Аннотация: /Требовали взрывных работ на заторах, строительства дамб и ещё каких-то проявлений начальственной заботы. Их еле-еле удалось заткнуть./
Иван был, как всегда, зол и убедителен.
- Сначала на продажу выставляли образование и мастерство. Потом - лояльность корпорации, уживчивость, коммуникабельность. Теперь себя продают уже не по кусочкам, а целиком. Следят за своими записями на Facebook, чтобы у любого работодателя сложился образ здорового бодрого человека без вредных привычек. Постят в ЖЖ детей, кошечек и милые домашние историйки, надеясь приманить лишнюю сотенку читателей. Такое впечатление, что скоро серьёзные фирмы вменят в обязанность сотрудникам записи о своей личной жизни. Но они и так уже готовы. Историям о том, кто какое пиво выпил после работы и в каком баре, какой фильм посмотрел перед сном отводят не меньше двух страниц. За правильно указанную марку можно заработать - ну, хоть два грина.
Ни серьёзных тем, ни способности что-то прилично обсуждать. Людям не приходит в голову, что вся их так называемая личная жизь - просто грязь и слякоть, важна только общественная позиция. Пипл пора силой приучить к тому, что личному место под замочком, для себя и кошки. Не фотографируют же они, как ходят в сортир. Страна неспособна к переменам именно потому, что никто не согласен хоть немного ужать себя, любимого. Как только хоть где-то пытаются навести порядок, сразу раздаётся вой - ах, нам будет сложнее покупать лекарства, ах, нам будет сложнее ездить за границу, ах, нам будет сложнее получать гранты.
Последнее слово Иван выговорил с особым презрением.
Ромка чувствовал, что тот оседлал любимого конька. Но звучало всё равно сильно. У него самого так складно не только говорить, даже думать не получалось.
- И что ты предлагаешь?
- Для начала слегка потроллить обывателей. Сделаем своё сообщество. Вместо сентиментальных юзерпиков - каждому по жёлтому квадрату с номером. И наведаемся к самым самовлюблённым поклонникам цветочков и дыбра. Сначала - несколько приглашений желающим к нам присоединяться. Номера буду раздавать лично я, чтобы не мешали самозванцы и мелкие хулиганы. Сашка с Люсей - второй и третий, ты - четвёртый.
Ромка не был уверен, что справится. Нет, с грамотностью у него ещё в школе и в техникуме всё было в порядке. Дальше учиться уже не вышло, а жаль. Но необходимой твёрдостью характера он не отличался.
Однако первый вброс прошёл успешно. Начали с чистки собственных рядов. Юзерша ksenia, поднявшаяся на социальных постах, оскоромилась и разместила собственную фотографию в сари. С текстом вроде такого: "Я всегда считала, что самая естественная одежда - это просто кусок лёгкой ткани". Ksenia, которая всегда была чуть полновата, в сари действительно выглядела гораздо привлекательнее. Но расплата не замедлила.
- Дрочим на традиционное общество? - откомментировал Роман. - То самое, которое до сих пор удерживает Индию на стадии дикости?
И разместил фотографию толпы, растерзавшей неприкасаемого, который имел несчастье зайти в храм. Кровавая каша выглядела куда внушительней фотографии ksenia.
С обывателями всё происходило ещё проще. Обычно оказывалось достаточным оставить коммент вроде: "Пишем про цветочки и собачек? А почему здесь нет интересного поста о том, сколько в вашей фирмочке кладут в конвертик?" Если вдруг оказывалось, что жертва работает не в фирме, а учителем или врачом, достаточно было написать: "А за кого вы голосовали пятнадцать лет назад? Вот и сидите теперь в дерьме, утешаясь палёными дисками".
Их регулярно суспендили, но завести новый аккаунт проблемой не было. А главное - народу присоединялось всё больше и больше. Иван сначала требовал от каждого детально изложить свои политические убеждения, потом просто начал фильтровать явную гопоту.
Сначала каждый искал жертвы сам. Но потом Иван стал организовывать их действия там, где был необходим особо крупный вброс. Первый раз это случилось после поста московской фифы, которая попала с чем-то женским в провинциальную больницу и, понятное дело, начала крутить носиком. Дамочка была в ЖЖ не так уж популярна, но на этот пост с ней слетелась толпа других дамочек, жаловавшихся скопом на всё - от спитого чая до потерянной беременности. Тут даже напрягаться особо не пришлось - просто написать, как надоело в которой раз читать у обывателей "сранаярашкакатитсявсраноеговно". Желающих их поддержать и так нашлось немало. Заодно ссылочки на пост были закинуты в наиболее зубастые сообщества, которые тут же начали искать медицинские неточности и ругать столичных снобов. Самые решительные уже через пару дней вынесли твёрдый вердикт: "Всё это вброс и ничего не было. Пиарят платные клиники в Москве".
