Мартовский Александр Юрьевич : другие произведения.

Русские не сдаются

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Книга вторая из сборника "Ядерная зима". Кто это назвал девственником Муркотенка? Ну такое дело можно исправить. Особенно если парочка классных девчонок взялись за "железного кота" не по-детски.
  АЛЕКСАНДР МАРТОВСКИЙ
  ЯДЕРНАЯ ЗИМА
  КНИГА 2. РУССКИЕ НЕ СДАЮТСЯ
  
  
  ОТ АВТОРА
  Новогодние праздники образца двадцать первого века получились лучше, чем ожидалось раз в десять. Не важно, что за бортом свирепствовал кризис, раздутый мировой системой империализма. Это у них кризис, это они посходили с ума от просачивающихся в песок миллионов. А здесь никакого кризиса. Миллионов нет, просачиваться нечему, а на хлеб пару копеек найдется.
  - Нравится мне такая зима, - сказал Владимир Александрович Мартовский.
  - Потрясающая новость. Значит, тебе еще что-то нравится, - я улыбнулся в ответ, продумывая новую тему для философской беседы.
  - Пропустите вперед, - Татьяна Анатольевна растолкала своих мужиков бедрами, - Занимаетесь какой-то ерундой, вечно путаетесь под ногами. Мне из-за вас не хватает солнца и воздуха.
  И попилила вперед Татьяна Анатольевна. Вся такая гордая и независимая, вся такая загадочная и красивая в низких лучах нашего северного солнышка. Э, постойте, товарищи, не будем пока обливать солнышко. В самый первый день Нового года оно как-то ненавязчиво выглянуло из-за тучи, да так и продержалось до самого последнего дня, когда пришло время работы. Ну, почти продержалось. Десять солнечных дней из одиннадцати чуть не абсолютный рекорд для Санкт-Петербурга. Не верю, чтобы нечто подобное нас ожидало в ближайшие лет двадцать. А вот в ядерную зиму, почему-то в нее верю. Тем более в эти прекрасные праздники, когда оказалось, есть еще что терять на русской земле, кроме мерзких и подлых серебряников.
  Земля моя родная,
  За что тебя продали?
  За светлое начало,
  И внеземные дали.
  А может за удачу,
  И прочие обеты.
  Которые иначе
  Нам были бы не ведомы?
  Или за грязь тупую
  В руках холуев жалких,
  Куда тебя вернули
  И бросили на свалку?
  Господи, дай нам силы сегодня, сейчас, чтобы с добрым сердцем и чистыми помыслами окунуться в ядерную зиму.
  
  ГЛАВА СЕДЬМАЯ
  Свободный чистильщик Че Бэ Иванович вошел в Солнечную систему. Космический челнок класса 'Корыто' двигался на непредельной для него скорости в облет планеты Земля. Радарные установки класса 'Захват-2' работали на непредельных для них частотах, отсеивая неорганическую и несекретную информацию. И вообще, свободный чистильщик Че Бэ Иванович находился в длительном отпуске.
  Прежде чем перейти к более интересным событиям в данной части вселенной, уделим немного внимания необыкновенной личности Че Бэ Ивановича. Будучи уроженцем планеты Земля товарищ Че мутировал при загадочных обстоятельствах в непобедимого мордобоя вселенной. Обладая не только прекрасными психофизическими качествами, но способностью к абсолютной регенерации, товарищ Че застолбил себе место в координаторском движении. А так как он оказался одним из первых координаторов со способностью регенерация, да еще уроженцем планеты Земля, товарищ Че сразу и без проволочек получил погоны старшего координатора и земной сектор в свое полное подчинение. А еще в стажеры одного 'пацана' по имени Муркотенок.
  Дальше победы, удачи, сплошная полоса везения, одна неудача и исключение проштрафившейся единицы из рядов всегда чистых честных и правильных координаторов. Затем Братство чистильщиков непыльная работенка по чистке вселенной, кое-какие услуги для координаторского движения, реальная возможность получить индульгенцию за одну неудачу, одна ошибка и смерть. Долго и очень мучительно регенерировал после смерти Че Бэ Иванович. Прошли не то чтобы дни и недели, но многие годы, потраченные на регенерацию. И как-то неправильно регенерировал Че Бэ Иванович, можно сказать, с отрицательным знаком. Его неправильная регенерация стала причиной многих трагедий и неудач. В результате чего новая смерть и исключение какой-либо возможности (даже весьма нереальной) получить индульгенцию за одну неудачу.
  Две смерти, не слишком ли много, черт подери? Слабые натуры ломаются, но сильные становятся только сильнее. Будем считать, что на определенном этапе попал в черную полосу профессиональный воин Че Бэ Иванович. Нет, его чисто физические качества не изменились на определенном этапе. Вот крыша точно поехала не в ту сторону, и застрял в Братстве чистильщиков стопроцентный координатор. То есть застрял в единственном качестве, приемлемом для товарищей чистильщиков, или застрял как свободный чистильщик Че Бэ Иванович.
  А что опять же свободный чистильщик? Ну, как бы вам объяснить популярно на пальцах. Есть государственные организации, есть частные фирмы. Координаторское сообщество более чем государственная организация, это союз множества звездных систем (следовательно, множества государств) внутри и за пределами нашей галактики. Господа координаторы в координаторском сообществе все равно, что государственные служащие. Ибо они живут и работают на всем готовеньком, и еще получают из Координаторского центра кое-какую зарплату.
  Зато Че Бэ Иванович ничего такого не получает. Он сам себе папа, он сам себе мама, он сам себе государство. Ну, и правила у него свои собственные, а не какие-то общевселенские правила. И отказаться он может от самой перспективной работы (в смысле денежек), если сочтет такую работу неподходящей к его личному кодексу чести. А если сочтет подходящей такую работу, тогда уберите позорные денежки.
  
  ЕСТЬ ИДЕЯ
  Зая Вредная пнула ногой Волчий Хвостик:
  - Поднимайся.
  Нулевая реакция. Зая Вредная собралась со слабыми силами и пнула опять:
  - Некогда расслабляться.
  Недовольное ворчание, несколько глухих и явно театральных стонов, заломленные руки якобы в отчаянии:
  - Ой, отпустите меня! Ой, не хочу!
  Не будем рассматривать якобы запасной вариант, когда мозговая деятельность биологического существа притормаживается, провоцирует энергетический дисбаланс, когда биологическое существо впадает в ступор и спячку. Это не тот вариант. Слишком мало времени провела в ступоре некая очаровательная блондиночка, чтобы впасть в спячку. Для спячки еще бы неплохо подкорректировать время в большую сторону. А тут тебя пинают в мягкое место:
  - Поехали.
  Наконец, открыла глаза Волчий Хвостик:
  - Что уже все кончилось?
  Зая Вредная сделала над собой очередное усилие:
  - Нет, ничего не кончилось.
  - Ну, я тогда полежу немного.
  Попыталась закрыть глаза Волчий Хвостик. И вообще, хватит вам извращаться. Трудный день, много событий. Красивая светловолосая девушка имеет право вырубиться на пару минут, чтобы не быть обузой другим действующим лицам, но представить красивую декорацию на заднем плане. Или еще не понятно, не абы как вырубилась красивая девушка Волчий Хвостик. Она театрально вырубилась, она лежит в красивой и эротической позе.
  - Мы в опасности.
  Господи, что за вредина эта Зая Вредная. Если у тебя с красотой непорядок, не следует вмешиваться в стратегические планы более красивых девчонок и пачкать своей деревянной ногой их весьма эротичное платьице. А если еще не дошло, согласна чуть-чуть приподнять носик, дабы чуть-чуть приоткрыть ротик твоя незлопамятная подруга с очаровательной внешностью:
  - Нас спасет Муркотенок.
  Кажется, не дошло. Хотя деревянная нога перестала пачкать эротичное платьице:
  - Муркотенок в опасности.
  Ну, все, чертовски плохой день. Просто гадкий и отвратительный до умопомрачения. Никому не желаю такого дня. Ни в прошлом, ни в будущем, ни в настоящем времени. То есть никому не желает такого дня аккуратненькая блондиночка Волчий Хвостик. Особенно она не желает такого дня очень эротичному инопланетянину с таким эротичным именем Муркотенок.
  - Как, Муркотенок в опасности?
  Зая Вредная тяжело вздохнула:
  - Он пострадал в бою.
  Нет, не правда, не может быть. Волчий Хвостик уверена, сошла с ума Зая Вредная. С ее ранами, после всей этой беготни и стрессов любая девчонка может свихнуться мозгами. Девичьи мозги растут не от правильного корня. Есть теория, что девичьи мозги расположены несколько ниже талии. Отчего они (то есть мозги) часто встряхиваются или свихиваются. Удержать от встряски и последующих перекосов подобную хренотень почти то же самое, что совершить подвиг. Посему повторяю, в сложившейся ситуации может свихнуться любая девчонка. Даже такая черствая, такая непробиваемая девчонка, как Зая Вредная. А с другой стороны, чего-то не слышно, как топает и ворчит Муркотенок.
  - Мама моя.
  Вот и все, что сказала хорошая девочка Волчий Хвостик. Значит, театральное представление осталось без зрителей. Значит, аплодисменты не ожидаются. Значит, никто не придет тебя спасти и увести с собой в мир величайшего блаженства. И вообще, никто не придет. Даже Зая Вредная и та не придет. Потому что слабее младенца сейчас Зая Вредная. Потому что придется опять отдуваться за прочих товарищей одной восхитительной блондиночке по имени Волчий Хвостик.
  - Так чего мы стоим? - следующая реплика из театрального арсенала, - Так никуда не годится. Малейшее промедление, и будет поздно. Набегут всякие подлые личности, увидят, чего мы тут натворили. Пожалуй, не станут они разбираться, были это точно мы или некто другой. А может, мы случайно? А может, собирали грибы? А может, заблудились в кошмарном лесу, и никому нет до нас дела?
  Ничего не ответила Зая Вредная. Склонила на грудь голову, выронила лазерное оружие, медленно-медленно опустилась в ту самую зеленую лужу (фу, гадость какая-та), из которой еще недавно с таким трудом сумела подняться.
  - Вот опять все делать самой, - Волчий Хвостик решительно повернулась на своих восхитительных ножках и скользнула в лабиринт монастыря Святых паладинов.
  
  НЕ ТЕ ДВЕРИ
  Сначала очаровательная мутантка ошиблась дверью, ее занесло в пультовую. А там... Господи, вы представить не можете, что там такое, там настоящее месиво. Много-много мутантской крови. Стопроцентное ощущение, что мутантская кровь зазеленила едва ли не каждую деталь окружающей обстановки. Пол, скудная мебель, приборы, стены, сам потолок. Ни одного незеленого пятнышка в глазах, только кровавая зелень. И ребята, такие молоденькие, они все мертвые. Господи, да кто же так ненавидел ребят, чтобы сотворить с ними нечто подобное?
  На какую-то секунду замерла Волчий Хвостик. Ей вроде бы стало страшно. И вроде бы в этом месте стоило произнести патетическую речь, а затем более чем обстоятельно хлопнуться в обморок. Суровая действительность порвала несколько судеб одновременно. Бывшие товарищи по юношеским забавам и несерьезным дурачествам завершили жизненный путь. Им уже не придется дурачиться. Маленькое деревянное счастье прошло стороной, подминая одновременно мечты и любовь, и надежду, что на будущих играх выберет тебя очаровательная блондиночка Волчий Хвостик.
  Никаких вопросов, сама обстановка обязывает хлопнуться в обморок. Чертовски нехорошо получилось с той самой надеждой. После бойца Муркотенка никого никогда не выберет Волчий Хвостик. Сие как удар молнии. Сие свершившийся факт. Но живым ребятам могла остаться надежда. Вот очередные игры, а за ними еще и еще... Сердце трепещет, все твои чувства устремлены в туманную даль. А вдруг появится сама красота и любовь в облике той самой очаровательной блондиночки, что полюбила бойца Муркотенка.
  Нет, одна среди мертвых тел не могла хлопнуться в обморок Волчий Хвостик. Вот так она хлопнуться не могла. Ей нужны были зрители, ей нужна была публика. Не какая-та мертвая публика, расшмяканная и размазанная в хлам, ей нужна была настоящая публика. Именно при настоящей публике расцветали таланты местной красавицы и очаровательной блондиночки Волчий Хвостик.
  Только не думайте, что перед нами сама черствость. Очень добрая, очень славная девушка Волчий Хвостик. Ребята были хорошие, хотя совсем еще зелененькие, смерть унесла их не вовремя. Но что такое смерть? И что опять же некое живое существо Волчий Хвостик перед вечной любовью? Так что не будем бросаться словам, кого-то там обзывать в черствости, строить из себя святошу. Не была святошей Волчий Хвостик, но и злобной поганкой она не была. Когда-нибудь на досуге, среди друзей и своих соплеменников, а может быть на широком плече Муркотенка, разразится слезами одна очаровательная блондиночка. Но сейчас никаких слез, никакого заламывания рук, истерик и прочего. Мертвые пускай упокоятся с миром.
  Мы вечные гости
  На этой земле.
  Гниют наши кости
  В сгустившейся тьме.
  Гниет наше мясо,
  И души в гнилье.
  Мы только припасы
  Для новых людей.
  Придут эти люди,
  Придут насовсем.
  Тогда нас не будет,
  Мы вымерли все.
  А если и кто-то
  Еще на ногах,
  Скончалась эпоха,
  Стряхнем ее прах.
  Да пошли мертвяки куда-нибудь далеко-далеко. Нужна живым Волчий Хвостик.
  
  НА ЧЕМ МЫ ОСТАНОВИЛИСЬ
  Че Бэ Иванович оказался не так чтобы случайно в пределах Солнечной системы. Скажу точнее, он оказался тут преднамеренно, чтобы встретиться с другом. Нет, не обладал особой сентиментальностью товарищ Иванович. Насчет всяких прочувствованных сценок он тертый товарищ, и не разменивается на подобную ерунду. Когда ты шляешься в космосе двадцать пять часов в сутки без перерыва на послеобеденный сон и оздоровительный ужин, сама собой исчезает сентиментальность. Но с другом все-таки стоило встретиться, опять же если этот друг Муркотенок.
  Все в курсе, какие теплые отношения связывают двух лучших мордобоев вселенной. Кажется, нет ни одной более или менее развитой планеты внутри нашей весьма богатой на такие штучки галактики, где бы не обсуждали личную жизнь мордобоев (простите, координаторов) и их дружбу. Наплевать, что ребятишки время от времени находились по разные стороны баррикады. Они оставались все теми же безбашенными друганами, даже поливая друг друга из всех немыслимых и экзотических видов оружия.
  Теперь понимаете, почему Че Бэ Иванович должен был встретиться с Муркотенком? Или не понимаете, черт подери? Космическое пространство прочищает какие угодно мозги, после чего отбивает в мозгах какую угодно хреновину. Скатиться с катушек окончательно и бесповоротно вроде бы не получится, но себя прежнего ты уже не найдешь никогда, если забросил обыкновенную (то есть оседлую) жизнь, если застрял в космосе.
  Не утверждаю, что предстоящая встреча как-то могла вышибить космос из черепной коробки Че Бэ Ивановича. Космос не вышибается. Однако Че Бэ Иванович должен был встретиться с Муркотенком. Причина самая естественная, не часто происходят встречи чертовски занятых товарищей на просторах вселенной. А тут, можно сказать, повезло. Муркотенок подал сигнал:
  - Где ты, Иванович?
  В ответ ему высветились координаты:
  - Там-то и там-то.
  - Так это всего в трех парсеках, не более.
  Ну и слово за слово договорились товарищи о дружеской встрече. Правда у хитрого другана Муркотенка где-то в подкорке сидела хитрая мысль. А вдруг удастся уговорить Ивановича вернуться в координаторы. Видишь ли, добрый товарищ ты мой, прошлые ошибки забываются, а координаторское движение разваливается. При таких обстоятельствах самое время вернуться в координаторы. Так или примерно так думал великий боец Муркотенок. А как думал Че Бэ Иванович, мы уже говорили. И не имеет значения, что думал друган Муркотенок.
  Главное, что ребята решили встретиться на привычной им территории. То есть они решили встретиться в местах их беззаботной молодости на планете Земля, или где-нибудь рядом в околоземном пространстве.
  Почему бы и нет? Хорошая дружеская встреча, бутылка водки на столе, разговоры о том, о сем. Ну, в первую очередь очень интересно разобраться, насколько расширила границы наша вселенная. Ее постоянно разбегающаяся материя с момента последней встречи куда-нибудь да разбежалась. Нет, она еще не дошла до той критической отметки, когда наступает время сбегаться. Следовательно, материя все еще разбегается, и можно много чего интересненького найти в обновленной вселенной.
  А еще:
  - Ну, как, женился, старый дурак?
  - А ты молодой, что ли? Сам то женился?
  - Да вроде как некогда.
  - Ну, хотя бы ты потерял свою девственность?
  Плюс много-много тупых глупостей, на которые обычно нет времени. Соберутся друзья, выпьют, побалагурят, чего-нибудь подорвут внутри нашей не самой большой на свете галактики. Чего-нибудь очень огромное или очень важное, чтобы было о чем вспомнить при следующей встрече.
  Ну и, наконец, горячий привет. Хотя надо бы прежде организовать встречу, дым коромыслом и прочие радости.
  
  ПРОДОЛЖЕНИЕ СЕДЬМОЙ ГЛАВЫ
  - Мы сделали это! - взвизгнула лаборант Метелка, стягивая лаборантскую кофточку.
  - Еще как сделали, - загадочно ухмыльнулась секретарь Ряпушка.
  - И у нас будет музыка, - лаборант Перец уставился на экран, пожирая глазами серую Землю.
  - А разве могло быть иначе? - подвел итог руководитель всей гоблинской шоблы и старший по возрасту практикант Брюлик.
  Хотя постойте, я ошибаюсь, старший по возрасту магистр Олово лежал на кровати, стыдно признаться, со связанными руками и ногами. Во рту его торчал кляп из каких-то рваных трусов, а чуть выше красовались наглазники. Средство предосторожности, черт подери. Во-первых, чтобы старичок не отвлекал своей тупой болтовней от работы. Во-вторых, чтобы не испортил старческие глазки при виде Солнца.
  Вы же знаете, какое красивое Солнце. Как оно проникает своими лучами сквозь солнцезащитный экран. Как проходит другую защиту, то есть защиту духовную. Солнцезащитный экран есть творение рук человеческих, или техногенная мелочь, что не является более или менее достойной преградой, чтобы сдержать Солнце. Вот духовная защита будет куда посерьезнее. При ее прорыве старческое здоровье может не выдержать. Жил старичок, чудил старичок, того не ведая, гадил русскую землю. Вдруг сломалась духовная защита, старческие глазки испортились, а у нас как-никак праздник.
  - Где бы теперь полежать? - вздохнула лаборант Метелка, стягивая лаборантскую юбочку, - Я так устала, точно без выходных работала.
  - Мы и работали без выходных, - еще раз ухмыльнулась секретарь Ряпушка.
  - А для меня работа всегда праздник, - вставил свои пять копеек лаборант Перец, - Особенно если есть музыка.
  Нет, вы не знаете, какое красивое Солнце. Сия красота открывается не каждому разумному существу за один присест и надолго. Разумное существо не чувствует Солнце. Или точнее, оно не желает чувствовать Солнце. Вот еще нежности какие, скажите, пожалуйста. Это Солнце было всегда. Это Солнце будет всегда. Нечего распускать слюни и говорить всякие глупости. Хотя поверьте мне на слово, очень хочется говорить глупости и распускать слюни.
  - А я первая сказала, какой была трудной работа, - лаборант Метелка отбросила к чертям лаборантскую юбочку.
  - Работа всегда трудная, - пожала покатыми плечами секретарь Ряпушка.
  - Но музыка всегда музыка, - почему-то еще не заткнулся лаборант (по совместительству пьяный козел) Перец.
  И только двое товарищей в этой весьма экстравагантной компании промолчали. Опять же промолчал магистр Олово по причине очень большой обиды. Какие-то пацаны и девчонки покрутил магистра. Вы представляете, всякое недоразвитое чмо подняло грязные лапы на святую святых гоблинской цивилизации. А что такое святая святых гоблинской цивилизации? Это, когда одни товарищи правят, кому поручила подобное дело цивилизация, а другие товарищи подчиняются. Но не абы как подчиняются другие товарищи, но по установленному порядку и по регламенту. Здесь же никакого регламента. Молодежь веселится в то время, как их непосредственный руководитель, что тряпка с дерьмом устранился от непосредственной власти. То есть лежит вышеозначенный руководитель, вместо того, чтобы говорить патетические речи (во рту кляп) и править вышеозначенной сволочью (чуть выше наглазники).
  С другой стороны, у молодежи новый вожак. Он прошел суровую школу науки, и выучился. Он прошел не менее суровую школу выживания, и выжил. Его затирали всеми возможными и невозможными способами, даже попробовали физически устранить через расщепление на атомы, но он остался где-то в тени, затихорился до подобающего момента, и выстрелил. А теперь на нем груз неподъемной ответственности. За старого дурака, за расшалившихся сопляков и придурков, за компьютеризированную возлюбленную, за перехватчик класса 'Бипоша' и за любимую русскую землю.
  Вот почему промолчал практикант Брюлик.
  
  ОРГИЯ ПРИБЛИЖАЕТСЯ
  Лаборант Метелка сделала несколько эротических потягиваний, прежде чем прошествовала к кровати, на которой лежал магистр Олово:
  - Я так устала, что с вашего позволения отдохну.
  Никто не отреагировал на слова маленького пухленького лаборанта с весьма прозаической фамилией, которую носит половина законопослушных гоблинов. А что опять же Метелка? Да ничего такого Метелка. Повторяю, никто не обратил внимания на обнаженную девичью невинность и вытекающие отсюда гоблинские прелести. Даже не совсем трезвый лаборант Перец состроил почти трезвую мордочку. Мол, мы подобным добром не закусываем. После чего отправился в длительное путешествие по корабельным отсекам. Видите ли, на него напал непреодолимый приступ жрача. И хотя этот приступ случился в самый неподходящий момент, лаборант Перец был более чем уверен, что жратву он найдет в более чем достаточном количестве:
  - Или придется съесть дедушку.
  Подобная мысль показалась очень забавной не совсем трезвому лаборанту. Он несколько раз рассмеялся, но опять-таки никто не заметил его прекрасное настроение. Секретарь Ряпушка склонилась над картой Солнечной системы. Ее компьютеризированные мозги не просто считывали информацию из базы данных космического перехватчика класса 'Бипоша', но одновременно обрабатывали поступающую информацию и выдавали свое решение. То есть решение, свойственное только мозгам гоблина:
  - И куда мы теперь полетим?
  Практикант Брюлик указал в малозаметную точку на карте:
  - Пересылочный пункт паладинов.
  Секретарь Ряпушка опять напрягла мозги:
  - В этом что-то есть.
  Практикант Брюлик изобразил нечто вроде улыбки:
  - Мы должны пересидеть бурю.
  Еще одна мозговая атака:
  - На пересылочном пункте запасов хватит лет на пятьсот, и паладины вряд ли туда вернуться.
  Практикант Брюлик попробовал что-то добавить к одному очень правильному выводу одной очень правильной гоблинской девушки, но передумал. Зачем добавлять что-то, когда добавлять нечего? Зачем сотрясать без нужды воздух? Практикант Брюлик прожил очень трудную, неоднозначную жизнь. Но прожил эту жизнь до такого момента, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы. Свершилось, черт подери! Практикант Брюлик не нашел ничего лучше, как посмотреть в глаза одной очень правильной девушке. И положил свою здоровенную волосатую ладонь поверх ее худосочной (по гоблинским меркам) волосатой лапки.
  - Теперь можно расслабиться.
  И тут завыл лаборант Перец.
  Начало песни:
  А я люблю селедку,
  И девочек, и водку,
  И бутерброд с икрою,
  И всякое такое.
  Еще люблю бодаться,
  Смеяться и плеваться.
  И бить козла по морде,
  Когда он неугоден.
  Припев:
  Стакан не пустой,
  Жизнь льется рекой.
  Продолжение песни:
  И дело не в стакане,
  И даже не в обмане,
  Которым себя тешит
  Натура моя грешная.
  Я грех люблю, как чудо,
  И не стесняюсь блуда.
  И даже не стесняюсь,
  Когда в дерьме валяюсь.
  Припев:
  Стакан за стаканом,
  Печалиться рано.
  Окончание песни:
  Пусть святоши отстанут
  И к черту в лапы канут.
  Они такие буки
  И долбанные злюки.
  Я с водкой породнился,
  Давно с ней примирился.
  И рвусь к одной лишь цели -
  Всеобщему веселью.
  Припев:
  Жизнь хороша,
  Ликует душа.
  Нет, не подумайте чего-нибудь гадкое. Лаборант Перец просто пел песню.
  
  ОРГИЯ ПРОДОЛЖАЕТСЯ
  Лаборант Метелка этакими эротическими шажками подкралась к кровати, на которой мучился в одиночестве старый дурак Олово:
  - Мы ведь теперь все одной крови?
  Лаборант Метелка сорвала наглазники:
  - Следовательно, нельзя обращаться плохо со старшими товарищами. Как мне говорила любимая (или не очень любимая) мамочка, старших товарищей надо любить. Или не любить, но хотя бы чуть-чуть уважать и доставлять им маленькие стариковские удовольствия. Старость не есть приговор души, окончательный и бесповоротный. Очень многие разумные существа в старости преодолевают собственное ничто, раскрепощаются, перестают себе лгать, какая они бесподобная цаца. И наступает разнузданность страсти.
  Лаборант Метелка сделала несколько эротических движений своей эротической попкой перед самым носом магистра Олово:
  - С другой стороны, старичкам уместны мудрость и воздержание. Как говорила все та же любимая мамочка, перевозбудившийся дедушка может легко протянуть лапки. Это уже плохо, даже чертовски плохо. Если товарищ в летах суть существо неуправляемое, отсюда не следует, что ему самое место на кладбище. Пусть немножечко поживет, а мы проконтролируем его стариковское эго до вполне удобоваримого уровня, где старичок окажется под контролем.
  Лаборант Метелка легко запрыгнула на кровать и уселась верхом на магистра Олово. Ну, что творит девка? Что она (ешкина корень) творит? Нельзя подобные вещи творить на голодный желудок. Да и не каждый сытый желудок гарантирует положительный результат. А впрочем, какая разница? Эх, если бы сейчас вынули кляп, то содрогнется вселенная от диких воплей магистра Олово. Ну и, конечно же, эротических всяких эпитетов. Гаденькая, ты моя! Сплошное ты безобразие! Ну, покажи, на что ты способна еще много раз, и покажет тебе, на что способен магистр Олово.
  - Нет, опять не годится, - лаборант Метелка устроила эротический танец на животе все того же товарища, - Старичок такой сморщенный, такой недоразвитый, или точнее сказать, атрофировавшийся. Нет, не возбуждает меня старичок. Простите, родные мои, я честная девушка, хочу только честной любви, не каких-то там неуставных отношений с еле живым папашей.
  Зато ты меня возбуждаешь, подумал магистр Олово. Еще как возбуждаешь, грязная сука. Я чувствую запах твоих грязных трусов, торчащих из моей грязной пасти. Я чувствую сами твои выделения на этих трусах, и понимаю, что ты еще девственница. Очень грязная, очень мерзкая девственница, сохраняющая непонятно зачем, непонятно для кого это девство. А ведь проглядел такую дрянь магистр Олово. А ведь заинтересовался другой дрянью, жизнь на нее положил, между прочим. Следовало выгнать ту прежнюю дрянь, все равно ей давно не четырнадцать лет, даже не двадцать, даже не тридцать. То есть выгнать ту подлую дрянь в подлом облике ученого секретаря Ряпушки и взять себе новую дрянь, вот эту грязную девку и девственницу.
  - Впрочем, мама меня поймет, - лаборант Метелка высунула здоровенный язык и облизала им мордочку развратного старика Олово, - Почему это всякие старые извращенцы привлекают одну очень тихую, очень скромную девушку? Почему это очень скромная девушка готова забыть про свою девственность, когда попадается ей очередной извращенец?
  Лаборант Метелка шлепнула языком по губам развратного старика Олово. Затем сделала невероятный прыжок и приземлилась своим эротическим и весьма откормленным местом прямо на морду того же товарища.
  Магистр Олово почувствовал целый букет запахов. Магистр Олово утерял дар мысли. Магистр Олово почувствовал, что задыхается. Нет, такого не может быть, потому что не может быть никогда. Что управляет нашим сознанием на любом этапе? Мысль управляет нашим сознанием. Четкая, то есть техническая мысль с определенными границами. Вот возьму мысль, вот превращусь в лед. Спокойствие, чистый разум, наука и техника. Пусть перевозбуждается рядом вселенная. У меня только мысль, то есть чистая мысль, то есть наука и техника. Или снова не так? Или чего-то я упустил? Неожиданно старый блюститель науки и техники задергался в такт эротическим движениям маленькой вредной гоблинки.
  - Давай старичок, пока можно.
  Здесь корабль тряхнуло, и экзотическая парочка полетела с кровати.
  
