Ночь беспокойная была. Бессонная. Во дворе жалобно завывал старый пёс. Лесник несколько раз выходил посмотреть, но ничего подозрительного не замечал. Должно быть, болит у него что-то, вот и скулит так надрывно, а сказать не может, да и помочь ему нечем. Этот вой стальными тисками сжимал сердце лесника. Он гладил пса по жесткой, с проблесками седины, шерсти, и приговаривал: "Ну, не плачь, друг, потерпи. Отвел бы тебя к доктору, да где он? В деревеньке ближайшей и для людей-то больницы нет. Потерпи, не плачь".
Утром лесник, как обычно, вышел из дома. Дров нарубить, хозяйство свое лесное осмотреть. Пес рванулся к нему навстречу, но цепь остановила его, ошейник туго сдавил горло. "Тише, тише, задушишь же себя, глупенький!" - лесник отвязал пса. Пёс, с тревогой в карих глазах-бусинках оглядываясь на старика, потянул его к калитке, словно пытаясь сказать: "Быстрее, хозяин, быстрее!"
Отошли от жилища на несколько сотен метров, и тут леснику показалось, что он слышит плач младенца. Пока тихо, где-то вдалеке. Продирались сквозь паутину веток, по сугробам. "Быть не может. Откуда в лесу, ранним зимнем утром, когда тьма еще не рассеялась, взяться ребенку? Никак обман слуха". Но нет, плач слышался все ближе, все отчетливее. И вот под сосной, на затвердевшей корке снега старик увидел белый кулёк, из которого выглядывало красное сморщенное личико младенца, с широко открытым в плаче ртом. Старик всплеснул руками: "О-хо-хо..." Подхватил младенца и понес домой. Только ступив на порог, крикнул жене: "Авдотья, скорей иди сюда". Жена сразу же прибежала:
- Что это у тебя в руках?
- Не видишь что ли, ребенок.
- К-к-как ребенок?! Откуда?
Распеленали младенца, оказалось, девочка. Отогрели. Искупали. Накормили. И стали решать дальнейшую ее судьбу.
- Ох, что же за мать такая оставила ребенка ночью, в холод собачий, в лесу, одного-одинешенька? На верную погибель обрекла. Звери, и те так не поступают.
- Да, Авдотья, звери до последнего за своих детенышей будут биться. А судить эту женщину будем не мы. Лучше скажи, что с крохой-то делать? По закону в милицию сообщить надо.
Лесник ласково глянул на мирно посапывающий во сне кулёчек в руках у жены. Авдотья робко посмотрела на мужа, прижимая малышку к сердцу:
- Может, оставим у себя, а? Своих детей Бог не дал, пусть с нами живет.
- Да что мы дать ей можем? Ничего-то у нас самих нет.
- А как же забота, теплота рук любящих ее, как родного ребенка, людей? Разве этого мало? Ты сам посуди, вот определят ее в детдом. Будет как сорная трава расти там, никому не нужна, в такой же бедности, необустроенности.
- Хорошо. Уговорила ты меня. Была не была. Пусть с нами живет. Как назовем ее?