Их уже многие знали и побаивались, их заранее включали в списки забаненых. Чтобы "жёлтых кирпичей" не смешивали с обычными троллями, Иван предложил побольше заниматься пропагандой. Прогон типовой они составляли все вместе, но Ромка и без шпаргалки справлялся неплохо.
В журнале этой девчонки он оставил свой обычный комментарий:
- Подумай, сколько в Великую Отечественную было нас. И сколько - немцев. Если бы каждый, оставшийся у них в тылу, забыл, что он чей-то сын, отец или муж и думал только о том, как убить хотя бы одного немца, мы победили бы их гораздо раньше.
Девчонка ответила по-бабски нелогично:
- А вот мне было бы гораздо легче воевать, если бы я помнила, что я чья-то дочь, мать или жена. Я бы знала, кого я защищаю.
- А если бы перед твоим мужем встал выбор, заботиться о тебе или сражаться?
- Я бы сделала всё, чтобы такой выбор перед ним не стоял. Это очень нехорошо - делать любимого человека подлецом.
Роман не мог упустить возможность для грубого вброса:
- У тебя наверняка нет парня. Даже если когда-то был. Сейчас такие чистоплюйки никому не нужны. Сейчас провести свою линию может только тот, кто на всё готов и ни за что не держится.
На это девушка уже ничего не ответила. Роман посмотрел её профиль и обнаружил, что Ирина Степанова 1991 года рождения живёт в их городе. Он не знал её, но запоздало подумал - хорошо, что на его юзерпике нет фотографии, которая бы могла его выдать.
А через несколько дней Роман неожиданно встретил её на улице. Большинство женских фотографий в ЖЖ явно дорабатывались с помощью фотошопа. Иринин юзерпик ничего особенного собой не представлял, поэтому он почему-то решил, что в реале девушка вообще должна быть страшненькой. Но нет, личико как личико, хотя и не красавица, конечно. Привычка много писать всё-таки поубавила в нём застенчивости. Рома подошёл и сразу же поинтересовался, не учились ли они, случайно, в одной школе. Оказалось, что нет, зато вот на шахматный кружок когда-то и впрямь ходили в одну школу, восемнадцатую. Роман поинтересовался, как там поживает дядя Миша, возившийся с пацанами уже лет двадцать. В общем, разговорились, раза три прошлись взад-вперёд по местной чахлой аллейке, шурша осенними листьями, и даже договорились через неделю встретиться на концерте, куда вместе купили билеты на два места подешевле.
Концерт обоим понравился, хотя Роман и не умел поддерживать чужие телячьи восторги. Они стали время от времени встречаться - гораздо реже, чем хотелось бы Ромке. Сперва он не понимал, в чём дело, и подозревал, что его просто динамят, назначая свидания кому-то ещё. Ну, воспитательница младшей группы. Понятное дело, мамаши разбирают детей не сразу, кого-то с завода не отпускают, а кому-то ещё пиво надо допить. Но сменщица-то у Ирки должна быть?
Потом девушка осторожно, с церемониями, пригласила его домой, и Ромкины подозрения слегка улеглись. Ира торжественно продемонстрировала ему свою личную, собственную комнату, пустоватую и вылизанную до стерильной чистоты. В соседней располагался почти неходячий дедок, время от времени призывавший внучку дребезжащим голосом. К нему она, значит, и торопилась. Ещё из одной комнаты вышла Иркина мать и пригласила к чаю. Его осторожно расспрашивали про работу, про перспективы в плане зарплаты. Роман в первый раз посмотрел на себя со стороны и неожиданно понял, что он, оказывается, подходящий жених, даже руки нужным концом вделаны. Куда более подходящий, чем, скажем, Иван, который после армии ни на одной работе надолго не задерживался. "Обыватели", - подумал он.
Естественно, переселяться в Иркину квартиру с покрывалами на старенькой мебели, Ромка ни при какой погоде не собирался. Чтобы кто-то глядел из-за спины, что именно он набирает на компьютере? Иру он в свою деятельность посвящать не хотел - всё равно не поймёт.
