Марыненко Алексей Александрович : другие произведения.

Премьера

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

Мартыненко

  

Алексей Александрович

  
  
  
  
   0x01 graphic
  

Стихи

2001 -- 2004

  
  
  
  
  
  
  
   Славянск
   2004
   ББК 84 (4Укр55)6
   М 294
  
  
   Мартыненко Алексей.
   Премьера, или Выход в свет: стихотворения.-- Славянск, 2004. --­__с.
  
  
  
   В первом поэтическом сборнике молодой автор выражает своё видение мира, пробует овладеть художественным мастерством. Как это ему удалось -- судить читателю.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Џ Мартыненко А. А., 2004
   Першi кроки в поезiю.
   "Премьера, или Выход в свет" -- дуже яскрава та, мабуть, надто пафосна назва для молодого та ще зовсiм невiдомого читачевi поета Олексiя Мартиненка. Це дуже категоричний та мiсцями, навiть, злий критик, який, здається, не боїться сперечатися не те що з однолiтками, але й набагато старшими та мудрiшими за нього людьми, нав'язуючи iншим своє рiшення. Добре це чи погано?
   Книга починається вiршем пiд назвою "Прем'єра". Коли вiдкриваєш її, виникає думка, що насправдi в наш вiк самiсiнької музики вiршованi збiрки нiкому не потрiбнi. Та автор наполягає на зворотному, вважаючи , що пiснi нашого часу, на вiдмiну вiд вiршiв, не переконливi та малозмiстовнi. Вiн каже:
   Я не знаю, что вам снится,
   Только не прочтя стихов
   Спать не вздумайте ложиться,
   Хоть куплетик перед сном.
   Далi вiн розкриває безлiч тем та iдей, причому найчастiше сам стає головним героєм вiрша, навiть якщо його герой безнадiйно негативний. Така форма дозволяє йому глибше розкрити характери, а це завжди було найголовнiшим для автора. Коли людина входить в образ iншої, їй легше бути об'єктивною. Такими творами є "Моя муза", "Поле чудес", "Повышение квалификации", "Робин Гуд" та ряд iнших.
   Коли читаєш його, здається, що свiт якийсь незграбний, а життя невимовно важке. Та, мабуть, так воно i є. В багатьох вiршах поряд з проблемою постають вiдповiдi та рiшення. Вочевидь вiн не бажає дивитися на свiт крiзь рожевi окуляри, вiн не хоче доброї брехнi, а пропонує ту правду, яка є. У вiршi "Проблемы нет" вiн пише:
   И можно тихо за проблемой скрыться
   От всех проблем, ведущих нас на дно,
   Но ведь кому-то надо повозиться,
   Проблемы ж остаются всё равно.
   Зрозумiло, що є в нього негативнi риси: критика на життєвi ситуацiї у нього дуже рiзка та мiсцями зашкалює за потрiбнi рамки, а у вiршах з'являються народнi вислови, якi на його думку яскравiше передають суть нашого сьогодення та зовсiм не прикрашають лiтературну мову. Часто його рядок незграбний, а рими ще надто сируватi. Але разом з цим, у нього ще все життя попереду, i є час вдосконалюватись.
   Та якщо все це можна пояснити вiдсутнiстю потрiбного досвiду, то як пояснити таку купу нових та яскравих iдей? В його вiршах зустрiчається чимало своїх оригiнальних рядкiв, свiжих думок, вдалих рим. А, головне, вiдчувається велике бажання молодого автора вдосконалювати свою майстернiсть, вчитися у майстрiв слова. Ясно, що його вiрш -- це не тiльки його досвiд, але, напевно, й досвiд того свiту, в якому вiн живе. Але нажаль автор не вважає за потрiбне пояснювати, що, де й про кого саме вiн пише. Вiн пише вiд себе за себе, за нас, за друзiв та за ворогiв, залишаючись загадкою причетностi до своїх творiв.
   Залишається тiльки його "Прем'єрi..." вийти в свiт, а йому самому розвиватися та плекатися у буднях, як бiльшостi поетiв!
  
  
   Анатолiй Кiбiрєв,
   Поет, керiвник лiтературного
   Об'єднання "Глорум",
   (м. Краматорськ)
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Премьера

  
   Мне бы стать миллионером --
   Одарил бы книгой всех!
   У меня теперь премьера
   Или просто: ВЫХОД В СВЕТ.
  
   В наше время непростое
   (Хотя проще нет времён),
   Чтобы не было застоев,
   Надо с жизнью в унисон.
  
   И хотя теперь всё песни,
   А стихи -- уж пережитки,
   Но так даже интересней,
   Хоть печать -- одни убытки.
  
   Ну, вы говорите, песни!
   Там стихов почти уж нет,
   Они с жизнью не совместны,
   Обесценен их куплет.
  
   Да, певцов лишь нужен плод,
   А стихи -- для самолюбья,
   Наш талантливый народ
   В основном читать не любит.
  
   Вы со мною согласились?
   А я явно пошутил.
   Я хочу, чтоб вы взбесились,
   И к стихам по мере сил.
  
   И вообще, кто так придумал,
   Что стихи нам не нужны?
   Кто-то слух пустил бездумно,
   Надоело, что ли, жить.
  
   Я не знаю, что вам снится,
   Только, не прочтя стихов,
   Спать не вздумайте ложиться --
   Хоть куплетик перед сном.
  
   Что вы ищите в тех песнях?
   Там стихов давно уж нет.
   Если будем мы совместны,
   Лишь тогда нас ждёт успех.
  
   Что найдёте в этой Стоцкой?
   В ней нет правды ни росы.
   Что сказать, сейчас Высоцкий
   Современнее попсы.
  
   Почему? Да вот в народе
   Был у нас не верный старт,
   Просто жить ещё в свободе
   Не умеет демократ.
  
   Чтобы петь не надоело --
   Нам от этих дел отвлечься:
   Заниматься нужно делом,
   Да стихом моим увлечься.
  
   Я совсем не благодетель,
   Я -- навязчивый поэт.
   Сколько блажь во мне не сейте,
   Знаю, нужен мой куплет.
  
   А раз так -- то вам свобода,
   Вот он я и вот я весь,
   Рассудите меня строго,
   Я для этого и здесь.
  
   Критики, не знайте меры,
   Но поймите мой совет,
   Поищите правду, веру,
   И продолжите куплет.
  
   Лично я не знаю меры,
   Но счастливей дня ведь нет!
   У меня теперь ПРЕМЬЕРА,
   Даже круче -- ВЫХОД В СВЕТ.
   6 марта 2004
  
   Круговорот
  
   Рано утром в степных милях
   Вдруг проснулася трава,
   Сходу мысль: расти не сильно,
   Чтоб не тронули стада.
  
   И стада пришли к полудню,
   И траву давай щипать.
   "Как же сыру дать полпуда,
   Чтоб не стали нас съедать?"
  
   Сыр полезен в мышеловке-
   И у мышь есть склад ума-
   "Как бы сыра снять головку,
   Чтоб не откинулась душа?".
  
   У котов другое дело:
   Как бы путь загородить
   К мышеловке своим телом
   И свой куш заполучить?
  
   У меня особый случай:
   Не забыть про Kiticat,
   Чтобы кот был самый лучший,
   Не просился к нам в обед.
  
   Но хорош же наш инспектор!
   Мол, налоги заплати,
   Удовольствий сразу спектр:
   Спи спокойно, не кути.
  
   У инспекций в подчинении
   Банки- главный их доход,
   И растёт их самомненье,
   Вместе с тем и банкам взлёт.
  
   Банкам подотчетны лица,
   Что оплатят их кредит:
   Покупатель, продавщица,
   Даже маклер -- паразит.
  
   Но на них влияют строго
   Все решенья депутатов,
   Вот и пашут очень много,
   Маловаты их зарплаты.
  
   И над ними есть начальство
   Прямо аж до Президента.
   Только знай- веди хозяйство,
   И руби всех оппонентов.
  
   И на президентов тоже
   Есть управы сторона,
   Нет, не Буш, да и не Боже,
   А любимая жена.
  
   У неё наверно дядя
   Пахарь где-то на селе,
   Ездит лихо и, не глядя,
   Вспашет всюду и везде.
  
   Тут и прекратилось всё,
   Кончен враз круговорот.
   Травку всю-то он посёк,
   И зачах рогатый скот.
  
   Мышам сыра не хватает,
   Кот без мыши быстро сдох,
   Не работаю, страдаю,
   Жалко -- вот переполох!
  
   И инспекция зачахла --
   Больше к ним я не хожу,
   В банках жареным запахло,
   Ведь банкрот недалеко.
  
   Так дошло до Президента,
   Жаль ему рогатый скот,
   Вместо выборов сегмента
   Траур объявил народ.
  
   Надо этих трактористов
   Гнать отсюда круглый год,
   Чтобы вновь восстановился
   Этот наш круговорот.
   4 марта 2004
  
   Разговор друзей
  
   "Привет, слыхать тебя не слышно,
   Ты где так долго пропадал?
   А мы вчера сидели пышно,
   Открыл ведь свой я филиал.
  
   Ты как? А я теперь нормально,
   Хотя ты знаешь, жизнь собачья,
   Нет, мои жалобы банальны,
   Ведь я ж как все, я не иначе.
  
   Ну ты ж где видел справедливость,
   На них теперь всю жизнь паши,
   А мне вчера такое снилось:
   Три бабы, дачи, гаражи.
  
   И я лежу, пивко тягаю,
   В кармане где-то двадцать штук,
   А тут налогом облагают
   И жить спокойно не дают.
  
   На наших бабушек я гляну,
   И хочется слезу пустить.
   Вчера немножко даже спьяну
   Жене хотел лицо разбить.
  
   Нет, помнишь время золотое,
   Как били каблуком об стол,
   А тут всё врут нам о застое,
   Ведь был же честный комсомол!
  
   А тут, куда не глянь, бандиты,
   А те, что нет -- одни воры.
   Когда мы будем с ними квиты,
   Им станем забивать голы?"
  
   "Ты знаешь, что-то не припомню
   Тех честных золотых времён,
   Ты что, о тех, что за пороги
   Отправил множество Имён.
  
   Что всё так плохо- это правда,
   Но точно также правда то,
   Что все мы в этом виноваты,
   И только так с нас будет толк.
  
   То, что начальство не такое,
   Так это ты ему скажи,
   А что ты мне, нашёл героя?
   Или ты больше не мужик?
  
   И тоже, жаловаться будешь,
   Тебе ли впрямь себя жалеть,
   Вот завтра филиал раскрутишь,
   И будешь честно богатеть.
  
   Ведь в мире как: слабак не может
   За миллион чужой прожить,
   А сильный ведь и всем поможет,
   Себе при этом послужив.
  
   И толку просто нервы портить,
   Слезами горю не помочь,
   Найди себя в науке, в спорте,
   Роди иль сына или дочь.
  
   И что-то делай для себя,
   А это значит -- и для всех,
   И, может быть, найдут тебя
   Богатство, правда и успех".
   5 марта 2004

Таланты и бездарности.

  
   Зал освещен актрисами.
   Им Оскар бы давно.
   И что там за кулисами
   Нам было все равно.
  
   Бездарность прорывается
   Лишь по интригам жизни.
   Душою выставляется--
   "Иди как я, не кисни".
  
   Но эта бутафория
   Таланту не придаст.
   А вся аудитория--
   Еще не высший класс.
  
   Актрисы то актрисами,
   Бездарность есть бездарность.
   А знать что за кулисами--
   Совсем уже бестактность.
  
   17 мая 2003
  
   Моя муза.
  
   Я в беде теперь огромной.
   Впал в очередной застой.
   Был поэт я благородный,
   А теперь поэт немой.
  
   Стих мне новый только сниться,
   Бога я о нем прошу.
   Мысль что что-то напишу,
   Как мечта о загранице.
  
   Друг меня спасти решил,
   Друг мне музу в дом привез.
   Все с ней делать разрешил.
   Я в подарок дал ей роз.
  
   Пусть теперь мне и не спится,
   Но прекрасен мой досуг.
   У меня ведь лучший друг,
   Муза круче заграницы.
  
   Муза требует еду,
   Муза требует резвиться,
   Я не пью, не ем, не сплю,
   Чтобы с ней не ошибиться.
  
   Она ест и веселится,
   Мой бюджет ползет и тает.
   Ух навязчива какая--
   Как мечта о загранице.
  
   Не поверите, стихи
   Поползли по стопке вверх,
   Ведь я все её грехи
   Записал и вот успех.
  
   Я успешно потрудился,
   Но она не хочет прочь.
   Если бы не Зевса дочь,
   Я б отправил за границу.
  
   Стал я замечать порою,
   Исчезает она вдруг.
   Оказалось, что пристроил
   Мою музу себе друг.
  
   Ох, как я тут разозлился.
   Не уходит, ну Бог с ней,
   Бросил ключ ей от дверей,
   Сам уехал за границу
  
   До сих пор страдает пузо,
   Ненавидеть буду век,
   Она вовсе и не муза,
   А всего лишь человек.
  
   16 мая 2003
  

Боксер.

  
   Майку Тайсону
   посвящается
   Он знаменит был во всем мире,
   Его удар--не повторим,
   По этой каверзной причине
   Он стал помехой всем другим.
  
   Вокруг него ковались сплетни
   Он даже в тюрьмы попадал,
   Среди фанатов даже этим
   К себе вниманье привлекал.
  
   И с каждой следующей победой
   Уверенность его росла,
   Стал забывать былые беды,
   Душа покоем заросла.
  
   Он стал давать другим советы,
   Уверен был-- они слабы,
   Они не смогут дать ответа,
   Зато все рвутся с ним на ты.
  
   Но с опытом готова спорить
   Лишь молодость -- она сильней.
   Она к победе подготовит
   Настырность лишь поможет ей.
  
   Нашлась на опытных управа,
   А опытный упал на ринг.
   Уверенность -- проблема нрава.
   Спокойствие ---- беда крутых.
   Апрель2003
  
   Заповедный лес
   я иду к заповедному лесу,
   В той надежде, что встречу там лес
   Не подверженный грязному бесу,
   чтоб не тронул природу тот бес.
  
   Проникаю я в храмы святые,
   Но уже скучновато мне там,
   Реставрация в стены простые
   Превратила старенниший храм.
  
   Потому что когда-то вандалы,
   Называя богами себя,
   Разрушали старинные залы,
   Под расстрел всех отправить грозя.
  
   Почему же мы им рукоплещем,
   С рук спуская им все их грехи,
   Почему на других мы клевещем.
   Не должно этим с рук все сойти.
  
   Себе памятник взять и воздвигнуть,
   Уничтожив посланье веков.
   Этот должен был сразу погибнуть.
   Если б жил не в стране дураков.
  
   Нет сейчас уже тут разделенья.
   Ходят в храмы теперь, кто попало
   Даже старое то поколенье,
   Что оправдывает тех вандалов.
  
   Но идешь заповедным ты лесом--
   Грязь и мусор -- здесь люди ходили?
   Нет в лесу уже мне интереса,
   Глубоко видно варварство вбили.
  
   Пахнет город.
  
   Пахнет город старой пылью,
   А за городом-- свежо.
   Жизнь же пахнет только былью--
   Ложью пахнуть ей грешно.
  
   Только ветер от обиды
   Поднимает пыль столбом.
   Только мы теперь разбиты--
   Не мечтаем о потом.
  
   Дождь и гром деревьям снятся,
   И мечтают о весне,
   Только люди жить боятся--
   Умирать страшней в тройне.
  
   Только море знает точно,
   Что отдаст всю воду рекам.
   Только люд стоит не прочно--
   Что отдать он может детям.
  
   Так уж велика природа,
   Идеальна лишь она.
   Так слаба моя порода
   Так слаба моя страна.
  
   2002

Отрывая от природы

  
   На заре в рассвете века,
   Лишь только солнышко вставало,
   Стали мучить человека.
   Колотить всем, чем попало.
  
   Стали человека мучить,
   От природы отделять.
   Это ж надо так придумать,
   Что он хочет все отдать.
  
   По натуре человек,
   Собственник, еще какой.
   Что нажил за много лет,
   Хочется нести домой.
  
   Вспомнить те ж работы Сея,
   Вспомнить жизнь -- она верней.
   А мы, внуки Моисея,
   Чем мы хуже иль глупей.
  
   Если хочешь разобраться,
   Жизнь разбей всю по слогам,
   А ты-- " нечего бояться
   Лишь когда убогий сам"
  
   Удивительно, но тут же
   Все пошли против себя.
   С каждым годом жизнь всё хуже,
   А они кричат "Ура".
  
   Потому что честным словом
   Сыт не будешь никогда,
   И мечта иметь Аврору
   Не единственна была.
  
   Потому, что доказали,
   Что без денег жизни нет,
   Даже в племенном обряде
   Шкуры-- тьма, а деньги-- свет.
  
   И не важно для кого-то,
   Важно больше для себя.
   Так честней, ведь в том природа,
   И так быть теперь всегда.
  
   Потому и развалились,
   Не бывать совхозом нам.
   Чуть подумали и смылись,
   Разнесли все по домам.
  
   И от глупой, недалекой
   Крайности пожить коммуной,
   Перешли к другой, глубокой--
   Не делиться своей суммой.
  
   Персонажи Киплинга
   Весны тогда не ждали в мае,
   Тогда закалкою весны лишали.
   На свете жили две большие стаи,
   Всё волчьи, сильные, как сталь.
  
   Суровый режим царил в первой стае,
   Ценились лишь сильные, слабых долой.
   Породистых только там все уважали,
   Породистый должен остаться живой.
  
   Их лица серьёзные, лица солдатские,
   Порода видна, да что-то не та.
   А все остальные на муки на адские
   Повергнуты были, сгорали до тла.
  
   Вторая-- огромная братская сила
   На правильных вроде стояла началах.
   Для этого сотни "не тех" уложила,
   К жестокости с ранних годов приучала.
  
   Потом между ними кровавая бойня.
   Потом подсчет раненых, сколько убитых.
   И братских могил кровавая сотня,
   Мильоны калек, в боях не добитых.
  
   Но что-то не то во всем этом было,
   А именно: красный совсем не пугал,
   На красном вожак настаивал сильно.
   И каждый тот цвет любил, уважал.
  