  И ЕЩЕ ПРОДОЛЖАЕТСЯ
  Лаборант Перец нашел много жрача. Даже чертовски много нашел. Видимо предыдущий хозяин космического перехватчика готовился к дружеской вечеринке. У него было много не только стандартных продуктов в тюбиках, пакетиках и коробках. У него была колбаса (срок годности две недели), сыр (срок годности месяц) и молоко (трехдневная годность). Где откопал подобные деликатесы предыдущий хозяин перехватчика одному богу известно. Ну, а водку он точно достал в аду. Никогда не встречал ничего подобного лаборант Перец:
  - Живем, братва.
  И тут же убрал водку. То есть задвинул ее в самую дальнюю секцию холодильника, чтобы не мозолила глаза, чтобы не мешала строить новую жизнь бывшему запойному пьянице. Нет, не выйдет, завязал с пьянкой лаборант Перец. Прежние отношения между товарищем лаборантом и товарищем водкой стали в тупик. Обоюдная любовь, плюс нетерпение сердца, плюс прочая арифметика как-то сошли на нет. Охладел товарищ лаборант к товарищу водке. А вот со жрачкой он не завязывал. На жрачку запрета не было. Истинный любитель музыки должен кушать до отупения. Пить ему вовсе не обязательно, чтобы не посадить голос. А жрать ему обязательно. Теперь будет жрать, жрать и жрать лаборант Перец.
  Хотя с другой стороны, самое время сменить профессию. В лаборанты не нанимался лаборант Перец. В лаборанты его записали родители, воспитатели, учителя, и вообще вся система гоблинского государства. Не желал в лаборанты будущий лаборант Перец, а желал заниматься музыкой. Он всегда желал заниматься музыкой. Если не с самого рождения, то, по крайней мере, с того момента, как услышал журчание воды в унитазе. О, господи, как же там здорово журчала вода! Ничего подобного не слышал еще Перец. Ведь это просто журчала вода. То есть журчала она потому, что унитаз был старый и не очень исправный. А когда исправили унитаз, и вода перестала журчать, еще страшнее запил лаборант Перец.
  Хватит, с этим покончено. Гоблинское государство далеко позади, мы туда никогда не вернемся. Для больных и дебилов красноречивый жест в сторону гоблинского государства показал лаборант Перец. А что в этом жесте, черт подери? Да то самое, чего следовало ожидать все безумные годы, проведенные в лабораториях товарищем лаборантом с чистой и нежной душой. Долой тиранию! Свобода, свобода, еще раз свобода! И никакого соглашательства с хитрозадыми гоблинами. Пускай развивается по собственному сценарию гоблинское государство. Пускай клепает из маленьких мальчиков и маленьких девочек спившихся лаборантов. Пускай ремонтирует унитазы, чтобы в них не журчала вода.
  Повторяю, теперь все будет иначе. Здесь в космосе никому не подчиняется лаборант Перец: ни богу, ни черту, ни государству, ни мафии. Здесь только музыка сфер. Здесь только бесконечное наслаждение музыкой. Здесь и только здесь будет творить мировые шедевры пока еще малоизвестный лаборант Перец. А чтобы творить мировые шедевры, надо убить в себе хмель и нажраться.
  - Гуляем, братва.
  Лаборант Перец открыл пакет с молоком и отхлебнул самую малость. Его передернуло, затем вытошнило. Все выдержал лаборант Перец. Не просто выдержал, но вытер скользкие губы, и снова поднес к ним пакет с дурно пахнущей белой жидкостью. Говорят, молоко полезная штука. Говорят, молоко повышает потенцию. Говорят, потенция отвечает за музыкальный талант. Говорят, музыканты хлебают одно молоко. Вот так берут пакет двумя музыкальными пальчиками и хлебают. А еще чего говорят?
  Ты же нормальный пацан. Ты не можешь отступить или сдаться на пороге новой вселенной. Крепко держит тебя прошлое. То самое гоблинское прошлое, которое удержало и поломало многие чувствительные натуры. Железо в твоем организме не растворяется гуманитарными слезками. Сколько еще придется страдать и терпеть, чтобы выдавить это железо по каплям?
  Здесь корабль тряхнуло, и лаборант Перец захлебнулся в вязкой вонючей жидкости.
  
  КОНЕЦ ОРГИИ
  - Мы так давно не занимались любовью, - мягко сказала секретарь Ряпушка.
  - Да, с тех пор немало снега растаяло, - философски заметил практикант Брюлик.
  - И пришлось пережить много мерзостей, - еще мягче сказала секретарь Ряпушка.
  - Я тебе очень сочувствую, - практикант Брюлик стиснул своей волосатой лапой ее волосатую лапку.
  - И старый козел довел до отчаяния, - почти прошептала совсем разомлевшая Ряпушка, - Я больше не секретарь. Не хочу заниматься грязной работой для всяких высокоученых ублюдков и извращенцев. Не хочу развлекать их умы на уровне биологического компьютера. Не хочу ублажать их зловонную плоть просто на физиологическом уровне. А хочу быть не более чем обыкновенная женщина, скажем, женщина мать множества маленьких вредненьких гоблинов.
  - Ты этого заслужила, - почти прошептал практикант Брюлик.
  - И ты заслужил.
  - Мы оба заслужили новую, чистую, непорочную жизнь. Может в других мирах, на других звездах, и на других планетах. Она будет такая жизнь. Той прошлой жизни не будет уже никогда. Мы просто вычеркнули свое прошлое ради будущего. Нам невозможно вернуться в прошлое, чтобы продолжить прошлую жизнь. Да и надо ли нам туда возвращаться, если по курсу у нас звезды и Солнце?
  - Я тебя люблю, - секретарь Ряпушка впилась своими отвислыми губами в более чем отвислые губы практиканта по имени Брюлик. А еще навалилась своей отвислой грудью на его отвислую грудь.
  И я тебя люблю. Или нечто подобное хотел сказать практикант Брюлик. Но ничего не сказал. По большому счету ничего не значат слова, когда ты в открытом космосе. Это среди мертвой травы, среди усыпанных ядерной пылью деревьев еще чего-то значат слова. Они (то есть слова) отражаются мертвой травой, они застревают в радиоактивных кронах, они просятся в бесконечную даль, где их поглощают свинцовые тучи. Но повторяю, в открытом космосе ничего не значат слова. Остаточная подзагрузка твоего организма, не более. Вот почему ничего не сказал практикант Брюлик.
  А еще всякие звуки и хрипы застряли в стандартном гоблинском горле (столько-то живой материи, столько-то проводов и железа). Стандартное гоблинское сердце выскочило из груди и ударило в стандартную гоблинскую голову. Пускай это сердце было не более чем механизм из проводов, микросхем и всякого неорганического мусора, но практикант Брюлик точно почувствовал, как выскочило из груди, как ударило в голову именно это, а не какое другое сердце.
  Космос безбрежный,
  Звезды прекрасные.
  Мы с тобой прежние,
  И это ясно.
  Нас не испортили
  Ни горе, ни почести,
  Ни плохая погода,
  Ни счастье, ни корчи.
  А если не нравится
  Раскладка подобная,
  Вселенная такая забавница,
  И до чего ее много.
  Здесь корабль тряхнуло, не успел признаться в любви практикант Брюлик.
  
  БОЕВАЯ МАШИНА
  Не скажу, чтобы очаровательная деревяшка по имени Волчий Хвостик хорошо разбиралась в механике. Она все-таки девочка, то есть не просто девочка, а очень нежная, очень очаровательная девочка. Ей не совсем чтобы подходят всякие пулеметы, плазменные винтовки и боевые машины класса 'Козел' со всей их громыхающей, стреляющей, взрывающейся начинкой.
  А что подходит очаровательной девочке? А черт его знает, что подходит очаровательной девочке. В сером лесу, среди серых кустов и деревьев, где даже елки какие-то серые, прячется много смертоносных врагов и разного рода хищников. Эти товарищи не разбирают мальчик ты или девочка, и насколько очаровательная. Их интересует единственная вещь, годишься ты или нет в пищу.
  Волчий Хвостик передернуло. Как-то неправильно, единственной во вселенной красавице быть пищей. Но опять же сие общепринятый факт. Красота суть понятие относительное. С позиции высокого разума красота сочетается с гармонией куда в большей степени, чем могло бы показаться со стороны. Например, что такое негармоничная красота? Ага, вы задумались. Глазки бегают, куда бы спрятаться. Ручки трясутся, чего бы свинтить или слямзить. Негармоничная красота по любому счету всего лишь уродство.
  Но отойдем от позиции высокого разума. То есть отойдем на позицию разума низменного, во всех отношениях злобного, пораженного до самого корня вещистским материализмом, убитого плотью. Что говорит низменный разум? Ага, вы опять догадались. Ничего не говорит низменный разум, но выпустил когти и крепко сжал челюсти.
  Волчий Хвостик сглотнула сухую слюну. Приходится признавать факты. Или ты побеждаешь врага или становишься пищей. Для победы даже над самым паршивым врагом, например, над каким-нибудь мутировавшим бельчонком или крысенышем, необходимо более или менее разбираться в оружии. В пулеметах, плазменных винтовках и боевой машине класса 'Козел'. Без комментариев, во всей этой ерунде разбиралась и хорошо разбиралась очаровательная блондиночка Волчий Хвостик.
  А еще она любила потусоваться с мальчишками. А мальчишки любили покрасоваться перед самой известной в Шипованной роще и на Смоляной пустоши деревянной красавицей. Нет, не обязательно, чтобы надеялись на благосклонность красавицы все те же мальчишки. Да и нет их уже никого. И вообще дело прошлое, как пробовала свой театральный талант Волчий Хвостик на тех же мальчишках.
  - Все мы взрослеем, - хорошая мысль.
  - Всем нам когда-нибудь да приходится отвечать за чужую жизнь, - еще одна мысль, и снова хорошая.
  - К этому (то есть к ответственности) не подготовиться за пятнадцать секунд, к этому надо быть просто готовым.
  Низменный разум не обязательно есть достояние грязных мутантов. Что-то расчувствовалась в последнее время некая очень известная нам блондиночка. Чувствовать вроде бы по обязанностям не полагается. Или прощай надежда. А заодно и любовь. А заодно и сама жизнь. Низменный разум все равно, что болезнь, привитая ядерной зимой. Под этими серыми небесами, при повышенной радиации и всепоглощающей слякоти истончается и понижается разум. Отсюда несанкционированная жестокость, лужа крови и боли.
  Теперь понимаете, почему не прочитала молитву, не уронила скупую слезу, не хлопнулась в обморок Волчий Хвостик, та самая удивительная красавица, на которой офонарела вселенная. Ну, что поделаешь, если были настолько тупыми мальчишки, что позволили открутить себе голову, отстрелить сердце, почки и легкие. И ничего-то от них не осталось, черт подери, вот разве что Боевая машина.
  А где находится Боевая машина и как там ей управлять знает хорошая девочка Волчий Хвостик.
  
  ЧЕГО У НАС РЕБЯТА В БАРДАКЕ
  Че Бэ Иванович состыковал космический челнок класса 'Корыто' с космическим перехватчиком класса 'Бипоша'. Затем отключил кодовые замки и прочие шлюзовые перемычки, чтобы спокойно, все равно как в домашних условиях, перебраться из собственного корабля на корабль Муркотенка.
  И знаете, ничего не случилось. То ли спит старый бездельник, то ли книжку читает, то ли гоняет монстриков по бортовой сети, сразу на трех компьютерах. Даже улыбнулся Че Бэ Иванович. Узнаю старую школу. Ну, что там из прошлого? Кажется, только двое нас и осталось среди вечной и бесконечной вселенной. То есть двое неунывающих мордобоев, погрязших в собственной непогрешимости и раздолбайстве.
  Ах, она старая школа! Она как песня, опять-таки. Какой-нибудь современный школяр набивает собственную посудину кучей следящей аппаратуры, электронных замков и ловушек. Каждый атом, проникший вовнутрь современного школярского корабля, осматривается, изучается и, если надо, уничтожается. Видите ли, почему-то враги на двести парсеков окрест нацелили свои подлые глазки именно на школярский корабль. У них нет никаких более интересных занятий, чем подкрадываться к вышеупомянутой посудине с целью ее захвата или на худой конец, чтобы учинить непотребство. Вот почему современному школяру нужно десять тонн электроники и взрывчатки. Но не так на космическом корабле Ивановича. И не такой боец Муркотенок.
  - Узнаю Муркотенка, - опять улыбнулся Че Бэ Иванович, - Даже коды не поменял с прошлого тысячелетия.
  Да и какие опять коды? У Муркотенка всегда пароль 'Муркотенок', логин 'Муркотенок', и повторный пароль, и повторный логин, и контрольный выстрел по клавишам. Много кораблей раздолбал Муркотенок, много их поменял во время странствия по вселенной, а пароль энд прочая ерунда у него прежние. Кстати, если забыли пароль, в идентификационных клеточках выставляем цифры 'один', 'два', 'три', 'четыре' - и все работает.
  - Прежний раздолбай и бездельник, - спрятал улыбку в густой бороде бывший старший координатор Иванович.
  Кстати для справки. Со времени своего координаторства сильно изменился Иванович. Мутантские признаки в нем ослабели и перешли практически до нуля, зато человеческие качества усилились и перешли практически к единице. Вот что значит повторная регенерация. Доминантные признаки усиливаются при повторной регенерации, рецессивные признаки ослабляются. Если на повторную регенерацию наложить постповторную регенерацию, то доминантные признаки сводятся на заоблачную вершину, а рецессивные признаки вообще в заднице.
  За отчетный период, можно сказать, превратился в стопроцентного человека Иванович, в такого былинного богатыря со всеми вытекающими отсюда последствиями. А Муркотенок, как был Муркотенок с планеты Мурс, таким и остался боец Муркотенок.
  Огонь зажигается,
  Земля просыпается.
  Облетает ракета
  Очаровательную планету.
  Полет проходит по плану,
  Никто не зовет маму.
  И никаких приколов,
  Просто ребята веселые.
  Сидят и решают задачу,
  Как бы так поудачнее
  На планету нам приземлиться,
  И не разбиться.
  Че Бэ Иванович одолел шлюзовую камеру и очень тихо, вроде бы крадучись, открыл последнюю дверь:
  - Сюрприз.
  А там внутри такое, глаза бы мои не смотрели.
  
  НИЧЕГО НЕТ ЛУЧШЕ ДУШЕСПАСИТЕЛЬНОЙ БЕСЕДЫ
  Хорошая истина, точная истина. Свободный чистильщик Че Бэ Иванович усадил рядком всю нашу веселую гоблинскую компанию, навел небольшой порядок внутри корабля, плюс еще выполнил несколько очень простых операций. Во-первых, развязал старикана в кальсонах и вытащил у него из пасти грязные (как минимум две недели нестиранные) женские трусики. Затем одну разбитную девчонку заставил прикрыться, а одну шибко увлекшуюся парочку заставил расстаться. Ну и, в-четвертых, некий пьяный товарищ заткнул свою луженую глотку. Правда при этом пришлось немного пожумкать товарища. После чего он еще поблевал над помойным бачком, чтобы случайно не сдохнуть на следующем этапе.
  Нет, не думайте, что свободный чистильщик с внешностью былинного богатыря занялся благодеянием для кучки перегревшихся на солнышке гоблинов. Нет, ничего подобного. То есть ничем подобным никогда не занимался, никогда не будет заниматься Че Бэ Иванович. А вот успокоить бешено бьющееся сердце никак не получилось иными путями. Даже если бы изметелил Че Бэ Иванович ту же праведную компанию и без скафандров выбросил в космос.
  Ладно, проехали. Стакан водки вроде бы не самой действенное лекарство, но после второго стакана сердце вроде бы не стучит так неистово. Большое человеческое сердце стопроцентного славянина так или иначе выдержало непомерную перегрузку, то есть не лопнуло от досады и злобы. Да и мысли пришли в порядок. Может гоблины великие ученые, может изобретатели и рационализаторы, но не настолько они крутые бойцы, чтобы в пять рыл (две бабы, два пацана, один старый дурень) могли завалить Муркотенка.
  Что-то здесь из другой оперы. Че Бэ Иванович не то чтобы верит в своего другана и бывшего напарника. Просто во вселенной существует один Муркотенок. Остальные товарищи не более чем крохотные червячки или букашки. Но Муркотенок он существует, то есть существует один. Если какая букашка сумела достать Муркотенка, если завалила его на широкую спинку, об этом бы сразу стало известно Ивановичу.
  И опять более или менее дурацкая мысль в голове. Неужели совсем одурел Иванович? Неужели сразу не догадался? Чудится ему в каждом камне, в каждой букашке крамола. Хочется всюду найти и обезвредить врага. Вот почему проходит Че Бэ Иванович мимо простых и естественных истин. Нет по большому счету крамолы, нет лапы врага. А его, как бы это сказать, разыграли. Встреча старых друзей, посиделки за бутылочкой водки, какое-то там прошлое. Почесал свою наглую мордочку Муркотенок, напрягся и выродил розыгрыш. Именно такой розыгрыш, на который никто не способен в целой вселенной, кроме опять-таки старого другана Муркотенка.
  Почему бы и нет? Слушок правильный, на Земле появились гоблины. Опустился на Землю, можно сказать, Муркотенок, подобрал кучку этих, можно сказать, очень страшных товарищей гоблинов, устроил вышеупомянутый розыгрыш. Сам где-нибудь прячется. И не обязательно прячется на космическом корабле Муркотенок. По сути, он может прятаться где угодно, например, в мусорном контейнере за каким-нибудь из ближайших астероидов. То есть прячется и топорщит усы, как хорошо у него все получилось, какой крутой розыгрыш. И как бесновался друган Че, точно на самом деле поверил во всякую дурость.
  А теперь перейдем к нашим гоблинам.
  - Итак, - очень грозно посмотрел на гоблинов непобедимый боец Иванович, - Кто мне скажет сейчас, где этот гад Муркотенок?
  
  ОКОНЧАНИЕ СЕДЬМОЙ ГЛАВЫ
  Белые ангелы, яркий свет, затем пух и перья. Еще много-много квадратов, сталкивающихся и переливающихся между неправильными полушариями мозга.
  Разрешите вопрос, почему это неправильные полушария, когда обязаны быть правильные? Разрешите ответ на вопрос, на самом деле правильные полушария, но их содержимое почему-то неправильное. Разрешите следующий вопрос, почему от содержимого стоит не совсем реалистический шум, но нечто напоминающее долбежку? Снова белые ангелы, которые попали под яркий свет, и медленно исчезают, оставив после себя пух и перья.
  - Просыпайся, мой маленький, - а это пришла мама.
  - Хватит спать, мое солнышко, - это точно она.
  Только черты какие-то расплывчатые, можно добавить, не совсем правильные черты. Но точно она. Чувства подсказывают, что пришла мама.
  - Скажи, мамочка, мы на небесах?
  Неужели это ты спрашиваешь? Или точно тебе показалось? Такое ощущение, что губы твои не шевелятся. Они превратились в кусок льда, или их вообще нет. Но ты все равно спрашиваешь. Процесс формируется где-то внутри твоего организма, кажется, в среднем пальце на левой ноге. Он точно там формируется, чтобы в дальнейшем перейти в долбанутую голову и прорваться наружу, опять уточняю, прорваться сквозь раздражающую долбежку. А там пришла мама.
  - Нет, это не совсем небеса.
  Тогда следующая попытка:
  - Так что же оно такое?
  И следующий ответ:
  - Я не знаю, что это такое, сынок. Я просто не знаю. И вообще, меня здесь не должно быть. Но я просто пришла, чтобы посмотреть на своего маленького сыночка. Ему страшно, ему холодно, с ним нехорошо поступили всякие нехорошие товарищи. Вот поэтому я пришла, чтобы не было так страшно, так холодно, чтобы простил мой сыночек тех нехороших товарищей.
  - Я уже их простил, мама.
  Неужели точно простил? Неужели кто-то прощает кого-то, когда ему страшно, когда ему холодно? За что, за какую провинность прощает? Среди разрозненных перьев, в пуху, кажется совершенно бессмысленным любое осознанное действие, тем более действие, если приходится кого-то прощать. Не было действия, за которое стоит прощать. Только мохнатая мама:
  - Вот и хорошо, вот и правильно. Я больше тебе не нужна, я пойду. Путь не близкий, ты понимаешь, мне надо обратно.
  Боль ударила в грудь:
  - Не уходи, мама!
  Боль ударила в то самое место, где находится сердце. Острая, невыносимая, практически нечеловеческая боль. Опять ощущение, что лопнуло сердце. Затем его маленькие кусочки собрались вместе и воссоединились в один здоровенный кусок. И здоровенный кусок в свою очередь как-то нелепо дернулся и затих, затем снова дернулся и пошел отстукивать пустые шаги в бесконечность.
  Как много этих шагов. Господи, как же их много! Очень хочется остановиться, ну очень хочется. Пожалуйста, я прошу вас, замрите шаги. Не можно так долго, так страшно стучать. Уберите, пожалуйста, бесконечность.
  Ничего не получается, господи, совсем ничего. Такая милая картинка из прошлого. Тепло ее рук, нежность ее глаз, опять же тихий и успокаивающий сердцебиение голос. Все поглощают шаги, все убивают на алтаре времени. Страшные шаги, ненавистные шаги, чувство невосполнимой потери, сама вечность.
  С каждым шагом все дальше и дальше уходила мохнатая мама.
  - Ну, прошу тебя, не уходи...
  Муркотенок открыл глаза. Муркотенок увидел свинцовое небо над головой. Мелкие капельки дождя медленно стекали по его изуродованному лицу. А может оно было что-то другое? Что-то из очень забытого детства.
  
  ОТ АВТОРА
  Владимир Александрович немного притормозил на своих длиннющих ножищах, чтобы его низкорослый отец не так пыхтел сзади:
  - Я никому ничего не должен.
  Затем подумал немного и добавил с большей уверенностью:
  - Почему мне за всех отдуваться?
  Глупый, хочу добавить, вообще некорректный вопрос. Мы живем на земле русской, вокруг нас земля русская, мы сами часть земли русской. Нас нет, не может быть без русской земли. Мы не какие-то маромои с нерусскими мозгами. Мы нормальные пацаны и девчонки, и жизнь у нас самая нормальная. Что до прочих товарищей, то у них своя жизнь, к нам она не касается.
  - Да, потому, - перестала махать руками Татьяна Анатольевна.
  Очень хороший ответ. Главное, что без маромойской хитрости, без лукавства. Это всякие там ублюдки нерусские поганят и пакостничают русскую землю. Для них русская земля не более чем кусок пирога, от которого можно резать более маленькие куски и жрать их в три горла. Для нас русская земля, что наша милая добрая мамочка. Теперь наводящий вопрос, как покинуть такую мамочку? Ну, и тот самый наводящий ответ, который мы знаем. То есть, знаем мы все русские.
  Трава здесь совсем не такая,
  И воздух опять же с горчинкой.
  И катятся звезды по краю,
  И падают с неба слезинки.
  И сердце смеется сквозь слезы,
  И катятся слезы обратно
  От тех поцелуев межзвездных,
  Что здесь получают бесплатно.
  И вообще, у нас никто никому ничего не должен. Но вечный долг перед русской землей так и остается висеть до конца жизни.
  
  ГЛАВА ВОСЬМАЯ
  Теперь хочу прояснить ситуацию. Свободный чистильщик Че Бэ Иванович не любит глупые розыгрыши. В каждом розыгрыше ему чудится скрытый подвох или таинственная угроза. Именно поэтому свободный чистильщик Че Бэ Иванович наловчился отлавливать шутников и затейников, чтобы в дальнейшем их научить хорошему тону. Заодно полностью исключается та самая таинственная угроза.
  - Теперь мы команда, - ласково подмигнул Иванович кучке весьма озадаченных гоблинов.
  И это правда. То есть правда, что гоблины для своих ученых мозгов получили весьма непростую задачку. Вляпавшись в бардак на корабле Муркотенка, Че Бэ Иванович не схватился, как оно полагается, за оружие, просто использовал газ. Ну, такой раствор перца с наркотой и ипритом. Или точнее газ, не влияющий на свободного чистильщика Ивановича. Но зато весьма влияющий на живые твари, в том числе на товарищей гоблинов. А пока валялись вышеупомянутые гоблины в отключке, не поленился товарищ чистильщик сходить за ошейниками.
  Что такое ошейники? Ну, кино то вы смотрите? В последнее время стало модным носить ошейники. Не помню, откуда пошла мода на подобную хрень, но правильно запрограммированный ошейник дает преимущества в обе стороны. Во-первых, надзирающая сторона знает, где находится жертва, и может в любой момент подорвать ошейник. Ну, а для жертвы чертовски красивое украшение, плюс полная свобода, если ты играешь по правилам.
  Устройство 'пипочка-бис' применяется в координаторском сообществе лет двести, или больше. Его идентификационный номер - четырнадцать цифр плюс две буквы. Его внешние характеристики - узкая титановая полоса, захлопывающаяся на дюймовую брошку или пуговку. Так вот эта пуговка в просторечии называется 'пипочкой'. Она же 'пипочка-бис', если используется более поздняя модификация из политаноловых сплавов.
  Короче, Че Бэ Иванович посадил своих гоблинов рядком и украсил их жирные шейки стандартной электроникой. А когда рассеялся газ, и пришли в себя гоблины, состоялась та самая судьбоносная беседа на корабле Муркотенка.
  - Кто такой Муркотенок? - спросил магистр Олово.
  - Не знаем никакого Муркотенка, - фыркнула весьма агрессивно настроенная секретарь Ряпушка.
  - А если бы знали, - так же фыркнула лаборант Метелка, - То набили бы его похотливую рожу.
  - Или спели на брудершафт, - как бы, между прочим, заметил лаборант Перец.
  Вышеупомянутая болтовня не очень понравилась Че Бэ Ивановичу. Люди деловые, времени у нас мало, в любой момент может подскочить работа. А тут кучка развязных гоблинов строит из себя мальчиков и девочек, будто не понимают, в какое дерьмо вляпались. Космос не для мальчиков, не для девочек. В космосе имеет право на шутку только непотопляемый товарищ со способностью регенерация. Например, боец Муркотенок. На сто процентов включилась способность регенерация, следовательно, пришло время для шутки.
  Хотя постойте, не все гоблины в деле, то есть корчат потешные морды и раскатали губу. Что еще за придурок губу не раскатывает? Вылупил искусственный глаз, нагло зырит поверх макушки Ивановича.
  - Повторяю, - весьма терпеливый сегодня Иванович, еще никого не убил и не вычистил, - Мы связаны электронной цепочкой. Один конец электронной цепочки на ваших ласковых шейках, другой конец у меня в руке. Нажимается вот эта красивая кнопка (показывает), бац, и у кого-то нет шейки.
  Впрочем, можно на общих паях провести демонстрацию. Там, где родился Иванович, не всегда слово считалось весомым аргументом. Зато маленькая демонстрация перевешивала любое слово особенно среди тупых недоумков, до которых слова не доходили, только хороший удар палкой, или колено под зад, или пуля. Может, насчет тупых недоумков не совсем правильный пример, но эти веселые гоблины как-то не очень в ладах с разумом. Не скажу, чтобы они совсем недоумки, но и на инженерный персонал не шибко смахивают. Задумался Иванович, или все-таки провести демонстрацию? Или нет, еще не пришло время? Гад с поджатой циничной губой и искусственным глазом все-таки стал немного сговорчивее.
  - А Муркотенок остался там на Земле, - сказал практикант Брюлик, - Сидит и рвет на заду волосы...
  
