Аннотация: Видение страдающего от извращенной фантазии орнитолога под анашой
Он работал орнитологом уже 15 лет. Очередной рабочий день в осточертевшем ему НИИ не задался, и придя в окончательно опустевшую после третьего развода квартиру, он, скинув осеннее пальто на покрытый толстым слоем пыли диван, направился прямо в кабинет, где в запертом ящике стола лежала анаша.
Знакомые тысячи раз укоряли его за эту слабость. Им было не дано когда-либо узнать, что эта слабость осчастливила его сладкой тайной, самой сокровенной в его жизни.
Он рухнул на диван, опустил веки и сделал пару долгих, неспешных затяжек. Его тело наполнило приятное расслабление, а перед мысленным взором начало рождаться желанное видение.
Вот из сумерек появляется огромный комок пёстрых перьев и тонких косточек. Он начинает раскрываться подобно цветку, с тем лишь отличием, что сопровождается не шелестом лепестков, а легким треском и щебетом.
Из самой сердцевины этого полураскрывшегося бутона в воздух взмывает бледная рука, за ней показывается вторая. Изящные, невесомые на вид, они заканчиваются острыми коготками, из-под которых сочатся капли крови, стекающие по матовой коже и превращающиеся в мягкий пух.
На его губах появляется улыбка, его пальцы подрагивают - им хотелось бы дотронуться до этого пуха.
Едва проступавшие на опушенных руках вены становятся еще незаметнее. Поверх пуха вырастают острые, будто выточенные искусным мастером, грязновато-белые перья.
Руки-крылья, как распятые, выбрасываются в разные стороны. Сокрытое в глубине перьев существо резко запрокидывает голову - и становятся видны огромные, сверкающие топазовой желтизной совиные глаза, чей манящий взор задерживается на лице единственного зрителя. Длинные-длинные брови-пёрышки насмешливо изгибаются.
Он любуется красивым лицевым диском, который закрывают растрепанные короткие волосы-перья, похожие на пышную бахрому. Существо, тихо щебеча что-то показавшимся аккуратным изогнутым клювом, выгибается всем телом, потягивается...
И наконец оставшийся сгусток перьев и пуха распахивается весь, оголяя стройное девичье тело, на глазах покрывающееся несколькими слоями пуха и рядами перьев. От нежных колен отходят четырехпалые когтистые птичьи лапки.
Метаморфоза закончилась, и создание его одурманенной фантазии выпрямляется в полный рост и неторопливо разминается. Движения способны очаровать чей угодно взор - настолько они грациозны.
Из его груди вырывается тихий стон, когда порождение его извращенной страсти раскрывает крылья, готовясь взмыть вверх, промчаться по воздуху потонувшей в сумерках комнаты и влететь в его объятья. Он с нетерпением этого ждет, он зовет существо ближе...
Но тишину комнаты разбивает кощунственно-пронзительный звонок в дверь.
На лицевом диске отражается нечеловеческий испуг. С леденящим кровь воплем несчастное создание обратно схлопывается в неказистый комок грязных перьев и изломанных костей.
Его лицо перекашивается от злобы. По телу пробегает неприятная дрожь, когда до его слуха доносится человеческий голос. Последние следы дурмана исчезают, когда он слышит слово "полиция".