют, помогала им улыбнуться...
  Неприкаянные одинокие Души, среди них он чувствовал себя комфортно. Его забавляла их ограниченная осторожность и щепетильная сосредоточенность на повседневности, быте. Они напоминали свору без войска, готовую в любой момент наброситься на выбранную жертву по велению хозяина. Иногда хозяин чуть - чуть отпускал хватку, давая им почувствовать себя уникальными, талантливыми, независимыми...
  - Ты увидел всходы посеянных тобою зерен? - спрашивал он себя и, не задумываясь, отвечал тихо и серьёзно.- Всю жизнь мечтал увидеть. Всю жизнь,- говорил он сквозь смех.
  И смех этот тотчас отдавался в толпе его окружающей, повторяясь почтительным хохотком... Надо отметить, что смех был довольно невеселый.
  Сразу стало темно, только легкий дым, висящий над ними, напоминал о разыгравшихся страстях. Снова пауза.
  Правда до хруста сжала пальцы, чтобы унять в них дрожь. Свои истинные чаяния и мысли о нем она строила на пагубных, привнесенных извне утопиях об этом человеке. Она мерила его по себе, в самом высоком и благородном смысле этого слова. Она жила в состоянии окрыленности его Души.
  Прищурив глаза, оттопырив губы, всем своим видом показывая, что никого не слушает, Авторитет твердил одно, что его герой жертвует собой во имя общих интересов людей, окружающих его "по жизни".
  - Хорошие слова, - подумал Авторитет, о них никогда нельзя забывать. С чувством облегчения лицо его просветлело. Он вдруг вырос неимоверно. По иронии Судьбы Авторитет нарушал принцип умеренности.
  Поднявшийся ветер нагнал облака, и звезды на небе скрылись. Говорят, луч света за одну секунду проделывает восемьдесят тысяч миль, и, однако, проходит три года, прежде чем он попадает сюда, на Землю.
  Неуверенность жадно сыпала вопросами.
  - Либо повесить на стене позора какого-нибудь недостаточно светлого коридора, либо использовать, третьего - не дано. Лично я за то, чтобы использовать. Не посчитайте это цинизмом, пренебрежением к нравственным нормам, этическим ритуалам, но в данном, конкретном случае, они лишены практического смысла.
  Истина деликатно кашлянула, прислушиваясь к их мыслям, лавиной сыплющимся из не закрывающихся ртов, затем покраснела. Очнулась. Взглянула. Обомлела. Спохватилась. Выбежала. Влетела. Прибежала. Плюхнулась. Отдышалась. Он, этот человек, зародил в ней зерно переживания.
  - Какой характер, - прошептала она с яростью и восхищением...
  Только Ложь, Порочность, Нравственное бессилие, в которых рождаются и умирают целые поколения, снисходительно усмехались. Все в них было грубее, проще и понятнее?!.
  
  Мы лжем на словах, лжем движениями, лжем из вежливости, учтивости, лжем из добродетели, лжем из порочности. Мы стали в руках Лжи орудием против Истины. Туда где Истина, Любовь, Правда стоят в снежно - белых одеяниях, мы не посмеем войти. На наших одеждах черные пятна позора за ложь "во спасение", "ради спасения", "во имя спасения". И скорее Данаиды наполнят бездонную бочку, нежели мы смоем эти пятна. Каждое новое мгновение Лжи - новое пятно, накидывающее темное покрывало позора, которое не в силах будет сорвать даже всемогущая рука Господа. Поприще нашей Земной жизни место Брани и Подвига?!.
  Самоутверждение среди людей, шедших с ним по жизни, было "снотворным для Совести".
  - А что, проблемы есть?!
  - Нет.
  - А если найду?
  - Знаете, психолог вы так себе.
   "Куда ж меня тянет?" - подумал он. Он вдруг заметил неприметное растение, которое всегда было вблизи него: во дворе его городского дома, на даче, в поле... Одуванчик, он тянулся к нему, как собака. Там где это скромное растение, ищи Человека. Это вестник Человечности - природе можно верить!
  Была ли его жизнь счастливой? Наверное, да. А кто бы мог сказать о себе определённее? Разве что глупец... Нет, конечно, не все сложилось у него, как он задумывал. Но в главном - все. За его спиной в далекой дали времени, нет ничего такого, о чем бы он мог пожалеть?!.
  А Время шло, бежало. Время, время... Что самые грозные силы природы по сравнению с ним? Время всесильно и своенравно. Неизмеримы и невообразимы расстояния Времени. Холодно, немо, посылает оно весточки, которые никому не понятны. И все же, все же Человек чувствует себя частичкой Вечного Мироздания.
  Его убеждения "не выпадали вместе с зубами". Его день заканчивался, и он в своей жизни делал все лучшее из возможного, во все времена. Его успех рассыпался вдруг, как карточный домик. Рассеялись в прах старания недель, месяцев, лет. Урок справедливости? Жестоко... Вот тут, наверное, и родилось Слово - Тишина. Тишина примеряющая Жизнь со Смертью, Жизненные амбиции и Скромность. Нет, он не ставил знака равенства. Просто наступило Время...
  Часовая стрелка не регулирует течение времени, но указывает время, которое должно наступить. Его возраст, который он считал просто цифрой, и стал Часовой Стрелкой. Он вдруг почувствовал себя вне Времени... Тишина...
  - Я же говорю, у них здесь аномалия.
  
  Очередной обман?!.
  
  Он пришел к вечеру. Обостренным до крайности слухом, она различила его торопливые, крадущиеся шаги. Свет от ночника мерцал, успокаивал, заволакивал сознание, но уснуть - не могла.
  Напряженное ожидание бормотало что - то удивленно или недоверчиво, смотрело на нее в упор, сужеными, змеиными, очаровывающими глазами, но, внезапно, уколовшись своими же колючками, пискнув, улизнуло...
  Ее трясло и колотило, ноги обнимал зловещий холод. Пальцы стали противно подрагивать, опять заныло сердце, все знакомо поплыло перед глазами, на минуту прижмурившись, чтобы совладать с собой, удержалась от лекарства.
  Двери разлетелись настежь, вошел взволнованный и напряженный, с явной мукой на лице, как перед концом света...
  -Дети спят?
  Она слушала его журчащий, такой родной , до боли, баритон. пытающийся что - то объяснить, удивляясь самой себе. Вопреки рассудку, забыла о подозрениях, подобных тяжелым свинцовым тучам, несущим темноту в сознание, полное спертых запахов измены. Недавно мучающий ее огонь черных фантазий, пожирал разум. Мысли, со свистом обдавали чудовищным жаром, что, порой, задохнувшись от них, она, казалось, падала замертво. Паруса ее мечты о счастливой семейной жизни обвисали лохмотьями, мотались в пламени жизни, сгорали свечками, стремительно, как заводные волчки, и, вмиг, застывая на месте, абсолютно недвижимо, на месяц, два, вновь кружили, затягивая в пучину, всепоглощающую, разрушающую ее. Она точно знала, что когда человек тонет, его не спрашивают какая у него вера, и что он мыслит о царствии небесном. Тонущего хватают за шиворот, спасая. Голос мужа вытягивал ее из пучины, убеждал, что все ее страхи из области предположений... Его слова сбегались, бегали один за другим вокруг нее трепетной рысью. Хотелось срезать его какой-нибудь колкостью, но память подсовывала ей часы, дни, годы, переполненные добром и хламом, бурным весельем и трагическими бедами.
  Земной, грешный, желанный...
  Сладостно - тоскующий зов не стоял в заветрии, не пел, не кружился лениво, а плотной завесой надвигался, набрасывался, впивался в их истерзанные до синяков тела, без музыки, доводил до отчаяния. Они провалились, упали в него... Ночь была нехорошая, заполняющая их, как стакан, темной, крепкой, сумрачной страстью. Яростный облик зова обрастал мускулами, костями, с вызовом сверкал резкими глазами, улыбался алмазными ниточками тонких губ. И, наконец, раздавленный он поднялся, отплевываясь, шевельнув горою спины, простонал по - детски, жалобно передернулся, и с завыванием удалился во тьму... Огонь желания притух, зашипел, и тут же воспрянул гибким всходом, раскрыв ярким цветком смешливые глаза.
  Брызгая солеными каплями, по их лицам катились слезы, дрожащими губами выговаривали, как им казалось "про себя", слова, борющиеся, слепо бунтующие, вековечно азартные. Всепоглощающая страсть, дикая, жгучая, от которой выла кость и слеп разум - свершилась.
  Лежали молча, устало, настороженно прикрыв надреманное око, ухо ли...
  Ее разум протиснувшись, опять бесстрашно выковывал четкие силлогизмы, пророчил, клокотал "...цвета меняются, все то, что было ярким, оставит только незаметный след". И вроде счастье, и вроде нет? Ее любовь - на века, его - мгновение, "сезонность". Она, в который раз, переболела разочарованием?!.
  "Человеку не нужно трех сосен, чтобы заблудиться, - ему достаточно двух существительных...(В. Пелевин)" - Любовь, Измена?!.
  
