Маслова Олеся Александровна : другие произведения.

Княжна

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Соединены все части в полный файл.

   "Дальняя дорога тебе предстоит! Далеко за океан, - говорила цыганка. - Много будет там нового, интересного, но тебя там ждут неприятности! Будь осторожна. Хотя избежать их тебе вряд ли удастся! Я вижу клетку - красивую золотую - но ты сумеешь выбраться из неё. А потом ты встретишь пирата, и он украдет твое сердце". Гадалка? Когда тебе чуть за двадцать, и жизнь бьет ключом, все кажется таким простым и легким. Задумавшись ненадолго, Виталия быстро нашла решение и улыбнулась своим мыслям: "Клетку откроем - хорошо хоть не железная, неприятности обойдем - кто предупрежден, тот вооружен, а пирата - пирата потопим!"
   Но насколько лучше золотая клетка тесных хрущевских пятиэтажек? И так ли хороша жизнь за океаном? Как окажется важно читать между строк, когда надежда тает, а время неумолимо идет вперед. Как пройти без потерь сквозь темные коридоры памяти, где за крепкими засовами кованых дверей таится секрет счастья. Кто протянет руку помощи через пропасть, возвращающую твое прошлое? Как корни дерева незримо переплетаются под землей, так и генеалогическое древо может принести немало сюрпризов.

КНЯЖНА

   - Мама! - звонкий голос вернувшейся из института дочери отвлек женщину, мывшую на кухне посуду от своих подчас мрачных мыслей.
   Молодая девушка забежала на кухню и закружилась с листком в руке.
   Студентка факультета мировой экономики черноморского государственного университета, Виталия Валдайская только что получила от ректора института направление на стажировку в Америку в довольно крупную корпорацию "Лонг Файер Энтерпрайз", занимающуюся международными грузоперевозками.
   - Мама! Я выиграла! Выиграла! По успеваемости оказалась лучшей! Стажировка на полгода в США! В Канзас-Сити! Я уезжаю на следующей неделе! И до сентября!
   Мама, услышав эту новость, не выдержала и присела на стул.
   - Вита! Это ж так далеко! А я?
   - Мам! Ну что ты! - Вита подсела к матери и обняла ее. - Я же всего на лето! И денег подзаработаю, и в языке попрактикуюсь, да и перспективы хорошие будут - потом на работу устроиться! Не грусти, пожалуйста, так мне будет тяжелее уехать.
   От этой внезапной вспышке нежности, что так редко проявлялось в дочери, женщина заплакала. И хотя слова дочери дышали здравым смыслом, и мать хотела для нее только лучшего, но она больше боялась за нее.
   Вита присела на корточки возле стула матери и заглянула ей в глаза.
   - Мам! Я еду не одна, не волнуйся, там будет Марина. Она хоть и не слишком искренний и порой завистливый человек, но родной в чужой стране - это сплотит нас.
   -Марина? Ну, от этого мне не жарко ни холодно. Эта девушка никогда не внушала мне доверия, хоть вы и дружите с детства. Ну да ладно, - она постаралась улыбнуться, - Лишь бы тебе хорошо было. Я потерплю - дождусь тебя. А ты будешь осторожной, правда?
   - Ну, конечно! Мне очень жаль оставлять тебя одну, особенно теперь, когда ни бабушки, ни папы нет.
   Вита посмотрела на мать, а та в свою очередь как-то отвела взгляд. И тогда девушка решилась.
   - Мам, скажи - помнишь ты в тот вечер, когда бабушка была больна, но еще жива, ты пришла как-то и разрыдалась? Я тебя еще тогда спросила - что случилось, а ты ответила, что узнала что-то из своего прошлого. Тогда ты пообещала мне все рассказать - но потом, позже. Прошло уже почти год - не хочешь мне рассказать?
   - А стоит ли? Мои проступки не должны отразиться на тебе. Я не знаю, как ты отнесешься после этого ко мне.
   - О чем же таком может рассказать мне моя строгая мама-учительница, что может испортить мое отношение к тебе? - Вита попыталась развеселить мать.
   -Ох, милая. Тогда пообещай мне сначала, что после того, как ты все услышишь, по крайней мере, никогда не станешь упрекать меня - это было б тяжелее всего для меня.
   - Обещаю. Мне уже безумно интересно! И страшно!
   Вита почувствовала какую-то тревогу, волнение. Будто сейчас решалась ее судьба, внутри было горячо - она чувствовала, что новость перевернет ее жизнь. Но после того, что рассказала мать, стажировка в Америке была просто заурядным событием, засвеченным кадром на цветной пленке.
   - Тогда слушай историю, достойную романа. Разница лишь в том, что роман - это история, которая могла бы быть, а моя история - это роман, который был.
   "Мы жили в восточной части города, недалеко от пристани. Я часто гуляла по набережной, смотря на белоснежные корабли флота великой социалистической республики. В один прекрасный вечер мы с подругой пошли на танцы, на набережной летом строили высокий купол, мостили площадку досками - вот тебе дискотека в стиле 70-х. Тогда был теплый майский вечер. Моя подруга умчалась танцевать с каким-то парнем, а я вышла из шатра на крыльцо. Дул морской бриз, мне стало зябко, и я поежилась. Как вдруг мне на плечи лег пиджак. Я оглянулась, и увидела сзади молодого человека - высокого, со светлыми волосами и голубыми глазами. Причем удивительными глазами - глазами ясного солнечного моря".
   Слушая это описание, Вита поняла сразу - под папины черные волосы оно не подходит. Тем временем ее мама продолжала, а на лице ее появилось мечтательное выражение томной грусти, отличающее зрелых людей, когда они вспоминают о молодости.
   " - Почему Вы не танцуете, - раздался его голос, такой глубокий и бархатный тембр которого сразу проник мне в душу.
   - А Вы?
   - Я наблюдал за Вами весь вечер с противоположной стороны зала - и увидел грусть на вашем лице. Как вас зовут?
   - Ирина.
   - Очень приятно - а меня Олег."
   Так мы познакомились. Музыка гремела, а мы уже довольно далеко ушли от кафе. Полночи мы прогуляли по набережной. Я узнала, что он моряк, даже был за границей! В те годы это было серьезно! Тогда же я узнала, что родителей у него нет, вырос он в московском детдоме, а потом ушел на флот - и именно корабль стал его второй родиной. Я влюбилась без памяти! Он проводил меня до дому. Все его увольнительные мы прогуляли вместе - я не могла оторвать взгляда от его глаз - и он тоже от меня. Я видела его глаза, искренность видела, сейчас-то с высоты времен и лет могу точно это сказать - он любил меня. Но судьбе, жестокой и немилосердной нужно было нас разлучить. Его корабль уходил в рейс. Уходил на месяц - я пообещала ждать его. Но он не вернулся. Ни писем, ни звонков от него больше я не слышала. Я хорошо помню наш последний вечер, слишком хорошо. Помню, и как потом стояла недалеко от набережной у камня Скорби - место как раз было подходящим. Я махала ему, и он я знаю, видел меня. Прошел месяц - он не звонил, не позвонил он и через два. Его корабль пришел в порт без него. Странные обстоятельства, обнаружившиеся вдруг родственники во Франции - нелепая причина его исчезновения, как мне тогда показалось. Я была едва ли не убита горем. Первая любовь, первый мой мужчина, и так коварно бросивший меня! К счастью, у меня был друг, друг с которым мы были знакомы с детства - с детсада. Он был рядом в ту минуту. Именно он тогда спас меня от... того ужаса, позора. Это был Саша!"
   Мама замолчала, а Вита замерла - ей не надо было разъяснять очевидное. Она была в негодовании.
   - Но как ты могла не заметить, что он лгун? Что притворяется.
   -А он и не притворялся. Дослушай! - мама улыбнулась и добавила, - а все-таки ты еще такая максималистка!
   "Именно в ту ночь, когда я пришла от бабушки - я узнала, что Олег приехал, вернулся ко мне - но слишком поздно! Я не дождалась его, готовясь к свадьбе с Сашей. Моя мать попросила Олега не искать меня и не разбивать семью. Лишь не смертном одре она призналась, что прятала от меня его письма, не звала к телефону - а ведь это было перед свадьбой - уже намеченной, но еще не состоявшейся! Если б тогда я знала - я бы бросила все, на коленях попросила бы прощения у жениха - и отменила свадьбу! Ибо я любила другого, другой приходил ко мне во сне, другой был отцом ребенка, которого я носила! Лишь с Олегом мечтала я быть всю жизнь. Его образованность и благородство сразу привлекли меня. Не знаю, правду ли он мне сказал тогда, что он предок какого-то русского великого князя, из рода Романовых или Милославских - не помню уже. Был у них и наследный знак, от которого произошла их фамилия - родимое пятно в форме клевера!"
   Вита замерла и побледнела. Медленно она поднесла руку к шее, где ясно на фоне кожи выделялось родимое пятно в форме четырехлистника.
   - Так значит, не зря ты с детства меня зовешь княжной, княжной королевства Клевера!
   - Клеверский, Олег Викторович Клеверский - имя твоего настоящего отца.
   Вита села на пол, прислонившись спиной к шкафу. Она смотрела на мать, понимая, что ей пришлось перенести, особенно в те застойные годы, и восхищалась благородством своего приемного отца, избавившего мать от позора.
   - О каких же упреках ты говорила! Здесь скорее тебя пожалеть надо. - Немного помолчав, она добавила. - А папа знал, что он растит не свою дочь?
   Вите показалось, что мать тихо выдохнула, расслабилась. Эту паузу, которую раздумывала Вита перед ответом, Ирина Николаевна не дышала.
   - Да! Это был святой человек! А меня жалеть не стоит - ведь у меня есть ты! Видя, как ты растешь, как с каждым годом становишься похожей на него - я чувствовала его присутствие рядом каждый миг!
   - Скажи, а почему вы не завели еще детей?
   - Мы пытались, но потом после обследований оказалось, что Саша не мог иметь детей! - О, Боже, что я тебе рассказываю, ну да ладно, раз начала, уж договорю. Когда он это узнал - то благословил судьбу, подарившую ему меня и тебя! Как бы там не было - он любил тебя как родную дочь!
   - О чем ты! Он и есть мой настоящий отец - он вырастил меня! И я не хочу никого другого. Хотя... хотя мне жаль этого Олега. Вот это да, могла б я быть Виталией Олеговной!
   Ее сердце снова застучало странно - три удара - пауза, три удара - пауза. Вита взялась за пульс, а мама встревожено посмотрела на дочь.
   - Зря я тебе рассказала - разволновала только. Ты успокойся, ничего не изменить, и ничего не изменится с этой новостью для тебя! Вздохни спокойно - сердечко успокоиться.
   - Да-да. Сейчас пройдет. Я же здорова, врач сказал, что это просто врожденная аномалия. Кто-то краснеет, когда волнуется, а я вот "стучу азбуку Морзе"!
   Вита подошла к столу, налила себе из графина воды и залпом выпила. Ей стало лучше. Не каждый день узнаешь, что твой отец тебе не родной. Хотя сейчас это ничего не меняло. Не смотря ни на что, Вита знала для себя, никакого другого человека, окажись вдруг он рядом она не хотела. Память об отце будет жить в ее душе вечно. Его преждевременная кончина в столь молодом возрасте пять лет назад потрясла всю семью. Особенно многочисленных родственников у них не было - родители с отцовской стороны жили далеко в деревне, братья разбросаны по области. В городе из близких родственников жили только бабушка ее сестра. Но год назад и бабушки не стало. Вита и мама остались почти одни.
   Мама работала в школе учительницей русского языка. Не смотря на то, что школа была элитной, больших средств семья не имела - Вита надеялась на себя как на будущую мамину помощницу. Вита закончила школу. Поступила в университет. И вот, наконец, на четвертом курсе в двадцать один год у нее появилась возможность совместить развлечение, учебу и работу - стажировка в Америке! Вита была на седьмом небе от счастья.
   - А Дима в курсе уже? - прервала мама ее задумчивость.
   - Да, Дима в курсе, но он не хочет, чтоб я ехала - он считает, что я еду найти себе там мужа, и не вернусь к нему! Мы даже поссорились из-за этого.
   - О каком муже может идти речь! Тебе институт заканчивать еще, ты смотри у меня! - шутливо пожурила ее мать.
   - Одно другому не мешает! - Вита подмигнула и пошла в свою комнату.
   Вечером за день до отъезда уже помирившаяся парочка прогуливалась по набережной.
   - Вот чего мне будет не хватать - так это моря!
   - Ну, там же тоже море! Даже океан!
   - Какой океан? Канзас находится в центре континента! Это штат Миссури - там есть только река, вернее две реки - Миссури и Канзас. Канзас-Сити - крупный торгово-финансовый центр, а не туристический городок! Это один из важнейших железнодорожных узлов США - по объему грузоперевозок, проходящему через город, он занимает первое место в стране, да и речной транспорт до сих пор играет важную роль в экономике города.
   - В библиотеке побывала? - рассмеялся Дима.
   - Да! - ответила Вита, но почему-то смутилась.
   Навстречу им приближалась цыганка. Не похожая на грязных обманщиц, в белой косынке, из-под которой выбивались седые волосы, она подошла к ребятам. Ее речь звучала странно и витиевато. Несколько лет спустя Вита будет вспоминать эту встречу и мечтать о новой.
   - Земной поклон Вам, молодость! Есть желание узнать свою судьбу дальнейшую?
   Дима скептически отнесся к предложению, и хотел было прогнать ее, но Вита остановила его. Предстоящая поездка сильно волновала ее.
   - Скажите мне, что ждет меня впереди, - спросила Вита, протягивая цыганке руку.
   Виту удивило, как бережно старуха развернула ее ладонь. Долго всматриваясь в линии, она, наконец, произнесла: "Дальняя дорога тебе предстоит! Далеко за океан. Много будет там нового, интересного, но тебя там ждут неприятности! Будь осторожна. Хотя избежать их тебе вряд ли удастся! Я вижу клетку, но ты сумеешь выбраться из неё. А потом ты встретишь пирата, и он украдет твое сердце. Вокруг тебя всегда будут мужчины, но сердцем ты верна будешь только ему. Опять расставание и опасность, сильная опасность! Жизнь твоя идет по циклу. Мне уже много лет, я с детства гадаю, но первый раз вижу такую судьбу - одни встречи и расставания!"
   Вита замерла. Страшные слова цыганки, прозвучавшие так спокойно, настолько взволновали ее, что она не смогла вымолвить не слова. Пока цыганка рассматривала Димкину руку, Вита тихо поднялась со скамейки и медленно пошла вдоль берега. Димка догнал ее.
   - Странная старуха, как из сказки. Представляешь - даже денег не взяла с меня, как я ей не предлагал - сказала, что прочитала удивительную судьбу, и это уже ее награда!
   - Что она тебе сказала?
   - Что-то странное - что я в армию пойду! Представляешь, у меня уже военник на руках - отмазали меня от армии предки, а она сказала, что воевать буду, при чем по собственному желанию в стране, где высокие горы!
   - Как в Чечне! - Вита испугалась.
   Война в Чечне, так близкой от юга России, волновала ее, и хотя войска были уже выведены во второй раз, но тень этого конфликта стояла до сих пор.
   - Да ну ее, настроение еще тебе испортила. Хотя я тоже так считаю - чтоб ты не ехала - так лучше будет!
   - Димка! Мы же уже все выяснили!
   - Ага, поедешь туда за любовником! Слышал я, что она тебе говорила: "он украдет твое сердце. Вокруг тебя всегда будут мужчины, но сердцем ты верна будешь только ему!" - передразнил Дима с горьким упреком.
   - Дима! Ты извратил все! Вечно ты лезешь со своей ревностью! - довольно грубо Вита ответила ему. - Ты, зато не услышал про опасности, про клетки! Я вообще всю жизнь мечтала о такой поездке! Как же вы все мне надоели со своими предчувствиями и отговорками!
   Дима замолчал. Конечно же, он все слышал - но он любил ее, и чувствовал приближение рока неизбежности. В его планах было все просто - она оканчивает институт - он то оканчивал в этом году. И они женятся. Но после раздумий он еще больше сократил этот срок - вот вернется с Америки - и сделаю ей предложение! Её слова ранили его, ее строптивость иногда бесила - но именно такую девушку он и хотел видеть рядом - не глупую куклу, а девушку с характером, с перчинкой. Дима посмотрел на Виту - она стояла, облокотившись о парапет набережной. Ее высокая и стройная фигура была обтянута платьем, длинные, до талии темно каштановые волосы завивались кольцами, ясные глаза смотрели на весеннее море, и море отражалось в них, совпадая идентичностью цвета. Тонкие правильные черты лица, немного заостренный нос, брови в разлет, капризная челка - все вместе это была она - его первая любовь. Они познакомились два года назад в институте - он учился на инженера, и был на год старше ее. В первые дни их знакомства Вита так покорила его, что он подобрал на гитаре аккорды и сочинил небольшую песню, и посвятил Вите свое творение:

" В том морском порту, кишащем чайками,

Есть мощеный мрамором причал,

И на том причале я нечаянно

Рыжую девчонку повстречал!"

   Вита хохотала от его признаний, она тоже была влюблена - с нежной лаской, наивной растерянностью, отличающей первые чувства.
   Дмитрий был расстроен - она грубо отвергала его заботу - его нежелание её отпускать вызывали взрыв ярости. Вита вбила себе в голову, что хочет ехать - и никто не мог переспорить ее настойчивость. Почти у подъезда они, в который раз, наговорили друг другу грубых слов, и в сердцах Дима ответил:
   - Ну и уезжай! Да и вообще, что хочешь - то и делай. И провожать я тебя не приду на вокзал - живи, как знаешь!
   Он резко развернулся, и ушел, оставив ее стоять у подъезда. В любой другой день она разрыдалась бы. И, провалявшись, весь день дома с угрызениями совести - а к вечеру, когда пыл пройдет - выскочить из дома с желанием встретиться с другом и помириться. А, найдя Диму, сидящим у ее подъезда, броситься ему в объятия. Но сегодня времени на драмы не было.
   Она глубоко вздохнула, поняв, что он отрекается от нее - и зашла в подъезд. Чемодан был уже собран, документы уложены. Вита прошлась по квартире и села в своей комнате. Мама была в школе и вот-вот должна была прийти. Виту терзали смутные чувства - она смотрела на стены, в которых выросла, и не могла отделаться от ощущения, что покидает дом не на четыре месяца, а на более долгое время, или навсегда.
  
   До отправки поезда на Сочи, откуда через пару часов юная студентка улетит на другой континент, оставались считанные минуты. Вещи были в купе. На перроне стояли мама, и еще пара подруг, а также куратор факультета. Вита улыбалась сквозь слезы, но видеть она хотела другого человека - он не простил ей стремления к цели. Он не понял ее благородных мотивов - ее судьба была ему безразлична. Именно эти мысли были в ее голове, когда за окном платформа, на которой стояли провожающие, медленно поползла назад. Это, безусловно, придало грусти к расставанию.
   Почти весь девятичасовой перелег Вита проспала - это было лучшее занятие, чем томиться ожиданием, прислушиваясь к реву моторов, и блуждая в собственных мыслях с вопросом : "Почему?"
   Принимающая сторона их встретила в Нью-Йорке, потом был еще паручасовой перелет до Канзаса. Да и в связи с разницей во времени Марина и Вита как только им показали квартиру, где они будут жить, без памяти бросились на кровати, несмотря на то, что еще был день.
  
   На следующий день их представили в компании. Обстановка казалась дружелюбной. Девушкам отвели отдельные столы с перегородками - как раз таким, чтоб человек чувствовал себя как в отдельном кабинете. Хоть работа и заключалась в поговорке "принеси, подай, отойди и не мешай".
   Английский, которому учили в институте, оказался несколько иным здесь на американском континенте. Вита понимала говорящего, но с некоторым затруднением и обычно просила говорить помедленнее. А что касается - понимали ли ее? Этот вопрос останется для Виты, а тем более для Марины, навсегда загадкой. Деловой английский стал единственным увлечением Виты все свободное время. Она, в отличие от Марины, которая за полночь возвращалась с работы(!) найдя новых непонятных друзей, целыми вечерами зубрила и учила английский.
   Сначала каждый день, потом через день Вита звонила домой. Мама, конечно, скучала, но пыталась не выдавать себя, что весь день жила только мыслями о вечере - услышать ее голос. В одном из таких разговоров Вита и рассказала маме, что совершенно случайно встретилась в коридоре компании в самом центре Америки с русскоговорящим человеком.
   Частично в обязанности Виталии входил разнос документов по нескольким отделам. И в один из дней идя по длинному без окон коридору, Вита засмотрелась на картину на стене, и вдруг буквально врезалась в мужчину.
   - Блин! Ой, простите, то есть I am sorry? - поправилась она и, улыбнувшись, принялась собирать рассыпавшиеся бумаги.
   И тут Вита замерла.
   - Ничего страшного, сама не ушиблась? - услышала она почти чистую русскую речь.
   Вита приняла поданную руку, а потом встала как вкопанная.
   Мужчине было за тридцать - тридцать пять. Темные волосы, высокий рост, зеленый глаза - сейчас они улыбались. Мелкие морщинки расходились к вискам. В манерах чувствовалась раскрепощённость, свойственная или очень богатым или очень гордым людям. Чем-то он напомнил ей какого-нибудь старинного герцога.
   - Вы говорите по-русски! Это так неожиданно - встретить русскоговорящего человека здесь.
   - Да еще и врезаться в него! - продолжил улыбающийся незнакомец. - Куда это ты так торопилась? Ты здесь работаешь?
   - Да, - ответила Вита и тотчас вспомнила, что те бумаги, что у нее в руках срочно ждут менеджеры. - Я тут на стажировке. Очень хочется с вами еще поговорить - но я должна срочно отнести это на пятый этаж!
   Незнакомец поднял руки в знак капитуляции.
   - О, извини, не смею задерживать! Как хоть тебя зовут?
   - Вита, Виталия Валдайская.
   - Очень приятно - Бен Картер! - представился мужчина. - Можно угостить тебя кофе в обед?
   - Да, с удовольствием, заодно и поговорим по-человечески! В 12 в кафе внизу! - уже на бегу сказала Вита.
   Услышав ее "по-человечкски" Бен расхохотался.
   Отнеся документы и вернувшись на свое место, Вита рассказала Марине об этой неожиданной встрече.
   - Представляешь - я сейчас врезалась в русскоговорящего мужчину! Прямо в коридоре!
   - Ничего себе! Как это ты его нашла? Тебе всегда везет на странные встречи!
   В голосе компаньонки опять послышались завистливые нотки, и Вита не стала рассказывать ей, что у нее еще и встреча с этим человеком.
   Ровно в 12-00 Вита спустилась в кафе. Картер уже сидел за столиком. На нем на двух подносах стоял обед.
   - Приятного аппетита! - произнесла Вита по-русски.
   - Спасибо! Я тут и тебе обед взял - чтоб ты в очереди не стояла, и у нас было больше времени поговорить, "по-человечески"! - Бен передразнил ее слово.
   -О, я имела ввиду, на родном языке, не думая о построении фразы. Простите, если обидела ваш родной язык! - И когда Бен сделал знак что-то вроде "пустяки", Вита продолжила. - Спасибо большое за обед, сколько я вам должна?
   - Не обижай меня, я в состоянии угостить девушку обедом! И не смущайся! Так значит ты стажер? Ты из России?
   - Да, я по направлению от института. До сентября моя стажировка продолжиться, а потом улечу домой! А вы? Вы здесь работаете? Откуда такие познания русского языка? - Вита щебетала как птичка.
   -Да, я здесь по делам - но я не работаю в компании - просто..., - он замялся, подбирая нужное слово, - я партнер по бизнесу. Вот, кажется, правильно сказал! Приехал кое-что проверить. А язык? Бабушка у меня была русская - она и научила меня ему. Очень помогает. Я часто бываю в России, в Москве в основном. А ты из какого города?
   - Я из Черноморска. Это на побережье Черного моря.
   - Там я не был.
   За сорокаминутным обедом Вита успела рассказать ему немного о жизни, об учебе, о своем городе и работе здесь. Она похвасталась, что ее вчера перевели на должность повыше, временно, пока в отпуске другой человек. Что скоро у нее будет отдельный кабинет и более ответственная работа. Бен почти ничего о себе не рассказал - только то, что живет он в Сан-Франциско, и сюда прилетел по работе. Но слушал очень внимательно, иногда щурясь, как будто делая заметки в уме. Обед закончился, и они попрощались. Он пообещал, что если будет еще в "Лонг Файер Энтерпрайз" - обязательно заглянет.
   - Кажется, я забыл зонт наверху! Так что поднимусь с тобой, - сказал он, заходя в лифт с Витой.
   Вернувшись на место, Вита принялась за дела, и даже не представляла себе, что обедала с главным акционером компании.
   День катился за днем. На новом месте Вита ежедневно уставала до изнеможения, что сил на вечерний английский у нее не было, да и приходила она гораздо позже. Каждый день ей приходилось подписывать кучу бумаг, отправляя грузы в разные части Америки. В ее обязанности входило составлять маршрут и подбирать грузовые компании. Вышестоящий начальник ее, конечно, проверял, иногда указывал на ошибки, но в основном их не было и ее хвалили.
   С Мариной они почти не виделись - разве что по пути на работу и во время обеда иногда пересекались в кафе. Девушка естественно была полна зависти - они приехали в Америку вдвоем, на равных правах, а тут такое место и предложили подруге. Марина приходила домой обычно за полночь или поздно. Вита обычно спала.
   Однажды, придя домой, Марина не увидела Виту в постели.
   - Ну, наконец, то! Тоже значит, нашла поклонника! Уже и домой не пришла ночевать! - подумала она и, рассудив по самой себе, не волнуясь, легла спать.
  

0x01 graphic

  
   Лучик солнца пробежал по кровати и нежно коснулся её щеки. Виталия досматривала свой сон. "Девушка шла по улице. Уже начало темнеть. Вдруг она почувствовала странную боль в шее сзади. Она резко схватилась за шею, и не заметила, как скинула с нее какой-то маленький предмет, похожий на иголку. Она прислонилась к столбу. Рядом остановилось такси. Оттуда вышел мужчина и предложил помочь ей. Он усадил девушку в машину. Незнакомка из сна на мгновение оглянулась, и Вита вздрогнула всем телом - это была она сама".
   Вита открыла глаза и рывком села на кровати. Её сердце бешено заколотилось. "Так значит, это был не сон!?" - пронеслось в её голове.
   Она оглядела комнату. Широкая, почти квадратная, кровать с балдахином, на которой сидела Вита, стояла в центре, изголовьем вплотную к стене. Она была приподнята на пару ступеней по сравнению с уровнем пола. По бокам стояли две массивные тумбочки. На одной из них, той, что была ближе к ней, стояла ваза с цветами. Справа было окно. В левой стене - дверь, она была прикрыта. В правом углу напротив кровати - стояло огромных размеров мягкое кресло, похожее на бесформенную массу. По центру - комод. У окна комнаты были поставлены рельефные невысокие колонны, на которых стояли горшки с растениями. По двум бокам от кровати также были двери. Мебель и стены в комнате были светлого цвета.
   Вита боялась шелохнуться. Еще с полчаса она просидела в той же позе. Никто не пришел. Тогда она потихоньку встала и осмотрелась в поисках своей сумки, где мог остаться сотовый телефон. Но сумки нигде не было. Медленно-медленно на девушку начала накатывать паника. Она выглянула в окно и увидела большой парк, переходящий в лес. Далеко, почти у горизонта, блестела вода. "Откуда там вода?" Мысль исчезла также мгновенно, как и появилась. Вита хотела открыть окно, но ручки не было, вернее, она была снята!. Тогда она толкнула дверь, что находилась справа от кровати, и попала в ванную комнату огромных размеров. Вита как завороженная зашла вовнутрь. Привыкшая к маленьким российским санузлам, она была поражена и пространством и содержимым. Она зашла во вторую дверь, ведущую из ванной, как оказалось в гардероб - большой шкаф с огромным разнообразием одежды и обуви. "Чья она?" Стремление узнать хозяина, хотя бы его пол, заставило её раздвинуть плечики с одеждой, и тут Вита поняла, что вся одежда женская, да ещё и одного, совпадающего с её размером. На какое-то мгновенье Вита забылась, осматривая одежду, но тут же опомнилась, что не знает, где она находится. Она вышла из комнатки и оказалась снова в спальне. "Заколдованный круг". Прежде, чем выйти в другую комнату, она осмотрела себя на предмет уколов, но не нашла ничего необычного. Как же так случилось, что она не помнит, как очутилась здесь? Такого не бывает. Но все же она надеялась, но на что?
   Глубоко вдохнув, она встала и направилась к двери напротив. Открыв створки двери, Вита попала в другую комнату побольше. В ней тоже никого не было. Комната была похожа на гостиную. Почти по всему периметру стояли мягкие белые диваны, на противоположной стене, ближе к окну стоял домашний кинотеатр, как его называли в России, а если просто, то большой телевизор. Рядом с диваном стоял стеклянный журнальный столик. Слева была дверь. Вита подбежала к ней - но та была заперта. Вита попыталась открыть окна, которых было в гостиной два, тоже тщетно. И вот тут она почувствовала себя пленницей. Богатое убранство комнат как будто наступало на неё, принуждая к чему-то неизвестному. Солнце, так ласково заглядывающее в комнату, казалось, предало её. Она оказалась в ловушке. На неё накатился приступ клаустрофобии - казалось, стены наступают, нечем дышать. Вита принялась колотить в дверь с криком "Откройте! Кто-нибудь! Помогите!" Она совершенно забыла, что находится в Америке, где не понимают русский язык. Но никто не откликнулся на её зов.
   Вита вернулась в спальню. По её щекам текли слезы. Сердце бешено стучало. Сознание рисовало чудовищные картины, как поступают с приезжими девушками без документов. Её била дрожь. Страх стал сковывать члены. Еще минута и Вита потеряла сознание.
   Виталия пришла в себя. Солнце почти село и отбрасывало оранжевые блики на стены. В комнате горел свет. Вита увидела, что она снова лежит на кровати. На тумбочке стоял стакан с водой. В комнате кто-то побывал. Тут же она заметила, что в смежной гостиной горит яркий свет. Вита спрыгнула с кровати и буквально вбежала в зал. У окна стоял мужчина с бокалом виски в руках. Его мысли были далеко и он не сразу понял, что Вита стоит у него за спиной. Лишь только увидев её отражение в оконном стекле, он обернулся.
   Вита ахнула - это был Бен Картер. Как и тогда, он заговорил с ней по-русски.
   - Ты напугала меня. От чего ты потеряла сознание? Переволновалась? Я не успел к твоему пробуждению, - ему сказали, что девушка очнется через час - Вита же проснулась раньше.
   Вита стояла, молча, и не знала, что ответить. Радость, поднявшаяся было в ней от встречи со знакомым русскоговорящим человеком, тут же сменилась тревогой. Все это пронеслось в её взгляде и не укрылось от пристально смотрящего на неё Бена.
   - Как я попала сюда? ... Почему вы заперли меня здесь? ... Где мы? Почему я видела море на горизонте? ... Ответьте мне!
   - Ты просто напугалась! - он сам ответил на свой вопрос, подошел и нежно положил руку на плечо девушки, Вита отпрянула.- Не бойся! Прости за шоковую терапию. Я не сделаю тебе ничего плохого, - он произнес эти слова, но не понял их смысл - в России они могли означать только одно - все плохо.
   - Что Вам от меня надо? - она исподлобья смотрела на него, а Бен обходил ее кругом.. Её снова бросило в дрожь.
   - Тебе удобно здесь? - Бен прошелся по комнате, заглянул в спальню и сел на диван.
   - Что Вам от меня надо? - Вита повторила свой вопрос, и её голос задрожал.
   - Как бы тебе сказать, девочка! - он лукаво исподлобья посмотрел на неё и продолжил. - Мотивы моего поступка очень сложно объяснить, но со временем, я все тебе расскажу.
   Вита попятилась от него и, запнувшись за столик, упала бы, если б Бен вовремя не схватил её за руку. Мгновение, и Вита сидела рядом с Беном. Она хотела встать, но он удержал её.
   - Пусти! - сама не заметив того, она стала обращаться к нему на "ты"
   - А если не отпущу? Хотя - пожалуйста!
   За иронией, показным спокойствием он пытался скрыть серьезность ситуации, да и намерений, и пытался не сильно напугать девушку.
   Вита соскочила с дивана и бросилась к двери. Дернув за ручку, она поняла, почему Бен так улыбается. Прислонившись спиной к двери, она посмотрела ему в глаза.
   - Значит, я твоя пленница? Или наложница? - Вита перешла на "ты", а он смотрел на неё и улыбался - Немного на себя берешь? Я же русская подданная, меня искать будут!
   - Уже ищут. Только не найдут! Они же ищут в Канзас-Сити, а мы - в Сан-Франциско.
   -Что? Как это? - Вита ошарашено посмотрела на Бена.
   - Милая моя, ты не знаешь американских законов! Главный закон здесь - это сила, власть и деньги! От Канзас-Сити до Сан-Франциско недолгий полет. Снотворное действовало достаточно долго. Мои люди вполне уложились. У меня утром было еще время полюбоваться на тебя мирно спящую под моей крышей.
   - Снотворное? Но когда вы успели ввести мне его?
   - Милая моя, компактные транквилизаторы изобретены уже давно!
   - Так вот откуда вода на горизонте! - она в сердцах стукнула по двери кулаком. - Как в дурацком голливудском фильме.
   - Океан. Тихий океан! А дверь так и будет заперта, пока мы с тобой не поймем друг друга. Ты же поняла, что тебе не сбежать? Придется жить по правилам, которые я для тебя установил.
   - Кто ты такой, чтобы мне правила устанавливать? Уложить меня к себе в постель добровольно тебе не удастся! Давай, держи меня пленницей: закрой, не давай еды, избей еще ради разнообразия! - от этих слов Вите самой стало не по себе.
   Другие мотивы поступка ей в голову не приходили. Ей стало жалко себя. Она отвернулась от Бена и заплакала. Ей вспомнилась мама, Димка, её родной город, двор. Неужели никогда она больше не увидит их. Особенно больна была ей мысль о маме. Она представила, как ей сообщат о пропаже дочери, как она побледнеет, а может быть, даже упадет в обморок. Вита разрыдалась и бросилась к Бену. Встав на колени перед ним, все ещё сидящем на диване, она просто взмолилась:
   - Отпусти меня! Я никому ничего не скажу! Я просто уеду домой и мы никогда больше не увидимся. Прошу тебя! У меня в России мама, у неё кроме меня никого нет! Отпусти, молю тебя! - она опустилась почти до пола, закатываясь в истерике. Страх, пережитый ею за день, выходил наружу.
   - Успокойся! - Бен соскочил с дивана и опустился рядом на колени. - Тише, не плачь. Послушай! Ты же умная девушка, ты пойми, что я не могу этого сделать! Поверь, это не моя прихоть, так лучше всем! Тише, тише, - обняв, он успокаивал, укачивал её, гладил по волосам, изредка целовал в висок.
   Тут поняв это, Вита вскочила.
   - Отойди от меня и не приближайся! Даже не смей меня касаться! Не хочу ничего слушать! Я тебя ненавижу, ненавижу и... боюсь! - она убежала в другую комнату и бросилась на кровать.
   Сидя в зале, Бен слышал, как она рыдает! Но как было ей объяснить, что он спасает её от клетки еще более суровой, чем эти апартаменты! Как объяснить юной и наивной девушке, что бизнес жесток и его акулы сметают на своем пути всех, особенно доверчивых стажеров. Но скажи он ей это все сейчас - она все восприняла бы как ложь для того, чтобы удержать её здесь, рядом с собой.
   Да, Бен не скрывал, что у него на счет Виталии есть и личный интерес. Тогда, обернувшись в коридоре компании и увидев эти глаза - испуганные глаза маленькой русалки - он понял, что никогда не сможет их забыть. Её первые слова - чистый и звенящий колокольчиком голос звучал в его памяти. Узнав, что ее случайно решили сделать разменной монетой в игре при больших ставках, Бен не мог пройти мимо. Почему? Он сам задал себе тысячу раз этот вопрос в последние несколько бессонных ночей. Что-то в ее взгляде задело его за душу, ту самую, о существовании которой он уже и забыл. Всколыхнуло мириады дремавших эмоций, необъяснимых для сорокалетнего мужчины, забывшего, что такое любовь. Как больно ему было слышать её последние слова! Хотя, быть может, она изменит свое мнение. Поймет и простит его. Он еще раз заглянул в комнату.
   - Спокойной ночи, Виталия Александровна! Если вы проголодались, то на подносе в зале ваш ужин! До завтра.
   Она даже не посмотрела на него.
   Виталия еще долго лежала и всхлипывала, слезы сами катились у неё по щекам. "Я убегу, я обязательно убегу!" Но почему в душе у неё не было страха за свою жизнь? Почему так искренне смотрели глаза этого человека, когда он смотрел на нее? Не подкупает ли её русская речь, звучащая от американца с каким-то чудным акцентом? Она задала себе еще много вопросов в тщетных попытках разобраться в ситуации, но не на один не нашла ответ. От него не исходило угрозы. Виталия всегда шестым чувством чувствовала ситуацию. Когда-то этому удивлялась даже мама.
   Вита лежала на кровати и думала, как вдруг ощутила жесткий приступ голода. Ну, конечно, она не ела уже вторые сутки! "Если вы проголодались, то на подносе в зале ваш ужин!" "Ни крошки в рот не возьму в этом доме!"- сначала Вита решила так, но потом передумала: Если я буде голодать, то у меня не хватит сил бороться и сбежать отсюда! Она неуверенным шагом зашла в зал, голова кружилась. На подносе действительно стояла еда, сок и фрукты. Вита, не раздумывая, съела почти все. "Ну вот, теперь он скажет, что я обжора!" - от этой мысли она впервые за день улыбнулась.
   Тревоги не улеглись, они просто были отложены на завтра. Уже засыпая, Вита вспомнила предсказание цыганки на набережной "Я вижу клетку, но ты сумеешь выбраться из неё. А потом ты встретишь пирата, и он украдет твое сердце". Жизнь продолжалась. Только теперь она обрела новый образ - образ Бена Кратера, который конечно меньше всего был похож на пирата, но страха он не внушал.
   На следующий день Бен пришел к ней рано, желая застать её спящую, но Вита проснулась очень рано - сказывались стресс, да и разница во времени, к которой она все ещё не привыкла. Он застал её, сидящую с ногами в кресле и напряженно думающую. Уже с утра Вита проверила все окна - они были плотно заперты и не открывались, отрезав один из возможных путей побега. Разбить их - это привлечь к себе внимание, да и прыгать с высоты третьего этажа было страшновато.
   - Доброе утро!
   - Кому как!
   - О чем
   - О побеге думаешь? Забудь! Я пришел поговорить.
   - Я с Вами вообще не хочу говорить, - Вита жалела о вчерашней слабости - и предпочла бы забыть наш вчерашний разговор.
   - Какие мы гордые! Ну, да я не об этом! Значит, так. Ты какое-то время поживешь здесь. Обустраивайся. Там в шкафу есть одежда, надеюсь, размер твой - если нет или нужно что-то еще - напиши список марок и размеров. Окна, как, наверное, ты уже заметила, не открываются, но есть кондиционер, пульт у телевизора. Еду тебе будут приносить либо девушка, ее зовут Кейт, либо я сам! Все понятно? - Вита заметила, что Бен сегодня держится с ней более официально и холодно, и её это насторожило.
   - Нет! Что значит какое-то время? Сколько вы заставите меня здесь сидеть, как в клетке?
   - Сколько надо будет! - он скрывал за жестокостью свое желание все рассказать, утешить и обнять.
   - Для чего?
   - Я не могу тебе этого сказать! Пока не могу. Но, думаю, пару месяцев точно!
   - Сколько?! - Вита вскочила.
   - Виталия, это необходимо. Я тебя прекрасно понимаю, но не могу отпустить, и свободу в доме тебе дать тоже не могу. Потерпи! Через какое-то время я тебе все расскажу.
   - Что за тайны! От кого Вы меня скрываете? - от этих слов Бен вздрогнул и поспешил уйти.
   - Все потом. А сейчас - завтракай, смотри телевизор. Кстати там есть пара дисков с обучающим курсом языка. Советую посмотреть, а то твой английский просто ужасен!
   Уже у выхода он бросил: "Я зайду вечером", на что Вита резко ответила: "Обойдусь без такого общества!".
   В дверях заскрипел ключ. Вита осталась одна. "Как же мне сбежать? Через окна невозможно - остается только дверь. Но если мне удастся выскочить? Куда бежать? Судя по тени, дом огромен!" Она вспомнила французский роман "Граф Монте-Кристо", вон он откуда сбежал. Тут дырку в стене не прокапаешь! "Что же сделать? Может быть, пересилить себя, втереться к Бену в доверие и как только он потеряет бдительность, улизнуть? Коварно, но тот тоже не такой дурак! Если ему удалось привезти меня сюда так, что никто не знает! Он всех обвел вокруг пальца! Нет, ведь тогда мне придется с ним... "Она запнулась в своих размышлениях. Ни за что! Сама мысль была ей откровенно противна.
  
   Вечером Бен не пришел, не пришел он и на следующий день. Еду приносила молодая девушка, которой, либо запрещено было разговаривать с "пленницей", либо она просто ее не понимала.
  
   Дни шли. Вита была обеспечена всем необходимым. Но постепенно начала задыхаться. Ей было тяжело вставать утром, ломало весь день и не удавалось уснуть вечером. Она истосковалась по свежему воздуху, воде, крикам птиц. День за днем на нее накатывала истерика, депрессия, предчувствие, что должно что-то произойти.
   Однажды утром на седьмой неделе ее заключения, она почувствовала себя плохо. Вита перебралась в гостиную, и рухнула на диван. Кейт принесла обед.
   - Помоги мне, мне плохо, - пошептала Вита, но Кейт даже не обратила внимания на ее стон.
   Вита ничего не поела, ей было просто плохо. Тошнота сменялась головной болью, ее бросало то в холодный, то в горячий пот. Была страшная слабость. Вита понимала, что у нее температура, но ей никто не хотел помогать. Она крикнула, но крик больше был похож на стон. "Может быть это конец, я погибаю, ну что ж, Бен Картер, может это и к лучшему!" Медленно свет таял.
   Вдруг сквозь сон, она увидела его. Бен подскочил к кровати, что-то кричал на Кейт, куда-то звонил, но Вита как в бреду ничего не слышала и не понимала.
   Как в бреду, она слышала слова Бена: "Прости меня, только живи, я все сделаю, чтоб ты жила! Малышка, я не могу потерять тебя, ты нужна мне, я так много еще тебе не сказал, я... я... не смогу без тебя!"
   Она очнулась только ночью. Рядом стояла капельница. Вита чувствовала себя слабой, но отдохнувшей, ломота прошла, в комнате было свежо. Она поняла - открыто окно. Вита глубоко вздохнула и улыбнулась - наконец-то! Она даже не представляла себе, что пережил за это время Бен .
  
   Картер избегал появляться в комнате Виты. На ее вопросы он пока не мог ответить, лгать не хотелось, а правду сказать - еще сложнее. Услышать ее "почему?", и сделать признание, которое он не мог озвучить. А пока - Бен знал, что его общество ей противно, но он с каждым днем все больше хотел к ней. Засылая туда прислугу, он постоянно спрашивал ее - как дела у девушки, на что Кейт всегда отвечала - "Как обычно!".
   В тот вечер он рано приехал с работы. Что-то необычное влекло его домой. Едва войдя в дом, он поднялся к Вите. И, о Боги, что он увидел!
   Вита лежала почти в обмороке на диване в гостиной, глаза ввалились, она тяжело дышала. Мгновенно он позвонил своему врачу - Габриэль Бернс приехал очень быстро. Его вердикт был ужасен - еще пару часов без помощи - и она впала бы в кому! От этих слов Бен сам побледнел.
   Вовремя оказанная помощь - капельница, промывание желудка, антигистаминные средства и прочее - и Гарбриэль выдохнул - если через три часа жар не спадет, надо будет госпитализировать.
   Всю ночь Бен сидел у постели девушки. Сьюзан принесла ему ужин, про который он просто забыл. Он ходил по комнате и ругал себя: "А правильно ли он поступил, спрятав Виту у себя, может быть, нужно было просто обличить менеджера в сделке, восстановить справедливость - и не вмешиваться в судебное расследование?! Но только почему с первой их встречи, с первого взгляда он почувствовал, что их что-то связывает?! Кого он спасал? Себя или ее? Он не смог бы жить без нее! А она, пройдя сквозь лапы закона, приняла бы она потом его внимание? Эгоист!" - проклинал себя он.
   Бен присел к ней: "Прости меня, только живи, я все сделаю, чтоб ты жила! Малышка, я не могу потерять тебя, ты нужна мне, я так много еще тебе не сказал, я... я... не смогу без тебя!"- он прикоснулся к ее руке - она была прохладной. - "Мы победим, ты больше не пленница!"
  
   Вита открыла глаза. Солнце ярко освещало комнату, в углу сидела женщина. Незнакомая. Заметив, что Вита проснулась, она заговорила на английском: "Ну и напугала же ты нас! Всю ночь в лихорадке пролежала! Сейчас хорошо себя чувствуешь?"
   Вита мотнула головой в знак согласия. Её внимание привлекло другое - воздух в комнате. Она встала и подошла к окну - оно было настежь распахнуто. Свежий влажный ветер обдувал лицо. По её щекам покатились слезы. Именно такой застал ее Бен. Женщина незаметно вышла.
   - Что случилось?
   - Окно, оно открыто!
   - Да, и теперь так будет всегда. Ты очень напугала меня, и в твоей болезни отчасти виноват я!
   - Какой болезни?
   - Врач сказал, что твое аллергическое отравление протекало бы совсем в легкой форме, будь в комнате не кондиционер, а нормальная вентиляция. Я просто не мог подумать, что ты такая нежная, - он провел пальцем по ее щеке. - Что с тобой, ты дрожишь?
   - Просто я боюсь, я не знаю, что от вас ожидать!
   Он улыбнулся.
   - Милая, я не такой злодей, как ты меня выставляешь, я не могу сказать - я хороший - но мои мотивы не дурны и не грязны по отношению к тебе. Неужели ты думаешь, что я маньяк? Нет, просто я спасаю дорогого мне человека, тебя! Я от тебя симпатии не могу требовать, но и домой не могу отпустить!
   - Вы псих! - Вита попятилась. - Меня спасти от Вас надо!
   - Да нет же! - крикнул он. Бен прошелся по комнате.- Не хотел тебе говорить, пока все не решиться, но что-то все настолько запуталось и усложнилось.
   - Тогда, помнишь, мы встретились с тобой в коридоре "Лонг Файер Энтерпрайз". Я был поражен - русская речь в самом центре Америки. Я крупный акционер компании и оказался там не случайно. Я приехал, потому что заподозрил обходы закона и воровство. Под банальным предлогом копии документов и отчетов я залез в бумаги. Этому были и так-то не рады, а когда я мельком спросил о тебе, и рассказал о встрече, то очень насторожились. Генеральный менеджер, этот неприятный лис, который всячески желал заполучить мою дружбу, и пустить мне пыль в глаза, налил мне виски, мы разговорились - я узнал о тебе, все, что я захотел узнать. Как ты думаешь, директор компании знает наизусть анкету каждого стажера? Я подписал документы и ушел. На обед с тобой, кстати. Но вот он - мистер случай - я забыл зонт в его кабинете, вернулся, секретаря в приемной не оказалось, дверь была открыта. Я хотел уже войти - но услышал голоса, я не сторонник подслушивать, но тут вдруг услышал твое имя. Они говорили шепотом, я не разобрал толком, но понял, что ты уже что-то подписала и, грубо говоря, "попала на крупную сумму". Тут вошла секретарь, и я не смог дослушать. Но на правах акционера поднял все контракты, запросил сметы расходов - и нашел. Благо - знал, где искать, благодаря тебе. Ты, глупенькая моя девочка подписала себе приговор - не смертельный конечно, но. ... В твоем контракте оговорены условия, противоречащие твоей работе. Я же не зря заставляю выучить тебя английский, ты не правильно перевела. Ты не разобралась в тексте, подписав документ, деньги ушли под пустую сделку - а отвечать должна была бы ты! Деньги не вернули бы, но тебя посадили и надолго - три-пять лет. - Бен перевел дыхание. Вита слушала, широко открыв глаза. - Вот тогда, вспомнив твой взгляд - я понял, что теперь твоя жизнь зависит от того, сделаю я что-то или нет. И я сделал. Я спрятал тебя здесь. Для всех ты просто без вести пропала.
   Вита стояла, как громом пораженная!
   - Этого ложь, этого не может быть!
   - Может, поверь, я никогда не отличался бурной фантазией, и не был склонен к авантюрам. Но тут что-то со мной произошло.
   - Но меня проверяли! Или... это они..
   - Скорее всего они.... Тот, которого ты заменяла, очень честный и порядочный человек, его не подкупить и не уволить - не подкопаешься. Я знаю его лично. Его временно убрали сверху. С моей подачи идет расследование. Но вся цепочка не найдена, доказательств нет, кто-то резко уволился и уехал из страны. То, что должно было занять пару месяце, затянется теперь на полгода, надеюсь не больше. Я соберу факты и докажу, уволю всех, кого надо. Кого надо - посажу. У меня было мало выходов. Оставить все как есть, и подвергнуть тебя незаслуженному сидению в тюрьме, невиновную, пусть и временно - до окончания расследования. Я бы проконтролировал, чтоб оно выявило истинных воров, но... что бы было с тобой! Если б я отменил сделку сверху, то они нашли б кого-то другого, другую цепочку, другого исполнителя, и я о ней так вот случайно и удачно не узнал. Тогда предателей и воров я б не нашел никогда, а это все-таки мой бизнес. - Бен замялся и поправился. - Один из моих. Так что ты мне с одной стороны помогла. Я помог тебе, в свою очередь. Для всех ты просто исчезла, умерла.
   - Так получается, я должна сказать вам спасибо?! О, Господи, как такое могло случиться? - Вита присела на кровать, не заметив последнего слова.
   - Это бизнес, девочка моя, просто бизнес. А ты просто инструмент. И мой плен лучше, чем плен за решеткой.
   Вита отвернулась к окну.
   - А мой дом, мама?! Вы понимаете, что наделали? - по ее щекам снова покатились слезы.
   Бен скривился, но Вита не заметила этого. И тогда он пошел на еще один обман.
   - Ей сообщили правду.
   - Какую правду?
   - Настоящую, не переживай, поживешь здесь с полгода - год... пока не закончиться расследование.
   - СКОЛЬКО?
   - Пойми, все не так просто. Тебя ищет Интерпол!
   Вита застонала.
   - Ну почему мне так везет???! Что за жизнь! Как я могу жить у вас! Мое сердце всегда будет рваться домой!
   - Усмири свое сердце! Ради будущего своего - усмири!
   - Вы думаете, это так просто?
   -Сложно, тяжело, но необходимо!
   Вита замерла. До нее только теперь дошли его слова: "просто я спасаю дорогого человека", и то, как он рискует.
   - Смирится, я не смирюсь никогда, но все равно - спасибо Вам, Бен Картер!
   Она помолчала.
   - Почему бы не сказать мне все это сразу в нашу первую встречу здесь? Или у Вас все же двойные мотивы?
   - Во-первых - вспомни себя и свои истерики - ты бы сразу и не поверила, подумав на самое плохое и грязное. Во-вторых, про двойственность моих мотивов поговорим потом - когда я сам в них разберусь.
   Он улыбнулся.
   - И давай не "вам", давай "тебе"!
   - Но..
   - Никаких "но". Идем завтракать!
   - Идем!
  
   Она первый раз спускалась вниз, дом было огромен. Он был разделен на две части столовой. Малая зала выходила с сад. Стеклянные двери блестели в лучах заходящего солнца. Вита улыбалась. Бен вел ее за руку, показывая дом, и был безмерно счастлив, что она рядом, и не злится на него, не кричит, не старается убежать - просто находится рядом.
  
   Они позавтракали. Вита была смущена и почти все время молчала. Его последние слова не выходили у нее из головы. Да и припомнились те слова, что она слышала в бреду. Значит, не просто так он вмешался в ее жизнь, оградил от разбирательств и всего того ужаса, который мог произойти. И это вовсе не благодарность за помощь. Нет, мистер Бен, в чем то вы мне не признались, да и себе тоже.
   Бен показал ей дом, сад.
   - Бассейн в твоем распоряжении. Через неделю примерно начнется жара, наступит август - вот тебе занятие. Кстати - прошу выучить английский! Я не просто так настаиваю. Я скоро перестану говорить с тобой на русском, хватит - ты в англоязычной стране.
   - Мне стал противен этот язык!
   - Нет, не надо так! Язык ни в чем не виноват!
   - А кто виноват? - она резко развернулась к нему и посмотрела в глаза.
   Это был вызов.
   - Ты хочешь обвинить меня?
   Вита опустила глаза. В глубине души она понимала все, но не могла даже подумать, что все, что говорил ей Бен правда до единого слова.
   Был и Интерпол, было и расследование, приведшее американского полицейского в Россию. Но ничего, кроме урны с прахом, слез и горя он там не нашел. Дело закрыли через три месяца за отсутствием доказательств. Но в базе международного поиска преступников появилась новая строчка и галочка в графе "Die"("Мертв")
   Дни снова покатились своей чередой. Вита потихоньку смирилась. Собственно говоря, жаловаться ей было нечего - устроена она была хорошо, о ней заботились, но золотая клетка была закрыта, хотя и существенно расширена.
   Днем Вита или валялась на солнышке у бассейна с плеером, повторяя английские фразы, либо у телевизора в своей комнате.
   Каждый вечер, придя с работы, Бен подолгу разговаривал с ней, но это были пустые разговоры, и как он и обещал - на английском языке.
   Вита скучала. С каждым днем все сильнее и сильнее. В минуты, когда она оставалась одна, отвлекаясь от плеера, она зачастую плакала и проклинала судьбу, да и себя с этой безумной гонкой за престижем, за стажировкой. Такой ее однажды и застал Бен, слишком рано вернувшийся с работы.
   - Что с тобой? Ты плачешь? - он развернул ее окну, глядя в глаза.
   - Оставь меня, пожалуйста, - Вита пыталась вывернуться, но не получилось. Он крепко держал ее за плечи.
   - Тебе надоело здесь!? Знаешь - я придумал - завтра мы поедем на ранчо!
   - Куда?
   - У меня куплено много недвижимости, в том числе и ранчо и дом на побережье - я свожу тебя туда.
   - Мне, наверное, нельзя людям показываться, да и тебе в моем обществе, вдруг следят? Или ты преувеличил все?
   - Не бойся, не следят, я в деле фигурирую не больше всех остальных акционеров. Да и что б им сейчас активно следить... - Бен прикусил язык, чуть не выдав всю правду, сменил тон - Только пообещай мне одно - что никогда ты не предпримешь попытки сбежать от меня!
   Вита подняла глаза. В голосе и взгляде Бена таилась мольба. "А ведь он, наверное, действительно, неравнодушен ко мне?! Как же ему сложно!"
   - Я обещаю тебе - я не убегу...
   - Кстати есть у меня на тебя и документы, как на племянницу. Паспорт сделали на всякий случай по моему заказу.
   - Но это же, нарушение закона!
   - Это страховка. И я надеюсь, что им никогда не придется воспользоваться.
   Рано утром на следующий день он разбудил Виту.
   - Вставай, спящая красавица! Не хотелось тебя будить - но как обещал!
   Вита открыла глаза. Такие визиты Бена поздно вечером или рано утром обычно раздражали ее. Она чувствовала себя беззащитной.
   Вита села на кровати. На столике она заметила поднос, где стояли две чашки кофе и бутерброды. Бен уловил ее взгляд.
   - Составишь мне компанию в утреннем кофе? А пообедаем на ранчо! Согласна?
   - Конечно, согласна! - Вита хотела было соскочить с кровати, но замялась.
   Бен все понял - он взял поднос и вышел в гостиную.
   - Я тебя жду, - бросил он на ходу слегка раздраженный.
  
