Матвеев Владимир : другие произведения.

Книга 1. Каракал

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Оценка: 5.35*66  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Он всегда считал себя Матвеем Хантовым. У него был дом и семья, но как оказалось на Земле он был всего лишь гостем. Пришло время и родной мир позвал Мат'Эвэя назад. МСные персонажи, магия, рояли, гаремы - все здесь. ИЗВИНИТЕ, ЧАСТЬ ТЕКСТА УДАЛЕНА, КНИГА ВЫШЛА В ИЗДАТЕЛЬСТВЕ АСТ
   []
  
  КАРАКАЛ.
  Книга первая.
  
  Пролог
  Этот выход в Сумеречные Земли для Вагарда Томкару не задался с самого начала. А он, выход, как-никак должен был стать первым в качестве полноправного выпускника школы Егерей, а не просто ученика, собиравшегося под приглядом наставника побродить в полудневном переходе от Пелены, как было до этого в течение долгих семи лет.
  А все родитель.
  - Вагард, - вспоминал он хмурое лицо своего отца, глядящее на него из 'переговорной сферы'. - Ты в первую очередь гресс Дагарон, и дела Семьи и Клана всегда должны быть у тебя на первом месте. Хватит того, что я поддался на твои уговоры и, потакая, позволил поступить в школу Егерей.
  - Отец, - неподдельно возмутился его самый младший отпрыск. - Ты же сам говорил, что настоящий гресс просто обязан стать как минимум мастером Боя, а где еще можно этому обучиться, как не в школе Егерей?
  - Вот поэтому и не попрекаю тебя этим.
  - ??? - брови парня взметнулись вверх, а рот открылся в беззвучном возмущении: 'А что же было тогда перед этим?'.
  - И не надо прожигать меня взглядом, - краешек губ на грубом, словно вырубленном из куска красного гранита лице отца, с тяжелыми надбровными дугами, нависшими над проницательными глазами, дернулся в легкой ухмылке. - Окончить школу, не значит посвятить себя шастанью за Пеленой. Ты уже выпускник этого славного учреждения, и этого достаточно. Но если все же неймется и тебя так и манит в Сумеречные Земли - делай это в свободное от дел Клана время. Или ты полностью хочешь посвятить себя этому? Может уже и в Орден Егерей успел вступить? - нахмурился он, но тут же облегченно вздохнул, когда сын отрицательно покачал головой.
  Томкару Барест любил своего сына, он любил всех своих детей, коих на сегодняшний день у него было уже целых семь душ, но отношение к младшему было особенным. Причем не только его - отца отношение. Жены Главы семьи квохтали над последышем, словно над единственным выжившим из большого выводка цыплёнком. Ну а для старших братьев и сестер он вообще был вроде той связующей клейкой субстанции, что позволяла им чувствовать себя одной семьей.
  Он их мирил, когда те ссорились. Его грудь орошали горючими слезами сестры, страдая от очередной неразделенной любви. Братья, не стесняясь вываливали на него свои маленькие и большие проблемы в надежде найти в последыше поддержку и оценку своим мыслям и идеям. И те и другие бежали к нему, чтобы тот поднатаскал их перед экзаменами по оружному бою, когда Вагард стал постарше. Да и просто посиделки за кружкой ароматного цикра, когда получалось собраться всем вместе под крышей родного дома, тоже происходили в его комнате и при обязательном его присутствии. И все это не смотря на то, что разница с Баниятой, что появилась на свет перед Вагардом, была восемь лет. Ну а про первенца Бареста, названного в честь деда, и говорить нечего. Тот сам мог быть ему отцом, так как было ему уже почти тридцать лет, когда крепкий карапуз Вагард громким криком известил этот мир о своем рождении.
  - Я, между прочим, до сих пор считаю, что надо было поступать в 'Высокую Школу Вязи' дяди Торката, как это сделали все твои братья и сестры, - меж тем продолжал отец. - Там тоже искусство Боя преподают. Нет, тебя за каким-то демоном к егерям понесло.
  - Ты не забыл, что в отличие от моих сестер и братьев, моя 'искра' мертва? - лицо парня вмиг помрачнело, на скулах заиграли желваки, а глаза превратились в две небольшие щелочки, за которыми едва угадывались черные зрачки, окаймленные желтой радужкой. Впрочем, вспыхнувшая злость была моментально укрощена, и парень продолжил уже более спокойным тоном. - Ну а качество преподавания Боя у магов такое же дерьмовое, как и преподавание Магической Вязи в 'Школе Егерей'.
  - А вдруг Гранды-преподаватели смогли бы пробудить твою искру? - не унимался Глава Семьи. - И перестань выражаться как простой артак.
  - ОТЕЦ, ХВАТИТ! - все же вспыхнул Вагард, но снова быстро взял себя в руки. - Прости. Ты ведь сам знаешь, что значит 'мертвая искра'. За сотни лет, как впервые стало известно об этом увечье аристо, еще не зафиксировано ни одного случая, чтобы искра ожила. Это спящую пробуждают, моя же мертва. И давай больше не возвращаться к этому разговору.
  - Сын, - более мягко произнес отец. - Это ты меня прости. Несмотря на то, что меня всего передергивает, едва услышу выражение 'мертвая искра', я все равно горжусь тобой. Вся семья гордится тобой. Стать Мастером Боя в семнадцать лет - такое случается очень редко. Да чего там говорить, за последние три сотни лет - это первый случай. По крайней мере, так сказал архивариус семьи.
  - Дока Боя, - буркнул себе под нос Вагард, опустив взгляд.
  - ЧТО??? - изумленные глаза отца заполнили почти всю 'переговорную сферу'.
  Градация мастерства у тех, кто посвятил себя Бою, была почти такой же, как и у магов: адепт, подмастерье, бакалавр, мастер, дока и гранд. Была правда и еще одна ступень - Элит Гранд, но она скорее относилась и к искусству Боя и к искусству Вязи. Универсальные воины, как их называли на Абидалии, и все они принадлежали к одной единственной расе - приамы, которая считалась полностью истребленной после Войны Последнего Передела, которая в народе получила другое название - Войны Страха. Так что в настоящее время в мире воинов уровня Элит Гранд просто не существовало.
  Вот только получить тот или иной ранг в искусстве Боя было едва ли не сложней, чем встать на ту же ступень у магов. У неодаренных, в отличие от последних, такого помощника, как 'искра' не было. Поэтому ранги мастерства нарабатывались упорной, до изнеможения работой, потом и кровью. И чтобы подняться на еще одну ступень вверх, часто проходило не по одному десятку лет в каждодневном упорном совершенствовании своего тела, пичкая его снадобьями и зельями.
  Вот и представьте удивление главы правящей семьи клана Дагарон, когда он узнаёт, что его самый младший отпрыск уже Дока, которых наберется едва ли сотня на все Семиградье. И все это, в каких двадцать лет отроду. Правда уже через мгновение, вспомнив, с каким упорством Вагард буквально насиловал свое тело, занимаясь на тренировочной площадке, часами избивая сначала деревянных истуканов, а затем и партнеров по учебным поединкам, Томкару удивляться перестал
  - Вагард, - чуть подрагивающим голосом, от переполнявших мужчину эмоций, наконец, произнес Глава Клана, когда мысли обо всех этих сравнениях магов и воинов пронеслись у него в голове табуном диких испуганных тарпанов. - Я безмерно горжусь тем, что у меня растет такой сын. Возможно, я и повторяюсь, но это действительно так. После всего, что я узнал, ты тем более должен быть в Холмграде. В конце концов, за Пелену ты можешь ходить и из родного города.
  - Пап? - с мольбой в глазах посмотрел на родителя парень.
  - Сын, - нахмурился Глава. - Пойми - это не просто моя блажь или прихоть. За последнюю декаду на Трехзубом Перевале были две попытки проникновения чернорясых в Семиградье и один штурм силами наемников-тареамов. А в зоне ответственности каких кланов находится этот перевал, тебе думаю напоминать не стоит.
  - Штурм? - удивился Вагард.
  - Да штурм. Скорее всего, нас просто прощупывали, но все равно это уже повод для собрания Совета Кланов Холмграда. С каждым годом провокаций на границе становится все больше и больше. Представители Владыки Джургской Империи в Семиградье от всего отнекиваются, мол, это инициатива частных лиц. И по последним данным, доставленным из-за Тохос-Гребня - это действительно так. У джургов самих относительный порядок только до Такитаны, а вот восточнее за рекой и до самого побережья - сами демоны не разберутся. Оттуда видимо эта зараза в виде чернорясых и лезет.
  - На западе эти чистюли теократы, славящие своего Виргама-Безгрешного, на востоке чернорясые, вообще непонятно кому поклоняющиеся и все лезут в Семиградье, - сдвинув к переносице брови, проговорил младший Дагарон. - Отец, им здесь всем медом намазано?
  - Сын, - снисходительно, словно Вагард был несмышленым ребенком, улыбнулся тот. - У нас Сумеречные Земли со своими диковинками. Здесь Сарашские болота с самородным чистейшим сырым мифрилом. Здесь самые плодородные земли на левом берегу Амплады и в поймах Ультиаки и Пареи. Продолжать?
  - Не надо, - покачал головой Вагард.
  И действительно, к чему слушать то, о чем он знал с самого рождения. Все аристо Семиградья получали великолепное образование. И тиры и пратты, не говоря уже о грессах, что были аналогом высшей аристократии в человеческих государствах. И достоинства Семиградья, которые сейчас перечислил отец, откровением для Вагарда не стали.
  - Мне вот что непонятно отец, - меж тем продолжил парень. - Я понимаю заинтересованность Радогона, Полойского Торгового Союза, да той же джамахирии, но святошам то с чернорясыми, что у нас надо? Они же вроде как за умы и души разумных должны бороться? Им прежде всего нужна паства, а материальное потом.
  - Как же ты еще молод сын, - покачал Томкару головой. - Впрочем, этот недостаток с годами проходит, подмигнул он и начал пояснять. - Трудно насаждать свою веру и бороться за умы, находясь где-нибудь на отшибе материка в келье отшельника. А вот, когда ты в центре и от тебя, как от паука расходятся в разные стороны нити твоей паутины, за которые ты дергаешь, когда тебе это необходимо - это уже расклад совсем другой. Да и о том, что я тебе говорил до этого не стоит забывать. Ты думаешь, святошам и чернорясым нужны заблудшие, как они говорят, души, что бы повернуть их в лоно истиной веры? - снова ухмыльнулся гресс Дагарон. - Как бы ни так. Власть и деньги - вот единственная цель, что они преследуют. Впрочем, не только они.
  - А как же...
  - Сын, - перебил его отец. - Давай обо всем этом мы поговорим дома, за чашкой цикра. Теперь же я жду твоего ответа.
  - Я буду отец, - почти без паузы ответил Вагард.
  - Вот и прекрасно, - открыто, с нескрываемым чувством облегчения, улыбнулся тот. - У тебя есть сутки, чтобы завершить все свои дела в Великограде. Совет кланов Холмграда через три дня, но надо еще и с матерями, братьями и сестрами пообщаться, - подмигнул он. - Тем более такой повод. Первый Дока Боя в Семье.
  - Да уж, - передернул плечами парень, ярко представив, как его будет тискать женская половина сородичей.
  - Кстати, - снова обратил на себя внимание Томкару. - На Совете будут представители Кланов и Семей других городов, потому как это касается уже не только Холмграда, но и всего Семиградья. Некоторые Главы сами решили поприсутствовать. В частности Глава Хаэрс точно будет, может и еще кто решит посетить наш город. А у них в свите наверняка будут незамужние родственницы. Может уже начать присматриваться к первой будущей жене?
  - Я еще слишком молод, чтобы вешать себе на шею этот хомут, - поморщившись, отмахнулся парень.
  - Ну-ну, - хитро сощурился старший Дагарон. - Не зарекайся. Женщины такие существа, что опомниться не успеешь, как проснувшись рано утром в один из дней, обнаружишь на правом запястье вязь брачной татуировки, а под боком посапывающую красотку. А возможно и не одну.
  Вагард явственно представил эту картину и сморщился еще больше, словно откусил порядочный кусок от не до конца созревшего ламата, чем вызвал заразительный смех своего отца.
  - Все, я собираться, - решительно поднялся парень. - До скорой встречи отец, - и погасил 'сферу'.
  Постояв в раздумье некоторое время, Вагард вдруг понял, что собирать то ему особо и нечего. Из казармы егерской школы его попросили сразу же, как только он получил документ об ее окончании. В принципе, он уже тогда был волен в своих поступках, но решил подождать и попытаться сдать экзамен на получение ранга Доки Боя. Поэтому снял комнату в городе и стал ждать даты испытаний.
  Экзамен был трудным и изматывающим. Три дня парень показывал Грандам-наставникам все, чего успел достичь своим упорным трудом с того самого дня, когда его еще детская ручонка с ямочками на будущих костяшках кулаков и перетяжечкой на запястье, все же смогла удержать рукоять боевого кинжала. Три долгих дня доказывал, что достоин, чтобы полы его плаща скрепляла серебряная фибула в виде дракона, кусающего себя за хвост - знак Доки Боя. Так что единодушный вердикт комиссии: 'Дока Боя', был закономерным итогом его многолетних тренировок.
  Оставалось только совершить свой первый выход за Пелену в компании товарищей, с которыми долгие семь лет жил плечом к плечу. За многие годы существования школ Егерей у их выпускников это стало негласной традицией: прежде, чем разлететься по своим Кланам, делать совместный (часто единственный) выход в Сумеречные Земли. Нередко такие выходы заканчивались более чем удачно и у новичков по итогам рейда в карманах позвякивали тяжелые 'золотые драконы'. Были случаи, что из такого похода возвращалось меньше разумных, чем в него уходило. Но чаще всего выход превращался в щекочущий нервы пикник или веселую попойку, в дневном переходе от Пелены или границы Болот.
  - Хорошо еще конкретной договоренности ни с кем не было, - пробурчал Вагард себе под нос, окидывая последним взглядом комнату, что он снимал последние дни. - А то было бы очень неудобно. Хотя, с другой стороны и объяснять ничего бы не пришлось. Все понимают, что если зовут дела Клана - все остальное побоку.
  Решительно закинув за спину зачарованный дорожный мешок, личный подарок Банияты, что сделала ему, когда тот получил ранг Мастера Боя и в котором в настоящий момент находился весь его арсенал, Вагарт кивнул своим мыслям и покинул комнату.
  Легкий шлепок по мягкому месту работницы таверны, что по обоюдному согласию согревала ему постель, пока он ждал экзамена. Ее грустные глаза, в которых явственно читалось разочарование, что от них съезжает молодой, щедрый и нежный именно с ней парень, и вот он уже стоит на крыльце, щурясь от ярких солнечных лучей.
  Решив не брать экипаж или рикшу, молодой воин размеренной походкой направился в сторону городского телепорта. И дело было не в том, что он пожалел на это денег. Уж от десятка медных 'драконьих ноготков', что было обычной таксой, в какой бы конец Великограда ты не поехал, он бы не обеднел. В мошне всегда звенела приличная горсть денег: от тех же медных 'драконьих ноготков' и серебряных 'драконьих чешуек', до полновесных 'серебряных драконов'. Золота в кошеле он не носил, предпочитая держать с десяток монет в воинском поясе - так на всякий случай. Просто ему хотелось еще раз взглянуть на город, ставшим ему почти таким же родным, как и его Холмград, в котором он родился и провел первые десять лет своей жизни. Что-то подсказывало парню, что вернется он сюда еще не скоро.
  Очереди перемещающихся во все стороны Семиградья разумных на портальной площади практически не было. Недешёвое это удовольствие путешествовать 'древними путями'. 'Золотой дракон' по-волшебному быстро исчез в руках оператора портала, и вот уже глаза младшего Дагарон щурятся под лучами того же самого солнца, но менее теплого что ли, из-за легкого прохладного ветерка, дующего со стороны Тохос-Гребня - высокой горной гряды, являющейся естественной восточной границей Семиградья.
  И снова пешая прогулка, но уже по улицам по-настоящему родного города до ворот семейного гнезда. Казалось, что за годы учебы Холмград совсем не изменился: такой же степенный и неспешный. Чистый, с невысокими, не превышающими трех этажей, домами и особняками. Приветливыми жителями, что бросали внимательные взгляды на его фибулу, а потом уважительно кивали. И конечно запахом свежей утренней выпечки, что смешиваясь с тем самым горным ветерком, наполняла улицы города ароматами, каких не было больше нигде в Семиградье.
  Ну а едва он перешагнул порог родного дома, как тут же были забыты и Великоград, и несостоявшийся выход за Пелену, потому как он потонул в чистых и светлых эмоциях, что исходили от родных, не ожидавших такого скорого его прибытия в родные пенаты.
  Следующая декада закрутила парня, словно в водовороте. Ежедневные встречи с многочисленной родней и представителями других Семей Клана. Званые обеды и просто посиделки с друзьями детства. Уроки Боя родным братьям и сестрам, что в коем-то веке собрались все под одной крышей. Сказки на ночь племянникам и племянницам, не отлипавшие от любимого дядюшки ни на мгновение. И прошедший совсем незаметно Совет Кланов Холмграда.
  И снова встречи, рауты, приемы, беседы.
  Но постепенно накал событий стал стихать. Родня разъехалась по своим поместьям и замкам, увозя за собой рыдающую ребятню. Поток приглашений на званые ужины, рауты и посиделки с каждым днем все уменьшался, пока не превратился в привычный, обязательный правилами приличия ручеек. Но это не означало, что парень стал маяться бездельем, пришло время заниматься делами, за которыми лелеемый им выход за Пелену, снова отодвинулся на неопределённое время.
  На Вагарда, как на одного из трех Док Боя Клана, отец с чистой совестью скинул обязанности по подготовке молодых воинов. Пока только молодых. И пока только личных Слуг Семьи. Несмотря на свой ранг, реального боевого опыта у парня не было ни крупицы. Какой-нибудь клановый воин, что уже не один десяток лет стоит на его страже, мог дать ему сто очков вперед в этом вопросе, пусть и являлся, к примеру, всего лишь бакалавром Боя. И это в первую очередь понимал сам Вагард. Прорву теории, что впихали в него в школе Егерей, и применение которой практически до совершенства огранили во время краткосрочных выходов за Пелену под приглядом наставников, он за опыт не считал. Поэтому и не кривился от мысли, что его недооценивают.
  В связи с этим, через несколько декад, с новой силой стал вопрос о выходе в Сумеречные Земли. В конце концов, где как не на Трехзубом Перевале и за Пеленой этот самый опыт получать? Последний вариант даже предпочтительней. На проходе через Тохос-Гребень в сторону Джургской Империи в настоящее время снова установилось относительное затишье. Масштабных боевых действий нет, а в мелких стычках опыта не наберешься. А вот в Сумеречных Землях найти приключений на свое седалище можно всегда. Проверено поколениями предков.
  Добро от отца было получено довольно легко. Тот и сам понимал, что парню на одном месте не усидеть. Да и не те это земли Семиградье, где аристократы представляют собой накрашенных кукол, любимым занятием которых являются интриги. Своего дерьма, как говорил дед Вагарда, который давно отошел от дел и теперь все время пропадал в Клановой библиотеке, конечно и у них достаточно, но аристо Семиградья в первую очередь защитники этих земель. И не дай Небесный Гончар, если они уподобятся той же знати Радогона и заменят боевые клинки на изукрашенные каменьями шпаги. А вместо тряпицы и оселка, коими ухаживают за оружием, чтобы на нем не завелась ржа, заведут кружевные платки и флакончики с ароматическими каплями. Это будет началом конца Семиградья. И так думали многие.
  Сложнее Вагарду было отделаться от Банияты, которая прицепилась к нему, словно колючка, какими усыпаны бродячие псы. Никакие доводы не могли убедить девушку в том, что за Пеленой ей не место. По крайней мере, не сейчас, не в первый выход ее младшего брата. И дело даже не в том, что она всего лишь (!) Подмастерье Боя, а в том, что она уже (!) Мастер Вязи и Мастер довольно сильный. В Сумеречных Землях на ее 'искру' все, что может убивать, будет слетаться как мотыльки на свечу в беззвездную и безлунную ночь. Начиная от маленькой осы-наездницы и плотоядной ракиты, заканчивая дикими химерами. При этом не помогут никакие скрывающие 'искру' амулеты и артефакты - жители Сумеречных Земель их просто не заметят.
  В итоге все решилось довольно просто - отец сказал свое веское 'нет' и сестра вроде бы отстала от парня.
  Потом были скрупулезные сборы, выбор и подгонка снаряжения, согласование с отцом и матерями списка того, на что желательно обратить внимание в выходе. Ну, не просто так же идти? И наконец, поиск адекватной команды, обязательно не новичков, а уже успешно пересекавших Пелену. Причем в обоих направлениях и желательно не с пустыми руками и в полном составе.
  Но и с этим в итоге все решилось.
  Однако, как не заладилось с выходом в Великограде, так и в родном городе все пошло наперекосяк. Будто сам Небесный Гончар не хотел, чтобы Вагард шел в Сумеречные Земли.
  Банията, вопреки запрету отца, решила схитрить, но не отступиться от своей идеи. Пока ее младший брат с головой погрузился в суету сборов, она отпросилась на Трехзубый Перевал к Баресту - старшему из братьев и сестер Дагарон, чья очередь командовать гарнизоном крепости как раз подоспела.
  Сама же сняла в городе комнату и стала ждать того момента, когда Вагард уйдет за Пелену, чтобы последовать за ним. А там, в суточном переходе от границы к нему присоединится. Прогонять одну он ее не станет, а возвращаться пустым не позволит гордость. Уж ей ли не знать своего любимого братца?
  Знала бы она, в какое приключение все это выльется в итоге - сидела бы дома, как грызь под веником. А может и наоборот, стала рваться туда еще сильнее.
  
