Аннотация: Мрачные легенды старины - живы ли они по сей день?
Бессонную ночь пережить легко,
Труднее - рассвет встречать
От вечного света недалеко
Бессмысленно правды ждать.
Бессмысленно верить словам живых,
На совесть лелеять страх.
Настанет день выноса всех святых,
Истлевших в своих гробах.
Елена Трубицина
В моей жизни было немало опасностей, как немало и тех событий, которые людям идеалистического склада ума свойственно относить к области сверхъестественного. Признаюсь, я сам стремился навстречу Мистическому - отчасти из-за любви к приключениям, отчасти - из любопытства. Но ни вековечная тьма над гнилыми болотами, ни пламя и хохот полуночного демонического шабаша не способны вызвать во мне больше страха, чем воспоминание о странной, одинокой девушке, которую я когда-то звал своей любимой... Но обо всем по порядку.
Мне было тогда лет семнадцать, и я был самым обычным молодым бездельником с претензиями на серьезное увлечение оккультизмом. Все заброшенные кладбища и выморочные деревни в округе были мною исследованы, все доступные книги по магии изучены, и все местные "мистики", начиная от бабок-знахарок и заканчивая неформалами-сатанистами, ходили в моих хороших знакомых. Однако все мои усилия пропадали даром - я не только ни разу не столкнулся ни с чем удивительным или пугающим, но даже не ответил на вопрос - стоит ли хоть что-то за многочисленными "страшными историями" о "нечистых местах" или это всего лишь сказки. Поэтому я относил себя к атеистам и не заботился, кем меня считают окружающие.
Надо сказать, что кроме этого не совсем обычного увлечения, меня мало что отличало от окружающих. Я не пропускал ни одного рок-сейшена, любил большие шумные компании, встречался с девчонками... Впрочем, личная жизнь не слишком ладилась - отчасти из-за того, что мои пассии не разделяли моего интереса к сверхъестественному, отчасти - из-за того, что их обижал недостаток внимания, когда я сосредотачивал свое внимание на новом предмете исследования. Меня такое совершенно не устраивало, и время от времени я намекал друзьям, что было бы неплохо познакомиться с какой-нибудь девушкой-оккультисткой. И вот однажды мне дали телефон некой Юлии, рассказав при этом, что она пишет стихи и разбирается в магии. Мы созвонились, и через несколько дней встретились лично.
Это была девушка небольшого роста, с короткими темными волосами и зелеными глазами. Одежду она носила в основном черного цвета, отдавая предпочтение футболкам с логотипами блэк-металлических групп, а в дополнение к ним - множество цепей на запястьях и на шее. Оказалось, что она действительно пишет неплохие, хотя довольно печальные и злые стихи, а вот особыми познаниями в оккультизме не обладает. После нескольких часов общения мы договорились встречаться почаще. Почему-то мне показалось интересным рассказать ей то, что я сам знал об области сверхъестественного - может быть, потому, что я интуитивно почувствовал в ней связь с чем-то запредельным?
Однако моей ученицей Юленька не стала. Я в то время развивал теорию об двух полюсах оккультных наук - нордическом и ориентальном - и стремился отделить "арийское" магическое наследие от "неарийского". Юля же считала себя сатанисткой, более того - она реально верила в существование Сатаны, которому была призвана "служить". Все мои споры с нею, со ссылками на мнения таких современных сатанистов, как Варракс и Олегерн, ни к чему ни привели, - я попросту столкнулся с верующим, пусть и в Дьявола, человеком, которому ничего доказать было попросту невозможно. В конце концов я попросту махнул на это дело рукой, решив, что постепенно Юля сама поймет, что заблуждается, хотя меня задевало то, что человек, не видевший и не прочитавший и десятой доли моего, берется со мной спорить.
