Друзей у Виктора не было, но это его не слишком огорчало. Он вообще приучал себя ничему не огорчаться и не радоваться с того самого дня, когда, девятилетний, узнал самую главную тайну взрослых.

Виктор был из приличной семьи, а это означало, что о некоторых вещах в ней вслух не говорили. В пять лет, после смерти бабушки, он выяснил, что рано или поздно тоже умрёт. В семь он захотел узнать, откуда берутся дети, но говорить про это со взрослыми, безусловно, было неприлично. Чтобы создать близкую к реальности версию, Виктору пришлось сопоставлять школьные разговоры, сцены из фильмов и толстых книг и анекдоты, которые рассказывали друг другу старшие, уложив мальчика спать.

Каждая новая раскрытая тайна что-то объясняла в поведении взрослых. Но Виктор чувствовал, что самое важное остаётся ему непонятным. Почему у большинства семей ни одного или по одному ребёнку? В старых книгах, котоые читал Виктор, у детей обычно были братья и сёстры. Почему самых интересных книг, про фантастическое будущее, больше не пишут? В лучшем случае можно прочесть что-нибудь про приключения в волшебных странах. Почему только в дедушкиных журналах рассказывали об изобретениях, которые должны были измениить жизнь всех людей? А в нынешних пишут о том, что какая-нибудь механическая собака понимает на десять команд больше, чем предыдущая модель? Почему взрослые с ног сбиваются, чтобы найти самое полезное молоко, самый безопасный компьютер, самое удобное кресло? А уложив его в постель и закрыв дверь, говорят о том, что кто-то из общих знакомых умер от наркотиков, а кто-то разбился на автомобиле? Почему когда на улице собирается человека три-четыре, их сразу же разгоняют полицейские? А если прохожий начинает что-то выкрикивать, его тут же задерживают и куда-то увозят?

В восемь лет он заинтересовался астрономией. Родные купили ему собственный любительский телескоп и несколько популярных книжек. Нет, о главной тайне там не говорилось, но были слова "взрыв сверхновой". И ещё - "поток нейтрино".

Солнце было небольшой звездой. Ему полагалось, истратив запас водорода, превратиться в тусклый красный гигант, а затем - в белый карлик. Для того, чтобы узнать, какой запас ещё остаётся, измеряли поток нейтрино. Сначала астрономам казалось, что поток слишком мал, а, значит, Солнце может потухнуть вот-вот. Потом выяснилось, что просто учли не все типы нейтрино. А потом, когда наблюдения вели уже несколько десятилетий, поняли, что поток нейтрино растёт. Объяснений относительно того, что это значило, в книгах не было, но осторожные слова вгоняли мальчика в какое-то ознобное состояние, выдавая скрытую за ними тайну.

В чём ко времени детства Виктора продвинулся Интернет - так это в фильтрации неподходящих сайтов. На его компьютере и всех компьютерах школьных знакомых стояли фильтры, защищающие детей. Понадобилось довольно много времени, чтобы научиться их обходить. После этого поиск по сочетанию "сверхновая звезда" вначале привёл его на порносайт. Но Виктор счёл себя достаточно знакомым с этой тематикой и брезгливо перешёл к следующему окну. Через полчаса Виктор уже выяснил почти единодушное мнение учёных. Увеличение потока нейтрино означало, что развитие Солнца идёт не по правилам. Оно должно превратиться в сверхновую звезду. Лет через тридцать. И знали это уже лет пятьдесят. Вернее осознали, поверили астрономам, хотя поверить следовало бы раньше.

Как и все предыдущие тайны, эту он со взрослыми обсуждать не стал. Когда школьный священник говорил о Божьем милосердии, спросить его про взрыв Солнца казалось таким же непристойным, как спросить дедушку, продолжают ли старики заниматься ЭТИМ. Хотя когда-то Виктору очень хотелось выяснить, продолжают или нет.

Большая часть взрослых занятий сразу же показалась ему бессмысленной. Виктору уже не хотелось стать ни пожарным, ни конструктором. Быть учёным... в этом, пожалуй, ещё есть какой-то смысл. Узнать и понять, как всё устроено, пусть даже за несколько минут до гибели.

