Аннотация: Опубликован в журналах "Юный техник" и "Фантаскоп" (Москва), "Очевидное и невероятное" (Харьков, Украина); сборниках "Хрустальный ключ", "Короткие встречи" и "Лабиринт" (Йошкар-Ола).
Когда последние слова отчета растворились в зеленоватом мерцании экрана, Бобров тяжело вздохнул. Затем встал и подошел к окну.
Поверхность планеты - черную, прокаленную неистовым солнцем - обезображивали разбросанные тут и там каменные глыбы. Если ты обречен разглядывать подобный пейзаж годами, можно и депрессию заработать. Вот в чем одно из преимуществ станций-автоматов!
Инспектор считал, что не зря ест свой хлеб, но сейчас не отказался бы от пары помощников. Из отчета следовало, что произошел взрыв, разворотивший энергетическую установку. Система защиты не дала станции взлететь на воздух, но радиация успела проникнуть в командный отсек. А это очень скверно - Мозг наверняка выведен из строя.
- Мне нужна радиационная картина по всем отсекам, - обратился Бобров к информатору. - И самое главное - в каком состоянии Мозг?
Когда-то все были помешаны на нанотехнологиях. Казалось, еще чуть-чуть - и проблема искусственного интеллекта будет решена. Но свет в конце туннеля забрезжил лишь после того, как синтезировали витапласт. Это вещество давало ключ к созданию новой формы жизни -- небелковой. Первичные ячейки витапластовой структуры - органеллы - могли выполнять те же функции, что и нейроны человеческого мозга. Так был создан искусственный разум, освоивший ряд профессий, включая управление огромными автоматическими системами. Такими, как эта станция...
Убедившись, что информатор выполнил приказ, Бобров снова уселся перед экраном.
Вроде бы не все так плохо: кроме энергетического, область повышенной радиации захватила только командный отсек. И на том спасибо...
Экран на секунду притух, затем вспыхнул снова. По нему побежали огненные знаки, рисуя длинные колонки символов и цифр. У Боброва отлегло от сердца: Мозг жив! Хотя... Что за чертовщина? Он пробежал глазами алые столбики и ничего не понял. Таких значений просто не могло быть!
- Покажи командный отсек! - приказал Бобров.
На экране возникла знакомая картина. Центр помещения занимал Носитель - большой коричневый кристалл-двадцатигранник, вмонтированный в сложное приспособление и соединенный с ним множеством питающих трубок. Внутри оболочки, наполненной полупрозрачной стекловидной массой, покоился Мозг. Вокруг приспособления суетились "черепашки".
Изображение увеличилось, затем коричневая броня растаяла, и на экране появились два угольно-черных шара, между которыми протянулась поросль тончайших, еле заметных нитей.
Такого потрясения Бобров давно не испытывал. Два Мозга вместо одного - это было немыслимо!
Несколько мгновений он лихорадочно соображал, пытаясь объяснить увиденное. Затем вспомнил, что Мозг, раз он уцелел, может сам дать ответ, и связался с командным отсеком.
- Мозг, ты меня слышишь? Это я, инспектор Бобров.
Ответом ему было молчание.
Бобров поскреб подбородок. Если Мозг игнорирует обращение человека - значит, он неисправен. Впрочем, чего еще ожидать после взрыва? Что ж, придется сходить в командный отсек самому...
Скафандр радиационной защиты был неудобен, громоздок, и Боброву пришлось повозиться, прежде чем он влез в него. Уже подходя к свинцовой плите, которую защитная система воздвигла у входа в "резиденцию" Мозга, инспектор насторожился. Что-то было не так.
В следующее мгновение, преграждая ему путь, из темноты кольцевой галереи выступил массивный ремонтный кибер.
- В чем дело? - удивленно спросил Бобров. - Отойди.
Однако ремонтник - невероятная вещь! - не подчинился приказу. Металлическое чудовище продолжало возвышаться перед человеком, и в самой его неподвижности было что-то зловещее. Выждав еще немного, Бобров повернулся и, с трудом веря в свое поражение, зашагал обратно.
Утром, наскоро прикончив приготовленный киберповаром завтрак, он запросил свежую информацию. На экране появилось изображение. Бобров вгляделся...
Непостижимо - шаров было уже четыре!