Если же отвлечься от сатанинской тематики, то это была одинокая, хоть и поменявшая немало молодых людей, девушка, жившая с родителями в большой квартире в районе новостроек и учившаяся в университете. Друзей она заводила себе в основном по переписке. Из-за того, что ее, по ее собственным словам, "никто не понимал", у нее часто бывали нервные срывы и истерики. К спиртному она тоже была как минимум не равнодушна, что приводило к трагическим последствиям и для нее самой, и для окружающих. Хотя когда я решил, что она станет моей, я еще и не подозревал об этой стороне ее жизни, списывая все Юлины странности на мистический склад ума.
Какое-то время мы не заходили дальше поцелуев и прогулок "за лапу". Разговоры же о магии постепенно трансформировались в беседы о вампирах. Эта тема вообще была была очень близка Юле, даже называть себя она предпочитала "Лестат" - в честь одного из персонажей романов Анны Райс о вампирах. Дернул же меня черт рассказать ей о том средневековом ритуале, каким по преданиям чернокнижники, чувствуя приближение смерти, превращали себя в чудовищных обитателей Тьмы, жаждущих крови! Я даже в шутку зловещим голосом прочитал ей заклятие, сопровождавшее этот обряд - кто же знал, что она запомнит его слово в слово?
Логический конец наших "невинных" отношений наступил под новый год, прямо в каком-то подъезде, причем - по инициативе самой Юли. И до того, и после она не раз говорила мне, что ее идеал - не я, и не кто-то из ее знакомых, а некий абстрактный сатанист-мизантроп с длинными черными волосами. Разумеется, она мне изменяла, да и в моей жизни начали появляться другие девушки, особенно когда я окончательно понял, что меня с Юлей - Лестат ничего не связывает. Мои друзья прямо говорили мне, что я не должен позориться, общаясь с ней. Иногда мы еще встречались и даже занимались любовью, но я больше не делал вид, что это - серьезные отношения. Со временем такие встречи становились все реже, пока не прекратились совсем.
Мне было необходимо сделать такое долгое вступление, чтобы вы поняли дальнейшую логику событий. Итак, прошло уже немало времени с тех пор, как я последний раз видел Юлю, когда я узнал, что после очередного нервного срыва она покончила с собой, вскрыв себе вены в ванной. Конечно, это и так было не самое приятное известие о когда-то близком человеке, но я сразу почувствовал какое-то странное беспокойство. Оно только усилилось, когда я прочитал в газете безграмотную статью, бичующую "сектантов" и "сатанистов", снабженную фотографией залитой кровью ванной комнаты. Я мгновенно разглядел там начерченные на стене потерявшие форму, нечеткие, но узнаваемые знаки... которые я сам когда-то показывал Юле. Сомнений не оставалось - бедная девочка решила свести счеты с жизнью, будучи уверенной, что возродится в облике вампирессы. Именно так умирали в прошлом колдуны - вскрыв себе вены, они чертили собственной кровью на камнях каббалистические символы и, покуда судорога не сводила глотку, шептали наговор. Но после размышлений я решил, что так или иначе она все равно бы покончила с собой, и моей вины тут нет, а потому не стоит и расстраиваться. Однако мой ужас достиг наивысшей точки, когда я узнал, что тело Юли необъяснимым образом пропало в ночь перед похоронами... Лишь через несколько дней я нашел в себе силы забыть об этом и сосредоточиться на насущных проблемах действительности.
В тот вечер я пришел домой смертельно уставшим. На улице стояла глухая осень со своей непролазной грязью, по крыше барабанил мелкий дождь, а от редких, но могучих порывов завывающего ветра дрожали стекла. Я вскипятил чайник, сделал пару бутербродов с ветчиной и собрался было поваляться пару часов на диване с какой-нибудь книжкой, как раздался стук в дверь - не звонок, а именно стук. Ругнувшись в адрес того, кто мог явиться в такое время и в такую погоду, я пошел в коридор, решив по пути зажечь свет. Выключатель щелкнул, но лампочка не загорелась - видимо, отключили свет, поэтому и звонок не работал. Между тем в воздухе повис осенний полумрак.
-Подождите! - крикнул я, снял со шкафа тройной подсвечник, ткнул в него свечи и зажег их. Уже после этого я вернулся к двери и спросил:
-Кто там?
