Вектор-17 прошел двойное пространственное сжатие и вошел наконец в нужное созвездие. Работа была непростая: надо было найти ту планету в созвездии, адрес которой был оставлен на Земле. Они называли свою планету-прародину Биё. Когда земляне вышли за пределы Солнечной системы, бияне навсегда покинули тот далекий район Млечного Пути, где вели наблюдения за цивилизациями Земли. Сотни тысяч лет, прошедшие с того времени, изменили знания землян настолько, что пространство стало доступно пониманию и освоению. Бывшие земляне теперь искали Биё.
Бияне оставили не только точные адреса, но и кристаллы с детальным прошлым Земли. Они подарили человечеству все свои бесценные наблюдения по истории, от примитивного общества до освоения планет Солнечной системы. Они покинули свои посты, после того как убедились, что землянам не угрожают ни космические катастрофы, ни планетарная пандемия, ни самоуничтожение.
Ответный визит назрел, его обсуждали и к нему готовились много тысячелетий. Но что нас ждет там, в их созвездиях, трудно предсказать, так как непонятно, почему они не пошли на контакт с нами. Не исключено, что они знали нечто, что им мешало познакомиться открыто со своими собратьями по разуму. В частности, они уже готовы были покинуть нашу материальную вселенную. И такая идея допустима.
Неторопливо размышляя об этом и возвращаясь к истокам, Леро вдруг вспомнил пакет кристалликов с записями первой цивилизации на прародине всех людей; пакет, который дали ему его друзья в дорогу для развлечения. Все знали о его увлечении истоками интеллекта на матушке Земле. Кристаллики были сценами из незапамятных времен, записанными биянами для потомков. Много подробных сцен из жизни их генетических пращуров.
Леро включил видео кристалл-анонс, чтобы ознакомиться с пакетиком и выбрать то, что хотелось бы в первую очередь посмотреть во время отдыха. Записи появлялись на экране в виде краткого содержания, в виде нескольких сцен. Картины животного и растительного миров, виды городов, жреческих процессий, кровопролитных битв, примитивного быта и тому подобное. Легкий укол в руку сообщил ему, что Мио, его подруга по этому разведывательному визиту, ждет его.
Он уже собирался отсоединиться, когда вдруг увидел озеро, покрытое цветами, и девушку, медленно выходящую из воды. Сначала появились длинные каштановые волосы и белое лицо с большими карими глазами, затем плечи и высокая грудь с вызывающе торчащими сосками, которые слегка вздрагивали при каждом ее шаге. Девушка вышла полностью из воды и направилась к опушке леса. Браслеты на ее ногах и руках мелодично звенели, и в такт их звону ее широкие бедра и узкая талия призывно раскачивались из стороны в сторону. Она была биологически совершенной самкой. Она поправляла волосы, когда инфокадр переключился на другую сцену из ранней цивилизации Земли.
Леро зафиксировал номер видео и неохотно вышел на внутреннюю связь. Мио только что вернулась к режиму активности после положенного ей сна и хотела поболтать с ним. Леро предложил ей встретиться через час, когда она закончит свою часть подготовительной работы. Она внимательно посмотрела на него, не понимая этой отсрочки, кивнула и встала с ложа, как будто забыв о Леро. Ее узкие бедра, мускулистые руки и ноги, невысокая грудь, короткие темные волосы, точность и быстрота движений были генетически запрограммированной конституцией женщины-разведчика дальнего космоса. Она была совершенным, но стандартным творением геноцикла. Все женщины и мужчины сейчас чем-то похожи друг на друга, и все они совершенны. Хотя слово "совершенный" скорее относится к далекому прошлому, а не к настоящему, где все предметы, роботы, киборги и люди оптимизированы до предела возможного. Мы уже очень далеки от своего естества, от генетических случайностей.
Леро отвел глаза от нее и включил полный просмотр зафиксированного номера. К своему удивлению, вместо обнаженной девушки он увидел высокого широкоплечего, но исхудалого человека, идущего по тропинке между деревьями, в накидке, прикрывающей лоб почти до глаз. Заинтригованный, он решил посмотреть весь видео-кристалл от начала и до конца.
Кольцо Дроны
Мальчики довольно далеко отошли от дворцового парка, а потом вышли за пределы крепости, чтобы без присмотра вдоволь набегаться на просторном лугу. Принцы остались одни и наслаждались игрой в лапту. Бхима, один из принцев пандавов, тренировочной палицей подавал мяч, тогда как остальные четыре брата наперегонки мчались за мячом через луг или ловили его на ходу.
Последний удар был такой силы, что мяч, пролетев высоко над их головами, упал в колодец, у которого разбивали шатры торговцы несколько раз в году во время ярмарок. Братья собрались вокруг колодца и не знали, что делать. Колодец был очень глубокий. Они присели у колодца и стали оглядываться, пытаясь сообразить, что нужно предпринять, чтобы вытащить мяч, подаренный дедом. Тут они заметили высокого темнолицего брахмана, который направлялся к ним от опушки леса. Приблизившись, он громко и с нарочитым упреком сказал:
- Постыдились бы, царевичи. Где ваше королевское достоинство, обученность и ловкость. Принцы должны находить решение в трудных обстоятельствах.
Брахман, видимо, знал их и следил за их игрой. Он откинул капюшон, и братья увидели горбоносое мужественное лицо и смеющиеся глаза. Брахман снял с пальца золотое кольцо с крупным рубином и швырнул его в колодец. Братья ахнули. Брахман рассмеялся:
- Обещайте, что накормите меня сегодня, а в благодарность за это, я покажу вам, как кшатрий может достать мяч из колодца с помощью стеблей травы и выудить кольцо с помощью стрелы.
Старший из братьев Пандавов, наследный принц, златоглавый, проницательный, но чистосердечный Юдхиштхира, тут же ответил:
- Ты просишь так мало. Я обещаю. Но я думаю, тебе что-то еще надо от нас. Ведь мы и без твоей просьбы обязаны накормить странствующего брахмана.
Странник внимательно посмотрел на принца, удивленный умом этого мальчика, но ничего не сказал. Только снял свою длинную накидку и расстелил ее у колодца. Под накидкой брахмана скрывался кшатрий, облаченный в легкие дорожные доспехи, инкрустированные древними мастерами. Потом стал срывать высокие стебельки травы, пока не собрал большую охапку. Затем сел и стал читать мантру об иллюзии. Мальчики сидели вокруг и с изумлением наблюдали за его действиями. Вскоре брахман быстро и ловко начал связывать травинки, пока не образовался длинный жгут. Он проверил его прочность, сделал на конце петлю, затем перегнулся через сруб колодца. Спустя какое-то время мяч выскочил на траву. Брахман оглянулся в поисках еще чего-то. Увидев, что принц Арджуна держит в руках лук, он попросил одолжить ему лук и стрелу. Привязав к стреле тот же самый тонкий травяной жгут, он снова перегнулся через сруб и выпустил стрелу. Стрела вернулась назад с кольцом, плотно сидящим на ее конце. С нарочитым поклоном он вернул им стрелу и лук. Принцы восторженно смотрели на этого необычного брахмана-воина.
- Обучи нас этому. Придет день, и мы исполним твое желание, - сказал Юдхиштхира.
Брахман положил руку ему на плечо.
- Спасибо. Я запомню. А пока отдай это кольцо своему деду Бхишме, - и с этими словами он сел на накидку и, закрыв глаза, погрузился в медитацию.