  КОМАНДА УРОДОВ
  Секретарь Ряпушка поднялась на свои пухлые ножки, сделала пару шагов к холодильнику, вытащила бутылку водки, ну и так далее. Все в гробовой тишине. Затем поставила на место сильно использованную бутылку, вытерла пухлой ладошкой свои засопливившийся носик и сплюнула. Плевок, в соответствии с законом искусственной гравитации, расшмякался на полу маленькой гадкой лужицей.
  - Уважаемый товарищ паладин...
  - Я не паладин, а чистильщик, - поправил Че Бэ Иванович.
  - Так вот, уважаемый товарищ чистильщик, - поправилась секретарь Ряпушка, - Мы не сделали ничего противозаконного с точки зрения гоблинской морали. Мы прогуливались в лесу, можно сказать, у нас был славненький пикничок в честь нашего дорогого дедушки (кивок в сторону магистра Олово). Дедушка всегда отличался высокой культурой и благородством, пристроил на тепленькие места кучу детей, сам по себе образец для многочисленных будущих внуков. Дедушка настолько хороший друг молодежи, что иногда тошно. Еще он сама справедливость, правдивость, даже история гоблинского государства, или открытая книга, по которой не грех учиться истории. Так вот мы справляли день рождения дедушки в лучших традициях гоблинского народа, и немножко повеселились при этом.
  Ничего себе повеселились, подумал Че Бэ Иванович. Перед глазами все еще стояла аппетитная попка одной маленькой гоблинской шлюшки, которая отбивала барабанную дробь на лице дедушки. Хотя с другой стороны, снова подумал Че Бэ Иванович, времена меняются, молодежь меняется, да и само веселье не суть величина постоянная. Но кто не меняется никогда, так это не меняются старики. У них всегда в голове непорядок, любое дело может закончиться аппетитной гоблинской попкой.
  - Зовите меня просто Иванович.
  Это вырвалось как-то само собой без подсказки со стороны. Очень хотелось выругаться Ивановичу, выпятить так называемую славянскую брутальность, кого запугать, кого, между прочим, обидеть. Но почему-то не выругался Иванович, ничего не выпятил, черт подери, отложил страшилки в мешок, обиду загнал под пульт управления. Пускай полежит под пультом, там ее законное место.
  Вот те раз. Переглянулись товарищи гоблины. Улыбка на техногенных мордашках стала совсем дебильной и до тошноты дикой. К беснованию, ругани, мордобою приготовились эти мордашки. Знамо за что. А в ответ абсолютная хрень. Хотите сказать, мордобой отменяется? Или попался какой-то неправильный паладин (ой, простите, неправильный чистильщик)? Или снова тактический ход перед схваткой выдающихся интеллектов?
  Едва не присохли кластеры внутри биологического компьютера по имени Ряпушка. Тактический ход из самых коварных. Если мордобой отменяется, то хотя бы вопли и маты должны занять законное место в системе. Повторяю, знамо за что. На ругань и маты настроился биологический компьютер. Ты мне, значит, ругань и маты, я тебя замочу фактами. Ты мне значит, маты и ругань, я тебя припру логикой.
  Заволновалась секретарь Ряпушка, слова ее стали не такими уверенными как на начальном этапе:
  - Хорошо, товарищ Иванович.
  Даже совсем неуверенными стали слова:
  - Так на чем мы остановились, товарищ Иванович?
  И снова легкий конфуз:
  - А остановились мы на аппетитной гоблинской попке.
  Говорили, не пей и не кушай
  Перед долгой и трудной работой.
  Ты товарищей этих не слушал.
  Ну и жрал до икоты и рвоты.
  А ведь верно тебе говорили,
  Так не то чтобы подлые гады.
  Они сами и жрали, и пили,
  И за то поплатились когда-то.
  Секретарь Ряпушка посмотрела весьма заинтересованным взглядом на славянского раздолбая Ивановича.
  
  ПРОДОЛЖЕНИЕ
  - Теперь мы команда, - практикант Брюлик приложился все к той же бутылке, - У нас нет, не может быть неразрешаемых проблем и секретов.
  - А я тот дедушка, которого прогуливали в лесу, - выпучил глаза магистр Олово.
  - А я подарок для дедушки, - лаборант Метелка чмокнула охреневшего магистра в лобик.
  - А я друг семьи, - сказал, чтобы что-то сказать лаборант Перец.
  - А я что-то вроде массовика затейника, - засмеялась секретарь Ряпушка и приложилась к щеке практиканта Брюлика, - Видите, товарищ Иванович, как я их всех хорошо затеваю.
  - И вообще, мы стоящая команда, - снова вмешался магистр Олово, - Мы самые настоящие русские гоблины, клеймо ставить некуда.
  - А то, что кораблик пропал, - хихикнула лаборант Метелка, - Так он же не навсегда.
  - Точно не навсегда, - меланхолически подтвердил лаборант Перец, - А на время.
  - Мы должны были порадовать дедушку, - подвела итог секретарь Ряпушка.
  - А то, что волосы рвет на заду Муркотенок, - откашлялся практикант Брюлик, - Так это красивый слог, можно сказать, поэзия, или пьянящие душу образы в новом стиле а-ля гоблин. Пожалуйста, не прикидывайтесь, что наукоемкое государство далеко от поэзии. В любом государстве существует поэзия. Невозможно работать только по формулам. Жить и любить без поэзии все равно что искусственный глаз заменить дешевой заглушкой. Или дешевым ошейником с детонирующим устройством.
  - И вообще, не пора ли с нас снять эту гадость...
  Не помню, кто был последним среди гоблинов. Да оно не имеет значения. Одурел, очумел, чуть не оглох свободный чистильщик Че Бэ Иванович. Была ли какая шутка, или не было никакой шутки, состоялся в лесу пикничок, или не было пикничка - теперь разберется только законный и стопроцентный придурок. Вот Че Бэ Иванович никакой не придурок, разбираться в нахлынувшем на него придурстве не собирается. А чего это он собирается? Вообще ничего. Сорвалась культурная программа двух культурных товарищей, чтобы порадовать какого-то дедушку. Черт возьми, да засуньте вы вашего дедушку, выдающегося борца за права молодежи и передовика производства, куда-нибудь подальше. То есть куда-нибудь в толстомясую попку.
  Хорошая мысль. Космос суровый, космос тоскливый. Летают быстрые атомы, ползают медленные астероиды, иногда взорвется звезда от материальной передозировки и пучащих ее газов. Привыкаешь существовать в космосе, есть свои радости. Но иногда чертовски тошнит от такой вот космической красоты, и на горшок хочется. Или сделать чего-нибудь противное логике. Может, пощупать одну толстомясую попку?
  Нет, это не собирается делать Иванович.
  - Ошейники я не сниму.
  Бац, тишина. Кажется, почувствовали, кто здесь хозяин. Впрочем, не собирается быть слишком жестоким Иванович. Чистильщик не мордуется со слабаками и доходягами за то, что они доходяги. Чистильщик не отпинывает уродов за то, что у них мозги набекрень. Чистильщик опять-таки ничего не имеет против прогулки в лесу и против гоблинского дедушки с его днем рождения в стиле садо-мазо. Понимаете, дорогие мои, ничего не нужно от вас Ивановичу. А что ему нужно? Сейчас сформирую ответ на поставленный вопрос:
  - Где, твою мать, Муркотенок?
  
  МУРКОЗИАСТ: ПЕСНЬ 78
  И люди ослепли душой и сердцем. И возвратились в свое первобытное состояние. И перестали они называться людьми. И наступила ядерная зима.
  
  ПРИНИМАЮ КОМАНДОВАНИЕ
  Генерал Камень поднял бокал с полусладким шампанским из личных запасов бывшего негласного правителя Санкт-Петербурга, бывшего генерала Бомбы:
  - Чокаться не будем, товарищи офицеры. Правильная армейская традиция сводится к скупости на словах и одной великой победе на деле. Мы сообща боролись, мы продолжаем бороться за эту победу. Как присутствующие здесь товарищи офицеры, так и те, кто уже не придет никогда, кто не дожил до великой победы. Прошу без сантиментов. Просто помянем хорошим словом нашего предшественника и достойного командира, а так же безвременно покинувшего нас товарища Бомбу.
  Бокалы подняли. Нестройный хор голосов:
  - Хороший был командир.
  - Забронировал место на небесах.
  - Да будет земля ему ямкой без ядерной пыли.
  Выпили. Не плохо жил генерал Бомба, мелькнула мысль в голове капитана Огурцова. Ядерная зима взяла за мягкие ткани навороченных буржуев вместе с популизаторскими политиками. Как ни лизали попу политики, как ни наворачивались буржуи, ядерная зима для них оказалась непроходимым барьером. Холодно, больно, разложение, медленные муки и смерть. Чего нельзя сказать про товарища Бомбу. Строгая армейская форма, скрипучие сапоги, ни пылинки на обшлагах, и такой винный погреб, что дашь денежку.
  Звякнули бокалы. Племенное вино попало в желудки, привыкшие разве что к техническому раствору и спиртовым выжимкам. Более чем хорошо жил генерал Бомба, от мелькнувшей мысли поморщился капитан Огурцов. И не важно, что товарищ капитан не присутствовал в данный момент за столом, а присутствовал в совершенно другом месте, где его должность обязывала. Но все, что происходило в данный момент, хорошо слышал, хорошо видел капитан Огурцов опять же по той причине, что его должность обязывала.
  - Теперь перейдем к прозе, - сказал генерал Камень.
  И дальше без предисловий:
  - Сообразуясь с последней волей покойного, а так же следуя по старшинству, принимаю на себя обязанности негласного правителя Санкт-Петербурга и официального командира Освободительной армии.
  Легкая пауза:
  - Я, генерал Камень, торжественно клянусь...
  Грохот, опрокинутый стул. Кто это вскочил с пистолетом наизготовку? Это вскочил полковник Хруща. Ну, и гадина же этот полковник. А еще штабная крыса, просидевшая и штаны, и трусы у компьютера. А еще штатный стукач, не раз стучавший бывшему генералу Бомбе (ныне покойному) на бывшего (ныне здравствующего) полковника Камень. Впрочем, только подозревал бывший полковник и нынешний генерал Камень, кто на него стучал непосредственному начальнику. Теперь все стало на свои места. Как и следовало ожидать, полковник Хруща стучал, ну и еще какая-нибудь мелкая тварь из его подхалимов. То есть такие ребята, кто просто ноль без своего духовного наставника Хрущи.
  Ладно, у нас есть пара секунд, послушаем подлую пакость.
  
  И ЕЩЕ
  - Наша Освободительная армия, - полковник Хруща мотнул пистолетом в сторону самозваного генерала Камня, - Есть эталон демократии. У нас никогда не передавалась верховная власть по наследству. У нас никогда не было самоназначения и самовыборов. Как вы припоминаете, дорогие товарищи, мы выбирали своих командиров на офицерском собрании. Например, генерала Бомбу выбирало такое же точно собрание. Собрались высшие офицеры, тайным голосованием выбрали себе в начальники лучшего из лучших, то есть товарища Бомбу. Затем было проведено расследование, как погиб предшественник генерала Бомбы, бывший генерал Перышкин. Общее собрание во главе с генералом Бомбой постановило, что бывший генерал Перышкин погиб в результате заговора, устроенного полковником Грифом и его кодлой.
  Генерал Камень нахмурился:
  - Вы хотите чистосердечно раскаяться, полковник Хруща?
  - В чем это мне раскаяться?
  - Как это в чем, в заговоре.
  Легкое замешательство. Холодный шепоток по рядам. Полковник Хруща поднял пистолет на уровень лица самозваного генерала:
  - Вы эти штучки бросьте. Я за вами давно наблюдаю, товарищ полковник. Даже не разобраться, как вас назвать. Погоны на вас генеральские, сюртучок генеральский. А кто на вас повесил погоны? А где вы украли свой сюртучок? И вообще, с такой подлой черной душой невозможно командовать армией. И что вы из себя воображаете, товарищ полковник?
  Генерал Камень изобразил легкую улыбку:
  - Вот видите, товарищи, наш бедный сослуживец полковник Хруща слегка повредился умом после героической гибели нашего бывшего дорогого начальника. Генерал Бомба пользовался заслуженным авторитетом не только у нижних чинов. Я не боюсь повториться, простые солдаты, сержанты и прапорщики обожали своего генерала за смелость, принципиальность, находчивость, чувство долга, любовь к родине. Однако и старшие офицеры относились с горячей любовью к своему генералу. Спасибо за службу, полковник Хруща. Весьма похвальная преданность русской земле и Освободительной армии. Спасибо, и берегите... здоровье.
  Легкая улыбка вызвала легкий смешок:
  - Да, что-то такое есть.
  - Да, это мы замечали.
  Полковник Хруща впился своим жирным штабистским пальчиком в спусковой крючок. Его жирная рука, не пригодная к боевым действиям, задрожала:
  - Прекратите ерничать!
  Полковник Хруща опустился на визг:
  - Я этого так не оставлю.
  На нашей улице
  Хорошие девочки
  Лузгают семечки
  И только красуются.
  И их не трогают
  Чужие амбиции.
  В любой позиции
  Они уже пробовали.
  А если приспичило
  Путями нехожеными
  Перейти в разряд 'нехорошие',
  Дело привычное.
  В чужом переулочке
  Нехорошие тетеньки
  Торгуют экзотикой,
  И уже не красуются.
  Красными пятнами пошли лицо и руки полковника Хрущи
  
  СМЕХ И СЛЕЗЫ
  Боевая машина весело катилась по пустоши. Две девчонки прижались друг к дружке и сообща управляли такой немудреной техникой. Одна, которая повыше и пострашнее, держалась за руль. Другая, которая бледнокожая и с синяком на мордашке, нажимала педали. Впрочем, ничего себе, очень даже симпатичные, очень боевые девчонки.
  Так решил Муркотенок. Сам он ни на чем, никуда не рулил. Сам он развалился на заднем сиденье возле пулеметов, и ласково, то есть почти с отеческой нежностью, поглаживал лазерную пушку.
  Бывают такие моменты, когда можно расслабиться. Вечная концентрация вредно отражается на здоровье. Вечная озабоченность портит опять же здоровье и нервы. Озаботившийся боец не всегда попадает в цель при высоком уровне концентрации. Если долго концентрироваться на цель, она раздваивается, даже расстраивается. Если концентрироваться с мыслью, что обязательно должен попасть, результат получается с точностью наоборот. Здесь куда предпочтительнее выглядит немного пришибленный, придурковатый, расслабленный Муркотенок.
  Нет, ничего не забыли девчонки. И обломки координаторских доспехов они не оставили догнивать среди развалин. И ядерную бомбу стандартного образца положили под ноги раненого координатора. И ракетомет (пускай без зарядов) бросили где-то рядом. И лазерную пушку вернули. Это ведь ваша пушка? Очень хорошая пушка, не хочется ее возвращать. Но мы то же хорошие девочки, мы не пользуемся чужими вещами. Ну, разве что на время, когда оно очень требуется.
  А еще чуть ли не до смерти зацеловали, залили слезами, затискали раненого координатора эти девчонки:
  - Вот и паинька.
  - Вот молодец.
  - Мы чуть-чуть испугались.
  - Ну, разве только чуть-чуть.
  - Наш котик обязательно поправится.
  - Теперь ты не чей-нибудь, но наш котик.
  Доложу вам, весьма забавная ситуация. Никто никогда не спасал Муркотенка. Вот именно так не спасал. И вообще, никак не спасал. Это Муркотенок спасал, работа обязывает, целые миры и отдельную мелочь. Мировые катастрофы были, есть, будут неотъемлемой частью вселенной. Отдельная мелочь попадалась, попадается, обязательно попадется на какую-нибудь бяку. Всех спасти наживешь геморрой, но несколько миров за сезон можно вывести из-под удара. Плюс одно, другое, пятое человечество.
  Прилетает, значит, Муркотенок в загнивающий мир на грани апокалипсиса. Что за фигня? Кого здесь спасти? Шаг вперед, ты и ты подлежите спасению. Ну, а я? Морды гадкие, подлые, вытошнило желудок. Но не привередничает лучший спаситель всех времен и народов. Ладно, уговорили, тащи свою гадость до кучи. Закономерный итог: мир спасается, осчастливленное человечество пьет водку.
  Для тупарей и дебилов повторяю, работа прежде всего. На работе лютый зверь Муркотенок, то есть спасает правого и виноватого, свою и чужие вселенные. Вот его никто никогда не спасал. Впрочем, подобная несправедливость не суть правило. Иногда стоит изменить правило, с поворотом на сто восемьдесят градусов. Опять же для здоровья полезно, я имею в виду, для здоровья целой вселенной, чтобы кто-нибудь спас Муркотенка.
  - Куда мы, собственно, держим путь?
  Вопрос повис в пустоте. Муркотенок почувствовал его глупость и стопроцентную неуместность. Какая разница, куда рулит Боевая машина. На самом деле вообще никакой разницы. Слезы высохли на щеках Муркотенка. И кровь высохла. И раны зарубцевались, чего следовало ожидать в конечном итоге. Не откидывает копыта по мелочам Муркотенок. Даже если оно очень хочется, не может вот так умереть Муркотенок. Не может и все. Кто-то другой опять-таки может, а Муркотенок не кто-то другой. Не даром он величайший боец во вселенной. Не даром его зовут Муркотенок.
  
  ЗВЕЗДНЫЙ ДЕСАНТ
  Высадились обратно. Че Бэ Иванович поковырял какие-то кнопки на подлокотнике левой руки, после чего космический перехватчик отправился на орбиту к космическому челноку, его более древнему и более опасному сотоварищу.
  Магистру Олово не понравилась сия операция. Ой, не понравилась. Магистр Олово предлагал действовать совершенно иначе. Вы товарищи молодые и задорные, вам самое время вернуться на Землю, чтобы исправить кое-какие ваши ошибки. Всем известно, к вашим ошибкам не имеет отношения магистр Олово. Он просто старый дурак, попавшийся в сети одной интриганки.
  Жил по конституции магистр Олово, творил, исходя из законов гоблинского государства. Список правительственных наград прилагается. Четыре ордена Железной шестеренки, две медали с Круглым болтом, три медали с болтом Шестигранным. Плюс лента за заслуги перед наукой, лента за заслуги перед техникой, лента за заслуги перед наукой и техникой. Плюс грамота в металлической рамочке, где говорится, какой заслуженный магистр во всех отношениях небезызвестный нам магистр Олово. Он же старый дурак (и уши холодные), попавшийся в сети одной интриганки. Та самая интриганка, которую мы продолжаем называть по привычке секретарь Ряпушка, здорово отделала магистра Олово.
  Хотя с другой стороны, всякие секретари только тем и занимаются в науке и технике, что воруют секреты. Сами они ни на что не пригодны в смысле науки и техники, зато секреты воруются на ура. И не совсем понятно, почему предатель, ворующий секреты, называется секретарь. Не лучше ли присобачить ему более реалистическую кликуху, например 'воровская задница'. Тогда все встанет на свое место. Каждый порядочный гражданин не раз и не два задумается, нанимая в секретный отдел 'воровскую задницу'. А то надо же, секретарь. Вроде такая особенность в иерархии гоблинского государства. Да и в человеческом государстве, как понимает магистр Олово, делается точно так, ни на копейку иначе.
  Но вернемся немного назад. Магистр Олово предложил свободному чистильщику Че Бэ Ивановичу свои услуги. Видите ли, господин чистильщик, тебя не обманывает магистр Олово. Никакого обмана с ошейником под подбородком. Очень хорошее изобретение этот ошейник. Против дурного глаза, нечистоплотной руки и других происков. Надо порекомендовать гоблинскому государству. Скажем, как переходный вариант между выговором и расщеплением в кислоте. Выговор уже получил товарищ магистр, далее переходный вариант без обмана. Если попробует тот же обман магистр Олово, с ним вмиг разберется ошейник. Поэтому никаких выкрутасов, только деловые отношения между партнерами.
  Магистр Олово устал. В старости тяжело шляться среди деревьев и дышать зараженным воздухом. В старости нужен покой, а еще хорошая девочка, скажем, такая хорошая, как небезызвестная нам лаборант Метелка. Вот именно, такая девочка нужна старенькому ученому Олово. Сядет в головах. Причешет волосы, споет песенку на сон грядущий или расскажет сказочку. Смотрите, успокоился старичок Олово или вовсе заснул. За это за все, то есть за подобную мелочь, магистр Олово (ну и его лаборантка) постерегут корабли, пока некий великий герой Че Бэ Иванович будет разыскивать некоего великого героя (как бишь его) по имени Муркотенок.
  - Нет, так дела не делаются, - грозно крякнул Че Бэ Иванович, и не согласился на разумное предложение старика Олово.
  
  А КАК ДЕЛА ДЕЛАЮТСЯ?
  А вот так. Встал Че Бэ Иванович, прогулялся на свой корабль, притащил ворох оружия. Затем раздал оружие гоблинской братии и устроил коротенький инструктаж:
  - Начало стрельбы - синяя кнопка.
  - Конец стрельбы - красная кнопка.
  Хищная улыбка скользнула по подлому личику секретаря Ряпушки. Магистр Олово заметил такую улыбку. Он не совсем дебил (хотя и старый дурак), он знает, о чем подумала секретарь Ряпушка. Да и вы знаете, о чем подумала секретарь Ряпушка. Как всякая секретарь она подумала о предательстве. Есть в руках оружие, значит, можно устроить предательство. Не обязательно сейчас, не обязательно в данный момент, но устроить предательство можно и должно. Когда-нибудь потеряет бдительность товарищ Иванович, тут со спины устроит предательство секретарь Ряпушка.
  Ой, как не понравилась подобная мысль магистру Олово. Все-таки подчиняться Че Бэ Ивановичу не то же самое, что подчиняться подлому секретарю с подлой фамилией Ряпушка.
  Э, с каких это пор фамилия Ряпушка сделалась подлой? Долгие годы магистр Олово не замечал никакой подлости в фамилии Ряпушка. Он даже свой клюгенхаген назвал призывно и ласково 'Ряпушка'. А вы знаете, что означает ласковый подход к столь неоднозначному предмету, как клюгенхаген? Ах, вы не знаете? Ну и не надо. Так что прошу оставить наезд на фамилию Ряпушка и привести более достойные аргументы.
  Не спорит, не дергается магистр Олово. Хотите более достойные аргументы? Пожалуйста. Свободный чистильщик Че Бэ Иванович почти бог. По крайней мере, он пришелец из другого мира. То есть пришелец из мира более развитого в механическом отношении, чем планета Земля. Вы же знаете, как относятся гоблины к науке и технике. Они даже поклоняются в храмах не какому-нибудь голопузому пердуну с крылышками, но великому Кибер-боберу, то есть механическому киборгу. Ну, и пришелец из космоса очень значительная величина, хотя не совсем киборг. Следовательно, не грех пойти за таким товарищем. Есть у тебя шанс с помощью того же товарища вернуть свое положение в обществе и отомстить подлому секретарю Ряпушке.
  Поэтому магистр Олово открыл ротик:
  - Я бы поостерегся разбрасываться оружием, товарищ чистильщик.
  Но отмахнулся от него Че Бэ Иванович:
  - Умру я, умрут все.
  И еще:
  - Прикрывайте мне спину, товарищи.
  Кто там находится сзади,
  Это чертовски важно,
  Чтобы тебе не нагадили
  Всякие твари бумажные.
  Чтобы тебя не обстряпали
  Всякие гады с подлянками,
  Мордой в какашки не вляпали,
  Не отутюжили танками.
  Чтобы тебе не сварганил
  Дырку и зубы упырские,
  Думай, товарищ, заранее,
  Кто за спиной богатырскою.
  Затем началась высадка, и гоблинская команда в полном составе вернулась на русскую землю.
  
  ШУТКИ ПРОЧЬ
  Генерал Камень посмотрел на часы:
  - У этого клоуна осталось восемь минут.
  Все присутствующие офицеры дружно прыснули и принялись разливать вино по бокалам. Очередной розыгрыш, черт подери. Узнаем армейскую кость. Ну, конечно, наша армейская шутка. Чтобы было о чем вспомнить на пенсии, чтобы порадовать ласковых жен и малых детишек. Сплошь и рядом разыгрываются подобные шутки. Они называются историей. Опять же что такое история? По большому счету собрание анекдотов и шуток, вот что такое история. Много было правителей на русской земле, так или иначе они шутили самым экстравагантным образом. А для чего? А чтобы войти в историю.
  Ну, вы догадались, не может следующий правитель как две капли воды походить на предыдущего правителя. Если предыдущий правитель поддерживал русский народ, то следующий просто обязан поддерживать кого-нибудь другого, например, гоблинов. Если предыдущий правитель указал курс на жрачку и водку, то следующий правитель обязательно займется ассенизацией и провозгласит трезвость. Если предыдущий правитель облюбовал якобы счастливую жизнь, то от следующего пора ожидать много тупых шуток и нечто вроде борьбы с терроризмом.
  Поэтому не заморачиваемся. Куски мяса и другой жратвы легли по тарелкам. Хороший сегодня день, очень хороший день, не смотря на смерть генерала Бомбы. Да и кто такой генерал Бомба? Очередной диктатор, не больше того. Служба при нем не стала легче, жизнь не стала лучше. Офицеры рисковали шкурой до генерала Бомбы, рисковали при генерале Бомбе и то же самое случится после него. Сегодня мы собрались за праздничным столом. Сегодня принимаем присягу нового негласного главы Санкт-Петербурга. Сегодня у нас веселье, и много тупых шуток. Завтра опять мутанты. Завтра опять работа.
  - Может, продолжим церемонию? - кто-то сказал из присутствующих.
  Не важно, кто это сказал. Но впавший в оцепенение полковник Хруща почувствовал дикий прилив ярости. Что же за порядки в славном отечестве? Куда подевалась ангельская чистота русской земли? Где чистота нравов человека с ружьем? Где чистота совести человека в мундире? Где сама святая невинность человека в погонах? И до чего у нас дошло офицерство? Эти тупые скоты залили морду вином, зажрали совесть позорной жрачкой, наплевали на самое святое, то есть наплевали на родину. А родина у нас одна. Родине требуются честные генералы. Нет, не обязательно, чтобы таким генералом стал полковник Хруща. Но мелкого подлого выродка, такого как бывший полковник Камень, не может, не должна принять родина.
  Или еще не понятно? Конец двадцать первого века есть переломный период на русской земле. Русскую землю ломали не раз и не два в другие периоды. При татарском нашествии, при Иване Грозном, при дедушке Сталине. Но всегда отходила земля от принудительной ломки. Татарское нашествие рассыпалось после Куликовской битвы. Мерзости Ивана Грозного, пускай с большим перерывом, но исправил Петр Первый. После дедушки Сталина был дедушка Брежнев. И всегда на высоте оставалась наша великая непобедимая армия.
  А что сегодня, черт подери? Ядерная взвесь покрыла русскую землю. Наша армия не такая как прежде, она вырождается. При чем вырождается армия по единственной причине, ей правят скоты и предатели. Нельзя, чтобы подобное чмо правило армией. Или конец всему. Россия захлебнется от боли. Мутанты оттеснят человеков в неприступные крепости и постепенно возьмут их измором. Дело времени. Через десять, пятнадцать, максимум двадцать лет человечество не просто деградирует, но самоликвидируется окончательно. Не будет больше земли человеков. Будет земля мутантов.
  А это не может никак допустить прогрессивный полковник Хруща.
  
  ПРОДОЛЖЕНИЕ
  Пальцы перестали дрожать.
  - Я не шучу, - полковник Хруща прицелился точно в лоб бывшему полковнику и самозваному генералу по имени Камень, - Я стараюсь исправить очередную историческую ошибку, когда переходит власть против воли народа. В конце двадцатого века произошло нечто подобное. Никому неизвестный авантюрист узурпировал власть президента-алкоголика. Последствия всем известны. Разворовка, мафия, ядерная война, ядерная зима, гибель России.
  - Да бросьте, полковник, - поморщился самозваный товарищ, - Это уже не смешно.
  Сквозь жующие, блюющие, глотательные звуки из-за стола понеслась всякая гадость:
  - Пошутили, и будет.
  - Получилось чертовски смешно.
  - Присоединяйтесь, полковник, или вам ни черта не достанется.
  - Мы ребята простые, кто щелкает клювом, тому только кость на закуску.
  - И вообще, пистолет не заряжен.
  В чем-то ошибся полковник Хруща. В чем он ошибся, черт подери? Вроде бы его позиция правильная. Вроде бы он всегда работал в одном направлении. То есть выискивал крамолу в офицерских рядах, докладывал по инстанции. Благодаря бдительности полковника Хрущи многие инакомыслящие офицеры канули в реку забвения. И что получил за труды Хруща? А ничего, твою мать! Ибо он ничего не просил. Ибо работал только ради отечества, ради его процветания и избавления от позорной накипи.
  И вот результат. Не разглядел до конца Хруща одну подлую мелкую вошку. Точно так же не разглядел революционный русский народ никому неизвестного авантюриста в конце двадцатого века. Вы знаете, чем занимался авантюрист до того, как узурпировал власть президента? Ну, он чем-то таким занимался, о чем говорить стыдно, и что под запретом. Или вы жогадались, кто дергает за веревочки и кто устроил запрет? Ну, такие ба-а-альшие люди дергают за веревочки, что нельзя спрашивать.
  Господи, почему мы не учим историю? Почему раз за разом нарываемся на известные грабли? Почему нельзя спрашивать? Отсюда результат. Не хотел разглядеть и не разглядел одну мелкую подлую вошку полковник Хруща. Слишком мелким ему показался полковник Камень. Обыкновенный задолиз, и не более. То есть из тех карьеристов, которые облизывают начальственные задницы, чтобы слизать для себя ничтожный кусочек. Нет, вы не думайте, что не работал по полковнику Камню полковник Хруща. Он очень и очень работал. Он даже подослал к вышеупомянутому объекту лейтенанта Огурцова. Он даже обещал повысить лейтенанта Огурцова до старшего лейтенанта, если удастся выкопать нечто существенное. То есть нечто такое, до чего был полковник Камень, после чего нет полковника Камня. Само имя исчезло из всех исторических списков.
  Кстати, а где лейтенант Огурцов? Он же знает, не выстрелит Хруща. Никогда не стрелял Хруща, то есть вообще никогда. Вот пером и бумагой отлично владеет товарищ полковник. Перо и бумага суть оружие вышеупомянутого борца за справедливость, за процветание родины. А стрелять никогда не стрелял Хруща. Это знает мерзкий предатель Камень. Ой, как хорошо это знает мерзкий предатель. Недаром он ерничает и упивается собственной крутизной. Потому что не выстрелит в него Хруща.
  Пускай упивается гад. Да воцарится на русской земле справедливость.
  
