Солнце пекло вовсю, и два маленьких дракончика блаженствовали, возясь в песке. Рядом, прикрыв глаза кожистыми веками, лежала их очень, очень большая мама.
Младший брат, изогнув длинный хвост и для верности даже взяв его кончик в пасть, очертил собой полукруг и крикнул:
- Это всё моё! Моё!
В полукруг попали несколько собранных им в соседней рощице желудей, цветущий куст степных пионов и старая мамина брошь (не спрашивайте, как дракониха её надевала, женщины способны на всё). Брошь была из зелёных камешков с разводами. Один из них выпал, и, глядя на оставшиеся, дракончик всегда гадал, какой узор был на потерянном.
Покушение на брошь очень не понравилось старшему (который вылупился на полдня раньше), по хвосту ударил другой хвост, а потом в ход пошли ещё лапы и пасти.
Дракониха тут же проснулась. После маминого рыка драка прервалась, но она понимала, что потасовка в любой момент может начаться снова. Трудно воспитывать детей, когда ты такая большая, а они такие маленькие. Ведут себя как люди, просто безобразие. Дракониха положила голову на песок рядом с дракончиками и негромко спросила старшего:
- Почему ты так разозлился?
- Брошь такая чудесная.
- Тебе хотелось ей любоваться?
- Ну конечно.
- А эти горы там вдали - красивые?
Мамин хвост указал на хребет, покрытый синеватой дымкой. Его очертания походили на фигуру спящего отца. Конечно же, он был красивый.
- Но ведь ты не можешь взять их себе, только восхищаться. И этот пион не можешь выкопать и таскать с тобой, он просто завянет. Никто не может, ни ты, ни твой брат, ни я.
Дракончики задумались.
- Запомните, дети, - сказала мама, - вам и так принадлежит весь этот мир. И горы, и степь, и река. И так будет всегда, пока живёт наш род. Но если мы начнём вредить друг другу и этому миру, драконы не выживут. Мы слишком сильные, дети.
Мама подняла голову, встала на ноги, разбежалась по песку и взлетела. Огромная тень закрыла солнце, а потом, над ними, но совсем рядом, полыхнула струя искрящегося пламени и начали опускаться к земле клубы дыма.