Аннотация: В эссе рассматриваются те непростые ситуации, в которых оказался главный герой серии Александра Бушкова "Сварог". Была ли у него возможность правильного решения?
М. Ю. Матвеев
Искушения Сварога: как погиб рыцарь?
Данный текст в некотором смысле дополняет предыдущие и в то же время представляет собой взгляд на серию с несколько иной стороны. И действительно, самый интригующий момент в романах А. А. Бушкова состоит вовсе не в определении того, на какой же стороне сражается главный герой - смысл данных произведений гораздо глубже и... пессимистичнее. Иными словами, чем дальше развивается сюжет, тем условней становится "окраска" Серого Ферзя, и конец в любом случае представляется одинаковым. Причина такого парадокса проста: постоянно занимаясь "великими свершениями" и совершая героические поступки, Сварог, тем не менее, не может устоять практически ни перед одним искушением, выпадающим на его долю. Эта особенность главного героя нуждается в определенных комментариях, тем более, что ситуации, в которые он попадает, очень своеобразны, и не всегда вина лежит только на нем одном.
Прежде всего следует сказать о "размещении" искушений по страницам серии, поскольку оно интересно само по себе. При всем разнообразии провокаций и подвохов почти все они укладываются в первые два-три романа, а в дальнейших произведениях присутствуют либо повторы того, что уже было, либо "вариации на тему". Есть, конечно, и некоторые исключения, но они встречаются далеко не в каждом произведении. Возможно, именно поэтому начальные "таларские" романы и выглядят наиболее интересными на фоне всех остальных.
Список наиболее существенных искушений выглядит следующим образом.
1. Что есть реальность? "Рыцарь из ниоткуда", как известно, начинается с того, что в один прекрасный день Сварог обнаруживает, что сошел с ума. Соответственно, возникает масса вопросов: так сошел или не сошел? То, что он видит перед собой - это объективная реальность или иллюзии? Это сон или явь? Бред или не бред? Самое печальное, что устроить такой глюк в отдаленном военном городке в Монголии, обитатели которого от неопределенности, вызванной распадом Союза, упиваются буквально до чертиков, настоящей нечистой силе ничего не стоит... И даже если "эксперимент" пойдет не так, то все концы можно легко спрятать в воду (точнее говоря, в землю): ведь никто не докажет, что он вообще имел место! И действительно, а как понять, алкогольная ли это галлюцинация или воздействие потусторонних сил? В данном случае можно выделить сразу несколько "векторов воздействия" на главного героя.
Во-первых, нечистая сила заставляет упрямого, храброго и весьма уверенного в себе человека задуматься над собственной уязвимостью - пусть почувствует себя игрушкой в руках высших сил, шахматной фигуркой, которую переставляют с клетки на клетку. Ну а дальше, как говорится, по обстоятельствам: либо у Сварога появится привычка валить все на "чудил-демонов" (хотя его собственные решения гораздо важнее), либо ему поднадоест роль Ферзя и он, пытаясь отстоять свою самостоятельность, начнет барахтаться на свой страх и риск, совершая такие поступки, на которые в своем естественном состоянии никогда бы не решился. А если будет и то, и другое, то и вовсе великолепно...
Во-вторых, появляется большой соблазн начать жизнь заново - ведь тут же предлагают сменить не работу и место жительства, а сам мир, Вселенную на Вселенную! Подвох, заключенный в таком обмене, в глаза не бросается, но он все-таки есть: чтобы начать "с чистого листа", надо прежде всего измениться самому, а простое перескакивание с планеты на планету само по себе ничего не дает. Сварог же к лучшему, увы, не меняется: все его пороки остаются при нем и лишь усиливаются с каждой "сменой декораций".
В-третьих, новая реальность, вызывая вполне понятное чувство растерянности, в то же время позволяет реализовать то, чего не хватало на Земле: в неизвестном мире можно действовать как во сне, когда все возможно и нет запретов. Именно такое чувство возникает у Сварога во время захвата власти в Готаре. Как просто, оказывается, двигаться легко и бездумно...
В-четвертых, если мир меняется один раз, он может измениться и во второй раз, и в третий, а вот времени на размышления становится все меньше, и тут уже не до изучения истории планет, "расстановки фигур", союзников и противников...
В-пятых, подобная чехарда рано или поздно приведет к возникновению самого главного вопроса: а было ли в прошедшей жизни хоть что-нибудь подлинное, или она представляла собой сплошной эксперимент - со снисходительно улыбающимся доктором Моро, делающим пометки в лабораторном журнале? А раз уж есть серьезные сомнения в реальности самого мира, что уж тут говорить о добре и зле и значении тех или иных поступков...
2. Вслед за первым искушением тут же возникает и второе, связанное с предоставлением героювозможности ложного выбора и построенное по сказочному принципу "налево пойдешь - направо пойдешь". "Типовые ситуации" в данном случае можно свести к следующему:
а) распутье, на котором оказывается витязь, не обязательно подразумевает наличие безусловно правильного пути, или же этот путь оказывается скрыт под множеством других вариантов;
б) заманчивыми могут выглядеть сразу несколько предложений, и либо начинается погоня за двумя зайцами, либо решение вообще не принимается. Логика здесь такова: конкретный выбор - это прежде всего потеря (ну хотя бы из-за сокращения числа возможных "дорог" и вариантов), и лишь потом - приобретение желаемого или решение проблемы (и то если повезет). Особенность этого выбора состоит в том, что он возникает слишком рано, т. е. тогда, когда человек еще не готов определиться;
в) возможна и противоположная ситуация - выбор предлагается слишком поздно и ничего уже не решает;
г) все возможные варианты действий только усугубляют проблему. Учитывая особенности романа, построенного по принципу шахматной игры, такое положение можно назвать цугцвангом, вот только проигрывает здесь не игрок (Великий Мастер), и не фигура (Ферзь), а Сварог как человек.
Рассмотрим, как же все это описывается на страницах серии.
"Витязь на распутье" - это начало первого романа. Какие же действия можно предпринять в той ситуации, которая описывается в "Прологе"? Обратиться к психиатру для Сварога - советского человека, а уж тем более бравого майора ВДВ - так же невозможно, как наделать в штаны в переполненном общественном транспорте, а нехороший интерес к табельному оружию (на предмет застрелиться) гаснет буквально на корню (ситуация выглядит скорее интересной, чем безнадежной, да и нечистая сила не будет ставить героя в безвыходное положение в самом начале истории). Можно, конечно, сопротивляться и дальше, пытаясь остаться на Земле, но вот только что на ней Сварог потерял? Нормальной семьи у него нет, идеальной любви - тоже; мечтать не о чем, вместо дома - военный городок, вместо друзей - собутыльники. Прошлое ему вспоминать не хочется, настоящее безрадостно, будущее не просматривается, сил много, а применить их негде. Остается разве что Родина, но Сварог не очень-то ее и любит: она слишком часто затуманивала ему мозги идеологией и швыряла в различные горячие точки1. Да и что в ней творится, совершенно непонятно - действие ведь происходит в Монголии, в сентябре 1991 г.!