  ТИПА РАЗВЯЗКА
  Капитан Огурцов последний раз приложился к оптическому прицелу. Затем поймал в перекрестье наглую морду генерала Камня. Затем поводил дулом и поймал в перекрестье вспотевший затылок полковника Хрущи. Можно решить все проблемы одним выстрелом, лучше двумя выстрелами. Жертва или жертвы опять же не успеют понять, что же такое случилось. Мгновенная вспышка, мгновенная смерть. Разве что жертва под номером два испытает вселенский восторг перед смертью. Мол, наша костка пошла. Мол, предатель свое получил по заслугам. Мол, теперь только я главный. И еще кое-что испытает жертва под номером два в тот короткий (очень короткий) момент между двумя вспышками, между смертью номер один и своей смертью. Затем начнется всеобщий хаос.
  Собственно, кто такой капитан Огурцов? Бред, пустышка, никто. Его вытащили из грязи на волне перемен. Я понимаю, во все времена случаются перемены. Человечество не может топтаться на месте и тупо жрать пряники. Иногда лучше жрать хлебушек с надеждой на пряники, потому что в желудке еще достаточно места, еще не крючит от пряников. Следовательно, более чем законный вопрос, почему капитан Огурцов? И вполне законный ответ. В нем нуждаются некоторые властьимущие структуры. Если нужда исчезнет, они (то есть некоторые властьимущие структуры) просто сотрут в порошок никому ненужного бывшего лейтенанта, даже если этот товарищ прибарахлился капитанскими лычками.
  Бывший лейтенант Огурцов не такой простачек, как вам кажется. Он не просто идеальная машина для грязных поручений. И не просто маньяк, офигивающий от одного запаха крови. При чем человеческой крови. У него живая, легко ранимая душа. Ему хочется много света и солнца. А еще обыкновенной любви. Чтобы его любили не за красивую форму, не за погоны, не абы как, но любили за то, что есть на свете такой пылкий юноша Огурцов с его настоящей и чистой любовью.
  Ладно, кончаем базар, осталось четыре минуты. Если не уложится в четыре минуты капитан Огурцов, он уже никуда никогда не уложится. То есть не будет ни капитана Огурцова, ни майора Огурцова, ни полковника Огурцова, даже сопливого лейтенанта на побегушках по имени Огурцов, даже его не будет. Короче, пора сделать выбор.
  Может, стреляет оружие,
  Но не всегда оно нужное.
  И не достаточно быстрые
  Самые меткие выстрелы.
  И не всегда получается,
  Чтобы проблема решается.
  Вынесут подлые чудики
  Чей-то там трупик обугленный.
  Смотришь, на место свободное
  Прут подлецы и уроды.
  Вроде старался, как следует,
  Вроде вернулся с победой.
  И получил по заслугам
  Подлый тиран и жадюга.
  Вроде работал по правилам,
  А на тебе крест поставили.
  Капитан Огурцов отложил снайперскую винтовку и совершенно бесшумно выбрался из своего укрытия.
  
  РАЗРЕШИТЕ ПОЗНАКОМИТЬСЯ
  - Я, генерал Камень, торжественно клянусь...
  Генерал Камень краем глаза заметил, как выбрался из укрытия капитан Огурцов. Хороший все-таки офицер, правильный, исполнительный, энергичный. Правильно оценил обстановку, правильно оценил этого мозгляка Хрущу, решил обойтись без кровопролития. Нам сегодня ни к чему кровопролитие. Некогда убирать расквашенные мозги или отмывать кровь со столовых сервизов. Вы представляете, мозги попали в салат, после чего салат (без ядерной взвеси) только скормить мутантам. Ну, и вино в открытых бокалах. Вы представляете, кровь попала в вино (очень дорогое вино), и опять мутанты порадуются.
  Нет, начинать новую эру на русской земле не стоит с кровавой попойки. Обходительность, убедительность, дипломатия - вот новая эра, под которой подпишется генерал Камень. Теперь уже инаугурированный (дурацкое слово) генерал. А насчет сюрпризов для прочего народа у нас кое-чего припасено вроде невзорвавшейся бомбы. У нас такое припасено, о чем не мог мечтать покойный генерал Бомба. Слишком прямолинейным вояка, слишком тупой, слишком не верил в детские сказочки генерал Бомба. Вот генерал Камень верил в детские сказочки, и пошел куда дальше собственного предшественника. А куда пошел генерал Камень, об этом станет известно через минуту.
  - И пускай покарает меня рука товарищей, если я в чем-нибудь приступлю клятву.
  Дело сделано. В абсолютной тишине капитан Огурцов абсолютно тихо и незаметно подкрался к полковнику Хруще и обезоружил полковника, ну точно годовалого младенца. Затем усадил обезоруженного полковника в кресло, наполнил его бокал, положил на тарелку жратву, добавил чуть-чуть специй, сел рядом.
  И началось. Вздохи, овации, поздравления, братание офицеров, независимо от должностей и званий. Короче, такой адский шум, каким обычно сопровождается присяга лиц королевской крови. Впрочем, генерал Камень теперь лицо королевской крови. Он не какой-нибудь узурпатор или самозваный нахлебник, получивший власть в результате государственного переворота. Он не совершал никаких переворотов, он не убивал своего непосредственного начальника. Бывший генерал Бомба более чем осознанно пошел на смерть, прихватив с собой в могилу символ собственной власти - Большую Злую Собаку.
  При упоминании о Большой Злой Собаке передернуло нового правителя Санкт-Петербурга и, следовательно, нового правителя русской земли. Большая Злая Собака, как никто иной, олицетворяла тоталитарный режим бывшего генерала Бомбы. Никто из человеческой расы не мог уничтожить эту Собаку (пишется с большой буквы). Даже четырехбашенный танк был для этой Собаки не более чем игрушка. Только чудо могло уничтожить Большую Злую Собаку. Вот произошло чудо, и нет Собаки, и превратился в ничто генерал Бомба, понадеявшись на свою Большую Злую Собаку. А что силы Освободительной армии не помогли в последний момент самонадеянному генералу, опять же случайность.
  На войне бывают случайности. Даже Сладкая парочка, развязавшая ядерный апокалипсис, не сумела застраховаться на все случаи жизни. Никто не спорит, очень страховалась Сладкая парочка, сотни миллиардов ворованных долларов ушли на страховку. Шпионы (в основном обученные проститутки) следили за правителями ядерных держав, кто и когда воспользуется ядерной кнопкой. Типа, кнопкой воспользовались, через двадцать минут ожидаем гостинец.
  Никаких претензий к шпионскому корпусу. Шпионы (те самые проститутки) попу порвали, но выполнили долг до конца. Кнопкой воспользовалась Сладкая парочка, сие называется упреждающий удар, после чего к двадцати стандартным минутам прибавилось еще несколько нестандартных минут, вызванных замешательством обладателей других ядерных кнопок.
  Кажется, подход правильный. Наши ребята были первыми, они могли легко смыться. Они почти смылись, оставляя за собой ядерные руины и издыхающее в ядерном кошмаре человечество. Роковая случайность, черт подери. Одна маленькая, незарегистрированная бомбочка (привет от дедушки Сталина) накрыла самолет, в котором бывшие правители русской земли предавались любовным утехам.
  Никто не виноват. Повторяю, случайность, которая почему-то случается на войне. Или нечто очень похожее на историю с Большой Злой Собакой.
  - А теперь, - посмотрел на часы генерал Камень, - Время вышло, разрешите представить наших новых союзников.
  Вот он судьбоносный момент в истории русской земли и всего человечества. Генерал Камень, в качестве официального правителя русской земли, активировал правительственный чемоданчик, пробежался по кнопкам. Завыла сирена (официальный гимн государства), двери открылись, в зал вошли гоблины.
  
  ОКОНЧАНИЕ ВОСЬМОЙ ГЛАВЫ
  Поисково-разведовательный отряд свободного чистильщика Че Бэ Ивановича высадился в районе монастыря Святых паладинов. Там, если вы еще не забыли, дымящиеся руины, выжженная земля, остатки кое-какой техники плюс куча дерьма, что представляла собой ранее Большую Злую Собаку генерала Бомбы и самого генерала Бомбу.
  - Узнаю руку старого друга, - мечтательно закатил глаза свободный чистильщик Иванович, - Его работа всегда такая грязная, такая неаккуратная. Сколько раз говорил, что же ты меня, батенька, позоришь. Возьми отпуск, запишись на курсы домашнего хозяйства. Несколько упражнений со шваброй и тряпочкой развивают координацию, хорошие манеры и вкус. Мы ведь не какие-то троглодиты, не варвары. Должен быть вкус. Тем более, если не получается без лишнего шума и спецэффектов. А получается гипервселенский бардак, где еще чистить и чистить.
  Гоблины попритихли. Дымящиеся руины им очень понравились. Все-таки бывшее место работы. Чуть ли не двадцать лет кое-кому здесь пришлось кувыркаться в весьма щекотливых проблемах, это не малый срок. Вы представляете, какое испытываешь облегчение, когда находишь в руинах бывшее место работы? И руины еще дымящиеся, можно сказать, самые свеженькие. И больше не надо идти на работу. Может, в другое место надо идти, но именно в это не надо идти никогда. Отработали здесь свое гоблины.
  - Оно к лучшему, - философски заметил магистр Олово, - Мне никогда не нравился монастырь Святых паладинов.
  - И мне не нравился, - совершенно не по делу выскочила лаборант Метелка.
  На выскочку так посмотрели, что лаборант Метелка сочла за лучшее убраться обратно, то есть за широкую спину практиканта Брюлика.
  - А чего мы тут собственно делаем? - после непродолжительной паузы спросил лаборант Перец.
  На него посмотрели едва ли намного мягче, чем на предыдущего товарища. Но косые взгляды и прочая хрень никогда не являлись слабым местом лаборанта по имени Перец. Заколебало в который раз объяснять, гоблинская конституция против расслабленных гоблинов. Гоблин может расслабиться в процессе работы, что совершенно не означает снижение его боевых характеристик. Гоблин может употребить алкоголь и другие антиконституционные ингредиенты, что опять же не означает, вышел из-под контроля данный товарищ. Все под контролем, мотнул головой лаборант Перец. И вообще у него не было слабых мест, потому что их не было. Да и прятаться было некуда.
  Неловкая пауза. Еще один взгляд на дымящиеся развалины и гору трупов. Ни у кого не вызвала интерес Большая Злая Собака генерала Бомбы, да и сам генерал Бомба не явился хитом сезона. Потому что, как бы это выразиться поточнее, только мокрое место осталось от генерала Бомбы, смотреть не на что. Зато четырехбашенным танком 'Стена Страха' чуть было не заинтересовался магистр Олово. Но не судьба. Та паршивая кучка металла, что представляла собой танк, уже не представляла никакого интереса для науки и техники.
  - Где же сам Муркотенок? - подвела итог секретарь Ряпушка.
  - Где же ты, старый друг? - как эхо откликнулся Че Бэ Иванович
  Тут зарычали моторы. И на поляну со всех сторон стали выкатываться машины, и танки, и чуть ли не вся Освободительная армия.
  
  ОТ АВТОРА
  Много мерзости расплодилось на русской земле. Рвет на части, прессует и гадит русскую землю. Нет, чтобы сделать нечто полезное. Чтобы земля процветала, чтобы простые товарищи радовались, чтобы появилась хотя бы крохотная лазейка для всеобщего счастья. Ведь как нам не хватает всеобщего счастья. Чтобы такое счастье для всех, чтобы каждый пришел, отхватил кусочек, а счастье совсем не уменьшилось. Точнее, оно увеличилось. Потому что каждый, кто отхватил счастье, добавил к нему свое счастье.
  А что вместо этого? Добавляется ненависть. Добавляется зависть. Добавляется черная желчь и прочие гадости. После меня хоть потоп придумали именно на русской земле, не надо мне вкручивать баки, что сие в другом месте придумали. Только русские товарищи безудержно рвут и терзают родимую землю. Ну, как же иначе? Ты не оторвешь свой кусочек, найдется кто-то другой, кто ухватит жирный кусок (вместе с твоей частью) и утащит в свою норку. А тебе останется только большая обида, ну и на жопе волосы.
  Так к чему мы пришли? Да все к тому самому. Где-то там приближается ядерная война, добро пожаловать в ядерную зиму. А еще у нас завалялась наша непередаваемая музыка сфер и наш совершенно особенный патриотизм, который не способна передать ни одна песня.
  Начало песни:
  Прочь тупые животные,
  Прочь позорные бестии.
  Хватит корчиться в рвоте,
  На костях куролесить.
  Ненавижу все пришлое,
  Ненавижу все чуждое.
  Суну в морду вам дышло,
  И забью как иуду.
  Припев:
  Закрой рот
  Патриот.
  Продолжение песни:
  Над собой я командую
  И собой управляю.
  Если надо порадую,
  Или в зад отпинаю.
  Не нужны мне правители
  И другие уроды,
  Что воруют и мытарят
  Капли русской свободы.
  Припев:
  Свободная штучка
  Глючит.
  Окончание песни:
  Что свобода для русского?
  Это нечто без имени.
  Это небо и кустики,
  Это солнце и ливни.
  А еще то мгновение
  Перед дракой и сварой.
  Вот земля твоя вспенится,
  И начнутся пожары.
  Припев:
  Все относительно
  В нашей России.
  Владимир Александрович посмотрел на меня с нескрываемым интересом:
  - Ну, даешь, старичок. При таком отношении тебе еще грызть и грызть русскую землю.
  
  ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
  Боевая машина остановилась возле гигантского пня. Зая Вредная уступила руль более опытному товарищу. Волчий Хвостик сделала несколько поворотов: сначала налево, затем направо, затем пошла задом, снова направо и побибикала. Сигнал получился весьма странным, вроде давно забытой детской мелодии. Вроде бы Муркотенок слышал нечто подобное в пору своего первого координаторства на планете Земля, а вроде бы и не слышал. Но не суть. После сигнала пень треснул, отвалилась его передняя часть, точно на хорошо смазанных шестеренках. Волчий Хвостик загнала в образовавшуюся щель Боевую машину. При этом Зая Вредная и Муркотенок остались не более чем восхищенными зрителями.
  - Сейчас придет дедушка, - сказала Волчий Хвостик.
  И не ошиблась. Как только передняя часть пня встала на место, внутри зажегся такой мягкий флюоресцирующий свет с редкими, но ненавязчивыми блестками. Затем послышались довольно упругие шаги, принадлежащие кому угодно, но никак не древнему дедушке. И все-таки пришел дедушка. Абсолютно седой старик, с белой бородой до пояса, в традиционном белом балахоне друидов. Его появление выглядело настолько сказочным, что вздрогнул боец Муркотенок.
  - Здравствуй, дедушка, - сказала Волчий Хвостик, и буквально повисла на шее у старикана.
  - Здравствуй, внученька, - сказал дедушка, и немного привстал на носках, чтобы чмокнуть внученьку в щечку.
  Весьма трогательная, хотя несколько театральная встреча, почему-то подумал боец Муркотенок. И дедушка какой-то театральный. Во-первых, очень похож на обыкновенного человека. Кожа белая, глаза серые, ростом не вышел до среднестатистической дерявяшки. То ли метр семьдесят два сантиметра, то ли метр семьдесят три сантиметра, как прикинул на глаз Муркотенок. В то время, когда слабомутировавшие деревяшки (например, Волчий Хвостик) не ниже метра восьмидесяти сантиметров, а среднемутировавшие деревяшки (например, Зая Вредная) и вовсе за метр девяносто. Во-вторых, откуда вообще этот дедушка?
  Ничего не скажу, хороший вопрос. За период ядерной зимы резко упала продолжительность жизни на русской земле. Даже деревяшки, более стойкие к радиации, чем человеческая раса, не часто дотягивают до среднего возраста в сорок пять - сорок шесть лет, и практически не имеют возможности понянчиться с внуками. Что же касательно самой человеческой расы, то чистые человеки выдерживали лет на десять менее чем деревяшки. Даже в своих бункерах, защитных доспехах, на таблетках, на стимуляторах.
  Нет, снаружи все выглядит очень красиво, очень пристойно. Человечество научилось заботиться о внешней стороне, как о превалирующем факторе. Здоровые мужики атлетического сложения. Подтянутые дамы с упругими бедрами. Практически без лишнего жира, морщин и прочих признаков старости. Вроде как человеческая раса приблизилась к расе богов. Но это не правда.
  Сама болезнь угнездилась внутри организма. Невидимая болезнь, жуткая болезнь, кровяная болезнь, как ее еще называют в Координаторском центре. Лучше бы просто мутация. Но человеческий организм в некоторых случаях (чистые человеки) справился с мутацией за счет собственной крови. Приходится констатировать факт, кровь немутировавшего человечества утратила определенные свойства. Например, энергетические свойства. Вчера ты пришел на тренировку, сделал пятьсот приседаний, сделал пятьсот отжиманий, проплыл пятьсот метров и пробежал пять километров. А сегодня тебя понесли на кладбище. И никто не может понять, почему в таком высокоразвитом теле оказалось такое слабое сердце?
  Теперь вопрос на засыпку, откуда у нас дедушка?
  
  КАКАЯ РАЗНИЦА?
  - Я тебя ждал, внученька, - Друид-с-пустоши слегка отодвинул блондинистую красавицу, после чего посмотрел в ее красивые глазки, - Давненько ты не захаживала сюда и ненормальных друзей своих не притаскивала. Дедушка даже подумал, забыла его внученька. Вдруг удивительный сон. Вижу свою внученьку в подвенечной фате. Она (то есть внученька, а не фата) такая счастливая, что аж светится. Вот и объясни старику, к чему этот сон, внученька?
  Волчий Хвостик слегка отодвинула дедушку, после чего повернулась к своим спутникам:
  - Будьте как дома, ребята.
  Ну и, конечно же, отпустила одну из своих киношных улыбок:
  - Не обращайте внимания на старика. Он просто придуривается.
  Друид-с-пустоши неожиданно оторвался от внученьки и отпустил такую же точно улыбку, то есть один в один улыбку киношную:
  - Я точно придуриваюсь. Видите ли, дорогие гости, ко мне не часто кто-либо наведывается. Детки давно уже в странах заморских или черт знает где, внученька стала совсем большая. Вот когда она была маленькая, то мы часто играли в прятки под моим деревом. А еще мы собирали грибы и разные травы, чтобы готовить из них лечебные снадобья. Вот на грибах, на травах осталась красавицей внученька. Радиация не сумела испортить ее красоту, не проникла, скажем так, далеко в кровь, до того уровня, где процессы мутации становятся необратимыми. Повторяю, красивая у меня внученька, умная и послушная. Ей бы хорошего мужа найти, чтобы мирком да за свадебку.
  В данном месте покраснела всем телом красавица Волчий Хвостик:
  - Ой, расшалился чего-то ты, дедушка.
  И хлопнула старика по плечу своей белой обворожительной ручкой:
  - Так мне всех женихов распугаешь.
  Враки, подумал боец Муркотенок. Вселенная наша большая, но красивых девушек мало. Красивые девушки, конечно, встречаются на какой-нибудь захудалой планете, типа планета Мурс. Но на планете Мурс не встречается боец Муркотенок. Ой, как давно не встречается, черт подери! Вывезли оттуда, то есть вывезли с планеты Мурс товарища бойца ответственные товарищи, а красивые девушки так и остались. Строят свои красивые глазки, загибают свои красивые бровки, разглаживают золотистую шерстку. Некому порадоваться на их красоту. Где боец Муркотенок? Далеко боец Муркотенок. Стоит, открыв рот, радуется на красоту одной не просто красивой, но очень красивой и очень очаровательной девушки. Язык не поворачивается такую девушку назвать деревяшкой.
  Друид-с-пустоши неожиданно перестал улыбаться:
  - Шутки шутками, а я замечаю, побывали вы в переделке, ребятки. Вид у вас нездоровый. Кровищи вам много попортили. Ну, что поделаешь, можете здесь все испачкать кровищей, старому человеку не привыкать. Внученька у меня такая, всегда тащила домой подбитых животных. То птичку, то мышку, то зайчика. Вот и вас она притащила не в какой-нибудь грязный сарай, а к любимому дедушке. Что ж, спасибо тебе, внученька, не забываешь старика на добром слове, веришь в его наговоры и снадобья. Ну, и я со своей стороны помогу твоим птичкам и мышкам от чистого сердца.
  
  РУСИШ КАПУТ
  Восемь четырехбашенных танков окружили Че Бэ Ивановича и его гоблинскую команду.
  - Граждане, - раздался многократно усиленный визг из динамика, - Сложите оружие, поднимите руки вверх, не двигайтесь с места до следующего приказа.
  Че Бэ Иванович положил на землю оружие, поднял руки вверх. Гоблины немного замешкались.
  - Эй вы, карлики, - визг из динамиков прозвучал на этот раз угрожающе, - Повторяю в последний раз, сложите оружие.
  - Не такие мы и карлики, - осклабилась лаборант Метелка, - Рост самый правильный, гоблинскому эталону красоты соответствует.
  Но оружие не сложила, наблюдая за своим непосредственным начальником по имени Брюлик. Пока непосредственный начальник не сложит оружие, и я ничего не сделаю, так решила лаборант Метелка. Тоже мне раскомандовалась всякая белобрюхая пакость. Они что ли господа над вселенной? Или может у них какое-то особое природное право командовать? Или они закупили пустошь, а вместе с ней монастырь Святых паладинов. Ах, мы знаем, как эти дела делаются. Ах, мы знаем, как всякие недоумки командуют. По единственной причине, что они находятся внутри танка, а ты здесь снаружи.
  Топнула ногой лаборант Метелка. Мы не собачее чмо, мы нормальные среднестатистические гоблины. Для справки, рост среднестатистического гоблина один метр шестьдесят сантиметров. Так получилось, что Сладкая парочка (то есть прародители гоблинов) не выделялась гигантским ростом. Более старший товарищ, чем-то напоминающий надутого бурундука, дорос до метра шестидесяти пяти сантиметров. Ну, а его младший партнер, с внешностью благообразного еврейского мальчика, даже на каблуках был сантиметра на три ниже. Вот и решила Сладкая парочка подобрать для эксперимента ученых, которые хотя бы на парочку сантиметров, но были ниже, чем младший партнер в этой парочке. Отсюда среднестатистические один метр шестьдесят сантиметров плюс пятипроцентный допуск.
  - Эй, вы в танке, - сплюнула лаборант Метелка, - Вы когда-нибудь вылезали из своей железяки, чтобы насладиться правильными формами, а не оценивать эти формы в прицел пулемета?
  Нет, так и не положил до сих пор оружие практикант Брюлик. Тогда продолжаем. Вот практикант Брюлик, он почти метр семьдесят, это предельный рост для добропорядочного гоблина. Ибо гоблинов выше предельного роста не берут в академии, не обучают науке и технике, не продвигают на научной работе. Какой из тебя ученый, из такого здорового долбака. Пока мысль переберется из головы в желудок и оттуда обратно, пройдет целая вечность. Так что нам не нужны ученые, похожие на каланчу. Хотя для громилы с ангельским характером работенка найдется. Возьмут в охрану, швейцары и дворники, то есть для мелких интимных услуг. Где проживешь недолго, да и капитал себе не сколотишь.
  Нечто подобное получается с карликовыми гоблинами. Это такие пацаны и девчонки, не дотягивающие до полутора метров. Слава богу, среди правильных гоблинов (секретарей, лаборантов, практикантов, магистров) подобной ботвы нет, и не может быть по определению. Ибо карликовых гоблинов называют 'грязными кобольдами' (самое сильное гоблинское ругательство) и отправляют работать на рудники в двадцать пять лет (конец роста). Кроме того, им не разрешают заниматься любовью, жениться, иметь детей. Но это уже не имеет значения. Жизнь грязного кобольда на рудниках весьма интенсивная, можно сказать, быстротечная, максимум два или три года.
  - Все, мое терпение лопнуло, - пушки ближнего танка дернулись в сторону гоблинов.
  - Сейчас начнется, - прошептал магистр Олово.
  - Как пить начнется, - поддержал его лаборант Перец.
  - Не стреляйте! - неожиданно крикнул Че Бэ Иванович, - Я во всем виноват! Я сдаюсь!
  И с поднятыми руками двинулся к ближнему танку.
  
  НЕ ОЖИДАЛИ?
  - Слушаем мою команду, - прошептал доселе молчавший практикант Брюлик, - У нас будет несколько секунд, в течение которых можно смотаться отсюда.
  - Откуда ты знаешь? - фыркнула лаборант Метелка.
  Но получила хороший пинок от секретаря Ряпушки:
  - Он знает.
  Практикант Брюлик не обратил внимания на дамскую потасовку:
  - Быстренько вспомнили, что в нескольких десятках метров отсюда находится Железный Ящик, замаскированный под большой камень. Кто забыл или не из нашего ящика, ориентируется по спине впередиидущего товарища, им буду я практикант Брюлик.
  - Мы туда не поместимся, - снова фыркнула лаборант Метелка.
  Но получила новый пинок:
  - Жить захочешь, поместимся.
  Практикант Брюлик и это место оставил без комментариев:
  - План простой. Пока командир Иванович отвлекает на себя вражеские силы, лаборант Перец взрывает дымовую шашку, что у него на поясе.
  - Сейчас взорвать? - переспросил лаборант Перец.
  - Не сейчас, моя мама, а по команде.
  Чуть не выругался практикант Брюлик. Он бы выругался, как положено честному гоблину, но времени было слишком мало, вот и не выругался практикант Брюлик:
  - После подрыва шашки лаборант Метелка просто стреляет в воздух.
  - Когда стреляет лаборант Метелка? - опять поинтересовался лаборант Перец, тут ему дали по шее.
  Практикант Брюлик окинул оценивающим взглядом мощную фигуру Че Бэ Ивановича. Примерно метр девяносто сантиметров, центнер костей, мяса и мускулов. А танк примерно пять метров и шестьдесят тонн брони и железа. Устройство четырехбашенного танка практикант Брюлик изучил досконально еще в период своего лаборантства. Очень своеобразная, но устарелая конструкция. Много лишних деталей, переходных узлов, сочленений, что понижают жизнестойкость конструкции и повышают саму вероятность ее уничтожить.
  Другой вопрос, как уничтожить такую конструкцию с минимальными потерями. Гоблины пока не решили вопрос про потери, находятся на стадии эскизного проекта. Может оно получится уничтожить такую конструкции, может оно не получится, но откинул предательскую мысль практикант Брюлик.
  - Как только лаборант Метелка пульнула в воздух, все мы ныряем в лощину и быстренько-быстренько сваливаем. А эти козлы пускай чешут яйца.
  - Чего-чего чешут эти козлы? - снова переспросил лаборант Перец. Но его уже не слышал никто.
  Опасная тропинка
  Ведет к родному дому.
  Здесь место незнакомое,
  И ужасы в картинках.
  И кочки очень цепкие,
  И ямы очень жуткие,
  Приспичило кому-то
  Тебе начистить репу.
  Но это все ненужное,
  Когда домой захочется.
  Идешь, боишься, корчишься,
  И шлепаешь по лужам.
  Товарищ Че уперся руками в броню танка.
  
  И НАЧАЛОСЬ
  Нет, ничего подобного никогда не видели гоблины. Да и человечество, пожалуй, не видело. Русский богатырь Че Бэ Иванович крякнул, слегка присел и оторвал от земли шестидесятитонный танк. Затем повертел его над головой и, словно пушинку, подбросил в воздух. Танк кувыркнулся несколько раз и опустился, в конечном итоге, на другой танк. Тютелька в тютельку своими башнями на его башни.
  - Есть контакт! - завопил лаборант Перец.
  Вопль чертовски мягкий, ненавязчивый, можно сказать, от чистого сердца. Ибо в глубине своей поэтической души мечтал лаборант Перец стать участником техногенной катастрофы. Это когда чего-нибудь взрывается, ломается, долбается, то есть в смысле, полный капут науке и технике.
  Ах, насколько радостно создавать технику, пользуясь всепобеждающей наукой. Но еще радостнее ломать технику, вопреки все той же науке. Ломать, ломать и сломать. Чтобы многочисленные проводочки обуглились, чтобы многочисленные шестеренки зациклились. Ничто не вечно на нашей помойке, простите за штамп, даже наука и техника.
  Теперь понимаете, почему завопил лаборант Перец? То есть, почему завопил скромненький, не имеющий общественного веса лаборант, как не вопил никогда после второго стакана или початой бутылки водки? При чем завопил с такой мощью и силой, что едва не пропустил команду со стороны более опытных, более весомых товарищей, например, товарища Брюлик? Еще чуть-чуть, и можно сушить яйца. Но все-таки не пропустил команду скромненький, не имеющий общественного веса лаборант с непоэтическим именем Перец.
  Взрыв четырехбашенных танков номер один и номер два слился в единое целое со взрывом дымовой шашки.
  Лаборант Метелка выпустила длинную очередь в воздух.
  Практикант Брюлик нырнул в лощину, увлекая за собой секретаря Ряпушку.
  Секретарь Ряпушка слегка зацепила магистра Олово за заднюю ногу.
  Лаборант Перец нырнул в лощину следом за секретарем Ряпушкой.
  Магистр Олово споткнулся, упал, сделал весьма забавный кульбит, после чего приземлился на правильные четыре точки, то есть на руки и ноги.
  Лаборант Метелка стрельнула еще разок для острастки, и нырнула в лощину следом за прочей компанией.
  Магистр Олово почувствовал в левой руке одну весьма интересную штуковину. Но об этом потом. Перед глазами магистра Олово промелькнула не менее интересная штуковина, именуемая кормой лаборанта Метелки.
  Короче, какие-то считанные секунды пальбы, дыма, кряков, охов, после чего вся команда коротконогих, низкорослых, откляченных и обвислых гоблинов растворилась в тумане. Точно их не было здесь никогда, то есть, вообще никогда не было. Никто не заметил исчезновение гоблинов. То есть вообще никто не заметил, как кривоногие коротышки растворились в тумане.
  Да и как тут заметишь? Взрывы, огонь, мрак и ад. Русский богатырь Че Бэ Иванович направился к третьему танку.
  