Позже, когда мальчики отдали кольцо своему деду Бхишме, тот грустно произнес:
- Это Дрона. Великий учитель воинского искусства и брахман. Махараджа Друпада его обидел, и он на много лет исчез в лесах. Говорят, что он жил в глубокой нищете, но приобрел мудрость. Ему будет хорошо у нас.
***
Арджуна улыбнулся своим воспоминаниям из детства. Он чуть приподнял свой капюшон и взглянул в ту сторону, где сидели приближенные Дурьодханы. Дрона беседовал с Карной, повернув к Арджуне свой темный орлиный профиль. Как и многие истинные брахманы, он почувствовал чей-то пристальный взгляд и оглянулся, пытаясь найти того, кто смотрит на него. Арджуна опустил капюшон и закрыл глаза. До начала свайамвары, отбора женихов, было еще много времени.
Ту стрелу Дроны Арджуна до сих пор хранит как свое самое дорогое воспоминание. Он вспомнил, как дед Бхишма попросил Дрону обучить принцев тонкостям, которым он, по-видимому, собирается научить и своего собственного сына Ашваттхамана. Дрона был доволен. После многих лет нищеты и страданий его наконец окружали богатство и благополучие. Получив согласие, Бхишма провоцирующе обратился к Дроне:
- Натяни тетиву, брахман.
Видимо, эти слова для обоих имели какой-то скрытый смысл. Дрона выпрямился и гордо спросил:
- А что тебе нужно в качестве тетивы: ураганный ветер, пурга в Гималаях, тропический ливень, испепеляющий огонь в джунглях или все сметающий напор победоносной битвы?
Старый, но еще могучий Бхишма засмеялся. Его внуки обретали истинного учителя кшатриев.
- Пока только одно. Они обучаются стрельбе из лука у Крипы. Научи их тонкостям.
"И все же Дрона обманул чистосердечного Юдхиштхиру", - подумал Арджуна.
Каждое утро Дрона посылал мальчиков за водой к Гангу для своего омовения. Он давал им большие кувшины с узким горлышком, а своему сыну небольшой кувшин с широким горлом. Пока принцы плескались в реке и, не торопясь, набирали воду, он обучал своего сына тонкостям стрельбы из лука, тем секретам, которые он хотел передать только сыну. Но Арджуна уже на второй день стал пользоваться другим кувшином, чтобы быстро вернуться и узнать, почему Ашваттхаман, набрав воду, сломя голову бежит домой.
Дрона был удивлен, увидев Арджуну, пришедшего раньше сына, но ничего не сказал и со вздохом стал обучать их совместно. И все же Дрона никак не мог примириться с тем, что кто-то будет владеть луком так же, как его сын. Поэтому он стал обучать сына ночному владению оружием, когда с приходом темноты Арджуна удалялся на обед и сон. Более того, он попросил повара никогда не кормить Арджуну в темноте, чтобы у того не появилась привычка к ночному ощущению предметов. Но и здесь Дроне не помогла его хитрость.
Однажды вечером, когда Арджуна обедал, задул сильный предгрозовой ветер, который погасил все светильники, и Арджуна остался в темноте. Погруженный в раздумье, Арджуна не заметил, что продолжает есть в полной темноте, прекрасно ориентируясь в том, что и где расположено. Поняв свое врожденное качество видеть в темноте, он стал ходить по темным комнатам и ни разу не задел ни одного предмета.
В дальней комнате он нашел огромный лук с тетивой, свисающей с одного конца. К своему удивлению, он с легкостью натянул тетиву на другой конец, вытащил из колчана стрелу и выпустил ее по направлению к мезонину, где жил Дрона, в окно той комнаты, где к потолку был привязан большой пузырь с любимым напитком Дроны. Пузырь с треском лопнул, и напиток пролился на ковер. Дрона, обедавший с сыном в другой комнате, вздохнул. Хитрость не помогла.
"Я плохой брахман, если не понял избранности этого мальчика", - подумал Дрона, и у него впервые в жизни пропал аппетит.
Когда учеба закончилась, Дрона устроил экзамен. Он по одному вызывал всех принцев к самому высокому дереву на опушке леса, на вершине которого поместил соломенное чучело птицы. Это было то место, откуда он вышел два года назад, чтобы обрести наконец покой и благополучие во дворце Куру.
Первым вышел Юдхиштхира. Дрона приказал ему приготовиться к выстрелу. Когда Юдхиштхира поднял заряженный лук вверх и приготовился к выстрелу, Дрона спросил его:
- Что ты видишь?
И услышал ответ принца:
- Вижу дерево и птицу, лук и стрелу, мою руку и тебя.
Дрона приказал наследнику опустить лук и возвратиться к тому месту, где ожидали вызова все его ученики. Юдхиштхира в полном недоумении отправился на свое место. То же самое повторилось с Дурьодханой, Бхимой и с другими принцами. Даже сын Дроны был возвращен назад, хотя был уверен, что окажется достойным сыном своего отца. И вот настала очередь Арджуны, которого он вызвал последним. Когда Арджуна прицелился, Дрона усталым и безнадежным голосом задал тот же вопрос. Последовал быстрый ответ:
- Я вижу шею.
Дрона улыбнулся:
- Опиши мне, как выглядит птица.
- Но я не могу, учитель, я вижу только ее шею, мою мишень, - в отчаянье сказал Арджуна и вдруг услышал приказ обрадованного учителя:
- Сбей ее голову.
Соломенная голова птицы упала к ногам Дроны. Он прослезился и обнял Арджуну:
- Я сделал тебя великим стрелком, каких не знал еще мир. Но обещай мне, что если когда-нибудь я выступлю против тебя один или вместе с твоими врагами, ты будешь сражаться со мной до победного конца, хотя я и твой учитель.
- Обещаю.
***
Арджуна чуть-чуть приподнял голову, но не стал откидывать капюшон, чтобы снова взглянуть на Дрону. А тот в это время пристально смотрел в сторону того места, где находились отшельники и странствующие брахманы и где теперь расположилась царица Кунти со своими пятью обездоленными сыновьями.
"Дрону не проведешь, - подумал Арджуна, - но даже если он догадывается, что мы здесь, он никогда не предаст своих учеников, - Арджуна не сомневался и был спокоен. - Кроме того, он стал раджой благодаря нам, которые отплатили ему свой долг за учебу".
***
Однажды через несколько лет, в сезон охоты, Дрона призвал к себе молодых принцев и сказал:
- Настало время вернуть мне долг. Друпада, царь панчалов, выехал на охоту. Доставьте его сюда. Я должен с ним поговорить. Это и будет вашей платой за мои уроки стрельбы из лука.
Принцы переглянулись, но возражать не стали. Дурьодхана и Юдхиштхира разработали план действий, чтобы отделить Друпаду от его слуг и гвардейцев. Каждый в точности знал, как ему действовать. Вооруженная кавалькада царевичей поскакала на восток в сторону царства панчалов. Как и ожидалось, недалеко от Кампильи, столицы Панчалы, они увидели белую колесницу махараджи Друпады. Принцы, которые сидели в засаде, выскочили и с гиканьем понеслись за Друпадой.
Но колесница Друпады была вихрем, и вскоре принцы так отстали, что нагнать его уже не было никакой надежды. Друпада засмеялся, однако тут же осекся, заметив еще одного противника, который стоял прямо на дороге между ним и крепостными стенами столицы.
