Аннотация: Совместно с Духом Ночных Крыш играем уже довольно давно, а конца не предвидится. Выкладываю первый эпизод. И параллельно объявляется конкурс на угадывание фрагментов. Потому что большинство из них я сама не помню, откуда взяла, а Игра есть Игра...
Как всегда, утром Мышь вышла из дома. Трудно было назвать это Домом с большой буквы - в конце концов, переезд куда-то дальше, чем за пределы страны, всегда даётся нелегко просто из-за физиологических особенностей организма... адаптация, выработка иммунитета, психологическая маскировка...
... да и просто - печаль. По Дому. Тому самому, настоящему.
Остановка. Как всегда. Троллейбусные провода, чуть позванивающие свою, привычную, однообразную - но каждый день всё-таки отличающуюся мелодию, серый асфальт, серые дома, серый пасмурный день...
Стоп.
Асфальта - не было.
Там, где только вчера была привычная, вытертая до блеска шинами полоса, неспешно и плавно переходившая в бордюр тротуара, сегодня - красовались клумбы. Точнее, одна пышная клумба - хризантемы, разноцветные астры, бессмертники... весь набор осенних цветов, невозможный и затягивающий в себя, как терпко пахнущий приближающимся октябрём водоворот, лениво облизывающий плитку возле остановки. А если смотреть вдаль, краски сливались в одно пёстрое полотнище, блёкнущее и сереющее где-то возле поворота, будто и правда это был обычный асфальт, по которому ходили обычные троллейбусы с обычными людьми... в таком обычном - ещё вчера - городе...
Мышь неосознанно ступила обратно - поближе к знакомому (и ничуть не изменившемуся) козырьку остановки. Открыла сумку... с не таким уж и странным желанием проверить, всё ли там нормально.
Сумка, а точнее, большой рюкзак, на все сто процентов оправдывал название бермудского. В нем всегда можно было найти самые неожиданные вещи. Так, кроме пенала, двух увесистых кирпичей-учебников по информатике и истории, конспектов и ежедневника, в рюкзаке нашлись два яблока и шоколадка на обед, а так же (потайной карман, в котором со времён переезда хранилось много всяких нужностей, о которых родителям и тёте знать было совсем не обязательно...) перочинный ножик, старое зеркальце, коробок спичек, мыло (такое, которое обычно остаётся после того, как берёшь постель в поезде) и моток бечёвки (не подумайте... просто - стандартный набор путешественника и ролевика...), чёрные и белые нитки с иголкой, ручки... ручки... ручки... (Мышь на минуту задумалась, пытаясь припомнить, пишет ли хотя бы одна), карманный фонарик, носовой платок, баночка с валерьянкой, пачка глюкозы, поцарапанный вдрызг, но бережно хранимый диск-эрвэшка, две порванные фенечки, чайная ложка (знаменитая ложка, которой под Новый год кормили Робина)... куча мятых бумажек... Мышь могла часами раскапывать и опять закапывать содержимое рюкзака, обнаруживая всё новые и новые мелочи, но...в конце концов, там сё действительно было нормально. А вот вокруг...
Мышь осмотрелась. И только сейчас поняла, что проводов, которые были привычной частью Гомеля, в Клайпеде нет и быть не может - по той простой причине, что троллейбусов здесь тоже просто-напросто нет.
Хм.
А они висят... опровергая все привычные представления об окружающем мире.
Мышь ещё раз осмотрелась. Может, пойти на учёбу пешком? В конце концов, уже опаздывает...
(Внутренний голос: "Какая, массаракш, учёба! Ты посмотри, что вокруг творится!")
- Подумаешь, - сказала себе Мышь - может, троллейбусы всё же и тут пустили. А улицу решили озеленить и перестарались...
Возле остановки, словно подтверждая её слова, пышно цвели самые обычные клумбы. На углу ожидающе притаилась пара таксофонов, толстая тётя что-то сердито выговаривала мальчику лет пяти; компания молодых людей в чёрном неторопливо курила, разговаривая о чём-то своём. На углу, согнувшись, стояла бабулька со стандартными (три цветка, восемь хвойных веточек) букетиками цветов.
Мышь осмотрелась ещё раз. Чутьё романтика безошибочно определило начало приключения... Раз так, то, по закону жанра, надо было двигаться дальше...Но куда двигаться, предстояло ещё решить. Мышка подумала немного и решила, что доверится Судьбе, то есть постоит ещё немного на остановке и посмотрит, что будет дальше... Тем более, что с бермудским рюкзаком далеко не уйдёшь - книги тяжёлые...
"Выбросить их, что ли?"- уже начала подумывать Мышь, когда бабушка на углу тяжело закашлялась и опёрлась на стену. "Что с ней?" - Мышка мысленно пожалела бабульку. "Тяжело так целый день стоять, наверное..." И тут она заметила, что сзади к ней осторожно, но уверенно подходит та самая стайка молодых людей, стоявших на остановке.
Ага," - подумала Мышь. Нюх не подвёл. "Ой, что-то "Дневной Дозор" напоминает... Надо срочно что-то делать..."
Мыша нашарила в кармане мелочь и направилась к бабушке, будто бы хотела купить цветы.
"Нехорошо Вам, бабушка?" - поинтересовалась девушка, посматривая на чёрную компанию.
"Так. Литовские монеты... по идее, туда серебро добавляют..." - лихорадочно соображала она.
Несколько денежек "случайно" выскользнуло из пальцев и покатилось в разные стороны, в том числе и к ногам компании.
- Ой! - воскликнула Мыша и бросилась собирать деньги, тем самым отвлекая "чёрных"...которые на монеты не обратили ни малейшего внимания (Мышь, Мышь. Может быть, раньше литы и делали серебряными или хотя бы с добавлением серебра, но сейчас - это слишком накладно для любого государства...) и продолжали приближаться. Им так, пожалуй, было даже удобнее - взять в кольцо и...
... но тут "Чёрные" (как мысленно окрестила их Мыша) резко тормознули. Остановились. Мышь недоумённо подняла голову - и встретилась глазами с гордо выпрямившейся... бабушкой? Да какая там уже бабушка! Сьёжившуюся компанию поливала, как из шланга, холодным взором дама лет сорока в пышном платье со шлейфом, который (хм, как это ни странно) вместо пажа поддерживала на весу какая-то встрёпанная пёстрая птичка.