  НОЧЬ ПРИШЛА
  Муркотенок лежал на дубовой скамейке, умиротворенный и очень довольный. Не такая плохая теперь жизнь. То есть она чертовски хорошая. Можно сказать, много лучше, чем в прежние годы.
  Если вы представляете, что такое далекий космос, будет легко уловить настроение Муркотенка. Далекий космос не только шикарная подборка шикарных картинок. Там не так чтобы часто взрываются звезды и рассыпаются прахом галактики. Там куда чаще попадается просто пустое пространство. Десять в тридцать седьмой степени кубических парсеков пустого пространства. Можно волком завыть от обволакивающей пустоты. А на планете Земля какая-никакая но есть жизнь. И не очень хочется выть волком. И для кулаков дело найдется. И в голову лезут всякие мысли. Ну, и с чувствами полный порядок.
  Нет, никогда еще ничего подобного не чувствовал Муркотенок. То есть вообще никогда. Нельзя назвать его чурбаном неотесанным или бесчувственной гадостью, но повторяю, никогда именно так не чувствовал Муркотенок. Видите ли, впервые за долгие годы ему просто хотелось жить. То есть не жить в сражениях, на работе и прочее. Именно жить самой обыкновенной, самой человеческой жизнью, которой так и не жил никогда Муркотенок.
  Стоп. В данном месте, пожалуйста, поподробнее. Считается или не считается человеком коренной представитель планеты Мурс, не есть тема для разговора. Вопрос поставлен иначе, чувствует или не чувствует себя человеком боец Муркотенок? Мурсианская конституция чем-то напоминает человеческую, если бы не были мурсиане настолько мохнатыми и их мордочки не напоминали кошачью мордочку. Рост, вес, внутренние органы (сердце, легкие, печень, почки, желудок, чуть ниже желудка) все почти то же самое. Даже мозг в голове пропускает и отрабатывает весьма человеческие мысли, которые в свою очередь связаны с самой обыкновенной, самой человеческой жизнью.
  Впрочем, не важно. Тебя не похоронили еще. Руки на месте, ноги на месте, голова не отваливается. Более или менее в правильную сторону регенерирует Муркотенок. Нет, его способность в области регенерации не идет ни в какое сравнение со способностью бывшего старшего координатора и нынешнего свободного чистильщика Че Бэ Ивановича. Старый бродяга Иванович не просто восстанавливает в период регенерации поврежденные органы, как это делает сейчас Муркотенок. Вопреки человеческой конституции, Иванович может менять облик.
  Но почему? Вот о чем никогда не задумывался Муркотенок. Вообще, очень странная тема, почему уроженец Земли, то есть простой человек может регенерировать и менять облик? На данную тему никогда не распространялся Иванович. Было что-то такое с ним в детстве, отчего маленький Че превратился в непобедимого и неуничтожаемого ни при каких обстоятельствах мутанта. А вот что такое случилось с маленьким Че, опять-таки не рассказывает бывший старший координатор Иванович.
  - Может когда-нибудь и расскажет, - снова вздохнул Муркотенок, - Хитрая бестия этот Иванович.
  На глаза навернулась скупая слеза. Что-то за последнее время расчувствовался боец Муркотенок. И почему навернулась слеза? Не знает боец Муркотенок. Очень прошу вас, отстаньте товарищи, потому что сегодня совсем другой Муркотенок. Чего-то такое ему почему-то все хочется, хочется, хочется...
  - Не расстраивайся, миленький мой, - нежная девичья ладошка смахнула слезу.
  Муркотенок проследил за ладошкой и увидел совсем уже рядом с разбитой своей головой милое личико милой блондиночки Волчий Хвостик.
  
  ЕЩЕ РАЗ ПРИШЛА НОЧЬ
  - Никогда не стоит расстраиваться.
  Упругое девичье тело примостилось на дурацкой дубовой скамейке, на которой лежал Муркотенок. Великий боец попробовал хоть немного подвинуться, но почему-то его приковала скамейка. Повторяю, не сумел подвинуться великий боец даже на самую малую малость. А следовало. Но ничего не сумел великий боец и всемирно известный девственник Муркотенок.
  Что же такое опять происходит? Где-то там, в глубине подсознания мелькнула очередная дурацкая мысль. Ничего особенного не происходит. Это ответили девичьи глаза, и дурацкая мысль (которая очередная) скончалась, так никуда не пробившись. Но почему происходит немного не так, как запланировал великий боец Муркотенок? Почему всегда не так происходит? Словно совсем разучился планировать Муркотенок, словно его потрясающий разум дал трещину, словно какая-та посторонняя сила вмешалась в течение жизни, но вмешалась не абы как, но с определенным умыслом. Я повторяю вопрос, где ошибся боец Муркотенок?
  Снова девичьи глаза во всей их потрясающей глубине далеких звезд и галактик, и самой бесконечной вселенной. Успокойся, глупышка, ты даже не понимаешь, чего запланировал. И вообще, в наше время планирует жизнь. А великие бойцы идут в саму жизнь с открытым забралом.
  - У нашего народа, - просто сказала красавица Волчий Хвостик, - Есть древний обычай. Это как-то связано с выживанием, чтобы не деградировал, чтобы не растворился в песках времени, пока еще не слишком жизнеспособный народ. Это хороший обычай.
  Пауза. Небольшой глоток тишины. Очень страшно бойцу Муркотенку. Что же все-таки происходит, прошу вас, ответьте на глупый вопрос. Дьявольски страшно бойцу Муркотену. Как никогда, ни при каких обстоятельствах не было страшно ему. Может, лучше подняться, порвать кошмарную тьму, вырваться из темноты подземелья, вырваться в радиоактивную ночь, ломать деревья, грызть землю? Не получается, черт подери! Только страшно и снова страшно бойцу Муркотенку. Он в дремучем лесу, он совсем маленький. И мама куда-то ушла. И дикие чудища сверкают глазищами. И боится пошевелиться боец Муркотенок:
  - Мы существуем в такое время, - снова сказала красавица Волчий Хвостик, - Когда выживают сильнейшие. Они же имеют право на продолжение рода. Они же продолжают свой род, давая жизнь только стойкому к этой жизни потомству. Рабы не имеют права на жизнь. Слабаки и уроды утратили подобное право еще при рождении. Им лучше всего умереть, чтобы не пакостить русскую землю. Только истинные герои, только непобедимые воины производят потомство. А девушки любят героев. И выбирают героев.
  Если земля в опасности,
  Поздно бежать и прятаться.
  Гибель почти неизбежная,
  Можешь оставить надежды:
  Но для великого воина
  Гибель всегда достойная.
  Честно со смертью встретиться,
  Вот твое лучшее детище.
  Не отступать под натиском,
  Это твое богатство.
  И не бежать, как проклятый
  С визгами или воплями.
  Наша земля теплая,
  А для героев добрая.
  Девичьи руки нежные
  Вылечат раны сердечные.
  - Вот я и выбрала тебя, - более чем совсем просто сказала Волчий Хвостик.
  И Муркотенок почувствовал тепло девичьего тела.
  
  КОЕ-КАКИЕ ПОДРОБНОСТИ
  Практикант Брюлик аккуратно прикрыл двери Железного Ящика:
  - Ну что, все уцелели?
  - Вроде бы все, - как-то неуверенно ответил лаборант Перец, пытаясь разобраться в темноте, где чьи головы, откуда торчат руки и ноги.
  - А старый козел с нами? - предложил следующий вопрос практикант Брюлик.
  Неловкое молчание. Затем скрип и кашель:
  - Кто это старый козел?
  Загорелся свет. Ну, наконец, нашлась хоть одна толковая душа, дотянувшаяся до рубильника. Кажется, это была лаборант Метелка. Теперь лаборант Перец сумел пересчитать присутствующих, и убедился, что все на месте. Даже пресловутый старый козел. Ой, простите, даже выдающийся магистр Олово присутствовал в Железном Ящике.
  - А кровать моя, - неожиданно забилась в истерике лаборант Метелка. И как была в своей весьма несвежей, чертовски нечистой одежде, юркнула под одеяло. Оттуда еще некоторое время раздавались дикие вопли и всхлипы, перемежающиеся с гомерическим хохотом. Затем все затихло.
  - Не расстраивайся, деточка, - криво усмехнулся магистр Олово, - Скоро у тебя будет не одна, а много-много кроватей. Скоро мы с тобой отправимся в теплые края. Скоро будем, если не жариться на солнышке, потому что нет солнышка, то париться под тучами, потому что есть тучи.
  - Ах ты, старый козел, - прошипела лаборант Метелка, и поперхнулась.
  Стыдно издеваться над старостью. Особенно над сошедшей с ума старостью. Старичок вроде бы не выдержал последних разборок, вроде бы совсем потерял разум. Такое случается с учеными работниками. Особенно с товарищами, поставившими науку и технику на службу своей мерзкой похоти. Наука вещь достаточно несерьезная, если к ней относиться достаточно несерьезно. Наука может скрасить твое одиночество, если попробовать в ней покопаться. Наука не самый дурацкий способ убить время. Но на сто процентов уверена лаборант Метелка, это наихудший из способов разжечь похоть. Опять же если к науке прибавить ту самую пресловутую технику.
  А что у нас получается? Как-то нехорошо получается с техникой. Собственным нюхом унюхала и собственным глазом подметила лаборант Метелка, как нехорошо получается с техникой. Гибель парочки технически безупречных механизмов (четырехбашенный танк) снесет с катушек любого любителя техники.
  Вы понимаете, четырехбашенный танк есть торжество технической мысли. Пускай несколько жестокое торжество, не предназначенное для мирной пахоты мирного поля или для сбора урожая на вспаханном поле. Но мысль все равно торжествует, то есть торжествует техническая мысль. Ее закидоны, обломы и веси, плюс необъятный полет над притихшей вселенной. И тут прикрыли полет. Взяли, подмяли, прикрыли на перья и яйца.
  Отсюда слетел с катушек весьма озабоченный старичок, то есть слетел к растакой матери фанат технической мысли. Слетел потому что слетел, старенькое сердце слабое, старенькие мозги не из самых железных. Надо бы как-то его успокоить, утешить слетевшего старичка, чтобы не впал в буйство.
  - Я не козел, - злобно сверкнул глазами магистр Олово.
  - Ладно, ты не козел, - миролюбиво и ласково согласился лаборант Перец.
  - Вот вы дураки и козлы, - подвел итоги магистр Олово.
  И гаденько так засмеялся.
  
  ТИШЕ, ТОВАРИЩИ
  - Мы чего-то не то делаем, - вмешалась во всю эту хрень секретарь Ряпушка, - У каждого из нас есть некое шейное украшение, от которого в любой момент может сорвать голову.
  - Но еще не сорвало, - высунулась из-под одеяла лаборант Метелка.
  - Еще не сорвало, - задумчиво повторил практикант Брюлик.
  Очень хороший, даже правильный план по спасению гоблинской команды теперь показался не таким хорошим, не таким правильным, как бы оно следовало. Неужели у всех хороших и правильных планов такая отвратительная судьба, превращаться в одночасье в нехорошие и неправильные планы? Секретарь Ряпушка провела ладонью по шее:
  - Что нам говорил Иванович?
  - А что? - переспросила лаборант Метелка.
  - Я ничего такого не помню, - сказал лаборант Перец.
  С этими товарищами разговаривать нет никакого смысла. Они ничем не лучше безумного старика Олово. Они точно так же слетели с катушек и превратились в нечто аморфное, например, в овощ. Как же умеет обрабатывать гоблинское государство своих граждан, чтобы они превращались в нечто аморфное в любом мало-мальски серьезном случае. Если случай не очень серьезный, например, та же наука и техника, то неплохо выглядят гоблины. Со всей ответственностью утверждаю, в случае науки и техники лучше людей выглядят гоблины. Но если случай серьезный, простому гоблину сразу кранты. Язык прикусил, глаза выкатил, овощ.
  Хотя с другой стороны, есть и положительный пример. Практикант Брюлик, неформальный лидер гоблинской партии, все еще в здравом уме. Гибель техники высокого уровня (четырехбашенный танк в двух экземплярах) никак не отразилась на умственных способностях товарища лидера. Практикант Брюлик не впал в ступор, не распустил сопли, не отказался от плана спасения гоблинской партии. Сначала план, затем будут сопли. Некогда нам любоваться, как пожирает огонь практически неистребимую технику. Ну и на другие процессы запрет. То есть не посмотрел практикант Брюлик (при взрыве) другие процессы, что в определенных условиях могли далеко продвинуть науку и технику. Сначала план, затем другие процессы. По крайней мере, на это надеется секретарь Ряпушка.
  - Мы команда, нам говорил Иванович.
  - А теперь мы другая команда, - хихикнул магистр Олово.
  Чуть не стукнула по зубам старика секретарь Ряпушка. Очень хотелось дать в зубы. Вот только мысль, что порадуется старичок, остановила карающую руку.
  - Для дураков повторяю, умрет Иванович, умрет и его команда.
  Неловкая тишина, мерцающий свет, прочая хрень. Или чего-то не так сказала ученый секретарь Ряпушка. Нет, все оно так. Разве что промолчал практикант Брюлик, самый умный, самый правильный практикант среди прочих гоблинов. Не поддержал свою умную девочку, не улыбнулся загадочной, очень чистой, очень мягкой улыбкой. Мол, оно правильно. Можно выгнать с работы ученого секретаря, можно сломать его ученый компьютер (который по сути основная часть мозга), но логические цепочки останутся. Логические цепочки не выгнать и не сломать, там сама правда.
  Или с правдой проблемы, черт подери? Опустил глаза, промолчал практикант Брюлик. Зато совсем озверел магистр Олово:
  - Мы теперь другая команда, моя команда. И пускай подохнет тупой потрох Иванович.
  
  ЕЩЕ ТИШЕ
  Практикант Брюлик медленно повернулся к магистру Олово. Чтобы нос к носу, чтобы глаза в глаза. Очень его разозлил старый дурень своими дурацкими шутками:
  - Хватит кривляться.
  Ощерил железные зубы магистр Олово:
  - Я не кривляюсь. Просто жизнь такая интересная штука. Сегодня ты выдающийся человек, тебя принимают правители, с тобой считается всякая мафия, твои враги скрылись в подполье. Если не верите, немножечко тошно и гадко от собственной крутизны, что приходится вот так выдаваться на фоне прочих плебеев. Ну и зря. Сегодня почему-то не воспринимается завтра. А завтра некая гадкая девочка пристегивает наручниками к кровати твою закрутевшую милость. Затем какие-то хиппи засовывают в глотку несвежие трусы и сажают выдающегося человека в корабль на консервы. Затем газ, потеря сознания, рабский ошейник. Затем война, трупы, искореженные машины. И ты вернулся обратно.
  - Чего-чего? - не понял лаборант Перец
  - Ничего, - даже не обиделся магистр Олово, - Просто чертовски интересная жизнь. С горы под горку, обратно на гору. Чтобы снова сильные мира сего лизали твой зад, мафия трепетала, враги прятались. А одна очень гадкая девочка очень пожалела о совершенных ей гадостях. То есть пожалела в тот самый момент, когда ее эротичное гадкое тельце будут резать на маленькие кусочки и кормить вместо завтрака ими гадкую девочку. А самые грязные кобольды получат право на самые грязные извращения над остатками такого недавно еще эротичного тельца.
  - Может заткнуть старика? - неуверенно спросила лаборант Метелка, - У меня еще есть не совсем свежий лифчик.
  Но ехидно так закряхтел магистр Олово:
  - Шучу.
  Театрально вытянул мордочку, чтобы хряснуть себя по левой щеке, а заодно и по правой:
  - Шучу, шучу и шучу.
  И еще разок закряхтел:
  - Никаких обид к гадкой девочке Ряпушке. Мы в расчете за прошлое, настоящее, будущее. Развлекаться будем как прежде. Скальпель, плеть, железо и клюгенхаген. Совершенно плевать, нравится это или нет гадкой девочке Ряпушке. Сегодня, сейчас, с настоящей минуты все будет так, только так, как нравится доброму папе Олово.
  Много клоунов
  В нашей команде.
  Они избалованные
  И безрадостные.
  Они гогочут,
  Как издеваются.
  Их символ корчи,
  И голая задница.
  И если символ
  Такой не заводит,
  Его ты выкинул,
  И стал уродом.
  В данном месте магистр Олово плюхнулся на кровать, точнее, на нечто мягкое, нечто чертовски заманчивое, что копошилось под одеялом:
  - А теперь посмотрите, что у меня за приятная штучка.
  
  МАЛЕНЬКАЯ ТРАГЕДИЯ
  - Взрыватель, - ахнула секретарь Ряпушка.
  - Ага, он самый, - екнул магистр Олово, ощупывая под одеялом эротичные телеса лаборанта Метелки, - Теперь все мое. Вы все мои, потому что ваши ничтожные жизни вот в этой руке. Сколько раз говорилось, не отталкивай руку дающего. Неужели так трудно усвоить простой урок? Эта рука давала вам работу, давала средства для пропитания, и всякое прочее. Гоблин не может жить без работы. Сама история молодого гоблинского государства связана с титаническим трудом ради будущего всех гоблинов. Только работа делает гоблина истинным членом цивилизации гоблинов, тем колесиком, тем винтиком, без которых обрушится цивилизация, не будет вообще гоблинов. Отсюда средства для пропитания, и всякое прочее. Вам не понравилось. Вы не то чтобы решились отталкивать, вы едва не отрезали руку.
  Тупое молчание, едкая тишина, почти боль в подкорке головного мозга. Хотелось сочинить музыку? Кажется, единственный вопрос застрял в той самой подкорке, что разодрала почти боль и почти уничтожила. Почему не получается сочинить музыку? Вроде бы обстановка обязывает. Вроде бы освободилась душа от железных оков. Вроде бы никто не вправе напялить оковы обратно. Догадываетесь, кому и зачем нужна музыка? Ну, та музыка, которую так хотелось и которую не сочинить никогда. Очень нужна музыка.
  - Вроде бы прав старичок, - промычал лаборант Перец, и потрогал ошейник, - Кончилась наша свобода.
  - Ой, как она кончилась, - снова съехидничал старый ученый, - Я устрою такенный бардак, от которого содрогнется гоблинское государство. Я настолько наизвращаюсь и перетрахаюсь, как ни один из ранее существовавших и ныне существующих гоблинов. Современные грехи будут только ягодками перед моим сексуальным воображением. Рабство в каменоломнях будет только водичкой перед вашим абсолютным, непререкаемым рабством.
  Свободная рука магистра Олово ухватила-таки одну из выступающих частей лаборанта Метелки. Лаборант Метелка эротично взвизгнула, но почему-то даже не выругалась под жирной тушей магистра Олово.
  Нормальный путь в науку и технику. Или перехотелось куда-то идти, развиваться, совершенствоваться, поменять ничтожное звание 'лаборант' на более значимые регалии 'практиканта'? Что вы, господи упаси, ничего такого не перехотелось лаборанту Метелке но как бы выразиться поприличнее, слишком много событий сегодня, глаз замылился, ориентировка пропала. Кто бы еще подсказал, куда идти правильно, куда не совсем, где подводные камни энд ямы?
  - Ага, угу, - примерно так эротично взвизгнула лаборант Метелка.
  Ну, и все это оценил старый хрыч, как говорится, по полной программе:
  - А тебе, моя пакостная, ничего не грозит. Танец твоей голой попочки на моем возбужденном лице суть столь восхитительная феерия, что прямо вертится перед глазами. Надо же до чего дошла молодежь. Даже такому старому извращенцу и сексуальному маньяку, как папа Олово, есть чему поучиться. Лежит, значит, папа Олово, вошел в транс, он не то чтобы восхищается, но совсем охренел, какая талантливая молодежь. Так что вытри свои подлые глазки и прибереги свои грязные штучки для очередного танца любви. Ты будешь моей самой гаденькой девочкой. Ты будешь всегда вот так танцевать. Я буду тебя очень гадко, дьявольски гадко любить. И у тебя будет много-много подарков.
  Затем хищный взгляд в сторону остальных гоблинов:
  - Ну, а вы, мои дорогие товарищи...
  Тут практикант Брюлик дернул ошейник во всю практикантскую дурь, сорвал его с собственной гаденькой шеи, после чего расхренячил о голову старика Олово.
  
  ОКОНЧАНИЕ СЛИШКОМ ФРИВОЛЬНОЙ ГЛАВЫ
  На рассвете Муркотенок почувствовал себя совершенно здоровым. Раны затянулись, связки восстановились, внутренние органы встали на место, кости срослись. Но это все мелочи, дикость и дурь. Нечто непередаваемое случилось нынешней ночью. Нечто такое, чего не предвидел никак Муркотенок. Нечто вошло в его грубую одинокую сущность и уже не вышло оттуда. Проснулся совершенно другим Муркотенок.
  А там суета, беготня. Несколько оздоравливающих приседаний, несколько освежающих отжиманий, гриб на закуску, чтобы восстановить не совсем восстановленные силы, ну и так далее. Короче, засуетился великий боец, как маленький мальчик. Есть-таки счастье на русской земле. Никто не отменил то самое счастье, потому что оно есть. Хотя не часто к тебе подбирается счастье, но пути его не просчитываются, оно есть, и у тебя есть крохотный шанс на то самое счастье.
  - Где же ты, Хвостик?
  Никого. Странная, гнетущая тишина. Дубовые скамейки, дубовые столы, дубовая посуда, опять ощущение, что раствор дуба в дубовых кадках на полках. Только слабый клочок света пробивается сквозь приоткрытую и опять же дубовую дверь.
  Эти господа знахари создали собственный мир, немного смешной, но очень трогательный под определенным градусом. Человеческий мир никому не нравится, якобы мешает мыслить на более высоких оборотах. Человеческая жизнь поглощает саму магию мысли. Ибо серенькая человеческая жизнь не для магии, не для мысли.
  Но кто сказал, что жизнь серенькая? Она светлая, очень светлая. Муркотенок чувствует, до чего же светлая жизнь. Просто светлая, именно так должно быть. Светлая жизнь, что клочок света, она всегда пробивается сквозь приоткрытую дверь. Пускай непробиваемая дверь, пускай из самого крепкого дуба.
  Муркотенок метнулся на свет:
  - Где ты прячешься, Хвостик?
  Та же липкая тишина. Две полусогнутые фигуры склонились над тиглями. Варят какое-то снадобье, переливают в дубовые кадки. Никаких лишних движений, ничего особенного, просто две полусогнутые фигуры на фоне рассеивающейся тьмы. Белая борода в листьях и саже. Тоненькие зеленоватые ручки в капельках жидкости. И что-то такое застряло, что-то оборвалось в груди. Нет, не то, пропал Хвостик.
  - А скажите, пожалуйста...
  Друид-с-пустоши даже не обернулся на столь некорректный вопрос:
  - Ушла моя внученька.
  Взгляд его утонул в кадке:
  - Ничего никому не сказала, встала с рассветом, да и ушла внученька.
  Друид дернулся, и едва не залез с головой в кадку:
  - На столе от нее письмо. Ушла к гоблинам в Черный город.
  
  ОТ АВТОРА
  Я могу показаться немного занудным и более чем предсказуемым товарищем в моих наездах на единственного дорогого сыночка Владимира Александровича Мартовского. А Владимир Александрович может показаться самой справедливостью в его отповеди:
  - Родил одного ребенка, теперь над ним изгаляешься.
  Ну, никак не хочется Владимиру Александровичу не то чтобы пострадать, но хотя бы немного понапрягаться за русскую землю. И девиз у него вполне современный:
  - Живем весело!
  Впрочем, это и мой девиз. Я так же живу весело. Многие сотни, то есть тысячи невеселых товарищей рыдают от моего веселья. Чуть ли не каждый потомственный весельчак, что столкнулся на узкой дорожке с Александром Мартовским, превратился в потомственного пессимиста. Очень надеюсь, что научился подобный товарищ хотя бы немножечко разгребать за собой дерьмо, а не только гадить русскую землю.
  - Вот что такое жить весело, - мой ответ одному развеселившемуся мальчику двадцати пяти лет, а точнее, все тому же Владимиру Александровичу Мартовскому.
  И еще:
  - Русские люди никогда не верили в будущее. Для них будущее не больше, чем завывание ветра в соседнем дворе и запах мусора в ближайшем мусорном ящике. Для русской натуры просто нет будущего. А настоящее есть. Оно происходит именно сию минуту, сейчас, оно совсем рядом. Ради этого настоящего живут русские люди. То есть жрут, веселятся, гадят русскую землю. Вот для будущего, по их мнению, живут только свиньи, которым дерьмо разгребать. Вот пускай разгребают дерьмо свиньи. А мы великий народ. А нам весело.
  Выжрал стакан,
  Хряпнул бутылку,
  Я великан,
  А не чья-та подтирка.
  Мне наблевать,
  Что кому-то там плохо.
  Я, твою мать,
  Представляю эпоху.
  Если ты чмо,
  Поспеши удавиться,
  Время пришло
  Повеселиться.
  Как вы понимаете, очень рассвирепел Владимир Александрович, и обругал в сердцах русскую землю.
  
  ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
  Переговоры между человеческой расой и гоблинами проходили в весьма деловой обстановке. Не могу сказать, чтобы те или другие товарищи надеялись извлечь из переговоров хоть какую-то пользу, но сам по себе факт существования гоблинов был установлен, и это уже что-то значит. Не надо стыдливо прятаться за общими фразами. Мол, существуют только чистое человечество в окружении извечных врагов мутантов. А еще, якобы человечеству не выжить в таком окружении, потому что с мутантами невозможно договориться, потому что мутанты питаются человеческой плотью и кровью. Теперь человечество получило шанс, признав братьев по крови, все тех же гоблинов. А еще были установлены общие враги для обеих сторон, что уже можно считать за прорыв железного занавеса и выдающийся успех дипломатии.
  - Нас озадачили мутанты, - сказал генерал Камень.
  - Пожалуйста, расшифруйте, - потребовал Зеленый Гоблин.
  И тут же получил расшифровку:
  - Мутанты это существа, мутировавшие под действием радиации. Конкретно, грувы и деревяшки.
  - Мутанты - проблема номер один, - согласился Зеленый Гоблин.
  Как вы припоминаете, чистые люди не являются мутантами. Но и гоблины не являются мутантами в развернутом смысле данного слова. Ибо сами по себе гоблины не мутировали под действием радиации, но подверглись техническому совершенствованию, которое в дальнейшем сильно повлияло на их стиль жизни. Человечество со своей стороны называется 'чистым' в силу привычки. По большому счету не такое чистое человечество. За последние две-три тысячи лет над людьми проводились всевозможные опыты, в результате которых не то чтобы деградировало человечество, но изменилось отнюдь не в лучшую сторону.
  Очень бы хотелось, чтобы развитие человечества давало положительный результат. Повторяю, сие невозможно в связи с генетической структурой, заложенной внутри человеческого организма. Если не изменить структуру, результат будет двояким. Вот гоблины изменили структуру, отойдя от принципов чистоты. Они стали не только новой веткой на человеческом дереве, но получили результат, сравнимый с каким-нибудь положительным эффектом. Не важно, что кажутся внешне (как бы подипломатичнее выразиться) весьма неказистыми гоблины.
  Мы поставили на результат. Мутация в результате ядерной зимы есть неконтролируемый процесс, результат подобной мутации неконтролируемый, то есть всегда отрицательный по определению. Техническое совершенствование гоблинов по методикам современной науки и техники более или менее контролируемый процесс. Только оставим в покое ханжеские вопли придурков. Мол, господь бог создал человека по образу и подобию своему. А еще, якобы запрещается изменять человечество даже в лучшую сторону. Соответственно, нет никакого права у человека на создание новых человекоподобных существ, например, гоблинов. Отсюда выводы.
  - Мы не сумели договориться с мутантами, - открыл государственный секрет генерал Камень, как бы в знак доброй воли к Зеленому Гоблину и всей империи гоблинов.
  - С ними невозможно договориться, - согласился на добрую волю Зеленый Гоблин.
  - Но мы пробовали, - дипломатично развел руками генерал Камень, как бы показывая, насколько существенной была проба.
  - Похвальный поступок с вашей стороны, - чуть-чуть позволил себе улыбку Зеленый Гоблин, - Даже очень похвальный поступок, если заранее можно прогнозировать ответную реакцию мутантов.
  - Ваша правда, коллега
  - На прогнозировании стоит государство гоблинов.
  Затем официальный банкет, здравницы в честь высокопоставленного гостя, продолжение инаугурации нового главы Санкт-Петербурга, здравницы в честь нового главы Санкт-Петербурга, и тайный договор между договаривающимися сторонами. А что за тайный договор, пока никому не известно. Как вы догадались, здесь тайна.
  
