Мадоши Варвара, Плотников Сергей : другие произведения.

Принц в квадрате. Часть 2. Мать-одиночка

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Оценка: 9.00*3  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Я оказалась совершенно одна, без всяких дополнительных возможностей, без денег и даже без котелка в чужом магическом мире. Мой единственный ребенок - шести без малого лет от роду - в плену у коварного злодея, плюс совершенно не знает, как управляться со своими опасными сверхспособностями...
    Я - сухая и холодная женщина, но я привыкла нести ответственность за свои действия. Этот мир нужно спасти!

   Часть II. Мать-одиночка
  
   Первый вечер в Торгар-Гилдоре ускользнул из моей памяти. Практически напрочь. Беспристрастно анализируя свои поступки в тот день, я не могу не признать, что решение отложить поиски Олега до утра было разумным -- в конце концов, Гопперхоппер для чего-то в нем нуждался. Следовательно, непосредственная опасность чудовищу не грозила. Исходя из теории сопромата, я считала, что любой мир -- творение достаточно прочное, поэтому для его обрушения потребуются, по крайней мере, длительные усилия.
   Вот чего не стоило делать, так это поручать организацию досуга Дине Далес. Ее представления о хорошем трактире исчерпывались пресловутым "кабачком с дешевыми девочками" Гопперхоппера. Именно в оном кабачке мы и накачивались до потери сознания -- в моем случае совершенно небуквальном. Я плохо переношу спиртные напитки.
   Проснулась я, вероятно, часов в шесть утра. За открытыми окнами нашей комнатушки уже взошло солнце и разбрасывало по черепичным крышам близко посаженных домиков яркие блики. Окно мы с вечера оставили открытым, так что светилу ничто не мешало заглядывать в крошечный трактирный номер, где и было всего-то, что кровать, ночной горшок да тазик с кувшином для умывания. Я зажмурилась, зевнула и попыталась встать.
   Это оказалось не так-то просто: мои руки и ноги намертво обвились вокруг ведьмочки Дины. Причем гардероб последней находился как раз в недвусмысленной степени разобранности. Спал этот ребенок, чуть приоткрыв рот, и, если бы не потекшая черная тушь, напоминал бы пьяного ангелочка.
   Я аккуратно попыталась распутаться, и тут же увидела полную невозможность такого предприятия. Конечности повиновались с трудом. В мою голову закрались подозрения, что "налиты свинцом" -- это не просто иносказание. Ощущение было такое, что нервные импульсы проходили не по синапсам, а по неаппетитным "струнам" из жвачки.
   Простым похмельем это никак нельзя было объяснить. С другой стороны, от средневекового окружения приходилось ожидать любой антисанитарии, а следовательно, любых инфекций и проблем со здоровьем. Я сделала мысленную пометку, что домой надо каким-то образом попасть раньше, чем кончится инкубационный период проказы - вроде бы, антибиотики ее лечат?
   Дело осложнялось тем, что оного инкубационного периода я никогда не знала.
   Все-таки после некоторой дозы самовнушения мне удалось выпутаться из Дины и встать - точнее, скорее, сползти, -- с кровати. Когда я добралась таки до окна и замерла в солнечном пятне, я почувствовала почти физическое облегчение. Мне сразу стало гораздо лучше, спокойнее, и силы понемногу начали возвращаться. Оказалось, что до этого мне просто было до ужаса холодно.
   В голове забрезжила смутная догадка.
   -- Госпожа? - Дина сонно заморгала и села.
   -- Доброе утро, -- сказала я. - А что, в этих номерах только одна кровать?
   -- Ну... да... -- сказала Дина. - Вообще-то, вы настояли, чтобы я легла, а сами легли на коврике, сказали, что не хотите застудить ребенка... Вы считаете меня ребенком, сиятельная госпожа?
   Ровным счетом ничего из этих компрометирующих событий я не помнила. Я - сухая и холодная женщина, меня трудно заподозрить в заботе о грудастой девочке-подростке, не связанной со мной родственными узами.
   -- Нет, -- сказала я. - Я была пьяна. Не огорчайтесь, Дина. Итак, я легла на коврике. А что потом?
   -- А потом вы забрались на кровать... только вы уже спали... Я сказала вам, что на все готова... -- она чуть покраснела, -- но вы ничего не ответили, только... -- она покраснела еще пуще, -- ну, обмотались вокруг меня... и заснули. И вы были такая холодная, что я думала, что совсем замерзну, но потом ничего...
   -- Ага, -- сказала я, и мозаика встала у меня в голове на место с характерным щелчком.
   Конечно. Гены змеи. Дорогое мое чадо, обещаю, что убью тебя не слишком больно.
  
   ***
   Мы разделились. Юнгес обещал заняться поиском по своим каналам, меня же с Диной отправил исследовать город. По всей видимости, гулять, чтобы не путались под ногами. Для прогулки я сочла за лучшее переодеться. Дина где-то раздобыла несколько нарядов, из которых я с трудом соорудила нечто достаточно скромное. Скромность выразилась в основном в том, что юбку с разрезом я надела поверх джинсов, а клетчатую рубашку скрыла кружевной пелериной.
   Вспомнив совет волшебника, которого мы повстречали в первый же день (имя этого волшебника я успела благополучно забыть), я потребовала от Дины отвести меня к университету. Помимо розысков сына, следовало подумать еще и о том, как вернуться домой.
   Университет, по словам Дины, располагался на одной из центральных площадей Гилдора, которая так и называлась - Университетская. Когда мы туда пришли, большая часть местной кузницы кадров уже лежала в развалинах.
   Площадь усеивали обломки камня, над которыми стояло голубоватое магическое пламя. Развалины окружали разноцветные ленты, кое-где стояли стражники - чтобы горожане не лезли, куда не надо. По развалинам, не обращая внимания на пляшущие кое-где языки магического пламени, шатались некие унылые люди, перепачканные сажей. Несмотря на одежды средневекового типа, они неуловимым образом походили на моих преподавателей. Есть нечто общее в профессорах и доцентах, независимо от эпохи.
   -- Не может быть! - вырвалось у Дины. - Знаменитая Падучая Башня!
   -- То есть? - спросила я, смутно припомнив, что "падучей" называли эпилепсию. - С припадками?
   -- Нет, она просто все время как будто падала, -- пояснила Дина. - Ну, вкривь и вкось стояла. Говорят, ее не сразу так построили, а лет триста назад заколдовал один из архимагов по пьяни - мол, она его не уважала. Но она крепкая была!
   -- Прошу прощения, уважаемый господин, -- я обратилась к какому-то невозмутимому типу в берете с пером. Тип сидел на обломках, вывалившихся за ленточку, и курил трубку. Рукава у него были закатаны, а руки достаточно перепачканы золой, чтобы счесть его одним из раскопщиков, отдыхающих от трудов праведных. - Не будете ли столь любезны рассказать нам, что тут случилось?
   -- Извольте, сударыня. Но ничего особенного не произошло, -- пожал плечами он. - Говорят, рано поутру на площади появился человек с маленьким ребенком. Человек был очень маленького роста. А может, это было двое детей... Так вот, младший из детей сказал: "Ну и башня! Чихни - рассыплется!" -- после чего они исчезли. Тут же один из стражников при входе чихнул - и... вы сами видите.
   Я почувствовала слабость в коленях, но все же сумела справиться с собой. Присутствие духа не до конца изменило мне, и я заметила, что над площадью не пахнет тухлятиной, да и немногочисленные прохожие больше напоминают зевак, чем плакальщиков. Поэтому я сумела без особенного чувства вины спросить:
   -- Сколько было жертв?
   -- Я же говорю, утром это было, -- вздохнул человек в берете. - Кроме подвыпивших студентов, пары лаборантов и вахтеров в здании никого.
   -- А они?..
   -- А разве это люди? - вопросом на вопрос ответил человек в берете.
   -- Вы преподаватель, -- сказала я теперь уж точно без тени сомнения.
   -- Магистр изящной словесности Пунций из Дальгета к вашим услугам, -- с достоинством кивнул он. - А почему такую очаровательную женщину интересуют обстоятельства этого печального дела? Не лучше ли было бы вам обратиться к многочисленным развлечениям нашего славного города - вот, например...
   Я поняла, что сейчас последует приглашение в какой-нибудь местный аналог кинотеатра, и сочла за лучшее прервать этот поток.
   -- У меня профессиональный интерес. Видите ли, я - архитектор.
   -- Кто? - чуть удивился преподаватель.
   -- Зодчий, -- поправилась я.
   -- Нет-нет, я понял. Просто удивительно, что женщина разбирается в древних языках... прошу прощения, никого не хотел обидеть.
   -- Так вышло, -- я пожала плечами. - Понимаю, что это, должно быть, звучит для вас странно, но тем не менее, я действительно умею проектировать дома. И вот мне интересно - если вы не спасаете выживших, то что же разыскиваете?
   -- Собственно, как раз архитектурные планы, -- магистр Пунций смотрел на меня с нескрываемым интересом. - Нужно же как-то восстанавливать башню. Магия для этого не годится - результат получается уж больно недолговечный. Значит, нужно нанимать строителей. Строителям нужен план, без него они разве что сарай соорудят. А денег пригласить специалиста у университета сейчас нет - и в особенности их не будет, когда мы заплатим штраф муниципалитету.
   -- Как продвигаются поиски?
   -- Как видите. Мы уже отчаялись. Осталось одно: уплотнить аудитории и ввести в университете четвертую смену. Некоторым преподавателям придется уходить домой позже. Это им не понравится... -- Пунций вздохнул. - Что там, это и мне не нравится! Да делать нечего. Даже вы, будучи женщиной и вряд ли имея много заказов, не согласитесь ведь работать на нас бесплатно?
   -- Бесплатно - нет, -- кивнула я, но добавила, ибо в голове моей забрезжил некий план. - Однако можно пойти на взаимовыгодный обмен. Скажите, ведь в вашем университете есть специалисты, которые разбираются в других мирах?
   -- Есть, особенно когда выпьют, -- кивнул Пунций, но посмотрел на меня как-то странно.
   Явный сарказм меня не остановил - у меня просто не было другого выбора.
   -- А такие, которые могли бы найти вещь или человека на расстоянии?
   -- Здесь, полагаю, вам лучше обратиться к прикладникам - особенно к тем, кто помоложе. У старшей профессуры давно дрожат руки. Но да, здесь тоже невозможного ничего нет.
   -- Тогда мы могли бы договориться, -- сказала я. - Можете проводить меня к ректору, или кто там у вас этим занимается?
   -- Аркканцлер, -- сказал Пунций. - У всякого уважающего себя магического университета должен быть Аркканцлер. Да, пожалуй, могу и проводить, но как вы себе это представляете? Просто так, человек с улицы... Он и слушать вас не станет.
   Кое-что в его блестящих глазках наводило меня на определенные мысли. Да, безусловно, в неземном очаровании заложено куда больше потенциальных проблем, чем преимуществ. Но что есть, тем надо пользоваться.
   -- Я схожу с вами на свидание, если вы устроите мне этот разговор, -- холодно проговорила я. - Только свидание, ничего больше не обещаю. В присутствии моего советника и дуэньи.
   "Дуэнья?!" -- ахнула на заднем плане Дина, явно пораженная своей новой ролью; впрочем, девице хватило ума не высказать свое изумление как-нибудь яснее.
   -- Советника? - удивился Пунций.
   -- Я принцесса в изгнании.
   -- Странно, почему я все-таки немного удивлен... -- вздохнул магистр изящной словесности. - Ладно. Уже двадцать лет живу здесь, а все никак не могу привыкнуть. Будет вам и разговор, и свидание. И даже воздержимся от "мест для поцелуев".
   -- Вы тоже из другого мира? - осенило меня.
   -- А то, -- поморщился Пунций. - В университете таких около трети. Надо же было студентам-толкинистам куда-то прибиваться... Тем, кого не убили в первые несколько часов, естественно.
  