   За руль Бен сел сам. Вита села рядом. Еще ни разу она не видела его в жизни, в обычной повседневной жизни. Но, не смотря на прояснение ситуации, они не доверяли друг другу лишь относительно. Он из-за боязни, что юность и максимализм Виты наделают глупостей, а она не могла отказаться от мысли, что когда-нибудь он потребует от нее благодарности за свое внимание и за свой поступок в самое неприемлемой для нее форме. Вот и сейчас Бен, заведя машину, заблокировал двери от случайного открывания изнутри. К его счастью Вита этого не заметила.
   Впервые Вита выехала куда-то вместе с ним после нескольких месяцев заточения. Люди, машины. Она сидела и улыбалась, глядя в окно. Бен украдкой наблюдал ее улыбку и настолько рад был сам, что разобравшись, даже был испуган своей реакцией.
   Внедорожник быстро помчавшись по улицам и побережью, въехал в лесную местность. Деревья были необычные. Напрасно Вита стремилась хоть что-то рассмотреть знакомое в этой зелени - в этой стороне лес был чужим.
   Они приехали на ранчо очень быстро. Бен хорошо вел машину, Вита отметила это про себя, но смолчала. В глубине души она всегда мечтала водить машину, но на скромную мамину зарплату они не могли себе этого пока позволить. Виту всегда тянуло к автомобилям. Она вспомнила, как у Димки была машина, как по вечерам они катались по городу, выезжали на рыбалку и прочие вылазки, вместе встречали рассвет. Вита закрыла глаза и тяжело вздохнула.
   - Что ты так вздыхаешь? Нас опять начинают посещать грустные мысли? Только что ты так чудесно улыбалась!
   - Это мысли о Родине, о друзьях, о вылазках на природу.
   Бену как-то хотелось ее развеселить, поднять настроение - но он не знал как. Вдруг ему в голову пришла мысль. Они как раз свернули со скоростного шоссе на проселочную трассу.
   - Ты умеешь водить машину?
   Вита резко обернулась к нему.
   - Ты что, мои мысли читаешь? - ее глаза загорелись. - Нет, нет у меня прав, но меня учили вот так же, на сельской дороге однажды.
   Бен был в восторге от своей идеи и от ее горящих глаз. Он пересадил ее за руль, объяснил вкратце назначение педалей, рычагов. Он брал ее руки в свои и клал на рычаг переключения скоростей, на руль. Все было очень естественно и для него просто бесценно. Вита оказалась смышленой ученицей и после одной неудачной попытки поехала сама. Она удивилась, насколько легкий был руль у такой огромной машины. Бен засмеялся.
   - Это электроусилитель руля, чтоб проще было. Русское автомобилестроение еще, наверное, далеко от этого!
   Вита грустно улыбнулась, Бен "прикусил язык" - зачем он напомнил ей о ее стране еще в таком тоне.
   Вита проехала еще пару километров, потом остановилась.
   - В общем, мне понравилось!
   - Да, ты неплохо справилась с задачей. Когда-нибудь, ты выучишься на права, и я куплю тебе машину!
   Вита рассмеялась. В его словах это звучало так просто, как выйти за хлебом. А уж о будущем - совместном будущем, надо полагать, она и не задумывалась. А, видимо, стоило. Но паузу стоило заполнить словами.
   - Но это легко вот так здесь - когда машин нет, а в городе страшно!
   - Послушай меня, - сказал он, заводя мотор, - чем раньше ты сядешь за руль в городе - тем быстрее ты адаптируешься в обстановке. Там совсем не страшно, просто нужно внимание и контроль над ситуацией. А с опытом придет и удовольствие от вождения! Поверь мне!
   - Верю!
   - Правда?
   - Конечно, правда. Если б я тебе не верила и не доверяла - мы б с тобой сейчас так не разговаривали.
   От этих слов Бен даже затормозил и остановился. Двусмысленность фраз не могла его обмануть.
   - Ты даже представить себе не можешь, насколько я рад слышать от тебя эти слова! А мне то казалось ты зла на меня.
   Вита опустила глаза.
   - Давай на чистоту! Я тебе скажу все как есть - ты, кажется, хороший мужик, но вот я только не пойму, что нельзя было как-то по-другому все сделать? Вся эта игра в Джеймса Бонда, прятки, Интерпол. В моей голове не укладывается, как это все могло случиться. Да и никак не складывается картинка - отрывки твоих фраз меня беспокоят! Я боюсь тебя! Я доверяю, но не полностью, и всегда когда с тобой - я... как бы это сказать...
   - Как пружина напряжена и каждую минуту ожидаешь удара! - закончил он за нее.
   - Да! - Вита удивилась точности его слов.
   - Теперь моя очередь. Я скажу, чего боишься ты! Ты боишься сексуального принуждения с моей стороны - и боишься и себе и мне в этом признаться! Я вполне понимаю это, и даже рад, что оно так! Это мне в тебе и нравиться - в твоем характере сочетаются и сила женщины, и в то же время женская слабость! Это прекрасно!
   Вита слушала его, и просто была поражена его откровенному тону. Выведя его на такой разговор, она не ожидала, что он примет вызов. Она хотела быть хозяйкой положения, а оказалось наоборот. А тем временем он продолжил.
   - Я хочу тебя успокоить. Я не из тех мужчин, которые привыкли брать женщин силой или обманом! - он говорил, смотря вперед, а тут вдруг перевел взгляд на нее. - Я просто хочу, чтоб ты была рядом со мной! Я мог бы спрятать тебя где-то подальше, но вот только... ты нужна мне.
   - Зачем?
   - Потому что я, сорокалетний мужик, влюбился в юную девочку. Хрупкий цветок, к которому я не знаю, как подступиться! Я хочу, чтоб ты была счастлива. И была рядом со мной - не под давление обстоятельств, как сейчас это получилось, а просто. И если ты пока не можешь ответить на мое чувство - тогда я дождусь.
   Она опустила глаза.
   - А если я... не смогу?
   - Я дождусь или добьюсь тебя или... отпущу.
   Бен сам был в шоке от своего признания, но стало легче, обозначились границы, и ушла недосказанность.
   - Ладно, поехали, а то нас там ждут.
   Всю оставшуюся дорогу он молчали. Машина увозила их дальше и дальше от места признаний, но оба еще не раз будут вспоминать его следующими бессонными ночами.
   Ранчо Бена было не таким уж большим, но достаточно уютным. Окруженное лесом, оно выглядело как сказочный домик.
   - Для чего тебе ранчо?
   - Я здесь охотился - когда-то это было моей страстью. Правда, последнее время как-то меньше я здесь появляюсь.
   - Ты убиваешь животных - и тебе это нравиться?
   - Нет, теперь уже я больше не убиваю животных. Вернее птиц. Чаще я просто стреляю по тарелкам. Оружие - вот это мое увлечение! Хочешь пострелять?
   - Возможно, потом. Давай пока просто прогуляемся, здесь так красиво и воздух чистый.
   - Хорошо, тогда на экскурсию - а потом на обед.
   В одном из помещений им показали щенят. Лабрадор управляющего полторы недели назад родила четверых щенят. Они сидели в большой корзине, такие маленькие и беззащитные, а мать присматривала за ними. Лишь когда ее увели на обед - никого к корзине она не подпускала - Вите удалось погладить малышей. В корзине было три мальчика и одна девочка. Вита так увлеклась, что совершенно забыла о времени, и даже не видела и не чувствовала на себе зачарованный взгляд Бена, разговаривавшего неподалеку с управляющим. Наконец, Вита поднялась с колен от корзины и направилась к мужчинам. И сначала даже не поняла, почему они смеются над ней! Но потом оказалось, что один из щенков выбрался из корзины и гордо запинаясь, поковылял за ней. Его, конечно же, вернули к братьям, а Бен шепнул рабочему: "Запомни его, а потом пришлешь мне домой!"
  
   Через неделю после посещения ранчо Вита проснулась от странного чувства - что в комнате кто-то есть. Но это был не человек - это она поняла по странным звукам, разносящимся по комнате. Открыв глаза, она увидела, как на подушке напротив сидит ее недавняя знакомая - щенок лабрадора. Увидев, что Вита открыла глаза, щенок неровной походкой приковылял к ней и уткнулся ей в щеку.
   - Малышка! Откуда ты здесь? Ты ко мне в гости пришла или жить?
   Тут вдруг рядом зазвонил телефон. Вита улыбнулась.
   - Доброе утро! Как тебе мой подарок?
   - Бен! Супер! Она моя?
   - Да, Я не мог отказать ей в твоем обществе - она сама тебя выбрала!
   - Спасибо огромное!
   - Я рад, что тебе понравилось, милая, - от этих слов Вита смутилась, а Бен, услышав тишину, постарался переменить тему.
   - Как ты ее назовешь?
   - О! Я даже не знаю, я подумаю, а вечером представлю тебе свою новую подружку!
   - Ну, тогда до вечера! - он положил трубку, обрадованный, что наконец-то сделал Вите подарок, который она приняла. Его чувство было похоже на то, как он, приезжая в приют доставал детям мешок с подарками и игрушками, такой же неподдельной была радость Виты на другом конце провода. Как бы он хотел увидеть ее улыбку сейчас своими глазами!
   - Тебе сорок, а ты влюбился в ребенка! - шепнул ему внутренний голос.
   - Ну и что! - отпарировала Бен. - Ну и пусть она еще ребенок - моя девочка, моя!
  
   Едва заехав вечером во двор, Бен услышал звонкий Витин смех. Она во дворе играла со щенком.
   - Привет!
   - Здравствуй! Познакомься - Виста - она взяла щенка на руки и подошла к нему.
   - Виста? Так у Майкрософт новая операционная система называется!
   - Правда? Ну вот!
   - Ну и пусть будет Виста. С твоим именем на одну букву отличается. - он наклонился и погладил щенка, а она лизнула его в нос.
   - Ух! Ты ей понравился! Собаки чувствуют хороших людей!
   - Правда? - он посмотрел на нее, и его темно-зеленые глаза утонули в ее небесно голубых.
   - У тебя очень красивые глаза! - глубоким голосом произнес он. - Ты выглядишь счастливой - я очень рад.
   Вита смутилась. После того признания на дороге, они не разговаривали о личном. И вот, как только она стала успокаиваться, в его голосе снова послышались те низкие оттенки, выдающие эмоции говорящего. Она решила пропустить мимо ушей его слова.
   - Сьюзан приготовила ужин. Нас уже ждут, идемте, - она поспешила домой.
  
   Висту поселили в гараже, купив ей маленький домик и сделав отверстие в стене, чтоб она свободно могла выходить на улицу. Вита целыми днями либо возилась с собакой, либо искала в Интернете способы воспитания и дрессировки собак. У нее появилась увлечение, безмятежный детский щенячий характер отвлек Виту от ее собственных проблем, а Бену дал повод для совместного времяпровождения - каждый вечер они возились со щенком.
   Вита постепенно начала привыкать к Бену - она больше не боялась его взгляда, не боялась его прикосновений. Она перестала смущаться от его комплиментов - просто пропуская их мимо - раз уж так ему хочется, пусть говорит. Она испытывала к Бену безграничную благодарность за спасение от мошенников и воров, подставивших ее, от тяжкой доли невиновного арестованного - а мог бы и бросить, и тогда она была рада его любви, но не знала, что с ней делать. Бен ей нравился как человек, с ним было приятно и интересно общаться. Поэтому она не хотела причинять ему боль, давая надежду, не хотела, чтоб он принял ее интерес к нему как к человеку за интерес как к мужчине. У Виты было много времени подумать в тишине, взвесить все за и против, и прийти в выводу, что только время расставит все по своим местам. Они ждали, оба. Он - взаимности, она - окончания расследования. Не могла Виталия понять свои чувства, будучи привязанной к человеку, к месту. Только свободное сердце может сделать выбор, она же была заложницей обстоятельств.
   Между ними укреплялось доверие. И лишь изредка Бен видел, как Вита мечтательно бредет по саду, а за ней как хвостик след в след поспевает Виста. Он знал, что ее мысли в это время далеко за океаном - в России, на родине. Видя бездонную грусть в ее глазах - он задает себе вопрос: "Правильно ли я поступил, спрятав ее здесь?" Лишь со временем он придет к выводу, что был другой вариант развития событий, но он им не воспользовался, теща свой эгоизм ее ежедневным присутствием рядом. Он чувствовал, что она покоряется судьбе, так жестоко поменявшей вектор ее жизни. Бен был уверен, что она смирилась, да и такие же мысли были у Виты. И лишь досадный случай поколебал в нем эту веру.
   Прошел месяц. Виста изрядно подросла, но все еще оставаясь необыкновенно игривым другом. После обеда Сьюзан ушла заказывать продукты в супермаркет. А Вита сидела в шезлонге, бросая Висте мяч, который она научилась приносить обратно. Был конец декабря, через пару дней должно быть рождество, даже в Калифорнии в это время прохладно и дождливо. Вита задумалась - в России сейчас сугробы и метель, а тут - моросит дождь. Разве она могла представить, что 22 декабря будет сидеть на улице, на зеленой лужайке в футболке и толстовке, и временами ощущать на лице мелкую морось дождя? Вита задумалась так, что не заметила, что Виста, лишенная внимания хозяйки пошла на разведку и набрела на незапертую Сьюзан калитку. Виста звонко залаяла, и выскочила вон. Вита, вернувшаяся из своих мыслей, бросилась за ней, на ходу схватив ошейник. Она выскочила на улицу, оказавшись в тихом квартале, увидев Висту на углу дома, она попыталась ее догнать. Думая, что Вита играет с ней, Виста дала деру. Лишь через пару кварталов Вите удалось ее догнать. Прицепив собаку за поводок и отчитав, что надо слушаться, и она с ней вовсе не играла, Вита выпрямилась.
   - Идем домой! - при этих словах Вита обернулась и замерла.
   Одного мгновения было достаточно - Вита поняла, что не знает куда идти. В этой бешеной погоне она просто заблудилась. Все дома были одинаковы - зеленые лужайки, гаражи и парковки у домов, - и нигде нет высокого забора, обтянутого вьющимися растениями.
   Она побледнела. Вита стояла посреди улицы, держа Висту за ошейник, и по ее щекам медленно покатились слезы. Ни денег, ни документов у нее не было, да и что греха таить - и адреса то она не знала!
   Медленно она побрела, куда глаза глядят. Опустив голову, рядом шла Виста. Мысли толпились в Витиной голове, но ни одна не была верной. Обратиться к полиции она боялась - Бен очень напугал ее Интерполом, так что она могла подставить и его! Они долго ходили по улицам, пока окончательно не заблудились - вовремя не сориентировавшись, Вита пошла в другую сторону от дома. Уже начало смеркаться. Вита посмотрела на часы - 19-00. Она набрела на сквер у дороги, присела на лавочку. Бен, наверное, уже дома, почему он не ищет ее? Неужели он решил бросить ее на произвол судьбы?
   Внутри гнусавый голосок шептал: "Свобода! Свобода! Это твой шанс! Ты же так хотела вырваться оттуда, вот она, беги, спасайся от него, от золотой клетки! Так почему же ты хочешь вернуться к нему?"
   Заморосил дождь. Вита замерзла. Она спрятала лицо в ладони, и заплакала. Слезы не переставая, катились по ее щекам. Мимо проезжали одинокие машины. Ей было страшно. Сердце выстукивало ритм, ей хотелось кричать. Кровь стучала в висках - начиналась паника. И тут она почувствовала, как рванула поводок Виста. Вита выпрямилась и заулыбалась. Навстречу ей от припаркованной напротив машины подходил Бен. Вита рванулась к нему, и чуть не бросилась на шею от радости, как вдруг заметила, что он не улыбается, выражение его лица испугало ее.
   - Бен! Виста убежала, я бросилась ее догонять, и мы заблудились.
   Он бросил уничтожающий взгляд на собаку. Взяв поводок из руки Виты, он запихнул Висту на заднее сиденье. Виту он подтолкнул вперед к дверце.
   - Садись, - сказал он сухо.
   Всего пару минут понадобилось им, чтоб быть дома.
   Вита поняла, о чем думает Бен. Он взял ее за руку, и повел наверх. Она молчала, боясь неточных фраз. Когда-то она обещала ему, что никогда не сбежит. Но ведь она и не сбегала! В ее комнате Бен положил руки на плечи Виты и заглянул в глаза.
   - Почему ты сбежала? Тебе плохо здесь?
   - Так и знала! Бен! Нет, я совсем не хотела сбежать, собака сбежала, я ее догнала, и заблудилась.
   - Хорошая легенда на отступление! - он рывком развернулся и пошел к двери. - Твое предательство разрывает мне сердце!
   - Я не хотела сбегать! - почти закричала Вита.
   - А ведь я доверял тебе! - даже не оборачиваясь, сказал он у порога и вышел из комнаты. В двери заскрипел ключ.
   Вита опустилась на пол. Слезы брызнули у нее из глаз. Все начиналось с начала.
   - Почему он не выслушал меня, почему одна досадная случайность перечеркнула разом все, что так долго настраивалось?
   Аналогичный вопрос задавал себе Бен с другой стороны двери.
   Вита не заметила, сколько времени она просидела на полу - а быть может, прошла всего минута? Ей вспомнились первые дни взаперти, страх, одиночество. Ее душила обида. По щекам катились слезы. Наконец, Вита почувствовала, что толстовка, в которой она была на улице и все еще не сняла - мокрая от дождя, и саму Виту трясет, как в припадке. Придавленная как будто грузом из непонимания и обиды, Вита побрела в ванную. И лишь только погрузившись в нежную пену, вдохнув цветочный аромат, Вита понемногу начала успокаиваться. Мысли прояснились, и она взглянула на ситуацию с другой стороны - стороны Бена. Ну конечно, он, так ревниво оберегающий ее от внешнего мира, надеялся на нее. Не ее ли в самом начале появления здесь посетила мысль сбежать, втеревшись к нему в доверие! Вита улыбнулась - ее догадка была правильной. Но она докажет ему, приведет все аргументы в свое оправдание, что не было у нее желания сбежать, зачем бы она тогда взяла с собой собаку, какой это может быть легендой? Зачем ей такая обуза! Женщину с собакой легче заметить, чем одну! Да разве стала бы она сидеть в сквере, недалеко от их дома, и ждать помощи - ждать, когда найдет ее тот, от кого она убежала?! Ах, Бен! Какие, все-таки, глупые мужчины! В горячем порыве он не заметил банальных доказательств ее невиновности! Завтра прямо с утра Вита обязательно расскажет ему все, откроет глаза! Вот только как? Дверь то заперта!
   - Ладно, подумаю об этом завтра, быть может, и Бен образумится! - она накинула халат и вышла из ванной, но тут же застыла на пороге.
   Ее завтра уже наступило - в зале горел свет, и виднелась тень человека. "Как хорошо, что я не вышла из ванной полуголая!" - мелькнуло в ее голове.
   Она вышла в зал в надежде, что Бен остыл, но не тут то было. На столике стояла почти допитая бутылка виски. От его взгляда, от того, как он сжимал в руке стакан, Вита похолодела, и невольно сделала шаг назад.
   - Что же я тебе сделал такого плохого? - начал он первый.
   - Ничего. Бен! Выслушай меня.
   - Не хочу! Я вообще не хочу тебя слышать!
   - А зачем тогда пришел? - усмехнулась Вита, но тут же поняла, что съязвила зря.
   Бен близко подошел к ней и заглянул в глаза.
   - Посмотреть в твои глаза!
   Он был пьян. С пьяным человеком спорить глупо и безрезультатно.
   - Это случайность, я не хотела убегать от тебя!
   - Ложь! - прикрикнул он, и схватил ее за руки.
   Вита впервые испугалась его. Несмотря на то, что он был всегда добр с ней, и не внушал страха, сейчас он не контролировал себя. Да и алкоголь добавил агрессивности. Вита испугалась его, испугалась как просто сильного мужчину. Даже при большом желании она с ним не справиться. Да и не уверена она была в нем, ведь Вита плохо знала его, плохо знала, на что он способен.
   Она мельком прикинула путь к отступлению - ванная комната запиралась изнутри.
   От Бена же, несмотря на повышенный градус в крови, не укрылся ни этот взгляд, ни то, что под накинутым халатом у Виты почти ничего не было. Он отошел и снова наполнил стакан. Воспользовавшись паузой, Вита встала в проеме двери, но еще раз попыталась объяснить ему все.
   - Бен! Ты посмотри фактам в лицо: зачем бы я сидела в сквере и ждала тебя, когда б хотела сбежать?
   - Может быть, ты ждала не меня? - Бен сделал шаг ей навстречу, она же - вглубь спальни.
   - Да, и сбежала с собакой?
   - Как появился первый шанс! Да она просто увязалась за тобой!
   Она отвернулась от него, и подошла к окну.
   - Ты видишь события только со своей стороны! С тобой бесполезно сегодня разговаривать. Ты пьян. Ну как тебе доказать, что просто собака выскочила через незапертую калитку - а я пыталась ее догнать?
   Бен стоял сзади посредине комнаты.
   - Собака? Собака значит? - закричал он. - Вот кто во всем виноват! Сейчас же пойду и сверну ей шею! - Бен повернулся к двери.
   - НЕТ!! - вырвалось у Виты, и она кинулась преградить ему путь.
   Вита пыталась сдержать его.
   - Не трогай ее! Бен! Прошу тебя - не надо, оставь ее! - ее крик переходил в плач. - Не разрушай все, что создал! Это я! Ты прав! Я должна была предупредить кого-нибудь в доме, что Виста сбежала, чтоб меня не потеряли! Это глупая случайность!
   Вита кричала, стуча ладонями ему в грудь, не давая выти из комнаты.
   Как вдруг она почувствовала, что тесное кольцо рук - его рук - сомкнулось за ее спиной. Горячее дыхание обожгло щеку.
   - Не отпускаешь меня?!
   Бен прижал ее к стене, и приник губами к ее шее. Его рука искала пояс халата. Он был в ярости, на себя, на нее. Он разрывался между желанием перекинуть ее через колено и отшлепать, или целовать, пока она не станет задыхаться. Мужское самолюбие, подбодренное алкоголем, кричало: "Маленькая ведьма. Два ее слова, и я готов растаять и поверить в любую ложь. Она делает меня слабым и выкручивает в веревку. Я покажу тебе, кто здесь сильный". От мысли, что сейчас может произойти, от принуждения, от глухоты мужчины, находящегося рядом, Вита закричала!
   - Нет! Бен, нет! Отпусти меня! Нет, не делай этого, только не ты! Я же доверяла тебе!
   Собрав все силы, подкрепленные паникой, Вита, упершись о стенку, оттолкнула от себя Бена, стукнув ему ногой в живот, а может чуть ниже - Вита не задумалась об этом. На какую то минуту он отпрянул, согнувшись, и Вита попыталась скрыться в ванной, но, находясь в том состоянии аффекта или азарта, Бен схватил ее руку. Еще мгновение, вскрик, и она, поскользнувшись на полу, упала навзничь. В комнате стало тихо.
   - Вита! Только не притворяйся! - Бен склонился над ней, развернул к себе лицом и замер.
   Вита была без сознания. Угол прикроватных ступеней рассек висок - из небольшой царапины сочилась кровь.
   Хмель тут же прошел. Беном овладел ужас.
   - Что же я натворил! - тихо прошептал он. - Вита! Ты меня слышишь, Вита?
   Но она не отзывалась.
  
   Прикосновение холодного фонендоскопа привело ее в чувство. Над ней склонился врач, чье лицо показалось ей знакомым. Голова раскалывалась, светобоязнь заставила ее прикрыть глаза.
   - Как вы себя чувствуете? - спросил голос.
   - Голова болит, - Вита дотронулась до виска, почувствовав там повязку.
   - Вы помните, что случилось?
   От этой фразы Вита резко открыла глаза. От страха в ее глазах Габриель отпрянул. Подавленный взгляд Бена он списал на ссору, но вот этот взгляд не мог обмануть его - взгляд затравленной волчицы. Ее сердце бешено, но ритмично заколотилось - три удара - пауза, опять три удара. Габриель услышал это, держа руку на пульсе.
   - Что с вашим сердцем?
   - Это врожденное.
   Врач произнес что-то, что Вита не поняла.
   - Нам не справиться, Бен знает русский. Придется позвать его, чтоб поставить вам диагноз.
   - Нет, я.. я не хочу его видеть.
   - Не бойтесь - я же с вами! - как будто прочитав её мысли, отозвался Габриель.
   Бен, оказывается, находился в соседней комнате. Он зашел - бледный как смерть, также стараясь не смотреть ей в глаза. Она отвернулась, но произнесла.
   - Переведи ему! У меня врожденное нарушение ритма сердца, но это не опасно - просто нарушение сердечного стука, когда я сильно эмоционально перенапрягаюсь. Ничего не нужно - я знаю свой организм. Я просто хочу спать. Завтра все пройдет.
   - Ты сильно ударилась головой!
   - Я помню. Оставьте меня в покое, пожалуйста.
   Бен перевел Габриэлю ее слова.
   - С тобой точно все хорошо? - спросил Бен по-русски.
   - Тебя это, правда волнует? Не верю! Теперь я тебе не верю! - Вита дерзко взглянула в его глаза. Ее душили слезы. Вита отвернулась и как только мужчины вышли из комнаты, зарылась лицом в подушки.
   Спускаясь по лестнице, Габриэль наконец-то решился.
   - Ты, похоже, обидел ее! Ей вредно волноваться, не появляйся ей на глаза хотя бы пару дней! Если моя догадка правильная....
   - Нет! Габриэль, это случайность, - начал было оправдываться Бен, но замолк. В его голове как это пронеслись ее слова "Это случайность, я не хотела убегать от тебя!"
   - С ней все будет в порядке?
   - Да, удар пришелся по касательной, максимум, что ей грозит - небольшой синяк на виске. Обморок был вызван скорее... нервным потрясением. Звони, если что - я на связи. - Габриэль очень тщательно подбирал слова, но Бен понял, что он хотел произнести слово "страхом".
   Бен закрыл за ним дверь, медленно прошелся по комнате и сел на диван. В его голове стучали ее последние слова "Теперь я тебе не верю!"
   "Какая ж ты скотина!" - ругал он себя.
   Бен прекрасно понимал, что одним поступком перечеркнул несколько месяцев ежесекундно добываемого доверия. "А, может быть, она вовсе и не хотела сбежать?" Он вспомнил ее слова: "зачем мне собака... стала бы я ждать тебя в сквере и реветь..." Бен поставил себя на ее место, и тяжело вздохнул.
   Почему он не выслушал ее? Почему эта чертова мысль о ее побеге так завладела им? Приехав вечером домой, он увидел растерянные лица Сьюзан и Барни. "Мы потеряли ее и нигде не можем найти. Охрана ничего не видела. Калитка в саду открыта, быть может, она ушла? И собаки нет...". Сбежала - эта мысль как молния возникла в его мозгу.
   Лишь только теперь все становилось на свои места. Он вспомнил ее улыбку в сквере - такую искреннюю, чистую! Вспомнил слезы на ее лице, ее порыв броситься ему на шею! Его душило бешенство тогда. Но не только это - невероятное чувство радости, расслабление вновь видеть ее рядом - именно это он умело скрыл за маской гнева. Тогда он сдержался, чтоб не ударить ее, но позже! Он детально припомнил все свои слова поступки - и уронил голову на руки. Она такая спокойная и бесстрашная взбесила его, он захотел напугать ее, показать, кто главный, показать свою мужскую силу, и то, что он может сделать с ней, но не делает, потому что... потому что любит эту упрямую и настырную девчонку. Какой же он идиот! Она-то поняла все иначе. А ведь обещал...
   - Прости меня, девочка моя, прости! Как мне замолить свои грехи?
   Он прошел в свой кабинет, из ящика стола достал паспорт. Бен подошел к телефону и набрал справочную.
   - Аэропорт, пожалуйста, мне нужно узнать ближайший завтрашний рейс в Россию.
  
   Утреннее доброе солнце заглянуло в окно. От яркого света Вита проснулась - голова была ясной. Но тут же вспомнив вчерашний вечер - Вита тяжело вздохнула. Бен оказался таким же, как и все мужчины - а ей то только-только стало казаться, что он из другой - благородной - породы. Вита задела повязку на виске - и почувствовала легкое жжение. Она подошла к зеркалу, сняв пластырь, она увидела небольшую царапину - вовремя приложенный холод не дал разрастись опухоли и синяку. Распущенные волосы скрывали все.
   - Ах, Бен, Бен, как же ты мог - вот так за секунду разрушить все мое доверие. Ты же обещал... - В ее глазах блеснули слезы.
   Но жить надо было дальше.
   Оглянувшись - Вита увидела на тумбочке конверт, на котором было написано "Прости!" Вита не захотела пока открывать его. Простить - значит понять - но этого она пока не могла сделать.
   Вита подошла к двери - она была открыта.
   - Хоть на что-то ума хватило!
   Она спустилась вниз. На кухне суетилась Сьюзан. Взглянув на Виту, она опустила глаза.
   - Сьюзан, скажи - ты тоже думаешь, что я сбежала? Ты разумная женщина - ты-то можешь понять - что такое в чужом городе, без денег, без документов - да еще и с собакой, которая вертится под ногами!
   - Теперь я это понимаю - но понимаю только после ночи раздумий. Но вы не видели, какое выражение лица было у мистера Бена, когда ему сказали, что вас... нет. Это не передать. Боль, страх, смятение - и агрессия, в конце концов. Конечно - не разобравшись ни в чем - он выскочил, завел машину и вылетел со двора.
   - Сьюзан - не в этом дело. Я это вполне могу понять - я не могу понять его глухоту и потом....
   Сьюзан опустила глаза - конечно, она слышала крики ночью - но видела она и врача, приехавшего так скоро... Она догадывалась, но теперь была почти уверена. Но все же спросила.
   - Он вас ударил?
   - Нет, он хотел... поговорить. Он выпил - и его мужская агрессия вырвалась наружу. Хотел показать, что хозяин. - Она тяжело вздохнула. - В общем, я вовремя поскользнулась.
   Вита не договаривала фразы, не подобрав нужных английских слов, но Сьюзан все и так поняла и медленно опустилась на стул.
   - Зря я сказала тебе - просто нет у меня здесь более близкого человека! А хотелось с кем-то поговорить.
   Сьюзан без слов обняла Виту - а она расплакалась, представив, что могло произойти. Вите безумно не хватало мамы, а от Сьюзан веяло искренней заботой.
   -Милая, если тебя что-то беспокоит, всегда можешь прийти и поговорить со мной!
   -Спасибо! Где сейчас Бен?ами все в порядке? но что! дленно опустилась на стул.я англдийского, без документов - да апину - вовремя
   - Его нет дома. Знаете - он был так подавлен утром. Я его не защищаю - ни в коем случае! Просто я видела - он раскаивается.
   - Он подорвал все мое доверие к нему - я теперь его боюсь. Снова все с начала. - Вита подскочила. - Виста! Где она!
   - На улице гуляет - я ее уже покормила!
   - Он вчера грозился свернуть ей шею!
   - Да нет - это он так сказал - у него на это духа не хватит - я точно знаю, Бен, вообще-то, добрый!
   - Да какая разница - хватит духа или нет! Его слова - самое страшное оружие! Его слова и поступки меня вчера убили! Там в спальне стоит конверт от него - я даже открывать не хочу!
   Несмотря на эти слова, Вита, поднявшись в спальню, все ж взяла в руки конверт. Он был достаточно толстый, и это привлекло ее. Открыв, первое, что она увидела - это ее паспорт, вернее ее было только лицо и имя, а имя - Вита Эванс. Далее было еще невероятнее - авиабилет выписан на ее имя! Разобравшись в строчках, Вита поняла - это билет в Москву! Домой, в Россию!
   Вита соскочила и снова села - от радости у нее подкосились ноги.
   Следующим она извлекла из конверта письмо - его письмо.
  
   " Любимая моя девочка!
   Прости меня! "Прости", тысячу раз я готов на коленях повторять это, но я знаю, что мой вид теперь вызывает у тебя лишь отвращение и ужас! Вчера я сам не знаю, что на меня нашло. Я как будто оглох! Я не слышал твоих слов! Эта нелепая история вывела меня из себя - я позволил неверным мыслям полностью завладеть моим сознанием. Я был неправ и признаю это. Только твой обморок вывел меня состояния транса. К моему счастью не случилось того непоправимого, что навсегда вызвало бы ненависть ко мне в твоем сознании. И поверь, что б там не было - того, чего ты боишься, не случилось бы. Я был пьян, и хотел просто припугнуть тебя. Я не оправдываю этим свой поступок - он не достоин мужчины!
   А чтоб хоть как-то изгладить в твоей душе эту рану, я отпускаю тебя домой. Ты умная девушка, и понимаешь, что твой псевдоним заставит держаться в тени, не афишируя свой приезд до окончания расследования. Мой человек потом свяжется с тобой. В конверте его визитка. Телефон в моем кабинете разблокирован - можешь позвонить в Россию. Надеюсь, домашний свой номер ты еще не забыла! Попроси Маму не говорить о твоем приезде никому, пока никому. Я все улажу с законом.
   Чек ты сможешь обналичить в аэропорту - надеюсь, денег на первое время хватит.
   Как бы тебе не трудно было расставаться с Вистой - я оставляю её при себе - это мне напоминание о тебе и о своем поступке. Я напугал тебя вчера - Виста жива-здорова, я тоже привязался к ней, и никогда не причиню зла.
   Как ни тяжело мне говорить эти слова, Виталия, но - прощай, прощай малышка. Быть может, однажды пройдет ненависть ко мне, и ты вспомнишь меня - и улыбнешься. Теперь это самая большая моя мечта - твое прощение!

Твой Бен Картер"

  
   Вита дочитывала письмо сквозь слезы. Но что значили они - слезы радости от отъезда домой, или слезы жалости к Бену? Вита сама не знала. Чувства, переполняющие ее, были настолько разнообразными, что некоторое время ее голова шумела, а сердце выстукивало ритм. Лишь после глубокого вздоха ей удалось сосредоточиться. Она машинально достала то - что еще осталось в конверте - это был чек, чек на 30 000 долларов. "Ничего себе, мелькнуло в ее голове!". Но эта мысль сразу же сменилась другой - она посмотрела время вылета - 17-00 вечера, на часах уже было 12-00. Надо собираться. Вита заметалась, как сумасшедшая. Да нет же - какие сборы! Она приехала сюда без всего - что ей собирать - разве что успеть где-то купить шубу или теплую куртку - в России сейчас холодновато. Вдруг из этих прагматических мыслей ее вывело другое - телефон. Бен сказал, что телефон разблокирован! Сколько раз пока его не было, Вита стремилась позвонить домой, но всякий раз телефон упорно отвечал, что она не имеет права на этот вызов. Вот оказалось в чем дела - просто Бен заблокировал нужный код! И все-таки, он ей не доверял, она пленница, бывшая пленница - поправила она себя. Вита, не выпуская содержимое конверта из рук, бросилась вниз, в кабинет Бена. Схватив телефон, она набрала свой домашний номер и услышала наконец-то длинные гудки. Она судорожно считала разницу во времени - них должен быть поздний вечер, кажется. Вдруг в трубке послышались гудки и ответ. Голос был чужим.
   То, что Вита услышала, привело ее в состояние шока.
   На её крик прибежала Сьюзан. А затем и Барни. Телефонная трубка валялась на полу. Вита сидела, обняв колени, ее трясло, по щекам текли слезы.
   - Что с Вами! Вита, скажите! Вита! - Сьюзан трясла ее за плечи.
   С помощью Барни, они усадили ее на диван, вернее уложили. Вита все еще молчала, сжимая в руках письмо Бена. Билет валялся на полу. Барни поднял его, и мельком пробежался по строчкам.
   - Она улетает - улетает в Россию, - тихо сказал он Сьюзан.
   Услышав эти слова, Вита протянула руку, и взяла у него билет.
   - Что вам сказали? - Сьюзан взяла трубку, и, услышав короткие гудки, нажала на сброс.
   - Я звонила домой, маме, - с трудом выговорила Вита. - Мне ответила чужая женщина, и сказала, что бывшая хозяйка квартиры умерла.
   Вита окинула взглядом своих друзей - Барни опустил голову, у Сьюзан на глазах появились слезы.
   - Похоже, Бен единственный человек, которому я еще дорога! - при этих словах Вита разорвала билет.
   События последних шести месяцев были настолько насыщены, что Вита и думать забыла, что незадолго до отъезда мама переписала квартиру на нее. Иметь недвижимость в России предоставляло более легкий способ для получения визы, и женщина, сказавшая в трубке о смерти хозяйки, имела в виде именно ее, Валдайскую Виталию Александровну!
  
   Они еще с полчаса сидели в кабинете, а потом Сьюзан предложила ей одеться и выйти на улицу - свежий воздух, Виста, уже давно ждущая ее во дворе, отвлекут Виту от грустных мыслей. Частично так оно и было, но почувствовав, что у хозяйки горе, Виста просто взобралась ей на колени, и молча сидела, смотря Вите в глаза.
   - Умница ты моя! Хорошая девочка! Все то ты понимаешь - остались мы одни с тобой. Ты, Я, и мистер Картер.
   Вита достала из кармана его письмо. Она еще раз прочла нужные строчки.
  
   ""Прости", тысячу раз я готов на коленях повторять его...,
   Я был неправ и признаю это...
   К моему счастью не случилось того непоправимого, что навсегда вызвало ненависть ко мне в твоем сознании...
   Быть может, однажды пройдет ненависть ко мне, и ты вспомнишь меня - и улыбнешься. Теперь это самая большая моя мечта - твое прощение!"
  
   В ее душе не было ненависти, с утра в ней говорила обида, но теперь, с его словами, что он наконец-то понял, что Вита не хотела сбегать, пришло прощение. А теперь - что было в ее душе теперь? Боль, одна большая и всеобъемлющая. События предыдущего вечера поблекли на фоне большей утраты. Она не могла связаться с мамой, но верила, сердцем и душой верила, что мама дождется ее, и тоже вверит в возвращение дочери. Как жестока с ней жизнь. Вита почувствовала себя маленькой и беззащитной перед Роком и Судьбой.
   "Почему? - внутренне кричала она. - Почему вы отняли у меня все? Чем я заслужила эти утраты?!"
   Вите хотелось поддержки. Она ждала Бена. Единственное правильное решение пришло сейчас ей в голову. Им надо поговорить! Если он был искренен в письме, то она останется, пока останется. Конечно, если он разрешит. Дальше - время покажет, но если нет - тогда все будет кончено - она улетит в Россию и останется одна в целом мире. Но сообщить, что она не зла, и прощает стоило лично.
   Но он не пришел. Вита ждала его почти до полуночи, так и уснула на диване в гостиной, укрытая Барни пледом.
   На следующий день был канун Рождества. Сьюзан, чтоб хоть как-то растормошить, вывести из себя Виту. Предложила ей помочь украсить дом.
   - Для кого вы это делаете? Вы с Барни встречаете Рождество здесь?
   - Нет! Мы пойдем к друзьям - Это традиция, мы справляем Рождество вместе уже 15 лет!
   - Ясно. Традиции это прекрасно.
   Вита запнулась - в горле снова встал ком. Прошлый Новый Год Вита справляла дома с мамой! Как же это трудно. Эта утрата - и постоянное воспоминание, что в прошлый раз они были рядом!
   - А где будете вы с Беном? - прервал ее мысли голос Сьюзан.
   - Мы? Вот уж вряд ли подходящее слово. Я.. я не знаю. А где Бен бывает обычно?
   - Дома редко - я только пару раз видела его дома - и то, первый раз с его другом лет, наверное, двенадцать назад. А второй - когда он болел гриппом.
   Вита улыбнулась.
   - Вот ты сама и ответила - видимо я буду дома одна! Просто лягу спать и все! Ты же видишь - Бена просто нет. А католическое рождество для меня чужой праздник, я же православная. Мы встречаем новый год 1 января, и 7-го января Рождество.
   На этом весь их разговор закончился. Они украсили дом - Вита немного отвлеклась от грустных мыслей. Но когда Сьюзан и Барни ушли, пожелав ей исполнение всех мечтаний, Вита задумалась. Ей пришли на ум его строчки: " Теперь это самая большая моя мечта - твое прощение!"
   Она включила телевизор - на всех каналах было веселье, но ей хотелось одного - видеть рядом человека, который поддержал бы ее. Время от времени на нее накатывали слезы.
   Вита поднялась наверх. Когда она услышала эти холодные жестокие слова в трубке - ей показалось, что она задыхается, что умирает, и умрет вот здесь с трубкой в руке, но избавления такого рода не получилось. Человека не было, но Вита жила, также вставало солнце, также дул ветер. Вита взглянула на себя в зеркало - отражение уже не выдавало девчонку - затравленную жизнью, а заплаканную, но молодую женщину, перенесшую многие испытания. Она повзрослела, повзрослела моментально. Но жить надо было дальше. С кухни она принесла бутылку вина - в надежде, что если придется встречать Рождество одной - то она зальет горе алкоголем и провалится в сон. И пусть потом будет плохо, но сейчас не лучше. Вита наполнила бокал и прикоснулась им к зеркалу - ну не пить же в одиночестве! Раздался грустный звон.
   На часах было уже 22-00. Хмель ударил в голову. Она открыла гардероб - там висело красивое белое платье. Чтоб хоть чем-то себя занять и отвлечь от грустных мыслей, Вита надела его, подняла на макушке волосы, надела первую попавшуюся цепочку - и вдруг в тишине она услышала, что подъехала машина.
  
   0x01 graphic
  
   Она услышала, как хлопнула дверь. Тихо на цыпочках, стараясь не выдать своего присутствия, она прошла по коридору и остановилась у начала лестницы. На часах доходило 23-30 ч. В гостиной царил полумрак, горели лишь бра. Арка и портьера стали хорошим её убежищем - сверху было видно всё. По средине комнаты стоял ОН.
   Бен Картер, несгибаемый и жесткий, в этот вечер был придавлен тяжестью неисправимого поступка, повлекшего одиночество и разбитое сердце. Сегодня, 24 декабря, в канун Рождества, он остался один. Как только клетка открылась, птичка упорхнула. Его разум не разрешал сердцу надеяться. С каким трудом он вчера удержался от визита в аэропорт, увидеть, последний раз, издалека.
   Бен прошелся по комнате, взял из бара бутылку виски и, не наливая в стакан, глотнул. Потом еще и еще. Когда осталось меньше половины, алкоголь подействовал - Бен запустил бутылку в стену. От звона осколков ему стало легче, но тупая боль, разъедающая сердце, и тяжесть совершенного поступка не удалось залить спиртным. Он зарычал от злости на себя!
   Улицы города были украшены огнями, то там, то тут периодически взлетали фейерверки.
   - Один, снова один! Как ты будешь жить теперь! - он начал диалог с самим собой.
   Он открыл новую бутылку и отхлебнул из неё.
   - Как я мог! Разрушить все! Виталия! Где ты сейчас? Наверное, дома, разговариваешь с мамой, встречаешь праздник, - глядя в небо, произнес Картер.
   При этих словах слезы навернулись на глазах Виты: "Ах, если б ты знал!"
   - Прости меня, девочка! Прости. Я не должен был нарушать движение твоей жизни. Но неслучайно же провидение свело нас друг с другом, неслучайно!
   Вита стояла за портьерой, но у неё было ощущение, то Бен разговаривает с ней, и сейчас скажет: "Выходи, я знаю, что ты дома!". Но он не мог её видеть, а освещенные окна Виты выходили на другую сторону от входа в дом. Она даже не представляла, что в этом жестком и волевом человеке может прятаться такая ранимость. Его злость под воздействием алкоголя стала перетекать в болезненную грусть.
   - Ты изменила меня, дала мне новый светлый импульс, я стал другим - более человечным. Судьба меня не баловала, мягко говоря. Ты единственная, которая смогла меня понять.
   Немного помолчав, он продолжил задавать себе глупые вопросы и фантазировать. Он подошел к ящику комода и достал оттуда портрет. Её фотографию. "Когда он успел её сделать?" - промелькнуло у Виталии.
   - Я ЛЮБЛЮ тебя, но что теперь об этом. Мне не удастся вернуть тебя, не правда ли, моя маленькая гордячка! Что будет, если я приеду к тебе, позвоню в дверь, ты откроешь и тут же захлопнешь её, вызовешь полицию....
   - Родная моя, как мне жить без тебя? Я в каждой встречной женщине вижу тебя, ты мерещишься мне в коридорах работы, я вижу тебя во сне.
   Он встал и снова подошел к окну. От выпитого кружилась голова, но боль не отступала.
   - Канун Рождества! Время волшебства. Когда-то в детстве, в детском доме, я в Рождество смотрел в окно и молился, чтобы Санта вернул мне родителей или забрал меня к ним. Я искренне не понимал, почему я остался жив, а они погибли, ведь ехали мы в одной машине! - он горько усмехнулся, а у Виты встал ком в горле: "Так значит, он сирота!"
   - Вот только неисправимое исправить нельзя. Я потерял родителей, я потерял любимую, зачем жить на этом свете?! Ради чего?! Я никогда не смогу полюбить другую - подсознательно сравнивая каждую с ТОБОЙ, я приду к выводу, что ты совершенство, - Бен разговаривал с фотографией.
   Бен закрыл глаза и представил её. Вспомнил, как впервые увидел её в своем доме - как выскочила она из спальни испуганно-взволнованная, растерявшаяся. Как тогда ему хотелось сжать её в объятиях, прошептать, что он всегда будет рядом. Он вспомнил, как еще недавно они вместе смеялись, возясь со щенками, как её ясные глаза сияли нежностью. Пусть не к нему, но просто рядом. Он открыл глаза, но видение не исчезло. Сейчас он видел Виталию в белом вечернем платье, с распущенными непокорно-длинными волосами. Пораженный её красотой и величием, Бен боялся моргнуть. Ему казалось, что он находится в сказке, или его затуманенный спиртным мозг выдает странные картины? Он закрыл глаза, потом открыл, но видение не исчезло. Он попятился назад от окна, острый угол стеклянного стола затормозил его и заставил очнуться. До него постепенно дошло, что это просто отражение. Медленно, точно боясь чего-то, он повернул голову. На ступенях действительно стояла Виталия. Ослепленный, он не мог пошевелиться.
   Белое шелковое платье, усыпанное стразами, открывало глубокое декольте. Волосы, понятые на макушке диадемой, спадали длинными локонами на плечи. Глаза сияли от слез, она грустно улыбалась, но в этой улыбке заключалась вся его жизнь.
   Медленно они начали приближаться друг к другу - она спускалась с лестницы, а он, натыкаясь на мебель и не веря своим глазам, шел навстречу. Она задержалась на последней ступени, глаза в глаза. Он наконец-то осознал, что она рядом, живая и настоящая. В его глазах задрожали слезы, еще миг, и он сжал её в объятиях. "Прости меня, малышка!" А как бы в ответ на этот жест во всем доме забили часы, за окном раздался салют, осветивший весь город.
   - С Рождеством тебя, Бен Картер! - нежно произнесла она и заглянула в его глаза.
   Он обнял её, ощутил тепло её тела, её аромат, всю её силу и беззащитность.
   - Ты не уехала?! Ты осталась со мной! Ты... ты простила меня? - бормотал он, целуя ее руки.
   - Я не могла уехать, не попрощавшись. Да и торопиться мне теперь не к кому! Сейчас ты единственный небезразличный ко мне человек! - её подбородок задрожал, и она разрыдалась.
   - Что с тобой, милая моя, любимая?! Вита!
  
   - Все, Бен, все, - сквозь рыдания он с трудом понимал её слова, но два разобрал - "мама умерла!".
   Он почувствовал, что холодеет - он виноват в этом, это он сделал так, что женщине сообщили, что дочь погибла! И вот сердце матери не выдержало .... Он уронил голову на руки и застонал... Снова лгать он не мог.
   - Я, я во всем виноват! Господи, ну почему все так! - он опустился на ступени.
   - Что? - Вита отстранилась от него,- что значит ты?
   Вита замерла, понимая, что не в силах выдержать еще одно предательство от человека, которому доверилась.
   - А вот что. - Бен встал, дошел до виски, отхлебнув прямо из бутылки, сел напротив и протянул Вите. - Глотни!
   - Мне чудовищно это вспоминать, но, пойми, я должен был сделать так. Когда я спрятал тебя здесь, если бы тебя не нашли - объявили бы в активный розыск, Интерпол, ФБР и все прочее. И тогда я решился на ужасный шаг. На окраине города нашли убитую девушку, её сбила машина, узнать трудно - только по одежде и украшениям..., лицо сильно повреждено. Ее выдали за тебя...
   Вита сидела и смотрела на него в отупении. То, что он говорил, было страшно, кощунственно, но это была правда.
   - Неужели это все происходит со мной....Вот куда делись мои украшения.... А шея?
   - Что шея?
   - Моя метка, - Вита оголила плечо и откинула волосы, показав крупноватое, интересной формы родимое пятно.
   - Шея - не знаю - была в порядке, наверное, но.... Твоя подруга присутствовала на опознании...
   - Марина? И она опознала меня?
   - Да. Как мне показалось, она не сильно была расстроена...
   - Предательница, - тут Вита побледнела. - Так маме...
   - Сказали, что ты погибла, и отдали урну с прахом.
   - О, Боже! - Вита задыхалась от боли и слез. Тушь текла у неё по щекам.
   - Мамочка, бедная моя мамочка.... Почему все так несправедливо, но, Бен, как ты мог, почему не сообщил ей! Ты обманул меня?
   - Я не мог светиться, твою мать тогда окружали серьезные люди - боялись, что это подстава, особенно, когда сделка раскрылась, полтора миллиона долларов утекло в воду, снова стали искать корни, поехали в Россию, все должно было быть натурально. Но я хотел найти её потом, вот недавно, но вот опоздал. Я нанял частного детектива, он должен был полететь в Черноморск. А тебе я вначале сказал так, чтоб было легче, ничего уже исправить было нельзя.
   Вдруг Бена осенило.
   - Погоди - детектив бы знал, что она мертва! Когда она умерла?
   - Не знаю, просто женщина с моей квартиры ответила, что ..., - Вита замерла и даже дыхание задержала от нахлынувшего на нее откровения.
   - Что!?
   - Что ХОЗЯЙКА квартиры умерла! А документально хозяйкой являюсь я! - немного помолчав, Вита добавила - Являлась... Бен! Так мама, жива, скорее всего, жива! - Вита задохнулась от радости свалившегося откровения и облегчения. Из ее глаз снова брызнули слезы.
   Бен обнял девушку.
   - Глупышка моя! Но почему ты не спросила имени бывшей хозяйки, или не назвала маму по имени?
   - Эмм, ... да я в ступор впала, когда мне ответил чужой голос, и попросила позвать хозяйку квартиры, а мне ответили, что они, новые хозяева, и бывшая хозяйка квартиры умерла! Шоковая новость, и первой мыслью я подумала, что это про маму! А потом женщина с той стороны провода раскричалась, чтоб сюда больше не звонили, что они устали от этих звонков, проверок и прочее и бросила трубку.... Наверное, мне надо самой полететь туда, - резюмировала Вита
   - Нет! Хоть скандала в прессе и в посольстве и не было, но как минимум еще год вокруг твоего имени будет стоять знак вопроса.- Бен насторожился. - И кто, по-твоему, "звонит и проверяет" новым хозяевам квартиры?
   - Но, они же думают, что Вита погибла, - Вита удивленно распахнула ресницы..
   - Милая моя, в криминальном мире столько было подстав, что службы не доверяют даже мертвым. А мама... - Он подошел и сел рядом. - Её ищут - тихо, не открыто, но так вернее. Давай дождемся отчета детектива.
   Они сидели на ступенях и разговаривали. Вита прислонилась к Бену спиной, а он - облокотился на балясины перил. Тихо и уютно. Вита чувствовала себя ослабшей от эмоций и слегка отупевшей. Картер же - самым счастливым человеком в это Рождество!
   -Бен, а кто такая Вита Эванс. Откуда эта фамилия?
   - Кто это? Сейчас это ты. Моя бабушка носила эту фамилию. Будешь моей младшей сестрой или племянницей, хотя вариант Вита Картер мне бы понравился больше!
   На его шутливые признания, предложения и намеки Вита уже не обращала внимание. И Бен решил, что больше ничего ей не скажет.
   - Знаешь, я в шоке. За полгода моя жизнь не изменилась, нет. Она кончилась, и началась новая - даже под другим именем.
   - Все будет хорошо! Я всегда буду рядом, буду защищать тебя ото всех! Клянусь!
   - Ничего уже не будет хорошо, так как было, уже не будет. - Немного помолчав, она подумала про себя, что какое-то время ей придется жить здесь, а кто рядом?
   - Бен, а я ведь тебя совсем не знаю, даже не знаю, сколько тебе лет! Когда у тебя день рождения!?
   - Много, я старше тебя на восемнадцать лет. А день рождения уже был.
   - Я была тут?
   - Да.
   - Ну вот и даже не сказал! Хотя подарка бы все равно не получилось.
   - Получилось, еще как. Свой день рождения я встретил, откачивая одну особу от отравления. А потом она, в качестве подарка, меня поблагодарила, простила, и приняла мою дружбу!
   - Да ты что! Это как я угадала то!?
   - Расскажи еще о себе. Не сердись, но я подслушала сейчас немного - о твоих родителях!
   Бен вздрогнул. Никто никогда не слышал от него о родителях. Боль скрывалась глубоко в душе. Он тяжело вздохнул.
   - Я потерял их, когда мне было четыре года. Мы ехали за город на пикник, а навстречу - пьяный водитель за рулем огромного грузовика. Машина перевернулась, меня как-то чудом выбросило в окно - а они не смогли выбраться. Отец был без сознания, он сразу умер, наверное, а мама. Я помню, я стучал ей в боковое стекло, а она кричала на меня - "Отойди, отойди подальше от машины"! Я отбежал, она пыталась освободиться, отстегнула ремень, но ноги зажало. Этот её долгий последний взгляд перед взрывом я не забуду никогда. - В его глазах появились слезы. - Меня отбросило в кусты, очнулся я в больнице. Тогда бабушка сказала мне - вот теперь мы одни, сынок!
   Вита слушала его и не могла поверить. В ее глазах стояли слезы. Перед ней разворачивалась страшная картина, еще одна изломанная судьба. Она видела этого маленького мальчика, и, даже на минуту, ей показалось, что она видит взгляд той женщины - долгий печальные взгляд за пару секунд до смерти. О чем тогда думала его мать? Только о том, чтобы спасти ребенка, конечно же.
   До рассвета они разговаривали, что-то вспоминали, смеялись и плакали, не стесняясь слез. Многое узнали друг о друге, стали ближе и родней. Уже под утро Бен отнес задремавшую Виту наверх, уложил на кровать и замер. Как она была прекрасна! В ореоле блестящих каштановых волос, небрежной позе сна, в белоснежном мерцающем в сумерках платье - она казалась королевой! Он не мог оторвать глаз, присев на кровать, он любовался ею. Обняв ее сонную, он тихо прошептал ей в волосы "Моя!".
  
