- Ну что, поехали? - бробормотал отец как-то рассеянно, глядя по сторонам через боковые стекла старенького "фольксвагена". Мать промолчала, только почему-то надела свои солнцезащитные очки, хотя на улице было пасмурно и, казалось, вот-вот начнет накрапывать мелкий дождь. Отец посмотрел на сына, сидящего на заднем сиденье, глядя в зеркало заднего вида:
Отец как-то странно улыбнулся и включил зажигание, "фольксваген" медленно тронулся с места, выехал на улицу и, набирая скорость, понесся по шоссе. Вся семья направлялась в деревню, которая была примерно в тридцати километрах от города, туда, где жили дед и бабушка Егора. За окнами автомобиля мелькала уже почти начавшаяся осень, стояли последние дни августа, по земле тянуло прохладой и в воздухе появилась та особенная прозрачность, что предшествует увяданию природы, буйному и прекрасному.
В деревне Егору нравилось. После городских многоэтажек, так похожих одна на другую, дом с резными ставнями, утопающий в зелени высоких деревьев, где жили дед с бабой, казался просто каким-то сказочным местом. Кованные ворота с непонятным и таинственным узором, веранда, вся увитая виноградной лозой, ярко - красные розы, которые казались просто огромными по сравнению с шестилетним мальчиком, наполняли пространство вокруг просто фантастическим ароматом, от которого кружилась голова и так крепко спалось по ночам. Ну и конечно же Зулус - огромная черная псина, то ли овчарка, то ли водолаз, к которой Егор испытывал просто благоговейный ужас и восторг одновременно. Ибо только с ним, в одиночку, без взрослых, он ходил туда, дальше в огромный сад, который начинался сразу за палисадником и, казалось, никогда не заканчивался, а простирался до самого горизонта.
В самом саду из-за множества деревьев всегда царил особый полумрак, между деревьями росли кусты смородины и малины, за ними, казалось, на самом краю земли, обычно дед с бабой сажали огурцы, помидоры, душистый перец и капусту. А вот уже дальше стройными рядами росла кукуруза, точно такая же, как в том самом фильме, досмотреть который до конца у Егора не хватало духу. Ходить туда он боялся даже с Зулусом. А уже за кукурузой, там, совершенно на другой планете, стояли улья с пчелами, над которыми священнодействовал дед, одетый в какой-то совершенно фантастический наряд, в шапке, закрывавшей все лицо специальной сеткой и с какой-то штукой в руках, из которой шел едкий дым.
Егор очень любил своих деда с бабой, иногда ему казалось что даже больше, чем отца с матерью. Обычно родители чувствуют и осознают своих детей более, чем понимают эту сакральную связь их чада, то ли это от того происходит, что опыта жизненного у взрослых побольше, то ли еще из-за чего, точно не знаю. Но бывает так, правда очень редко, что и ребенок испытывает такие же чувства к старшим, какие и старшие испытывают к нему. Наверное, это был тот самый случай.
- Любите ваших внуков, ибо именно они отомстят вашим детям! - смеялся иногда отец в разговорах с дедом, они оба широко улыбались, но Егор никак не мог понять, в чем же заключается смысл этой шутки.
В деревню они ездили каждое лето, вернее родители привозили мальчика, а сами, погостив денек - другой, уезжали обратно в город, оставляя Егора с дедушкой и бабушкой на целое лето. Правда, в этом году поехали очень поздно, в самом конце августа, и то, только на несколько дней, потому что в этом году Егор должен был пойти в школу. Отец с мамой ездили в деревню немногим более месяца назад целых два раза, при этом сына с собой не взяли - оставили с тетей Наташей, соседкой, маминой подругой еще со школы. Егор тогда очень обиделся на родителей и хотел с ними больше никогда не разговаривать, но когда они приехали, он передумал, потому что те выглядели как - то не так, как раньше. Отец все время вздыхал и виновато поглядывал на маму, а она ходила с красными опухшими глазами, наверное плакала. Видимо, поссорились. Из-за этого мальчик не стал долго сердиться на родителей и вскоре все вроде бы наладилось.
И вот теперь Егор сидел на заднем сиденье старенького "фольксвагена" и смотрел в окошко на мелькавшие мимо телеграфные столбы, на высокие тополя, растущие вдоль дороги, на мчащийся рядом поезд со множеством светло-синих вагонов с белой полосой и на другие автомобили, проносящиеся навстречу. Вот уже почти приехали. Отец съехал с трассы и через несколько минут их автомобиль уже въезжал в небольшую деревушку, где жили дедушка с бабушкой - мамины родители. Проехали центр, миновали мост через речку, свернули в переулок...