   ***
   Моих нервов ради стоит опустить переговоры с начальством университета. Достаточно сказать, что длились они около двух часов - в нашем мире это могло бы почитаться за рекорд. Однако в течение этих двух часов необходимость общаться с живыми людьми медленно, но верно сводила меня с ума. Еще немного, и я начала бы вести себя, подобно моему супругу - то есть отпирать дверь с ноги и размахивать конституцией и сводками соответствующих законов. Боюсь, меня не остановило бы даже то, что местных законов я не знаю: мое состояние было близко к невменяемому.
   Так или иначе, в результате мы договорились, что я составляю для них подходящий проект, за это меня кормят, поят, селят при Университете и помогают найти сына. Это -- удовлетворительный результат.
   Неудовлетворительным результатом оказалось то, что я совершенно разочаровалась в магическом университете.
   Да, я все-таки сухая и холодная женщина, но приверженность к некоторым популярным мифам мне не чужда. Я удивилась, что в университете не нашлось ни движущихся лестниц, ни говорящих портретов, ни коридоров, которые вели бы непонятно куда, ни даже рыцарских доспехов. Наконец, никто не кидал файерболлы, не заколдовывал мебель и не хватал всех встречных за одежду с целью изречь для них страшное пророчество. Все это выбивало из колеи.
   В переходах толкались студенты в разнокалиберной, часто порванной одежде - встреть я их вне этих стен, приняла бы за попрошаек. Многие из них находились в подпитии и почти все казались сонными или простуженными; двери в аудитории не всегда наличествовали, и все желающие могли наблюдать бардак, происходящий на лекциях. Как я заключила, лекторов слушало от силы процентов десять. Остальные же девяносто просыпались от коридорной летаргии и начинали спешно решать личные проблемы. Потасовки на задних рядах не были редкостью.
   -- И все они выпускаются магами? - спросила я Пунция.
   -- Что вы, -- пожал плечами тот. - В конце пятого года от каждой группы остается человек десять-пятнадцать, из них выдерживает защиту три-четыре от силы. Прочие разбредаются по другим институтам, не найдя контакта с местными преподавателям. Про странствующих вагантов знаете? Вот та же история. Обратите внимание, кое-кому тут уже за тридцать.
   -- А стипендии им не платят?
   -- Нет, конечно. Они живут случайными заработками, воровством или побираются. И хорошо. А то бы от них вообще никакого спасения не было!
   Мне выделили комнату рядом с библиотекой и рабочее место в библиотеке. Комната предназначалась нам с Диной на двоих.
   -- Дина, -- сказала я ведьме, -- иди-ка разыщи Юнгеса и предупреди его, что следующие несколько дней я проведу здесь. Скажи, что я нашла способ вернуться домой и разыскать сына. Если у него есть какие-то данные, пусть передает их через тебя, а нет, то может считать себя свободным. Я очень благодарна ему за помощь, но он не обязан и дальше помогать мне.
   -- Хорошо, -- кивнула Дина. - Передам.
   -- Кстати, то же относится и к тебе.
   -- Вы меня гоните? - на глазах ведьмочки появились слезы.
   -- Не гоню, -- пожала я плечами. - Но имей в виду, что мне, скорее всего, придется войти в контакт с Гопперхоппером. А это может быть опасно. Не вижу, зачем бы тебе губить свою полную потенциала юную жизнь.
   Девочка покраснела.
   -- Какие вы... неприличные вещи говорите, -- произнесла она с придыханием. - Конечно же, я останусь с вами, Ваше Высочество!
   В ее пламенные чувства я не слишком-то верила, так что потребовалось всего несколько секунд, чтобы догадаться о подоплеке этой верности.
   -- На карьеру при дворе моего отца можешь не рассчитывать, -- предупредила я. - Я вообще не знаю, существует ли король Заболоцкий в действительности.
   -- Как так? - поразилась ведьмочка, и я поняла, что догадалась правильно. Никакая страсть не выдержит конкуренции с карьерными соображениями.
   -- Вот так, -- сказала я. - Может быть, и королевства его не существует.
   -- Аааа... -- ведьмочка пожала плечами. - Но если существует, вы же сделаете меня придворной дамой?
   -- Если да, то да, -- кивнула я.
   -- Ну вот и хорошо, -- просияла Дина. - Призрачный шанс - лучше, чем никакого, верно? - после чего поцеловала меня в щеку и упорхнула на поиски Юнгеса.
   Внезапно я почувствовала себя не только сухой и холодной, но еще и очень-очень старой.
   Я же отправилась к Аркканцлеру и казначею выяснять, чего же они хотят от башни: характеристика "чтобы все было великолепно и недорого" в качестве ТЗ меня не слишком устраивали.
  
   ***
   В выделенном мне кабинете при библиотеке было хорошо: тихо, прохладно, безлюдно. Кульман тоже оказался вполне удобным, и после некоторых попыток мне вполне удалось приспособиться к грифелю вместо карандаша. Отсутствие компьютера и даже примитивных чертежных инструментов изрядно досаждало, но я успокоила себя тем, что особенной точности от меня никто и не требовал. В средневековье, насколько я помнила, здания вообще строились "на глазок", в лучшем случае, по деревянной модели.
   Я проработала до тех пор, пока качество местного освещения не стало серьезной угрозой для зрения. Тогда я сдала папирусные свитки на хранение архивариусу (который за годы службы, очевидно, насмотрелся всякого и которого не удивил даже мой пол) и отправилась на розыски преподавателя-пространственника.
   К сожалению, из этого предприятия ничего не вышло. Как я ни старалась и как ни рыскала по многочисленным переходам этого замка, тускло освещенным факелами, ничего у меня не вышло. Само по себе это меня не удивило: отсутствие преподавателей на местах -- нормальное состояние для любого университета. Удивило другое: суета в коридорах, по моему скромному мнению, изрядно превышала среднестатистическую.
   Отловив одного из студентов за рукав, я потребовала отчета.
   -- А вы что, не знаете? - сердито спросил меня прыщавый молодой человек, слишком озабоченный учебой, чтобы испытать на себе мощь моего колдовского обаяния. - У них педсовет.
   Мне не хотелось больше никого расспрашивать - я не решилась бы заговорить и с этим вагантом, если бы не разозлилась - поэтому я просто последовала за основным потоком студентов, рассчитав, что куда-нибудь они меня да выведут. И в самом деле: довольно скоро я оказалась возле огромных двухстворчатых дверей.
   Над дверьми и под дверьми остались широкие щели, и их уже обступила колыхающаяся биомасса вагантов. Студиозусы стремились не пропустить ни слова из произнесенного внутри. Думаю, их преподаватели порадовались бы такому рвению в учебные часы.
   Передо мной расступались и удивленно переглядывались, поэтому я без особенного труда оказалась у щелки.
   За дверьми скрывался огромный зал, так затянутый паутиной, что разобрать что-либо было сложно. На одной паутине, особенно густой и широкой, какой-то красноносый человечек в шерстяном шарфе проецировал картины. Что-то вроде диафильмов, какие нам показывали в детском саду.
   С моего ракурса видно было плохо, но все же я разобрала, что там изображена некая черная фаллическая крепость под нахмуренным небом.
   -- ...не пытайтесь повесить это на меня, коллеги! - сурово воскликнул старец с бородой. - Кафедра аномальных явлений занимается... как их там... попаданцами! В худшем случае НЛО! Но ни в коем случае не этими... возникновенцами.
   -- По мне так появленцы недалеко ушли от попаданцев, коллега, -- ехидно заявил старикашка со скрюченным носом и в варежках - видимо, в зале было холодно. - Да и попаданцев сейчас едва ли можно назвать по-настоящему аномальным явлением, вы слишком хорошо потрудились для их описания.
   -- ...И тем не менее, защитить магистерскую на них можно, как и двадцать лет назад: только фамилию сменить на титульном листе... -- меланхолично проговорил некий молодой человек, сидевший ближе всего к дверям.
   -- Вы на что это намекаете?! - прогремел седобородый.
   -- Ну-ну! - председатель (толстенький Аркканцлер, я его уже знала) подскочил с места и успокаивающе замахал руками. - Коллеги, не будем переходить на личности...
   Я отвернулась от двери и шепотом спросила у моего соседа:
   -- О чем это они?
   -- Да так, мелкие разногласия выясняют, -- шмыгнул носом вагант. - Эти попаданцы у всех уже комом в горле стоят, а кафедра...
   -- Нет, я не о том, -- перебила я юношу. - Что они обсуждали изначально?
   -- Ах, это? Ну, у нас тут какое-то неопознанное Темное Королевство возникло.
   -- Это часто случается? - спросила я. Такое заключение позволил мне сделать тон студента.
   -- Да нет, ничего подобного. Вообще раньше никогда. Вот они и не знают, как быть. Там замок большой, кругом выжженные земли. Тролльи армии собираются, драконы огнем пышут... А еще говорят - только это неточно, так, слухи - что будто бы летающий ящер принес в ратушу послание, которое призывало всех покориться под руку темного императора Аврелия.
   -- Аврелия? - переспросила я.
   Я почти не сомневалась, что Гопперхоппера звали именно так.
   -- Ага. Вы что-нибудь об этом знаете? Не поделитесь для университетской газеты? - оживился юноша.
   -- Нет, -- я качнула головой, и изо всей силы толкнула дверь.
   -- Тянуть надо, -- сказал юноша-журналист. - Только лучше не входить, они с вами что-нибудь плохое сделают.
   -- Например? - спросила я, решительно дергая дверь.
   -- Прочтут нотацию... Эээ, это очень серьезная угроза! Зря вы так!
   Но я уже вошла внутрь.
   Почтеннейшие профессора замерли, уставившись на меня.
   -- Вы, собственно, кто, голубушка? - спросил у меня тот самый седобородый. Это был хорошо знакомый мне тон, специально спроектированный, чтобы вызывать у людей представление о собственном ничтожестве. Защитное средство, выработанное университетским персоналом на основании мифа о том, что будто бы стены подобных учебных заведений скрывают сакральное знание.
   Однако в настоящий момент я была вооружена другим расхожим мифом человечества - а именно, мифом о святости биологических обязанностей. Будучи убежденной чайлдфри (хоть и потерпевшей поражение на этом поприще), я никогда его не разделяла, но, кажется, сейчас настало время использовать всеобщее заблуждение. Я - сухая и холодная женщина, но в глубине души я могу оценить красоту эффектных высказываний.
   -- Я - мать! - сказала я. И, прежде чем последовала реакция, продолжила: -- Мать сверхмогущественного ребенка, с помощью которого тиран Аврелий получил силу построить свое Темное Королевство. Принимая это во внимание, вы согласитесь меня выслушать?
  