  Теперь я знаю, для чего проснуться...
  
  Все это прилетело за считанные секунды...
   - Я...только...дух...секунду...переведу...
  Эти, почти бессвязные слова старика, одной ногой стоящего в могиле, у которого не хватало сил ни на жест, ни на слово, обожгли жалостью такой силы, которой она не испытывала никогда прежде. Уступчивый, податливый, как ребенок, этот "стальной" в молодости человек, улыбнулся одними глазами.
  Ей было зябко не от холода, а от воспоминаний, которые являли дорогу, путь на Голгофу. Тяжесть, лежащая на ее плечах, была очень велика?!.
  - Что мне прикажете делать? Я принуждена... Я - человек, и хочу жить по - человечески...
  Обрушилась почти на рыдании, на крике, выплеснув наружу все, чем жила в последнее время: свет и правду, ложь и гниль. Судорожные поиски опоры...
  Бросила старого отца... Уже за один этот поступок раньше люди бы отвернулись от нее, осудили, не стали подавать руки. В страшной трагической ситуации, не считаясь ни с именем, ни с честью, она и ее мать повернули дело так, что во всем был виноват отец. В размолвке, приведшей к ссоре и разрыву более пятидесяти лет тому назад, в безотцовщине при живом отце, в своей бедности, в разводе с мужем, в патологической ненависти к новой семье отца, к сводной сестре... У него она появлялась в последнее время раз в год. Напоминала о себе... Желчь, вызванная обстоятельствами ее жизни, была причиной навязчивого ощущения притаившейся опасности, неопределенности положения, безысходности. Успокаивала одна мысль "...все во имя и ради детей".
  Трогательная в душе, для друзей - замечательный человек, для коллег на работе - грустный мыслитель, книжный червь. И в тоже время верткий, скользкий, неуловимый человечек, убеждавший себя в одном: "Я не христосик. Миром правит любовь, к деньгам". Мысль была невыносимо мерзка...
  Житейская трагедия. Вероятно, где сомнителен факт - невозможно обвинение? Все мы пылинки в твоем свете, Господи?..
  Боль рождалась где - то в ногах и, вонзившись в низ живота, разливалась все выше. Сжимала грудь, выкручивала, казалось, каждый сустав, ввинчивалась в мозг, превращаясь в одну жгучую и мучительную боль, от которой, на миг, она теряла сознание. Но медленно, выгадывая секунды, возвращалась к грезам о той, другой жизни, заманчивой, замечательной, притягательно - прекрасной...
  Милая, интеллигентная, сейчас она была ожесточенной, безжалостной, свободной от понятий чести, морали, не верящей никому и ничему, даже своему слову...
  Из - под груды тряпья ее мыслей , точно из подвала, вылезла косматая фигура алчности. Огромная и фантастическая, она бросала хриплым голосом, кипуче, крикливо, клокочуще гул проклятий на произвол судьбы. Протягивала к ней длинные мосластые руки с черными, будто отмороженными пальцами, шепча тихо, вкрадчиво, сладкозвучно "...теперь ты знаешь, для чего проснуться". И тут же плотная чернота поглощала ее, приглушив даже звуки. Слышалось только отдаленное бормотание...
  Долги измеряются ни в рублях, ни в долларах, а в людях. Наследство она получила, не приехав даже сказать последнее "прости", загнала сводную сестру на годы нищенского существования, в кредиты.
  Ну, поквиталась, расплатилась, а дальше что? Она четко рубила.
  - Жизнь - пирамида. На вершине - избранники Божии, внизу - неудачники, которых давит смертельной тяжестью нищета.
  Нищета подобна женщине, которая быстро, деловито и споро снимает с себя какие -то кофты, одну за другой, и, оставшись лишь в несвежей рубашке грубого полотна, падает на спину, в предвкушении любовных развлечений. Но не исчезает с рассветом, а терпеливо, тарахтя без умолку, требует и требует новых ласк...
  Нам некогда разбираться в этой истории. Вся она - страдание, обреченное на духовную нищету. Подобно щепке, подхваченной сильным потоком Удачи, которая выполнив уйму будничных обязанностей, улыбалась ей доброжелательно до полудня, она с полной верой в нее, задавленная собственным эгоизмом истово плыла...Для нее было не важно, что счастье и существование, о котором она мечтала - за счет других (растоптала чужую душу, подставила под удар другого человека).
  Человек на своем крестном пути добивается, идет, ропщет, плывет, наливается, подобно солнечному диску , пульсирующему беглым огнем, вспыхивает на миг нестерпимо ярко, заполняя собой все пространство вокруг и, тут же, лопнув, мгновенно гаснет, ежели не справился с бедностью, нищетой материальной и духовной, - Тьма воцаряется в душах. "Кто неспособен быть бедным, тот неспособен быть свободным", - сказал о бедности великий французский писатель Виктор Гюго.
  За все приходится расплачиваться многим?!. Очередной обман?!.
  "Человеку не нужно трех сосен, чтобы заблудиться, - ему достаточно двух существительных...(В. Пелевин)" - Любовь, Бедность?!.
  
  Конечная точка путешествия
  
  Ваше "я" - и есть конечная точка вашего путешествия. Мудрые мысли.
  
