Аннотация: Ну да, мне уже говорили, что не детское оно совсем. А что тут делать?
Саню трясло - то ли от ночной прохлады, то ли от страха. Санька давно уже знал, что он трус - ещё с тех пор, как пытался кататься на крышах электричек с пацанами. Хотел хоть немного походить в авторитете, а вместо этого Васёк с Лёхой смеялись, как его колотило, когда уже продавили резину сцепки и оказались в тамбуре. Лёху, правда, потом так и изжарило на вагоне, но в этом чёртовом районе всё равно вечно то кто-то в больницу попадёт, то в милицию загремит. Хоронить их не пустили.
Главное - на ментов не нарваться, чтобы не наваляли. Другие так, обматерят, по уху дадут, пойдут с матерью разбираться - толку с этого, пусть разбудят сначала.
Баллончики были рассованы по карманам, переулок пустовал, только фонарь освещал подходящий кусок стены, и Саня начал успокаиваться. Он уже прикидывал, откуда лучше начинать рисунок. Хотя бы несколько кораллов из рифа и пару рыбёшек...
Раньше они жили на Чистых прудах. Сначала Саньку особым хулиганам никто не считал. Ну, прогуляет школу иногда... Лёнькины родители даже брали его с Лёнькой в Зоопарк. Саня истратил там все родительские деньги на жрачку и нелепую позолоченную саблю, которую тут же сломал, тыкая в Лёньку, в сетку вольеров, в каменные барьеры. Но Лёнькины родители не особо ругались и на свои купили им ещё билеты в экзотариум. Там было темно и тепло, Санька пригрелся, затих, и начал рассматривать морские аквариумы. Сперва он замечал только рыб. Почти все они, огромные и маленькие, были непомерно пёстрыми. Как в Немо. Потом, приплюснув нос к стеклу, Саня понял, что в странных камнях, куда заплывают рыбы, тоже кто-то живёт. Камни были разные, похожие на веер, на перья, на дома, на расколотый грецкий орех и совсем ни на что не похожие. Из них торчали прозрачные щупальца хозяев.
- Это вот - коралл, и это - коралл, - зашептал Лёнька, щекоча ухо. - А вон та, как бочонок от лото - асцидия.
- Они правда живые, они растут? - Сане было важно, чтобы кто-то это подтвердил.
- Да. Вырастают в большие-большие рифы. Коралловый риф, - Лёнька вспомнил какую-то передачу, - это дом для множества живых существ.
Лёнькины родители хотели ещё пойти в обезьянник, но они прилипли к аквариумам и проторчали в экзотариуме всё оставшееся время. Там ещё были муравьи-листорезы, но кораллы оказались интереснее всего.
Домой возвращались затемно. Окна в домах светились жёлтым, белым, оранжевым, голубым. Лёнька рассказывал, что внутри у прозрачных хозяев этих построек живут маленькие водоросли. Они их кормят и забирают лишний углекислый газ ("животные выделяют углекислый газ" - вспомнил Саня из теста по естествознанию, который им диктовали), чтобы кораллам было легче строить себе дома. А кораллы строят рифы, которые всех защищают.
Они петляли переулками, и скоро показались знакомые дома - невысокие, разноцветные, с замысловатыми узорами на фасадах. Саньку вдруг почудилось, что они тоже собирают грусть и радость своих жильцов и растут, откладывая её в эти узоры.
Когда Саня был детсадовцем, отец напивался ещё редко. Но всё равно иногда напивался. Тогда разозлённая, красная от крика мама наскоро одевала его и шла гулять по улицам. Они обычно проходили мимо пруда, кормили уток батоном. Остатки вкусного мякиша Санёк потихоньку запихивал себе в рот. Иногда ему ещё разрешали полазить по камням, наваленным рядом с прудом. Он забирался повыше, задирал голову и смотрел, как сквозь деревья за ними с обеих сторон наблюдают дома - такие спокойные-спокойные. И мама тоже успокаивалась, покупала им обоим мороженое или что-то напевала.
В третьем классе Санёк начал прогуливать. Иногда его заносило в большие магазины, и он шёл к автоматам, часами дёргая ручку или нажимая на кнопку, пока не проигрывал все карманные деньги. Сане казалось, что если он сразу выиграет много, то его жизнь станет другой, хорошей. Но даже когда всё начиналось удачно, он в конце концов оставлял всю мелочь в автомате.