   Но стала порода тут вдруг вырождаться,
   И в стае людским стало вдруг отдавать,
   Детеныши стали людские рождаться,
   И Маугли стали в строю вырастать.
  
   И вот превратилась матёрая стая
   В не менее сильный, матёрый народ.
   И строгий режим потеплел да растаял,
   И как-то светлей засиял небосвод.
  
   Но только не все то, о чем мы мечтали,
   Счастливые Маугли что-то умолкли.
   Их мучают снова проблемы-печали--
   Меж ними блуждают забытые волки.
  
   Робин Гуд.
  
   Я сильный очень, я герой,
   Я сильнее всех.
   Стою за бедных я горой,
   У них держу успех.
  
   Я раскулачивать люблю
   Богатых до гола,
   Потом все бедным отдаю,
   Не взяв себе гроша.
  
   Меня кто любит, кто боится,
   А мне на то плевать,
   Сегодня бедный позлатится --
   Иду я воевать.
  
   Но только люди говорят--
   Безбожник я совсем.
   Трудом богатства, мол, копят,
   А я их под размен.
  
   Мол, жизнь тяжелую ведут,
   Не все ж кругом хапуги,
   Мол, деньги на семью идут,
   Заботу друг о друге.
  
   А бедняки себе кричат
   Давай сюда гроши,
   Дела на месте их стоят,
   Бюджет-- одни шиши.
  
   Мне жалко их, им не везет,
   Я деньги им даю.
   Один проест, другой пропьёт,
   Лишь теть идёт в семью.
  
   Мне часто люди говорят:
   Я граблю без разбора.
   Даю ведь тоже всем подряд--
   Не слышал хуже вздора.
  
   Я не виновен, что хотел
   Стать всем миссией-чудом,
   Так вот каков теперь удел
   Быть честным Робин-Гудом.
  

Утрирование

на западный манер.

  
   Вновь отлежавшись на диване,
   Чего чудил я, ух артист.
   Представьте, я вчера по пьяни
   Всем угрожал, как террорист.
  
   И вот я встал, и между делом
   Смеюсь над шуткою своей.
   Ну, правда, чувствую всем телом
   Еще не весь ушедший хмель.
  
   Сутра подался на работу,
   На улице нет ни души.
   Нет, ну не верю я, ей богу,
   Что я тут всех разворошил.
  
   Ходил, по улицам слонялся,
   Хоть бы кого-то выходить,
   И так не делать обещался,
   За это ж могут посадить.
  
   И после я в метро спустился,
   Приехал поезд, весь пустой!
   Вот хорошо! Я погрузился,
   Я ж сам не ездил в жизни той.
  
   "Товарищ, двери закрываю"--
   Вдруг кто-то буркнул в микрофон.
   Там человек, я понимаю,
   Пойду, пусть все расскажет он.
  
   Сидит в кабине он в перчатках,
   Как в детективе, вот артист!
   Вокруг разложена взрывчатка,
   Так он же тоже террорист.
  
   Я говорю: "так это ты
   На город учинил атаку,
   А он мне в руку не цветы,
   А без чеки вложил гранату.
  
   Он вставил в пистолет патрон,
   Исчез на станции, убрался.
   А я с гранатой из метро,
   Найти б саперов, им и сдаться.
  
   Я вышел, там толпа народа:
   Милиция, саперы, все.
   Кричат: "коль подорвешь, так сроду
   Не выйдешь с камеры вообще.
  
   Ну, в общем, что тянуть резину,
   В тюрьму я в жизни не пойду
   Под ноги я взрывчатку кинул--
   Вот подорвусь я да уйду.
  
   Теперь хожу героем, как артист--
   Менты подбросили игрушку.
   Они поймали террориста,
   Удачно ж я попал в ловушку.
  
   Ну а кому еще не скучно,
   Приди, нам нужен в фильм актер.
   Сценарий кончен, как и ручка--
   Теперь работай, режиссер.
  
   Да, фильм получится хороший,
   Здесь только б нужного артиста.
   Пусть для людей сюжетик пошлый,
   Зато идея террористам.
  
   Лето 2003.
  
  
  

Чем мы живём!

  
   Вот уж противно, компот не закроешь--
   Цены на сахар житья не дают.
   Нет, я не спорю, тут разве поспоришь
   Пусть кто там не снят, нас уже не спасут.
  
   Чему не учила нас "милая" Родина,
   Только удел наш, увы, не велик,
   Все ведь не так, ну ведь всюду пародия,
   Тут на вину не достанешь улик.
  
   Вступали, ах да, нам тогда обещали:
   Свободу царь отнял, а мы восстановим.
   Ну что, разве много свободы вы дали?
   Дадим, мол, когда только всех перегоним.
  
   Гонялись, лет семьдесят все мы гонялись,
   Да только чего-то шагали назад.
   Эх, лучше б мы с царской Россией остались.
   Уж очень нам дорого стоит возврат.
  
   Догнали, как же, заводы пыхтели,
   Военные, правда, но разве в том суть.
   Догнали, но, правда, не так как хотели,
   О том же что хочешь, на веки забудь.
  
   Вступали, ах да, нам тогда обещали,
   Свободу от тех, что её нам не дали,
   Инфляцией быстро в долги нас загнали,
   Ошиблись, не этого вовсе мы ждали.
  
   Бандитов родимых в лицо узнаём,
   И знаем, но всё же идем, голосуем,
   И катимся жизнью вперёд день за днём.
   На самом же деле на месте буксуем.
  
   А может, и нет уж давно обещаний,
   Лишь ними, порою, мы тешим себя.
   Вот так и живём до победных прощаний
   Кого-то за что-то всегда не любя.
  
   2003-09-11
  
  
   О двух авторах.
  
   Мы тут культурные все люди,
   И до суда делов не доведем,
   Да чем же нам помогут судьи,
   Когда мы спорим день за днем.
  
   Возникла новая идея--
   Мне надо Нобеля давать.
   Но в мире каждую затею
   Патентом надо оформлять.
  
   Но в день подачи деклараций
   Случился жуткий инцидент:
   В мою ступеньку номинаций
   Второй явился претендент.
  
   Когда идея с Интернета
   Явилась в голову ко мне,
   Не знал, что в кабинете где-то
   Сам автор Нобельской хотел.
  
   И мы столкнулись в коридоре,
   Он шел идею оформлять,
   Он что-то буркнул мне о воре,
   Стал плагиаторством пугать.
  
   Агрессия его резонна,
   Но я ведь тоже не злодей,
   Ведь наша практика сезонна,
   Давай работать вместе в ней.
  
   Но он нахал, единоличник--
   Я, мол, годами создавал,
   Еще в учебе был отличник,
   О премии уже мечтал.
  
  
   Как Киса да Остап за стулья,
   Сцепились, грызлись за диплом.
   Вот надо ж сколько бескультурья
   Слилось в сопернике моем.
  
   Я не такой, не жадный вовсе,
   Стал компромиссы предлагать,
   Но нет, ему не то все,
   Он хочет сто процентов взять.
  
  
   Вот жлоб, хитрющий, не поборешь.
   Судом я стал ему грозить.
   А он: " Ты думаешь, прогонишь?
   Я вас хочу в суд пригласить"
  
   Но вижу, он меня мудрей,
   Пропали доводы мои,
   Смотрю, соперник мой еврей,
   У них там, говорят, свои.
  
  
   Я всех честнее оппонентов,
   Да что с них, жадных, можно взять.
   Не надо мне тех ста процентов,
   Согласен и на двадцать пять.
  
  
   Сентябрь 2003
  
   Оптимистический.
  
   Тяжелая суть, ужасная суть,
   Но нет, не реклама моторчик прогресса,
   Никто б и не взялся за яды и ртуть,
   Не будь его жизнь без проблем и без стресса.
  
   Развития нет при командной системе,
   Тут просто не нужен им лидер идей,
   Прогресс не рождается вовсе под прессом,
   Когда все расписано не до затей.
  
   Не сдвинется с места коварное,
   А с жизнью под стрессом уходит на нет.
   Не станешь моделью, родившись уборщицей,
   Когда не дают дать упрямый ответ.
  
   Дома-небоскребы, Нью-Йорк-мегаполис,
   Мобильный, компьютер, до термо дверей,
   Все это пришло, не приказом устроясь,
   Все это со стран со свободой своей.
  
   Да, ныне остыл сей поток продвижений,
   Спокойствие ныне дает себя знать,
   Но может еще одолеет смятенье,
   Борьба в конкуренции, желанье догнать.
  
   Поэтому может возглавить весь мир
   Борьба за престижное первенство мира.
   Хочу я, чтоб этим забили эфир,
   И чтоб скудоумье на нет уходило.
  
   Ведь мы же живем в дни цветной голограммы,
   Сетей, компакт-дисков, да принтеров струйных,
   Пускай остается же мир многогранным,
   Во имя великих стремлений и буйных.
  
   сентябрь 03
  

Идея нашей жизни

  
   В чем, собственно, идея нашей жизни?
   Не знаю, нет понятия еще.
   И хочется ж, чтоб за душу не грызли,
   И даже чтоб приставили в почет.
  
   А где, скажите, тропка пролегает,
   А то куда идти я не пойму:
   Там казначей налогом облагает,
   А здесь не буду виден никому.
  
   Не то, что встарь, там все определенней,
   Не папа скажет, так граждане помогут.
   Пускай не мудрено, но ведь удобней,
   Я не смогу, так за меня другие смогут.
  
   А тут куда деваться, все себе мозгуют.
   Да будь ты хоть Президентом, хоть никем,
   Ну, что до первого, там если завербуют,
   А вот никчемностью не удивишь совсем.
  
   Вот тут боишься и переживаешь,
   Бог в помощь только, ну а дальше сам,
   А вдруг и впрямь никем так и не станешь,
   Ни для друзей, ни для врагов, и ни для дам.
  
   Вакансий много, требований тоже,
   Вот тут бы мне великий интеллект,
   Там ростом мал, туда не вышел рожей,
   А здесь я слишком маленький субъект.
  
   И тут дешевые, казалось, глупые вопросы
   Крутой да страшный обретают вид,
   Куда идти? Кругом одни запросы!
   Страдает дома слабый индивид.
  
   Спасаясь от страданий этих бегством,
   На легкий путь пытаясь угодить--
   Так могут быстро к алкашам в соседство
   Два сильных человека проводить.
  
  
   Тяжелый путь ведет в рабочий класс,
   Там рук не сложишь, там тернистый путь,
   А вряд ли вспомнят, так везде у нас.
   Ты для других тут будешь строить суть.
  
   Но есть и третий путь талантов сроду,
   Великих мыслей, да и личностей вообще,
   Но тут еще умей держать заботу,
   Чтоб вдруг не оказаться в тупике.
  
   Я тут сижу да злюсь на демократов,
   Ну, кто мне скажет: тем-то там-то будь,
   И как при том в погоне за зарплатой
   Не оступиться вдруг на грязный путь.
  
   Я понимаю слабость моих мыслей,
   Я вижу даже, что я глуп совсем.
   Но мне б гарантию, ну хоть процентов тридцать,
   Что здесь я не умру никем.
  
   Хотя мой принцип, может, здесь напрасен,
   Быть может обойдется, стану кем-то,
   Великим если-- я на то согласен.
   Тем паче если с слабым оппонентом.
  
   А если вдруг ослабну по свободе,
   А если вдруг душенка -- мелочьё,
   То я ж не буду годен иль не годен,
   Кто ж вспомнит, раз оно ничьё.
  
   Беспомощность, простят ее столетья,
   Но, если будет для прорыва шанс,
   Готов забыть о слабостях, запретах,
   Готов прославить свой короткий час.
  
   А если в нашей иерархии почета
   Вдруг заберешься ты на самый верх,
   То взглядом птиц высокого полета
   Взглянешь на свой никчемно-сильный век.
   Сентябрь 2003
  

Родные наши языки.

   Украинский, украинский,
   Кто-то против , кто-то за.
   Не далекий и не близкий,
   Но радной, рдней нельзя.
  
   Был он раньше наш, родимый,
   Отучили от него,
   И теперь он не единый,
   Русский заменил его.
  
   И теперь мы двуязыки,
   Знаем мы и тот, и тот,
   Наши знания велики,
   Этим и живет народ.
  
   Мне не стыдно на своем,
   Но по русски я привык.
   И пишу я лишь на нем--
   Я в него сильнее вник.
  
   Ну а если будет нужно,
   Не крича: "я патриот"
   Украинским мне не чуждо,
   И любой меня поймет.
  
   Здесь проблема языков
   Решена уже давно,
   Говори-- и будь таков,
   На каком-- мне все равно.
  
   Август 2001
  
  
   Не рви свою струну.
  
   Не рви свою струну,
   Если она фальшивит.
   Не пороч свою страну,
   Если она паршивит.
  
   Не верь чужой молве,
   Настроить можно все.
   Своей верь голове.
   Храни свое добро.
  
   Не злись на этот рок,
   Он прав, всегда он прав.
   Пойми его урок,
   Уйми свой гордый нрав.
  
   И где-то там вдали,
   Заблещет белый свет,
   Судьбу свою не рви,
   Не верь что нет примет.
  
   Струну свою не рви,
   Настрой на новый лад,
   Не ври себе, не ври,
   И станешь ты богат.
  
   Пускай не так богат,
   Зато собой доволен,
   Богатство так, пустяк--
   Ты больше сделать волен.
  
   Ноябрь 2001

Про судью

   Что вы давите моралью?
   Я морали не хочу,
   Вы не ведайте печали,
   Не мешайте палачу.
  
   Разбирайтесь, как хотите,
   Но с порядками своими
   Ко мне в душу не идите,
   Всё с желаниями благими.
  
   У судьи тяжёлый путь:
   Кто-то просит осудить,
   А к кому добрее будь,
   Кто - вообще нейтральным быть.
  
   Над судьёю суд тяжёлый,
   Тут бы грань не преступить,
   Дайте волю быть виновным,
   Дайте шанс себя простить,
  
   Не хочу я быть Пилатом,
   Не хочу за всех страдать,
   Только надо ж эти латы
   Хоть кому - то в руки взять.
  
   Вы не бойтесь, я под Богом,
   Я за это заплачу,
   Но прошу вас ради Бога
   Не мешайте палачу.
   2003
  

О бабушках в троллейбусах

  
   Вы плачете - не удержусь,
   Зря вы к груди моей припали,
   Над вами громко я смеюсь,
   Не ведомы мне горя дали.
  
   Троллейбусом катил домой,
   Весёлый, сильный, хоть усталый,
   Я с тренировки еду злой,
   В хорошем смысле понимания.
  
   В троллейбусах одни проблемы --
   Так бабки любят отдыхать,
   Подай проблему - вот и тема
   Все будут бойко обсуждать.
  
   Начнут проблему с огородов,
   Хоть ныне вроде не сезон,
   Всё в ход идёт: тюрьма, свобода,
   Левит, Кучма и денег звон.
  
   Уже и злятся, матерятся,
   Не знал, что бабкам это в кайф,
   Повесить всех на кол грозятся,
   И будто уж ускорен драйв.
  
   "И как мы терпим это всё,
   И пенсии - вот им бы так,
   А вон смотри, одно жлобьё,
   Мобильный, кожаный пиджак.
  
   Студенты с сумками ввалились -
   Лимитчики, и все скоты,
   Их мамы, стервы, суетились -
   В советах так не ели мы.
  
   Эй, дура с тачкой, что ты лезешь,
   Твой номер ноль и марш пешком,
   Давай, небось ты не облезешь,
   Не надо лезть в наш тесный ком.
  
   А бизнесмены, эти твари,
   Настроили нам магазинов тут,
   Мы сахар там вчера скупали,
   Там цены - будет всем капут.
  
   Эй молодой, ты что смеешься,
   До моих лет не доживёшь,
   Вот упадёшь, идёшь, споткнёшься,
   Ты ж слаб, и завтра же умрёшь".
  
   Да, я смеюсь, а что мне - плакать,
   А спорить здесь я не хочу.
   Хотя могу затеять драку -
   Я всех тогда поколочу.
  
   Да нет ребята, и всё нормально,
   Не реагируйте на них,
   И хоть всё это аморально,
   Пусть вас утешит этот стих.
   Февраль 2004.
  

О штангистах

  
   На счёт два я поднимаю,
   Перепуган мой народ,
   Ведь я Дункану Макклаю,
   Перебью крестовый ход.
  
   Мне теперь не до оваций -
   Сотку б с полу оторвать.
   Чтоб побольше номинаций
   После враз отхлопотать.
  
   Мы культурны и мясисты,
   Наше дело - лучше жать,
   Мы штангисты - культуристы,
   В общем, мощи всякой рать.
  
   Кто сказал, что глуповаты,
   Без мозгов то вес не взять,
   Кто в застое виноватый?
   И как путь вперёд прорвать?
  
   Если вдруг сломался стартер,
   То шофёра нервы бьют,
   Но а мы - стальной характер,
   Нам то пряник, что вам кнут.
  
   Безмозговья поголовье
   В любой отрасли найдёшь,
   Если скажешь, что от спорта,
   Явно нагло так соврёшь.
  
   Штангу взять - не банк ограбить,
   Тут особый нужен ход,
   Тут терпенье, там прибавить,
   И пошёл, пошёл вперёд.
  
   Наш белок - строитель тела,
   И не смейтесь над расчётом,
   Чтобы выстроить всё дело,
   Надо быть не идиотом.
   2004
  

Образ

  
   Я уже погряз повсюду -
   Только критику, и всё.
   Кроме слов: дави Иуду
   Ничего ты не усёк.
  
   Я уж вновь было собрался,
   Тут как ломом мне по лбу,
   Чей - то образ примелькался,
   Имя ж скрою, как смогу.
  
   Нет, ну разве это можно,
   Жил себе чужой мужчина,
   И тут образ не подложный,
   Тянет вниз за хвост в пучину.
  
   Я то думал, я хороший,
   Тут вдруг враз всё ветер сдул.
   Я ж не прибран да в калошах -
   Образ даже не моргнул.
  
   Только двери открываю,
   Он, нет, так и быть, она
   Твёрдо, нагло, не по краю -
   Ладно, будет мне жена.
  