А как насчет других вариантов? А может, просто взять да и посмотреть, что за кино будут показывать? А вдруг "фильм" окажется таким, что и оторваться будет невозможно? И вот тут-то и начинается настоящая игра: разворачивающаяся перед Сварогом увлекательная эпопея медленно, но верно усыпляет в нем самоконтроль и чувство меры. В результате получается так, что главный герой не столько анализирует происходящие вокруг него события, сколько смотрит на них, причем смотрит достаточно иронично. Вот так ему на Таларе и показывают сюжеты про Димерею и Гаранд, на Гаранде - про Талар, а на Земле - про Землю. И вырваться из дьявольского сценария уже невозможно...
Между тем у главного героя имелся и еще один шанс: ему надо было просто воззвать к Богу о помощи. Ситуация-то явно превышает понимание и возможности обычного человека, так почему бы и нет? Может быть, наваждение бы и сгинуло... Сварог же, полагая себя верующим человеком, выбирает совершенно иной путь: он обращается за помощью к шаману и... желание сменить мир на мир только усиливается! Надо только, чтобы мир был посимпатичнее...
Во время первых похождений Сварога на Таларе невольным провокатором выступил Борн, предложивший герою следующую дилемму: либо он всерьез сражается со злом, либо ведет беззаботную жизнь светского бездельника. Сварог решил ее весьма оригинально: он не отказался ни от того, ни от другого, и тем самым погнался за двумя зайцами (что же касается более поздних романов, то там наглядным примером служит личная жизнь Сварога, построенная по принципу "не будем ни от чего зарекаться"). В конечном итоге получается нечто третье: Сварог совершает поступки, которые не к лицу ни рыцарю, ни придворному вертопраху.
Запоздалый и ничего не решающий выбор описан во втором романе - в той сцене, когда Сварог беседует с дьяволом. На первый взгляд, Великий Мастер предложил герою два варианта развития событий, но так ли это на самом деле? В том-то и дело, что нет! Если бы Сварог послушался лукавого и вернулся в Равену, он получил бы все, что угодно - да хоть весь мир, и все бы остались живы. А что же будет в противном случае? Он потеряет всех, кто ему был дорог, переживет крах своих идеалов и... опять-таки получит весь мир! Где же тут выбор? С точки зрения вечности, никакой разницы нет, а чувства самого Сварога никого не волнуют... Нарочитость дьявольского предложения очевидна: Серый Ферзь был введен в игру в первом романе, и менять "расстановку фигур" уже поздно.
И, наконец, следует упомянуть ту любовную ловушку, которую подстроила Сварогу Яна в "Чертовой Мельнице". На первый взгляд, она особо сложной не выглядит (удивительно, почему Сварог сразу обо всем не догадался), но на самом деле важна не сама провокация, а ее последствия. По сути, это самый настоящий цугцванг: любой ход главного героя заведомо ведет к поражению. Каковы же имеющиеся варианты? Сделать так, как советовал принц Элвар - врезать Лемару фляжкой по голове прямо на балу - означает поступить в духе какого-нибудь мелкого тирана из Вольных Маноров (коим Сварог себя отнюдь не считает) и погубить свою репутацию. Произнести фразу типа "В Москву я больше не ездок", развернуться и уйти с бала, в сердцах хлопнув дверью? Но кому от этого станет лучше? На глазах всего света взять будуар императрицы на абордаж в сопровождении целой оравы шпиков? Но так действуют рыцари удачи и рыцари плаща и кинжала, а вовсе не рыцари без страха и упрека! В результате Яна, возжелавшая заполучить себе идеального кавалера, добилась прямо противоположного результата: Рыцарь в Свароге окончательно погиб, а с нею сблизился Ферзь.
Имелся, правда, и еще один, совсем крохотный шанс: в будуар Сварогу надо было врываться одному, вышвыривать оттуда Лемара, после чего брать ремень и снова проводить "воспитательную работу". Конечно, из этого ничего не вышло бы (тут ему не Хелльстад и не заводь), да и нужного эффекта он был не достиг (впоследствии это понимает и сам главный герой), но такой вариант был бы честнее всех прочих: Сварог, с одной стороны, не остался бы безучастным, с другой - пошел бы ва-банк, а с третьей - не заменил бы в еще теплой постели своего "сниженного" двойника - Лемара. В том-то и дело, что эти любители красоток очень похожи, и находятся они отнюдь не по разные стороны баррикады...
3. Хандра - не королевская болячка. Искушение хандрой достаточно прямолинейно, но действует всегда безотказно: стоит только Сварогу некоторое время побыть в мире и покое, как его тут же тянет на совершение чего-нибудь эпохального. Чтобы избавиться от этого состояния, главный герой готов на что угодно: влезть в любые приключения, поменять мир на мир, реальность на реальность, поставить новую реальность с ног на голову и т. д. Выражаясь в духе Т. Пратчетта, Сварог, чтобы стало интересно ему самому, готов устроить интересные времена всем остальным, а вот найти какое-либо увлекательное и никому не мешающее дело "по месту дислокации" он совершенно не в состоянии.
4. Тайные желания - находка для дьявола. В начале "Рыцаря из ниоткуда" кажется, что никаких потаенных побуждений у Сварога нет, но это только до первого "тестового испытания" - попадания в древнюю Монголию. Нравится ли там Сварогу? В целом, да: "Деньги здесь не деревянные, а золотые, а подлецов можно вешать, если найдется поблизости дерево. И все такое прочее. Но самое, самое главное - здесь попросту режут и жгут, не подводя под все это идейную базу..."2. Для главного положительного героя это, конечно, довольно оригинальный образ мысли, но дело заключается даже не в этом: главное - спровоцировать его на определенное действие, решение или хотя бы желание. Ну разве в прошлом так уж и плохо? Ах, степь он не любит! И подсознание Сварога тут же предлагает куда более соблазнительный вариант: "Окажись на месте молодого честолюбивого степняка король из высокого замка (водопровод и канализация не обязательны), все прошло бы не в пример легче"3. Вот и первое желание - и оно, что характерно, тут же и выполняется! Что же еще нужно бравому вояке? Двести водки и в койку? Так ведь можно чего и поблагороднее! Да и кровать такую, чтобы была с актовый зал родного училища! Усилить собственную защиту и заиметь какое-нибудь супероружие? Да запросто! Сделать так, чтобы после ратных подвигов всегда под боком оказывалась ягодка-девица? Да о чем разговор!