"Что же, он так и будет удваиваться каждые сутки? - подумал инспектор. - Зачем? Решил, что ум - хорошо, а два - лучше? Ладно, поразмышляем. Видимо, порожденные взрывом излучения проникли внутрь Носителя и вызвали мутацию органелл. После этого в витапластовой структуре несколько дней накапливались изменения. А затем произошел качественный скачок - Мозг освободился от наложенных на него ограничений. И первым делом решил обзавестись двойником: приказал "черепашкам" добавить в Носитель органических веществ и произвести синтез. Ну и ну..."
Бобров потер лоб. Он не хотел конфликта с Мозгом, тем более что в этой дикой ситуации неясно было, кто победит.
"Придется на время сделаться дипломатом", - решил инспектор, включая связь.
- Мозг, ответь мне.
Ни звука.
- Молчание неразумно, - продолжал Бобров. - Предлагаю все обсудить. Подай хотя бы знак, что ты готов к диалогу!
"Итак, - подумал инспектор, безрезультатно прождав минут пятнадцать, - придется действовать. Во что бы то ни стало надо проникнуть в командный отсек".
Вспомнив стерегущего дверь кибера, он замялся. Но, осознав с предельной ясностью, что выбора нет, поднялся и стал натягивать скафандр. Облачившись в жесткие, как надкрылья жука, голубовато-серые доспехи, Бобров отстегнул от пояса миниатюрный излучатель и взвесил его в ладони.
Оружие имело вид короткой ребристой трубки. Мощность его была невелика, но ремонтник не устоит.
Бобров сунул руку с излучателем в карман и стиснул рукоятку. Что ж, если у него не будет другого выхода... У кибера совершенная реакция, так что стрелять придется через карман. Совсем как в старинных детективах...
Он вышел в коридор. Ремонтник, как и вчера, неожиданно возник перед самым входом в командный отсек.
- Пропусти, - приказал Бобров.
И тут кибер медленно, как в кошмарном сне, стал поднимать одну из своих шести рук - ту, что заканчивалась внушительным лазерным резаком.
Бобров завороженно смотрел на приближающееся черное жало и, отказываясь поверить в происходящее, все тянул и тянул время. Лишь в момент, когда мысль о близости смерти ледяной струйкой проникла в сознание, он нажал на спуск излучателя.
Ослепительное лезвие луча вспороло корпус кибера. Ремонтник накренился и, на мгновение задержавшись в неустойчивой позе, рухнул на пол.
Бобров потрогал испорченный карман скафандра - там зияла дыра с неровными обугленными краями. На душе было муторно.
Он обогнул искореженный корпус ремонтника и, подойдя к щиту, встроенному в стену, отключил блокировку командного отсека. Тяжелая защитная плита уползла в сторону. При взгляде на дверь отсека Бобров чуть не выругался: она была заварена. Энергии излучателя не хватило бы на то, чтобы прорезать отверстие нужных размеров.
Что-то шевельнулось под ногами. Он посмотрел вниз. "Черепашка". Универсальный кибер, каких полно в любом помещении станции. На выпуклом панцире красовалась большая тройка.
- Номер три, вскрой командный отсек! - скомандовал Бобров.
"Черепашка" продолжала ползти куда-то по своим делам. Это уже совсем никуда не годилось. Похоже, все киберы перестали подчиняться человеку!
Присев на корточки, Бобров бесцеремонно перевернул "черепашку" на спину, сдвинул центральную брюшную пластину и отключил канал связи с Мозгом. Теперь робот-малютка подчинялся только человеку.
"Черепашка" включила присоски и поползла по стене. С характерным чуть слышным, на пределе восприятия, звуком заработал вибронож, и спустя несколько минут аккуратно вырезанный металлический прямоугольник вывалился в коридор.
Бобров шагнул в проем и тут же наткнулся на странную сиреневую паутину, затянувшую отсек от пола до потолка. Сгоряча он попытался ее порвать, но непонятная субстанция не поддавалась. Выхватив излучатель, Бобров стал стрелять в одну точку - до тех пор, пока не кончился заряд. Никакого результата!
За сиреневой пеленой смутно виднелись фигуры оживленно работающих киберов. Бобров стоял у преграды, сжимая в руке бесполезный излучатель, затем бросил его и вернулся к информатору.