***

   -- Итак, дорогие коллеги, -- подвел итоги многочасовых прений Аркканцлер, -- теперь нам совершенно ясно: с этим надо что-то делать. Полагаю, первый вопрос можно считать закрытым?
   -- Извините, -- поднял руку тот самый седобородый Велиант Демагорус с кафедры аномальных явлений. - Как вы могли так запросто отмахнуться от нашего особого мнения?! Верно говорят: чем дольше живешь, тем меньше остается в молодежи благочестия...
   По внешнему виду Аркканцлер был младше Велианта от силы лет на десять, но я бы не удивилась, если бы узнала, что на самом деле разница составляет несколько тысяч лет. Демагорус был из тех людей, коих можно без особого напряжения фантазии счесть прямой причиной исчезновения не только мамонтов, но и динозавров.
   Слушать их я перестала уже два часа назад, как только убедилась в полнейшей бессмысленности этого процесса. Их речи долетали до нас, уединившихся тесным кружком на задних рядах аудитории, как жужжание назойливой мухи.
   -- ...и хуже всего даже не это, -- продолжал мой старый знакомец Пунций. - Хуже всего то, что я бы, например, начал опасаться за морфологическую устойчивость этого мира.
   -- Вы боитесь, что приставки и суффиксы поменяются местами? - осторожно спросила я.
   -- Не совсем, леди Светлана, -- вздохнул Пунций (он был едва ли не единственным здесь, кто правильно произносил мое имя). - Я опасаюсь за то, как бы у нас тут не поднялся из моря дополнительный континент, солнце бы не взошло на западе и не нарушились бы причинно-следственные связи.
   -- Чепуха, -- едко проговорил профессор кафедры Семантических Парадоксов (как я поняла, так на самом деле обозначались заклинания) Реджинальд Мэйнстрим. - В начале все равно было Слово, уж это-то никто не может отрицать. Если этот ребенок способен словами перекраивать реальность - не вижу тут ничего, что противоречило бы естественному порядку вещей.
   -- Вы думаете, мир на нынешней стадии формировании перенесет еще несколько локальных актов творения? - отбил эту атаку профессор кафедры Астрологии. - Я уже наблюдаю возмущения в орбитах некоторых небесных светил. Когда они перейдут за микронный порог - будет худо.
   Слушая этот пессимистичный прогноз, я невольно воспряла духом: наличие здравомыслящих людей вокруг тебя имеет свойство действовать успокоительно.
   -- Скажите, -- сказала я, -- а как все-таки нам можно будет попасть в наш мир?
   -- Да нет ничего проще, -- пожал плечами Реджинальд Мэйнстрим и неприязненно покосился на меня желтым ястребиным глазом. - О, женщины, никогда не могут додуматься ни до чего путного! Разумеется, раз все, произнесенное вашим ребенком сбывается, кто-нибудь из нас просто скажет ему в ваше отсутствие, что чтобы попасть обратно домой, нужно прыгнуть в какой-нибудь колодец или в огонь, или зайти в волшебный шкаф, или произнести заклятие над зеркалом - да любой из конвенционных способов! Потом вы у него спросите, он это повторит - и вуаля, кролик в шляпе.
   -- Давайте только шкаф, а не огонь, ладно? - попросила я.
   -- Это не имеет значения, -- отмел рукой профессор Мэйнстрим. - Гораздо важнее, с моей точки зрения, вот какой вопрос: каким образом он структурирует свою речь, чтобы достигать такого эффекта? Речь идет о чисто генетической способности - или на нее до некоторой степени можно влиять?
   -- С моей точки зрения, важнее другое, уважаемый коллега, -- устало заметил Пунций. - Важнее, как леди Светлана будет вытаскивать своего сына из самого сердца Темного Королевства, кишащего монстрами. Поправьте меня, леди, но ведь у вас всего двое спутников и никакой армии?
   Я кивнула.
   -- В таком случае, должен заметить, что вы обратились не туда, -- Пунций развел руками. - Да, Университет - средоточие знания, но и только. Магия -- сфера чистой науки, для войн нужны армии. Армии у нас нет, если не считать армией голодающих пропойц-студиозусов.
   -- К кому я могу обратиться за армией? - спросила я.
   -- Я бы посоветовал вам все-таки отыскать ваше королевство, но, боюсь, на побочные квесты у вас нет времени, -- озабоченно произнес Пунций. - Тогда даже и не знаю... Королей у нас тут нет - по крайней мере достаточно сильных. Не говоря уже об императорах. Феодальная раздробленность. Боюсь, что этому новоявленному диктатору Аврелию с легкостью удастся присоединить окружающие области по одной - во всяком случае, все предпосылки к тому есть.
   -- Да нет, -- сказал преподаватель астрологии, -- ну одна-то сильная армия у нас все-таки найдется.
   -- Какая? - живо заинтересовался Пунций.
   -- Благородный рыцарь Тиэллин.
   -- А... -- Пунций тут же утратил интерес. - Собственно, он мог бы... Но, боюсь, этот рыцарь слишком благороден.
   -- То есть? - спросила я.
   -- Он никогда не пойдет войной на Темное королевство, которое ничего не сделало лично ему или его вассалам.
   -- А вы думайте, что не сделают?
   -- Если этот Аврелий не дурак, сделают в последнюю очередь. А я бы поостерегся вот так сразу считать его дураком.
   -- А если его попросит об одолжении прекрасная дама? - мне пришла в голову идея, ибо я вспомнила о нашем с рыцарем Тиэллином знакомстве. Теперь-то я знала, что его странная реакция на меня была заслугой моего невозможного ребенка, а не издевательством со стороны эльфа.
   -- Надеюсь, для начала прекрасная дама сходит со всеми нами в ресторан? - улыбнулся Пунций. - Она обещала.
   Я - сухая и холодная женщина, поэтому мне совершенно ясно, что обещания надо выполнять. Особенно, если самое худшее, что с тобой может случиться в результате - это ужин нахаляву
  

***

   К сожалению, ужин в трактире не оправдал намеченной программы даже на треть. В тот момент, когда они начали становиться действительно интересными (то есть когда преподаватель с кафедры астрологии напился достаточно, чтобы начать рассказывать о своем родном мире - изуродованной постапокалиптическими войнами пустыне, как раз в моем вкусе), наши уютные посиделки были неожиданным образом прерваны.
   Погребок, который выбрали Пунций сотоварищи, представлял собою умеренно паршивое местечко. Бочки со спиртными напитками и прокопченные потолочные балки выглядели антуражно, насекомых не водилось. Большего я от средневековых злачных мест требовать не намеревалась. Однако даже при моем скудном опыте знакомства с эпохой и местностью можно было понять, что не каждый день массивная дверь широким жестом распахивается, и на лестницу вступают несколько аристократического вида девушек, несущих на руках явно перебравшего Юнгеса.
   Девушки действительно более чем вписывались в мое представление об аристократии. Все они были разодеты в бархат и меха, которые я даже не могла назвать, поскольку в жизни не задумывалась о том, чтобы такое носить. На многих сверкали драгоценности, явно не подходящие этому месту. Их было человек шесть или семь.
   Завсегдатаи подвальчика среагировали на девушек именно так, как, по моему представлению, простолюдины должны были реагировать на явление аристократии. Несколько человек встали из-за столов и сдернули шапки, один, наоборот, под стол нырнул. Подавляющее большинство замерло с таким видом, как будто не знало, какую тактику выбрать. Хозяин подвальчика забыл привернуть кран у бочки, так что во внезпано наступившей тишине было слышно, как капает вино.
   -- Это ваше? - спросила одна из них, необыкновенно высокая, рослая, с длинными черными волосами. Она непринужденно волокла лютниста на себе, перекинув через плечо.
   -- Да, это мой советник, -- кивнула я. - Огромное спасибо, что вы его доставили. Я вам что-нибудь должна?
   Девушка - пожалуй, ее все-таки лучше называть дамой - широко улыбнулась, и тут я заметила аномальное строение некоторых передних зубов. Проще говоря, верхние клыки аристократки еще чуть-чуть -- и перевели бы свою обладательницу в разряд саблезубых.
   Пожалуй, где-нибудь в метро такая особенность не бросилась бы мне в глаза. Однако в сказочном мире на такие вещи быстро вырабатывается своеобразная реакция.
   Конечно, я -- сухая и холодная женщина. Но это не значит, что я не узнаю вампира на расстоянии вытянутой руки.
   -- Нет, вы мне ничего не должны, Ваше высочество, -- сказала дама, сгружая Юнгеса на соседний стул. Только что он был занят Пунцием, но вдруг, словно по волшебству, оказался свободен. - Он с нами уже расплатился. Точнее, мы с ним.
   -- Он жив? - поинтересовалась я. - Здоров?
   -- Похмелье будет, думаю, -- пожала плечами вампирша, без особого интереса к его судьбе. - Может быть, слабость. Сладким его накормите чем-нибудь. Еще, я думаю, он устал, поэтому лучше бы обеспечить щадящий режим.
   -- Что-нибудь еще? - я изо всех сил старалась держаться как на приеме у врача.
   -- Ничего, пожалуй. Только, если пойдете на штурм Темной Цитадели, рекомендую к нам обратиться, -- дама нарочито зевнула. - Взаимовыгодное сотрудничество. За деликатесную плазму в долгу не останемся.
   -- За троллиную плазму? - спросила я.
   -- Нет, отчего же? - удивилась вампирша. - Рыцарей. Они без женщин готовы на любой обмен. Ну, до свидания, принцесса Люмина. Обращайтесь на улицу Полулунную, дом двадцать семь, спросить любого из Клуба на Крови, но лучше меня. Мое имя Теодора Боннет.
   И дама с таким же достоинством покинули погребок, посверкивая бриллиантами и распространяя густой запах благовоний: я узнала французскую герань и жасмин.
   -- Вот повезло парню... -- в тишине прозвучал полный едкой зависти голос Мэйнстрима. - Чем он это их подкупил?
   -- У него кровь голубая, -- сказала я, потому что начинала кое-что понимать.
   -- Эх! - Пунций цыкнул зубом. - А жаль, жаль...
  
  