Школьные и институтские тесты поощряли скорее знающих правильный ответ, чем слишком умных. Ну что ж, он с детства научился давать правильные ответы. И стал астрофизиком довольно легко. Большинство его сверстников предпочитали занятия, не требующие большого напряжения. Наука стала способом как-то пристроить беспокойных умников, выпустить пар. Больших денег на неё не давали, но зонды всё же запускали, в том числе околосолнечные, хотя это требовало изрядных вычислительных мощностей. Продолжались и исследования потока нейтрино. Если смертный приговор Солнечной системе окажется каким-то образом отменён, военным каждой страны будет нужно узнать об этом раньше других. Тактическое преимущество. Впрочем, в этих тайнах Виктор предпочитал не разбираться.

Построить корабль для межзвёздных перелётов, который дал бы шанс хоть кому-то, не пытались с самого начала. В катастрофу поверили слишком поздно, а эта задача ставила слишком много проблем, от чисто технических до пока не разрешённых даже в теории. Термоядерный двигатель. Искусственная гравитация. Закрытая экосистема. По отдельности с каждой из них ещё можно было бы справиться, но разрешить все сразу за оставшееся время было нереально. Самые наивные пересказывали друг другу слухи о том, что такой ковчег построила ОЧЕНЬ БОГАТАЯ СТРАНА. Или ОЧЕНЬ ВЛИЯТЕЛЬНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ. И теперь втихую отбирает для себя самых умных, полезных и приспособленных. На деле же все жили как обычно - старались не думать и не говорить о неприятном и усердно изображали хорошую мину при плохой игре.

Когда Виктору было тридцать шесть, где-то на орбите Седны из космоса вынырнул огромный корабль. Чужой, естественно. Он разослал свои зонды по всей Солнечной системе. В прежние времена кому-то из горячих голов непременно захотелось бы сбить хоть парочку. Однако сейчас все понимали, что своими силами Земля не справится. Но что придётся делать? Просить о помощи? Торговаться? Продавать себя в рабство?

Через несколько месяцев с корабля к Земле направился челнок. Тоже очень приличного размера. Достиг он её где-то за месяц. Гости явно не потратили этого времени зря, поскольку переговоры были предложены на нескольких земных языках. Но молчание, как подтвердили события, могло принести ещё больше пользы, чем умелое владение языком.

Дипломат Кроу стал героем для всего человечества, поскольку не забыл первого правила дипломатии - пока можешь, молчи, и дай говорить партнёру. А сказано ему было следующее.

- Мы видим, что вы знаете о предстоящем взрыве и не теряете времени даром. Но в любом случае при вашем уровне технологического развития его можно отсрочить на одну-полторы тысячи лет, не более. Мы хотим сделать вам выгодное предложение. Не предпринимайте никаких мер, и мы вывезем вас на любые четыре незаселённые планеты по вашему выбору.

- Жители Земли рассмотрят то, что вы предлагаете...

- Мы понимаем, что вам хочется поторговаться. Взрыв сверхновой такой небольшой массы уникален, он должен привлечь множество туристов. Если вы предъявите новые требования, когда мы уже построим защищённую обсерваторию на Седне, деваться нам будем некуда. Но давайте вести дела честно. Такой цены вам никто больше не даст. Мы - лучшие специалисты по перевозкам в этом рукаве Галактики.

- Вы хотите сказать, что можете перевезти всё население Земли?

- Три миллиарда? Никаких проблем. Такому числу пассажиров мы можем даже гарантировать относительный комфорт. Меньший, конечно, чем для туристов, но зато вам это ничего не будет стоить.

- Наше встречное предложение - три планеты и технология межзвёздных полётов. Не обязательно самая продвинутая, но обеспечивающая приемлемую скорость. Ведь если людям на планете что-то не подойдёт, мы должны иметь возможность оттуда убраться.

- Ваше предложение в целом приемлемо. Но нуждается в детальном обсуждении.