"Ух ты... - подумала Мышь, позабыв про мелочь... - Итак, леди, вы оказались меж двух огней. Если они сейчас магичить начнут, то тебе не поздоровится. Мотай отсюда, и чем быстрее и дальше, тем лучше..." - верещал здравый смысл. Но романтик брыкался, бежать не хотел...
Мышка воспользовалась паузой и пододвинулась чуть назад и ближе к Даме, при этом запустив руку в рюкзак, чтобы нашарить там ножик ("...или лучше зеркальце? - мелькнула мысля, - всё-таки если начнут магичить...".)
На секунду она отвела взгляд от "Чёрных". Когда же девушка подняла глаза -
(уупс)
- никого уже не было. ТО ЕСТЬ АБСОЛЮТНО НИКОГО! Компания словно рассеялась в воздухе, рассыпавшись в мелкую, невидимую глазом пыль.
"Серебро на них подействовало, что ли?" - Мышь обернулась к ... бабушке. С которой будто бы никакое превращение и не происходило - так, старушка старушкой, слегка сгорбленная, прислонившаяся к стенке, зажав в сухонькой ручке несколько букетиков.
- Бабушка... - Мышь решила пока выждать. - Бабушка, что с вами? - повторила она уже громче.
- Ох, девонька, у тебя покушать ничего нет? Или цветочки вон купи - с утра стою, хоть бы водички испить...
Мышь мысленно поблагодарила тётушку, которая чадо без обеда из дома никогда не выпускала, и извлекла из рюкзака яблоко и шоколадку.
- Пожалуйста... И за водичкой сбегать могу, если хотите.
"Глюки, страшные глюки", - решила Мыша...
Старушка задумчиво понюхала шоколадку. Отломила кусочек, попробовала... выплюнула. Осмотрела яблоко, но откусить не решилась.
- А Настоящей еды у тебя нет, девонька?
- Простите, чего? - удивлённо переспросила девушка. Сама Мышка просто обожала шоколад и абы-какой с собой не таскала. А тут его выплёвывают... Да ещё с таким видом... будто в первый раз видят...
- Может, я раздобыть попытаюсь?
Бабушка подняла глаза и посмотрела на Мышь. Долгим таким взглядом... словно изучала. Или только что заметила, что возле неё кто-то стоит.
- Ещё одна, - грустно сказала она, и Мышь вздрогнула - показалось, что дама никуда и не девалась, а просто спряталась под морщинистой старой кожей старушки, и теперь говорит вместо неё - задумчивым, чуть хрипловатым голосом. - Ещё одна... ты хоть дома-то была, девонька? Может, звонила? Или так ничего странного и не заметила?
"Домой я уже, почитай, недели две не звонила... - грустно подумала Мыша. - У-у-у... Ссылка тут настоящая, без права звонка..."
- Что этой компании от Вас надо было? - спросила Мышка. "Язык мой - враг мой... Ну да ладно... Крыша уже уехала, теперь ничего не страшно..."
- Это от тебя им надо было, а не от меня. Пропадёшь ведь, девонька, ой, пропадёшь здесь. А я не про тот дом, что дома, я про тот, что здесь тебя приютил, где тёти - дяди хлопочут, про племянницу вспоминают, слёзы проливают... - старушка говорила-затягивала в водоворот слов, а Мышь попыталась прислушаться к себе. И с удивлением обнаружила, что тот запас весело-бесшабашной энергии, "Силы" - как её называл кто-то из знакомых, который до сих пор только и помогал ей держаться на убаюкивающих волнах хандры - так вот, этот запас начинал постепенно... таять, что ли? Иссякать, уходить в никуда...
- То-то же. Почувствовала? А ты сходи домой-то, сходи. Время ещё есть...
- Время до чего? - спросила тихо Мышка. Она даже не удивилась, что "старушка" прочитала её мысли.
"И вообще, я же только час назад из дома выехала... Что за глюки со временем?"
Старушка поморщилась (хотя, казалось бы - куда уж дальше...).
- До исчезновения твоего ОТСЮДА. Полного и окончательного. Говорили же тебе не раз - не наступай на хвост обычному миру, не магичь для того, чтобы ... ну, хотя бы чтоб автобус быстрее пришёл или троллейбус. Или кофе вкусный получился. Одна твоя знакомая, кстати, тоже доигралась... как-то...
Она умолкла, словно не желая говорить дальше. Но, подумав немного, продолжила:
- Вот мир вас и выплёвывает...
("Как невкусную шоколадку" - подумала Мыша, вспомнив реакцию бабушки на угощение. И опасливо посмотрела на собеседницу - она же вроде мысли читает, вдруг обидится)
- ... ага, именно так. Только выглядит у него это более своеобразно. Хотя - можно ещё попробовать... хм... остаться. Ты сходи домой-то, сходи. Проверь...
"Когда это я магичила? А надо ли тут оставаться? Интересно, о какой такой моей знакомой, идёт речь? - Мышкины мысли стали похожи на бегущую строку на вокзальном табло: жёлтые на чёрном фоне, - Нет... боюсь, тут меня уже ничего не держит..."
Старушка, видимо, за ходом мыслей Мыши не успевала. Во всяком случае, она терпеливо ждала того заветного момента, когда девушка перестанет ошарашенно пересыпать в голове обрывки фраз и начнёт думать более-менее связно. Ждала молча.
- Успокоилась? - поинтересовалась она через полминуты. Мыша утвердительно кивнула.
- А теперь ещё раз всё и по порядку, пожалуйста. Лучше вслух, а то у тебя такая каша в голове...
Мышь послушно озвучила.
- Странно. Почему-то вы обычно задаёте самые неправильные вопросы. Ну ладно. Магичишь ты регулярно. Сама того не замечая... ("старушка" цедила фразы, точно воду в пустыне - капля по капле. А Мышь слушала так, как путник, заблудившийся в песках, ловил бы капли той воды - жадно и перекатывая в голове каждое слово. Ещё бы, такое приключение!) Вот и получила.
-Знакомая... хм. Тебе её имя сейчас всё равно будет бесполезным грузом впидачу ко всему остальному. Так что... может быть, потом ты её встретишь. Насчёт оставаться...