-Это я! Открой!
Женский голос показался мне знакомым, поэтому я решил, что какая-то из моих подружек решила нанести мне визит, и может быть - даже остаться на ночь. Я открыл дверь... и застыл, как каменный, когда пламя свечей осветило мою гостью.
Это была Юля - бледная до какого-то серого оттенка, в странном черном платье (видимо, это был похоронный наряд), насквозь промокшая под дождем снаружи. Ее глаза светились так, словно состояли из одного только зеленого пламени. Увидев мое печальное состояние, она усмехнулась и заговорила первой:
-Ты разрешишь мне войти?
Я, плохо понимая, что происходит, кивнул и сделал шаг назад. Юля последовала за мною в хорошо известную ей квартиру. Пока я механически запирал дверь, она прошла внутрь, и через минуту я, надеявшийся, что все это мне померещилось, застал ее сидящей на моем диване. Не осмелившись сесть рядом, я пристроился на стуле почти в другом конце комнаты. Это снова рассмешило мою гостью, улыбка скользнула по ее лицу. Какое-то время мы смотрели друг на друга, затем она снова нарушила молчание:
-Холодно. Может быть, ты согреешь меня? Иди ко мне.
-Нет! - едва ли не выкрикнул я, судорожно соображая, что буду делать, если она сама пойдет ко мне. Но Юля только еще раз улыбнулась --на этот раз печально, как улыбалась при жизни:
-Да, я пришла не для того, чтобы пить твою кровь, но если бы ты подошел слишком близко, я бы не выдержала... А заклинания и символы не имеют на самом деле значения. Вампирами становятся те, кто был в жизни предрасположен к Тьме, к Мраку... А теперь, когда больше не принято хоронить в склепах... Даже при всей нашей силе нам не покинуть могил глубоко под землей... Везет лишь немногим.
-Боже, я так и предполагал! - вырвалось у меня. Юля кивнула головой:
-Ты о многом догадывался. Мог бы узнать и еще больше, если бы не твой атеизм... Ты столько лет искал сверхъестественное в глуши, вдали от людей... А что нам, и подобным нам, делать вдали от людей? Просто времена извенились, и теперь правда о том, что происходит иной раз в темных переулках, подвалах и подъездах, не становится достоянием общества. Спецслужбы и судмедексперты многое знают, но предпочитают списывать все на маньяков и несчастные случаи. Помнишь - ты сам говорил мне об этом?
-Да.
-Конечно, между нами и людьми может быть только ненависть. Но ты останешься жить - хоть и поступал со мной исключительно неблагородно и по-скотски. Если бы не твой рассказ о ритуале превращения в вампира, я бы мучалась в вашем обществе и сейчас - а я умею быть благодарной! Более того, можешь задавать мне любые вопросы, я на них, если смогу, отвечу. Только не спрашивай, кто рассказал все это самой мне...
...О, какие ужасы я храню в себе с той ночи! Знали бы вы... Но нет, большую часть известного мне я никогда не предам бумаге, у меня есть причины на это. Но как же был прав я, когда всего-навсего в шутку предположил, что первобытные люди, не знавшие огня полуобезьяны, стали погребать своих мертвецов в земле только для того, чтобы избежать их возвращения в облике вампиров, преследовавших стада гуманоидов! И - Боже, дай мне это забыть! - пирамиды Египта и более древние, скрытые льдами и океанами, служили первоначально не гробницами, а домами для мертвецов-правителей, повелевавших толпами рабов и устраивавших кровавые жертвоприношения самим себе! А людоеды Тертерии, изгнанные светловолосыми и голубоглазыми завоевателями из Европы и нашедшие пристанище в Междуречье - это была целая цивилизация живых мертвецов, низводивших обычных людей, захваченных в плен при набегах на поселения древних ариев, до уровня скота! Черная Сила, клубящаяся за пределами мироздания, дергала за веревочки, и ее слуги, добровольно играющие роль марионеток, расползались по земле, сея смерть, ложь и тиранию... Ведь немертвый Ужас сегодня таится не только в развалинах и подземельях, но и на "частных виллах", в богатых особняках, охрана которых даже не подозревает о том, кто такой их хозяин! Деньги, паутина тайных связей и религии, направленные на вырождение и саморазрушение человеческой расы - таково оружие, которым они, ненавидящие нас, сражаются за власть. Поверите ли вы мне? - даже те музыкальные и околомузыкальные субкультуры, которые культивируют вампирический имидж и культ смерти, массового и само - уничтожения, инспирированы немертвыми, чтобы успешнее искать и воспитывать пополнения для своих легионов... Педерастия и все прочие, немыслимые, виды разврата, стремление убивать, безумие и наркомания - эти бичи нашего общества любовно культивируются вампирами, а в конечном итоге - страшной Силой, стоящей за ними! Разумеется, они не намерены уничтожать человечество целиком - им нужна пища и нужны рабы, тупые и послушные. А все прочее - слишком страшно, чтобы продолжать.