   Я всегда про тех да этих,
   Всё про Бога или власть,
   А она чуть - чуть посветит,
   Раз, и в строчку забралась.
  
   Вот явилась же, нахалка,
   Все идеи извела,
   Нет теперь себя аж жалко -
   Был борец, и нет борца.
  
   Нет, ну я ж ещё намедни
   Клялся собственной гривой,
   Что не в жизни в чьи-то сени,
   И что не смогу красиво.
  
   Мне друзья: "Побойся Бога!
   Это ж надо, чёрт возьми!
   Ну представьте глупость слога -
   Леша пишет о любви!"
  
   Оказалась - это шутка,
   Я ж чуть в петлю не залез.
   Мне хватило промежутка.
   Точно ль образ, а не бес?
  
   Вот теперь промеж всех критик
   Я мечтаю о любви,
   Так однажды не политик
   Строки задал мне мои.
  
   Так живёшь себе, не знаешь,
   Рядом что, не где-то там,
   Только шаг свой начинаешь -
   Образ тихо по пятам.
  
   Все сокровища планеты
   Для неё готов достать,
   За неё к чертям всем в пекло,
   А не просто жизнь отдать.
  
   И так искоса с восторгом
   На неё всегда глядишь,
   Так просите ж люди Бога,
   Чтоб вас образ посетил.
  
   И ищите, дам вам компас,
   Счастье ищет каждый сам,
   Ну а свой прекрасный образ
   Ни за что вам не отдам.
   Февраль 2004
  

Пылала Родина

  
   Пылала Родина в останках коммунизма,
Капитализм ещё не весь пришёл,
   А человек страдал от пессимизма,
   И на неё уж дело он завёл.
  
   Земля просила помощи навзрыд,
   Но разве даст той помощи предатель?
   Мол, мы никто и нам Россия - гид
   В Евросоюз, соединиться дайте!
   Предателем полна моя страна,
   Дмитрий Корчинский чуть ли не един,
   Не дайте, чтоб была она сдана,
   Пусть наш трезуб стоит непобедим.
  
   Того, кто ждёт протекции России,
   Пинком из Украины, пусть идёт,
   Ведь это ж, право, очень не красиво
   Сказать, что твой ничтожество народ.
  
   Пылает пламенем родимая Земля,
   Но под орлом пылать ещё ей больше,
   Я не хочу идти под власть Кремля,
   Как не хочу соединения с Польшей.
  
   Ведь нами будут дырки затыкать,
   Случись в России новая Чечня.
   Поля и житницы продолжат очищать
   По "доброму" примеру Ильича.
  
   Да и сейчас в борьбе за остров Тузла,
   Они ж не бедны, могут и отдать,
   Наделены лишь загребущим пузом,
   Да нас стараясь всюду обобрать.
  
   Я обращаюсь к тем, кто не продался,
   Не дайте ходу тем продажным шкурам,
   Ведь только те, кто с Родиной остался,
   Лишь те поднимут жизнь в ней и культуру.
  
   Но а эти слабые породы,
   Со снисхождением будем их терпеть,
   Но лично я не дам им ходу,
   Чтоб не смогли нас в порошок стереть.
   Февраль 2004
  

Свобода слова

  
   У нас полно свободы слова,
   А партии хоть ты вовсю кричи,
   И если не считать Александрова,
   То можно и кричать уже почти.
  
   И если ты имеешь часть эфира,
   Ты ж полубог и можешь всё сказать,
   Но если нарываешься на "Лигу",
   То знай, что жизни в жизни не видать.
  
   Да нет, ещё Гонгадзе не забыли,
   Тут смелость надо, чтоб слово молвить,
   И если не откажетесь от были,
   Небытие вам запросто устроят.
  
   Свобода, слово - да гори оно огнём,
   Тем более в стране, где нет пророков.
   Какой пример мы детям подаём?
   Мы не желаем справиться с пороком.
   2004
  

Отношение

несознательного гражданина

к поэту.

  
   Пророк ушёл, оставив всё недорешённым,
   Он помогал нам верный путь найти,
   Ушли хвосты и брюки разклешенны,
   Но современны все его статьи.
  
   При жизни знали, что будто верен,
   Но всё мешали Родина и власть,
   И мы смеялись, как того хотели,
   Чудак - умрёт, за деньги рвёт он пасть.
  
   А мы, его погодки, сгинем позже,
   Совсем не ссорясь с этою судьбой,
   И наш запас дел верных будет тоще,
   А деньги не утащим за собой.
  
   А он всё мнил себе так много,
   Мол, мы герои - нет, мы слабаки,
   Он требовал ответить перед Богом,
   И сам ответил, он пророк таки!
  
   Он и при жизни требовал чрезмерно,
   Вот сволочь, можно ль так напрячь,
   И коль ты взяткой перебрал разменной,
   Мне покажи, а от него запрячь.
  
   И тоже, замелькал, зануда,
   Мол, не бери, и вся не будет брать.
   Вернее: все берут, и я такой же буду,
   И миру хуже от того не стать.
  
   Зачем кричать, и что мы можем сделать,
   Ведь честный путь один ты не пробьёшь.
   Живи как знаешь, чтобы сердце пело,
   Зачем же зря подставиться под нож.
  
   Но наконец - то, он покинул мир,
   И он теперь не трогает меня,
   Теперь он жив, теперь он мой кумир,
   Теперь уж можно страха не тая.
  
   И я б наверное взялся бы за дело,
   В стране наладил тут же производство,
   Меня б, как и его, назвали смелым,
   Кабы не страх, не лень, не руководство.
   2004
  

Песнь человека,

почти достигшего вершин

жизни!

   На гору я лезу по жизни своей,
   И не сторонюсь ни врагов, ни друзей,
   Таких просто так трогать в жизни не смей,
   Не то вот долезу - вас сброшу в музей.
  
   Страховочных тросов не дали, ну что ж,
   Так я ещё больше на героя похож,
   И хоть со скалой не поспоришь так враз,
   Зато вот долезу, и уж скалолаз.
  
   Я знаю, гранит не щадит ни кого,
   И с ним не удастся теперь разговор,
   Но только долезу - я выскажу всё,
   Плохое иль нет, что в дороге засёк.
  
   Я вижу, что мало идёт на почин,
   Ведь сверху мешают нам боги вершин,
   Но я пробиваю дорогу вперёд -
   Смотрите, сдаётся мне каверзный лёд.
  
   Долезу, дорвусь, ещё около метра,
   Но нет ни уступа, ни жалости ветра.
   Я кончиком пальцев тянусь в облака,
   Но вот же и ну же, поддайся гора.
  
   А боги мешают, по пальцам стучат,
   И в свой пантеон принимать не спешат,
   Но ради стремленья я пальцев лишусь,
   "Какие ж вы боги?" - спросить я решусь.
  
   Таков их закон, пусть ты добр и смел,
   Но к их пантеону прибиться не смей,
   А я с ними спорить отважно посмел,
   И вот уже вроде понятен удел.
  
   Стою под вершиной и пальцы тяну,
   И в низ никогда я уже взгляну,
   Богов я терпение нагло стянул -
   Не бойтесь, скалу и без пальцев возьму.
   2004
  

Сплошь и рядом

  
   Что мы пишем сплошь и рядом,
   Что ругаемся мы матом?
   Перекроим им все Штаты,
   Пусть лишь вытерпят напор.
   И таким безтелым хватом
   Распугаем всех солдатов -
   Это пошло, а не свято,
   Не расхваливайте вздор.
  
   Что мы плачем сплошь и рядом,
   Что живём одной зарплатой,
   И пугаем всех нарядом,
   Сами ж лучше жить хотим.
   Что ж, покруче тем ребятам,
   Кто не честен на расплату,
   Кто сшибает все зарплаты,
   И притом не уловим.
  
   Что мы рады сплошь и рядом,
   Когда хуже станет брату,
   Раз не мне, то и ребятам
   Тоже жизни не видать.
   А когда все беды кряду,
   Тут уж от души мы рады,
   Это нам уже обрядом -
   Надо ближних в грязь толкать.
  
   Что клянём, ну сплошь рядом,
   Тех, кто не разрушит сада,
   Тех, кто помогать нам рады,
   Кто повёрнут к нам душой,
   Кто облегчит нам наряды -
   Нам таких терпеть не надо,
   А в конце их даже ядом,
   Когда нет уж пользы той.
  
   Что везде, ну сплошь рядом,
   Мы начальству лижем лапу,
   А потом заочно матом,
   Будто нет приличных слов.
   Вместо сдачи по нарядам
   Мы несём им мармеладу,
   И уж если они рады -
   Будет нам на завтрак плов.
  
   Что ж мы терпим сплошь и рядом
   Тех, кто жалуется матом,
   Кто не сыт одной зарплатой,
   И кто всех своих сдаёт,
   Кто начальству лижет лапу,
   Кто за службу станет гадом -
   Это что - то не порядок,
   Вот уж время настаёт!
   Сентябрь 2003
  

Повышение квалификации

  
   Жизнь безупречная моя,
   Нет смысла мне не доверять,
   В себе глубокий смысл храня,
   Меня любила поучать.
  
   Сегодня же, ну вот вам крест,
   Меня подставила, да зря.
   Средь подлецов мне нету мест,
   Мне ближе всех души заря.
  
   Ну, так уж случай обернулся,
   Такое может быть лишь раз,
   Видать там кто перевернулся,
   А может я попал под сглаз.
  
   Я быстро так лишился чести,
   К себе презренье раздобыл,
   Подробностей не жди в контексте -
   Быть может мир уже забыл.
  
   Ходил, страдал, за что - неясно,
   Передумал много слов,
   Мне с дому выйти уж опасно,
   Да и в квартире жди голов.
  
   Но думал - "нет!" врагам по пиру,
   Ходил, канючил: "помоги!",
   Но вот сороки все по миру
   Всем приговор мой изочли.
  
   Что о зубах да карбамиде -
   Я даже обо сне забыл,
   Осталась мысль о суициде -
   Давно уж к ней не подходил.
  
   Я приготовился, бедняга,
   Направил, взвёл курок, и вот -
   Себя - то жалко, бедолагу,
   Не смог пустить и пули в лоб.
  
   С тех пор мне стало интересно,
   Кто же кончался так, зачем,
   И как так к форме той телесной
   Мы плохо ставимся совсем.
  
   Плюём в обычай и порядки,
   Плюем на тело мы и культ,
   Плевать, что на душе упадки,
   На толк в народе, душу, пульс.
  
   Я позже был уже с дипломом,
   Потом психолог знатный стал,
   Я был всегда с таким уклоном,
   Хоть раньше не подозревал.
  
   Спасал людей я не от СПИДа,
   Да и стыда не отнимал,
   Но чаще уж от суицида
   Народ мой резво убегал.
  
   Но вот уж многолетний практик
   Не смог раскрыть его причин,
   Не по нутру мне стал халатик -
   Не тот мой все-таки почин.
  
   Мне стало жутко интересно,
   Что каждый пациент прожил -
   Забыв про нравственность телесную,
   С размаху руки наложил.
   16 мая 2003
  

Правота за мной?

  
   Я прав, я прав, раз двести прав,
   Я прав, о боже, что с тобой?
   Задета совесть, сцеплен нрав.
   Ну согласись, махни рукой!
  
   Твой гордый пыл не даст тебе
   В своих ошибках признаваться,
   Ты вечно вперекор судьбе,
   Ты с роду не умела сдаться.
  
   Ты вновь подставила меня,
   Я вновь виновен, а ты нет.
   Невинным голосом звеня,
   Прославила на белый свет.
  
   А впрочем, если рассудить?
   Нет, лучше этого не делать,
   Потом прощения просить,
   И ты как будто не хотела.
  
   Нет, я не прав в самой кости,
   Ты оступилась - не помог,
   Ну что ж, тогда за всё прости,
   Быть может я не так уж плох.
   7 июня 2003
  

Пословица права

  
   Слово за словом и шутка за шуткой,
   Крепким словечком друзей веселю,
   И не появилось в зубах промежутков,
   Звёздный миг свой языком я ловлю.
  
   Друзья меня радуют, балуют, хвалят.
   Шутки твои, говорят, прямо в цель.
   Я чувствую, эти похвалы дурманят,
   И разошлась анекдотов метель.
  
   Как они критику смелую приняли!
   Всё таки, молвят, знаешь ты жизнь.
   Как про политику шуточки ринулись,
   Я понял, я верно их понял каприз.
  
   Каждый на жизнь мне стремился поплакаться,
   Шуток - сатир о врагах распускать,
   Тут я решил познаньем похвастаться -
   Стал им советы бесплатно давать.
  
   Годы ушли, но а я всё на месте.
   Шутки обглоданы, всё не смешно.
   А как собираемся ныне все вместе,
   Чувствую, наше давно уж прошло.
  
   Смотрю я - живут не верно подруги,
   Чую, не так поступают друзья,
   Стал я высмеивать все их заслуги,
   Зло, не смешно, это вовсе не я!
  
   С каждым последующим годом несло,
   Так и скатился я до забияки.
   Остановить ничего не могло,
   Даже друзей старанья, атаки.
  
   Вот так я себе характер испортил,
   Теперь прозябаю я круглые сутки.
   Права поговорка, вы с нею не спорьте,
   За шутки бывают в зубах промежутки.
   5 июля 2003
  

Картинка в Интернете

  
   Я всё ищу её, ищу,
   Запутался в сети безвольно,
   Сети я мщу, со злостью мщу,
   А двигаюсь ползком позорно.
  
   Я час десятый уж сижу,
   И деньги тают на глазах,
   Компьютер виснет, вновь гружу,
   Переворот вершу в мозгах.
  
   Из файлов, встроенных не мною,
   В сети сетей я в сеть увяз.
   В их иерархии порою
   Не разбирается мой глаз.
  
   Вчера открыл её - прекрасна,
   И не успел налюбоваться,
   Вдруг отключили свет - напрасно,
   Не надо было и соваться.
  
   Какой же это всё придумал?
   Какая пошлая вся сеть?!
   Я зря найти её задумал,
   Мне ни за что здесь не успеть.
  
   Да где вы видели такое,
   Тут всяких лишних - пруд пруди!
   Да нет, оставлю их в покое,
   С такими мне не по пути.
  
   А, вот ты где, моя родная,
   Какой прекрасный силуэт.
   Да, лучше нет на свете рая,
   Чем сеть "всемирный Интернет"!
   4 июня 2003
  

По мотиву детективу

  
   Товарищ частный сыщик,
   Прошу вас помогите,
   Бандит по кличке прыщик -
   Он на меня в обиде.
  
   Подставить так решился -
   Я ж честный депутат,
   А он в меня вцепился -
   У них по всюду блат.
  
   Товарищ частный сыщик,
   Вы почему молчите?
   Никто ничем не ищет,
   И вы, вот, не спешите.
  
   И вы в беде уж тоже -
   Но это не беда,
   Вы просто рабик божий
   А я здесь голова.
  
   А ну, прошу, не смейте
   Под пулю попадать,
   Меня при вашей смерти
   Здесь некому спасать.
  
   Товарищ частный сыщик,
   Зачем убили вас,
   Зачем сыграл ты в ящик,
   При том меня не спас?
  
   Осталась лишь мобилка,
   Но а тебя с моста.
   Не быть тебе в могилке,
   Не дам я и креста.
   Август 2003
  

21 февраля 2003

Или

Накануне войны.

  
   Весь мир встревожился опять,
   Как надоели всем американцы?!
   Они не побоялись и приврать,
   Чтоб - лишь бы отцепились иностранцы.
  
   Заряд не найден, нечем апеллировать,
   Но почему упёртые они?
   Буш - воевода, не боясь солировать,
   Без никого повёл войска свои.
  
   Он говорил высокими словами,
   И мы почти поверили ему:
   Ирак не раз, мол, встанет между нами,
   Мы мир освобождаем посему.
  
   ООН не "за", и НАТО тоже против,
   Но младшему никто здесь не указ,
   Ведь он о мире в очередной заботе,
   И честен в битве весь его спецназ.
  
   Не поддержал их и Понтифик старый.
   Как оказалось, честная война
   Имеет виды на их качественный баррель,
   Так может, здесь делёжка всем вина?
  
   Он добротой ничуть не ограничен,
   И он воюет за весь мир, за нас.
   Никто не будет после лаврами увенчан,
   Нарушен мировой Альянс.
  
   Вьетнам, Афганистан, Ирак -
   Да, доброта не ведает границ,
   Но для чего всё обостряют так:
   Для выгод или для петлиц?
  

Военное обозрение.

Первые дни войны.

  
   Не сметь стрелять по Багдаду,
   Не надо этих жертв,
   Война ведёт к разладу,
   Ущерб несёт бюджет.
  
   Начнётся когда перестрелка,
   Молчать не прикажешь войскам.
   В Багдаде зашкалила стрелка,
   Он славу террора снискал.
  
   Теперь Мир на Буша в обиде,
   Не даром, причина ведь есть -
   Химбат покидает обитель,
   А вдруг громыхнёт, если есть?
  
   Вписались в большую разборку
   Не многие, трое лишь стран,
   Затеяв большую уборку,
   Расставивши всех по местам.
  
   Но всё же консенсус нарушен,
   ООН ничего не смогла,
   Когда будет обезоружен
   Хусейн, разберёмся тогда.
  
   Теперь НАТО точно в расколе,
   Полмира ведь против войны,
   Но в нас есть Америки доля -
   Кредитами связаны мы.
  
   Агрессор активно построен,
   Так пусть уж диктатора выбьет,
   Но если он править настроен -
   Хорошего мало что выйдет.
  
   Лишилась покоя обитель,
   Но верю в порядок потом,
   Но лишь бы вдруг освободитель
   Не стал завоевателем - злом.
  
   Союзники бьются друг с другом,
   Кампания вовсе глупа -
   Играются Бушевы слуги,
   Серьёзности нет, есть игра.
  
   Ану, не стрелять по Багдаду,
   Гражданских смотри не задень,
   Но если стрелять, так уж сразу -
   Стрелять нужно только в мишень.
   Март 2003
  
   Отрицатель женщин
  
   "Лучше женщин и сильней,
   Превосходим мы во многом.
   Круче, крепче, здоровей,
   Хоть и ходим все под богом.
  