Мышь встрепенулась. Именно этот вопрос сейчас и интересовал её больше всего.
- Скорее всего, у тебя и так уже ничего не получится - посмотри вокруг. Но и там, куда тебя сейчас выносит волной вероятности - тоже ничего особо хорошего.
Город вокруг серел и тускнел. Медленно - но неуклонно, как монитор, когда выбираешь из трёх вариантов - "завершить работу". Или когда слетает палитра... словно в каждый цвет понемногу подмешивали то белую, то серую краску из огромной палитры. Синий стал грязно-голубоватым, белый - не снежно-ярким, а тусклым, как затёртый бумажный лист, по которому множество раз провели ластиком, стирая что-то неугодное. Мышь почувствовала себя тем самым рисунком, который упорно уничтожали - а он упрямо продолжал проглядывать в линиях, в точках, во вмятинах на глади альбома.
К счастью, сама она (взгляд украдкой на руки) вроде бы не изменилась. Хотя - очень трудно сказать что-то определённое, ведь лапки у Мыши всегда были бледными...
- В общем, - судя по всему, "старушка" приняла какое-то решение. - Что или кто тебя здесь держит? Или никого? Друзья, родители, родственники... и так далее. Просто скажи, "да" - или "нет". Не называя имён.
"Красную таблетку или синюю?" - почему-то всплыл в голове у Мыши извечный вопрос Морфеуса. Хотя, собственно, почему "почему-то"? Как-никак, её тоже предстояло сделать выбор...
"Друзья..." Тут же в памяти всплыл конец лета, прощание... Друзья, друзья... они часто пишут, не забывают... Она им нужна, они - ей. Таков был закон мышкиной природы. Наверное потому, что она была так привязана к своему литклубу, Мыша не смогла найти себе новых друзей в этом городе...
Но.
Дело, наверное, в том, что переезд ли так повлиял на неё, или что-то другое... Мышка вдруг почувствовала, что мир, в который она вернётся, её миром уже не будет. Так всегда бывает, когда уезжаешь. Изменения обюдны - меняешься ты, меняется Дом. Домом он останется, бесспорно. Тебя там будут как и прежде, ждать, помнить... Но ты будешь Памятью себя, а не собой. При встрече опускаешь глаза и не знаешь, о чём говорить. Что-то чужое внутри, словно запах моря или костра, который не выветривается окончательно... Прошлое не вернуть. Прах праху..
- Ничего, - тихо, но вполне уверенно сказала Мышь...
Да и какая Мышь! Той Мышки, что пришла когда-то в клуб уже давно не было... Что осталось? Наверное, крылатое призрачное существо без имени, но которое называют Духом Ночных Крыш...
"Тогда где мои крылья?" - горько усмехнулась девушка...
...и почувствовала, что одежда за спиной рвётся с сухим треском - как осенние листья, сминаемые ногой, когда долго не было дождя.
Серые крылья. Прозрачные. Мягко облегающие... Мышь попыталась расправить их - ещё не понимая, не веря до конца, что этот странный "плащ" составляет одно целое с её спиной - и крылья развернулись просвечивающим веером, осенив её странно-лохматой тенью.
- Ну вот... - старушка нахмурилась. - Да, девонька, если ты уже себя начала изменять - то до всего остального тебе добраться было бы уже раз плюнуть... только уже не получится. И летать пока не пробуй - только переломаешь зря, больно будет, травки-то мои не помогут, отвары-припарки... А лучше знаешь что? Пошли-ка ко мне, чай попьём, с внучком познакомлю, там и подумаем, что делать...
Мышь украдкой пощупала крыло - уже без удивления ощущая его, как... ну, скажем, примерно так же, как если бы она взялась холодными пальцами с двух сторон за середину уха, ту самую его хрящевую часть, которая розовато светится, если смотреть на солнце, загороженное чьей-то лопоушистой головой. Да, на таком не полетаешь. Кости вытянутые, сплющенные, ненадёжные. Самая толстая, плечевая - с основание большого пальца, конечные фаланги тонюсеньких, расходящихся веером косточек-жилочек вообще хрящевые, прогибаются от самого лёгкого ветерка, кожа тонкая... Брр. Теперь придётся следить, чтобы ни за что ненароком не зацепиться - боль, наверное, адская будет...
- Сверни, - посоветовала "бабушка". Мышь послушно представила, что крылья складываются - стараясь сделать это "бездумно", словно согнуть руку. Негромкий шорох... девушка ощутила на спине два компактных валика. Набросить куртку - никто и не догадается, что что-то не так...
Мышь хлюпнула носом и решительно двинулась вслед за новой знакомой.
"Крылья... мои крылья... настоящие... как у Духа... Я - Дух... Дух Ночных Крыш... Безымянный..."- стучалась в висках непонятная смесь радости и чего-то горького-горького, словно аскорбинка - сначала глазурь, а внутри...
"Это, наверное, и есть грань. Шаг уже сделан. И обратно нельзя. Как в песенке... И в мультике... "Унесённые призраками"... Да. Исчезло имя, скоро исчезнет и память..."
И веселье, и горечь незаметно выветривались, уносимые прохладным ветром, бьющим в лицо, оставляя за собой лишь спокойную, равномерно размазанную по душе грусть...
Начал накрапывать балтийский неправильный дождик. Неправильный до такой степени, что проникал даже в этот померкнувший мир... Дождик без запаха и вкуса, похожий скорее на воду из душа, даром, что не хлорированный...
Мышь подумала, что балтийский дождик - это первый признак исчезновения себя из мира. Когда в таком пустяке, как дождь, исчезают краски запаха и вкуса... Незаметно и безвозвратно. "Наверное, это и есть Смерть... Но я мыслю, следовательно, существую... Только где?.. Ладно, Мыша. Возьми себя в руки. У тебя сегодня появились крылья. Ты счастлива..."
Прозрачная капля без вкуса и запаха оставила еле заметную слюдяную дорожку на щеке девушки.
"Ты плачешь дождём," - мелькнула в голове мысль, не похожая на свою - словно кто-то вложил её в опустевшую голову. "Хочешь быть Духом Дождя? Хочешь - вечно плакать, не по себе - по всем, кого оставила ты за спиной, по всем, кто каждую секунду рождается в этом мире, чтобы опять умереть - в эту же секунду, растянутую до бесконечности? Время ведь относительно, как и всё на свете..."