  ***
  - Банията, Банията, - баюкал сломанную руку Вагард, сидя со скрещенными ногами и раскачиваясь телом взад и вперед. - Какая же ты дура сестренка.
  - Я слышу это уже два дня Ваг, - тяжело дыша, ответила растрепанная девушка, прислонившись к стволу лесного исполина, что рос на краю большой поляны. - И да - я дура, но может, будешь пооригинальнее и найдешь еще какую-нибудь характеристику моим умственным способностям? А то все дура, да дура.
  - Полная дура, - умучено улыбнулся парень.
  - Уже лучше, но все равно как-то, - она покрутила перед собой растопыренными пальцами и так и не найдя подходящего эпитета, закончила. - Пресно, в общем. Может, подлечу?
  - Да ты не дура, - оскалился парень. - Ты идиотка, кретинка, дебилка, умалишенная, полоумная, тронутая...
  Ругательства срывались с языка Вагарда сплошным потоком.
  Его сестренка все-таки перехитрила всех. И саму себя в том числе. Хорошо еще, что и сам парень опоздал к выходу своей группы, как бы странно это ни звучало. И еще хорошо то, что Банията настигла его прежде, чем он догнал отряд. Иначе их давно прикопали где-нибудь, и никакая кровная месть бойцам помехой бы не стала. Месть она еще, когда наступит, если про настоящие подробности их исчезновения вообще узнают? Сумеречные Земли велики и в них часто пропадают даже очень сильные воины. А вот смертельные неприятности от коренных обитателей этих земель были обеспечены наверняка, причем в самом ближайшем будущем. Поэтому рисковать из-за одной взбалмошной девчонки семью воинами не стал бы ни один стоящий командир.
  Так что, когда в сгущающихся сумерках Вагард осознал, что за ним кто-то следует, а еще чуть позже убедившись, что это Бята, как частенько сестру называли домашние, окончательно понял - можно больше не торопиться. Нет, торопиться, как раз стоит, но в обратном направлении, в сторону Холмграда. Во только выполнить этот маневр было очень сложно, да и поздно уже - местная плотоядная гадость вышла на охоту. И прежде, чем начались игры вперегонки со смертью, парень все же выделил немного время, чтобы перегнуть сестру через колено и плоскостью клинка хорошенько отходить ее по мягкому месту.
  - Все-таки ты гад братик, - смешно сморщив личико и погладив свою попу, проговорила Банията. - Мог и дома потом выпороть. Я теперь полностью небоеготова.
  - До дома еще добраться надо, - совсем невесело ухмыльнулся тот. - А это под о-о-очень большим вопросом. И слово-то, какое выдумала - боеготова, - хмыкнул он в завершении.
  Попытка уйти назад тем же путем, что и пришли, закончилась полным провалом. Тропу, словно ими руководил невидимый кукловод, умело перекрывали измененные создания - детища отгремевшей здесь много веков назад последней большой войны, заставляя брата и сестру выбирать новые пути к отступлению.
  Сначала была всякая мелочь: совсем небольшие насекомые, но с такими жвалами, что спокойно перекусят древко стрелы. Непонятные грызуны с выпирающими резцами исполинских размеров, что едва умещались в их пастях, и которым в меню было милее нежное мясо, чем та же древесина и сочные корешки. Неизвестные пернатые, лапы которых были украшены когтями, больше похожими на серпы артаков, которыми они срезают стебли пшеницы. И еще куча всякой живности, так и жаждущая испить теплой крови двуногих и которая обитала только здесь - за Пеленой.
  Вагард конечно, изучал бестиарий населяющих Сумеречные Земли созданий в школе Егерей, но как говорили сами наставники, на то они и измененные, что эти самые изменения происходят с ними постоянно. Каждое поколение одного и того же вида бестий, одичавших химер и мутантов, было не похоже на предыдущее, все лучше и лучше приспосабливаясь к жизни в этих негостеприимных землях.
  Но с этой мелочью они худо-бедно, но справлялись. Единственная опасность, что исходила от них - было их огромное количество. Правда и этого хватало с головой. На открытых участках тела уже появились мелкие порезы, царапины и укусы. Ранки неимоверно зудели и чесались, приманивая сочащейся кровью все новых и новых участников, вовлекая их в интересную и увлекательную игру 'отведай теплой крови разумных'. Но терпеть все же было можно, поэтому парень и девушка не останавливались и продолжали методично пробиваться, как им казалось, к Пелене.
  'Правы были наставники, прав был отец - без опыта в этих землях никуда. С другой стороны и получить его можно было только здесь', - в очередной раз подумал молодой воин, перепрыгивая через полусгнивший ствол давно упавшего дерева.
  То, что их оттирают наоборот вглубь Сумеречных Земель, Вагард понял, когда взошло солнце. Пики Тохос-Гребня, что изредка виднелись в просветах лесных гигантов, были все также на востоке, только теперь еще дальше, чем в предыдущий день. И приблизиться к ним стало труднее, почти невозможно, потому что к веселью стали присоединяться бестии покрупнее. А еще чуть позже, когда солнце пробежало уже большую половину дневного пути, появились и первые химеры, сшибка с которыми стоила Доке Боя сломанной руки.
  Химеры выскочили неожиданно, хотя треск сминаемого ими подлеска был слышен не за одну лигу.
  - Баркадар, - попытался сглотнуть Вагард, но это у него не получилось. Во рту все давно высохло, язык прилипал к небу, а времени, чтобы опрокинуть в горло живительной влаги из фляги на поясе совсем не было, да и руки были заняты, шинкуя клинками, словно лопастями маленького ветряка всевозможную агрессивную мелочь.
  Первая выскочившая на относительно свободный от растительности участок химера, представляло собой существо, собранное из частей кабана, скорпиона и горного барана. На массивном, значительно большем, чем у обычной лесной свиньи теле, высота которого доходила по грудь тому же Вагарду, была такая же свиная башка с розовым пятачком и вислыми ушами. Вот только клыки, в отличие от обычного кабана, были в разы длиннее и загибались не вверх, а словно пики торчали вперед. Как он питался, имея такое боевое украшение, для обычного обывателя было загадкой, но парень знал - он был прилежным учеником в свое время.
  Вместо жесткой щетины по всей туше росли густые пряди свалявшейся бараньей шерсти, плотной даже на вид. Такую не сразу просечешь и тяжелой саблей. Здесь могло помочь только крепкое копье с длинным острым наконечником или же тяжелая секира, а еще лучше боевой молот, чтобы перебить хребет. Или лапы, а уже потом хребет. От барана химере достались и рога, но они были короткими, тупыми и загибались за уши. Ничем иным, как естественной броней, они не были, так как срастались на лбу существа, образуя толстый роговой слой, защищавший содержимое черепушки.
  Ноги были обычными для свиньи, разве что более толстые в нижней своей части, да копыта неестественно поблескивали острыми металлическими гранями. Вместо милого закрученного хвостика, над спиной химеры колыхался выгнутый вперед хвостище, который заканчивался жалом с мутной каплей на своем острие.
  - А как они питаются? - бледнея от открывшегося зрелища, шёпотом произнесла Банията.
  - Удар жалом. Жертву парализует ядом. Он же растворяет ее плоть. Как мне известно, зубов, кроме видимых тобою клыков - химера не имеет, но есть хоботок, который прячется в пасти. Через определенное время ей остается только выдвинуть его и с причмокиванием втянуть в себя питательную смесь.
  Представив себе эту картину, девушка задышала полной грудью, пытаясь совладать с рвотными позывами и, в конце концов, ей это удалось.
  - Баркадар, - снова проговорил парень, вспоминая вбитые в него знания. - Уязвимые места: паховая область, впадина между ухом и внутренним изгибом рога. Пятак чувствителен, но там клыки. Удар должен быть исключительно точным и сильным. Очень ценны поджелудочная железа, рога, шерсть и копыта. Менее ценен парализующий яд жала. Но если ободрать вот эту скотинку до костей, то можно выручить до сотни 'золотых драконов', а возможно и больше. Вот только не ходят такие твари в одиночку.
  Сестра, все это время слушавшая Вагарда с раскрытыми на половину ее симпатичной мордашки глазами и думая, что тот сходит с ума, вдруг увидела, как к первой особи присоединяются еще две химеры, с шумом и треском выкинувшие свои тела из густого и высокого кустарника.
  - О чем я и говорил, - наблюдая ту же картину, проговорил брат.
  - Ваг? - в голосе девушки послышались панические нотки.
  - Не суетись и не вздумай плести Вязь, - коротко сказал тот, перекидывая из-за спины небольшой круглый щит. Однако в следующий момент отказался от своей идеи и снова закинул его за спину, достав из ножен к первому узкому короткому клинку его пару.
  Готовясь к бою и стараясь не делать резких движений, Вагард, не преставал наблюдать, как близорукие создания водят своими пятаками по сторонам, пытаясь уловить запахи. Искру Банияты они чувствовали, сейчас же старались убедиться, что подоспел желанный ужин и с помощью привычных органов чувств. Схватки было не избежать.
  - Ты поняла? - снова спросил он девушку, так и не дождавшись от нее никакой реакции.
  - Угу, - заторможено, на грани слышимости шепнула она.
  - Не сходи с места и не делай резких движений.
  А в следующее мгновение Бята поняла, кто такие Доки Боя и за что ее младший любимый братишка получил этот ранг.
  Превратившись в смазанный силуэт, молодой воин метнулся в сторону химер. Затормозил в трех десятках шагов от них, взрывая мягкий дерн подошвами своих охотничьих сапог. Подождал, пока его заметит первая тварь, и когда та коротко, совсем не по-кабаньи взрыкнув, устремилась в его сторону, ринулся прочь, отводя ее от застывшей истуканом сестры.
  Со стороны было заметно, что двигается Вагард медленнее, чем до этого, когда он привлекал внимание химер. И уже вскоре стало понятно, зачем он это делает. Вырвавшийся вперед своих товарок, то ли вожак, то ли просто старшая и более сильная в этой небольшой стае особь, поняв, что настигает свою жертву, вдруг резко прыгнула, нацеливая в сторону убегающего 'ужина' клыки на морде и жало на хвосте. Но парень словно ждал этого. Он тут же ускорился, в два прыжка приближаясь к стоящему на его пути дереву. Взбежал по нему, гася инерцию, а затем, с силой оттолкнувшись и сделав сальто, устремился в обратную сторону.
  Жертва в один миг превратилась в охотника.
  Химера еще не успела опуститься на землю, завершая свой длинный прыжок, когда под ее тушей, скользя по сочной траве на прицепленном за спиной щите, промелькнула фигурка воина, вспарывая выставленными вверх клинками сухожилия задних ног и бедренные артерии, одновременно орошая себя кровью своего врага.
  - Минус один, - вскакивая на ноги, проговорил оскалившийся Вагард, которого просто трясло от переполнявшего его организм адреналина. Он уже не походил на обычного разумного, скорее напоминал механизм, заряженный на убийство.
  Увидев, что их стало на одну особь меньше, оставшаяся пара устроила небольшое разбирательство по поводу дальнейшего главенства в поредевшей стае. Видимо первая химера была все же вожаком. Можно было конечно попытаться свинтить подальше от этих тварей, пока они выясняют, кому в будущем будут доставаться самые вкусные куски. Или учитывая их способ питания - самый 'наваристый бульон'. Но разборки закончились так же быстро, как и начались, определив победителя, который тут же ринулся по маршруту своего предшественника. То есть, в сторону жалкой двуногой и такой желанной пищи.
  Повторить предыдущий фокус Вагард уже не успевал: подходящих деревьев рядом больше не было, а возле того, что он уже использовал, все еще подрагивала конечностями туша предыдущей химеры. Поэтому он ничего лучше не придумал, как ринуться навстречу твари. Парень, наверное, мог бы услышать испуганный вскрик своей сестры, которой показалось, что еще мгновение и химера насадит ее братика на торчащие вперед клыки, но был слишком занят, сражаясь за свою и ее жизни.
  Он уже чувствовал резкий запах слежавшейся шерсти. Видел безумный огонёк в маленьких глазках химеры, ее желание проткнуть наглую жертву, растоптать, а потом употребить по назначению, но решил разочаровать ее. На очередном шаге он уходит чуть в сторону и, резко скрутившись вокруг своей оси, пропускает набегающую тушу мимо себя, не забыв воткнуть один из своих клинков ей за ухо.
  - Минус два, - буквально на мгновение повернулся к поверженной химере парень, чтобы убедиться в том, что она мертва.
  - ВА-А-АГ! - ворвался в уши Вагарда истошный визг Банияты.
  Каким бы он ни был быстрым, на этот раз скорость его не спасла. Вернее спасла, но только частично.
  Ошибочно решив, что опасность угрожает сестре, парень развернулся в ее сторону и только в последний момент периферическим зрением заметил, что к нему приближается тяжелое бревно, которое последняя химера, подцепив клыками, мощно запустила в его сторону. Времени для маневров практически не оставалось, поэтому Вагард лишь успел развернуться спиной к летящей деревяшке, понадеявшись на то, что удар придется в висящий на ней щит.
  Небесный Гончар был благосклонен к дерзкому воину - бревно угодило в щит. Вот только удар был настолько силен, что парень сам превратился в живой снаряд, путь которого закончился в обнимку со стволом дерева, по которому он совсем недавно бегал, сражаясь с первой химерой.
  Сознания Вагард не потерял. Он даже сумел подняться на ноги, вот только боец из него стал аховый. Левая рука повисла плетью, выронив клинок (первый клинок так и остался торчать за ухом второй химеры), голова гудела, желудок пытался выдавить из себя содержимое, и казалось, что шатает не его самого, а земля волнуется под ногами. А оставшаяся химера к этому времени уже набирала скорость, и остановить ее не было никакой возможности.
  Девичий голос зазвучал сразу же, как только тварь начала свою атаку на находящегося в прострации парня. С каждым новым сказанным словом на 'истинном наречии' он звучал все тверже, громче и звонче, сопровождаемый пассами рук. И когда химере оставалось буквально десяток шагов, чтобы безнаказанно вонзить свои клыки в беспомощную жертву, раздался громкий хлопок от сложенных ладоней Банияты, ставящий точку в заклинании и активирующий его.
  Тварь так и не поняла, что же произошло, когда выстрелившие из земли 'Колья Гранита', вдруг подняли ее вверх, пронзая тушу в нескольких местах. Она еще продолжала сучить ногами, пытаясь добраться до двуногого, ведь он был всего в паре шагов, но уже скоро ее глаза стали тухнуть, затягиваясь предсмертной поволокой.
  - Вагард! Братик! - бежала к нему рыдающая девушка, размазывая по щекам слезы и сопли. - Ты жив родной! Ты жив, - как заклинание проговаривала она.
  - Жив, жив, - прохрипел он, принимая, наконец, более устойчивую позу. - Я же сказал не магичить.
  - Да ты... да я..., - начала стучать ему в грудь своими кулачками сестра, еще больше заливаясь слезами. - Я думала, ты погиб.
  - Не дождешься, - попытался тот изобразить улыбку, но в итоге вышел лишь болезненный оскал. - Спасибо Бят, ты спасла мне жизнь. И сними мне, пожалуйста, боль, все равно уже выброс силы был.
  - Да, да, - тут же засуетилась девушка, под тихий шепот проводя ладошками по сломанной руке брата.
  Банияте лучше всего удавалось плести заклинания земли, которые ей и позволили стать Мастером Вязи, во всех остальных направлениях она была крепким подмастерьем или, скорее всего слабеньким бакалавром. Этого, конечно, не хватило бы для того чтобы вылечить руку парню, но чтобы снять боль ее знаний было достаточно.
  - Спасибо, - благодарно кивнул Вагард. - А теперь прём отсюда, пока не упадем. Сейчас весь бестиарий Сумеречных Земель будет здесь, привлеченный магией и кровью. И не рассчитывай, что этих трех туш хватит им надолго. Думаю, форы мы заимели всего на пару-тройку часов.
  Несмотря на пессимистический настрой парня, фора оказалось даже больше. Заливая в себя укрепляющие, восстанавливающие и обезболивающие зелья, которых Вагард взял за Пелену с избытком, они бежали почти до самого утра. И когда поняли, что снадобья уже не справляются, были вынуждены остановиться на короткий привал, на котором девушка и стала жаловаться на то, что ее младший брат выпорол ее не ко времени.
  - Болит? - видя, как на лице Вагарда периодически играют желваки от стиснутых челюстей, жалостливо спросила Банията.
  - Угу.
  - Выпей еще одно зелье.
  - Не помогает, - покачал он головой. - На четверть часа максимум. Видимо кость раздробило.
  - Говорю же, давай подлечу и сразу побежим. Прорвемся, как ты говоришь.
  - Тихо, - вдруг согнул он правую руку в локте, поднимая ладонь вверх. - Похоже, уже поздно.
  И действительно, шум, который уловил Вагард и еще недавно бывший на грани слышимости, приближался с такой скоростью, что тех, кто его издавал, стоило ждать в любой момент. И это были явно не баркадары.
  На противоположной стороне поляны вдруг раздался истошный визг, который также резко оборвался. А после этого последовал громкий хлопок. Точнее, даже взрыв. Банията помнила, так бывает, к примеру, когда в какой-нибудь валун поместить заклинание 'разрыва'. Стоявшее там же дерево, которое было едва ли не самым высоким среди всех остальных, сначала накренилось, а потом с громким хрустом, ломая молодняк под собой и ветви соседних лесных великанов, стало падать.
  Вагард и его сестра как завороженные смотрели на гибель исполина, который в течение не одной сотни лет сопротивлялся и ураганам и лесным пожарам. Не поддавался древоточцам и червям, грызущим его корни. Он выжил маленьким росточком, он крепчал от года к году, он вырос так высоко, что в его кроне стали прятаться облака. Теперь же он умирал. Страшный удар ствола о землю вызвал небольшое землетрясение, вздымая вверх сухие листья, мелкие ветви, щепки и куски отлетевшей коры. А когда весь мусор опал, они увидели одинокий силуэт разумного, который появился рядом с вывороченными корнями.
  Он смотрел в их сторону.
  Банията не растерялась и, плюнув на возможную ругань брата, стала стремительно плести Вязь какого-то убойного заклинания. Вот только фигура недолго оставалась на месте. Она вдруг исчезла, а потом оказалась в пяти шагах от брата и сестры. Да именно так: там, на противоположном краю поляны за пару сотен шагов исчезла, а материализовалась совсем рядом, сверкая неестественно голубыми, как лед горного озера глазами, без малейших признаков белка. Если движения брата она еще могла заметить, пусть и смазанные, то этот незнакомец, казалось просто телепортировался к ним.
  - Не надо девочка, - раздался приятный, но уставший голос незнакомца, а в следующий момент Бята поняла, что тщательно сплетенная ею Вязь вдруг расползлась, не составив после себя ни одной петельки. - Я не враг.
  Высокий, на полголовы выше Вагарда, но не мощный, а какой-то жилистый что ли. С широкими плечами, тонкой талией и грацией хищного зверя. В руках два коротких клинка с обратным изгибом, сделанные из непонятного серого материала, совсем не похожего на сталь. Но и не мифрил. На груди перевязь с гнездами под метательные ножи, большая часть которых была давно растрачена. За плечами небольшая котомка. Кожаный доспех посечен, но сплошных прорех нет. Приятное открытое лицо с прямым носом и абсолютно свободное от поросли. Не было даже щетины, наверняка к нему никогда не прикасалось лезвие бритвы. Густые брови и ресницы. Пепельные, словно подернутые сединой растрепанные прямые волосы до плеч и кончики совсем чуть-чуть (не как у эльфов) заостренных ушей, выглядывающих сквозь пряди.
  И ГЛАЗА! Глаза, какие нельзя встретить ни у одной расы Абидалии. Хотя, когда парень и девушка снова взглянули в них незнакомцу, те уже потухли, превратившись в обычные серые, правда, с темным вертикальным зрачком, какие бывают, к примеру, у тех же ликанов. Разве что стального блеска в них было больше, чем у других. А так ничего необычного.
  Мужчина тоже осмотрел Вагарда и Банияту, правда, сделал это не так открыто, как они. Буквально кинул пару оценивающих взглядов: сначала на девушку, потом на парня, а уже в следующий миг задумчиво, словно самому себе, произнес:
  - Беркат и снежная эльфийка. Родственники, скорее всего брат и сестра. Девушка потенциально сильный маг, склонна к Земле. Знакома с пляской стали, но пока слаба в этом ремесле. Парень, наоборот, довольно неплохой Боец. Не маг, но потенциальный...
  Бята и Ваг недоуменно посмотрели сначала на странного воина, а потом и друг на друга. С первого мига появления этого странного типа странностей, связанных с ним становилось все больше и больше. Мало того, что он развеял тщательно выстраиваемую вязь Банияты (то, что это сделал именно он, девушка уже сомневалась), не прошептав ни единого слова на 'истинном наречии' и не сделав ни одного пасса руками. Так еще, едва взглянув, чуть ли не выдал полную с их братом родословную. И, наверное, выдал бы, но почему-то в задумчивости замолчал.
  - Простите, - вновь послышался его голос. - У вас случайно не найдется красного вина?
  Вот так, ни 'здрасти, разрешите представиться, мое имя такое-то', ни 'что вы делаете в Сумеречных Землях и где ваш отряд?'. Ни полслова об этом, а сразу: 'вина не найдется, горло прополоскать?'.
  - Разбавленное, - недоуменно ответил Вагард, порылся в своем мешке, что лежал у его ног и достал небольшую флягу.
  - Слава Гончару, - облегченно вздохнул тот и осторожно перекинул из-за спины котомку, из развязанной горловины которой через некоторое время показалась головка совсем крошечного младенца, с такими же серыми со сталью глазами, как и у взрослого мужчины, и пепельными волосами.
  - Дитя? - и так огромные глаза девушки стали снова увеличиваться в размерах.
  - Сын, - с нежностью в голосе, какую Ваг и Банията совсем не ожидали услышать от этого странного незнакомца, проговорил тот.
  Ну, никак у них не вязалось увиденное, с окружавшей их действительностью. Младенец в Сумеречных Землях такое же невозможное явление, как, к примеру, боевой маг с 'мертвой искрой'.
  Осторожно освободив ребенка от серых, покрытых кровью пеленок, мужчина так же осторожно положил его животиком на свою широкую ладонь и придирчиво осмотрел спину. От правой лопатки, до левой ягодицы малыша тянулись три страшных рубца, словно их оставил своими когтями какой-то зверь.
  Потрогав ужасные шрамы кончиками пальцев, и удовлетворенно кивнув, незнакомец перевернул младенца и положил его себе на предплечье. Затем зубами вытащил пробку из фляги, что протянул ему Вагард, и приложился к горлышку. Хлебнув вина, он прополоскал рот, поглядел из стороны в сторону, будто собираясь сплюнуть, а потом, тряхнув головой, проглотил, после чего снова запрокинул флягу.
  Еще раз набрав вина, он вернул сосуд, а сам стал изо рта в рот переливать вино младенцу. Тот сначала сморщился, но потом, вдруг вцепился своими ручонками в щеки мужчины, словно пытаясь выжать из него все до последней капли.
  - Хватит Мат'Эвэй, хватит, - улыбнулся незнакомец. - Оно хоть и разбавленное, но все же вино.
  - Что у него со спиной? - дрогнувшим голосом тихо спросила девушка, на щеках которой обернувшийся Вагард с изумлением обнаружил две влажные дорожки, проложившие свой путь из уголков ее глаз.
  - Раны от когтей демона, - нахмурился незнакомец.
  - Демона? - одновременно вскрикнули родственники.
  - Да. Я был в бою и не сразу заметил, что одна из тварей успела полоснуть сзади по моему мешку. Да даже если бы и заметил, остановиться - погибнуть обоим. Слава Гончару я и с тварями успел разделаться и раны излечить. Вот только сын успел потерять много крови, поэтому и нужно было вино. Шрамы, конечно, останутся, но это не страшно, - с нежностью посмотрел он на дитя. - Они только украшают настоящих мужчин.
  - А тот взрыв на краю поляны? - все, что рассказывал этот странный воин, было настолько невероятно, что Бятой овладело любопытство.
  - Не рассчитал немного, - немного виновато пожал плечами незнакомец. - Последних трех тварей разнесло одновременно.
  - А... - попыталась еще что-то сказать девушка, но ее перебил молчавший до этого времени брат.
  - Что это? - указал он здоровой рукой в противоположный от рухнувшего дерева край поляны.
  Там, почти у самой кромки леса разрасталось светлое пятно. Когда Вагарда привлекла эта непонятная странность, он увидел лишь небольшое свечение, будто в трех локтях от земли кто-то подвесил совсем слабый магический 'светляк'. Сейчас же было понятно, что это никакой не 'светляк'. Над землей, переливаясь всеми цветами радуги, вертикально завис плоский блин, радиусом с его щит. И этот блин продолжал расти.
  - 'Блуждающий портал', - задумчиво произнес незнакомец себе под нос. - Это шанс. Вот что дети, - повернулся он к брату и сестре.
  Только сейчас, по-новому вглядевшись в его лицо, те поняли, насколько это воин стар. Вернее не так. И на вид, и по голосу, и по движениям воину было всего лет тридцать-тридцать пять. Но вот его взгляд и то, как он обыденно обратился к Вагарду и Банияте, бывших для него действительно детьми, говорило о том, что живет этот разумный не первое столетие. Да возможно, он даже старше их деда, возраст которого давно перевалил за первое тысячелетие.
  - Не знаю, какого демона вы приперлись сюда, - он выделил взглядом Бяту. - Особенно вы леди, но сейчас вам здесь не место.
  - Мы пытаемся выйти обратно за Пелену, - проговорил Ваг. - Но нас не пускают, поэтому бежим в ту сторону, где меньше местных обитателей.
  - Ясно, - кивнул своим мыслям мужчина, а потом передал младенца Банияте. - Подержи, а ты давай руку и терпи.
  Аккуратно пробежав пальцами от плеча до запястья, он вернулся к локтю и вдруг сильно сжал руку парня. Послышался явственный хруст, но Вагард даже не успел вскрикнуть от боли, потому как сразу за этим от поврежденной конечности и по всему телу прошлась волна непонятной силы, почувствовав которую, тот вдруг осознал, что рука вернула свою подвижность. Да и сам он может еще сутки бежать не останавливаясь.
  Затем незнакомец повернулся к Банияте, забрал у нее дитя и на мгновение прикоснулся к ее открытой ладони. Щеки девушки полыхнули розовым румянцем, зрачки глаз неестественно расширились и Вагард понял, что с ней произошло то же самое, что до этого с ним.
  - А теперь слушайте меня внимательно, - снова сажая младенца в мешок, и отправляя его за спину, проговорил незнакомец. - У вас есть ровно сутки, чтобы уйти за Пелену, как вы ее называете. За это время вас никто не побеспокоит, я имею в виду коренных обитателей этих земель. Но потом наступит очень сильный откат. У тебя, - посмотрел он на девушку, - из-за конфликта энергий, а у твоего брата - потому что он пока лишь 'заготовка'.
  - Какой конфликт, какая заготовка? - непонимающе воскликнула девушка.
  - Не перебивай, - покачал тот головой. - Времени совсем не осталось, поверь мне. Вы должны выжить, чтобы постараться донести до всех разумных следующие слова: 'прорывы Инферно уже реальность, пока только в Сумеречных Землях, но это только пока. Придет время, демоны найдут способ делать проходы в любую точку Абидалии'. А теперь идите, мой путь заканчивается здесь. Я чувствую это.
  Слушая сначала с полным недоумением и с крепнувшей уверенностью, что у этого воина не все в порядке с головой, к концу его коротка монолога и Вагард и Банията поняли, что все, что он рассказал, правда. От первого и до последнего слова. И нужно делать так, как говорит этот странный незнакомец.
  - Отдай дитя, - протянула руки девушка, но увидела, как мужчина отрицательно покачал головой.
  - Это не его путь. Даст Гончар - вы еще увидитесь. А теперь бегите и не оглядывайтесь. Скоро здесь будет жарко.
  Переполненные непонятной для них энергией, парень и девушка сорвались с места с такой скоростью, что подняли за собой стену взметнувшихся листьев, сухой травы и иголок. Но прежде, чем исчезнуть в густом подлеске на кураю поляны, они синхронно обернулись и увидели, как в непонятном радужном мареве исчезает странный незнакомец, а в утреннем лесу затихают его слова: 'Меня звали Валод'.
  
