Аннотация: Сигга брала в руки сухие стебли и мяла их, катала в ладонях, а затем кидала в кипящую воду. Ей нравилось, что после них на коже оставался душистый запах трав. Любопытство сгубило юную ведьму. Или одарило?
***
Сигга брала в руки сухие стебли и мяла их, катала в ладонях, а затем кидала в кипящую воду. Ей нравилось, что после них на коже оставался душистый запах трав. Она заговаривала нежные бутоны роз, исключительно белые, лепестки зверобоя и мяты. Бросала и их в воду. В конце она добавляла ложку патоки и акациевый мед. Когда она перемешивала вязкую жидкость, то наблюдала за чудными узорами, которые оставляла за собой ложка. Узоры те, отражение будущего иль настоящего, рождали дивные образы далеких земель и народов. Порой в них можно было различить не только фрагменты чьей-то жизни, но подглядеть места спрятанных драгоценных кладов или лунные карнавалы русалок. Русалки те чудно пели на неизвестном языке и водили хороводы при полной луне. Иногда Сигга становилось свидетельницей жестоких убийств и насилия. Изменить происходящее она не могла, но и видеть жестокость было для нее невыносимо, поэтому она быстро выныривала из видения. Узоры - побочный эффект зелья, их нельзя контролировать: ни задать вопрос, ни направление. Раньше это мало волновало Сиггу, она с восторгом и безграничным любопытством путешествовала по миру и времени. Куда заведет ее дорога, кого она встретит и что ее ждет? Все это волновало ее юное сердце. Но однажды...
Однажды, она увидала дракона. В лазурном небе в стране снежных гор и льда. Дракон, расправив крылья, был хозяином неба. Даже облака подчинялись его воле и расступались пред ним. Тот образ не оставлял ее с тех пор. Она жаждала увидеть его вновь.
Сигга мешала зелье, вглядываясь в темно-коричневую жидкость. Вскоре пошла легкая рябь, словно ветерок дунул по морской глади. "Покажи мне дракона, пожалуйста, покажи мне дракона", - страстно повторяла она про себя. Рябь усилилась, в нос ударил сильный запах соли, и Сигга поняла, что она - птица, летящая над морем. Бескрайние морские просторы, холодный воздух и солнце над головой. Мерное движение волн успокаивало, а ветер слегка трепал крылья. Она парила над миром, забыв о том, кто она и где. Прикрыв глаза, она устремилась ввысь, к перистым облакам. Но уже спустя пару мгновений она в испуге почувствовала перемену в окружающем мире. Что произошло? Было не ясно.
Первый сильный порыв ветра сбил ее, а второй откинул к воде. Она попала в воздушную яму у самых волн и в панике захлопала крыльями, стараясь вернуть курс. Нескоро ей это удалось. Испуганно оглядываясь, она внезапно увидела его, дракона, парящего в высоте. Чешуя его переливалась всеми оттенками меди на солнце. Каждый взмах крыла создавал воздушный поток, волнующий море.
Сердце Сигги-птицы готово было вырваться из груди, но она не могла упустить свой шанс увидеть дракона ближе. Собрав всю свою смелость, она стрелой понеслась ввысь. Вперед, быстрее, быстрее, вот он, уже почти рядом. Лишь бы успеть, лишь бы увидеть поближе, разглядеть чешую и когти. Силы в тельце Сигги-птицы иссякали, но она бойко рвалась вперед и наконец догнала дракона. Подавив победный возглас, она аккуратно присела на спину могучему зверю. Чешуя оказалось гладкой и теплой. Это удивило Сигги. Она попыталась лапкой отодрать кусочек чешуи, в надежде что она сможет перенести ее с собой и поизучать дома. Дракон замер, а затем обернулся. Последнее, что успела запомнить Сигга - большие глаза янтарного цвета. Зрачки дракона сузились, когда он увидел птицу на своей спине. Сигга от ужаса обомлела...
....и вынырнула из видения.
Не успела она перевести дух, как в дверь постучали. Уверенно и настойчиво. Сигги затаилась, надеясь, что незваный гость вскоре уйдет, но властный мужской голос в миг уничтожил ее надежду.
- Откройте, госпожа ведьма, я знаю, что вы дома.
С досадой глянув на бурлящее зелье, ведьма отложила деревянную ложку и направилась к двери. На пороге стоял невысокий мужчина, запахнутый в темный шерстяной плащ. Лицо его скрывал капюшон, поэтому было невозможно различить ни черт лица, ни его выражения.
- Что вам нужно?
- Сигга Борфордо?