***

   Следующим утром я проснулась от холода (пуховое одеяло теперь отчего-то не могло меня согреть) и от того, что по моей голове будто маршировал войсковой парад. Сперва я решила, что это похмелье - но трубы пока не входят в стандартное оснащение больной головы.
   Наскоро перевязав конец косы, я соскочила с кровати (спала в одежде, ибо сомневалась в гигиенических свойствах местного белья) и подбежала к распахнутому окну. И в самом деле: посреди Университетской площади, мало обращая внимания на развалины, гарцевал небольшой отряд. Человек, может быть, двадцать. Впрочем, я тут же вспомнила рассуждения мужа - одно время я специально просила его занимать меня болтовней на ночь, потому что под его речи славно спалось - что в средневековый период и двадцать рыцарей было значительной силой.
   Во главе этой наводящей ужас орды на белом коне красовался сам рыцарь Тиэллин. Теперь, немного лучше понимая, как работает этот мир, я подумала, что в тот раз, вероятно, он и в самом деле влюбился в меня после опрометчивых слов Олега. Значит, может быть, мне удастся...
   -- Открывайте, колдуны! - пророкотал баритон этого златовласого красавца. - Открывайте немедленно, или отведайте моего гнева!
   -- Благородный Тиэллин! - крикнула я из окна.
   Рыцарь поднял голову, и по его остроухому фасу, отмеченному пресловутым эльфийским изяществом черт, расплылось идиотское влюбленное выражение. Да, точно, я не ошиблась.
   -- Прекрасная леди Светлиана! - воскликнул он. - Вы живы! Моей благодарности небесам нет границ! Я был уверен, что вас сожрали в Изумрудном городе, или похитили русалки, или же закружила фатаморгана, а может, вы стали прислужницей злого колдуна...
   -- Вы почти угадали, -- сказала я. - Я действительно попала в большие неприятности, и только на ваше благородство, о рыцарь, могу рассчитывать в моем бедственном положении.
   -- Мой меч и моя жизнь к вашим услугам, леди!
   Нельзя сказать, что я совсем не была тронута тем, каким тоном прозвучали эти слова. Я - сухая и холодная женщина, но истинная самоотверженность не оставляет меня равнодушной. Мой муж в свое время умудрился повлиять на меня фразой: "Ради тебя я даже поставлю винду, так уж и быть".
   -- Отлично, -- я кивнула. - Тогда сейчас я подойду и расскажу вам в подробностях, что надо делать.
   ...Когда я спустилась в тот самый центральный зал, затканный паутиной, Тиэллин уже развил там бурную деятельность. Вел он себя приблизительно как пахан на зоне - или как, например, крутой бизнесмен во всамделишном университете, которому он пообещал финансирование. Почти вся паутина была сметена, множество столов составлены в один-единственный стол, на котором уже разложили крупномасштабную карту местности. Несколько более мелкомасштабных карт висело на стенах. Я задумалась, не может ли какой-нибудь дракон-разведчик (или гриф?) заменить спутник Гугл, но ни к какому конкретному выводу не пришла. Однако местную картографию оценила: о проекции Меркатора здесь, кажется, уже знали.
   -- Миледи Светлиана! - обрадовался Тиэллин. - Дозволите ли коснуться вашей руки?
   -- Дозволяю края рукава, -- сказала я, подавая руку, скрытую одолженной одним из вагантов пелериной. - Благородный рыцарь, если коротко, суть моей просьбы такова... Вы ведь уже знаете, что неподалеку отсюда расположился гнусный тиран Аврелий, который построил Черный Замок и собирается завоевать соседние земли?
   Тиэллин тут же помрачнел - на его благородном эльфийском лике эта эмоция принимала поистине эпические масштабы.
   -- К сожалению, -- сказал он, -- пока что все его угрозы остаются голословными. Мы не можем вот просто так пойти и защищать сирых и убогих - пока он не нападал даже на наших союзников.
   -- Очень жаль, -- произнесла я.
   Видимо, и в самом деле предстояло распроститься с мечтою о том, что Тиэллин просто так, за здорово живешь проведет меня в темный град Аврелия в обозе браво наступающей армии. Что ж, я еще и не к тем обломам привыкла.
   Тут к рыцарю и ко мне подошел наш старый знакомец Мадрагор -- и, хитро сверкая глазами, почесал козлиную бородку.
   -- Ах, леди, как же я рад видеть вас снова! Возможно, вы помните вашего ничтожного слугу?.. Я тут подумал... должно быть, у вас есть какая-нибудь жалоба, или просьба, с которой вы хотели бы обратиться?..
   -- Что может значить моя просьба?.. - боюсь, что в моих словах прорвалась некоторая горечь и досада.
   -- О, что вы, что вы, леди! Ведь для рыцаря откликнуться на просьбу леди...
   -- Но если просьба касается... если мне что-то сделал тиран Аврелий? - спросила я. - Не вызовет ли это у рыцаря проблем, если он попытается вмешаться?.. Когда это против его интересов?
   -- Это не против его интересов! - трубным голосом провозгласил Тиэллин, сделав широкий жест рыцарской рукавицей. - Это совсем даже за... Очаровательная леди, вы знаете, что такое казус белли?
   -- Женщине не пристало знать латынь, -- отрезала я, испытывая мимолетный стыд за то, что и в самом деле забыла значение этого выражение.
   Между тем Тиэллин, его волшебник-подпевала, а также еще несколько неведомо откуда сбежавшихся бравых молодых людей в доспехах и с эльфийскими ушами сгрудились напротив меня, заглядывая мне в рот. Я - сухая и холодная женщина, эмоциональные порывы мне чужды; мне даже трудно поверить, что кто-то ими руководствуется. Однако, бросив взгляд на карту, где причудливыми спрутами расположились владения Тиэллина и приблизительно равные по размерам владения Аврелия, я наконец-то сообразила, чего от меня хотят.
   -- О, да, конечно, -- сказала я. - Благородный рыцарь, только вы один можете мне помочь. Тиран Аврелий забрал моего сына.
   -- Забрал? - спросил Тиэллин. - Вы хотите сказать, похитил?
   -- Не обращайте внимания, -- откуда ни возьмись, возник Юнгес, уже вполне оправившийся от похмелья, только с жесточайшими синяками под глазами. - Речь Ее Высочества скупа, потому что она все еще во власти сильнейшего потрясения. Ее маленький сын, чудесное, нежнейшее дитя, попало в когти ужасного тирана Аврелия! Нам страшно представить, какие муки переносит эта чистая душа каждую секунду. Совершенно невозможно медлить лишнего, обязательно нужно спасти ребенка как можно быстрее.
   -- ...Большая Медведица благоприятствует защите детей, -- как бы в воздух бросил Мадрагор, наглядно показывая, что он при Тиэллине не только кольчуги чарует. Он напомнил мне какую-то книжку этой фразой, я только не поняла, какую. - Да и зимородки на закате так, знаете, кричали... и одуванчики к земле клонились...
   Не успела я понять, откуда в конце лета взялись одуванчики, как рыцарь Тиэллин уже бухнулся на колени передо мной.
   -- Прекрасная леди! Мы спасем вашего сына, или мой меч не прозван был БКВ!
   -- БКВ? - тихо спросила я, сама не знаю, у кого.
   -- Безжалостный к врагам, -- одновременно шепнули мне в разные уши Юнгес и Мадрагор, после чего недовольно покосились друг на друга.
  

***

   Отчего-то я не удивилась, что мое присоединение к армии Тиэллина в качестве обиженной стороны, которую нужно было защищать, началось с того, что сей благородный рыцарь призвал своих портних и повелел им меня одеть. Возможно, здесь сработали наклонности рыцаря, а может быть, дело было в законах жанра. В общем, не успела я оглянуться, как стала обладательниц нескольких очень черных платьев готической архитектуры (ибо назвать это покроем у меня не поворачивался язык).
   -- Вы ведь скорбите, раз ваш ребенок похищен, -- объяснил мне это Юнгес. - Логично, что вы при этом в трауре?.. А то повезут вас в обход войск для поднятия боевого духа - а вы в бело-розовом. Не очень-то красиво.
   -- Положа руку на сердце, -- мне все равно. Черное - так черное. Но, надеюсь, вы понимаете, что в таком наряде я даже убежать не смогу? Максимум - отковылять на два шага и свалиться.
   -- Ничего страшного, ваше высочество, -- успокоил меня Юнгес. - Вас поднимут.
   Прочие члены армии Тиэллина, от последнего пехотинца до военачальников, тоже были одеты одностильно: в белоснежные мундиры, накидки на доспехи и даже тюрбаны на шлемы. У офицеров на белом еще сидели золотые накладки.
   -- Ужас, -- пробормотала я, оглядев великолепие. - А ведь у них ни одной стиральной машинки!
   -- Не беспокойтесь, госпожа, -- сказал мне Юнгес. - Тиэллин ведь не зря кормит своих придворных магов. Вся эта одежда - зачарована и не пачкается.
   -- Вот уж бездарное применение человеческих ресурсов!
   -- Не скажите. А как же боевой дух?
   Я промолчала, но осталась при своем мнении. Маркетологов я всегда недолюбливала.
  

***

   Вторую неделю поля и леса сказочно прекрасной Волшебной Страны, ее селения и реки двигались мимо нас в темпе шага рахитичной лошаденки с обкромсанным хвостом. Именно так, боюсь, и выглядил основной парк "боевой техники" тиэллиновской Непобедимой Армады.
   Не так-то просто руководить большой армией. Насчет этого человечество согласно, пожалуй, единодушно. Главную трудность представляют отнюдь не сражения: за первые две недели вялого продвижения по проселочным дорогам прекрасной Волшебной Страны мы не видели ни одного. Зато головную боль создавало снабжения: меры зерна и овса, несвежее мясо, жалобы крестьян на грабеж, склоки проституток в обозе и дрязги воинов... От столкновения со всем этим не уберегало даже положение высокопоставленной гостьи и символа освободительного похода. Да я и не прикладывала никаких особенных усилий, чтобы отстраниться от бытовых дрязг - зряшная трата сил и энергии, все равно достанут.
   Мне в бытность еще практикантом довелось руководить строительной бригадой. Выдержав это вплоть до сдачи объекта, я, сухая, холодная и донельзя пессимистичная женщина, решила, что ничего страшнее со мной в этой жизни произойти не может. Однако, поглядев на хлопоты Тиэллина, который вынужден был как-то управляться со своей набранной с бору по сосенке оравой, я переменила свое мнение.
   Особенно хорошо выглядел светлый эльф, когда он во всем блеске атласного белого плаща и отделанной самоцветами сбруи своего жеребца (я, нимало не смысля в лошадиных статях, окрестила его арабским), приказывал повесить очередного коменданта. Виселиц этих выселось вдоль пути следования нашей армии несчитано. А когда не хватало материала для виселиц, обходились ветками деревьев.
   Меня при виде зрелища дубка с подобным урожаем, признаться, даже не вырвало: после туалете на стройке -- ничего особенного. Но с лица я спала, потому что Юнгес обратился ко мне со словами утешения:
   -- Что делать, Ваше Высочество. Такова уж суровая доля войны. Вы когда-нибудь задумывались о том, какая доля собранной армии доходит до места сражения?
   Я не задумывалась, и Юнгес тихонечко озвучил мне цифры.
   Мне, в общем, на все это было наплевать. Спасти мое ходячее недоразумение, моего отвратительного сына-дочку, пока он не разрушил ни в чем не повинный мир - вот моя цель. Скажите мне, что для этого надо повесить несколько сотен комендантов, -- и я только пожалею, что нельзя вместе с ними прихватить прораба-другого. Были у меня хорошие знакомцы.
   Но самое главное: шатко или валко, мы двигались.
   Каждый вечер Тиэллин приглашалменя в походный шатер, где мы обсуждали донесения его шпионов. Аврелий развернулся на полную катушку. Кроме огромного черного замка, заслоняющего полнеба, в его владениях в одночасье выросли высоченные горы, над вершинами которых не утихала гроза. Вокруг самого замка на несколько полетов стрелы, подвинув в пространстве окрестные деревеньки, раскинулись серые выжженные поля. Только болот не хватало, а так все это живейшим образом напомнило мне декорации к "Властелину Колец". Оставалось гадать, то ли Профессор так живо воплотил дурновкусие тиранов в свое время, то ли все окружающее обустраивалось сообразно представлениям моего дорогого дитяти, убила бы.
   По дорогам королевства Аврелия, вымощенным черными мраморными плитами, маршировали воинства наемников и прочих страхидлов, частью вывезенных из Изумрудного города, частью понабежавших из других урочищ. Все они, непонятно на какие деньги, одеты были в доспехи и до пьяны напоены. Аврелий завоевал еще несколько областей, которые охотно пошли под его руку - почему-то на землях вновь провозглашенного тирана крестьяне резко начинали процветать. По словам ничего не понимающих лазутчиков, у всех у них была курица в супе не единожды в неделю. Cудя по величине куриного поголовья, одна и та же.
   Мой дорогой друг из Университета, услышав это, пустился в кривотолки об обратимости хода времени и вроде бы даже собрался написать трактат. Я же только почувствовала безмерную усталость. Будь проклято разностороннее образование моего дорого супруга. Надеюсь, он все же знакомил Ольку с построениями реформаторов восемнадцатого века в пересказе.
  