Во втором романе начинаются более серьезные предложения, и здесь достаточно вспомнить разговор Сварога с Великим Мастером. Что же в нем самое необычное? А пожалуй, то, что главный герой, отказавшись от всего, что предлагал ему дьявол, парадоксальным образом начинает получать все перечисленное прямо по списку. И здесь вопрос даже не в том, как это понимать, а в том, почему же сам Сварог никак не реагирует на происходящее. С учетом сказанного выше разгадка может оказаться простой: а что же посулил Серому Рыцарю дьявол? Это личное предложение лукавого, или же он попросту покопался в подсознании Сварога и озвучил его тайные мыслишки? Очень похоже на то, что именно озвучил...
Что еще? Коалицию с Ронеро или Снольдеромпосле воцарения в Глане? Ну зачем же так мелко - там ведь можно и королем заделаться! Не нравится Сварогу, что от его поступков на Земле мало что зависело? Ну так теперь все будут зависеть только от него! Сделать так, чтобы спасенная принцесса отпускала спасать других принцесс и рубать драконов? Вот это уже посложнее, но для странствующего рыцаря так и быть - суперпредложение! И целого мира мало? Пожалуйте на Древние Дороги! Дьявол не нравится? А если он вообще не будет мешать? Всемогущества не хватает? Так надо иметь чуточку терпения! Тут уж, как говорится, чем дальше - тем больше...
5. Добро не без греха. Эта тактика дьявола является едва ли не самой убийственной, тем более, что здесь важен сам принцип действия, а не конкретное искушение, которое может быть каким угодно. Если бы Сварога искушали только его враги, это было бы полбеды, но ведь его провоцируют все кому не лень, включая всех мало-мальски положительных героев романа! Все началось еще в Монголии, когда Сварог, чудом вырвавшись от кагана, обращается за помощью к Мэлсдоржу. И что же тот говорит? "А чего ты, если подумать, ерепенился? Был бы уважаемым человеком, на лошадке скакал, города брал... Все лучше, чем сейчас"4. И кого же он хочет сделать из Сварога? Нового Чингисхана? Но зачем?
А что же происходит дальше? Попав на Талар, Сварог знакомится с императрицей и... вот тут-то за него берутся уже всерьез! Практически каждую встречу главного героя с Яной можно без особой натяжки назвать провокацией и искушением Рыцаря. При первый же встрече Яна предлагает Сварогу войти в круг ее близких друзей, и бравый десантник отчасти от неожиданности, отчасти из осторожности соглашается. Судить его за это нельзя - ведь от такой взбалмошной особы можно ждать чего угодно, так что лучше не перечить! Попав после этого на императорский бал, Сварог становится жертвой новой провокации - Яна, нацепив на себя при помощи магии чужую личину, пытается соблазнить загадочного новичка, еще будучи несовершеннолетней. Главный герой с трудом, но уворачивается, хотя, как представляется, лишь временно. В данном случае нужно принять во внимание вроде бы незаметную, но очень важную деталь, а именно озвучивание Сварогом двух своих намерений: "У вас розги не в ходу?" и "Кажется, я буду ждать с большим нетерпением, когда ты немного подрастешь..."5. Как сказал бы Радужный Демон, слово вылетело.Исполнение желаний гарантировано...
В приключениях, описанных во втором романе, Яна не участвует, но зато там есть принципиально важный "Итог", заканчивающийся следующими словами: "(Конфиденциально). Запретить лорду Сварогу, графу Гэйру, впредь подавать прошения об отставке его как с военных, так и придворных должностей, строго предупредив, что в случае очередного такого прошения графа ждет лишь автоматическое повышение в воинских званиях и придворных должностях"6. Таким образом, императрица, уверявшая, что не играет людьми, запросто ставит своего Рыцаря в безвыходное положение - и дальше получается все хуже и хуже...
В третьем романе, выведенный из себя сумасбродной выходкой Яны, Сварог все-таки не выдерживает и лупит ее ремнем по первое число7. Результат оказывается плачевным: вылечившись с помощью магии, но притворяясь несчастной и униженной, императрица тут же подстраивает ему очередную провокацию, вынуждая пойти на повышение. В "Железных парусах" Сварог пытается удержаться и не принимает предложение стать тираном, но ведь очевидно, что и это ненадолго: в "Чертовой мельнице" Яна все-таки загоняет главного героя в ситуацию, из которой нет правильного выхода. Впрочем, и отнекивался-то он не очень неубедительно: а если бы у него была армия, которую можно было бы пустить в ход?
Ну ладно императрица - но что же творит умудренный опытом канцлер Империи? Зачем он предлагает поженить Яну и Сварога, да еще путем закулисного соглашения? А ведь из текста серии вовсе не следует, что Сварог сам собирался устроить свою личную жизнь именно так - не провоцировали бы его, так ничего бы и не было!
Между тем провокации сыплются на главного героя со всех сторон - причем даже там, где их не приходится и ожидать. "Ищи Доспех Дорана", - советуют ему тени его же собственных предков, побуждая ввязаться в рискованные приключения. Еще более удивительный совет дает Сварогу капитан Зо при первой же их встрече: "Снольдер, конечно, чересчур силен и цивилизован, Ронеро тоже не возьмешь голыми руками, но где-нибудь в Харлане или в моем родном Глане стоит попытать счастья. Тем более что в Глане есть пророчество - однажды королем станет рыцарь с хелльстадским псом, победивший мертвое войско оружием мертвеца"8. Пророчество пророчеством, но зачем же при этом еще и настаивать? И ведь самому-то Зо от его реализации никакой выгоды не будет! В свою очередь, Карах - самый положительный персонаж из числа тех, кто не относится к человеческому роду - тоже начинает с места в карьер: "- Хозяин, забери меня! - взмолилась тварюшка так жалобно, что Сварогу стало не по себе. - Забери, отдам джинна! ... - Забирай все, в замке много кладов спрятано!"9. Вот так главный герой и начинает использовать магию по-крупному...