Наконец, Юля встала, очевидно - решив меня покинуть. Только сейчас я понял, что от нее пахнет сырой землей и еще чем-то неописуемым, этот запах пропитал весь воздух в комнате. Она приблизилась ко мне и протянула вперед тонкую руку с острыми ногтями:
-Вот и все - я покину тебя, и больше мы, я надеюсь, не увидимся. Не буду вынуждать тебя молчать о том, что я рассказала тебе - все равно тебе никто не поверит. Но скажи... Теперь ты не будешь отрицать Его существования, как раньше, когда позволял себе смеяться над тем, чего не понимал?
-Ну как же... Должно же быть какое-то научное объяснение... - сам не слыша собственных слов, забормотал я - Должно же быть...
-Ты так и подохнешь, и сгниешь со своим идиотским атеизмом! - громко и с презрением проговорила Юля - А мы будем жить вечно и убивать таких, как ты!
Она со сверхъестественной силой толкнула меня в грудь, и я упал на спину вместе со стулом, на котором сидел, потеряв сознание. А когда я пришел в себя, уже наступил день, и в моей квартире не осталось ни следа ночной гостьи.
Если не считать запаха, который все еще наполнял комнату - запаха могильной земли, запаха темноты заброшенных дворов, в которых таится нечто нечеловеческое и античеловеческое.
Потребовалось несколько лет, чтобы я снова смог зажить жизнью обычного человека, перестав спать при свете и шарахаться от каждой тени. Можно смело сказать, что я преуспел в жизни, по крайней мере - зарабатывал неплохие деньги. Параллельно с учебой и профессией я продолжал разрабатывать оккультную тематику, хотя характер ее изменился - я всеми силами стремился донести до людей то, что мне известно о существовании вампиров. Я написал несколько повестей, в которых рассказывалось о противостоянии немертвых и европейской цивилизации, но общество восприняло их всего лишь как плод моей фантазии. Желание сражаться против демонического врага и насаждаемого им вырождения привело меня в ряды ультраправых радикалов, но скоро я понял, что реальной оппозицией паутине, опутывающей человечество, они не являются, да и борются чаще всего со следствием, а не с причиной. Тогда я вернулся к более-менее спокойной жизни и постарался обо всем забыть... В моей жизни появилась Жанна, и мне стало не до судеб мира.
Однажды в квартиру напротив моей въехала новая семья, и тем же вечером я услышал за стенкой грохот "Иммортала". Потом я познакомился и с самим любителем "тяжеляка" - его звали Кирилл, и он был младше меня года на четыре. Разумеется, это был волосатый "мизантроп", который заявлял, что "не называет себя сатанистом только потому, что сатанизм не достаточно мрачен для него". Время от времени он спрашивал меня, что означают такие слова, как "гуль" или "шем-хам-фораш", которые встречались ему в текстах оккультно-ориентированных групп, и я решил от скуки попросвещать парня в этом направлении. Со временем между нами установилась своеобразная дружба, Кирилл во всем мне доверял, хотя моя Жанна сразу не взлюбила его и часто говорила: "Как ты можешь с ним общаться? Он же не мужик, а полубаба какая-то!". С большинством людей мой "ученик" общаться просто не умел, и даже девчонки себе ко времени знакомства со мной не завел.
