Однажды в конце осени провинциальный городок Незлобин заполнился фантастическими слухами: будто в реке Яблочко появилось чудовище, смертельно опасное для купальщиков. Краеведы сдули архивную пыль и раскопали, что похожие слухи распространялись еще в позапрошлом веке. Тогда Островская Екатерина "лучом света в темном царстве" проложила путь к свободе. На этот раз в знаменитых водах утонул столичный журналист господин Козлов. Чета пенсионеров, случившиеся поблизости, в прошлом мастера спорта по плаванью, очень старались, но так и не спасли тонущего. А как водолазы тащили и еле вытащили утопленника на берег - видели буквально все.
Между тем, слухи о Яблочковском чудовище крепли, росли, распускались махровым цветом и давали корни даже в умах закоренелых скептиков. Отныне местный юродивый опровожал копеечных благодетелей мантрой " Змей, козел, змей, козел!" Охотники и рыболовы, поколесившие " по лесам, по волнам", с опаской поглядывали на обманчиво-спокойное Яблочко. Стойкие трезвенники замаячили в пивных, пьющие увеличили потребление алкоголя. Прекрасную половину городка в первую очередь заинтересовал романтический аспект трагедии, поскольку в эпицентре слухов находились небезызвестная красавица Полина Приблуда и бывший известный боксер, ныне безработный Волков. Именно после встречи с ними на мосту журналист свалился в речку. Вездесущая Анфиса Петровна Чушкина божилась, будто видела все своими глазами, и как Приблуда купила мешок капусты у Волкова, и как последний вначале столкнул чужака с моста, а потом бросил мешок с капустой на голову тонущего. Многие Петровне верили, несмотря на то, что старушка слыла "больной на голову", а также имела катаракту обоих глаз. В оппозиции к общественному мнению оказалась подруга Полины, жена местного следователя Тамара Слепошарова. Она утверждала, что Волков ничей не сожитель, а просто алкоголик, и что на голову приезжего упали от силы два кочана капусты, а остальную капусту Полина уже засолила, и что идет следствие, которое во всем разберется.
Действительно в городке имелось здание, где в кабинетах стояло множество столов и на поверхности одного могли лежать ответы на все вопросы. Но не лежали! А сидели в кабинете два озабоченных милиционера. Один - дежурный следователь, лейтенант Негодин, другой - старший следователь, капитан Слепошаров. Первый возбудил уголовное дело по факту смерти гражданина Козлова, второй получил дело в производство. Но произвести капитан ничего не мог: разве что душевные вопли о неминуемом "висяке" и о накрывшейся медным тазом звезде майора. А между тем дело дохлой серой мышкой маячило на краюшке стола!
- Стопроцентный "висяк"! Ни одного путного свидетеля! Волков залег на дно. А Приблуда - законченная истеричка. Она, видишь ли, хотела купить розовую кофточку, но ей старуха Чушкина помешала. А тут Волков с мешком капусты и с доставкой на дом подвернулся. Да еще слухи о чудовище масла в огонь подливают! - жаловался капитан, загоняя мышку в стальной капкан сейфа.
- Вот, ежели бы столичный хмырь не завернул к нам, тогда и змеюки не было бы! И за каким хреном он приперся, неясно! - воскликнул Негодин и стукнул кулаком по столу.
- С этим как раз ясно. Есть показания бармена. Утопленник говорил, будто ему надоели каменные джунгли столицы, захотелось простора, и он приехал на историческую родину за глотком свободы. Типа свидание с детством! Мотив понятен!
- Да уж мужику не повезло! Смертельный укус свободы получил, - глубокомысленно изрек лейтенант.
- Слушай, а когда ты делал осмотр на реке, не заметил кочанов капусты? - спросил Слепошаров.
- А что они были? - удивился молодой следователь.
- В том то и дело, что должны быть! Тогда бы я написал заключение: нахождение на переправе через реку граждан Волкова, Козлова и капусты оказалось чревато необратимыми последствиями для приезжего гражданина. Воленс - ноленс! Дело прекратить! - и старший следователь победоносно усмехнулся.
- Ну, ты силен, друг! - восхитился Негодин.
На пике обсуждения "капустной" версии дверь кабинета распахнулась, и в комнату вкатилась шумно пыхтящая старая бочка - эксперт Сивоглазов. Сотрясая затхлый воздух кабинета простуженным басом, он провозгласил:
- Капитан, с тебя причитается! Смотри, что я принес. Избавление от головной боли. Не заключение, а песня!
- Не гони волну! За мной не заржавеет! Объясни на словах, а то показания дуриков надоело читать, - оживился следователь.
Сивоглазов, не спеша, расположился в углу на дежурном диванчике, вытер несвежим платком заплывшую складками шею, и произнес обиженно:
- Что за работа! Сам пиши и сам читай! Читателей никаких...
- Ладно, Пушкин, не томи! Кончай дискуссию. А то я ненароком передумаю насчет премиальных, - засмеялся Слепошаров.
- В общем, и в частности причиной утопления журналиста стала его одежда! - эксперт сделал паузу и уставился на следователей, ожидая реакции. И она последовала.
- Чушь! Первый раз слышу, чтобы одежда, если она не пропитана ядами, служила орудием убийства, - возразил капитан.
- Тундра! Достижения науки. Нанотехнологии. Одежда сделана из микроволокна. Энергосберегающее, гигроскопичное. Последнее свойство материала стало причиной гибели несчастного. В сухом виде костюм, свитер и куртка журналиста весили шесть килограммов, а в реке увеличили вес в десять раз. Это на фоне восьмидесяти килограммов личного веса. Одежда стала грузом, утащившим тело на дно.
Присутствующие не успели оценить заключение, как раздался робкий стук в дверь. Через секунду в кабинет на полусогнутых ногах протиснулся гражданин Волков. Сразу с порога он затянул любимую песню всех следователей:
- Гражданин начальник! Пишите явку с повинной! Я знал утопленника, гражданина Овечкина и столкнул его в реку. Вяжите меня! Преступник должен сидеть в тюрьме...
- Опоздал, Волков. Не будет тебе лафа - зимовать за счет государства. Все! Свободен, - махнул рукой старший следователь.
Несостоявшийся сиделец демонстративно вздохнул и мгновенно испарился.
- Ну, что?! И нам пора за глотком свободы! Утром в гостиницу завезли бочонок свежего пива. Бармен приглашал за счет заведения, - с довольным видом произнес хозяин кабинета.
- Значит, никакого червя в Яблочке нет?! - запоздало отреагировал Негодин.
- А это не дано знать! - пробормотал эксперт и суеверно перекрестился.