  ***
  В горах, окруживших живописную долину, расположенную на побережье Радужного Залива. Недалеко от Легендарного Примаграда. В большой пещере, на берегу озерца, освещенного лучами солнца, падающими через отверстие в высоком своде, вдруг как живое встрепенулось деревце. Вообще, это деревце больше походило на сухую корягу, незнамо как цепляющуюся своими корнями за каменный пол. Однако единственный, пусть и скрученный в трубочку листочек, говорил о том, что где-то глубоко внутри этого изломанного временем ствола все еще текут живительные соки.
  Листочек, который должен был давно слететь вслед за своими собратьями, подрагивая на ножке, стал разворачиваться и наливаться малахитовой зеленью, еще крепче цепляясь за казавшуюся мертвой ветку.
  С самим деревцем тоже стали происходить метаморфозы. Затрещала кора, сращивая старые раны. Разогнулись ветви. И пусть они были голыми - это не помешало им тянуться вверх - к теплому светилу. Вздрогнули корни, расширяя трещины в скальной породе. Кое-где даже брызнули осколки камня.
  А под деревом, в небольшом озерце с водой неестественно синего цвета, вдруг стали водить затейливый хоровод непонятные сущности, сгустки некой белесой субстанции, похожие на маленьких осьминожек.
  
  Глава 1
  Быть живым - мое ремесло
  Это дерзость, но это в крови.
   Кинчев, 'Алиса'
  Семиградье.
  Земли, что раскинулись от северных границ Сарашских Болот до Радужного Залива на юге, упирающиеся на западе в полноводную Ампладу, а на востоке ограниченные Тохос-Гребнем можно было бы назвать государством, но это будет в корне неправильным суждением. Государства как такового, с сильной центральной властью здесь и в помине нет. Его не было на заре существования Абидалии, его нет и сейчас.
  Семиградье - это территория независимых вольных городов. Территория Кланов. Земли, которые манят разумных, как разлитый на столе нектар бабочек. Кто-то здесь становится по-настоящему вольным и счастливым. Кто-то меняет одно ярмо на другое. Для большинства эти земли вообще становятся последним пристанищем их бренного тела. Но в любом случае всем, пересекшим границу Семиградья, даются равные возможности начать жизнь с чистого листа.
  Гранд Высокого Искусства империи Радогон Таулброк Итерим
  монография 'Вся Абидалия'
  
  Почти месяц, по ощущениям Матвея, он смотрел увлекательный документальный фильм 'Из жизни первобытных людей'. По крайней мере, так ему казалось. Правда, если быть до конца откровенным, фильм был не таким уж и увлекательным, вернее сказать нудятина сплошная: молодой обнаженный парень с откровенно дебильным лицом был занят тем, что...
  Жрал.
  Жрал все. Жрал по принципу: 'Все полезно, что в рот полезло'. Корешки, паучки, какие-то слизни, сочные зеленые побеги, показавшийся на свою беду этому троглодиту зверек, очень похожий на ежа. Птичьи яйца: и совсем свежие и из которых вот-вот должны появиться птенцы. Даже трупы недавно умерших или растерзанных хищниками животных. Все, что имело хоть какую-то энергетическую ценность, шло этому проглоту в пищу.
  На ночь 'неандерталец' забирался в нору под корнями большого дерева, закупоривая колючим кустом лаз. А утром снова выходил 'пастись'
  Была правда во всем этом одна странность, которая настораживала парня. Даже можно сказать пугала. Молодой абориген, с лицом, не утяжеленным печатью интеллекта, был очень похож на Матвея Владимировича Хантова - то есть его самого.
  Последнее, что он помнил из предыдущей жизни - это гул и свет приближающегося локомотива, затягивающий его тело непонятный омут и вроде сильный удар в голову. Но в последнем не уверен.
  После этого все. Никаких плаваний в Великом Ничто, никаких светящихся тоннелей, никаких Высших Судов, определяющих место твоего дальнейшего существования: райские кущи или сковорода чертей. 'Щелк' и он смотрит на себя со стороны, ползающего по поляне в небольшой рощице незнакомых деревьев, голым задом кверху и тянет в рот всякую гадость. Брр-р.
  И так, по внутренним ощущениям, целый месяц.
  'Блин, может это и есть Чистилище? - подумал тот, кто считал себя Матвеем Хантовым. - Смотреть, не имея возможности что-то исправить, во что ты превратился из молодого и сильного мужика. Чем не наказание за неправедно прожитую жизнь?'
  Как он не сошел с ума, если с ним в данной ситуации такое вообще было возможно - он не знал. Вернее предполагал, а если быть еще более точным, то надеялся на то, что отцовское воспитание, бывшее ему костылем в трудных ситуациях, помогло и здесь.
  А он говорил:
  - Матюха, запомни, паниковать, рвать от безысходности на себе по всему организму волосы и жалеть себя можно начать в любой момент. Вот только ни первое, ни второе, ни третье никогда еще к чему-то хорошему не приводило. Осмотрись, оцени правильно ситуацию, прикинь возможные варианты дальнейших действий. А потом действуй по обстоятельствам.
  Вот и осматривался он. Нет, не так, смотрел на самого себя целый месяц, пытаясь оценить и прикинуть. И НИ-ЧЕ-ГО. Ничего ему в голову, если она у него была, не лезло.
  'Похоже, пора паниковать, - подумал Матвей, ну или тот, кто себя таковым считал и закричал. - Это хреново голливудское кино задолбало. Я спрашиваю где Гайдай, мать вашу? Где добрые советские фильмы?'.
  'Это не Чистилище и это не кино', - как гром среди ясного неба вдруг ворвался в его голову слабый голос. Какой-то обезличенный, бесполый, то есть сразу и не определишь, кому он принадлежит: мужчине или женщине.
  'Кто это? - истерично закричал он. Вернее подумал, что закричал. - Кто со мной говорит? Где я? Почему я не чувствую своего тела? Что...' - горохом из рваного мешка посыпались из него вопросы. А еще он почувствовал, что липкая паутина паники все же потихоньку стала накрывать его сознание.
  'Мат'Эвэй, возьми себя в руки, не разочаровывай меня'.
  'Какой нахрен Мат'Эвэй? Где ты? Ну, покажись и сделай так, чтобы я смог чувствовать свое тело, тогда и поговорим. Я объясню тебе, как связываться с боевым пловцом, сука. Я так с тобой поговорю, что...'.
  Истерика прекратилась внезапно. Матвей уже не видел того дебелого, кормящегося на поляне парня, не слышал никакого голоса, не мог думать и говорить сам. Единственное, что он осознавал - это то, что пока еще существует. Каким образом, и в каком качестве не знал. Он и до этого не знал, кто он: дух, сущность или еще какая бестелесная мутотень. Уверен был в одном - окончательно он еще не умер.
  'Успокоился?' - через какое-то неопределенное время, снова услышал он все тот же голос.
  'Да', - коротко ответил парень.
  'Тогда слушай меня и не перебивай. Готов?'
  'Наверное', - еще один короткий ответ.
  'Сейчас я попробую ответить на большинство вопросов, что роятся в твоей голове. Но предупреждаю сразу, мне очень тяжело связываться с твоим сознанием. Подожди, - словно почувствовав, что Матвей готов снова взорваться, предупредил голос. - Не спеши. Если выслушаешь, то многое поймешь. Что ты помнишь?'.
  'В смысле?'.
  'В прямом. Ты помнишь свою прошлую жизнь?'
  Голос замолчал, словно давая парню время покопаться в своей памяти.
  
  ***
  Голова стоящего на коленях мужчины дернулась, а потом медленно стала подниматься от груди, на которой она безвольно лежала до этого момента.
  - Интересно, - шепеляво прошептали разбитые губы, с запекшейся на них кровью. - Меня грохнули или я все же живой? Если грохнули, то почему мне так хреново? Меня, что танк переехал? Ох, ё! - болезненно скрежетнув зубами, поморщился мужчина, попутно осознав, что их число уменьшилось. На какое количество - пока не понятно, но попытавшись облизать губы, понял, что передних верхних точно нет.
  Нет, на рай, если таковой существует, старший лейтенант Хантов особо-то и не рассчитывал.
  'Какой может быть рай, когда у меня такой послужной список, что увидев, его апостол Петр закрыл бы на время свои врата. Повесил на них табличку 'Перерыв 15 минут' и взяв меня под белы рученьки, лично бы сопроводил к своим оппонентам, которые обитают совсем не на небесах, передав из рук в руки, - думал он. - Но ведь после смерти вроде как душа должна страдать? Наверное'.
   Не силен был в теологии молодой офицер, хотя и искренне верил в то, что за нами присматривают сверху. Но, несмотря на это, в храмы ходил редко, придерживаясь правила: 'Храм должен быть из ребер'.
  'Но у меня-то тело болит, каждая его клеточка. Меня что, через мясорубку пропустили? И почему я стою на коленях, а мои руки, обхватив столб за спиной, скованы наручниками?' - снова подумал мужчина.
  С каждой минутой вопросы увеличивались в геометрической прогрессии, но вот вразумительных ответов на них не было.
  К горлу подкатила тошнота, и он согнулся, чтобы исторгнуть из желудка его содержимое, каким оказалась одна лишь желчь.
  - Видимо выблевал все давно, - глубоко задышав после спазма, вновь забормотал привязанный к столбу мужчина и стал крутить по сторонам головой.
  Хотя, что он мог увидеть, когда его лицо разнесло так, будто он с дури, ради интереса или на спор сунул его в пчелиный улей и держал там до тех пор, пока сами пчелы не вытолкали его наружу, попутно нашпиговав своими жалами, чтобы, как говорится, неповадно было.
   - Чем это воняет так? - поморщился он. - Это же... креозот? Не понял, я что, на складе шпал?
  Мужчина, застонав от нестерпимой боли, перенес вес на правое колено и после довольно продолжительной возни, сопровождаемой комментариями на 'великом и могучем', смог, наконец, поставить левую ногу на ступню.
  - Хрен вам всем, мы еще побадаемся, - тяжело, но с чувством хорошо выполненной работы, произнес мужчина. - О, поза, как на выпуске, когда со знаменем прощались. Правда, руки там нам не вязали к столбу и морд на прощание не били. Потом, после банкета, когда отзвучали напутствия генералов и родственников, и было выпито маленькое море спиртного - было дело. Помню. Но мундира мы не позорили - ушли подальше, в место потемнее, и по-мужски поговорили. А потом, переодевшись и сказав: 'Мы требуем продолжения банкета', в обнимку отправились искать приключений на тот орган, что находится примерно посередине тела каждого человека, если смотреть на него со спины. И ведь нашли.
  Наклонив голову, мужчина стал тереть о колено глаз, надеясь, что он не открывается только потому, что ему не дает это сделать запекшаяся на нем кровь, склеившая ресницы подобно хорошему клею. Его надежды оправдались. Пусть и с трудом, но сквозь узкую щелочку он все равно смог рассмотреть вдали светлое пятно окошка в виде мышиной норки, как ее рисуют в мультфильмах, и блеск бегущих от его ног рельс.
  - Поздравляю Матвей Владимирович, вас все же достали, - грустно произнес мужчина, но вместо того, чтобы биться в истерике, звать на помощь или пытаться освободиться, вдруг запел:
  
  Снова новый начинается день
  Снова утро прожектором бьет из окна
  
  Недавние события взорвались в памяти яркими красками. Небольшой пустынный, слабоосвещенный сквер по пути от железнодорожной станции до автовокзала. Семь молодчиков, раскладывающих на скамейке совсем юную девчушку. Ее полыхнувшие надеждой глаза, когда она увидела Матвея. Слабая попытка вразумить насильников. А потом бой. Именно бой, а не драка, потому как в руках отморозков появилось оружие: от ножей и бит, до травмата.
  - Нет Матюха, - вынырнул он из собственных воспоминаний и на всякий случай еще раз подвигал руками за спиной. Чуда не случилось, наручники были прибиты к столбу скобой. - Для тебя это не новый день, а последний. Вот уроды ненормальные. Больные отморозки. Нет, чтобы помазать лоб зеленкой и досвидос. Как же, надо что-то оригинальное придумать. Притащить в этот тоннель, столб вкопать или вбить, меня к нему приковать. О, - прислушался Матвей, - вот и поезд. Какой-нибудь магистральный локомотив 2ТЭ116 и сейчас мне в глаза будет не утро прожектором бить, а этот самый прожектор. Одно радует: трое из банды сынков богатых родителей, скорее всего навсегда потеряют интерес к женщинам. Да и девушка, вроде спаслась. По крайней мере, перед тем, как потерять сознание, я видел мелькание ее изодранного платья очень далеко.
  Зев тоннеля еще не загородила туша многотонной машины, но вот ее далекие гудки были слышны уже хорошо. Да и рельсы, как это бывает при приближении железнодорожных составов, тревожно загудели в тиши тоннеля.
  - Вот сейчас и узнаем, правда ли это, что человек перед смертью вспоминает всю свою жизнь, - ухмыльнулся молодой мужчина.
  Но как он ни старался сосредоточиться, наблюдая за приближающейся махиной и вспомнить хоть что-то, в голову кроме слов: 'Прости бать, прости мам, ну не мог я пройти мимо той девчонки, которую окружила охреневшая от безнаказанности стая мажоров', ничего не лезло.
  
  Ну а тело не допело чуть-чуть
  Ну а телу не додали любви.
  Странное дело.
  
  Вспомнив последние строки, так любимого им исполнителя, старший лейтенант Хантов грустно улыбнулся.
  Уже надрывался в истошном гудке тепловоз. Уже дрожали под его тушей рельсы, расшатывая в старых шпалах костыли, когда он ощутил, как его тело словно втягивает в какую-то воронку.
  Он даже успел почувствовать холод стальной машины и произнести любимую фразу его младшего брата, повторяемую тем по поводу и без, после просмотренного и так полюбившегося мульта.
  - 'Эни-бени-раба'.
  А затем свет для него померк.
  