***

   Наконец мы приблизились вплотную к владениям Аврелия. Это стало понятно по все чаще встречающимся указателям "Замок Черного Императора" с километражом. Еще вдоль дороги стали попадаться одинаковые черные столбики и гоблины с черно-белыми жезлами. Гоблины ругались из кустов матом, но в стычки с передовыми отрядами, как мне было доложено, не вступали.
   Докладывали мне верные Юнгес с Дианой, сама я почти безвылазно сидела в карете. Небо постоянно хмурилось, дул мрачный ветер, несущий с гор мелкую черную пыль, и это угнетающе действовало на мои змеиные гены. Видимо, в представлении Ольги-Олега именно такая погода должна была царить во владениях темного властелина. Оставалось только догадываться, как этот Аврелий заставляет мое драгоценное дитятко изрекать одно за одним откровения по поводу положения вещей? Насколько я понимаю механизм странной силы этого невозможного ребенка, он должен сам произнести, как обстоят дела, при этом нимало о том не догадываясь. Поразительно, как Аврелий справляется, за одно это коротышку стоило бы зауважать.
   Однако, как выяснилось незадолго до границ его вновь завоеванных владений, совсем без осечек у новоявленного тирана тоже не обходилось.
   Меня в тот день позвали на совещание в шатер. Когда я пришла, атмосфера там уже сложилась самая накаленная.
   -- Надо штурмовать замок, тут и думать нечего! - доказывал Тиэллину один из его полководцев, рыжебородый гном. То есть на самом деле гномы здесь, как я уже успела выяснить, не водились, но этот мужичок был так коротконог, лохмат и настолько густо обвешен тяжелым вооружением, что язык не поворачивался назвать его как-нибудь иначе.
   -- Какой штурм, вы что, господа! - возражал волшебник Мадрагор, который ни с того ни с сего тоже оказался в штабе атакующей армии. - Мы будем осаждать эту громаду тридцать лет и три года, и все окрестные королевства нас на смех подымут.
   -- Да уж, животики надорвут... -- мрачно произнес Тиэллин, так и сяк поворачивая пергамент с планом замка - видно, никак не мог решить, под каким углом строение выглядело менее неприступным.
   -- Вы не о том печалитесь, -- заметил, подкручивая усы, предводитель конницы, барон, один из вассалов Тиэллина. - Сперва надо разбить армию Аврелия, а затем уже думать о замке.
   -- Да ведь в замке находится мальчик, освобождать которого мы собрались, -- бросив на меня короткий взгляд, тихо напомнил Юнгес. - Едва ли нам удастся придумать какой-нибудь план, который позволит выманить ребенка из когтей Аврелия: тот весьма неглуп и чрезвычайно дорожит Олегом. А значит, придется штурмовать.
   -- Ну, я бы так категорично не говорил... -- Тиэллин потер подбородок. - Есть две-три возможности... Прекрасная госпожа моя, не бросите ли вы взгляд на этот план? Мой лучший разведчик добыл его с риском для жизни, но это не более чем схематичное изображение. Внутрь замка ему пробраться не удалось, а по внешнему виду никто не рискует предположить, что же скрывается внутри. Тогда как вы, насколько я слышал от наших уважаемых магистров, весьма искусны в планировании жилых помещений...
   -- Посмотрим, -- коротко сказала я, послушно взяла пергамент и уставилась на него.
   Я - сухая и холодная женщина, мало склонная к истерике. Но тут и мне захотелось нервно смеяться. Чертеж, представший моим глазам, как две капли воды походил на стандартное изображение многоэтажки - этажей шестнадцать, судя по человеческой фигурке, пририсованной сбоку для масштаба. Правда, на верхушке этой громадины торчала огромная башня, и такие же башни украшали сооружение по бокам. То есть торчали из боков. Перпендикулярно стенам. Понятия не имею, как они не падали: никаких подпорок я на плане не увидела.
   Несомненно, замок придумывало мое несравненное дитя.
   Как уже было сказано не раз, я не склонна к озарениям и предпочитаю полагаться на холодный рассудок. Однако тут и перед моими глазами подобно вспышке молнии промелькнула сцена: Аврелий, вооруженный, как и положено истинному злодею, гусиным пером и чернильницей, вкрадичво спрашивает Олега: "Ты ведь знаешь, как выглядит мой замок?" "Конечно! - ничтоже сумняшеся отвечает несносный ребенок, которому хочется произвести впечатление на этого взрослого. - В нем много этажей и башни! А еще там лифты всегда работают". И, пока Аврелий, немного растерявшись, задает несколько осторожных уточняющих вопросов, чтобы выяснить, что такое лифт, распоясавшийся Олег добавляет к описанию еще несколько немаловажных деталей... Интересно, будут ли там внутри движущиеся лестницы и ожившие портреты? Вроде бы не должны -- это же атрибут доброго замка. Хотя...
   -- Пожалуй, я могу примерно изобразить, что там внутри, -- произнесла я после короткой внутренней борьбы. - Но предупреждаю: на мои схемы можно полагаться только в самых общих чертах.
   И, не откладывая дело в долгий ящик, прямо на оборотной стороне пергамента, я набросала типовую схему двух этажей похожей многоэтажки, не упустив и лифтовую шахту. Справедливости ради стоит признать, что я немного запуталась, но в целом не посрамила родного университета.
   -- Ничего не понимаю, -- растерянно сказал военачальник-гном, вертя в руках мою схему. - Что же там, всего и есть, что множество маленьких комнат, разделенных перегородками?
   -- Видимо, так, -- кивнула я. - Во всяком случае, так выглядят дома, к которым привычен Олег.
   -- А что же, где пиршественные залы? - наперебой начали вопрошать собравшиеся. - Где кладовые? Большие кухни? Картинная галерея? Конюшни?
   Припечатал все это Тиэллин:
   -- Разве можно это назвать жилищем тирана? - брезгливо сказал он, держа план двумя пальцами. - Да я бы в эти каморки и слуг селить постеснялся - во всяком случае, потомственных!
   Я не стала читать лекцию о нравах параллельного мира, только сказала:
   -- Если этот замок был создан моим ребенком, то он имеет такой вот план внутри. И больше добавить мне нечего.
   -- Хо-хо, да Аврелий, небось, не окажет сопротивления! - возликовал кавалерист. - Он только сейчас и занят, что перестройкой своего жилища! Ей-богу, такую новость стоит хорошенько запить!
   И на этом месте военный совет превратился в пьянку, как это случалось каждый вечер.
  
   ***
   Как показала практика, очевидно, Аврелий был не так занят перестройкой своей цитадели, как нам бы хотелось. Когда мы приблизились к замку, за одной-двумя стычками последовал период длительной осады, для меня тем более мучительной, что решительно нечего было делать. От скуки я набросала для Тиэллина несколько планов загородных имений, обсудила с Мадрагором и Юнгесом международную обстановку и перспективы смены общественно-экономической формации в ближайшие два-три века. К сожалению, ничего не помогало.
   В конце-концов я не выдержала и пришла к Тиэллину в шатер поздно вечером -- предложить ему решающий штурм, а вовсе не ответить на его чувства: я намеревалась так и оставить все действия графа-рыцаря принципиально благородными, то есть бескорыстными.
   -- Я уверена, -- сказала я, -- что в замке есть потайной ход. И наверняка он ведет к самому тронному залу Темного Властелина Гопперхоппера... то есть Аврелия.
   -- Откуда вы знаете? -- подозрительно спросил меня эльф.
   -- Просто так должно быть, -- пожала я плечами. -- Я не сомневаюсь, что мой сын думает именно так -- а ведь замок создавался по его плану.
   -- И где же выход этого хода может располагаться с нашей стороны, моя прекрасная леди Светлиана?
   Я попыталась честно вспомнить все, что мой благоверный читал Оле на сон грядущий. К сожалению, Максим отличается весьма эклектичными литературными вкусами: его личная библиотека включает и "Махабхарату", и Пелевина, и Донцову. Колоссальным напряжением воли я припомнила, что в большинстве книг про рыцарей и иже с ними подземные ходы всегда выходят к реке.
   -- Здесь есть где-нибудь река? -- спросила я.
   Тиэллин посмотрел с легким сомнением и расстелил передо мною карту местности. Через секунду я поняла, к чему было сомнение -- эта карта лежала передо мной на штабном столе во время каждого совещания. Река там, разумеется, имелась --петляющей голубой лентой она пересекала карту в левом верхнем углу, причем одна петля там проходила совсем недалеко от замка.
   -- Вот туда-то подземный ход и будет выводить, -- сказала я.
   -- Прошу прощения, моя прекрасная леди, -- с сомнением проговорил Тиэллин, поворачивая карту, -- но это просто абсурд. Обратите внимание: здесь отмечено расположение нашей армии. Любой, кто пройдет этим ходом и пересечет реку, неминуемо упрется в нас. Конечно, можно сплавится по течению, но Фиорл вырывается из владений Аврелия и течет прямиком в нашу страну... Да и плыть почти милю вдоль вражеского лагеря -- согласитесь, не самое умное решение.
   -- Ну, наверное, когда делали ход, не рассчитывали, что вы тут встанете? -- пожала я плечами.
   -- Да тут невозможно осождать замок ни с какого другого места! -- в голосе Тиэллина звенело праведное возмущение фаната военной науки. -- Если бы я строил подземный ход, я бы вывел его сюда... -- он обвел указательным пальцем небольшой район в другом конце плана-карты. -- Или, на худой конец, сюда.
   -- Так почему бы вам не послать разведчиков и туда, и туда? -- спросила я. -- Конечно, они могут ничего и не найти -- а если найдут?
   -- Что ж, -- пожал плечами Тиэллин, -- почему бы и нет? Иначе, похоже, мы тут застрянем до уборки урожая.
   И разведчики были направлены во все три места: и в то, что указала я, и в те, где ткнул пальцем Тиэллин. Я послала Диану с той группой, которая должна была исследовать "речное" место: а ну как выход подземного хода замаскирован магией -- или просто тяжелой плитой, заложенной снаружи? Мне было невдомек, принимают ли в приключенческих книжках эту вполне очевидную меру предосторожности, но что если авторы таких романов не глупее среднего инженера?
   Посреди ночи Диана залезла мне в постель. Нет, не с вполне очевидными целями -- хотя, как мне казалось, ведьмочка до сих пор не оставила надежды -- а сообщить, что ее группа все-таки обнаружила вход. С тем мы и направились к Тиэллину -- уговорить его назначить штурм замка на эту ночь. Ну или, по крайней мере, на следующую.
   -- Сегодня до рассвета осталось еще часа два или три, не больше, -- сказал наш военачальник. -- Что касается следующей... ну, как угодно даме. Я сам поведу отряд, который ворвется в самое сердце Цитадели Зла, и буду рад первым вручить вам новость о победе -- и вашего сына.
   Я проглотила все, что я думала о такой идее: где это видано, чтобы главнокомандующий возглавлял операцию спецназа! Но... ладно, мой опыт из тех же книг и фильмов, а у Тиэллина -- из реальной жизни. Понадеемся, что ему и в самом деле виднее.
   -- Я прошу у вас позволения присоединиться к этому отряду! -- сказала я.
   -- Леди, но как я могу...
   -- Вы забываете, что Аврелий держит в заложниках мое дитя, -- сказала я. -- Я просто не в состоянии спокойно находиться здесь -- и ждать... Кроме того, я ведь принцесса Болотного королевства. Я обучена такой магии, о которой вы даже понятия не имеете. Я не буду обузой.
   Говоря так, я мысленно скрестила пальцы. Разумеется, никакой магии у меня в запасе не было, но из соображений политики мы ничего не сообщали Тиэллину о силе Олега. Я -- сухая холодная женщина, и не строю никаких иллюзий по поводу того, как власть имущие относятся к "абсолютному оружию". А уж где вы видели оружие абсолютней, чем ребенок, который одним своим словом воздвигает замки и кует империи (и, несомненно, может смести такие империи с лица этой планеты)?
   -- Хорошо, -- сказал Тиэллин. -- Но тогда прошу вас также прихватить с собой вашу очаровательную телохранительницу, -- он указал на Диану. -- Мой отряд лазутчиков очень высоко оценил ее способности.
   Диана зарделась и, кажется, даже опустила взгляд. Мне второй раз спешно пришлось проглатывать свое мнение по этому поводу: ого, так ведьмочка -- не просто фаворитка Страшилы, а еще и в самом деле понимает в магии? И Тиэллин не возражает против того, чтобы взять с собой эту декольтированную куклу? Не боится, что из-за нее перессорится половина отряда?
   На следующий день -- а он тянулся особенно тягостно, во-первых, оттого, что приходилось ждать штурма, а во-вторых, потому, что над замком сгустились тяжелые темные тучи, и стояла духота, как перед грозой, -- я поговорила с Юнгесом об этом.
   -- О, -- сказал мой менестрель. -- Не волнуйтесь, принцесса. -- Барон Тиэллин и в самом деле хорошо разбирается в военной науке. А участие магов в штурмовом отряде -- обычное дело. Поскольку где-то треть магов -- женщины, и они редко следят за своей одеждой в боевой обстановке, декольте Дианы никого не смутит.
   -- Как так? -- удивилась я. -- Если треть магов -- женщины, почему же в Университете я не видела ни одной?
   -- Так ведь лето, -- пожал плечами Юнгес. -- В университете остались только те, кто там подрабатывает или на пересдачу -- а это мужчины, в основном. Женщины все учатся гораздо лучше.
   -- Почему так?
   Исходя из моего собствнного опыта, хотя студентки во многом ответственнее студентов, идиотизма и тут и там примерно поровну. Гламурные козочки в плане интеллекта мало чем отличаются от дубов с золотой цепью. Ну разве что размахом ресниц.
   -- Как я понял, -- осторожно произнес Юнгес, -- большинство таких студенток --принцессы или гениальные самоучки... Они блещут красотой, разнообразными талантами и, как правило, кончают экстерном... Я не знаю, почему так. Наверное, закон мироздания. Но вы не волнуйтесь, к Диане это не относится. Она ведь из Изумрудного урочища, тамошняя выученица.
   Несколько секунд я переваривала это известие. Если бы я была физиком -- и литературоведом -- услышанного здесь уже хватило бы на пару диссеров. Например, о взаимопроникающем влиянии взаимоперпендикулярных пространственно-временных континуумов и эффекте обратной петли, а также об искажении причинно-следственных связей. Но я -- всего лишь архитектор, отказавшийся от докторской из-за рождения ребенка. Поэтому мне пришлось с сожалением оставить эту тему.
   -- Хорошо, -- сказала я, вновь возвращаясь к изначальному содержанию нашего разговора. -- А нет ли опасности, что если Тиэллин уйдет с отрядом, остальные бароны тут же развернутся и отправятся выяснять свои отношения? И никакого штурма не получится?
   -- Ну, если бы Тиэллин был обычным бароном, то да, -- кивнул Юнгес. -- Но он ведь эльф. С эльфами так попробуй обойдись -- сразу все поднимутся на защиту соплеменника! Эльфийская кровная месть -- это не шутка.
   Мое воображение сразу же нарисовало мне Тиэллина в характерной кепке, торгующего помидорами и виноградом. Я решительно стерла сей впечатляющий образ из своего разума и отправилась в палатку -- отдыхать. Штурмовать-то придется ночью, и надо выспаться. Благо, вчера пол-ночи я уговаривала Диану, что "между нами не может ничего быть, и давай останемся просто... хм... госпожой и верным вассалом", так что глаза у меня слипались.
  
