ВЕТЕР

Виновато скрипнув, за мной закрылась дверь подъезда. Улица, окатив меня волной недружелюбия, бросила мне в лицо горсть песка и демонстративно отвернулась.

Я шла по дороге, опустив глаза. Под моим взглядом куда-то уплывал асфальт - серый, безликий, чуждый. Ни человека, ни звука шагов, ни машин - только он - суровый и непреклонный. Сколько людей ежедневно оставляют на нем частичку себя: чувства - плохие и хорошие, минутное увлечение и колючую неприязнь на всю жизнь - а он, он остается всё тем же. Ему не до нас.

Лабиринт укутанных в туман улиц выводит меня к ощерившейся оббитыми ступенями лестнице. Река! К ней. Быстрее. Еще быстрее. Почти бегу. Вот оно - то, что я искала все эти дни.

Река. Расплавленная сталь волн ударяется в бетон берега и, разочарованная безрезультатностью очередной попытки пробиться сквозь него, с плеском откатывается назад.

Я поворачиваюсь лицом к ветру. Он хлещет меня по щекам, гонит от воды, но я не ухожу. Он удивлен: кто она - та странная девчонка, что пришла к берегу реки этим дышащим сыростью мартовским утром? Я терпеливо жду. Ему нужно время. И вот, он начинает проверять меня, как проверяют человека, прежде, чем назвать его другом: отбрасывает челку со лба, заглядывает в глубину глаз, острыми иглами впивается в щеки, осыпает холодом мелких брызг. А я смотрю вдаль, туда, где затянутое тучами небо сливается с голыми ветвями деревьев и исчезает в металле воды. Я ищу его глаза. А он, пробившись сквозь пальто, уже заглядывает в мою душу, беспрепятственно читает всё то, что переполняет ее: надежду и разочарование, негодование и тщетные попытки что-либо исправить, боль и усталость. Усталость, которая вот-вот хлынет через край и покатится вперед, сметая все дамбы и беспощадно затопляя все на своем пути.

И, сжалившись, ветер принимает меня. Теперь мы - одно. Его сила - моя сила, его вера в себя перетекает в меня, переплавляется в стойкость. Минута, две: Я делаю глубокий вдох, расправляю плечи и становлюсь собой.

Опять вода. Накатываясь друг на друга, волны сцеловывают с размокших досок причала оставшуюся с лета синюю краску, а над ними, поскрипывая, раскачивается насквозь проржавевший трос. Какой-то рыбак, съежившись и поглубже натянув на уши шапочку, не скрывая удивления, смотрит на меня. А я расстегиваю пальто и снимаю шарф. Ветер врывается в меня, и мы кружимся по берегу, не замечая косых взглядов и непонимания на лицах прохожих:

А потом я шла домой. И словно по волшебству, из плена туч вырвался луч солнца, подтолкнул меня в спину и яркими желтыми пятнами расплескался на сером асфальте. Навстречу мне по лестнице шла большая лохматая собака.

"Привет, - улыбнулась я ей, - кого-нибудь потеряла?"

"Нет, - улыбнулась в ответ собака, - гуляю".

Обернувшись в последний раз, чтобы посмотреть на реку, прямо перед собой я увидела серые глаза ветра:

"Уходишь?"

"Да, ухожу. Ухожу, но обязательно вернусь. Обещаю".

Ветер недоверчиво сощурился, а я прикоснулась к его колючей щетинистой щеке:

"Спасибо тебе, ветер!"