Настало утро. Свитана потянулась, раскрыла глаза, глядя в высокое небо, испачканное разводами облаков. По телу пробежала дрожь, и ее передернуло. Она вытянула руку, провела по траве рядом с собой: сырая, непримятая. Словно одна она спала этой ночью на берегу. Свитана встала, оглянулась, потянулась, оглаживая длинные светло русые волосы, тяжелой волной укрывшие землю. Затем девушка встала, оправила платье, вынимая сухую траву и цветы из широких рукавов, выпутывая их из волос. Наконец она подошла к реке, присела, опустила руки в воду. Холодные струйки стали щекотать ее пальцы. Она плеснула воды на лицо, смывая остатки сна.
Свитана наклонилась над водой, разглядывая свое отражение: немного неровный нос, бесцветные глубоко посаженные глаза, небольшой рот с узкими губами, немного бледное загорелое лицо, простое и не очень красивое. Она вздохнула и вдруг со смехом зачерпнула воды в ладонь, смешав свой образ на неровной водной поверхности, выплеснула ее дальше от берега: "Плыви! Несись прочь! Все равно я самая красивая!" Она стояла подбоченясь на берегу, растрепанная, невысокая, но веселая. Стояла царицею над водой, которой только что отдала остатки подростка, жившего в ней. Она не была Еленой-Прекрасной, не была Василисой-Премудрой, она была просто Свитаной, светлой и взрослой девушкой. И зря ветер пытался приподнять тяжелую копну русых волос, спадающих ниже пояса.
Свитана смотрела на запад, откуда тянулась белая грязь облаков. И ей вдруг захотелось бросится туда, к горизонту, нестись вперед, искать и находить, обдавать его, обнимать свежестью, спутывать волосы, биться в лицо... Где он? - Вопрос появился неожиданно. Отброшенный ею, проснувшейся и плохо понимающей, что происходит, теперь он одним махом вернул в действительность, которая оказалась не столь приятной.
Она оглянулась. Свитана стояла на берегу Сожа. Легкий ветерок гулял по берегу, задевая и пригибая высокую траву. И ей вдруг стало холодно.
Поет река. Она умеет петь, но мало кто слышит ее. Она умеет видеть и поет о том, что переживают ее точеные берега. А Свитана умеет слушать. Она слышит плеск и шепот, еле доносящиеся звуки, нехотя летающие над водной гладью. Острое кваканье лягушки приглушило шепот камыша. Мягкий крик - это птица, бросая тень на блестящую воду, несется мимо, словно просит о чем-то Свитану, хочет ей поведать о том, что...
Никто больше не слышал и не понял рассказ природы. Лишь одинокая девушка на берегу. Она молча поклонилась реке и пошла в лес. Все быстрее и быстрее, побежала. Порвала платье, волосы путались в ветвях, причиняя боль. А она все мчалась сквозь лес вдоль берега, перепрыгивая канавы, обрывая листья. Она выбежала на незнакомый берег, упала на песок и закричала:
- Куда?! Куда мне идти? Где искать?
Молча смотрела на нее река, задумчиво. А потом увидела Свитана тропу на противоположном берегу, маленькую такую тропку, теряющуюся в высокой траве. Она вошла в воду по колено, потом по пояс. Остановилась. Свитана заплела волосы в косу, туго затягивая светлые пряди. Обвязав толстым жгутом ее на голове, девушка поплыла. Через несколько минут Свитана стояла на тропке, уходящей в лес. Незнакомый берег, незнакомое место. Только старая родная река провожала ее в путь, на поиски любимого. И она, молча и спокойно пошла по тропе, ничего не боясь. Через некоторое время дорожка оборвалась. Свитана дошла до ее конца и остановилась. Странное чувство, похожее на немой зов, пронеслось вихрем по ее телу. Она шагнула вперед, за пределы света, следуя за до боли знакомым голосом...
Молча склонился лес над опустевшей тропой, сурово смотря вслед девушке.
Свитана шла по улице. На ней был серый короткий плащ, изящные туфли на каблуках. Голову покрывала черная шляпка с узкими полями. В руке она держала ярко синий зонтик.
Прошло много времени, тысячи жизней пронеслись перед ней. Она уже десять лет блуждала по этому миру, по этому времени в поисках того, кого однажды потеряла на берегу чистой реки. Она сотню раз приходила к этому водоему и со слезами наблюдала за грязью и мусором, покачивающимся на волнах, вглядывалась в мутную воду. Она тысячи раз спрашивала себя: что привело ее в это время? Но Свитана не находила ответа среди серых пыльных улиц, задыхаясь в городском дыму. Ей хотелось на волю, в свое время, когда солнце было ярче, а воздух легче и вкусней. Но она не могла вернуться одна.
Свитана шла с работы. Ее всегда поражали эти странные железные повозки, носящиеся по улицам. А внутри них, за прозрачными стенами были люди. Она научилась водить троллейбусы, и теперь у нее была работа, квартира, свободное время. Свитана тратила его на поиски и не находила.
Теперь она молча шла по серой улице, освещенной желтым грязным фонарем. Что-то тянуло ее мимо дома, звало ее. На город давно опустилась ночь, но она не боялась пустой улицы. Свитана шла все быстрее и быстрее. Ее каблуки одиноко стучали по молчаливому асфальту, словно хотели разбудить город, прогоняя сон. Гулкий стук оказался слишком тихим. Она никого не встретила на пути.
Внезапно Свитана остановилась у распахнутых ворот. Старый покосившийся забор , мрачный двор, в котором поселилось запустенье. Дом, забитые окна и двери, лишь одно окно взломано. Наверно здесь кто-то был до Свитаны. Она молча ступила за ворота, подошла к двери. Но, увидев, что не сможет ее открыть, направилась к окну. Что-то привлекло ее внимание в комнате.
Безмолвно крича, кто-то забился в ее душе, безумно и самозабвенно. Она скинула туфли, отбросила прочь ненужный зонт и торопливо перелезла через подоконник. Там, посреди комнаты, она опустилась на колени, и лунный луч скользнул на ее худую спину. Свитана скинула шляпу, показавшуюся ей тяжелой, и луна увидела коротко остриженные густые волосы, осиротело взъерошенные на затылке. Свитана плакала, протягивая руки к тому небольшому комочку тепла, оставленного ей. Она не успела: он умер, не дождавшись ее. Лишь на полу посреди комнаты лежало его тепло, согревающее ладони Свитаны, приносящее ей облегчение, освобождающее ее.