   Вон на шахте кто забойщик?
   Там без нас не обойтись.
   Слесарь, каменщик, уборщик -
   Мы везде, куда не ткнись.
  
   Но бывают исключенья,
   Женщины и там бывают,
   Но без всякого сомненья,
   Что они нам там мешают.
  
   Кто поднимет нас на бунты,
   Если только не мужик?
   Кто придумал пуд и фунты?
   Кто всем право даёт жить?
  
   Кто затеял революцию -
   Ведь мужик повёл народ,
   Сочинил кто Конституцию?
   Кто построил первый "Форд"?
  
   А они либерализмом
   Всё хотят пронять наш разум,
   А другие феминизмом -
   Уничтожить, как заразу".
  
   Тут мой друг замолкнул резко,
   Красноречием иссяк.
   Только было мне так мерзко,
   Хоть слова его - пустяк.
  
   Друг силён был не в проходке,
   Даже жутко говорить,
   Но силён он был лишь в водке -
   По - мужски любил он пить.
  
   Через время и кончина,
   Быстро он дошёл до дна,
   Умер тоже как мужчина -
   В тридцать лет да с бодуна.
  
   Только спорить я не буду,
   И проблему развивать.
   Я пожалуй всё забуду.
   Всех нам надо уважать.
   2003
  

О футболистах.

  
   Мы ушли от рабов,
   И торговли людьми,
   Но не для игроков,
   Ведь товары они.
  
   Достижения их -
   Интерес не командный,
   Их уж нету своих -
   Мне за это досадно.
  
   Есть команды свои,
   Игроков не своих.
   И идут игроки
   Воевать за чужих.
  
   Или я недопонял,
   Иль совсем не пойму -
   На своём милом поле
   За других уж идут.
  
   Может я и не прав,
   Может так им и надо.
   Где же гордость и нрав?
   Где же слово "команда"?
  
   Скоро будут делить
   По разряду, на сорт.
   Удалось им внедрить
   Рабовладельческий спорт.
  
   Там, где деньги ночуют,
   Безразлично теперь,
   Где живут и ночуют,
   В чьи ворота иль дверь.
  
   Игроки да без прав,
   Как имущество команды,
   Может я и не прав,
   Может, правда, так надо.
   2003
  
  

После пар по этикету.

  
   После пар по этикету,
   Чтоб проверить, правда ль это.
   Раз на улицу я вышел,
   Начал к людям приставать:
   "Не найдётся ль сигаретки" -
   Невзначай я для разведки,
   С ними вежливо старался,
   А они: "Пошёл гулять".
  
   И подумал: "С кем мне можно,
   Чтоб не съездили по роже?",
   И решил по телефону,
   Даже номер сочинил.
   Позвонил, подняли сразу:
   "Петь, ты пьян опять, зараза.
   Так домой не возвращайся,
   Так что лучше б ты не пил".
  
   Мне же надо деликатно,
   Отвечаю: "Ну и ладно,
   Только Оля, я не Петя,
   Я с рожденья Алексей.
   Я не муж ваш, я студент,
   Я красив, нормально лет,
   Так быть может загляну
   К вам в один с ближайших дней".
  
   А она: "Пущу вас в хату,
   Только вы с собой зарплату,
   Через день я разведусь,
   Раз ты в точности красив".
   Тут вдруг в трубке голос третий:
   "Здравствуй Оля, это Петя!
   Вы ж, красавец, бросьте трубку,
   Зол я - ведь ещё не пил".
  
   Бросил трубку я, спеша,
   Три квартала, чуть дыша,
   Я бежал без остановки,
   Чтоб не дай Бог не догнал.
   Надо ж, было так культурно!
   Ну опять идеи в урну.
   Вот тебе и этикет,
   Снова я всё прогадал.
  
   И осталось мне одно:
   С девушкой пойти в кино,
   Но ведь это может каждый,
   Только б девушку найти.
   Я нашёл, привёл: "Смотрите,
   Сядьте, можно ль, извините,
   Вы царица, вы богиня -
   Я готов с ума сойти".
  
   А она мне: "Ты не нужен,
   Ты мне, говорит, так скучен,
   И тусуйся в книжной лавке,
   Мой назойливый чувак".
   И ушла, хвостом вильнувши,
   Заставляя бить баклуши -
   Ведь сеанс ещё не кончен,
   И опять же всё не так.
  
   После пар по этикету
   Я придерживаюсь совета:
   "Мужичок, не суйся в пекло,
   Язычок попридержи!
   Не одна ль тебе монета,
   Правда иль не правда это,
   Практику веди на паре
   Раз спокойно хочешь жить".
   2002
  
  

Высокомерие.

  
   Высокомерие бывает не по чину,
   Оно бывает часто по причине,
   Когда субъект, не верящий себе,
   Махнёт наперекор судьбе,
   И потому обманчив его облик,
   Не обернётся он на зов твой и на оклик.
   Так знай, что вот он весь перед тобой,
   Что на него бываешь часто злой,
   Что он не ты, он очень идеален,
   И мир его так хрупок и хрустален,
   Что лишь надбей уверенность его,
   И он уйдёт, осыплется на дно.
   И знаю, что, когда его осудят,
   Спокойствия ему уже не будет,
   И оказавшись тут же на мели,
   Лежит он, всё, конец ему почти.
   Лицо до блеска натереть старался,
   Дотёр, и что, он на мели остался.
   Ведь не привык проигрывать игру,
   А тут попал, как будто на иглу,
   И колит в эти жирные бока,
   Не веселят уж больше облака.
   Вот для него был вреден в жизни рост,
   Он не возьмется строить новый мост.
   Каков он был, когда он был герой,
   Но всё забыл, улёгся на покой.
   На лаврах почивать решился,
   И выживать зачем - то разучился.
   И это хуже, чем не быть героем,
   Чем жить с простым людским и серым строем,
   Чем жить в бесславии иль славе небольшой,
   Для одоления ставить цель перед собой,
   Стремится рвать, что никогда не разорвёшь,
   Брать верх, который в жизни не возьмёшь,
   Ну не тянуться где - то позади,
   Маршировать, не тормозить в пути.
   Пусть искры с глаз, и скрежет из зубов.
   Во имя Бога, и вовек веков.
   Март 2002
  

Пардон!

   Пардон, я вас наверно зацепил.
   Подножку ставил ненароком,
   Простите, что чуть не убил -
   Боюсь, мне это выйдет боком.
  
   Ой, извините, не заметил,
   Не поздоровался вчера, забыл,
   И вас нечаянно тогда встретил,
   Нечаянно вам же нахамил.
  
   Клянусь, что больше никогда,
   До гроба уважать клянусь,
   И бейте вы меня, когда
   На вас нечаянно огрызнусь.
  
   Клянусь у ваших ног стоять,
   И защищать вас от страданий,
   Клянусь во всём вам потакать,
   И улучшать вам состоянье.
  
   А впрочем, помните, как вы
   Мне путь специально преградили.
   Вы мне тогда вперёд пройти
   Не дали и опередили.
  
   А помните весь тот позор,
   Что из - за вас я перенёс.
   Мне не приятен ваш надзор.
   Зачем его так долго нёс?
  
   А впрочем нет, не вы, а ты
   Мне стал лютейшим врагом на свете,
   И мне обидно, что мечты
   Для вас я выбросил на ветер.
  
   Теперь не я тебя, а ты
   Меня проси за всё прощенья.
   Но я тебя в свои Кенты
   Уж не возьму, и без сомненья.
  

Поза народа

  
   Колени затекли, стоять невмоготу,
   И лоб давно уж об асфальт разбит,
   Но соблюдаем позу строго ту,
   И на разбитое нам не наложат бинт.
  
   И проходящие нас умоляли: "Встаньте!
   Давно век челобитья уж прошёл,
   На вас не смотрят, оглянитесь, гляньте,
   Никто уж не посадит вас на кол!
  
   Забудьте об условиях режима,
   Вставайте, топайте, и требуйте своё!"
   И со словами этими уходят живо,
   А мы стоим, не просим, не поём.
  
   А может поднимемся от страха,
   А вдруг всё завтра возвратится вновь.
   А вдруг опять кнутом порвут рубаху,
   А вдруг опять рекой польётся кровь.
  
   А может лишь колени затекли,
   И нам самим подняться тяжело,
   Мы ждем, чтоб нам подняться помогли,
   Те, что вчера сажали нас на кол.
  
   И как они смогли нас бросить в позе,
   И стать от нас подальше в стороне,
   И узаконить эту позу в прозе,
   Поставив только подпись на статье.
  
   И скажут: "Радуйтесь, что вы ныне сами,
   Вставайте, рук никто вам не подаст,
   Ни Президент, ни Рада, ни парламент,
   Ведь не за этим создаётся власть.
   Январь 2003
  
  

Разочарование в музе

  
   Не избавиться от груза,
   Я как малый карапуз,
   Не хочу я с ней союза,
   А тем паче узких уз.
  
   Муз вы больше не ищите,
   Ну а если вдруг споткнетесь,
   Близко к ним не подходите,
   Не то явно навернетесь.
  
   Поспокойней и потише,
   Не блистайте красотой,
   Не то втешитесь почище,
   Чем заводы за простой.
  
   Вы о музе промолчите,
   Пусть она того не знает,
   Если вы ее почтите,
   Сразу ж нос вдруг задирает.
  
   Она сделает из вас
   Виноватого во всем,
   Чуть потреплет и предаст,
   Нервов тут не запасешь.
  
   Муза музой остается,
   И чего же взять от муз,
   Самомненьем разнесется,
   Мол, ей лучших надо уз.
  
   Только музу музой хвалишь--
   Отношенья сразу в прах,
   Да еще, когда поманишь--
   Зло оставит в дураках.
  
   Если хочешь двигать плиты,
   Да открыть пути в моря,
   Девушку люби открыто,
   Ну, а музу втихоря.
  
   После музы -- стих и только,
   Никому ненужной льготой,
   А еще, как то не горько,
   Самомненье идиота.
  
   По красавицам ходите,
   Добрую-- зови женой,
   Умных верных берегите,
   Муз держитесь стороной.
   19 ноября 2003
  

Памяти Владимира Высоцкого

   О temperos!--писал когда-то он,
   Всей жизнью ту эпоху просекая.
   Как жаль, что получил почета трон,
   Уже пройдя свои ворота рая.
  
   Мир уникален, мир не без красот,
   Такие люди лишь вращают землю.
   И если помнит, чти его народ,
   То он не зря тащил такое бремя.
  
   Высоцкий Гамлет, он же и Жеглов,
   Прорвав плену запретов и укоров,
   Он рвал понятия, и был он не таков,
   Он укрощал зарвавшихся лишь словом.
  
   Писать о нем --не лёгкая задача,
   Ведь сам, поди, не стою ничего,
   Чтоб не дай Бог не оценить иначе,
   И не дай Бог добавить своего.
  
   Он был один, который не стрелял,
   Но пробивал сквозь все бронежилеты,
   А что в бою так рановато пал,
   Так то единственный изъян сюжета.
  
   Он не любил, и это было видно,
   Он одинокий крепкий серый волк.
   И за судьбу его мне не обидно,
   Он показал, где крыша-потолок.
  
   А вы ему на грудь медали шьете,
   Аплодисменты, фальшь да крик "ура!",
   Потом в его героев облечетесь,
   Так и не поняв, в чем же тут дела.
  
   Не сметь ценить мое стихотворение,
   Его цените, вспомните сейчас!
   Не надо у могил столпотворений,
   А у ларьков с кассетами-- как раз.
  
   Жеглов, Хлопуша, Галилей, военный,
   Боксер, бегун и тайный контрразведчик,
   И жизни всей полнотою вожделенный,
   Достойный человечеству советчик.
  
   Он волк, не загнанный флажками,
   Он яркий, сильный, незабвенный,
   Высоцкий шел не мелкими шажками,
   По-настоящему он неприкосновенный.
  
   О ВРЕМЕНА!-- как крик десятилетий,
   Про пятилетки даже позабыв,
   Чета насмешке всяких перипетий,
   Укор всем тем, кто слабость раздобыл.
  
   15 Октября 2003
  

Слово коммуниста

  

Виктору Петровичу Кравченко

посвящается

  
   Что вам, времечко по нраву?
   Что, у нас все хорошо?
   Что, и нет у нас бесправья?
   Время действовать пришло?
  
   Да о чем вы говорите?
   Как тут жить, карман ведь пуст,
   Действий свод перепишите,
   А не то назад, в Союз.
  
   Так за что мне там стараться?
   А, за жизни наших внуков,
   Но ведь резко может статься
   Как в потопе заваруха.
  
   Мне за что ломать барьеры,
   Чтоб на море внук лежал,
   Честно, все миллионеры,
   Дед же с голоду страдал.
  
   Да таких детей в окопы,
   Их хоть месяц не корми!
   Сколько ж каждый из них слопал?
   Чтоб их всех тут извели.
  
   Говорите: ради внуков,
   Да вы гляньте, кто они:
   Очень милые хапуги,
   Все-- народные враги.
  
   Чтоб они держали Землю,
   Чтоб вперед вели страну?
   Всех разуют и разденут,
   Нет, детей я не рожу.
  
   И они о нас ни словом,
   То есть, ну не каждый час,
   Ходят вокруг нас дозором,
   Злость аж сыпется из глаз.
  
   У них, вон, большие виллы,
   Гаражи да Мерседесы,
   Предприимщики - гориллы,
   Вымогатели и бесы.
  
   Ну а сам-то что я сделал--
   Просто жил, как повелят,
   Но за мной благое дело--
   Не перечил всем подряд.
  
   P.S.
   Не герой и не артист,
   Атеист-- не атеист,
   Демократ ли, коммунист,
   Но уж явный эгоист.
  
   Октябрь 2003
  

О слабом поэте!

   "Ух, как мысль я загнул,
   Мне страшно рассказать.
   Словами всех так припугнул,
   Чтобы не соврать.
  
   Погоня цепкою была--
   Писалось, что придет на ум,
   А нет ли фальши у пера,
   А нет ли глупых дум.
  
   О! Как я мог так изложить,
   Да, я прошу теперь прощенья.
   На плаху голову сложить
   Так можно без сомненья.
  
   Кому нужны те выступленья,
   Кому необходим мой пафос,
   Каким там к черту поколеньям
   Понравится мой статус.
  
   Глаза, горящие в момент
   Обид, списания и кляуз--
   А может то все ложь и бред,
   И в голове моей лишь хаос.
   , ,?
   Во грязи или во гр??язи,
   Удар на слог лишь заменяя,
   Хваля себя, буржуази,
   Себя под пули подставляя.
  
   А вдруг свободе той конец,
   А вдруг меня сошлют в изгнанье,
   И вот стараниям венец,
   Смерть -- вот стихам моим названье.
  
   Ну вот и вывод -- я умолкну,
   Все, хватит, ныне буду рад
   Всему, была б хоть капля толку,
   Чтоб я восстал в гражданский ряд".
  
   И он умолк, предав призванье,
   Предав друзей, врагов подряд.
   В поэтах впредь ему изгнанье,
   Пополнив только мелких ряд.
   Октябрь 2003
  

Окорока!

  
   Вся шестая область суши
   Ест спокойно ножки Буша,
   Ну а что -- дешевле кушай,
   Экономишь миллион,
   И никто не хочет слушать,
   Что свое родное лучше,
   Мол, специально этим глушат,
   Чтоб нажиться на своем.
  
   Там биологи потеют,
   У них волосы редеют,
   У них вечно все идеи
   Нам приносят новый стресс.
   У них новая затея,
   Там найти бактерию,
   Чтобы наших канареек
   Есть был смысл, интерес.
  
   Объяснили правду людям --
   Лилипутами все будем,
   Это видно, уже судя
   По трехлетним малышам.
   Ох, нашлись же эти судьи:
   "Без гормонов и в посуде",
   Мы так вовсе есть не будем--
   Вредна, может, и лапша.
  
   Ох уж треплют наши души
   Эти гады -- ножки Буша,
   Мы их вырежем по уши,
   Если будет нам чего.
   Но пока они не душат,
   Будем экономно кушать,
   Ведь с последствием от Буша,
   Мы не знаем никого.
   Июль 2003
  

Сказ о нерабочем капитале

  
   Вы не видали это ране,
   И я такого не видал--
   На мягком кожаном диване
   Дремал вальяжно капитал.
  
   Как много было капитала!
   Он все собою закрывал,
   А что -- он будто покрывало --
   Диван собою застилал.
  
   Он называл себя столь жирным,
   Что мог валяться круглый год.
   Его режим назвать режимным
   Никто, конечно же, не мог.
  
   И вся земная наша утварь
   Давилась диву -- это как?
   Как можно пролежать все утро?
   И день лежать -- он что, дурак?
  
   Тут Маркс бы вряд ли понимал,
   А Энгельс помогал ему --
   Лежит здоровый капитал,
   Не внемля смыслу своему.
  
   Не раздается беднякам,
   И не ложится в производство.
   Досталась масса дуракам!
   Смотреть -- и в том здесь неудобство.
  
   Пошли толки и пересуды,
   Да в самом деле, черти где!
   И бедняки, бомжи, Иуды,
   И те кричали: " Быть беде!"
  
   Его манил к себе и банк,
   И депозитные счета,
   Завод, бандиты, ресторан,
   Но он не делал ни черта!
  
   И долежался он до точки,
   С инфляцией так похудел!
   А нет не сына и не дочки,
   Никто уж видеть не хотел.
  
   Его родитель над кроватью
   Давно по сыну причитал,
   Но он давно уж не в халате,
   Давно уж нал не капитал.
  
   И в день худения последний,
   Сухарь последний доедал,
   От скудоумья или лени
   Досадно умер капитал.
  
   Без денег жить весьма обидно,
   Богатым - жадным -- я б не стал!
   Но как противно, грустно, стыдно
   Смотреть, как гибнет капитал.
  
   Боясь воров
  
   Крутой ты, что ли,
   Что ходишь в коже?
   Еще тем боле,
   Коль ночью вхожий?
  
   Идешь прогулкой,
   Здесь не до шутки,
   Зайдешь в проулок--
   Делись, брат, курткой.
  
   Потом раздетым
   Домой бежать,
   Ты ж разогретый--
   Потом хворать.
  