"Законы Лемминкайнена", - вспомнилось, и невольная, пусть и горькая, улыбка мелькнула на мокрых губах. "А ведь в мультфильме Тихиро всё же вспомнила и имя, и родителей, и даже реку, возле которой играла в детстве... А вот захочется ли вспоминать мне?"
Старушка шла на удивление ровно, то ли семеня мелко-мелко - так, что макушка в платочке весёленькой расцветки почти не прыгала вверх - вниз, как это обычно бывает у всех, переваливших порог семидесятилетия - то ли плывя над мокрой пешеходной дорожкой. Уже мокрой... Дождь усиливался - и, как всегда поздней осенью, уже начинали зажигаться фонари, приняв сумеречную морось (впрочем, сполне заслуженно приняв) за наступление вечера.
Мышь не отряхивалась. Почему-то ей хотелось вымокнуть... да и какое это теперь имеет значение? Она - призрак, Дух...
- Эх, ты, глупая - не оборачиваясь, добродушно хмыкнула (судя по голосу) бабушка. - Думаешь, оборотни не болеют?
Девушка вздрогнула, услышав настолько знакомую фразу... и толчком вспомнился клуб, Город, новогодние посиделки, коллективный вечный весёлый бардак, поздравления с многочисленными Днями Рождения... сестрёнка... Бродяга, тоже оставшаяся - уже там... неужели - всё?
Несколько капель попало на кожу крыла, просочившись за воротник куртки - и они рефлекторно раскрылись, сложившись над головой аккуратным навесом.
- Ух... Зонтик! - Мышь решила, что, если летать на крыльях пусть пока и невозможно, то польза от них явно имеется.
Дорога вела куда-то в темноту, к северу от реки - в старую часть города... Мышь и не заметила, погрузившись в собственные мысли, как они свернули в одну из узких улочек Вите, пронизали её насквозь и подошли к одноэтажному каменному домику, стояжему на отшибе, за каменным же забором - почему-то производящим даже в темноте впечатление чего-то, наоборот, воздушного и лёгкого, что камню так несвойственно... словно ограду старательно плели из каменного кружева, доплетая улицу, но сбились и в сердцах отшвырнули, попав точно вокруг домика.
Окна светились успокаивающе - жёлтым, а от калитки вела мощёная тем же камнем тропинка - через небольшой сад, шуршащий уже голыми ветвями, засыпающий ,чувствующий приближающуюся зиму...
"Нет, конечно, не всё..." - Мышка чихнула.
"Оборотни - не болеют. А вот Дух - вполне может..." Пространство в голове девушки, очищенное от мыслей дождём, постепенно заполнялось жёлтым светом окна, увлекающим её всё дальше в прошлое. Клуб... Город.... Город... слова никак не хотели проворачиваться, словно заржавевший ключик в замочной скважине. Не хотели, боясь растревожить горечь расставания... Город, которого нет... Что было до того, как Город был открыт?
.... В те далёкие времена, когда ни клуба, ни Города не было и в помине,
грустной ноябрьской ночью, присыпанной мелкими дождевыми брызгами, под
вой полуночных поездов, доносящийся со стороны спящей реки, на блестящем
в фонарном свете подоконнике появился Дух Ночных Крыш. Появился, чтобы
стать её часть - на долгие времена. Дух был молчаливым и чуть-чуть
простуженным - как и сама Мышка сейчас. Нет, он никого не оплакивал он -
не Дух Дождя, хотя и похож на него как брат-близнец. Но Дух дождя - он
разный, как и дождь. А Дух - неизменный утешитель полуночников и
хранитель их неспящих окон. Он собирает по всему городу осколки чужих
мечтаний и надежд, чтобы составить Витражи, за которыми смеётся мягким
весенним солнышком или чуть мутноватой спелой летней луной его родной
Город... Который всё же есть...
Мышка прикрыла глаза. Картинка Витража неожиданно стала такой яркой и правдоподобной, что захотелось плакать. От счастья...
Домик весело подмигивал сквозь сумерки.
Бабушка немного поковырялась ключами в замке - и дверь распахнулась в уютную тишину прихожей. Старинный фонарь, висящий вместо привычной люстры - и зеркало на стене, настолько старое, что уже взялось радужными разводами. И пошло волной в нижней части, словно стекло, устав стоять неподвижно-вертикально, наконец - то соскользнуло в привычную горизонталь - вспомнив песок на берегу моря, который дал ему рождение. Несколько ракушек, вделанных в тёмную металлическую раму, только укрепили неожиданную догадку.
- Ты проходи, девонька, не стесняйся. Мы сейчас чаёк заварим... Агат! Агааат! Куда подевался этот несносный шалопай? - напускно рассердилась хозяйка. - Вот ужо я тебя!..
Пёстрый половик под ногами привёл в просторную кухню. По стенке вился плющ, щедро раздаривая свои зелёные объятия и старинному буфету в углу, и приоткрытой форточке, и стенкам возле камина... камина?... выложенных яркими, пусть и потрескавшимися от жара изразцами, и нависал, обвившись вокруг абажура над круглым кухонным столом, словно маскируясь под бархатистую кистянчатую скатерть, этот стол застилавшую до самого пола.
По пути Мышь успела краем глаза заглянуть в пару комнат - домик как домик, ничего особенного. Вот только изнутри он выглядит больше, чем снаружи - раза этак в три-четыре..
"После того, что было, я уже ничему не удивляюсь" - подумала девушка.
- Агат! Вот ты где! - из-под стола, вальяжно переваливаясь, вышел лоснящийся, угольно-чёрный котяра ростом чуть ли не Мышке до колена. Потянулся, не обращая внимания на причитания и охи бабушки, и пристально уставился янтарно-жёлтыми глазами на гостью.
- Ещё одна, - хрипловатым голосом неожиданно протянул он. - М-яу-ало нам того гостя, м-ня? от которого хоть кошкой пахло, серой кошкой, пушистой, в самом соку... мяуууу, вот к кому бы я в гости сходиииуил, мня... - кот говорил с подмяукиванием, но достаточно чётко.