   Вита проснулась, и еще не отрыв глаз, поняла, что не одна. Она лежала не на подушке, нет, это было плечо мужчины, чье ровное дыхание говорило о крепком сне. Открыв глаза, она увидела рядом Бена. Почему она лежала на его груди, обнимала его?
   Вита привстала на локте, и улыбнулась. Ну, конечно, они долго разговаривали, и она заснула. Он отнес её в комнату. Кстати, почему то в свою комнату! Интересно! Она встала, и медленно, на цыпочках ушла к себе. Вита взглянула на часы - час дня! Первое утро рождества! Она приняла душ, переоделась и спустилась вниз, на кухню. Сьюзан оставила полный холодильник всяких блюд, но сейчас ей хотелось только кофе - горячего и ароматного. Лишь только пригубив его, она взбодрилась. Вита выглянула в окно - снег! Оказывается, он бывает даже в Калифорнии! Вдалеке был виден город, тихий, он еще спал после праздника, все было тихо, как вдруг... Вита услышала громкий топот по ступенькам, тяжелые шаги, дверь с шумом распахнулась - на пороге стоял Бен. Он быль взволнован, и как будто удивлен, увидев её.
   - Доброе утро!
   - Доброе! - буркнул он и сел на стул. - Почему ты не разбудила меня?
   - Зачем? Ты так крепко спал!
   - Что тебя проспал, замечательно! - Немного помолчав, он обиженно буркнул. - Я...я думал, что ты уехала, что мне все это, не знаю, приснилось!
   Вита расхохоталась: "У вас в Америке слишком много фантастики на эту тему!"
   -А у вас с России!? - отпарировал он.
   - А у нас в России, если человек просыпается в новогоднее утро, то с надеждой думает, что все, что вчера было - ему просто приснилось! Ну вот, ты улыбнулся, хватит дуться, посмотри - на улице снег!
   - Ух, ты! Я уже лет десять не видел здесь снега! Как красиво, просто чудо!
   Он обернулся на Виту. Её глаза блестели, она была далеко - снег навивал ей мысли о Родине, о маме и о потерянной жизни скоромной студентки; вспомнился ей и Дима, вспоминает ли он её хоть изредка? Что ждет её дальше? Мимолетная тень затуманила ее взор, но Вита быстро сморгнула её и грустно улыбнулась.
   - Знаешь, мне вспомнилось, как в детстве я отдыхала у бабушки в деревне, каталась на санках по горкам, ребята устраивали соревнования на коньках и лыжах....
   Тут Бен стукнул себя по лбу!
   - Вита, милая - я же билеты заказал на зимний курорт в Канаде! Лыжи, коньки, санки - все это будет! Мы же еще Рождество должны были там праздновать!! - его глаза загорелись. - Собирай чемодан, поедем!
  
  
   Белые шапки гор блестели, преломляя солнце. Вдалеке была видна канатная дорога. Мелкие точки двигались по горе - это спускались лыжники. Вита улыбалась, смотря в окно.
   - Это удивительно, климат как дома, так хорошо!
   - Чего же хорошего, такой холод!
   - Разве это холод, на улице всего минус семь!
   - Минус же, а не плюс! - Бен, кажется, уже пожалел об этой идее поехать на такой курорт.
   - Не хнычьте, мистер Картер! Пойдем лучше на улицу, ты умеешь кататься на лыжах?
   - Немного, пару раз я был на таких лыжных курортах, но толком не катался.
   - Ну вот, везде ты первый и все умеешь! А я на горных лыжах никогда не каталась!
   - Научишься, я уверен - тебе понравиться!
  
   За два часа с инструктором, она достаточно научилась держаться в креплениях и не быстро, но довольно ловко скатываться со склонов.
   На пятый день Бен и Вита чувствовали себя почти асами.
   Был канун Нового года. Он сильно не отмечался за рубежом, не так, как в России. В кафе, пока Вита ждала Бена - тот даже на отдыхе не мог обойтись без звонка в офис и обсуждения своих дел - она услышала за соседним столиком русскую речь. Вита быстро обернулась - сзади сидела русская пара и о чем-то оживленно спорила. Увидев ее пристальный взгляд, они умолкли и растерянно смотрели на нее.
   - Здравствуйте, как я услышала, вы из России или из русскоговорящей страны!
   - О, а вы нас напугали, я думала, что слишком сильно кричу на мужа!
   - Ну, надо сказать, что не слишком тихо!
   Так они познакомились. Семья Щербаковых приехала в Канаду из Смоленска. Решили побывать заграницей, несмотря на возраст - лет под шестьдесят!
   - Зачем же вы в Канаду то поехали? Тут ведь климат, как у нас, в России!
   - Вот это я ему так громко и объясняла, когда вы на нас обратили внимание! А сами то вы откуда?
   В двух словах Вита рассказала им, что она их южного русского города, что сейчас по долгу службы живет в Америке. Примерно в это время в зале появился Бен. Всегда осторожный и недоверчивый, увидев, как запросто она болтает с чужими людьми, он разозлился. Учтиво поздоровавшись и извинившись, он увел Виту на склон. Они долго шли, пока не вышли на старую заброшенную трассу. Она была ровная и широкая, с другой стороны горы, но сейчас вся в снегу.
   - Вита, какого черта, почему ты разговариваешь с незнакомыми людьми!
   - Бен, я не понимаю твоей агрессии! Это просто люди из России! Я услышала русскую речь и случайно мы разговорились!
   - Может это специальная подстава!
   - Почему тебе везде чувствуется подвох?!! Что с тобой?
   - Я не для того тебя укрывал и спасал, чтобы вот так просто потерять! Миллион раз тебе говорил - Интерпол штука не простая! У них разнообразны крючки и уловки!
   - Глупости! Бен, почему ты всегда, не разобравшись в чем дело, строишь свои предположения и выводы, не слушая ответную сторону? Ты вообще, как переговоры ведешь, бизнесмен!?
   - Нет, не глупости, Виталия Александровна! - Он снова применил к ней это обращение, как всегда, когда Бен Картер злился.
  
   Он резко развернулся и уехал вниз по этой ненакатанной трассе. На этом склоне они никогда не катались еще, и он был довольно крут. Вита хотела поехать за ним, но он так стремительно спускался, что она побоялась.
   Вита смотрела вниз, пока Бен не превратился в маленькую точку.
   - Ладно, выпусти пар, потом поговорим! - подумала девушка и отвернулась.
   Потом, медленно, она обошла склон и добрела до подъемника. Именно там она узнала, что все катания запрещены и срочно всех собирают на базу.
   Спустившись вниз, она была уверена, что Бен там, среди всех, но почему-то она его не видела среди толпы. Все ждали какого-то известия, и Вите почему-то стало страшно.
   И не зря...
   Пришедший начальник спасательного отряда сообщил, что на форт возможен сход лавины, но это еще не подтвердилось, но всем надо собраться через два часа в главном корпусе, как наиболее крепком, и ждать сутки, когда опасность лавины минует. И хотя инспектор не сказал ничего катастрофического, у Виты началась паника. Она прибежала в свой номер - и поняла, что что-то случилось - Бена там не было, мобильный не отвечал. Перед её глазами снова встала картина как он резко стартует и довольно быстро превращается в маленькую точку. Как же люди беззащитны перед стихией! Сбор объявили через два часа, пока подъемники работали в полную силу, снимая со склона всех оставшихся туристов. Но стал падать снег, и время сократили на час. Бена все еще не было. Вита побежала в штаб и оповестила инспекторов о пропаже. Они, конечно, приняли информацию, но сообщили, что временно все восхождения запрещены, и на склонах работает только 1 вертолет. В безумной панике Вита выскочила из кабинета. Придя в холл, она разрыдалась, стало жалко и Бена, и себя и страх полностью сковал её. Она сидела и не могла пошевелиться. Вдруг она услышала дикий грохот, и прижалась к стене. Окна были закрыты ставнями, но даже через крепкие бревенчаты стены чувствовалось, как жестока стихия. Виту била дрожь, но утешить, поддержать, и обнять ее было некому. Единственный близкий человек был извне, один на один со снегом.
  
   Вита ломала руки. Когда после схода лавины прошло уже пять часов - Поиски своими силами закончили, ждали федеральных спасателей с техникой и оборудованием. Многих пропавших нашли, и были счастливы выполнением плана поисков. Двумя людьми они согласны были пожертвовать. К ужасу Виталии, среди них оказался Бен. Но Вита даже дверей не закрывала - ждала его.
   Вита стояла у окна, и молилась и разговаривала вслух: "Почему?! Почему ты бросил меня! Моя судьба - как игрушка в чужих руках! Бен, ты обещал заботиться обо мне, быть рядом всегда, почему же тебя сейчас нет со мной?". Воображение рисовало страшные картины - тело, распластанное на снегу - нет! Под снегом, и никто не найдет, разве что волки к весне! За эти пару дней, что они пережили, все эмоциональные встряски и тихие разговоры при свете лишь огня в камине, они сблизили Бена и Виталию. И сейчас Виталия как будто потеряла самого близкого человека. Она вспомнила его в рождественский вечер - на коленях у своих ног, его вкрадчивый шепот, утешающий ее, блеск его глаз, улыбку.
   Слишком жестоко за последние пять дней судьба калечит ее сердце. Вот тебе и Новый Год! Действительно, за всеми этими катастрофическими событиями она совсем забыла - наступило 1-е января 2001 года.
   От этих мыслей Вита разрыдалась! Громко всхлипывая, она повторяла: "Почему ты исчез! Ты обещал заботиться обо мне! Что мне делать сейчас? Почему ты оставил меня?"
   - Размечталась... Так просто ты от меня не отделаешься! - раздался хриплый голос за ее спиной.
   Вита подняла глаза и увидела Бена. Весь в снегу, в разорванной одежде, с поцарапанной щекой - он стоял, прислонившийся к стене.
   Вот так они смотрели друг на друга, не двигаясь с места несколько минут. Потом, словно очнувшись и поняв, что это не сон, Вита подлетела в нему.
   - Как ты мог бросить меня, - она ударяла ему в грудь руками и слезы лились у нее из глаз, - где ты был! Где ты был?
   - Маленькая моя, жива.... больше всего я боялся, что ты осталась на склоне! - видя ее бурную реакцию, Бен не верил своим глазам.
   Еще мгновение - и их губы встретились, его руки скользнули по ее спине. Они искали утешения, спасения друг в друге. Мужественный и суровый мистер Картер позволил не сдержать своего желания быть с ней. Страх и шок, разум и стыд ушли на второй план, мысли растворились в кольце страсти. И он, и она желали помощи друг друга, и эти мгновения были скорее защитным механизмом, ограждающим от жестокостей мира, чем выражением любви.
   Именно такие мысли возникли в голове Бена после пробуждения. Рядом крепким сном, пропитанным переживаниями и шоком, спала Виталия. За окном ревела вьюга. Бен укрыл ее одеялом - в комнате было довольно свежо. Сам же он откинулся на подушку и только теперь почувствовал, как болит нога. Последние несколько часов его занимала одна мысли - поскорее добраться до форта и узнать, что с Виталией все в порядке. Мастерства не хватило, пыл угас и на крутом повороте Бен упал, подвернул ногу и долго сидел на поваленном дереве, но не от шока и боли, он раздумывал над своим характером, дрянным вспыльчивым характером. Вдруг он почувствовал, что что-то не так. Слишком тихо было вокруг. Он остановился и замер. Как в замедленном кино, высоко на горе он увидел белое облако, оно приближалось. "Лавина", - промелькнуло в его голове. Вокруг не было ни души. А из укрытий - только выступы скал, да редкие деревья. Но сейчас и это было просто спасением. Он кинулся навстречу лавине, под уступ, к сосне. Крепко схватившись за нее и закрыв лицо воротником свитера, он замер. На мгновение ему пришла мысль - вот и все! И он погрузился в белое море. Уступ спас лишь отчасти, зарываться в снег нельзя было, поэтому Бен старался видеть небо, но как только он вынырнул из снега чуть больше, его потащило вниз. Спасение пришло в виде дерева, за которое он зацепился, но его протащило метров сто. Вот так, крепко держась за дерево, он потерял сознание. Когда он очнулся, то лежал наполовину под снегом, чувствуя над собой его вес. Бену представилось, что он где-то глубоко под землей, похоронен и забыт. Быть может, как и многие в форте. И тут его пронзила мысль, заставившая пошевелиться - Виталия была на склоне. Ушла ли? Он так стремительно уехал от нее, бросив одну. А вдруг она поехала за ним? Или осталась дожидаться? Превознемогая боль, Бен стал откапываться. Благо снега было не так много, но идти по нему было невозможно. С трудом передвигаясь, он немного заплутал, не сориентировавшись на местности, но потом, обойдя гору и сделав приличный крюк, внизу увидел форт, занесенный снегом почти по самые крыши. Подходя ближе, им овладела страшная мысль - а что, если она пропала? Исчезла навсегда. Он ругал себя за ссору, за свои опасения, за свою ревность, все это глупости, а жизнь так коротка. Увидев ее - смеющейся и так раскованно и непринужденно болтающей на своем родном языке с незнакомыми людьми. С ним она такой не была - естественной и совсем юной. Он глупо вспылил. Только находясь на границе со смертью, понимаешь это.
   Света в корпусах не было, наверное, аварийное отключение. Он почти на ощупь поднялся в номер, дверь была открыта. В гостиной на столике горела свечка, рядом на полу сидела Виталия, прижав к груди его свитер, брошенный утром на диван.
   Бен усмехнулся. О том, чтоб вот так проснуться вместе утром, он мечтал с самой их встречи, но сейчас на душе была скорее досада, чем радость. Он вспомнил ту недавнюю их ссору - как играет с ними судьба - лишь несколько дней назад с таким ужасом оттолкнув его, Виталия вчера сама бросилась ему на шею и кажется, даже первая завладела его губами. Он вздохнул, прекрасно понимая, что все это произошло только лишь из-за лавины, несчастный случай свел вместе их тела, но не любовь, а другое чувство заставило ее броситься в его объятия - чувство страха, беззащитности перед стихией, заставляющее животных быть ближе друг к другу. Он погладил Виту по щеке.
   - Спи, спи радость моя, не бойся. Если ты завтра захочешь все забыть, я забуду.
  
   Проснувшись утром, Виталия боялась открыть глаза. Она вспомнила вчерашний день - страх, слезы, а потом его горячее тело рядом. По ее телу пробежали мурашки. "О, Боже, что я наделала, что мы наделали. Зачем?" - спрашивала она себя. Вита попыталась ощутить - есть ли кто рядом. - Есть.
   Вита пошевелилась - и тут же по ее щеке заскользила его ладонь.
   Натянув на себя одеяло, Вита открыла глаза.
   Рядом с ней лежал Бен. Облокотившись на локоть, он смотрел ей в глаза, и нежно гладил рукой по щеке. Ее взгляд подтвердил его ночные мысли. Он грустно улыбнулся, увидев ее виноватый смущенный взгляд.
   - Бен, что мы ... - начала было Вита.
   - Тсс, - он приложил палец к ее губам. - Я догадываюсь, что ты хочешь сказать, но я тебя опережу. Если ты меня разубедишь, и я ошибся - это будет чудесно, но, все же боюсь я прав. Я благодарен стихии за эту ночь - но я отдаю себе отчет, что все это была случайность. Я не хочу, чтобы между нами появилось непонимание - это будет преградой. Если ты меня попросишь обо всем забыть - я забуду, как бы мне этого не хотелось делать - никогда я не позволю себе заикнуться об этом.
   Вита прижалась лбом к его плечу.
   - Бен! Спасибо тебе - я в тебе не ошиблась. Это именно то, что я хотела тебе сказать.
   - Я только попрошу тебя об одном - просто будь рядом!
  
   Он накинул халат, поднялся с кровати, и тут же присел со стоном от боли снова.
   - Что с тобой?
   - Нога болит. Я упал, и потом ударился, когда меня потащило по снегу.
   И тут Вита осознала, сто вчера он вернулся сам, когда в штабе в принципе считали, что он погиб или пропал без вести.
   - Ужас, Бен! Что тебе пришлось пережить! Надо срочно врача! Оставайся в постели - я позову кого-нибудь.
   Вита оглянулась в поисках, чего бы надеть, но они оказались в его комнате. Не долго думая, она обернулась в простыню и выскользнула прочь. Бен снова лег. "За то, что мне пришлось пережить, я сторицей был вознагражден!" - пронеслось в его голове, и он довольно усмехнулся.
   Врач предположил трещину, но рентгена в форте не было, поэтому Вита и Бен отправились домой сразу же, как расчистили полосу.
   В клинике Сан-Франциско рентген показал просто сильный вывих, который был вовремя вправлен на месте. Обратно Бен вышел самостоятельно, но Барни не дал ему сесть за руль. Вита все время была рядом. И сейчас на заднем сидении автомобиля они сидели вместе.
   Все время в дороге и позже в клинике в атмосфере тревоги и деятельности Вита не задумалась о произошедшем, но приехав домой, она наконец осознала - они с Беном провели вместе ночь, и именно она первая бросилась в тот вечер ему на шею. Ей стало стыдно. Как ей теперь вести себя? "А что если она...?" - Вита даже думать не хотела о вполне закономерном итоге.
   - Поживем-увидим.
   Наступил вечер. Она вышла во двор, и уселась на качели. Именно там и нашел ее Картер.
   - О чем ты думаешь?
   Вита вздрогнула.
   - Ты напугал меня.
   - Извини. Я не хотел. Как дела?
   - Нормально. А у тебя? Как нога?
   - Уже почти забыл про нее, - он присел рядом.
   - Знаешь, я как представлю, как ты спасся - это просто как в фильмах про катастрофы! Расскажи мне!
   - Да нечего там рассказывать - все обошлось, и хорошо! Я спасся благодаря тебе!
   - Как это?
   - Я когда очнулся под снегом, первая мысль была, что ты осталась на склоне, а вдруг за мной поехала, такой хрупкой девушке в лавине просто не выжить! Я в очередной раз проклял свою вспыльчивость и нашу ссору, и заторопился найти тебя. Я немного заблудился, поэтому пришел в форт позднее, но меня не покидала мысль: "Там ты или нет?" Я запретил себя думать о плохом. Я был в таком напряжении, что забыл, что неимоверно ломит ногу! И только увидев тебя с зале, на полу, в обнимку с моим свитером, расслабился.
   - Ага, потом поднапрягся, и еще раз расслабился...., - буркнула Вита себе под нос.
   -Что? Я не разобрал, что ты сказала?
   - Да не важно!
   Они сидели и молчали несколько минут. Потом он тихо произнес.
   - Я, наверное, снова должен попросить у тебя прощение. Что-то часто я в последнее время совершаю не те поступки.
   - За что? - недоуменно посмотрела на него Вита.
   - За то, что не остановился вовремя, и все осложнил, - он говорил, не смотря ей в глаза.
   Вита положила ладонь на его руку, и заглянула в глаза.
   - Ты обещал мне, что никогда не применишь силу против моей воли. Ты сдержал обещание, и не проси прощения за это. - Она встала и подошла к дереву, отвернувшись от него. - Все случилось настолько внезапно, настолько я тогда была испугана - мне просто напрямую в штабе сказали, что ты, скорее всего, погиб! Представь, насколько страшно мне было, какой шок я пережила, и тут вдруг я увидела тебя - живого, рядом, говорящего со мной. Я была так счастлива тогда! Ты нужен был мне, а я тебе! И все что произошло, честно говоря, для меня особо ничего не значит.... Теперь я боюсь лишь одного - что это встанет между нами стеной и нарушит наши до этого уладившиеся дружеские отношения.
   Бен обнял ее за плечи и прижал спиной к себе.
   - Ничего это не изменит! Пусть все останется так, как ты хочешь - так как было. Я ценю твою откровенность и искренность, - произнес он, склонившись ей над ухом.
   - Я бы многое отдала за такого понимающего друга как ты!
   - Он у тебя есть. Давай будем друзьями, - он лукаво улыбнулся, - неразлучными. И прошу тебя - всегда, что бы ни случилось, говори мне все прямо.
   - Договорились!
   Идя домой, он произнес:
   - Это были самые замечательные Рождество и Новый Год в моей жизни! Не смотря ни на что!
  

*

  
   Проснувшись и встав с кровати, первым делом Вита порылась в ящике и достала свой паспорт, подготовленный Беном перед Рождеством. В графе дата рождения числилось 15 июля 1979 года.
   - Знает ли Бен, что мой настоящий день рождения 12 марта? - задумалась Вита.
   Ее день рождения был сегодня.
   Вита спустилась вниз. Как обычно Бен за завтраком просматривал свежую прессу. Вита решила промолчать, знает так знает, вспомнит, так вспомнит.
   - Доброе утро, милая, - произнес он свое обычное утреннее приветствие.
   - Доброе!
   Бен сразу заметил ее взгляд, он давно научился читать по лицам и интонациям. Но он смолчал. Не говоря ни слова о дате, он решил немного помучить Виталию.
   - Знаешь, я сегодня решил отдохнуть от работы, что ты на это скажешь?
   - О, замечательно, как удачно, именно сегодня! - почти проговорилась Вита.
   - А что сегодня особенного?
   - А... погода хорошая, можем вместе поплавать в бассейне, - выкрутилась она.
   Бен улыбнулся.
   - А я подумал о несколько другом купании! Что ты думаешь о прогулке на катере по заливу?
   - Супер! - Вита подскочила на стуле.
   - Ну вот и договорились! Завтракай и иди собираться. Барни отвезет нас на пристань.
   Через пару часов они уже были на яхте. Огромная чисто белая она сверкала на солнце. Вита будто попала в сказку.
   - Думаю, мы останемся тут до вечера?!
   - Тут? Бен, хоть на всю жизнь!
   - Ах ты, водная стихия!
   Вита стояла на корме, навстречу дул теплый бриз, сверкало солнце. Если б она расслышала последние слова, то могла б задуматься - откуда Бен знает о ее знаке зодиака. Но Вите было не до этого. Бен подарил ей жизнь, полную дорогих развлечений, красивых машин, яхт и океана. В молодой девушке, стоящей сейчас на корме - загорелой, в белом купальнике, широкополой шляпе, с аккуратным маникюром, прекрасными развивающимися волосами - было не узнать той немного угловатой девчонки с факультета мировой экономики, с вечно закрученными в тугой узел волосами, в несколько мешковатой одежде, с полным отсутствием косметики и лака. Именно в такие моменты, наслаждаясь радостями полной жизни, Вита вспоминала Россию, Черноморск с его грязными портовыми улицами, людей, еле-еле сводящих концы с концами, босоногих детей побережья, чья жизни почти предрешена с рождения. От таких мыслей в ее ярко синих глазах появлялся туман боли. Радость уступала место угрызениям совести, и Вита уходила во внутренний монолог. Но сегодня ей это не удалось - монолог превратился в диалог.
   - Как интересно наблюдать за тобой! - Бен расположился в шезлонге под тентом. - Все твои эмоции написаны у тебя на лице! Признавайся, отчего вдруг стали грустными твои глаза.
   - Я вспоминала.... Знаешь, каждый день, как только я забываюсь, радуясь жизни, где-то внутри меня срабатывает пружина, возвращающая мне мысли о родине. Я думаю о русской нищете, спрятанной за лоском страны, об отсутствии не просто желания и стремления к лучшему, а отсутствия возможностей что-то изменить... И в душе просыпается совесть - сижу тут, загораю, а они там ...
   Вита не знала, как воспримет Бен эти слова. Она говорила то, что чувствовала, даже не смотрела на него. Она ждала обычной реакции обеспеченного человека, но когда Бен заговорил, была немало удивлена.
   - Меня тоже часто посещают эти мысли! - Тихо изрек он.
   Вита обернулась: "Что угодно, но этих слов я не ожидала!"
   - Понимаешь - я ведь тоже не в золотой люльке родился. Я никогда не говорил тебе о себе, наверное, настало время. Мои предки были эмигрантами из России. Они жили во Франции, а потом бабушка вышла замуж и уехала за мужем в Америку. Ее звали Кэтрин Эванс. От нее я научился русскому языку. Мои родители были уже коренные американцы. Мама родилась поздно, бабушке к тому времени было уже за тридцать. Да и мама поздно вышла замуж за клерка Кларка Картера, моего отца. У меня было чудесное детство, любящие родители, море заботы. И путь мы не относились к семье зажиточных, но на хлеб с маслом хватало. Все было прекрасно до одного дня - той страшной катастрофы. После жизнь покатилась под откос. До восьми лет я жил с бабушкой. Потом ее не стало, а меня отдали в приют - больше на этом свете опекунов у меня не было. Вот там я и познал всю горечь одиночества, научился жить самостоятельно, ни на кого не полагаясь. Ожесточился, если хочешь. Конечно, наши приюты - это не русские сиротские дома, но, тем не менее, лишений предостаточно. И вот когда я выбрался оттуда, мне пришлось начинать все с нуля. Да, был, конечно, маленький стартовый капитал - бабушкино, родительское наследство, но просто проживать его было бессмысленно - не хватило б и на полгода на съемной квартире. Вот тогда я и понял, что надо что-то делать! Да, мне повезло - я поставил на карту все и выиграл - я пошел в сотовый бизнес, начал с курьера в огромной компании, копил деньги, а потом вложил в начинающую фирму сотовой связи. В те годы была лишь одна - а эти были мелкими конкурентами, но со временем с учетом законов об ограничении монополии мы стали развиваться и теперь мы одни из ведущих и как минимум в половине мира стоят вышки нашего оператора. Кремниевая долина, Сан-Франциско благоприятна для развития подобного бизнеса. Мне на счет стали потихоньку капать деньги, я ушел с другой фирмы. Окончил институт, стал работать в руководстве компании. Честно - сначала даже не знал, куда деньги девать, объездил весь мир, попробовал почти все удовольствия, приобрел множество недвижимости, создал холдинг, а деньги есть и есть. А удовлетворения от жизни нет. Пару раз хотел завести семью, детей, но женщинам нужны были только деньги. Одна отказалась мне рожать ребенка, другая - обернула вокруг часть капитала и смоталась заграницу, прислав извещение о разводе. И вот, купаясь в деньгах, я понял - нужно просто поделиться. Я поехал в свой приют, долго не был там. А когда появился - ужаснулся тому страшному запустению. Можно сказать родной дом, где я провел большую часть своей жизни на тот момент, превратился в ветхие руины. Я не смог на это смотреть. - Бен вздохнул.
   - Я отдаю себе отчет - всем помочь нельзя. Также как нельзя подобрать и прокормить всех бездомных собак, но каждую жалко. Но, приходя теперь в приют, я хотя бы могу быть уверен, что все сыты, одеты и не спят под открытым небом. И теперь на угрызения совести я отвечаю - я знаю что, по крайней мере, сотня человек благодаря моей поддержке живут сносно!
   Он замолчал. Вита задумалась. А потом тихо произнесла.
   - Я горжусь тобой! И тоже хочу помогать людям!
   - Обещаю, мы что-нибудь придумаем,- Бен взял ее руки в свои и заглянул в глаза. И задохнулся от их синевы.
   - Я не устаю повторять - у тебя необыкновенные глаза, русалка ты моя!
   - Вот-вот. И достались они мне от Посейдона. - Вита задумалась.
   - От отца!?
   - Да от моего отца. Ты вот рассказал мне свою жизнь, а у меня историй не меньше интересных! Вот, например, о моем отце, настоящем отце....
   Когда Вита закончила, Бен был немало удивлен! Он не стал акцентировать ее внимание, говорить, что у нее в мире есть еще один близкий человек кроме него и мамы, которая как он надеялся, все ж жива. Он пообещал себе в этом разобраться, и попытаться найти и ее отца. А сейчас он не хотел отвлекать Виту от волшебного вечера. К тому же в день ее рождения.
   Когда стемнело, они забрались в каюту. Тут было достаточно просторно. В центре был накрыт стол. Вита молчала. Она знала, что и без всякого повода Бен может устроить романтический ужин. Бен украдкой улыбался.
   Бен наполнил бокалы шампанским, один протянул ей.
   - Ну что, принцесса! Отдавая дань твоему терпению,... ты ж не подумала, что я забыл про твой день рождения!
   Вита ахнула.
   - С днем рождения, милая! Будь счастлива, пусть никогда горестные мысли не омрачают твою головку, а на лице всегда играет улыбка. От нее твои глаза начинают излучать солнечный свет!
   Он достал из кармана маленькую коробочку. Вита замерла. Почитав ее настороженный взгляд, Бен продолжил.
   - Знаю, кольца от меня ты не примешь, поэтому...
   Он открыл коробочку - на розовой бархатке лежал изящно выполненный золотой медальон на тонкой цепочке. В центре была витиеватая надпись - "Vita".
   - Какая красота! - только и смогла выговорить она.
   - Так частичка меня всегда будет с тобой!
   Вита поблагодарила его за подарок, а потом еще раз обняла его и поцеловала.
   - Всегда больше любил дарить подарки, чем получать!
  

*

  
   На дворе стоял апрель, погода устанавливалась теплой, но было еще прохладно. Виталия целый день слонялась по дому в поисках занятия. Бен уехал на работу.
   Она зашла в кабинет и улыбнулась - на стене висела гитара. Кабинет Бена вообще мало походил на рабочий - у окна стоял рояль, иногда, еще сидя взаперти в комнате, она слышала его звучание, но кто играл так красиво? Бен никогда при ней не открывал крышки. А спросить она забывала.
   Вита сняла со стены гитару, провела пальцами по струнам: "Придется тебя немного настроить!" Усевшись в высокое, на одной ноге, крутящееся кресло - как в настоящих блюзовских клипах, она принялась настраивать гитару. Когда звук стал чистым, Вита попыталась сыграть мелодию, но в голову не приходил ни один аккорд. Она вспомнила, как Димка учил ее играть на гитаре, как допоздна они с компанией сидели в детском саду и бренчали на гитарах - умели, не умели - не важно! Какими беззаботными были ее детство и юность, сколько смеха и счастья звучало в них. А что же сейчас? Вита забыла, когда последний раз смеялась тем беззаботным смехом юности, когда ее существо переполнял дух влюбленности, и она купалась в атмосфере радости. Бен делал для нее все, но она не могла ответить ему взаимностью, не смотря на то, что было между ними. Она воспринимала его как старшего наставника, приспособилась пропускать мимо ушей комплименты и шуточные признания, и даже по-своему полюбила его, как любят брата или дядю. Она просто была обязана ему, обязана свободой, жизнью, существованием в целом. Это чувство долга стояло перед ней на первом плане. Это был как брак, но брак без близости, а построенный на уважении. Хоть формально они и не были зарегистрированы, но после того случая в Канаде, он попросил ее просто быть рядом.
   Вита увлеклась своими мыслями и не заметила, как прошло пара часов. Она так и сидела в кресле, держа гитару, и перебирая пальцами струны. И тут в памяти возникла та мелодия, что сочинил для нее Димка.
   "В том морском порту, кишащем чайками,
   Есть мощеный мрамором причал.
   И на том причале я нечаянно
   Рыжую девчонку повстречал..."
   Когда песня закончилась, Вита услышала за спиной шорох, и вскочила на ноги. Посреди кабинета стоял мужчина. Это был не Бен, как она мельком подумала. И хотя до его первых слов прошло меньше десяти секунд, Вита успела его разглядеть.
   На вид ему было лет двадцать восемь-тридцать. Он был довольно высокого роста - около 190 см, футболка без рукава обнажала предплечья, с накачанными мышцами. Он держал спортивный пиджак за петлю за спиной. Широкоплечий, но, тем не менее, не выглядевший массивно, незнакомец смотрел на нее довольно выразительными черными глазами. На его губах играла полуулыбка. Пара прядей черных волос спадала на лоб, волосы не были коротко пострижены. В общем, всем своим видом он напомнил ей испанца, а может и цыгана, в чью сторону говорил и цвет его кожи - довольно загорелый.
   - Вы прекрасно пели,- обратился он к ней. - Бен что, держит у себя в клетке райскую птицу?
   В его голосе был слышен необычный акцент, хотя он и говорил чисто.
   - Спасибо за комплимент! - ответила Вита. Она уже довольно хорошо научилась английскому. Но, похоже, не научилась владеть собой, так как почувствовала, как ее щеки наливаются румянцем, и она не может отвести взгляда от его горящих глаз.
   - О, простите, мы не знакомы - Алесандро Гарсия...
   - Мой друг и брат, - послышалось за спиной Алекса, в кабинет вошел Бен Картер.
   - Представь мне этого ангела, - обратился Алекс к Бену.
   - Вита Эванс, моя... дальняя родственница, - он удержался, он не сказал подруга или жена. Вита заметила паузу, а Алекс заметно повеселел.
   - И очаровательная же у тебя родственница, надо заметить!
   В душе Бен был сердит, что Алекс пришел без звонка и увидел Виту. Они обычно встречались в ресторанах или клубах, в приюте, а вот такой визит домой был редкостью. К тому же последний год Алекс жил в Испании, пытаясь заняться там строительным бизнесом, да и найдя свои корни, он цинично обводил вокруг пальца папочку, и не подозревающего о своем отцовстве.
   Вот так в присутствии еще одного мужчины, смотря на Виту, Бен не знал, что почувствовать - гордость или ревность. Она, действительно была великолепна. Одетая во что-то легкое, светлое и воздушное, она действительно была похожа на райскую птицу. Глаза сияли, она улыбалась, волосы локонами спадали на плечи и спину. Ревность пересилила.
   - Вита, попроси Сьюзан накрыть на стол, - под этим предлогом он выставил ее из комнаты.
   За ужином она почти все время молчала, потому что не могла порой понять, что говорят собеседники. К тому же у Алекса был интересный акцент и быстрая манера произношения.
   После ужина мужчины уединились в кабинете для обсуждения финансовых вопросов, а Вита спустилась в сад поиграть с Вистой в мяч. Она пребывала в странных чувствах. Взгляд этого человека будоражил её воображение. Где-то в районе солнечного сплетения как большая пружина раскручивалось волнение. Виталия попыталась честно ответить самой себе, что происходит, проанализировать свои чувства, но объяснить теплого жара в крови не могла. Не первый раз за последнюю пару месяцев она видит в доме Бена чужих людей. Юристы, адвокаты, иногда с женами, приходили на ужин. Не так давно Бен вывез свою "племянницу" на закрытую вечеринку на побережье в коттедже некоего сенатора. Но никаких чувств это не вызвало. Сейчас же перед ее глазами стояли другие - темные и горящие. При возникновении этого образа в груди екало и трепетало. Подсознание подсовывало весьма откровенные картинки, хотелось почувствовать его руки у себя на талии, прижаться к груди и услышать, как бьется сердце. Табу на такие чувства Вита поставила себе давно - после Канады - и смирилась с жизнью невлюбленной возлюбленной на длительный отрезок вперед. Сама себе, поставив условие - пока не найдется мама. Ей нужен был ее мудрый совет, ее опыт. А тут вдруг организм странно отреагировал на совершенно незнакомого человека. И игнорировать она это не могла. К тому же за ужином Вите показалось, что Алекс тоже проявляет к ней интерес. Уж слишком неоднозначны были его шутки и намеки - сухие комплименты коллег Бена она уже слышала не мало. Тут же от его слов веяло теплотой и заинтересованностью, а у Виты мурашки пробегали по спине от его чуть низковатого хищного тембра голоса.
   Вита настолько окуналась в свои эмоции и чувства, что Виста, принеся мяч, лаем выводила хозяйку из грез. Вита отвлекалась, снова кидала мяч, и уходила в свои думы. Затылок жгло, как от взгляда, но оглянуться она не смела - сзади были окна рабочего кабинета. Кабинета, у окна которого стоял объект ее мыслей и не мог разобраться в собственных эмоциях.
   Алекс всегда считал себя циником по отношению к женщинам, к любви, к браку. С женщинами имел лишь физическую близость, не подпуская их к своему сердцу. Давным-давно он выстроил вокруг себя непробиваемый щит, не позволяя вторгнуться в душу. Этим он был похож на Картера, поэтому они понимали друг друга и уважали. Но сейчас с появлением этой голубоглазой нимфы все незыблемое пошатнулось. Пара ее слов, шутка, остроумный ответ рушили его защиту как пушечные ядра. Как получилось, что эта юная девушка за пару часов общения смогла расположить его к себе, сломать преграды и оголить раненую душу всего лишь оставаясь сама собой. Этого он не знал. Хотелось украсть ее, отгородить ото всех, и говорить, говорить, говорить... Излить душу, спросить совета, покорить и навсегда оставить рядом. Ах, если б он знал, как он не одинок в своем стремлении. В солнечном сплетении растекалась теплота, и развертывалась огромная лавина чего-то неведомого, неопознанного, неиспытанного ни разу. Алекс не мог дать определения этому чувству, ибо еще никогда в жизни не любил.
   Картер, сидящий позади, не остался равнодушным к переменам в лучшем друге. Слишком хорошо он знал обычную реакцию Алекса на женщин - но Вита не была обычной, она была его Витой, его жизнью.
   - Алекс! - Бен негромко позвал друга и тот нехотя оторвался от своих мыслей.
   Бен выразительно глянул в окно, потом помотал головой. Алекс приподнял бровь. Еще один не менее выразительный протест с сжавшимися челюстями весьма красноречиво поставил запрет. Алекс явно вторгался на чужую территорию, опасную, но такую манящую. Алекс гордо приподнял подбородок и прищурился - он принимал вызов - это было то, чего Бен не ожидал. Это было соперничество двух волков-одиночек равных по силе и интеллекту. Отказаться - значит проиграть. Бен покачал головой, принимая вызов. Оружие выставлено, войска стоятся на поле боя. Сражение началось. Алекс усмехнулся.
   - В любом случае мое приглашение остается в силе, - бросил он перед выходом через плечо.
   Бен зашел вечером к Виталии.
   - Алекс пригласил нас с тобой на свою гасиенду.
   - Куда?
   - У него есть загородное поместье, там держат лошадей. Приглашает покататься. Но я отказался - мы ведь не умеем держаться в седле. С меня так хватит экстремальных лыж.
   Вита сначала загорелась, Бен заметил ее вспыхнувший, было и потухший взгляд и это его очень насторожило! Она принадлежит только ему, и тут в их только-только настраивающиеся отношения вторгся Алекс. Бен даже злился на него за это! Хотя он искренне любил Алекса как младшего брата, заботился о нем и всегда поддерживал, но сейчас это было соперничество двух самцов, и чувства отодвинулись на второй план.
   - Кто тебе Алекс? Брат, друг, коллега? - как бы невзначай поинтересовалась Виталия.
   - В части родственных отношений - никто. Но знаю я его почти с детства. В сиротском приюте, где я рос, есть традиция - после выпуска приезжать в гости. Это хороший душевный приют именно благодаря этим отношениям. Там мы и познакомились. Мне было 25. Я приехал на Рождество. Привез малышам подарки, и уехал. Приют находится в пригороде, а когда я подъезжал к городу, то увидел в зеркало заднего вида его. Алекс мечтал сбежать, и нашел способ. В приюте живут до 21, ему тогда было 12-13 лет. Тот новый год мы справляли вместе, у меня не было близких и друзей, у него тоже. Оставить его одного я побоялся - уж очень горячий и решительный парень, пусть и ребенок еще. Мы всю ночь рассказывали друг другу истории и приюте, о знакомых, а через день я привез его обратно и пообещал помочь, приезжать к нему. Вот так и началась наша дружба. Через несколько лет я устроил его в колледж, дал работу в своей компании, а дальше он сам справился. Выучился, добился уважения, а теперь мы совладельцы достаточно крупной фирмы. В общем, он мне как младший брат!
   - А что случилось с его родителями?
   - Все весьма банально. Его мать приехала в Америку на заработки из Мексики, даже еще не зная, что беременна. А когда узнала, аборт делать было поздно, содержать ребенка не было средств. Повзрослев, он нашел ее. Она живет на границе с Мексикой, вышла замуж, родила еще детей. Она рассказала ему про отца. Его отец из богатой испанской семьи, их род восходит к Морганам - пирата знаешь такого? Вот! А девушка работала в их доме прислугой. Вот и вся история. Его папочка переехал в Испанию в фамильные апартаменты, где до недавнего времени было спокойно, пока не появился в его окружении этакий Монте-Кристо.
   - Вот уж сценарий для сериала!
   - Да уж, - Бен понял, что зря рассказал ей это. Он еще больше подогрел ее интерес.
   Всю ночь Вите снились черные глаза испанца-пирата. Он запал ей в душу. Вита пыталась выкинуть образ из памяти, но ничего не проходило. Бен тоже не спал долгое время. Он пытался найти выход. Этот взгляд Алекса, его тон он знал. Да, у Картера были все козыри - но низко было бы ими воспользоваться сейчас, совесть взывала играть на равных. Разыгрывалась первая карта - внимание Виталии. И именно от ее реакции зависел сейчас его ход. Зайдя накануне к девушке, он мягко прощупал почву - она уходила из-под ног. Загоревшийся взгляд все сказал. Вита заинтересовалась Алексом. Это было плохо! Этого он боялся больше всего. Он знал, что рано или поздно этот момент настанет, и нельзя просто прятать её, изолировать. Да еще и Алекс, он любил его как брата, доверял ему, и не хотел сделать больно. И не подпускать его к ней будет хуже, да куда там - просто глупо! Именно поэтому Бен принял решение ехать на гасиенду.
   - Ты же сказал, что не умеешь!
   - Ну, как будто, умеешь! Когда-то надо же учиться!
   - Знаешь, а я рада. Лошади очень красивые, и даже смотреть на них, не прикасаясь, очень приятно.
   Бен искоса взглянул на нее. "Как и на тебя!"
  
   Вита сидела уже в машине, пока Бен давал распоряжении Барни. Впервые она после Канады едет вместе с Беном, и куда - к Алексу. Вита вся внутренне сжалась, но восторг переполнял ее. Она, конечно, прекрасно понимала, что проявить открыто заинтересованность другим мужчиной при Бене, значит обидеть и унизить его, причинить боль. А Бен ее добровольно никогда не отпустит к другому. "К этому" - мысленно поправилась она. Как часто ловила она на себе его взгляд, полный нежности и надежды. Тогда она просто опускала глаза и чувствовала себя предательницей. Хотя и Бен отдавал себе отчет в том, что вряд ли она станет его полноценной женой, да и сама Вита ему не раз об этом говорила. Просто он эгоистически хотел видеть ее рядом с собой, рядом каждый день, слышать ее смех, видеть ее глаза, ощущать ее присутствие.
   "Алекс просто друг, его друг, ничего у нас быть не может!" - убеждала она себя. - И даже не думай...!"
   Как только они приехали на гасиенду, как только Вита вышла из машины - слезы навернулись на ее глазах - вокруг был лес, лиственный, смешанный с березами! С такими родными, близкими сердцу деревьями. Воздух пах родиной!
   - Бен, как тут красиво! Как дома! - к горлу подступил ком. Бен подошел ближе, обнял ее и поцеловал в висок.
   - Не грусти! Я обещаю, однажды ты вернешься туда, в свою березовую рощу!
   - Ловлю на слове! - она улыбнулась ему.
   Так и не убрав руки с ее талии, Бен повел ее к крыльцу дома.
   Всю эту сцену видел из-за окна Алекс. Естественно, это не привело его в восторг. Еще вчера знание, что она Бену не жена, а родственница, дало надежду. Увидев этого ангела в кабинете друга, Алекс затаил дыхание. Настолько необычна была эта красота. Чистая, искренняя. У него даже дух захватило. Алекс удивлялся сам себе. Недостатка в женщинах он не испытывал с юности, но не одну не воспринимал серьезно и даже их имена не держались долго в памяти. В Вите же он не видел захватчицу, ограничитель его свободы. Проявилось истинно мужское желание защитить и спрятать, оставить для себя. А вчерашний безмолвный диалог с Беном усилил эти чувства.
   "Странно, что-то тут не так! Странные отношения у этой парочки!" Никакая она ему не родственница, но то, что они не любовники, он был уверен.
   При встрече он поцеловал ей руки, разыгрывая из себя средневекового синьора. Он играл, чтоб замаскировать свой интерес. И если Виталию это развлекало и веселило, то Бена заставляло сатанеть от ярости. Алекс предложил ему игру - ну так что же, он будет играть честно. И так же честно заставит играть соперника.
   Потом пошла экскурсия на конюшни и по поместью в целом. Здесь не было бассейна и пляжа, но быт для Виталии был гораздо привычнее и роднее. Они пообедали, и отправились на конюшни. Виталия отказывалась, да и Бен не был в восторге от идеи Алекса прокатиться на лошадях, но после длительных уговоров, они оба согласились.
   Как ни странно, когда Вита забралась на лошадь, то страха не почувствовала. Все было просто, сиди и мягко управляй. Ей досталась молодая и поджарая лошадка по кличке Салли. Бен сидел на сером жеребце, и как то настороженно держался за поводья. Королем прогулки, естественно, оказался Алекс. Что он выделывал на лошади - и прыгал через преграды, и держался в седле, когда конь вставал на дыбы - в общем, просто играл свой козырь.
   Уехав достаточно далеко от гасиенды, они уже было засобирались поворачивать, но Алекс решил немного продлить их прогулку и вернуться другой дорогой через лес. Дорога шла недалеко от шоссе, оттуда доносились звуки транспорта. И, казалось бы, ничего не предвещало тревоги, как вдруг со стороны дороги раздался глухой хлопок и оглушительный рев тормозов. Лошадь Виты занервничала, закрутилась на месте и вдруг встала на дыбы.
   Алекс тотчас спрыгнул на землю и попытался ухватить Салли за поводья, но чудом избежал удара копытом. Вита всем телом навалилась на шею лошади, и та потихоньку начала смиряться, но опустившись передними копытами на землю, тут же понеслась вперед. Бен постарался поскакать за ней, но его конь не слушался, он закрутился на месте. Пока Алекс запрыгнул в седло, Вита была уже на приличном расстоянии. Салли неслась со скоростью ветра. Вита кричала, пыталась остановить ее, звала на помощь, но при всей скорости старого верного коня, Алекс никак не мог догнать их. Тут еще его отвлек Бен, который, справившись, наконец, со своим жеребцом, скакал сзади.
   Поваленное дерево. Вита громко закричала, но Салли удалось перескочить довольно высокий ствол и ускакать в лес. Ветки били по лицу, она прижалась к гриве лошади, и ей оставалось только крепко держаться.
   Алекс также перескочил ствол, но Бен не смог и чуть не вылетел из седла. Алекс остановил коня, а убедившись, что Бен в порядке, крикнул ему, чтоб возвращался на гасиенду и звал на помощь. Из-за этой задержки он потерял Виту из виду. Местность была изрезана скалами и врагами.
   Вита, увидев, что никого нет сзади, по-настоящему запаниковала. Лошадь не останавливалась. Ей приходилось рассчитывать только на себя. Вита не знала, сколько прошло времени, и хотя это было лишь 5 минут, ускакали они далеко. Она уже мысленно прокляла все, перед глазами пролетела вся жизнь, сердце бешено колотилось. Она вновь закричала Салли прямо в ухо, но по-русски лошадь не поняла, лишь испугалась. Встав на дыбы, она попыталась скинуть ездока, а Вита, не удержавшись, упала навзничь на корни деревьев. Почувствовав свободу, Салли понемногу успокоилась, и проскакав еще несколько десятков метров, просто пошла шагом, а потом и вовсе остановилась.
   Алекс сделал ошибку, выбрав неверное направление, он растерялся, громко кричал, но Вита не отзывалась. Стало смеркаться, в вечернем лесу стало прохладно. Он плутал час или полтора, пока, наконец, на опушке леса не увидел силуэт лошади. Он рванул туда. Салли спокойно паслась на поляне. Алекс спрыгнул на землю. Он осмотрелся и затаил дыхание - картина была не из лучших. В пятнадцати метрах от него, в довольно нехорошей позе лежала Вита. Ее голова была запрокинута, под спиной был массивный корень сосны, да к тому же неловко загнутая под туловище рука. Крови не было. Несколько мгновений Алекс просто не дышал. В его голове мелькали страшные мысли: "Сломан позвоночник...Сломана рука...Пробита голова...я виноват в этом...она погибла". Последняя мысль вернула его к реальности. Он медленно опустился на колени перед Витой, проверил пульс - она дышала. Её лицо было поцарапано ветками.
   - Жива, жива! Вита, - тихо позвал он.
   Она не откликнулась. Страх лишил голоса. Он вспомнил, как впервые увидел ее, как дивно она пела. Он забыл все правила оказания первой медицинской помощи и запаниковал.
   - Нет! Ты не можешь погибнуть вот так, сейчас!- он боялся признаться себе, что виноват в ее смерти или увечье, ее - этой хрупкой нимфы, стремительно появившейся в его приторной жизни - Я только узнал тебя, ты как свежий ветер ворвалась в мою жизнь! Ты ... ты нужна мне!
   Слез капали из глаз. Он был страшно напуган. Он почти кричал, кричала его душа. Со стороны его призывы и аргументы казались бы эгоистичными, но он кричал не ее телу, он пытался докричаться до души, заставить выжить, бороться с болью, вернуть сознание. Он физически ощущал пустоту в груди от ее бессознательного состояния.
   - Я не могу тебя потерять! Очнись, Очнись же! - закричал он. - Я не могу потерять тебя! Я , я ...- он уткнулся в ее живот.
   Сегодня он был хозяином, он привлекал ее внимание, как мог, пытался удержать ее взгляд, подольше побыть вместе. Не дать сопернику сегодня шанса на мысли о нем. Он и эту прогулку предложил, чтоб потянуть время - ведь знал, что Картер сильный и справедливый соперник, и его приезд сюда доказал это. Но его позерство вылилось в трагедию.
   - Ты умираешь из-за моей глупости!
   - Нет! - раздался тихий русский шепот.
   Алекс резко выпрямился и взглянул на нее. Вита смотрела сквозь прищуренные веки и пыталась улыбнуться. Он засмеялся, засмеялся сквозь слезы, его губы дрожали, и он не мог ничего сказать.
   - All right! - произнесла она.
   Тут, наконец, к Алексу вернулось чувство бытия.
   - Тихо, не говори пока! Ты чувствуешь свое тело, руки ноги, где больно? Постарайся пошевелиться! Как же тебе больно!
   Вита закрыла глаза. Она тоже знала, на что он намекает - не сломан ли позвоночник. Хоты спина и болела, но она постаралась пошевелить ногами - смогла согнуть. Позвоночник был цел! Да и на удивление, падение прошло более-менее удачно - то ли хвоя толстым слоем на земле смягчила падение, то ли ветка, за которую Вита случайно зацепилась курткой, убавила скорости. Мысленно поблагодарив Бога, Вита открыла глаза. Вот только рука под спиной онемела. Она сказала об этом Алексу. Он помог ей медленно-медленно сесть и облокотиться на ствол сосны. Он снял куртку и укутал Виталию.
   Посидев десять минут и придя в себя, Вита взглянула вокруг. На опушке паслись лошади. Их темные силуэты выделялись на фоне луны. Тут вмиг она вспомнила, как держалась за поводья, ощутила боль в пальцах. В этот момент Алекс, сидевший рядом, почувствовал, как ее затрясло! Как это часто бывает то, что могло случиться вызвало запоздалую реакцию. Шок прошел и наступил момент испуга, слез брызнули из глаз, Виталия зарыдала, ощутив вдруг, что могла погибнуть или остаться калекой.
   Алекс встал на колени перед ней:
   - Прости меня! Это я виноват, что мы поехали той дорогой, что шоссе было близко, что ты пострадала! Я никогда не прощу себя! Я... я просто хотел подольше побыть рядом с тобой.
   Алекс был честен. Он обнял ее, гладил по голове, изредка прикасаясь губами к виску. И Вита прижалась к нему, ей нужны была тепло и утешение, ощущение безопасности и защиты. Она всхлипывала, бормотала что-то по-русски, Алекс не понимал. Он почувствовал ее холодные руки у себя на груди через футболку, ее голову на своем плече, эта близость и бремя пережитого вместе настолько глубоко задели его, что Алекс ощутил желание сделать все, только бы она была счастлива. Вплоть до расставания во имя ее душевного спокойствия. Он ощутил всю глупость всей этой ситуации, как можно было спорить за нее, бороться, стремясь перехватить, как добычу, забыв про ее чувства, выставив объектом охоты. Все это было не осознанно, на уровне чувств, и лишь позже, когда он, проснется на следующий день у себя дома, Алекс поймет, что это наваждение последних дней называется весьма просто - любовь!
   Вита никак не могла успокоиться, ее трясло, и слезы лились из глаз. Алекс утешал ее, она постоянно повторяла: "я так испугалась..., вас нет рядом..., она не останавливается...!" Алекс только тихо шептал: "Все хорошо, уже все хорошо!" Вдруг он отстранил ее от себя и посмотрел в глаза. В следующий миг он нежно приник губами к ее губам, почувствовав солоноватый вкус крови. Сначала Вита не сопротивлялась, но и не отвечала - не было сил, она просто расслабилась. Скажи ей вчера, что он будет целовать ее - она не поверила бы. Её к нему тянуло магнитом, но разум пересилил.
   - Не надо!
   - Я просто хотел успокоить тебя!
   - Я поняла, но...достаточно! Надо выбираться и искать путь домой!
   - Вита! Я знаю, сейчас не подходящее время, но прости, я спрошу - кто тебе Бен? Что вас связывает?
   - Многое, - она отвела глаза. - Я уважаю его, он слишком много для меня сделал. Я за это буду ему благодарна, - немного помолчав, она добавила - всю жизнь!
   Алекс опустил глаза. Он был поражен этой перемене. Она была так близко пару минут назад, вдруг он потерял ее.
   - Я не знаю, что может так привязать к человеку. Я не знаю тебя, мы знакомы лишь пару дней. Но ты удивительный человек, ты очень сильная, но тебе нужна защита. Бен, наверное, даже не знает, кто рядом с ним!
   С полчаса они сидели рядом и просто молчали. Вита думала о своем - о Бене, Алексе, Димке и маме. Ей так хотелось все вернуть на год назад, в то время, когда она так старалась, чтоб получить эту злосчастную стажировку в Америке!
   Алекс думал о ней. Но перебил эти мысли - он почувствовал, как из лощины потянуло холодом. Где-то далеко завыл волк - Вита вздрогнула.
   - Тут что, волки водятся?
   - Это койот или дикая собака, но тоже встречаться с ним не стоит. Надо выбираться, ты права!
   - Мы заблудились!
   - Бен вернулся на гасиенду за помощью, они должны сейчас искать нас!
   - Как? Темнота, лес. Вот если бы ракету, или хотя бы костер!
   - Возможно нам все же повезло?! - он отстранился, и сразу стало холодно.
   Алекс сходил к лошадям, и вернулся, держа что-то в руках.
   -Сумка, я не потерял ее в этих бешеных скачках!
   В седельной сумке оказались и спички и нож. Алекс нарезал сучьев, развел костерок, потом ушел за хворостом. Охапка сухих веток загорелась почти мгновенно. От костра повеяло теплом, лошади подошли ближе.
   - Я прикажу усыпить Салли завтра!
   - Нет!- вскрикнула Вита. - Не смей! Это животное! Она живая!
   - Она чуть не убила тебя!
   - Не надо! Она не виновата! Она испугалась, а я не смогла с ней справиться, потому что не умею, но зачем-то села! - Вита прикоснулась к его плечу. - Не делай этого, прошу тебя! Подари, продай, но не убивай! - в ее взгляде таилась мольба, под ладонью горела кожа.
   - Ты удивительная! Хорошо!
   -Живи, Салли! - крикнул он в сторону пасущейся лошади.
   Вита улыбнулась. Даже сейчас у этого человека не пропала тяга к театральным эффектам.
   Через час они оба были в полудреме. Глаза слипались, но надо было следить за костром. Тут Вита увидела вдалеке луч света.
   - Нас ищут! - крикнула она, толкнул Алекса в бок. - Смотри, фонарь.
   Тут они услышали зов, это был голос Бена. Но он был очень далеко. Риск, что поиски отклонятся в сторону, был велик.
   - Бен! Сюда! Мы здесь!
  