Могучий темнокожий Друпада был поражен наглостью этого кшатрия, стоящего со своим огромным луком на пути белого вихря. Друпада, не сбавляя скорости, приготовился выпустить стрелу, но Арджуна опередил его, разбив стрелой его лук. Тогда Друпада выхватил меч, но стрела Арджуны выбила меч из его рук. Точность стрельбы и быстрота реакции этого парня были фантастичны. Он не нанес ни одной раны царю. Друпаде осталось только направить коней прямо на принца, однако Арджуна отскочил в сторону, уступив дорогу хохочущему Друпаде, а затем вскочил в колесницу, которой управлял его брат Накула.
Друпада снова подумал, что он спасен и никому уже не нагнать его, поэтому он и смеялся, оглядываясь назад. Однако через некоторое время просвистело несколько стрел одна за другой, которые разбили дужки, и лошади продолжали скакать, но уже без колесницы. Друпада не верил своим глазам. Ничего подобного он не видел в многочисленных схватках и на соревнованиях, в которых участвовал. Колесница неслась, замедляя скорость, но казалось, что вот-вот она перевернется. Но и здесь Арджуна поспел вовремя. На полном ходу он подал руку царю и мощным рывком перебросил его в свою колесницу. Накула стал притормаживать, затем развернул колесницу, и они помчались на запад в сопровождении подоспевших принцев. План, разработанный Дурьодханой и Юдхиштхирой, полностью удался.
Когда Друпада пришел в себя и открыл глаза, он увидел совсем молодого принца с черными шелковистыми усами, который заботливо склонился над ним, зажатым в углу колесницы:
- Уступи, царь, не сопротивляйся. Твоя жизнь вне опасности.
- Я уступаю могучерукому воину. Но кто ты, могучерукий? У тебя нет опознавательного флага.
- Я Арджуна и везу тебя в Хастинапур, уважаемый махараджа. Флаг появится, когда я верну долг своему учителю.
Голова у Друпады болела от удара о край колесницы. Качка и скрип болезненно отдавались в ушах:
- Но зачем ты выкрал меня, царя панчалов? Панду, твой отец, был моим лучшим другом, и я один из первых увидел тебя после рождения. Всю свою жизнь я думал, что если у меня будет дочь, то я выдам ее замуж за тебя.
- Прости, великий владыка. Ты - это плата нашему учителю воинского искусства Дроне. Жизнь твоя вне опасности. Сыновья Панду гарантируют тебе жизнь. Но наш долг привезти тебя к хитроумному Дроне.
Дрона, увидев бодрых принцев и уставшего Арджуну со ссадиной на щеке, понял, кто взял Друпаду. Несомненно, план был удачный - поставить Арджуну на последнем этапе.
- Теперь мы с тобой квиты, великий махараджа, - сказал Дрона приунывшему Друпаде. - Когда я пришел к тебе много лет назад и попросил выделить мне небольшой участок земли и дом с несколькими слугами, как твоему другу и новому радже, ты сказал, что ты теперь царь, а я неудачник, и между нами не может быть ничего общего. Ты даже нарушил святой долг гостеприимства и не накормил меня, а прогнал из своего дома. Теперь мы будем квиты, и ты признаешь меня царем, равным тебе. Ты отдашь мне часть своего царства.
- И мою столицу? - грустно и устало произнес Друпада.
- Нет, ты отдашь мне только пустынную северную часть, где я бродил с семьей, нищий и бездомный. Лучшая часть страны останется тебе, а я буду горным и лесным королем, - губы Дроны напряглись, и было видно, что он с трудом сдерживает гнев, который присущ кшатриям, но не брахманам.
- Ты очень добр ко мне, - криво улыбаясь, произнес Друпада.
- Брахманы должны прощать. Знания сделали их сердца мягче коровьего масла, - Дрона говорил наставительно, но с горечью. - Их память умеет хранить счастливые минуты дружбы двух кшатриев, - горько закончил Дрона, который снова выглядел уверенным и сильным, каким он был много лет назад, когда вышел на неравный бой с Кансой.
Свайамвара
Арджуна снова поднял голову. Карна, как всегда в полном вооружении, сидел теперь один. Дроны уже не было. Все места, отведенные для гостей, были уже заняты. Слуги сбились с ног, пробивая дорогу для постоянно прибывающих раджей. Толпа огромная, так как уже четвертый день Друпада бесплатно кормил и поил пеших и конных со всей Индии. В самом дворце непрерывно шли представления, танцы, праздничные обеды и приемы для правителей и их детей. Арджуна в окружении нищих, толпящихся около белоснежного дворца, ощущал запах, исходящий от воды, ароматизированной сандаловым деревом, запах цветов и тонкий аромат алое. Иногда он видел блеск золота и алмазов в особняках, отведенных претендентам на руку юной дочери Друпады. Многие из них были обладателями несметных богатств и многочисленных армий.
Но о чем Арджуна даже не догадывался, так это о полной подавленности махараджи Друпады, который принимал гостей безрадостно, с печальным лицом. Молчаливый и грустный царь Друпада ничем не занимался, а только присутствовал. Всеми делами ведал его сын Дхриштадьюмна. Видя состояние Друпады, гости старались не беспокоить его. Всем казалось, что Друпада, как отец, трогательно и нежно любящий свою единственную дочь, переживает необходимость ее ухода из родительского дома. Ум, образованность и красота темнокожей и большеглазой Драупади не оставляли сомнения в том, что отцу тяжело расставаться с единственной дочерью, да еще со столь необычной и царственной.
Но гости ошибались. Все эти годы после того, как Арджуна захватил в плен царя, Друпада жил мечтой о том, чтобы породниться с этим принцем. Ни разу в жизни он не терпел поражения от соперников, а тут прекрасный и хорошо воспитанный юноша, такой, каким был и его отец Панду, с легкостью захватил его в плен, привязав навсегда к себе сердце сурового царя. Все эти годы, пока подрастала Драупади, Друпада жил мечтой поженить их.
Все рухнуло. Два месяца назад пришло известие о том, что царица Кунти и ее пять сыновей сгорели ночью в особняке для гостей во время праздника в честь Господа Шивы в Варанавате. Друпада не мог примириться с этим. Не мог Господь Шива допустить этого. Не мог он подарить мне дочь и убить ее жениха. Трагическое известие, а также мистическое нежелание признать трагедию не давали ему покоя. Он все время надеялся на чудо. Но факт оставался фактом. Были найдены шесть обгоревших скелетов, и ни у кого не было сомнения, что таким вот подлым путем слепой честолюбец Дхритараштра, царь Куру, и его подлый сын Дурьодхана осуществили давнишнюю свою мечту не разделять царство между законным наследником Юдхиштхирой и Дурьодханой, сыном нынешнего махараджи Дхритараштры. Иногда гнев и возмущение поднимались в душе Друпады, но чаще он категорически отказывался верить в факт пожара и гибель семейства Панду.
Друпада поднял голову навстречу солнечному дню, вздохнул тяжело, а затем, грустно улыбаясь, поднял руку. Это был сигнал к началу свайамвары, выбора жениха для принцессы. Герольды затрубили, и на поле выехала большая белая колесница, запряженная четверкой празднично украшенных лошадей. В ней стояли сын и дочь царя. Они вышли из колесницы и направились к богато украшенной скамейке недалеко от центрального столба. Возничий же направил колесницу дальше к белому барьеру, в ста шагах от столба. Там уже ждали его несколько слуг, которые вытащили из колесницы огромный лук и пять длинных стрел и приставили их к барьеру.