  ***
   'Я умер?', - осознавая произошедшее с ним, задал вопрос Матвей.
  'Почти, - тут же ответил голос. - Тебя спас твой Поводырь, твой Соратник'.
  'Какой еще поводырь?', - совсем спокойно спросил парень.
  Смысл суетиться, если от его крика и угроз ничего не меняется? А так хоть с ним заговорили. Неважно кто, главное, что у него появилось ощущение, что он не один.
  'Тот, кто сейчас управляет твоим телом и не дает ему загнуться от голода'.
  'Значит вот это голое недоразумение все же я?'.
  'Да, а теперь слушай. Я не буду щадить тебя и твое сознание. Многое, что ты услышишь, для тебя окажется невероятным, но это будет правдой от первого и до последнего слова. Поэтому еще раз прошу не перебивать, даже осознав, что привычное мироощущение и миропонимание рушится у тебя на глазах.
  На самом деле ты не человек - ты приам, если быть еще точнее, то ты пока лишь заготовка приама и зовут тебя Мат'Эвэй Валод. Ты вернулся в свой родной мир. По каким причинам ты оказался в другом мире - узнаешь позже. И сделаешь это сам, когда с тобой до конца сольется Поводырь, став Соратником. После этого получишь доступ к родовой памяти приамских Лордов. По крайней мере, будем надеяться на это'.
  'Кто такой Поводырь или Соратник?'
  'Если объяснять на понятном тебе языке, то это симбионт, способный сосуществовать только с приамами. Это не паразит, а именно Соратник, наделяющий своего носителя очень полезными свойствами и умениями. Кстати, только Лорды-приамы рождались, уже имея в организме симбионта. Остальные получали своего Поводыря в годовалом возрасте во время инициации. Некоторые не получали никогда. Носителя себе выбирает сам будущий Соратник.
  Поводырь Лордов тоже требует пробуждения, его нужно подстегнуть к активным действиям, иначе слияние со своим носителем у него может затянуться на сколь угодно долгое время. Обычно пробуждение происходит в Источнике.
  Пока понятно?'
  'Если не говорить о том, что я так и не понял, кто сейчас рулит моим телом: поводырь или соратник? Если не уточнять какая вообще разница между ними? Если не спрашивать, что такое источник? Кто такие эти приамы, Лорды и прочая пихня, то да, - сказал Матвей, - остальное понятно. Вот только с каждым твоим словом все больше ощущаю себя куклой-Петрушкой, в задницу которого воткнули руку и крутят им туда-сюда. А еще пугает то, что мое тело из твоих же слов похоже на инкубатор, из которого вот-вот появится чужой. А так да, все понятно'.
  'Чужой? Нет-нет, - Матвею даже послышался смех в интонациях его собеседника. - Выдумки Империи Грез - выдумками и остаются. Но в настоящий момент твоим телом действительно управляет Поводырь. Ну а то, что ты не растерял способность язвить - это даже хорошо. Значит, твоя личность прекрасно сохранилась вне твоего тела.
  Разницы между Поводырем и Соратником как таковой нет. Это как возраст у разумных. Дитя, отрок, юноша и наконец, мужчина. Только у симбионта два таких возраста. Поводырь - когда он, скажем так, сливается со своим носителем и наставляет его на Путь. И Соратник, когда они вместе идут по этому Пути. Причем до самого конца'.
  'Подожди, - перебил собеседника Матвей. - Не грузи меня этой шаолиньской мутью про Путь, его выбор и прочие дзены. Ты вот что мне скажи?'.
  'Ну что еще?' - в голосе послышались нотки раздражения.
  'Ответь, почему я тебя понимаю с пятого на десятое?'
  'Поясни'.
  'Я знаю, что такое симбионт, представляю того самого чужого, о котором говорил. Но понятия не имею ни о какой империи грез, чьей выдумкой он является по твоим словам. И вообще, моя память мне напоминает книгу, у которой страницы заляпаны чернилами. Там где клякса - пустота. Но самое главное, почему я почти не помню своих родных, лишь неясные силуэты, ну за исключением отца? Его образ светится довольно ярко'.
  'Понимаешь, твоя жизнь действительно могла закончиться в том тоннеле.
  Твой симбионт стал пробуждаться, когда тебе было семь лет. Не знаю, помнишь или нет, но твои приемные родители наверняка очень удивились, когда ты стал расти как на дрожжах. Это будущий Соратник подключился ко всем физиологическим процессам, что стали происходить в твоем организме. Но, оторванный от родного мира, делал он это очень медленно, хотя в сравнении со своими сверстниками ты все равно рос на много стремительнее'.
  'Не называй моих родителей приемными, - хмуро произнес парень, снова перебив говорившего. - Даже, если ты меня не обманываешь, это единственные мои родители. Их я хотя бы помню, пусть и смутно'.
  'Как знаешь, но суть не в этом'.
  'И ты так и не ответил на мой вопрос'.
  'Я как раз к этому подхожу, наберись терпения. Самопроизвольное пробуждение Поводыря конечно хорошо, но вот слияние его с носителем может затянуться на неопределенное время. В Источнике этот процесс занимает от нескольких часов, до нескольких суток. По окончании слияния твой мозг, помимо всяких там мозжечков, больших полушарий, эпифизов и так далее, приобретает еще одну область - вместилище Поводыря. Но не думай - это не кукловод. Как я и говорил ранее, скорее это твой друг, который не бросит и не предаст.
  Тогда в тоннеле, почувствовав, что тебе угрожает смертельная опасность, он сделал все, чтобы спасти тебя и себя. А так как он является частицей этого мира и его якорь, если можно так сказать, находится здесь, то он и вытащил тебя в свой и твой родной мир. Правда, сделал это не совсем быстро, локомотив все же задел тебя, точнее твою голову. Ему пришлось отключить сознание, а потом выкинуть твою сущность из твоего же тела, заблокировать некоторые участки мозга и начать его латать, чтобы спасти. Некоторые участки его потеряны безвозвратно. Возможно, как раз в них и находилась информация о твоей семье и всего того, что сейчас у тебя вызывает непонимание и недоумение'.
  'Но я хорошо помню отца, тоннель в котором меня по рельсам размазал поезд. И много еще чего', - возразил парень.
  'Мозг очень сложная штука. Ни в том мире, где ты жил до двадцати пяти лет, ни в этом, где ты появился на свет так до конца и не разобрались с ним самим и как он работает. Теорий, версий, предположений и утверждений множество, но единого мнения нет. Особенно это касается работы мозга. Некоторые ученые на Земле вообще полагают, что мозг человека задействован всего на 10 процентов своих возможностей, другие говорят, что это миф. Поэтому очевидного ответа на твой вопрос у меня нет. Я могу только предположить: все, что ты помнишь, было связано в прошлой твоей жизни с яркими эмоциями'.
  Матвей на некоторое время задумался. Действительно, с отцом его связывала какая-то невидимая пуповина. Сколько он себя помнил, он был с ним везде. В части, когда служба позволяла ему взять с собой сына, на рыбалке, в яме под старым жигуленком при очередной его реанимации. На 'тихой охоте' за белыми крепышами в тайге, на охоте 'громкой' там же, когда стоял с ним на номере, старательно изображая из себя совсем даже не замерзшего пацана. В спортзале, на лыжной прогулке, на катке, в бане, в конце концов. На очередном посещении директора школы, к которому ходил исключительно отец, если вызывали родителей за очередную шалость их гиперактивного сына.
  'Так что твой Соратник тебя буквально выцарапал из цепких лапок Смерти, а ты его кукловодом обзываешь', - вырвал парня из раздумий голос.
  'Людоеды тоже, наверное, откармливают свою жертву, чтоб пожирнее была, перед тем как в котел кинуть', - буркнул тот.
  'Мда, - в интонациях собеседника Матвея проскочили нотки не то жалости, не то просто неодобрения. Впрочем, дальше 'хмыка' дело не пошло, поэтому парень этого даже не заметил.
  'Ты говорил про Сущность - это душа что ли?'
  'Можно и так сказать'.
  'Лучше бы этот Поводырь помог, когда я с мажорами разбирался, тогда может быть и не получил бы битой по затылку и не оказался в том тоннеле', - пробурчал Матвей.
  'Это еще раз говорит о том, что ты не марионетка, - возразил ему голос. - В данный момент твое тело живет на простейших инстинктах, но процесс восстановления уже практически завершен. Будущий Соратник отлично постарался.
  Скоро твое сознание и твоя сущность возвратятся в тело, они и так слишком долго были вне его. Ты почувствуешь направление к Источнику. Сделай все, чтобы оказаться там как можно скорее. Тебе нужна твоя родовая память и все твои возможности. Поверь мне. После этого вопросов ко мне у тебя практически не останется. Хотя, - на мгновение задумался голос. - Возможно, их станет еще больше. Такого приамского Лорда этот мир еще не знал. И возможно это даже к лучшему.
  А теперь до встречи, я и так практически исчерпал все свои возможности, так долго беседуя с тобой.
  Да, последний совет. Веди себя так, словно ты заброшен на вражескую территорию. И не пугайся, если вдруг будешь внезапно ловить себя на мысли, что то или иное тебе давно знакомо. Твоему Соратнику черпать силу из родного мира намного легче, он сейчас буквально купается в ней, а значит и полное его слияние с тобой пойдет намного быстрее. А вместе с этим будут открываться и твои новые возможности. Но еще раз повторяю - поспеши к Источнику, это нужно в первую очередь тебе'.
  'Кто ты? - все же успел задать вопрос парень, чувствуя, что собеседник еще не исчез.
  'Я всего лишь Глас', - было ему ответом.
  'А я Матвей Хантов, - решив оставить за собой последнее слово, прокричала новоиспеченная заготовка какого-то там приама. - Уж это я помню точно, поэтому не смей называть меня Мат'Эвэем'.
  Вновь почувствовать свое тело, было сродни еще одному рождению. Теперь он понимал слова, сказанные ему когда-то его боевым товарищем, получившим в одну из командировок пулю в область позвоночника, когда после трех лет всевозможных реабилитаций и десятка операций он все же смог встать и сделать первые шаги.
  - Каракал, - сказал он тогда, обращаясь к другу по его отрядному позывному. - Ты даже не представляешь, как это снова стоять. Стоять и чувствовать вес своего тела. Чувствовать под ступнями землю, а не сиденье инвалидной коляски под задницей.
  Теперь он это представлял. Лежа на спине с раскинутыми в сторону руками, он радовался теплым солнечным лучам, изредка пробивающимся сквозь кроны лесных гигантов. Срывал сочную траву, слыша обиженный треск стебельков. Шевелил пальцами на ногах, прогоняя заинтересовавшихся ими насекомых. Дышал полной грудью, с удовольствием сознавая, что не чувствует запахов, присущих технологическому миру. Даже в тайге, куда они с отцом ходили, пока он рос и потом, когда он приезжал в короткие побывки, не так пахло.
  'Отец, мама, младший брат'.
  Образы, необычайно яркие, словно живые, пришли так неожиданно, что он на несколько секунд задержал дыхание, боясь спугнуть кусочек всплывших воспоминаний.
  Матвей вдруг явственно понял, что больше не увидит их никогда. Что эта прогулка в иной мир (или родной, если верить Гласу), спасшая ему жизнь - была дорогой в один конец. Ну что ж, он давно научился с достоинством принимать все удары судьбы. У родителей есть еще Ванюшка, который, не смотря на все уверения врачей, даже вопреки им, все же появился на свет. А он их будет помнить. Помнить и любить.
  Отгоняя от себя не совсем радужные мысли, парень рывком вскочил на ноги и... брякнулся обратно - это тело было не его. Вернее тело-то как раз принадлежало ему, но он никогда не чувствовал в нем столько энергии. Он сейчас, наверное, смог бы завязать в узел ствол танковой пушки. По крайней мере, ему так казалось.
  - Или в этом мире притяжение меньше или это способности моего Соратника, вернее, мои способности, но полученные благодаря ему, - пробормотал молодой человек. - Если первое - нужно заново учиться двигаться. Если последнее, то где ж ты был раньше дружище? Поотрывали бы тем отморозкам головы и сказали бы что так и было.
  А в следующую секунду он почувствовал, как будто кто-то внутри виновато пожимает плечами. По крайней мере, именно так ему показалось.
  - Я сейчас, наверное, действительно похож на сумасшедшего, но если я не скажу то, что должен сказать, то даже не представляю, как мы будем с тобой уживаться. Это я тебе говорю, слышишь? - постучал костяшками пальцев себе по макушке Матвей. - Я лучше разобью свою голову о первый попавшийся булыжник, чем позволю манипулировать собой. Ты понял? Защищай, помогай, подсказывай, советуй. В критических ситуациях, как например, было с паровозом, бери наши ноги в наши же руки и выноси родимый обоих. Но предупреждай. Иначе мы расстанемся навсегда самым кардинальным способом. Если ты сидишь в моей голове и имеешь доступ к моим мыслям, то должен понять, что я не блефую и способен на самые безумные поступки, - он замолчал и прислушался к себе. - Вот ёкарный бабай, я действительно становлюсь дебилом - говорю сам с собой.
  Но вдруг почувствовал какие-то отголоски эмоций, больше всего похожие на эмоции обиженного ребенка, когда у того загибается и начинает дрожать нижняя губа, собираются на маленьком лобике морщинки, взлетают вверх брови, опускаются уголки глаз, и из них вот-вот польются слезы.
  - Эй-эй, - потряс он головой, словно собираясь взболтать ее содержимое. - Ты эту хрень бросай. Я до конца досмотрел и 'Белый бим, черное ухо' и 'Хатико' и не только не плакал, даже взгрустнулось совсем чуть-чуть. Меня ни одна из моих женщин не смогла взять на слезу, так что меня этим не проймешь. Вот и хорошо, - почувствовав, что обиженные нотки из эмоций исчезают, проговорил он. - Если мы действительно вместе до конца этой жизни, давай проживем ее так, чтобы наше существование надолго запомнил этот мир. Лучше ярко гореть, чем тлеть и дымить. Я помню, так говорил мой батя. И не важно, сколько нам местные кукушки лет накукуют. Согласен?
  В ответ пришло приятное тепло, окутавшее тело, чувство поддержки и полное одобрение его мыслям.
  - Вот и ладушки, - улыбнулся Матвей, но вдруг его лицо превратилось в брезгливую маску. - Я не понял - это от меня так воняет? - поморщился он, когда понял, что к лесной свежести примешивается запах потного, давно немытого тела.
  Сложив ладони лодочкой, он выдохнул в них и тут же втянул ноздрями воздух.
  - Фууу, - протянул вслух. - Тут никакой дирол с колгейтом не помогут. По крайней мере, не за один раз. Нужна река. Стоп Матюха. Тпрру Зорька, вернее стоять Гнедко, - тут же осадил он себя, резко сел, скрестив ноги и задумался.
  'Так, что мы имеем. Да ни хрена мы не имеем. Языка не знаю, обычаев тоже. Ничего не знаю. Может здесь и рабство есть? Вот что-то мне говорит, что есть. Никакой родовой памяти я не чувствую, зато ощущаю направление о котором говорил Глас: на местный юг.
  И опять стоп. Жить тебе Матвей здесь долго, точнее всегда, может даже счастливо (чем черт не шутит), так что сразу отвыкай от мысли, что ты здесь чужак - может выйти боком. Помни слова Гласа о том, что вести себя нужно, как на территории врага. Вот здесь я с ним полностью согласен. Кстати, и дальше притворяться умалишенным не такая уж и плохая идея. То, что голый - ерунда. Мне стесняться нечего и некого. Самая лучшая отмазка, которую я в том мире просто ненавидел: 'Меня тут никто не знает'. Если не знает, значит, в животное надо превращаться? Но в данном случае извините люди местные, того требует конспирация, так сказать. А я потом бабушку через дорогу переведу, чтоб уравновесить свои деяния добрым поступком.
  Так, Остапа понесло - это нервное. Наверняка. На чем я остановился? Точно, я никого не знаю, меня тоже. Под открытым небом пока тепло. А там будем посмотреть. Главное сейчас первых аборигенов этого мира встретить'.
  - Держись Абидалия, - распрямляясь пружиной и подлетая над зеленым ковром травы на пару-тройку метров, воскликнул Матвей. - О, я уже знаю название этого мира и его самого большого материка. Держись Абидалия, северный немытый варвар, в прямом смысле этого слова. Злобный русский медведь вырвался из клетки. Это вам не какой-то там приам. Это будет посильнее, чем Фауст Гете, мак-каламак .
  Пружинисто приземлившись на ноги, парень взглянул на верхушки деревьев, прислушался к шуму ветра в их кронах, принюхался к лёгкому ветерку и, долго не раздумывая, легкой, немного дезориентированной, дерганой походкой (не привык еще полностью к своему телу и его возможностям в новом мире), направился в сторону, где увидел стайку птиц, кружащих над одним и тем же местом.
  - Ну а что, - словно радуясь, что может не только мыслить, но и говорить, бормотал он себе под нос. - Если я считаю себя русским, а не каким-то там приамом - что в этом такого? Тот же грузинский князь Багратион, лежа при смерти, говорил своему племяннику: 'Я оставляю тебе в наследство самое дорогое, что есть у меня - быть русским'. За точность цитаты отвечать не берусь, возможно даже, что вся эта история была выдумана идеологами того времени. Но вот верить в это хочется. И это не пафос и не квасной патриотизм, как сейчас бы сказал какой-нибудь дерьмократ или либераст. Социум в любом случае накладывает свой отпечаток на человека, который в нем воспитывался. Вырос бы я в Северной Корее - махал бы портретами Ким Чен Ына, Ким Ир Сена и других Кимов на очередной демонстрации и свято верил бы в чучхе. Будь моей родиной Европа, возможно, гордо бы поднимал над головой радужный флаг. Не потому, что сам такой, а потому что толерантный мать ее ети. Тьфу, - смачно сплюнул Матвей. - Как их земля-то носит до сих пор. Ни взять, ни отнять - содомиты и этим все сказано. А американцы? Да с них пример надо брать: у каждого сарая флагшток с воздетым звездно-полосатым. Правильно Кинчев пел:
  
  Здесь слово 'русский' не полит корректно
  Вот 'россиянин' - это 'чисто' и 'корректно'
  