   ***
   Ради тайного похода я наконец-то с облегчением натянула собственные джинсы и рубашку, отложив все роскошные наряды Аврелия, оставив только удобные кожаные сапоги (какой-нибудь итальянский модельер душу бы за них продал, так хорошо они были пошиты) и нижнюю тунику из приятной на ощупь, мягкой и теплой ткани. Очевидно, теперь у меня иммунитет к красивым платьям и драгоценностям: глаза бы мои на них не глядели.
   Подземный ход мало того что вывел бы к излучине реки -- он еще и выходил в живописнейшее и красивейшее место, прямо под водопад. Мы оказались там вскоре после полуночи -- вокруг во множестве роились светляки. Я вспомнила старый диснеевский мультфильм про лиса-Робин Гуда -- и в очередной раз подумала об упущенных диссертационных возможностях.
   Скрытую под струей воды массивную каменную плиту, поросшую мхом так, будто несокрушимый замок Аврелия воздвигался на равнине уже несколько веков, мы бы ни за что не нашли без магии. Диана поведали, что лазутчики ее уже тоже пропустили, но она на всякий случай решила поискать, нет ли на скале вертикальных жемчужниц, и вуаля -- ход оказался на месте.
   -- Вертикальных жемчужниц? -- переспросила я. -- Что это такое?
   -- Это такие жемчужницы, которые живут в пресной воде и вертикально лепятся к скалам. В водопадах их полно, а жемчужины у них крупнее, чем речной жемчуг, и прозрачнее, чем морской, -- охотно пояснила Диана. -- Я давно хотела себе ожерелье из таких!
   Невольно я подумала, сколько в этом мире может скрываться чудес и возможностей. Мне стало грустно, что я увидела лишь малую часть его, и не получила ни малейшего представления ни об экономике, ни о других странах, ни об истории, и уж меньше всего об обычаях. Впрочем, я -- сухая и холодная женщина, а потому не склонна много грустить о вещах столь эфемерных. Куда больше меня угнетало осознание, что по возвращению муж потребует от меня скрупулезнейшего отчета обо всем увиденном -- как же, ведь я умудрилась пережить самое настоящее фэнтези-приключение -- а я ничего толком и не смогу ему рассказать.
   С риском для жизни мы вскарабкались по крутому склону под сам водопад. Меня по очереди страховали все лазутчики из отобранного Тиэллином десятка. Если бы не Олегова магия, мне бы не сдобровать: такой комбинации тупости и неуклюжести, которую я умудрилась проявить, они бы никому не простили.
   Наконец мы оказались у самой двери. С близкого расстояния она вполне угадывалась под наростами мха.
   -- Как ее открыть? -- спросил Тиэллин недовольно (а с чего бы ему быть довольным, если мы все теснились на небольшом скальном козырьке).
   -- Мы не смогли этого понять, -- покачала головой Диана. -- Я думала, что госпожа, которая предсказала существование хода и определила, где он может находиться, скажет...
   Я не стала озвучивать мысль, что, ежели ход предназначен для того, чтобы выводить прочь из замка -- а вовсе не для скрытного проникновения внутрь -- то дверь вполне может снаружи и не открываться. Вместо этого я положила руки на влажный мох. Камень вовсе не спешил расступаться под моими ладонями.
   -- Скажи друг -- и войди... -- пробормотала я. Да, я сухая и холодная женщина, но даже мне иногда не чужда попытка пошутить.
   Мне пришлось отпрянуть -- с легким скрипом петля провернулась. Дверь открывалась вовнутрь. Перед нами оказался узкий, но высокий лаз -- один человек вполне мог там выпрямиться во весь рост.
   -- Поразительно! -- воскликнул Тиэллин. -- Моя госпожа, вы все больше и больше поражаете меня своими талантами.
   -- Это уже даже несмешно... -- мрачно пробормотала я, гадая, что еще Максим мог читать ребенку на ночь. Некрономикон? Институтский учебник по квантовой физике? Или все проще, и виноват Питер Джексон? Оля была еще слишком мала, когда фильм шел в кинотеатрах -- или ее вообще не было? -- но, вроде бы, повторяли по ОРТ...
   Надеюсь, что с прочими проблемами Мории мы там не столкнемся.
   Но нет -- тоннель оказался таким простым и каменным, что даже неинтересно. Ни одного птеродактеля. Пару раз в нас из стен полетели стрелы, еще пару раз, наступив на плитку, мы открывали впереди яму, полную торчащих кольев. К счастью, лазутчики Тиэллина не зря ели свой хлеб -- все ловушки мы обошли так быстро, что даже рассказывать об этом неинтересно.
   И вот мы оказались в конце подземного хода. Он, действительно, выводил к тронному залу. Там даже оказалась небольшая комнатка с каменными полками, на которых мы обнаружили факелы и сумку (сунув нос внутрь, я без особо удивления узрела запасной комлпект чистого белья, книжку на непонятном языке и мешочек с печеньем). Запирала выход такая же каменная плита, как и та, через которую мы вошли. Эта казалась гораздо чище, всю ее оплетали узоры, а в центре приманчиво посверкивал самый обыкновенный глазок.
   -- Эт-то что еще такое? -- озабоченно произнес наш эльф-предводитель и приник к глазку. Какое-то время он наблюдал через дверь, потом ругнулся, потом обернулся к нам и сказал:
   -- Прошу прощения у дам! Мы попали прямо во время королевского совета. Аврелий рассказывает о своих черных планах.
   -- Можно мне посмотреть? -- спросила я.
   Тиэллин даже в этой тесноте умудрился изобразить поклон -- и пропустил меня к глазку.
   Обзор был не очень хорош -- я увидела затылок Аврелия, на котором сидела черная угловатая корона -- чем-то она подозрительно мне напомнила головной убор Каракатицы из мультика про Русалочку. Олега я не видела -- возможно, он сидел по другую сторону от Черного властелина. Зато я увидела костер, который горел посреди зала. Помпезный бортик из черного мрамора наводил на мысль, что это такой фонтан. Алые у корня, к концам языки пламени отливали черным. У костра, связанные, на коленях стояли Мадрагор и Юнгес -- удивительно бледные и перепуганные. Если учесть, что охранял их орк, который мог бы без грима сниматься в фильме об оживших мертвецах, я не могла их обвинять за это.
   -- Как они их схватили? -- тихо спросила я у Тиэллина.
   -- Уч-ченые мужи! -- проскрежетал зубами тот. -- Чтоб я еще раз взял эту братию в поход! Ну, моя леди, открывайте дверь.
   Будь я чуть поэмоциональнее, я бы, наверное, не удержалась и рявкнула бы на него "как?!" Но я вовремя вспомнила о своей сухости и холодности, а потому просто стукнула по двери кулаком, ударила ногой и выругалась непечатно: так приходилось иной раз поступать с нашей входной дверью.
   Как ни странно, комбинация оказалась верной -- дверь распахнулась, и я вместе с лазутчиками и Тиэллином выпала в тронный зал.
  
