Читаю 'В гостях у Набокова' Нины Хрущевой, и мне хочется поделиться своим мнением о 'Лолите' Набокова с такими же читателями, как и я. Заранее приношу извинения за субъективность, если она противоречит профессиональной точке зрения литераторов.
'С тех пор, как такие потрясающие посредственности, как Голсуорси, Драйзер, некто Тагор, другой по имени Максим Горький, и третий - Ромен Роллан, были признаны гениями, я озадачен и удивлен странным пониманием того, что же такое так называемые 'великие книги''. Эту цитату из Набокова я взял у Нины Хрущевой. А что, если часть этой цитаты отнести и к 'Лолите'? К странному пониманию того, что называется 'великой книгой'. Набоков был выдающимся писателем, разносторонне талантливым и благородным человеком. Поэтому не думаю, что он гордился тем, что стал 'великим писателем', потому что написал 'Лолиту'. И еще я не согласен с Ниной Хрущевой, которая относит Набокова к классикам русской литературы двадцать первого века, да еще называет гением. Обыкновенная инфляция слов для литературного табеля о рангах собственного изобретения. Однако не исключаю и того, что это американская точка зрения на значение Набокова в мировой литературе. Например, точка зрения американца профессора Г. Шапиро, крупного исследователя творчества Набокова. Советую всем, кто хочет знать всё о творчестве Набокова, познакомиться с книгой Зверева А. М. в серии ЖЗЛ.
Сам Набоков в письме к сыну отмечает лишь денежную сторону успеха 'Лолиты'. Я согласен с ним. Всё, что потом писалось о новой эстетике, об открытии жанра и прочее, относится к попыткам литераторов найти место 'Лолите' в мировой литературе.
В 1955-1958 годы в Европе уже рассеялся пороховой дым второй мировой войны. Людям совершенно осточертели книги и разговоры о войне. И вдруг некое сомнительное издательство во Франции выпускает небольшую книгу о 12-летней девочке, которая запирается со своим отчимом в провинциальной гостинице, и там этот подросток решительно хватает детородный орган своего отчима и поражается его размером - не то что у мальчиков в их школе. Милая сцена, поданная с поразительной 'романтической восторженностью'. Нина Хрущева говорит, что первый раз не дочитала 'Лолиту', а потом уже читала книгу на английском языке и восторгалась. Я грешным делом подумал, что уважаемая профессор Хрущева почувствовала отвращение к 'новой эстетике' выдающегося автора именно на упомянутой странице. Воистину 'Лолита' есть блестящее развитие сна Свидригайлова о пятилетней девочке, которая якобы хотела его соблазнить, но в более грубой упаковке. Не Достоевский ли подсказал Набокову сюжет 'Лолиты'? Ведь Достоевский и в 'Бесах' говорит о совращении малолетних, там, где Николай Ставрогин сознаётся в надругательстве над четырнадцатилетней Матрёшей. О фантазия писателя - безгранично расширяющаяся вселенная! Главное - во все стороны. И туда, где стоят моральные и юридические запреты.
Что греха таить, что-то подобное очень нужно было людям. Гамма чувств, отвлекающих от кошмара двух мировых войн. Чем острей, тем лучше. А когда эротическая литература написана замечательным писателем, с тонким чувством психологизма, откровенными сценами и детективной спиралью сюжета, кто же устоит из людей пятидесятых годов против такой 'детской порнографии'. А 'нимфетка'! Название девочки-подростка, остро ощущающей в себе женщину, чрезвычайно трогательная и прочувственная номинация, любовно изобретенная больным умом педофила-романтика. Да-да, романтика. Ему важен не только половой акт с подростком, но и весь путь к завоеванию сердца ребенка, усеянный цветами и страданием. Тут меня перебивают и говорят, закатывая глаза, как интересно читать путешествие по провинциальной Америке отчима с Лолитой! Ерунда. При чём здесь провинциальная Америка, о которой так часто пишут в связи с 'Лолитой'? Главное в книге - подробная, красочная, эмоционально доверительная энциклопедия переживаний педофила. Романтика запрещенных половых отношений. Специалисты, как Хрущева, анализируют творчество Набокова и литературные достоинства 'Лолиты', а мне как читателю интересно еще и знать, для чего написана книга: фантазия писателя, порыв незнакомого откровения или, наоборот, ментальная потребность в психоанализе изворотов мысли больного человека, а может, просто желание поразить людей неожиданностью фабулы? Эмоциональный клубок, смертельно острый. А потом литературная слава.
Давайте теперь посмотрим на 'Лолиту' с точки зрения двадцать первого века, когда частью жизни многих людей стал Интернет, где то и дело отлавливают сетевых педофилов и сажают в тюрьму. Почему же 'Лолита', сочное откровение педофила, не отнесена к категории детской порнографии? Я думаю, из-за высокой художественной силы произведения. Работа большого писателя и стилиста, когда на первом месте оказывается не содержание, а мастерство автора.
Однако замечу на полях, что книга не только эмоциональная бомбочка, но и информационная единица. А информация такова: плохая девочка и откровенный педофил - 'Лолита, свет моей жизни, огонь моих чресел'. Загадка. Есть такие литературные непонятности для читателя.