"Эка невидаль!" - устало подумала Мышка. Говорящие коты, тем более
чёрные - это не оригинально. бегемотские лавры давно не дают покою всем, кому не лень. Гораздо больше заинтересовала Духа-Мышь таинственная гостья, от которой пахло серой кошкой. Ведь и старушка говорила о том, что в Мир попал кто-то из Мышкиных друзей. "Мур???" - пронеслось в голове девушки. Но ведь и она всегда была чёрной кошкой... Или нет?
Девушка сама не заметила, как села на заботливо подвернувшуюся крепкую деревянную табуретку у стола....
- Ну вот, - кот, казалось, обиделся, увидев, что на него не обратили внимания - скользнули усталым взглядом, как по предмету мебели, и не восхитились, не удивились, не... ничего. - Хозяйка, берру свои словау обратно. Ей...
- Ей сначала поесть надо, - прервала зверя бабушка. - Агат, давай, а то это исчадие преисподней только тебя и слушается. Поистине, какой сам - с такими и обращаться научился. Кстати - это уже к Мыши, - я Агата. Бабушка Агата, если хочешь.
"Бабушка... кота? Или это её так зовут?" - Мышь решила пока не задумываться.
Тем временем кот подошёл к буфету.
- А мы чай пить будем... - мяукнул он с каким-то странным подвыванием- словно выманивая... кого? Чашки, что ли? Внутри, кроме них, стояли ещё горки посуды - старинной, с вензелями и позолотой, хрупких даже на вид. Интересно, почему бы их просто не достать?
- А мы ЧАЙ ПИТЬ БУДЕМ! - повторил кот уже нетерпеливо, явно чего-то ожидая. Слегка шваркнул лапой по полу (на досках остались неглубокие, но явственные царапины) и опять уставился на буфет. Напоминало это то ли игру в гляделки, то ли решающий кошачий турнир, когда дело ещё не дошло до "кусь - кусь, лапами по морде хлясь - хлясь!", а всё решается на поединке взглядов.
Буфет слегка задрожал. Покачнулся, распахнул одну дверцу и... "плюнул" в Агата чашкой.
Кот ловко поймал её одной лапой и остался на месте, продолжая неотрывно сверлить непокорный предмет мебели глазами.
Буфет рыкнул и запустил в настырное четвероногое ещё одной чашкой.
- А мы чай пить впятером будем! - словно бы упрекнул (или указал на ошибку?) кот, успевший поставить "выплюнутое" на стол.
Буфет поморщился - по стеклу, как по коже на лбу, пошли явственные разводы, очень реалистично откашлялся и швырнул в Агата целой стопкой посуды.
Мышь невольно охнула. Ей показалось, что сейчас кота просто пригвоздит к полу осколками тарелочек, тарелок, чайничков, сливочников... но того на месте уже не было. Равно как и осколков на полу.
- Прррошу вас, - ух... Агат обнаружился у неё за плечом. С предупредительной улыбкой, как вышколенный официант, он расставлял сервиз на скатерти. Да, теперь было ясно, что это именно сервиз, а не тот разнокалиберный набор, который обычно обитает на кухне у баьулек - что оттуда, что отсюда; узор на выпуклых и вогнутых поверхностях перетекал с одного предмета на другой, ничтоже сумняшеся обтекая промежутки между, будто бы их и нет. Перетекал - и в ушах начинала звучать мелодия, тающая, едва к ней начинаешь прислушиваться...
- Да, это поющий сервиз, - бабушка Агата опять подслушала мысли. - Теперь таких уже не делают.
- Подожди, Агат! - кот умостился на высоком стульчике, видимо, специально сделанном под него. - Сейчас внучок (Агат едва слышно фыркнул) придёт, и все вместе кушать будем... если моё золотко опять не завалили работой эти невозможные упрямые животные, которым другого места нет, и он не возьмёт бабушкины пирожки с собой, дома покушать...
"Ну да, ну да, - улыбнулась про себя Мышка. - Все бабушки одинаковые, независимо от того, волшебные они или нет" ^_^. И тут же вспомнила, что её мысли сейчас так же слышны, как и слова. Но, кажется, бабушка Агата, занятая только что закипевшим чайником, не обратила на неё внимания. Кажется, "внучок" на самом деле не маленький мальчик-дошколёнок, как показалось Мыше по дороге в Агатин дом. Скорее всего, он уже взрослый.
Наверное, всё скоро прояснится. Осталось набраться терпения и... Мышка передёрнула плечами. С непривычки спина начинала побаливать.
Агат, делавший вид, что старательно складывает салфетки в вазочку и расправляет их белым цветком, то и дело бросал на гостью странные взгляды, которые Мышь никак не могла расшифровать. Наверное, всё ещё дуется, что внимания на него не обратили...
И тут только она сообразила, что их, даже с гипотетическим внучком, четверо, а никак не пятеро. Кто же пятый? Мышь вздохнула -у неё уже болела не только спина, но и желудок, а гости не торопились...
Скрип двери. И - пронёсшийся по дому порыв холода.
"Скрип двери. Ну всё, конец", отстранённо подумала девушка, рассматривая вошедшего резко снизу вверх. Ну что сказать... Если вспомнить всех, кто остался в НЛО, то больше всего визитёр напоминал Двемера; увеличенного раза в полтора. Фигура, закутанная в серый плащ. Непроницаемо-жёсткое лицо, словно высеченное из гранита. Мускулы, заметные даже под плащом - словно связка удавов, каждый из которых проглотил по кролику...
- Ой, внучок!
"Каменный гость", сохраняя всё ту же непроницаемую мину (ну разве что серо-стальные глаза чуть-чуть потеплели), наклонился и осторожно обнял Агату - словно боясь раздавить. Хотя с его комплекцией, надави он чуть сильнее, пожалуй, этим и кончилось бы.
Бабушка расцвела и начала хлопотать вокруг внука - пододвинула массивный, словно выточенный из цельного куска дерева стул, налила чай, усадила...
- А у нас гостья, внучок!
"Внучок" скользнул по Мыши взглядом - замораживающим, сковывающим мысли и движения, укутывающим холодным покрывалом отчуждения...