  - И опять вас не туда понесло батенька, - улыбнулся парень. - Ну и каша у меня в голове. Или это мне просто язык свой чувствовать радостно? А если серьезно, то со своими мыслями нужно быть осторожным. В том плане, что вслух их стараться не произносить. Мировую революцию я устраивать в новом мире не собираюсь, искусственно насаждать прогресс тоже. В общем, свой устав, оставляю только для себя и в чужой монастырь с ним не лезу. Вначале нужно просто осмотреться. А потом учиться жить заново в соответствии с местными реалиями.
  Долго выбираться на обжитые территории не пришлось. Три часа неспешной ходьбы и он оказался на укатанной до твердости камня дороге. Даже по виду было ясно, что пользовались этим путем часто. Стая птиц, которую он увидел с той поляны, где вновь осознал себя и обрел свое тело, как и подозревал Матвей, оказалась падальщиками, очень похожими на земных грифов. Они кружили над тушей мертвого животного. Возможно и лошади: по истерзанной шкуре и остову скелета, что остался от него, определить это было трудно. Оставалось дождаться местных жителей, что и решил сделать Матвей, плюхнувшись прямо в пыль на обочине.
  Первыми аборигенами оказались воины, обвешанные острыми железками, как кедр шишками в урожайный год. Скорее всего, это были наемники: ни единой формы одежды, ни табельного, так сказать оружия. Как говорил их ротный: 'Форма одежды номер восемь, что украли, то и носим'. Загорелые лица, кучерявые бороды, прямые носы с горбинкой - больше всего они были похожи на тех же персов, ну если они действительно были такими, как их принято показывать в фильмах и на картинах.
  'Где эльфы, гномы и прочая нелюдь?' - подумал Матвей, старательно изображая дебила и раскачиваясь телом из стороны в сторону.
  Встретившийся отряд, к слову сказать, был очень организованным и дисциплинированным. А их командир знал толк в военном деле. По крайней мере, расстановка была грамотной: передовой и тыловой дозоры, фланговое прикрытие. А в центре всего этого построения карета на самых обычных рессорах и с колесами обутыми во что-то типа литой резины.
  'Вот тебе и отсталый мир, - подумал парень. - Не удивлюсь, если здесь есть СМИ, многопартийность и огнестрел. Хотя последнее вряд ли. На бойцах ничего похожего хотя бы на кремниевый пистоль нет. А жаль, мне бы какой-нибудь карамультук пригодился'.
  Знал бы он как будет близок к своим суждениям, во всяком случае, в отношении СМИ.
  Из кареты выбрался тип, одного взгляда на которого было достаточно, чтобы без разговоров залепить ему в рыло двоечку. В первую секунду Матвей даже пожалел, что просто не ушел по той 'путеводной нити', которую теперь отчетливо чувствовал. То самое Направление. Закоулками, буреломами, оврагами, но чтобы вот с такими личностями не видеться сто лет.
  Вот есть такие люди. Ты даже не видел его еще ни разу, не знаешь, чем живет, чем дышит, а он уже вызывает у тебя чувство глубокой антипатии. Часто бывает, что первые впечатления ошибочны и под 'омерзительной маской' скрывается вполне себе адекватный, добрый, честный человек. Но только не в этот раз.
  Мужик смотрел на него, как на скаковую лошадь, прикидывая в уме, ставить на нее деньги или лучше пристрелить сразу. А еще лучше пристрелить и продать на мясокомбинат, на колбасу.
  - Гыр-гыр-гыр, - что-то протявкал тип наемнику, наверняка командиру, после чего парня подняли, укутали в старенький, но еще добротный плащ и усадили в карету.
  'Ладно, хоть на лошадь не посадили, - подумал он тогда. - Вот шоу было бы для местных. Сидеть я, конечно, сидел на этих животинах, даже катался шагом, но вот наездником ни разу не являюсь. И кстати, я ни хрена не понимаю местную речь. Эй, Соратник ты слышишь меня? Давай уже помогай. А то тебя Глас расхвалил, а подвижек в своем совершенствовании я пока не вижу. Возможности тела пока отставим, мне сейчас стрелы зубами ловить не надо. Нужна информация, а без знания местного языка много ее не насобираешь'.
  'Делаю все, что могу', - именно так понял он отзвуки своих же мыслей, и про себя улыбнулся: 'Я прям как двуликий Янус, ну а с точки зрения какого-нибудь дохтура с земли - просто шизофреник. Ты главное не расслабляйся Матюх, и не улыбнись в открытую, а то не так могут понять, - тут же одернул он себя. - Хотя, идиотская улыбка будет в моем случае как раз к месту'.
  Вместе с Матвеем и тем типом, что вызвал у него просто какое-то нереальное отторжение, в карете находился еще один человек: он сидел напротив и был старше парня, но младше его соседа по сиденью. Они обменялись несколькими фразами, после чего замолчали, погрузившись в свои мысли. Вернее старший мужик действительно о чем-то думал, подперев подбородок ладонью с холеными, ухоженными ногтями. А вот тот, что помоложе, внешне очень похожий на главного в этом курятнике (а кто как не главный может раздавать на право и налево приказы?), с глупой улыбкой уставился в окно. Вот у него она уж точно была не наигранная. Это Матвею постоянно приходилось следить и за своей мимикой, и за моторикой тела, и за своим поведением - вдруг подумают, что он нормальный? Тот же вел себя настолько естественно, что никаких мыслей об игре просто не возникало. Да и зачем ему разыгрывать спектакль? Перед кем?
  Решив не отставать от компании, парень тоже решил немного поразмыслить.
  Ставить себе каких-то целей, ну там по завоеванию мира, он не собирался. Ни сейчас, ни потом. Он уже решил, что будет просто жить. Жить, как судьба положит. А там видно будет.
  Делать выводы о местных аборигенах тоже рано. Это как судить об игре той же сборной России по футболу по одному отдельно взятому игроку. По отдельности они может и хорошие футболисты, даже в иностранные клубы покупают. Иногда. Но вот как соберутся в команду, то стадо-стадом. Впрочем, он никогда не любил футбол.
  А вот подумать о том, какой 'начальный капитал' он имеет на старте в новом мире - это действительно важно. И первым плюсом, а может даже единственным, в копилку идут его физические возможности. Не те гипотетические, о которых вещал Глас, а те, которые он уже имеет. Матвей реально смотрел на вещи, единственное, что он умеет очень хорошо - это воевать. И пусть реалии здесь совсем не те, что на земле - это ничего не меняет.
  Правда, сразу вставал в полный рост другой вопрос. 'Калашей', 'абаканов', 'винторезов', да даже сраного ПМа здесь нет, и скорее всего не предвидится еще не одну сотню лет. Зато есть очень много острых железок, пользоваться которыми нужно уметь. Только вот для Матвея в настоящее время разницы между тем, что будет в его руке меч или дубина, нет никакой.
  Хотя тут тоже, как поглядеть. Ножом и саперной лопаткой, как оружием его пользоваться научили и довольно хорошо. А уж метать все, что может воткнуться - это вообще любимое занятие с самого детства. Так что совсем уж беззубым перед местными бойцами он не окажется. Рукопашку тоже можно писать в зачет, как-никак у него батя был инструктором и привил любовь к бою без оружия с младых ногтей. И вроде все. Знания технологического мира могут быть как полезными, так и хламом, который здесь применять возможности не будет. Да и не собирался он устраивать здесь революций: ни цветных, ни технологических, ни экономических, ни сексуальных. Об этом он уже думал и мнения своего не изменил. Каждый должен идти своим путем, неважно человек это или целый мир. И набивать шишки на этом пути тоже должен сам. Учиться на чужих ошибках - это только звучит красиво. Реальность же такова, что иногда приходиться наступить на одни и те же грабли несколько раз и набить шишку, прежде чем поймешь, что это больно и неправильно.
  'Ну что ж, - подумал Матвей. - Не так уж и мало, - а потом мысленно хлопнул себя по лбу, - как я мог забыть. Да я в первую очередь об этом должен был подумать. Или это только сейчас у меня проявился еще один кусочек памяти?'.
  А разорялся парень не просто так. Когда он со всей семьей переехал к последнему месту службы отца в Улан-Удэ, то неожиданно увлекся луком. Не спортивной стрельбой, а изготовлением настоящих реплик с древних образцов, какими пользовались наши предки много столетий назад. Ну и естественно их последующее испытание.
  Увидев на одном из этнографических фестивалей, как старый якут на мастер-классе рассказывает и показывает, как изготавливается это древнее оружие, парнишка просто загорелся идеей научиться этому самому. Благо, что этот самый старик жил не где-то в яранге в тундре или тайге, а тут же в городе, где имел небольшой магазинчик, даже лавку, в которой торговал товарами народного промысла, впихивая их немногочисленным туристам.
  Порыв парня он тогда поддержал (спасибо ему за это) и стал делиться с ним знаниями в изготовлении луков: начиная от простого прямого, что-то типа английского или японского. И заканчивая сложносоставными азиатскими, выполненными из нескольких слоев и видов древесины, сухожилий и усиленных роговыми пластинами. Не сказать, что Матвей стал мастером в их изготовлении. Если честно, он так до конца и не сделал ни одного собственного лука. Да и литературы он прочитал по ним мало. Но вот сам процесс их создания, а самое главное последующая практическая стрельба очень ему нравились. Подбирать и готовить сухожилия, варить клей, подбирать как пазл древесину и роговые пластины. Но самое главное, слышать, как скрипят плечи оружия под силой твоих мышц, когда ты натягиваешь тетиву. Смотреть на острый кончик стрелы и знать, что на этом граненом наконечнике, возможно, живет чья-то смерть и только от тебя зависит, придёт ли она к кому-то сегодня. Это не то же самое, что держать в своих руках, к примеру, пистолет.
  'Ну, вот теперь, похоже, точно все', - подвел итог своим мыслям Матвей и вдруг понял, что вокруг него идет беседа. Мало того, он понимает ее: с пятого на десятое, через пень колоду, отдельные слова. Но общий-то смысл понятен, а это очень даже хорошо. Не став откладывать возможность узнать для себя что-то важное, он превратился в слух.
  Как и предполагал парень, старший дядька был здесь какой-то шишкой: толи главой рода, то ли еще кто-то, в общем бла-а-ародный. А раз так, решил он, значит, есть здесь и те, кто обслуживает всю эту кодлу: крестьяне, рабы и прислуга всякая. Следовательно, общество не однородное, а разделено по сословиям.
  С воинами-персами тоже не ошибся - наемники во всей своей красе. Какие-то там тареамы. Что это: самоназвание наемников, какая-нибудь гильдия, сам отряд или вообще страна, из которой они вышли - он так и не понял.
  Мужик помладше был его сыном, причем старшим, то бишь наследником. Правда, интеллектом не блистал. Это можно было понять, даже совсем не зная речи. Хватало того, как морщился и в какой-то безнадеге, закатив глаза, качал головой его отец, выслушав очередную реплику своего отпрыска.
  Младшего звали Мадиар, а вот имени старшего пока не прозвучало, что не удивительно. Ну не будет же к нему сын обращаться ваша милость барон такой-то, ну или как это здесь принято? И возвращались они из поездки по своим владениям, в которых, судя по всему, все было очень даже хорошо.
  - Глупцы, - вздохнул, ухмыльнувшись старший из попутчиков Матвея, поудобнее устроившись на мягком сиденье кареты и мазнув мимолетным взглядом по его лицу.
  'Соберись Каракал, - тут же мобилизовал себя парень. - Видимо сейчас будет что-то интересное'.
  - Ты о чем отец? - не понял его сын.
  - Я говорю, какие же они все глупцы Мадиар, - посмотрел он на него.
  - Кто?
  - Да все эти Главы других Кланов, - презрительно скривился он. - Кичатся количеством магов и воинов. Древностью крови, родовыми способностями и своей численностью, и не понимают, что главное - это деньги. И только от их количества зависит сила Клана. Вот смотри, - скрестил он на груди руки. - Взять, к примеру, нас - Скамма. По сути, мы самый малочисленный Клан. Но если смотреть шире, то у нас больше всего и воинов и магов.
  - Отец, но они же все наемники? - решил возразить Мадиар?
  - Ну и что, - пожал тот плечами. - Главное они преданно служат нам, - Глава торжествующе ухмыльнулся, но тут же стал серьезным. - Слушай меня сын и слушай внимательно. Шесть сотен лет назад, когда по всему Семиградью гремели клановые войны за окончательное установление и разграничение зон влияния, кто-нибудь мог подумать, что двадцать первым кланом, что останется в итоге на плаву, будет клан, состоящий исключительно из людей? - и сам себе ответил. - Да никто. Но факт остается фактом: наш предок, поддерживаемый своими партнерами из Полойского Торгового Союза, заплатив золотом и кровью наемников-тареамов, все же вырвал себе место под солнцем. Да не где-нибудь на задворках, а в Великограде - центральном городе этих земель. Всем потомкам первого Скамма и нам в том числе, оставалось только не растерять то, что успел ухватить тот в свои крепкие руки, а еще лучше - приумножить.
  И мы преумножали, с каждым новым поколением увеличивая подконтрольные земли и пополняя казну. Даже гномы, прирожденные торговцы, смотрят сейчас на нас с нескрываемым уважением. И это не смотря на то, что мы самая короткоживущая раса. Нет, при наличии денег, прожить три-четыре сотни лет совсем не проблема, а если еще и одаренным окажешься, то и пять сотен не предел, но все же. Те же эльфы всех мастей, беркаты, ашшуры, дриады, наги и так далее гипотетически могут жить бесконечно долго. Другой вопрос, что даже до первого тысячелетия доживают единицы. Тут как говорится, что на роду написано - тихая внутренняя война в Семиградье идет постоянно - это ты должен запомнить накрепко.
  'А вот и нелюди появились, - записывая на подкорочку весь разговор, довольно ухмыльнулся про себя Матвей. - А то даже как-то грустно немного стало. Мир другой, а рожи все те же. Эльфы и гномы - это понятно, слышали. Дриады впрочем тоже. Что-то с природой связано. А вот беркаты, ашшуры и наги - ни о чем. Даже предположений нет, кто это такие? Впрочем, наги - это змее-люды. Точно, Ванятка картинки из какого-то комикса показывал, где был изображен мужик со змеиным хвостом. И он обозвал его тогда нагом. Дар какой-то, наверняка магия. Слушаем внимательно дальше, а ты соратник не филонь - напрягись, чтоб я понимал побольше'.
  - Ты меня спросишь, к чему я все это говорю? - меж тем продолжал отец Мадиара и, увидев его кивок, продолжил. - А к тому, чтобы ты старался правильно оценивать ситуацию вокруг. Запомни, будущее этого мира за людьми.
  Пренебрежительное отношение к ним со стороны долгоживущих рас уже сыграло с ними злую шутку, в результате которой они оказались всем скопом в Семиградье. Ну как же люди-человеки - пыль под нашими ногами.
  А эти самые человеки в очередной раз доказали, что в настоящее время это самая живучая раса, способная приспособиться даже к самым суровым условиям жизни: будь то безводные южные просторы родины тареамов или наоборот - клочки плотно заселённой суши, окруженные сотнями лиг воды в Островной Империи Мадгаров.
  'Пока вроде понятно, - вслушиваясь в рассказ, параллельно делал выводы Матвей. - Когда-то там давно люди собрались всем скопом и настучали по сусалам всем остальным расам, заперев их в каком-то Семиградье. Ну, или что-то вроде того. Что ж - это не удивительно, плодимся мы хорошо, а собраться толпой, чтобы отметелить кого-то - вообще наше любимое занятие. Взять ту же Землю - война там идет постоянно. Но это все лирика. Конкретика нужна'.
  - Люди, словно стараясь успеть сделать как можно больше за отведенное им время, спешили, как могли, - продолжался рассказ. - Плодились, как грызи в подвале. Лили свою и чужую кровь. Рисковали, невзирая на последствия. Интриговали. Без сомнений втыкали в спину кинжал вчерашнему другу, если того требовала выгода. Обнимались с кровником. Продавали в рабство в другую страну самую близкую, но неугодную родню. Заискивающе улыбались сильным, гнобили без сомнения слабых. Да что угодно, лишь бы выжить. Лишь бы подняться на еще одну ступень выше остальных. Создавалось впечатление, что за много веков в них сосредоточились самые пакостные черты характеров и поведения, присущие ранее всем остальным расам.
  'И в это верю. Человек скотина такая, к нему почему-то быстрее прилипает всякая дрянь, чем хорошее. А уж утопить в дерьме соседа или встать на него, но чтоб твоя голова была обязательно выше уровня зловонной жижи - это вообще прекрасно, пусть ты тоже стоишь в ней по горло, но ведь не захлебываешься? Картина в моем исполнении получается, конечно, не самая радужная. И не все люди такие, по крайней мере, на Земле. Уверен, что не все, даже меньшинство таких. Но есть они, и становится их с каждым годом все больше. Ой, наболело, - покачал про себя головой Матвей. - Мир новый, а проблемы старые. А понимать-то я все лучше начинаю. Молодец Соратник, так держать. Кстати, я ничего не пропустил? '
  - Сейчас уже ни для кого не секрет, что лишь первая большая бойня - Война Тщеславия - была давным-давно затеяна долгоживущими расами и аристократами-магами из людей, которые к слову в то время по продолжительности жизни мало в чем уступали первым. А вот вторая и третья войны были инициированы исключительно людьми. И то, что они смогли втравить в них всех остальных разумных, до сих пор у многих не укладывается в голове, - спокойно, словно лектор, вещал мужчина. - По результатам Войны Последнего Передела от всех этих долгоживущих рас в итоге остались одни лишь огрызки. И только сейчас, восемь столетий спустя хорошо, если они восполнили хотя бы половинную тогдашнюю численность.
  Благородный замолчал и очень серьезно посмотрел на сына.
  - А теперь я буду говорить о том, что должен знать только будущий наследник Клана Скамма, - его сын, прилагая неимоверные усилия, стер блуждающую улыбку с лица, нахмурил брови и даже подвинулся чуть ближе к своему отцу.
  - После последней Войны с миром произошел какой-то выверт. Собравшиеся в Семиградье осколки нелюдей вдруг с ужасом поняли, что для того чтобы выжить, придется смешивать кровь, плодя полукровок. Но как оказалось их опасения были напрасны. Если отец беркат, а жены у него, к примеру, эльфийки: сумеречная и снежная, то все мальчики будут похожи на отца, унаследовав все отличительные черты его расы, ну а девочки возьмут все от своих матерей - каждая от той, кто их выносил в своей утробе.
  В первом поколении еще случались осечки и рождались смески, но потом пошло как по накатанной. Мальчики в папу, девочки в маму. Если же по какой-то случайности (а может большой любви) один из родителей принадлежал к человеческой расе - дети рождались у такой пары исключительно мертвыми. Многие из нелюдей стали утверждать, что к ним снизошел сам Небесный Гончар, позволив не раствориться среди людей.
  'А вот и местные Боги или Бог нарисовался', - ухмыльнулся про себя Матвей.
  Слушать ему становилось все интереснее и интереснее. Такой ликбез, и при этом, не прикладывая к этому никаких усилий. То, что надо, как говорится халява. А на нее и хлорка - творог. Свою недавнюю мысль, что зря не пошел на юг, он давно отмел как ненужную и даже вредную. Так смотри и до секретов каких дойдет.
  - А вот полукровки, появившиеся на свет ранее, стали вырождаться, причем в прямом смысле этого слова. Жили недолго, даже по сравнению с людьми. Дети у них рождались хилые и с врожденными болезнями, чаще всего связанные с умственными способностями. Одаренных же не было вообще. Но как говорится, в любом правиле всегда должно быть исключение. Этим исключением стал род Скамма - наш род сын. Вернее этих исключений было несколько. Во-первых, мы полукровки. Огорошил он наследничка.
  - Мы полукровки отец? - удивлению парня не было предела.
  - Сейчас даже не квартероны, - покачал он головой. - Но в нашей крови порядочно примешано крови ночных эльфов. Предкам повезло дважды: первый раз, когда смесок всем назло все же выжил. Второй раз - когда обнаружилось, что появившийся ребенок с 'искрой'. Еще одно исключение - когда первый смесок подрос, обнаружилась его удивительная способность к магии крови, доставшаяся нам по линии ночных эльфов, как и у всех его потомков. В том числе и у тебя. А ведь такой способностью обладали даже не все эльфы ночи.
  Именно последняя особенность и позволяла Скамма до сих пор проводить магическую коррекцию своих тел, чтобы быть похожими исключительно на людей, ведь дети до сих пор рождались то с острыми ушами, то со смуглой кожей, то с желтыми глазами. И именно поэтому больше двух жен Главы Скамма никогда не заводили. Чем меньше об этом знают другие, тем лучше. Ты понял меня?
  - Да отец.
  - Но спустя сотни лет, природа видимо все же решила избавиться от нашего рода. Вырвать так, сказать последний порченный побег. Ты и сам знаешь, что вас у меня осталось только трое из семи детей. Твои брат с сестрой совсем слабоумные, да и ты, - он махнул рукой, но договаривать не стал.
  'Облом, - немного грустно подумал Матвей. - Шуры-муры с эльфийками и другой расовой экзотикой отменяются. Несовместимы мы. Хотя, Глас ведь назвал меня не человеком, а каким-то приамом, так что еще не все потеряно, - потер он мысленно руки и вдруг понял, что это действительно так, после чего радостно воскликнул. То же естественно мысленно. - Становитесь девки в ряд... Блин, что-то меня колбасит по-взрослому. Или воздержание сказывается или кто-то в моей голове скачет и никак не угнездится?'
  В ответ пришло буквально осязаемое возмущение, мол, кто говорил помочь?
  'Ладно, молчу, вострим уши дальше'.
   - Все твои братья и сестры родились хоть и одаренными, но слабыми. И если бы не наша способность к магии крови - не выжил бы никто. Это называют проклятием полукровок. Мадиар, - сдвинул брови отец. - Деньги и только деньги позволят Скамма выжить в этом мире. Я тебе еще раз это повторяю. Деньги и наши способности. Ты думаешь, почему я обучал тебя в частном порядке Высокому Искусству, как говорят в людских землях или Вязи, как это принято у нас в Семиградье?
  - Почему?
  - Да потому кретин, - скрипнул тот зубами, - что очень мало осталось предрасположенных к этому виду магии разумных. Это наш тайный козырь.
  - Как в картах? - просиял тот.
  - За что Небесный Гончар? - уткнувшись взглядом в потолок кареты, отчаянно воскликнул его отец, но быстро успокоился и кивнул. - Да, как в картах. Тайный козырь светят только в самом конце игры, или если скрывать его уже не имеет смысла. В любом случае, открывать его нужно лишь тогда, когда надо переломить ход игры в свою пользу. Поэтому я и наставляю тебя открыто пользоваться только теми заклинаниями, что основаны на земле или воде.
  - Но они у меня выходят совсем слабые, - понуро сказал парень.
  - У тебя все выходят слабые, - поморщился отец. - Маг недоделанный. Пока у тебя есть я и этого хватит.
  'А мальчик-то действительно тупенький. При таком отце можно и не дожить до того момента, как сам станешь главой чего-то там. Папашка амбициозный, не удивлюсь, что вот как раз у него-то и есть план по завоеванию этого мира. А с таким наследничком далеко не уедешь, лучше со стороны пригреть, свои то все ущербные родятся. Ну а если еще и магией крови владеешь, значит и клятвами на ее основе. Вот наверняка'.
  И словно подтверждая мысли парня, тот продолжил свою увлекательную речь.
  - Первоочередная задача Клана Скамма - стать первыми, фактически единственными, кто будет контролировать самый большой город Семиградья. В принципе, мы уже стали таким Кланом. Осталось укрепиться, а там и про расширение своего влияния можно подумать.
  Сам подумай, Клан Мальпа полностью в наших руках. У меня долговых расписок от них в тайнике хранится столько, что даже продай они все до последнего - все равно останутся должны. На их шее финансовый поводок, конец которого я крепко держу в своих руках, поэтому решения принимаются исключительно те, что выгодны нам. Ну а если начинают брыкаться, стоит лишь потянуть, перекрывая доступ финансам. В сколько растраченных сил и средств мне все это вылилось и вспоминать не хочется. Одна лишь реализация плана по подсаживанию наследника Мальпа на 'пыльцу паучьего цветка' чего стоила: деньги, уговоры нужных личностей, растраченные нервы. В основном конечно деньги. Но в конечном итоге все получилось.
  С Хаэрсами тоже вышло все отлично. И пусть Клан еще существует, но дни его сочтены. Если только конечно из младших семей кто-то не вылезет наверх, став мужем этих полоумных девок: Хэльды и Альтивы. Но чтобы этого не случилось, я, Женер Орсат должен решить их будущую судьбу. Благо их братик Итэль сгинул сам, тем самым сделав проще дальнейшие шаги. И хорошо, что тело его так и не было найдено, пока нет доказательств гибели - формально Клан Хаэрсов существует. Нам даже выгодно, чтобы он существовал - существовал естественно формально. Даже если предположить нереальное и дочки покойного Суворса уйдут в другой Клан, он все равно не исчезнет. Ну а кто будет управлять Хаэрсами и так понятно. Не зря же я являлся 'лучшим другом' бывшего их Главы?
  Интриган мерзко захихикал, и его тут же поддержал дребезжащим смехом сынок.
  'После всего, что я услышал, двоечкой ты дядька уже бы не отделался, - неприятие этого человека стало у Матвея просто непередаваемым. - Семь лет расстрела, как минимум. Одно хорошо, для меня конечно, болтун ты знатный. Даже удивляюсь: вроде такой продуман, все шажочки на десять лет вперед просчитаны. А тут так опростоволосится. Все твои козыри мне теперь известны. А как говорится, знал бы прикуп, жил бы в Сочи? Прикуп знаю, где тут местный Сочи?'.
   - Отец, - отсмеявшись, спросил Мадиар. - А зачем мы этого дурака подобрали?
  - А это сын, - взгляд переместился на парня и тому, чтобы не попасть впросак, пришлось пустить через губу ниточку прозрачной слюны, вызвав у Женера гримасу отвращения. - Жених для сестренок Суворс.
  Что стоило Матвею, чтобы не воплотить свои мысли и не пробить ту самую пресловутую двоечку, он и сам не знал. Наверное, наличие за стенами кареты трех десятков увешанных острым железом наемников. А может быть шум-гам, говоривший о том, что они подъехали к местному сосредоточию цивилизации, то бишь городу.
  - Понимаешь Мадиар, - довольно сощурившись, сказал Женер Орсат. - Едва я увидел этого дурака в придорожной пыли, в моей голове тут же сосзрел план. В свое время я заключил с Суворсом Дейфин договор. Не соглашение о намерениях, а именно договор, запечатанный нашей кровью. По нему его дочери обязаны взять мужа из нашего клана. Отмываем этого дурачка, вводим в Клан Скамма, принаряжаем его и в Храм с девками Суворс брачную татуировку наносить. Широким жестом потом отпускаем его из Клана, а к нам переходят почти все активы Хаэрсов, делая их практически нищими. Нет, кое-что я им оставлю, мне не нужны пустые сиденья в совете Кланов Великограда, на них сразу найдутся дерзкие да ранние. Теперь ты понял, что значит быть Скамма?
  - Наверное, - пожал тот плечами.
  - Тьфу, - было ему ответом, после чего разговор прекратился. Карета въезжала в город Великоград.
  Города Матвей из окна кареты практически не увидел. Проехав его сквозь, они остановились в каком-то престижном районе, судя по количеству шикарных особняков, после чего парня быстро затащили внутрь одного из них. Приставили целую толпу слуг, которые начали чистить, мыть и скрести его тело.
  Ни одной даже гипотетической возможности сбежать, ему так и не дали. Рядом постоянно кто-то был. Портные, что обмеряли его, служанки, кормящие с ложечки или убирающие в комнате - все это ерунда. Куда серьезнее была охрана из пары наемников-персов, что неотлучно находились при нем. Даже в отхожем месте. То ли охраняли, чтобы не убежал сдуру, то ли чтоб не навредил себе, а скорее и то и другое. Короче, чтоб был в потребном состоянии для того самого дела, что задумал Женер Орсат.
  Хорошо, что еще еда оказалась довольно приличной, поэтому налегал на нее парень, не стесняясь.
  Через несколько дней его обрядили в пышные, практически новые одежды, но явно перешитые с чужого плеча. Появившийся впервые за все время нахождения Матвея в особняке глава Клана Скамма, критическим взглядом осмотрел то, что получилось у слуг, удовлетворенно кивнул и приказал все тем же наемникам, посадить его в ту же карету, в которой он совершил первое свое путешествие в этом мире.
  Почти час петляла карета по городским улицам, пока не оказалась у здания очень похожего на Храм. Ну а чем еще может быть грандиозное сооружение, возле которого полно нищих, воров, а внутри бегают служки в длиннополых серых балахонах? А сами священники, ну или кто они здесь, красуются золотой вышивкой на сутанах и держат в руках четки, набранные явно не из речных камушков. И все эти люди, вернее разумные, принадлежали к разным расам, о которых парень разве только слышал краем уха от слуг в особняке.
  В свое время у Матвея был армейский товарищ, который обладал исключительным талантом, используя обычный карандаш рисовать всевозможных сказочных (фэнтезийных) персонажей. Да так классно, что те казались живыми. Оглянувшись вокруг, когда вышел из кареты и, увидев то разнообразие двуногих созданий, что бегало, просило милостыню, просто околачивалось рядом с Храмом, он понял, что фантазии его товарищу явно не хватало. Потому что рисованные картинки друга не шли ни в какое сравнение с реальностью.
  Но именно в этот момент он почему-то подумал о другом:
  'Миры разные, а суть одна, - кивнул он в очередной раз своим мыслям. - Настоящие святые отцы в дальних скитах, в кельях молятся за души грешников, а жирующие на вере служители у кормушки. Ясно, что такие не все. Вот только почему-то всегда вспоминается фотография еще из того мира. Батюшка необъятных размеров, словно сошедший со страниц Пушкинского 'Балды' поп, позирует рядом с иномаркой последней модели. И надпись 'еще немного и на реставрацию церкви соберем'. Ну или вроде того что-то'.
  А потом он увидел их, своих будущих жен. Лиц отчетливо за темной вуалью было не видно. Но даже того, что угадывалось, хватило, чтобы сделать предположение, что они (лица) у них сейчас таковы, что краше в гроб кладут. На него ноль внимания, прошли внутрь Храма, словно проследовали на эшафот и остановились у дальней стены возле алтаря (последние сомнения в том, что это Храм исчезли), опустив головы и шмыгая носами.
  'Ну что ж Матюха, - хмыкнул он про себя. - В том мире ты от всех невест отбился, а эта свадьба, наверное, наказание за порушенные надежды твоих подружек с Земли. Что ж это не самое худшее, что могло с тобой приключиться. Уж свадьба всяко лучше плахи или пеньковой веревки на шее, - но когда услышал бубнеж священника, говоривший о том, что церемония началась, в сердцах сплюнул. - Устроил рекогносцировку диверсант хренов'.
  В слова он практически не вслушивался, рисуя в своем воображении картины, как будет изгаляется над Женером, когда придет время. А оно придет, в этом он был уверен полностью. Плохо оструганный кол в его фантазиях был еще не самым страшным вариантом кончины этого типа.
  Возвышенные речи служителя церкви внезапно прекратились, а еще через мгновение он получил легкий удар по затылку сзади.
  'Надо полагать, что я сказал свое веское 'Да'. А вот и магия, мать ее ети. Только слышал? Пожалуйста, любуйся' - стараясь сохранить самообладание и продолжая глупо улыбаться, подумал он, когда увидел, как на его теле появляется еще одна татуировка, забивая замысловатой вязью все правое предплечье, от запястья и до локтя.
  'Дружище, - обратился он внутрь себя, скрипнув зубами. - У тебя там есть на чем записывать? Есть? Тогда фиксируй и при случае напомни мне. Тому уроду, что меня по затылку ударил - оторвать руку к чертям собачьим. А тому, кто надо мной так пошутил... Записывал уже? Молодчага, потом разберем все по пунктам и выберем самый лучший вариант. Месть - это такое блюдо... Ну, ты понял меня'.
  