   В участок наспех,
   Чтоб протокол--
   Поднимут на смех,
   И всех делов.
  
   Потом засада--
   Не включишь свет.
   Домой ждешь гада,
   Но гада нет.
  
   Коль хочешь в шубе
   Спокойно жить,
   Ходи при друге --
   Чтоб сторожить.
  
   Но вот подругу
   Так не найдешь,
   Ведь ей бы друга,
   Что не возьмешь.
  
   В проулке глухо--
   Нет ни норы,
   Ведь в тех проулках
   Сидят воры.
  
   Но ждать не будешь,
   И в ночь пойдешь,
   Ведь если любишь,
   Рискнешь под нож.
  
   Вор без распевки
   Берет с испуга.
   Спешите к девке?
   Делитесь курткой.
   24 Ноября 2003
  

После красивого поступка

  
   Ну почему, как делаешь красиво,
   Все красоту желают замарать,
   Ну можно ж хоть нейтральное спасибо,
   Ведь я ж хотел добром вам помогать.
  
   Любовь жестока, ну так что же, Бог с ней,
   Быть может буду я великий холостяк.
   Куплю свой дом здесь или в Краматорске,
   Со всей душою выращу буряк.
  
   Я не кричал, я не просил: любите!
   Я просто тихо говорил: люблю!
   А мне в ответ аж чуть не "помогите!"
   Потом прости, как будто я виню.
  
   Запомните вы раз да на столетья
   Здесь нет: мол, извиняюсь, виноват.
   И не нужны здесь вовсе междометья,
   Здесь только нет, или же виват.
  
   Да ладно вам бояться, что я мыслю,
   По силам духа многим фору дам,
   ну что вы с жалостью тут надо мной повисли,
   не дам щепотки повода я вам.
  
   Подумаешь, ведь есть иные планы,
   И я уже спешу их выполнять.
   И унесет всё время ураганом,
   Но вот в душе не будет уже гладь.
  
   Не отнимаю розданные степи,
   Не забираю дареных стихов,
   Желаю счастья, даже долголетья,
   И даже счастья в плане женихов.
  
   Я..., в прочем нет, совсем уж не таков,
   Но я уверен в верности дел стойко,
   Я ныне не рыдаю вам в подол,
   Я вновь шагаю в плен будущего бойко!
  
   Предательство друзей.
  
   Друг, на то он и нужен, чтоб ему всё прощать,
   Чтоб беду взять себе, ну а счастием делится,
   Не смотря ни на что, без причины его посещать.
   Понимать и прощать, доверять и доверья добиться.
  
   И не ждешь от него ни проблем, ни беды, ни предательств,
   Но бывают они, жизнь заставит, жестокая тварь.
   И под давкой беды, искушенья, других обстоятельств,
   Дружба быстро из теста превратиться в черствый сухарь.
  
   Люди многие так уж и ране боялись немножко,
   А теперь по щелям, да подальше от этих друзей.
   Ну а я напрямик к другу в гости по старой дорожке,
   Чтобы точно узнать, почему эта вся карусель.
  
   Друг опустит глаза, видно уж запугала опасность,
   Ну, так что же, не раз мы с тобой уходили от бед.
   Не помогут слова, в них я вижу большую напрасность,
   И уж верно не нужен тебе мой дельный совет.
  
   Вскрикнет он: "прокляни! Ведь я дружбы твоей не достоин,
   Ты же видишь, что я -- крыса, падаль, ну просто шакал."
   Я скажу: "вряд ли будешь проклятием ты удостоен,
   Было б все хорошо, ты бы вряд ли меня тогда сдал".
  
   Разбирались друзья, а соседи прославили глупым,
   Ведь простить можно всё, кроме явных предательств таких.
   Ведь они предавать будут вечно -- ходило послухам,
   Сколько б не было мыслей об этом благих.
  
   Я заметил: из тех, из советчиков сильных и мудрых
   Было честных немало, тех, которых водой не разлей.
   Нежных, мягких, и злых, закаленных и грубых,
   Только не было там среди них настоящих друзей.
  
   Я простил его враз, хоть не многим обиды прощаю,
   Доверяю опять и предательств опять не боюсь.
   Каждый раз из беды без злопамятства вновь выручаю,
   Но к прошедшему к мыслью уже никогда не вернусь
  
   Он не понял меня, хоть не скрыл по ошибке печали,
   Он надеялся, что я обижусь и брошу не вдруг,
   Он спросил: "почему ты мне запросто это прощаешь?"
   Потому, что ты мне что ни есть доподлинный друг.
  
   Способы заработать.
  
   Я знаю способ много заработать,
   Но надо взять начальный капитал,
   Потом хоть каждый день себе устраивай субботу,
   Как только капитал работать стал.
  
   Займу я тридцать тысяч без процентов,
   Вложу их в самый честный депозит,
   И вот уже из самых нужных я агентов,
   Хотя по сути тот же паразит.
  
   А если ты работал на заводе--
   Продай свой самый ценный агрегат,
   А выручку на счет, и всем проблемам вроде
   Конец, и сколько выгодных затрат.
  
   Работа просит душу на изнанку,
   А здесь всё многим проще и верней.
   Свой депозит раскладывай по банкам,
   И жди с годами крупных барышей.
  
   Но есть проблема -- это произвольство,
   Стоит твой нерабочий капитал.
   В стране, где нет в помине производства
   Богатым просто так никто не стал.
  
   И глупо здесь быть маклером на бирже,
   Инфляция--вот что всегда грозит,
   А при такой системе не в Париже,
   А в яме явно будет паразит.
   22 ноября 2003
  

Поле чудес

  
   При луне -- искре с небес,
   Не вовсю лес освещая,
   Кот манил в страну чудес,
   Рай наземный обещая.
  
   И Алиса -- зла лисица,
   Прямо, не из-под тешка,
   Звала в гости веселиться
   С длинным носом дурака.
  
   Обещала мне светлицу,
   Важно глубже закопать.
   Папа Карло разорится,
   Зато мне должно припасть.
  
   А народные трибуны,
   Видя, что халява прёт,
   Превратились в табуны --
   За сокровищем вперёд!
  
   В давке сей большой, народной,
   Подавив не мало душ,
   От земли неплодородной
   Ждет златой немалый куш.
  
   Не дождавшись ничего,
   Стали лить, да поливать,
   Пропололи раз по сто --
   Урожая не видать.
  
   Но земля не целиною --
   Приносила бурный хлеб,
   Ну и кот с своей женою
   Сняли лишку на обед.
  
   Кот с лисою постарели,
   Передав владенья детям --
   Так не раз разбогатели
   Тети-дяди на планете.
  
   Но пришел момент извилин,
   И очнулись слабаки,
   Как-то так сообразили,
   Что на поле дураки.
  
   Я не верю в чудо-лес,
   Сторонюсь, как вор оков.
   Знайте -- все Поля чудес
   Только в странах дураков.
  
   По мотивам "Бригады"
  
   Ты говоришь, я будто жадный,
   Зачем я лишку ухватил,
   А я хочу через парадный,
   Что б за все сам уплатил.
  
   Ты говоришь, зачем мне деньги?
   А дети-внуки для чего,
   Подняться, быть в авторитете,
   Уйти вверх с круга своего.
  
   Ты говоришь, зачем так много?
   А как могу я угадать,
   А вдруг останусь за порогом,
   Что ж, с голодухи помирать.
  
   Что Робином мне Гудом тычешь,
   Придет момент -- я в сем воздам,
   Что ты считаешь мои тысячи,
   Им может знаю цену сам.
  
   Что вновь опасностью пугаешь,
   Давно уж сам не выхожу,
   Я беспокоен, понимаешь,
   Я до седин не доживу.
  
   Почём ты знаешь, где та лишка?
   Живи в спокойствии своём.
   А я не плюшевый, не мишка,
   Сравнимый разве что с огнём.
  
   Всё -- финка, ствол, да "Мерседес",
   Как гетману та булава,
   Да не в деньгах здесь интерес,
   А деньги -- власти лишь средства.
  
   Вот потому такой дебелый,
   И на вопросы все ответ:
   Я здесь герой, как Санька Белый,
   Всем Папам тут авторитет!
   Ноябрь 2003
  

Идея нашей жизни

  
   В чем, собственно, идея нашей жизни?
   Не знаю, нет понятия еще.
   И хочется ж, чтоб за душу не грызли,
   И даже чтоб приставили в почет.
  
   А где, скажите, тропка пролегает,
   А то куда идти я не пойму:
   Там казначей налогом облагает,
   А здесь не буду виден никому.
  
   Не то, что встарь, там все определенней,
   Не папа скажет, так граждане помогут.
   Пускай не мудрено, но ведь удобней,
   Я не смогу, так за меня другие смогут.
  
   А тут куда деваться, все себе мозгуют.
   Да будь ты хоть Президентом, хоть никем,
   Ну, что до первого, там если завербуют,
   А вот никчемностью не удивишь совсем.
  
   Вот тут боишься и переживаешь,
   Бог в помощь только, ну а дальше сам,
   А вдруг и впрямь никем так и не станешь,
   Ни для друзей, ни для врагов, и ни для дам.
  
   Вакансий много, требований тоже,
   Вот тут бы мне великий интеллект,
   Там ростом мал, туда не вышел рожей,
   А здесь я слишком маленький субъект.
  
   И тут дешевые, казалось, глупые вопросы
   Крутой да страшный обретают вид,
   Куда идти? Кругом одни запросы!
   Страдает дома слабый индивид.
  
   Спасаясь от страданий этих бегством,
   На легкий путь пытаясь угодить--
   Так могут быстро к алкашам в соседство
   Два сильных человека проводить.
  
  
   Тяжелый путь ведет в рабочий класс,
   Тут рук не сложишь, там тернистый путь,
   А вряд ли вспомнят, так везде у нас.
   Ты для других тут будешь строить суть.
  
   Но есть и третий путь талантов сроду,
   Великих мыслей, да и личностей вообще,
   Но тут еще умей держать заботу,
   Чтоб вдруг не оказаться в тупике.
  
   Я тут сижу да злюсь на демократов,
   Ну кто мне скажет: тем-то там-то будь,
   И как при том в погоне за зарплатой
   Не оступиться вдруг на грязный путь.
  
   Я понимаю слабость моих мыслей,
   Я вижу даже, что я глуп совсем.
   Но мне б гарантию, ну хоть процентов тридцать,
   Что здесь я не умру никем.
  
   Хотя мой принцип может здесь напрасен,
   Быть может обойдется, стану кем-то,
   Великим если-- я на то согласен.
   Тем паче если слабым оппонентом.
  
   А если вдруг ослабну по свободе,
   А если вдруг душенка -- мелочьё,
   То я ж не буду годен иль не годен,
   Кто ж вспомнит, раз оно ничьё.
  
   Беспомощность, простят ее столетья,
   Но, если будет для прорыва шанс,
   Готов забыть о слабостях, запретах,
   Готов прославить свой короткий час.
  
   А если в нашей иерархии почета
   Вдруг заберешься ты на самый верх,
   То взглядом птиц высокого полета
   Взглянешь на свой никчемно-сильный век.
   Сентябрь 2003
  

Проблемы нет

   Проблемы нет -- и все у нас в порядке,
   И не нужны нам больше виражи.
   Такие вот теперь у нас порядки,
   Okay, и слова больше не скажи.
  
   Всё хорошо, не будем больше думать,
   Стихов и книг не станем мы читать,
   Ведь главное, что есть в кармане сумма,
   А если нет -- не станем восставать.
  
   Отлично всё, и хватит о проблемах,
   А проблеск бед не станем замечать,
   И на великих жизненных разменах
   Без задней мысли сможем разменять.
  
   Не верно то, что нам твердят поэты,
   Ведущие нас правдой заморили,
   Их злые и жестокие куплеты
   Заменим на романс о Пи кадили.
  
   В глаза смотреть нам сильно надоело,
   Решать чего-то уж невмоготу,
   Не будем браться больше мы за дело,
   И прикрывать шальную наготу.
  
   Не надо нам Тальковых и Высоцких,
   Нам "Руки" вверх с "ВИА Грой" без проблем,
   Нам отдыхать -- не жить теперь по-флотски,
   И не искать нам жизненный размен.
  
   Жизнь так легка с отсутствием проблем,
   Проблемы оставляем мы для внуков,
   И мы не ищем выходов, систем,
   Чтоб внуки получили по заслугам.
  
   Не требуем вопросов и задач,
   Всё хорошо в бездумии и мире,
   Зачем идем дорогой неудач,
   Слепыми, не спешащими к вершине?
  
   И можно тихо за портьерой скрыться
   От всех проблем, ведущих нас на дно,
   Но ведь кому-то надо повозится --
   Проблема ж остаётся всё равно.

Я недалёк?!

  
   Да, была написать подоплёка,
   И я критику враз начеркал,
   И назвали меня недалёким,
   Будто я не о том изрекал.
  
   Да, быть может сказали неправду,
   Я не стану тех слов отрицать.
   Я ведь вижу защиту от ада,
   Разве можно её разломать?
  
   Я согласен, я глуп, недалёк,
   И как можно на опыт пенять,
   В самом деле, я очень жесток,
   Надо ж как-то людей уважать.
  
   Да, конечно, я вовсе не вижу,
   Что виновны вы только от части.
   Вы живёте под давкою крыши,
   Всё стремясь обойти все несчастья.
  
   И конечно я буду виновен,
   Только критик всегда виноват,
   Ваш мирок был так тих и укромен,
   Вы ж давно ни какой не солдат.
  
   Только с этих жестоких позиций
   Я хочу жизни путь начинать,
   Чтобы слабостью не заразиться,
   И чтоб миру не слечь на кровать.
  
   Да, я знаю, что я нехороший,
   Но поверь, я хочу быть таким,
   От презренной слезливой пороши
   Уведу в юг сухой, словно в Крым.
  
   Принесу я стихи урожаем,
   И про вас я решусь написать,
   Если ж вовсе вас не уважаю,
   То не стану вас больше цеплять.
  
   Маловат, недалёк и жесток!
   Вам так легче, ну что ж я не спорю,
   Вы опали вниз как лепесток,
   Лишь увидев границы покоя.
  
   Что вы просите что-то сказать?
   Мол, на вызов ответь паренёк.
   Не боитесь, что стану ругать?
   Ведь по-прежнему я недалёк.
  

Пираты Карибского моря

  
   Пираты Карибского моря
   Достают сокровища с грунта,
   И не ждут корабельного бунта--
   Бунт окончен, сушить якоря!
  
   Смелость их удивляет порою,
   Жажда злата -- всей жизни венец,
   За него вы найдёте конец,
   Вас догонят другие, да с боем.
  
   Попадая в погони сей плен,
   Позабыли, что нечего рыть,
   Для того, чтобы что-то добыть,
   Надо что-то оставить взамен.
  
  
   И они превращаются в жадных,
   Начинают дележку красот,
   Но делить можно только песок,
   Так и тот уже рвут кровожадно.
  
   Пираты Карибского моря
   Уж не могут, как встарь, промышлять,
   Они б может могли торговать,
   Но потратили всё на застолье.
  
   Пираты Карибского моря
   Не грабьте, когда уж нельзя,
   И не злите вы Зевса зазря --
   Он наложит на вас мораторий.
   Ноябрь2003
  
   Критикам на заметку.
  
   Мне критика, конечно же, по нраву,
   Раз критикуют -- есть за что любить.
   Но вот не ясно, по какому праву
   Всяк под свой стиль пытается подбить.
  
   Тут, говорят, по мягче, по нежнее,
   Тут заменить, я даже знаю как,
   Мол, спеси сбавь, мол, что тебе важнее,
   Признанье, или показать кулак.
  
   Да критикуйте, ладно, только не учите,
   Коль не умею, что ж, позвольте не уметь,
   Коль не поймете, так и не поймите,
   Я не просился вам приятно петь.
  
   Коль так вы отнесетесь, что же, ладно,
   Пойду к другим, ведь всем не угодишь,
   Но только вот учить меня не надо,
   Быть может сам не правильно ты зришь.
  
   Коль кто подумал, что пишу для сцены,
   Коль кто решил, что мне нужна хвала,
   Тот ищет пусть другие манекены,
   Ведь тем не смысл нужен, а слова.
  
   И те, кого я сильно критикую,
   Не жду совсем признание от них.
   Я эпиграммы редко практикую,
   Пускай они обидятся на стих.
  
   Не жду я ни похвал и не признаний,
   Хочу вам только мысль донести,
   За это я готов на наказанье,
   Чтобы потом вас к правде подвести.
  
   Я знаю, рано я пошел в народ,
   Боюсь, что разбазарю этот дар,
   Но разрешите мне идти вперед,
   И самому свой строить календарь.
  
   Стихи -- не сложность, это не работа.
   Ведь это лишь одно из моих хобби.
   Ни денег, и не славы ради все заботы.
   Стихи -- то что-то нашей летописи вроде.
  

МОЙ ПОЛЕТ

  
   За полярным кругом может быть и есть
   То, чего здесь нет, и то, о чем мечтаем,
   Но как от туда это все донесть,
   Ведь оно у нас в мгновение растает.
  
   На Луне, наверно, все та к необычно,
   Невесомость, сытость, даже расслабуха,
   Только силой притяжения привычкой,
   Остаемся чтобы дальше падать духом.
  
   Временами мы желаем, словно птицы--
   С высоты полета вид не тот, что с верху,
   Но с испуга, дабы камнем не свалится,
   Закрываем в небо собственную визу.
  
   Я взлетел недавно без особых страхов,
   И на полпути негаданно упал,
   Но пред тем, как облачиться в платье праха,
   Красоту полета всю прочувствовал.
  
   Почему мы так боимся всех падений,
   Ве0дь не падать -- это значит не летать,
   Достиженье апогея устремлений
   Почему-то не желаем получать.
  
   Я опять, как вы, брожу теперь Землёю,
   По дорогам, остановкам, на вокзал,
   Но плачу я больше, большего и стою,
   Ведь я вчера над вами пролетал.
  
  

ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ

  
   Что ж сегодня день такой,
   Все как будто бы в ажуре,
   Сыты мы не патокой,
   Как-никак не в карауле.
  