Ночной гость сделал шаг к ней, стягивая капюшон. Сигга отшатнулась и попыталась резко закрыть тяжелую дубовую дверь, но гость оказался шустрее. Он легко оттолкнул дверь, та со стуком ударилась о стену. Испуганная ведьма отметила силу, скрывающуюся в теле незнакомца. Сигга оглянулась, не зная куда бежать: она жила в небольшом доме, состоящем из одной комнаты. Кровать, шкаф и котел - все ее добро. От безысходности она попятилась, а затем рванула за котел и тут же ощутила себя в ловушке. Вжавшись спиной в угол, Сигга схватила рядом стоящую метлу и выставила перед собой - единственное, что могло сойти за оружие. Она ждала, пытаясь вспомнить все известные защитные заклинания, но голова была на редкость пуста.
Тем временем гость наступал. Лицо его пугало и привлекало внимание, как, бывает, приковывает взгляд уродство. Лицо гостя было исполосовано тонкими, но глубокими шрамами. Создавалось ощущение, что искусный палач с любовью украсил кожу человека болезненным узором. Шрамы тянулись от рта до самых скул ровными линиями. Местами кожа выглядела обгоревшей, покрытой толстой коркой. Шея гостя была плотно перевязана шарфом, но Сигга заметила рядом с подбородком кровавые подтеки. Прилизанные, заплетенные в тугую косу волосы отливали медью. В пугающем внешнем виде также выделялись и уши. Заостренные, рваные на концах, в них были вдеты мелкие золотые кольца. Сигга схватила стоявшую в углу метлу и прижала ее к груди. Именно в этот момент гость, осторожно огибая котел, подошел и навис над ней.
- В этих краях, милая ведьма, люди судачат о вашей искусной ворожбе. Мне нужна услуга.
Голос его звучал низко, больше напоминая рокот, чем человеческую речь. Но не это испугало Сигги. Гость смотрел на нее янтарными глазами дракона, которого она только что видела в видении.
***
Ночной гость крепко держал ее за плечи и откровенно насмехался над испуганной ведьмой. Она успела лишиться не только метлы, пускай та и была бесполезна, но и узнать его имя. Звали его Арраем и пришел он к ней за услугой, о которой пообещал вскоре поведать.
Арраем склонил голову на бок, с явным наслаждением разглядывая ведьму, и после долгого молчания произнес.
- Старейшины моего племени утверждают, что у сердца дракона есть цвет. Узнать о нем легко, - он указал на свои глаза. - Глаза, вот что выдает его.
Сигга вздрогнула.
- Это правда?
- Никогда не видел мертвого дракона.
Ведьма сжала в руке амулет. Маленький камушек янтаря тут же нагрелся. Она посмотрела в глаза гостю, в них искрились смешинки. Не веря своей смелости, она фыркнула.
- У моего народа есть поверье, что янтарь бережет его владельца от злых духов и деяний.
- Это правда?
- Раз ты тут - нет.
Арраем весело рассмеялся. В камине колыхнулось пламя, рыжие пятна тревожно задрожали на стенах. Огненный зайчик коснулся щеки ночного гостя, и Сигга замерла. Лицо Арраема вытянулось, напоминая теперь морду зверя, кожа, нет, толстый слой чешуи отливал медью, а острые зубы щелкнуло у самого ее носа. Он посмотрел на нее, и вертикальный зрачки его слегка расширились. Сигга почувствовала себя птичкой, в которую обратилась недавно, чтобы подглядеть за драконом. Сердце ее трепетало от ужаса. Из хватки Арраема невозможно было вырваться, словно железные скобы, она прочно сковала ее плечи. Одной ладонью она сжимала амулет, а другой - упиралась в его грудь. Сигга чувствовала, как неестественно медленно билось его сердце. А камень в руке с каждым ударом нагревался все больше.
Арраем наклонился и поцеловал ее. От неожиданности ведьма не опешила и не отстранилась. Когда она вновь посмотрела на него, то увидела, что наваждение спало: лицо гостя приняли прежний вид.
- Твой ребенок унаследует его, милая ведьма.
Сигга не сразу поняла поняла о чем он ведет речь. Но вот слова обрели смысл, она в ужасе распахнула глаза и попыталась оттолкнуть Арраема, но не смогла. Чувство накатывающей беспомощности охватило ее. Птичка попалась в клетку к охотнику и он теперь ее не отпустит. Не об этой ли услуге он пришел просить? Просить? Ха! Взять без ее согласия. Она начала лихорадочно биться в его руках, но он был бесстрастен. Глаза теплого цвета обжигали холодом.
