В слегка приоткрытую дверь заглядывал весенний ветер. Он деловито пробежал по келье, заглянул под лежак, но, так ничего и нашел, и полетел дальше. Брат Бартоломью, кряхтя, поднялся с лежака и, грузно шаркая по полу, прошел к двери. Закрыл, и вернулся обратно.
За окном начиналась весна. Десятая весна добровольного затворничества брата Бартоломью. Весна пахла распустившимися тюльпанами и еще чем-то, название чему монах забыл.
Десять лет тишины и молитв. Никакого общения с другими братьями, кроме как на вечерних молениях. Но дверь всегда должна быть открыта - возврат еще возможен, путь назад открыт. Во имя Господа нашего, Иисуса Христа - свобода выбора дарована человеку Богом, и мы всегда выбираем сами свою судьбу. Только сами.
Брат Бартоломью, кряхтя, нагнулся, и принялся шарить под лежаком руками. Наконец он нашел то что искал - старый, окованный железом сундук. Пыхтя, он вытянул его на середину комнаты и принялся оттирать от пыли. Сундук долго не поддавался, но наконец монаху это удалось. Затем он снял с шеи, там, где все истинные сыны Святой Римской Католической Церкви носят знак распятия Господня, небольшой мешочек. Внутри был ключ. Ключ от замка к этому сундуку.
На дне лежала книга. Древняя книга в кожаном переплете, тяжелые листы которой были изъедены временем и паразитами. Единственная в своем роде, единственная на весь мир, книга, написанная еще при жизни Спасителя, написанная с Его слов. Написанная тем, кого Церковь прокляла на все времена - апостолом Иудой Предателем. Последним Апостолом Господа. Сегодня пришло время открыть ее. Открыть и узнать правду...
Много лет назад Бартоломью Горджиа, верный сын Матери Церкви, узнал про эту книгу в Священном городе. Он, простой воин, вошел в этот город вместе с остальными, когда они освобождали Святую землю от сарацин. И город загорелся. Горели предместья и центр, храмы и дворцы, а воины Господни очищали землю от язычников. Ото всех, кто жил в этом городе - Господу на небесах виднее, там он отделить зерна от плевел, а волков от агнцев.
Бартоломью ворвался во главе своего десятка в храм магометан, и принес с собой огонь. Он велел поджечь все богопротивное убранство, сдирал со стен и полов ковры. Старый служитель чужого бога пытался укрыться в небольшой комнатенке, но для молодого Бартоломью дверь не была преградой. Старик умер, сжимая в объятиях эту книгу.
Как многое, что попадалось у него на пути, Бартоломью решил прихватить книгу с собой, чтобы в спокойной обстановке рассмотреть ее позже. Книги дороги, и может быть ему удастся сбыть ее после...
Сбыть не получилось. Книга была написана на неизвестном никому языке, даже пленные язычники после не смоги ее разгадать. Годы летели, и Бартоломью, ставший не последним воином при дворе Иерусалимского короля, встретил однажды тех монахов, которые...
Монастырь затерялся среди гор, в тех самых местах, где когда-то Святой Моисей вел свой народ в Землю Обетованную. Настоятель монастыря, Отец Николаус, принял уставших воинов, уходивших от погони сарацинов. Принял и обогрел. Именно тогда Бартоломью, раненный и считавший, что его время уже пришло, показал настоятелю книгу. Чем привел последнего в шок, ибо древний язык оказался подвластен старцу. Выпросивший книгу всего на одну ночь, настоятель скончался рано утром, так и не успев ничего поведать Бартоломью.
Господь тогда спас рыцаря, и Бартоломью понял этот знак. Он отправил своих воинов дальше - уходить в Иерусалим, а сам остался. Принял постриг.
Семь долгих лет ушло на то, чтобы разгадать тайну древнего языка. И еще долгих десять лет ожидания и подготовки - необходимо освободить душу от всего человеческого, низменного и тянущего в бездну. Десять лет ожидании и очищения...
...Бартоломью погрузился в древние записи и слова Господни. Но не надолго...
... Когда молодые монахи, заинтригованные столь долгим отсутствием брата Бартоломью на вечерних молениях зашли в его келью, то увидели, как холодный пол кельи упирался в горячий лоб седого монаха. Губы шептали как молитву всего несколько слов: "Celibrate... Господи, Celibrate, но не Celibate ..."...