   Когда Бен приехал на гасиенду, уже смеркалось. Он быстро объяснил управляющему, что к чему, они собрали отряд, и двинулись в путь. На внедорожниках они бороздили лес, кричали, но было тихо. Внутри у Бена все перевернулось, когда он увидел вздыбившуюся лошадь Виты. Помочь ей он не мог. На его глазах она ускакала в лес, а он, беспомощный поплелся назад. Надежда, конечно, была на Алекса, но он молод, а лес велик, найдет ли он ее? Сердце разрывалось. Уже полностью стемнело, поиски продолжались несколько часов. С каждой минутой его трясло больше и больше. А вдруг он никогда больше не увидит ее живой? Падение с лошади могло грозить и сломанным позвоночником! Он проклинал Алекса и себя, что поддался этой нелепой затее с катанием, со спором. Хотя, в принципе, не был виноват никто, просто судьба. Сколько раз он проклинал ее?
   Люди вылезли из машин и разбрелись по плато. Бен шел с фонарем и звал Виту. Он кричал по-английски и по-русски, но она не отзывалась. Он звал и Алекса, но тщетно. Рыдания подступали к его горлу, голос срывался. И когда Бен отошел уже порядком от группы и уже отчаялся в поисках по этому направлению, то до него долетел голос, русская речь: "Бен, сюда, мы здесь!"
   Не помня себя от радости, он помчался в гору. И замер. Навстречу ему, опираясь на Алекса (взять себя на руки Вита не позволила), медленно двигалась Виталия. Бен бросил на землю фонарь и подбежал к ней.
   - Живая, девочка моя! Как я боялся потерять тебя! - он гладил ее волосы, целовал лицо. - Что с тобой случилось? Почему ты хромаешь, иди сюда! - он подхватил ее на руки.
   Все это он говорил ей по-русски, не обращая внимания на Алекса. Тот, в свою очередь, отошел от них, чувствуя свою вину. Русскую речь он не понимал, но эмоции не имеют национальности. Алекс ни разу не видел Бена таким, и все понял - он любит ее больше жизни, и не надо было слов. Он опоздал. Его предупредили вчера - он не послушался, его эгоизм едва не привел к трагедии. Ну что ж ради нее он готов на все - даже отступиться.
   Вита была рада Картеру и немного удивлена - он с такой злостью посмотрел на Алекса, будто он был во всем виноват.
   - El juego ha terminado! (исп. Игра закончена) - сердито и зло сказал Бен другу на испанском.
   Вита не поняла слов, но Алекс потупился, кивнул головой и, медленно развернувшись, пошел вниз. Она обняла Бена и прижала голову к его колючей щеке. Но мысли ее в это время были о другом. На Алекса никто не обратил внимания, он спустился вниз и сел в машину. Машинально бросил конюху, где стоят лошади и уехал в сторону дома.
   На руках Бен донес Виту до другой машины, и они уехали домой, минуя гасиенду.
   Вита видела спину Алекса, когда он уходил. Она хотела остановить его, но вдруг поняла - Бен не только зол на него, он еще и ревнует, даже не поблагодарил друга за ее спасение. Вита решила не подливать масло в огонь - эмоции у всех были накалены до предела. Завтра она все ему скажет, или позже.
   Падение с лошади не прошло бесследно - удар не заставил себя ждать. Выходя из машины у дома, Вита упала в обморок. Бен еле успел ее подхватить. К счастью дома уже ждал Габриель, вызванный заранее.
   - Сотрясение мозга и вывихи лодыжки и запястья - заключил врач. - А еще - шок, и температура, скорее всего, от него.
   Вита только дома почувствовала головную боль и тошноту. Всю ночь Бен не отходил от нее.
   Ненадолго Вита забылась сном, но в середине ночи проснулась, как будто ее кто-то разбудил, позвал по имени.
   Она рывком села на кровати, рядом, сидя в кресле, прикорнул Бен. Виталия и не могла знать, что за несколько километров от нее, в своей квартире от кошмара и весь в поту проснулся Алекс с ее именем на устах.
   Утром она чувствовала себя лучше, с аппетитом поела и смеялась от рассказов Бена, в это время в комнату вошла Сьюзан с огромным букетом белых роз. Хотя на карточке и не было подписи, ни Бену, ни Вите не надо было долго думать, чтоб догадаться от кого они.
  
   "Прости. Выздоравливай"
  
   - Что-то все просят у меня прощение, как будто все виноваты, а я одна белая и пушистая.
   Вита действительно была раздражена. Окружающие мужчины носятся с ней как с писаной торбой, оберегают, а она сильная и может сама за себя постоять, сама о себе позаботиться.
   - Заментно, - фыркнул Бен на ее тираду, и продолжил. - Итак, он быстро тебя нашел?
   - Не помню, вернее не знаю... Я свалилась с лошади, а когда открыла глаза - он был рядом.
   - На его месте должен был быть я. Ведь поклялся же защищать тебя!
   - Бен, не кори себя - это простая нелепая случайность - просто громкий резкий звук с дороги, наверное шина лопнула, а так все бы было хорошо.
   - Зачем я согласился на эту авантюру!
   - Ну почему авантюру, звучит как какая-то игра. В конце концов, мне понравилось - не смотря ни на что..., это разнообразило мою жизнь.
   - Игра? - Бен удивленно развернулся с ней и решил сменить тему.- Тебе скучно?
   - Я... нет... просто последнее время я целыми днями дома - ты работаешь, - Вита не знала, как ей отговориться, в действительности, ей, конечно, было скучно. Конечно же, Бен все понял.
  
   Едва оправившись от головной боли, Вита спустилась в кабинет - все эти дни, что она лежала в постели у нее в голове плясали строчки родившейся песни. Она несколько часов перебирала струны - и лишь к вечеру вернувшийся с работы Бен услышал из кабинета тихую мелодию. Подойдя ближе и разобрав слова, он был потрясен. То, чего он боялся, случилось!
   "Есть на свете миг забвенья,
   Будто ветра дуновенье,
   Ощущение, будто в сказку ты попал...
   Взгляд глубокий черных глаз,
   Ты меня от плена спас -
   Плен исчезнувших желаний,
   Плен разлук и расстояний!
   А теперь - я пою!
   Я пою, что я люблю!
   Пусть исчезнут все напасти
   Обрести хочу я СЧАСТЬЕ!
   Как же быть, как же быть?
   Мне нельзя тебя любить,
   Мир моих фантазий ярких
   Не дает тебя забыть!
   Я представлю нашу встречу,
   Загляну в твои глаза:
   Потеряв опять дар речи,
   Не смогу тебе сказать:
   "Я пою, я люблю,
   Исцелил ты боль мою!
   Ты мне крылья подарил,
   И зерно надежды в сердце заронил!"
  

*

   Бен попытался подняться, но почувствовал, как снова заныл позвоночник. Он снова откинулся на подушку. "Ну вот, не получилось. Как же больно..."
   Уже пару месяцев у него щемило и ныло в позвоночнике. Визит к врачу откладывался на завтра, потом на послезавтра и позже. И лишь когда однажды утром Бен долго лежал, просто не имея сил подняться с кровати, он не на шутку испугался. Позвонив Габриэлю, и ничего не говоря Вите, Бен уехал к рекомендованному врачу. К своему здоровью Бен Картер всегда относился спокойно. Он не боялся боли и считал себя здоровым "быком". Именно поэтому результаты анализов и сканирования спинного мозга настолько выбили его из состояния равновесия. Болезнь, которая так внезапно накатилась на него, была редкой, имевшей сложное научное название, а попросту описывалась постепенным разрушением спинного мозга и последующий переход к разрушению коры головного мозга. Перспектива стать растением, "безопорной тростинкой", как кадр фильма ужасов промелькнула перед его взором. Врач, видя, что пациент не из слабонервных, выложил ему начистоту - что болезнь эта лечиться только полной пересадкой спинного мозга, но лишь только 40 процентов операций заканчиваются успешно. При чем под успешностью доктор подразумевал возможность сохранения пяти основных чувств, значительное замедление разрушения головного мозга и еще лет 10 такой вот полужизни.
   Бен выслушал врача невозмутимо. Он поблагодарил за откровенность и попросил еще об одной:
   - Скажите честно, сколько можно жить, не делая такой операции?
   - В вашем случае не более месяца.
   Бен кивнул головой и вышел. Его сознание заволокло туманом.
   В его мозгу стучало: "Я не позволю себе опуститься до растения. Лучше не жить совсем"
   На работе он в этот день не появился.
  
   Вита читала в своей комнате. Отвлекшись от русской книги, Вита задумалась. В доме обычно в это время стояла тишина. Но тут она услышала шаги в коридоре, услышала, как хлопнула дверь Бена.
   "Странно, почему он дома - обычно в полдень он на работе", - промелькнула в ее голове. - Возможно, вернулся за документами".
   Вита снова погрузилась в чтение. Прошло около пятнадцати минут, но Вита поняла что ее взгляд, пробегая по строчкам не оставляет ничего в памяти. В душе поднялась тревога. Она вышла из комнаты и направилась к Бену. Не смотря на их долгое совместное проживание под одной крышей, Вита всего несколько раз была в его комнате, дабы не давать ему ложных поводов. Сейчас, зайдя в нему в спальню, Вита замерла. В комнате царил беспорядок, в ванне слышался шум воды. На столе стояла баночка с лекарством. Она прочла латинское название действующего вещества, оно было ей знакомо, и задумалась: "Зачем ему такое сильное обезболивающее?" Она мельком взглянула на стол и увидела листки с анализами и с диагнозом. Не смотря на непонятные медицинские термины, слово "операция", "мозг" и "смерть" она смогла перевести. Направление на операцию? Вита знала о его недомогании, но списывала это на то происшествие в Канаде. Но сейчас она поняла, что все гораздо сложнее.
   - Что ты здесь делаешь? - его испуганный голос сзади заставил ее выпустить листки из рук.
   - Бен, я услышала, что ты дома, а сейчас полдень еще. Ты не поедешь на работу?
   - Поеду, позже, я заехал за документами.
   С каким то странным рассеянным выражением лица он смотрел на нее. Медленно провел рукой по ее щеке.
   - Иди к себе. У меня беспорядок тут. Встретимся за ужином.
   Бен ласково выставил ее из комнаты. Вита вышла. "Что-то тут не так!"
   Вита выглянула в окно - машина Бена стояла на постоянном месте, а не там, у крыльца, где он ее бросал в минуты мимолетных визитов домой. Она спустилась вниз к Сьюзан. На кухне сидел Барни.
   - Барни, ты видел, что Бен дома? Он ничего тебе не сказал?
   - Да, видел. Он заходил ко мне. Ему, зачем то, понадобилось лезвие, сказал, что бритва сломалась. Я принес ему.
   - Понятно.
   Вита вышла в гостиную. Чувство тревоги не покидало ее. Беспорядок в комнате, его странный тон - в кои то веки он стал бы выпроваживать ее из спальни, - обман, что он заехал ненадолго, странный грустный взгляд, лекарство на столе, анализы и ... лезвие. О, боже! Догадка промелькнула в ее голове. Вита бегом кинулась наверх. Мельком в коридорное окно она видела машину - значит, он не уехал.
   Она стучала в дверь, но Бен не открывал. Вита кричала, звала его по имени - он молчал. Тогда, чувствуя, что надо что-то сделать, Вита подтянулась на наличнике двери и с силой толкнула ногами дверную ручку, на которую была заперта дверь. Ручка вылетела, дверь распахнулась. В ванной комнате громко текла вода. Не задумываясь о последствиях, Вита резко дернула ручку - она, на удивление, оказалась открытой. Бен резко обернулся. В его руке блеснуло лезвие. Машинально он зажал его в руке, но порезался и автоматически от боли разжал ладонь. Лезвие упало на пол. Рядом закапала кровь.
   Бен стоял и тяжело дышал. Рука тряслась.
   - Что тебе надо?
   - Что ты хотел сделать? Где аптечка?
   Он кивнул головой в сторону шкафа. Вита быстро достала бинт и перевязала ему порезанные ладонь и пальцы. Вита буквально вывела его из ванной и усадила на кровать. Сама присела рядом на корточки.
   - Что ты хотел сделать? Что это? - Вита взяла в руки лекарство и медкарту.
   - Зачем ты мне помешала? - Он сидел, как будто не слышал ее.
   - Что тут такого написано, что ты хотел порезать себе вены?
   -Хотел, да не смог - кишка тонка. А здесь написано, - он подкинул листки в воздух - что через месяц я умру, - сдавленным голосом произнес он.
   Вита опустилась на стул и замолчала. Бен пребывал в состоянии аффекта.
   - А если не умру - то превращусь в растение без воли и без позвоночника! - подолжил он. Ярость в его голосе возросла. - Ты хочешь таким меня увидеть!
   Бен соскочил с кровати, и тут его взгляд упал на выломанную ручку двери. В комнате кроме Виты никого не было.
   - Ты что выломала замок?
   - Да, извини за порчу имущества, я не задумывалась, мне надо было открыть дверь. - Вита с момента своего внезапного появления говорила по-русски, даже не заметив перехода. - Странный ты был, когда приехал, медкарта на столе, а когда Барни сказал, что ты у него лезвие попросил, и мне просто жутко стало. Я боялась опоздать.
   Бен посмотрел на нее. Как она догадалась? На стуле сидела хрупкая на первый взгляд девушка, но ради него она только что вышибла каким-то образом замок и не дала свести счеты с жизнью. Сознание прояснялось.
   - Я хочу, чтоб ты жил!
   - Милая, - он присел около нее на корточки, - просто моя жизнь продлиться еще не слишком долго. Мой позвоночник постепенно растворяется, а полная пересадка спинного мозга даст хороший результатс вероятностью 40%! С вероятностью в 50% я выживу после этой операции, с вероятностью 35% я не смогу ходить и возможно, говорить.
   - Хватит! Что ты мне эти цифры приводишь! Ты понимаешь своей головой, что сейчас ты только что хотел УБИТЬ себя!
   От ее тона Бен отпрянул. В сочетании с её воинственностью и русской речью это стало грозно. Он сел на кровать.
   -Я не узнаю тебя! Где тот Бен Картер, который смог год назад перевезти меня в другой город, спасая от предательства. Где тот Бен Картер, который, превознемогая боль, после лавины вернулся в форт со страшным вывихом? Где волевой и сильный человек, которого я знала? - она положила руки ему на плечи. В ее глазах стояли слезы.
   - Я запутался в этой жизни. Я просто боюсь. Сильный никогда не захочет быть беспомощным! - честно и растерянно признался он, положив голову ей на колени.
   - Послушай меня, - Вита села рядом, - Бен, не отчаивайся, пожалуйста! Тебе жизнь дал Бог! Ты не в праве отказываться от неё! Бог не дает таких испытаний, которые человек не сможет преодолеть!! Надо верить в лучшее!
   - Как? Как верить?
   - Я тебе расскажу одну притчу. В давние времена жила была одна богатая женщина, в ее доме была куча дорогих и интересных вещей. Когда она только вставала на путь богатства, то она имела кучу друзей. Она приглашала их в дом, они бывали у нее, смотрели на ее богатство и радовались за нее. Но женщина восприняла это как зависть. И постепенно она перестала общаться со своими друзьями. Она жила одна в огромном доме, обставленном самыми дорогими вещами. Однажды женщина за обедом подавилась рыбной костью, что встала у нее в горле. Она обратилась к врачам, заплатила немереные деньги, но обследования показали, что кость встала в горле так, что через несколько месяцев женщина просто умрет. Она была в панике, но никакие лекари не могли ей помочь. Она бродила по дому, и понимала, что все эти побрякушки и деньги не спасут её. Тогда она вспомнила про друзей. Она вспомнила, кто из них какой вещью в ее доме восхищался, и стала отправлять им по почте эти вещи. Она раздарила все. Она наладила отношения с друзьями. Снова в ее доме стали собираться веселые компании. И даже когда у нее не осталось в доме мебели, кроме огромных размеров кровати, на которой она спала - друзья приходили и все размещались на этой кровати. Время шло, женщина знала, что скоро умрет, и проводила каждый день как последний. Забылось все - что она с кем-то была груба и оскорбляла и ругалась. И вот однажды, незадолго до назначенного ей врачом срока, она как обычно проводила время с друзьями. Они рассказывали смешные истории и веселились. И женщина так смеялась, что кость выскочила у нее из горла, и больше ничто не угрожало ее жизни!
   Вита замолчала и посмотрела на Бена. Его взгляд прояснился. Он уронил голову на руки, и произнес глубоким голосом:
   - Спасибо тебе, Виточка, спасибо, девочка моя! - он сжал ее руку. - Только теперь опомнился, а то был сам не свой! Нельзя в жизни малодушничать, нельзя.
   - Бен, пожалуйста, пообещай мне, что никогда больше не сделаешь подобного! Даже не подумаешь об этом! И сделаешь все возможное, чтоб выжить вопреки всяким процентам!
   - Никогда! Я попытаюсь! - он посмотрел ей в глаза, и она поверила.
   - Надо вытащить тебя отсюда. Пойдем на улицу, на воздух!
   Бен встал, поднял с пола ручку двери.
   - Да..., - удивленно посмотрел он на Виту. - Сломанная ручка в обмен на жизнь! - немного помолчав, он добавил. - Похоже я тебе дорог!
   - А ты еще этого не понял?
   Спускаясь вниз, Бен размышлял о том, как внутренняя сила таится в этой милой и хрупкой девушке, лишь в критические моменты, проглядывая наружу ради близких людей. И он гордо поднял голову, поняв, что входит в их число.
   С того дня не смотря на обещания Бена Вита старалась не выпустить его из виду. Чаще звонила, пыталась даже дома, чтоб он был в поле зрения. Но у Бена не было больше мыслей о суициде. Ее поддержка значила для него больше, чем вся его жизнь.
   Но как бы там не было, болезнь давала знать о себе все чаще. Теперь почти каждый день Бен оставался дома, всю его сущность переполняла тоска - тоска по несбывшемуся, тоска потому, что не суждено. Он понимал, что впереди мрак, и длинный темный туннель, свет в конце которого может означать не только возвращение к жизни, но и уход из нее. Бен уже составил завещание. За эти дни болезни он понял, что родных людей у него не так то и много...Приют, да они там все свои, но так как семьи у Бена как таковой никогда не было, лишь пожив год рядом с Витой он понял, что такое близкие, родные люди. После смерти бабушки он совсем забыл это чувство. Иногда вечерами он фантазировал, что могло быть, сложись все иначе, какие у них с Витой могли бы быть дети. Бен лежал в кровати и вспоминал свою жизнь, вспоминал плохое и хорошее, иногда ругая или гордясь собой.
   Он все чаще задумывался о Вите. Что она будет делать без него? Вернется домой? Но к кому. Не смотря на то, что поиски ее матери продолжались, они пока были безрезультатны. Бюрократия и хаос в российском документоведении и огромные просторы земли русской неимоверно осложняли дело. Расследование в "Лонг Файер Энтерпрайз" подошло к своему финалу, виновные и доказательства их вины были найдены, оставался суд и заявка в Интерпол о вычеркивании Виты из списков подозреваемых, пусть они все думают что посмертно. Но в его мыслях было еще кое-что, что его одновременно и тревожило и давало надежду. Бен знал еще одного человека, которому Вита была небезразлична. Тогда ревниво отгородив любимую женщину от друга, теперь он задумался о другом - возможно, он сможет быть рядом с ней, когда Бена не будет рядом. От этих мыслей ему стало грустно. Но, тем не менее, он решил проверить.
   В душе Виты поселился страх. Ей безумно было жаль Бена, но, чувствуя, что не может помочь ему, а жалостью только убивает и унижает, она крепилась в его присутствии, смеялась и обращалась с ним как со здоровым, полноценным человеком. Но каждый вечер в постели проливала слезы, вспоминая, что сегодня он был более бледен, более невесел. Она любила его, как любила бы отца или брата, и также тяжело было его терять. О своем будущем она даже не задумывалась.
   Как и каждое новое утро, Вита начинала с того, что, проснувшись, шла в комнату Бена, борясь со страхом внутри увидеть его мертвым. Лишь позже она признается Алексу, как это было тяжело. В одно солнечное утро, зайдя в комнату Бена, она застыла на пороге. Ее сердце ахнуло и забилось громче. В комнате в кресле напротив Бена сидел Алекс. Она не видела его уже пару месяцев с той несчастной поездки на лошадях. События последних дней заставили ее совсем забыть о нем, чувство тревоги за Бена полностью вытеснило из головы другие мысли. А сейчас, увидев его, она вновь почувствовала прилив той теплой и ласковой энергии влюбленности.
   - Доброе утро, Алекс, Бен!
   -Доброе! - ответили они почти хором.
   От Бена не укрылись ни вспыхнувшие щеки Виты, ни потеплевший и засиявший взгляд Алекса, ни то, что она при приветствии поставила на первое место не его.
   Вита присела рядом на кровать Бена.
   - Как у тебя дела, - спросила она, положив ладонь на его руку.
   - В твоем присутствии всегда хорошо, - улыбнулся он, и продолжил: Алекс, станешься с нами на завтрак?
   -Нет, Бен, к сожалению, я не смогу. Я не надолго. Но от кофе не откажусь...
   - Я принесу, - вызвалась Вита. Ее душа разрывалась от желания выйти из комнаты и в то же время желания остаться.
   Вита принесла мужчинам кофе, но сама сбежала, сославшись на зов Сьюзан. Вита спустилась в гостиную и присела на диван, положив руку на грудь.
   И зачем судьба снова столкнула их вместе? В ее душе шла борьба между справедливостью и любовью. Она сама не понимала, что с ней - а все было просто, просто это было серьезное чувство, которое она не испытывала ник Димке, ни к Бену. Смотря в глаза Алекса, Вита таяла как шоколад на солнце. Сердце ухало, захватывало дух от его улыбки, да что там улыбки - даже от воспоминания о ней! Она заставляла свой разум собраться - Бен болен, она нужна ему, а тут вдруг такое. Да и Алекс никогда не проявлял признаков симпатии к ней. Память коварно подсунула кадр поцелуя в лесу. "Нет, это страх, это его желание вывести меня из шока" - уверяла Вита сама себя. - "И вообще, надо уйти к себе в комнату, чтоб не встретиться с ним" - подумала она.
   Но стоило ей только встать и развернуться, чтоб пойти наверх, их глаза снова встретились.
   - О чем ты думала? Я уже несколько минут наблюдаю, как ты сидишь, и на лице меняются разные выражения - страдание, радость, сомнение.
   Алекс, спускаясь от Бена, и не надеялся уже увидеть ее, а зайти к ней самому было неправильно. С того самого апрельского вечера он отступил в тень, загнал в самый дальний угол свое чувство, окунулся в работу, чтоб не думать о ней, но не смог выкинуть из сердца эти глаза, ее улыбку, колокольчик смеха. А, увидев ее на пороге спальни Бена, у него захватило дух. Уже пару месяцев Алекс Гарсия не хотел честно признаться сам себе: он влюблен в женщину лучшего друга.
   - Я думала о судьбе, слишком она жестока!
   - Согласен... И к нам троим особенно.
   Вита взглянула на него.
   - Почему ты сказал троим? - Немного помолчав, Вита тревожно добавила. - Ты-то здоров?
   - Да нет, я уже давненько болен!- И увидев страх в ее глазах, Алекс улыбнулся и добавил.- Тобой!
   - Сосем не смешно!
   Вита, казалось, не дышала, пока не услышала, чем болен Алекс. А услышав, не знала, как реагировать.
   - Видишь ли, получился треугольник, - он умышленно опустил слово "влюбленный" не зная о ее истинных чувствах, - но вот только души его участников борются между влюбленностью, справедливостью и долгом.
   Вита не отрывала взволнованный и испуганный взгляд от него, а между тем Алекс продолжил. Возможно, шанса поговорить один на один у них больше не будет. Весь его тон был пронизан скорбными нотками, но последнее время в этом доме все разговаривали так.
   - Очень тяжело любить человека и знать, что он связан словом и долгом, а возможно и любовью с твоим лучшим другом. Прости, я не знаю, зачем говорю тебе это, тебе и так тяжело, и знаешь, я вообще признаюсь сейчас не только тебе, но и себе: я влюблен в тебя, влюбился с первого взгляда, хотя сам всегда отрицал такую возможность. И лишь совесть и чувство суровой справедливости не дают мне право задать вопрос о твоем отношении ко мне, и бороться за тебя.
   От последних слов Вите стало дурно. Она и представить себе не могла, что через пару минут ее мысли материализуются в слова, и чьи слова! Она присела на край низкой полочки для цветов.
   - Не стоило мне это говорить? - Алекс присел рядом на одно колено, - Прости, прости, что расстроил тебя.
   - Алекс, ты только что спрашивал, о чем я думаю? Так вот мои мысли ты выразил словами.
   Как только до Алекса дошли ее слова, как только его разум перевел значение, его глаза просияли.
   - Правда?
   - С самого первого взгляда, - она поднялась на ноги. - Я тоже не знаю, зачем я говорю тебе это, пока тебя не видела, думала, что смогу забыть, но сейчас...
   Запрокинув ей голову, он прильнул к ее губам, не дав договорить.
   Мгновения внезапного поцелуя ввели Виту в состояние невесомости. И, хотя меньше, чем через минуту ее разум пересилил сердце, Вита еще несколько ночей вспоминала его.
   - Нет, отпусти меня, - отпрянула она. - Это предательство, это не правильно. Уйди с глаз!
   Алекс потупил взгляд. Он и сам прекрасно понимал, что это не правильно, но ничего не смог с собой поделать.
   - Прости, я не сдержался.
   - Уходи. - Она направилась к лестнице, но обернулась, сдерживая рыдания. - Он не заслужил этого... Я ни тебе, ни себе этого не позволю и не прощу.
   Вита быстрым шагом побежала наверх. И только портьера скрыла Бена от ее глаз. От его же глаз не скрылось ничего. Он и не знал, что одновременно можно испытывать и радость и страдание. Выйдя вслед за Алексом, Бен затормозил на лестнице. Внизу он услышал громкий шепот. Спрятавшись за портьерой, как некогда Вита, он видел все. И, хотя он и слышал все до конца, но неимоверная досада заполнила его до кончиков волос. Он чувствовал себя преданным, униженным жалостью и самой жизнью. И самое коварное было в том, что он не мог заставить себя отпустить Виту. Он понимал, что ничего не может дать ей сейчас. Сама жизнь вмешивалась и убирала его с дороги, чтоб соединить его любимую и его брата.
   Несмотря на запрет врача, он сел за руль и через полчаса остановился около маленькой православной церкви. В его глазах все еще стояли кадры поцелуя Алекса и Виты. Бен никогда не был верующим человеком, но именно сейчас его сердце позвало сюда. Он вспомнил, что его бабушка Катрин Эванс, в те дни, когда погибли его родители, часто приводила его именно сюда и говорила, что ей становиться легче. Прочло чуть более тридцати лет. Поднимаясь по ступенькам, он мельком взглянул на барельеф и по мимолетному воспоминанию нашел место, где из общей мозаики выпал камень. Бен ухмыльнулся.
   Зайдя внутрь, он почувствовал запах ладана. Своды давили на него, скамеек не было, как в католической церкви. Бен никогда всерьез не думал о Боге. Он бывал и в католическом храме, даже не вспомнив, что бабушка окрестила внука по православному обряду. Ибо сама была православной христианкой, второй ветвью эмиграции. Её мать в 1916 году эмигрировала во Францию, опасаясь красного террора в России. А сама Катрин вышла замуж за американца, их соединила вторая мировая война. Именно бабушка научила внука русскому языку, так помогшему ему и в бизнесе, и в жизни. В ежедневной суете Бен потерял из памяти облик бабушки, но вот сейчас он с точностью до морщинок под добрыми любящими глазами представил ее. Или образы женщин в его голове слились - или очень уж была похожа Вита на его бабушку. Бен тяжело вздохнул. Со стен на него смотрели лица людей, в основном на всех читался их скорбный путь. Он разглядывал картины, пока не остановился на одной. На ней были изображены два молодых парня.
   -Борис и Глеб, - прочел Бен под иконой. - "Борис, ну конечно!"
   В его мозгу всплыло, как его окунают головой в таз с водой, как священник что-то читает и нарекает его именем, надевает крестик. Он же носил его, носил, пока не попал в приют. А потом куда он делся?
   - Вы на исповедь? - раздался голос сзади.
   Бен вздрогнул и оглянулся.
   - Я сейчас только впервые пришел сюда, и вдруг вспомнил, что меня когда-то крестили здесь, - откровенно произнес Бен. - Я не знаю православных церковных обрядов, но поговорить с кем-нибудь мне сейчас очень не помешает ...
   Священнослужитель отвел его в другую комнатку для исповедей. Новая душа пришла в дом Божий впервые, и отец Сергий не стал мучить его причастиями и голодом, а просто выслушал. Историю, которую он услышал, можно транслировать в криминальных новостях, но реальность происходящего холодила.
   - Пора искупать грехи, сын мой! Пора исправлять ошибки, которые ты совершил. А потом даст Бог - вернется к тебе здоровье, если все правильно сделаешь! - у порога церкви произнес батюшка, провожая Бена из церкви.
   После инцидента в гостиной Вита полночи не смогла заснуть. По ее щекам текли слезы - слезы радости и слезы горя, слезы проклятия несправедливой жизни. Она любила другого человека, он любил ее, но между ними стояли понятия долга, справедливости и потерянное время.
   На следующий день Вита была очень удивлена и обрадована, что Бен начал работать. Он дома у себя в кабинете принимал коллег, что-то обсуждал, был деятелен и совсем, казалось, забыл про болезнь. В таком ритме прошла неделя.
   В субботу Бен рано разбудил Виту.
   - Просыпайся, сегодня мы едем на побережье.
   - Куда? Зачем? - сонная, она с трудом соображала.
   - Я хочу тебе что-то показать.
   Вопреки желанию, Вита не дала Бену сесть за руль, и они взяли шофера. Через полчаса пути ее взору открылся океан. Бурная и такая свободолюбивая стихия, вода сейчас нежно накатывала на берег. За поворотом им открылся особняк. Вита ахнула. Особняк был огромен. Стены желтого цвета обвивали растения. Второй этаж казалось, состоял из балконов. Огромный центральный балкон выходил на овальную клумбу в центре сада.
   - Какая красота, Бен!
   - Тебе нравиться? Я очень рад!
   Огромная стеклянная стена столовой выходила на задний двор. За домом был бассейн. Еще не заходя внутрь, Вита была очарована красотой дома.
   - Зачем мы сюда приехали?
   - Этот дом только-только построен. Сегодня день окончания отделки и строители сдают мне работу. Так что я уладить формальности, а ты осматривайся.
   Вита зашла внутрь. Дом изнутри был еще прекраснее. Когда Вита впервые попала в особняк Бена, ей казалось, что это верх комфорта и красоты интерьеров. Но этот дом был более светлый и гостеприимный. Необычной формы лестница занимала немного места. Вся мебель была светлой. Справа была столовая со стеклянной стеной. Солнце преломлялось, играя бликами на белой мебели. Сразу из столовой была небольшая лестница наверх. Вита поднялась, и попала в широкий коридор. Толкнув одну из дверей, она вошла в комнату, по обстановке напоминающую рабочий кабинет. Но балкон, выходящий на торец дома, смягчал жесткость предметов.
   Вита бродила, как зачарованная. Выйдя из коридора, она едва не заблудилась, но пройдя несколько шагов, очутилась наверху лестницы. Там ее и увидел Бен.
   - Вот ты где! Я ищу тебя! К сожалению, нам пора уезжать.
   - Уже? Жаль, я не до конца все успела посмотреть. - Вита медленно спустилась.
   Выезжая из двора, она сказала:
   - Дом прекрасен.
   - А ты бы хотела здесь жить? - спросил Бен.
   - Да мне здесь очень понравилось!
   - Значит, будешь, - с грустью в голосе тихо произнес он.
   -Будем, - поправила его Вита, но Бен лишь грустно усмехнулся.
   Почти всю оставшуюся дорогу они молчали.
  
   На следующее утро Вита не нашла Бена в спальне. Сьюзан сообщила, что он уехал, и будет только вечером. Вита удивилась, но Сьюзан уверила ее, что он чувствовал себя хорошо, и взял шофера. Вита даже не догадывалась, что Бен сейчас уже разговаривал с настоятельницей приюта.
   - Мисс Ордан, я хочу задать Вам вопрос. Ведь мне было семь, когда я попал к Вам? Не было ли со мной вещей или цепочек?
   Женщина притупила глаза. Бен не зря обратился именно к ней, ибо прекрасно помнил, что Ордан была той самой молодой женщиной, впервые встретившей его на пороге приюта тридцать лет назад.
   В это время пожилая женщина поднялась и подошла к сейфовому шкафу, где хранились все личные дела. Достав конверт, она выложила его содержимое на стол.
   - Вот это было при тебе, когда ты появился у нас. Это крестик, и при чем он православный. Ты попал к католикам, но, поняв, что ты крещеный, еще раз обряд мы не проводили. Просто надели свой крестик, как был у всех детей в приюте. Когда ты вырос, я поняла, что особо в Бога ты не веришь, и сохранила его в твоем личном деле.
   Бен поднял крестик за цепочку и положил на ладонь. Теперь он вспомнил его. Этот крестик отдала ему бабушка почти перед смертью. Это был ее крестик, он был золотой, резной со старинными вензелями.
   -Спасибо, Мисс Ордан, вы очень мне помогли.
   - Ты тоже, если б не было тебя, приюта б давно не было. Скажи мне, - продолжила она, положив руку на папку с документами, - что подвигло тебя к этом шагу?
   С невероятной тоской Бен посмотрел ей в глаза и честно признался во всем, что с ним и что он собрался сделать.
   - Господь тебя не оставит! - сказала она ему, провожая на крылечке корпуса.
   Прежде чем ехать домой, Бен по пути посетил еще одного человека.
  
   Услышав звонок в дверь квартиры, Алекс удивленно пошел открывать.
   На пороге, оперившись рукой на косяк, стоял Бен. Алекс застыл.
   - Можно войти?
   - Ммм.... Да. Прости. Я удивлен твоему визиту. Что-то случилось?
   - Случилось. Надо поговорить.
   Бен прошел в квартиру. Осмотрелся и выбрал место за рабочим столом Алекса, развернув кресло.
   -Садись! - кивнул он на кресло напротив.
   Бен всегда своим видом вызывал у Алекса желание подчиниться. Вот и сейчас он послушно сел, как школьник.
   - Тебе налить чего-нибудь? Виски, ром?
   - Воды. Я за рулем!
   - Ты что, с ума сошел, с твоей-то спиной! - Алекс аж соскочил.
   Как бы там ни было, Бен был дорог ему, и, узнав о болезни, он был шокирован.
   - Я не калека и не инвалид! - с ненавистью процедил Бен сквозь зубы. - И еще пока способен дать в зубы за оскорбление! И за посягательство на чужое. Я слышал ваш последний с Витой разговор..
   Алекс, стоящий в это время у бара, щедро плеснул себе виски, выпил и налил еще - разговор должен получиться тяжелым. Молча, он прошел к креслу и сел. Отрицать очевидное смысла не было.
   - Бен, послушай, я ушел с дороги, я ушел и обещаю, что больше не вернусь. Это доставляет боль и мне и тебе и ...ей. У меня было много женщин, даже имен уже всех не вспомню, но сейчас все по-другому. Гораздо сложнее, гораздо серьезнее. Я даже не ожидал, не думал, что вообще способен... полюбить.
   - Не оправдывайся. Я все слышал и еще в своем уме, чтоб сделать выводы. Я тоже ее люблю. Но она любит другого. Как бы я не хотел, я не могу запретить ей этого. Она не в рабстве, в конце концов, я не тиран и не самодур. Но чувство долга не позволит ей поговорить со мной, тем более сейчас.
   - Долг, обязательства! Бен, что вас связывает? Или это ты тоже хочешь скрыть? Чем таким она тебе обязана!!?
   Бен улыбнулся. Друг не смог сдержать своей ревности, и желание узнать правду пересилило. Бен сначала надавил, припугнул, но Алекс не отказался от нее, значит правда, все, что он слышал утром - правда.
   - Расслабься, мы не любовники.
   Алекс заметно выдохнул, а Бен повеселел. Он вкратце рассказал ему, как впервые увидел ее в коридоре компании, как узнал о мошенничестве, как поиграл в благородного рыцаря, да заигрался и не понял, как случилось так, что он не может жить, дышать и существовать, если она будет далеко. Алекс удовлетворил свое любопытство, но вот только от этого стало еще горче. Он понял, что то, что сдерживало Виталию гораздо белее серьезно, нежели он представлял.
   - Бен, я не знал. Ну, тем более, сыпать соль на рану вам обоим не стану. Да и себе тоже. Как бы ни было сложно - я забуду, постараюсь, по крайней мере! - Алекс не видел, как Бен за его спиной прошелся в спальню и включил там свет.
   - А это, видимо, поможет тебе забыть! - Бен кивнул на стену, которую украшал коллаж из фото. Алекс обернулся и с силой выдохнул - попался.
   - А что поможет забыть ей? - продолжил Бен.
   - Почему ты так уверен, что с ее стороны все серьезно? Может быть, просто твоя физиономия ей надоела и я - просто увлечение от скуки. Чтоб она там себе не придумывала? - в словах чувствовалась горечь. Алекс не хотел, чтоб так было, но и поверить было трудно.
   - Да нет, не похоже, - Бен вспомнил ее песню. - Лицемерить с самой собой она не будет.
   - Значит - ты поможешь ей забыть. А я - я уеду, папочка заждался! - сказал он с ухмылкой.
   - Объект ненависти нашел? Вместо меня?
   - Эта ненависть не имеет к тебе никакого отношения.
   - Эх, Алекс, всегда-то ты хочешь сбежать, как когда-то из приюта, только убежать от себя нельзя. - Он вернулся в кресло. - Теперь мой ход! Обстоятельства сложились так, как есть. Сама жизнь отстраняет меня. Ты что же думаешь, что я позволю Виталии сломать свою жизнь и связать себя из благодарности с инвалидом? Мне предстоит операция, за исход которой не поручится ни один врач. В лучшем случае останусь жить - но то, что таким как сейчас, я не буду - это точно. Смогу ли я ходить? Говорить и думать? Есть самостоятельно, в конце концов? Я не имею морального права привязать ее к себе. И пока я в своем уме, я отпускаю ее. Но не выгоню ж я ее! И просто домой отправить - не уедет. Снова почувствует себя марионеткой в моих руках. Но так будет лучше, надеюсь, она простит меня за это последнее мое самоуправство и поймет, и примет все. Да и оставлять ее сейчас одну после всего мне страшно и больно. Я чувствую свою ответственность за нее. И, кажется, я нашел выход. Алекс, я хочу, чтоб ты позаботился о ней, когда меня не станет.
   - Ты что, умирать вздумал?
   - Не хотелось бы. Но я на всякий случай привел все дела в порядок, последнее осталось.
   Он подошел и, взявшись за подлокотники кресла, в котором сидел Алекс, посмотрел в глаза.
   - Ты позаботишься о ней?
   - ДА!
   - И учти - если она будет несчастна - с того света достану! - на полной серьезности сказал он.
   И почему-то Алекс поверил, этот точно достанет.
   Уже перед выходом он бросил: "Завтра в десять у меня, не опаздывай!"
   - Зачем?
   - Разговор продолжим.
   Он подал Алексу руку, а потом дернул на себя и неуклюже обнял.
   - Прощай, брат! - и рывком вышел.
   Алекс еще долго не мог проглотить ком в горле. А потом не сдержался - через полчаса позвонил в особняк, и успокоился, убедившись у Сьюзан, что Бен добрался домой.
   Уже смеркалось, когда Вита спустилась в гостиную. Увидев, что в малой ее части горит свет, она прошла туда.
   - Бен, привет. Ты, наконец-то, вернулся! Где пропадал весь день?
   - Здравствуй, я решал свои дела!
   -Удачно?
   - Кажется, да! Побудь со мной! - он взглядом показал Вита кресло напротив.
   Она подвинула его поближе и присела. Бен протянул руку к ее руке, и зажал в своих ладонях.
   - Когда моя жизнь совсем недавно так круто поменялась, я задумался. У меня просто появилось время задуматься о себе, о событиях своей жизни! - начал он свою исповедь. - Моя жизнь - это борьба. Она всегда была такою. Сначала борьба за жизнь, борьба за уважение, борьба за власть, потом борьба за счастье. И я думаю, что все снова кончиться борьбою за мою жизнь, но бороться будут уже другие люди. Вот исхода этой то борьбы я и боюсь! Я впервые произношу эти слова. Я боюсь! Я только почувствовал радость жизни, а мне перекрывают кислород! - он тяжело вздохнул. Вита слушала его исповедь с широко открытыми глазами. - Я осознал, что в своей жизни сделал две большие ошибки. Во-первых, после долгих раздумий я понял, какой был еще выход в твоей ситуации. Я долго всячески обыгрывал эту схему и разобрался, что в этой головоломке был еще один менее радикальный и менее эгоистический выход, нежели прятать тебя здесь под другим именем! Во-вторых, собственно был шанс сообщить твоей маме о твоей жизни, но я не смог, упустил момент, и поэтому она потерялась. Поиски все еще продолжаются, но безрезультатно. Я понял, что я тиран и эгоист, держу тебя здесь как пленницу под дурацким предлогом.
   - Бен, что ты такое говоришь? Твои слова меня пугают!
   Он заглянул ей в глаза. Сжимая руки и не отводя взгляда, он долго не произносил не слова. Вита замерла, увидев выражение его глаз.
   - Вита, я хочу попросить у тебя прощение! Прости, что вот так искалечил твою жизнь!
   - Нет. Бен! У меня тоже было тысячи часов, чтоб размышлять над своей жизнью. Это судьба, все так, как должно было быть! Еще незадолго до отъезда старая цыганка предсказала мне все, что будет. Она предупредила меня о золотой клетке, но, как и должно было свершиться, я выбралась из нее. Я даже не представляю, что было бы со мной, если б я вернулась в Черноморск. Признаюсь, сначала я была шокирована, что ты "похоронил" меня. Но, наверное, так было безопаснее для нас обоих. Я совсем не жалею, что встретилась с тобой, единственное, что омрачает мне жизнь в этой истории - это исчезновение мамы! Но тут, даст Бог, все измениться и она найдется, главное - чтоб она была жива! И чтоб ты жил! Жизнь - это самое главное! - Вита осеклась, поняв, то затрагивает Бена за живое.
   Бен же знал - она лукавит, недоговаривая, что же еще омрачает ей жизнь.
   - Ты права!
   - Я говорила тебе и еще раз повторю: жизнь не дает таких испытаний, которые мы не сможем преодолеть! - она присела рядом с ним на подлокотник. - Я буду рядом с тобой, не смотря ни на что! Вместе мы справимся, и ты еще сыграешь мне на рояле, как обещал!
   Бен наклонил голову к ее плечу. Ее слова и поступки были так предсказуемы. Но самопожертвования с ее стороны он не допустит.
   - Спасибо тебе, Вита, за эти слова. Значит, все в моей жизни было не зря. Но, мне пора исправлять ошибки. - Он нежно провел рукой по ее щеке. - Иди спать, уже за полночь.
   - А ты?
   - И я тоже скоро пойду. Вот только кое-что доделаю в кабинете и пойду.
   Бен поднялся на ноги. Он привлек к себе Виту и обнял ее. В ее глазах стояли слезы.
   - Не плачь! Только не из-за меня! Я хочу видеть только улыбку на твоем лице и радость в глазах.
   - Ты пугаешь меня своими словами и своим тоном.
   - Все будет хорошо! Ты же сама говорила, что главное верить в лучшее! А я тебе верю!
   Ее губы были так рядом с его, что Бен разрешил себе не сдержаться. Вита не смогла оттолкнуть его, и даже робко ответила - из жалости. Поняв это, Бен отступил на шаг назад.
   - Иди наверх. Спокойной ночи, Виталия.
   Вита не смогла произнести ни слова. Уже выключив в спальне свет, она в очередной раз разрыдалась.
  

*

  
   - Мисс, Виталия, просыпайтесь! Вставайте!
   Вита открыла глаза и увидела Сьюзан. Женщина явно была чем-то озабочена.
   - Уже полдесятого, скоро надо собраться всем вместе!
   - О чем ты? Я ничего не пойму.
   - Мистер Бен, он уехал сегодня рано утром, но оставил конверт, сказал, что придет нотариус и в 10-00 всем надо быть в кабинете, и вам, и нам с Барни, и еще мистер Гарсия должен приехать!
   При упоминании этого имени Вита окончательно проснулась.
   - Погоди, куда уехал Бен?
   - Мы не знаем, но я заглянула к нему в комнату - он взял чемодан и некоторые свои вещи, будто уехал надолго!
   - Спускайся вниз, я приду сейчас, только приведу себя в порядок!
  
   Вита резко встала с кровати и подошла к зеркалу. Глаза испуганно блестели. "Куда ж ты уехал так резко, вчера ты мне не о чем не сказал!?"
   Вита вспомнила их вчерашний разговор в гостиной. "Пора исправлять ошибки!" - сказал он вчера.
  
   Одевшись, Вита побежала к Бену в комнату в надежде найти записку для себя - ничего не было. Он не мог просто так уехать. Она спустилась вниз. Мужчина лет пятидесяти, адвокат, поднялся при виде ее, поприветствовал, и опустился обратно на диван, вернувшись к чтению газеты.
   В доме царила тишина и тревога.
   Часы пробили 10-00.
   Все вошли в кабинет.
   Немного запоздав, появился Алекс. При виде его Вита немного успокоилась. Поймав ее взгляд, Алекс улыбнулся и кивнул.
   Мистер Каррер открыл пакет - в нем были документы и диск, на котором оказалась видеозапись.
   Когда на экране появился Бен, все вздрогнули.
   "- Здравствуйте, дорогие мои друзья! - как эхо прозвучал его голос.
   Вы, наверное, удивлены, почему я собрал вас вместе. Просто так все будет проще. Вы знаете о моей болезни, не для кого не секрет, что она практически неизлечима, и помочь мне может только чудо. Не скрою, есть крохотная надежда, но обнадеживать вас я не стану - вряд ли мы снова увидимся! Хотя я всем сердцем желал бы этого!"
   При этих словах и Вита, и Сьюзан невольно ахнули.
   "- Именно поэтому я хочу, не дожидаясь определенного момента, ознакомить вас с моим завещанием".
   Все присутствующие замерли - слова, произнесенные Беном, казались кощунственными. Никто в этот момент не осознал, что, по сути, Бен уехал навсегда. А, тем не менее, он продолжил.
   "Мистер Каррер, после окончания этой записи, зачитает его, а пока я хотел бы сказать несколько слов вам, дорогие мои друзья.
   Начну я, пожалуй, с Барни и Сьюзан. Мы давно знаем друг друга. Я безмерно благодарен вам за годы службы. И я хочу попросить вас не покидать и поддержать молодых людей, стоящих рядом с вами, как я надеюсь - новую семью.
   Алекс, брат! Мы с тобой когда-то делили общий приют, потом была одна на двоих компания. К сожалению, нам пришлось столкнуться и в сердце женщины! И это сражение ты выиграл! Я доверяю тебе самое дорогое, что у меня есть - Виту. Отныне ты отвечаешь за её, да и за свое счастье".
   Пока Бен говорил, на лице Алекса поменялись несколько выражений: непонимание сменилось на горечь потери, а потом на неверие в услышанное.
   "А теперь ты, милая моя девочка! - он произнес это с такой нежностью и дрожью в голосе, что по щекам Виты потекли слезы. Он говорил с ней по-русски.
   - Ты знаешь - я хотел уберечь и спасти тебя от жестокости мира - я сделал это, как сумел - неуклюже, но искренне. Вчера я назвал два главных вопроса в своей жизни, я нашел им решение. Подойди к ящику стола, открой, - Вита повиновалась, как во сне завороженная его голосом. - В этом конверте, открой его, твоя новая жизнь. Я вернул тебе имя, вернул справедливость - через короткое время дело генерального менеджера о самой крупной афере в истории "Лонг Файер Энтерпрайз" будет рассмотрено в суде. Я восстановил справедливость. Интерпол тоже тебе не опасен более. Второе. Что касается твоей мамы: там же в конверте визитная карточка детектива, который занимается ее поисками. Он свяжется с тобой, как появятся новости. Поверь мне - он профессионал, он справится! Во всяком случае, что она жива - это точно! Еще ты найдешь диск. Ты когда-то просила меня сыграть тебе - этот вальс я дарю тебе! В нем вся моя любовь к тебе. Прости за очередную шоковую терапию - она последняя, - он горько вздохнул и продолжил по-английски. - Дом, в котором вы находитесь сейчас - уже продан - я сделал это специально, чтобы как можно меньше напоминало вам о грустных и печальных событиях. Новая жизнь - в новом доме!
   И исполните все мою волю - будьте счастливы!!!"
   Запись прервалась, экран потух.
   Несколько минут все молчали. Прервал тишину адвокат:
   - Господа, хочу привлечь ваше внимание к завещанию! - его ровный и беспристрастный тон юриста звучал кощунственно.
   Первой очнулась Вита. Она отошла и обернулась на всех. Шок, в который Бен поверг их своим поступком, еще не прошел. Барни был подавлен, по щекам Сьюзан текли слезы, Алекс сосредоточенно смотрел на Виту. Он не ожидал, что вчерашние слова Бена так скоро воплотятся в жизнь. И ему сейчас предстояло объяснить Вите то, что ему вчера сказал Бен. Ее реакция на происходящее была такой, как он и предполагал.
   Адвокат повторил свои слова, и тут Вита взорвалась:
   - Как вы можете! Я ничего не хочу слушать! Как же вы не понимаете - он уехал умирать, умирать один, чтобы не доставить нам хлопот! - Слезы летели у нее из глаз, порой она переходила с английского на русский. - Почему вы все спокойны! Мы, мы же ...никогда его больше не увидим!!!!
   Она схватила конверт и выскочила из комнаты. Сьюзан выскользнула за ней. Алекс тоже хотел бросится в след, но юрист задержал его.
   - Мистер Гарсиа, вы должны остаться!!
   - Сьюзи присмотрит за ней, - тихо произнес Барни, поймав растерянный взгляд Алекса, и похлопав его по плечу, вышел.
   Вита, не останавливаясь, залетела к себе в комнату, трясущимися руками распаковала диск и вставила в проигрыватель.
   Раздалась музыка, завитки вальса медленно-медленно уносили ее в прошлое. Вот он Бен в длинном коридоре компании улыбается ей и по-русски произносит: "Все в порядке, вы сама не ушиблись?", вот он в зале на лестнице на коленях у ее ног, вот он с поцарапанной щекой после лавины стоит в номере занесенного снегом форта. Прикосновения его губ, его объятия. Ее бросает в дрожь от воспоминаний. Вот вчера он, сидящий в кресле, и так долго и заворожено смотрящий на нее. Он знал, что уедет, знал, что, возможно, никогда большее ее не увидит. И тот поцелуй... и был прощанием. Как она не поняла!
   А вальс тем временем набрал всю мощь и теперь громовыми раскатами рвал динамики. Боль рвала ее сердце. Виталия никогда не думала, что потеря этого человека может, так глубоко ранить. Даже не представляла, насколько он стал ей родным. С тех пор с Канады, он ни разу не позволил себе даже намеком, мыслью принудить ее к, казалось бы, благодарности за все. Нет, он был выше этого, просто он был Беном Картером! Был....
   От этой мысли Вита еще больше разрыдалась.
  