Числа, возникающие на экране, были ни с чем не сообразными, и в другой ситуации Бобров решил бы, что прибор неисправен. Но теперь оставалось одно - верить всему и, осмысливая информацию, искать выход.
Паутина... Это было что-то новое, не известное земной науке. Вещество? Поле? Мозгу понадобилась высоконадежная защита - и он ее получил. Но каким путем? Вероятно, удваиваясь, он каждый раз действительно повышал свой интеллект, а теперь поумнел настолько, что решил проблему, к которой человечество еще и не подступалось.
Итак, Мозг сделался Супермозгом. Почему же в земных условиях этого не происходило? Очевидно, дело не просто в количестве компонентов. Нужно еще соединить их связями таким образом, чтобы образовалось не несколько равных разумов, а один, но зато какой! Мозг, претерпев мутацию, нашел гениальное решение этой задачи. Похоже, витапласт обладает, кроме известных людям, какими-то совершенно особыми свойствами.
Но откуда берется энергия на все эти чудеса?
- Мне нужны данные о состоянии реактора, - сказал Бобров.
Ответ информатора его ошарашил: энергетический отсек был восстановлен и работал в нормальном режиме! Это означало, что армия ремонтников под мудрым руководством Мозга сработала фантастически быстро.
С одной стороны - небывалые способности, глубокое постижение тайн материи, а с другой - пренебрежение человеческой жизнью! Как это увязать?
"Мы сами виноваты, - подумал Бобров. - Захотели создать идеального слугу. Голый интеллект, никаких чувств, кроме внедренного в "подкорку" почтения к хозяину. Стоило этому предохранительному клапану отказать - и прежней идиллии пришел конец. По воле случая станция превратилась в колыбель удивительного младенца, подрастающего не по дням, а по часам. Кто знает, чем все закончится?
Информатор редко использовали для серьезных расчетов, но вот такой момент настал. Бобров перечислил ему все свои наблюдения и велел на их основе предсказать будущее искусственного разума.
Ответ был неоднозначным. Согласно самому пессимистичному варианту, через некоторое время Мозг должен был сделаться властелином всей Галактики. Если же верить другому, ему предстояло, достигнув совершенства, замкнуться в себе, стать чистым философом. Между этими двумя крайностями уместилось еще множество прогнозов. Бобров просматривал их до глубокой ночи. Наконец, сморенный усталостью, он отправился спать.
Утро принесло новые неожиданности. В воздухе появились странные цветные ручейки. Они непрерывно струились в различных направлениях и ловко уклонялись от попыток их потрогать. Под самым потолком кружились, не падая, яркие золотистые блестки.
Информационный отсек изменился еще больше, чем комната отдыха. Над головой повисли слегка колышущиеся алые лоскутья, пол покрывала какая-то прозрачная твердая субстанция, а вдоль стен, закрывая выход в коридор, тянулась знакомая сиреневая паутина.
Боброва было трудно вывести из себя, но тут он наконец выругался. Итак, во-первых, его замуровали. А во-вторых, перемена декораций наводила на мысль, что Мозг начал забавляться с пространством-временем. Как быть? Ждать звездолета еще двое суток, а Мозг в любое время может выкинуть что-нибудь такое, от чего он, Бобров, распадется на атомы...
Другую новость ему сообщил информатор. На экране появилось изображение, слегка смазанное из-за обилия порхающих в воздухе клочков сиреневой паутины. Носитель, благодаря стараниям "черепашек", разросся уже в половину отсека. Шаров, опутанных густой сетью черных капилляров, было восемь.
Итак, Мозг снова удвоился. Не было никаких признаков того, что этот процесс когда-нибудь прекратится.
"Что же он, черт возьми, замышляет? - подумал Бобров. - Много бы отдал, чтобы узнать... А вообще-то... Тьфу ты, да ведь это совсем легко! Как я мог забыть!"
Одна из служб станции выполняла функцию контроля. Особое устройство - транслятор - позволяло прослушивать команды, которые Мозг отдавал автоматическим системам и киберам.
Отыскав нужный блок, Бобров включил его. По экрану поползли светящиеся строчки:
"Спутнику "Альфа" перейти на восьмую орбиту... Зондам 7 и 13 приготовиться к изменению пространственной метрики в секторе Е5С19... Энергетической службе перевести реактор в режим номер два... Вспомогательному энергоагрегату возбудить гиперонное поле в секторе Б11И9..."