Любопытный казус происходит и с принцессой Делией: не склонная к провокациям, она все же успевает перед смертью подначить Серого Рыцаря, терзаемого мрачными мыслями об отвоеванных землях и не решающегося взять их себе: "Почему же, если я согласна, чтобы меня ограбили?" И ведь это прозвучало как последняя просьба... Более того, Сварога подчас провоцируют даже монахи:
"- Боремся с Тьмой, как умеем. А упорство и решительность, увы, не всегда заменят могущество... Тот же случай, что и с вами, уж простите за дерзость. Вам тоже присуща решимость и упорство, но они не делают вас всемогущим...
- Да уж, к великому моему сожалению... - сказал Сварог печально"10.
И, наконец, еще одна принципиально важная провокация имеет место в "Чертовой Мельнице". Ну и зачем же доблестным рыцарям нужно было так явно насмехаться над Сварогом? Неужели нельзя было разойтись мирно?
6. В чужой монастырь со своим уставом не ходят. Результат подобной сентенции оказывается вполне закономерным: Сварог быстро осваивается в новом мире и... шаг за шагом отступает от своих прежних убеждений (пока, наконец, в "Чертовой мельнице" уже сам не признает, что у него остались лишь "ошметки принципов"). Фактически получается так, что все, чего Сварог не хотел делать в начале истории (становиться королем, учреждать политические партии, брать власть над миром) он сам же и осуществляет. Непосредственные проявления "нового мышления" могут быть бесконечно разнообразны - начиная от безусловного одобрения царящей на Таларе легкости нравов и кончая бездумным упоминанием имен местных богов на разных планетах.
7. Власть - это наркотик, а государственными интересами можно оправдать все что угодно. Нельзя сказать, чтобы Сварог этого не понимает, но отказаться от свалившихся на него привилегий он уже не может. Ну зачем, к примеру, надо было осваиваться в собственном замке с помощью следующего вопроса:
"- А могу я, простите, повесить вас всех на воротах замка? Там, правда, нет ворот, но сучьев в парке достаточно...
- Как вы, должно быть, понимаете, мне самому это не доставило бы никакого удовольствия, милорд. Но вы, разумеется, в своем праве..."11
А дальше идет как по маслу - либо это надо для дела, либо подталкивают под руку свои же собственные соратники (как Леверлин в Готаре или вся Странная Компания в Хелльстаде). И как просто, оказывается, начать шествовать, а не ходить...
8. Жить стало легче, жить стало веселее. Якобы верующий в Бога Сварог настолько органично воспринимает магию, что доводит ее применение до полного автоматизма. В то же время до него крайне медленно доходят побочные последствия такого выбора:
а) магия имеет больше оговорок, чем юриспруденция, и результаты ее применения непредсказуемы: пытаясь решить одну проблему, человек вместо нее запросто может получить другую, еще более сложную;
б) магия влияет и на изначальный выбор человека. Поскольку использовать ее - это первое, что приходит на ум, число вариантов решения той или иной задачи не столько увеличивается, сколько уменьшается;
в) магия эгоистична: большинство колдовских умений направлены только на то, чтобы облегчить свою собственную жизнь;
г) оказавшись временно лишенным магии, Сварог чувствует себя голым и босым и только тогда понимает, что уже не может без нее обойтись;
д) магия, как замечает брат Тивадар, это всего лишь инструмент, послушно работающий в любых руках;
е) усиливается желание покрасоваться - особенно, если возникает необходимость поставить нужных людей на свою сторону (в этом отношении в сравнительно поздней "Печати скорби" между двумя противниками - Сварогом и демоном Мар-Кифаем - уже нет никакой разницы);
ж) грань между подлинным и ложным чудом оказывается стертой, а понятие подвига - размытым. Это, пожалуй, самое коварное из всех проявлений магии: и на подвиг, и на чудо надо еще наработать (а как понять, потрудился ли человек, использовавший магию, или же он палец о палец не стукнул?);
з) магия не способствует равенству между людьми. Заклинания для господ и заклинания для слуг - это совершенно разные вещи;
и) магия идет по нарастающей, а примечания мелким шрифтом ужасно надоедают. Иными словами, богом быть не так уж и трудно - трудно им стать...
9. Меня царицей соблазняли! Управдом в роли царя Ивана Васильевича безусловно смешон, а вот бравый вояка- уже нет, но дело даже не в этом. А что, если красоток окажется много, и одна лучше другой? В конечном итоге главный герой, рассматривающий любовные похождения только как способ снятия стресса, оказывается в незавидном положении: красавиц-то много, и все его любят, да только он сам уже ни в кого не в состоянии по-настоящему влюбиться12.
10. Вещь хорошая - в хозяйстве пригодится. Сбор магических артефактов, который все более и более увлекает Сварога - занятие достаточно сомнительное, в особенности если принцип их действия остается неясным. Главный герой, уподобляя себя запасливой сороке, совершенно не замечает того, как количество начинает переходить в качество: сначала были топор Дорана и джинн, потом дверная ручка, Конь Талисмана и хелльстадская корона, а кончается все Оком Бога и Истинной Пирамидой. И что же дальше? А самому вызвать Шторм не удастся? Простым усилием воли? И что за привычка надевать себе на голову что попало? Так ведь можно ненароком нацепить и Темную корону...
11. Ваше благородие, госпожа удача. Это искушение можно разделить на два аспекта. Первый аспект достаточно очевиден: если везет слишком долго, чутье на опасность притупляется. Так происходит и с Вентрасом, и с Джагеддином, и с Зо, а в конечном счете - и с самим Сварогом. И не слишком ли часто он умудряется попасть в "коридор", организованной нечистой силой? Второй аспект менее заметен, но более опасен: ну почему Сварог не задумывается о том, какова же истинная природа его везения? Кто же ему ворожит и кто помогает?
12. Тяга к знаниям поощряется. Нельзя сказать, чтобы Сварог не замечает того, что происходит с учеными мэтрами, но в своем пристрастии к рискованным открытиям он идет гораздо дальше. Разве мало диковинок в Хелльстаде? Что уж говорить о Древних Дорогах... А ведь под страстью к познанию можно понимать все что угодно, включая тотальный сбор информации о людях...