  ЧТО ДЕЛАТЬ?
  Практикант Брюлик подошел к секретарю Ряпушке, сорвал с ее шейки ошейник и выбросил. То же самое в абсолютной тишине он проделал с магистром Олово и лаборантом по имени Перец. Лаборант Метелка пока еще осталась в ошейнике. Под одеялом и мощной задницей магистра Олово не стал практикант Брюлик донимать несчастную девушку.
  - Мы точно малые дети, - это уже нарушил тишину весьма возбудившийся практикант и общепризнанный руководитель отряда гоблинов, - Мы поверили в розыгрыш и устроили сами себе вздрючку.
  - Что такое? - переспросил магистр Олово, - Какой еще розыгрыш?
  Тут все заметили, как лихорадочно жирный пальчик магистра Олово нажимает красную кнопку.
  - Все понятно, - секретарь Ряпушка выхватила взрыватель и растоптала его своими здоровенными ножищами.
  - И мне понятно, - сказал лаборант Перец.
  - Зато мне не понятно, - наконец-то выставила свою прекрасную мордочку, а с ней и прекрасную (по гоблинским меркам) шейку в ошейнике лаборант Метелка.
  Практикант Брюлик грязно выругался и уничтожил последний ошейник, чем ввел лаборанта Метелку в состояние тяжелого шока.
  - Я могла умереть, - завыла Метелка.
  - Заткнись, дура, - секретарь Ряпушка отвесила здоровенную затрещину лаборанту Метелке, а заодно спихнула с кровати магистра Олово.
  - Я не дура, я честная девушка, - подавилась слезами товарищ Метелка.
  - Все равно дура, - вторая затрещина тютелька в тютельку повторила затрещину номер один.
  - Это дискриминация, - всхлипы стали более частыми, но более тихими, - Государство гоблинов есть чисто демократическое государство, в котором дискриминация упразднена конституцией. Читаю соответствующие статьи. Каждый гоблин имеет право на свободу жизни, слова, печати, общественных собраний и прочего, что не запрещено законами гоблинского государства. Еще в школе, на уроках государственного права нам говорили, что не запрещено, то разрешено в государстве гоблинов. А дискриминация находится под запретом.
  - Воистину дура, - секретарь Ряпушка покрутила пальцами у виска и отказалась от следующей затрещины в пользу магистра Олово.
  Однако затрещина номер три не достигла цели, слегка поколебав воздух в том самом месте, где секунду назад располагался ученый гоблин.
  - Ничего не понимаю, - магистр Олово полез под кровать за осколками взрывателя, - Такой был хороший план, даже слишком хороший, чтобы оказаться действительностью. Так все хорошо складывалось до последней секунды. Техника заводская, сам проверял, это тебе не самопал гоблинский. В основном роботизированная штамповка под высоким давлением. Срок годности как минимум сто пятьдесят лет. Вероятность на отказ как максимум одна десятая процента на десять тысяч циклов. Должна была сработать техника. И не сработала техника.
  Практикант Брюлик грустно вздохнул:
  - Последний раз повторяю для больных и придурков, мы стали жертвами розыгрыша. Чтобы больше не возвращаться к подобной фигне, повторяю самый последний раз, как мы попали под розыгрыш, как ничего не заметили, и что нам теперь делать.
  
  НЕКОТОРЫЕ ДЕТАЛИ
  Во время высадки на Землю Че Бэ Иванович встал за спиной практиканта Брюлика:
  - Слушай, пацан, ты мне кажешься самым разумным из всей вашей шайки клоунов. Не хочу показаться навязчивым, но я уважаю хорошую шутку. И против вас у меня ничего личного. И за мелкое хулиганство я не расстреливаю, тем более не взрываю ошейники. И вообще, на ваших прекрасных гоблинских шейках находятся обычные елочные игрушки (пластмассовый корпус плюс батарейка, плюс лампочка). В Новый год такими игрушками и им подобными украшается елка в Координаторском центре. Как бы это выразиться без мата, координаторы не лишены чувства юмора. Но юмор в Координаторском центре имеет свою специфику. Отсюда пошла игрушка (точная копия взрывающегося ошейника), которая никогда не взорвется. Прошу без обид. Понимаешь, мне надо, то есть мне позарез надо найти Муркотенка.
  В данный момент космический перехватчик вошел в нижние слои атмосферы, шум стоял невероятный, но свободный чистильщик Че Бэ Иванович был почему-то в полной уверенности, что до гоблина его слова дошли правильно:
  - Я чувствую, Муркотенок в опасности. Как он ввязался в подобную ерунду, пока не имеет значения. Муркотенок всегда ввязывается в ерунду, вместо того, чтобы праздновать что-нибудь очень хорошее с хорошим товарищем. Муркотенок таким родился на свет, сдвинутым по диагонали котеночком без мозгов. Нет, ему вкручивали мозги, чертовски здорово вкручивали лучшие специалисты по вкручиванию мозгов, но безуспешно. Муркотенок, каким родился, таким и остался, честно проработав несколько сроков в координаторском движении. Поэтому последний совет. Я иду спасать Муркотенка. Вы, господа веселые гоблины, идете своей дорогой. То есть чертовски быстро идете, чтобы вас не заметили, и мне больше не попадаетесь. А за нашу встречу большое спасибо.
  Вот, пожалуй, и все. Гоблины спрятались в Железном Ящике. Че Бэ Иванович вышел грудью на танки. Нормальный такой расклад, по существующей ситуации. Ну, прикололся немного Че Бэ Иванович. Ну, попугал слегка гоблинов. Вспомнил, как оно полагается, счастливое прошлое товарищ Че. Никто не спорит, каждый товарищ в нашей вселенной имеет право на счастливое прошлое. Или право на новогоднюю елку с новогодними игрушками, имитирующими атрибутику координаторских будней.
  Может, оно и правильно, что попугал Че Бэ Иванович гоблинскую шпану в духе координаторского движения? Шаловливых детишек необходимо учить, чтобы не воровали чужое добро, чтобы не впутывались в серьезный междусобойчик между серьезными взрослыми.
  Нет, никаких угрызений совести не почувствовал русский богатырь Че Бэ Иванович. Точно так же он ничего не почувствовал, когда взорвались два танка. Ну, взорвались они и взорвались. Армейская служба тяжелая, жизнь твоя в постоянной опасности. Если дожил до конца боя, значит, тебе повезло. Если не дожил до конца боя, значит такая судьба или ошибка твоих командиров. Впрочем, чтобы взрываться, для этого предназначены танки.
  - Ну, кто тут еще смелый?
  Из-за кустов и деревьев посыпались разные сосунки со своими цепями, сетями, веревками. И стали подобным дерьмом пеленать и крутить улыбающегося Ивановича.
  
  ВОЗВРАЩАЕМСЯ К ГОБЛИНАМ
  Практикант Брюлик прислонился к стене:
  - По сути, у нас нет выбора.
  Лаборант Метелка пришла в себя:
  - Мы команда.
  Секретарь Ряпушка замахнулась на чересчур бойкого лаборанта скорее по инерции, но передумала:
  - Может и так.
  Магистр Олово частично выбрался из-под кровати:
  - Пропал клюгенхаген.
  Лаборант Перец достал из личного шкафчика очередную бутылку с соляркой:
  - Хлебни, старичок, будет тебе клюгенхаген.
  Короче, полная идиллия, если бы не серьезные глаза практиканта:
  - Не хочу никого расстраивать, но мы возвратились в начало пути, то есть туда, откуда отъехали. Земля находится в опасности, и не решен вопрос с паладинами.
  Как бы это выразиться поточнее, не очень хороший оратор практикант Брюлик. В гоблинском государстве гуманитарными искусствами не балуются. Гоблины не уважают гуманитариев. Быть 'гуманитарием' на языке гоблинов то же самое, что 'бездельником' или 'ублюдком'. Убеждают гоблины не красивыми словами, а красивыми экспериментами или красивыми цифрами. Здесь опять же нечем похвастать товарищу Брюлик. Нет у него ни одной цифры, чтобы была красивая. И экспериментов не ставил товарищ. А что у него есть? Кое-какая информация из монастыря Святых паладинов о чистке одной никчемной планетки под названием Земля. И еще есть совершенно беспочвенная уверенность, что информация верная.
  - В нашей метагалактике, ошибочно называемой 'наша вселенная', несколько миллиардов продуктивных галактик. В нашей галактике, ошибочно называемой 'Млечный Путь', несколько миллиардов продуктивных звездных систем. У одной из тысячи звездных систем не исключается возможность обзавестись собственной жизнью, собственным разумом. Итого, по самым скромным подсчетам, в галактике Млечный Путь около миллиона цивилизаций. Для одной единственной цивилизации, то есть для нашей цивилизации, это страшная цифра. Никаких аргументов за сохранение нашей цивилизации, как уникальной цивилизации галактики Млечный Путь. Никаких аргументов против будущей чистки.
  Долго Земля корчилась,
  Ну, и испортилась.
  Почитай между строк
  Про подобный итог.
  А могла Земля еще процветать
  Поколений шесть или пять.
  Однако же для кончины
  Были у нас причины.
  И не только тупость и злоба,
  Причин было много.
  Но скажу без гордости ложной,
  Землю все-таки уничтожили.
  Короче, опять придется отдуваться за всех одному не очень ученому и вообще поддельному практиканту по имени Брюлик.
  
  ПИСЬМО
  Дорогой и любимый мой, Муркотеночек!
  Ты не думай, что я плохая, что вредная девочка, что соблазнила тебя ради какой выгоды. Нет, ты моя единственная любовь. Я всегда мечтала именно о такой любви. То есть о любви настоящей и неподкупной, о любви неистовой и блаженной, о любви, когда слетает с катушек вселенная. По многим, не зависящим от меня причинам, я не могла разделить любовь обыкновенной особи из племени деревяшек. Так получилось, что русская красавица Волчий Хвостик необыкновенная девочка, что наложило на меня определенные обязательства. И опять получилось, что мне всегда хотелось отдаться только тебе одному, мой ласковый, мой очаровательный посланник других звездных систем и галактик.
  Нет, я совсем не плохая девочка. Я просто хочу любить, больше я не хочу ничего. А что такое любить для необыкновенной девочки с обыкновенной планеты Земля? Это почти то же самое, что для вас, покорителей звездных миров, выйти в открытый космос. Повторяю, любовь она как рывок в бесконечность. Ибо любовь сама бесконечная и не кончается никогда, даже со смертью. А что такое смерть, когда любишь? Это ничто, если с тобой случилась любовь, если отдался в этой любви и солнцу, и звездам.
  А еще, мой робкий возлюбленный, у нас принято жертвовать ради любви всем без остатка. Опять же жизнь только мерзкий остаток, если исчезла любовь. Что значит какая-та жизнь одной маленькой девочки, если любовь несет в себе жертву? Может, в глубоком космосе не принято жертвовать жизнью по мелочи. Может, среди великих героев любовь - сущая мелочь, всего-навсего эпизод в борьбе за вселенную? Пришел герой, поборолся с врагами, решил немного расслабиться, то есть любовь на дорожку. Не спорю, не знаю, знать не хочу ничего. Очень хочется жертвовать одной маленькой девочке ради любви. И, пожалуйста, не надо мешать, если так нужна жертва.
  Внизу приписка. Такое ощущение, что писали в спешке левой рукой:
  - Ты бредил во сне.
  При чем в правой руке были хлебушек с маслом:
  - Ты пожелал вернуть космический перехватчик на Землю.
  При чем дрожала рука, в которой были хлебушек с маслом:
  - Тебе нужны спутниковая антенна и примитивный шестнадцатиядерный компьютер.
  Хлебушек падал ни раз и ни два на бумагу:
  - Я знаю, где можно достать антенну.
  Ну и следы масла:
  - Я знаю, у кого есть компьютер.
  И еще приписка. Но это уже слишком личное, чтобы предать гласности. Выронил письмо Муркотенок.
  
  МУРКОЗИАСТ: ПЕСНЬ 102
  И боги спустились с небес. И помыслы их были великими, а дела малыми. И сгинула вера в богов. И наступила ядерная зима.
  
  ЕСТЬ ПРЕДЛОЖЕНИЯ?
  Подошла Зая Вредная, подняла письмо, не читая, положила на стол:
  - Волчий Хвостик хорошая девушка, хотя очень избалованная.
  Насупился Муркотенок:
  - Это нам не поможет.
  Зая Вредная помолчала немного, затем спросила чуть мягче, чем это делала когда-либо, и даже с некоторой нежностью в голосе:
  - Как вы себя чувствуете?
  Снова насупился Муркотенок:
  - Это пустяк.
  Неожиданно Зая Вредная нагнулась с высоты своего весьма приличного роста и поцеловала Муркотенка в мохнатую щеку. Или точнее, не поцеловала, так слегка погладила губами:
  - Я вас хотела поблагодарить.
  - За что? - совсем растерялся боец Муркотенок.
  Но не растерялась худенькая вредная деревяшка:
  - За новую жизнь.
  Нечто совсем непонятное, совсем незнакомое накатило на Заю Вредную:
  - Оказывается, жизнь не такая плохая вещица, если знаешь, зачем ты живешь на земле, зачем дана тебе жизнь.
  Совсем обалдел Муркотенок:
  - А зачем?
  И опять не смутилась зеленокожая девушка:
  - В нашем народе есть очень хороший обычай, девушки выбирают героев. Этому обычаю не один год, даже не десять лет, его начало относится к ядерной катастрофе. Ядерная катастрофа заставила цивилизованную часть выжившего человечества пересмотреть многие обычаи. Например, обычай ходить в церковь исчез. Выжившие народы не могут себе позволить скапливаться в одном месте и тратить время на всякие глупости. Акцентированный удар по одному месту. Была церковь, нет церкви. Был народ, нет народа. Но с другой стороны, наш народ не такой многочисленный на русской земле, чтобы не соблюдать хороший обычай. Вот поэтому девушки выбирают героев и идут за героями до конца своей жизни. Чтобы родить от героев новых героев, чтобы воспитать этих новых героев героями.
  Ничего не сказал Муркотенок. Стоял, как дурак, смотрел в пол. А на щеке горел поцелуй одной совсем ненормальной девчонки:
  - Я выбираю тебя.
  И что мог ответить герой Муркотенок?
  
  ДВИГАЕМСЯ ДАЛЬШЕ
  Тайная миссия под руководством Зеленого Гоблина покинула Санкт-Петербург. Теперь империя гоблинов стала гораздо ближе к империи людей, чем какие-нибудь сутки назад при живом генерале Бомба.
  Впрочем, во всем свои плюсы. Хорошо, что покинул наш мир генерал Бомба. Может, как боевой генерал он отличался выдающимися качествами. Но вот политик он совершенно никчемный. Шовинист и нацист, как решили в среде гоблинов. Может, очень сильно решили. Но почему-то не жаловал генерал Бомба тех пацанов и девчонок, чей рост был ниже, чем метр семьдесят сантиметров. Что за недомерки сопливые? Что за трахнутые уроды? Рост настоящего солдата метр восемьдесят без кепки, а с кепкой еще на три сантиметра выше. У кого не хватает двух или трех сантиметров, можно использовать для обозных или кухонных работ. Остальных недомерков вывести в поле и расстрелять. Так или примерно так действовал генерал Бомба. Ну и, соответственно, даже слышать не хотел о каких-то там гоблинах.
  Теперь атмосфера сильно улучшилась. Новое правительство Санкт-Петербурга признало империю гоблинов, империя гоблинов признала новое правительство Санкт-Петербурга. Правда, вышеупомянутое признание не для общественности. Пока у нас теневой договор. Не может так сразу признать правительство Санкт-Петербурга империю каких-то там гоблинов, не поссорившись с правительством других городов и провинций земли русской. Ежу понятно, во многих городах есть еще шовинисты и прочая сволочь, которые знать не хотят гоблинов.
  Зеленый Гоблин довольно хрюкнул:
  - Собачка пролаяла, господа.
  И это истинный факт. Работа политиков еще впереди. Вот торговые караваны уже у стен Петербурга. Много чего надо бы прикупить гоблинам, скажем так, чтобы не превратиться в мутантов. И это очень серьезно. Даже более чем серьезно. Гоблины задыхаются подо льдами. Люди задыхаются в железном бункере. Ядерной зиме еще долго колбасить русскую землю. Опять же до солнышка немногие доживут.
  По подсчетам ученых товарищей, полный цикл абсорбции и реабилитации зараженной планеты займет не менее девяносто восьми лет, при условии полного невмешательства. Простыми словами, природа сама разберется, если товарищи человечки будут сидеть тихо по норам. Реальный цикл абсорбции и реабилитации на тридцать процентов дольше. Ибо товарищи человечки не будут тихо сидеть по норам, но наделают обыкновенных человеческих ошибок, якобы с целью приблизиться к солнышку.
  Впрочем, Зеленый Гоблин не очень надеется на какое-то солнышко. Вот на торговлю он очень надеется.
  На земле растут грибы,
  А на небе тучки.
  Даже маленькая прибыль
  Селезенку пучит.
  Если прибыль получил,
  Раздуваешь щеки.
  Не такой ты крокодил,
  Злой и однобокий.
  И вообще, судьба твоя,
  Словно речка бурная.
  Получил, продал, сменял,
  И сидишь укуренный.
  И еще неплохо бы приструнить мутантов.
  
  ПТИЧКА В КАПКАНЕ
  С мутантами вопрос опять-таки политический. Если гоблины находятся на территории, не принадлежащей бывшему русскому государству, а выкупленной для научных целей Сладкой парочкой, то мутанты просто захватчики. Вы догадываетесь, что до ядерной бойни никто не рассчитывал на мутантов. Они даже не люди, они некий побочный продукт радиации. Не надо нести околесицу, что мутант почти человек. Может против шовинизма Зеленый Гоблин, но отнюдь не против, чтобы очистить от всякой заразы русскую землю.
  Вы не только догадываетесь, но понимаете технические проблемы постядерной эпохи. На очищенной земле куда проще внедрить судьбоносную политику гоблинского государства, чем на земле зараженной. Гоблины не настолько отличаются от мутантов, чтобы игнорировать с ними интимную связь. А что такое интимная связь? Это хорошая платформа для новой заразы, от которой самое время очистить русскую землю.
  Короче, с данной стороны результат положительный. Договор с правительством Санкт-Петербурга показал, насколько люди боятся мутантов, чтобы терпимо относиться к побочной ветви своего развития, то есть к гоблинам. Не имеет значения, что люди поклоняются христианскому божеству в образе солнышка, а гоблины поклоняются науке и технике в образе железного киборга Кибер-бобера. Есть здесь более завуалированные, более естественные причины. Видите ли, на пороге естественной смерти хочется хоть немного продлить жизнь. Мутанты и так вышеупомянутую жизнь укорачивают, скажем проще, укорачивают ее двумя способами: либо высосут из тебя кровь, либо заразят тебя радиацией. Гоблины ту же самую жизнь продлевают, и очень надолго.
  - Хотя с другой стороны...
  Зеленый Гоблин посмотрел куда-то за облака свом похотливым взглядом. Да, с другой стороны, среди мутантов есть весьма интересные экземпляры. Если отложить тотальное уничтожение мутантов на несколько дней, или месяцев, или на немногие годы, ничего не изменится на русской земле. По-хорошему следует поберечь все тех же мутантов. Точнее, их следует отлавливать, сажать в клетки, проводить над ними кое-какие опыты.
  Вот про опыты более чем хорошая мысль. Похотливый взгляд Зеленого Гоблина стал на триста процентов осмысленным. Мужские особи можно кончать сразу. Женские особи (например, среди деревяшек) представляют собой весьма ценный товар. Клубничка, черт подери! Ну, и малинка по совместительству. Если правильно наладить дело, то отбоя не будет от всяких извращенцев на женские особи. А если сделать женские особи государственной собственностью, если отдавать исключительно в аренду...
  - Хорошая получится сделка.
  Зеленый Гоблин даже прикусил губу своими здоровенными титановыми зубками. Разные там формулы, опять же расчеты прокрутились внутри черепной коробки такого чертовски расчетливого товарища. Ну, и по вполне понятной причине вполне предсказуемая реакция на столь невероятное число раздражителей. Тут и деньги, тут и разврат, и опять деньги. Реакция потому предсказуемая, что закапали слюни с той самой губы, которую прикусил гоблин.
  - Все, налетались.
  Дальше приказ:
  - Остановка на отдых.
  И повторный приказ:
  - Приведите ко мне деревяшку.
  
  ЗНАКОМЫЕ ВСЕ ЛИЦА
  Че Бэ Ивановича пинками и зуботычинами отбуксировали в самую глухую камеру. Его же, скованного всевозможными кандалами, веревками, сетками, скотчем и резиновой лентой, многократно прикрутили к железному креслу. Железное кресло в свою очередь так же было прикручено к железному полу. А железный пол составлял единое целое с самой камерой. Но и это сущая ерунда. Когда привязывали и прикручивали Че Бэ Ивановича, улыбался Че Бэ Иванович.
  - Ты у нас, гад, еще поулыбаешься, - тюремщики навешали пленнику разных пинков, оплеух и тычков, после чего поспешно ретировались из камеры.
  Но вот же интересная штука, не обиделся на пинки, оплеухи, тычки свободный чистильщик Иванович. Не только он не обиделся, но даже не заметил подобную ерунду, вроде ее не было. Зато улыбка так и осталась на красивом славянском лице, в то время как синяков и кровоподтеков на нем не осталось.
  Не надо смеяться, черт подери! Вовсе не походил на киногероя Иванович. Вот на железную кожу он походил, и на железный череп, и всякое прочее. Хочу отметить, что несколько дубинок сломались о череп Иванович. Точно так же выстрел из плазменного оружия оказался практически холостым выстрелом, не смотря на то, что стреляли в упор. Больше того, выстрел из плазменного оружия чуть закоптил, но не опалил шевелюру Ивановича.
  Русые волосы, гордый славянский профиль, голубые глаза. В прошлый раз, то есть перед последней регенерацией, глаза отливали сталью. Еще раньше, то есть перед предпоследней регенерацией, глаза отливали зеленью. Опять же перед последней регенерацией в глазах товарища Че сквозило нечто кошачье, вертикальные зрачки называется. Корчил носик боец Муркотенок. Мол, у тебя Иванович вертикальные зрачки куда более вертикальные, чем у ребятишек с планеты Мурс. Ну-ка колись, чего на завтрак объелся. Корчил носик боец Иванович. В следующий раз сделаю другие глаза (стальные или васильковые), чтобы у ребятишек с планеты Мурс не отнимать хлебушек.
  И что отсюда следует? Да ничего, снова черт. То есть ничего особенного, что могло бы задеть за живое свободного чистильщика или поставить под сомнение нужность его профессии. Не удивился, не поперхнулся, не застрелился Иванович после несправедливой стрельбы и ударов по черепу. Только улыбка на благородном лице стопудового славянина. Ну, и полное умиротворение где-то в душе. Такое умиротворение, точно сделал хорошее дело великий боец за свободу, за счастье вселенной.
  Зато тюремщики как-то быстро ретировались из камеры.
  - Куда же вы, парни? - на чистом русском языке образца двадцать первого века спросил у тюремщиков все тот же Иванович, - Мы еще толком не познакомились.
  - Да катись ты, - хором завыли тюремщики, и ретировались из камеры.
  Вот так всегда, подумал Иванович. Только подберется более или менее человеческая компания, только пойдут разговоры за жизнь энд всякое там охрененое братство, только пустишь скупую слезу, только попробуешь заглянуть в свое темное прошлое... Ан, нет никого, остался один среди всякого хлама Иванович.
  - Один, совсем один, - даже улыбаться противно и тошно.
  Хотя погодите, товарищи. Вроде бы скрипнула дверь. Сам генерал Камень вошел в камеру.
  
  ПРОЩАЙ, МОЯ МОРКОВКА
  Нет, сегодня удачный день, какие редко бывают на русской земле. Да еще в городе Санкт-Петербурге. Да еще в ядерную зиму. Сегодня чертовски везет одному расторопному полковнику, который одновременно стал генералом, договорился с гоблинами, поймал настоящего супермутанта.
  - Так что у нас на обед? - генерал Камень примостился в железное кресло, диаметрально противоположное железному креслу, в котором почти задремал Иванович.
  - Зубки сломаете, генерал, - мгновенно проснулся Иванович.
  - Ну, о собственных зубках побеспокойся, - поддержал разговор генерал Камень, - Отсюда никто не выходит с собственными зубами.
  - Ловлю вас на слове, мой боевой генерал, - опять улыбнулся Иванович, - Два зуба, как минимум, вы потеряли.
  Неловкое молчание. Посуровел генерал Камень:
  - Отсюда никто не выходит на собственных ногах.
  И ответная реакция Ивановича:
  - Быстро двигаетесь генерал. Считайте, одна нога у вас сломана.
  Ох, как это все не понравилось новому правителю Санкт-Петербурга. Правитель я или шут гороховый, почему-то совсем озверел генерал Камень. Город Санкт-Петербург получил высочайший статус после ядерной бойни. Остальные столицы мира заглохли в руинах. Точечные ядерные удары были спланированы так, чтобы не осталось на планете Земля ни одного мало-мальски крупного города. Но перед ядерной бойней город Санкт-Петербург впал в такое ничтожество, что древнюю столицу России отнесли к третьесортным городам и ударили по ней гораздо слабее, чем того следовало ожидать. Как вы знаете из школьных учебников, Санкт-Петербург выстоял, то есть сохранил пятую часть населения. В то время как Москва превратилась в ядерную помойку, из двадцати пяти миллионов потомственных москалей выжили не более десяти тысяч.
  Дальше соответствующая реплика в сторону супермутанта:
  - И со своей морковкой никто не выходит.
  Блин, не понимаю, чего развеселился Иванович. Связанный, пристегнутый, в кандалах чертовски развеселился один из величайших мордобоев вселенной:
  - Ну, значит, оставили в покое морковку. Исключительно для нее споем какую-нибудь бронебойную песенку.
  Начало песни:
  За оградой зайчики,
  На ограде белочки.
  Кто это свинячится
  И блюет в тарелочку.
  То ли тварь болотная,
  То ли дурь без имени,
  Что там за животное
  Портит именины нам?
  Припев:
  Мутанты,
  Что оккупанты.
  Продолжение песни:
  Зайчики дубовые,
  Белочки развратные.
  Кто еще попробует
  Дотянуть до завтра.
  За такие ляпсусы
  Топором в проплешину
  Мы пройдемся ласково,
  И отправим к лешему.
  Припев:
  Чем меняться,
  Лучше стреляться.
  Окончание песни:
  Если что не правильно,
  Так оно не правильно.
  Есть простое правило,
  Будь себе хозяином.
  Твари очень злючие
  По канавам топают.
  Это дело случая,
  Что тебя не слопали.
  Припев:
  Прячься козел
  К мамочке под подол.
  Нагло и очень подло рассмеялся Че Бэ Иванович прямо в лицо новоиспеченному правителю Санкт-Петербурга.
  
  ПРОДОЛЖЕНИЕ БАНКЕТА
  - Зря смеетесь, товарищ, - не сразу пришел в себя генерал Камень, - У нас есть новейшие методы развязать язычок любому богатырю или супермутанту.
  - Охотно верю в такие методы, - показал здоровые и неестественно белые зубы Че Бэ Иванович, - Только вы ошибаетесь, я не являюсь супермутантом. Я, как и вы, родился на русской земле. Больше того, я родился в прекрасном городе Санкт-Петербурге еще в то прекрасное время, когда Санкт-Петербург был воистину прекрасным городом, и над этим прекрасным городом сияло воистину прекрасное солнышко. А про Сладкую парочку, развязавшую ядерную войну, слыхом не слыхивали. И вообще, никто представить не мог, что появится на прекрасной русской земле такая совсем не прекрасная парочка. И ядерная зима извратит русскую землю.
  Генерал Камень сглотнул соленую слюну:
  - Сие наглая ложь.
  Несколько удивился Че Бэ Иванович:
  - Почему ложь? Почему наглая?
  Генерал Камень сглотнул другую слюну:
  - Вы описали настолько дремучие времена, от которых давным-давно никого не осталось.
  Здесь совершенно успокоился Че Бэ Иванович:
  - Вот в чем дело, вас немножко смущает мой возраст. А в то же время не смущает такой простой факт, как уроженец Санкт-Петербурга, можно сказать, обыкновенный обыватель, не имеющий никакого отношения к армии, как такой человек поднял шестидесятитонный танк и подбросил его в воздух.
  - Этот факт, как и другие факты, меня то же смущает.
  - Ну, тогда мы застряли в самом начале.
  И опять зашипел генерал Камень:
  - Нет, это вы застряли, мы не застряли. Пока мы просто беседуем, пытаясь добраться до истины. Заметьте, я проявляю терпение. То есть не реагирую на ваши глупые выходки, не становлюсь на позицию силы, не зову специалистов на помощь. Очень скоро, вы понимаете, очень и очень скоро терпение мое иссякнет. Вот тогда я позову специалистов на помощь. Сюда явятся специалисты, они поработают над вашей славянской внешностью. Вы будете выглядеть чуть-чуть по-другому. Как бы это сказать, вы будете выглядеть немножко подчищенным и обрезанным. После чего вы мне скажете правду.
  На мгновение задумался Че Бэ Иванович:
  - Да будет так.
  И еще раз задумался:
  - Мне очень хотелось решить вопрос по-хорошему. Скажем, без лишних жертв, без разрушений. Танку просто не повезло. Маленькая демонстрация маленьких возможностей одного очень мирного товарища, чтобы убедились некоторые самонадеянные придурки, не туда они въехали. Я даже разрешил надеть на себя кое-какие железные и веревочные украшения. Знаете, испытанный координаторский трюк, помогал много раз, еще со времен Красного бора. Все для того, чтобы было поменьше шума и суеты, чтобы наикратчайшим путем добраться до главного идиота в вашей шайке придурков. Здравствуйте, товарищ главный идиот. Разрешите очень несложный вопросик. Всего лишь вопросик, всего лишь один. Ради этого я добирался сюда. И вот я добрался.
  Че Бэ Иванович слегка повел плечам, пошевелил ногами, напружинил свое крепкое славянское тело. Дальше не стоит рассказывать. Кандалы треснули, веревки лопнули, сетка сползла чулком, а железное кресло само вывинтилось из пола. И встал во весь богатырский рост великий богатырь Че Бэ Иванович. Свободный, независимый, гордый.
  - А теперь поговорим, как мужчина с мужчиной.
  