Большинство уже не следило за колесницей. Все взоры были устремлены на Драупади, державшую в руках гирлянду цветов, венок, который должен был украсить шею ее избранника. Гул восхищения держался довольно долго. Цари и принцы переглядывались, оценивая шансы друг друга. Однако все замолкли в растерянности, когда Дхриштадьюмна объявил через глашатаев волю царя Друпады, условие свайамвары:
- Перед вами лук Господа Индры, названный Гандива, и стрелы к нему. Тот, кто сумеет натянуть тетиву на лук и прострелить одну из пяти стрел точно сквозь кольцо, тот станет мужем Драупади. - Он указал на верх центрального столба, где шут-акробат уже установил небольшое металлическое кольцо.
Гробовая тишина была ответом на условие свайамвары. Все были растеряны. Затем люди стали переговариваться, понимая, что отец, нежно любящий свою дочь, возможно, решил задержать ее подольше в своем дворце, хотя ей было уже пятнадцать лет. Иначе невозможно было объяснить это невыполнимое условие свайамвары. Все знали, что Гандиву может натянуть только великий лучник, которому благоволит Индра.
Делать было нечего. Как только называлось имя очередного претендента, он выходил, если сразу не отказывался от состязания, и пытался согнуть лук, чтобы натянуть тетиву. Некоторым наиболее могучим ратникам удавалось слегка согнуть лук, но от гигантского напряжения они так ослабевали, что распрямившийся лук отбрасывал их, и они отлетали и падали на песок. То же произошло и с Дурьодханой, который потом долго не мог полностью распрямиться, так сильно болела спина. Брахманы и отшельники старались не смеяться, чтобы не оскорбить чести и достоинства этих замечательных кшатриев, подвергшихся, в общем-то, унижению и насмешке.
Список претендентов подошел к концу, и министр двора, оглашавший имена кшатриев, повернулся в сторону Дхриштадьюмны, сидящего недалеко от барьера. Ропот возмущения нарастал. Всем было ясно то, о чем можно было догадаться и раньше: никому не удастся согнуть лук Гандива. Ведь никто не понимал истинного замысла этой легендарной свайамвары и тайной, фантастической и даже мистической надежды Друпады, что только Арджуна в состоянии совершить такой немыслимый подвиг. И все это вопреки известию о его гибели.
Дхриштадьюмна встал со своего места и объявил, повернувшись спиной к царским тентам:
- Если среди царственных кшатриев не нашлось достойного, может быть кто-нибудь из присутствующих сумеет добиться руки моей сестры. Господь Шива, ее покровитель, всемогущ, и его выбор никто не в состоянии предсказать.
Крики возмущения среди кшатриев были ответом на этот призыв. Их поддержали многие брахманы, которые придерживались идеи кастовой чистоты. Шум нарастал. Тогда Дхриштадьюмна поднял руку, и на обоих концах ристалища появились конные гвардейцы Друпады, рослые и сильные парни. На самом деле никому не хотелось омрачать щедрого гостеприимства Друпады. Кшатрии махнули рукой на его каприз и уже готовы были отдать распоряжения слугам, что пора покинуть город. Однако, услышав новую волну удивления и возгласов в толпе народа, все стали приглядываться к тому концу поля, где сидели отшельники и бродяги. Оттуда в сторону барьера шел высокий и широкоплечий бродяга, босой и в капюшоне, накинутом на лицо. Его упругая походка и широкий шаг свидетельствовали о тренированности, силе и уверенности. Это был странный бродяга.
Пока он шел через поле, шум понемногу затих. Казалось, что это один из тех брахманов, которые помешаны на желании стать кшатриями. Знания иногда оборачиваются пониманием истинного своего призвания, своей природной сути, а не кастовой принадлежности. Но пару минут еще можно было подождать, чтобы убедиться в нелепости происходящего. Никто еще не встречал героев среди бродяг.
Однако сердца всех присутствующих забились быстрей, многие привстали в напряжении и смущении, когда бродячий босой брахман легко и ловко, как свою давнишнюю собственность, поднял одной рукой гигантскую Гандиву. Драупади в растерянности вскочила со своего места невесты, забыв про ритуальную гирлянду цветов для своего избранника, которая свалилась со скамейки.
В следующее мгновение брахман легко согнул лук прямо на весу, и еще через мгновение не одна, а все пять стрел, пущенные могучим стрелком, прошли сквозь кольцо.
Драупади остолбенела. Брахман, не обращая внимания на беспорядок, на нарастающий шум восхищения, зависти и любопытства, подошел к ней, взял ее на руки и вскоре скрылся в набегающей толпе в окружении четырех рослых брахманов.
Слезы катились из глаз Друпады. Он только и сумел сказать своему невозмутимому сыну:
- Это он, Арджуна.
Пять мужей
Когда брахман-победитель с Драупади отошли далеко от дворца и углубились в переулки бедных кварталов города, четыре рослых брахмана и женщина, сопровождавшая их, скрылись в боковой улочке. Драупади готова была к самому худшему. Но в это время брахман повернулся к ней и откинул капюшон. В быстро надвигающейся темноте она все же узнала Арджуну, которого несколько раз видела на праздниках и о котором судачили, что он будет ее мужем. Она прижалась к нему. Он гладил ее по голове, пытаясь унять дрожь, охватившую ее после пережитого волнения. Драупади и сама была сильной царственной натурой, несмотря на юный возраст. Постепенно она взяла себя в руки и успокоилась.
Они еще некоторое время бродили по переулкам, а потом вошли в какой-то двор. В доме старого гончара, где царица Кунти и ее пятеро сыновей нашли приют, их уже ждали. Арджуна официально стал представлять Драупади царице Кунти и своим четырем братьям: Юдхиштхире, Бхимасену и близнецам, темнокожему Накуле и светлокожему Сахадеве. Драупади была счастлива. Она приветливо улыбалась всем и вежливо кланялась, отвечая на расспросы. Однако ее умные глаза пытались проникнуть за грань официального знакомства. Ведь все шестеро считались погибшими в пожаре.
Слуга, накрывший стол, ушел, и семья села ужинать. Молодые все время хохотали, вспоминая растерянность людей на свайамваре. Драупади рассказала, что она пережила и почему, зная условия свайамвары, она не могла рассчитывать на брак в отсутствие Арджуны. Глаза их встретились, и она смущенно отвела взгляд. Но вдруг глаза ее испуганно расширились и забегали:
- Я забыла гирлянду для своего избранника на скамейке для новобрачной, - две слезинки скатились из ее глаз. - Это плохая примета.
Братья стали смеяться и успокаивать ее, не отрывая своего восхищенного взгляда от этой умной и красивой девушки. Царица Кунти глубоко вздохнула, вспомнив бедственное положение своих сыновей.
Вошел слуга. Они встали из-за стола. Царица Кунти пригласила их на наружную веранду, где горели светильники, но не предложила сесть. Молодые смотрели на ее усталое и постаревшее лицо и сурово сжатые губы волевого человека и женщины, которая перенесла много страданий, унижений и опасностей, связанных с жизнью во дворце, где господствовало желание отобрать царство у наследников ее покойного мужа Панду, бывшего законным царем страны.
После некоторого молчания она твердо произнесла:
- Мое решение таково: Драупади будет женой пятерым братьям.
Братья опустили головы, не смея возражать против старинной традиции, существовавшей в бедных семьях. Один мужчина не в состоянии прокормить семью. Матриархат был признанием нищеты и бесправия.
Арджуна поднял голову одновременно с Драупади. Он пристально посмотрел ей в глаза. И снова две крупные слезы скатились по ее щекам. Это было прощание.