   Нет, я помню точно-- дата,
   Даже подсчитал десяток.
   Но какого кандидата
   Приведут на эту дату.
  
   Помню-- кто-то там великий,
   У Талькова ж был вчера,
   Кто же этот гад безликий,
   Чья там тешится глава.
  
   Вспомню, ладно, по прибытью,
   Хотя вечером не вспомню,
   В честь какого же событья
   Вечерком у нас застолье?
  
   Только вот не отменяют
   На учебу похождений,
   Пусть, мол, позже отмечают,
   Мол, так много Дней рождений.
  
   Я бы может отпросился,
   Если б знал к кому идти.
   Кто ж с годами там простился?
   Кому может так вести?
  
   А какой сегодня день?
   Ноябрь, пятое число.
   Вот он -- кто тот злобный гений,
   Вот то славное лицо.
  
   Я пошел, CD купил,
   И подарком теребя,
   На весь мир проговорил:
   " С Днем рождения меня".
  
   Поставлю двадцать штук свечей,
   Друзей ближайших позову,
   Я вспомнил, день рожденья чей,
   И на него-то я пойду!
   5 Ноября 2003

ЖЕРТВА ОБСТОЯТЕЛЬСТВ

   Как трудно выявить цепочку доказательств
   Что ты и впрямь не винен тут ни в чем!
   Как тяжело быть жертвой обстоятельств,
   Когда вдобавок опозорен стукачом.
  
   И не простят, и не поймут, не пробуй,
   Тут не загладить просто так вины.
   И окунешься с головою в прорубь,
   А ты ж не винен, только докажи!
  
   Тебя жалеют, даже понимают,
   Но всячески стараются стряхнуть,
   Тут даже сильные герои поникают,
   А у спортсменов вваливает грудь.
  
   Вот ты смотри, героем можно звать,
   Когда насмешку рока переносишь,
   Ты, главное, старайся доказать,
   Что ты невинен тут в любом вопросе ж.
  
   Да, может я и жертва обстоятельств,
   Но ради Бога, это же смешно,
   Пусть буду я виновником предательств--
   Всегда найдется порицать за что.
  
   Вы слышали -- кто там еще не слышал?
   Я все грехи вздымаю на себя,
   Судьба же пусть пока моя подышит,
   Шакалы пусть позор мой раструбят.
  
   Не надо жалости, не надо сожалений,
   Поступки не оценивать судьбой,
   Ведь форс-мажор-- не повод для смятенья,
   Характер выявляет этот бой.
  
   Согласен я быть в центре разбирательств,
   И никогда не выскажу им стоп,
   Но не хочу я с жертвой обстоятельств,
   В один когда-то угодить окоп.
  
  
  

Под влиянием стихотворения

  
   "Не слышать, нет,
   Всё это бред,
   Мозгам лишь вред,
   И толку нет,
   Когда пойму,
   Я не усну,
   Сюжет, не нужный никому,
   Вдруг обсуждать с тобой начну,
   Переверну вверх дном в мозгу,
   И правду молвить захочу.
   Полезу в дебри глубоко,
   Уйду отсюда далеко,
   И там, где было так легко
   Мне станет очень тяжело,
   И вместо разговора с вами
   Займусь не теми я делами,
   И ложь начну я узревать,
   Бороться стану, вошь топтать,
   И подлецов придётся смять,
   И Землю взяться охранять,
   И от излишеств избавляться,
   И перестану я боятся,
   Тогда не смогут уж дорваться,
   Все хорошо, но может статься,
   Что мелочь вздумает мешать,
   Попробует меня убрать,
   Доносы, ложь начнёт клепать,
   И могут со счетов списать --
   Тогда уж мне не воевать.
   Нет, лучше не вникать никак,
   Ведь не настолько ж я дурак!
   Пойду-ка лучше я в кабак" --
   Так рассуждал слабак.
   22 Февраля 2004
  

Исповедь критика?

  
   Как я вас всех красиво расписал,
   Критиковал всех встречных и не встречных,
   У самого куда ни ткнись обвал,
   И сам погряз в своих проблемах вечных.
  
   И надо разобраться: как же, это что?
   Куда, спросить, общественность смотрела?
   Вот если б ангел, то куда б ещё не шло,
   А так ведь сам во многом не умелый.
  
   Ну что ответить, бросить что ли всё,
   Пойти к врагам и сдаться им с рыданьем?
   И бросить всех историй колесо?
   Пусть сами лечат от недомоганья!
  
   А мир без интеллекта сохнет,
   А тут ещё поэт опустит руки,
   Ну, он пока еще не сохнет,
   Пока еще в нём движутся науки.
  
   По цифрам и углам ведётся пресса,
   В истории оценится культура,
   А всё что связано с историей прогресса,
   Правнукам передаст литература.
  
   Литература -- знак словесной красоты,
   Сличаешь с человеком -- не поверишь,
   Не каждый может все свои черты
   Составить в столь изящные манеры.
  
   Так как же, черт возьми, ответить?
   Как можно со стихами не совпасть?
   Не отвечать ими ни за что на свете,
   Чтоб низко в рамки Бога не упасть.
  
   Не может человек быть Богом,
   А может претвориться только им,
   А этим уже явно в ад дорога
   За злое надруганье над святым.
  
   И я пишу, в грехах, погрязши смело,
   Но я могу -- и как же не писать,
   Мне что-то явно написать велело,
   А вам велело это прочитать.
  
   Хотите, на огрехи не смотрите,
   Хотите -- ваше дело осуждать,
   Но сколь просите, или не просите,
   Но от стихов не смейте отчуждать.
  

Профессионал

  
   Ну что же вы, ценители искусства?
   Вас Бог красивою игрой не баловал.
   А я умру покруче Заратустры,
   Я доиграю, как профессионал.
  
   Вы знаете игру лишь понаслышке,
   А я с ней стервою воочию знаком,
   Ведь профи не боятся "вышки",
   И выше их значение голов.
  
   И кто-то распустился вовсе,
   И взялся он бандитов покрывать,
   Вот тут ему я и сказал: "готовься!
   Пришел, чтоб вас отсюда выживать!
  
   И вот шаги последние ступаю,
   Я помню каждый свой удар,
   Но нет, я ухожу, что, отпускают?
   Так вам не поздоровится тогда!
  
   Безжалостных ведь к должностным Иудам
   Не часто могут в жизни оставлять,
   Как сделать, чтоб ушел зачинщик бунта?
   Он правоту успел всем доказать.
  
   Всё позади: погоня, гонка, драка.
   Ведь чистка кадров -- вот адреналин,
   И Президент в потёмках полумрака
   Осознает, что я такой один!
  
   "Не трогать"-- нет, такого вам не скажут
   Но смотрят все и отпускают с миром,
   Они взволнованы, у них сердца так пляшут,
   Героем стать сегодня подфартило.
  
   Минута славы и страстей накала,
   И Maricone музыка звучит!
   Ну что стоите, дел вам, что ли мало
   Мой самолёт со мною улетит
  
   И возле дверцы чуть остановился--
   Я всю систему изменить посмел,
   "Не отпускать" -- как гром вдруг голос разразился.
   Щелчок курка, шаг влево и расстрел!
  
   Про одиноких людей
  
   Одинокие люди,
   Тяжелы их судьбы,
   Под давкою судей
   Слагаются руки!
  
   И страшен конец,
   Квартира пуста,
   Нехватка сердец,
   Без дела уста.
  
   И некого даже
   За хлебом послать,
   И гущу из чашек
   Помыть, полоскать.
  
   Телевизор включаешь --
   Там тоже все вместе,
   Сидишь, зазываешь,
   Пьешь сто, потом двести.
  
   Да только вот я
   Хоть куда,
   Мне воля житья
   Как вода.
  
   И я не боюсь
   Что прохладен мой дом,
   Я над миром смеюсь:
   Что же страшного в том.
  
   Я сам и свободен,
   И бодр, и резв,
   Рвусь в город к полудню,
   Но и вечером трезв.
  
   Могу создавать,
   Могу сотворить,
   И планету назвать,
   И свой стих сочинить.
  
   И здесь в одиночестве
   Сильнее вас всех,
   И мысль об Отечестве,
   И близок успех.
  
   Я будто поведал,
   Чего вам не знать.
   Я понял победу
   И как её взять.
  
   Теперь уже я
   Хоть куда,
   И скука бытья --
   Не беда.
  
   И не надо жалеть,
   Мы ведь все одиноки,
   И не надо болеть,
   И казаться убогим.
  
   Нужно просто достойно
   Держать голову ровно,
   Ну и без перебойно
   Жить честно и гордо.
  
   И если ты сам--
   Не беда,
   Где ты, там
   Найдутся дела.
  
  
   ДИНАМО--АРСЕНАЛ
   С точки зрения болельщика
   голкиперу " Динамо" посвящается
   Где твои ноги, н
   Куда ты бьешь, совсем сдурел?
   Где твои ноги, ноги где?
   Ты молодец, о как ты смел,
   Беду добавил к той беде.
  
   Ты ж видел, он же был открыт,
   Беги, лови свой шанс, да что ты!
   Ох, будешь скоро инвалид,
   Ох, скоро будет тебе что-то!
  
   Ну, вот рывок, пошел, пошел,
   Всем нам по валидолу дайте!
   Прошел, удар, вдруг штанга, фол,
   Рука, паденье и пенальти.
  
   Ну, лысый черт, держи! Держи!
   Но наш вратарь не подведет.
   Вот, где героев типажи.
   Какой был за мячом полет.
  
   Но вот на поле перемена,
   И наши контратакуют.
   О нет! Хацкевича замена.
   Они ж нас запросто разуют.
  
   Нет, наших в поле не пускайте!
   Защиты нет, один голкипер,
   И если б не было офсайда,
   То отдыхали б мы на Кипре!
  
   Что нам Бурда своей едою,
   Наш час обеда не пришел,
   Удар пошел со всей ногою,
   И вот он -- долгожданный гол!
  
   Но вот опять мы мяч отдали,
   Удар уходит в небеса,
   Где игроков таких видали?
   Эй ты, косой, иди сюда!
  
   Да что вы мяч то отпустили,
   Голкипер чист, проход пустой.
   Что, морду вам еще не били?
   Так вот набьем-- дождись, постой.
  
   Я разберусь со всеми сразу,
   Я мясорубку запущу,
   У нас в команде есть зараза,
   И я заразе отомщу.
  
   Но вот проход, их костоломство
   Фол от врага, судья молчит,
   Не дать пенальти -- вероломство,
   И даже красной не грозит.
  
   Но вот он -- финишный свисток,
   Вздох облегчения един,
   Силен динамовский игрок,
   Мы победили: два -- один.
   22 Октября 2003
  
   Любимым трижды...
  
   Любимым трижды напишу,
   О ненавистных строки добавляя,
   К стихам своим я приобщу
   Слова и ласки, и руганья.
  
   Эх, знать бы, для кого пишу,
   Но верю всё же, есть такие,
   Но ни кого я не прошу,
   Быть может в моде и другие.
  
   По крайней мере знаю я,
   Что я пишу, чтоб не таиться,
   Пускай теперь вся мысль моя
   В тетрадях пыльных сохранится.
  
   Но понял точно одну вещь:
   Поэт не знает никогда
   В каком стихе завёлся клещ,
   Какой велик везде, всегда.
  
   Лишь только очень недалёкий
   Решит, что он везде велик,
   К себе обман, к другим жестокий,
   И как бы он потом не сник.
  
   Но мне то всё же всё равно--
   Пусть знают все, или не знают.
   Но мне бы слушатель, хоть кто,
   Пусть и похвалит, и ругает!
  
   Мне что при славе, что без славы,
   Но лишь бы только не один.
   И не изменишь мои нравы:
   Я строг к себе, как и к другим.
  
   Есть слушатель и у меня,
   И я тому безмерно рад,
   Пусть это лишь мои друзья,
   Но я и этим уж богат.
   2003
  
   О самозванцах
  
   Далась мне мысль о самозванцах!
   Не тот здесь интерес как встарь.
   Чего не носят только в ранцах,
   За княжий бьются инвентарь.
  
   О, стоп, один уже нашёлся --
   Потомок Галицких князей,
   И фотографии привёз сам,
   И знатных показал друзей.
  
   Он раскопал в семейном древе --
   Таких корней вам не видать --
   Тут князь Олег казнил во гневе
   Его далёких предков мать.
  
   Ему -- он скромный, видно, очень --
   Должны бы орден передать.
   Да только злой гадюка-отчим
   Решил в музей его продать.
  
   Он так настойчиво стремился
   Тот орден сам заполучить,
   Что так в историю зарылся--
   Впредь нечем уж и отлучить.
  
   Ну, власть, понятно, не предвзята,
   Да ей конфликты ни к чему!
   С лихвой же доказательств взято--
   Всё ж орден отдала ему.
  
   И всё бы вроде ни чего,
   Но тут родные объявились,
   И в гости братца своего
   Прийти незваными решились.
  
   Впустив их вы дом его жена,
   Ещё не всё сообразив,
   Нет, не накрыла им стола,
   Пройти их в дом лишь пригласив.
  
   А дом действительно хорош,
   Но только очень всё по моде,
   Там телевизор, пылесос,
   Мобилка и машина вроде.
  
   "Послушай, князь, -- родные молвят,
   --Здесь нет монархии следа,
   Семья князей FM не ловит,
   Не наше дело провода.
  
   Отрекшись от приличий, правил,
   Ты на семью навёл протест.
   Тебя от княжества избавим,
   И кстати, где твой орден-крест?
  
   Но было поздно что-то молвить,
   Хоть грезят все о знаке том,
   Но крест, пока его не ловят,
   Уже в музее под замком.
  
   За деньги он попал к музею,
   Уже с историей иной,
   Вот так идёт от Моисея
   Сквозь самозванский хитрый строй.
  
   У подрастающего штата
   Князей уж не спросить нельзя:
   Зачем в эпоху демократов
   Вдруг появляются князья?
   2003
  
   Девятое мая.
   "Героям" войны
   Сталину и Гитлеру
   посвящается
   Говорите, девятое мая,
   Говорите, то праздник большой!
   Только я не совсем понимаю:
   Нам покой, ну а им упокой.
  
   Да, конечно, то счастье всем нашим,
   Только вспомним героев двоих,
   Устоявших, под пулей не павших,
   Но уведших под пули других.
  
   И пока есть огонь на могиле,
   Будут живы и в наших сердцах
   Те, имевшие властную силу,
   Проигравшие жизни в боях.
  
   Если б был наш народ эгоистом,
   Как частенько бывали они,
   То пошли бы мы вслед за нацизмом,
   А не шли бы за нами они.
  
   Всё же радость и вечная память,
   Ветеранам поклон -- благодарность,
   Обеспечим же им славы пламя,
   Обеспечьте же им жизнь и старость.
  
   Было время, их веры лишили,
   И, нарушив закон "не убей",
   Кровь на землю святую пролили,
   Чтоб от смерти спасти всех людей.
  
   Наше дело -- их грех замолить,
   Наше дело -- запомнить героев,
   Наше дело -- почувствовать стыд,
   Стыд за то, что им нету покоя.
  
   Наш народ победил в той войне,
   Проиграли её эти двое,
   И надеемся ныне мы все,
   Что не будет им в небе покоя.
   Март 2002
  
   Я жив!
   Я жил, я жив, я жить ещё хочу,
   Идя совсем спокойно, вкус страха не глотая,
   Смотрите, люди, я правда так живу,
   Живу я, от погони вовсе не страдая.
  
   Я делал, делаю, и буду делать то,
   Что хочется лишь мне от этой жизни.
   И понимаю, что могу я не платить за то,
   Что предан я в стихах своей Отчизне.
  
   Смотрите, люди, настали времена,
   Которых ждали мы под гнётом палачей,
   Ещё красивей станет милая страна,
   Как только станет честным казначей.
  
   И после оды начнём мы им писать,
   Неужто жалко стать вам честными за тем.
   В стране нам будет больше некого ругать,
   И может, брошу я писать совсем.
  
   Ну а пока есть повод, я мгновение ловлю,
   И ничего с собою мне не сделать.
   Беда ведь в том, что вас я не люблю
   За то, что для себя вы всё привыкли делать.
   2002
  
   О народной жизни
  
   Давно уж насквозь проржавел наш старенький каркас,
   И много инноваций новых в моду введено,
   Так почему же всё по-прежнему у нас,
   Искоренять всё это уж пора давно.
  
   Давно нам надоело в ржавчине сидеть,
   Марать себя и душу грязью тех ещё времён,
   Ещё при этом петь, так красиво петь,
   О том, что наш народ один лишь так умён.
  
   Умён? Так чем же эту глупость объяснить:
   У нас свобода полная, но ничего не можем.
   А может, хватит нам под дурачков косить,
   Что путь прорыва не для нас, что он нам не возможен!
  
   Возможен, как же, другие же смогли,
   А мы тем паче сможем, ведь мы ещё умней.
   Так наклонись пониже, да и руки протяни,
   Страна, растяжку сделай посильней.
  
   Сильней, дотронься, ведь счастье под ногами,
   Но нет, ведь есть помеха -- мешающих полно.
   Они растопчут вмиг его своими сапогами,
   В тот миг, когда почти достал ты до него.
  
   Достал народ, а ненарод украл,
   Порвал надежды и мечты, украл всё у народа,
   И думает, что сам при том богаче всех он стал,
   Из-за таких у нас не будет счастья сроду.
  
   Он стал, но сам, он предал свой народ,
   И сам теперь с трибуны нагло так кричит:
   "Смотрите, люди, народ мой идиот --
   Я управляю им, а он молчит".
  
   А он молчит, привык уже молчать,
   И чем больше давят, тем больше он спокоен.
   И не построить ныне общество с обид,
   Когда наш строй почти совсем расстроен.
   2001
  
   Выборы 2001
  
   Кто-то посидел у власти,
   Кто-то руки там нагрел,
   Кто-то, чуть узнав ненастье,
   Красивее всех запел.
  
   Кто-то, идеальный очень,
   Стал досье на всех клепать.
   Он на трон так сильно хочет,
   Что не смог не клеветать.
  
   Кто, удравши от суда,
   Отомстить решил сейчас,
   Постаравшись сдать туда
   Всех соперников за раз.
  