13. Борьба с мировым злом - дело благородное. Не лучшую роль тут, конечно, сыграли Зо и Борн, ввязав Сварога в чужую для него игру. Попасть-то он в нее попал, а вот кто на какой стороне находится, так и не разобрался. В сущности, самая большая беда Серого Ферзя заключается в том, что он не видит всех фигур на доске, а уж тем более - самих игроков. Не улавливает он и того обстоятельства, что в создавшейся "позиции" наибольшее внимание надо уделять своим собственным поступкам - ведь общепризнанного спасителя мира никто и ни в чем подозревать не будет. Еще одна ловушка, подстерегающая далеко зашедшего Рыцаря, - это вольное или невольное признание того факта, что военная хитрость не является ложью. Вполне возможно, что это так и есть - но на обычной войне, а не на той, которую ведет Сварог! И в самом деле, раз уж война добра со злом идет вечно, так почему бы и не солгать с непроницаемым лицом? Раз сойдет, два "прокатит", а в конце концов окажется, что такого человека, которому Сварог мог бы сказать всю правду, вообще не существует... Остается без внимания и одна из мыслей Ройла: "одной нелюбви к злу слишком мало, чтобы стать рыцарем добра с обнаженным мечом"13. Конечно же, здесь требуется и стойкость в добре, и хорошо продуманные цели, но ведь ничего подобного у Сварога нет - слишком уж часто по ходу действия он оправдывает свои действия стечением обстоятельств и слишком уж много заключает компромиссных соглашений.
14. Когда по пятам за человеком мчится стая нечисти, понятно, что он собой представляет. А так ли уж понятно? Данное заключение, озвученное капитаном Зо задолго до встречи Сварога с дьяволом, опасно своей категоричностью: эта самая стая может направлять, а вовсе не атаковать.
15. Мир, где ты нужен и куда тебя звали - единственно правильный мир. Это искушение является зеркальным отражением упомянутого выше попадания в чужой монастырь и начинает проявляться очень быстро, а именно с эпизода про измерение амазонок. Если уж герой полагает своим миром только Талар, то почему бы в других местах немножко не похулиганить? Вот так он и "прокатывается" и по Димерее, и по Гаранду, а потом и по родной Земле - "отсталому мирку", который, кстати, обоим "дуэлянтам" не очень-то и интересен...
16. Комплекс Эдипа всегда актуален. Люди любят прислушиваться к разного рода предсказаниям и не задумываются над тем, что волнующе-загадочные формулировки таят в себе нешуточную опасность. Прежде всего, какой же толк от пророчеств, если они в основном сильны только задним числом, т. е. после своего осуществления? Этот вопрос можно сформулировать и иначе: почему же в результате осуществления того или иного предсказания чаще всего получается нечто неожиданное? Зачем же сбивать людей с толку, заставляя задумываться над вопросами судьбы и рока? Или в этом и состоит истинная цель предсказаний? В таком ракурсе остается повторить вопрос, заданный в "Тени героя": кто же их "запускает в оборот"? Не тот ли, кто их и осуществляет? При этом предсказание не обязательно должно быть устрашающим, и здесь достаточно вспомнить о том, как "зациклило" монахов из различных братств на мысли, что Воплощения зла непременно будут уничтожены, но осуществит это только Серый Рыцарь. Нечто подобное происходит и с самим Сварогом - он постепенно привыкает к тому, что неизменно оказывается в эпицентре событий в роли главного героя, а вот взглянуть на ситуацию со стороны у него уже не получается. Таким образом, предсказания жизнь не облегчают - скорее, они искусно ограничивают выбор в той или иной ситуации и заставляют претворять в жизнь тот вариант событий, который не был определен ни судьбой, ни желанием самого человека.
17. А ведь можно усомниться и в себе самом, тем более, что двойники - штука неприятная. Прежде всего, а кто же Рыцарь и кто Гремилькар? И кто на какой стороне? И стоит ли идти "по следу Исчезнувшего"? А как понимать возникновение "сниженных" двойников? И кто же является настоящим Сварогом после истории с часовней в "Чужих берегах"? А кто человек, а кто демон в "Печати скорби"? Ну а дальше получается еще хуже: главному герою уже не до Лемара, ему бы самому не превратиться в Фаларена! Квинтэссенцией подобных метаморфоз, как уже отмечалось в предыдущем тексте, служит "диалог" Сварога с зеркалом в романе "Из ниоткуда в никуда": как ни странно, зеркальный двойник оказывается куда человечнее самого героя!
18. Но слава богу, есть друзья... Своим единомышленникам за проявленную верность Сварог прощает все, не улавливая того, что верные соратники могут оказаться столь же верными сообщниками. Начав с авантюриста Леверлина и пиратки Тетки Чари, он кончает Лемаром, Гаржаком и Старой Гадюкой - а как же иначе, если все они очень полезны? Самое интересное, что сталинский лозунг "Кадры решают все", которого придерживается главный герой, - это не конец, а только начало. В поздних "таларских" романах ситуация доходит до своего логического завершения - категорического императива "Отбросовнет, есть кадры".И что с того, что у главного героя подрастают не молодые дарования, а самые настоящие эсэсовцы? Здесь, конечно, сказалась и его "недурная карьера": став королем, Сварог начал рассматривать личные знакомства только как возможность установления хороших связей, то есть дружба у него далеко не бескорыстна. В этой связи можно вспомнить и то, о чем говорил ему Мар-Кифай во "Враге Короны": "Например, среднее звено, молодые дельные заместители, энергичные исполнители с нереализованными амбициями, почувствуют свой шанс сразу выбиться в люди без долгой и нудной возни на ступенях..."14. Подобные идеи Сварогу понятны с полуслова: он ведь и сам действует именно таким образом!
19. Зло не без резона. То, как аргументируют свои действия противники Сварога, настораживает и заставляет задуматься. Дело заключается в том, что и Орк, и Великий Мастер, и Фаларен, и многие другие в числе прочего говорят весьма дельные вещи - но Сварог-то слушает их вполуха, поскольку правда в устах врага перестает быть правдой. Таким образом, отвлечь героя от анализа действительно важных проблем оказывается не столь уж и сложно: согласно иезуитскому принципу, лучший способ скрыть правду - это сказать ее, и тогда никто адекватно сказанное уже не воспримет. Впрочем, не менее опасной представляется и другая крайность - согласие с тем, что говорят враги. Так, произвольно использующий добро и зло Орк чрезвычайно убедителен в своих угрозах в адрес Сварога, - тем более, что он и сам в это верит. Но действительно ли самым страшным врагом является именно он, сказавший об этом открыто? Не страшнее ли то, что происходит с самим Сварогом в поздних "таларских" романах, когда он начинает думать и говорить точно так же, как Фаларен и Лавиния?
20. При встрече главного героя с дьяволом имеют место сразу несколько искушений. Первое из них - это элементарная недооценка противника в сочетании с собственной бравадой. Рассматривать свою "одиссею" как рассчитанную на много ходов вперед партию Сварог просто не в состоянии - у него совершенно иной образ мысли. Проще идти напролом - а там уж как повезет...