  Волшебство всегда было связано с появлением сестры. Она вдыхала его запахи, сшивала лоскутки воспоминаний о нем в единое целое, боясь забыть самые маленькие, ничего не значащие для других минуты, секунды волшебства общения с сестрой. Ее обожаемая старшая сестра! Она ее боготворила. Двадцать лет разницы в возрасте ничего для нее не значили. Они, определённо, были подругами. С безрассудной беспечностью доверяла ей маленькие и большие секреты.
  Облаком ненастья прилетели насмешливые слова сестры, разрушающие мир ее Радости, "... ну прекрати, ей Богу, цепляться ко мне, у меня сын нервничает". Сыну было четыре года, а ей шесть. Неожиданные и жестокие слова, ранящие разум, настойчивым рефреном звучали вновь и вновь "...не цепляйся, не цепляйся, не цепляйся".
  Первый хмурый полдень... С этого мига откровения память о детстве перестала быть сладкой и зазвучала прозой, а не стихами...
  Смущенно улыбнулась. Счастливым нужно быть тихо, даже в детстве?!. Абсурдно, но это стало точкой отсчета неудачам, к которым, со временем, она притерлась, сжилась с ними. Проблемы накатывали одна за другой - а она встречала их с энтузиазмом. По чужим "рецептам" жить так и не научилась. День за днем говорил с ней желанием правды. Она поймала взгляд.
   Наступила тишина. Где - то вдруг, с тихим шуршанием, обрушился тающий снег,
   солнечные лучи, перекатывающиеся в льдинках подталин - ослепили глаза...
  - А почему вас никто не любит?
  Удивленно подняла глаза к небу, которое вдруг стало каким - то прополощенным, затем усеялось хлопьями тумана, плотного и вязкого, как кисель. На какой - то миг оцепенела...
  - Да, - подтвердил голос, - все так говорят. - Он хотел еще что - то сказать, но остановился, боясь, что зайдет слишком далеко...
  Она отнеслась к этому спокойно.
  - Ну это меня не касается, это их дело... Одни от зависти, другие.., - она посмотрела прямо в глаза, ища в них ответ, на мелькнувший страшный вопрос. - Тут ничего не поделаешь, у кого что на роду написано...
  - Несчастная - разнесчастная...
  В горле вдруг сразу почему - то пересохло.
  - Переста-а-ань...
  Ощутила вдруг неожиданную тяжесть в ногах, словно в них собралась усталость всей ее жизни. Осторожно переступая подошла к дивану. Она знала свою болезнь, как только переволнуется, или испугается чего - либо, сразу обезноживает...
  Тишина бубнила стозвучностью голосов. Стозвучность голосов была только искаженным откликом торжествующих созвучий Мечты - быть для всех необходимой, незаменимой, уважаемой и любимой. Ее Мечта светила и вела.
  Свет в ночи манит не только бабочек. Тянутся на огонек и люди, каждый на свой. Люди врываются с топотом, впотьмах пытаются нащупать дверь к своей Мечте. Одни извещают о себе вежливым стуком, другие колотят в дверь ногами, позабыв, что у них есть руки. Дразнящий запах Мечты, там, за дверью, достигает всех бредущих в темноте, ноздри их раздуваются от наслаждения и предвкушения...
  Стройная и легкая, она как бы плыла в темноте, подобно летящей волне. Дышала терпкими запахами земли, трав, пила глотками свежий воздух. Ежась от холода, шла босыми ногами ,словно по вбитым гвоздям, по росной траве. Порой под ногами что - то хлюпало, шипело и недовольно пряталось, упустив.
   Тишина заунывно сипела, канючила сердито, словно нехотя... И, вдруг, губы Тишины запрыгали мелкой зыбью, лицо сморщилось, и потекли слезы. Всхлипы распороли ночь...
  
  Она вспомнила все прожитые годы. Сколько было выстрадано, и как мало выпало на ее долю светлых дней. Одинокая женщина ничем не уступала в величии своего страдания и в благородстве помыслов и дел русским женщинам: начала славных лет, несущим дар убеждения и просвещения; нравственным символам XIX века, женщинам, вдохновляющим мужчин, поддерживающим их благородные порывы, всем русским женщинам - матерям, символам редкой душевной доброты.
  Неужели Страдание основа существования? Страдание своим мраком и безысходностью властно притягивает к себе человека. Но ведь Радость, куда более неуловима, чем страдание? В Радости смысл существования, мелочный и великий одновременно?!. Мы вдыхаем ее каждым вздохом, ощущаем ее аромат в каждом мгновении жизни ?!.
  - Не кажется ли тебе, что ты много рассуждаешь об удовольствиях, Радости? К цели надо идти постепенно, а ты хочешь получить все и сразу...
  - Такой уж у меня характер.
  Ее порой охватывало безумное желание - осуществить неосуществимое. Она дала себе торжественное обещание: собрать двести листьев клена, в течение сорока дней пить настойку из них и, распроститься навсегда со своим недугом...
  Смешно? Действительно, даже глупо, невероятно абсурдно?!. Вот он момент, когда мы начинаем мелочно стыдиться веселья Радости, якобы попирающей здравый смысл. Но отказывая себе в удовольствии Радости, мы оскверняем нравственность?!.
  Одна любопытная вещь. Давая опрометчивые клятвы, какими бы несбыточными они не были, в них - Великое Мгновение. Ее решимость была сиюминутной, но в этом душевном порыве была любовь к себе, дерзкая страсть. Здоровое начало было в том, что она овладевала собой, превозмогая жизненный страх, увидела себя такой, какая она есть. Но не скривилась, а восторженно замерла... Что ж ей оставалось еще делать?
  Запомните! В этой жизни никто не может терпеть двух вещей: нельзя, чтобы тебя не замечали и утомляли.
  Женщина бежала по мосту Надежды, нависшего над Бездной несбыточных желаний, к своей Мечте. Он вел себя тихо. Просто устал от ее неустанной наглости всю жизнь быть "на грани...". Ему хотелось взбрыкнуть, вскинуть голову и сбросить ее в Бездну. Мятежный мост... Но момент был потерян: принимать решения и осуществлять их нужно внезапно. И он продолжал тянуться туда, куда ему было положено - к Мечте. Простая примитивная мораль: мы должны поступать справедливо, даже если нам очень не хочется?!. Могущественна тирания морали?!. Современный мыслитель - философ назовет это подавлением своего "Я". Но, но Бег продолжался...
  Она никогда точно не знала, кем и где окажется в этой жизни, но всегда, где - то там, глубоко, на уровне подсознания, знала, что рождена для чего - то большего, чем "прозябать" в своей деревеньке. Однако, никогда не забывала, что самое полное, глубокое счастье испытывала не в экзотических местах (курортах, городах), а в самых привычных, родных до боли с детства, местах. Неподдельное удовольствие от факта своего существования в захолустье, глубинке, скучной и подернутой тайной... Ее корни, родная почва показывали незаурядное и захватывающее в повседневной жизни, научили получать удовольствие от общения с собой.
  Мир тягостно ворочался в Тишине, думая "...в ее жизни и соли даже нет". Мир переживал не столько нравственный, сколько умственный кризис, подмечая лишь плохое, и этим удовлетворял свой неприхотливый, примитивный юмор, декларируя: "Мне не нужен думающий народ, мне нужен работающий народ"?.. Он болтался в темноте, смакуя пряности жизни. Его духовные вкусы не знали ценностей...
  Уронили ли вы хоть одну слезу по велению Разума, а не по велению чувств? Духовность не должна отказывать заурядной жизни, а заурядная жизнь Духовности. Иначе мир для человека кончится даже "не трубным гласом", а всхлипом...
  Она вдруг поняла узор своей жизни, полный любви к миру, людям, к себе самой. Древняя истина открылась ей. Радость - древней печали, Безрассудство - естественней мудрости, Любовь - сильнее смерти. Все глубоко и цельно. И, помедлив, подумала, что " не получить желаемого - это иногда и есть везение"?!.
  Никогда не смейтесь над снами и мечтами, они и есть "конечная точка путешествия" вашего "Я"?!.
  
  О чем не поплакал, про то не споешь?!.
  