- Отпусти меня, - прошептала Сигги, ощущая приливающую ярость. Заклинание, наконец вспыхнувшее в ее голове, готово был уже слететь с языка, но тут Арраем прикоснулся ладонью к ее животу. В тот миг тело предало ее. Неожиданно нахлынувшее возбуждение затуманило разум, слова заклинания потерялись в тумане желания. Сигга растерянно прикоснулась к груди - амулет обжег пальцы. Она почувствовала, как Арраем прикоснулся к ее рукам, извлек из них амулет и в тот же миг резко сорвал его с шеи. Ведьмы вздрогнула, когда защитный кокон колыхнулся и исчез. По крови растекся огонь, тело ее будто горело. Нестерпимое желание овладело ею, но разум отчаянно сопротивлялся.
- Что ты сделал со мной?
- Каждый ребенок зачинается в любви, Сигги.
Его дыхание обожгло ей ухо, стало щекотно в тот момент, когда шею лизнул тонкий змеиный язык. Арраем уложил ее на пол, скользнул руками под юбку, по бедрам вверх. Сигга из последних сил пыталась оттолкнуть его, закричать и позвать на помощь, но из рта вырывалось лишь прерывистое дыхание. Перед тем как накрыть ее, он вновь поцеловал ее в губы. После этого разум ее помутнел, и она отдалась чужим рукам.
***
- Девочка вырастит в мать, но сердце ее будет принадлежать племени драконов.
- Арраем-расс, но почему человеческая самка? Разве Вы недовольны невестами, что сватают Вам?
- Тут две причины, мой верный друг. Во-первых, благодаря этому дитя мы наконец сможем установить контакт с людьми, а поняв, захватить их. А, во-вторых, мне интересно, что же она хотела найти, зачем так упорно искала меня?
- Вам она нравится?
- Она вкусно пахнет.
***
Когда ведьма приоткрыла глаза, то увидела стоящего в дверном проеме Арраема. Медные пряди, выбившиеся из косы, овили шею. Лунный свет, ворвавшийся в комнату из распахнутых окон, нежно освещал его лицо. Зачарованная Сигга не могла отвести взгляд. Шрамы на лице Арраема светились алым, а кожа отливала медью. За спиной у гостя расправлялись могучие дымчатые крылья. Ее сердце бешено билось: это зрелище захватывало дух. Арраем стоял неподвижно, очень усердно разглядывая что-то в руках. Внезапно, он вздернул подбородок, их взгляды встретились. Сигга почувствовала холод, обжигающий ее сердце. Этот холод - шрам, отныне и навсегда ее память об этой ночи.
- Зачем же ты меня искала, госпожа ведьма?
Нельзя было различить, что за эмоция владела им. Сигга промолчала: у нее не было ответа на этот вопрос.
- Старейшины моего племени говорят, что люди верят в судьбу. Была ли эта твоя судьба, Сигги? - Арраем оскалился. - Нет. Все это блажь. Судьбой правит тот, кто вершит ее. Я свершил твою судьбу.
Он подошел и присел возле нее. Аккуратно убирая пряди с ее лба, гость с неожиданной горечью произнес.
- Моя слабость в том, что я хочу верить. Люди ведь интереснее, чем кажутся? Твое любопытство породило мое, и вот я тут. Но ты трусливая и слабая. В тебе ничего нет. Мне пришлось доказать Старейшинам, что ты особенная. Что ты нужна нам для великих целей, для познания людской расы, чтобы я смог испить из источника и предстать пред тобой в том виде, что близок тебе. Но я врал. Мне лишь хотелось увлечься, хотелось завладеть тобой. Ты вкусно пахнешь. А чудесная хрупкость в моей власти - непередаваемо. Это не сравнимо с брачными играми моего племени. Но...
Ты умрешь, Сигги. Я всем соврал, ради своей прихоти. Не существует полукровок - детей человека и дракона. Ты умрешь. А почему? Потому что это твоя Судьба, я ее свершил.
Арраем встал, но не двинулся с места. Он прожигал Сигги взглядом, будто не в силах уйти.
- Знаешь, госпожа ведьма, если бы ребенок и ты остались жива - это бы удивило меня. Это было бы ... волнительно. Я ведь пришел за услугой. Так окажи услугу - выживи и принеси в мир то чудовище, что рождено в момент любви. И твоей только что родившейся ненависти ко мне. А за оплатой я не постою.
Перед тем как уйти, гость уронил на пол амулет ведьмы. Янтарь, ударившись о твердую поверхность, раскололся на несколько частей. Сигги издала жалобный стон. Когда дверь за Арраемом захлопнулась, она потеряла сознание.
А через девять лун у Сигги родилась дочь, которую она назвала - Элойя, что с языка их народа означало - месть.