Мышка невольно вздрогнула, будто её обдало холодным ветром. И тут же испугалась, как бы не заметил никто, а то некрасиво получилось бы. Но, кажется, всё было в порядке. Даже суровый вид "внучка" уже не взволновал девушку. Сам дом, уютная суета бабушки, скороговорка часов, довольно мурлычущий какую-то песенку себе под нос Агат располагали к отдыху и ощущению безопасности...
- Ты пирожки-то кушай, девонька, кушай! - перед Мышкой оказалось блюдо с ароматной выпечкой. - "Хм... первый раз вижу пирожки длиной с две мои ладони. Ну да ладно," - облизываясь, Мышь впилась в особенно румяный, оказавшийся с капустой и мясом. - "Мммм..."
Чашка чая прямо перед ней парИла, переливаясь янтарно - оранжевым, и казалось, что для счастья ничего больше не нужно.
"Внучок" расстегнул плащ - буквально на секунду, но этого времени девушке хватило, чтобы заметить его необычную подкладку, позвякивающую чешуисто - стальным. И опять - мрачная молчаливая глыба. Только в руке у бабушкиного любимца появилось нечто обоюдоострое, длиной в пол-локтя и на редкость угрожающе выглядящее.
"У него же там настоящий арсенал, под плащом!" - догадалась Мышь. "Это же всё- оружие..."
Мышка невольно залюбовалась... Красивый клинок, что ни говори, очевидно, отлично сбалансированный... Смертельно опасный в умелых руках. А руки, бережно обнимающие обмотанную полоской кожи рукоять, в самом деле казались умелыми... Но на этой тёплой уютной кухоньке с чаем, пирогами и котом он казался нелепым видением, незваным пришельцем из другого мира, способным одним лишь своим видом разбить покой...
Мышильда вспомнила, как летом, будучи дома, фехтовала с Бродягой... По правде говоря, она никогда особенно не любила мечи... Льняные сарафаны, плетёные пояса, танцы босиком на траве или в зале со свечами - вот то, что она любила, к чему тянулась... Но не могла не оценить красоту клинка, который был перед ней. Таким вправе владеть только мастера...
Мастера... может быть, он - Мастер оружия? Тот, которому подчинится любой клинок, тот, кто способен говорить с ними, часами полировать, ковать, балансировать и сражаться - детищем своих же рук...
"Мастер" одним движением, грациозно, по-кошачьи дотянулся острием до... блюда, нанизал сразу два пирожка и принялся упоённо их уплетать, не забывая запивать чаем из гигантской кружки.
- Он - Страж, - шепнула Агата на ухо Мышке, зачарованно наблюдающей за процессом поглощения выпечки. - Страж Врат Города, - произносила она всё это именно так, с большой буквы, и в лицо девушке пахнУло чем-то таинственным, далёким и почему-то - странно знакомым. - В Городе ты будешь жить, если он согласится. Ну, а остальное он тебе объяснит сам.
Страж обернулся к ним. "Он всё слышал," - догадалась Мышь. - "И теперь слово за ним..."
- Ошибаешься, - звучным баритоном сказал "внучек".- Слово за тобой. Пошли?
"Это у них наследственное - мысли читать..." - Мышь утянула последний недогрызенный пирожок в рот и решительно поднялась.
Домик неохотно выпустил гостей в дождливую чёрную ночь. Чёрную, словно переспелая вишня... И так же блестящую - бликом сонной воды....
"Интересно, откуда здесь река? Я не видела её...." Страж шёл хоть и медленно, но Мышка всё равно начала отставать: шаги были поистине великанскими....
И тут под ногами начало хлюпать.
"Река разлилась, что ли?" - Мышка посмотрела под ноги - но в темноте видно уже ничего не было. Взгляд назад... Кажется, окошки дома должны светиться. Или нет?
Темнота. Безмолвие. Беспамятство.
МЫшь попыталась ухватить за серый скользкий хвост ускользающие мысли - и окончательно погрузилась в приветливо подмигнувшую багровым глазом бездну обморока. Почувствовав напоследок, как её подхватывают, а потом (словно мешок - не очень-то и обходительно!) вскидывают на спину...
***
Сознание возвращалось неохотно. Как будто пытаешься запихнуть зубную пасту обратно в тюбик - а она сопротивляется, размазываясь по пальцам. Хотя зачем пасте возвращаться в тюбик?..
Мышь встряхнулась, прогоняя остатки бреда, - и поняла, что она до сих пор лежит на широких плечах Стража и размеренно стучится носом о его "каменную" спину в такт шагам. Достаточно неприятно, кстати. Но и то, что открывается взгляду - тоже не очень-то... Хотя внимания стоит.
Над головой... ммм. То есть под ногами... да, неудобно всё же рассматривать окружающую действительность слегка вверх тормашками. В общем, внизу - необозримое болото. И следы в нём. Широкие, продавленные сантиметров на шесть-семь - это Стража. Мелкие, лапчатые, похожие на цветы - это, наверное, местной живности. И уж вовсе ни на что не похожие - как прицел, крестик в кружочке.
"Кому же они могут принадлежать?"
Сбоку - равнина. Мышь присмотрелась, но там было всё то же - необозримое болото до самого горизонта, кое-где перемежающееся заиленными озерцами и чахлыми деревцами.
А вот впереди... Ещё одно усилие - и... нет, достаточно долго держать голову прямо не получалось - мышцы шеи начинали зверски ныть. Но краем глаза угадывалось нечто огромное, возвышающееся над болотом и тянущееся... если не до горизонта, то километров на десять точно.
В голове неохотно шевелились мысли, с трудом пробиваясь сквозь гуд в ушах... "Так, значит, не один Страж идёт... Угум-с... След-д-ды (Страж перескочил через какую-то корягу, отчего Мышка больно стукнулась о его спину и чуть снова не отрубилась)... "Прицел" - похоже, это палка с набойкой. Как... как у бабушки... "Цветочки" - так обычно ходят кошки - по мокреди, брезгливо ускоряя шаг, чтобы не слишком мочить лапы... Агат?.. Ладно... А зачем надо было всем втроём меня тащить? И с чего это я потеряла сознание?... Ой..."
- Эй, можно меня опустить?
Мышь даже попробовала постучать кулаками по серому камню спины...