   Алекс, подписав и забрав все необходимые документы, поспешил наверх. Еще в зале он услышал музыку, громовые раскаты вальса. Он заглянул в комнату, потом в спальню - никого не было. Ванна, гардероб, он проверил везде, и вновь вернувшись в первую комнату, увидел Виту - она сидела в углу у окна за диваном, прижавшись спиной к стене, и рыдала!
   Он сделал громкость тише и опустился на колени рядом с ней.
   - Мы никогда больше его не увидим! - Вита прижалась к его плечу.
   Алекс тоже был расстроен. Но неуклюже попытался успокоить ее.
   - Вита, ты слишком болезненно реагируешь. Бен жив, уехал лечиться, делать операцию. - От этих слов она вскочила.
   Алекс тоже был подавлен, но по-мужски воспринимал это менее чувствительно, опуская чувства и выражая факты. К тому же, после вчерашнего разговора, он предполагал это, только не так скоро. Вита же будучи эмоциональной, не выдержала.
   - Ты не был с ним все это время, не знаешь, каким он стал... как изменился. Я что, должна радоваться, что он избавил меня... нас всех от себя?! Это эгоизм! Он для меня, он больше чем просто друг, он стал мне родным, он ангел-хранитель, человек, которому я обязана слишком многим! Жизнью! - в ее глазах мелькнули молнии. Сейчас она не сомневалась в том, что говорила. Несмотря на всю браваду, она б не выжила ни в тюрьме, ни после нее. Это навсегда сломало бы ее.
   - Ну конечно, наверное, ты знаешь его лучше, чем я! Ведь ежедневно бок о бок. - Вита пропустила мимо намек ревности.
   Алекс поверил Бену на слово о чувствах Виталии к нему, да и сама она говорила об этом, но только ли благодарность испытывала она к Бену, он не был уверен. Да и не приняли ли они оба простую влюбленность и увлечение юной девушки от скуки за настоящее чувство?
   - Ты не видел его вчера вечером. Не видел его глаз, не слышал его слов, - Вита мысленно была там во вчерашней гостиной.
   Она машинально поднесла руку к губам, вспоминая прощальный поцелуй. Алекс понял этот жест, но расценил его как нечто большее. Он вскочил. Он не знал, как поступить. Но точно - увезти отсюда, где все напоминает о нем - а потом объяснить все. Обстановка мешала ей посмотреть на все менее эмоционально.
   - Поедем ко мне. - Вита резко оглянулась, не веря своим ушам.
   - Не веди себя так, как будто Бен мешал тебе, а сейчас путь свободен - зеленый свет! Уйди! Бен как обычно однозначно решил все за меня. Не выйдет - пора самой управлять своей жизнью! Повторяю - уйди!
   Алекс рывком развернулся и вышел из комнаты.
   Вита была поражена. Она села на диван, обхватив голову руками. К кому она испытывала нежные чувства, кому доверился Бен - этому холодному человеку. Один передал эстафету другому. Но если первого она просто уважала, то второго любила. Или любит? Как сложно разобраться в своих чувствах. И было невероятно больно видеть его с такой стороны. А ведь она его и не знает, а вдруг она просто все себе нафантазировала, вдруг ей только показалась ранимой душа, закованная в элегантный костюм и застегнутая молнией золотых часов. Лишний раз, убедившись в своем несчастье, Вита повернула выключатель громкости на максимум. Мелодия замолкала, вальс утихал.
   Покрутив машинально в руках футляр от диска, она увидела внутри листок.
   "Я дождусь или добьюсь тебя или... отпущу! Виталия! Я обещал тебе это, ещё будучи здоров, или думая так. Ты не пленница, не рабыня, ничем мне не обязана, и самопожертвования не от тебя не приму. Прости, что не предупредил и не попрощался. Долгие прощания - лишние слезы. А твоих слез я не перенесу. Вита, девочка моя, только прошу тебя об одном - не чувствуй угрызений совести, не вини себя не в чем. И молю Бога - не чувствуй себя марионеткой в моих руках! Все случилось так, как должно было случиться! Это ты понимаешь и сама. Или поймешь, как только успокоишься.
   Я спокоен, потому как знаю, что оставляю тебя не одну. Алекс горячий и импульсивный мужчина, но он сумеет о тебе позаботиться. Он любит тебя, а ты - его. Ты уж извини, но как-то раз я случайно подслушал одну песню, а недавно стал - тоже невольно - свидетелем вашего разговора. Я б не стал стоять на пути, даже если б был здоров.
   Дорогие мои Алекс и Виталия. Не знаю, имею ли я право на это, но я благословляю вас! Я думаю - я не ошибся. Моим подарком на свадьбу, будет дом на побережье, вы оба знаете о нем. Исполните мое последнее желание - назначьте день свадьбы до 10 июля. Простите, что я вас тороплю, но не могу иначе.
   Будьте счастливы, ваш Бен Картер"
  
   Она вспомнила тот разговор в машине. Его великодушие зашкаливало. Слезы катились по щекам водопадом. "Откуда ж ты взялся то такой?!"
   С час она просидела, не двигаясь, что затекли все конечности. Но мысли восстановились. Первой была та, что Бен жив, он уехал лечиться. Вторая - что Алекс тоже потерял дорогого человека, а она зря накричала на него. Алекс, конечно, не прав, но он просто ошибся, принял боль утраты за другое чувство. Ревность иногда мешает жить. Она расскажет ему все, но позже. Нет, сейчас, им надо поговорить сегодня же, пока все не запуталось.
   Вита побежала к Сьюзан и увидела ее у входа.
   - Сьюзан, ты не знаешь как найти Алекса, телефон или...
   Женщина улыбнулась и показала пальцем за спину Виты. Она оглянулась и увидела его. Слетев со ступеней, она и не глянула в гостиную, а он все время просидел там.
   Спустившись от Виты, Алекс не смог уйти. Она не так все поняла, а слов, объяснить ей Алекс так сразу и не нашел. Вита выгнала его, и он уже сел в машину, завел двигатель, и ... заглушил его. Нельзя все время убегать, Бен прав. Он вернется, и объясниться с ней. Как же ему хотелось уберечь ее от стресса, от слез. Ей было тяжело, а он не мог облегчить ее боль. Она так переживает из-за Бена, может тот не так все понял, и любит то она его. Алекс отчаялся - она не хочет его видеть. Он вернулся, только чтоб рассказать ей, что ему поручил адвокат Каррер.
   Каково же было его удивление, когда Вита стала разыскивать его.
   - Алекс, прости, что накричала! Спасибо, что не ушел, нам... надо поговорить.
   - Пойдем в кабинет, мне тоже надо показать тебе документы юриста и объяснить... - он осекся. Такая растерянность стояла у нее в глазах. - Черт, я дурак, прости. Пойдем в гостиную, или куда скажешь.
   Она повернулась и пошла к себе, а Алекс поплелся за ней. Чертовски трудно было сказать те, другие слова, и он начал говорить про документы и еще больше все запутал. Каждый думал о Бене, что он ошибся с выводами. Досада сочилась желчью. Бен, насильно ускорив темп, столкнул их вместе, и хотя каждый стремился к этому, но вот признания давались тяжело. Вита не знала, с чего начать, и ее взгляд упал на письмо Бена.
   - Алекс, Бен слышал наш последний разговор на лестнице. - Она сказала это, смотря в окно.
   - Я знаю, он был у меня вчера.
   Вита резко обернулась.
   -Так ты знал? Все, что сегодня произошло, для тебя не было неожиданностью?
   - Неожиданность!? Это шоковая терапия какая-то. Вита, он просил поддержать тебя, объяснить тебе, что...
   - Он все объяснил в письме, - Вита протянула ему листок.
   Алекс быстро пробежался по строкам и посмотрел ей в глаза.
   - Вита, Бен... прав?
   - Я тоже хотела это спросить.
   - Я все сказал тебе еще тогда. Я люблю тебя и хочу, чтоб мы были вместе. А чего хочешь ты?
   Вита улыбнулась, впервые за этот день.
   - Алекс, Бен прав.
   Он сделала нерешительный шаг в его сторону, он же раскрыл объятия.
   - Я постараюсь сделать тебя счастливой, и мы обязательно исполним его последнюю волю! Пусть будет по-твоему, Бен Картер!
   Несколько часов Вита рассказывала ему о Бене, о ее необычном появлении здесь. Она плакала, Алекс обнимал ее, нежно гладил по голове и целовал украдкой волосы.
   Алексу ужасно не хотелось оставлять Виталию одну, но и ночевать с ней в этом доме было и тяжело, и не правильно. Нужно было отвлечь ее, ничего трагического не случилось, пока не случилось. Адвокат прямо сказал, что Картер распорядился известить о своей возможной смерти их первыми. И в случае неблагоприятного исхода операции написал заявление на эвтаназию. Этого, конечно же, Алекс Вите не скажет никогда.
   - Собирайся, поедем, я тебе что-то покажу.
   - Куда? Я не хочу!
   - Поехали, поехали.
   Алекс зашел в гардероб, схватил первые попавшиеся джинсы, рубашку и кроссовки и заставил ее одеваться. Сам же в это время спустился вниз и попросил Сьюзан собрать вещи Виталии, да и их с Барни - скоро переезжать. В завещании был строго оговорен срок выезда.
   Нехотя Виталия спустилась вниз и вышла во двор. На улице дул легкий ветер, на лужайке резвилась Виста. Ком встал у нее в горле. Как Бену было тяжело видеть все это, возможно, в последний раз! Тихо сзади подошел Алекс. Угадав ее мысли, склонившись в ее голове, он произнес:
   - Все мы надеемся на лучшее, благодаря нашим добрым мыслям и молитвам Бен будет жить - я верю в это. Он просто уехал лечиться. Вита, не хорони его - он жив!
   - Алекс, прошу тебя, скажи, что мы не предатели!
   - Милая, нет. Просто он сделал то, что должен был. Он решил для себя, сделал свой выбор и отошел. Знаешь, вчера разговор был откровенный. Он сбежал вот так сегодня, никого не предупредив, оставив эту запись, только из-за тебя. Ты ж его не отпустила бы!
   - Да, я б его не отпустила так вот, поехала с ним.
   - Вита, пощади его гордость, он мужчина, и ни он, ни я на его месте, не хотели б тебя видеть рядом, когда он беспомощен и слаб.
   Алекс подтолкнул Виту к машине. Новенький черный BMW стремительно покинул двор, увозя Виталию в новую жизнь.
   В машине она задремала. Остановившись за городом, Алекс рассматривал ее. Их встречи, взгляды - такие нечастые - их поцелуй - все было украдкой. А сейчас - она была рядом, такая близкая, но во сне - такая далекая. Что ей снилось сейчас? Только сегодня он услышал от Виты полную историю их знакомства с Беном, услышал историю ее пока короткой, но настолько бурной жизни, что, казалось, хватило бы на пять жизней. Но нет, все испытания выпали на ее долю - такой хрупкой и юной девушки. Он был потрясен. Что он знал о ней тогда, когда увидел эту фею в гостиной друга, как нежно она пела на своем родном языке. Он улыбнулся и не смог ответить себе на вопрос - "Что его покорило в этой девушке?". Красота? Женственность? - нет, хотя, безусловно, они были в ней. Скорее энергия, исходившая от нее, светлая энергия доброты, любви и притяжения. Он влюбился, а узнав ее ближе, открывая в ее душе все новые и новые грани, он понял, что первое впечатление не обмануло, что каждое ее слово еще крепче привязывает его сердце к ней.
   Он протянул руку к ее щеке, но удержался.
   - Спи, спи мое сокровище.
   Виталия приоткрыла глаза. Она так крепко заснула после стресса под тихую музыку магнитолы и укачивание дороги. Не шевелясь, не выдавая своего бодрствования, она рассматривала Алекса.
   Его четкий профиль выделялся на фоне окна. 0x01 graphic
Яркая привлекательная внешность, горящие глаза, легкая небритость на щеках. Наверное, в его жилах действительно течет испанская кровь! Сейчас, не зная, что за ним наблюдают, Алекс вел себя естественно, также как в минуты опасности тогда, в лесу. У Виты не было времени понаблюдать за ним, встречались они всего один раз после той нелепой конной прогулки. Сейчас же она смотрела на него, а ее сердце вдруг громко забилось: "Мы вместе? Мы вместе!"- мелькало в ее голове. Она влюбилась в Алекса с первого взгляда, еще тогда в кабинете, лишь увидев его яркие горящие глаза. Между ними мгновенно пронеслась искра. Как Вита не отгоняла эта мысль, он неотступно преследовал ее во сне. Совсем недавно, узнав о взаимности, Вита рыдала у себя в комнате от счастья и от невозможности быть вместе. Теперь же, казалось, все преграды были устранены, но досада потери близкого человека омрачала ее счастье. Такой скорый отъезд Бена тяжелым грузом лег на сердце, не позволив ему до конца насладиться радостью обретенной любви. Все произошло так скоропалительно - но на шоковую терапию от Бена это было вполне похоже. Не дав задуматься над правильностью решения, не дав сомнениям точить душу, он снова изменил ее жизнь. Оставалось только подчиниться.
   Пока эти мысли мелькали в ее голове, Алекс свернул с шоссе, и Вита вздрогнула.
   - Ты проснулась?
   - Да, где мы?
   - Сейчас увидишь, читай плакат впереди.
   - "Сиротский приют Огастин". Алекс. это же...
   - Он и есть, это наш с Беном приют. Когда будешь заходить, посмотри на табличку на стене.
   Алекс вышел из машины. Навстречу на крыльцо вышли монахини.
   - Здравствуй, Алекс, как мы рады видеть тебя! Как ты? Как здоровье?
   Видя, что Вита не вылезает из машины, Алекс открыл дверь и подал ей руку.
   - Позвольте познакомить, моя будущая жена - Виталия! - от этих слов она вздрогнула. "Жена, жена".
   Служащие приюта захлопали, стали поздравлять. И лишь одна женщина посмотрела на нее со странным прищуром, как будто бы знала все. Вита почувствовала себя чужой. Казалось, Алекс приехал домой, это была его семья. Никогда еще Виталия не чувствовала себя такой одинокой. На улицу вышли дети. Алекс достал им пакет с игрушками - они были в восторге. Когда он успел купить все?
   Проведя небольшую экскурсию, показав комнату, где жил, Алекс зашел к настоятельнице. Многие здесь знали Алекса лично, и с недоверием отнеслись к Вите, ревность стояла в глазах некоторых детей. Вита отвела глаза, и постаралась поскорее выйти на улицу. Она спустилась с крыльца, и мельком взглянув на вывеску, она замерла. "Приют имени Бенджамина Картера". Вот в чем дело, вот почему Алекс привез ее сюда. На ее глазах навернулись слезы, Вита отвернулась и пошла прочь входа. Какой человек... Столько мужества, столько силы, сколько великодушия. Вита взглянула на купол церквушки неподалеку и мысленно обратилась к небу: "Боги, вы слышите меня? Он все исправил, он подарил мне... нам счастье. Он не должен быть наказан! Прошу вас, пусть Бен Картер будет жить еще долго и счастливо!" Она прошлась по аллеям, присела на скамейку. Вита была глубоко в своих мыслях. Как друг услышала голос. Маленькая девочка присела рядом с ней. На вид ей было лет шесть.
   - Вы с Алексом женитесь?
   - Да, вроде бы...
   - Он любит тебя.
   - Откуда ты знаешь, ты еще такая маленькая.
   - Я вижу. Я знаю Алекса. Он никогда не привозил сюда других женщин. Иногда они приезжали с мистером Беном. Они часто приезжают вместе. Но вчера Мистер Бен был один.
   - Бен вчера был здесь?
   - Да, я разговаривала с ним как с тобой. Ты знаешь его? Он был грустный вчера, и почему-то когда уезжал, сказал "Прощай", а не до свидания!
   На глазах Виты навернулись слезы.
   - Нам с Алексом он тоже сказал "прощай". Но я надеюсь, что он вернется когда-нибудь.
   - Бен твой друг?
   - Он мой ангел-хранитель. А как зовут тебя?
   - Лив, Оливия.
   - Какое красивое имя и ты сама красивая.
   - Ты тоже красивая и добрая, а еще говоришь смешно. - Ливи, наверное, говорила об ее акценте. - Алекс тоже хороший и добрый. Кстати, он же ищет тебя! Я пошла позвать тебя, и мы заговорились! Идем.
   - Идем! - она протянула ей руку.
   На выходе с аллеи их встретил Алекс.
   - Ты куда пропала? Я потерял тебя.
   - Мы разговаривали. Вита мне понравилась, - сообщила Оливия и убежала, оставив Алекса в смущении.
   Он чувствовал ответственность за всех, как за сестер и братьев. Почти всех он знал по именам.
   - Это ваша с Беном семья. Я видела табличку. Почему приют носит его имя?
   - Ты видела шрам, рубец на его руке? От ожога. - Вита кивнула, и Алекс продолжил. - Однажды вот также Бен приехал в приют. Это было лет десять назад. Приют тогда располагался в старом деревянном здании. Дети, им же интересно все, что запретно, они играли в индейцев, и устроили костер прямо в комнате. Пол быстро вспыхнул. Благодаря Бену успели спасти всех. На том пожаре, спасая малыша из огня, он получил этот шрам и ожог, выбивая окно голым кулаком. А потом он отстроил это новое здание приюта.
   - Вон как, он мне не говорил об этом. А Оливия сказала, что вчера Бен был здесь.
   - Я уже знаю. А знаешь зачем? Дом, в котором вы жили, теперь принадлежит им! Вернее средства от его продажи. Мне утром сказал адвокат.
   Они еще с час прогулялись по лесу, потом попрощавшись со всеми, отправились обратно в город. Смеркалось.
   Алексу не хотелось оставлять Виту одну, но и появляться в доме Бена не хотелось - слишком много печальных событий произошло там. Виталия и не подозревала, куда он везет ее. И только въехав в гараж, она поняла, что началась ее новая в который раз жизнь. Алекс привез ее к себе на квартиру.
   - Я не хочу оставлять тебя сегодня одну. И в особняке Картера быть с тобой не могу.
   Он завел ее в квартиру, небрежно бросил на стол ключи.
   - Я теперь отвечаю за тебя. За твой смех и за твои слезы, за твою любовь и за твою ненависть, и за твою жизнь.
   - Алекс, мне так тяжело! - ее подбородок вздрагивал. - Моя жизнь меняется кардинально уже третий раз!
   - И последний. Бог любит число три.
   - Не уверена, - тихо произнесла Вита. Как она была права в ту секунду. - Я как марионетка в руках чокнутого кукловода!
   - Теперь ты в моих руках, - он обнял ее, прижал к себе. - Я обещаю тебе, что больше не будет слез, не будет горя. С этой самой минуты начинается новая счастливая жизнь.
   Алекс усадил ее на диван, а сам встал на колени рядом.
   - У нас никогда не было времени узнать друг друга, поговорить по душам. Мое чувство родилось мгновенно, мне как воздух необходимо было, чтоб ты была рядом. Последний месяц я не жил - я задыхался. И лишь теперь, горькой ценой, но мы вместе. Мы вместе, как хочет он. Это его выбор. Бен прекрасно понимал, что ты вряд ли ответишь ему взаимностью большей, чем дружба, в то же время он видел наши глаза. Я не придумываю это. Я пересказываю тебе наш вчерашний разговор. - И так как на лице Виты отразилось изумление, Алекс добавил. - Да, разговор получился откровенным. - Он много сделал для тебя! Знаю, что он по-настоящему любит тебя. Именно эта любовь дала ему силы отказаться от тебя, ради твоего же счастья. - Он немного помолчал и добавил. - Также, как после гасиенды отказался от борьбы за тебя я, увидев, что разрушаю, прежде всего, твою жизнь, твой покой.
   Ее глаза снова увлажнились. Она не могла даже представить, что Алекс может так говорить. Что между ними мог состояться такой разговор!
   - Мне стало немного легче после твоих слов. Просто последнее время все носятся со мной как ...с писаной торбой, - последние слова Алекс не понял, так как Вита произнесла их по-русски, но прерывать не стал. - Я не ребенок, я взрослая сильная женщина, могу сама за себя постоять, я выросла не в царских покоях. И иногда задыхаюсь от этой заботы, а может просто не научена принимать ее.
   - Милая, ты женщина, и этим все сказано. Как то так получилось, что ни я, ни Бен мы не приемлем эмансипации. О вас надо заботиться, окружать любовью, а не нагружать проблемами. Может быть это средневековый взгляд, но, ты уж прости, я таков. - Алекс улыбнулся ее растерянности и продолжил. - Доверься мне. Я буду заботиться о тебе, а сильной ты будешь, рожая мне сыновей!
   Вита стушевалась. Он сел рядом и обнял Виту, а она прижалась к нему, почувствовав себя в безопасности и "на своем месте".
   Она тоже влюбилась в него без памяти. Обостренное чувство совести не позволяло Вите признаться даже себе, что благодарна Бену за отъезд. С момента их с Алексом встречи ее жизнь раздвоилась, и лишь теперь сон, который снился ей каждую ночь - сон о нем, сбывается. "Разрешение" Бена много значило для нее, фактически она воспринимала этого человека больше как отца, наставника, нежели спутника или мужа.
   - Значит, теперь мы будем вместе? Так странно, так быстро.
   - Что странно?
   - Начало отношений предполагается долгим, присматриваются, созваниваются, ходят на свидания, дарят цветы, ходят в кино, потом женятся!
   - Тебе все это нужно?
   - Нет, но стереотипы сильны!
   - Ну...- Он немного подумал и выдал, - присматривался я к тебе за ужином в первую нашу встречу, звонил (предположим) - тебя не звали к телефону, свидание наше было на гасиенде, цветы я тебе отправлял, кино мы с тобой смотрели утром, остается свадьба!
   Вита смотрела на Алекса и только смеялась, не находя слов. Он сейчас казался таким молодым и озорным, что ее сердце просто выскакивало из груди.
   - Наконец-то я слышу смех! Мне он так нравиться! Как я хочу слышать его чаще!
   Вита наклонилась на него и вздохнула.
   - Ты так устала сегодня! Погоди!
   Он принес ей как ребенку чашку горячего шоколада и накинул плед.
   - Шоколад? Мне б сейчас в пору стакан водки.
   -Нет, милая, это слишком грубо для тебя!
   - Алекс, прости, я не люблю шоколад! Будь добр - я хотела бы томатного сока.
   Вита вытащила руку и дотронулась до его лица, провела по щеке, по губам. Алексу безумно хотелось сжать ее в объятиях, покрыть поцелуями, но он сдержался - слишком много пережила Вита за сегодняшний день, эгоистично было бы требовать от нее чего-то большего сейчас. И Алекс просто наслаждался ее прикосновениями.
   - Отныне и навеки: нет тебя, нет меня - есть только МЫ.
   Немного помолчав, он добавил:
   - Я люблю тебя.
   Алекс присел рядом, обнял Виталию, и они просто молча сидели на диване. А когда Вита заснула, он отнес ее на кровать и ласково укутал одеялом.
   - Спи, спи моя единственная... моя..
   Сам он устроился на диване подальше от соблазна.
  
   Солнце стояло высоко в небе, когда Вита проснулась. Едва открыв глаза, она ахнула. На нее со стены смотрела она сама!!!
   Вита рывком села на кровати, не в силах произнести не слова. На стене напротив кровати Алекса во всю высоту красовался коллаж из ее фотографий! И когда только он успел сделать эти снимки. Вита как зачарованная смотрела на себя. "А я, оказывается, красива..." - пронеслось в ее голове.
   - Доброе утро! - Алекс неслышно зашел в комнату. - Любуешься?
   - Алекс! Но когда ты успел сделать снимки?
   - Не скажу! Зато я мог так каждый день смотреть на тебя. С того самого дня в лесу ты снилась мне каждую ночь, я понял, что пропал. - Он подошел и сжал Виту в объятиях. - Я понял, что не смогу без тебя, но и с тобой быть мне нельзя было. Тогда я заказал этот коллаж. Твои фото было сделать несложно, к тому же их здесь всего пять.
   - А Бен видел?
   - Да. Он увидел их в последний визит. "Вы созданы друг для друга - все ее мысли о тебе, а твои - о ней. Вот подтверждение".
   - И откуда он узнал про мои мысли?
   - Я задал тот же вопрос, но он ответил, что ты когда-нибудь споешь мне о них.
   - О!
   Чтоб не показывать свою грусть, Вита вышла на балкон.
   - Алекс, как здесь красиво. Я ведь в Америке второй год, но не видела ее совсем!
   - Мы обязательно устроим экскурсию по городу и по Америке в целом. А пока - собирайся. Я приготовил завтрак, у нас сегодня много дел.
   - Дел? Каких?
   - А ты не помнишь про переезд?
   -Уже?
   -Да, милая, уже! Дом продан - Бен специально поторопил события. Сьюзан и Барни должны были вчера собрать твои и свои вещи!
   В душе Виты опять поднялась тревога.
   - Алекс, мне страшно! Что будет дальше?
   - Глупышка, не бойся ничего! Как тебя успокоить?- Он подошел и приник к ее губам.
   Его поцелуй, такой нежный, но, в то же время страстный, направил ее мысли в иное, положительное русло. В Алексе Вита нашла новую защиту. Сила, исходившая о его тела, передавалась ей и заряжала энергией веры в светлое будущее.
  
   Когда они зашли в дом, Вита была поражена - как быстро Барни и Сьюзан собрали вещи. В гостиной уже исчез уют, да и ее комната выглядела осиротевшей. У порога приютился чемодан.
   - Они наверняка кое-что забыли. - Вита подошла к плееру и вытащила диск Бена.
   - Это его вальс?
   - Это наш вальс, это вальс для нас с тобой.
   Видя, что Вита начинает мрачнеть, Алекс поскорее увез ее из дома, куда она никогда больше не возвращалась.
  

***

   Новый дом стоял недалеко от побережья. Его желтые стены украшали вьющиеся растения. Дом был поделен на две части красивой лестницей. По периметру своды зала держали колонны. На втором этаже было два крыла, оба коридора выходили на общий балкон, и угловые комнаты имели также отдельные балконы.
   - Я выбрал нам комнату - в левом крыле нашего замка!
   - Ты прав - это настоящий замок!
   Алекс выбрал угловую комнату с балконом, выходящим на фасад дома. Во второй комнате их спальни стояла огромная кровать с альковом. Увидев ее, Вита смутилась. Несмотря на свои чувства, она пока не готова была узнать Алекса настолько близко, слишком мало времени они провели вместе. Она, несомненно, хотела быть рядом с ним, но где-то в подсознании еще таился страх и настороженность. Алекс заметил ее взгляд, и украдкой улыбнулся. Он догадался о ее мыслях.
   - Виталия, тебя что-то беспокоит?
   - Нет, - она выглядела растерянно.
   Властным жестом он притянул ее к себе и поднял подбородок, она смотрела ему в глаза.
   - Милая моя, я хочу знать о твоих чувствах.
   - Но я... я люблю тебя...я хочу быть рядом с тобой...
   - А почему в твоих глазах страх? Ты дрожишь - я это чувствую. Ты боишься меня?
   - Нет, - быстро ответила она, - просто... я не знаю что со мной.... Это не страх - это волнение, смущение перед .... перед тобой.
   - Успокойся, расслабься. Твое сердечко и так устало от тревог. ТЫ дорога мне, ты важна для меня. И каким бы пугающим или неизвестным я не казался тебе - все это от недостатка наших встреч. Но мы наверстаем упущенное! - Он склонился к ее губам.
  
   Телефонный звонок прервал поцелуй. Для разговора Алекс вышел на балкон. Вита прошлась по комнате. Для кого готовил Бен эту комнату? Для себя и ее? Она отогнала эти мысли. Бен захотел так - она и его названный брат должны быть счастливы. Да и Алекс вчера просил ее подумать о них, а не о Бене. "Никто никогда не забудет его поступка! Всю свою жизнь я буду благодарен Бену за этот подарок - за тебя!"
  
   Алекс вышел с балкона обеспокоенный и недовольный.
   - Виточка, милая, как бы я не хотел отложить эти переговоры - у меня не получилось. Я совсем забыл в этом круговороте событий, что у меня командировка в Нью-Йорк!
   - Командировка? Ты оставишь меня одну? - Вита погрустнела. - И надолго?
   - На три дня. Я улечу через несколько часов, а вернусь послезавтра ночью.
   - Ну вот, и ты меня бросаешь!
   - Нет, счастье мое. Нет! Не бросаю! Не говори так, у меня сердце разрывается! Я буду звонить тебе каждую свободную минуту!
   Они спустились вниз. Сьюзан и Барни потихоньку разбирали вещи. Вита озиралась вокруг.
   - Что ты ищешь?
   - Телефон! Сьюзан, где телефон, ты знаешь номер?
   С трудом, но они разыскали общими усилиями телефон. Вита была расстроена как ребенок! Она едва не плакала, когда провожала Алекса.
   Свою первую ночь в новом доме она провела одна. Хотя Алекс и попросил Сьюзан побыть вместе с Витой, она отправила ее спать.
   Лежа в постели Виталия не могла заснуть. Ей уже не вспоминались горящие глаза Алекса, как было раньше, её меньше терзали угрызения совести - дом действительно подействовал. Бен был прав. Он удивительно угадывал ее чувства. Ей вспомнились его слова "Значит, будешь здесь жить!" "Благодарю тебя, Бен Картер, благодарю за все".
  
   Утром она проснулась от звонка телефона.
   - Доброе утро, соня! Пора вставать!! - голос Алекса звучал бодро.
   - Как приятно просыпаться под твой голос. Я хочу так каждое утро!
   - Заявка принята! Как ты? Как спала?
   - Хорошо, сначала не могла заснуть, но мне снился ты! Ты мне улыбался! Как ты долетел, устроился?
   - Нормально, мне тебя уже не хватает! Сейчас пойду на нудное и долгое заседание совета директоров и акционеров. Не скучай! Обустраивайся!
   Так пролетел день, Алекс звонил несколько раз. Потом прошла ночь, еще один день. Вита постепенно привыкала к новой обстановке. Она прошлась с экскурсией по дому. Они со Сьюзан разобрали вещи. Создали уют в гостиной. Дом начинал жить.
   - Сегодня прилетает Алекс, хочу дождаться его и не заснуть!
   - Тогда устраивайтесь на диване, и смотрите телевизор.
   Вечером позвонил Алекс. Сообщил что у них жуткий ливень.
   - Я считаю минутки, чтоб скорее тебя увидеть!
   - Я тоже! Как бы рейс не задержали! Дождь стеной, ничего не видно.
  
   Алекс должен был прилететь через три часа. Вита устроилась на диване, включила телевизор. Она еще с трудом понимала быструю речь репортеров и корреспондентов. Но выпуск новостей показывал кадры ливня в Нью-Йорке, и она насторожилась. Показывали улицы, дома, и вдруг аэропорт. Диктор быстро что-то сказала, и пошли кадры с отломанным крылом самолета. Вита оцепенела. Она набрала Алексу - номер не отвечал. На нее накатилась паника, из глаз брызнули слезы. Она закуталась в плед и сидела - не шевелясь, вслушиваясь в слова корреспондентов. И тут вдруг заметила в углу экрана год - 1999. На сердце отлегло. Она поняла - это кадры архива, просто сильную грозу, подобную той, что бушевала в столице сейчас, сравнивают с грозой 1999 года, когда не смог взлететь самолет. В сердцах она выключила телевизор. Волнение последних мгновений привело к тому, что она уснула, не дождавшись Алекса каких-то полчаса.
   Тихо Алекс закрыл за собой дверь. В темноте, он пересек гостиную, освещенную только торшером, и уже было начал подниматься наверх, как мельком заметил плед на диване . А когда пригляделся, то увидел, что это Виталия. Он вернулся и присел у дивана. Девушка спала. Он аккуратно вытащил из ее рук пульт.
   - Милая, ты ждала меня.
   В его горле встал ком. Никто и никогда в его жизни не ждал его из командировок, да и вообще никто никогда не ждал дома. Он был растроган, обрадован и... безумно влюблен. Ему хотелось положить к ее ногам весь мир, все цветы, все украшения, исполнить все желания, исцелить боль и прогнать тревоги.
   Он поднял ее и отнес наверх. Сам, скинув пиджак и рубашку, прилег рядом. Он смотрел, как она спит, слышал ее дыхание. Как он мечтал об этом совсем недавно. Не удержавшись, он поцеловал ее. Но она не проснулась. Алекс улыбнулся и закрыл глаза.
   Проснувшись утром, Вита сначала даже не поняла, какой сегодня день, и как она попала в комнату, но, увидев рядом Алекса, она безумно обрадовалась. Его ровное дыхание говорило о крепком сне. Вита коснулась его лица, провела пальцем по щеке, по губам - Алекс даже не шелохнулся.
   - Спи, любимый.
  
   Через полчаса Вита встала, подошла к окну и раскрыла шторы. В комнату ворвалось яркое солнце. На часах стрелки встретились на цифре 12.
   Она открыла балкон и встала в проеме. Жизнь налаживалась.
   Солнце пронизывало ее легкую ночную блузу, вырисовывая тонкий стан. Она вытянула наверх руки, и облокотилась на проем двери. Волосы локонами рассыпались по ее плечам. Солнце ласкало лицо, Вита улыбалась.
   Именно такую картину увидел, проснувшись, Алекс, и не понял вначале - сон это, или явь. У него захватило дух. Солнце, легкий бриз и женщина - сказка это, или его жизнь. Как часто он просыпался в своей квартире и видел ее фото, а сегодня, проснувшись, он видит ее, реальную и любимую, рядом.
   - Какая ты красивая! - в его голосе прозвучало столько страсти, что Вита вздрогнула.
   - Доброе утро! Я разбудила тебя, выспался?
   Он кивнул, не отрывая взгляд от нее, от ее легкой походки. Вита присела на край кровати.
   - Я сначала не поняла, как оказалась здесь. Я вчера ждала тебя, а по телевизору показывали ту грозу в Нью-Йорке, когда самолет разбился. Я не сразу поняла, что это архив, так расстроилась - и мобильник у тебя не отвечал. Потом уже увидела в углу экрана год, и видимо так расслабилась, что заснула. Я даже не помню, как ты меня принес сюда.
   - Знаешь, меня в жизни никто никогда не ждал! - откровенный тон Алекса смутил Виту. - Я когда тебя увидел на диване, спящую под пледом, я не знаю, как выразить чувство.... Я же никогда не знал, что такое семья. Я всегда был один.
   Вита взяла его лицо в ладони и тихо произнесла:
   - Я теперь твоя семья!
   Долгий утренний поцелуй прервал скрип тормозов. Внизу привезли последние вещи из старого дома.
  
   Весь день Алекс и Вита не без помощи Барни и Сьюзан обустраивались в новом доме.
   А вечером Алекс торжественно сообщил Вите, что приглашает ее на ужин не балконе. Его заговорщицкий тон и горящие глаза говорили о многом.
   - Форма одежды парадная? - засмеялась Вита
   - Фрак и бальное платье! - тем же тоном отпарировал он. - Я отлучусь на пару часов - надо завести в офис бумаги, да и свои вещи из квартиры забрать, а к семи я прилечу к тебе!
  
   Вита была заинтригована. Как она не выспрашивала Сьюзан - та ничего ей не сказала.
   - Мистер Алекс просто попросил приготовить ужин и подать его на балкон на втором этаже. Они с Барни там стол поставили. Там сейчас прелестно.
   Алекс приехал чуть раньше.
   - Не мешай сюрпризу! - он тактично выставил ее с балкона.
   Вита решила тоже устроить ему сюрприз. Она видела, как горели утром его глаза, смотрящие на нее.
   - Значит вы поклонник красоты, господин Гарсиа! Ну что же, не буду скупиться на такой подарок вам.
   Еще утром перебирая гардероб, она заметила платье, которого не замечала раньше - длинное голубое платье с открытыми плечами и спиной. Этот цвет красиво подходил к ее глазам, оттеняя их. Вита собрала волосы с висков на макушке, позволяя остальным свободно спадать вниз. Легкий палантин, накинутый на плечи, завершил образ романтичной красавицы.
   Алекс делал что-то на балконе, в кабинете, на кухне, в общем - они не мешали друг другу творить волшебство.
   Ровно к семи часам Вита вышла на балкон, и ахнула. Она не зря так оделась! Похоже, Алекс не шутил - он действительно был во фраке! Он ждал ее, облокотившись на перила, в его волосах играл ветер. Четкий красивый профиль вырисовывался на фоне далекого заката. Весь балкон украшали горящие свечи, на столике рядом охлаждалось шампанское.
   - Я попала в сказку?
   Алекс обернулся, и слова застыли на его губах. Виталия была великолепна. А самыми красивыми были ее глаза - горящие глаза влюбленной женщины.
   - Нет, принцесса, в сказку попал я!
   Он подошел и галантно поцеловал ей руку, как будто стараясь выдержать какой-то ритуал. Вита, в глубине души, догадалась какой, но не могла поверить, что все случилось так быстро.
   Он пригласил ее сесть. Открыл шампанское и наполнил бокалы. Незаметно включил музыку.
   Сердце Виты задрожало. И как обычно в минуты сильного волнения стало выстукивать ритм.
   Алекс поднял фужер.
   - Я хочу выпить за женщину, которая так неожиданно появилась в моей жизни, и украла сердце пирата. Благодаря ей я понял, что любовь с первого взгляда существует! За тебя, Виталия!
   В воздухе раздался тихий звон хрусталя.
   Вита даже не подозревала, что в современном мужчине может остаться столько романтики. Он бесподобно ухаживал.
   Сьюзан приготовила какое-то необычное, но вкусное блюдо. Вита так и не поняла, что это было.
   - Разрешите Вас пригласить на танец! - Алекс склонился перед ней, как на настоящем балу.
   - С удовольствием!
   Его рука обняла ее талию. Ее маленькая ручка потерялась в его теплой и мягкой ладони.
   - Это невероятно! Алекс, я всю жизнь мечтала о таком романтичном ужине! Как ты угадал?
   - Когда ты влюблен в женщину, то предугадываешь ее желания, стремясь доставить ей наслаждение!
   Вита не смогла выразить эмоциями то, что было у нее на сердце. Лишь глаза ярче засверкали от слезинок в них.
   Когда они сели, Вита немного пришла в себя.
   - Знаешь, в детстве мама всегда называла меня "княжна", или "маленькая княжна". И я всегда мечтала, чтобы вот так хоть раз в жизни попасть в романтическое прошлое, где были дамы и галантные кавалеры!
   - А почему княжна?
   - Я потом тебе расскажу.
   - Хорошо.
   Его глаза улыбались ей.
   - Ну что ж, третий тост!
   - За любовь?
   - За нашу любовь! - его голос дрожал.
   Было заметно, что Алекс волнуется, хотя он старался держаться спокойно. Этот романтический трепет пронизывал все их слова, их жесты и взгляды.
   - Здесь безумно красиво! - Вита подошла к перилам балкона.
   Вдалеке угасал закат. Его яркие стрелы все еще освещали небо.
   - Виталия!
   Она обернулась, и ахнула. Алекс стоял на одном колене у ее ног. В одной руке он держал бархатную коробочку, в которой блестело кольцо, а другую руку протянул к Вите.
   - Виталия Александровна! Вы согласны стать моей женой??
   Вита замерла. Она молчала, потому что не могла выговорить ни слова!
   - О, Алекс! - она наконец-то могла улыбнуться. - Ты подарил мне сказку сегодня. А я..., я... Да, я согласна! - она положила свою руку в его.
   Он надел кольцо ей на палец. Вита несколько удивилась, когда он надел кольцо на левую руку, совсем забыв, что находится в католической стране.
   Он встал.
   - Отныне моя жизнь принадлежит тебе!
   Он крепко обнял ее, коснулся щекой ее волос, уловил ее аромат. Вита подняла голову. Как две яркие луны смотрели на него ее глаза. Он утонул в их сиянии. Вита только теперь поняла его трепет. Несмотря на то, что их союз был уже "благословлен" Беном, Алекса в последние минуты пронзила страшная мысль. "А вдруг, узнав меня ближе, она просто захочет уехать в Россию, и не останется со мной!" И когда он делал ей предложение, он не был на сто процентов уверен в положительном ответе, ее пауза в ответе почти остановила его сердце. Только сейчас, держа ее в объятиях, он, наконец-то, осознал, что его любовь - взаимна, а она согласилась навсегда быть рядом. Радость буквально взорвалась в нем. Алекс подхватил Виту на руки и закружил в воздухе. Она смеялась.
   - Я тебя люблю! - произнес он на ломаном русском.
  
   Закат окончательно потух. Свечи догорали. Стало холодно. Алекс вручил Вите бутылку шампанского и бокалы, а потом поднял ее на руки. Только в их комнате он опустил Виту на ноги. Его глаза смотрели на нее с огненной страстью. По ее телу пробежала дрожь. Алекс прильнул к ее губам.
   - Сегодня был не только волшебный вечер. Впереди волшебная ночь!
   Она удивлялась, как в этом человеке сосуществуют одновременно и суровая мужественность и безграничная нежность, каким ласковым может быть влюбленный мужчина, и сколько страсти может быть в ней самой.
   Прильнув к его груди, Вита слушала биение сердца. Эта ночь соединила их в единое целое, стремление познать друг друга сменилось радостью открытий. Великая и волшебная сила под названием Любовь отныне и навсегда соединила их сердца и тела, разрушив преграды страха и боли, растворив стеснение и даря наслаждение сиюминутного порыва.
   Стоя у стола, Алекс наливал в фужер шампанское. Сквозь приоткрытые веки Вита наблюдала за ним - четкие сильные движения и отсутствие лишних жестов выдавали сильного и уверенного человека. Вита залюбовалась его фигурой - сейчас, когда он стоял к ней спиной, в чем мать родила, она поразилась этой атлетической красоте, которую днем из-за живости движений и одежды было не так заметно.
   - Сеньора Гарсия! Отчего вдруг так вспыхнули ваши глаза - так и луну затмить недолго! - он протянул ей бокал. - За тебя!
   - За нас!
   Его голос задрожал, взгляд пробежал по ее обнаженному телу. А к Вите в это время вернулась природная женская стыдливость, которая исчезла было в страстном водовороте поцелуев и ласк, - она натянула на себя простыню. Этот жест истинной дочери Евы удивил, но в то же время обрадовал Алекса. Именно в подобные моменты он понимал, что сделал правильный выбор, именно такую женщину он всегда хотел видеть рядом.
   - Вита, так почему тебя мама называла Княжна? - спросил Алекс за завтраком.
   От слова "мама" Виту бросило в дрожь. Алекс заметил как сразу же она погрустнела. Вита грустно улыбнулась.
   - Ну, вот почему тебя называют пиратом?
   - Я хоть и далекий, но потомок Морганов. Я встречался со своей матерью, несмотря на то, что она отказалась от меня, и все узнал. Встретился и с отцом. Посмотреть на него хотелось. Они живут в почти средневековом европейском замке в Испании, я был там, видел на картинах своих предков. Даже подружился с ним. Познакомился со своим непутевым братом. А папочка даже сказал что-то вроде "хотел бы я иметь такого сына". - В его голосе звучала обида, детская обида, проскальзывал цинизм, а потом и гордость. - Не знает он еще, кто выкупил у него из-под носа участок, за которым он охотился полгода. Пусть теперь постарается выкупить его у меня.
   Вита ничего не сказал - только покачала головой.
   - Ну вот. Я тоже княжна. Когда мне было шестнадцать лет, умер мой отец, спустя пять лет я узнала, что он не был мне родным. А мой настоящий отец - потомок Романовых со стороны княжны Софьи. Хотя ты вряд ли знаешь русскую историю.
   - Чуть-чуть!
   - Это сводная сестра Петра Первого - у них отец был один.
   - Ого! Ну, про Петра первого-то я знаю. А твой отец - где он?
   - Не знаю! Там сложная история. В общем, у меня кровные родственники тоже где-то есть во Франции! Чем-то мы похожи!
   - Я хочу знать о тебе все.
   - Все на самом деле банально. Мама, будучи молодой - влюбилась в морского офицера. И он рассказал ей, что является прапра...внуком царя Алексея Михайловича Романова. Там был какой-то его предок то ли племянником, то ли внуком - я не поняла. Ну суть в том, что род этот - Клеверские произошли от этого потомка, а отличительной чертой рода стала родинка, которая передается по наследству - вот и мне такая досталась. - Вита повернулась к нему спиной - видишь, четырехлистник - это по-русски - клевер. Но потом мама забеременела от этого человека - а он оказался предателем, как она тогда думала. Он ушел в рейс, а вернулся только через полгода - но мама его так и не видела. И лишь позже, когда умерла бабушка, перед смертью она рассказала маме, что Олег искал ее, но тогда бабушка сделала все, чтоб они не встретились! Мама вышла уже замуж за папу - он все знал. Но любил ее беззаветно - и принял меня, воспитал как дочь.
   - Олег, его звали Олег? Так значит ты княжна Олеговна!
   - Нет! Я - Александровна. И горжусь этим. Мой папа был прекрасным чутким и добрым человеком. Честно говоря, мне жаль и Олега, и маму - она любила его, будучи замужем, но никогда уже не встретит.
   - Ну, кто знает! Мир тесен!
   - Я не знаю, что должно для этого произойти! Это будет просто чудо, если вдруг ко мне подойдет человек и скажет - я ваш отец!
   - Вита-Вита, судьба у тебя насыщена такого рода событиями - сплошные встречи и расставания, - Алекс обнял ее.
   - О! Я вспомнила - мы в Черноморске как то с другом гуляли по набережной, и мне цыганка нагадала что-то в этом роде! Слушай! Точно! - Вита подскочила на месте. - Пират! Ты же пират!
   Алекс рассмеялся. А Вита вдруг стала серьезной.
   - Что такое?
   - Да так, просто не помню конец того, что нагадала мне та женщина. - Вита сосредоточенно смотрела на свою руку. - Помню только эти же слова "сплошные встречи и расставания"!
   Конечно же, Вита все помнила, но вот только в эти минуты, когда Алекс так нежно смотрел на нее - в его темных глазах растворялось все плохое, она чувствовала, что находится под защитой.
  
   Она выбрала непышное, но красивое белое платье, в ее волосы были вплетены цветы в тон букету, и, как будто падая с головы, они рассыпались по подолу и поясу. Глубокое декольте украшал единственный медальон с гравировкой "Vita".
   Когда Вита вошла в церковь, ее охватил благоговейный трепет. У Алтаря стояло всего четыре человека - Алекс, Сьюзан, Барни и священник. Она крепко сжала букет. Подавив в себе, желающие брызнуть, слезы Вита медленно направилась к алтарю. Несмотря на ее желание быть рядом с этим человеком, где-то глубоко в душе Вита чувствовала страх, вызванный ответственностью - не перед людьми - перед Богом и еще кем-то незримым, как будто наблюдающим за ней. Она вся напряглась, оттого что, идя, Вита почти не дышала - у нее помутнело в глазах. И лишь только протянутая рука Алекса не дала ей упасть.
   Они хотели видеть Бена на венчании, узнать, что с ним, где он сейчас, но все контакты были так спрятаны, что ничего не получилось. Церковь, названная Беном, оказалась православной. Священник читал молитвы, но Вита не смогла понять не слова. Прочитав про себя "Отче наш", Вита подняла голову.
   - Алесандро Гарсия Сантос, согласен ли ты взять в жены Валдайскую Виталию Александровну. - Прозвучал громовой голос отца Сергия, усиленный сводами церкви. - Согласен ли ты быть: вместе и в горе, и в радости вместе пока смерть не разлучит вас.
   - Да! - не смотря на желание сохранить спокойствие, голос Алекса дрожал.
   - Валдайская Виталия Александровна согласна ли ты: взять в мужья Алесандро Гарсия Сантоса. И быть покорна ему и в горе, и в радости, и быть вместе пока смерть не разлучит вас.
   - Согласна.
   - Властью, данной мне Господом Нашим Иисусом Христом, объявляю Ваш союз единым перед Богом и людьми. В знак этого прошу вас обменяться кольцами.
   Барни подал маленький серебряный поднос, на котором едва поблескивали два кольца из белого золота. В тот момент, когда Алекс надел ей на палец кольцо, Вита не сдержалась. Хрустальная слезинка скатилась по ее щеке и исчезла в смущенной улыбке. Ее рука немного дрожала, надевая кольцо ему на палец. И лишь только его поцелуй спас ее от волнения.
   - Объявляю Вас мужем и женой! - вслед за этими словами грянул вальс Бена.
   Взявшись за руку, молодожены вышли из церкви. На мгновение, подняв глаза, Вита увидела за колонной чью-то быстро спрятавшуюся тень. Вот откуда было всю церемонию это чувство - чувство ответственности и поднадзорности свыше. Конечно же, Бен - ее ангел-хранитель - это он был наверху и наблюдал за ними. Она улыбнулась. Присутствие его - пусть тайное, вернуло ей покой. Он был жив. Они приблизились к выходу - неожиданно Алекс поднял ее на руки - и они вышли на солнце.
  
  

*

   Прошел год.
   На годовщину свадьбы Алекс преподнес Вите картину - там они были изображены вдвоем в средневековых костюмах - Алекс помогал Вите спешиться с лошади. Необыкновенно точно мастер передал взгляды влюбленных, и от картины веяло нежной страстью. Внизу по центру было написано художником - "Te amor". "I love you" - по-английски написал в уголочке Алекс своей рукой, а Вита должна была дописать справа "Я тебя люблю!" - по-русски.
   Вита тоже готовила Алексу подарок, только все еще раздумывала, как его преподнести, пока Алекс сам ни о чем не догадался.
   Весь год Вита купалась в нежности и любви Алекса. Его внимание, его страсть и желание сделали Виту по-настоящему счастливой. Вестей от Бена так и не было. Но оба они знали, что он жив, жив и непременно вернется, когда поправиться. Но вот только когда?
   Сидя на балконе, Вита ждала возвращения мужа. На столике рядом лежали медицинские выписки. Вита улыбнулась и положила руку на живот. Ну вот, мой маленький, пришло время нашему папе узнать о тебе!
   - Любимая, я дома! - в комнату зашел Алекс и Вита вышла с балкона, прикрыв листы газетой.
   - Привет, милый! - ее горящие глаза и улыбка заставили его заподозрить что-то.
   - Как прошел день? Как автошкола?
   - На следующей неделе экзамен! Придется тебе купить мне машину!
   - Ну, даже не знаю!!! - засмеялся Алекс и обнял жену. Машина уже давно поджидала ее в одном из гаражей.
   Вита смотрела на него, и никак не могла начать разговор. Она знала, что Алекс хочет ребенка, но хотела преподнести эту новость как-то небанально.
   - Что-то у тебя слишком таинственно блестят глаза! - заметил муж. - Есть новости?
   - Да.
   У Виты зазвонил телефон.
   - Минуту!
   Она взяла трубку. Сначала не поняв, кто с ней говорит, Вита несерьезно отнеслась к имени, но после слов "Ваша мама нашлась!", она побледнела и присела на край стула. Алекс подскочил к ней! Выслушав новости и еще раз переспросив имя, она сбросила звонок.
   - Алекс, мама нашлась! Мне надо лететь в Россию!
   По ее щекам потекли слезы.
  
   Даже провожая Виту в аэропорту, Алекс все еще отговаривал ее:
   - Виточка, ты ж целый год ждала известий, подожди, через пять дней закончатся мои переговоры, улетят японцы домой, и мы полетим вместе!
   - Алекс, милый, ты не понимаешь! Я ни минуты не хочу терять, пойми, ей сказали, что я погибла, поэтому пусть на эти пять дней, но она меньше будет горевать по мне!
   - Ладно, - смирился муж, - На, вот тебе, если понадобится, на расходы, если наличных не хватит. Только найдешь банк, обслуживающий международные карты на предъявителя.
   Он открыл карман Витиной куртки, засунул туда пластиковую карточку, и застегнул молнию.
   - Спасибо, любимый! Я надеюсь, что ты сразу же прилетишь ко мне, как только освободишься!
   - Конечно! Кстати, сейчас вспомнил - что-то ты мне сказать вчера хотела, но нас звонок прервал?
   -А, да так, ничего, это... время терпит! - улыбнулась Вита.
   Алекс еще раз поцеловал ее, обнимал, и не хотел отпускать, даже когда объявили посадку.
   - Ты не передумаешь? - еще раз спросил он.
   - Нет! Главное помни - я люблю тебя! Я буду ждать тебя!
   Вита направилась к терминалу, ей предстоял многочасовой перелет, а Алекс не мог отделаться от ужасной тревоги. Переговоры с японцами были в самом разгаре, и прервать их он не мог, особенно в отсутствие Бена, ведь после его отъезда именно Алекс стал его доверенным лицом и управлял всем имуществом.
  