   Кто вообще кричит: "Не честно!",
   Остальные ж молча ждут,
   И кричать ведь бесполезно,
   Пока список не дадут.
  
   Только эти голосисты.
   Ведь пока в перёд не выйдут,
   Не замолкнут коммунисты,
   С лозунгами бегать будут.
  
   Кто-то встал всем на пути,
   Покажу, мол, всем стриптиз.
   Но фигура не ахти --
   Не получит суперприз.
  
   Но пока нам счёт не дан,
   Хотя я и комментатор,
   Не скажу, кто будет там --
   Я ведь вам не провокатор!
   2001
  
   Кругом тоска
  
   Кругом тоска зелёная,
   Мечты же -- голубые,
   Трава кругом палёная,
   Следы лежат былые.
  
   Из сказок в жизнь идут
   Герои, как живые:
   Есть царь-дурак, есть шут,
   Есть люди удалые.
  
   Животных тоже целый полк
   И в нашей жизни, правда,
   Вон змеи, зайцы, серый волк,
   Не жизнь, а сплошь баллада.
  
   Ослы кругом да олухи,
   Посмотришь, посмеёшься.
   Иные вовсе так глухи,
   Что с ними не притрёшься.
  
   Вот чтоб узнать, как мы живём,
   Читайте сказки, люди.
   Куда идём, зачем идём --
   Ответ в той сказке будет.
  
   До взрослых книг не доросли,
   Хоть сказки почитаем.
   Выходит, мы недоросли,
   Мы детство почитаем.
   2001
  
   Город делен...
  
   Город делен на районы,
   А районы -- на владенья,
   Так живут здесь миллионы.
   У меня ж иное мненье.
  
   По подвалам -- нелегалы,
   остальные ж -- хорошо.
   Но коль кто поднимет свару --
   Никому с рук не сошло.
  
   Но начнёшь вилять хвостом,
   Показуху учинишь --
   Здесь осадят, как хлыстом,
   Зря, мол, так теперь кипишь.
  
   Ну а я под тем законом
   Не расписан, ни за что,
   Этим новым прокурорам
   Покажу -- я не ничто.
  
   Говорю довольно строго,
   Только мне не по себе.
   Чую, жить мне так не долго --
   Я один сам по себе.
   2002
  
   Веселая жизнь
  
   Почему вам плохо люди,
   Не потому ль, что кто-то плох?
   Мы всегда в ошибках судим
   Не себя, вот в чём подвох.
  
   Почему за горизонтом
   Вечно кажутся мечты?
   Просто не поймёшь резон ты,
   Не на то глядишь учти.
  
   Ну, давайте разбираться,
   Что от жизни этой надо:
   Где хотим мы жить остаться,
   В чём нам смысл и отрада.
  
   Почему теперь всё чаще
   Говорим о скуке в жизни?
   Да не стерпит жизни чаща
   Беспричинной укоризны.
  
   Хочешь жизнь повеселее?
   Ну, так дома не сиди.
   Ну, немного стань храбрее,
   И не жди своих седин.
  
   Ну так, многие вообще
   Смелы, даже чересчур,
   Позабывши о душе,
   А потом их ловит МУР.
  
   Во, где жизнь-то интересна,
   Тут хоть раз им попадись --
   Не захочешь отсидеться,
   Так в бега пошевелись.
  
   Есть ещё покруче жизнь:
   Алкоголь, наркотик, СПИД.
   Веселись -- не веселись,
   Проживёшь не долго, стыд.
  
   И конечно от рутины,
   Убегая жить в загранку --
   Там нужны вы как рабыня --
   Вам не стать американкой.
  
   Что не сделается, чтобы
   Обойти по жизни скуку,
   Только лучше эти пробы
   Отменить и впасть в науку.
  
   С лёгкой жизни начинаешь,
   Что ни хочется -- всё есть,
   Тут проблема назревает --
   Ну на что б ещё подсесть.
  
   Вот тогда и начинаешь
   Всё, что выше описал,
   И быстрее жизнь кончаешь,
   Веселиться уж устав.
  
   Пока будут переборы,
   Глупых множество смертей,
   Будет много ещё вздора,
   Будем радовать чертей.
   Март 2003
  
   Художник.
  
   Несерьёзные картины он писал,
   И обычно делал это на заказ.
   Он такие "халтуры" выдавал!
   На пародии был он только ас.
  
   Но бывало, ходили и такие,
   Что хотели портрета всерьёз,
   У него и они находили,
   Что им лучше длинный нос.
  
   Но однажды явился заказчик --
   С ним и Бог бы шутить бы не стал--
   Был магнат он и душеприказчик,
   И пред ним всяк стихал и смолкал.
  
   Он просил свою морду в серьёз
   Или, скажнм, в своей красоте,
   Не дай Боже, мол, выйдет курьёз,
   Так смотри, будет плохо тебе.
  
   Через день он приходит за нею,
   И она его слишком уж злит.
   Поравнялся с халтурой своею,
   Наглым голосом так говорит.
  
   Что же это за морда такая?
   В жизни я симпатичней втройне.
   Что халёная очень и злая?
   Будто нет человека во мне?
  
   И художник ответил: "Не знаю,
   Вроде точен всегда был мой глаз,
   Но в начале ведь предупреждапл я--
   На пародию только я ас".
  
   И художник понёс наказанье,
   Но не праведен этот курьёз,
   И понятно его состоянье --
   Первый раз рисовал он в серьёз.
  
   О, как часто случаются страсти!
   Как же станешь здесь правды отцом?
   Он не сгладил и не приукрасил,
   Но ничуть не испортил лицо.
   2002
  
   Будний день
  
   Проснулся, утро, физзарядка,
   Разминка, бодрость, жизнь цветёт.
   От кофе утреннего сладко,
   И в институт - мозгов завод.
  
   Как досидишь к четвертой паре,
   Так нет уж на тебе лица,
   Но я по лени кнут ошпарю,
   Перелистну, как сутрица.
  
   Потом печати и наборы,
   Без отдыха, как заводной.
   Потом редакций коридоры.
   По магазинам, и домой.
  
   Потом иду на тренировку,
   Потом готовить и стирать,
   Потом поужинал и ловко
   Ныряю в мягкую кровать.
  
   И день на славу, ох на славу!
   Всё, всюду и везде успел.
   Вот чуть подушечку поправлю,
   Ну вот и всё, ко сну я спел.
  
   Но не приходит сон хороший,
   И мысли чёрные идут,
   Что зря я бегал в день погожий,
   Что не туда меня зовут.
  
   И что не всех, кого хотелось,
   Успел сегодня повидать,
   И не заслуженная прелесть,
   Да и не то мне надо знать.
  
   Я не ложусь, ещё успею,
   А день прошёл почти зазря.
   Ну хоть бы кто подал идею,
   Что ждут сегодня от меня.
  
   Кого ещё опять не вспомнил?
   О ком опять не дописал?
   И где же всё же мои кони?
   И как узнать, где мой причал?
  
   И почему все мысли в мире
   Вошли уже в одну струю?
   Разнообразия лишились.
   Все будто вновь в одном строю.
  
   А если требую его я,
   То сам обязан его сделать,
   Но вряд ли буду я героем,
   Я не творец, я без идей.
  
   Но я то хоть проблемой этой
   Страдаю, ночи не ложась,
   А вы клянёте всех на свете,
   За то, что надо ждать от вас.
  
   Но что же всё-таки грызёт,
   Зачем опять и вновь не спится.
   Сегодня явно не мой взлёт,
   Да и не я сегодня птица.
  
   Пожалуй, вновь грызёт она,
   Наверно, вновь по ней скучаю,
   А если так - не надо сна,
   Пойду ещё согрею чаю.
   9 февраля 2004
  
   Скука от стабильности
  
   Только Ирак отгремел и растаял,
   И появилась чуть-чуть стабильность,
   Как понеслась о досаде молва,
   Что за три дня ничего не случилось.
  
   Горькие слёзы с экрана не сходят,
   Кроме ментов, не видать мужиков,
   Нет, не эфир, а все общая сходня,
   И не находится пара оков.
  
   Грустью пылают глаза чудаков,
   Скука сердца их собой полонила.
   Им невдомёк уж, что жизнь за окном,
   А не за плоскостью телеэфира.
  
   Если не нравится вам телеэфир,
   Что ж, покупайте какой-то канал,
   Там и крутите своё хоть до дыр,
   Там демонстрируйте свой вы товар.
  
   А что вы хотите? Здесь всем в стране
   Правит не творчество, а капитал,
   Творчество ж где-то здесь вечно в дыре,
   Важна ведь не суть, а её номинал.
  
   И только когда станет творчество силой,
   Изменится, может быть, что-то тогда,
   Коль, правда, об этом её мы просили,
   А то нам, быть может, она не нужна?
   Февраль 2004
  
   Сказ древнего воина
  
   Я муж, которого ещё не знали,
   И древних битв за выживание герой.
   Где лавры, где почёты, где медали?
   Где рыцарских одёж моих покрой?
  
   Но только просьба у меня -
   Кормите - балуйте, любя,
   А то от впроголодь житья
   Я сгину, а не от копья.
  
   Я рыцарь, да не рыцарских турниров,
   Я к жизни долю воли применил,
   Спасаю я жену, детей, квартиру,
   Собою вход в пещеру заслонив.
  
   И я согласен умереть
   В разгар не полных двадцать лет,
   Но только от несущих вред,
   А не от дули на обед.
  
   Кормите люди, армию кормите,
   Несите больше нам тепла и шкур,
   Пусть раскошелится моя обитель,
   А то я тут от голода умру.
  
   И государству вот урок -
   Пусть будет армии паёк,
   Пусть собирают с вас оброк -
   Вот так и был введён налог.
  
   Не купишь без него автомобиля,
   И не работать ныне без него,
   И с каждым днём всё шире, шире, шире,
   Без НДС и нет уж ничего.
  
   Назад в лета ушли войска,
   Но нашим бедам нет венца,
   И мы с подачи подлеца
   Налоги платим без конца.
   Февраль 2004
  
   Претендентам на премию
   Шевченко
  
   Стыд и срам нам, ребятушки - братцы,
   Не достойны мы слова "поэт",
   В демократии скрывшись по пальцы,
   Обличаем ненужный сюжет.
  
   А вчера только, сжавши аорту,
   Мы кричали: "Мы дети свободы,
   Мы пристанем к прекрасному борту,
   И подушим гнушителей рода".
  
   Мы хотели добраться к науке,
   Мы хотели прекрасных начал.
   Оказалось, кричали от скуки,
   Потому что так кто-то кричал.
  
   А тут правды моей ужаснулись.
   А? Шевченковских мысли сыны?
   Мол, хотим, чтобы завтра проснулись,
   И чтоб завтра проснулся и ты.
  
   Понимаю я вас, добродушных,
   Обо мне вы не даром печётесь.
   Знаю даже, что за малодушье
   Уж при жизни всегда вы в почёте.
  
   Ну а я - сизокрылая птица,
   А совсем не простой сочинитель,
   И не буду у вас я учиться,
   Буду личный ваш телохранитель.
  
   И когда снова душе приказчик
   Перегнёт палку гнёта опять,
   Я, как самый правдивый рассказчик,
   Буду круто его осуждать.
  
   И не смейте вы имя Шевченко
   С малодушьем своим вспоминать,
   У него не трусились коленки,
   Когда вздумал он правду писать.
  
   Ему плохо жилось и хотелось,
   Но поэту иначе не жить.
   Ну а нам, как на фронте, велелось
   Это звание еще заслужить.
  
   И как птица, я волен душою,
   Я вас всех за собой потащу.
   Я ведь ныне не сдамся без боя,
   А за раненных зря отомщу.
  
   И при всяких различных устоях
   За поэтами будет рассвет,
   Но пока я ещё не достоин
   Очень гордого званья "Поэт".
   Февраль 2004
  
   Двоеверцам!
  
   Поверите ль, сутра во рту нет ни росинки маковой,
   Я на коленях новый день, и соблюдаю пост.
   В Иешуа и Ленина я верю одинаково,
   Ведь путь такой неправильный конгениально прост.
  
   Из всех излишек и шишей с меня вредитель маленький,
   И может, в рай меня возьмут, чего бы и не взять,
   А если снова спустится на землю Воланд старенький,
   Так не надо будет меня разубеждать.
  
   Противней нас, конечно, нет, зато уж всё устроено.
   Мы папу, Бога, Дьявола, коль надо, продадим -
   Так школа выживания была когда-то строена,
   И так гранит безверия досель не победим.
  
   И так мы став на честный путь, приоритетом слабых
   Сгибаемся назад к эпохе вышек и страстей,
   И мы распятье Божие прощаем силам ада,
   И верим снова в Воланда - крушителя церквей.
   Февраль 2004
  
   Попытка расстановки фигур
   перед поединком
  
   Однажды в новом шахматном наборе
   Был сломан не нечаянно король,
   И разгорелись споры в коридоре:
   Кого ж поставить вновь на эту роль?
  
   Во всех квадратно-клеточных пространствах
   С е два на е четыре первый ход,
   Но тот простор совсем не любит постоянство -
   Что с Б один и так как повезёт.
  
   И вскоре в этом странном бардаке,
   Не в силах заменить уж короля,
   С начала речь шла вроде о ферзе,
   Но ферзь сидел, сидячего нельзя.
  
   Тогда решили - кто там чуть пониже,
   А тот, что ниже - явный был слабак.
   Он был уж как-то к королю приближен,
   Но с этим делом сладить ну никак.
  
   Так, кто там дальше - дальше вроде кони,
   Но тут всё ясно, мы пропустим их.
   Их век прошёл, они уже не в моде,
   Не обеспечить им гроссмейстеров крутых.
  
   И вроде всё, ах нет, ещё ладья,
   Но та мадам - воровка ещё та.
   Её не игры ждут, не игры, а судья!
   Но тут, увы, игрок не понял ни черта.
  
   Ну что же, ставить короля из пешек?
   Но это ж будет явный коммунизм,
   Да и пешки здесь достойны лишь насмешки.
   Пожалуй, здесь уместен атеизм.
  
   Игры не будет здесь без короля,
   И я гроссмейстеров на то не подбиваю.
   Но что ж, коль выбрать никого нельзя?
   Я что-то ничего не понимаю.
   25 февраля 2004
  
   Росiйська мова
  
   Що то за правила такi в умовах демократiв,
   Коли б самi хоч не кричали, що нас колись образили?
   Ну що за новшество таке, росiйськiй мовi страта,
   Ви тут хоча б на те, що тут багато руських, зважили.
  
   Якщо вже так колись навчили, то що тепер робити?
   Iдiть тепер запитуйте до наших вчителiв,
   Мої всi музи рускiє, не треба їх трощити,
   За ради мови нехтувати змiстом поготiв.
  
   Ми так кричали: нашу мову душили, ображали.
   Тепер теж саме робимо ми з iншою самi,
   Iще ж ми хтiмо, щоб за це нас люди поважали,
   На те, що добре справдi, не зважимо й на мить.
  
   Не треба нам росiйської нi в закладах, нi в вузах,
   Її не треба бiльше нам на сторiнках газет,
   Нехай перенавчаються всi вашi дикi музи,
   А то не буде виданий нiколи ваш куплет.
  
   Я обома руками за єдину мову милу,
   Я тiльки проти заборон, iгнорувань, образ.
   Коли ви мову зводити не чесно, а насилу,
   Ви тим самим знущаєтеся з багатьох iз нас.
   26 Лютого 2004
  
   Як добре бути мудрим!
  
   Як добре бути мудрим i спокiйним,
   Та знов, як завжди, поспiшаю,
   I вiрю в поспiх майже релiгiйно,
   Гадаю - цим я Землю прикрашаю.
  
   I в розпачi, вважаючись крутим,
   На допомогу людям вирушаю,
   I хочу друзiв вiд бiди спасти,
   Та їм все ж знов не те, не догоджаю.
  
   Я вiрю - бачу, де є правда, краще,
   Вони ж мене не слухають нi крихти,
   Я розумiю, що сприйняти її важче,
   Що правда може друзiв посварити.
  
   А може там немає зовсiм правди?
   А може я все вигадав зi зла?
   А може правда цього i не варта?
   Бо вам зручнiше зруйнувать до тла.
  
   Тодi я сам берусь бути винним,
   Тодi я кат, простять менi роки.
   Як добре бути мудрим i спокiйним!
   Нажаль, я надто за для цього молодий.
  
   Я, справдi, можу стать спокiйним,
   Не перти бiльше напролом, як танк.
   Але чи справдi це комусь потрiбно?
   Бо хто ж тодi ходитиме ва-банк.
   2004
  
   Запасной
   Нехорошо, что на последок,
   Всё, что осталось на потом,
   Когда внедренья случай редок,
   И ждешь его ты день за днём.
  
   Когда барьеры вновь ломают
   Другие жизненные силы,
   А эти ждут, гниют, страдают,
   Бытуют вяло, не красиво.
  
   Когда в кармане не хватает
   На то, на сё -- по мелочам,
   Добавь немного -- всё растает,
   Спросить сходите к богачам!
  
   Тяжёл тот день, когда в команде
   Сидишь на лаве запасной,
   Готовый к бою по команде,
   И знаешь -- лишь на поле свой.
  
   Когда, к экзаменам готовясь,
   Ты молишь дать ещё хоть день,
   Ну сяду, ну в журнал зароюсь,
   Прочту не ту вновь дребедень.
  
   Но тяжелее будет жить
   Не знающим долгов по кассе,
   Но не умеющим пробить,
   Лишь продлевая жизнь в запасе.
   26 января 2004
  
   Неправильная биография
  
   Статья ведь пишется не так,
   Не понимаю я такого:
   Пусть попаду я сам впросак,
   Но о себе в статье не слова!
  
   Но хитрый разум человека
   Желает получить сполна,
   И среди слов о сыне века
   Он вставит слово за себя.
  
   Тяжёлый случай -- самолюбье,
   Настолько пагубно оно!
   Мы так порой стремимся в люди,
   Но гибнем в этом всё равно.
  
   А скольких слава погубила,
   Понизив бывший интерес,
   Дурная самолюбья сила,
   Ищите -- в ней зарылся бес.
  