21. Еще более коварная ловушка - персонификация зла. Как хорошо, когда есть некто чужой (другой, враг), на которого можно свалить решительно все! А своего зла, стало быть, нет вовсе? В наиболее отчетливом виде эта особенность человеческой психики проявляется в "Печати скорби". Ну и почему же ни один из "дуэлянтов" не отказался участвовать в бесовской игре, если с вероятностью в 50 % он сам мог сыграть на руку бесам? И чье зло, собственно говоря, сильнее? И не получилось ли так, что бесы выиграли заранее, с вероятностью в 100 %?
22. Избранность и исключительность - понятия растяжимые, а уверенность в своей правоте - еще не правда. Допустим, что Сварогу действительно объявляется война на самом высоком уровне - но ведь из этого еще не следует, что он обязательно должен быть в каждой бочке затычкой и вмешиваться во все события подряд. И не слишком ли много чести для не самого умного, доброго и праведного человека на свете - оказаться главным врагом дьявола? Самое любопытное, что об этом не задумываются даже монахи, подталкивающие Сварога к великим свершениям. В свою очередь, если дьявол официально объявил Сварога врагом N 1, то значит ли это, что главный герой всегда и во всем прав?
23. Отсутствие препятствий - это самое главное препятствие. Вариантов здесь множество: либо Сварог, уверовав в свою звезду, потеряет чувство меры и наделает ошибок, либо он не заметит тех деталей, в которых кроется дьявол, либо начнет сомневаться во всех своих действиях, либо не сможет отделить главного от второстепенного, либо пойдет не той дорогой. И не может ли оказаться так, что дьявол не мешает Сварогу потому, что он ему помогает? Имеет место и несколько иная логика: один из главных страхов главного героя - это потеря к нему внимания окружающих. Еще хуже, когда на него не обращают внимание даже бесы, как это описано в начале "Печати скорби". Так недолго и запаниковать...
24. Кто же откажется от собственного заповедника? В особенности, если никто там не властен, и в нем можно делать все что угодно? А ведь очень похоже на то, что столь сложная и опасная "игрушка", как Хелльстад, подготавливалась специально для Сварога...
25. Месть сжигает дотла. Стоит ли за одну принцессу уничтожать целое государство, пусть даже и карликовое, - это еще не самый главный вопрос. Гораздо существеннее то, что такой образ мысли можно перенести и на других противников. А потом это уже становится привычкой...
26. Либо виноваты мы все, либо не виноват никто, а третьего не дано. Искушение адмирала Амонда оказывается весьма действенным: с помощью такой логики можно снять с себя ответственность в любом мало-мальски сложном деле. Кроме того, этот постулат отвлекает внимание от того, кто стоит за всеми "логическими цепочками", неизбежно приводящими к роковому финалу.
27. У чудес разная природа. В сущности, все чудеса, которые творит Сварог - это чудеса ложные, но понять это не так-то просто. Этот момент можно отнести к числу самых удачных авторских находок за всю серию, поскольку в тексте предлагается не один, а сразу несколько вариантов, и один интересней другого. Итак, что же такое ложное чудо? В целом можно предположить, что это нечто реальное по факту, но сомнительное в отношении своего воздействия на людей. Имеющиеся в тексте коллизии можно охарактеризовать следующим образом:
а) ложное чудо - это чудо со странными последствиями, перечеркивающими значение самого чуда. Ну что с того, что Серый Рыцарь освободил от Глаз Сатаны Три Королевства? В результате будет либо ожесточенная война всех против всех за ничейную территорию, либо появится новый великий диктатор. И при каком же варианте развития событий прольется меньше крови? Едва ли не при том, когда все осталось бы как было;
б) это чудо, которое не требует подвига. И действительно, так ли уж Сварог потрудился в Трех Королевствах, не говоря уже о Хелльстаде?;
в) это чудо, требующее определенного напряжения физических и духовных сил, но с подтасованными условиями совершения. Так происходит и в первом романе (приключения Сварога в Хелльстаде, когда там не было Фаларена), и во втором (прорыв из Равены), и в некоторых последующих. Один из наиболее ярких примеров - это эпопея с Великим Кракеном (по сути, все было сделано до Сварога и не его руками, но вся слава досталась именно ему). В "Чертовой Мельнице" подтасовка событий принимает крайние формы - победа оказывается попросту украденной у настоящих героев;
г) самое коварное проявление ложного чуда - это то, что оно не может сделать людей ни лучше, ни чище, ни добрее. Побеждать ведь должен Серый Рыцарь, и никто кроме него! Людям-то от этого ни холодно, ни жарко... И опять-таки - где же тут свобода выбора?
28. Искушение размахайством и наплевательством не столь и заметно, но действует оно неотразимо. Ну и почему же нужно быть каким-то там Рыцарем? А если сделать все по-своему? Почему бы, к примеру, и не провести "воспитательную работу" с императрицей, раз выпал такой уникальный шанс? "И плевать мне, - сказал он потерянно. - Хоть в опалу, хоть на Сильвану, хоть на плаху головой..."15. В дальнейшем это самое "плевать" ("проскочит", "прокатит" и т. п.) становится системой, превращаясь в здоровый цинизм. А что такого - ну разве цель не оправдывает средства?Объективности ради надо заметить, что к такому образу мысли Сварог пришел далеко не сразу, но конкретные его проявления с каждым разом становятся все более поразительными. Здесь достаточно вспомнить провокацию против Горрота и допрос с пристрастием Стахора и Эгле.
29. Одно из самых необычных искушений - это возможность искушать самому и получать удовольствие от этого процесса. Именно так происходит с одним из умнейших книжников Талара - мэтром Анрахом, которого Сварог ставит на свою сторону всего за несколько минут разговора.
30. Возможность искушать самому неизбежно приводит к следующему шагу - пренебрежительному отношению к обычным людям со своими слабостями и пороками. Ну еще бы - куда им до супермена! Наиболее ярко это проявляется в той сцене в столице Снольдера, когда перепуганных "народных избранников" свозят в парламент для выборов короля под дулами пистолетов. ""А все-таки вы - мразь", - подумал он грустно, глядя, как взлетают в воздух шляпы и шапки, как надрываются крикуны..."16. Допустим, отчасти Сварог и прав, но вот только кто же все это устроил? В дальнейших романах ситуация еще более усугубляется: за исключением узкого круга ближайших единомышленников, людей главный герой рассматривает только в качестве заурядных шестерок...