  Жизнь для нее была такая, какая она есть на самом деле: ни плохая и ни хорошая, ни сложная и не простая. Но твердо уверовала в одно, о чем твердили родители с малых лет "...мы и твои деды, прадеды, умели и умеем жить, долю выбираем сами - помни это". И она с малых лет вглядывалась в окружающий ее мир заинтересованно: самые простые вещи (деревянная плошка с землянкой и холодным молоком, горбушка горячего хлеба, покос, вечера с родителями, лес и речка, книги, фильмы за пять копеек за сеанс) - момент для счастья, повод для улыбки. Но каждый день она оставляла пять минут на Мечту о нем...
  Все оттенки жизни усердно ткали узор печатью, наполняя ее энергией благодарности к людям, окружающему миру, терпеливо ожидая момента, когда она зацветет, "прорастая весною" ...
  Робко пробирается к истине, но самое, Истина, пугает ее.
  Не кидала она глаз на первого попавшего, долго защищалась от него, студенческого друга, ставшим вдруг неизвестным и непонятным для нее. Скорее всего защищалась от себя самой...
  Сладкий вкус прозрения оглушил тишиной. Точка тишины, насмешливая, как лик Судьбы, превратилась в пропасть, в которую скользила свечкой...
  На другой день, когда между ними дремотно стыла зыбкая дымка отчуждения, вмиг решила, что ей решительно наплевать на все "он сам по себе, она - сама по себе, и что она никакая-нибудь такая...". Три месяца спустя вдруг ахнула, закачалась и упала бы, если бы ее не поддержали?..
  - Кому скажешь про беду свою, - думала она, - осудят, ославят.
  Тихо плакала, собственно, не плакала, слезы катились сами по себе, когда перечисляла старшей сестре все его настоящие и потенциальные добродетели...
  К горлу подкатил горячий ком, сглотнула горькую слюну... Сестра настояла, а он, пожав плечами, произнес только одну фразу "...тебе решать".
  Тридцать, двадцать, десять минут - ее очередь... Глаза полыхнули, плеснули огнем, как только она подумала о сыне, в этом она была точно уверена, которого сейчас не будет. Ушла, убежала, уехала. Только в электричке ей представился весь ужасный смысл поступка, от которого отвел Бог. Заплакала навзрыд, перепугав попутчицу. Постепенно успокоилась, смягчилась и засмеялась тем необыкновенно легким и счастливым смехом, каким умеют смеяться после слез дети и женщины.
  Уехала на полгода, с головой ушла в работу, но быть простодушно - насмешливой становилось все труднее и труднее, да и начинались занятия в институте. А они с сыном росли.
  Для него ее отъезд сделал ее "высоковольтной" (письма каждый день, признания, свадьба).
  Рожая своего первенца, потеряв сознание, увидела зеленую лужайку, на которой играли четверо детей, называющих ее мамой...
  До сих пор ей не удавалось проникнуть в темную бездонную душу ее боли, тоски и познать омут печали - сна - забытья. Кто были эти дети: ею четверо рожденные, или четверо не рожденные?
  С годами ее думы причудливо изменялись, обрастали домыслами, сохраняя постоянными лишь мрачные воспоминания об абортах (первый - в день ее рождения, в больницу муж принес букет цветов, второй и третий раз - не придал значения. а последний раз она лежала в больнице три месяца, за которые он ни разу не пришел к ней, не было времени, работа...).
  Когда ей стал окончательно ясным сокровенный смысл жизни? Каждое такое соприкосновение с жизнью высекало, высвечивало для нее людей близких по духу, единомыслию, как ей казалось, по исповедуемому образу жизни.
  Пыталась сосредоточиться на главном. А главное все время ускользало, сочиняя умопомрачительные небылицы, бередя то ярость, смешанную с испугом, то непрошенную, неприятную трусость. Медленно, быстрее, быстрее, быстрее пружинисто отталкивающуюся от земли, легкими ногами стремительно убегающую за уходящим днем. Днем с черными бойкими глазами, щедро раздающим ненастье, угощающим невзгодами, предназначенными только для нее.
  Любила, думала о счастье, но не далось ей счастье в руки...
  Дыша тучей, пришел день сегодняшний, в котором где - то глубоко, глубоко печально и тускло брезжила надежда?.. День сегодняшний глянул напряженно беспокойными огоньками глаз, без зрачков, наморщил лоб, распаханный глубокими морщинами, изрек "...грешница, убийца?"
  Горько - кислый вкус прозрения. Она ловила искусанными губами слезы, читая колючие комки катившихся слов, самоотверженно ловящих и расплескивающих на пути омерзительные обвинения...
  - Оправдываться? Перед кем и за что оправдываться? - Ее этому не учили...
  Бог не видел ее в жизни, он был с нею в Душе...
  О чем не поплакал, про то не споешь?!.
  
  Она ...
  
  Сегодня приходила Она... Ночью. Она может прийти в любое время суток, когда Ей заблагорассудится. И каждый раз в новых одеждах. Сегодня была в белом... - почти саван...
  Время, проведенное вместе с Ней - мгновения? Нет - миг, вспышка, рождение и смерть - одновременно. Осознанно, только на вздохе, "...ах", и мучительный, раздирающий, уничтожающий, ломающий, выкручивающий тебя выдох, который длится Вечность, "...О,о,о,Ох"...
   Она - великое Создание Господа. Карающий, но и разрубающий Гордиевы узлы Меч. Наказание и Милость - одновременно...
  Кто не познал Ее - значит не жил вовсе.
  Она, пожалуй, единственная на Земле верная и вечная Любовница. Любит самозабвенно. Она - только твоя, принадлежит только тебе...
  Ты тонешь в Ней, пьешь Ее, захлебываясь, обжигаясь, ненавидя и Надеясь... Что может быть, может быть, Она, наконец, оставит твое бренное тело?.. Любимое и желанное для Нее всегда...
  Она, Боль, самый мудрый тиран, делающий человека послушным и управляемым?..
  
  ...Ищите правды
  
  "Иди. И пусть "да" у тебя будет "да". А "нет" будет "нет".
   "...Ищите правды" Ис 1:17.
  
  Черт его знает, произошло это случайно или нет, но вот уже в течение нескольких лет эти двое жили в мире иллюзий. Часть из них была навязана родственниками (его семья считала ее брондыхлысткой, не способной вести домашнее хозяйство, как это полагается, а тем паче достойно содержать мужа, а оценка его мужских достоинств взлелеяна и взращена собственным суждением - рохля, а отец добавлял, буркнув, нефиндикультяпистая, правильно буркнул).
  - Боже, какой ты неумелый, какой неприспособленный...
  - Сдаюсь,- он дурашливо поднимал руки...
  - Если ты здоров и толстокож, то не все же такие...
  Лицо у него было румяное, круглое, как бублик. Разве это плохо, что он бублик?
   Хмуря тоненькие бесцветные брови, с нескрываемым презрением смотрела на него сквозь густые ресницы.
  - Жвачный, умрешь от истощения...
  Он любил вкусно поесть. Не много, но вкусно. На столе, обязательно, свежий круг творога с оттиском марли, пучок редиски, холодные моченые яблоки. Кур он особенно любил. Любил их белое мягкое мясо, разделявшееся на тонкие волокна - ниточки. Это надо было видеть, как он аппетитно обгладывал кусок цыпленка. Особой песней был чай, обязательно в блестящем подстаканнике. Сборы чая всегда готовил сам. О травяном чае и его полезных свойствах мог говорить часами.
  