Арджуна тихо произнес:
- Хорошо. Как ты скажешь, царица.
Глаза у Драупади сузились, губы сжались, она напряглась, но сдержала себя:
- Я буду... - она гордо подняла голову.
Пятеро братьев стояли, опустив головы. Глаза царицы Кунти блестели упрямым фанатичным блеском. Она была довольна. Однако она не успела ничего добавить. Они услышали стук. У дальнего столба веранды стоял кто-то в желтой робе санньяси. В темноте невозможно было разглядеть лицо этого человека. Юдхиштхира пригласил его подняться и поужинать. Он поблагодарил, помахал кому-то рукой и поднялся на веранду. Когда он откинул капюшон, царица Кунти узнала махараджу Кришну Васудеву. Все наперебой выражали свою радость снова видеть его в этих краях, отдаленных от Дваравати большим расстоянием. В это время на веранду вошел Баларама в голубой одежде, его старший брат, и вежливо поклонился всем, а затем, обращаясь непосредственно к Драупади, сказал:
- Мир и плуг. - Все радостно рассмеялись, припомнив это знаменитое выражение махараджи.
Баларама чуть подождал, а потом продолжил убежденно и наставительно, как будто знал, что произошло на веранде некоторое время назад:
- Это твоя дхарма, дорогая Драупади, судьба женщины и принцессы. Никогда не ропщи на судьбу. Господь милостив к тебе, - он выразительно посмотрел на Кришну.
Кришна кивнул и улыбнулся. Баладева вздохнул и оглянулся. Огромный мужчина, просто гигант, подал Баладеве кувшин вина через перила.
Кришна подождал, пока брат отхлебнул вина, и обратился к царице:
- Дорогая и всеми уважаемая царица Кунти, мы с моим братом были убеждены, что вы не могли погибнуть во время пожара. Это не ваша карма. А затем пришло к нам сообщение благонравного Видуры, который знал о подземном ходе и вывел вас из горящего дома. Он мастерски все устроил, подкинув туда скелеты с кладбища для бездомных, чтобы не было погони за вами, - потом он оглянулся на Драупади, - мы мчались через всю Индию от Западного моря сюда, чтобы присутствовать на твоей свайамваре, - он пристально взглянул ей в глаза, - ты сделала правильный выбор. Будь счастлива и прими наш свадебный подарок, - он щелкнул пальцами.
В дальнем конце веранды заскрипели половицы под шагами гиганта, телохранителя и колесничего махараджи Баларамы. Все кшатрии знали этого прославленного воина, штурмом бравшего не одну крепость. Это был Во. Он нес на плече большой сундук, изумительно инкрустированный неизвестными письменами. Встав на одно колено перед Драупади, он открыл сундук. Кришна подошел и, откинув в сторону часть драгоценностей и золота, поднял старинную диадему, усыпанную крупными алмазами, и возложил ее на голову Драупади. Она была прекрасна в своем цветастом сари невесты с царской диадемой на голове.
Некоторое время она улыбалась, а затем черты ее лица изменились, и она, закрыв лицо руками, зарыдала навзрыд. Нервы ее сдали. Юдхиштхира подошел к ней сзади и ласково положил свою руку ей на плечо. Она повернулась, прижалась к нему и никак не могла успокоиться. Драупади чувствовала, что и его она любит, старшего из братьев Пандавов, который будет ее первым мужем. От этих мыслей она зарыдала еще сильнее. Никто ее не успокаивал. Время, целитель всех ран, включилось в эту сложную игру страстей и обычаев. Люди были беспомощны, а боги не вмешивались в их судьбы, ибо вечность отличается от короткой жизни. Вечность не имеет сердца, отсчитывающего каждое мгновение.
Кришна тронул руку царицы Кунти и тихо сказал:
- Нам пора. Дорога дальняя.
Арджуна вышел проводить махараджей. По дороге он хотел что-то сказать Кришне и обратился к нему, начав со слов "уважаемый махараджа". Кришна прервал его:
- Никогда не зови меня так, мы с тобой друзья уже так давно, что ... Те наши жизни ты не помнишь. Приходи как-нибудь к нам в Двараку, вместе поплаваем в океане.
Когда они вышли к тракту, две колесницы уже ждали махараджей. Во управлял голубой колесницей Баларамы, а Кришна захотел сам быть возничем на своей белой колеснице. Только эти две колесницы в Индии могли обогнать знаменитую белую колесницу Друпады.
Арджуна долго и грустно смотрел в ту сторону, куда умчались братья-цари. Потом тяжело вздохнул и медленно пошел по переулкам, легко ориентируясь в темноте. Он вернулся к веранде уже ближе к рассвету. Царица давно увела плачущую Драупади в общую спальню, тогда как братья дремали, сидя на веранде в ожидании Арджуны. Затем все пошли в общую спальню.
Новый день нес новые заботы. Но, после визита Кришны, Арджуна больше не думал о прошлом. Каждый день неповторим так же, как и каждая душа.
В полдень во время трапезы Арджуна спросил Юдхиштхиру:
- Расскажи мне, брат, что тебе известно о махарадже Кришне. Мы так мало знаем о нем. Его визит и приглашение прийти в Дваравати не дают мне покоя.
- Говорят, что они с братом выросли среди пастухов на Ямуне. Когда они подросли, то переехали жить в Дваравати, в город высоких ворот, на берегу Западного моря. Дваравати, или Дварака, является столицей царства страны Ядава, где был в то время правителем махараджа Уграсена, который позже удалился от дел. Отец Кришны Васудева является родственником нашей матери царицы Кунти. Кришна и Баладева, таким образом, наши близкие родственники. Может быть, поэтому они пришли повидать нас, изгнанных со своей родины. Много подвигов приписывается этим братьям. Говорят, что им много больше ста лет, но они всегда юные, как боги. Но никто из нынешних царей не видел Кришну вооруженным, как все кшатрии, хотя молва говорит, что именно он много лет назад отсек голову ракшасу Кансе на поединке в Матхуре. Это все, что мне известно, дорогой Арджуна.
Прощание
Всадники расталкивали толпу, пробивая дорогу махарадже Друпаде. Он сидел в колеснице, управляемой его могучим сыном. Дхриштадьюмна молчал, даже когда они прибыли во дворец, и даже во время ужина, когда они остались вдвоем в дальних покоях отца. Изредка махараджа повторял, как будто убеждая себя:
- Это он. Только он мог справиться с Гандивой.
Сын молчал, не будучи спрошенным. Несмотря на свои двадцать лет, Дхриштадьюмна управлялся со всеми делами еще до того, как другие начинали понимать их важность. Он будет достойным царем. Отец каждое утро повторял молитвы благодарения Господу Шиве за такой подарок. Только в конце ужина Дхриштадьюмна поймал взгляд отца и кивнул. Друпада широко улыбнулся, а потом рассмеялся довольный и ушел к себе в опочивальню.
Однако утром, незадолго до рассвета, он вызвал Дхриштадьюмну и тревожно спросил его:
- Что я натворил, сын мой, скажи мне? Ужель я сорвал раскрывшийся цветок и бросил его под ноги судьбы?
Сын улыбнулся и гордо ответил за сестру:
- Не волнуйся, царь. Я бы не позволил случиться беде. То был Арджуна.
Порой Друпаде казалось, что сын его не спит, настолько блестяще он вел дела государства. Даже мелочи оказывались выполненными вовремя. Вот и сейчас, еще темно, а он уже в одежде после омовения и молитвы, готовый к действию.