31. Избавление от наиболее одиозных традиций прошлых царствований - это еще не победа над злом. Вернее, уже не победа...Впервые эта мысль проскальзывает в "Нечаянном короле", но наибольшее развитие она получает в поздних "таларских" романах. Ну, снес Сварог в "Слепых солдатах" Красный Павильон, так и что с того? Его разве перестала посещать навязчивая идея выпороть какую-нибудь из знакомых красоток? И разве он у себя в девятом департаменте не обзавелся специальным манором для неприглядных дел?
32. А не попробовать ли еще разок, раз уж позволяют обстоятельства? Нагляднее всего эту мысль озвучил один из закадычных врагов Сварога: "Он, Мар-Кифай, уже достиг в этой жизни всего. Верх-советник, то есть член императорского совета, в который входит всего десять человек... Жена - когда-то первая красавица Метрополии, сейчас - просто красавица. Четверо детей, двое уже взрослых, двое уже обзавелись собственными семьями. Одна жизнь прожита удачно. Есть ли возможность прожить вторую жизнь за срок, отведенный создателем и природой и ограниченный рождением и смертью? Такая возможность есть"17. И где гарантия, что Сварог, находясь в похожем положении, сам не пустится во все тяжкие?
33. Зависть - чувство иррациональное. Казалось бы, Сварог достиг всего, но... не тут-то было! Всегда находится нечто такое, чего у него нет! То, что он завидует аристократическим манерам Яны и Старой Матушки, еще можно понять, но как же он изводится, наблюдая донжуанские способности невзрачного детектива Ирви-Лонга! Ему что - своих навыков мало?! И своих успехов?
34. Самая лучшая уловка дьявола - это призыв к борьбе. Эту мысль Ф. Кафки можно поставить эпиграфом ко всей серии, однако в наибольшей степени она получает развитие в финале "Спасителя Короны" и в "Печати скорби".
35. Не спеши каяться, не разобравшись. Это искушение предстает перед Сварогом в виде отца Грука и его рассуждений относительно потайной комнаты. На первый взгляд, мысли "лесного пастыря" о необходимости тщательной и вдумчивой оценки человеческих поступков и их соотнесении с результатами конкретного дела выглядят совершенно справедливыми, но действительно ли это так? Можно предположить, что это подход с точки зрения вечности, но отнюдь не руководство к действию на все случаи жизни. Если учитывать то количество загадок, к которым оказался причастным Сварог, то может оказаться и так, что Рубикон между добром и злом им уже пройден, а разбираться в морально-этических вопросах после разгадки очередной глобальной тайны - это все равно что махать кулаками после драки...
36. Можно было, конечно, действовать совершенно по-другому. Привлечь лихих ребят из Серебряной Бригады... Но так ли уж нужны посторонние? Сварог, привыкший решать все дела собственными силами, попадает в ту же ловушку, что и его отец, вообразивший, что может в одиночку сражаться с дьяволом. На текущие подвиги, быть может, его и хватит, да и везение пока что не подводит, но в отдаленной перспективе такая тактика губительна: главный герой попросту не владеет всей ситуацией. А посоветоваться ему, как правило, не с кем...
37. Зачем нарушать закон, если его можно обойти? Первые серьезные "звоночки" - использование старичков из Геральдической коллегии и выращивание собственных компьютерных гениев. В "Слепых солдатах" начинаются уже вещи посерьезнее, а романом позже оказывается, что такой способ мышления весьма заразителен - Яна ведь поступает точно так же...
38. Противавтоматического повышения статуса ничего сделать нельзя. События в данном случае могут быть самыми разными - от вынужденного принятия под свою руку восьмого департамента до истории с келимасом и зловещими чарочками. Было ли это покушение настоящим - большой вопрос, но вот покушаются-то на Сварога уже как на императора...
39. Скромность характера не означает скромности по делам. Эта формулировка, высказанная Литтой, иллюстрирует едва ли не всю серию: Сварогу самому по себе ничего и не надо, но как раз это и подталкивает его к разного рода "великим свершениям". И действительно - не для себя же старается!
40. К прошлому вернуться нельзя, но ему можно найти адекватную замену. Это искушение проявляется в романе "Из ниоткуда в никуда": пусть роман с Маргиленой остался в прошлом, но разве все так плохо? На примере Каниллы очевидно, что подобные красотки - не такая уж и редкость... К тому же и само прошлое имеет тенденцию повторяться самым неожиданным образом: Яна играет со своим гармом точно так же, как в свое время играла Мара с Акбаром. И в ванне она отмокает совершенно аналогичным образом... Как ни грустно, вполне можно собрать и новую Странную Компанию, что видно даже на гротескном примере хелльстадской золотой молодежи. Общие критерии вполне очевидны: абсолютная преданность, наличие красоток для ублажения отца-командира, хорошие знания о прошлом и настоящем Талара, отсутствие догм, кое-какие магические умения и возможность быстрого перемещения в пространстве.
41. Злое дело можно компенсировать добрым. Так происходит и с отцом Груком, и с герцогом Кормиком, но сам-то герой к лучшему отнюдь не меняется...
42. Удобно я устроился... Выступать под разными личинами, конечно, удобно, ведь Сварог может быть и офицером, и рыцарем, и ферзем, и королем, но вот только каково же от этого другим людям? Потерять свое лицо за постоянной сменой масок проще простого... И не слишком ли категоричен главный герой, делая вывод о том, что "Только взрослым людям достаются игры, где ставкой - вся планета"?18 Можно отметить и то обстоятельство, что увлечение ролевыми играми вообще не всегда оказывается к месту. Так, в "Чужих берегах" Сварог сумел-таки удержаться и не сказал Гаудину сакраментальной фразы "Я не дьявол и не бог, я просто дон Румата, веселый дворянин...", но дальше получается гораздо хуже: жрецу Брозу со шхуны "Путь" он с некоторой ленцой задает вопрос "И за чем будет истина?", а в "Печати скорби" оба игрока так или иначе разыгрывают представление по мотивам "Мастера и Маргариты", только что один выступает в образе Коровьева, а другой - Воланда.
43. Продолжить надо путь, хоть некуда идти... А чем, собственно, заняться, если миссия уже выполнена? Это искушение начинает сказываться только в романе "Алый как снег", но в будущем оно может стать одним из самых главных (оно связано и с хандрой, и с неуемностью, и с жаждой познания, и с поисками магических артефактов и с гораздо более значительной целью, чем все предыдущие события - поисками своего отца).