  - Ну, хватит, мне надоели твои разговоры о еде, уморил. Удав. Пузырь...
  - Стой. Отдохни. Тебе вредно так долго злиться, - заулыбался...
  Забористая реальность состояла в том, что их брак трещал и лопался по швам...
  Своеобразная ирония - это был брак по - любви. Но разные стремления, взгляды на жизнь превратили Любовь в пустоту. Храм был разрушен. Ничего нельзя построить "на выжженных обломках".
  Дул ветер. Солнце косматое и грозное смотрело с тугого паруса туч на этих двух. Ритмично летели солнечные лучи, искрились и полыхали на синеве неба. Слепящие белым крепли, мужали брызгами в лицо, вызывали резь в глазах... Их подташнивало, и сухость в горле не давала произнести ни Слова. Оглохнув от Солнца и воспоминаний, они смотрели в Синеву, ничего не видя... И, вдруг - удар... Огромное лицо Солнца перекосилось - Синь клокотала... В Ней был гнев и ужас... Удар! Еще удар! Лица двух сморщились, исказились от боли. Мысли. Ворвались Мысли, которые взрывались, крутились, пенились...
  Солнце - это Круг, Луч и Теплота... Такова и жизнь человека. Нам хорошо с теми, кто понимает наш мир, разделяет убеждения. Кто в жизни - луч Веры в тебя, в твои силы. Кто поделится с тобой своей теплотой, заботой, разделит и боль, и грусть пополам. Только при этом условии сердца двух набирают высоту и не теряют ее при любых жизненных невзгодах.
  А вокруг разгорался жгучий Интерес, лоснящийся от предвкушения радости и впечатлений от предстоящего скандала... Становилось все жарче, все суше, все томительней... Что - то белое, сырое и косматое заволокло Завтра и ворвалось в Сегодня холодом и моросью... Сразу потемнело, потом внезапно стало светло, в глаза наотмашь ударило Солнце!
  Ничто не может пройти бесследно и Любовь тоже. Хотя бы уже потому, что разрыв переворачивал жизнь родных и близких людей вверх дном. Сын... Говорят, когда Бог хочет защитить женщину - посылает ей сына. Сын - зеркальное отражение мужа, молния, рассекающий зигзаг чистой дорожки в их отношениях.
  Она словно похудела за этот час, тонкие брови ее так переломились углом вниз, на переносице, отчего глаза смотрели еще более вызывающе...
  - Ты даже не понимаешь...
  -Что я должен понимать, твои глупости?
  - Замолчи, не тебе меня ...
  Сын подбежал внезапно.
  - Мама, мама ты в Бога веришь?
  Она была готова к любому вопросу, но ни к этому, смутилась...
  - А чего в него верить?.. Мне...мне...все равно...
  - А Бог есть, нет?
  - Нет, - проговорила она, - откуда ему быть. Атмосферные явления...
  - Ребята рассказывают, что молния ударила в крест, - тараторил сын.
  - Совсем обнаглела молния, - засмеялась она, - дрянь видно дела на небе, если по своему же кресту бьют...
  Он, в первый миг, задохнулся, руки задрожали... Смутное, тревожное чувство. Где - то в висках стучало и стучало "... у нее просто не хватает времени домысливать себя". Единственное оружие - доброе Деяние? Пожалуй, в жизни самое сложное - брать ответственность на себя?!. В этом заключается созидающая сила, щедрость сердца и величие Любви, дарящей Доверие друг к другу...
  - Можно просто предложить факт, а выводы думающий человек и сам сделает, - звучала рефреном Надежда его отчаявшегося сердца. - Ничего сверхъестественного не существует. Естественно всё, что есть! Мама права в этом. Пойдемте, посмотрим? - услышал он свой рассудительный голос. Его открытая улыбка помогла построить мостик взаимопонимания.
  Церковь белела прочным камнем, излучала тяжелую прохладу и мощь - не собиралась сдаваться. Со стен, увешанных Иконами, взирали на них, казалось бы, мертвые, застывшие, неподвижные лики?.. Неподвижность... К ней нельзя привыкнуть - средоточие Силы. Сама природа постаралась, и запечатлела свое Величие - Дух Человека.
  Лаконизм и простота Ликов всегда потрясали ее. Но, но Сомнение больше всего мешало взаимопониманию. Оно внезапно появлялось, сновало бесшумно, и возникало одновременно в разных местах. Мокрое от страха, постоянно оглядывающееся, шептало "...какая старь, чушь какая - то, ребенок может так нарисовать". Вдруг, испугавшись голоса сына, попятилось назад, юркнуло в темноту сплетен, разговоров, кривотолков, где стояли кривые Иудины деревья в ослепительно ярких гроздьях мелких цветов, густо облепивших ветки и ствол. Было в них что - то зловещее, ядовитое...
  - Мама, мама, Они разговаривают...
  Лики думали вслух на языке, который они сохранили, несмотря на все предписания и запреты... Говорили тихо, неразборчиво... Приходилось несколько раз переспрашивать либо с восхищением, либо с вечными вопросами "...Как?.. Почему?..". Лики наступали языками, кричали Образами, благородством Тонов... Крик был хриплый, надрывный, слепой, а за ним плач... Плач приглушенного главного цвета, живой, взахлеб, горький и тяжелый ... Кричали сквозь слезы, твердили красками, радуя открытым цветом: красным, синим, зеленым... Предстали в чистом, обнаженном виде, в таком сверкании Они были только с теми, кто Любит...
  - Да объясните мне свой скрытый смысл, - кричала она в ответ...
  Взбиралась на самую Верхотуру...вязла...скользила... Все время тянуло вниз... Искала опору, а опоры не было... Но, но вверх, вверх, вверх! Ветер набрасывался, трепал, сыпал уколами в лицо, заметал проложенные следы. И, Свет, сверкающий, слепящий... Но уж терпите, жмурьтесь, раз пожаловали сюда. Невозмутимое, Таинственное - распахнулось...
  Люди - любовались. Не было бы Человека, не было бы Лика?!. Одно от другого неотделимо?.. Они несли истины, заповеди, принципы, законы природы! Всегда древние, всегда существующие, независимо от того признаем мы их или не признаем. Историю чьего - либо успеха редко удается повторить. А хорошо усвоенные принципы помогают найти выход из трудной ситуации, дают урок, как применить их в жизни. Они несли искусство, начинающееся с них. Если б не Они, возможно, не было бы величественной и многообразной русской живописи с непостоянством и совершенством художественных форм, может быть, не было бы Матисса...
  В чем заключается тайна сочетания высшей скорби и высшей радости в Ликах? В Прообразе Грядущего?!.
  Она с восхищением смотрела на своего мужа, этого большого, бурного человека с горящими глазами, на сына...
  Критическое отношение к себе - вот что делает человека по-настоящему умным.
  Вдруг подумала, что сегодня разрублен узел замалчивания. Между ними всегда оставалась эта невидимая преграда чего -то... Тот, кто не знает истинной радости духовного, физического Труда - всегда небрежен к мелочам, рождающим замалчивание. Им не хватало ежедневно нескольких минут, чтобы "домыслить" себя, изменить... Они пытались изменить обстоятельства?.. Не хватало Веры в себя, а значит и во Всевышнего?!. Из Церкви вышли люди, несущие на лицах печати - веры в Бога и ума, осознавшие свою Долю и верные ей до конца!
  Жизнь - это мгновение "Сейчас". Состоянием Души "Сейчас" формируется следующее мгновение, следующее за мгновением "Сейчас". Состояние - это ощущение в Душе Любви, Покоя, Тепла, которое они почувствовали здесь, в стенах Храма, намоленного места, вместе с Ликами стоящими рядом с ними, на расстоянии звука голоса, в пределах касания рук...
  
  У любой Правды всегда есть две стороны. Первая - добиться успеха в жизни можно лишь тогда, когда Любишь по - настоящему то, во что Веришь - это Природа, Здоровье, Любовь (к Богу, Человеку, к Жизни и в скорби и в Радости), Отношения с близкими?!. Вторая - кто сказал , что материальные блага - это порок? Кто сказал, что это плохо, когда Человеку тепло, сытно, уютно? Порок, если на слезах и обмане. (Потому его лозунг - бери от жизни всё, что можешь взять. Любыми способами, часто за счёт других и во вред другим. А для проформы можно иногда и свечку в церкви поставить, и построить церквушку, подсознательно надеясь спастись, вдруг правда - Бог есть?) А честными трудами, в соответствии с Соразмерностью, делясь и созидая Добрые дела - во Спасение!
  И есть третья сторона, если вы хотите быть свободными в Душе, учитесь мыслить самостоятельно. Фанатизм и Вера - вещи несопоставимые. Насколько далеко вы готовы зайти в этом? Нельзя делить мир на друзей и врагов! Не давайте людям упасть духом, вместе мы - большая сила, понимайте и уважайте взгляды, веру, традиции людей разных национальностей ( Атеизм ведь это тоже вера ? И цитируя Хайяма, Евангелие не опровергнешь? Нужно учиться уважать оппонентов). А разве это не самое главное, разве не от этого зависит наше Будущее? Ищите правды кропотливо и вдумчиво, уйдя из каменного века недоумения и страха. (Следующий мне - уже спасён, а не следующий - уже погиб?..)
  "Иди. И пусть "да" у тебя будет "да". А "нет" будет "нет".
  PS.
  Мой рассказ - это мысли, которые не претендуют на Истину. Это всего лишь мысли, и я поделилась ими с Тобой...
  