Прошло некоторое время, и я заметил, что Кирилл как-то изменился. По обрывкам его фраз я догадался, что он-таки нашел себе девушку, и теперь стремится как можно больше времени проводить в ее обществе. Если раньше он постоянно сидел дома, то теперь пропадал где-то допоздна. Но в то же время Кирилл начал проявлять еще больший интерес к нашим беседам о магии и сверхъестественном. Иногда после разговора мы расставались едва не врагами - так злили меня его слова, словно наполненные ненавистью ко всему живому! Я вовсе не считал, что "несовершенное" человечество следует уничтожить, хотя бы потому, что сам к этому человечеству принадлежал, напротив - я считал, что люди, предводительствуемые достойными лидерами, вполне могут подняться на уровень своих лучших представителей и стать более совершенными в процессе эволюции. Кирилл же убеждал меня в том, что мир вокруг нас заслуживает только ненависти со стороны тех, кто знает какую-то "более высокую истину". Дошло даже до того, что когда Кирилл процитировал слова известного музыканта-сатаниста Иеронимуса о том, что высшей формой магического ритуала является мороженое с обломками бритвенных лезвий, подаренное ребенку, я ткнул его кулаком в грудь и сказал, что таких "мизантропов" надо убивать. Собственно, в это время мы с Жанной уже подумывали о своем ребенке, так что таки рассуждения совсем не казались мне "отвлеченными".
Но прежний, леденящий, первобытный страх все-таки вернулся в мою жизнь, когда Кирилл однажды прочитал мне стихотворение, которое его девушка написала для него. Я не верил своим ушам - когда-то я уже слышал это слово в слово. Это стихотворение читала мне Юля, когда объясняла, какого человека она могла бы полюбить! По-новому взглянул я на своего собеседника, отмечая его бледность и худобу, его все более вялые день ото дня движения... Когда он ушел, я тщетно попытался убедить себя, что это стихотворение могло попасть ему в рукии через интернет или еще как-то - все доводы разбивались о дикий ужас, который поднимался внутри меня. Мне захотелось броситься в окно, только чтобы не думать больше о том, что происходит в темноте совсем рядом, о существах, которые и сегодня, как в темном Средневековье, выползают из нор на охоту, стоит скрыться Солнцу... И если я не покончил с собой, то только потому, что кроме страха во мне была еще и ненависть к космическому хозяину этих тварей, через своих марионеток стремящемуся затащить мир в ту бездну за пределами Вселенной, где он видит свои черные сны.
На следующий день, ближе к вечеру, я встретил Кирилла у подъезда, когда возвращался домой. Желая окончательно удостовериться в своей догадке, я, поздоровавшись, с деланным равнодушием спросил:
-А что это у тебя с горлом?
Прежде, чем он сообразил, что из-за воротника я уж никак не могу видеть его шею, его руки дернулись вверх в инстинктивном желании закрыть след свиданий с дьявольской гостьей. Так я оказался лицом к лицу со страшной правдой. Поняв, что я обо всем догадался, Кирилл бросил на меня злобный взгляд и попытался пройти мимо. Я схватил его за локоть и сказал:
-Ты знаешь, что тебя ждет?..
-Пусти! Пусти, придурок! - вдруг истерично крикнул он, попытавшись меня оттолкнуть. В глазах Кирилла пылало безумие одержимого - видимо, чары вампира не отпускали его даже днем. Я отпустил его, и он походкой сомнамбулы поковылял по направлению к парку, находившемуся совсем рядом с нашим домом. Холодный ветер, поднимавший в воздух опавшие листья, напомнил мне о том дне, когда я сам встретился с вампиром... Я физически чувствовал, что Кирилл обречен, что поблизости таится гипнотизирующее его Зло - но что я мог сделать, не опасаясь показаться сумасшедшим в глазах окружающих?