   Через несколько часов, сидя у себя в кабинете, Алекс включил телевизор. На всех каналах мелькали кадры обломков, пляшущих на волнах. Где-то глубоко внутри что-то оборвалось. Находясь в шоковом состоянии, он слушал, как рейс N 1331, летящий из Сан-Франциско в Россию, потерпел крушение у берегов Китая, попав в атмосферный фронт. Все пассажиры и члены экипажа погибли.
   Как загипнотизированный он добрался до своей комнаты, и судорожно стал набирать номер жены. Телефон не отвечал.
   - Это неправда, этого не может быть, жизнь не может быть столь жестока! - уговаривал он судьбу.
   Трубка телефона завибрировала в руках. Алекс выскочил на балкон, чтоб лучше слышать говорящего.
   - Господин Гарсия, выражаем вам искренние соболезнования по поводу гибели вашей жены при крушении самолета.
   Из глаз Алекса брызнули слезы. Диспетчер еще что-то говорила, но он не слышал. Его блуждающий взгляд упал на маленький столик, сдвинутую газету, и нашел нужную строчку диагноза в медицинской выписке "Беременность 5 недель". Телефон выпал из рук и полетел вниз на мраморные ступени.
   - НЕЕЕЕТ! - Алекс упал на колени, и вцепился руками в волосы.
  

*

0x01 graphic

   Солнце тихо садилось в море и отражалось в её очках. Она сидела на лавочке в парке у причала. Скамейка стояла в уголке парка около огромного валуна почти в человеческий рост. Вита набрела на нее совершенно случайно, хотя смутно припомнила, что знает это место. В душе была пустота и невесомость, голова болела. Пару часов назад она потеряла последнюю надежду на то, что память полностью восстановится. "Вам кого?... Валдайская Ирина Игоревна? Нет, она здесь больше не живет, она несколько лет назад продала эту квартиру... Нет, к сожалению, я не знаю адреса, ведь у нас была купля-продажа, а не обмен...Хотя.. помниться она говорила что хочет уехать подальше отсюда, в другой город". Слова незнакомой девушки, открывшей дверь, до сих пор стучали в её голове. "Вот и всё, последняя ниточка, соединявшая твое прошлое и настоящее, оборвалась, как струна, издав грустный звон. Солнце садится, а тебе некуда идти. Стоило ли пробираться через всю страну, ради этих слов?" Впереди надеяться было не на что, а сзади было просто пусто. "Мне срочно нужно попасть в Черноморск, я там всё вспомню!" - какая глупость.
   - Девушка, с вами всё в порядке? - раздался голос, такой глубокий и бархатный тембр которого сразу проник ей в душу
   - Со мной? - она даже не посмотрела на случайного собеседника, так глубоко она была в себе.- Да, всё в порядке.
   - Не похоже - вы сидите тут, такая красивая, море и солнце отражаются в ваших очках, а из-под них текут слезы. Почему вы плачете?
   - А почему вы спрашиваете!? Вам это действительно интересно? - спросила Вита, подняв голову и посмотрев на спрашивающего.
   Рядом с ней стоял человек. Он был высокого роста, с белыми, как снег волосами, которые резко контрастировали с его загорелой кожей. Как и на ней, на нем были надеты очки от солнца, которое было здесь, на юге очень ярким даже в конце сентября. Одет он был в белую рубашку с закатанными до локтя рукавами, и в светло-голубые джинсы. На вид ему было лет пятьдесят. "Маньяк? Да нет...Он не похож..." - отметила про себя Вита. Он присел рядом.
   - Да. Я понимаю, что тебя это удивляет, - он, сам того не заметив, стал обращаться к ней на "ты", - чужой человек, чего ему надо от меня, ведь ты так думаешь?
   - В точку.
   - Вы напомнили мне одну девушку, которую я знал очень давно. Просто мне это место очень знакомо. Здесь я познакомился с любимой женщиной, здесь я ее видел последний раз. А еще я знаю, что сюда приходят, когда на душе тревоги. Ты знаешь, что это место называется Камень Скорби?
   - Да, точно. - Она даже не удивилась этому воспоминанию. - Я даже не помню, как добрела до него. Я просто люблю море, оно успокаивает. Я смотрю на него, и мне кажется, что прибой сейчас смоет все мои проблемы.
   - Да, ты права. Но он может смыть все дурные воспоминания с поверхности памяти, а не шрамы с сердца.
   Вита с грустной усмешкой посмотрела на него и вдруг спросила:
   - А вы не знаете, как найти в городе человека, который переехал?
   - А кого вы хотите найти? - воодушевился человек.
   Вита посмотрела на него. Ей так хотелось с кем-то поговорить, найти друга, поделится своей проблемой. В конце концом, она хотела, чтобы кто-то её просто пожалел. Человек внушал доверие, и она решила рассказать ему свою историю, в конце концов, она рискует получить от него только насмешку.
   - Мне страшно и одиноко. Если Вам это действительно интересно, то слушайте. Я потеряла память после катастрофы. Уже три месяца я живу и не знаю, кто я такая, - она говорила медленно, как бы признаваясь в этом не ему, а самой себе. По её щекам снова потекли слезы. - Медленно - медленно память ко мне возвращается, я что-то слышу или вижу знакомое, и вспоминаю чуть-чуть о себе. Как будто давно просмотренные фильмы. Хотя боюсь, что огромные куски своей жизни я так никогда и не вспомню. Мои воспоминания заканчиваются где-то в юности, а что было недавно - я не помню. Месяц назад у меня появилась надежда, что я все о себе узнаю - я вспомнила маму, имя и адрес. Но мне сказали, что она переехала, да ещё и в другой город, кажется. Всё.
   - Подожди, почему же всё? Раз женщина с таким именем действительно существует, то еще не всё потеряно!
   - Просто я уже не уверена ни в чем. Даже не знаю, хочу ли я её найти. Увидев город, двор, я ничего не смогла вспомнить. Я не уверена, ни в одной своей мысли. Хотя в голове постоянно звучат чьи-то голоса, они произносят какие-то имена...
   - Как тебя зовут, это-то ты знаешь?- он прервал её.
   -Да, Виталия, Вита. А Вас?
   - Олег, Олег Викторович.
   Вита вздрогнула. Как эхо в её памяти пронеслось "Олег, его звали Олег"
   - Что с тобой, ты вздрогнула и побелела?
   - Знакомое такое имя. Олег.... Только кто носил его? Не помню.
   Рядом сидящий мужчина погрустнел. Голос этой молодой девушки, произносящей его имя, напомнил ему другой голос. Он посмотрел в сторону. Вон там, у того дерева он видел её последний раз с борта своего корабля. Тогда они видели друг друга в последний раз.
   - Вы погрустнели. Неужели я Вас так загрузила своими проблемами. Простите, я пойду.
   Но он удержал её. Мельком она заметила у него на руке родимое пятно, что-то знакомое. Как и она, он был один в этом городе. Ни родных, ни друзей, лишь только одни горькие воспоминания. И тут посмотрев друг на друга, они поняли, что их случайная встреча вовсе не была просто случайной. И он решил рассказать ей то, о чем не хотел вспоминать уже двадцать четыре года.
  -- Ты знаешь, а я тебя понимаю. Понимаю твое разочарование и досаду. Двадцать четыре года назад я летел на всех парусах в этот город к любимой девушке. Она была чем-то похожа на тебя. Высокая и статная с такими же каштановыми волосами. Мы познакомились в этом парке, когда я был в увольнении на берегу. Мы полюбили друг друга - тебе знакомо это чувство? Весь мир, нам казалось, жил ради нас. Всё казалось простым и легким. Мы встречались три недели, а потом мой корабль ушел в рейс на три месяца. Так получилось, что мне пришлось задержаться - моя бабушка, живущая во Франции, умирала, и мне надо было побыть с ней. - Он говорил медленно, похоже, воспоминания доставляли ему невыносимую боль. - С кораблем в город я не вернулся. Но я писал, звонил: не знаю, доходили ли письма - ведь тогда с корреспонденцией из-за границы было трудно - но на мои звонки почему-то упорно отвечали, что "такая здесь не проживает". И, тем не менее, я надеялся, что она ждет меня. Я искренне верил в это. Я приехал через шесть месяцев после корабля, похоронив бабушку и оформив все дела с наследством. Я бежал бегом от самой пристани и до её дома - она с родителями жила в восточном районе. Дверь мне открыла её мама. Мы не успели тогда познакомиться, но она узнала меня по описаниям Ирины. И знаешь, то сообщила мне её мать? Что моя любимая вышла замуж и вот-вот должна родить ребенка. Ещё женщина слезно попросила не искать дочь и не разбивать семью! Такая вот у меня история.
  -- Знаете - вы немного помогли моей амнезии! - Вита отчетливо вспомнила тот вечер, лицо мамы, слезы на щеках - тот день, когда она открыла дочери правду о настоящем отце. - Подобных историй тысячи в портовых городах. Я тоже сейчас вспомнила как мама мне подобное рассказывала про отца! Точь-в-точь, как вы сейчас рассказали, но про моего отца! - Вита говорила, даже не задумываясь. - Ей пришлось выйти замуж за другого, потому, что мой настоящий отец уплыл на корабле, и не вернулся, а мама забеременела от него. Пришлось срочно выйти замуж, чтобы избежать позора. Дежа вю какое-то!
   Она выпрямилась и встряхнула головой. Её волосы, лежавшие на плечах, откинулись назад. Мельком мужчина увидел, что они скрывали: недавний, ещё краснеющий, шрам на шее, а чуть ниже - на плече этой чужой, случайно встреченной им девушки, он увидел маленькое родимое пятно в форме листика клевера - родовой знак его старого княжеского рода, от которого и произошла их фамилия - Клеверские. Это невозможно, невероятно. Таких совпадений не бывает! Он, вздрогнул, как от удара молнии, и медленно снял очки. Потом вдруг схватил Виту за плечи и закричал:
  -- Как, как зовут твою маму? Ирина, Ирина Мещерякова!?
   Когда он так резко встряхнул её за плечи, Вита от испуга зажмурилась, но, услышав эту фамилию, она резко открыла глаза, и посмотрела на нового знакомого. Олег почувствовал, как девушка внезапно задрожала всем телом. Вита медленно поднесла руку к голове, и тоже сняла очки. Их глаза встретились, абсолютно одинаковые глаза необычного цвета - солнечного моря. В их головах одновременно пронеслось: "Не может быть...".
  
  

***

  -- Знаешь, я ведь в тот день совершенно случайно пришел на то место, да и вообще, если бы капитан "Белого" не сломал ногу, я бы не попал в этот город! Ты веришь в судьбу?
  -- Не знаю. Она у меня уж больно мудреная. Ну, скажи мне, почему после кораблекрушения я потеряла память?
  -- А что б ты предпочла потерять? Руку? Ногу? За все надо платить, девочка моя, и за жизнь тоже.
   Вита шла по пристани, держа под руку своего отца, который так внезапно появился у неё пару дней назад. Тогда, сентябрьским вечером, увидев эти глаза, они оба поняли, кто находится рядом. И не надо было никаких объяснений. Они еще долго сидели на лавочке, не зная, друг о друге ничего, но, уже чувствуя, как в сердцах зарождается симпатия.
   Весь следующий день они провели в поисках Ирины - Витиной мамы. Они узнавали в паспортном столе, милиции, опросили соседей, и, в конце концов, к вечеру узнали, что она уехала в пригород. Тогда Олег Викторович, как всё еще называла его Вита, сказал: "Мы всё равно найдем её! У меня есть некоторые связи в прокуратуре. Вита, я обещаю тебе это!"
  -- Вита, я вот только не понимаю. Ты сказала, что любишь море, но попала в катастрофу! Ты уж мне поверь, люди, которые попали в кораблекрушение, никогда не скажут, что любят море! Ты бы не могла сейчас спокойно на него смотреть. Ведь этот страх откладывается в подсознании.
  -- Ты знаешь, я уже думала об этом. Может быть, я исключение или это совпадение?
  -- Что?
  -- Просто история была такая странная. Слушай.
   И она рассказала ему, как очнулась в хижине старого китайца.
   " - Пить. Хочу пить, - прошептала она, и это были первые слова, которые произнесла девушка, которую два дня назад вытащили из воды.
   Рядом с собой она увидела старого китайца и молодую девушку - его внучку, как Вита узнала позже. Девушка что-то лепетала на непонятном языке, но воды всё-таки подала. Сделав глоток и вскрикнув от боли, Вита отдала стакан. Попив воды, спасенная тут же уснула. Окончательно придя в себя, Вита села на кровати.
  -- Ну, очнулась? Как чувствуешь себя? - спросил китаец. Он говорил по-русски, хотя сильно коверкал некоторые слова.
  -- Где я? - прохрипела девушка.
  -- У меня в хижине. Мы живем на острове, но материк рядом. Во время отлива, перешеек можно легко прейти в брод. Три дня назад, в ночь после того сильного шторма, тебя нашли на берегу. - Видя, как девушка удивленно смотрит на свою одежду, он торопливо сказал: Мы переодели тебя в сухое, это одежда моей внучки. Твоя вот, - он показал на веревку, где сушились джинсы, куртка и футболка.
  -- Голова болит и шея. Что это за повязка? - она резко прикоснулась рукой к горлу. - Ай, как больно!
  -- Я плохо тебя понимаю, но скажу, что ты сильно ударилась о прибрежные камни - в горячке весь шторм пролежала. А еще у тебя большая рана на шее, как еще ты выжила? Ты попала в кораблекрушение? Кто ты?
   Вот тогда Вита и почувствовала, что не может ответить на этот простой вопрос. Видимо, шок, которые она пережила, просто стер из памяти все её мысли.
  -- Я... я. Я не знаю. Я не могу вспомнить! - В её глазах отразился ужас, сердце стучало через раз. Она упала лицом в подушку и зарыдала. - Я ничего не помню. Мне страшно! Страшно!
  -- Ты жива, а это главное, - он положил свою морщинистую руку ей на голову. - А память - она вернется. Успокойся. А сейчас отдыхай и не говори много, рана скорей затянется.
   Так девушка осталась в этой маленькой деревушке. Со временем она привыкла к окружающим. Вита помогала внучке Яп Чена, а по вечерам гуляла по пляжу и задумчиво разглядывала свой медальон, и как только она его не потеряла (!), тонкая цепочка и маленький золотой медальон, в центре которого была гравировка: "Vita". "Меня зовут Вита, я прочитала это на своем медальоне!" - сказала она Яп Чену, как представился ей китаец.
   Старик рассказал ей, как в ночь после шторма вдруг заметалась и заскулила его собака. Он открыл дверь, и собака опрометью выскочила наружу. На улице был настоящий ураган, но он всё-таки вышел на улицу, чтобы загнать собаку, которая бросилась к пляжу. Превознемогая порывы ветра, он вышел на пляж. Уже издали старик заметил что-то, лежащее на песке, рядом крутилась его собака. Подойдя ближе, он увидел девушку - мокрую, с окровавленной головой, еле-еле дышащую, но еще живую. На шее зияла огромная рана в сантиметре от сонной артерии. Говорить спасенная хорошо не могла. Но из её хрипов Яп Чен разобрал среди непонятных слов русские "мама", "кто-нибудь", "помогите".
   - Тебе повезло, что я понимаю по-русски и могу немного говорить, - сказал он. - А то нам бы совсем тяжело было.
   - Да, Яп Чен, вы правы. А откуда вы так хорошо знаете русский язык? - она посмотрела в упор на китайца и задумалась. Лицо китайца было темным и морщинистым, но черные глаза ярко горели. "А ведь он не такой старый, как я подумала сначала - ему лет пятьдесят - пять, шестьдесят"
   - Я жил и работал в России лет десять, с 90-х годов. Вернулся четыре года назад. В общем, знаю русский оттуда же, откуда и ты.
   - Вы считаете, я из России? - его слова пробудили в ней надежду.
   - Конечно, скажу даже больше - это твоя Родина, твой родной язык. В бреду человек не может притворяться. Хотя сначала ты что-то бормотала по-иностранному.
   - А что я говорила, на каком языке?
   - Не помню, да и не понял бы.
   - Жаль. А вот я-то как раз думаю, что тогда я еще всё помнила, - задумчиво произнесла она, и вдруг воскликнула, - мне надо срочно попасть в Россию!
   - Но ведь эта страна огромна. Тебе надо хотя бы вспомнить из какого ты города? - Яп Чен очень хотел помочь девушке, но как. Отправить её в полицию он боялся - ни документов, ни денег, ни информации. Надо было подождать, дать ей время залечить раны, оправиться от перенесенного шока, навести на мысль о чем-то знакомом. Однажды вечером он вышел на пляж и увидел её. Вита смотрела на море и улыбалась.
   - Ты любишь море?
   - Да. Оно такое большое и властное, и какое-то родное.
   - Ты права. Я когда работал в России, я был во многих городах, но везде чувствовал себя чужим. Лишь только когда приехал на юг, к морю, почувствовал, что-то родное. Я родился и вырос на берегу, и умру я тоже на берегу.
   - А где вы бывали в России?
   - Где я только не был: Москва, Курск, Орел. Оренбург, Ростов и несколько городов на побережье черного моря.
   - Чем вы занимались?
   - Я был "челноком" - возил дешевый товар из Китая и продавал на рынках. Во многих городах тогда были такие рынки, их кажется даже называли "китайские".
   Пока он рассказывал, Вита прикрыла глаза. В её воображении появлялись довольно реальные картины маленьких грязных, или больших китайских рынков. Что это было - воспоминания или фантазия - она даже не задумалась об этом.
   - Они порой даже были очень большие и красивые. В одном городе на побережье местные власти захотели очистить центр города и перенесли базар на окраину города, ближе к морю. Не знаю, сколько денег они потратили на обустройство, но рынок получился большой и красивый. Над ним даже купол от солнца соорудили... - он сделал паузу, вспоминая рынок в деталях, но вдруг Вита, не открывая глаз, продолжила.
   - Такой зеленый с башенками по краям, искажающий внизу свет, что все вещи имели зеленый оттенок, - она произнесла это медленно в такт его рассказу, потом вдруг вскочила на ноги и уставилась на Яп Чена
   - Я вспомнила! Вспомнила! Ты сейчас говорил, а я ясно увидела этот рынок на холме, недалеко от обрыва, - закричала Вита и бросилась на шею Яп Чену. - Это был Черноморск! Вот мой город!
   - Правильно, Черноморск! Ну вот, видишь, я же говорил, память вернется, обязательно вернется! Просто надо верить! На свете есть место чудесам, надо только поверить! - несмотря на то, что Вита была на голову выше Яп Чена, он поднял её на руки и закружил в воздухе
   - Мне срочно нужно попасть в Черноморск, я всё там вспомню! Я увижу родные места и вспомню!".
   - А как ты добралась до России, без денег, без документов! Ты же не пешком шла? - удивился Олег Викторович.
   - Конечно, нет! Ты что! Тогда помог случай. Это, действительно, было чудо. Я уже собиралась пойти в полицию, найти отдел, где могут депортировать в Россию, но вдруг полиция приехала сама! Вернее не полиция, а кто-то из их спасателей. Оказывается, недалеко от острова пару дней назад потерпело крушение одно небольшое экскурсионное судно с туристами из разных стран. Теперь искали, остался ли кто-то в живых. В то утро, чуть больше недели назад, Яп Чен залетел в дом, громко зовя меня, "Скорее, скорее". Когда я спустилась с чердака, где мы спали с его внучкой, он сказал мне "Если хочешь вернуться домой, тогда молчи и со всем соглашайся!" - Вита живо представила себе то утро. - Во дворике столпилось так много народу - и официальные лица, и просто любопытные, у которых хватило ума не сказать, что я уже не один месяц торчу в их деревне. Яп Чен с торжественным видом вывел меня на крыльцо. Меня что-то спросили, но я не ответила, сославшись на рану. Меня приняли за туристку из Ростова-на-Дону, я по справке, вообще, какая-то Света. Поездом, я отказалась от самолета, меня отправили в Россию. Еще и денег дали на дорогу, страховку какую-то. А из Ростова добралась автостопом.
   - Так значит, ты не в кораблекрушение попала? С чего ты взяла, что ты плыла на корабле? - он слушал очень внимательно, не упуская ни одной детали.
  -- Не знаю. Яп Чен так считал и меня убедил в этом. Может быть, это был другой корабль?
  -- Я посмотрю по сводкам, но вряд ли. Про корабль я знал бы. Да и тогда бы спасатели приехали раньше, сразу же. А почему ты отказалась от самолета?
  -- Не знаю, я почему-то испугалась. Я как представила эти кресла, ремни безопасности, которые порвутся в самый ответственный момент, это ощущение при взлете.... Бырр...- она повела плечами.
  -- Какой точный рассказ, так значит, ты летала на самолетах, и не раз, если даже знаешь, что ремни безопасности не столь крепкие, как кажется!
   Они посмотрели друг на друга. Вита в замешательстве подала плечами. А ведь он прав, а что если это был не корабль, а... самолет! Внутри всё сжалось. Она зажмурилась. Еще чуть-чуть, и она вспомнила бы, но голос отца заставил её вернуться к реальности.
  -- Правда, если бы ты попала в авиакатастрофу, и самолет свалился с огромной высоты, то ты бы сейчас здесь не стояла. Если выживают после авиакатастрофы в небе, это называется чудо, - подытожил отец.
  -- А знаешь, что сказал мне Яп Чен, когда провожал меня на вокзале? Он произнес на китайском одну пословицу и перевел её мне: "После всех тревог сбудутся мечты, если в чудеса вновь поверишь ты"!
  -- Красиво. Ладно, не унывай, разберемся! - отец обнял её за плечи, и они зашагали обратно в гостиницу.
   Три месяца назад Олег Викторович был в заграничном рейсе в Европе и не уделил внимание произошедшей катастрофе, когда у берегов Китая потерпел крушение лайнер американской авиакомпании, летевший из Сан-Франциско. По оперативным данным всё пассажиры погибли, среди которых была и некая Vita Garcia, урожденная Валдайская Виталия Александровна.
  

***

   Ночь Вита спала плохо. Снились непонятные люди, поезда, самолеты. Снился и какой-то высокий мужчина со смуглой кожей, к которому она бежала по пляжу. Лица его она не видела, но даже во сне точно знала, что ей надо попасть к нему. Проснулась она вся в поту. Голова кружилась, её поташнивало. Тут у Виты в голове в полудреме мелькнула странная мысль. Вита кое-что заметила еще в Китае, но списала это на шок, катастрофу, потерю крови. Но "они" не приходили уже второй месяц. "Надо купить тест", - подумала она, уже засыпая. Утром симптомы не вернулись, и Вита обо всем забыла.
   Через два дня на неё обрушилась другая расстроившая её новость - отец уходил в рейс!
  -- Не уезжай, ты так мне нужен! - утром перед отъездом они сидели в ресторане. - Ты же обещал найти маму! Пожалуйста, откажись!
  -- Вита, ты что? Что за капризы, прямо как маленький ребенок! Я через три недели вернусь! Мне тоже не хочется с тобой расставаться, но так надо. А поисками мамы занимаются. Как только появится зацепка, так мне сообщат, в каком бы далеком рейсе я не был! - он понизил голос. - К тому же, скажу тебе по секрету, что после рейса я получу столько, что, вкупе с моими сбережениями, хватит на небольшую квартирку с окнами на море, и мы переедем, наконец-то из гостиницы!
  -- А что, всё упирается в деньги? Давай я найду работу. А квартиру просто снимем!
  -- Ты? ... Милая, а что ты умеешь делать? Ты где-нибудь училась?
  -- Я...я не помню, но думаю, что да! - уверенно сказала Вита.
  -- А твоему работодателю ты скажешь тоже самое? - он еле сдерживал улыбку. - Если честно, то за эти несколько дней я уже понял, что ты образована, но на кого ты училась и кем можешь работать, мы пока не знаем. Подожди, когда память вернется, или ты узнаешь это другим способом, скажем, от мамы!
  -- Точно, она-то должна знать! А кто занимается её поисками?
  -- Мой друг. Он работает в прокуратуре и у него больше шансов узнать что-то. Он обещал сообщить, как выяснит. Надо подождать.
   Отец уехал. Вечером в номере она снова ощутила тихую поступь одиночества.
   "Опять одна. И как только люди живут одни всю жизнь. Три недели. Это же так долго. Чем заняться? Гулять, как сказал папа, вспоминать. Хотя нет. Несколько важных дел у меня есть".
   Во-первых - получить документы. Отец наказал сходить в милицию и сказать, что украли паспорт, ударили по голове... Написать заявление, оформить справку на свое настоящее имя. Во-вторых - посетить банк. Совсем недавно в одном из многочисленных карманов куртки, Вита обнаружила банковскую карточку, не именную, на предъявителя. "Как я её не потеряла?" - удивилась Вита, но чудеса продолжались. Вита ничего не сказала отцу, а решила проверить все сама.
   После получения справки на свое имя, Вита отправилась в банк. Она уже знала, что скажет. Заранее она посетила врача и взяла у заведующего справку, что после кораблекрушения получила амнезию.
   - Здравствуйте, я могу поговорить с менеджером по вопросу банковских карт?
   Её проводили к управляющему банком, она предъявила справки и показала карточку.
  -- Какая необычная карта. Где вы её получали? - увидев её потерянный вид, он опомнился. - Простите. Вы же не помните. Просто такой вид карты только вводят в обращение в России. Такие карты используют в США и Европе. Это что-то вроде единой сети банков, которые легко обслуживают клиентов друг друга. И карта, она как подарочная карта магазина, кто владеет тот и тратит. Хотя нам пришло распоряжение из головного московского банка по обслуживанию таких карт, я вижу такой экземпляр впервые. Оставьте. Программисты попытаются разблокировать её. Какой-то pin-код вы вводили?
  -- Никакой. Я не помню его, и не стала портить карту, сразу пришла к вам. Когда я могу получить ответ?
  -- Послезавтра. Приходите к двенадцати прямо ко мне. Мне самому очень интересно.
   Вита ушла. "Получится - не получится", - гадала она на сорванной в парке ромашке. Вдруг на память ей пришло: "После всех тревог сбудутся мечты, если в чудеса вновь поверишь ты!", до конца она так и не догадала.
   Когда она в указанный срок пришла к управляющему, операторы встретили её настороженно льстиво. Сам управляющий был похож на кота, который облизывается, смотря на сметану.
  -- Эта карточка подтверждает счет, который действительно открыт на предъявителя, которыми числитесь вы первая и еще трое, кого вы можете внести в список. Всё верно, Валдайская Виталия Александровна. Мы даже смогли узнать, в каком банке.
  -- И в каком же? - Вита едва усидела на месте.
  -- San Francisco Central Bank!
  -- Что? - от неожиданности Вита вскочила. Но тут же взяла себя в руки. - Сан-Франциско? Ничего себе! А на счету есть что-то? - спросила она. стараясь держаться как можно более непринужденно.
  -- Что-то! Что-то содержит в себе восьмизначную цифру, если перевести сумму по сегодняшнему курсу доллара, - сказал управляющий, еле сдерживая волнение. - На вашей карточке около восьми миллионов рублей! 250 000 долларов!
  -- Сколько? - Вита почувствовала, что стул уплывает из-под неё.
  -- Восемь! - торжественно сообщил он. - Что с вами? Кто-нибудь, помогите!... Воды!... Скорую! - он с истеричным криком выбежал в коридор.
  
   Вита открыла глаза. Белые простыни, железная кровать. Она пошевелилась - кровать заскрипела.
  -- Вы очнулись! - пред ней стоял тот же самый управляющий банком.
  -- Это вы? Как я здесь очутилась?
  -- Не пугайтесь, вы просто упали в обморок. Не каждый день узнаешь, что стал миллионером! Хотя может быть тут другое...
  -- Да уж! А эти.. деньги я могу их свободно тратить?
  -- Да, она принадлежит Вам по праву. А какой банк вы выберете, чтобы хранить деньги? - заискивающим тоном спросил он.
  -- Если учесть, что именно вы лично привезли меня в больницу, такая забота требует благодарности - я выберу ваш банк! - рассмеялась она. - Кстати, как Вас зовут?
  -- Ростов Владимир Николаевич. Можно просто Владимир или Володя.
  -- Значит, Владимир. Тогда я - просто Вита. На "ты"? - спросила Вита, видя, что управляющий старше её всего-то лет на пять-восемь.
  -- С удовольствием! Ну вот, я приобрел в друзья миллионера! Вернее, миллионершу!
  -- Я выберу ваш банк только, когда выйду отсюда, - пошутила она. - Я очнулась, теперь думаю, могу уйти.
  -- Не совсем. Мне сегодня суждено сообщать вам.. тебе новости. Врачи еще некоторое время порекомендовали побыть здесь, так как после аварии в твоем деликатном положении...
  -- В каком? - Вита рывком села на кровати.
   Она вспомнила свои ночные подозрения. Теперь они обретали материальную форму. Она уже что-то заподозрила, но верить не хотела. Уже три месяца, и это подташнивание иногда, головокружение и сегодняшний обморок!
  -- Я сейчас с ума сойду! - прошептала она. - Это невозможно! Так не честно, я же ничего не помню! - она соскочила с кровати и подошла к окну.
  -- Успокойся! - вдруг серьезно сказал Владимир. Он понял, что она не знает и не помнит, кто отец ребенка. - Тебе нельзя волноваться. Главное сейчас - это чтобы ребенок родился здоровым. А потом всё решится само собой. Я догадываюсь, почему ты так взволнована, но в твоем положении...
  -- Хватит говорить мне о моем положении. Ты о нем ничего не знаешь!
  -- Кое-что знаю. Я навел справки, когда мы проверяли счет и тебя. К тому же я не про то. Ты только что узнала, что стала миллионером. Ребенка ты сможешь воспитать и одна!...Ну, очнись же, не смотри на меня так. Дети - это прекрасно!
   Вита глубоко вздохнула.
  -- Да, ты прав! Спасибо! Иногда друзья появляются абсолютно внезапно, - она протянула ему руку для пожатия, а он ее поцеловал.
   Через три дня после всех обследований она вышла из больницы. Владимир заехал за ней с букетом роз. Она села в машину, и они покинули больничный двор.
  -- Куда едем? - спросил он.
  -- Вообще-то я живу в гостинице, у меня нет здесь квартиры. Но там я не появлялась уже три дня и забыла позвонить. Наверное, номер сдали.
  -- Конечно.
  -- А куда тогда ты едешь?
  -- Ну, дело в том, что насчет квартиры ты немного не права. У тебя действительно нет квартиры, но теперь у тебя есть небольшой дом, - он произнес эти слова с невозмутимым спокойствием.
  -- Как? Ты что, купил мне дом? - и так как он утвердительно кивнул головой, она воскликнула. - Но это же стоит огромных денег!
  -- Я же не сказал, что я тебе его подарил! Просто внес за него временный залог вместо тебя, пока этот чудесный домик не продали. А ты теперь можешь себе это позволить! Кстати мы уже приехали.
   Владимир припарковался на улице. Первое, что увидела Вита, это были автоматические ворота. И они открывались, чтобы впустить её, свою новую хозяйку. Замощенная дорожка вела к немаленькому двухэтажному коттеджу. Дом был белый, увитый вьющимися цветами и зеленью. Она забежала вовнутрь. Небольшой коридорчик отделял холл от главной залы. В центре была лестница, возле которой приютился её чемодан из гостиницы. "Когда он успел?" - пронеслось в Витиной голове, но она тут же позабыла об этом, продолжив осматривать дом. По бокам залы - две большие комнаты и колонны. "Столовая и кабинет", - подумала Вита. Поднявшись по лестнице, она попала в длинный коридор. Она медленно шла, открывая двери комнат. Вита насчитала четыре большие комнаты и тут же выбрала комнату себе. Большая, с двумя балконами - в общую залу и на улицу, с отдельной ванной и альковом для кровати, комната, как и весь дом, была выдержана в стиле ампир. Вита вышла на балкон и ахнула. Перед её глазами простиралась огромная голубая, а временами зеленая равнина, вся залитая солнцем. К перилам балкона подступали розы и клематисы. По её щекам заструились слезы. Несмотря на то, что она была здесь впервые, дом показался Вите безумно знакомым, эта планировка, лестница, колонны - сразу же она почувствовал себя дома. Снова появился синдром дежа-вю.
  -- Тебе нравиться? - Владимир вошел вслед за ней.
  -- Дом великолепен, - Вита развернулась, и молодой управляющий утонул в её глазах.
   Солнце играло на её темно русых волосах, отливающих медью. Загорелая кожа излучала свет. Глаза горели, как солнце, отражающееся в волнах. Она улыбалась и была в восторге. И тут вдруг, поймав его совсем не дружеский взгляд, она серьезно спросила:
  -- Почему ты делаешь это для меня? Я же совершенно чужой человек для тебя? Ты так странно смотришь, что пугаешь меня!
  -- Потому что ... похоже я влюбился!
  -- Что?...Как?...- Вита была в замешательстве. - Зачем?
  -- Глупые вопросы вы задаете, Виталия Александровна! - он оперся о перила балкона и сейчас смотрел на море. - Ты считаешь, что, тридцатилетний мужчина не может влюбиться с первого взгляда? А, я влюбился в тебя! Да, влюбился, когда впервые увидел твой растерянный взгляд у меня в кабинете, влюбился, когда нес тебя на руках до машины скорой, влюбился, когда смотрел на тебя, спящую на больничной постели. И сейчас, видя, как восторженно ты смотришь на дом, на море, я еще раз это повторю. - Он помолчал и добавил - Только не думай, что меня привлекло твое состояние - я и сам не бедный человек.
   И тут Виталия впервые посмотрела на него, как на мужчину. Владимир был на голову выше её, крепкий, слегка полноватый. Темные волосы были аккуратно подстрижены. В складке пухлых губ было что-то детское. Зеленые глаза смотрели открыто и весело. Под его взглядом Вита впервые после катастрофы почувствовала волнение и вспомнила, что она давно не красилась, промелькнула мысль, что надо бы обновить гардероб - в общем, она почувствовала себя женщиной.
   - Если ты ждешь сейчас от меня ответа, то зря - я не могу сейчас тебе ничего сказать. Слишком много и резко изменилось в моей жизни. Пожалуйста, сейчас я хочу обрести в тебе друга, а твои слова...
   - Я буду тебе другом! Забудь, что ты слышала, пока забудь
   - Да, давай не будем пока возвращаться к этому разговору. Хорошо?
   Он кивнул.
   - Спасибо за понимание! И прости!
   - Нет, не проси прощения. Любовь не спрашивает, когда приходить. Но, говорят, она дарит крылья! Так что я полетел, залечу завтра, - перевел он все в шутку.
   Через несколько минут Вита услышала, как отъехала машина. Она еще какое-то время простояла на балконе, любуясь морем. "Неужели это не сон, как резко может измениться жизнь! - она положила руку себе на живот. - Кто ты, мой маленький? Кто твой папа? Жив ли он? Ты единственный мой мостик, соединяющий прошлое и настоящее!"
  

***

   Белоснежный корабль причалил к берегу. Спустили трап. Капитан корабля в белой форме спускался после всех пассажиров. В порту кишил народ. Встречающие - провожающие, прибывшие - уезжающие. "Тут нам и разминуться недолго!" - подумал он и поспешил к шоссе. Он вышел на дорогу, чтобы поймать такси. Еще с корабля он заметил нежно лиловую машину, новенькая, она блестела на солнце, как зеркало. Поднимаясь по насыпи, он увидел, как из машины выпорхнула молодая девушка и присела на капот. Она была одета в белые капри и нежно розовую блузу, на голове был белый платок, на глазах - очки. Казалось, она ждала кого-то. "Повезло же кому-то", - подумал мужчина.
   Ни такси, ни попутных машин не было. Капитан присел на обочине на каменный блок и закурил. И вдруг услышал:
  -- Господин Клеверский, может вы, наконец-то, узнаете меня? Или вы совсем забыли про существование дочери? - она подошла и, сняв очки, присела рядом.
  -- Витка! - на мгновение капитан потерял дар речи. - Это ты, но как..
  -- Я, я. Поехали, по дороге тебе всё расскажу.
   Он почти с робостью сел в машину. Движения и манеры дочери выдавали уверенность. Нет, двадцать дней назад он оставил в гостинице робкую и сомневающуюся девушку, а не эту уверенную в себе и смелую молодую женщину. Он молчал. Вита почувствовала напряженную атмосферу в салоне и остановила машину.
  -- Где та робкая и милая девушка, какой я оставил свою дочь в гостинице?
  -- Знаешь, боюсь, я никогда не была робкой.
  -- Ты всё вспомнила?
  -- Мне бы хотелось тебе сказать, что ДА, но не могу.
  -- Тогда что тебя так изменило? Новенькая иномарка, оказывается водишь и неплохо, современный мобильник, ноутбук, - перечислял он, осматриваясь по сторонам. - Да и сама ты преобразилась, выглядишь, что называется, на миллион! Что-то произошло? Уж не замуж ли вышла?
  -- Угадал. Но не про "замуж", а про миллион. Видишь ли...
   И она рассказала ему историю с волшебной банковской карточкой, замечательным управляющим банком.
   - Только это не все новости. Судьба решила еще раз меня выбить из колеи. Месяц назад у тебя появилась дочь, а через шесть месяцев у тебя появится внук!
   Олег слушал дочь, не веря своим ушам. Но его глаза видели, что все невероятное в её рассказе - правда. Когда Вита сообщила ему последнюю новость, он побледнел, и схватился за сердце.
   - Что с тобой? Успокойся, я не хотела тебя шокировать, на меня это свалилось также внезапно!
   - Скажи мне, что ты пошутила.
   - Не могу. Не знаю, к сожалению или к счастью, но это правда.
   - И ты, конечно, не помнишь, кто его отец!
   - Нет.
   Олег вышел из машины и нервно закурил. Еще месяц назад у него в этом мире не было никого, а теперь дочь и внук. "Внук, внук, - стучало в его голове. - Как жестоко играет с ней судьба. Частичка исчезнувшего прошлого внутри". Вита вышла вслед за ним. Она не могла понять, как отнесся отец к этой новости. Хотя она уже твердо знала, что бы ни случилось, она родит этого ребенка.
   - Почему ты молчишь? О чем ты думаешь?
   - О твоей судьбе. Какой сюрприз завтра она принесет тебе, и к какому еще потрясению готовиться окружающим тебя людям!?
   - Знать бы.... Но я так и не поняла, ты рад или огорчен этой новостью?
   - Я? Я в шоке! Но теперь думаю, что если этот малыш перенес аварию или что там было, то он очень хочет родиться. Я пропустил твое детство, так хоть увижу, как растет он! - Олег обнял Виту за плечи.
   - Поздравляю вас, княжна, или княгиня.
   - Как? - она отстранилась от него. - Почему ты меня так назвал? Меня так называла мама. Да, точно. Маленькая княжна.
   - Потому что так оно и есть. Ты моя дочь, а я - последний потомок князей, чей род, в определенных кругах, известен со времен Алексея Михайловича Романова. Тем более, что ты являешься обладательницей фамильного знака, - он прикоснулся пальцем к плечу Виты, где было родимое пятно, - листик клевера, не так ли? Только вот, лепестков у тебя четыре, а обычно - три, как у меня, - он закатал рубашку и показал руку.
   - Так вот почему мне твоя родинка показалась такой знакомой!
   - По этому признаку я узнал тебя, а ещё по глазам! И своей необыкновенной судьбой ты обязана этому знаку. Как рассказывала мне бабушка, четыре лепестка было у её бабки, так она прожила удивительную жизнь: из бедной семьи она поднялась ко двору, любила и была разлучена с любимым, но отправилась на его поиски, нашла и они жили долго и счастливо!
   - Ух, ты! А параллелей не усматриваешь? Из небогатой семьи учителей - в миллионерши, а любовь, - она приложила руку к животу, - я тоже разлучена с ней, но, быть может, я найду её? По крайней мере, я на это надеюсь.
   - Поехали, - после небольшой паузы сказала Вита. - Я хочу показать тебе дом, и кое с кем тебя познакомить.
   От присутствия людей дом ожил и стал еще прекраснее. Еще издали Олег заметил припаркованный в ворот автомобиль. Они вошли в гостиную.
   - Владимир, познакомься, это мой отец, Олег Викторович.
   - Очень приятно, Вита всю дорогу о Вас рассказывала.
   - Взаимно. И что это она могла рассказать, она ведь ничего не знает!
   Вита чувствовала, будто знакомит отца со своим не просто другом, а женихом. Мужчины смотрели друг на друга пристально и оценивающе. Она смешалась. Надо было прервать молчание. Первым заметил это Владимир.
   - Мы с Витой познакомились пару недель назад, но уже стали хорошими друзьями.
   - Всего лишь? - съязвил Олег Викторович.
   - Папа!
   Тут у Олега Викторовича зазвонил телефон.
   - Извините, - он вышел на улицу.
   - Ты, правда, извини его. Он смотрит на тебя, как на моего ухажера. Не обращай внимания.
   - А я не против этого. Папа есть папа. Да и кто знает, может быть...
   - Я же просила тебя.
   - Да, прости.
   В комнату вошел Олег Викторович. Он был взволнован, но глаза его сияли.
   - Вита! Мне сейчас сообщили.... Твоя... твоя мама, она нашлась!
  

***

  
   На улице сгущались октябрьские сумерки, когда они зашли в маленькую сельскую школу в пригороде Ростова. Школьный охранник даже не остановил их, приняв за родителей какого-то из школьников. Виталия и её отец шли медленно по темному коридору, упиравшемуся в нужный им 30 кабинет русского языка. Не доходя до него, они остановились.
   - У неё урок?
   - Нет, возможно, она ждет какого-то родителя. Наверное, я зайду первым?
   - Да, я не хочу напугать её. Ты как-нибудь аккуратно подготовь маму. Знаешь, если честно, то я боюсь.
   - Я тоже. Но она сразу не сможет узнать меня, двадцать четыре года - большой срок! Ну, я пошел! С Богом! - и он скрылся в дверях кабинета.
   Вита подошла к щели двери и заглянула в класс. Её сердце вдруг как-то громко и странно застучало: три удара - пауза, три удара - пауза.
   Она увидела, как, склонившись над тетрадями за столом, направленным прямо к выходу, склонилась женщина, подарившая ей жизнь - её мать, Валдайская Ирина Игоревна.
   Привлеченная шорохом в дверях она подняла голову. На пороге стоял мужчина. Он был высокого роста с полностью седыми волосами. Его вид выдавал растерянность и волнение.
   - Вы ко мне? - И так как он не отвечал, она продолжила. - Проходите, садитесь, вот сюда, пожалуйста.
   Он молча сел. Она заканчивала проверять последнюю тетрадь, но уже стала задавать вопросы.
   - Я Вас раньше не видела, вы чей-то отец или дедушка? Вы хотите спросить о ком-то? Я...
   Тут вдруг она взглянула в глаза севшего рядом человека, и Вита увидела, как сильно побледнела мать.
   - Ну, здравствуй, Ирин! Вот и встретились!
   Пауза. Женщина просто боялась моргнуть, но слезы заставили.
   - Ну, не надо слез, - он протянул руку и провел по её щеке.
   - Это ты? Олег, неужели через столько лет, и после стольких событий нам суждено было встретиться? Я-то думала, что уехала далеко от всех воспоминаний, хотела все забыть, - произнесла она севшим голосом и подошла к окну.
   - Ты не рада меня видеть? Прости, если воспоминания обо мне так неприятны тебе.
   От такого тона Вита - невидимый участник этой драмы - вздрогнула. Неужели он сейчас встанет и уйдет?
   - Ты не прав. Я просто очень удивлена, увидев тебя здесь. Ты воскресил в моей памяти сладко-горькие воспоминания, и горе всей моей жизни.
   - А ведь горькими эти воспоминания сделала ты сама, когда не стала дожидаться меня! Хотя зачем?
   - Не правда! - закричала Ирина. - Я тебя любила! Я тебя ждала!
   - Ну да. Не прошло и полугода, как ты выскочила замуж!
   Вита не могла поверить своим ушам! Оказывается, она совсем не узнала человека, которого называла отцом. Как больны его упреки, да и зачем - ведь он прекрасно знает, почему её мать срочно должна была выйти замуж! Как жестоки мужчины!
   - Замуж? А знаешь ли ты, почему я так скоро вышла замуж? - Ирина вцепилась в стол и, смотря ему прямо в глаза, продолжила: Нет, не знаешь!.. Я была беременна, беременна от любимого человека, но тот сбежал от меня, оставив одну захлебываться слезами позора! Если бы не Саша, человек, который любил меня по настоящему преданно- то не было бы сейчас на свете ни меня, ни .... - она осеклась и медленно опустилась на стул. Спрятав голову в ладони, она зарыдала. - А её уже нет, её больше нет! Наша дочь,... твоя дочь,... Олег, она погибла, и ты не успел,... ты опоздал...
   Олег подошел к ней и обнял сзади за плечи. Он был потрясен и проклинал себя за недавние упреки. Он понял, что воскрешает у Ирины не только воспоминания о них двоих, но и об их ребенке - дочери, которая, как думала мать, погибла.
   - Прости меня. Я не смог сдержать себя. Как только с порога я увидел тебя, так сразу понял, что чувства, которые я столько лет убивал в себе, еще живы. Жива и ревность.
   - Я знаю, мать рассказала мне почти перед смертью, как ты приходил потом. Вита - так звали нашу дочь, - слезы снова потекли по её щекам, но она продолжала сдавленным голосом. - Я не смогла уберечь её. Она поехала стажироваться в Америку два года назад и там пропала, её видели, как она садилась в машину, а потом она исчезла. Полиция разыскивала её, а потом мне сообщили, что её тело нашли на окраине города. Девушка, которая была с ней, опознала тело. Виточка.... Она так была похожа на тебя, особенно глаза, а еще родинка, как клевер. Моя маленькая княжна, твоя дочь, тоже имела эту родинку на плече.
   - Опознала, говоришь? - он посмотрел в сторону двери и увидел сквозь щель светлую куртку дочери. Он улыбнулся. - Послушай меня. Мы с тобой достаточно настрадались. Жизнь не может причинить нам столько зла. Иногда она возвращает то, что на время скрывала от нас. Ты веришь в чудеса?
   - Вита всегда говорила, то, чего очень хочешь, обязательно произойдет! Как чудо! - Ирина немного успокоилась.
   - Она права. Чудеса есть на свете! А в доказательство - смотри. - Он, выйдя вместе с ней к доске, с театральным жестом руки, произнес: - Прошу!
   Медленно повернув голову, Ирина увидела, как в кабинет входит девушка. Тут внезапно заходящее солнце, целый день прятавшееся за тучами, подарило свой последний луч Земле, осветило высокую и статную фигуру, каштановые волосы, отливающие черненым золотом, прекрасную улыбку и ярко голубые ясные глаза, в которых блестели слезы.
   -Мама! Это я!... Мамочка! - бросилась к ней Вита, видя, что мать не верит своим глазам.
   Этот голос, звенящий в пустоте большого класса. Этот образ, который женщина так берегла в своей памяти, вдруг создался перед ней с поразительной точностью. Ирине показалось, что она проваливается в какое-то безвоздушное пространство.
   - Доча... - только и сумела пробормотать она, и упала на руки вовремя подоспевшего Олега.
   Спряталось солнце и в помещении стало совсем темно.
   Через несколько секунд женщина очнулась. Видение, приведшее к её обмороку, не исчезло. На столе первой парты сидела и болтала ногами та, которую она уже пару лет считала погибшей, сидела её дочь. А рядом был отец девушки. Они оба с нежностью смотрели, как потихоньку она приходит в себя.
   - Это ты, маленькая моя? Скажи ещё что-нибудь!
   - Скажу! Только опять в обморок не падай! Мне многое надо тебе рассказать, и тебе мне, но позже. А сейчас собирайся, мы едем домой в Черноморск!

***

  -- Значит, ты ничего не помнишь? Ни свое детство, ни то, что случилось?
   Ирина Игоревна срочно оформила отпуск с последующим увольнением и уехала в Черноморск.
  -- Нет, а что случилось? Честно говоря, я подслушивала под дверью кабинета. Ты что-то говорила про Америку, про два года и про ..., - она осеклась.
  -- Да, про Америку и про твое исчезновение, и про мнимую гибель! Как же тяжело об этом говорить! Ты не представляешь, что я тогда пережила!
  -- Ты поэтому переехала?
  -- Да. Я полгода не работала. На детей вообще смотреть не могла, боялась, что злость, что они живы, а ты - нет, начну срывать на них! Хотелось закричать, что вы тут смеетесь, её же нет! Я тогда просто сидела дома и тупо смотрела на твои фотографии.
  -- А ты же их сохранила, я надеюсь, что они помогут мне вспомнить!
  -- Да, конечно. Но, я не могу ничего понять. Мне же урну с прахом прислали. Тело кремировали! Я в шоке была! - она как будто заново пережила тот момент, когда ей урну вручили. По щекам потекли слезы, она снова повторила: - Только я не могу понять, Марина была вместе с тобой, она сказала, что опознала тело.
  -- Мама, ну не плачь, ну..., я же жива! Это ошибка была! Не вспоминай сейчас про это! Расскажи лучше, куда я уезжала, кто такая Марина.
  -- Твоя подруга! Вы вместе поехали стажироваться в штаты, - и вдруг спросила: А то, что ты в институте училась на маркетолога, ты помнишь?
  -- Так вот, кто я! А мы то с папой гадали, кем я могу работать!
  -- Ты подожди, работать! Ты где была эти два года? - Даже строго спросила она.
  -- Не знаю, не помню! Ничего не помню. Я же рассказала тебе про китайца, как очнулась в хижине, как вспомнила Черноморск, тебя вспомнила в поезде. Женщина, которая со мной ехала - учительница из Курска, помогла мне вспомнить. Потом отца встретила, случайно, случайно стала миллионером...
  -- Ну, это уже совсем другая история...
  -- Да, точно.
   Они помолчали некоторое время.
  -- Значит, ты беременна? - наконец решилась спросить она.
  -- Да. Я на четвертом месяце уже. Живот становится видно.
  -- Как же ты не помнишь, кто отец? Тебе что, чутье женское не подсказывает?
  -- Нет. Наверное, это ребенок Нептуна! Меня же из моря выловили, как русалку!
  -- Не шути! Я говорю серьезно. Я тебя сейчас спрошу, а ты ответь честно и не обижайся, хорошо?
   Вита кивнула головой.
  -- Ты ведь не знаешь, где была и чем занималась? Может быть, этот ребенок появился от изнасилования?
  -- Нет! - вскрикнула Вита. - Нет. У меня была такая мысль, но я думаю, что я после этого боялась бы мужчин, чувствовала к ним отвращение или что-то подобное. Нет, насилия надо мной точно не было, - она немного помолчала и добавила. - У меня совсем другое чувство, этот ребенок был зачат по любви, и растить я его тоже буду в любви. Он ни в чем не виноват. К тому же, правильно папа сказал, что если мой сын пережил катастрофу, то он очень хочет родиться.
  -- Ты была у врача? Точно с малышом все хорошо? Ты сама-то сильно пострадала?
  -- Я наблюдаюсь у хорошего врача в платной клинике. С ребенком все хорошо. На удивление, Слава Богу, он здоров. А я... Мне сказали, что я связки повредила с левой стороны. - Она показала пальцем на шрам на шее. - Рана была неглубокая, но опасная. Там не только порез, но и ушиб. Я долго не могла нормально говорить.
  -- Ты и сейчас ненормально разговариваешь. У тебя голос изменился. Интонации те же, но не могу понять, то ли он стал ниже, то ли ты все еще хрипишь?
  -- Мне предлагают операцию на связках после того, как ребенок родится. Говорят, надо что-то подправить, там спайки и связки смещены от сильного удара. Это легкая операция. Думаю вот, согласиться, или нет. А то не могу долго говорить - голос теряется.
  -- Ну, если это не опасно, то, может быть, и стоит.
  -- Ладно, время покажет.
   Вите непременно хотелось узнать о себе все, расспросить мать, куда она ездила в Америку, где жила, откуда звонила; но она прекрасно понимала, что это причиняет матери сильную боль. Вита решила отложить этот разговор, хотя это получилось только на несколько минут.
  -- Расскажи мне еще обо мне. Мой психолог говорит, что память может вернуться от рассказов, но в деталях обо всем говорить не надо, просто в общих чертах, а то я не буду знать, что вспомнила, а что рассказали.
  -- Ты родилась двенадцатого марта семьдесят девятого года.
  -- Это я знаю. Мне паспорт выдали. Правда, с проволочками. Ходила-ходила, пока Владимир не помог - у него в паспортно-визовой службе свои связи.
  -- Ну, хоть что-то... Я немного растерялась, не знаю, с чего тебе начать рассказывать. Звучит глупо, но что ты еще знаешь о себе?
  -- Я вспомнила свое полное имя, адрес, папу, который Саша, и историю про настоящего отца. Мне он как её рассказал, я сразу и вспомнила тот вечер. Помнишь, когда ты пришла от бабушки вся расстроенная, в слезах. Я тебя потом как-то достала с расспросами, ты и рассказала мне все.
  -- Помню, такое не забывается. - Немного помолчав, она добавила: А Диму ты помнишь?
  -- Дима... Дима.... О, это же ...
   Вита закрыла глаза. Перед её взором предстал молодой парень. "Не уезжай, прошу тебя. Далась тебе эта Америка! Останься со мной. Родная моя! Я боюсь тебя отпускать! У меня такое чувство, что ты покинешь меня навсегда! - молил он её, стоя чуть ли не на коленях. - Упрямая ты! Как вобьешь себе в голову что!"
  -- Это был мой парень.... Он так умолял меня не уезжать, но я тогда жестко ему ответила, что поставила цель, и добьюсь своего. Он обиделся, я его больше не видела, даже на вокзал не пришел проводить.
  -- Он пришел.
  -- Да? Значит, я что-то придумываю.
  -- Нет-нет, ты права, ты его просто не видела! Он стоял за колонной, смотрел издалека. Я встретила его на обратном пути. Ты когда пропала, он приходил ко мне. Знаешь, он тогда сказал, что ненавидит себя за тот поступок. "Я даже не обнял её в последний раз, не поцеловал. Она погибла, так и думая, что я не простил её", - и на его глазах появились слезы.
  -- Где он сейчас?
  -- Он уезжал на Кавказ, служил где-то по контракту, вот как раз перед отъездом и приходил. Я боялась, что он не вернется, но нет, вернулся. А сейчас он ... с Мариной! - Она замолчала, а её кулаки вдруг сжались. - Теперь я начинаю понимать!
  -- Что понимать?
   Теперь в голосе матери звучала не боль, а какая-то злость и даже ярость. За пару минут произошло такое преображение, что слезы высохли, а кулаки сжались, в голосе появилась уверенность и твердость. Она торопливо, опуская подробности, начала рассказывать:
  -- Мне сказали, что тебя последний раз видела Марина, что ты садилась в какую-то машину уже под вечер после работы. На утро ты ни на квартиру, где выжили, ни на работу не пришла. Через неделю тело нашли на окраине города...
  -- Сан-Франциско? - с надеждой перебила её Вита.
  -- Нет, вы были в Канзас-Сити. А при чем тут Сан-Франциско?
  -- Да так, продолжай, пожалуйста! - она поникла, этот город непонятным образом был как-то связан с её прошлым.
  -- Так вот. Именно Марина была вызвана на опознание. И сказала она, что опознала тело по обрывкам одежды, браслету и, главное, по родинке!
  -- Ну, может быть, она ошиблась?
  -- Нет! - Мама резко сдернула с плеча Виты блузку. - Разве у кого-то есть такая же родинка. Марина сама всегда шутила, что ты - меченая, меченая четырехлистником, а значит - счастливая!
  -- А я теперь вспоминаю её. Марина.... Мы в одном классе учились, верно? Это та Марина,... Марина Иващенко?
  -- Да! Правильно! Как хорошо, мы с тобой говорим, а ты по ходу вспоминаешь!
  -- Да, классно! Жаль только, что ты про последние мои годы не можешь мне рассказать. А что касается Марины..., она же всегда мне завидовала, правильно? - после маминого кивка она продолжила. - А еще я догадывалась, что она в Димку влюблена была.
  -- Ты просто лидер в вашей дружбе была. Ты и мальчишкам всегда больше нравилась, чем она. Да и с детства любила общаться с пацанами, а не с девчонками. Я вообще удивилась, как вы с ней-то сдружились.
  -- Она ведь никогда тебе не нравилась, верно? Ты говорила, что она себе на уме, хитрая и расчетливая. Но я не могу поверить, что настолько!
  -- Она мне и в глаза не смотрела, когда приехала. А еще все прощения просила! Тогда я не обратила на это внимание - в шоке была. Я ведь и видела то её два раза - когда приехала, твои вещи приносила, да на похоронах.
  -- Где!? Ты что, хочешь сказать, что где-то на кладбище есть табличка с моим именем и фото!? - Вита подскочила на месте от услышанного. Мама тоже поднялась.
  -- Завтра же необходимо все убрать! Живого человека похоронили! - она упала на стул и заплакала.
  -- Не живого, но кого-то точно похоронили.... Да все мои несчастья, наверное, от этого! Что же она наделала!! - к горлу Виты подступили рыдания, пальцы сжались в кулак. - Я её убью! Она все это сделала нарочно! И не побоялась ведь, что я живая объявлюсь! Нет, я знаю, как я ей отомщу! Знаю!
   Вита тут же успокоилась. Уже занимался рассвет, а мать и дочь все сидели и вспоминали. Смотрели фотографии, смеялись и плакали вместе. Вита много вспомнила в ту ночь, а что не вспомнила, то порассказала ей мама. В итоге к утру, Вита знала о себе, по крайней мере, до двадцати одного года почти все.
   Олег Викторович, вначале присутствующий при разговоре, затем ушел, оставив их одних предаваться воспоминаниям. Он решил, что Ирина сама потом расскажет ему о дочери, расскажет то, что с её точки зрения будет интересно ему, отцу.
  