Он открыл дверь и выскочил из машины. И действительно, там, на углу, где начинается улица, вправо идет дорога через мост в центр, а влево - дорога на местное кладбище, лежала огромная черная собака. При виде мальчика пес вскочил на лапы, завилял хвостом и громко гавкнул два раза. Егор крепко обнял пса за шею, потом немного отстранился и посмотрел на него:
- Зулус, а ты что тут делаешь?
Собака вдруг как-то виновато опустила глаза и отвернулась. Только теперь мальчик обратил внимание на то, что пес был очень худой, шерсть на нем росла клочками, а на спине стояла как-то торчком. На него было жалко смотреть. Вообще-то дед никогда не сажал его на цепь из принципа, но раньше Зулус никогда не уходил со двора, и тут на тебе...
- Пошли домой? - Егор потянул пса за шея, но тот тряхнул головой и немного отступил назад, опять как-то виновато глядя на мальчика. Это тихое упрямство, осторожное, но непоколебимое удивило его. Пытаясь разгадать причину такого поведения собаки, Егор в нерешительности стоял рядом и не знал, что же делать дальше.
- Егор, поехали! Он потом сам придет, - крикнул отец, показывая взглядом на Зулуса, и вдруг, повернувшись к жене, так чтобы сын не услышал, тихо сказал:
- Смотри-ка, так с места и не сдвинулся...
Егор снова сел в машину, они проехали еще метров сто и остановились возле небольшого дома из белого силикатного кирпича, утопающего в ветвях деревьев, росших во дворе. Ставни были закрыты и на заборе висела большая фанерная доска с какой-то надписью. Мальчик подошел поближе и по слогам прочитал:
- Про-да-ю.
Далее следовало какое-то длинное число из множества цифр, наверное номер телефона, догадался он. Егор повернулся к отцу и удивленно спросил:
- А что, дед переезжать собрался?
Этот вопрос почему-то застал отца совершенно врасплох, он беспомощно посмотрел на маму и как-то неопределенно покачал головой:
- Не знаю, может хочет себе другой дом купить?
- Другой? - удивился мальчик. Странно, надо у деда самого спросить, решил он, открыл калитку, привычно прошел через двор и поднялся на крыльцо. Дверь была закрыта. Никого нет дома? Или в саду? Он снова миновал двор, прошел через палисадник и оказался в саду. Нестерпимо вкусно запахло грушами и яблоками и тем особым запахом осени, что будто настоен на уже готовой опасть листве вперемешку с терпким грибным послевкусием, когда земля дышит ровно и глубоко, словно перед самой смертью. От всего этого веяло какой-то торжественной и таинственной сказкой, рассказанной на ночь глядя в насмешку приближающемуся сну.
- Деда! - позвал Егор в нерешительности. Собственный голос показался ему слабым и испуганным, совсем как у девченки, и это отняло последние силы и тот запас смелости, на который способен шестилетний мальчик.
- Егор! - вдруг раздался голос впереди, из-за деревьев, словно рука друга, спешащая на помощь в самую трудную минуту.
- Бабушка! - радостно закричал Егор и побежал вперед, пробежал грушу и яблоню и выскочил на грядку с капустой. Бабушка, наклонившись вперед, длинным ножом срезала большие белые кочаны и складывала их в синий пластмассовый таз. Она подняла голову, тыльной стороной ладони откинула волосы со лба и широко улыбнулась:
- Ты что, заблудился? А ну давай, иди сюда скорей! - и она широко раскинула руки, словно бы хотела обнять пол-неба.
Егор рванул с места, перепрыгнул через тяпку, лежащую возле таза с капусой, но вдруг запнулся обо что-то и с размаху упал на землю. Этого еще не хватало! Совсем опозорился! К тому же нестерпимо больно заныло в коленке - так и есть, на правой ноге, под самым суставом краснело яркое пылающее пятно. Пытаясь сдержать предательски подступающие слезы, мальчик закрыл глаза и крепко стиснул зубы.
- Ну-ну-ну... - заботливые руки подхватили внука и помогли подняться на ноги, - что ж ты так неаккуратно?
- Это все от того, - едва не захлебываясь о нахлынувших эмоций прочирикал Егор, - что кто-то бросил здесь под ногами, - он повернулся и стал искать взглядом причину своего падения и, обнаружив ее, уверенно ткнул пальцем в нужном направлении, - лопату!
- Что значит "бросил"? Она, между прочим, находится здесь по определенной причине и выполняет свою особенную миссию.
- Какую такую миссию? - не унимался мальчик, - чтобы я тут падал постоянно?!