  Упоительная катастрофа
  
  Неясностей хватало с самого начала, когда их шаги затихли, он откинулся на спинку кресла и долго сидел так, томимый неизвестностью, смутным предчувствием худшего.
  Все вокруг оцепенело от горького кружения горечи его сомнения. Даже языки пламени камина скукой гляделись в огненные стекла. За ними хмурая зима, глухо покашливая, сновала по закоулкам города. Порой вздыхая, горбясь пепельными глыбами сугробов, ругая нынешние времена за грязь, образовавшуюся из вчерашней пыли, напитывала мелким снегом мглу. Мгла заходилась безудержным душащим кашлем, от которого стонали и гнулись деревья, вьюжил, кружась, снег. У ночи мутилось сознание. Она впадала в легкий озноб.
  Человек смотрел внимательно, прищуренным взглядом, в вековую тьму ночи, сурово усмехаясь краем губ... Не в его власти было принимать значительные решения. Особенно в таких вот обстоятельствах, когда любой промах может обернуться гибелью. Хорошо бы гибелью одного тебя, а то круг причастных к нему людей все расширялся...
   REFENCE/ПРИМЕЧАНИЕ "Человек" - сложное, двухосновное слово. Общеславянское слово в первой своей части связано с индоевропейским "kel" (род, клан, стая), а во второй - с древнепрусским "vaix" (дитя, потомок).
  Он - Человек, а значит несущий правду о себе, своем народе, традициях, истории?..
  Люди звучали разными голосами из потока времени. Слова были сухие, сжатые, ранящие, подобно электрической искре, чувства. Они будили дремлющие мысли в океане воображения. Слова он выхватывал из Души и, теплыми, трепетными, бросал на бумагу... Отношение к.., остановился, задумался...
  Для него жизнь никогда не была "пустым безмолвием", но это много позже, а пока? А пока он выглядел неустроенным, неопределившимся человеком. Всего немного: немного занимался журналистикой, немного писал, немного пытался выступать со сцены... Среди самых близких друзей, в тесной компании, держался всегда обособленно, больше молчал, то ли от внутренней замкнутости, то ли от застенчивости?.. Или, все же, от высокомерия? Но видимость обманчива - человек давно выбрал себе путь. Его любимое занятие - вышагивать строки, путешествуя по городам и весям, вынашивать мысли, мечтая.
   Культ добродетели и справедливости, заложенный в нем с детства, сочетался у него с необратимым желанием сладострастно и похотливо вываляться в самой грязной луже. В нем бушевали юношеские страсти, на которые время пыталось напялить седой парик.
   Общение с ними - вытягивало у него душу, но оно было необходимо: своеобразная система координат, чтобы знать свое место...
  - Вы такой интересный, такой загадочный. У Вас нестандартный ход мыслей, - оценивали Случайные.
  - Как так? О чем ты думаешь? Вообще не понятно: и праведник и подлец, - возмущались Причастные.
  - А он что?
  - А он, как обычно, говорит, прорвемся!
   - За кого другого я бы поволновался, а этот и вправду прорвется.
   - А то!
  Раздражать то он раздражал, но не защищал никого в этой жизни. Откровенный эгоизм - штука опасная, и вредная, и противная. Как все складывалось - то, почти говорили, почти обнимали друг друга, почти как родные, только отчего - то холодно, внутри холодно?.. Да, "...скверные актеры, скверно играющие старую скверную оперу?" Возможно, просто не хватало Человечности?..
   REFENCE/ПРИМЕЧАНИЕ Слово "человек" известно языку с древнерусского периода. Прилагательное "человечный" отмечается в словарях только с середины XIX в., впервые - у Даля.
  С возрастом он не становился консервативным и спокойным, не потому что не умнел, просто еще не устал жить "во имя...". Идея жгла, использовала, постепенно, после упорной борьбы, обнажая его Душу.
  Потомок свободолюбивых интеллигентов, он унаследовал от своих предков "каплю якобинской крови" и любовь к свободе. Великий эксперимент, длиною в жизнь, "...Человек с помощью Разума способен познать самого себя и морально самоусовершенствоваться, перестраивая общество на разумных началах" стал для него упоительной катастрофой. Цепной реакции, когда самостоятельно мыслящие и высокоморальные люди, в конечном счете, мирно преобразовывают общество, не получилось. Ни он сам, ни Причастные не были " самостоятельно мыслящими и высокоморальными". Вернее, мораль у них была другая... Люди могут простить все, но только не правоту.
  - Позвольте... как же это так?.. - прошептал он и провёл рукой по глазам, - это что же? Чего же это я стою и занимаюсь пустяками, когда всё это ужасно. Михаил Булгаков
  - А вам, как всегда, больше всех надо. Кроме Вас ни один дурак на забор не полез...
  Мой герой, скептик, взыскующий истины, объявивший стремление к моральному совершенствованию - природным свойством Человека, считал, что творить может только чувство. Его чувство пело в хоре исторически сложившегося, коллективного, меняющегося в ходе времени. Как он упивался задушевными интонациями времени, порой монотонными, но всегда необратимыми. Именно в потоке времени он нашел Слова, естественные, на его взгляд, "...уничтожить все рабское, что есть в труде, морали (заповеди - способ управления туповатой массой народа)".
  Его Слова, брошенные с размахом на бумагу, превратились в сухое дерево, изломанное и больное, стоящее на обочине великого пути - дороги, по которой шли простые люди.
  Историей дышала Земля дороги, по которой шли люди. Простые люди веками вырабатывали человеческую мораль, этику человеческого достоинства и братства, этику человеческого труда, порой нарушаемого нечеловеческими условиями в лихую годину войны, распрей, порубежья.
  Как в природе, так и в обществе нынешняя грязь образовалась из вчерашней пыли. Передвинуть с места на место Слова о Свободе - не значит обновить. Скорее всего - это путь к пещере.
  Он вновь и вновь задавал себе риторический вопрос: " До какого предела дошла гибкость мысли, мышления?" Наше мышление зависит от того насколько мы способны слушать и слышать?..
  - Вы меня слушаете? - спросил он резко. Его сильнее прежнего охватила тревога. Внезапный страх - ослепительная яркая вспышка. И опять надолго - ни проблеска... И такое в эту минуту было у него лицо, словно он искал чего - то, или, напротив, увидел что -то такое, чего видеть не хотел?..
  Темно - золотые брови пытливо и недоуменно изогнулись...
  Упоительная катастрофа. Летишь навстречу гибели с любопытством. Ждешь "вот сейчас, вот сейчас все закончится..."
  