  УТИ-ПУТИ ГОБЛИНЫ
  Практикант Брюлик достал микрокомпьютер, включил, просмотрел несколько сообщений, затем выключил. В искусственном зрачке отразились некие странные всполохи, вроде как подсветка исчезающей информации. Но отразились странные всполохи настолько открыто, настолько явственно, что не заметить их мог разве тупой человечек (близорукость минус двенадцать диоптрий). Про гоблинов не упоминаю, они заметили.
  - Что там еще? - робко поинтересовалась лаборант Метелка.
  - Экстренное сообщение, - ответил ей практикант Брюлик, - Кстати, касается всех. Гоблины вступили в союз с человечеством.
  - Ура! - робко зааплодировала лаборант Метелка, и тут же получила по морде.
  Секретарь Ряпушка потрясла отбитой рукой:
  - Очень дурная новость.
  Лаборант Перец отодвинулся подальше от секретаря Ряпушки, прежде чем отважиться на вопрос:
  - А в чем собственно дело?
  Тут даже не выдержал магистр Олово:
  - Гоблины и люди такие разные, нам никогда не жить вместе.
  Но никто не обратил внимание на старого потрепанного магистра в кальсонах, да еще под кроватью.
  - У нас практически не осталось времени, - сказала секретарь Ряпушка, - Земля находится в великой опасности. Союз гоблинов и людей предвещает новый виток милитаризации, новую вспышку агрессии, новую несправедливость, новые кровопролитные войны.
  - Это точно, - согласился практикант Брюлик, - Новые союзники сначала возьмутся за другие народы. Затем разорвут договор по какой-нибудь несущественной причине. Но гораздо раньше к нам прилетят чистильщики и вычистят Землю.
  - Но у нас уже есть чистильщики, - лаборант Метелка спряталась под одеяло, и следующий удар пришелся ей по макушке.
  - Да, у нас есть чистильщики, - сказала секретарь Ряпушка, - Или как там они еще называются. Эти чистильщики в любой момент могут приступить к своей полезной работе. Или может, они уже приступили к своей полезной работе? У чистильщиков определенный зуб на деградировавшее человечество. Они не берут в расчет нас гоблинов, то есть нашу новую прогрессивную ветвь давно умершей цивилизации. Может, раньше они просто не знали про гоблинов?
  И снова встрял магистр Олово:
  - Теперь они знают про гоблинов.
  Поморщилась секретарь Ряпушка, но старика бить не стала, только навешала пару пинков по кровати, на которой пряталась лаборант Метелка:
  - Да, теперь они знают про гоблинов. Как вы понимаете, не с лучшей стороны. Заключив союз с человечеством, гоблины показали себя в самом невыгодном свете. Теперь мы просто убийцы и негодяи, вступившие в войну против других народов по собственному почину. Следовательно, нет нам прощения, как гнилому и подлому человечеству. Следовательно, нас обязаны занести в черный список и вычистить.
  - Это печально, - вздохнул лаборант Перец.
  Тут опять встрепенулся главарь гоблинской шайки, пожалуй, самый практичный из всех практикант Брюлик:
  - Но есть хорошие новости. Лично мы не несем ответственность за союз гоблинов с человечеством. Лично нас гоблинское государство признало вне закона и объявило розыск.
  
  ШОК И ПРОЧАЯ КАША
  Несколько минут стояло тупое молчание. Сперва показалось, что гоблины вымерли. То есть вот так мгновенно у всех отказало или вообще разорвалось к чертям сердце. Даже магистр Олово почувствовал себя очень больным, очень стареньким дедушкой, даже он впервые заметил, что нет на стариковских плечах любимой и очень престижной мантии, а есть на стариковском заду не очень стираные кальсоны. И стало холодно магистру Олово.
  - Неужели нас всех объявили в розыск? - кажется, вовремя нарушила тишину лаборант Метелка.
  - Да, всех, - механически отпарировал практикант Брюлик.
  - Старого дурака то же?
  - Его в первую очередь.
  И тут дикий крик разорвал пустоту.
  - Нет! - завопил магистр Олово.
  Прочие товарищи вышли из оцепенения.
  - Нас теперь расщепят на атомы, - всхлипнула лаборант Метелка, - А я еще девственница.
  - Ну, это дело легко поправимое, - хлебнул солярки лаборант Перец, - Можно сейчас и поправить.
  - Да, тише вы! - гавкнула на всех секретарь Ряпушка, - Старику плохо.
  Все посмотрели на магистра Олово, теперь уже на опального, уволенного с работы магистра. Короче, как-то не здорово выглядел старикан. Как-то сомнительно посинел и бился своей ученой балдой о ножку кровати:
  - Это происки врагов. Это происки одной гадины, которую зовут Зеленый Гоблин. Окопался гад возле нашей науки и техники, сплел свою паутину, ждал, когда выстрелить. У самого лобик узенький, извилины стертые, мозгов на четыре копейки не больше.
  Лаборант Метелка спустила с кровати свою эротичную ручку, что-то там повозюкалась под кроватью и ухватила за волосы сильно состарившегося магистра Олово:
  - Не надо так, дедушка. Да не стоит зеленый дурак твоей головы. Если хочешь, то вот... потрогай конфетку.
  И сунула свою пышную грудь прямо в нос озверевшему старику Олово. Старичок сделал глотательное движение, схватился за грудь и умолк. Ну, вроде бы успокоился.
  - А ведь было время, товарищи...
  ***
  Из правительственной берлоги
  Выполз крысеныш убогий.
  ***
  Ерш твою медь,
  Всех вас раком переть!
  ***
  Ручки хилые, головка слабая.
  И вообще, натуральная жаба.
  ***
  Никто не поверил в подобное чудо. А зря,
  Крысеныш занял место вождя.
  ***
  Недаром его покровители
  Воры и вредители.
  ***
  Ну, и засуетились, ребятки,
  Ломаются воровские порядки.
  ***
  А там малина, переговоры,
  Забыли про драчку и прочие мухоморы.
  ***
  России нужен новый герой,
  С очень большой головой.
  ***
  Чтобы прочувствовали нигилисты,
  Что Россия умеет мыслить.
  ***
  А крепкое тело теперь не в цене,
  Оно не поможет в новой войне.
  ***
  И трудовые руки нам не нужны,
  Они пережиток тупой старины.
  ***
  Что сказать по такому случаю?
  Грядет революция!
  Магистр Олово утер скупую слезу:
  - Теперь, как вы догадались, совершенно другое время.
  
  ПРИБЛИЖАЕМСЯ К ОКОНЧАНИЮ ОЧЕРЕДНОЙ ГЛАВЫ
  Практикант Брюлик подавил злорадную улыбку на своем интеллектуальном лице:
  - Нас записали в изгои и заочно уже расщепили на атомы. Я не удивляюсь, если по всем каналам прошла передача, как нескольких оборзевших гоблинов предают казни ради процветания гоблинского государства. Гоблинское государство просто обязано процветать при любых обстоятельствах. Гоблины не имеют права на борзость, что находится в дисгармонии с процветанием гоблинского государства. Такая политика, черт подери, здесь мы бессильны вмешаться. Но вот куда мы имеем полное право вмешаться, так это в реальную жизнь.
  - Не понял, - хрюкнул в своем углу лаборант Перец.
  Тут его настигла суровая рука товарищей. Или точнее, лаборант Перец получил увесистый подзатыльник от секретаря Ряпушки:
  - Звездеть приказа не было.
  И успокоился лаборант Перец:
  - Теперь все понятно, начальник.
  Практикант Брюлик одарил понятливого лаборанта усталой улыбкой:
  - Что мы имеем в активе. Две машины на ходу, современное оружие, боеприпасов на несколько минут боя. Никто не получил тяжелых ранений и со психикой вроде бы полный порядок. Разве что...
  Долгий взгляд в сторону магистра Олово вывел магистра Олово из прострации:
  - Я в полном порядке, начальник. Я очень хочу отомстить всякой сволочи.
  - И я, и я... - послышался нестройный хор голосов.
  Здесь улыбнулся практикант Брюлик:
  - Мы не такие беззубые, как может показаться со стороны. Время мальчиков для битья и девочек для интимной утехи прошло. Мальчики для битья научились давать сдачу. Девочки для интимной утехи утешаются без чужой помощи. Повторяю, прошло то дурацкое беспросветное время и наступило другое время. Потому что есть цель. Для бывших мальчиков и для бывших девочек цель. Она есть. Самая великая, самая справедливая цель на планете Земля.
  - А какая цель? - снова спросил лаборант Перец, и в очередной раз получил в ухо.
  - Я знаю, какая цель, - секретарь Ряпушка бросилась на шею практиканту Брюлику, - Я все знала еще в самом начале.
  Секретарь и практикант горячо обнялись, пламенно расцеловались, затем обнялись, затем расцеловались опять. Их затяжной поцелуй показался похожим на вечность. Таким чистым, таким сладостным, таким человеческим и одновременно таким божественным получился их поцелуй, что аромат неземного счастья заполнил душную каморку Железного Ящика. И длиться бы этому счастью целую вечность, но ворчливый старческий голосок оторвал друг от друга влюбленных:
  - Так мы идем или нет спасать русскую землю?
  
  ТЕПЕРЬ ОКОНЧАНИЕ
  Че Бэ Иванович слегка приложился ладонью к губам новоиспеченного правителя Санкт-Петербурга, после чего новоиспеченный правитель выплюнул разбитые зубы:
  - Что за дерьмо?
  Очень мягко, очень по-отечески улыбнулся Че Бэ Иванович:
  - Я ведь предупреждал, не надо связываться со свободным чистильщиком, находящимся не при исполнении обязанностей. Свободный чистильщик пока отдыхает. Перед ним не стоит задание вычистить Землю. Такого задания просто нет. Открываю личный компьютер, перебираю файлы, там нет задания вычистить Землю. И какая разница, если мне надоела планета Земля? Надоела одна планета, надоела другая планета, нет никакой разницы. Чистка Земли пока не планируется в компьютере чистильщика, а проводить чистку за так за дармак не в моих правилах.
  Генерал Камень посмотрел на зубы, рассыпавшиеся по полу:
  - Ты умрешь, падаль.
  Че Бэ Иванович взялся за ногу правителя Санкт-Петербурга и легко сломал ногу:
  - Сколько раз повторять, мне не нужны лишние жертвы. Я продемонстрировал силу на ваших танках, вроде бы получился вполне подходящий эффект. Все воочию убедились, как вредно для здоровья наехать на чистильщика. Последующее пленение не более чем тактический ход. Надо же было проникнуть свободному чистильщику в гости к правителю Санкт-Петербурга, надо же было поговорить по душам. Вы, ребята, такие негостеприимные. То есть простого славянского парня в гости не позовете, за стол не посадите, чайком не накормите. Вот и пришлось применить военную хитрость.
  Че Бэ Иванович посмотрел в глаза товарищу генералу:
  - Еще раз повторяю, мне не нужны жертвы. Придет приказ вычистить Землю, так я ее вычищу до последней букашки и до последней травинки. Даю слово, я ее вычищу. Но пока такого приказа нет на моем компьютере. А что есть на моем компьютере? На моем компьютере отпуск, на моем компьютере отдых, на моем компьютере Солнечная система. В Солнечной системе опять же планета Земля, рядом с которой запланирована встреча с бойцом Муркотенком.
  Глаза генерала Камня налились желчью и злобой:
  - Ты умрешь, и твой дружок Муркотенок.
  Че Бэ Иванович присел на корточки прямо перед железным креслом, где корчился генерал Камень:
  - Ах, какие мы неразумные. Ой, какие мы несговорчивые. Как нам не хочется осознать свое полное ничтожество перед надвигающимися обстоятельствами. Что такое планета Земля? И само человечество? И прочие твари, что здесь расплодились в период ядерной болезни? Вот и я говорю, что? А могу ничего не сказать, повернуться и тихо уйти, сделать вид, что вообще ничего не было. Только один ответ на один вопрос. Понимаете, всего лишь один ответ, после чего покатится дальше Земля, и будет по-прежнему пакостить на Земле совершенно ненужное человечество, и пройдут предназначенный путь прочие твари.
  Набрал побольше слюней генерал Камень:
  - Не дождешься, черт подери.
  И плюнул в высокий славянский лоб свободному чистильщику Че Бэ Ивановичу:
  - Твое место в параше.
  Даже не вытер слюни Иванович:
  - Ах, я еще забыл про морковку.
  Вот где сломался генерал Камень:
  - Нет, не надо, я все скажу.
  Улыбнулся в который раз очень гуманный чистильщик Че Бэ Иванович:
  - Тогда последний вопрос, где Муркотенок?
  
  ОТ АВТОРА
  Новый год закончился, погода испортилась. Шикарная русская зима с десятиградусным морозцем, солнышком, скрипучим снежком энд снеговиками перешла в мерзость и слякоть, очень присущие городу на Неве, на этом все стало на свое место.
  - Очень хочу внуков, - сказал Александр Юрьевич.
  - Очень нужны внуки, - согласилась Татьяна Анатольевна.
  - Кому же они не нужны? - удивился Владимир Александрович, - Только вот законный вопрос, что ждет этих внуков?
  Мы переглянулись, мы помолчали немного.
  - А ничего хорошего их не ждет, - продолжил свою мысль Владимир Александрович, - Ядерная зима есть дело решенное. К тому же дело ближайшего будущего. Если никто не остановит ту мерзость, что происходит сегодня, сейчас, все мы успешно войдем в ядерную войну и сопутствующую ей зиму.
  Еще помолчал немного Владимир Александрович:
  - Насчет стариков понятно. Вы, мои дорогие родители, может, не доживете до ядерной зимы, или настолько состаритесь, что вас не возьмет никакая мутация. Ну и я буду уже не совсем мальчик. Жалко, конечно, только мои проблемы в период ядерной зимы останутся моими проблемами, они вряд ли затронут русскую землю. А вот жизнь молодежи...
  Дальше Владимир Александрович сказал нечто такое, что очень удивило его родителей:
  - Не могу я кому-то дать жизнь в такое мерзкое время.
  Постель покинуть
  И то не можется.
  Мысли противные
  Гложут и гложут.
  И кто там выживет
  В такой сумятице?
  Разве шлюхи бесстыжие
  И каракатицы.
  Дорога длинная,
  Судьба проклятая.
  Прощай невинность,
  Осталась накипь.
  Вполне закономерный вопрос. Для чего кому-то давать жизнь, если в конечном итоге кровь, боль, ядерная зима и смертные муки?
  
  НАЧАЛО ОДИННАДЦАТОЙ ГЛАВЫ
  Муркотенок и Зая Вредная остановились на небольшой поляне. Они шли налегке, обремененные только оружием (короткий меч, лук и стрелы на каждого), а так же трехдневным запасом пищи и баночками с лекарством. Ничего более существенного для них не нашлось у гостеприимного дедушки с пустоши. Разве что довоенный раздолбанный навигатор, по которому более или менее четко отслеживался сигнал Боевой машины их боевого товарища по имени Волчий Хвостик.
  - Ты не устал, мой котеночек? - на удивление нежно спросила Зая Вредная своего спутника, при чем в глазах ее промелькнула нежность, - Раны твои глубокие, их лечению никак не способствует радиация. И зарастать им еще очень долго.
  Ничего не сказал Муркотенок. Что-то случилось с ним весьма странное за последнее время. Не думал, не подозревал Муркотенок, что жизнь обернется именно таким боком. Тем более не ожидал Муркотенок, что сама планета Земля станет для него чем-то большим, чем место работы. Вот этого никак не ожидал Муркотенок. Насчет работы все ясно и очень понятно. Бывает работа сложная, которую на халяву не сделать. Бывает работа ответственная, где получишь инфаркт или пулю в затылок. Бывает работа веселая, откуда выносят в нетрезвом (простите) веселом виде. Бывает работа халявная, где мы сидим, а денежки идут. Бывают еще другие работы, но механизм везде одинаковый. Пришел на работу, сделал работу, ушел с работы, в конечном итоге уволился. И что осталось от этой работы? Да ничего не осталось от этой работы, то есть совсем ничего. Теперь другая работа.
  А может, все-таки чертовски правильная жизнь? Да, она чертовски правильная, что установил для себя Муркотенок. Есть в жизни минусы, но есть в ней и плюсы. Про минусы можно забыть, вроде как спрятался в норке. Про плюсы можно долго рассказывать с восхищением и придыханием, или можно принять их в том самом качестве, в каком их поставила жизнь. Если жизнь правильная, то и правильные у нее плюсы.
  - Нет, я совсем не устал, моя Заинька.
  И это сказал Муркотенок? Да именно это, никак не иначе сказал величайший боец во вселенной. Неповоротливый язык повернулся на нужное количество градусов, то есть повернулся таким образом, как еще не поворачивался никогда. На губах прилип некий не совсем обычный осадок. Мне кажется, сладкий осадок. Или точнее, сладчайший осадок чего-то совсем необычного. Неужели слова бывают настолько сладкими, то есть сладчайшими? Никогда не думал товарищ боец, что получится так упиваться словесной сладостью. Именно он назвал одну очень милую, даже чертовски милую девушку 'моя Заинька'. А если еще до кого не дошло, может спуститься на Землю, и сам об этом спросить Муркотенка.
  - Я немного устала, мой воин, - все с той же нежностью посмотрела в темные глаза Муркотенка непобедимая воительница Зая Вредная своими большими зелеными глазами, - Нам пора отдохнуть. И заняться любовью.
  
  НЕПОКОРНАЯ ДЕРЕВЯШКА
  Зеленый Гоблин уселся напротив пленницы:
  - Вы знаете, девушка, что мы, гоблины, находимся в состоянии войны с вашим подлым народом?
  - Ну, во-первых, народ мой не подлый, - тряхнула блондинистыми кудрями прекрасная деревяшка, - Во-вторых, воевать мы умеем.
  Зеленый Гоблин изобразил на своей мерзкой мордочке самое неподдельное участие:
  - Ну, да, воевать вы умеете. Вышли в густой подлесок, настругали тоненьких прутиков, разогнали несколько занудных козявок. Мол, козявки шибко прилипчивые. Мол, кусаются они не по правилам. Мол, жаба душит потратить мутантскую кровь от укусов. Затем общий симпозиум по поводу судьбоносной победы плюс наполеоновские планы на следующий отчетный период. Встанет какой-нибудь укурившийся гуманоид. Ша, говорить буду. Не отобрать ли между делом самых человекоподобных девчонок? Почему не отобрать, пора отобрать. Ну и отбираются самые человекоподобные девчонки. Ну и засылаются шпионами и диверсантами к нам, находящимся в состоянии неигрушечной войны, гоблинам.
  Прекрасная деревяшка при этом сверкнула глазами:
  - Ах, ты старый вонючий хрен, ишь чего выдумал. Многие годы деревяшки и гоблины жили в относительном мире и согласии. Между нами не было настоящего мира, но и не было настоящей войны. Мы встречались не на поле боя, а у торговых прилавков. Деревяшки приносили гоблинам свою добычу, гоблины им отдавали предметы науки и техники. Никогда ни один гоблин даже пальцем не тронул хотя бы одну деревяшку. Нейтралитет, твою мать, слыхал про такое слово? Деревяшки не донимают гоблинов, гоблины не трогают деревяшек. Шаткое, но необходимое равновесие между народами: гоблины налево, деревяшки направо. Никаких эксцессов, черт подери, пока некий старый козел не вмешался сюда со своей извращенческой похотью.
  Зеленый Гоблин обиделся:
  - Я не старый козел, мне недавно исполнилось семьдесят два года.
  Но ничуть не обиделась красивая деревяшка:
  - Мне недавно исполнилось двадцать пять лет. Будет тебе известно, похотливая задница, что в нашем народе в двадцать пять лет наступает совершеннолетие, и девушки выбирают себе парней. Самых лучших из лучших героев, настоящих бойцов, способных продолжить наш род, то есть не дать в период ядерной зимы захиреть деревяшкам.
  Обиду как рукой сняло. Все-таки интересные эти товарищи мутанты. Сразу не разберешь, чего у них на уме. То ли какая пакость наклевывается, то ли вполне приемлемое предложение. Проголосуем за приемлемое предложение. Само государство гоблинов держится на приемлемых предложениях, больше того, не отвергает любое приемлемое предложение, в котором есть чуточка выгоды, если не для самого государства, то для какого-нибудь отдельно взятого гоблина. Тем более, если данный товарищ находится на вершине власти.
  Несколько оживился Зеленый Гоблин:
  - Так за чем остановка на данный момент? Я богатый, я знатный, мне подчиняются тысячи гоблинов, я настоящий герой, я скоро стану правителем всего человечества. Вот и выбери меня своим парнем.
  И опять не обиделась непокорная деревяшка, в которой мы без труда узнали очаровательную блондиночку Волчий Хвостик:
  - Парень у меня уже есть. Он придет, и надерет твою волосатую задницу.
  
  НЕПРАВИЛЬНОЕ РЕШЕНИЕ
  Ничего не успел ответить негласный правитель Санкт-Петербурга свободному чистильщику Че Бэ Ивановичу. Дверь хлопнула, камера наполнилась вооруженными солдатами.
  - Очень плохой ход, - мягко сказал Иванович, - Мне так хотелось обойтись без кровопролития, лишних вдов и сирот, так хотелось оставить в покое само человечество.
  Но подпрыгнул на сломанной ноге генерал Камень:
  - Ах ты, подлая тварь!
  И заверещал от боли:
  - Стреляйте!
  Камера быстро наполнилась едким дымом от выстрелов. Генерал Камень профессионально свалился на пол и укрылся за креслом:
  - Никого не щадить! Смерть предателю!
  Вопли, стоны, глухие удары, куча пуль в никуда, кандалы, веревки и сетки. Затем рассеялся дым, и предстала глазам все та же тюремная камера. Ну, с кое-какими существенными изменениями. По всей камере растерзанные и изувеченные трупы. За креслом генерал Камень с какой-то странной, можно сказать, сардонической улыбкой на прокопченном лице:
  - Стреляйте! Стреляйте!
  Посреди камеры бывший старший координатор и нынешний свободный чистильщик Че Бэ Иванович. Все в том же сценическом облике, то есть облике славянского богатыря. Белая молочная кожа, белозубая улыбка, окладистая борода, косая сажень в плечах, богатырский рост, что-то под метр девяносто один сантиметр. И ни единой царапины.
  - Ну, зачем эта мерзкая суета?
  Взял за шиворот новоявленного правителя Санкт-Петербурга Че Бэ Иванович, усадил его на прежнее место:
  - Мы свободные чистильщики стоим над целыми народами, государствами и планетами. Недоразвитое человечество сделало из нас бога, чуть ли не создателя вечной и бесконечной вселенной. Нет, мы не создавали вселенную, но доля истины в человеческой глупости есть. Мы в разы сильнее любого навороченного человечка с любой его навороченной техникой. Сколько раз повторять, против нас не существует приемов. Мы тот самый, предусмотренный во всех отношениях лом, который сметает планеты, народы и государства с карты вселенной. А если еще непонятно...
  Че Бэ Иванович встал, сорвал с петель свинцовую дверь (толщина пятьдесят сантиметров) и выбросил ее в коридор к чертовой бабушке.
  Много было грубостей
  Много было шуток.
  Кто-то замяукал,
  Кто-то рухнул с дуба.
  Кто-то обломался
  На пустой кровати,
  Вспомнил чью-то матерь,
  Ну и растерялся.
  Это только присказка
  И судьбы начало,
  Или счастье вялое,
  Что по сути близко.
  Так уж полагается,
  Что пришло негаданно,
  То ушло на кладбище,
  А тебе икается.
  Генерал Камень завыл благим матом:
  - Да кто такой, твою мать, Муркотенок?
  
  ЕСТЬ ДЕВУШКИ В РУССКИХ СЕЛЕНЬЯХ
  Что-то все это дело не очень понравилось Зеленому Гоблину. Начинали вроде бы мы неплохо, почти расставили акценты на болевых точках. По крайней мере, показал себя Зеленый Гоблин демократическим правителем, никак не жестоким тираном. И что получилось? А в результате я не могу разобраться, он тут командует (то есть Зеленый Гоблин) или вон та мутировавшая уродина, что даже связанная по рукам, по ногам корчит из себя недотрогу.
  - Мне плевать, - взбеленился Зеленый Гоблин, - Мне абсолютно плевать, чего тебе хочется или не хочется, есть у тебя парень или нет у тебя парня. Я не боязливый студент из воскресной школы, не помешался на девственницах, мне не обязательно быть первым. Я даже согласен быть вечно вторым. Если еще не понятно, быть вечно вторым опять-таки здорово. Прячешься в тени сильных мира сего, зарабатываешь всевозможные бонусы. Сильные мира сего допускают ошибки, в конечном итоге ведущие к полному уничтожению их личностей, а ты по-прежнему зарабатываешь бонусы. Зато потом, когда бонусов оказывается достаточно, бонусы начинают работать на тебя, и ты забираешь, чего тебе надо на эти бонусы.
  Здесь не выдержала Волчий Хвостик:
  - Совсем зарапортовался старый дурак.
  Ее ударило в смех:
  - Сначала детские сказки про шпионов и прочих предателей.
  Ее ударило в кашель:
  - Затем смехотворное предложение о любви с извращенцем и маразматиком.
  Ее ударило в слезы:
  - Затем какие-то бонусы.
  Здесь не просто обиделся и взбеленился, но чертовски обиделся и взбеленился Зеленый Гоблин:
  - Хватит юродствовать, грязная девка. Я тебе покажу, как расправляются истинные герои с зеленокожими пташечками твоего уровня. Я утоплю тебя в океане самой маразматической любви, самой бешеной и извращенной страсти, какой еще не видала вселенная. Утоплю, затем брошу. Ты будешь корчиться, будешь молить, чтобы пришла страсть, чтобы еще и еще раз заглушила твою возрожденную похоть, и кончилась смертью.
  На землю полетела мантия, на землю полетели кальсоны, на землю полетели носки, и Зеленый Гоблин во всей своей потрясающей старческой красоте ринулся на противную девку. Но вот незадача, вытянула вперед свои связанные длинные ножки противная девка по имени Волчий Хвостик. Ну и, как полагается, Зеленый Гоблин не оценил длину этих ножек.
  Видите ли, у гоблинских девчонок совсем другой длины ножки. Они, можно добавить, не карликовые, но длина у них точно другая. Гоблинские девчонки не отращивают ножки для красоты, не ухаживают за своими ножками, не напрягают подобную ценность длительными переходами или физической подготовкой. Поэтому не будем винить старого дурака, что он ошибся в длине кое-каких ножек. Может, единственный случай, когда он ошибся в этой длине, после чего получил страшный удар ниже пояса.
  - Ой, - так и осел на землю Зеленый Гоблин в чем мать родила, - Я, кажется, потерял голос.
  Серое небо расплылось перед его глазами яркими пятнами.
  