  ***
  Дом его жен оказался не в пример уютнее того особняка, в котором он провел время до этого. Не было бросающейся в глаза позолоты, вычурной лепнины и другой мишуры, что призвана пускать пыль в глаза посетителям и гостям. Было просто уютно, как бывает уютно в деревне у бабушки. В ее доме, где высокие кровати застелены вышитыми вручную покрывалами, а поверх их лежат стопки разнокалиберных подушек. И в котором был запах, запах свежеиспеченного хлеба и пирогов.
  Слуги не бегали, словно бесправные создания, опустив глаза в пол и не смея их поднимать без особого на то позволения. Наоборот, казалось, он попал в очень большую семью, живущую под одной крышей. Но хоть это и была семья, но явно не его. Матвею выделили отдельную комнату, личную служанку и забыли про него почти на неделю.
  Впрочем, снова оказавшись практически в одиночестве, у него было время подумать над своими дальнейшими шагами. Да и постоянно держать маску идиота на лице было трудновато, если честно.
  То, что он стал пешкой, пусть и случайно подвернувшейся под руку, в хорошо продуманной игре главы Клана Скамма, было и так понятно. Другой вопрос, как все это отразится на нем самом? В данный момент этого он даже представить не мог. Вариантов здесь могло быть тьма-тьмущая. От яда в бокал от милых женушек, до вызова на дуэль от какого-нибудь воздыхателя этих же персон. Ну, если они здесь существуют, конечно. Может просто придет какой-нибудь металлический шкаф, ну рыцарь какой-нибудь и тюкнет булавой по темечку. А там Соратник пригрелся - жалко его, вроде как сроднились уже.
  И это то, что сразу в голову приходит. Никаких других вариантов, типа: стал императором, ну или как минимум герцогом, купался в злате-серебре, стал владычицей морской, ну то есть владыкой, Матвей не рассматривал. Лучше сразу готовиться к худшему, чтобы потом радоваться, что прогнозы не оправдались.
  На второй день пребывания в особняке своей новой семьи, парень вдруг понял, что в его голове распечатался еще один кусочек знаний о его новом мире. Он понял, одна из его жен, та, которая с рожками и красноватой кожей, на самом деле никакая не демоница, как подумал ранее, а та самая пресловутая берката и хвоста у них не бывает. Вторая жена принадлежит к сумеречным эльфам - самостоятельной расе, получившейся давным-давно от смешения крови снежных и ночных сородичей.
  А еще он стал почти полностью понимать речь. И вместе с этим пониманием пришли проблемы. Вернее они и без этого сразу нарисовались, но с пониманием как бы усугубились.
  Вид эта проблема имела самый обворожительный и была его личной служанкой, прикрепленной за ним его женушками. Лиловая кожа, острые ушки, чувствительные губки, золотые глаза с поволокой. Сиреневые волосы. Бррр. И все время бормочет, какой он лапочка и так и стремится тщательнее вымыть его хозяйство. Приходилось дурашливо уворачиваться, сжимать колени, брызгаться водой, кидаться мочалкой, лишь бы не допустить этой озабоченной до своего комиссарского тела. Благо ему, как дураку, это все сходило с рук. А иначе было нельзя - вся его маскировка могла полететь в тартарары в любой момент.
  А на пятый или шестой день за ним пришла одна из его жен.
  Прогулка по коридорам особняка оказалась недолгой: вышли из комнаты парня, прошли десяток метров и зашли в соседнюю. Вот и весь маршрут. Перед широкой кроватью поставили отличное кресло, можно даже сказать анатомическое. В него усадили Матвея, а сами девушки устроились на кровати, прижавшись плечом к плечу и устремив на него две пары очаровательных глаз: цвета чистого золота и темного шоколада. Молодому человеку под такими пристальными взглядами ничего не оставалось, как состроить самую глупую, на которую он только был способен, улыбку. Сложить как примерному первоклашке на коленях свои ладони. И ждать.
  - Хэльда, - произнесла меж тем эльфийка. - Зачем ты привела его сюда?
  - Как это зачем Альтива? - пожала та плечами. - Он наш муж.
  - Муж, - прошептала та и закрыла глаза.
  Через пару мгновений, просочившись сквозь частокол длинных, пушистых ресниц, на щеки выкатилось по крупной слезе. Пробежав по ним, они на миг задержались на подбородке, а потом сорвались вниз, теряясь в складках одежды.
  'Ну что ты малышка, - продолжая играть свою роль, подумал Матвей. - Ты не беспокойся, я исчезну из вашей жизни, как только смогу. Никакого неравного брака. Вы ведь аристо, куда там мне сиволапому в ваш калашный ряд. Так что не беспокойся, помилуетесь ещё со своим Вронским'.
  - Помнишь тот день, когда пришел Женер Орсат? - подняв мокрые от слез глаза спросила эльфийка у своей сестры.
  - Забудешь тут, - передернуло ее. - Да и полдекады только прошло, даже если захочешь - помнить будешь.
  - Я ведь до самого конца верила, что все это какая-то глупая шутка. 'Вот мой племянник и для сохранения клана Хаэрс, вы обязаны выйти за него замуж', - очень достоверно изобразила Скамма Альтива. - В тот миг у меня пропали последние сомнения в том, что за всеми несчастиями, постигшими нашу семью, стоит именно этот человек. Как ему мог так доверять отец?
  - Да ладно, - отмахнулась берката, - чего сейчас воздух то сотрясать? Даже если бы брат не пропал много лет назад на Костяных Порогах, он тоже не смог бы ничего изменить. Покажи Женер обязательство на первом же Совете Кланов Семиградья, о Великограде и говорить нечего, он ему практически принадлежит, и Хаэрсы прекратили бы свое существование как Клан. Ни один аристо никогда бы не посмотрел в сторону тех, кто хоть раз нарушил свои обязательства, клятвы, договоры и соглашения.
  - Ты права, - кивнула эльфийка. - Но меня просто трясти начинает, когда я вспоминаю его довольную рожу. А этот жест, - скривилась она, - 'можете забрать его в свой клан'. Будто никто не знает, что Скамма - это дурак на дураке и дураком погоняет. И вообще, он человек и совместных детей с ним мы иметь не сможем, даже если бы мир перевернулся, и мы захотели этого. Словно специально старался побольнее сделать.
  'А вот это обидно Златоглазка, - совсем по детски шмыгнул носом про себя Матвей. - Нет, я конечно понимаю, что не эталон красоты, если он существует здесь, но на земле, как пел Валера Сюткин: 'девушки во мне что-то находили, не знаю что, но девушкам видней'. Хотя, что тут обижаться, - тут же усмехнулся он. - Дурак я для них. И этим все сказано'.
  - Слушай Аль, - вырвал эльфийку из размышлений голос сестры.- А он симпатичный.
  - Кто? - недоуменно раскрыла та свои огромные глазища, сверкающие позолотой.
  - Да муж наш, - кивнула она в сторону парня, все так же лыбящегося непонятно чему. - И взгляд стал более умным что ли? - добавила берката, но тот вдруг пустил слюни и она, поморщившись от брезгливости, поспешила исправиться, - Нет, мне это показалось.
  Альтива посмотрела на молодого человека и тоже заметила, что в его лице что-то неуловимо изменилось. Что - пока она сказать не могла, но вот то, что их муж был не похож на того себя, что стоял под сводами Храма шесть дней назад - это было точно.
  - А ты видела у него на спине шрамы? - спросила она вдруг сестру.
  - Какие? - удивилась та. - И откуда ты знаешь о каких-то там шрамах на его теле? Ты что ходила к нему миловаться за эти дни?
  - Извращенка, - фыркнула эльфийка. - Служанка сказала, когда переодевала его после Храма, да и потом, когда купала. И еще у него на спине вытатуирован большой Сумеречный кот. По ее словам, хищник словно живой. А уж как она его тело расписывала, надо было видеть. У нее слюни текли, как сейчас у нашего муженька.
  - Тело кота?
  - Какого кота? Мужа нашего.
  'Да, тату я себе набил классную, во всю спину, свой позывной во всей красе так сказать. А потом мне морду лица набил отец в тренировочном спарринге: дурь выбивал, как он потом сказал. Ну не нравились мне эти шрамы, никогда не нравились. Как я их получил, внятного ответа я так и не добился. А постоянное отцовское: 'шрамы украшают мужчину', надоели хуже горькой редьки. Вот и решил отвлечь от них внимание: шрамы-ветви, а на них лежит сытый, но очень опасный Каракал. Далеко от природной правдоподобности, зато красиво'.
  - Слушай Аль, а он ведь действительно прекрасно сложен, - по новому разглядывая парня, сказала Хэльда. - А этой озабоченной надо вставить по первое число, муж наш хоть и недалекий, но это наш муж. И он симпатичный, даже не спорь со мной.
  - И не собиралась, - как то устало ответила сестра. - Делать то мы с ним что будем?
  - Ты о нем как бревне каком говоришь сестренка, - нахмурилась берката. - Все же живой разумный, пусть и ущербный. Да к тому же он теперь Хаэрс. А кстати, - подскочила она на кровати, - как его вообще зовут?
  - Да уж, - нервно рассмеялась Альтива. - Хороши жены, не знают, как мужа зовут.
  'Разрешите представиться грессы (да я уже знаю, как здесь называют высших аристократов) Матвей Владимирович Хантов, офицер Краснознаменного Тихоокеанского Флота, орденоносец, остальная информация проходит по грифом секретно, сов.секретно и особой важности, а допуска у вас нет. Так что звиняйте'.
  - Да ладно, - отмахнулась сестра. - Когда нам узнавать было? Обе ревели, как две дуры, не слушая ни жреца, ни еще кого-либо. И вообще, я от него ни одного слова не слышала. Может он вообще немой. У кого узнавать, как его зовут, у этой скотины Женера?
  - Забыли о Женере, - ядовитой змеей прошипела Аль. - Следующий раз, я надеюсь, мы встретимся на его тризне, - но подумав немного, отрицательно покачала головой. - Никогда не встретимся, а о смерти узнаем и из 'Великоградского болтуна'. Для меня этот разумный уже мертв, осталось услышать или прочитать некролог. И только ради этого стоит жить сестра, - веско закончила она, словно припечатала.
  - Да я разве спорю, - кивнула та и слезла с кровати, чтобы подойти к парню, который так и оставался безучастным ко всему, что вокруг него происходило.
  Зайдя за спину Матвея, она посмотрела на сестру поверх его головы.
  - Нет Аль, я просто уверена, что наш муж родился нормальным, - без толики сомнений произнесла она. - Все слабоумные, что я видела за свою жизнь, были с рыхлыми телами. А если и отличались отменным телосложением, что бывало крайне редко, то только его размерами. Помнишь тех грузчиков, что мы видели в Вольнограде, когда с отцом на юг ездили?
  - Помню, конечно, - кивнула эльфийка. - Один меня чуть с причала не сшиб здоровенным тюком. Ка-а-ак повернется...
  - Точно, - хитро улыбнулась Хэльда. - А помнишь, что дальше произошло?
  Альтива нахмурилась, но все же кивнула.
  - Ты меня дернула за юбку, чтобы удержать и в следующий миг я осталась на причале, но стояла среди толпы в одних рейтузах.
  Небольшая пауза и сестры закатились чистым, как журчание лесного ручейка, смехом. Жизнь продолжалась, не смотря на все, что с ними случилось. И как они проживут ее, зависит от них самих. Уж ходить с постной миной на лице точно не стоит. За ними хоть и малочисленный, но Клан. Что они скажут? Как им-то жить, если они увидят, что даже представители правящей семьи руки опустили? Нет, так быть не должно.
  'Блин, какие же они хорошенькие. Особенно когда смеются. Еще чуть-чуть и придется сдаваться. Штирлиц как никогда был близок к провалу. Бред несу? Да. Так легче спасать свой разум от этих чаровниц' - изгалялся над собой Матвей.
  - Так вот, - отсмеявшись, продолжила Хэльда, положив на плечи парня свои ладошки. - У нашего мужа тело именно тренированное. Посмотри на его широкую грудь и потрогай эти плечи, - попыталась продавить она дельтовидные мышцы. - Они словно гранит. Голову даю на отсечение, лук он точно держал в руках. Что-то я сомневаюсь, что идиотам дают в руки лук. Только вот мозолей на ладонях от меча не вижу.
  'Какой быстрый и самое главное правильный анализ. Браво Хэль, но ты немного ошиблась. Лук - это второстепенное, а главное - это спирометрия семь с лишним единиц и долгие погружения и заплывы на время и дальность'.
  - Хорошо, - согласилась с ней эльфийка. - Даже если это и так. Что это меняет?
  - А то, что с нашим мужем возможно только временное помешательство, допустим в результате травмы или еще чего, и когда-нибудь он снова станет нормальным.
  - Он человек Хэль, - грустно улыбнулась Альтива. - И даже если предположить, что он действительно станет нормальным, мы не сможем от него родить нормальных детей. Мы вообще никаких детей от него родить не сможем, разве только мертвых, и род Хаэрсов все равно прервется.
  - Вот только не надо опять наводить тоску, - сморщилась берката. - У нас еще брат есть. И то, что он мертв, доподлинно не известно. Нужно верить сестричка, просто верить и молиться Небесному Гончару. Если и веру потеряем - пиши пропало. А там что-нибудь да изменится. Ты поняла? - серьезно закончила она.
  - Да поняла, поняла, - крутанув сальто, эльфийка соскочила с постели. - Вот демоны! - причмокнула она, подойдя к мужу и сестре вплотную. - Он действительно красавчик. Да и волосы у него, оказывается, есть, только очень короткие. И, по-моему, седые.
  - Отрастут - увидим, - отмахнулась Хэльда, встав рядом с Аль перед парнем.
  Матвей все так же таращился на девушек, а вот удерживать маску умственно отсталого становилось все труднее и труднее.
  'Да, жены мои красавицы - теперь уже он причмокнул, как до этого Альтива. Правда про себя. - Даже та, с рожками. Они ей даже идут. Кстати, дружище ты следи за моей мимикой, если можешь, конечно. Хотя, девки - кровь с молоком, можно и по-настоящему слюни распустить. И дураком притворяться не надо. Как говорится при виде красивых женщин все мужики немного становятся дураками. Но все же'.
   - Слушай, - отвлек его от собственных мыслей голос беркаты, которая обращалась к сестре. - Давай лучше попробуем узнать его имя. Может он действительно просто потерял в свое время память, а с такими, я слышала нужно очень много говорить. Малыш, - присела она на корточки и заглянула в серые глаза. - Скажи, как тебя зовут? Я Хэльда, - ткнула себя в грудь третьего размера берката.
  'Что же делать, что же делать? - заметались мысли Матвея, словно мышь, которую застал в темном чулане внезапно включенный свет. - Спалюсь ведь. А если так?'.
  Малыш глупо улыбнулся, втянул в себя тягучую слюну, засунул в правую ноздрю указательный палец, а потом еще и громко испортил воздух.
  'Все, пути отрезаны, мосты разрушены, рельсы взорваны, - как то невесело подумал парень. - После этого я, даже если захочу, не останусь. Всю жизнь буду со стыда сгорать'.
  - Н-да, - встала, поморщившись Хэльда. - Первая попытка оказалась неудачной.
  - Слышишь сестренка, может мне, конечно, это показалось, но у меня создалось впечатление, что он сделал это специально, - вдруг сказала Альтива.
  Она стояла со скрещенными на груди руками, склонив на бок голову, и внимательно следила за парнем.
  'Красавицы, да еще и умницы, - Матвей еще глубже засунул в нос палец. - Эх, если бы не обстоятельства. О таких женах можно только мечтать'.
  - Да брось Аль, - отмахнулась сестра. - Зачем ему это?
  - Вот я и думаю, - склонив голову в другую сторону, еще пристальнее посмотрела она в серо-стальные глаза парня. - Зачем?
  'Палево не заканчивается, а еще дальше засунув палец, наверное пощекочу пятки Соратнику. Если они у него есть, конечно', - в очередной раз подумал тот.
  Ситуацию спасла открывшаяся дверь, в которую зашел эльф с белоснежными волосами.
  - Грессы, - с достоинством склонил он голову. - Тревожный маяк из Холмграда. На Трехзубом зафиксированы эманации Прорыва. Я лично беседовал с Барестом Томкару, по его словам тварей много. Тамошние Главы требуют по три десятка воинов при двух магах. От Дагаронов на перевал уходят Вагард и Банията. Это не считая тех, кто несет там службу согласно очередности.
  Голос эльфа был малоэмоционален и докладывал он так, словно это были выдержки из какого-то обычного отчета.
  - Гранд Боя и потенциальный гранд Вязи? - удивилась Хэльда.
  - Похоже, это действительно не рядовой прорыв, - поддержала ее Альтива и обратилась к эльфу. - Нанзиэт, готовь наших воинов и магов. Мы тоже идем, - затем переглянулась с сестрой и добавила. - Вместе с нашим мужем.
  Если эльф и был удивлен, то виду не подал, а лишь кивнул.
  - Слушаюсь грессы, - и вышел из комнаты.
  'Как там говорил небезызвестный Попандопуло? - внимательно вслушиваясь в разговор девушек и мужчины, подумал Матвей. - Чует мое сердце, что мы накануне грандиозного шухера? По-видимому, так и есть. Ну что ж, под этот шумок и смажем лыжи. Разведка произведена, первоначальные данные получены. Пора на раздачу способностей. То есть к Источнику'.
  