Дхриштадьюмна продолжил свой отчет:
- Вслед за Драупади шли мои шпионы, которые дошли до дома гончара, где остановились царица Кунти и ее пять сыновей. Позже туда ненадолго приходили махараджи Баларама и Кришна. Шпионы говорят, что слышали счастливый смех Драупади. Один из них вернулся, а двое остались там до утра.
Вошел сонный министр двора и сказал, что вернулся еще один шпион. Дхриштадьюмна вышел ненадолго, а затем вернулся, смеясь:
- Отец, пять братьев Пандавов спят рядом на полу, в их головах спит их мать царица Кунти, а в ногах Драупади.
Махараджу прорвало:
- Я знал, что Господь Шива не допустит их смерти. Как мог этот дьявол Дурьодхана сжечь братьев Пандавов вопреки воле Шивы. Им больше не следует прятаться, привези их сюда, об остальном я позабочусь.
Дхриштадьюмна вызвал своего возничего и телохранителя. Через некоторое время из дворца выехала большая транспортная повозка в сторону окраины, где жили Пандавы. Выйдя из колесницы, возничий прошел в сопровождении шпиона по узкому переулку к дому гончара и увидел на веранде Юдхиштхиру и Арджуну:
- Уважаемые кшатрии, сделайте милость, поезжайте со мной к тому, кто предлагает вам прекрасный дом для житья, но кто хочет остаться пока неизвестным.
Юдхиштхира уже готов был отказаться, но, почувствовав прикосновение Арджуны, ответил согласием:
- Подожди там, где оставил колесницу. Мы вскоре будем.
Возничий поклонился и ушел. Арджуна ответил на удивленный взгляд брата:
- Это возничий Дхриштадьюмны, брата Драупади. Мы выслежены, и нас приглашают во дворец. Там нам нечего опасаться козней Дурьодханы. Мы можем жить во дворце Друпады, пока не решим, как нам быть дальше.
Возничий вез Пандавов и Драупади, не отвечая на вопросы. Только однажды он украдкой взглянул на Драупади и быстрее погнал лошадей. Через некоторое время движение повозки стало ровней. Драупади смотрела по сторонам, и сердце ее возбужденно заколотилось, так как она узнала дорогу к южным воротам дворца, где находился вход на женскую половину. Она много раз прогуливалась там со служанками, представляя себе, как ее ведут, чтобы совершить обряд бракосочетания. Теперь отец сделает это. Она повернула голову и поймала быстрый и ободряющий взгляд колесничего, которого она хорошо знала, и все поняв, радостно засмеялась. Нет ничего роднее родительского дома.
Но принцесса, выданная замуж, вела себя достойно, так как хорошо знала дворцовый этикет. Она вышла из повозки и пошла за братьями, опустив голову, как верная и покорная супруга. Братья пошли на отведенные им места в тронном зале, а женщины прошли в женскую половину дворца.
Когда все сели, Друпада спросил братьев:
- Кто из вас забрал мою дочь? И кто ты, забравший?
Так полагалось спрашивать, хотя он и знал хорошо Арджуну и Юдхиштхиру. Арджуна встал и поклонился царю:
- Мой ответ был дан вчера по воле Господа Индры. Меня зовут Арджуна, я сын покойного царя Панду.
Друпада засмеялся:
- Добро пожаловать, братья Пандавы. Вам нечего больше опасаться за свою жизнь. Злодею нет доступа в этот дворец.
Вошел Дхриштадьюмна, и вслед за ним слуги внесли сундук с драгоценностями и тканями, подарок Баларамы и Кришны, а чуть позже появились женщины и с ними Драупади с алмазной диадемой на голове. Ее темнокожее лицо освещала белозубая улыбка счастья. Юность всегда торжествует вопреки обстоятельствам. Так устроен мир.
Царицы подошли к царю Друпаде, и царица Кунти сказала несколько напряженно:
- Спасибо тебе, махараджа, за гостеприимство. Прими и не обессудь только еще одно новое обстоятельство. Драупади выбрала себе в мужья всех пятерых братьев.
- Сердце женщины всегда останется загадкой. Пусть будет благословен ее выбор, - он пристально посмотрел в глаза царицы Кунти. Она отвела взгляд.
После царской свадьбы, пять дней подряд, каждый из братьев, как законный муж, должен был остаться на ночь в опочивальне Драупади. На третий день дворецкий провел Арджуну в женскую половину и указал комнату принцессы. Арджуна откинул ковер и вошел. Драупади в легкой прозрачной накидке ждала его. Она встала и прижалась к нему:
- Я так ждала тебя. Ты запоздал, - но, почувствовав, как он напрягся и не ответил на ее любовь, она подняла голову и взглянула на него вопросительно и просяще.
- Я умер, Драупади, прости меня, - Арджуна, как и после свайамвары, погладил ее по голове заботливо и ласково, как это делали ее брат и отец. Драупади отошла и села на край постели. Слезы одна за другой медленно скатывались из ее глаз. Арджуна молчал, опустив голову. Через некоторое время она взяла себя в руки:
- Побудь немного со мной.
Он придвинул к ней низкий столик с напитками и фруктами, затем прилег на подушки по другую сторону и стал рассказывать ей об огромном впечатлении, которое произвели на него дворцовые конюшни и гвардия ее отца. Лицо его оставалось печальным. Драупади принесла лютню и стала петь. Ее приятный голос и слова, которые она сочиняла по ходу пения, болью отдавались в сердце Арджуны. Он чувствовал, как нарастает в нем ощущение одиночества, и вдруг он вдумался в припев, который она красиво растягивала:
- Мудрость приходит к тому, кто один, счастье к тем, кто вместе.
Арджуна встал. Драупади перестала петь.
- Мне пора. Я пойду один к Кришне, к Западному морю. Скажи Юдхиштхире, что я прошу у него прощения, что отправился в дорогу без его разрешения. Мне надо видеть Кришну. Я это чувствую.
Арджуна прошел в дальнюю часть парка, примыкающую к лесу, откинул палые листья и ветви, вытащил из тайника свой дорожный лук, колчан со стрелами, охотничий нож, сумку странника и углубился в лес, напоенный предрассветным запахом земли.
Драупади долго стояла у порога и смотрела в ту сторону, куда удалился Арджуна. Потом подняла голову к бездонному черному небу, усыпанному мириадами крупных и мелких алмазов, затем оделась и вышла к пруду на омовение, где ее уже ждали служанки. Лицо ее было непроницаемым. Она была рождена для царствования, а дворцовый распорядок был частью ее жизни.
Индрапрастха
В один из дней Друпада вызвал сына и приказал ему:
- Возьми мою белую колесницу и поезжай послом в Куру. Скажи слепому честолюбцу такие слова: "Друпада нашел пятерых сыновей, потерянных тобой. Где им жить?".
Дхриштадьюмна несся, как вихрь, в Хастинапур. Недалеко от столицы он стрелой промчался мимо Дурьодханы и его свиты, которые неторопливо и с длительными остановками возвращались домой после неудачи на свайамваре Драупади. Таким образом, Дхриштадьюмна прибыл во дворец царя Куру раньше Дурьодханы. Это был хороший знак. Его сразу же провели в покои царя, так как последний надеялся, что наследный принц Панчалы привез известие о победе его любимого сына Дурьодханы. Поэтому, когда он вошел, слепой царь Дхритараштра радостно сказал:
- Ты привез известие, что мой сын Дурьодхана выиграл принцессу Драупади, не так ли?