   ***
  
   Наше появление окрасилось в тона еще большей неожиданности, чем я смела предположить. Пол возле двери из подземного хода словно водой полили: я проехала пару метров как на тонком льду (сапоги из натуральной кожи повели себя ничуть не хуже коньков) и чудом не вписалась носом в пол -- умудрилась подставить руки. Тиэллин и прочие появились чуть достойнее: насмотревшись на меня, они замахали руками, но сохранили равновесие.
   -- Мой БКВ да поразит зло! -- крикнул Тиэллин -- и начал удивленно озираться в поисках врага.
   Аврелия на троне не было. Могучий и грозный тиран лежал возле трона и хохотал, как асечный смайлик :lol:.
   -- Ой, не могу! -- заливался он. -- Ой уморили! Тирана свергать пришли... Стража!
   Стража -- орки, рассредоточенные по углам зала, -- быстро обступили нас полукругом. Один даже протянул мне, сидящей на полу, руку.
   -- Вставайте, красавица, -- пробасил он.
   Я с благодарностью оперлась на представленную лапищу. Рука как рука, большая, в мозолях, тупые и черные когти, как у собаки.
   -- Ха, вы думаете, что такими силами сумеете пленить Тиэллина, победителя при Крооне, сеньора Тенбури и Флисса?! -- возгласил Тиэллин.
   Надо сказать, что он не только говорил. На каждом слове этой речи, продекламированной прекрасно поставленным голосом, эльфийский владыка делал взмах мечом. Как правило, от этого взмаха на пол валился один какой-нибудь орк -- ну или на худой конец оставлял на черном мраморе какую-нибудь конечность.
   Люди Тиэллина от него не оставали: один даже схватил меня за руку и зашвырнул за спины дерущихся. Довольно быстро его группа командус сплоченно замерла посреди зала, под шумок освободив и Юнгеса с Мадрагором -- на них, похоже, не обращали внимание.
   Однако орки все прибывали: они выскакивали с верхних галерей, выпадали из боковых ходов и, в общем, не было им числа.
   -- Ну вот, -- сказал Аврелий, отсмеявшись. -- Что вы, граф Тиэллин, я вовсе не думал брать вас голыми руками. Наслышан-наслышан... Но вы же, по сути, авантюрист. Вот что вас дернуло покинуть Светлый Эльфийский лес и стать одним из владык в человеческих землях?
   Тиэллин передернул плечами, явно не собираясь снисходить до разговора с каким-то узурпатором.
   -- Отвечать не хотите, -- резюмировал Аврелий. -- Ну и понятно, ну и правильно... Я, признаться, не надеялся на ваш визит раньше, чем завтра: был уверен, что вы будете штурмовать замок лично, чтобы вызволить мага и советника вашей приближенной... эээ... дамы сердца. Но так, как сегодня, даже лучше. Выходит, все разрешится на день раньше.
   -- Да, -- кровожадно проговорил Тиэллин, совсем по-кошачьи шевеля кончиками ушей (я так и подавилась), -- все закончится раньше, потому что я вспорю твой живот, развешу кишки на этих вон колоннах, а требуху скормлю собакам! Как ты смел похитить сына прекрасной принцессы Светлианы и держать его в плену?!
   -- Я?! -- поразился Аврелий. -- Я никого не держу. Мальчик здесь здоров и счастлив, а вот вы...
   Я с тоской подумала, что Аврелий, должно быть, не читал "100 правил Темного Властелина". Ну вот зачем он разговаривает с нами вместо того, чтобы скомандовать троллям и захватить нас? Опасается мясорубки? Но если он такой кровавый тиран, то зачем ему считать жизни своих миньонов?
   -- Вот, извольте видеть, -- проговорил Аврелий. -- Познакомьтесь с моим советником по труду и обороне -- название должности, между прочим, он придумал сам.
   Он открыл дверь по другую сторону от трона -- не там, где тайный ход. Внутри, оказывается, сидел на стуле мой Олег и с интересом смотрел на нас.
   -- Мам, а ты здорово, оказывается, падать умеешь! -- воскликнул маленький паршивец.
   Я -- сухая холодная женщина, и сильные эмоции мне в целом не свойственны. Но сейчас мною овладело непреодолимое желание убить маленького мерзавца, и оно порядком вскипятило мою кровь.
  
   ***
   -- Олег, -- сказала я холодным голосом, -- что все это значит? Разве тебя не похитили?
   -- Немножко, -- пожал плечами ребенок. -- По-моему, здорово, да? Но теперь я тут Аврелию помогаю. Он бы без меня пропал. Он совсем как ребенок, мам! Простых вещей не знает!
   -- Совершенно точно, -- кивнул Аврелий, причем на его крысином личике читалось выражение искренней благодарности. -- Логика моего уважаемого советника всегда необорима... Вот в частности, я хотел с вами посоветоваться, как быть в случае, подобном этому: небольшой отряд оказался окружен значительно превосходящими силами, разобщенная армия Тиэллина осталась без предводителя, а у меня -- почти неограниченные силы орков. Можно ли в этом случае считать Тиэллина проигравшим?
   Олег задумался, а я едва удержала протестующий вопль. Мой сын -- или дочь? -- явно не понимал, что все происходящее всерьез. Должно быть, черный, мрачный интерьер замка с огненным фонтаном посередине очень напоминал ему какую-нибудь компьютерную игрушку. И сам себя -- да и меня заодно -- он воспринимал персонажами такой игрушки, правила которой выстраивались в полном соответствии с его пониманием жизни. Неужели он не понимает, что признай он нас проигравшими, нас немедленно убьют?
   -- Конечно, они проиграли, -- авторитетно сказал Олег. -- Если только моя мама сейчас не выпустит когти, не разрежет твой живот пополам, не съест твою печень, не разсчленит тебя на мелкие кусочки, а потом не зажарит!
   Я -- сухая и холодная женщина, но, представив себе подобную перспективу, я едва не упала в обморок. Тиэллин и его отряд с ужасом посмотрели на меня, и я обнаружила, что вокруг моей скромной персоны мгновенно образовалось пустое пространство.
   Аврелий, кажется, тоже, потому что он задрожал.
   -- Но она ведь не сможет этого сделать? -- просительно проговорил он.
   -- Ну я не знааааю... -- протянул отвратительный маленький монстр. -- Может, сможет... может, нет... не знаю, короче! Мам, ты как? -- обратился он ко мне.
   -- У меня от сырой печени изжога, -- сказала я коротко. -- Как-нибудь в другой раз.
   -- Окей, договорились, -- пожал плечами Олег. Я мысленно сделала себе пометку, что надо будет отшлепать его за употребление этого слова: сколько раз говорила не засорять речь! -- Тогда ты выиграл, Аврелий.
   Аврелий приосканился, грудь его расправилась; он набрал уже было в грудь воздуха, чтобы что-то приказать, но тут Олег продолжил:
   -- ...стало быть, ты хороший.
   -- Что?! -- Аврелий как-то вдруг обмяк.
   -- Ну то есть ты хороший, -- пояснил Олег. -- Добрый. Папа всегда говорит, что те, кто побеждают -- те и хорошие. А мы, значит, плохие, раз мы проиграли.
   Ну что ж: он отождествляет себя с нами, а не с Аврелием -- видимо, это является в каком-то смысле победой семейного воспитания...
   Меня даже уже не хватало, чтобы внутренне стонать перед педагогическими талантами моего дражайшего супруга. Наверное, что-то неправильное было в том, что я пользовалась -- и до сих пор пользуюсь -- любым моментом, чтобы оставить их с дитем наедине (отправить на прогулку, посадить Макса читать ребенку книжку), а самой либо заняться делами в тишине и одиночестве, либо просто передохнуть. Слишком уж я радовалась возможности спихнуть с плеч ненавистные родительские обязанности и хоть на время ощущить себя нормальным, свободным человеком...
   Между тем, Аврелий испустил тот самый внутренний вопль, которого я не могла добиться от себя -- как-никак, я сухая и холодная женщина, если вы не забыли. Он принялся кататься по мраморному полу, выдирая на себе волосы. И мрамор как-то вдруг начал менять свой цвет: по непроницаемой черноте словно потекли белые лужицы. Одеяние самого Аврелия тоже внезапно стало белым. Белизна захлестнула стены, превратила огненный фонтан в водяной (уродливые горгульи, изрыгающие пламя, стали белыми лебедями), в стенах внезапно появились высокие стрельчатые окна окна -- и в них стало видно, что уже светает. Еще пол внезапно загрохотал, с потолка что-то посыпалось.
   -- Что это? -- крикнул Тиэллин.
   Юнгес, который уже успел каким-то макаром подобраться к вновь возникшему окну, открыть его и высунуться чуть ли не по пояс, заорал:
   -- Замок преображается!
   -- Какого хрена?! -- поразилась я.
   Мой внутренний архитектор немедленно захватил контроль над моим телом: забыв об Олеге -- уже стало очевидно ясно, что это чудовище способно само о себе позаботиться -- я тоже кинулась к окну и высунулась наружу.
   Огромное фаллическое здание стандартной многоэтажки расползалось, как детский трансформер. Несколько лет назад я видела американский сериал, где официантка с собакой и своим идиотом-папочкой через зеркала попала в волшебное королевство вроде нашего. Там в титрах знакомый нам до 11 сентября 2003 года силуэт Нью-Йорка очень красиво прорастал в этакий фэнтезийный ландшафт. Очень похоже. Только там еще из окон небоскребов начинали бить водопады, откуда ни возьмись брались феи и великаны, а здесь ничего подобного не происходило. Здание опускалось ниже, расползалось, плавилось, рассыпалось на кирпичи и блоки, как в детском конструкторе, и из этих кирпичей и блоков складывалось нечто новое: изящные башенки, крытые переходы, галереи, окруженные стенами внутренние дворики, и так далее, и тому подобное.
   -- Но типовые многоэтажки -- железобетонные! -- простонала я, глядя, как прямо передо мною вырастает белоснежная башенка, явно возведенная из известняка. -- Как так?!
   -- Не знаю, что такое железобетон, -- заметил Мадрагор, который высунулся рядом со мной и заинтересованно придерживал остроконечную шляпу: бушующий снаружи ветер грозил унести ее. -- Но, по-моему, мы имеем дело с обыкновенной трансмутацией... Удивительно! Сила вашего сына, по всей видимости, растет.
   -- То есть? -- у меня нашлись еще силы попросить пояснений.
   -- Сперва только настоящее изменялось ему в угоду, -- пояснил Мадрагор. -- Теперь и прошлое... Ведь если Аврелий с самого начала был хорошим, то как у него мог оказаться замок, который в наших широтах ассоциируется только со злодеями?
   Я хотела было сказать, что в "их широтах" шестнадцатиэтажки вообще ни с кем не ассоциируются, как тут чья-то сильная рука схватила меня поперек талии и оттащила от окна -- заодно украв шанс досмотреть до конца занимательное зрелище (кроме всего прочего, реконструкция замка очень напоминала хороший голливудовский спецэффект, а все знают, до чего хороши голливудовские спецэффекты).
   -- Моя госпожа, -- проговорил мне на ухо Тиэллин -- у меня аж волосы встали дыбом от этого дурацкого бархатного шепота. -- Нам пора отступать, пока еще есть шанс. Не забывайте, мы теперь официально проигравшие!
   -- Не волнуйтесь, -- заметил Мадрагор, которого Тиэллин сграбастал второй рукой, -- мы ведь теперь еще и злодеи. А злодеям обычно удается смыться...
   Тиэллин опустил меня на пол, а я метнулась разыскивать Олега -- не пришлось. Паршивец сам схватил меня за руку.
   -- Ой мам, классно, правда?! -- воскликнул паршивец. -- А чего Аврелий так переживает, ты не поняла? Он же победил?
   -- Не всегда победить -- главное, -- мрачно сказал Тиэллин, созерцая мальца. -- Иногда при победе можно потерять то, что тебе дороже всего. Ну ладно, уходим.
   -- Куда? -- спросила я, когда мы выскочили из тронного зала через какую-то дверь. По всей видимости, это был один из входов, через которые забегали орки. Из-за широких стен сопровождения мне мало что удавалось рассмотреть. Может быть, оно и к лучшему. Сами орки бродили в полной растерянности, потому что они все вдруг начали обрастать мехом. Белым -- ну, в основном, светло-бежевым -- и пушистым. Только на выходе из зала мы проскочили одного такого, который в растерянности рассматривал шерстяные с тыльной стороны ладони, пока предательская поросль ударными темпами покрывала его уродливую физиономию. Воистине, наличие меха очень сильно преображает живых существ в наших глазах...
   Мы пробежали коридор -- штурм-команда Тиэллина умудрялась даже на бегу щетиниться острыми лезвиями мечей -- и оказались у чего-то, что раньше было лифтовой шахтой. Сейчас она видоизменялась на глазах, створки лифта сдвигались и раздвигались, и за ними маячило что-то вроде розовой изнутри пасти.
   -- Ну и светлый замок! -- пробормотал Тиэллин, легко, будто соломинку, отламывая бывшую трубу отопления со стены (сейчас она внезапно покрылась зелеными листочками) и вставляя ее между азартно хлопающими челюстями. "Лифт" перекосило.
   -- Нет, туда мы не полезем... -- с сомнением сказал наш предводитель. -- Леди Светлиана, на вашем плане эти шахты идут до самого низа?
   -- Да, -- сказала я, -- удивленная, что Тиэллин запомнил про лифты, да еще и смог их идентифицировать в такой обстановке. -- Но есть еще и...
   -- Мусоропровод! -- заявил Олег, показывая на люк упомянутого девайса. Мусоропровод тоже значительно изменился: труба стала гораздо шире, превратилась в мраморную и покрылась бороздками, как античная колонна. Однако люк оставался люком, только расширился. И особыми ароматами оттуда не несло: либо войско Аврелия не умело им пользоваться, либо еще не успело нагадить.
   -- А если мы застрянем? -- пробормотал Мадрагор, удерживая шляпу уже обеими руками. -- Что тогда?!
   -- Не бойся, не застрянем, -- покровительственно проговорил Олег. -- Герои всегда сбегали через мусоропровод и ничего с ними не было.
   "Звездные войны", обреченно поставила диагноз я. Ну, что делать. Хорошо, что Олег не смотрел "Сайлент Хилл". Или смотрел?..
   После этих слов моего чудовища выхода уже ни у кого, понятное дело, не было. Тиэллин первый заглянул туда.
   -- Там хоть лестница есть? -- спросил обреченно Юнгес.
   Тиэллин внезапно вскрикнул, и его утащило внутрь. Его коммандос тоже испустили вопль, и бросились за коммандиром. Впрочем, их начальник -- я не знала, как его звали -- удержал их и заглянул внутрь первый.
   -- Все в порядке! -- громогласно заявил он, обернувшись. -- Там сверху падают какие-то пушистые разноцветные твари, они летают. Хвтатайте их -- и будете спускаться неспеша. Я видел внизу волосы графа. Ну, Элвин, ты первый. Потом леди с ее сыном и маги, а остальные -- за ними. Я замыкаю.
   Лезть в мусоропровод, пусть и чудовищно большой, приятного мало. Кроме того, оказалось, что левитирующие существа, пролетающие мимо, подозрительно напоминали смешариков. То есть, конечно, обыкновенные разноцветные меховые шарики, но из некоторых из них торчали ручки и ножки. Размером шарики были примерно с мою голову и глупо хихикали, неспешно поворачиваясь вокруг своей оси.
   -- Обхвати меня за талию, -- велела я Олегу, и он это повеление живо выполнил.
   -- А мы с них не упадем? -- спросило мое чадо.
   -- Нет, -- твердо ответила я. И ухватила ближайший шарик -- бледно-розовый. После чего спрыгнула вниз.
   Шарик, сжатый моими руками, не вырывался, а падение наше замедлилось. У меня потемнело в глазах, так что я не видела и не слышала, кого отправляли следом за нами. Олег, между тем, вслух рассуждал:
   -- Вот интересно, а откуда они тут взялись? Наверное, это были какие-нибудь специальные крысы-мутанты, пока замок был злодейским... а потом они превратились в что-то еще... например, вот в смешариков. Потому что смешарики хорошие. Мам, как ты думаешь, в них осталось что-то от Крыс?..
   Я подняла голову и уставилась на развивающуюся мантию Мадрагора, которая колыхалась сверху. Под мантией у волшебника оказались пропыленные штаны, из кармана высовывалось горлышко бутылки.
   -- Понятия не имею... -- сказала я, и тут же обмерла, трижды прокляв себя за эти слова.
   -- Наверное, сохранились... -- подвел черту Олег.
   Тут же шарик лихо развернулся в моих руках, обратив ко мне страшно оскаленную морду. Теперь он живо напомнил мне неумело раскрашенного лангольера.
   Над мордой сверкнули злобные глазки, стальные челюсти клацнули...
   Я -- сухая и холодная женщина, но тут мои нервы не выдержали. Я отпустила шарик, заорав при этом, и, все набирая скорость, мы понеслись вниз по трубе, как Алиса на своем пути к Стране Чудес.
   К счастью, лететь оказалось недалеко. Нас немедленно поймал Тиэллин, стоявший внизу. Держал он меня и Олега без всякого напряжения, и даже не пошатнулся от импульса. Мадрагор весьма неуклюже рухнул на пол (Тиэллин отступил). Юнгесу и Диане повезло больше - они попадали сверху. Доблестное тиэллиновское воинство умудрилось в большинстве своем не выпустить преобразившихся смешариков и приземлилось мягко.
   -- Леди Светлиана! -- воскликнул наш предводитель. -- Смел ли я надеяться на такую удачу!
   -- В ваших руках я оказалась в первый и последний раз, -- пробормотала я.
   -- О чем вы? -- спросил эльфийский граф, опуская меня с Олегом на пол. -- Похоже, эта шахта довела до самого подвала. Мы -- в сокровищнице Аврелия!
   -- Ух ты! -- воскликнул Олег. -- Значит, где-то тут должно быть зеркало, которое переносит людей между мирами. Он говорил, у него есть такое.
   В голове у меня звякнул звоночек. Вот оно! Нашли.
  