  Фантик
  
  Хорошо по утрам зимой, когда солнечные лучи играют в сугробах. Они не умеют притворяться и опадают в них до последнего лучика, блика. Поэтому после полудня, к вечеру, - исчезают. И сугробы светятся их отраженным странным серебристым светом.
   Пожилой мужчина шел, не разбирая дороги , по сугробам. Шел тяжело, опираясь на свою деревянную помощницу. Остановился, перевел дыхание. Что - то заворочалось у него за пазухой "...пых-пых-пых-хррр".
  Тише, - сказал мужчина, - ни к чему так кричать. Невольно улыбнулся, глядя на обращенную к нему снизу собачью любопытную мордочку и, отвел глаза, уставившись в пространство...
  Ходим и ходим уже битый час, - недоумевал щенок. - Конечно, за пазухой у хозяина тепло и уютно, но порядочной собаке прилично бежать рядом с хозяином, а не как я, под теплой хозяйской фуфайкой. Помедлив секунду, на всякий случай, тявкнул обиженно.
   Из всех домашних животных самое привязанное к человеку - собака. Она живет с ним повсюду, оберегая его и его дом, утешая своей бескорыстной дружбой.
  - С этим щеном - целая история, - подумал мужчина и улыбнулся своим мыслям. Он шел ко двору женщины, которая восемь лет назад принесла в его дом дарунок - маленького щенка, превратившегося в добрую собаку - любимицу семьи. Последнего из ее помета нес обратно к этой женщине. Он с усилием сделал шаг, удалось расстегнуть пуговицы, выпустив на волю своего питомца, и, оскальзываясь, приседая, стал падать в сугроб...
  День продолжался стремительным снегопадом цвета, света, звуками "Скорой помощи" и голосами людей. Замерев меж явью и сном, щенок забился под крыльцо соседнего дома.
  Весело зимой, особенно когда солнышко светит ярко, на снежных полях и на деревьях, убранных дорогим хрусталем, блестят миллионы искр. Но весело зимой тому, у кого есть теплый дом и теплое платье, кто в сильную стужу может сидеть дома перед ярко пылающим огоньком камина или печи и спокойно ждать сытного ужина. Но каково было ему, маленькому щенку, оказавшемуся по воле случая бездомным? Шумный день унес людей, а безжалостно холодный голос ночи не был ни благодатным, ни приветным. Маленькие глаза испуганно смотрели в большие глаза ночи. До него донесся умопомрачительный запах... Два желания терзали и заставляли мучиться: удрать с этого большого и просторного двора и попасть в дом, где так вкусно пахло мясом... Он протяжно вздохнул.
  Собака может лаять, выть, ворчать, а во сне - бредить, а наш герой жалобно проскулил всю ночь, дрожа от холода, и от обиды на хозяина...
  С первыми лучами солнца, выбежав во двор, он наткнулся на кошку, по - хозяйски сидевшую на крыльце. Наступило короткое молчание. Никто из них не знал, как его нарушить. От страха глаза щенка судорожно забегали по сторонам, по кошке. Завороженный кошачьим презрительным взглядом, он глядел на нее во все глаза, не в силах сдвинуться с места. В этот момент щен был настолько слаб, что напоминал не собаку, а мышь, но получив увесистый шлепок когтистой лапой - отчаянно заголосил.
  
  И все, вдруг стихлось... Дайте возможность Вселенной исправиться?!. Разве не стоит довериться случаю, надеясь на лучшее?
  Двери дома заскрипели и на крыльцо вышла женщина. Нет, она не была старая, но суставы у нее почти не сгибались. И не строгая, просто она знала, что хорошо, а что плохо. А это заменяет строгость. Удивленно охнула.
  - Фантик, ты откуда такой? - улыбнулась и протянула руку...
  Он, доверившись "природному инстинкту" и своему первому побуждению, потянулся и стал нюхать протянутую руку. Затем гавкнул совсем тихо, совсем не храбро и махнул хозяйке хвостом.
  А кошка презрительно наблюдала возню, поднявшуюся вокруг этого ничтожества.
  - Ладно уж, - думала мрачно кошка, - бродите тут сколько вам будет угодно, суйте нос во все щели, мы еще увидим чья возьмет.
  Чем черт не шутит, когда Бог спит? Женщина заполучила себе друга, любимого питомца. Наблюдая , как он аппетитно уплетает "нямку", вспоминала...
  У каждого из нас была собака....первая .., а может и не первая, но, наверное, та, которая живёт в сердце, занимая особое место...
  Почти семнадцать лет тому назад, когда небо упало и вокруг ее дома воцарилась тьма - муж ушел к другой женщине - вся живность стала болеть и погибать, а в ухоженном огороде вдруг вымахали почти двухметровые лопухи, ей принесли собаку. Она была точно такой же масти, как и этот найденыш, фантик. Дарунок помог ей тогда выжить. Вместе с ним они пилили лопухи и изгоняли хмарь из сердца... Справились!
  А Фантик, после трапезы, доброжелательно, в знак особого расположения, помахивая хвостом, засеменил к своей новой конуре. Свернулся калачиком на подстилке, подумав, что надо хозяйку научить ходить "на пальцах". Это же так удобно, кошка даже понимает. Да, и с кошкой стоит подружиться - семья. Вздохнул и сладко засопел.
  Собакен жив, здоров и продолжает проказничать. Ему очень нравится внимание детей хозяйки. Молодые, красивые мужчины и их очаровательные подруги, с которыми он чувствует себя настоящим кобелем. Кобелем до мозга костей. И только с дочерью хозяйки и с самой хозяйкой он остается щенком с милым взглядом очаровательных глаз, бархатными ушами и отвратительным характером. И еще это ее, Фантик, уж всяко лучше Собакен!..
  Самые важные вещи на свете - это не вещи. Судьба опять поделилась с ней Возможностью, а Случай представился с верным решением. Она и ее питомец нужны друг другу, определенно... Бог обронил улыбку щенком!
  
  Дискурсмонтёр
  
   -Утречка, - вздрогнула. Строчки на мониторе светились, подмигивали.- Читал сегодня, завтра и вчера - удивлялся. Офигителе! У тараканов несварение? Фигачите сутками. Ты не то, чтоб совсем ненормальная, но немного уже сумасшедшая?.. Хахаха... Я шучу, но не так, чтобы очень. И тааакк... переходим к обсуждению, добавляем огоньку, чтоб "сковородка" погорячее...
  Она успела за несколько минут получить легкий инфаркт, помолиться.
  Гуманойд.
  - А че, полиглот. Хахаха... Какой он нехороший. Убил сразу двух ворон: свою мутную подружку, продуманно творящую чепуху и мою скуку.
  Ржунемогу.
  - Точниссимо. Е - мое, мужик. Да я уже от тебя без ума. Присоединяюсь - скукотища...
  Сакральная тайна.
  - Все совсем просто. Ваши опусы - идеальный коктейль для жизни. Пофигизм, альтруизм, капля эгоизма - все взболтала - пейте, особенно с утра.
  Удар в сердце.
  - Хоть закусывайте. После такого "бокала" утро не начнется...
  Манерный эстет
  - Видимо, дело всё-таки в сочетании...в сочетании вся суть. Впрочем, за изъяны обычно и любим?! . Ты привык к тому, что было ранее и не видишь к чему ведут болезненные изменения вокруг. А автор пишет о них с прописной буквы. Но нужно не только писать с прописной буквы, но и воспринимать именно так явление, сформированное из пучка причин.
  Ржунемогу
  - Строят из себя, пытаются строить меня, такое ощущение, что вокруг одни строители...
  Гуманойд.
  - Ничего не умею, но все могу? Типа "... все сказанное является оценочными суждениями, личными переживаниями, отражением настоящего и контуром будущего" и все такое... Полная чухня...
  Удар в сердце.
  - Да это просто "семнадцать мгновений весны" для динозавров...
  Ржунемогу
  - Так говорят они все вмерли?
  Манерный эстет
  - Врут. Болеем мы, болеем, но много наших полегло... А так, появилось время пошалить... Пенсия, батенька, пенсия...
  Она вдруг поняла, что ушли люди из ее жизни, мешавшие исполнению желания, появились новые. Пришли те, что должны научить ее увидеть дорогу к желанному. Иногда нужна сила, без которой не пройти по этому пути, а силу дают боль и трудности. Использовать шанс, данный судьбой. Понять и принять, что не является нравственным императивом идея о собственной исключительности, элитарности - это сродни фашизму.
  Сакральная тайна.
   Можно не сомневаться, что кровь каждого "творца пером" содержит "частицу Бога", их отличают патологическая жажда "задолбать" всех словом и неуемное стремление сунуть нос куда бы не следовало?!. Они имеют смелость потерять из виду "старые берега", но, пожалуй, это другая история... Женщина, скажите, есть что - то хорошее в вашем творчестве?
  Аппетит у меня хороший, - подумала она. Дело за малым - молодость, зубы и деньги. Издавалась бы..., как небожители, легко и изящно самим своим существованием опровергая теорию о талантливых. Да, занятие для нее было бесполезное... Но, но порой очень веселое?..
  И как бы ни хотелось нам считать, что все люди равны, все равно будут те, кто выше других. Эта группа рода человеческого имеет вполне определенное название - Писатель, добавляющий огня и опасностей... И в этом - сакральная тайна крови. Своего рода магический реализм. Ну как - то так..
  