Виктор расхаживал по холлу рядом с конференц-залом, как обычный любопытный обыватель разглядывая пришельцев. Его позвали для консультаций как одного из лучших астрофизиков, но пока его роль сводилась к тому, чтобы с необходимой помпой молчать о том, о чем гостям знать не следовало. Благо всё человечество давным-давно в этом поднаторело, а военные ещё и умели многозначительно изображать секретность.

Кроме уртов, основных партнёров землян по сделке, в делегации были представители ещё нескольких цивилизаций. Кентаврообразные содхи, чьими предками, судя по всему, были существа, напоминающие земных раков. Брюшко с ножками шло у них параллельно полу, а головогрудь с несколькими клешнями была загнута вверх практически вертикально. Грыги, верхними конечностями которым служили щупальца, росшие прямо из головы. Нижние, правда, выходили из мешковидного тела, но грыги на них не столько ходили, сколько скользили по полу. Похоже, что урты были их нанимателями, но всё же присутствие нескольких рас как-то успокаивало подозрение, рождавшееся у любого землянина. "Завезут и выкинут прямо в открытый космос". Впрочем, а что тут можно было сделать? Вдобавок все наблюдения подтверждали, что на Седне действительно начало строиться какое-то циклопическое сооружение.

Невыспавшийся Виктор едва успел взять со столика последний стаканчик с кофе. За эти дни было выпито уже невозможное количество кофе, и надоел он ему ужасно. Но хотя на конференции и подавали только напитки, безвредные для всех рас, стаканчики с зеленоватым тоником стояли лишь на тех столах, возле которых собирались пришельцы.

Отпивать очередной глоток кофе ну совершенно не хотелось. Рядом с Виктором, обвив свой стаканчик щупальцем, так же задумчиво стоял один из грыгов. Погружать в напиток щупальце и высасывать тоник он тоже явно не собирался. На Виктора напало нечастое озорное настроение. Подойдя к грыгу, он с помощью слов, подкреплённых жестами, предложил ему поменяться. Ни сказав ни да, ни нет, грыг начал обвивать ещё одно щупальце вокруг стакана с кофе, а тоник медленно протянул Виктору плавным, почти грациозным движением.

Тоник разливался блаженством по каждой клеточке. "Как бодрит этот ваш кофе, - услышал Виктор. По сравнению с метаморфами-уртами, которые за несколько минут перестраивали тело под любые новые задачи, грыг выглядел успокаивающе похожим на земные существа. Пусть даже не наземные. Вот уж с детства мечтал пообщаться с разумным осьминогом... Виктор задался вопросом, как тот справляется со здешней мебелью.

Грыг тем временем без перехода сказал:

- Я изучал вчера ваши учебники. У вас довольно развитая физика для столь примитивной цивилизации.

Виктор осторожно отозвался.

- Рад слышать. Хотя некоторые вопросы, например, касающиеся взрыва сверхгигантов, мы представляем себе ещё недостаточно хорошо.

- Да вы и взрыв светил солнечного типа представляете себе не слишком хорошо, - без особых церемоний произнёс грыг. - Конечно, для принятия каких-то практических мер ваших знаний вполне достаточно. И вы явно подготовились неплохо - ведь зачем все эти околосолнечные зонды?

Виктор слегка расслабился.

- Ну, назначение разных типов зондов - секретная тема, а вот об астрофизике мы могли бы побеседовать...

Беседа длилась несколько часов и доставила обоим истинное удовольствие. Грыгу явно было интересно, можно ли выразить сложные физические идеи в примитивных земных понятиях. Виктору было интересно слушать и задавать вопросы. В большой бугристой голове грыга за неколько месяцев поместился огромный словарный запас. Но его произношение привело бы в ужас любого логопеда. Для Виктора, впрочем, это не создавало больших сложностей. Лет до семи, пока семья не переехала в более престижный район, он приятельствовал с мальчиком, страдавшим ДЦП. Виктор был почти единственным, кто понимал его речь.

На третий день их разговоров грыг осторожно спросил:

- Тверды ли вы в намерении продать свою планету? Вы ведь пока не представляете себе, какое это блаженство - жить в привычных условиях, там, где развилась ваша цивилизация, под светом родного солнца, которое подарило вам жизнь.