  Отступление первое
  'Ширхх, ширхх, ширхх'.
  Сильная рука статного краснокожего молодого мужчины, примостившегося в удобном анатомическом кресле, выверенными движениями водила оселком по одной из рубящих кромок огромной двулезвийной секиры. Периодически он прерывался, подносил лезвие поближе к глазам и пристально его рассматривал, пытаясь найти изъян. Затем пробовал заточку грубым ногтем, снимая с него тонкую стружку. В задумчивости чесал небольшие рожки на лбу, теребил клиновидную бородку, заплетенную в косичку и скрепленную золотым кольцом на конце, хмурил густые брови, а потом, покачав головой, возвращался к прерванному занятию.
  'Ширхх, ширхх, ширхх'.
  Кроме него в комнате, с огромным, во всю стену окном, открытым настежь в это теплое утро, находились еще две личности. Две девушки, если быть точнее, а может и женщины, по одному внешнему виду определить их возраст было просто невозможно.
  Одна из них была полной копией увлеченного правкой лезвия своего оружия мужчины. Те же глаза, тот же цвет кожи и волос, даже общие черты лица схожи, как две капли воды. Ну, разве что рожки на лбу были меньшего размера, да бородки не было. Зато ресницы были пушистее, губы полнее и чувствительнее, а само лицо - изящнее. Впрочем, изящным было не только лицо. С грацией хищной, но сытой кошки, она развалилась на небольшом диванчике, словно демонстрируя свои выпуклости в нужных местах, да плавные изгибы идеального тела. Благо это тело было обряжено в облегающий охотничий костюм темно-коричневого цвета, сшитого из Парвасского бархата.
  Про вторую представительницу прекрасного пола можно было сказать все то же самое, что и про первую. Отличия были в необычайно светлой коже, белых, словно снежные шапки Тохос-Гребня, волосах, заостренных ушах, отсутствие рожек, да огромных в половину лица голубых глазах, какие часто бывают у снежных эльфов. И если первая девица лениво посматривала на игру солнечных зайчиков, что отбрасывала гладь пруда, находившегося за окном. То вторая, беззвучно шевеля губами, увлеченно плела перед собой магическую вязь, сделав ее для простоты работы видимой.
  Одного брошенного взгляда на этих разумных было достаточно, чтобы быть уверенным в их родстве. Ну а про то, что женская часть этой небольшой компании была еще и довольно симпатичной, и упоминать не стоит.
  - Бят, - покосившись в сторону беловолосой прелестницы, проговорила красавица, что нежилась на диване. - Я, конечно, понимаю, что ты Дока, почти Гранд Вязи, но все же заниматься практикой нужно на полигоне или в лаборатории. Ваг скажи ей, а? - с надеждой на поддержку посмотрела она на мужчину.
  Однако тот лишь усмехнулся, придирчиво оглядел заточку секиры, удовлетворенно кивнул, зачехлил боевую часть и аккуратно отложил оружие в сторону. Потом дотянулся до невысокого столика и взял с него большую чашку с остывшим цикром.
  - Совсем холодный, - покачал он головой. - Крист, подогрей?
  Теперь уже усмехнулась девушка, но все же встала. Подошла к мужчине, на мгновение охватила ладошками чашку, шепнула пару слов и вот уже от темной поверхности налитого в нее напитка заструились струйки пара.
  - Я ему об опасности плетения Вязи вне полигона, - она снова пошла к облюбованному ей дивану, но ложиться не стала, а села, вытянув перед собой ноги, и раскинув руки по спинке. - А он мне: 'Крист, подогрей', - подражая голосу, передразнила она его.
  - Мы хоть делом занимаемся, - наконец, ответила на ее нападки Банията. - А ты дурью Криста маешься с самого утра. И вообще, я плету Вязь без заполнения энергией. Могла бы и знать, Мастер.
  - К демонам, - отмахнулась Криста. - Я сбежала к братику отдохнуть, а не делами заниматься.
  - Примерная жена, мать четырех прекрасных ребятишек, - осуждающе покачала головой эльфийка. - А ведет себя, как девчонка.
  - Поэтому и сбежала, что мать четырех разбойников, - смешно скривила та свое личико. - Пусть Имелда помучается, у нее лучше получается воспитывать этих оболтусов. Как зыркнет своими золотыми глазищами, те по струночке ходить начинают. А я слишком мягкая и нежная, - томно, с придыханием закончила она, после чего в комнате раздался разноголосый смех.
  - Бят, - вдруг испуганно спросила Криста. - На комнате Вага 'Полог' висит?
  - Да не волнуйся, - ухмыльнулась та. - Никто тебя не услышит. Мягкая и нежная, - вздернув брови и тряхнув белоснежной гривой волос, сказала она. - Скажешь тоже. Кто своему первому жениху чуть причиндалы не отрезал?
  - Ха, - улыбнулась девушка, вспоминая былое, - весело тогда было. Когда мой стилет прикоснулся к паху этого недоразумения, у него лицо белее твоего стало сестренка, - и, зло сверкнув глазами, добавила. - И так ему и надо. Тоже мне демон-искуситель, тычет свои губешки куда не следует.
  - Он все же был одним из сыновей Главы клана Скамма, - пытаясь сдержать улыбку, покачала головой снежная эльфийка. - А это Великоградский Клан.
  - Пфр, ну и что, - фыркнула ее сестра и начала загибать пальцы. - Во-первых, Великоград - столица неофициальная, наш Холмград ничем не хуже, а то и лучше. Тут можно пить цикр вприкуску с горным воздухом. Во-вторых, клан Скамма не выделяется среди других ни богатством, ни родовитостью, ни числом воинов и магов. Ни еще чем-либо. Все держится на наемниках, а сами они торгаши. В-третьих... - девушка задумалась, а потом, вскочив с кресла, эмоционально махнула рукой и возмущенно воскликнула. - Да разве их стоит сравнивать с Дагарон?
  Вагард и Банията недоуменно переглянулись, пытаясь понять, что так возбудило их старшую сестру, а она меж тем продолжила.
  - Самый молодой Гранд Боя где? - пальчик с острым аккуратным ноготком вперился в Вага. - У Дагарон. Этих старых пердунов - Грандов-наставников, наверное, зависть душила, когда они бумаги и золотую фибулу братишке вручали. Дальше. Потенциальный Гранд Вязи где? У Дагарон, - теперь пальчик сверлил дырку в Банияте.
  Криста победно осмотрела своих родственников и опустилась на диван.
  - И чтобы я покинула такую семью? И вообще, у Женера Орсата все дети дебелые. Плюс ко всему прочему он человек.
  - Поэтому вы с Имелдой и провернули свою аферу, женив на себе Лоджера, - скорее утверждая, чем спрашивая, расплылся в улыбке Вагард.
  - А кому от этого плохо? - пожала Криста плечами. - Семья мужа пусть и младшая, но нашего Клана. Ко всему прочему, очень древняя. Четыре дитя и все с искрой, ни одного пустышки. Ой, - девушка испуганно закрыла рот ладошкой, посмотрев сначала на сестру, а потом умоляющим взглядом на брата. - Прости Ваг, я полная дура.
  - Брось Криста, - отмахнулся тот, встал и подошёл к дивану, чтобы нежно прижать сестру к своей широкой груди. - Последний раз я комплексовал по этому поводу ровно десять лет назад, когда оканчивал школу Егерей.
  - Да дура она, дура, - с другой стороны к Кристе подсела Банията и взлохматила ей челку. - Седьмой десяток идет, а ведешь себя словно нецелованая малолетка.
  - Кстати, - поняв, что прощена, старшая в данный момент в этой комнате сестра резко повернулась к своей младшей родственнице, - по поводу возраста. Кому сегодня пятьдесят стукнуло? Не подскажешь?
  Бята попыталась ускользнуть на свое место, но у нее ничего не получилось.
  - Сидеть! - схватила ее за руку Криста. - Вот кто не целованный из нас двоих, так это ты. Когда? Я спрашиваю когда, мне посчастливится потискать племянников?
  - Отстань, - все же вырвалась из ее рук девушка и, нахмурившись, отошла к окну.
  - Криста, Криста, - укоризненно покачал головой Вагард. - Ты сегодня действительно превзошла саму себя по количеству сказанных глупостей.
  - А что я? - попыталась возмутиться та, но вдруг что-то поняв, распахнула глаза. - Да ла-а-а-дно! Сколько лет-то прошло с тех пор?
  - Десять, - послышалось от окна.
  
  ***
  
  - Отец, матушки, - за всю троицу поприветствовал родителей Вагард, едва они зашли в обеденный зал.
  - А вот и именинница, - добродушно улыбнулся Глава семьи. - Будем считать, что все в сборе.
  - Ну как я могла не догадаться! - воскликнула одна из присутствующих в зале женщин со светло-лиловой кожей, зелеными, коротко подстриженными по последней моде волосами, острыми ушами и большими глазами, цвета чистейшего, без примесей золота. - Они прятались у Вагарда. А ну стоять! - одернула она девочку-беркату возрастом лет десяти, что попыталась сбежать, пока ее мама отвлеклась.
  - Ну, мама Имелда, - законючила девчушка, вызвав у многочисленной родни, в коем-то веке собравшейся за одним столом, чистые светлые улыбки. - Я, правда не специально. Просто так получилось.
  - Что-то мне не нравится это 'так получилось', - закатив глаза и покачав головой, направилась к своей сестре Криста.
  - Покрутись, - посмотрела на девочку Имелда. - Покажи маме Кристе, какое красивое у тебя платьице.
  Пигалица опустила глаза в пол, но ослушаться мать не смогла. Отошла от стола, уперла ладошки в бока и закружилась. Юбки платья, спадавшие до пола и до этого момента частично скрывавшие свои недостатки, взметнулись и стали похожи на самые натуральные лохмотья. В принципе таковыми они и являлись и поэтому своим трепыханием вызвали у собравшихся в большом обеденном зале особняка правящей семьи клана Дагарон родственников новую волну веселья.
  - Не поняла, - ошалело смотря на 'танец в рубище', проговорила Криста. - Это что?
  - Ну как же, - деланно удивилась Имелда. - Все же хотят быть похожи на дядю Вагарда. Гранд Боя - это не цукаты таскать у добрых поваров. А это милая моя, - кивок в сторону дочери. - Попытка воспроизвести 'стальной веер'. Причем в движении и двумя клинками. Как только рожки себе не пообрубала, вместе с ушами.
  - Теперь еще я и виноватым останусь, - пробурчал Вагард, усаживаясь на предназначенное ему место. Рядом с ним примостилась улыбающаяся Банията.
  - Марш переодеваться, - стукнула кулаком по столу Криста. - Потом мы с тобой еще поговорим.
  - Дядя Ваг? - жалобно посмотрел ребёнок на невольную причину своего будущего наказания.
  - Ничего не бойся малышка, - подмигнул он ей и та, сияя ярче 'золотого дракона' умчалась из зала.
  Все семейство добрыми улыбками проводило счастливое создание, пока оно не скрылось из виду, а потом, как один повернулись в сторону Главы.
  Увидев, что необходимость специально привлекать к себе внимание отпала вместе с исчезновением непоседливой внучки, Томкару Барест удовлетворенно кивнул и вышел из-за стола.
  - Банията, дочь, - кашлянув и прочистив горло, начал он. - Все мы знаем, что ты не любишь справлять свой день рождения. Поэтому и собрались здесь по-домашнему, в нашем узком семейном кругу, а не стали устраивать званый вечер. Хотя, твои мамы, должен заметить, были категорически против этого.
  - Конечно, - кивнула одна из жен Главы семьи и ее кивками поддержали две подруги-сестры.
  - Мама Риль, не начинай а? - скривилась Банията. Видимо назревающий разговор о необходимости таких торжеств был для нее не нов и успел набить оскомину.
  - Нет, начну, - пристально посмотрела на нее снежная эльфийка, которую Бята называла мамой Риль. - Ты можешь хотеть чего угодно дочь, но как гресса Дагарон, должна понимать разницу между 'хотеть' и 'надо'. Ты думаешь, я в восторге от всех этих балов, раутов и званых вечеров? Не угадал милая. Я с удовольствием бы провела это время в кругу семьи или в своей лаборатории.
  - Так почему не проводишь? - недоуменно посмотрев сначала на отца, что облокотившись на спинку своего стула, внимательно слушал эту небольшую словесную перепалку. А потом и на мать, что уже привстала со своего кресла и хмуро смотрела на дочь. - Ты разве не вольна в своих желаниях? Ты же гресса, кто может тебе что-то запретить?
  - Где мы просчитались в твоем воспитании? - не найдя больше слов, старшая женщина тяжело вздохнула, покачала головой и вновь опустилась на свое место.
  - Успокойся Аззериль, - положила ей на предплечье свою руку сидящая рядом сумеречная эльфийка, копия Имелды, только постарше. - Мы правильно воспитывали Бяту. Просто последние десять лет они с братцем очень редко бывают под крышей родного дома. То Сумеречные Земли, то Трехзубый Перевал, то вообще эту парочку незнамо, зачем занесет к хуманам на север.
  - Только там я мог найти мою 'малышку', - закинув в рот горсть сладкого винограда и откинувшись на спинку стула, сказал парень. - И нашел, в конце концов.
  - У Вага появилась девушка? - изумился один из братьев. - Почему я не знаю?
  - Ха-ха-ха, Тониат, - посмотрел на него парень. - Очень смешно.
  - Да ладно, - отмахнулся тот. - Сам видишь, как искрит, гляди вспыхнет, вот и пытаюсь разрядить обстановку.
  - Ну-ка, тихо, - вроде и серьезно, но с веселыми искрами в глазах стукнул по спинке стула Глава семьи и, посмотрев на жен, добавил. - Дорогие мои, может, перенесем разговор на потом?
  - Нет, муж, - встала третья женщина, что еще не успела отметиться своими нравоучениями по отношению к Банияте. - Я думаю нужно этот разговор закончить и больше не возвращаться к нему никогда.
  - Хорошо Марьятта, - покладисто ответил Томкару, сел на свой стул и по примеру младшего сына потянулся за сладкими ягодами.
  Женщина меж тем продолжила.
  - Понимаешь девочка, - с нежностью посмотрела она на виновницу этого разговора. - И мама Аззериль и мама Альба всего лишь хотели донести до тебя следующее. Понимаешь, когда они говорили о том, что ты гресса, они понимали под этим то, что ты и поступать должна, как гресса. Конечно, никто не может тебе что-то запретить, но послушай, о чем я тебе сейчас скажу. Все послушайте, - обвела она взглядом младшее поколение семьи, задержав его на внуках, кто уже получил право сидеть вместе с взрослыми за одним столом. - Мама Риль права, нам всегда есть чем себя занять вместо всех этих торжественных посиделок. Но подумайте вот над чем, а потом дайте нам ответ. Правящая семья клана Дагарон один раз не устроила какого-нибудь раута, другой раз отказалась приглашать гостей на какое-либо торжество. В третий раз проигнорировала приглашение одной из влиятельных семей. Что подумают в других кланах, когда случится следующий раз?
  - Тут и гадать нечего, - пробасил Барест - старший из детей. - Начнутся сначала шепотки, что Дагарон обнищали или что у них не лады в семье. Домыслов может быть много, главное что начнется потом. А потом самые нетерпеливые будут пытаться проверить, крепко ли мы стоим на ногах и не пора ли поменять один из старых кланов, на более молодой и дерзкий.
  - Демонова политика, - прошипела Банията себе под нос, а потом подняла голову. - Вот поэтому я и не появляюсь в Холмграде мамы. Вы думаете, я не понимаю всего этого? Еще как понимаю, но мне намного проще встретиться за Пеленой с Сумеречным Прядильщиком, чем выслушивать льстиво-лживые комплименты и отбиваться от очередного потенциального жениха.
  - Мы знаем дочка, - кивнула Марьятта. - Поэтому я и сказала, что этот разговор нужно довести до конца и больше к нему не возвращаться. Мы родили не глупых детей и Барест это сейчас подтвердил. Единственное о чем мы попросим вас: совершая тот или иной поступок, всегда думайте, каковы будут его последствия для семьи и Клана.
  Женщина села на свое место, посмотрела на своих сестер-подруг и те одновременно кивнули, подтверждая все сказанное ею. Добавить им было больше нечего.
  - Ну, раз с этим разобрались, - хлопнул в ладоши Томкару. - давайте, наконец, отдадим должное кушаньям, что приготовили повара для нашего праздничного обеда. Я скоро слюной изойду.
  Звяканье приборов, шутливые перебранки, великолепное красное вино вернуло семейное торжество в русло обычных посиделок. Еще через какое-то время в зал занесло крикливую стайку ребятни, окончательно отвлекая всех и каждого от серьезных разговоров, а кого и от невеселых дум.
  - Кстати, - через пару часов привлек к себе внимание родственников отец семейства. К этому времени стол уже был освобожден от многочисленных блюд и их место заняла ароматная выпечка и чашки с не менее ароматным цикром. - Хочу вам кое-что прочитать. Такиаль, - нашел он взглядом мажордома семьи, стоявшего безмолвной статуей возле входных дверей. - Где 'Великоградский болтун'?
  - Вы имеете ввиду 'Вестник Семиградья' господин? - чуть склонив голову, уточнил тот.
  - Не придирайся, - поморщился Томкару. - Ты же знаешь, что половина написанного в этом так называемом 'вестнике' выдумка от первого до последнего слова, если не сказать что откровенная ложь, отчего и получил свое второе название. И когда ты, наконец, снимешь этот демонов ошейник?
  - Мне нравится, - пожал плечами мажордом, трогая на шее тщательно выделанную полоску кожи - знак раба.
  Такиаль меж тем подошел к Главе и положил перед ним несколько согнутых пополам листов размером с поднос, на котором слуги разносили цикр. Каждая из сторон сероватой бумаги была исписана ровными столбиками текста.
  - Вот эта газета.
  - Та-а-ак, - зашуршал страницами мужчина. - Где же это?
  - На последнем развороте господин, - подсказал ему, вставший за спинкой стула мажордом.
  - Точно, - кивнул тот, перевернул еще одну страницу, пробежал глазами по тексту и видимо, найдя нужное место, удовлетворенно кивнул. - Как стало известно из достоверных источников, - начал читать он, - вчера, в последний день первой декады второго весеннего месяца, в малом Храме Небесного Гончара у Полуденных Ворот Великограда состоялось таинство рождения новой семьи. Все тот же источник сообщает, что брачной татуировкой на правом запястье обзавелись сестры Хэльда и Альтива Суворс, грессы Хаэрс. Кто стал главой новой семьи, не разглашается. Доподлинно известно лишь то, что это человек и этот человек аристо. Таинство было зафиксировано в храмовых книгах при стечении ограниченного круга приглашенных. Принадлежность к какому-либо клану Семиградья молодого Главы семьи не разглашается'. Ну а дальше откровенная чушь. Закончил читать Томкару.
  - Ничего себе? - удивился внимательно слушавший отца Вагард.
  - Почему ты так удивлен сын?
  - Я знаю сестер Хаэрс, - ответил тот. - Они никогда бы не пошли в Храм с каким-то неизвестным аристо, ко всему прочему человеком. Да и не до того им было, чтобы крутить любовь. После гибели отца десять лет назад, вся тяжесть клановых дел свалилась на их с братом плечи. А когда последний исчез на Костяных Порогах во время очередного конфликта с теократами, то девчонки остались фактически вдвоем на всем хозяйстве.
  - Хм, возможно, - не стал спорить Томкару. - Вот только эта новость не глупая выдумка Великоградских писак, - покачал он головой. - Мой информатор сообщил, что факт таинства действительно был.
  - Тогда это попахивает дерьмом, - скривился Вагард.
  - ВАГ!
  - СЫН!
  - ГРЕСС ДАГАРОН! - в один голос воскликнули возмущённые жены Главы.
  - Да ладно мамы, - отмахнулся тот. - Я называю вещи своими именами.
  - Поясни, - заинтересовался отец и одним жестом руки погасил возмущение своих жен.
  - Охотно, но только после того, как ты мне ответишь на один небольшой вопрос. Вернее два вопроса.
  - Попробую.
  - От какого числа газета?
  - Как от какого? - удивился отец - самая свежая.
  - Сегодня середина декады, - стал подсчитывать Вагард. - Газета выходит в первый день каждой новой. Следовательно, с остатнего дня прошлой декады прошло пять суток. Второй вопрос, вот какой, - закончив с нехитрой арифметикой, посмотрел он на отца. - Скажи, твой информатор какой-либо активной деятельности девушек после таинства не наблюдал?
  - Какой именно?
  - Да любой: от заключения новых соглашений с другими Кланами, до сборов отрядов для выхода за Пелену.
  - Понятно, - кивнул Томкару. - Нет, за девицами Хаэрс ничего такого замечено не было. Наоборот, они отгородились ото всех за стенами своего родового особняка, собравшись в нем практически всем составом Клана. А теперь, мы все же желаем услышать твои умозаключения.
  - Охотно, - скрестив на груди руки и отодвинувшись от стола, кивнул тот. - Как мы все знаем, глава Клана Хаэрс погиб в дневном пути от Великограда, когда возвращался из нашего города с совета Кланов, куда были приглашен не просто как наблюдатель, но и с правом совещательного голоса. Клановый отряд был атакован непонятно как проникнувшими за Пелену химерами. Подобных случаев до того самого рокового дня просто не было зафиксировано. Вместе с главой погибли и лучшие воины Клана. Еще тогда мне показалась странной вся эта история.
  - В чем именно заключались странности? - первой среди внимательно слушавших родственников задала вопрос Криста. - И почему о них ты говоришь только сейчас?
  - А меня никто не спрашивал, - пожал плечами Вагард. - А странность вот в чем. 'Стригали', что напали на них, никогда не встречаются рядом с Пеленой. Только глубоко в Сумеречных Землях и то довольно редко. Это не просто химеры - это боевые химеры, выведенные перед последней войной специально для борьбы с приамами. По крайней мере, так нам преподавали в школе егерей. Две клешни с зазубренными кромками, к тому же пропитанных трупным ядом, сильный длинный хвост с лезвиями на конце, хитиновый панцирь - это не безобидные баркадары.
  - Когда это баркадары стали безобидными для тебя? - ухмыльнулась все та же Криста.
  - Когда он научился с одного удара своей 'малышки' разваливать их на две части, - с гордостью за брата пояснила Банията. - Хруп, чмок и куда пятак, куда окорок с хвостом.
  - Силен! - уважительно кивнул Барест.
  - Вы слушать будете? - посмотрел на них парень.
  Восторгов к самому себе по поводу своего ранга в искусстве Боя он давно перестал испытывать. Почему-то казалось, что тому же Валоду, встреченному им с сестрой десять лет назад в Сумеречных Землях, он был на один зуб. Ну, может и не на зуб, но жевать его долго тот точно бы не стал.
  - Продолжай сын, - строгим взглядом прервал болтовню отец.
  - Так вот, - благодарно взглянув на родителя, продолжил он. - Надежда тогдашних химерологов на эти создания не оправдались. Приамы успешно убивали их, как и всех остальных. И даже более рьяно, так как они были наиболее опасными. Поэтому и выбили их почти подчистую. Сейчас, чтобы встретиться с ними, нужно забраться в самое сердце Сумеречных Земель, и то, если удача улыбнется тебе. А тут за Пеленой. Это первая странность.
  Вагард отпил из глубокой чаши еще не остывшего цикра и продолжил.
  - Странность вторая - повреждения на убитых химерах. Как мы опять же знаем, клан Хаэрсов никогда не мог похвастаться большим количеством магов. Ни тогда, ни сейчас, после гибели Суворса Дэйфин и его отряда. Если мне не изменяет память, их осталось всего четыре.
  - Но у них всегда были неплохие воины, - внес свое замечание Гутараг.
  - Согласен брат, - кивнул Ваг. - Именно поэтому химеры были в основном убиты сталью. Всего особей было четыре и изрублены они были так, что их точное количество смогли сосчитать только по сумме конечностей, оставшихся от них в результате боя. Но... - сделал он многозначительную паузу и поднял руку с выставленным вверх указательным пальцем.
  - Да, хватит тянуть, - в нетерпении воскликнула Имелда. - Дознаватель доморощенный. Я сейчас от любопытства лопну.
  - Ты лопнешь от следующего пирожного, - улыбнулся тот, увидев как увлеченная рассказом сестра, подвигает к себе тарелку со сладостью от сидевшей рядом Кристы.
  - Эй, милая, это мое, - вырвала та почти ускользнувшую вкусняшку и повернулась к брату. - Ваг, ну правда не тяни.
  - На месте боя, в некоторых осколках хитинового панциря были обнаружены отверстия, что оставляют 'Колья Гранита'. Я показывал Бяте один кусочек, она подтвердила, что да - это результат воздействия одного из самых любимых ею заклинаний, - не стал больше тянуть Вагард.
  - Ну и что? - пожала плечами Имелда, облизывавшая пустую десертную ложку.
  - А то сестренка, - вместо брата ответила Банията. - В тогдашнем отряде Суворса Дэйфин был только один маг - он сам, а этот разумный больше тяготел к заклинаниям на основе воздуха. Он просто не смог бы сплести 'Колья гранита'.
  - Хорошо, - согласилась Криста. - Но к чему вы об этом заговорили?
  - Жена ты меня удивляешь, - покачал головой Лоджер, статный сумеречный эльф. - Все же ясно, как белый день. Была еще и третья сторона, которая подчищала за собой.
  - То есть это было спланированное нападение? - вместо Кристы удивилась Имелда.
  - Именно, - кивнул Вагард. - Лоджер прав, кто-то ждал итогов боя, а потом выставлял случившееся за случайное нападение. Возможно, добивал выживших. Даже наверняка добивал.
  - Ну, допустим, - нехотя согласилась неугомонная Криста, единственный оппонент рассказчика. - Но как это все соотносится с теми событиями, о которых нам поведал отец? И откуда ты все это узнал?
  - Узнал от самих Хэльды и Альтивы. Я был приглашен в состав комиссии, когда они сдавали на ранг Мастера Боя. Приятные девушки. Они мне и передали кусочек хитина с отверстиями, который я показал Бяте. А дальше все совсем просто. Клан Хаэрсов ослабел и стал стремительно терять свое влияние в Великограде. Как девчата не стремились переломить ситуацию - ничего не получалось. А с пропажей их брата Итэля стало совсем плохо. И тут таинство в Храме Небесного Гончара с никому неизвестным аристо.
  - Ну и что? - не поняла девушка.
  - Да то, - припечатал брат. - Если бы они и решились на этот шаг, то сделали бы все, чтобы усилить Клан. А значит вышли бы замуж за аристократа из сильной и влиятельной семьи. А такие сейчас только среди клановых. И после замужества не стали бы прятаться, а наоборот развили бы бурную деятельность, показывая всем вокруг, что Клан жив и дееспособен. Вот я и говорю, что вся эта история попахивает дерь..., - он взглянул на нахмурившихся матерей и закончил. - Воняет короче от всего этого.
  - Браво, мой мальчик, - пару раз хлопнул в ладоши Томкару Барест. - Я всегда знал, что ты очень способный. А вам всем, - обвел он взглядом младшее поколение, - нужно учиться читать между строк, сопоставлять известные и маловероятные факты и делать правильные выводы. Может и заинтересованных в ослаблении Хаэрсов назовешь? Посмотрел он на младшего сына.
  - Клан Скамма, - коротко ответил тот.
  - Обоснуй.
  - Всем известно, что Клан Мальпа у этих торгашей в долгах с головой. Хаэрсы ослабли. Скамма фактически остаются единственной силой в Великограде.
  - И еще раз браво, - удовлетворенный коротким выводом, кивнул Глава семьи. - Именно к таким мыслям пришел и я. Пока идет только передел зон влияния, но это только начало. Вроде бы, где Великоград и где мы? Но дурной пример заразителен мои родные. Поэтому даже в самом малом Клан Дагарон и мы как его главенствующая семья, не должны показывать свою слабину.
  В обеденном зале на некоторое время повисло молчание. Кто-то ковырял ложечкой в остатках десерта, кто-то гонял по дну чашки гущу цикра, кто-то просто смотрел на игру солнечных лучей в гранях хрустальных бокалов и полупустых кувшинов. Мысли абсолютно всех сейчас крутились вокруг услышанной информации. Если эти выводы хотя бы вполовину верны - Семиградье ждут перемены. Большие или малые, пока не известно. Но какие бы они не были, очень часто они сопровождаются пролитой кровью.
  Дверь в обеденный зал распахнулась так резко, что чуть не сшибла стоявшего рядом с ней бесплотной тенью мажордома семьи. В сторону стола широкими шагами стремительно прошел молодой беркат, приложился к первому попавшемуся ему под руку кувшину, а потом на одном дыхании выпалил.
  - Дед, на Тохос-Гребне зафиксированы эманации Прорыва.
  - Подробнее, - тут же вскочил со своего места Томкару Барест.
  - Направление на север, дальность - стандартный пятидневный переход, - по-военному четко стал докладывать внук. - Разведка выслана. Есть первые данные от тамошних гарпий: среди демонов пока замечены только 'пересмешники' и 'пузаны', но их довольно много. Несколькими группами пытаются найти тропы в Семиградье в обход Трехзубого Перевала. Сами пернатые тетки в панике уходят вглубь пещер.
  От недавней задумчивости за столом не осталось и следа. Младшая поросль семьи, притихшая на время в углу зала, вдруг вскочила и устремилась к своим родителям, будто ища защиты. Мужская половина непроизвольно стала искать на поясах рукояти режуще-колющих орудий убийства. Женщины, расставив руки, словно наседки крылья, старались уже сейчас укрыть от возможной опасности подбегающих детей. Одаренные закатывали глаза, вспоминая все самые сильные свои заклинания из боевых ветвей, что им понадобятся в предстоящей схватке. То, что она будет, никто уже не сомневался.
  - Барест, - посмотрел на старшего сына отец. - Тревожный маяк главам всех Кланов. 'Пересмешники' - это разведка и так понятно. А вот, что за ними 'пузаны' идут - это уже плохо. Значит и 'мясники' с 'палачами' на подходе. Возможно и 'погонщики' будут.
  - Эманафии офень сильные, - прочавкал парень, что уже успел что-то кинуть со стола в рот. - Даже мне поплохело на Трехзубом. А наш отрядный маг вообще отрубился на четверть часа.
  Глава кивнул, принимая информацию, и снова обратился к старшему сыну.
  - От каждого Клана требуй три десятка воинов при поддержке минимум пары магов. Срок сбора - сутки. Холмградских Глав оповещу сам - это наша земля и тремя десятками воинов от клана мы не обойдемся. Том, - повернулся он к внуку. Так уж завелось, что самый старший в каждом из поколений Дагаронов носил имя деда. - Когда зафиксировали Прорыв?
  - Сутки назад, после чего я сразу же отправился в Холмград. Ты же знаешь, что после прорыва 'переговорные сферы' некоторое время не функционируют, вот меня дядька Амералис и отправил верхами.
  - Все правильно он сделал, - кивнул дед. - Значит, суток хватит. Если все соберутся оперативно, останется пара суток для согласования действий в цитадели на Трехзубом. От присутствующих здесь Дагаронов идут...
  - Я иду отец, - поднялся Вагард.
  - Мы идем братик, - уточнила вставшая рядом с ним Банията.
  - Да куда же я без тебя сестренка, - улыбнулся тот. - А остальным на перевале делать нечего, - веско закончил он, и оставшиеся родственники только кивнули.
  Не было ни возмущенных реплик, никто не уговаривал взять их с собой. Каждый из них понимал, что в первых рядах бьются самые сильные и способные. В их семье - это Вагард и Банията. Но и они не останутся не удел. У каждого своя линия обороны, ведь за ними будущее Клана - их дети.
  - Тогда не будем медлить, - закончил Томкару Барест, гресс Дагарон.
  