И всё-таки чаще Саня шлялся где-нибудь по бульварам. Глазел на прохожих, на уток, иногда даже от скуки садился на лавочку, перелистывал учебник, пялясь на картинки. Тут было тихо, красиво и казалось, что ещё ничего не потеряно - пойдёт он на следующий день в школу, получит две, нет, три, пятёрки, перескажет всем последний фильм так, что станет понятно, что он самый крутой. Правда, пятёрок в таком количестве ему ещё не подвалило ни разу, но как-то и правда всё обходилось.
Денег им и правда, наконец, обломилось - всей семье сразу. Их дом собрались ремонтировать и расселять. Папа вспомнил, что когда-то он разводился с мамой, сделал в паспорте какую-то запись, и теперь папе полагалась своя квартира, а им своя, да ещё с доплатой. Саньку сразу купили новую приставку, но когда он понял, что ребята со двора переселяются не в одно место, а кто куда, он малость загрустил. В последний вечер они сидели с Лёнькой во дворе, и тот рассказывал, что кораллы отчего-то гибнут по всему свету, остаются только мёртвые скелеты. Санёк понимал, что в гости к Лёньке ему вряд ли теперь светит - слишком далеко, вдобавок Санька теперь - хулиган. Правда утром, когда все забегали, сломя голову, и начали грузить вещи, потом тряслись в кузове, а потом сидели в пустой квартире и пили пепси из огромной бутылки, было прикольно.
Только вот новый район ему сразу не понравился. Дома там были высокие, какие-то серо-жёлтые и мёртвые, как мёртвые кораллы. Класс оказался большой, и Саня там был не в авторитете, хотя ходил на общие стрелки драться с "ашками". Учителя его словно не замечали - прежние хоть ругали, когда прогуливал. На рисовании было ничего, и преподавал там неплохой мужик. Даже не ругался, когда Саня забывал краски и рисовал карандашами. Он часто разрешал рисовать на свободную тему - всадников там, войнушку, волков, тропики и кораллы. Хмыкал, почти ничего не говорил, но когда брал карандаш и поправлял рисунок, Саня сразу понимал, как надо было сделать.
С отцом они как-то незаметно разъехались совсем, хотя сначала хотели просто продать вторую квартиру. Мама тоже начала пить, хотя на работе держалась. А что, ей там не машину водить. Мама то колотила Саньку, запоздало узнав про очередную провинность (он уже не очень и разбирался, за что ему досталось), то совала ему деньги, гордо говоря, что сама добывает и зарабатывает. Иногда она и правда зарабатывала очень много, но чаще их кормила бабушка.
Деньги Санёк обычно спускал в интернет-кафе, но и там ходил в неудачниках. Когда Саня играл с кем-то онлайн, его много раз успевали застрелить или замочить его войско. Несколько раз он играл на деньги, поэтому теперь сидел в долгах, не решаясь соваться в ближнее кафе и вылезая только в дальнее. Но теперь деньги уходили у него на другое, не на игру и не на долги.
Однажды он брёл из кафе мимо мёртвых серо-жёлтых домов и увидел на стене одного из них рисунок. Рисунок был красочный, как коралловый риф, и какой-то весёлый, хотя ничего особенного там не было - просто название неизвестной Саньку группы. Квартал стал живым, и Саньке снова стало казаться, что всё ещё может быть хорошо, как казалось, когда он жил в старом доме. Он потихоньку стал учиться рисовать краской из баллончиков. Обычно это приходилось делать на какой-нибудь помоечной стене, и он даже не знал, чего больше боялся - что спросят про баллончики или что будут смеяться как над помоечником.
Первая ярко-синяя полоса легла на стену, и Санёк сразу почувствовал, как уверенно идёт рука. Баллончики он менял едва ли не на ощупь, твёрдо зная, что сейчас всё получится. Когда вся краска кончилась, на стене вырос живой риф - с рыбами, морскими звёздами, водорослями. Даже под тусклым светом фонаря он был яркий, как настоящий. Чёрт, не зря учитель повторяет, что рисовать надо красками.
Шатаясь от усталости и возбуждения, Санёк доковылял домой, открыл дверь, пробрался мимо храпящей матери, и лёг в постель, прижимая холодные ноги прямо к подбородку. Сейчас он был абсолютно уверен, что на следующий день жизнь во всём их квартале должна полностью измениться.