Осень тем временем прошла, зима тоже подходила к концу, небо начинало по-весеннему голубеть. Вечерело всё позднее, но закат каждый раз заставал его за компьютером - Иван подкинул новую работёнку. Самые усердные хомячки в их области уже рванулись проверять свои дачки и купленные по дешёвке в деревнях дома. Обнаружили заторы на реках и огромные сугробы вокруг и принялись вопить об опасности паводка. Требовали взрывных работ на заторах, строительства дамб и ещё каких-то проявлений начальственной заботы. Их еле-еле удалось заткнуть. Тем временем начались ливни, часть деревень в самом деле стало затапливать. Кое-где снесло мосты. Заметки в ЖЖ понемногу приобретали панический тон, кто-то требовал немедленной эвакуации деревни, где у него была дачка. Добровольцев призывали помогать эвакуированным и строить дамбы.
Ромка уже устал от срача, от паники, от фотографий унылого деревенского скарба на лодках. Ему очень хотелось увидеться с Иркой, но та сказала, что занята на выходные и только во вторник сможет придти в кафе.
Роман боялся, что они не увидятся и во вторник, но Иришка честно ждала его, хлюпая носиком. Под глазами у неё были тёмные круги, один палец неловко перевязан. Рассказывать ему Ира ничего не собиралась - Роман уже объяснял ей, что думает о попытках делать добрые дела в ситуации, когда нужно государственное решение. Обычно он всё время порывался заплатить за неё, хотя девушка и расплачивалась сама. Но теперь, когда Ирка экономно ограничилась одним кофе, он обозлился и даже не пытался заказать для неё что-то ещё.
Несколько деревень затопило по крыши, но понемногу паводок начал спадать. Однако блогеры не унимались, требуя немедленно восстановить мосты, отстроить разрушенные строения и - верх маразма - просушить отсыревшие и заплесневелые дома с помощью тепловентилятора. Над этим Ромка славно постебался, оставив не одну запись: "реактивный тепловентилятор - в каждую избу". Как и следовало ожидать, вопрос в конце концов был решён даже не на уровне области, а ещё выше. Наиболее пострадавшие деревни переселяли и строили для людей новые дома. "Ну что, - написал в своём блоге Иван. - Вопрос исчерпан? Вопить больше не о чем?"
Их организацию официально зарегистрировали, о ней появились статьи в столичных газетах. В августе Иван сообщил, что их вместе с другими молодёжными лидерами приглашают в Москву, на приём в Кремле. Ромка, по правде говоря, был изрядно польщён. Ехали на поезде, орали на весь вагон старые комсомольские песни с переделанными словами.
Романа на приём, конечно, не пустили, он стоял у входа вместе с другими ребятами, развернув плакаты и выкрикивая речёвки. Через час ему уже изрядно поднадоело повторять: "Раньше думай о Родине, а потом о себе", и он отошёл в сторону.
"Так вы тоже из Майска? Может словечко о нас замолвите?" - прицепившаяся к нему тётка была одета в парадное, но интонации деревенской просительницы ей спрятать не удавалось.
- А вы здесь зачем?
- На приём прорываемся. Ты же слышал небось, затопило деревни, потом дома заплесневели. Переселили нас.
- Чем вы недовольны-то?
- Так работы нет. Там-то у нас поля были, фермы, два завода - консервный и колбасный. А теперь только пособия. Кому-то и хорошо, понятное дело. Костя-бомж ещё два года назад к Вальке пристроился, пенсию пропивал. Это сорокалетний к шестидесятилетней бабке. Теперь ещё гуманитарку получает. Но мы ведь не бомжи...
- Так перестроили бы старые дома, что вам. Крыша над головой есть, еда тоже.
- Перестроить? Перестроить может и выйдет, если лес дадут. Только вот земля там уже не наша.
- Как не ваща?
Иван уже вышел и махал рукой, призывая их скорее сесть в автобус и ехать в театр. Разговор пришлось спешно сворачивать.
Ирка, похоже, на шею ему была готова броситься. "Про приём в Кремле что ли узнала?" - недоверчиво подумал Ромка. Сам он решил ничего ей не говорить. Но Ира простодушно спросила:
- Ты чего телефон не брал? Я уже беспокоиться начала.
Роман помолчал немного.
- Знаешь что, Ирка... Может перееду я к тебе, всё тебе жить попроще будет? Только без росписи и всякой этой белиберды. Сама понимаешь, жизнь сейчас такая, что сегодня ты в шоколаде, а завтра на помойке, загадывать не приходится. И вот чего ещё. Ты хвасталась, что у тебя одноклассник юристом окончил. У него диплом как, за бабки купленный, или он в самом деле разбирается? Помочь кой-кому надо.