- Прошу простить меня, многоуважаемый государь, но я привез иное известие, еще более радостное. Огонь Господа Шивы вернул пятерых твоих сыновей, и они стали мужьями Драупади.
- И все равно Куру победили, - криво улыбаясь, произнес слепой царь.
- Великий государь, ты нашел то, что не должен был терять. Теперь верни свое доброе имя прославленного махараджи, отдай им половину своего царства, и они будут защитой и опорой тебе и твоим детям вместе с нами, панчалами. Смой пятна гари и будь тверд в своем решении, о правитель, великий душой.
Старый Дхритараштра некоторое время сидел, погруженный в раздумье. Потом тяжело поднял голову и, обращаясь к Видуре, своему брату и дяде Пандавов, сказал:
- Поезжай послом в Кампилью и привези их сюда от моего имени.
Дурьодхана отделился от двери, куда недавно вошел и откуда слышал последние слова отца. Он стал перечить ему, зная его тайное желание сохранить неделимым царство Куру, лишив Пандавов их доли наследства:
- Даже если весь мир будет против нас, мы сохраним целым и неделимым наше государство, если такова наша судьба, а если тебе суждено потерять трон, ты его потеряешь, государь. Какой прок нам от этих Пандавов?
Гримаса презрения и сострадания к неудачливому сыну исказила лицо Дхритараштры:
- Оставь философию брахманам, принц. Моя печаль по погибшим в огне Пандавам кончилась. Эта печаль будет последней в доме царей Куру. Видура, выполняй мой приказ. Отправляйся и привези их сюда.
Достигнув Кампильи, Видура стал по очереди обнимать братьев, вдыхая знакомые запахи их волос. Прикасался к ним и ощущал их здоровые и сильные тела. Слезы катились из его глаз, ведь это были его сыновья после смерти старшего брата Панду.
- Все ждут вас, а женщины будут счастливы познакомиться с вашей женой.
Он оглянулся на Драупади, и его счастливая улыбка показала, что он видит принцессу, достойную Пандавов. Но тут он заметил, что нет его любимца Арджуны. Он уже хотел спросить об этом, но Юдхиштхира его опередил:
- Махараджа Кришна пригласил Арджуну в гости. - Потом добавил: - Спасибо тебе, Бхарата, ты вывел нас из огня и спас нам жизнь. Что бы тебе ни потребовалось, мы сделаем все для тебя. Мы твои должники.
Через месяц махараджа Дхритараштра выделил братьям земли в верховьях Ямуны, недалеко от леса Кхандава, там, где находилась небольшая крепость Индрапрастха. Братья сразу же приступили к укреплению и расширению крепости, а царицы Кунти и Драупади занялись организацией двора нового махараджи Юдхиштхиры, законного царя Куру.
Однажды Бхима, гуляя с Видурой, спросил его задумчиво:
- Я хорошо знаю Дурьодхану и его подлые трюки. Мне не верится, что этот злодей примирится с решением отца. Что ты думаешь, дядя?
- Никогда он не согласится с решением отца, - быстро ответил добрый Видура, - Дурьодхана никогда не изменится. Зломыслие является частью его натуры. Сейчас сам царь, а также великие герои Бхишма, Карна и Дрона не на его стороне. Но я боюсь, что он придумает нечто абсолютно неожиданное. Он подлый и хитрый. Никому нет спасения от его злокозненного характера, но самое ужасное, что царь снова во всем ему потакает.
Субхадра
Более двух месяцев Арджуна был в пути. Ни дождь, ни зной не могли его остановить. Он шел непрерывно, делая только короткие остановки в скитах брахманов и беседуя с ними о смысле жизни, сторонясь дорог и поселений. Направление он выбрал такое, чтобы выйти к северу от Двараки и вдоль побережья Западного моря дойти до столицы Ядавы. Он очищался от скверны человеческой зависти и ненависти, от своей беспомощности перед подлостью, от страданий своего сердца, которое осталось холодным к юной жене, чистой и прекрасной, от чувств, которые сокровенны и не могут быть разделены с другими людьми. Лук, стрелы и дорожная сумка не отягощали его. Он отказался от пищи, добываемой охотой. Лишь раз он поднял лук, чтобы убить коршуна, напавшего на голубку, но не сделал этого, пожалев хищника, который, может быть, добывал пищу для своих голодных птенцов. Жизнь сложна и противоречива. Мы сами себе и друзья, и враги, как говорил ему один брахман, рассказав такую историю:
"Отшельники услышали шум и крики. Они бросились в глубину леса, так как им показалось, что кричит их учитель. Когда они подбежали, учитель лежал избитый, окровавленный и без чувств. Они принесли его в ашрам, привели в чувство, подлечили и однажды спросили, кто же были те плохие люди. Ответ учителя последовал сразу:
- Вы, - и учитель отвернулся от них.
Но ученики поняли. То были люди, как я и ты, как он, ни абсолютно хорошие, ни безнадежно плохие. Просто люди, какими их сделали обстоятельства".
Арджуна улыбнулся. Он уже шел довольно давно вдоль берега океана и теперь приближался к Дваравати, высокие стены которого уже видны были в отдалении. Когда он обогнул скалу и вышел на плоский большой валун, он увидел Кришну, стоящего по другую сторону валуна и прислонившегося к высокой скале. Внизу плескалась вода, и набегавший время от времени бриз доносил запахи водорослей. Они постояли немного, молча вглядываясь друг другу в глаза. Потом Арджуна подошел вплотную к Кришне и упал на колени, прижав голову к горячему камню:
- Будь моим гуру, о великий из всех гуру, - Арджуна поднял голову и посмотрел в глаза этой вечно юной личности.
- Твое время еще не пришло. Подожди немного, - и Кришна подал ему руку. - А теперь напряги память и вспомни, что мы с тобой уже были друзьями много-много времени назад. Я помню те жизни, а ты нет, но я помогу тебе.
Арджуна встал, закрыл глаза и увидел себя в серебристой одежде, плотно прилегающей к телу, и в шлеме, закрывающем голову и лицо. В отдалении то и дело взлетали гигантские плоские тарелки и сразу же исчезали в воздухе. Арджуна увидел Кришну, стоящего недалеко от него. Тот сказал: "Пора, Нара, желаю удачи". А потом он увидел сразу же другую картину. Это было возвращение, и они с Кришной бегут к белому, как молоко, водному пространству и, перевернувшись в воздухе, ныряют в молочный океан.
Арджуна открыл глаза и склонил голову в намасте:
- Ты Господь Нарайана. Прости меня.
Кришна обнял его и весело сказал:
- Давай повторим все здесь, - и он показал на бескрайний простор океана. Потом подвел к краю валуна, и Арджуна увидел внизу глубокую прозрачную воду лагуны. Он засмеялся, чувствуя, как счастье снова возвращается к нему.
Они быстро разделись, отошли от края валуна и, разбежавшись, вместе взлетели высоко над водой, перевернулись в воздухе и ушли под воду. Ныряя и обгоняя друг друга, отдуваясь и хохоча, они выплыли в океан. Кришна свистнул странным образом, и Арджуна увидел, как две огромные рыбы, ныряя и выскакивая из воды, устремились в их сторону. Кришна крикнул ему:
- Не бойся, эти дельфины мои друзья. Делай все, как я.
Они обхватили рыб чуть повыше глаз и вытянулись вдоль их тел, прижавшись к ним. Дельфины носились вдоль побережья, а затем доставили их к лагуне. Кришна и Арджуна поднялись к валуну, чтобы одеться.