   Через несколько дней, узнав, где теперь живет Дмитрий, Вита решила, что готова увидеть его. Все утро и по дороге в машине она подбирала слова, которые скажет ему. Она поднялась на пятый этаж и долго стояла на лестнице. Она позвонила, позвонила еще раз. "Неужели никого нет дома. Но балкон открыт. Странно". Вита уже отчаялась увидеть его, отвернулась от двери и оперлась на перила. Она была далеко в своих мыслях, как за спиной послышалось открывание двери и знакомый женский голос:
  -- Это вы нам звонили? Вам кого?
   На лице Виты появилась горькая и злая усмешка. Ей не надо было поворачиваться, чтобы узнать этот писклявый и протяжный голос.
  -- Тебя! - она резко повернулась лицом к Марине.
   Солнце скупо освещало подъезд через маленькие грязные оконца. Но, тем не менее, открывшая дверь молодая женщина почти сразу узнала гостью. Она смертельно побледнела, потом хотела закрыть дверь, но Вита резко поставила ногу в проем двери, и той это сделать не удалось.
  -- Кто там? - послышался голос в глубине квартиры.
  -- Никто, соседка, я скоро!
   Марина схватила ключи и захлопнула дверь. Они оказались один на один на лестничной площадке. Её глаза были широко раскрыты, она дрожала всем телом, лицо её приобрело земляной цвет. Вита была даже разочарована, увидев бывшую подругу в таком виде: не совсем чистый махровый халат обтягивал её располневшую фигуру, волосы были неаккуратно зачесаны назад и завязаны в пучок, тапки стоптаны - в общем противник был почти повержен.
  -- Вот я и вернулась! Ну, здравствуй, подруга! - с ехидством произнесла Вита
  -- Вижу, - процедила она сквозь зубы.
  -- Надо же, ты и не удивлена!? Хотя, правильно, ты же одна знаешь, как все было! А я смотрю, быстро ты заняла мое место! - Вита говорила спокойно, но внутри она торжествовала. Смотря сверху вниз в упор на Марину, она улыбалась.
  -- Убирайся отсюда! Тебя не должно здесь быть! Ты умерла, погибла, исчезла навсегда! - зашипела она сквозь зубы.
  -- Не кричи на меня! Не боишься, что Дима услышит твои вопли?
  -- А ты мне не угрожай! Где ты шлялась все это время? - и увидев как Вита опустила глаза, она продолжила: Мать тут убивается, чуть с ума не сошла, а она жила спокойно, а теперь решила забрать у меня моего мужчину.
   Лучше бы она этого не говорила. Встретив Витин взгляд, Марина вздрогнула. Сколько ярости. Вита уже хотела ударить её, осыпать проклятиями, как вдруг открылась дверь. На пороге стоял Дмитрий. Он так и застыл с открытым ртом, не успев что-то спросить. Он прислонился к косяку двери и закрыл глаза, потом снова открыл - видение не исчезло, напротив, она улыбалась ему.
  -- Митька! - Вита называла его так, когда они были вдвоем
   В его глаза заблестели.
  -- Витка, живая!
   Она раскрыла ему объятия, он рывком оказался рядом и обнял её, потом поднял на руки и закружил в воздухе.
  -- Это ты, ты! - он все держал её на руках и улыбался, даже забыв, кто стоит сзади и что она существует. - Я знал, что ты не можешь просто исчезнуть!
   А Марина тем временем, обдумав ситуацию, решила сыграть ва-банк.
  -- Да, это наша Витка! Я подумала устроить тебе сюрприз, поэтому сказала, что соседка. Мы решали, как Вите эффектно появиться и не напугать тебя! - с напряженной улыбкой она переводила взгляд с Виты на Диму и обратно.
  -- О, как мило! Только я не стану подыгрывать, Марин! Как и не стану молчать! Мариночка, и не бледней так! Куда пропала улыбка с твоего лица?! Сначала ты хотела, чтобы я исчезла и не вернулась из Америки, солгала матери, что погибла дочь, хотела, чтобы он никогда меня больше не увидел, и сейчас только прогоняла меня.
  -- Не надо, не продолжай! Ты выиграла, ты всегда выигрываешь! - она повернулась, чтобы зайти в квартиру, но Дима удержал её:
  -- Если это правда - чтоб через десять минут духу твоего здесь не было!
  -- Витка, где же ты была так долго? - Дима провел Виту на кухню, чтобы она еще раз не встречалась с полной ненависти Мариной.
  -- Я тебе расскажу все, но позже, - Вита кивнула в сторону комнаты.
  -- Извини, я сейчас.
   Дима ушел в комнату, и оттуда послышались их громкие голоса.
  -- Как ты могла. Солгать! Предать! Как жестоко ты всех обманула! Убирайся вон!
  -- Не прогоняй меня, я же люблю тебя, ещё полчаса назад ты тоже говорил мне о любви! Прости меня!
  -- Не унижайся! Отойди от меня!
  -- Зря, зря ты меня прогоняешь! Она с тобой не останется, ты посмотри на неё, какая она вернулась!
  -- Зачем, зачем ты все это сделала. Это из-за тебя она пропала?
  -- Нет. Я просто подтвердила кое-что. Не в моих силах было сделать, чтобы она исчезла, но я помогла этому. Я ненавижу её. Слышишь, Валдайская, я тебя ненавижу! - крикнула она громко. - У неё всегда все было: оценки, безделушки, друзья, уважение, она всегда везде была первая! Она отнимала у меня все, даже тебя!
  -- Безделушки, оценки?! А что отняла у неё ты? Право быть живой? Возможность быть любимой!?
  -- Ну и пусть! А ты думаешь, она не любила? Да ты посмотри на её ...
  -- Замолчи! - он не дал её договорить. - Замолчи, пока я тебя не ударил! Убирайся!
   Дверь громко хлопнула, и стало тихо. Вита зашла в комнату, она поняла, о чем Марина хотела сказать. Конечно же, она, как женщина, сразу заметила Витино положение. Дима стоял у окна.
  -- Может, тебе не стоило прогонять её? Она любит тебя.
  -- Дорого мне её любовь обошлась. Я тебя потерял. Пусть убирается, нечего на чужом горе свое счастье строить! - он отошел от окна и сел рядом с Витой. - Так что же случилось?
   Вита вкратце рассказала ему про последние события. Она вслушивалась в Маринины слова, чтобы найти там объяснения последним годам, но не смогла. Они ещё больше смутили и запутали её.
  -- Расскажи мне о себе. Как ты живешь, чем занимаешься?
  -- Что рассказывать, все ты уже видела, - после Витиного рассказа Митя погрустнел. - Значит, Марина права была, ты со мной не останешься!?
  -- Митька, пожалуйста, пойми меня! Я запуталась в своей жизни. Я не могу, да и не хочу думать сейчас о любви. Наши отношения, наши чувства остались там, в солнечном мае 2000 года. Сегодня мы другие. У тебя за плечами Кавказ, - она провела рукой по его голове, - ты даже поседел там.
  -- Нет, этой сединой я обязан тебе! Хотя, в чем-то ты права. Сейчас я по-другому отношусь к жизни. Тогда я думал, что потерял тебя. Жить не хотелось. А на Кавказе меня научили ценить жизнь. Вернулся другим, но как только в город приехал - воспоминания снова жизни не давали. Ты мне просто мерещилась везде. Вот и сегодня, если бы ты не заговорила - не поверил бы своим глазам!
  -- Конечно, вот и мама у меня тоже не поверила, даже в обморок упала!
  -- А ты чего хотела? Она же два года оплакивала тебя, на кладбище ходила, да и я тоже там бывал, когда совсем плохо было. Бывал, да все гадание вспоминал. Помнишь, что нам гадалка предсказала?
  -- Когда?
  -- Мы с тобой тогда по причалу гуляли, в апреле перед отъездом! Она сказала, что мы расстанемся, а потом встретимся, но вместе не будем, потому что между нами стоит темная женщина, а что же она по твоей руке сказала?
  -- Это та старая цыганка, которая ещё ничего с нас за гадание не взяла? - он кивнул, и Вита продолжила. - Помню, она сказала, что моя жизнь - это сплошные встречи и расставания! Она много, что еще говорила, но я точно не помню.
  -- Найти бы её сейчас, да спросить, где ты была - пусть прочтет по руке! Ведь всю правду сказала, даже что я в армии буду!
   Уже стемнело, когда Вита приехала домой. Они гуляли с Димой весь день, он помогал её вспоминать их свидания и просто встречи. Вита не побоялась рассказать о своей беременности, да и Дима понял её, даже одобрил, что она решилась сохранить ребенка. Расставаясь, он попросил, чтобы она больше не исчезала и иногда звонила и заходила в гости. "Я хочу, чтобы ты был счастлив", - сказала Вита на прощание.
   День, наполненный эмоциями, вылился в неспокойную ночь. Сны были сумбурные - Марина, Дима, кладбище, мама, цыгане - все смешивалось в сознании и появлялось в причудливых и странных комбинациях. Но один сон был ясным, Вита даже проснувшись, хорошо запомнила его. Её снилась старая цыганка в старых, но чистых и ярких одеждах: "Дальняя дорога тебе предстоит! Далеко за океан, - говорила цыганка. - Много будет там нового, интересного, но тебя там ждут неприятности! Будь осторожна. Хотя избежать их тебе вряд ли удастся! Я вижу клетку красивую золотую, но ты сумеешь выбраться из неё. А потом ты встретишь пирата, и он украдет твое сердце. Вокруг тебя всегда будут мужчины, но сердцем ты будешь верна только ему. Опять расставание и опасность, сильная опасность! Жизнь твоя идет по циклу. Мне уже много лет, я с детства гадаю, но первый раз вижу такую судьбу - одни встречи и расставания!" Вита проснулась и села на кровати. Так вот какое было предсказание цыганки. Она вспомнила. Почему Димка не дал ей дослушать до конца? Хотя, что толку - все, что нагадано уже произошло. Кто же был этот пират? Она вспомнила свой сон в гостинице - мужчина, которого она видела во сне, лица его она не запомнила, вполне мог быть из её прошлого! Она положила руки на живот, который за последние дни заметно округлился. "Маленький мой... Подскажи мне, кто твой папа... Увижу ли я его еще?"
  
   В то ясное мартовское утро, когда ей впервые показали малыша, Вита испытала странное чувство. Он лежал, такой маленький и беззащитный у нее на руках и внимательно смотрел ей в лицо. Но от его маленького тельца уже исходила какая-то сила. Он не был похож на остальных детей. Он родился достаточно крупным - 55 см. и около 4 кг, смуглый, с черными волосами, он казался негритенком в белоснежной пеленке. "Вот ты какое, мое прошлое!" - подумала она. А он продолжал смотреть на неё своими темными еще мутными глазами и вдруг открыл ротик и как будто улыбнулся. В его улыбке и прищуренных глазках было что-то загадочное и заговорщическое: "Вот я какой, а ты кого ждала?" "Наверное, ты очень похож на своего отца!".
  -- Как ты назвала его? - спросил Олег Викторович, когда Вита с сыном приехали домой.
  -- Как я и говорила - хочу назвать его - Даниил, Даня. Я б назвала его Дар, но это имя не принято у нас. А мой сын ДАН мне свыше.
  -- А фамилия и отчество?
  -- Папа, я хочу поговорить с тобой об этом, - уже в кабинете она продолжила: Я хочу дать ему твою фамилию, но отчество - Александрович. Того, кто заменил мне отца, он с моего рождения знал, что я ему не родная дочь, но всегда нежно относился ко мне. Я никогда не чувствовала его неприязни и искренне до его смерти считала своим отцом. Не обижайся, пусть в память о Валдайском Александре Николаевиче мой сын носит такое отчество. Даниил Александрович!
  -- Князь Клеверский, - продолжил отец
  -- О, правда, ведь он будет князем! Кстати, я давно хочу, чтобы ты рассказал мне о своем детстве, о своей молодости. Об этом дворянском титуле! Как ты сам-то узнал?
  -- Да, что говорить о моем детстве? Я в детдоме рос!
  -- А откуда ты знаешь, что ты дворянин?!
  -- В двадцать первом году моя бабка - Мария Николаевна, княжна Клеверская - эмигрировала во Францию к своей тетке, сестре отца. Тут, в России, она в восемнадцатом году вышла замуж, а в двадцатом родила сына - Витю, моего отца. Мой дед, Никитин Павел Степанович, был ярым коммунистом, революционером, он, естественно, остался на родине, оставил он с собой и годовалого Витю. Мария Николаевна не смогла забрать сына: гражданская война, железный занавес, невозможность попасть в Россию иностранцам. Так она больше и не увидела своего сына. Все, что у нее осталось - это его маленькая детская фотокарточка. А мой дед так второй раз и не женился. Он растил сына один. Отец вырос, прошел всю войну, как впрочем, и дед, дошел до Берлина. По возвращении он встретил мою мать, Анастасию. В сорок восьмом они поженились, а в пятидесятом появился я. Отца я, к сожалению, не помню. Через год его расстреляли. Пришли ночью, увели да расстреляли, как врага народа, даже не разобравшись. Мое детство не назовешь безмятежным.
  -- Но это же уже пятидесятые годы! Тогда репрессий уже не было!
  -- Репрессии были до смерти Сталина. Он в пятьдесят третьем умер. Мой отец и другие - это были последние жертвы тирана. Мама тяжело переживала его смерть. Она тяжело заболела и уже не могла заботиться обо мне. Я жил с дедом. Через два года она умерла. Чтобы на меня не обрушились все несчастья сына врага народа, дед сумел изменить мне фамилию на Клеверского. Я помню, как дед рассказывал мне о бабушке, о каких-то князьях, но что мне тогда было - пять лет, я слушал его, как сказки. В шестьдесят лет он умер. А пятилетнего Клеверского Олега Викторовича отправили в детский дом. Там я жил до восемнадцати лет. Кстати, неплохо жил. Государство тогда заботилось о детях-сиротах. Потом пошел в армию, отслужил на флоте и остался там же. Корабль оказался довольно радушным домом для меня. На суше близких не было, и я почти все время проводил на кораблях. А в семьдесят шестом году, я впервые побывал заграницей в заграничном рейсе. И там вдруг в Болгарии я встретил свою бабушку. Хорошо помню этот вечер. Мне сказали, что на берегу меня ждет какая-то женщина. Я спустился, смотрю - старая женщина, но такая элегантная и стройная, что ей не дашь её семидесяти-восьми лет! Меня поразило, как чисто она говорила по-русски. Она спросила мое имя, назвала имена отца и деда. А когда я сказал, что отца расстреляли, она расплакалась. И тогда представилась - Клеверская Мария Николаевна. Я был поражен! Она, оказывается, разыскивала меня, а, узнав, что я буду в Болгарии в рейсе, специально прилетела туда. Бабушка мне рассказала, что двадцать два года назад получила письмо от мужа, мой дед написал ей о внуке. Но тогда пробраться к нам было невозможно. А к "оттепели" Хрущева дед уже умер, а обо мне ничего не было известно. И только год назад её знакомые в СССР смогли узнать, что я служу на черноморском флоте.
  -- Ничего себе! А сейчас твоя бабушка уже умерла?
  -- Да, я же говорил тебе, что она умерла, когда родилась ты, в конце семьдесят восьмого года на восемьдесят первом году жизни. Но она успела все мне рассказать о предках. Клеверские - прославленный дворянский род, он берет свое начало от внучатого племянника Петра Первого. У него же были брат и сестра Софья, так вот от её детей и внуков. Даже, несмотря на то, что её в монастырь отправили, оказывается, у неё к тому времени уже был ребенок! У нашего далекого предка было большое родимое пятно на щеке, похожее на листик клевера. Так появилась наша фамилия. Как бабушка была удивлена, увидев клевер на моей руке! Ты просто не представляешь!
  -- А у Женьки нет такой родинки! Это что, значит, что он не князь?
  -- А у меня она тоже лет в десять появилась! А у тебя - в три года, ты спроси у мамы, она тебе скажет. Ну, так вот, Мария Николаевна добилась от русского посольства возможность приехать в СССР, побывала на могилах деда и отца, и оформила на меня наследственный титул. Вот так я стал князем Клеверским. С какой осторожностью ко мне отнеслись тогда мои командиры, честно говоря, я чуть из флота не вылетел! Спасло только то, что я на гражданских судах плавал, да родился и жил в СССР.
  -- А ты сделаешь Женьке такой титул?
   Отец медленно подошел к ящику стола, достал оттуда папку и протянул её Вите.
  -- Это мой подарок тебе в честь рождения внука!
   Вита медленно раскрыла папку и увидела два красивых листка из гербовой бумаги. "Право ношения титула", - прочитала она медленно. В строчки документов были вписаны два имени:

"Княжна Клеверская Виталия Александровна

и

Князь Клеверский Даниил Александрович".

  -- Отчество! Как ты узнал? А я-то расстраивалась, как сказать тебе! Так не честно!
  -- Ну, ладно, извини! У него же нет отца, всегда дают отчество матери! Да, я знал.
   - А твои родственники, сестра и братья бабушки до сих пор живут во Франции?
   - Нет. Почти все ее родственники погибли во время войны - все братья точно и старшая сестра. А самая младшая сестра - дочь тетки - родившаяся во время Гражданской войны уже во Франции, эмигрировала в Америку, вышла замуж за какого-то англичанина! Варнса или Эванса, не помню уже.
   - Как ты сказал, Эванс?
   - Да, а что?
   -Не знаю, просто что-то знакомое! Хотя мне много мерещится последнее время!
  
   Владимир едва ли не первым поздравил Виталию с рождением сына. В последнее время он постоянно был рядом.
   День сменялся ночью, наступал новый день. Вита занималась маленьким Даней. Он рос непоседливым и любопытным ребенком, не давая маме ни минуты свободного времени.
   Плот неизвестного прошлого уплывал все дальше и дальше от берега памяти. Кусок жизни, вырванный из сознания, со временем перестал доставлять Вите большое беспокойство. "Память вернется, ты даже этого не заметишь",- любил повторять Яп Чен. Вита смирилась, и предоставила себя на волю судьбы. И все же иногда по вечерам эти мысли возвращались к ней и становилось грустно. "А вдруг тебя кто-нибудь ждет там, за океаном, кто-то страдает и любит!?" - говорил её внутренний голос. В такие минуты сердце молодой женщины разрывалось от боли, тревоги и надежды.
   Время шло. Когда Дане исполнилось два года, Вита решила, что нехорошо лишать его общества детей, и записала в садик. Теперь у неё появилось больше свободного времени.
   - Владимир, ты не представляешь, как мне порой невыносимо сидеть дома! Все на работе, Данька - в садике. Мне уже надоело придумывать себе занятия. Моя жизнь превращается в рутину и покрывается плесенью.
   - Половина твоих знакомых мечтает оказаться на твоем месте: свободна, материально обеспечена, ничего не надо делать, просто отдыхай, а ей, видите ли, скучно! Вас, женщин, никогда не понять.
   - Просто я хочу чувствовать себя полезной. Эти деньги, каким-то чудом мне доставшиеся, давят на меня.
   - Уж не хочешь ли ты их лишиться? - засмеялся он.
   - Нет, конечно, нет! У меня есть, на кого их потратить. Просто, не могу же я сидеть целыми днями дома и ничего не делать?
   - А не хочешь открыть свой бизнес? - спросил вдруг Владимир. - Ну, скажем, рекламное агентство, ты же маркетолог?
   -Агентство? - она смешалась.- Если честно, то я думала о нахождении работы, но не об этом.
  
   "Виталина" - вывеска новой фирмы сияла на солнышке. Медленно, но верно бизнес развивался. Со временем появились клиенты, которые стали постоянными. Вита была счастлива. Данька рос умненьким и послушным ребенком. Однажды вечером после ужина сын заявил маме:
   - У нас в садике будет карнавал на новый год. Я хочу быть человеком-пауком.
   -Даня! Но человеком пауком у вас будет полсадика!!!
   - Все равно хочу!
   - И не хочешь выиграть конкурс самый интересный костюм?
   Довод подействовал.
   - А кем надо быть, чтоб выиграть конкурс?
   -Кем быть? - Вита задумчиво прошлась по залу. - Ну, скажем, пиратом!
   - Кем? - Даня и его бабушка удивились одновременно.
   - Пиратом - корсаром! Да!
   - Я буду пиратом? А чем они знамениты?
   - Корсаром, Данька! Они храбры и не бояться слез! - отозвался его дед, а Вита невольно вздрогнула. Как эхо пронеслось в ее голове "Корсар выше слез!" Как часто ее память в самые неподходящие моменты подсовывала ей нелепые отрывки фраз! Она тяжело вздохнула.
   На следующий день они пошли в магазин и накупили кучу книжек про пиратов, костюм и маленькую деревянную саблю. Продавец долго искал на складе нужную вещь, а потом оправдывался - мол, теперь популярны человек-паук, черепашки ниндзя, а вся эта романтика осталась в пыли в неликвидах. Услышав такой разговор, Данька расстроился. Кое-как Вите удалось уговорить его одеться.
   - Почему ты так настаиваешь? Неужели нельзя одеть его как всех? - удивлялась Ирина Игоревна.
   - Нельзя мама. Он - особенный, нет, это не материнское тщеславие. Малыш пережил со мной многое, он слишком силен, чтоб рядить его в костюм букашки!
   Виталия угадала - на праздник пришли с десяток пауков, несколько ниндзя, и прочие диснеевские герои. И лишь ее сын выделялся из этой разношерстной массы. Костюм стального цвета, сшитый из бархата, белоснежная рубашка, платок под шляпой, высокие ботфорты - многие приняли его за мушкетера, но нет, он гордо отвечал всем - "Я - Корсар!!!". Дети не понимали, но отходили без насмешек. Его шляпа с пером делала его выше, а сабля на боку - придавала грозный, но законченный вид. Его черные волосы Вита не стригла коротко - они выбивались из-под завязанного платка и отливали в свете ламп. Горящие закатным солнцем глаза топазом светились на лице.
   Вита была рада за сынишку, но в глубине души была расстроена. Она наделась, что увидев сына в костюме, она что-то вспомнит - не зря же ей часто снился один и тот же сон - она на пляже бежит к человеку в костюме пирата, но их разделяет пропасть. Она падает туда и оказывается в оде, задыхается. Но нет, не помогло. Но, тем не менее, Данька был в восторге.
   Без труда он выиграл конкурс на самый лучший костюм, и стал королем карнавала. Королевой же была выбрана милая, но очень скромная девочка, чьи родители тоже выбрали необычный костюм.
   Еще неделю ребенок рассказывал свои впечатления все по несколько раз. А тема пиратов стала для него самой интересной. Через некоторое время он научился читать и взахлеб рассказывал маме и бабушке о морских разбойниках, о самом известном "пиратском адмирале" - Генри Моргане, даже не подозревая, что в его жилах течет кровь знаменитого предка. Данька часто надевал свой костюм и устраивал родителями и гостям, обычно Владимиру, представления, вычитанные из книг.
  
   Володя помогал Вите во всем, постоянно был рядом. Гулял с Данькой, да и сын относился к нему хорошо. Даже в самом загруженном дне Владимир выкраивал минутку, чтобы поговорить с ней. После того разговора на балконе, он ни разу больше не сказал Вите, что влюблен. Но все это просто знали.
   Однажды вечером мама завела с ней странный разговор.
   - Как Володя поживает?
   - Хорошо, звонит каждый день.
   - А где он живет? Ты была у него?
   - В этом же поселке, только с восточной его стороны. У него милый домик, но не такой уютный как наш.
   - Просто там не хватает женской руки!
   - Мам, ты о чем?!
   Ирина Игоревна лукаво улыбнулась.
   - Девочка моя, мы с тобой уже взрослые женщины, ты же понимаешь, что только ребенком жить нельзя! У тебя должен быть мужчина, муж.
   - А как же отец Даньки?
   - Мираж! Понимаешь, ты забыла его, ладно, память потеряла, но он-то? Если рядом был кто-то любящий, почему он тебя не ищет? Ведь ты не прячешься, живешь в своем городе, под своей фамилией! Или ты не нужна ему, или его нет в живых!
   - Не знаю! Мне страшно начинать отношения, мне кажется, что я кого-то предаю! Себя предаю, кажется, что если сейчас мы сблизимся с Владимиром, то прошлое отодвинется еще дальше!
   - А может быть в объятиях Володи, ты вспомнишь другого!
   - Мама! Это просто кощунство!
   Вита встала и подошла к окну.
   - Я боюсь. У меня не было мужчины уже пять лет! Не хочу подчиняться.
   - Пять лет, и так и не будет, если упустишь этого человека! - сказала мама, и резко вышла из-за стола.
  
   На следующее утро бабушка с дедушкой уехали с внуком в Геленджик на пару недель в санаторий. Вита проснулась от звонка мобильного.
   - Вставай! Сегодня у нас спортивная прогулка, я взял два велосипеда, поедем кататься, я буду через сорок минут, - голос Владимира звучал весело, и Вита знала, что не отговорится.
   Он действительно подъехал через сорок минут, и как раз успел на утренний чай.
   - Доброе утро! Садись, позавтракай, а то, поди, на свою холостяцкую кухню и не выходишь!
   - Не откажусь!
   - Куда мы сегодня?
   - Приобщаться к спорту, я слышал, что велосипед - самый замечательный вид отдыха! Я оставляю машину у тебя, и мы едем на велосипедах в горы!
   - В горы?
   - Ну, за поселком есть лес и гористая местность - вот туда!
   - Это с восточной его стороны, около тебя?
   - Ага!- пробормотал он, дожевывая бутерброд.
   Вита улыбнулась: "К себе заманить решил, пока моих нет".
  
   Прогулка субботним утром была замечательная, солнышко еще пригревало мало, на небе было пара облаков. Они взяли с собой корзинку с провизией, смотрели с высоты на море, смеялись, фотографировались - и Вита совсем забыла о времени. На обратном пути небо совсем затянуло и начал моросить дождь. Когда они доехали до поселка, он стал превращаться в ливень. Естественно Владимир предложил ехать к нему. Вита согласилась. Мокрые и смеющиеся, они заскочили в дом.
   - Я замерзла!
   - Горячий кофе, или ванна?
   - Все вместе, и не кофе, а коньяк!
   - ОК! - он подал ей бокал.
   Коньяк обжег горло и сразу же ударил по голове.
   - Ванна наверху в комнате рядом с моей!
   - Ну, я пошла!- алкоголь очень быстро подействовал.
   Горячий душ не только согрел её, но и немного отрезвил. Вита поняла, что она находится в ванной комнате в доме у мужчины, сейчас выйдет к нему в одном халате, и на сей раз Владимир не упустит своего. Она посмотрела на свое отражение. В зеркало на нее смотрела молодая двадцатидевятилетняя женщина, глаза горели, и говорили - это твой последний шанс. "Что же мне делать?"
   Вита накинула халат и вышла. В двух шагах от нее стоял Владимир. Его глаза горели и от выпитого коньяка, и от женщины, что стояла напротив. Вита действительно была прекрасна! Мокрые волосы завивались, кое-где с них еще стекала вода, глаза горели ярко-голубым огнем, пухлые губы, слегка приоткрытые и влажные, манили к себе. Медленно он подошел к ней, взял руками её голову и запрокинул для поцелуя. Она не сопротивлялась, внутри боролись две сущности: да и нет. Его губы опустились к шее, руки соскользнули к поясу халата...
   Как вдруг её руки оттолкнули его, и Вита выскочила из комнаты. В гостиной было прохладнее. Она прислонилась лбом к окну - на улице лил дождь. По её щекам текли слезы, она ругала себя, что согласилась на эту прогулку, но в то же время, сейчас, когда она была рядом с ним, Вита ощутила свое желание поддаться его ласкам, забыть обо всем. Что греха таить - Владимир ей нравился. Но вот только это было влечение тела, а не души.
   - Я так больше не могу, Вита, когда ты перестанешь меня мучить? - услышала она его голос.
   Вита обернулась и вздрогнула. Он стоял, прислонившись к косяку, его взгляд был совсем другой - полный решимости поставить точку. Он не дождался её ответа.
   - Пять лет назад я увидел в своем кабинете девушку - юную, растерянную, запутавшуюся в жизни. Я открылся ей, но она просила подождать. Я понял её тогда, я ждал. Ждал, когда она родит ребенка, ждал, когда к ней вернется память, ждал, когда она начинала свое дело, ждал, когда она блистала на фуршетах, молча стоял в стороне, когда ей дарили цветы и целовали руки. Сейчас я вижу перед собой, взрослую женщину, которую влечет ко мне, к которой я привязан как собака, и она этим пользуется!
   - Не правда!
   - Правда. Я не могу ни с кем встречаться, ты держишь меня рядом как шута! Виталия! Сегодня и сейчас, скажи мне, кто я тебе! Или уйди навсегда, или останься, я не могу быть больше просто твоим другом!
   Рывком он вышел из комнаты, Вита услышала, как хлопнула дверь его комнаты. Молча, она поднялась в комнату, оделась, спустилась вниз. По ее щекам текли слезы. Она не знала, что делать и как поступить! Вита уже открыла дверь, как вдруг что-то её остановило.
   "Тебе почти тридцать, у тебя есть сын. Ты богата, но одним ребенком жить нельзя! Рано или поздно, но ты захочешь, чтобы именно такой как Владимир, а не какой-нибудь проходимец в погоне за деньгами, был рядом. Ведь он не покидал тебя пять лет, каждую минуту был рядом, во всем помог. Где бы сейчас ты была без него!" - кричала женщина внутри нее.
   "Но как же мое прошлое? Кто был там!" - отвечала Вита
   "Надо жить не прошлым и не будущим, а настоящим!" - был ответ.
  
   В голове у Владимира стучала кровь, как резко он с ней поговорил! Что теперь будет! А если он её потеряет навсегда! Сейчас он готов был взять все свои слова обратно, и быть у её ног хоть еще двадцать лет! Он услышал, как хлопнула дверь. Все, это конец! По крыше барабанил дождь, такими же слезами обливалось его сердце.
   "Нет, так нельзя! Я должен её вернуть!"
   Он выскочил на лестницу, спустился вниз и опрометью выскочил на улицу.
   - Вита! - прокричал он в дождь, но никто не отозвался.
   Владимир стоял на дорожке под проливным дождем, опустив руки. Медленно он развернулся и побрел в дом. Было темно и холодно.
   - Под таким ливнем и простудится недолго! - Владимир вздрогнул и повернул голову. В кресле с ногами сидела Вита.
   Он подошел и рухнул на пол около нее. Что было на его щеках - дождь или слезы? Нежно, она провела рукой по его голове, лицу, губам.
   - Владимир, я хочу честно с тобой поговорить. Ты открыл мне душу, и я не смогла так просто уйти. Я не буду от тебя скрывать - ты мне нравишься, ты надежный и сильный мужчина - когда-то я мечтала о таком. Возможно, со временем моя симпатия могла бы перерасти в большее - в любовь. Но я не даю ей этого сделать. Ты знаешь, что память я пыталась вернуть неоднократно и медицинскими и экстрасенсорными способами. Ты же тоже понимаешь, что у меня есть.. был кто-то в прошлой жизни.
   - Почему он тебя не ищет? - перебил он.
   - Я не знаю! Возможно катастрофа, в которую я попала, унесла и его жизнь, возможно, меня считают погибшей. Знаешь, я приняла решение. Не знаю, примешь ли ты это от меня, я ни в коем случае не хочу тебя обидеть. Я должна съездить в Сан-Франциско.
   Этого Владимир боялся, но догадывался. Еще несколько лет назад он сам хотел это посоветовать, но эгоистические чувства отказались играть для другого.
   - Значит я запасной вариант? А если ты все вспомнишь - то останешься там.
   - Владимир! Ты пойми - просто представь - мы с тобой поженились и вдруг через год или десять окажется, что память возвратилась, а я жена другого человека. Представь, как нам будет обидно, больно и досадно. Брак будет признан недействительным, и мы будем клясть себя за то, что не проверили все до конца.
   - В твоих словах есть правда. Я и сам задумывался об этом, но ведь сердцу не докажешь! Ты рядом, такая близкая, одинокая.... Но все равно я чувствую себя запасным вторым вариантом.
   - Нет, вот этого я и боялась, - не обижайся на меня, пожалуйста! Никакой ты не запасной! На сегодняшний день, на сегодняшнее состояние мой памяти ты единственный достойный быть рядом со мной! - Она немного помолчала. - Но если это не так, если я все вспомню. Если в моем сердце откроется дверь в прошлое, и прошлая любовь оживет... Прошу тебя - не проклинай меня! Не чувствуй себя игрушкой в моих руках. - Вита осеклась, но мимолетная фраза придала ей уверенности в будущем поступке. - Я никогда не играла тобой, и была искренняя. Я желаю тебе счастья со мной или без меня!
   Владимир встал, налил в стаканы коньяк и подал ей один.
   - Спасибо за откровенность. Когда ты собралась? Это ж надолго, корабли идут по несколько недель, а то и месяцев!
   - Недели две-три я еще тут. Подготовим и сдадим проект и я...полечу.
   - Полетишь!? Вита, ты же панически не переносишь самолеты!
   - Придется потерпеть! Надеюсь, я вынесу это...
   - Как знаешь, - он посмотрел ей в глаза и вспомнил, как был остановлен рейс и ее в полуобморочном состоянии спустили с трапа. Владимир был уверен, что ей вспомнилось то же самое.
   - У меня тоже скоро командировка на три недели.
   - Вот видишь - тайм-аут. Это время подумать, и прежде всего для тебя.
   - Я уже все решил. - Он грустно улыбнулся.
   Вита поняла, что он не отступиться.
   Дома она рассказала все родителям. В семье к их предполагаемому воссоединению отнеслись двояко. Мама была рада - наконец то дочь обретет спутника жизни, на Владимира действительно можно было положиться, отец, как мужчина, прекрасно понимал, что если Вита пять лет не решалась, а теперь согласилась - это не от любви, а от неизбежности одиночества. Больше всего Вита опасалась реакции Даньки - он уже был в таком возрасте, что понимал - у мамы появился мужчина - его соперник, и он отнимет часть внимания не себя. Когда состоялся этот разговор, Данька тоже был в комнате. А Вита тем временем подытожила.
   - Вот так, слетаю в Сан-Франциско, если ничего не найду, не вспомню - тогда выхожу замуж за Ростова.
   После этой новости в столовой возникла пауза. И тут вдруг Даня спросил:
   - А как же мой отец? - после этого молчание воцарилось надолго.
   Виталия никогда не скрывала от сына, что его отца она не помнит после катастрофы. Но, возможно, память к ней вернется, и семья сможет воссоединиться. Только она сама несла ответственность перед сыном об их будущем.
   - Владимир будет тебе отцом! - прервала молчание бабушка.
   - Но он не мой папа! - резко ответил Даня и выскочил из-за стола.
   Виталия хотела броситься за ним, но мать удержала ее.
   - Проедет, это всего лишь детская ревность и каприз, не стоит ему потакать во всем. Он привыкнет, ведь Володя не чужой для него!
   Но, не смотря на эти слова, Виталия знала - борьба сына и любого мужчины в ее жизни, кроме его отца, неизбежна. Олег Викторович промолчал, но в душе был полностью на стороне внука.
  

***

   Она подъехала к дому и сразу заметила напротив своего крыльца огромную машину со странными номерами. "Они не русские, и машин таких у нас не продают", - мельком пронеслось в голове у Виты. Машина действительно была необычная: высокая, как микроавтобус с большой дверцей, а из-под машины выступала как будто площадка с микролифтом, которая вероятно задвигалась вовнутрь, но сейчас была опущена. Возле машины курили два головореза. Но от их вида в груди поднялось сильное волнение, даже дышать стало тяжело. "Что-то сейчас произойдет", - подумала она. "Хорошо, что Данька с папой приедут очень поздно!".
   Вита и сама припозднилась в работы, заехав в агентство за билетами. В ее сумочке лежали билеты на послезавтра в Сан-Франциско, билеты в прошлое.
   Она открыла ворота, заехала во двор под навес, не переставая краем глаза наблюдать за головорезами. Они странно покосились в её сторону, но открытого интереса не выразили. Выходя их машины, Вита увидела, что из дома вышла мама и очень быстрым шагом направилась к ней.
   - Мам, что случилось, что за странная машина?
   - Там, - запыхавшись, пыталась выговорить Ирина Игоревна, - к тебе приехал какой-то человек, он тебя знает! Так много расспрашивал о тебе, и почему-то сказал так странно, когда узнал что я твоя мама: "Встретились, наконец-то, долго она Вас искала!?" - я даже испугалась! - рассказывала мама, идя по тропинке вслед за Виталией. - Я еще его спросила, кто он? А он ответил, что ты рада будешь его видеть!
   - Не бойся! Сейчас разберемся! Как он выглядит?
   - Он инвалид! - при этих словах Вита встала как вкопанная.
   - Что? Таких знакомых у меня не было..хотя..
   - Он в инвалидном кресле! Он видимо высокий, но в коляске. Волос нет почти, темно-зеленые глаза! - Немного помолчав, она добавила - Он, наверное, большая шишка или очень богатый! Кресло с самоуправлением, верзилы стоят за оградой, я видела!
   - Я тоже видела, - пробормотала Вита, открывая дверь.
   Лишь только зайдя в прихожую, женщины услышали музыку. Не так давно Вита купила рояль в надежде, что Данька увлекся музыкой. Ирина удивилась, а Вита побледнела, сердце бешено застучало, кровь прилила к голове. Завитки волшебного вальса приковывали слух, и дрожью пробегали по телу!
   - Эта музыка! Я узнаю! Узнаю эту музыку! - она задыхалась.- Это же тот вальс!
   Опрометью она вбежала в зал и замерла у колонны. За роялем сидел человек. Из-под его пальцев лилась музыка, воскрешая в памяти маленькую церковь, пять человек у алтаря, священника. Вечные клятвы перед Богом. Чью-то тень за колонной. Тихим шагом Вита приблизилась к инструменту. Он поднял глаза.
   -Бен! - вскрикнула она. - Бен Картер!
   Она прижалась к стене и медленно поползла вниз, теряя сознание.
   Вошедшая следом мама ахнула и бросилась к дочери. Музыка прервалась. Гость мгновенно выехал из-за фортепиано и быстро скомандовал: "Воды! Быстро! И нашатырь, если есть!" Ирина выскочила на кухню.
   Вита лежала на диване. Пару минут назад Бен с невероятными усилиями, поднял Виту на руки и "перевез" на диван. Смочив платок водой (нашатыря под рукой не оказалось), он медленно и ласково гладил по её лицу.
   - Вита, Виточка! Очнись, девочка моя! Ну же, ну! - нежно говорил он.
   Услышав эти слова, интонацию и жесты, увидев, как он поднял её дочь на руки, мама так и застыла на пороге в недоумении!
   - Может скорую?!
   - Нет! Не надо. Она сейчас очнется.
   - Она назвала Ваше имя, значит, к ней вернулась память, она вас вспомнила!
   - Что значит - вернулась память?!
   - У неё после катастрофы амнезия, никого не помнит, приехала в наш город почти наугад! По мимолетному воспоминанию!
   Вита открыла глаза.
   - Ну, здравствуй!
   - Бен, ты... ты... живой! - Вита бросилась ему на шею. Он тоже крепко обнял её, изредка целуя в лоб, в висок.
   - То же самое я могу сказать о тебе! Жива, здорова! Но, что это за проблемы с памятью?
   Вита посмотрела в глаза Бену, посмотрела на мать, закрыла глаза и лицо руками, глубоко вздохнула. Огромный объем информации переполнял её мозг. Как будто открылся какой-то отсек, воспоминания хлынули потоком, и она осознала, что все вспомнила! Сейчас, пока она была в обмороке, её привиделось окончание того давно мучившего её сна. "Она стояла у той пропасти, что разделяла его и её. Вокруг был туман, что ничего не было видно. И вдруг с той стороны появилась рука, очень знакомая, со шрамом у большого пальца. Она протянула в ответ свою руку, и резкий рывок заставил её перепрыгнуть эту пропасть. Туман рассеялся и на той стороне стоял Бен. "Иди!" - сказал он. Тихим шагом она приблизилась к пирату, что сидел у костра, положила руку ему на плечо, и тот оглянулся. Перед ней был Алекс, Алекс Гарсия, её муж и отец её ребенка.
   Из миллионов мелькающих под закрытыми веками лиц, она увидела одно - горячо любимое. Увидела силуэт в белом смокинге, услышала голос: "Вечно вместе, пока смерть не разлучит нас, любимая!".
   Вита открыла глаза, они сияли. Бен повторил вопрос.
   - Больше нет никаких проблем! Я, кажется,... я все вспомнила! - торжественно произнесла она и снова бросилась на шею Бену.
   - Спасибо, спасибо тебе. Ты мой ангел хранитель!
   Витина мама вскрикнула от радости и тоже подбежала обнять дочь.
   - Мама, познакомься, это Бен Картер. Человек, которому я обязана своей жизнью и счастьем. Именно он спас меня от...- Вита запнулась. Если она скажет, что это он её украл и скрывал от полиции, то мама расстроится, а если узнает, что похоронил, то даже инвалидное кресло Бена не спасет.- Спас от многих передряг и познакомил с моим мужем.
   - Мужем?! - Ирина Игоревна подумала, что это и есть ее муж.
   - Да, и мы обвенчаны в церкви. Моего мужа зовут Алесандро Грасия Сантос.
   Она замолчала и испытующе посмотрела на Бена. Он понял.
   - Но ведь он искренне думает, что ты погибла в том самолете!
   Вита вздрогнула, по ее телу побежали мурашки. Самолет.... Перед её глазами встала страшная картина: тряска, огонь, крики, страх отсутствие воздуха разрывает горящие легкие, оторвавшийся хвост, разрыв ремня сидения, ощущение полета в никуда! Она зажмурилась и сильно сдавила руками виски, из глаз брызнули слезы. Бен вывел её из состояния оцепенения.
   - Как ты осталась жива? Почему в твоем кресле сидела другая?
   И Бен рассказал ей, как, оправившись от своей болезни, через три года он решил явить им с Алексом чудо - свою жизнь, пусть не совсем полноценную, но жизнь.
   Приехав к ним в дом, он ужаснулся этому страшному запустению, начинавшемуся с сада. Он увидел Алекса в кабинете - небритого, с поседевшими висками, потерявшего цель жизни - сломленного человека. Тот рассказал ему о смерти жены.
   - Время я, конечно, угадал - приехал ко второй годовщине свадьбы, а оказалось, что к годовщине похорон. Я люблю тебя, я не хотел верить, но он сказал, что кресло N 12 достали из воды через три дня. Тело было изуродовано, но по обрывкам джинсовой одежды и по часам, зажатым в руке, опознали тебя. Анализ крови тоже показал твою группу.
   - Господи, и это во второй уже раз меня хоронят и считают, что я умерла! Но почему ты не поверил им?
   - Я не мог смириться, я не верил, что ты могла так глупо погибнуть! Подделав подпись Алекса, я достал разрешение на эксгумацию! У меня, появилась надежда - там была похоронена другая! Узнав об этом, я обрадовался, Алекс же чуть меня не убил! Заявил, что я отнял у него возможность ходить к тебе и знать, что родное любимое сердце лежит там, где-то под землей! Он не понимал моей радости: он не верил, что ты могла выжить!
   - Мистер Картер, в вас есть что-нибудь святое? То хоронишь, то выкапываешь.
   Мама, присутствующая при разговоре удивленно заморгала, но ничего не поняла.
   - Когда, когда ты сделал все это?
   - Год назад! Чтоб ты ни говорила, а мне тоже трудно было решиться на такое. Но вот только спасти я хотел не только тебя, но и его, и себя. С тех пор вот я ищу тебя. Я был в Китае, встретил там одного любопытного товарища. Только вот этот старый жук, почему то назвал мне Ростов, где я потерял кучу времени. И уже три месяца в России, месяц - в Черноморске. По одной справке мне сказали, что Виталия Валдайская погибла, только вот дата - еще в том году, когда ты была в Америке, дала мне надежду! В России такая неразбериха и бюрократия в бумагах.
   - Правильно, теперь то я не Валдайская, а Клеверская!
   - Уже знаю! Совсем недавно я уже отчаялся, хотел смириться с мыслью, что твое тело просто не нашли, как многих других, но проезжая мимо маленького рекламного агентства, я задумался: "Виталина". Совершенно случайно выглянул в окно и прочитал надпись, созвучную твоему имени. Буквально за два дня от намеченного отъезда. Это чудо! Просто Бог помог. А теперь я хочу знать, как получилось, что ты не сидела в кресле N 12 как по твоему билету?!
   Вита опустилась в кресло и начала свой рассказ.
   "Алекс долго не хотел меня отпускать. Как только я узнала, что мама жива, я поскорее собралась лететь в Россию. Его задерживали переговоры, и он остался. Просил подождать и меня, но как я могла ждать!!
   Я взяла билет на следующий день.
   Очень долго мы прощались в зале аэропорта. Он просил, буквально умолял, чтобы я подождала недельку. Мы смогли бы поехать вместе".
   Вита замолчала. Вспомнила его жадные объятия, как будто он чувствовал, что расстаются надолго. Точно, вот тогда в аэропорту он и дал ей эту карточку. Сам положил в карман куртки и застегнул молнию. Сказал: на мелочи: ничего себе мелочи!
   "После долгих прощаний я зашла в самолет почти последней. На моем 12В кресле сидела девушка. Я попросила её пересесть на свое место, как вдруг она стала объяснять мне, на ломаном английском, что- то про самолет под номером 13. И тут на русском сама с собой что-то вроде "как же переводится слово суеверная!". Я расхохоталась, сказала, что я русская. Тогда она меня просит сесть на её крайнее место N 13, так как она боится этого числа: мол, самолет N 1331, рейс в 13-00 и ей еще досталось место такое. Я менее суеверна. В общем, она меня уговорила, ладно, думаю, землячка, а мне какая разница, где сидеть! Я села на 13С, а Наташа - девушка та суеверная, сиденье отклонила, так мы и болтали всю дорогу. Она летела в Японию, где была пересадка и заправка самолета. Много у нас с ней общего было, она примерно моей комплекции, тоже по спортивному одета - в джинсах и куртке.
   Мы подлетали к Евразии, как сказала проводница, и попали в грозовой фронт. Самолет страшно затрясло, он накренился. Началась паника. Наташа что-то орала под ухо, раздирая в кровь ногтями мою руку. А я была в каком-то шоке, что ли, в голове одна мысль - почему я его не послушалась, больше никогда не увижу никого. Из тупого оцепенения меня вывел страшный грохот. Самолет разламывало, наверное, кричали все. Тут я почувствовала, что мое кресло раскачивается, его тянет назад. Я вцепилась в кресло Наташи, она тоже схватила мои руки, наверное, поэтому браслет часов расстегнулся. Кресло отвалилось, и понеслось в пропасть, ремень безопасности порвался, я полетела следом. Что-то больно полоснуло по шее, ударило по голове. Это последнее, что я помню"
   Вита подняла глаза, в них были слезы. Как будто заново, она пережила весь ужас произошедшего. Мама плакала, Бен взял Виту за руку и тихо, и ласково произнес: "Все в прошлом, ты жива, а это главное!" Она обняла его и снова заплакала. Он не утешал, просто гладил по голове своей большой и сильной рукой.
   Через полчаса разговоров, они переместились в кабинет. Мама ушла готовить ужин, скоро должны были приехать Олег и Данька.
   Вита вкратце рассказала ему историю о китайце, пропавшей памяти и об её настоящей жизни. Как это было сейчас сложно - делать выводы, зная все.
   - Вита, а ты точно не сильно пострадала в этой катастрофе. Я весь вечер слушаю, и не могу понять - что с твоим голосом?
   - Другой, да? - с грустью спросила она.
   - Ты знаешь - не могу понять. Вот когда вижу и слышу тебя одновременно - твой голос, а когда отвернусь или закрою глаза, то слышу чужой голос.
   - Сломанный голос в обмен на жизнь! - Вита осеклась и Бен тоже поднял глаза. Им на ум пришла одна и та же подобная фраза.
   - Через год после катастрофы мне сделали операцию на связках - ушиб сильно задел их. И я не могла свободно произносить некоторые звуки и долго говорить. Сейчас мне там что-то поправили - и я говорю свободно - но...это чужой голос, и даже мне тяжело привыкнуть к нему.
   - Он стал ниже, глубже, исчезла звонкость - но появилась вкрадчивость звуков. - Бен пытался ее успокоить.
   - В общем, пять лет назад море выбросило не берег не Виталию, а иную перерожденную женщину! С чужим голосом и отформатированной памятью! - Вита попыталась улыбнуться, но не получилось.
   -А ты то как? - Вита прикоснулась рукой к коленке Бена, а тот задержал на пару минут руку своей, и как-то восторженно и в то же время со страхом посмотрел на Виту.
   - Ничего, живу! Видимо, я вовремя исправил свои ошибки, поэтому и выжил! А может за меня кто-то сильно молился? В канадской клинике мне полностью пересадили спинной мозг, - так я и выжил, вот только потерял возможность ходить, да свою шевелюру, но по сравнению с тем, что я могу каждый день просыпаться, остаюсь в своем уме и работаю - это малая плата! Вот еще раз, кажется, смогу способствовать воссоединению влюбленных! Какая же ты сильная, Витка, столько пережить, по сравнению с моими приключениями, ты - это просто легенда!
   - А еще я тебе должна сообщить, что все это не главное в моей жизни. - Вита взглянула в окно и улыбнулась. - Самое главное сейчас - это та маленькая частичка, которую не смогла отобрать у меня судьба. Она оставила мне мостик в мою старую счастливую жизнь, так сильно исковерканную этой катастрофой.
   - Да, и что же это?
   - А вот! - театральным жестом она указала на дверь, та открылась и в комнату забежал ребенок, не видя гостя, она подбежал к матери.
   - Мама, мы так классно порыбачили с дедом, я сам поймал три рыбки!! - Вита обняла его.
   Бен рассматривал мальчишку с восхищенным удивлением. Даня заметил постороннего мужчину и стал серьезным.
   - Здравствуйте, - неуверенно сказал он, и посмотрел на мать.
   - Бен, познакомься, это наш с Алексом сын!
   - Я догадался. Здравствуй, маленький Гарсия! - он протянул ребенку руку. Даня подошел, как-то с достоинством и небрежно, как взрослый, и подал руку незнакомцу, сидящему в инвалидном кресле. Бен расхохотался.
   - Ты сын своего отца! - и глядя на Виту, добавил, - Точнее полная копия! Ну, кроме глаз.
   - Да! Теперь я вижу!
   - А вы мой отец!? - с дрожью в голосе спросил Даня.
   - Нет! - хором ответили Вита и Бен.
   - Это дядя Бен!
   - Я друг твоего отца!
   - Вы знали моего отца!? Где он? Он приехал?
   - Нет, это мы скоро поедем к нему! - Вита взглянула на Бена. - По крайней мере, я так думаю!
   - Ура! - прокричал Даня, и помчался сообщать об этом дедушке с бабушкой.
   - Если честно, то я боюсь.
   - Чего?
   - Прошло пять лет, она смирился, что я погибла. У него теперь другая жизнь, другая...
   - Женщина, ты хочешь сказать?
   Она кивнула головой.
   - Нет. Знаешь, когда я приехал, я увидел совсем другого человека - слабого, седого, состарившегося, если хочешь, с пустыми глазами. Он сидел за столом и в его глазах стояли слезы. Я знаю его почти с детства - никогда он не позволял себе слез! А тут...
   Бен замолчал. Он не смог сказать Виталии, что на столе лежала предсмертная записка и пистолет в ящике, и приедь Бен на пру часов позже, то в тот вечер Алекс застрелился бы. С каким трудом удалось Бену вернуть его к жизни, заставить заняться уже разоряющейся фирмой, быть может, чувство противоречия, игра "на слабо" заставили Алекса заняться фирмой, которую пытались умышленно разорить. Каждый день, по капле жизненный сок восстанавливался в нем, боль от смерти Жены зарывалась все глубже.
   - Четыре года мне потребовалось, чтобы Алекс пришел в себя. Я жил рядом с ним, работал рядом, не давал задуматься о тебе. Теперь он другой - нет больше веселого и жизнерадостного парня, он превратился в жесткого непоколебимого мужчину, иногда я сам пугаюсь. До тебя он был циничен, сейчас же он откровенно жесток. Он настолько спрятал в себе чувства, что превратился в робота!
   - Ему будет 35 лет через месяц.
   - И у меня, кажется, есть ему подарок! У меня в голове родился шикарный план! Видишь ли...
  