Бобров поднялся и нервно зашагал вдоль сиреневых стен.
"Затевается что-то крупное, - думал он. - Режим номер два... Небывалая вещь! А гиперонное поле, искривление пространства... Что за этим кроется? Все-таки стоит попытаться еще раз поговорить с этим сверхразумом. Неужели он не понимает, как опасны такие эксперименты? И первой жертвой может оказаться звездолет, который прилетит за мной!"
Он стал вызывать Мозг. Тот молчал. Через час, исчерпав все попытки привлечь к себе внимание, Бобров выключил блок связи. Теперь у него не оставалось выбора. Что ж, на войне как на войне...
В комплектацию информатора входил запасной энергетический блок - компактный, но очень мощный. Как следует приложив руки, его можно было превратить в оружие.
Отыскав знакомую "черепашку" под номером "3", которой еще вчера велел не отлучаться далеко, Бобров привлек ее к работе. К вечеру они закончили. Инспектор надел скафандр (без термозащиты не обойтись!) и развернул изготовленный аппарат раструбом к двери.
Сейчас смертоносная струя раскаленной плазмы, сметая паутину, хлынет в коридор, затопит командный отсек, выжжет его содержимое... Бобров представил себе все это и содрогнулся.
"Но я имею право! - Это был уже голос холодного рассудка. - Мне ничего не остается, как убивать".
Бобров включил прибор. И... ничего не произошло.
Мозг предупредил человека. В сущности, вывести аппарат из строя можно было десятком способов - не ахти какая задача для сверхразума...
Бобров выполз из скафандра, опустился на пол и обхватил руками колени. Так, в каком-то оцепенении, он просидел всю ночь. Рядом, словно не желая покидать хозяина в трудную минуту, пристроилась "черепашка".
Ночь, как всегда, кончилась внезапно. Где-то вдали, робко наметив линию горизонта, возникло бледное голубоватое свечение. Затем планета уже вытолкнула из своих недр ослепительно белый солнечный шар. Поднимаясь все выше, он заставлял исполинские тени, пересекавшие плато, торопливо уползать на восток, жаться к подножиям бесформенных каменных громадин.
Бобров встал и, разминая затекшие ноги, несколько раз прошелся вдоль стен. Наконец остановился перед экраном информатора и запросил обзор командного отсека.
Шаров внутри Носителя заметно прибавилось. "Шестнадцать", - подумал Бобров. - Можно и не пересчитывать".
Он огляделся. Красные лоскутья еле-еле трепыхались под потолком. Паутина поблекла, обвисла. Бобров подошел к выходу и рванул сиреневое полотнище, загораживающее дверь. Со странным звуком, напоминающим писк, паутина разъехалась в стороны.
В первый момент Бобров даже не обрадовался. "Случилось что-то серьезное, - тревожно подумал он, подсаживаясь к транслятору. - Кто знает, к добру ли эта перемена?"
Экран покрылся строчками. Бобров вгляделся и, как вчера, опять ничего не понял.
"...Система уравнений нулевая орбита кибер пять прекратить пульсацию зачем неверное решение нет контроля... Решение системы органеллы распадаются почему турбулентный поток выхода нет топологический вариант каким образом вызвать номер семь распад дайте выход..."
Что за белиберда? Поколдовав с настройкой, Бобров зафиксировал на экране новый текст. Еще не лучше:
"...Пропускная способность чернота режим замкнутого цикла вопросы вопросы вопросы второй заход девятый тебя не слышу органеллы в тупике задержать распад задержать распад задержать распад..."
Теперь Бобров знал, что произошло. Очевидно, количество связей между компонентами нельзя было бесконтрольно увеличивать. Существовал определенный критический уровень, а Мозг не смог вовремя остановиться. Удвоившись в последний раз, он превысил этот уровень. И... свихнулся. Мысль заблудилась в лабиринтах чудовищно разросшейся коммутационной системы. Распад... Не зря о нем упоминалось в тексте. Видимо, органеллы в самом деле, не выдержав нагрузки, стали отказывать.
Но не найдет ли гибнущий гигант силы, чтобы повернуть процесс вспять?
Задавая этот вопрос информатору, Бобров снова напрягся. Правда, ненадолго: из ответа следовало, что изменения в веществе Мозга необратимы.
Гениальный младенец так и не смог выбраться из своей колыбели.