- Лично я тоже предпочёл бы это, - почти честно ответил Виктор. - Но решение, увы, зависит не от меня.

- Понимаю, понимаю. - грыг как-то осел. - Но вы знаете, эти урты такие выжиги. Нет, прямо вас не обманут, тогда с ними вообще никто не вёл бы дел. Но постаратся подсунуть что похуже. Вам нужна адекватная информация о планетах. У меня есть любительский планетарный атлас, думаю, что для ваших нужд он вполне подойдёт. Надеюсь, что это останется между нами - я ведь у уртов на жаловании.

Разговор с грыгом встряхнул его, заставив задуматься. Да, человечество действительно ждут серьёзные испытания - и это после полувека сонного ожидания конца. Чёрт возьми, если оно просто собирается вымирать уже в менее комфортных условях, Виктор этому помешает. И добьётся того, чтобы жертв было возможно меньше.

В атласе было колоссальное количество информации, но прилагавшееся прямо к нему устройство для чтения и поиска вполне справлялось со своей задачей. Процентов девяносто символов были универсальны и выучивались в первый же день. С остальным обещал помочь грыг. Виктор догадывался, кто из военных на самом деле руководит эвакуацией, и пошёл с новостями прямо к нему.

Планет с кислородной атмосферой оказалось немного. По счастью, далеко не все расы дышали кислородом - уртам, например, он просто не был нужен, хотя и почти не вредил. Поэтому незаселённых планет этого типа хватало. Но оставались и другие параметры - сила тяжести, температура, освещённость. Ночью Виктор с ужасом вспоминал прочитанный в детстве фантастический рассказ и шёл проверять микроэлементный состав коры. А вдруг поселенцы отравятся чем-нибудь вроде бериллия?

Он плохо и мало спал, глаза болели от постоянного напряжения. И при этом Виктор впервые чувствовал себя таким бодрым и сильным. Он с удивлением обнаружил, что начал различать выражения лиц и запоминать голоса. Они снились ему - разные люди, много, много лиц, хотя раньше снов у него почти не было.Как-то незаметно члены эвакуационной комиссии стали обращаться к Виктору за решением многих вопросов. Пока наибольшим своим достижением он считал то, что ему удалось похоронить проект, по которому вывезти должны были только тех, кто был младше пятидесяти. Виктор неплохо представлял себе сверстников, по большей части вялых и равнодушных, и сумел доказать, что без стариков многое развалится.

Грыг теперь рассуждал с Виктором не только об астрофизике, но и о планетологии, неизменно принося с собой несколько шариков тоника. В номере Виктора теперь стояла кофеварка, ожидавшая вечерних визитов.

Через месяц три планеты, имевшие в каталоге только собственный номер, обрели имена. Сенар, Тосна и Рея. На Сенар, заселённый только аналогом земных бактерий, собирались лететь экологисты со своим ноевым ковчегом. Они рассчитывали частично восстановить биосферу Земли. За перевозку растений, животных и бактериальных культур уртам было дополнительно заплачено водой ещё не растаявших айсбергов и ледниками. Виктор специально искал подобную планету, но в глубине души не надеялся, что кто-то заинтересуется проектом и сумеет развернуться за столь короткий срок.

На богатую ресурсами Тосну, расположенную в той же системе, что и Рея, отправлялись поборники быстрого промышленного развития. На Рею, где был какой-то аналог земной почвы - те, кто надеялся восстановить негидропонное земледелие. Виктор чувствовал, что, не видя этих планет в глаза, ещё долго будет представлять их себе лучше, чем поселенцы. Планируя освоение, приходилось обсуждать множество деталей и подробностей, и Виктор с наслаждением позволил себе быть занудой, которым он чувствовал себя с раннего детства.

Стратегические запасы продовольствия, сделанные военными, после долгой перепалки были поделены почти поровну. Их оказалось неожиданно много. К переселению военные вряд ли готовились, но, похоже, кто-то из них всерьёз рассчитывал на передел мира. И всё-таки Виктор чувствовал к ним неожиданную благодарность - они были единственными, кто все эти годы что-то делал.