Жанне я дома не казал ни слова. Конечно, она заметила мое беспокойство, но распрашивать не стала. Я же до поздней ночи прислушивался, надеясь услышать за стеной знакомую музыку. Но там было тихо - это означало, что Кирилл так и не вернулся в свою квартиру.
Ту ночь я провел на грани сна и бодрствования, то проваливаясь в хаос кошмарных образов, сменявших друг друга с калейдоскопической быстротой, то приходя в себя и слыша, как за окнами шумит ветер и как ветви деревьев скрипят в его порывах. Обрывки снов, которые я запомнил, были ужасны. Я видел бескрайнюю пустыню, пески которой были смешаны со смертоносной солью, а на возвышающемся над ними холме виднелась фигура человека в жреческом одеянии какого-то восточного культа. То шепча, то выкрикивая слова языка более древнего, чем само человечество, он поднимал жезл с пыляющим зеленым камнем - и ветер налетал из-за горизонта, а песок начинал шевелиться, словно армии мертвецов вот-вот готовы были восстать из своих могил в этой пустыне. Потом были какие-то каменные катакомбы - другое время и другое место -, они вели в темный зал, где собирались какие-то люди в плащах и с факелами. Их предводитель становился над каменным колодцем, скрестив руки на груди под прямым углом, а остальные подтащили обнаженную девушку, перерезали ей горло кинжалом и наполняли ее кровью большой золотой кубок. Снова звучали слова неведомого языка, в котором часто повторялось "Сетхи! Сетхи!", и страшная фигура восставала из глубин каменного колодца, покрытая паутиной и пылью. Она тянула трясущиеся руки к предводителю совершающих ритуал, но он принимал чашу с кровью от подручных и протягивал ее откликнувшемуся на зов, что-то почтительно бормоча на латыни.
Видел я и нашу главную городскую церковь, в которой бывал ребенком. Во сне там царил мрак, который не могло разогнать пламя свечей, старинные иконы гипнотизировали налитыми тьмою глазами, а на кресте висел истлевший скелет. Церковь была полна народу - и молодых, и старых, они крестились и падали ниц. Какая-то неведомая сила вытягивала из них жизненные соки, и вот они обратились такими же скелетами, как тот, который висел на кресте, и рассыпались в прах. Затем промелькнуло видение бесконечного моря гниющей слизи под сводами пещер - я плыл по нему на плоту, а синюшные руки тянулись ко мне из неведомых глубин.
Среди всех этих видений особняком стояло одно - люди в плащах с капюшонами, подобные виденным в подземелье, собирались на вершине холма. На самой его вершине был привязан к столбу какой-то светловолосый человек в доспехах - что-то подсказывало мне, что это король, взятый в плен в бою. В руках стоявших вокруг снова, как и в подземелье, вспыхнули факелы, они разом поднесли их к одежде привязанного, он страшно закричал, а где-то вдали завыли волки и громовой голос возвестил: "Волк будет опять! Волк восстанет в Водолее!"
Эта ночь была для меня страшнее, чем все, пережитое прежде. Однако мои испытания не окончились и на утро. Случилось самое худшее, что я мог предположить - тело Кирилла нашли на скамейке в соседнем парке уже без всяких признаков жизни. Я мало интересовался тем, что придумают врачи, хотя слышал их версию о наркотиках, и дал самые нейтральные показания о своем соседе. Теперь меня целиком занимали опасения, как бы тело "умершего" не пропало еще до похорон так же, как когда-то тело Юли.
Однако этого не произошло. Кирилла похоронили без всяких неожиданных событий, и я своими глазами видел, как гроб закрыли крышкой и, опустив в могилу, забросали землей. Иному было бы достаточно - но не мне... Я был уверен - к случившемуся причастна Юля. Если жертва собственного одиночества и ее страсти проснется в тесном гробу этой ночью, она найдет способ освободить Кирилла, и тогда в городе станет на одно дьявольское создание больше. Видимо, в том предприятии, которое последовало за такими мыслями, я действовал с ловкостью лунатика, и потому оно сошло мне с рук.