- Зачем падал? Нет, чтобы ты научился падать, - размеренно, отряхивая внука и приводя его в подобающий вид, ответила бабушка, - вот представь себе - вырос ты и стал взрослым, а ни разу не падал, то есть совсем падать не умеешь. Состарился и вдруг - бац! Упал. А поскольку падать не научился, то взял и рассыпался на маленькие кусочки.
- На кусочки? Разве такое бывает? - недоверчиво спросил мальчик.
- Еще как бывает, - вздохнула бабушка, посмотрела на внука и поцеловала его в лоб, - ну, привет, Егор.
- Привет, ба! - и он обнял ее, уткнувшись лицом в тонкий вязанный свитер, - а где деда?
- У себя на пасеке, - и она махнула рукой в сторону , туда, где росла кукуруза.
Блин, кукуруза! Егор в растерянности посмотрел по сторонам, ладно бы еще Зулус был рядом, а так... Все это время, пока внук стоял в нерешительности, его бабушка внимательно следила за ним, словно бы ждала тот самый момент, когда надо будет вмешаться.
- Егор, - вдруг сказала она как-бы невзначай, - я тут давно хотела подарить тебе одну вещь, но все как-то недосуг было, Вот, - она протянула ему какую-то побрякушку, лежащую на ее раскрытой ладони, - уж не знаю, нужда она тебе, или нет?
- А что это? - мальчик с интересом рассматривал странное украшение на тоненькой цепочке, оно было желтого цвета, в форме круга или даже скорее колеса с шестью спицами, которые были похожи на чьи-то ноги, бегущие по часовой стрелке.
- Это Колесо Грома, - бабушка накрыла своей ладонью ладонь внука и тем самым крепко сжала его руку, - оно дает своему обладателю силу, мужество и смелость.
- Смелость? - как можно равнодушнее переспросил Егор, пытаясть тем самым скрыть свое волнение, - а мне-то зачем?
- Ну, так, на всякий случай.
- Ладно уж, давай, - будто бы нехотя протянул он, не сводя глаз с талисмана.
Бабушка взяла цепочку двумя руками и одела ее через голову внуку на шею. Желтый металл блеснул на солнце ярким, слепящим глаза зайчиком, а само колесо легло на грудь поверх спортивной куртки, словно затейливая пуговица. Егор вздохнул и повернулся в направлении кукурузы, которая росла рядами, начинаясь от овощной грядки, подошел вплотную к ней и обернулся:
- Ба, только деду не говори, что я...ну, вроде как...плакал.
Бабушка сделала жест рукой, будто бы застегивала рот на "молнию" и улыбнулась. Егор снова повернулся к кукурузе, стиснул зубы и почему-то крепко сжал в кулаке талисман. Сердце бешенно колотилось, даже отдавало в висках и на губах появился странный металлический вкус. Но отступать было некуда. Первый шаг, потом второй,пятый,одиннадцатый. Талисман, крепко зажатый в руке, больно резал ладонь, но мальчик словно не замечал этого, его шаги постепенно убыстрялись, пока, наконец, он не побежал во всю прыть и через несколько секунд выскочил на открытое пространство. На небольшой делянке стояло двеннадцать ульев, среди которых ходил дед с кисточкой в руках и красил их в светло-голубой цвет.
- Деда! - весело крикнул мальчик, еще не успев отдышаться.
- Привет, Егор! - радостно отозвался дед, - какой ты уже большой стал! Настоящий казак! - и он протянул внуку руку совсем как взрослому. Мальчик важно пожал крепкую дедовскую ладонь и даже засопел от переполнявшей его гордости. Еще бы! Если бы дед знал, как он только что в одиночку прошел через кукурузу...
- В школу готов?
- Конечно. Я уже и читать и писать умею.
- Эвона как! - в широких дедовских усах пряталась улыбка, которую он никак не мог скрыть, - наша порода!
- Вот к примеру, у тебя на заборе написано "продаю", - сказал Егор, - ты что, собрался дом продавать?
Дед вдруг замялся и по его лицу пробежала странная грустная улыбка, такая же, как у отца, светлая и печальная одновременно, такая, какой мальчик еще никогда не видел до этого:
- Да, продаю. Уезжаем мы, Егор, вместе с бабушкой.
- Уезжаете? Куда? Далеко?
- Далеко, внучек, - он потрепал мальчика по непослушным кудрям на голове, - так уж получилось. Вот видишь, и пчел своих уже продал, дяде Леше, соседу нашему.
И только тут Егор заметил, что и вправду улья стояли пустые, вокруг не было ни одной пчелы, медом совсем не пахло, а пахло только той светло-голубой краской, в которую улья были выкрашены.