- Я уже очнулась! - набрав воздуху и стараясь не прикусить язык при такой тряске громко сообщила девушка.
Страж недовольно умгукнул (видимо, кулачки всё же были достаточно крепкими) и перебросил её вперёд. Теперь Мышь сидела у него на руках. Довольно уютно, кстати. И пахнет от плаща чем-то очень похожим на нагретый полуденным солнцем металл...
"Какой же это хентай без нежного ношения на руках..." - мрачно подумала она.
- Эй! Опусти меня!
- Сейчас опущу, - "серо" отозвался Страж, продолжая шагать. - Болотянке в зубы. Меня она знает. Тебя - нет. Вот и захотела попробовать. Морок навела. Ей тоже кушать хочется. Затащит - и всё.
Мышь прислушалась. Под ногами у "транспорта" что-то булькало, хлюпало, перешёптывалось, и, казалось, она даже начинает понимать слова. Нестерпимо захотелось спать...
Когда-то здесь было море. Оно ластилось к берегам, оно сонно грелось на солнце, оно принимало в свои объятия сотни весёлых ребят; но море ушло. То ли под землю, то ли испарилось. И только ветер в пустых белых раковинах, разбросанных по бесконечному Болоту, грустно насвистывает кому-то сказки - о Море...
...Страж встряхнул задрёмывавшую Мышку, и та вскинулась, протирая сонные глаза.
- Не спи. Мы пришли.
То огромное, что маячило где-то впереди, оказалось городской стеной. Из массивных глыб, с не менее массивными воротами - в три роста Стража. Откуда-то из складок плаща появился ключ - под стать воротам, не просто огромный, а... гигантский. Страж с усилием провернул его обеими руками в скважине (для этого Мышь пришлось опять пересадить на плечо) и распахнул створки.
- Это Город.
Мышь даже не заметила, как Страж поставил её на желтоватую мостовую... Такую красоту она впервые видела... Впервые, но вместе с тем появилось такое ощущение, что когда-то давным-давно, в другой жизни, она уже была тут: так старательно позабытое ощущение родного дома...Так часто бывает, когда усталая и больная кутаешься в старый плед, клетчатый, согласно закону жанра, пьёшь горячий чай и тихонько дремлешь в компании книги и кошки...
Из клайпедского межсезонья попасть в ласковый предрассветный август...
Розовато-оранжевые лучи гладили кирпичные, украшенные диким виноградом и плющом дома, смеясь, преломлясь в разноцветных стёклах, разлетаясь зайчиками по мощёным улочкам. То тут то там вспыхивали изумрудом деревья, шепча росистыми листьями. Где-то хлопали крыльями и воркотали невидимые голуби, где-то чисто звенел велосипедный звонок... А по небу - от горизонта до горизонта протянулись два ровных рельса тончайших облаков...
- Это и есть Город, которого Нет? - прошептала девушка. Ей вдруг нестерпимо захотелось, чтобы вот из этого проулка по правую руку, загадочно и дурашливо манящего деревянным указателем - "Ко Дворцу" - вышли её друзья - в дорожном, готовые спозаранку убежать из дома - на Игру...
Сердце щемило, слезились глаза: так всегда бывает, когда сбывается самая главная Мечта...
- Потом осмотришься, - Страж потащил её к постройке у самых ворот. Приземистая, из серого камня - почему-то Мышка сразу поняла, кому она должна принадлежать (слишком уж подходила под внешность её безмолвного провожатого). Огороженная цепочкой таких же серых камней со стороны входа и стеной, образующей как бы внутренний небольшой дворик - с противоположной. Достаточно высокой, кстати, стеной - метра два с половиной. Правда, по сравнению со стеной Города эта ограда казалась исчезающе крошечной...Страж задумчиво смотрел на небо.
- Плохо, - он, казалось, опять забыл о сидящей на плече девушке. - Зима скоро... и утро скоро.
Словно отвечая его мыслям, фонарь мигнул. Потух.
Страж повозился немного с замком и отпер дверь "сторожки". Оттуда пахнуло тяжёлым запахом остывшего за ночь металла...
... по стенам было развешано холодное оружие. Всё, о котором Мышка могла вспомнить (или видела, или даже не знала), потрясённо переводя глаза с одного орудия убийства на другое - начиная от крошечных сюрикэнов и миниатюрных танто и заканчивая экзотичными шуань-гоу и достаточно знакомым топориком-чеканом. Особняком висел самый обычный топор (если не считать его воронёного лезвия, ничем не отличающегося от того, которым колют дрова на деревенских дворах) и... тренировочная эспада. Тренировочная ли? Острие было закрыто кожаным плоским чехлом.
Страж, что-то негромко бурча под нос, принялся переставлять стулья у небольшого деревянного столика. Затем хлопнул себя по лбу (Мышь даже вздрогнула - проявления эмоций от него она никак не ожидала) и пододвинул ближе к теплящимся уголькам кованый узорчатый чайник. Оказывается, в углу сторожки была и печка - совсем маленькая, но тепло от неё чувствовалось даже сейчас (а ведь хозяин, похоже, отсутствовал чуть ли не больше полусуток).
Одного мощного дуновения и пары подброшенных сучков хватило, чтобы огонь радостно занялся долгожданной едой. Страж постоял ещё немного... опять проложил руку ко лбу и извлёк из складок плажа узелок, от которого знакомо повеяло духом Агатиных пирожков. Мышь сглотнула слюну, ругая себя за ненасытность - надо же, только что ела, а уже успела проголодаться! Или это пирожки такие вкусные?
Одного мощного дуновения и пары подброшенных сучков хватило, чтобы огонь радостно занялся долгожданной едой. Страж постоял ещё немного... опять проложил руку ко лбу и извлёк из складок плаща узелок, от которого знакомо повеяло духом Агатиных пирожков. Мышь сглотнула слюну, ругая себя за ненасытность - надо же, только что ела, а уже успела проголодаться! Или это пирожки такие вкусные?
Страж, кажется, не заметил голодных мышкиных глаз, спокойно положил узелок на стол, опять порылся в складках плаща, извлёк оттуда короткий простенький клинок и бережно повесил его на гвоздик на стене. Чтобы не думать о пирожках, Мышка набралась смелости и спросила:
- А почему топор висит отдельно? Он не похож на тот, которым дрова рубят...