Некоторые из перечисленных выше пунктов вполне логично подводят к не менее интересной теме: а как именно искушает и провоцирует сам Сварог? Является ли мэтр Анрах его первой жертвой? На этот вопрос можно ответить однозначно: конечно, все началось гораздо раньше, просто не все искушения, устраиваемые главным героем, носят осознанный характер. Итак...
1. Таинственный незнакомец со странноватыми способностями, мало что смыслящий в местных реалиях - повод для знакомства. Из-за его прямолинейности как-то трудно поверить, что он может построить всех в два счета... Именно на этом "погорели" Фаларен, Лже-Визари и Зодчий, хотя на самом деле эта ловушка универсальна - она предназначалась и для Яны, и для Зо с Борном.
2. Честность и открытость подкупают. Сварог интуитивно догадывается о том, что лгать не выгодно и... привычка говорить правду превращается в грозное оружие: а в чем его подозревать, если он сам уверен в том, что говорит? Что же касается интриг, то герою ими и заниматься не надо - вместо него их плетут другие, и многим Серый Ферзь кажется наиболее подходящей фигурой.
3. Приятно почувствовать себя человеком, а не песчинкой перед лицом истории. Именно этим Сварог берет всю Странную Компанию. Еще бы - стать персонажами такой легенды...
4. Круговая порука и учет личных интересов подданных необходимы для любого настоящего правителя. Этот прием имеет место практически во всех захваченных Сварогом королевствах.
5. А как здорово вернуться к тому, что больше всего нравится, но с новыми возможностями, которых не было в прошлом! Вот так у Сварога в сподвижниках и оказываются, казалось бы, совершенно разные личности: Грельфи, Лемар, Старая Матушка (она же Гадюка), Гаржак. Устоять невозможно...
6. Возможность сделать карьеру, получить интересную работу и найти дело по душе чаще всего вообще не воспринимаются как соблазны. Именно так происходит и с молодыми ларами - сотрудниками Девятого департамента, и с магами и инженерами из Мистериора и Магистериума.
7. Последнюю надежду за угрозу не принимают. В результате на сторону Сварога становятся самые разные персонажи - от руководства Империи до мало кому известных русалок.
8. Упомянутые выше размахайство и наплевательство действуют не только на самого Сварога: для окружающих его сподвижников они перерастают в обаяние беззакония. С каким же трудом переступал через себя Интагар в "Нечаянном короле", собираясь арестовать имперского наместника! И с какой же легкостью он подталкивает под руку своего повелителя на императорском балу в "Чертовой Мельнице"! Что же касается новоиспеченных венценосных особ - Бони и Мары - то они выглядят и действуют как самые настоящие "сниженные" двойники своего командира. И даже Яна вряд ли бы решилась на резкие изменения в управлении Империей, не будь перед глазами пример Сварога...
9. Судить по боевым качествам о личности в целом нельзя. На первый взгляд, Сварог очень привлекателен - он и храбр, и находчив, и своих никогда не бросает. Но вот только почему же качества Серого Ферзя не меняются в зависимости от той стороны, на которой он играет? Выходит, конкретная "окраска" проявляется не сразу и определяется чем-то иным? А люди-то уже поверили... Можно отметить и несколько иной факт: что касается ханжества, манипулирования лозунгами и умения обойти закон, планета Земля явно даст сто очков вперед какому-то там Талару...
10. Искушение познанием, уже упомянутое применительно к Анраху, в комментариях не нуждается: на определенный тип людей оно действует безотказно.
11. А почему бы не послужить олицетворением справедливости и не сразить всех своим благородством? Но вот только благородство это на поверку оказывается либо сугубо прагматичным, либо и вовсе мнимым. И действительно, в ряде случаев Сварог ничего особенного и не делает, но создавшуюся ситуацию использует, что называется, по полной программе (про дешевое великодушие и необременительную филантропию уже говорилось в "Тени героя-2").
В целом Великий Мастер может быть доволен - его фигура явно оправдала возлагаемые надежды, причем с минимумом усилий, затраченных на ее внедрение. Если же это не его фигура, то тем лучше - все идет просто отлично...
2015-2017
Примечания
1 В этом, кстати, состоит принципиальное отличие С. С. Сварога от К. С. Мазура. Из других отличий можно отметить разное отношение к вере и далеко не одинаковую склонность к хандре, фатализму, алкоголю, комфорту и власти. Есть отличие и в отношении паранормальных явлений: призраками прошлого, не говоря уже о каком-то там снежном человеке, Сварога смутить невозможно - он даже мысль о собственном сумасшествии воспринимает на редкость философски. Подумаешь, призраки! Тут земля все время из под ног уходит... Образно выражаясь, если у Мазура имеет место "Апокалипсис сегодня", то у Сварога этот самый Апокалипсис каждый день. Философское отношение к жизни помогает Сварогу и в отношении колдунов и колдуний: на такую "установку", как в "Первом броске", он все же не нарвался... Из двусмысленных отличий можно отметить отсутствие позерства: имея астрономическое превосходство в драгоценностях, бриллиантами Сварог все-таки не разбрасывается, а использует строго по делу...
2 Бушков А. А. Рыцарь из ниоткуда. М., 2011. С. 18.
3 Там же. С. 24.
4 Бушков А. А. Рыцарь из ниоткуда. М., 2011. С. 23.
5 Там же. С. 113-114.
6 Бушков А. А. Летающие острова. М., 2001. С. 588.
7 А кто перед этим пожелал императрице "Вперехлест тебя растуды через пьяного осьминога!"? Слово вылетело...
8 Бушков А. А. Рыцарь из ниоткуда. М., 2011. С. 199.
9 Там же. С. 262.
10 Бушков А. А. Нечаянный король. М., 2007. С. 295.
11 Бушков А. А. Рыцарь из ниоткуда. М., 2011. С. 61.
12 Еще одно принципиальное отличие от Мазура. Превосходящий его по количеству и качеству красоток Сварог относится к любовным похождениям более спокойно и отстраненно. Пресыщенность его королевского величества неизбежно приводит к быстрому остыванию практически во всех случаях, но в то же время способствует реализации принципа "Чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей". Возможно, именно поэтому ему и везет гораздо больше, чем Мазуру.
13 Бушков А. А. Летающие острова. М., 2001. С. 514.
14 Бушков А. А. Враг Короны. М., 2011. С. 117.
15 Бушков А. А. Нечаянный король. М., 2007. С. 165.
16 Там же. С. 456.
17 Бушков А. А. Враг Короны. М., 2011. С. 101.
18 Бушков А. А. Чертова Мельница. М., 2012. С. 207.