   ***
   Подвал Аврелия производил впечатление. Изменение шестнадцатиэтажки его практически не затронули: видимо, внутренние логические законы этого мира или подсознание моего дражайшего чада (или оба вместе) не чувстувовали значительных различий между подвалами Цитадели Зла и Оплота Добродетели. Что навевало на определенные мысли...
   Выпав из мусоропровода (который оканчивался неаппетитной дырой в потолке, что тоже наводило на мысли) мы оказались в обширном помещении, тускло освещаемом чем-то вроде зеленоватых люминофорных ламп. Потолок здесь подпирали высокие колонны из неоформленных кусков бетона. Кругом валялись груды золотых монет, похожих больше всего на копеечные в таком освещении. Еще попадались неровные груды булыжников. Я ткнула одну ногой сапога, булыжники раскатились -- судя по всему, необработанные сапфиры. Н-да-с.
   Я -- сухая и холодная женщина, но, как я уже говорила, присущая всем женщинам любовь к драгоценностям мне не чужда. Конечно, нам было не до того, но, вспомнив приключение своего ребенка с лепреконами, я подняла с пола несколько камней не особенно большой величины -- зачем привлекать внимание? -- и рассовала по карманам джинсов. В случае чего сидеть, конечно, будет неудобно...
   Тиэллин и его команда тем временем разбежались по сокровищнице.
   -- Ищите выход, -- напутствовал их граф. -- В жизни не поверю, что в сокровищнице нет запасного выхода.
   -- А мы будем искать зеркало, -- сказала я, взяв Олега за руку. -- Ты ведь хочешь вернуться домой, радость моя?.. В школу пойти?
   -- Ну, хочу, -- сказала "радость". -- И в школу тоже хочу. Но ты уверена, что это делать надо сейчас, мам? Я бы еще пару недель погостил -- здесь здорово!
   -- Во-первых, папа будет волноваться, -- сказала я. -- Уже волнуется. Во-вторых, ты разве не хочешь похвастаться народу во дворе, что стал мальчиком?
   Втайне я надеялась, что, вернувшись в наш мир, Олег снова станет Олей, но на всякий случай готовилась ко всему.
   -- Это да... -- задумалось дитя. -- Вовка вон все время хвастается, какой у него длинный, а у меня теперь будет длиннее!
   Эта реплика на миг ввела меня в ступор: я не предполагала, что маскулинные тенденции в наше время получили распространение даже среди таких мелких детей. Кроме того, насколько я знаю мужскую анатомию, до определенного возраста разница в размерах в принципе не играет никакой роли и не заметна.
   -- ...ты же мне теперь купишь мальчуковую бейсболку, и у меня козырек будет длиннее, правда? -- чадо смотрела на меня невинными глазами, в которых я узнала крокодилий взор моего мужа. Палец в рот не клади.
   -- Я бы тебе и так купила, -- вздохнула я. -- Для этого не нужно было становиться мальчиком.
   -- Нет, мальчиком быть клево, -- не согласилось чадо. -- Тогда с девочками можно играть, и они тебя за это любят!
   Нет, все-таки я была права насчет гендерной самоидентификации. Может быть, это очень счастливое совпадение, что мы попали в волшебную страну, где проблему можно решить без радикального хирургического вмешательства?.. Но как документы-то менять?.. "Ой, вы извините, но тут выяснилось, что у нас детский педиатр шесть лет ошибался, пока пол определял..." И заведующая детской поликлиникой скажет: "Да, к сожалению, накладки случаются, как с котятами, -- прошу прощения за беспокойство!" И в паспортном столе -- или это надо будет в УФМС делать? -- тоже совершенно спокойно просто выпишут новое свидетельство о рождении, еще и извинятся...
   Итак, я погрузилась уже в эти вполне мирные, домашние мысли, совершенно свободные от победы над Аврелием и вообще от всех проблем приютившего нас мира. Олег довольно уверенно подтащил меня к самому темному углу.
   -- Вот, -- сказал он. -- Наверняка зеркало здесь!
   -- Ммм... -- сказала я, сделав шаг вперед. Зеркало, и в самом деле, было -- примерно такое, как в том фильме про официантку, который я недавно вспоминала. И было оно очень пыльным, покрытым неясным орнаментом. Под слоем пыли бродили какие-то непонятные разводы. Я шагнула вперед, сняла верхнюю рубашку (под ней у меня была туника из запасов Тиэллина) и начала краем ткани стирать пыль. Потом, наверное, надо будет проверить орнамент...
   Под слоем пыли мое туманное отражение продолжало движения вслед за мной. Силуэт казался несколько больше: наверное, зеркало мутное. Закончив, я отошла на шаг полюбоваться работой... и -- вскрикнула.
   С той стороны амальгамы на меня, совершенно растерянный, смотрел мой супруг. В моем, надо заметить, фартуке со змеями. В одной руке у него была баночка со стеклоочистителем, в другой -- тряпка. Я -- сухая и холодная женщина, но даже у меня есть нервы, а зрелище это их не щадило: подобно большинству мужчин Максим берется за уборку исключительно 7 марта. Соответственно, я вообразила, что мы отсутствовали больше полугода -- усталость сказалась, наверное. Если бы нас не было так долго, Макс бы, скорее всего, вообще перестал бы убираться.
   Тиэллин услышал мой крик и мгновенно оказался рядом. Заметив чужака в зеркале, бравый эльф рванулся вперед с мечом наперевес -- меч он держал в левой нижней четверти, видимо, целя Максу по ногам -- и прошел сквозь стекло, как сквозь тонкую пленку. От удара, который, в основном, пришелся на нижнюю часть зеркала, оно спружинило, мягко отклонилось от стены и, под аккомпанемент моего непрекращающегося визга, поддержанного Олегом, повалилось на пол, брызнув дождем осколков.
   Рыцарь Тиэллин остался в нашем мире -- крайне злой и наедине с моим мужем (а также стеклоочистителем). Нам с сыном путь домой был закрыт.
  
Оценка: 9.00*3  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"