   Талант без всякого размаха,
   Не выставляя опыт свой,
   Во скромности не даст промаха,
   Других потащит за собой.
   Январь 2003
  
   В дороге
  
   Чемоданами забитый
   Весь салон машины нашей,
   Снегом путь теперь разбитый --
   Он лежит растаявшей кашей.
  
   Едем старою дорогой,
   Едем долго, словно вечность.
   Стал железный нам берлогой,
   И в конечностях отечность.
  
   Давят руки чемоданы,
   Тряпки, вещи, барахло.
   Нам доехать сутки даны,
   А веселье то прошло.
  
   Надо выбросить вещички,
   Что покоя не дают.
   Давит руки к ним привычка,
   Не отдам, мне в них уют.
  
   А ведь есть же люди, правда,
   Что попрыгали б с бортов,
   Умирали б за зарплату,
   За нажитым барахлом.
  
   Потеряешь, обозлишься,
   Что ж, когда-нибудь вернешь,
   Так и этого лишишься,
   Если с горя вдруг на нож.
  
   " Не отдам, -- кричит мне совесть, --
   Разум -- всё долой с окна",
   Разумом окончим повесть,
   Жизнь мне всё-таки мила.
   Февраль 2003
  
   Конец сезона охоты
  
   Вот уж и закончился
   Длинный тот сезон охот,
   Что ж ещё нам хочется,
   Чем не рад народ?
  
   Что ж ещё мы корчимся,
   Где же наша грань?
   Где же это водится:
   С ада сразу в рай?
  
   Что же мы сутулимся,
   Когда можно ровно?
   Что же мы тушуемся,
   Страусам подобно?
  
   И под стоном прячемся,
   Хоть и не болит?
   Ничего, наплачемся,
   Слёзы вам не СПИД.
  
   Далеко за спинами
   Ружья и флажки,
   Скоро будем сытыми,
   Скоро пирожки
  
   Нам заменят шашлыки,
   Кофе, виски с содовой,
   Икры, бургер, балыки,
   Всё, что надо с модой.
  
   Скоро будем сутками
   Жить все в Интернете,
   С сотовыми трубками,
   В модном туалете.
  
   Скоро станем все людьми,
   Или вы боитесь?
   Всё с годами той войны
   Сравнивать стремитесь.
  
   Где же моя Родина?
   Почему молчит?
   Мысль поднять в народе ту
   Вовсе не спешит.
  
   И не скажет всем вокруг:
   Где же ваши руки?
   Вы возьмите беды вкруг,
   Атакуйте муки.
  
   Что же вы, родимые,
   Это что ли, лень.
   Хватит: " Мы ранимые",
   Это дребедень.
  
   Вот уж и окончен
   Тот сезон охот,
   Я уполномочен
   Разбудить народ.
   Сентябрь 2003
  
   Накануне сессии
  
   Тут поверишь в что угодно
   И забудешься совсем,
   Умно, мило или модно --
   Что тебе до тех проблем?
  
   Кто-то кушать начал сильно,
   Кто худеет с каждым днём,
   Кто пьет водку так обильно,
   У кого весь дом вверх дном.
  
   Тут то черти вас пугают,
   Бабы ведьмами стают,
   То в кастрюлях все летают,
   То с кастрюлями идут.
  
   Рассказала мне девчонка --
   Та не стала б просто врать,
   Что видала домовёнка,
   Тот присел к ней на кровать.
  
   Те с ума сошли совсем,
   И идут платить без сдачи,
   Им бы кровь пустить из вен,
   Пусть попробуют удачу.
  
   Кто кричит, психуя стоя:
   "Я с ума сойду совсем,
   Ставьте пять мне, а не то я,
   Кровь пущу свою из вен".
   2003
  
   Что же вечно нас путает бес?
  
   Поднимались не раз до небес,
   Только быстро мы падаем вниз,
   Что же вечно нас путает бес,
   Что же каждый на этом завис?
  
   Но такое сулит лишь живым,
   Ну а свыше подвластно лишь мёртвым,
   Кто при жизни был незаменим,
   Незаметным, но очень упёртым.
  
   Да, обидно мне за человека,
   Что при жизни был не признан никем,
   А потом, как проходит полвека,
   Станет он популярен затем.
  
   Что ему ваша слава теперь,
   Что награды на грудь, что медали,
   А тогда говорили: "Не верь
   В его сказки", его расстреляли.
  
   Не про то говорю, что слабы мы,
   А о прошлой тирановской власти,
   Что хотели казаться большими,
   Оказались лишь жадные пасти.
  
   Ох, до них я хотел бы добраться,
   В ряд красивый поставить в аду,
   И заставить всю вечность купаться
   У страдавших от них на виду.
  
   Но надеюсь: им будет приятно,
   Что их помнят и их берегут,
   Только этого им маловато,
   Пока их до конца не поймут.
   2003
  
   Нет абсолютной правды
  
   Чтоб было больше в мире разрешений,
   Я наложу ещё один запрет,
   Я запрещаю слежки и лишенья,
   Ещё запреты честный дать ответ.
  
   Я ухожу подальше в чащу леса,
   Чтоб там поменьше трогали меня,
   Ведь даже тех, кто очень меня бесит,
   Я б никогда за то не отменял.
  
   Они творят одно, а я другое,
   Я не хочу соперников пугать,
   Ведь важно, что получится в итоге,
   Хотя и в целях меру нужно знать.
  
   Я не хочу остаться без врагов,
   И их хочу я тоже уважать.
   Мой лозунг краток, слоган мой таков:
   " Нельзя идею чью-то отрицать".
  
   У нас когда-то были коммунисты,
   Они уж точно знали, что всем надо,
   Но путь ошибок Маркса -- беллетриста
   Всё испоганил в прах и пепел ада.
  
   Скажите мне, что верно на планете,
   Ведь не дано нам этого поведать.
   Давайте все купаться в жизни лете,
   Я каждому дам право пообедать.
  
   А если вы так абсолютно правы,
   Не выходите с дому никогда,
   Чтоб не испортить жизни нравы,
   Чтоб не случилась новая беда.
  
   Индекс цен
  
   Индекс цен растёт и тает,
   В диаграмме кривизна,
   И под сердце подгоняет
   Грусть на цены новизна.
  
   План узревши от Мавроди,
   Он разбогатеть решил,
   Но когда-то умный вроде
   План его теперь паршив.
  
   Он не знал, что этот старый,
   Что его здесь ждёт обвал,
   Просто не один он барин,
   Кто- то сдал его в подвал.
  
   Что за жизнь! Не обеспечишь
   Старость, так же ведь нельзя.
   Сотням жизни изувечишь,
   А окажется всё зря.
  
   Строили когда-то крепость,
   Для себя её свели.
   Не сдержалось, не стерпелось,
   А стояло ж на крови!
  
   Индекс цен уже растаял,
   Диаграмма распрямилась,
   А земля всё та ж, родная,
   Не срослось, не получилось.
  
   И никто теперь не скажет,
   Ждать нам бума или взрыва,
   Или беды потеряем,
   Доведём ли до надрыва.
   2003
  
   Предел раздумий и мечтаний
  
   Предел раздумий и мечтаний,
   Граница высшего ума --
   Для самых лучших начинаний
   Приходит верная пора.
  
   И здесь твой кругозор обширен,
   Отсюда вытекут труды,
   Когда спокоен ты и смирен,
   Готовый пожинать плоды.
  
   Такого блага ждут всю жизнь,
   И если ждут- оно наступит,
   От счастья " Боже!" и " Аминь!" --
   Их восклицать любой тут будет.
  
   И в это время все пороги,
   Все тропы словно для тебя,
   И пусть не спорят демагоги-
   От Бога или бытия.
  
   К ученым ходит озаренье,
   К спортсменам -- финишный бросок,
   К поэтам для стихотворенья
   Две пары гениальных строк.
  
   И не закончены когда-то
   Романс тут музыкант допишет,
   И в звуки, слышном лишь таланту,
   Свой гений музыки услышит.
  
   Ну в общем, чудо сотворится,
   Сумей, его ты лишь дождись,
   Ведь если есть к чему стремится,
   То значит, что в разгаре жизнь.
   2001
  
   Вот оно и вдохновенье
  
   Отдыхая от работы,
   Не мешая никому,
   Забывая все заботы,
   Я сижу и стих пишу.
  
   Это -- только в те моменты,
   Когда просится душа,
   Когда видятся монеты,
   А в кармане не шиша.
  
   Когда кажется, грабёж
   Завладел людским умом,
   Чуть не праздник, так кутёж,
   И в стране развал, разгром.
  
   И когда вот тут же рядом,
   Вдруг прекрасное встаёт,
   Между раем ты и адом,
   Полон мыслей и хлопот.
  
   Вот оно и вдохновенье,
   Это то, что я нашёл,
   Это просто моё мненье,
   Я своим путём пошёл.
  
   Пусть не тот, не сладкий стиль,
   Ну уж времечко такое,
   Ведь не пишется про штиль,
   Когда сильный шторм на море.
  
   Где же, спросите, берёзки,
   Где, спросите, тополя-
   Там, где сказка о Морозке,
   Там, где чистая земля.
  
   Вот сейчас чуть старше станешь,
   Сказка -- деньги выдают,
   Ты в двенадцать понимаешь:
   Пряник мал, всё больше кнут.
  
   Раз полезешь в дебри эти,
   Вылезти никак нельзя,
   Научились даже дети
   Выражаться донельзя.
  
   Это всё не преступленья,
   Это -- стены наших дней,
   Терпят землю поколенья
   Больше, чем живут на ней.
  
   И такие разногласья
   Просто грех не записать,
   Не без вашего согласья
   Я бросаю стих писать.
   25 октября 2001
  
   Пробка
  
   Мне всё равно: вино иль водка,
   Не смейтесь, это не смешно,
   Ведь я простая, просто пробка,
   И алкоголь мне не грешно.
  
   Мне говорят, что я крутая,
   Я лёгкая и не тону,
   Меня топили, но всплыла я,
   Нельзя, видать, идти ко дну.
  
   И многие меня похвалят,
   А как же -- вечно на плаву,
   Во мне не сохнет и не тает,
   И в жидкостях плыву, плыву.
  
   И в горлышко легко я влезу,
   Да так- попробуй-ка достань,
   И в ацетоне не облезу,
   Но так, прошу, не хулигань.
  
   Любая жизнь меня устроит.
   Сейчас меня ввинтят,
   Всех будущее здесь беспокоит,
   Мне ж хорошо, как повелят.
  
   Досталась мне хмельная жизнь,
   В вине приятно, хохочу,
   Я вверх не вылезу, лишь вниз,
   Ох, как туда попасть хочу.
  
   Вот открывают -- я утопла,
   И надо мной кругом вино,
   Мне в горле уж давно посохло,
   А тут и сладко, и хмельно.
  
   Но что же так мне не удобно?
   И снизу давит, всплыть никак,
   И к стенкам прижимает плотно,
   И сверху горлышко -- вот так.
  
   Ох, к верху как меня прижало!
   Кричу: " Спасайте! Не тону!",
   За гордость, видно, перепало,
   Нельзя ж всё время на плаву.
  
   И, может, буду повторяться,
   Но всё же ещё раз скажу:
   Чтоб в дураках не оставаться,
   Уж лучше вовремя уйти ко дну.
   Декабрь 2001
  
   Я -- верблюд
  
   Мне обидно, почему-то
   Обзываются тут все,
   Ох, не нравлюсь я кому-то,
   Обнаглели уж совсем.
  
   Шёл я, шёл, ну плюнул дважды,
   Ой, подумаешь, салют,
   Только дворник был отважный,
   Говорит, что я верблюд.
  
   И пришёл я в лавку даром,
   Цены новые куют.
   Обругал их, они хором
   Говорят, что я верблюд.
  
   Я с начальником в раздоре,
   Его наглость налицо,
   И однажды в разговоре
   Плюну я ему в лицо.
  
   Тут любой бы, ведь за дело,
   Он ведь деньги мне не платит,
   Я ведь дело всё доделал,
   Ползарплаты мне, и хватит.
  
   Разозлился он так сильно,
   Стал аж чёрный как паук:
   "Ты верблюд, -- кричит, -- дебильный,
   Недоделанный индюк".
  
   Я ему- мол, сам верблюд,
   На меня он наплевал,
   И отправил, пусть с ним шут,
   К маменьке на сеновал.
  
   В общем, много дураков,
   Я смотрю -- на них плюют,
   И я плюнул, был таков,
   Люди ж, говорят, верблюд!
  
   И удрал я ото всех,
   И сбежал я в зоопарк
   Посмотреть на ценный мех,
   Был там даже леопард.
  
   Был там также и верблюд,
   Подошёл, поговорил,
   Ну, верблюд и есть верблюд,
   Он большим двугорбым был.
  
   Поздоровался я с ним:
   "Мы с тобой теперь друзья",
   Тут его я разозлил --
   Оплевал всего меня.
  
   Я кричал ему: " За что?
   Мы ж с тобою так родны!"
   Он ответил: " А за то,
   Что верблюд не я, а ты".
   2001
  
   Посланник Бога
  
   Я смеялся очень долго,
   Представляете, он мне
   Говорил, что есть дорога,
   Проходящая во мгле.
  
   И что он, мудрец великий,
   Лишь один по ней идет
   Меж рядами повилики,
   Меж пустынь и меж болот.
  
   Что один идет он в рай,
   Ему об этом Бог сказал,
   Хочешь, мол, не доверяй,
   Он мне сам путь указал.
  
   Как такому не поверишь,
   Если Бог ему велел?
   Хоть вопрос злой: " Что ты мелишь?",
   В голове моей засел.
  
   Не вступал я с ним в дебаты,
   Он мне сам всё доказал:
   Что все люди не приматы,
   НЛО он нас назвал.
  
   В общем, много было реплик,
   Только в бар мы с ним вошли,
   Я спросил: "Ты что, еретик?
   Ведь святые ж не пили?"
  
   Не понравилось мне там,
   И ушел оттуда я,
   Он мне крикнул: "Ну и хам!",
   Обозвал козлом меня.
  
   А потом я видел дважды
   Его пьяным за столом,
   И сказали мне однажды,
   Что прослыл он алкашом.
  
   Как же он, посланник Бога,
   И учитель всех людей,
   Выбрал худшую дорогу
   С множества земных путей.
   Июль 2001
  
   Давайте крепче!
  
   Давайте сопли не пускать,
   Давайте жестче, здоровее,
   Чтоб можно было выживать,
   Не споря больше, кто правее.
  
   Конечно, легче только плакать,
   На жизнь пенять да водку пить,
   Но это значит ниже падать,
   Нет! Этим жизнь не воротить.
  
   Лишь не уверенный в себе
   Не может дать делам всем ладу,
   Совсем не верящий судьбе,
   Не знающий её отраду.
  
   А если вдруг его жалеть,
   То он и вовсе жалким станет,
   Вот он уж хочет умереть --
   Его в рай мысль о благе манит.
  
   А как великие герои?
   Ведь не жалели же себя.
   Не ради ж жалкого покоя,
   Смогли подмять мир под себя.
  
   А как же на войне стояли?
   Не ради ж жалкого тебя?
   Врагов своих изрядно смяли,
   За это головы склоняя.
  
   Как нервы взвить -- твоя забота,
   Чтоб злость на жалость заиметь,
   И не косить под идиота,
   А честно, от души запеть.
  
   Да, наше время не из лёгких,
   Но надо помнить лишь одно,
   Что время не выносит тонких,
   А слабаки идут на дно.
  
   Мы все здесь слабы, все мы люди,
   Не всё мы можем, не всё знаем,
   Но не бежим же мы от судеб,
   А к судьбам весело шагаем.
   Март 2002
  
   Очередной забег зимы
  
   И снова в длительный забег
   Пустилась юная зима,
   И засверкавший белый снег
   Спустился на дома.
  
   Он чист, пока ещё он белый,
   Холодный, правда, но зато,
   Теплей, чем этот город серый,
   Он словно мягкое пальто.
  
   Здесь тьма приятных осязаний,
   Но снег -- всегда он в самый раз,
   Из грязи, из роскошных зданий
   Он строит яркий вернисаж.
  
   И слякоть всю с лица людей
   Сверканьем он снимает в раз,
   Бежит зима в рассвет огней,
   Спасая снегом нас.
   18 декабря 2001
  
   Привычка возвращаться
  
   Любит шар земной вращаться,
   Любит солнце греть -- палить,
   Ну а люди -- возвращаться,
   Нам без этого не жить.
  
   Сколько слов об этом спето,
   Книг, поэм -- не перечтёшь,
   Ведь как заповедь "Завета",
   Ты вернёшься -- не соврёшь.
  
   Это нас объединяет,
   Ностальгия -- это мы,
   Всякий этим здесь страдает,
   В этом все мы и равны.
  
   И вот, думаешь, прекрасно
   За границей, там, где рай,
   Но не столь уж громогласно
   Ты об этом заявляй.
  
   Ведь придёт момент, когда
   Не получится здесь жить,
   Грустно станет, и тогда
   Ты рванёшь домой тужить.
  
   И запомни, уезжая,
   Не глаголь, мол, никогда,
   Сам того ещё не зная,
   Ты соврешь, и что тогда?
  
   Чтобы точно не соврать,
   Чтобы после повезло,
   Крикни: "Буду здесь опять
   Всем своим врагам назло".
   2001
  
   Remix
  
   Наша жизнь -- сплошной remix,
   Что часто пишут на попсу,
   Но жизнь есть жизнь, какой там микс,
   Ведь жизнь -- не песенка Алсу.
  
   Не будет модным наш альбом-
   Пародия на зарубеж,
   Всё жутко и паршиво в нём,
   Не оставляющем надежд.
  
   У них альбом -- златые диски,
   У нас металл дешевле будет,
   У них велики там артистки,
   У нас пираты и хапуги.
  
   У них лицензия кругом,
   У нас, все знают, всё подпольно,
   У них и брака днём с огнём,
   У нас немало их, довольно.
  
   Но есть одна мечта у нас,
   Что, пусть альбом был неудачен,
   Но, что покажем высший класс,
   Пусть это станет нам задачей.
  
   Ну а пока у нас ремикс --
   Пародия на зарубеж,
   Вот так над нами и завис
   Чужой, коверканный падеж.
   2001
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"