Проще говоря, наступившей вслед за похоронами ночью я снова отправился на кладбище, и со мной была лопата. То, о чем я собираюсь рассказать, ужасно, однако поймите, какие страхи меня терзали. Не стоит и насмешничать по поводу того, что "охотник на вампиров" взял с собой одну только лопату и в качестве инструмента, и в качестве оружия. В тот момент я был настолько близок к сумасшествию, что был охвачен только одной навязчивой идеей - выкопать гроб, открыть его и убедиться, что мои подозрения правильны, а что я буду делать дальше - я даже не предполагал.
На протяжении всего моего страшного труда на окраине кладбища громко лаяла собака сторожа, однако чам он по какой-то причине вовсе не побеспокоился проверить порядок на ввереной территории. Не появилось и никаких ночных страхов, чего я также не на шутку опасался - встреча с той же Юлей никак в мои планы не входила. Но вот могила была разрыта, и я, спрыгнув в яму, каким-то образом умудрился открыть крышку гроба и отбросить ее в сторону. Страхи, которые начали преследовать меня несколько лет назад, вспыхнули с новой силой...
В разверстой могиле, над раскрытым гробоя стоял я, сжимая в руках лопату, а тот, кто лежал в гробу, тот, кого врачи признали однозначно мертвым, смотрел прямо мне в глаза, и в его взгляде читалось удивление:
-Так ты... тоже из нас? - услышал я шепот - Но почему тогда...
Я не смог выдавить ни слова. Но мое тело действовало само по себе - стремительно занеся лопату над собою, сжав ее обеими руками, я с силой опустил свое орудие вниз. Удар пришелся прямо в горло не успевшего окончательно пробудиться вампира. Почти обезглавленный, он тоже схватил лопату обеими руками, и тогда я налег на нее всем телом. Живой мертвец судорожно задергался в гробу, но агония была уже безнадежна. Я снова поднял лопату вверх и всадил ее в грудь вампира, однако он никак на это не отреагировал, превратившись с такого же покойника, какие лежали в земле поблизости. Ничего уже не замечая, я выскочил из ямы и бросился бежать прочь, даже не захватив лопату с собой. Как я добрался домой, я не помню, но одно совершенно точно - когда я уже покинул территорию кладбища, то услышал позади страшный вопль отчаяния и ненависти, переходящий в замогильный вой.
Утром я все, с самого начала, рассказал Жанне. Конечно, поверить в эту историю было трудно, однако мне довольно быстро удалось убедить ее в том, что нам угрожает опасность. Надо отдать должное моей любимой - она решила остаться со мной, не попытавшись предоставить мне право в одиночестве разбираться с ужасами из своего прошлого. Теперь я должен был решить, как обезопасить свою жизнь и жизнь Жанны. Конечно, можно было бы прибегнуть к магии, но я знал, что по большей части все эти старинные средства от нечистой силы - чистой воды фантазия. Впрочем, у меня было гораздо более надежное средство - еще со времен моих правоэкстремистских похождений у меня не слишком легально хранился обрез. Пускать его в ход мне не приходилось ни разу, но ничего сложного в обхождении с ним я не видел. Итак, я зарядил его и стал ждать развития событий.
Было уже за полночь, однако мы, разумеется, не ложились спать, а для разнообразия решили поиграть в шахматы. Мы расставили фигуры, и уже сделали несколько ходов, как вдруг от окна донесся какой-то царапающий звук, и секундой позже Жанна вскрикнула. Я, схатившись за обрез, тоже увидел за окном человекообразную фигуру, темную даже на фоне наступившей снаружи беззвездной ночи. С грохотом повалились на пол цветочные горшки, стоявшие на подоконнике, и вслед за ними последовали осколки стекол - вампир прыгнул вперед и предстал перед нами. Это действительно была Юля, но такой я ее никогда не видел. Застывший в судорожном оскале рот обнажал клыки, пальцы расставленных рук напоминали когти или крючья, а пылающий яростью взгляд сковывал и мысли, и движения. К обыкновенной для вампиров жажде крови примешивалась та ненависть, которую она теперь испытавала ко мне. Еще миг гипнотического оцепенения - и оружие выпало бы у меня из рук. Я не мог даже пошевелиться под этим взглядом...