- А Зулус? Его с собой заберете? - вспамнил он про пса, - он там, на углу.
- Придется забрать, - почему-то тоже печально вздохнул дед, - он больше ни к кому идти не хочет. Как там папа с мамой?
- Нормально, только какие-то грустные.
- Это пройдет. Ты присматривай там за ними, будь мужчиной. Ты ж уже взрослый? - дед серъезно посмотрел на внука.
- А то!
- Ладно, Егор, давай иди в дом, помоги там родителям, а мы с бабой скоро подойдем.
- Хорошо, - мальчик повернулся и уже без боязни отправился в обратный путь. Прошел через кукурузу, помахал бабушке рукой, миновал сад и вскоре оказался во дворе, где уже было много людей, которых Егор не знал, из знакомых были только мама, папа, дядя Леша с тетей Верой и еще нескольких он вроде бы видел раньше, но не помнил, как их зовут. Он поднялся по ступенькам на веренду и зашел в дом. Там тоже были люди, стояли накрытые столы и в воздухе, словно тяжелый туман, висела какая-то гнетущая атмосфера, все говорили вполголоса или просто молчали. Зеркала и даже телевизор были завешаны простынями. Нехорошее предчувствие больно кольнуло сердце, мальчик судорожно стал искать глазами родителей. Увидел маму и осторожно, словно бы боясь услышать то, во что не хотел верить, подошел к ней, слегка дернул за руку и спросил:
- Мам, что случилось?
Мать, с красными заплаканными глазами, в черной косынке, перетягивающей ее пышные волосы, порывисто обняла сына и вдруг заплакала. Взяла его за руку и отвела в сторонку:
- Ты где был?
- В саду, с дедом и бабушкой...
Мама странно посмотрела на него, словно бы собираясь с духом, то ли перед прыжком с очень большой высоты, то ли перед тем, как подняться высоко-высоко и никогда уже не спускаться вниз и, наконец решившись, сказала:
- Егор, мы с папой тебе раньше не хотели говорить...Дедушка с бабушкой умерли. Несчастный случай. Сегодня сорок дней.
- Как умерли? - внезапно противная ледяная волна накатила на мальчика откуда-то из-под земли, окутала ноги, отчего они сделались слабыми как вата, уколола в сердце и поднялась до самой макушки, - как умерли? Я с ними только что разговаривал, там, в саду...
Мать снова крепко обняла Егора и снова заплакала. Мальчик вырвался из ее рук и выбежал во двор, стремглав пробежал его, отркрыл полисадник, промчался через сад и очутился возле грядки, где еще недавно разговаривал с бабушкой. Высокий бурьян рос на том месте, где она срезала капусту.
- Ба! - крикнул он так громко, что зазвенело в ушах. Никого вокруг не было. Он рванул через кукурузу и выбежал на пасеку:
- Дед!
Там тоже было пусто. Одинокие улья стояли в три ряда, краска на них была старая, облупившаяся, и все тот же бурьян рос вокруг как джунгли из мультфильма про Маугли. Вдруг сзади раздался какой-то шум, кто-то шел через кукрузу. Ну вот, это наверное дед...
- Егор! - отец с взволнованным лицом выбежал на пасеку и бросился к сыну, - ну что ты? Не надо так!
Он крепко обнял его и мальчик почувствовал, что щека у отца влажная. Вдруг страшная тайна, в которую разум шестилетнего ребенка до этого времени отказывался верить, открылась со всей своей неумолимой бесстрастностью, словно бы с этой самой секунды для него началась другая жизнь. Егор отстранился и как-то не по-детски серьезно посмотрел на своего отца:
- Пошли в дом, пап, я уже большой.
На следующее утро они молча собрались, погрузились в машину, заперли дом и поехали обратно. Выехали на перекресток, где влево уходила дорога на кладбище, а вправо через мост в центр. Зулуса не было.
- Забрали, - улыбнулся мальчик.
- Что ты сказал, Егор? - спросил отец, взглянув на него в зеркало заднего вида.
- Ничего, пап, - ответил он, - тебе послышалось.
Миновали центр и вскоре выехали на дорогу, ведущую в город. Старенький "фольксваген" набирая скорость весело покатил по трассе. Егор сидел на заднем сиденье и сквозь стекло смотрел на мелькавшие мимо деревья, столбы электропередач, на другие машины, несущиеся им навстречу. Серый утренний туман клочьями полз по полям и сквозь него из-за горизонта вставал ярко-красный диск солнца. Ветер сквозь приоткрытое окошко трепал его кудри и правой рукой мальчик крепко сжимал висящее на груди странное украшение в виде колеса с шестью спицами, которые словно чьи-то ноги весело бежали по кругу.