Но громогласное урчание желудка выдало истинные мысли девушки...
Страж опять хлопнул себя по лбу и снял с плеча (судя по всему, напрочь забытую) гостью. Усадил за стол.
- Топор... это для работы. Моей. Осторожно, не туда руку сунешь - без пальца останешься. Я всё это сам ковал. Хочешь, возьми что-нибудь, подержи, только за лезвие не хватайся. Тут каждый должен работать для Города, хотя все и считаются его гостями. Зимой для каждого дело найдется. Да вот, придет зима - сама увидишь. Зимы здесь долгие... Есть хочешь?
Мышь утвердительно кивнула, стягивая куртку. Крылья, почуяв свободу, радостно зашевелились, и девушка с наслаждением потянулась - так, что по сторожке пронёсся ветер, а хозяин покосился, хотел что-то сказать - но, передумав, развязал узелок.
- Конечно, хочешь... за два дня-то...
"Сколько?" - мысленно ахнула Мышь. Страж, не оборачиваясь, "утешил":
- Это по твоему времени два дня. По времени твоего мира - неделя, по местному - несколько часов... но через болото для тебя мы шли два дня. Вот и проголодалась. Ешь. Потом объясню, что к чему.
Словно смущённый своей многословностью, он загрёб горстью целых три пирожка и грузно приземлился напротив, подцепив по пути закипевший чайник.
- А можно сейчас... объяснить? Слушать ведь я могу.
Страж шумно вздохнул и, смирившись, начал рассказывать.
- В Городе живёт много существ. Как людей, так и не-людей. К ним все привыкли, так что не удивляйся, если встретишь что-нибудь необычное. Я - Страж Ворот. Каждый вечер я открываю ворота и впускаю зверей. Каждое утро - выпускаю обратно. Так положено. Та стена, где ворота - Западная. Вокруг города четыре стены, ворота только одни. Потом я дам тебе карту, но даже без неё ты не заблудишься - просто закрой глаза и иди, и ровно через десять шагов придёшь или сюда, или к своему дому... когда ты его найдёшь. Просто иди по улице и ищи светящиеся окна. Отдельное жильё не обещаю - скорее всего, тебе придётся его с кем-то делить, поэтому просто заходи и спрашивай.
На минуту Страж задумался.
- Есть Река. Просто Река, без названия. Есть Часовая башня, по которой ты можешь сверять время, есть Лес. Есть ты будешь у себя дома - всё, что нужно, даст тебе Город. Там поймёшь. Если что, спрашивай. Ты можешь задавать любые вопросы, но не на все из них я смогу тебе ответить. И ещё...
Он наступил на Мышкину колеблющуюся тень - и ей показалось, что тень тихонько-тихонько пискнула.
- С тенью в Городе жить нельзя. Никому. Поэтому придётся тебе от неё избавиться, - дотянувшись до стенки, Страж снял с неё тот самый "простенький клинок" - и лезвие потекло, расплылось, превращаясь в узкую яркую полосу света. - А тень можно отрезать только таким ножом...
- А-а-ай!!!! - взвизнула Мышь, сама удивившись, насколько пронзительным может быть её обычно тихий голос. Сделала она это совершенно рефлекторно, потому что что-то щёлкнуло в подсознании и решительно заявило, что без тени жить нельзя вообще. И не потому, что так не бывает, а потому, что тогда что-то О-ОЧЕНЬ важное потеряется.
Нож у опытного в подобных делах Стража выбить, конечно, не удалось, но визг сам по себе произвёл эффект внезапности: Страж сдвинул ногу с тени.
Мышь зажмурилась и...
- Хм... В первый раз такое вижу, - раздался в тишине голос Стража, впрочем, совершенно не выдающий удивление.
Девушка приоткрыла один глаз и заметила, что тень всё-таки исчезла. Но вот вместо неё появился котёнок, похожий на пушистый уголёк, испуганно жмущийся к её ногам. Чёрный. Угольно - чёрный, с одним-единственным белым пятнышком-бликом на кончике хвоста.
- Тень, - констатировал Страж. - Всё равно - тень. Но это уже решать не мне. Вот если ты с ним сумеешь выйти за ограду, тогда пожалуйста.
Котёнок неожиданно прижал уши и зашипел на продолжающий светиться нож. Очертания его дрогнули, и Мышке показалось, что неожиданный спутник сейчас тоже выпустит крылья... впрочем, только показалось. Она наклонилась и подхватила его на руки.
- Не отдам, - твёрдо сказала Мыша, прижимая котяву к себе. - Если он действительно моя тень, то - часть меня. А себя я раздавать не собираюсь.
Страж пожал плечами (и девушка в который раз подумала, что каменная статуя пожать плечами не может - рассыплется, а вот у него это, как ни странно, получается).
- Дело твоё. Но если Город тебя не впустит, исчезнешь. Совсем. Сюда можно войти, но никто и никогда отсюда не выходил. Кроме зверей.
... улицы встретили настороженно шагнувшую за порог Мышь негромким гулом. Но ничего страшного не происходило - и она покосилась на Стража, застывшего за спиной.
- Интересно, что случилось? - бурчал он себе под нос. - Косяком повалили... и каждому объяснять. Повешу на дверь табличку: "Не беспокоить. Правила поведения читать ниже".
Он развернулся и пошёл к воротам, не обращая больше никакого внимания на Мышку. Впрочем, нет - соизволил обернуться и сказать:
- Вечером вернись. Найду тебе работу. Может, сама что-нибудь придумаешь.
Итак, Мышь осталась на многолюдной улице - один на один с котявой, успевшей угреться и задремать, громко мурлыкая...
- Ну и что нам с тобой делать теперь, а?
- У? - Тень, как, не долго мучаясь, окрестила неожиданную подопечную девушка, повернула большое ухо и перестала тарахтеть. - Думаю, в Горррод.
Мышка вспомнила слова Стража о "впустит-не впустит", поёжилась и направилась в странно неуютную тьму Города, кое-где разбавляемую пятнами света.
- Вот уже до утра подождать никак нельзя было, - недовольно пробормотала Мышь.
- Скоро рррасвет, - заметила Тень. Очевидно, она гораздо лучше ориентировалась в странном городском времени.