Но рядом со мной была Жанна, которая могла надеяться только на меня. Совершенно бледная, она застыла так, как сидела до этого, забравшись с ногами на диван, и не замечала, что из ее глаз текут слезы. Как я мог позволить какому-то чудовищу причинить ей боль?.. Я встал и, не говоря ни слова, пошел навстречу вампиру, наставив обрез. Юля ухмылялась, ожидая, когда я подойду поближе, и от этого ее лицо стало совсем похоже на страшную маску. За три шага до нее я остановился и едва слышно сказал:
-Пошла вон.
В ответ на эти слова Юля снова прыгнула вперед, чтобы вцепиться мне в горло. Ее руки уже схватили меня, когда я нажал на курок. Соседи, вызвавшие милицию, потом рассказали, что сразу после выстрела во всем доме потух свет и остановились часы.
Стрелять практически в упор из обреза опасно, но я даже не заметил, что мое левое плечо кровоточит - я смотрел, как почти разорванное пополам тело вампира, каким-то образом держась на ногах, медленно отступает к окну. Но - Боже! Боже! - безжизненно висящая голова Юли с остекленевшими глазами все громче и громче шептала неведомые заклинания, и с каждым новым словом из ее рта толчками выливалась черная жидкость с гнилостным запахом. Я все-таки выронил обрез - теперь он стал бесполезен, ведь Того, Кто Мог Откликнуться на призыв живого мертвеца, не напугаешь земным оружием. С ужасом я разобрал в речи Юли уже знакомый призыв: "Сетхи! Сетхи!" А за разбитым окном теперь сгущалась не обычная темнота ночи, а абсолютная, первозданная Тьма, Тьма предвечной Бездны, Тьма, которая все миллиарды миллиардов лет существования этой Вселенной ждет своего часа за ее пределами, и лишь благодаря какому-то призрачному свечению мог я видеть в кромешном мраке, затопившем комнату. Черный Господин пришел спасти свою верную последовательницу и служанку...
Когда стражи порядка взломали дверь моей квартиры, они обнаружили меня стоящим перед выбитым окном и выкрикивающим бессвязные, совершенно непонятные слова. На полу, залитому какой-то мерзостью черного цвета, валялся обрез, а Жанна без сознания лежала на диване. Случай хранил ее от того, что пришлось увидеть мне.
Многого стоило мне уладить дело с милицией и со всеми свидетелями. Впрочем, мы с Жанной все равно продавали квартиру и лишнее имущество, готовясь к переезду в другой город, так что потребовалось всего-навсего дать крупные суммы кому надо. Никому, кстати, и в голову не пришло связать таинственные события, произошедшие в моей квартире с осквернением могилы на городском кладбище днем ранее. Так что в течении месяца мы уже смогли покинуть родной город и обосноваться за много километров от него.
С той поры никаких сверхъестественных событий в моей жизни не наблюдалось. На моем благосостоянии переезд никак не отразился, мы с Жанной живем так, как только и могли мечтать, и скоро у нас будет ребенок. Однако когда осенний ветер начинает свои тоскливые песни у меня за окном, когда небо закрывают черные тучи или когда по телевизору или в газетах сообщают о новом жестоком и нераскрытом убийстве, Жанна крепко прижимается ко мне и плачет, а я глажу ее по голове и вспоминаю о совсем другой девушке, одинокой и никем не любимой, которую я знал когда-то... И о том, что таится по сей день в заброшеных строениях, на чердаках и подвалах, что поджидает свои жертвы в подворотнях и темных подъездах, по соседству с вечно погруженным в свою суету и детски наивным в своем "всезнании" человечеством.