Ещё через три года Виктор стоял в обсерватории Седны рядом с грыгом. Ему давно уже следовало бы называть его по имени, но то сложное сочетание интонаций, которое превращало слово "грыг" из названия расы в индивидуальное имя, по-прежнему не поддавалось его усилиям. Им удалось уйти подальше от всепроникающих туристов. Кроме уртов, содхов и грыгов тут было множество представителей рас, которые Виктор до этого и вообразить бы не смог. Но сейчас ему не хотелось их рассматривать. Последний корабль с Земли только что улетел. Позади был ужасный скандал, связанный с тем, что кому-то очень хотелось забыть людей, которые жили в малонаселённых областях, по большей частью не слишком цивилизованных.

Что бы там не говорила инопланетная наука, Виктору надо было своими глазами увидеть тот миг, когда от Солнца отделится и начнёт расширяться оболочка. Он чувствовал себя капитаном, который последним уходит с тонущего корабля. Грыг рядом с ним настраивал сложнейшую астрофизическую аппаратуру, по своим собственным меркам - любительскую. Солнце уже изменило свой цвет и за светофильтрами обсератории казалось синеватым и очень ярким. Земли отсюда видно не было.

Когда взрыв наконец произошёл, Виктор испытал двойное потрясение. Потрясало само зрелище и то, что обсерватория всё-таки оказалось безопасной. После увиденного это представлялось невозможным. Взрыв был удивительно, невообразимо красив, но никогда ещё красота не вызывала у Виктора такого враждебного чувства.

Грыг скурпулёзно изучал показания своих приборов. Виктор сказал:

- Давно хотел тебя спросить. Ты ведь профессиональный физик, насколько у вашей расы вообще существует разделение на профессии. Почему ты нанялся к уртам консультантом?

- Для меня это был единственный способ изучить взрыв Сверхновой солнечного типа. Хотя бы на этом вот примитивном оборудовании, - Грыг, подражая человеческому жесту, махнул в его сторону щупальцем. - Учёные сейчас не слишком востребованы. Все ведь знают, что через пять тысяч лет через наш рукав Галактики должны пройти сильные гравитационные волны, а вне его жизнь нашего типа невозможна. В общем, как у вас говорят, ешь, пей, веселись. Занимайся туризмом. Скоро всё закончится. Поэтому и новые планеты давно не заселяют. Я ведь намекал, что урты подсунули вам неходовой товар.

Впервые в жизни Виктор не раздумывал над своим ответом.

- Но мы тоже так считали. Мы-то думали, что не можем остановить взрыв Сверхновой. А если бы занялись этим вовремя, Земля сейчас была бы жива.

- Вы так считали? А я-то полагал, что вы давно догадались, как его отсрочить. Так ваша сделка не была результатом расчёта? Или желания получить доступ к межзвёздным перелётам?

- Она была неизбежным результатом глупости, - сокрушённо ответил Виктор.

- Но это же совсем другое дело, - щупальце грыга поползло вверх по его руке, обозначая высшую степень дружеского участия. - Понимаешь, ты можешь решить, что это предрассудок, но мы считаем безнравственными и неблагодарными расы, которые не заботятся о своих материнских планетах. Я всегда хорошо к тебе относился, но теперь никто из моих соотечественников не помешает нам официально заключить дружеский союз.

К собственному размножению грыги относились спокойно. Партнёры могли даже не встречаться друг с другом, а просто оставить щупальце с половыми продуктами в специальном сейфе. Этим они тоже забавным образом напоминали земных осьминогов.

А вот дружба значила для них очень много. Друзья жили рядом, работали обычно вместе и, как правило, помогали один другому в воспитании потомства.

- Понимаешь, Виктор. У тебя архаичные воззрения на природу. Но ты не зря говорил, что тебе было бы интересно обсудить современную науку с этим вашим древним физиком. Ахристотел, - просипел он. - Вот и мне наши разговоры дают достаточно много. Но и это не самое главное.Урты заплатили неплохо, и я, наконец, могу делать только то, что считаю нужным. Но мне нужен рядом убеждённый оптимист, который подбадривал бы меня. Иначе я не решусь заниматься проблемой гравитационных волн. Помоги мне, друг.