***

   - Мистер Картер, расскажите о себе! МЫ ведь о Вас ничего не знаем, а Вита отмалчивается. - Ирина прервала паузу, возникшую за обедом.
   - А что вы хотите узнать?
   - Ну, как вы с Витой познакомились?
   - Она в меня врезалась,- невозмутимо продолжая жевать произнес Бен.
   Вита фыркнула при этих словах, а мама удивленно смотрела на Бена.
   - Как это?
   - Ну, зазевалась, смотрела по сторонам, торопилась и неслась по коридору фирмы, где работала тогда, акционером которой я являлся. Да еще и блином назвала!
   Все рассмеялись.
   - А дальше?
   Бен перестал смеяться.
   - А дальше, миссис Ирина, лучше вам не знать! Скажу одно - вы воспитали сильную духом, храбрую девушку, не побоявшуюся кардинально изменить свою жизнь, даже свое имя.
   - И как тебя звали?
   - Вита Эванс.
   - Эванс!? - Вступил в разговор Олек Викторович. - Бен, можно я вас так буду называть, вы так хорошо знаете русский, вы или ваши предки случайно не русские эмигранты?
   - Да, прямо в точку. Моя бабушка говорила, что ее семья приехала из России во Францию во времена Гражданской войны.
   - Бен, как звали твою бабушку? - спросила Вита, вспомнив разговор с отцом.
   - Кэтрин Эванс.
   - Катерина, значит! Вита, ну точно! Не зря тебе имя знакомым показалось, Брайан Эванс, ваш дед! Сейчас угадаю: Вашу прабабку звали Васнецова Анастасия Михайловна. - Бен ошарашено кивнул, а Олег продолжил. - У нее был брат - Николай Михайлович.
   - Да, был брат, не помню фамилию только.! Но откуда вы это знаете? - Бен не верил своим ушам.
   - Николай Михайлович...Клеверский. Вита вам - далекая племянница!
   Бен посмотрел на Виту.
   - Да, Бен, кажется мы родственники! Видишь ли...
   И Вита с отцом рассказали Картеру об одной запутанной генеалогической ветви одного княжеского рода.
   - Ну вот, оказывается, в нашей стране у тебя есть родственники! Ты не одинок, дядя Бен! - засмеялась Вита, но тут же прикусила губу.
   Они переглянулись, зная, что каждому сейчас вспомнилось одно и то же: лавина снега, огонь в камине, ночь, проведенная в заснеженном форте.. Он в свою очередь быстрее пришел в себя и занял возникшую паузу.
   - Как же так. На другом континенте, в большом мегаполисе в меня умудрилась врезаться моя племянница!
   - Голос крови!
   - Хоть и далекий, но вы мой брат! - произнес Олег. - И всегда желанный гость в нашем доме!
   - Спасибо! Спасибо вам всем! - Бен уткнулся в тарелку, чтоб больше не говорить, он становился сентиментальным.
   Картер поселился на время в доме Виталии. Уже все легли, когда в комнату Бена постучали. Он открыл. На пороге стоял отец Виталии.
   - Я хотел с тобой поговорить. Хочу знать, что вы недоговорили нам сегодня за обедом.
   - Ну, тогда, Олег, потрудитесь сходить в бар за бутылкой коньяка или виски, разговор будет долгим.
  
   Через пару дней войдя в дом, Вита услышала голос Владимира. Она так и застыла на пороге, не зная, что делать. В этой бесконечной суете она совсем забыла, что он возвращается из командировки. Ведь они должны были решить дело со свадьбой! Вита глубоко вдохнула и вошла в гостиную. Друг напротив друга сидели два человека - Бен и Володя. Владимир был подавлен, грустен, Бен же, как грозное назидание смотрел на него. Вита поняла - он обо всем ему рассказал.
   - Здравствуй, Володя!
   - Здравствуй! - он посмотрел на нее и опустил глаза.
   Бен искоса взглянул на Виту, но его взгляд полоснул ее холодом.
   Владимир встал, и подошел к ней.
   - Будь счастлива, Виталия! Я все знаю - у меня нет права стоять у тебя на пути! - он поцеловал ее в лоб, и вышел из дома. Вита поняла, что больше его не увидит.
   Она подошла и тихо опустилась на диван. Бен молчал.
   - Осуждаешь меня? - тишина. - Бен, я хочу, чтоб ты знал - Володя - это человек, который поддержал меня, помог, как ты когда-то. Но мы...
   Вита замолчала. Она хотела было сказать, что они не были близки.., что лишь собирались, да и то от одиночества и безысходности ее памяти. Но она смолчала. Все объяснения перед ним выглядели детским бормотанием.
   - В общем, его мотивы были весьма благородны.
   - Я знаю. Он все только что мне рассказал.
   - Что все?
   - Что пять лет назад влюбился в девушку, что она не приняла его любовь, что он почти пять лет ждал ее, что любит как родного ее сына, но всегда чувствовал, даже когда она была рядом, что мыслями она далеко и никогда не станет его полностью, даже став его женою. Он знал, что ты не влюблена в него, но готов был жениться, чтоб ты просто была рядом. В общем, я-то вполне его понял. Проходили, знаем.
   Бен знал про их помолвку и ее отъезд. Вита опустила глаза, а потом и вовсе прикрыла их. Она благодарила богов, чудо, свою интуицию, удержавшую ее от измены.
   - Вита, - Бен поднял ее подбородок, заставив смотреть прямо в глаза. - Я ни в коем случае не осуждаю тебя!
   - Слава Богу, хоть что-то удержало меня от физической измены..., но морально я была на нее готова и сейчас корю себя за малодушие. Ты не представляешь, как мне тяжело это осознавать теперь! Я не хочу, чтоб проблемы с памятью были оправданием... этого!
   - Ничего себе проблемы! Она пять лет не может вспомнить огромный кусок своей жизни, и не считает это оправданием! - вспылил он. - Хотя, я тебя понимаю.
   - Бен, знаешь, что меня сдерживало? Мне все эти годы часто снился сон: я где-то на побережье, что-то похожее на залив около нашего дома с Алексом. Я вижу вдалеке костер и мужчину мельком - черные волосы, шляпа с пером, как на той картине около моей, то есть нашей с Алексом комнаты, я точно знаю, что мне надо попасть к нему, я бегу, но вижу пропасть между нами - там просто и дна не видно. Вроде маленькая по ширине, но я боюсь. Прыгаю, и падаю, оказываюсь в воде, и просыпаюсь в поту. И вот только однажды я увидела продолжение - с той стороны мне подали руку, и я перепрыгнула. Это была твоя рука! И это был тот день, когда я потеряла сознание, увидев тебя. Я чувствовала, что никакие отношения мне завязывать нельзя, крепилась, но.... почти сдалась. Я потеряла надежду. Я была у многих психиатров, невропатологов, на сеансах гипноза - но ничего не помогало. Оставалось только съездить туда, к вам.
   Бен слушал ее внимательно, а потом произнес:
   - Я рад, что тогда, когда рядом с тобой не было меня, то был другой хороший человек, мужчина, сумевший тебя защитить! Забудь все, что было. Так сказал и твой друг! Ибо теперь ты - замужняя жена. - Вита улыбнулась, а он лукаво продолжил. - От меня Алекс ничего не узнает - так сохраним же эту тайну. Пусть друг останется другом!
   Вита улыбнулась, но задумалась, - какие тайны Алекса подобного рода Бен может также скрыть от нее во имя мира в семье?
  

***

   Побережье Сан-Франциско застроилось за пять лет, и одиноко стоящий дом стал центром длинной улицы. Особняки стояли тесно, все однообразные и похожие друг на друга. Но не для нее. Один из них в ее глазах выделялся и был уникален, уникален тем, что когда-то здесь оборвалась нить ее счастья. Сейчас она заново решила связать концы. Стоя за колонной забора, молодая женщина смотрела на особняк, в то время как её сердце разрывалось от противоположных чувств. Пять лет назад она была здесь хозяйкой, муж носил её на руках по огромным залам; а теперь: её взгляд проникает туда, где за открытым окном, наверное, сидит мужчина, с которым когда-то соединил её Бог, мужчина, которому она поклялась вечно быть рядом. На глаза навернулись слезы.
   Как он примет меня, когда увидит, что он скажет, узнает ли? Тысячи вопросов кружились в её голове, но не один не находил ответа. Она вздрогнула: к крыльцу подъехала машина, дверь отворилась и...
   Её сердце сжалось: на пороге показалась знакомая фигура, такое родное лицо, но что-то было не так. Она впервые после долгой разлуки увидела его. "Как он постарел! Это фигура и жесты солидного мужчины, я помню его совсем другим... нет, он не выглядит на 35, ему все 45! Да и поведение совсем не то..." Резкие жесты, грубый оклик опоздавшего на минуту шофера, неужели он озлоблен на весь окружающий мир? Виталию разрывало между чувством броситься к нему и страхом быть не признанной. Любит ли он еще или проклинает, а вдруг прогонит, не дав все объяснить? Она осталась невидимой. Алекс сел в машину и уехал. "Смогу ли я вернуть тебе прежнюю радость жизни?" - с этой мыслью Виталия вошла во двор особняка.
   По всему газону разрослись белые тюльпаны - её любимые. Когда-то Алекс заказал для неё газон из этих цветов. Клумба была в виде имени VITA. Теперь это был сплошной ковер. Вон там, у того дерева они любили сидеть по вечерам, там, на коре вырезаны их имена: "Alex and Vita: Forever". Да будет так! Она медленно шла к двери. Кто откроет её дверь? Сьюзан или Барни - работают ли здесь еще её друзья, или Алекс выгнал их, чтобы не было напоминаний о ней? "Странно, никто не смотрит в окна. Я иду по тропинке - незнакомая, но никто меня не остановил" - как будто в ответ на это с заднего двора навстречу ей вылетела собака и с лаем понеслась к ней. Вита замерла на мгновение от страха, но тут же успокоилась: "Виста! Виста, это же я. Вита!" Собака, услышав темп голоса, замолчала и начала тормозить на передних лапах. Медленно-медленно, с недоверием и рыча, она подходила. Не боясь, Вита протянула её руку. Обнюхав её, Виста лизнула кончики пальцев, а потом с веселым визжанием прыгнула, поставив передние лапы на Витины плечи.
   - Висточка, Висточка, ты узнала меня, девочка, умница, - приговаривала Вита, гладя собаку. - Как вы тут живете без меня?
   Как будто поняв вопрос, Виста прижала уши, опустила голову и жалобно заскулила, проняв Виту до слез.
   - Ладно, девочка, иди, гуляй, а я пойду, поздороваюсь с другими.
   Медленно она подошла к двери и нажала кнопку звонка. За дверью послышались шаги. Дверь тихо отворилась.
   - Вам кого? - Сьюзан оглядывала внезапную гостью. Женщина сощурилась от солнца за Витиной спиной. - Кто Вы?
   Вдруг женщина вздрогнула и попятилась назад. Её глаза округлились.
   - Нет, не может быть!! - она перекрестилась.
   - Ты узнала меня, Сьюзан? О, осторожно, ступенька...! - не успела Вита договорить, Сьюзан запнулась и села на пол, и тут же потеряла сознание.
   Кто-нибудь, помогите!! Барни! Барни!!
   Барни сидел на кухне и пил кофе. Только что они вспоминали, как хорошо было в доме, когда была жива хозяйка. Они тоже слышали, как гневно разговаривал Алекс с шофером. Последнее время хозяин стал невыносим: его все раздражало, он срывался по пустякам, не жил, а проживал дни. Бывало раньше, он как ласточка мчался домой после недолгой разлуки, чтобы увидеть жену, а теперь он до ночи задерживается на работе, уезжает в командировки, только чтобы не быть дома в одиночестве. И дом жил, дышал, и слуги были счастливы счастьем хозяев. Барни вспомнил, как по первому зову: "Барни! Помоги мне здесь!! Он мчался на зов молодой хозяйки: "Иду, мадам!"
   - Барни, помоги мне!
   - Иду мадам! - он встал и уже пошел к двери, как вдруг встал как вкопанный.
   Как он, должно быть, размечтался, что наяву слышит ее голос! Он перекрестился, ведь он родился в маленькой деревушке в Беарне, поэтому был очень суеверен. Только он направился к своей чашке с кофе, как зов повторился. Опрометью мужчина выскочил в зал и застыл на месте.
   Сьюзан лежала на полу, рядом на коленях стояла женщина, как две капли воды похожая на молодую хозяйку. Да нет, это же она и есть! У Барни помутнело в глазах, и он прислонился к косяку двери.
   - Барни, только ты не упади в обморок! Что я тогда с вами двумя буду делать! Воды принеси и скорее её надо положить на диван!
   Он поднял Сьюзан и уложил на софу, потом не нашел ничего лучше, чтобы взять пульверизатор для цветов и прыснуть водой в лицо Сьюзан. Женщина открыла глаза, рывком села на диване и впилась пальцами в плечи Барни.
   - Я видела, видела ...
   - Меня ты видела, и я не приведение, и не смей больше падать в обморок! - шутливо приказным тоном сказала Вита, сидевшая в изголовье. - Не призрак я, я выжила, и я вернулась!
   Она подошла и обняла своих старых друзей.
   - Как вы тут без меня были?
   - Ужасно, мадам, но мы все расскажем потом, расскажите сначала вы!
   И, добрый час, не прерываясь, Вита рассказывала им о себе, о своей жизни последние 5 лет. Они очень обрадовались, когда узнали, что у Виты и Алекса есть сын, что Вита вернулась навсегда.
   - А теперь я хочу посмотреть на свою комнату! И еще, скажите-ка мне, Алекс надолго уехал?
   -Да, он на работу, а во второй половине дня улетает в командировку. Но почему Вы спрашиваете?
   - Отлично, потому что сегодня я ему показываться не намерена, это будет сюрприз! На юбилей!
   - Подарок на день рождения? - догадалась Сьюзан. - И я уверена, что это придумал мистер Картер, это он мастер эффектных появлений! Я также чуть в обморок не упала, увидев его как-то вечером в зале!
   Вита поднялась в свою комнату и удивилась. Ничего не тронуто с тех пор, как она улетела тем несчастным рейсом!
   - А что, Алекс не живет здесь?
   - Нет, Виталия, он не смог, он поселился в другом крыле, а здесь для него музей! Он заставляет делать здесь уборку, но ничего не трогать. Иногда он часами просиживает здесь, разговаривает сам с собой, или с вами. Это неимоверно печально - видеть его в такие минуты. Выходит он жутко злой и ни с кем не разговаривает.
   - Грустно.
   Вита обошла комнату, посмотрелась в зеркало трюмо, присела на кровать. Она представила, как Алекс сидит на кровати, и разговаривает с призраком, что он говорит ей: молит или проклинает? Еще любит или ненавидит за то, что она оставила его в этом мире одного. Она сгинула в самый расцвет их любви, не успев сказать ему, что ждет ребенка, ведь в аэропорту она уже знала это. А, может быть, он узнал? Вита подошла к ящику и открыла шкаф: точно, листок с анализами! Подарок длиной в пять лет. Как же это убило его - смерть беременной жены! Комок подступил к горлу Виты. Чтобы скрыть от Сьюзан брызнувшие слезы, она подошла и выглянула в окно.
   Во дворе из машины только что вышел Алекс. Привычка, оставшаяся у него со времен их любви, которую он никак не мог придушить - он выходил из машины и смотрел в окно их спальни. Мгновение - их взгляды встретились, и Вита отпрянула, а Алекс вздрогнул и бегом влетел в дом.
   - Сьюзан, там Алекс, он, кажется, видел меня! Нельзя, чтобы он застал меня сейчас здесь!
   Сьюзан сообразила мгновенно: "В шкаф, скорее, прячьтесь, скажем, что это меня он видел, что я делала уборку!"
   Только дверца шкафа закрылась, в комнате заскочил Алекс. Он тяжело дышал, но был крайне удивлен и раздосадован, увидев служанку.
   - Это ты! Что ты здесь делаешь!
   - Уборку, мистер Алекс! Что с Вами, вы как будто привидение увидели!
   - Мне показалась, показалось, что ...в окне, там ... - он опустился на софу и закрыл лицо руками. - Сьюзан, прости, уйди, пожалуйста, оставь меня одного!
   Оглянувшись на шкаф, она вышла. Алекс остался один.
   - Господи, за что мне это! Я так больше не могу, забери меня к ней! Или я сойду с ума! Или покончу с собой!
   Вита еле сдержала крик. Он продолжал свой разговор с кем-то невидимым.
   - Ты поставил Бена на моем пути, когда я был так близок к цели. Еще час, и Бен подоспел бы на мои похороны, и я встретил бы её! - он обхватил голову руками, а по щекам Виты покатились слезы. - Как же тяжело притворяться все время!
   Он встал и подошел к окну. Алекс стоял так близко, что за дверцей шкафа Вита чувствовала его дыхание, его запах.
   - Родная моя, как я тебя любил! Я потерял тебя, потерял навсегда! И тебя, и маленькую жизнь, зарождавшуюся в тебе! Если бы я мог. Мог сейчас увидеть тебя снова, обнять и почувствовать твою маленькую ручку в своей руке, хоть на миг, я отдал бы жизнь за это. Но это невозможно - дно океана стало твоей могилой, - немного помолчав, он добавил. - Я никогда не прощу себе то, что отпустил тебя тогда.
   Он рывком вышел из комнаты. Еще десять минут Вита простояла в шкафу, потом вышла. Аккуратно выглянув в окно, она увидела, как муж сел в машину и уехал. Она облокотилась о дверцу шкафа и медленно поползла вниз. В комнату вошла Сьюзан и увидела рыдающую на полу Виталию.
   - Успокойтесь, миссис, не надо плакать! Вы живы, он - жив, ваш малыш - жив, все в порядке!
   - Он хотел покончить с собой, понимаешь, убить себя из-за меня! Прошу тебя, не спускай с него глаз, следи, чтобы он дожил до дня рождения, выжил еще 5 дней! Я боюсь!
   - Мы присмотрим за ним. И не благодарите, - Вита же сжала руки Сьюзан в душевном порыве.
  
   - Итак, миссис, вы были у него!
   - У кого?
   - У Алекса, черт возьми, и чуть-чуть не выдала себя! Как ты могла, я же запретил тебе!
   - Бен Картер, с какой стати ты повышаешь голос на меня! Я тебе кто? - служанка или подчиненная? Не смей мне что-то запрещать! - Вита злилась на Бена, что тот не рассказал ей о попытке самоубийства.
   Бен взглянул на Виту, эти несколько лет изменили ее, сейчас она была женщиной в полном смысле слова - самодостаточной и решительной, никому не обязанной и защищающей свои интересы.
   - Вита, прости, - он глубоко вздохнул, - просто, когда Алекс пришел ко мне, и сказал, что у него галлюцинации, я сразу понял, кто за ними стоит! Но как ты могла, он вполне мог увидеть тебя! Все б тогда зря.
   - Это правда, что Алекс хотел покончить жизнь самоубийством? - спросила Вита, взявшись руками о подлокотники инвалидного кресла и смотря Бену прямо в глаза.
   - С чего ты взяла?
   - Не надо мне лгать! Я сама слышала, что он хочет это сделать до сих пор!
   - Не может быть?!
   - Он сам это сказал, я стояла в пяти сантиметрах от него и все прекрасно слышала! Почему ты не сказал мне!
   - А что я должен был сказать: что, придя в кабинет, увидел предсмертную записку и пистолет!? - Бен вспылил. - Гордится и кричать везде, что вытянул человека из могилы, что спас жизнь дураку, который совершенно не ценит её!?
   Бен резко развернул кресло и выехал из комнаты. Уже вдогонку Вита крикнула ему: "Я боюсь, что он не доживет до дня рождения!"
   - Доживет, отвлеку чем-нибудь!
  
   Алекс зашел в кабинет, сел в кресло и вдруг заметил на плеере желтый почтовый пакет. Открыв его, Алекс достал диск: "Куда приводят мечты". Ему прислали фильм? Недоверчиво он повертел диск в руках и прочитал аннотацию:
   "Крис Нильсен и Энни познакомились на отдыхе. Влюбившись, они стали счастливой парой и впоследствии семьёй, в которой растут мальчик и девочка. Спустя годы Крис попадает в автомобильную аварию и умирает. Долго не признаваясь самому себе, что он мёртв, он мучает жену своим настойчивым присутствием, но наконец, поняв, что заставляет её страдать, уходит. Через некоторое время кончает жизнь самоубийством Энни, не выдержавшая полного одиночества. Из-за совершения смертного греха она попадает в ад, что исключает самую крохотную надежду на встречу с любимым. Узнав об этом, Крис заручается помощью проводника и отправляется на поиски жены для того, чтобы вызволить её из ада. Прилагая все возможные усилия он, наконец, достукивается до неё, практически стоя на краю пропасти перед тем, как самому потерять рассудок. Вернувшись в свой рай, который у них один на двоих, они снова решаются начать всё сначала"
   По его спине пробежали мурашки. Он огляделся - в комнате никого не было, но он почувствовал чье-то присутствие.
   - Сьюзан, Сьюзан, иди сюда! Скорее!
   - Что случилось?
   - Откуда этот диск?
   - Вытащила утром из почтового ящика.
   -От кого?
   - Не знаю, видите, на конверте нет обратного адреса.. А что там?
   - Кино!
   - И что? Что Вас так напугало? Вы бледный, как смерть.
   Алекс ничего не ответил, зашел обратно в кабинет и закрыл дверь. Как ей объяснить? Как сказать ей, что кто-то будто прочитал его мысли. Конечно, самоубийцы попадают в ад, а Вита - в раю, она ангел, и даже после смерти им не встретиться! От этой мысли он застонал. " Ах, если б ты пришла вызволить меня из этого ада..." В ту минуту он был так удивлен содержанием диска, что не подумал, как тот попал к нему в дом, списав все на знамение свыше.
  
   Вита проснулась и хотела уже выйти из комнаты, как услышала звонок в дверь. Горничная открыла и пропустила гостя вперед. Вита замерла от волнения.
   - Доброе утро, Алекс! - как-то неестественно громко произнес Бен.
   - Привет!
   - Такой ранний визит, что с тобой случилось? Ты какой-то напуганный.
   - Бен, я медленно схожу с ума!
   - И как это проявляется, если не секрет? - иронично поинтересовался Бен, хотя догадывался кто сводит друга с ума.
   - Она мне мерещится, и посылает посылки!
   - Посылки? - в голосе Бена появилась настороженность, про диск он еще не знал. Вита прикусил губу.
   Алекс рассказал ему все.
   - Бен, мне не по себе. Мне кажется, что она рядом, как будто она вернулась! А в твоем доме почему-то мне еще отчетливее это чувствуется.
   Бен искоса взглянул на друга и украдкой улыбнулся. "А между ними еще более сильная связь, чем я полагал!" Вите же при этих словах испытала невероятный прилив чувств. С огромным трудом она сдержала себя, чтобы не открыть дверь и не броситься ему в объятия. Он любит её, любит!
   - Бен, а может я поживу у тебя? У тебя же свободны комнаты для гостей! - неожиданно предложил Алекс и указал на дверь, за которой стояла Вита.
   - Нет, я думаю это плохая идея, друг мой. Рано или поздно тебе надо самому научиться справляться со своими чувствами. Все-таки ты уже не мальчик.
   - Если я останусь один, то сойду с ума! - мрачно произнес Алекс.
   - Хорошо, давай так. Я тут уезжаю на несколько дней, так, что тебе все равно не с кем будет поговорить, а потом если ты не успокоишься, то поживешь у меня.
   - Куда ты уезжаешь? Ты успеешь до праздника?
   - Конечно!
   - А то смотри, твоя идея была! Мне никакого веселья не хочется. Это вы с Мирандой решили устроить маскарад! Мне это совсем не по душе!
   Вита насторожилась. Кто такая Миранда?
   - Ничего, потерпишь! Это надо ради дела.
   - Ладно, увидимся!
  
   - Выходи! - позвал Бен, когда за Алексом захлопнулась дверь. - Дорогая, ты добьешься того, что он сойдет с ума! Хватит разыгрывать его!
   - Я не разыгрывала, просто хотела помешать сделать непоправимое! - надулась Вита.
   - Я чуть не расхохотался, когда услышал про кино, ну и фантазия!
   - Я уже сама слышала, больше не буду искать с ним встреч до праздника!
   -Вот и умница!
   - А кто такая Миранда? - вдруг спросила Вита.
   - О, женщины! Мимо тебя и это не ускользнуло!
   - Для меня важно все, что касается моего мужа!
   - Как мы заговорили! Миранда наша общая знакомая! У нас смежный бизнес! Она недавно переехала из Парижа сюда.
   - И уже подбивает клинья к моему мужу, так?
   Бен расхохотался.
   - Княжна, что за жаргон? Ревность вам не идет! Какие тебе еще нужны доказательства, что вы созданы друг для друга - он даже почувствовал, что ты стоишь и подслушиваешь за дверью! Ему не нужна больше никакая другая женщина, только ты! - закончив, Бен погрустнел.
   - Что с тобой?
   - Ничего, просто как-то завидно. И за что ты его полюбила? - выдохнул он.
   - Любят не за что-то, а вопреки! - лукаво улыбнулась Вита и ушла к себе.
  
  
  
  
  
   0x01 graphic
  
   ВСТРЕЧА
  
   Черный лимузин подъехал к крыльцу особняка. Дверь открылась, и шофер подал ей руку. ОНА надела маску и вышла на свет. Дом был украшен яркой подсветкой. На крыльце она увидела Бена. Он улыбался.
   - Ты восхитительна до неузнаваемости!
   - Спасибо, этого я и добивалась.
   В этот вечер на ней было светло голубое атласное платье по средневековой испанской моде, волосы были убраны в высокую прическу, на лице была маска с вуалью, усыпанная стразами. Она долго выбирала платье, чтобы были закрыты плечи - клевер выдавал её. Наконец она нашла платье с глубоким декольте под кружевом, которое сделали отстегивающимся по ее заказу, с закрытыми плечами с короткими на 2/3 рукавами и высоким стоячим воротником. Длинные перчатки до локтя скрывали её тонкие холодные пальцы - Вита нервничала. И сердце опять выстукивало свой ритм.
   - Настоящая снежная королева!
   - Бен, я боюсь! - она присела и сжала его руку.
   - Чего? Он не узнает тебя, это просто невозможно, поверь! Сегодня день твоего триумфа. Вперед, княжна Клеверская! - он нежно, по отечески, провел по её щеке и подтолкнул к входу.
   Через пару минут они оказались в зале. Гостей было много, в основном все незнакомые. Вита вспомнила свою свадьбу, - какой тихой она была, не то, что этот карнавал.
   - Бен, ты помнишь наше венчание?
   - Я? - он не знал что сказать.
   - Ты же был там, за колонной на втором этаже!
   - Откуда ты знаешь? И почему вдруг вспомнила?
   - Просто знаю и все. А вспомнила потому, что тогда мне ничего не было страшно.
   - Не волнуйся, расслабься, вон, смотри, появился Пират!
   Вита подняла глаза на лестницу и замерла. На площадке стоял высокий и крепкий мужчина. На нем был темно синий бархатный костюм, белоснежная рубашка, высокие сапоги, перчатки с крагами. Иссиня черные волосы с сединой были повязаны платком и сверху надета широкополая шляпа со светло голубым пером. На лице была черная маска. Всем своим видом он излучал силу и величие. В ее груди поднялась гордость, что это ее муж, это был он - Алесандро Гарсия Сантос.
  
   Он смотрел на гостей, разыскивая знакомые лица, как вдруг увидел просто королеву. Он стояла рядом с Беном.
   "Рядом с ним всегда все лучшее" - промелькнуло в его голове.
   Медленно он вышел из тени. Ему зааплодировали. Маскарад, устроенный Алексом с подачи Бена был не просто днем рождения - это был званный ужин в честь слияния корпораций. Все были в маскарадных костюмах, масках, но только одна заинтересовала его. Он направился к Бену.
   - С днем рождения, Господин великий и коварный Пират!
   - Во мне столько же коварства, сколько в тебе святости! - отпарировал Алекс, ибо Бен выбрал костюм монаха.
   Вита почти не дышала, она боялась, что не сможет ничего сказать от волнения.
   - Разреши мне представить тебе мою спутницу - Снежная королева! - шутливо произнес Бен.
   - Рада с вами познакомиться, поздравляю, - тихо произнесла она.
   - Спасибо, Мисс! - Алекс стушевался, не зная как её назвать мисс или миссис. Его горящие глаза сверлили её как в первый день их знакомства.
   - Вы действительно королева! Из всех я заметил только Вас.
   - Конечно, как можно не заметить особу голубых кровей! - вмешался Бен.
   - Голубых кровей? - переспросил Алекс.
   - О, Бен, ты выдал меня, а я так хотела дождаться конца вечера и снятия масок!
   - Ну, что же тогда, давайте знакомиться, Княжна Клеверская, моя дальняя племянница!
   - Твоя... кто!?
   - Не поверишь - я случайно нашел родню, пока.. был в командировке. Потом расскажу.
   Вита подала Алексу руку, которую он нежно и галантно поцеловал.
   - Княжна, хочу познакомить вас с моим другом, - Бен увидел шедшего к ним Бернса в мантии Звездочета. - Габриэль Бернс, волшебник.
   Габриэль поклонился с подчеркнутой галантностью, но руку, протянутую Виталией для поцелуя, взял как-то неуклюже, за запястье. И вдруг вздрогнул, взглянул Вите в глаза, потом как-то напугано на Бена, на Алекса. К счастью этот взгляд заметила только Вита.
   Через пару минут мужчины удалились и оставили её одну.
   Виталия облегченно вздохнула - присутствие Алекса так рядом взволновало её. Где-то в глубине души она надеялась, что он сразу узнает её вопреки всем маскам, к тому же она назвала свою реальную фамилию, которую произносила мужу, но нет, не догадался, не вспомнил. Она почувствовала легкую досаду. Медленно она прошлась по залу. Она увидела Барни, разносившего напитки.
   - Барни, принеси мне томатный сок, пожалуйста, - шепнула она ему.
   Он вздрогнул не столько от звука своего имени, сколько от неожиданности. Потом он понял - за маской и восхитительным костюмом скрывается хозяйка.
   - Да, мадам, - улыбнулся он, дав понять, что узнал её.
   Случайный свидетель этой сцены, весьма неслучайно оказавшийся рядом, улыбнулся - его мимолетное чувство его не подвело. "С возвращением, маленькая дикарка" - подумал про себя волшебник и улыбнулся.
  
   - Какое восхитительное платье! - воскликнул женский голос за её спиной. - Это ведь испанский фасон, я не могла ошибиться!
   Виталия удивленно обернулась. Перед ней стояла женщина, одетая в костюм цыганки. Она была ниже Виталии на полголовы, со смолено черными волосами и довольно дружелюбно улыбалась.
   - Простите мою наглость, мы не знакомы, но ваш наряд просто очаровал меня! Я модельер и не могу пройти мимо красивой одежды! - И, видя недоумевающий взгляд Виталии, собеседница опомнилась: Простите, я не представилась - Миранда Браун.
   - Княжна Виталина Клеверская, - представилась Вита несколько холодно.
   - Я вас ни разу не видела у Алекса, вы знакомы? - Миранда пропустила титул, списав это на маскарад.
   - Уже да! А вы так часто бываете у Алекса, что знаете всех его знакомых? - не удержалась Вита от ехидного вопроса.
   - О, я недавно приехала в штаты из Мадрида и совершенно случайно познакомилась с Алексом. Он был так добр, что согласился спонсировать меня на начальном этапе. Поэтому нас связывают деловые отношения! А вы откуда, фамилия у вас русская.
   - Да, у меня русские корни. Но живу я в Америке, - начала Вита свою легенду.
   - Замечательная страна, - перебила её Миранда, которая, видимо, не имела таланта слушать своего собеседника. - В каком городе вы живете?
   - В Канзас-Сити.
   - А как вы оказались в Сан-Франциско?
   - Бен Картер - пригласил меня сюда.
   - А, так вы пришли с Беном! Как замечательно. Знаете, это лучший друг Алекса, он ему как наставник, всегда помогает.
   Миранда взяла Виту под руку и предложила прогуляться. Они вышли на балкон.
   - Говорят, - шепотом начала Миранда, - Бен буквально вытащил Алекса с того света после смерти жены.
   Вита вздрогнула - незнакомая ей женщина знала о ней.
   - Алекс был женат? - как можно более беспристрастно спросила Вита. - А что вы знаете о его жене?
   - Он вдовец, жена погибла пять лет назад в авиакатастрофе! Он очень переживал! Скажу вам по секрету - Алекс до сих пор страдает по ней! Однажды я пришла к нему в дом - надо было обсудить контракт. Служанка попросила меня подождать в холле, но вы видите, я нетерпелива, как и все испанки, имею горячую кровь, - я поднялась наверх. Вы не поверите - я застала его в комнате, похожей на спальню, в левом крыле дома, хотя знаю точно - его комната в правом крыле, так вот, он сидел на кровати и разговаривал сам с собой! Вернее, конечно, он разговаривал с женой, но в комнате никого не было!
   Пока Миранда говорила, Вита насторожилась. Острым коготком по сердцу царапнула ревность. "Она спокойно ходит по дому... Она точно знает, где его спальня... Она приходит к нему.... Часто ли?" Вита задумалась и не слышала, как Миранда закончила свое повествование.
   - Он вам нравиться? - спросила вдруг в упор.
   - Кто? Алекс? - Миранда засмущалась.- Это заметно, да?
   - Да, вы просто светитесь, когда говорите о нем!
   Миранда засмущалась, и опустила глаза. Вита стояла рядом как грозное назидание. Вдруг Миранда подняла глаза.
   - А вы замужем?
   - Да, я замужем и у нас есть сын.
   - О, это замечательно! Я тоже уже хочу ребенка - в 35 уже пора отводить ребенка в школу, а я занималась своей карьерой. Я что-то упустила, - немного помолчав, она добавила, - Хотела бы я иметь ребенка от такого мужчины, как Алекс Гарсия!
   Вита резко взглянула на неё. Потом отвела взгляд в сторону. А что было бы, если она тогда, в далеком 2000 году благополучно вернулась домой? Как бы сложилась её судьба? Любила бы она так, как сейчас, имела бы она такого замечательного сына? Одни вопросы. Вита так углубилась в свои мысли, что не заметила, как Миранда покинула её так же внезапно как появилась. Странная женщина, неужели она так легкомысленна, что рассказала первой встречной самое, казалось, сокровенное, о себе - свои чувства! Как к ней относится Алекс? Как бы он не относился одно важно - она вернулась и он её законный супруг.
   - Что вам нагадала цыганка? - послышался голос рядом.
   Вита обернулась и увидела звездочета. Это был Габриэль.
   - Ничего особенного просто заставила задуматься. - Вита оперлась о каменный парапет балкона и перевела тему. - Отсюда, наверное, видно море!
   - А разве хозяйка не знает, что видно из её окна?
   Вита резко обернулась. Её темперамент не позволил ей сдержаться.
   - Я не поняла ваш вопрос!
   - Дорогая моя! Можно надеть маску или линзы, спрятав ясные голубые глаза, можно надеть перчатки, спрятав родинки на руках, можно, что труднее, изменить голос, но сердце заменить нельзя. Я знал только одну пациентку со странной патологией сердца - оно билось с паузами через три удара, когда она волновалась. Я не слишком галантен, моя профессия имеет свои издержки - я не умею целовать руки, но умею щупать пульс, я не мог ошибиться, мадам!
   - Ты и не ошибся! Это я!
   Как-то по-отечески Габриэль обнял её и тихо прошептал на ухо: "Самый прекрасный, из снов Алекса, сегодня сбудется!"
   - Как трогательно! Чем вызваны объятия? - послышался за спиной голос Бена.
   - Старый лис! Как тебе это удалось?
   - Просто я - святой! - догадался Бен.
   Габриэль ушел - довольный и веселый.
   - Итак, один догадался!
   - Если честно, я думала, что Алекс тоже догадается! Где он, голос сердца!
   - А он и догадался! - возразил Бен, и, видя реакцию Виты, добавил,- только разум не может в это поверить! Алекс буквально только что выспрашивал, кто ты! И говорил, что у него странное предчувствие, будто Вита рядом, где-то среди гостей! Я даже удивился! А еще - ты заметила, как загорелись его глаза при виде княжны Клеверской! Мне показалось - он забыл о жене!
   - Ты хочешь заставить Виту ревновать мужа к княжне Клеверской? Бен - ну это уже комедия - толкнуть мужа на измену с самой собой!
   Вита прикусила губу, но в её глазах загорелся огонек.
   - Бен, я ...
   - Тсс.... Обернись
   К ним неторопливо с бокалами шампанского подходил Алекс.
   - Разрешите угостить Вас, княжна, а то вы скучаете, и в вашем бокале... - Он запнулся, но продолжил, - томатный сок? Вы любите томатный сок?
   - Да, а что в этом удивительного?
   - Нет, ничего, извините, но не откажите поднять бокал за потомка Морганов!
   - О, потомок Морганов и прапрпа...внучка Алексея Михайловича Романова!! Какой дуэт, мне даже как-то неловко как-то без титула то!- сыронизировал Бен.
   - Алекс, буквально несколько минут назад мне цыганка нагадала, что у Вас есть великолепная коллекция картин!
   - Ах, цыганка... Ну что сказать, вопреки ожиданиям она вас не обманула, вы хотите на них взглянуть?
   - О, конечно!
   - Идемте, картины в левом крыле особняка
   Он показывал ей картины, она делала какие-то замечания, вспоминая о том, что сам Алекс когда-то рассказывал про эти картины. Он удивлялся, что она знает такие тонкости, но Вита неуклонно вела его к самой дальней и любимой картине, где они были изображены вдвоем. Нехотя, но он поддался.
   - Какая красота! - воскликнула она. В это время её взгляд скользнул вниз вправо, на подпись мужа и влево - на свою, которую она сделала несколько дней назад, и Алекс вероятно это еще не заметил. По центру была надпись автора - "TЕ AMOR".
   - Этот персонаж это же Вы?
   - Как вы догадались?
   - О, видимо ваш сегодняшний наряд подсказал. А это ваша возлюбленная?
   Алекс стоял чуть поодаль от Виты в тени коридора, но она заметила, как он помрачнел.
   - Это моя жена, - сказал он тихо. - Она погибла пять лет назад. Я подарил ей эту картину на годовщину свадьбы. - Он медленно пошел по коридору в обратную сторону.
   - И вы оставили на ней свои признания на разных языках? - догоняя спросила Вита, притворившись, что не понимает. Ей надо было вернуть его, понять, как он отнесется ко встрече. - Это очень романтично! Извините за любопытство - она была русская?..
   - Вы предположили или знали? - он затормозил и резко обернулся.
   - Ну как же: признания написаны от руки на двух языках.
   Алекс рывком вернулся к картине. Замер и опустился на колени перед надписью. Он проводил пальцами по картине и шептал "Подчерк, это её подчерк". У Виты в горле встал комок, она уже пожалела, что обратила его внимание на надпись, он сейчас мог сойти с ума. Медленно она ушла, оставив его на коленях, прижавшимся лбом к холсту. Внизу она нашла Барни и попросила отнести мужу стакан холодной воды и отвлечь от картины. Через несколько минут Барни вернулся к ней и передал слова мужа - он ждет её в своем кабинете и хочет извиниться.
   Медленно Вита зашла в полумрак рабочего кабинета Алекса. По спине пробежал холодок, ей вспомнились слова Бена: "А что я должен был сказать: что, придя в кабинет, увидел предсмертную записку и пистолет!?" В комнате мужа не было. Впервые за пять лет он стоял на балконе. Вита вышла на воздух, Алекс курил. Вита удивилась - раньше этой привычки не было.
   - Знаете, я не был на этом балконе пять лет. Когда мне сообщили о смерти жены, я стоял тут, наверное, обломки моего телефона еще можно найти там, внизу, - он указал на газон.
   - Извините меня, - продолжил он, - но я глубоко похоронил в сердце боль, за семью замками, но последнее время один за одним они открываются. С помощью таких вот ситуаций как там, в коридоре. Я хорошо помню, что когда Вита погибла этой надписи на картине просто не было, не мог я ее не заметить, хотя... я часами смотрел на холст и проклинал судьбу.
   Вита стояла рядом, её сердце сжималось от жалости, и она с трудом сдерживала слезы. ЕЕ имя из его уст звучало нежно и трогательно. Она уже проклинала Бена с этой его идеей сюрприза. А Алекс все продолжал.
   - Посмотрите на лужайку. Видите. За пять лет она заросла тюльпанами, но садовник, приводя ее в порядок, вновь выделил буквы, что её имя ясно выделяется! Мне последнее время она стала даже мерещиться, появляются странные предметы, я, наверное, схожу с ума.
   - Почему вы говорите это мне?
   - Порой чужому человеку все рассказать значительно проще. Вы мне чем-то сильно напомнили её. Только у неё голос был другой и глаза не карие, а яркие такие голубые, цвета моря в ясную погоду!
   Вита замерла при его последних словах. Значит, он рассмотрел её глаза, значит, не зря Бен уговорил её одеть линзы! Вита вышла с балкона. Прошла по кабинету и увидела свою гитару. Она так и стояла в углу, он ничего не изменил. Медленно она перебирала по струнам, припоминая мелодию вальса из фильма "Мой ласковый и нежный зверь".
   - Вы играете? Что это за мелодия, знакомая такая!
   - Это из одного русского фильма. Вы же поняли, что у меня русские корни. Я часто бываю в России, я там родилась...
   - Вита тоже русская! Была...
   - Простите, что еще больше заставляю вспоминать о ней. Я просто хотела вытащить Вас с балкона. Вы единственный самый невеселый на этом празднике.
   Вдруг Алекс резко подошел к ней и попросил снять маску.
   - Пожалуйста! Я хочу видеть ваше лицо.
   - Какой Вы нетерпеливый! Будет церемония поздравлений и снятия масок, тогда и увидите! - Вита резко отпрянула от него. Она отошла почти в другой угол комнаты и присела на спинку кресла, как она... Вот как-то странно поджала мизинец... Мельком в сознании Алекса что-то промелькнуло... Еще немного, и он бы догадался, но...
   - Вот вы где!! Ищу по всему дому! Идем, пора принимать поздравления! - нарушила их уединение Миранда. И, повернувшись к Вите, спросила: О чем вы тут беседуете?
   - О картинах, Алекс обладает прекрасной коллекцией.
   - О, да! Некоторые - просто шедевры, и где только вы их достали, господин Пират! - Миранда взяла Алекса под руку и потащила в зал.
   Вита вышла следом. Обернувшись через несколько шагов, Алекс вздрогнул - сзади никого не было.
   Сидя как будто на троне, он принимал поздравления - искренние и не очень, официальные и сердечные, но в его голове сидела одна мысль - когда выйдет Она! Непонятное волнение стучало в его груди. Он поймал себя на мысли, что на время забыл о Вите и полностью отвлекся на Княжну. Как её имя, почему он не спросил? Она явилась ему как фея, спустя пять лет только ей он смог признаться, что боль от потери жены не исчезла, а зарылась глубоко в сердце, оставив там глубокий рубец. Княжна показалась ему настолько нереальной, настолько отличающейся от людей, окружавших его все это время. Она заставила подняться в его груди трепет, как чудесное сказочное явление. А вдруг ее нет? Алекс, слегка сдвинутый на недавней мистике, мог поверить в это.
   И вот, наконец, дошла очередь до Бена. Все присутствующие замерли, когда он как грозное видение медленно выехал на площадку напротив Алекса. Он был без маски, и зачем-то держал в руках трость.
   - Мы давно знаем друг друга, Алесандро! Ты для меня больше чем друг, ты для меня младший брат, родной человек! - начал он довольно мрачно для поздравления. - Мы много пережили с тобой, и сейчас я желаю тебе только счастья! Я надеюсь, ты запомнишь этот день, пусть он станет для тебя самым счастливым в жизни! И в этот день я хочу поздравить тебя стоя!
   И к невероятному удивлению всех присутствующих, Алекса и Виты, которая тоже ничего не знала, Бен встал на ноги! Еще тогда, пару недель назад, когда Вита прикоснулась к его ноге, Бен почувствовал теплую волну дрожи - это был добрый знак! По залу пробежал восхищенный ропот, Алекс соскочил с места, его переполняла радость за друга, брата - наконец-то Бен станет таким, как был когда-то.
   - Друзья мои! Самое важное в жизни - это сама жизнь! - продолжал декламировать Бен, высвободившись из объятий Алекса. - Это я понял очень хорошо, но не сразу. На своей шкуре я прочувствовал дыхание смерти и рок неизбежности. И я также знаю как важно, когда рядом есть кто-то, кто искренне желает тебе жизни и дарит надежду! Шесть лет назад я желал смерти. Я был напуган и не понимал, как важно каждый день встречать новое утро. И тогда одна юная девушка сказала мне: "Тебе жизнь дал Бог! Ты не в праве отказываться от неё! Бог не дает таких испытаний, которые человек не сможет преодолеть!!" Это была твоя жена!
   - Бен, можно... - Алекс не успел договорить, остановленный властным жестом друга. В зале была тишина.
   - С тех пор каждый день я повторяю эти слова, вспоминая её. - Бен еще неуверенным шатким шагом, опираясь на трость, подошел к Алексу. - Не мог человек, произнесший такие слова просто исчезнуть! Бог не дает таких испытаний, которые человек не сможет преодолеть!
   Бен подал Алексу запечатанный конверт. Алекс взглянул на конверт, подписанный знакомым женским подчерком по-русски: "С Днем Рождения!" Алекс замер, он не мог ни вдохнуть, ни сказать не слова. А Бен продолжил.
   - Несмотря на тяжелейшую рану, на амнезию после страшной авиакатастрофы, только вера в чудо позволила ей не сломаться, оказавшись одной в мире. ОНА верила, что судьба еще сведет её вместе с тобой!
   Сквозь пелену в глазах Алекс увидел театральный жест Бена, указывающего на лестницу. Свет погас, в свете прожекторов остались только Он и Она - женщина, стоящая наверху.
   По залу пробежал шепот. На лестнице стояла княжна Клеверская. Более внимательные заметили, что она изменила прическу - распустила волосы, отстегнула воротник платья, открыв шею и плечи, сняла перчатки. Заиграл вальс - тот самый, звучавший при их венчании. Проектор на стене показывал кадры венчания в маленькой церкви, бережно хранимые Беном эти годы.
   Но Алекс ничего не видел - только женщину наверху лестницы. Оттуда на него смотрела Виталия, её каштановые волосы рассыпались по плечам, ярко голубые глаза излучали солнечный свет, казалось, что свет прожекторов померк. Медленно Вита начала спускаться. Она подавила в себе желание слететь со ступенек и броситься в объятия мужа, надо было выдержать торжественный момент, как просил Бен. Стоя рядом с Алексом он подтолкнул его вперед.
   Через пару минут они стояли совсем близко, они смотрели в глаза друг другу, и вдруг Алекс, грозный пират, медленно опустился на колени перед женой. Его лоб коснулся её живота, она сильнее прижала его к себе, из глаз брызнули слезы. Несколько секунд он провел на коленях у её ног.
   - Бог услышал мои молитвы! - наконец выдавил Алекс сквозь ком в горле. Вита улыбнулась в ответ. И под громовые аплодисменты зала он поднял её на вытянутых руках и раскрутил в воздухе. Последние завитки вальса постепенно угасали. Раздались громовые аплодисменты. И хотя многие приняли это за игру и маскарад, только избранные люди, знавшие правду о его жене, были искренне рады. А Миранда закусила губу.
   Когда первое захватывающее дух чувство отпустило, их взгляды обратились к Бену. Он сидел на троне, оперевшись на трость, и лукавым взглядом смотрел на них.
   - Так ты все знал! Знал уже давно! - несколько обиженно и восторженно сказал Алекс. - Сколько времени ты молчал!
   - Не так давно, как ты думаешь! Что за претензии, мог бы и спасибо сказать! - зычным голосом произнес он, поднимаясь на ноги. - Я так рад видеть вас вместе! И это так приятно чувствовать, что я сыграл в этой встречи не последнюю роль!
   - Не последнюю роль! - воскликнула Вита. - Ну, просто сама скромность! - Вита бросилась ему на шею, и Бен, сделав шаг им навстречу, обнял обоих. - Будьте счастливы!
  
   Когда через несколько часов закончился этот грандиозный праздник, это шоу, где главными героями были Алесандро и Виталия, когда прозвучали все поздравления их чудесного воссоединения, когда гости устали настолько, что танцевать не было сил, и последняя машина отъехала от ворот и закрылась дверь, Алекс поднял Виту на руки.
   - Не отпущу, больше никогда никуда не отпущу!
   - Почему-то, я не против! - произнесла она и коснулась легким поцелуем его губ.
  
   Алекс смотрел на Виту и боялся задать главный вопрос о потери ребенка. Вита, поняв это, выдерживала паузу.
   - Алекс, что тебе подарил Бен? Когда я подписывала конверт, он был пустым?
   - Не знаю! Я в тот момент не мог об этом думать. Этот старый плут устроил мне шоковую терапию!
   - Вполне в его духе!
   - Да и я неделю до праздника жил как в фантасмагории. Мне, почему-то везде ты мерещилась!
   - А может быть, не мерещилась?
   - Погоди, так это ты тогда была в окне? И та кассета?! - Алекс понял, что Вита знает о его попытках самоубийства.
   - Ну, как же еще я могла остановить тебя! Только мистикой, господин Пират!
   - Как же я сразу не догадался!- Алекс стукнул себя по лбу. - Вы же так много мне намекали: ты в окне, кассета, надпись, клумба, сок в твоем стакане, да и я сразу же должен был догадаться, что Княжна - это ты, титул, ты говорила про отца!
   - Кстати я его совершенно случайно нашла, теперь я Княжна Виталия Клеверская!
   - Никакая ты не Клеверская - ты Гарсия, я тебе об этом напомню! - Алекс поднял Виту на руки и крепко прижал к себе.
  
  
  
   Алекс открыл глаза. Как много лет назад, он проснулся в их спальне, проснулся счастливым. Вита сидела в изголовье кровати, уже одетая и гладила мужа по густым волосам.
   - Просыпайся, соня, у нас впереди самый счастливый день.
   - Самый счастливый был вчера!
   - И сегодня и дальше - они все будут такими.
  
   На тумбочке лежал конверт, подаренный Беном.
   - Я вниз за кофе, а ты посмотри подарок, думаю, ты будешь в восторге!
   Вита спустилась вниз. Она знала, что Бен через несколько минут должен привезти Даньку к ним в дом.
   Тем временем Алекс распаковал конверт, в нем оказались три билета в Париж и диск. Несколько лениво Алекс встал к плейеру, включил его, и вернулся на диван. "Что этот мистификатор опять придумал?"
   На экране появились виды города, по надписям на баннерах он понял - это русский город. Вдруг на фоне этих пейзажей появился ребенок лет четырех - пяти. Он говорил по-русски, а внизу шли титры.
   - Привет! Я хочу показать тебе пару мест! И рассказать о себе!
   Повествование начиналось с возраста ребенка 5 лет, и шло к рождению.
   - Вот я на празднике с ребятами, - маленький пират ловко орудовал саблей.
   Бен сначала смотрел без энтузиазма, но что-то в лице ребенка заинтересовало его. Да и этот костюм. Как этот малыш похож на него!
   Много мест в городе показал ему мальчик, но последние кадры привели его в состояние оцепенения.
   - Вот здесь я родился - на экране были кадры родильного дома. - Я родился 5 марта 2003 года.
   - А это моя мама!
   На этом кадре улыбалась Виталия, держа сына еще маленького, завернутого в конверт в ленточках, на руках. На экране снова появился ребенок и крикнул:
   - Папа! Я пришел к тебе!
   Экран потух, а Алекс замер. На третьем билете было написано Daniel Garcia.
   Мурашки пробежали по его спине.
   - Вита!
   Алекс выскочил из комнаты, и в коридоре услышал, как хлопнула дверь. Он замер на лестнице. В зале стоял маленький мальчик из недавнего ролика. Он протянул к нему руки, и повторил:
   - Папа!
   Алекс слетел со ступенек, подхватил сына на руки и раскрутил в воздухе. Он держал его на руках и не мог поверить своему счастью. Данька сразу принял его, этого большого человека с седыми висками, в глазах которого сейчас стояли слезы! Аккуратно ладошкой он вытер ему глаза и произнес "Ты - мой папа!" Еще вчера он был одинок и несчастен, а сейчас он держит на руках сына, рядом - любимая жена.
   Бен и Вита вышли из-за колонны. Как удивительно были похожи сын и отец!
   Они смеялись. Смеялся и Алекс. Данька хохотал от радости, что ему все удалось, как его научили мама и дядя Бен. Вита обняла своих мужчин.
   -Дени, ты справился на "Ура"! - с самого начала Бен стал называть его так. - Вот и вся семья в сборе! Дорогие мои, прошу вас, больше никогда не теряйтесь по этому миру! Наслаждайтесь каждой минутой счастья! А глядя на вас, я тоже буду счастлив!
   Он посмотрел на них. Три любимых человека были счастливы.
   Миссия выполнена, шепнул ему внутренний голос!
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   154
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"