- Моя белая колесница здесь недалеко. Уже вечереет, нам пора.
В Двараке Кришна прежде всего привел Арджуну к Балараме. Тот, в своей обычной голубой мантии и с гирляндой полевых цветов на шее, держал, как всегда, одну руку на огромном глиняном кувшине, с которым никогда не расставался.
- Добро пожаловать, и мир тебе, - сказал Баларама и отхлебнул изрядный глоток вина. Потом он встал, но еле стоял на ногах, раскачиваясь из стороны в сторону. С трудом ворочая языком, он попытался заговорить, но потом передумал и запел грустную мелодию. Подняв кувшин, он направился куда-то мимо своей спальни. В дальнем конце зала Арджуна увидел женщину, очень красивую, как ему показалось, которая подошла к Балараме, отобрала кувшин и поставила его на пол, а затем ввела в какую-то комнату.
Арджуна был восхищен городом и его архитектурой. Все было необыкновенно. Такого города он даже представить себе не мог. По утрам он ходил к океану и плавал. Затем возвращался к завтраку и беседовал с Кришной и брахманами, которые всегда присутствовали за столом.
Однажды Арджуна заметил, что на него украдкой смотрит девушка, которая пригнулась и поправляла цветы, стоящие в вазах. Когда она выпрямилась, ее лучистые карие глаза лани смело встретились с его взглядом. Что-то в душе Арджуны обмякло и провалилось, сердце готово было выскочить из груди, легкая испарина покрыла все тело.
Девушка повернулась и пошла на женскую половину.
- Кто эта девушка? - Растерянно спросил Арджуна у Кришны.
Кришна, не оборачиваясь в ее сторону, сказал:
- Это моя сестра Субхадра.
- Я бы все отдал, чтобы заполучить ее. Я бы все сделал для нее, что во власти мужчины.
- Я живу с ней много лет в этом дворце, но до сих пор не знаю, что у нее на уме. Обычай нашей страны ты знаешь. Путь к Субхадре проходит через свайамвару, - однако после некоторого раздумья, Кришна добавил, - впрочем, дай мне время подумать.
Похищение
В следующие несколько дней Арджуна чувствовал, что его ничего больше не радует. Ему даже не хотелось участвовать в беседах с брахманами, к которым он очень привязался и с которыми чувствовал постоянно растущую уверенность в себе. У него была только одна навязчивая идея: видеть Субхадру как можно чаще. То он притворялся, что любуется цветами и старинными изделиями, которыми никогда не интересовался, и это давало ему возможность наблюдать, как Субхадра в сопровождении служанок шла к зданию, где был сад и бассейн для женщин. То он следил, когда женщины, смеясь, выезжали на прогулку в сторону леса. Словом, он, как хитроумный и опытный воин, разработал ряд методов, чтобы видеть сестру Кришны. Она никогда не поднимала глаз и не смотрела в его сторону, хотя он явно напрашивался на ее внимание. Ее появления было достаточно, чтобы сердце было готово выскочить из груди. Даже на большом расстоянии он часто угадывал ее появление. Арджуна страдал, не понимая, почему она безразлична к его вниманию. Он все время думал о том, что будет, если она ему откажет.
В то же время он стал замечать после каждого утреннего купания, что какая-то девушка стремительно убегает ко дворцу, когда он, одевшись, направляется к Кришне на завтрак. Солнце слепит глаза, и девушка порой кажется миражом. Он не был уверен, что это Субхадра. Не замечать его, когда он рядом, и ждать при этом его возвращения с океана! Никакой логики!
В ту ночь, когда ему снилось, что она отворачивается и презрительно смотрит на него, он проснулся и уже не спал. Больше нельзя было ждать. Надо было действовать, иначе можно сойти с ума.
Начинался жаркий день, и Арджуна решил пораньше пойти к океану. У него был разработан план ловушки для этой девушки. Он разделся, вошел в воду и нырнул. Вышел он за прибрежной скалой и кружным путем вернулся к дорожке, ведущей к океану от дворцового сада Кришны. Это была та тропинка, по которой неизвестная девушка убегала от него каждое утро. Спрятавшись за изваянием Индры, он стал наблюдать. Уже настало время ее возвращения, но ее не было. Арджуна прошел немного вперед, чтобы видеть пляж. И, наконец, увидел то, что так хотел увидеть. Это была Субхадра. Она видела верхнюю одежду на пляже, которую Арджуна оставил как приманку, но на гладкой лазури моря не обнаружила темноволосую голову Арджуны. Обеспокоенная, она медленно шла через пляж, вглядываясь вдаль.
Арджуна стал подкрадываться к ней сзади. Когда он был уже в двух шагах от нее, девушка обернулась. Глаза ее сперва испуганно расширились, потом она вскрикнула и пустилась бежать в сторону женской террасы, где вечерами жены Кришны так замечательно пели. Арджуна догнал ее и схватил за руку. Она опустила глаза, и яркий румянец залил ее щеки. Потом она взглянула на него просяще. И слезы появились в этих глазах лани:
- Отусти меня.
Арджуна сам был смущен. Пока он действовал как воин и охотник, он был решителен и уверен в себе. А тут под взглядом этой девушки, которая отняла его покой, лишила мужества, он растерялся.
- Не уходи, Субхадра, я не могу жить без тебя, - он подошел вплотную к ней и взял ее вторую руку.
Она посмотрела на него и счастливо рассмеялась: - И я.
Сказав это, она вырвала руки и, хохоча, понеслась приплясывая, в сторону женской террасы. Арджуне казалось, что сердце сейчас выскочит из груди. Когда она помахала ему и исчезла между деревьями, он бросился к океану, плавал и выкрикивал всякие нелепости. Иногда он громко звал ее и называл ласковыми именами. Прилив огромной энергии искал выхода.
Когда завтрак был окончен и они с Кришной остались наедине, Арджуна решился попросить его назначить свайамвару для Субхадры. Однако Кришна его опередил:
- Я обдумал, как тебе помочь. Забери ее силой, не дожидаясь свайамвары. По законам нашей страны кшатрий, силой уведший женщину, имеет на нее право, если не пойман.
- Но как? - воскликнул растерянный Арджуна, зная, как хорошо организована охрана столицы и каким негодяем он будет выглядеть в глазах гостеприимного Баларамы.
- Завтра Субхадра в сопровождении своих служанок выедет на пикник, на север, туда, где находятся цветочные луга. Возьми мою белую колесницу, догони и умыкни, - Кришна весело рассмеялся, - только не клади в колесницу никакого оружия. Твой лук и стрелы будут ждать тебя на известном тебе валуне.
Всю ночь Арджуна, который спокойно спал перед любой схваткой, то впадал в сон, то испуганно просыпался. Нетерпение не давало ему покоя. Иногда сквозь сон он снова видел эти глаза лани, наполненные слезами, и тогда решимость его удваивалась. Жажда мучила его всю ночь, и он то и дело отпивал ключевой воды из кувшина. Слуга оставлял у его ложа этот кувшин каждый вечер, но впервые родниковая вода пригодилась Арджуне. Она на время успокаивала его.
Утром он не пошел к океану. Он вышел к конюшням сразу после омовения. Там его ждала белая колесница Кришны. Под сиденьем, в специальном углублении, была корзина с фруктами и напитками, а рядом стояла тяжелая пастушья палка. Кришна был преданным и заботливым другом.