  ГОБЛИНЫ АТАКУЮТ
  Э, не думайте, что посыпались искры из глаз старого извращенного гоблина. Небо на самом деле рассыпалось яркими пятнами. Две боевых машины гоблинов появились словно из ниоткуда, полили смертоносным огнем одну из машин охраны, и так же сгинули в никуда.
  - Что за дерьмо! - завопил в неистовстве Зеленый Гоблин.
  Трудно ответить, что послужило причиной столь неуравновешенного поведения одного из высокопоставленных чинов Черного города. Пока еще не так много наприобретал заветных бонусов Зеленый Гоблин, чтобы вести себя как последняя гувернантка. В любой момент о его некорректном поведении могли донести по инстанции, и прощай карьера, да и сама жизнь столь невоспитанного, невыдержанного, бескультурного гоблина.
  - Всем кровь пущу! - еще яростнее завопил все тот же товарищ.
  Две боевые машины гоблинов (одна Правительственная машина, другая просто Железный Ящик) снова вынырнули из ниоткуда, прошлись на низкой высоте, заложили крутой вираж и подожгли сразу две машины охраны. Затем отвалили на горку, и юркнули куда-то далеко-далеко в мутную серость радиоактивного неба.
  - Да поднимайте свои жирные задницы! - в данной точке пространства Зеленый Гоблин устроил самые театральные корчи на серой траве. И опять неясно, что его так завело. То ли спазмы в душе, то ли чудовищная боль ниже пояса.
  - Не обкакайся, дедушка, - посочувствовала старику Волчий Хвостик, - Старческое недержание вполне оправданная болезнь. Но лучше бы это дело попридержать в обществе. Пойдут нелепые слухи, типа наш мудрый правитель обкакался. Пойдут нелепые расспросы, типа какой продукт выпал наружу, то ли цветочная пыльца, то ли обыкновенные старческие какашки.
  И надо же, произошло нечто невероятное. Перестал чувствовать боль все тот же Зеленый Гоблин. Такое ощущение, что душа у него выболела, а то, что болтается ниже пояса, отдало концы бесповоротно, можно добавить, навеки.
  - Ах, ты сука! - совсем бешено завопил Зеленый Гоблин, - Ах, ты продажная тварь! Посмотри, что выделывают твои тупые дружки, такие же, как и ты, продажные гоблины.
  Затем выхватил обоюдоотточенный нож и навис над прекрасной блондиночкой Волчий Хвостик:
  - Говори, сука, скольким гоблинам ты уже отдалась, что они примчались сюда, как последние суки, спасать твою мерзкую шкуру? Не темни пакость перед главой тайного сыска. Вся твоя подлая красота сейчас выплеснется фонтанами крови и внутренностей. Я прикрою этот разврат, я спасу от нашествия сучьих ублюдков гоблинское государство.
  Ничего не ответила Волчий Хвостик. Загадочно улыбнулась вот так, как только улыбаются порядочные девушки. И ударила еще раз старичка ниже пояса.
  - Ой, - снова сел, где стоял высокопоставленный чиновник из Черного города, - Я, кажется, стал другим человеком.
  И тут из кустов выскочил Муркотенок.
  
  МОЯ ПОСЛЕДНЯЯ ПЕСНЯ
  Лаборант Перец, лаборант Метелка и магистр Олово заложили крутой вираж в Правительственном Ящике. А ведь неплохо рулит магистр Олово. Такая мысль пронеслась в одной растрепанной гоблинской головке. Как вы понимаете, растрепанная гоблинская головка принадлежала одному лаборанту со смехотворным прозвищем Метелка.
  Кстати, пока не забыл, несколько слов про гоблинские прозвища. Они не даются при рождении. Маленького новорожденного гоблина называют просто 'ребенок', а если захотелось выделить его пол, то называют соответственно 'мальчик' или 'девочка'. Только при поступлении в гоблинскую школу, что происходит примерно в пять лет, гоблинскому ребенку присваивают прозвище. Скажем точнее, такое прозвище, которое наилучшим образом отражает его положение в обществе, ну и опять же характер.
  Здесь отдельная справка о том, что высокопоставленные гоблины в период совершеннолетия, оно происходит в тридцать два года, могут сменить прозвище. И не просто сменить. Есть определенная процедура в гоблинском государстве, когда ты меняешь самое обыкновенное прозвище, состоящее из одного слова, на настоящий рыцарский титул, в котором присутствует обязательно слово 'гоблин'. С одним таким рыцарем мы уже сталкивались в нашей книге, и не дай бог нам столкнуться с ним где-нибудь еще раз. А вот остальные ребята в рыцарский ряд не попали. Даже магистр Олово туда не попал, но остался все с тем же школярским своим прозвищем Олово, хотя сумел дорасти до магистра.
  Впрочем, это не суть. Знакомый штурвал лег в знакомую руку. О, как всегда хорошо рулил Олово. Пацаном он рулил выше всяких похвал. И то же самое у него получалось в роли магистра. А знаете, что такое рулить? Оно как песня души. Вот ты рулишь, вот машина, собранная и буквально вылизанная тобой. Ты понимаешь, это машина послушная твоей и только твоей воле. Вот тебе уступают другие машины. Ты снова взялся за руль, ты снова рулишь, ты король воздуха. И звучит в этом воздухе только твоя песня.
  Начало песни:
  Боль и ветер,
  А там ничего.
  Солнце не светит,
  Солнце зашло.
  Мы обогнали
  Солнце и звезды.
  У них авария,
  И в горле кости.
  Припев:
  Можешь рулить,
  Будем жить.
  Продолжение песни:
  Штурвал тяжелый
  Лежит по руке.
  Это не школа
  И не хоккей.
  Это машина
  В тысячу сил.
  Нажрался бензина,
  И всех замочил.
  Припев:
  Осталась прыть,
  Будем жить.
  Окончание песни:
  Я повторяю,
  Жизнь коротка.
  Не надо рая,
  А дайте пивка.
  Вспрысну для понта
  На поворот.
  Что там за гонка?
  И что тебя ждет?
  Припев:
  Кончай тормозить,
  Будем жить.
  В воздух поднялось двенадцать машин. Магистр Олово заложил крутой вираж и пошел в лоб ведущему группы.
  
  НЕДОПИТАЯ БУТЫЛКА
  Кончились патроны. Здорово стрелял лаборант Перец. Он никогда не стрелял еще так. То есть никогда не стрелял еще так. То есть никогда не стрелял еще так здорово. Вообще, не любил стрелять лаборант Перец. Просто не любил и все. Вы уже знаете, лаборант Перец очень любил музыку. То есть чертовски любил музыку лаборант Перец, зато стрелять он совсем не любил. Стрельба отдавала в плечо и часто портила пальцы. А с больными пальцами, какая еще музыка? Ну и уши не шибко здорово реагировали на стрельбу. От всего этого шума закладывало уши, и чувствовал себя последним дураком лаборант Перец.
  Впрочем, только не сегодня чувствовал себя дураком этот спившийся неудачник. В последнее время что-то случилось на русской земле, перестал себя чувствовать лаборант Перец. У него даже появились какие-то друзья, какие-то надежды, какие-то мечты, какой-то взгляд в будущее, точнее, не только взгляд через мутное стекло все той же бутылки. Нет, правильно сделал лаборант Перец, что напросился в машину к старому дураку Олово. А еще к ним подсела одна очаровательная цыпочка, как бишь ее? Ах, да ее зовут лаборант Метелка.
  Впрочем, опять-таки хорошее имя Метелка. Нравится такое имя, черт подери. Раньше оно бы показалось за глупую шутку судьбы. Бывают подобные шутки, когда судьба издевается над тобой, когда дает тебе чертовски неудобоваримое имя. Ты затем с неудобоваримым именем мучаешься целую жизнь. То есть еще как мучаешься, можно сказать, до биологической своей смерти.
  Вы думаете, почему залетел в алкаши Перец? Вот из-за имени он залетел. Дали ублюдочные взрослые одному ублюдочному мальчику чертовски ублюдочное имя, и закопался со своим именем лаборант Перец. Имя у нас не меняется. То есть у богатеев оно меняется. А у бедных товарищей оно одно на всю жизнь. Привязалось к тебе имя, тут и кранты. Будешь корчиться в дерьме, пока не кончится жизнь, даже после смерти ты будешь не больше, чем долбанный передолбанный перец.
  - Одна машина моя!
  Неужели алкаш поджег один из Правительственных Ящиков противника? Ну да, так оно получилось на деле. Вроде бы наугад стрелял лаборант Перец, и все-таки зацепил один ящик. А другой зацепили ребята влюбленные, то есть товарищ Брюлик энд секретарь Ряпушка. А третий послала к чертям лаборант Метелка.
  И еще последняя мысль. Все-таки славненькая эта Метелка. Зря не замечал ее лаборант Перец, зря язвил, зря подтрунивал. Вот мы добьем гадов, вот заметит теперь лаборант Перец лаборанта Метелку. Только не надо мне заливать через край, что девушка заражена нимфоманией. Сие наглая ложь. Со всякими нимфоманками, детдомовскими девочками, прочей шушерой потусовался в свое время лаборант Перец. Скажу вам как на духу, неудачная ситуация, гадкое время. Лучше бы сидел дома неудачливый лаборант, развлекал папу и маму слюнявым сюсюканьем. Люблю папу, люблю маму. А его засосала среда. Плюс невыносимая ненависть к нимфоманкам, детдомовским девочкам, прочей шушере. Плюс невыносимая любовь к водке.
  Но сегодня другой случай. Повторяю, сегодня как никогда откатила на задний план ненависть. Не важно, почему откатила та самая ненависть. Не вдается в подробности протрезвевший алкаш лаборант. Если хотите подробности, вот вам горячие факты. Очень хорошая, очень славная девушка лаборант Метелка. Ее обязательно, даже больше, чем обязательно, заметит один дуралей Перец.
  - Вот только добьем гадов.
  В воздух поднялось двенадцать машин. Кончились патроны, заложил последний вираж магистр Олово.
  
  ЧТО ЕЩЕ НУЖНО ДЛЯ ДЕВУШКИ?
  А для девушки нужна большая-большая любовь, как, например, у практиканта Брюлика и его возрастной пассии. Не важно, что пассия Брюлика до любви хорошо поистаскалась, да и сам практикант по определению не мальчик. Очень важно, что это любовь, как показалось лаборанту Метелке, любовь большая, даже чертовски огромная.
  А что имеет за последнее время товарищ Метелка? Да ничего она не имеет, черт подери! Или скажем немного иначе, ничего не имеет такая шикарная, совершенно не истаскавшаяся девушка, лаборант Метелка.
  Не повезло, твою мать. Даже очень не повезло девушке. В гоблинском государстве не самые приличные законы для девушек. Девственность здесь не уважают, отношения с девушками зажимают куда-то в трущобы, на уровень деловых отношений с начальством. Опять же на уровне деловых отношений должна сидеть и не придуриваться девушка. Иначе ее ждет увольнение, даже смерть в каком-нибудь сосуде со щелочью.
  Вот секретарь Ряпушка, вот та допридуривалась. Подобная мысль не то чтобы ужалила лаборанта Метелку куда-то в грудь, под самое сердце. Но некое беспокойство испытала лаборант Метелка. А еще тайную грусть. А еще тайную зависть. Хотя с другой стороны, так и должно было получиться в конечном итоге. Кто такая секретарь Ряпушка? Кто такая лаборант Метелка? Вы догадались, две несоизмеримые величины. Секретарям иногда удается перерасти своих непосредственных начальников или устроить личную жизнь с какими-нибудь практикантами. Лаборанту вообще предназначен путь в никуда. Разве что грубый секс с каким-нибудь грубым пьяницей.
  Лаборант Метелка бросила взгляд на лаборанта по имени Перец (кстати, очень смешное имя). И отвернулась. Похоже, что лаборант Перец не интересуется девичьими прелестями. Вот бутылкой он точно интересуется, а красивыми девушками нет. Нечто ненормальное, заторможенное угадывается в облике вышеозначенного товарища. Истинный маменькин сынок. До глубокой старости будет бегать за мамочкой, ловить ее каждое слово с благоговением или восторгом. Ну и прочие девушки так или иначе попадутся под сравнительный анализ. То есть с одной стороны прочие девушки, с другой стороны опять-таки мамочка. Результат можно не прогнозировать. Прочим девушкам открыта охота в другом месте.
  Провела языком по припухшим губам лаборант Метелка. Странное теперь время, странный подход к той самой любви, которая вроде как вечность. Молодые и даже слегка подержанные ребята в любовь не играют, красивыми девушками не интересуются. Зато магистр Олово интересуется красивыми девушками. И здорово рулит магистр Олово. Когда за рулем такой человек, как магистр Олово, любая машина превращается в послушного зайчика, и может прицельно стрелять одна эротичная девушка, жаждущая любви. Даже может попасть в другую машину:
  - Ой, я, кажется, попала.
  А дальше кончились патроны. В воздух поднялось двенадцать машин, столкновение стало неизбежным.
  
  ВСПЫХНУЛА НОВАЯ ЗВЕЗДОЧКА
  Говорят, когда хороший человек умирает, на небе появляется новая звездочка. Не знаю, так оно или нет, но сегодня на небе точно вспыхнула новая звездочка. Кажется, не одна, кажется, целых три звездочки.
  Практикант Брюлик бросил свою машину в крутое пике, кое-как извернулся от встречного потока огня, сел на хвост одной из правительственных машин, выводя на ударную позицию своего стрелка и наводчика секретаря Ряпушку.
  Секретарь Ряпушка подготовила оружие к новой атаке, поймала в прицел атакованную машину, придавила курок, в предвкушении послать эту самую атакованную машину куда-нибудь далеко-далеко в неизвестность. И тут почувствовала, что что-то не так секретарь Ряпушка. Вторая машина мятежников, управляемая магистром Олово, заложила крутой вираж и пошла в лоб головной машине правительственного каравана.
  - Да что он делает, что он делает? - одними губами прошептала секретарь Ряпушка. Палец дрогнул, трассирующая очередь ушла в никуда, момент для атаки был безнадежно испорчен.
  - Да что он задумал, что он задумал? - одними губами прошептал практикант Брюлик.
  В тот же момент тяжелая машина магистра Олово снесла крыло головной машине правительственного каравана. Затем качнулась и зацепила еще две машины, идущие следом. Затем уже на излете чиркнула по фюзеляжу четвертую машину. На какое-то мгновение показалось, что удержится лучший из лучших пилотов магистр Олово. Его машина сделала отчаянный кувырок, почти зависла в воздухе. Затем всхлипнула и ушла куда-то за горизонт, к солнцу и звездам.
  День неуклюжий,
  Хотя и не самый убогий.
  Мы бежали по лужам
  И промочили ноги.
  А наша мама
  Слезами нас встретила.
  Почему мы такие упрямые,
  А не хорошие дети?
  Пауза. Взрыв. Потеряла сознание секретарь Ряпушка.
  
  САМИ ВИНОВАТЫ
  - Нет, - сказал Че Бэ Иванович, - Это заговор какой-то против целой вселенной. Прилетел я за много парсеков, чтобы просто поужинать с другом, вспомнить былые подвиги, полюбоваться с высокой орбиты на свою биологическую родину. Неужели теперь запрещается любоваться на свою биологическую родину? Неужели биологическая родина такая страшная, что при одном взгляде может случиться кондрашка? Неужели лучший выход для всех, это вычистить биологическую родину? Или придумать какой иной выход в создавшейся ситуации, чтобы не было мучительно больно за страшное настоящее биологической родины?
  Че Бэ Иванович почувствовал желудочные колики. Вот тебе и язва разыгралась. Надо бы заняться регенерацией, или выпить чего-нибудь на спирту. Как-то нехорошо получается, если отыщется боец Муркотенок, предстанет пред светлые очи товарища Че, предложит то самое, что называется 'поужинать с другом', а у товарища Че язва.
  Вот и я говорю, нехорошо получается. Боролся за результат и не доборолся свободный чистильщик Че Бэ Иванович. Ужин с другом, былые подвиги и биологическая родина составили какой-то не тот результат. Ибо результат не только не удовлетворил свободного чистильщика. Он ему более чем не понравился. Вроде бы где-то здесь Муркотенок. Товарищ Че ощущает, что здесь Муркотенок, что он совсем рядом. Следы жизнедеятельности Муркотенка, они, как бы это сказать, вопиют. Только Муркотенок может произвести столько шума и разрушений за столь короткое время. Только Муркотенок может бросить космический корабль, не позаботившись о путях отступления.
  - Не нравится мне здесь, - Че Бэ Иванович ударил плечом в стену, и размочил к чертовой матери всю вышеозначенную мощь из бетона и стали, покрытую толстыми свинцовыми пластинами.
  - Пожалуй, пойду я отсюда, - Че Бэ Иванович просто вышел в образовавшуюся дыру, просто направился к выходу. Само спокойствие, сама уверенность в завтрашнем дне. Ну, и прекрасный пример для любой молодежи.
  - Как мне все надоело, - проворчал напоследок Иванович, - Воздух тяжелый, мысли паршивые. Очень хочется взять и вычистить эту дурацкую планетку. Потому что не нравится мне эта планетка, хотя она моя родина.
  Задумался на мгновение Иванович. Что такое, собственно, родина, то есть биологическая родина? По большому счету не весь Иванович родился на планете Земля. Здесь родилась его какая-та часть, которая дала ему русские корни. Остальные части они пришли из других миров, они суть принадлежность не одной планеты, даже не одной звездной системы и не одной галактики. Вот такую сборную солянку представляет из себя некая экоструктура под названием Черно-белый Иванович (или сокращенно Че Бэ Иванович). А тот маленький мальчик с Земли, который случайно попал в окно во вселенной, стал русской частью Че Бэ Ивановича, тот маленький мальчик не больше, чем фикция. Его уже нет, помнить о нем не желает Иванович.
  - Господи, дай мне силы не выполнить свой долг.
  А где они эти силы, спрашиваю вас, где они? Если открылись все дыры и щели дурацкого позорного здания, и оттуда, словно тараканы, полезли людишки.
  
  ДЕЛО БЛИЗИТСЯ К РАЗВЯЗКЕ
  На какое-то мгновение практикант Брюлик почувствовал, что остался один. Его стрелок, его возлюбленная секретарь Ряпушка, скрючившись лежала на полу и не подавала признаков жизни. Хотелось кричать, рвать на себе волосы, биться башкой об стенку или хотя бы упасть лицом на штурвал и залить его к черту слезами. Но ничего подобного не сделал практикант Брюлик.
  Все, жизнь кончилась. Милой возлюбленной больше нет. Восемь вооруженных машин против одного невооруженного ящика. Вы представляете, что такое восемь вооруженных машин, над которыми много дней и ночей трудились ушлые гоблины? Каждая деталька подгонялась с особой любовью. Каждая подробность моделировалась на компьютере, прежде чем превратиться в железо. Здесь не менее полусотни изобретений и рационализаторских предложений, внесенных в проект в процессе работы. И не за позорные к черту серебряники, а исключительно из любви к науке и технике. Нет, вы не представляете, что такое восемь вооруженных машин. Дело только во времени, когда они придут, когда отнимут твою жизнь, которая для тебя теперь только формальность.
  Собственно говоря, что опять же формальность? Жизнь среднестатистического гоблина не относится к абсолютным величинам, она всего лишь конкретная величина, или формальность. На карту развивающегося гоблинского государства поставлены не какие-то одиночные жизни, но тысячи, десятки тысяч конкретных величин, которые при подобной постановке вопроса размазываются и постепенно утрачивают свою конкретику. Была одиночная жизнь, отняли одиночную жизнь, зато в порядке гоблинское государство.
  Но ни о чем не жалеет практикант Брюлик. А здорово мы тут постреляли! И сколько мы навели шороху! И наши подвиги останутся в веках! И будет помнить Земля, как несколько гоблинов вступили в бой, чтобы спасти одну деревяшку. Не важно, спасли ли гоблины деревяшку. Они просто вступили в бой, они доказали всем звездным мирам и целой вселенной, что еще не такая плохая планета Земля, не такая еще безнадежная.
  Практикант Брюлик улыбнулся одними губами. При других обстоятельствах ему светило лет двести или триста спокойного прозябания, да еще в окружении маленьких гоблинов, всяких детей там, внуков и правнуков, и так далее. Но не получились те обстоятельства. Вместо них пришла та самая простая, самая обыкновенная жизнь. И большая-большая любовь. А как вы понимаете, ничего не может быть слишком, тем более, если ты гоблин. Надо расплачиваться за большую-большую любовь. Расплачиваться не только клочками шкуры своей, но и самой жизнью.
  - Впрочем, какая разница?
  Здесь практикант Брюлик налег на штурвал и бросил машину в последний полет навстречу неминуемой смерти.
  
  И ПРОИЗОШЛО ЧУДО
  Восемь боевых машин, огрызаясь всеми своими пушками, шли на сближение с одной единственной машиной, практически беззащитной, безмолвной. До столкновения оставались считанные секунды, если еще раньше потоки огня и плазмы не разнесут одинокую машину к чертовой матери.
  И вдруг все изменилось. Восемь боевых машин заложили вираж и отвернули с курса одной единственной машины, с заклинившим двигателем, с мертвыми пушками. Этого не могло произойти ни при каких обстоятельствах, но восемь боевых машин совершенно реально изменили курс, совершенно реально перенесли свой огонь в другую точку пространства.
  Практикант Брюлик попробовал пристроиться в хвост атакующему противнику, но мощности его машины оказались недостаточными для такого простого маневра. И практикант Брюлик сделал единственное, что еще было возможно в его обстоятельствах. Он обратил свой взор в ту точку пространства, что поливали сплошным огнем восемь боевых машин Правительственной армии гоблинов.
  - Нет, мне это почудилось! - заорал практикант Брюлик.
  Там на поляне четыре фигурки. Номер один - крохотная фигурка, скорее всего гоблинская, корчится и катается по земле. Ее просто оставили без внимания. Номер два явно принадлежит той безымянной девушке, за которую положили жизнь прекрасные герои земли русской. Вспомним их поименно: лаборант Перец, лаборант Метелка, магистр Олово и (слезы на глазах) милая моя Ряпушка. Номер два пытается освободиться от веревок, что ей удается. Наконец, еще одна деревяшка под номером три. Стандартный вариант, как бы сказал магистр Олово. Очень высокая, очень хрупкая, с очень большими глазами. Натянула свой смехотворный лук деревяшка, грозит целой армии гоблинов.
  Все так ясно, так просто, нормальные в доску ребята. Но последний товарищ, он кто? Слишком высокий для гоблинов, слишком коренастый для деревяшки. Крепкие плечи, широкая грудь. Никаких знаков отличия. Подставил широкую грудь ядерной пыли и ветру. И смехотворный лук деревяшек не кажется таким смехотворным в его мощных руках.
  Я несусь и несусь к берегу,
  На котором судьба рухнула.
  Ни во что я уже не верю,
  Никого я уже не слушаю.
  Мне волна поперек корпуса,
  Что-то там в голове лопнуло.
  И вообще, наплевать попросту
  На судьбу, что сама дохлая.
  Берег так далеко в крапинках,
  И не важно, чье там убежище.
  Я плыву и вообще радуюсь,
  Что судьба на плаву держится.
  Запела тетива, полетела стрела. Мощь, ураган, огненные вихри и брызги. И смотрел широко открытыми глазами практикант Брюлик, как горит, как взрывается непобедимая гоблинская армия.
  
  ОКОНЧАНИЕ ОДИННАДЦАТОЙ ГЛАВЫ
  Эти маленькие букашки навалились на Че Бэ Ивановича. Крякнул Че Бэ Иванович, напружинил свои богатырские жилушки, потекла по жилушкам богатырская кровушка. Пинки, удары, кровавое месиво, разрушенные стены и переборки. Ничего, вы представляете, совсем ничего неразбитого, неиспорченного не осталось там, где прошел Иванович.
  - Эх, посмотри, земля матушка!
  - Эх, улыбнись, земля русская!
  Чувствуешь, каких ты рожала богатырей в свои лучшие годы? И странствовали богатыри среди лесов непроходимых и болот непролазных. И уничтожали богатыри всяких гадов летучих и тварей ползучих. И не боялись богатыри вражеской силушки. Потому что их силушка исходила от той же русской земли, потому что была неисчерпаемой силушка, как была неисчерпаемой земля русская.
  А что теперь? Снова крякнул Че Бэ Иванович, после чего вполне стандартным богатырским пинком разворотил очередную стену. Да, умели крушить крепости богатыри русские. Да, умели они вколачивать всякую погань и мразь в землю милую. Да, никогда не отступали богатыри в лютой сече, никогда не сдавались они неприятелю. За это за все любила их матушка, дорогая земля русская. И питала, и холила, и спасала от смерти.
  - А вы думали, что я вычищу эту землю?
  Дико засмеялся великий богатырь русский Че Бэ Иванович. Затряслись стены жалкого сооружения жалких и подлых людишек. Как ваша цитадель называется? Ага, 'Круглый дом' называется, или нечто похожее? Так вот закругляемся с этой хреновиной. И побежали крохотные обезьянки, что почему-то считали себя человеками. И грохот, и ужас, и разверстые хляби небесные.
  - Зря вы думали так, вашу мать!
  Разлетелась в прах цитадель человеческой подлости. Лопнули все перекрытия. Посыпались стены, доселе непробиваемые для человеческого оружия. Так это и есть 'Круглый дом', оплот якобы чистого человечества? Ой, не смешите мои тапочки. Как можно скопище гноя и грязи, мерзость повапленную величать 'домом'? Неужели еще непонятно, какие ассоциации вызывают домашнее тепло и любовь, и как они отличаются от чиряков гангренозных нашей земли доблестной, земли русской?
  Уважаемые уроды и потрохи, не воздвигайте на русской земле свою вавилонскую башню. Ничего хорошего не получится в конечном итоге. Вот и не вытерпела родная земля, вот и не выдержала подобную скверну. Рухнула чертова вавилонская башня, завалив под собой всю эту грязь, всю эту боль, все эти подлости человеческие. И погребла она вместе с другими отходами величайшего богатыря русского Че Бэ Ивановича.
  Закатились оченьки ясные. Потускнело лицо праведное. Напружинил в последний раз свою грудь богатырь и подумал:
  - А все-таки, где Муркотенок?
  
  И ЕЩЕ
  Они стояли друг против друга. С одной стороны двое губастых, несколько располневших гоблинов. С другой стороны Святой паладин и его деревяшки. Они стояли и улыбались.
  Никогда не думала секретарь Ряпушка, что удастся вот так, именно так близко увидеть одного из Святых паладинов, охраняющих покой и порядок нашей вселенной. Никогда не думал практикант Брюлик, что удастся встретиться лицом к лицу с представителем другой звездной системы, и не устроить при этом грандиозную драку.
  Впрочем, была уже драка. Догорающие машины. Зеленый Гоблин, скрывающийся где-то в ночи. Тела погибших товарищей. Пусть им небо будет в полосочку, а земля будет теплым гнездышком. Кажется, все это было настолько давно, что куда-то ушло в нереальность. А реальность вот она здесь, вот она рядом.
  Муркотенок стоял посреди поляны. Как всегда крутой, тупой и безбашенный. На его левом плече висела аккуратненькая блондиночка Волчий Хвостик. К его правому плечу прильнула тощая валькирия Зая Вредная. Все трое совсем по-дурацки хлопали глазками и улыбались.
  А может, это был сон? Может, вошел в роковое пике практикант Брюлик, да так и не вышел оттуда обратно? Или может, в последний момент его совершенно дурацкой, непредсказуемой жизни случилось нечто хорошее? За муки свои страшные, за грехи свои изничтоженные оказался на пару мгновений в царстве мечты практикант Брюлик.
  На солнце есть пятна,
  На звездах есть дыры.
  А жизнь чертовски приятная,
  А смерть чертовски красивая.
  Мы не всегда исчезаем,
  Свой путь по земле отработав.
  И жизнь не просто кончается,
  И смерть не всегда на подходе.
  А что там еще не пройдено,
  И что там еще не изучено?
  Так это не наши заботы,
  И вовсе тупой случай.
  Нет, все не то и не так. Аккуратненькая блондиночка Волчий Хвостик открыла свой аккуратненький ротик и показала свои белоснежные зубки:
  - А, привет, гоблины.
  И еще один раз:
  - А у вас не завалялись случайно старенький шестнадцатиядерный компьютер и спутниковая антенна?
  
  ОТ АВТОРА
  Вот она ночь за окном. Мы тут все разошлись по своим комнатам. Татьяна Анатольевна предается любимому занятию, то есть сну. Будем надеяться, что ей снятся хорошие сны. Чего-нибудь про хорошую жизнь, про сбывшиеся мечты, про будущее нашей России.
  Владимир Александрович сидит за компьютером и копается в Интернете. У него много интересов, даже слишком много для обыкновенного человека. Товарищ настроил кучу миров с разными входами и выходами. Дай-то бог, чтобы не запутался в этих входах и выходах Владимир Александрович, а когда-нибудь привел свою слишком насыщенную жизнь к одному знаменателю.
  Я, Александр Мартовский, известный творец саги про координаторское движение, просто сижу на кухне в обнимку с грохочущим холодильником, дописываю эту книгу. За двадцать лет, которые были отданы координаторскому движению, я так и не научился вколачивать мысли по клавишам, что пишущей машинки, что того же компьютера. Поэтому я сижу, поэтому дописываю книгу обыкновенным карандашом на обыкновенном тетрадном листе. А уже потом книга полезет в компьютер.
  Впрочем, у меня в голове совершенно другая мысль. Хотелось рассказать про Солнце, про звезды, про счастливую и исключительную Землю, которая когда-нибудь, но не очень скоро закончит свой путь по вселенной. Еще очень хотелось вспомнить вселенную во всей потрясающей ее красоте. Заглянуть хотя бы разок в бесконечность, поразвлекаться хотя бы разок с вечностью. Ну и, как следствие, напомнить всем прочим товарищам, что вселенная никогда не умрет, потому что она никогда не рождалась.
  Но я никому ничего не напомнил, никуда не заглянул, отложил на другой раз вечность. Я просто добавил в книгу несколько ничего не значащих слов и наконец-то поставил такую во всем тривиальную точку.
  
  МУРКОЗИАСТ: ПЕСНЬ БЕЗ НОМЕРА
  И в назначенное время родила одна женщина девочку. И была эта девочка непобедимым воином, как ее отец, и такая же светловолосая красавица, как ее мама. А на следующий день другая женщина родила мальчика. И был этот мальчик непобедимым воином, как его отец, и с такими же большими зелеными глазами, как у его мамы. И от этих детей пошла новая раса на русской земле. И это были герои.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"