Машинская Ирина Викторовна :
другие произведения.
Потому что мы здесь
Самиздат:
[
Регистрация
] [
Найти
] [
Рейтинги
] [
Обсуждения
] [
Новинки
] [
Обзоры
] [
Помощь
|
Техвопросы
]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
© Copyright
Машинская Ирина Викторовна
(
imashinski@netzero.net
)
Размещен: 10/10/2001, изменен: 10/10/2001. 18k.
Статистика.
Сборник стихов
:
Поэзия
Аннотация:
сборник, представленный на конкурс Русская Америка 2001
ИРИНА МАШИНСКАЯ
ПОТОМУ ЧТО МЫ ЗДЕСЬ
АВТОБУС. NEWARK, NJ
Окно, газета, жара. Красот -
не видно. Черная женщина ест кроссворд.
По горизонтали: через проход
белая женщина ест кроссворд.
Август, с истории взятки гладки -
люди ложатся, как закладки,
прямо в анналы, минуя землю.
Я еду, едва приемлю.
Я еду, и это гетто
налево. Направо - где-то
по вертикали:
(сверни газету!)
печь за нами бредет по свету
желтая (справа как раз и жарко).
Жаль, эрцгерцог не знал Ньюарка -
тут его бы не откопали.
Тут заканчивается пространство.
Мусор пенится, как убранство,
кружево серое, как оборка.
Вот где жарко!
Вот где вышло нам мыть посуду,
а "раскладываться не стоит" -
кто ж спорит!
Околачиваешься повсюду.
Я не знаю, зачем автобус
вышивает по беспределу
свой стеклярус. Меня сей ребус
укачал, не того хотела.
Мы допишем свои граффити.
Если бьют - то уже ногами.
Уголь мажется по газете.
Я не знаю, зачем тут дети.
Жуткий звон, если кинуть камень.
БЕЗ НАЗВАНИЯ. CITY
что-то я от тебя от себя устала
что-то мне стало с тобой с собой не чудно
ты же сто лет тут уже
это я с вокзала
вот и скажи что так не мудро мутно
дурно выходит как-то бочком неловко
чудится ёкнуло пискнуло показалось
выйдем давай на свет на любую лавку
только не в этой коробке не эту жалость
люди хорошие вроде только выходит дурно
словно жук скребет спичечную картонку
или бездомный вот обнимает урну
так домовито что рвется и где не тонко
ОТВЕТ . NARROWSBURG, NY
Бежит речка, как живая,
избегая общих мест,
Господа не называя,
крутит лист и камни ест.
Все, что знаем о свободе, -
из чужого словаря.
Ты скажи хоть о погоде,
но с другим не говоря.
Что - свобода? Ну свобода.
Пустота со всех сторон.
Мой глагол - другого рода,
оттого протяжней он.
(К этой строчке примечанье -
на окраине листа:
чем длиннее окончанье,
тем пустыннее места.)
Друг далекий, Селиванский!
Только воздух надо мной.
Слева берег пенсильванский,
справа берег - как родной.
Для того нужна граница,
для того я тут стою.
Вот летит большая птица,
я ее не узнаю.
IVY HILL, NJ
Не сумев на чужом - не умею сказать на родном.
Эти брызги в окно, эта музыка вся об одном.
Я ныряю, хоть знаю, что там ничего не растет -
разве дождь просочится
да поезд внезапный пройдет.
Разве дождик пройдет по карнизам,
как в фильме немой,
по музейному миру, где вещи лежат - по одной.
Только это - да насыпь
с травою горячей, густой
мы на дно унесем: нам знаком ее цвет городской.
Потому что, сказать не сумев,
мы уже не сумеем молчать.
Солнце речи родимой зайдет - мы подкидыша станем качать.
BLUES. Rt. 95
Памяти Э.Фитцджеральд
Вот опять закат оранжев, на стене квадрат пылится.
Уезжаю, уезжаю, стану уличной певицей,
отращу вот грудь и голос, стану уличной певицей.
На углу поставлю кружку, вот такое платье в блестках,
уезжаю, уезжаю, стану петь на перекрестках.
Пусть идут себе, не смотрят,
стану петь на перекрестках.
И однажды в желтой майке молча втанет рядом с тумбой
черный маленький с маримбой, звук ее как капли пота.
Будут думать, мне любовник, только разве важно это?
Так и надо жить поэту, как сказал поэт поэту.
Как чернело на закате, загибалось по кювету,
как стемнело, я не помню, как мело меня по свету.
Чайки метят на МакДональдс -
значит где-то рядом море.
Я на юг наверно еду, но застряну в Балтиморе.
Потеряюсь на неделю, то-то будет людям горе!
Может быть, из-за названья -
так корабль идет красивый.
(А на самом деле - сухо, вон забор зарос крапивой).
Этот город грязноватый, но зато закат красивый.
Ух как дворники по морю быстро-быстро заходили,
капли в лоб мне полетели - они просто обалдели.
Справа сердце, слева дверца -
так текло б на Пикадилли.
Капли, как цыплячьи лапки,
быстро-быстро - и с обрыва,
они шлепаются в стекла словно маленькие взрывы.
Даже радио не надо, только слушать эти взрывы.
Так бы ехать бесконечно, только б маленькая Элла
тихо пела, ну конечно, чтобы только Элла пела,
и стоять на светофоре, и чтоб вывеска горела,
чтобы в зеркале, и сбоку, перекошены рубином,
вертухаи неподвижно за рулем как с карабином,
тьмою тикая карминной, выжидали по кабинам.
Ты-то знала, чем заплатишь этим спинам, этим лицам,
Ты-то знала, ты-то знала, как швырять свою свободу,
до горючих слез охочим, на лицо летящим птицам.
К ПОЕЗДУ. БЛЮЗ ПЕШЕГО ХОДА.
FAIR LAWN, NJ
из гаражей выезжают машины
спереди важно садятся мужчины
(но иногда - и дамы)
правую ногу согнув в колене -
все буквально, даже тюлени,
втискиваются - и выезжают из гаражей
это неважный, как все, но пылкий,
хмурый такой городок, и жалко
утром его покидать
я оглядываюсь на знаки
СТОП - и мимо иду; собаки
спят, и никто не лает
это сулящее вечер утро,
как разворачивающаяся сутра:
прохладно, чисто
это райская жизнь, и значит,
все мы в раю, вот и птичка плачет
в дереве красном
С ПОЕЗДА. RADBURN STATION. FAIR LAWN, NJ
В полседьмого навеки стемнеет.
Я вернусь в городок никакой.
Пусть он взвоет, пускай озвереет
мотоцикл за Пассаик-рекой.
От платформы до серой парковки
- как пойду в темноте, пустоте?
По реке города, как спиртовки,
и над ними Ничто в высоте.
Никого моя жизнь не спасает.
Светофоры горят из кустов.
Это тихое слово Пассаик
пострашнее татарских костров.
Вы рубились на темной Каяле -
нам темнее знакомы места:
тут машины весь день простояли
у восточного края моста.
Все же странно, что с этой горою
неподвижной - по небу лечу.
Я примерзшую дверцу открою
и холодное сердце включу.