  Сделай все возможное - невозможное сделает Бог?..
  
  Все - яд, все - лекарство. И то, и другое определяет доза.
  Сделай все возможное со своей стороны - все невозможное сделает Бог? Но плоды пожинать вместе?
  Человек ответил, губы его шевелились,.. - никто не услышал ни слова...
  Мы оглохли,.. когда?
  Может быть тогда, когда человек стал проповедовать ни разум, а кулак? Уничтожаем, гноим, изгоняем, лишаем себя ни на год, ни на два, ни на десятилетия талантов, растлевая народ нищетой души и тела, вещая "...вам не надеть тернового венца на чело труженика, вам не распять род человеческий на кресте из злата..."?.. Пытаясь забрать бразды правления, вцепляемся друг в друга мертвой хваткой ...
  Блуждаем в поисках идеала, людей редкостной души, с простым и горячим сердцем, мня себя солью земли в оценке "претендентов"...
  Кликушествуем, вопим "...настал святой день своекорыстия, Русь умирает"...
  Саркастически улыбаясь, выискиваем мыслимые и немыслимые прегрешения у человека, возглавляющего наше государство, несущего Святой крест, венец спасения Святой Руси...
  Народ застыл в немом ожидании...
  Пронзительные, ясные, молодые глаза моего народа пытаются вновь и вновь заглянуть в пределы неведомого, окутанного тайной...
  Тень свою не перескочишь, не перескочишь и жребий, который определил Господь каждому из нас. Неважно где русский человек: в России, или в Кремниевой долине штата Калифорния, Канаде или у берегов Красного моря, но знамение возрождения Руси колыхнуло его в самое сердце, разбередило Душу. Остановился у иконостаса, истово крестясь, поставил восковые свечи, сквозь свечную гарь глянул Святой лик. Потянулись к нему знакомые руки предков: грубые, сильные и добрые с мозолями, натертыми сохой и мечом. Поддерживают, дарят свое искусство, выносливость и отвагу. Непокоренные, дерзкие, неумолимо царящие над родной Землей...
  Великая и Могучая Земля Русская. Она неожиданная и разная на всем своем протяжении: местами темная и угрюмая, но прорвавшись через мрачные годы, ревет яростным, неистовым, светлым потоком, а вот она задумчиво играя, превращается в спокойную красавицу. Непокорная дочь Всевышнего и Вселенной сеет в молодые умы семена Любви к Родине, которые прорастут и распустятся цветами Добра.
  Бесконечное движение...
  Созидательна работа Садовника, и имя ему Русский Человек!.. И хотя он получает большое удовлетворение от своей работы, жгучую радость честолюбия, неукротимую гордость профессионализма... Но, но для него большое счастье заслужить похвалу, которую он случайно услышит у себя за спиной...
  Где бы не был Русский Человек, но нити его судьбы связаны с судьбой вечнозеленого великана - Россией! Ему всегда недостает романтического великолепия его Родины: с дерзким нагромождением гор, с бесчисленными глубокими озерами и быстрыми широкими, и узкими, похожими на ручей, речушками и ключами; с лесными массивами, темно - зеленым ковром покрывающие родные просторы, где можно бродить и бродить, любуясь новыми картинами природы, каждое из этих мест привлекает и манит его словно волшебной силой...
  И когда он сидит на крыльце своего дома, вдруг какая - то нотка в песне птицы, падающий лист, едва уловимый аромат Земли - коснется мимолетным очарованием Родины, отразится на лице мелодией Счастья...
  - Пусть все принесет вам удовольствие, - изрек Господь, восхищаясь неугомонным и неустанным Духом моего народа!
  Интеллектуально активный, наделенный энергией молодости и Любовью к жизни, к Родине, он отметет прочь все препятствия!!!
  Сделай все возможное - невозможное сделает Бог!
  
  Гильотину на свою голову заказывали?..
  
  Часы показывали пять. Человек без возраста, с застывшей улыбкой и тусклыми глазами проснулся.
   Погода за окном была мерзкая. Резкий ветер, предчувствие трескучих оков, менял платье природы: срывал, словно запоздалых бабочек, последние листочки рябины, калины, яблони. Временами порывы ветра позволяли увидеть Бездну - таинственно темное, край земли, к которому можно было подойти , заглянуть и увидеть, что там ничего нет. Голубизна зарождающегося утра проглядывала сквозь мрак, не давая сосредоточиться Обладателю тусклых глаз. Каждое утро Он ждал неизвестно чего. Уставал от ожидания - ничего не происходило.
  - Все -таки должно что - то происходить, - такие горячие мысли бродили в Его голове.
  Но вокруг, вот уже несколько веков, совсем ничего - Пустота... Только шорох, похожий на спокойное дыхание спящего, говорил об обратном.
   В мире было шумно, даже весело...
  Люди в постоянной борьбе за существование, выработали необыкновенную выносливость, которая росла, растет жила, живет... Они весело разрушают мир, его идеалы: патриотизм, благонамеренность, мораль, кроят веру, каждый на свой лад...
   Одни, материализуясь в культуре комфорта, иного и большего блага не мыслят и не хотят. И те, кто его получил, почитают это верхом блаженства. О, великое стадное чувство! Перед богатством, как и несколько столетий назад, толпа искренне благоговеет, вознося его на недосягаемую высоту над скопищем простых смертных, вызывая почтение и священный трепет?!. Богатство декларирует свою мораль "...Я и Мне, Родина там, где Я"
  А ветер ревел "...Земля, держись". Рев его был сух, холоден, гневен...
  Другие, порядочные, образованные, культурные, эстеты в быту, тяжело зарабатывая свой хлеб, саркастически улыбаясь, вещают с мониторов, экранов, с театральных подмостков, непристойности, откровенную пошлятину, с претензией на юмор, философские метафоры, политические прогнозы, развращая, уничтожая целое поколение...
  Темно - синие глаза утра глянули на Него лукаво. Вид у них был петушиный, задиристый... Все Его страхи, тревоги выползали, как выползает под теплый солнечный луч разная живность, прыгая, плескаясь, играя, насильственно, с бесстрашным бесстыдством, обнажаясь... От этого еще милее становилась крыша над головой и тепло, которым дышал дом.
  Все разрушающие стихии Бытия дня Сегодняшнего, ломающие, вырывающие с корнем, свирепые, как смерч, для них ужасный снегопад Времен - Ничто, Пустота...
  Прорицатели разных толков уничтожают род людской, сея густо семена Слов о Всевышнем, с лицемерно - доверительной простотой, дрожащим голосом вещая о добродетели и смирении, призывая послужить миру, но в то же самое время раздувая религиозную вражду и непримиримость, создавая целую индустрию Культа... Чем не языческий алтарь? Декларируя "...хочу обладать". Это и есть "...то, самое"? А как же "...сила в Благости" ?..
  Если не слышишь чужие стоны, не помогут ни посты, ни поклоны...
  (Архимандрит Кирилл (Павлов)
  Порывы ветра сохнут, опуская тяжко веки, сеют, сыпят охапками вздохи, рубят причитания о терпких глотках далекой, далекой весны...
  Соль Земли, политики, функционеры различных толков ищут "стрелочников", меняют кабинеты, крича "...мы стали жить лучше". Народ искренне радуется за них, подумав, "...гильотину на свою голову заказывали"?..
  Для Него "...они есть, будут... пусть". Его надежды на них - песок между пальцами Вечности. А снег, кружась вихрем, сыпал и сыпал...
  - Очередное порубежье, - пришла в голову мысль.
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"