  
  Глава 2
  Я начинаю путь,
  Возможно, в их котлах уже кипит смола,
  Возможно, в их вареве ртуть,
  Но я начинаю путь.
  Я принимаю бой.
  Быть может, я много беру на себя,
  Быть может, я картонный герой,
  Но я принимаю бой.
   Кинчев, 'Алиса'
  
  Появление первых демонов было зафиксировано в Сумеречных Землях воинами Семиградского Ордена Егерей, которых они по ошибке отнесли к неизвестному ранее виду химер. Однако позже, когда такие встречи стали повторяться с неопределенной до настоящего времени периодичностью, и когда был живым захвачен первый демон, стало ясно, что в наш мир протаптывают тропку разумные другой реальности. Тогда же появился термин 'Прорыв': временное открытие портала между нашими мирами.
  В настоящее время 'Прорывы' фиксируются не только за Пеленой, но и на всем протяжении Тохос-Гребня, правда только с восточной его стороны. Почему так - неизвестно. Что нужно демонам в нашем мире, тоже пока загадка. Ни одной попытки вступить в хоть какой-то с нами диалог ими так и не были предприняты. Единственное, что они несут - это Смерть.
  Гранд Высокого Искусства империи Радогон Таулброк Итерим
  монография 'Вся Абидалия'
  
  Как там классик говорил: 'Надежды юношей питают'? Вот-вот, именно, что питают.
  Матвей на его собственный взгляд рассуждал здраво. На каком-то там Трехзубом зафиксирован какой-то там Прорыв, для которого собирают воинов и магов. Причем как понял парень, их должны (именно должны!) выделить от каждого Клана, а их по подслушанным у того же Женера данным во всем Семиградье ровно двадцать один - пресловутое карточное очко. Много это или нет в реалиях Абидалии, он не знал. Наверное, все же много, так как даже по земным меркам это полнокровный батальон с приданной артиллерийской батареей, ну или за кого здесь маги идут? Хотя, здесь тоже непонятки сплошные. Может местные маги в этом мире, как Кио с Акопяном на земле, только зайцев из цилиндра доставать умеют? Но вот верится в это слабо, так что намечается не дворовая потасовка - это уж точно.
  Дальше.
  По оговоркам женушек и эльфа, что докладывал им о том самом Прорыве, он выстроил логическую цепочку, достойную первоклассника. Есть Трехзубый, Нанзиэт говорил о перевале, следовательно, междусобойчик будет происходить в горах. Ни из окна кареты, когда он ехал в Великоград, ни из окон особняков, в которых успел побывать - гор видно не было. Разве что очень маленькие и их скрывала городская стена, но проход в холмах вряд ли назовут перевалом. Следовательно, к месту, где будут меряться 'приборами' крутые воины предстоит топать или ехать. А это самый лучший способ, чтобы уйти по-английски.
  Однако местные Боги были видимо в дальнем родстве с Богом земным, потому что в очередной раз показали, что предполагать ты можешь сколько угодно, а располагать все равно будут они.
  Пробуждение для парня было очень ранним. И началось оно с того, что к нему в комнату без стука и приглашения заявились его жены, застав врасплох.
  Нижнего белья в привычном для Матвея понимании, то есть трусы-майка, на Абидалии не носили. Вместо него местный люд, точнее разумные, надевали под верхнюю одежду то самое исподнее, в котором щеголяли на земле еще при царе Горохе. А именно кальсоны, рубашка и обычные, как это ни странно, портянки. Материал, что шел на их изготовление зависел исключительно от тяжести твоего кошелька. Богатые чаще всего использовали шелк, исключение составляли портянки. Умеющие считать лишний медный ноготок, довольствовались тканью очень похожей на обычную земную бязь. Что носили рабы, парню было неизвестно, в доме Хаэрсов их просто не было. Ну, рабов имеется ввиду. Наверняка такой предмет в их гардеробе просто отсутствовал.
  Это что касается мужчин.
  Женщины сильно выделяться не стали. Если они надевали платья, под ними были рейтузы до колен, часто с завязочками внизу и что-то наподобие топа. Ну не разбирался Матвей в женской одежде. Если расхаживали в очень распространенных здесь костюмах из тонкой, отлично выделанной замши или бархата, которые Матвей сразу окрестил охотничьими, одевали под них тоже самое, что и мужики.
  Откуда он это знал? После первого купания, приставленная к нему девушка-служанка была щедро забрызгана водой отбивающимся от посягательств парнем. Если бы он знал, к чему это приведет, то даже без нужды прикидываться дураком, все равно сделал бы то же самое. Потому что после этого каждое следующее принятие водных процедур теперь для него начиналось с индивидуального стриптиза. И пусть не звучала музыка, не было шеста, и разоблачение заканчивалось на демонстрации местного нижнего белья - все равно это было здорово. Музыку себе можно и мысленно напевать, шест не так уж и важен, а частично прикрытые прелести всегда возбуждают мужиков сильнее. Как говорится, есть место для фантазий. К тому же эта чертовка, не смотря на то, что Матвей бросил на укрощение своих инстинктов и придания физиономии максимально дебильного лица все возможные резервы, включая Соратника, словно почувствовав, что ему нравится, как она раздевается, устраивала перед 'куп-куп' целые представления.
  Если в белье, носимом под верхней одеждой мужчинами и женщинами все же иногда были отличия, то вот на боковую абсолютно все отправлялись в длинных балахонах и колпаках. Возможно, так поступали и не все, но вот его обрядили именно в такое подобие аля-ночнушки. Он не сопротивлялся, но когда служанка уходила, с чистой совестью отправлял свой барский наряд под подушку или кидал на спинку ближайшего кресла, но всегда успевал надеть его на себя до первого утреннего посетителя.
  Но только не сегодня.
  - Малыш, пора вставать, - утренним ветерком в открытое окно ворвалась в комнату Хэльда, облаченная в тот самый охотничий костюм. Ровно через пару секунд рядом с ней нарисовалась Альтива.
  'Приехали Матвей Владимирович, - стрельнув в сторону кресла глазами, на спинке которого висел его ночной балахон и колпак, подумал парень. - И что теперь делать?'
  - Вставай соня, - шагая к нему, еще раз повторила берката. - Через час нам надо быть готовыми к выступлению.
  - Да он не понимает тебя Хэль, - отстранив сестру, вышла вперед эльфийка, держащая в руках стопку одежды и сапоги из мягкой даже на вид кожи.
  - О-де-ва-ть-ся, - по слогам протянула Аль, помахав перед собой обувью.
  - Ну, ты прям гений общения с умственно отсталыми, - закатив глаза, хмыкнула Хэльда.
  'Ладно, - принял решение Матвей. - Пусть думают, что я Маугли. А прибор между ногами мне нужен для того, чтобы орехи колоть'.
  Решительно сбросив с себя тонкое одеяло, он резко встал с кровати.
  - Ну, вот видишь, - обрадовалась эльфийка. - А ты говорила... кхм, кхм, кхм, - закашлялась она.
  Секундное замешательство, увеличивающиеся в размерах глаза что Альтивы, что Хэльды и они по-военному четко поворачиваются кругом. Но, даже не видя их лиц, парень чувствовал, как их заливает краска смущения. По крайней мере, цвет ушей говорил об этом очень четко: у беркаты они стали еще более насыщенного красного цвета. Эльфийка же могла похвастаться остренькими ушками цвета созревшего баклажана.
  'Как мило, - улыбнулся Матвей - Они еще и смущаться умеют. Блин, вот будь ситуация совсем другой, хрен бы я куда от вас сбежал девочки. Но пути назад я себе отрезал сам. И кардинально. Да и неволить вас не хочется'.
  - Ну и что мы будем делать? - первой задала вопрос Хэльда.
  - А я знаю? - пожала плечами сестра.
  - Слушай Аль, мы так стоять можем до голодного обморока, а вещи все равно сами на него не наденутся.
  - Может, его служанку позовем? - как-то нерешительно предложила Альтива.
  - После того, что я увидела? - посмотрела она на нее. - Да я ее на перестрел больше к нашему мужу не подпущу. Понятно теперь почему она слюни пускала.
  - Да, - чуть улыбнувшись, кивнула Альтива. - Тело у нашего муженька, как у бога.
  - Вот именно, - согласилась с ней Хэль. - И хоть режьте меня, все равно не поверю, что он всегда был слабоумным.
  'Приятно, что вам понравилось леди, - зарделся парень. - Я конечно далеко не качок, но тела своего действительно никогда не стыдился. Ни грамма лишнего веса. Мышцы рельефные - анатомию можно изучать без вскрытия. На кубиках пресса, будь их побольше, хоть в шашки играй. Ну да, вот такой я скромник, но вы красотки давайте уж решайте, что делать дальше. А то стоим здесь как три тополя на Плющихе'.
  И словно услышав его слова, Хэльда решительно повернулась к нему лицом.
  - Исподнее, - протянула она в сторону Альтивы руку. - А ты красавчик садись на кровать.
  Девушки все же справились со смущением и своей стеснительностью и быстро облачили Матвея в охотничий костюм, который в отличие от тех одеяний, в которых он ходил до этого, был на удивление удобным. Штаны свободные, правда без гульфика, но зато с петлями под пояс или ремень. Куртка, больше похожая на кафтан, застегивалась на деревянные пуговицы и если бы не полы, достигающие середины бедер, отличить ее от той же байкерской было бы очень сложно. Даже рисунок на спине был, о точнее герб: треугольный щит, а на нем крепостная башня. И все это из великолепной мягкой замши.
  Но отдельного восхищения удостоились сапоги: мягкие, невесомые, с прочной шершавой подошвой и небольшим каблуком, с обтягивающими икры голенищами, они ощущались, как часть тела. Матвей даже притопнул ими от удовольствия.
  - По-моему ему понравились сапоги, - улыбнулась Альтива, краем глаза наблюдая за реакцией Матвея.
  - Конечно, понравились, - доставая последнюю деталь гардероба, пробубнила Хэльда. - Лучший обувщик Великограда делал. Малыш, - подняла она голову, опоясывая парня широким ремнем, на котором висел в ножнах большой кинжал. - Ты все же теперь Хаэрс и ходить совсем без оружия тебе невместно. Только не поранься, пожалуйста.
  Девушка застегнула серебряную бляху в виде все того же щита с башней, одернула на нем куртку, подергала за пояс, будто проверяя хорошо ли он закреплен, в последний раз осмотрела его придирчивым взглядом и отошла к сестре, чтобы вместе с ней полюбоваться результатом их совместной работы.
  Пока они с легкими довольными улыбками смотрели на Матвея, он осторожно вытащил из ножен кинжал и вперил в него свой взгляд, не забывая поддерживать на лице глупую улыбку.
  - Малыш!? - напряглась Хэльда.
  - Подожди, - одернула ее Аль. - Давай посмотрим, что он будет делать, ну не зарежет же он сам себя?
  Нож был великолепен. Как только он с тихим шелестом выполз из ножен, у парня пропали последние сомнения в его боевом предназначении. Больше всего клинок был похож на Златоустовскую 'рысь', какой был у его отца. Форма лезвия кинжальная с полуторной заточкой, ручка костяная, веретенообразной формы с небольшой гардой и металлическим навершием. Правда он был немного массивнее и длиннее своего земного собрата, но судя по всему на его боевых качествах это никак не сказывалось.
  'Балансировка нейтральная, само то для боевого ножа, рукоять ухватистая, судя по узору на лезвии, сталь, что на него пошла далека от китайской или бразильской, - перехватывая кинжал то прямым, то обратным хватом на автомате давал характеристику своему первому в этом мире оружию Матвей, но вдруг замер и припечатал себя. - Мудак, радуюсь новой игрушке, как ребенок конфете. Пора исправлять ситуацию, помогай Соратник'.
  - Гы, гы, гы, - посмотрел он на девушек, стараясь, чтобы взгляд у него был счастливым, но не менее глупым, чем до этого.
  - Ты видела Аль? - воскликнула Хэльда.
  - Видела, - кивнула та, серьезным взглядом рассматривая мужа - он в восторге от клинка.
  - Да я не о том, - отмахнулась сестра. - Ты видела, что он с ним творил? Кинжал порхал у него в руке так, что уследить было трудно.
  Эльфийка медленно подошла к парню и вонзила взгляд своих золотых глаз в его лицо.
  - Видела Хэль, - отслеживая малейшее изменение мимики, кивнула она. - Сначала он проверил баланс кинжала, потом оценил, как он лежит в руке при прямом и обратном хвате. Мне даже казалось, что вот-вот и он покажет пару связок работы с ним, но он внезапно остановился. Малыш, - прищурилась она. - Кто ты? И почему притворяешься дебилом?
  - Ты думаешь, он притворяется? - подошла к сестре Хэльда.
  - Почти уверена в этом, - кивнула та.
  'Милая, да тебе в ФСБ только работать, - заметались мысли Матвея, ища выход из сложившейся ситуации. Взгляд эльфийки был словно рентген. - Думай голова, думай, я потом в награду поем в тебя. Палец в нос, сопли-слюни, пердеж - все это уже было. Даже инструктор по боевой говорил: 'Реже повторяйтесь парни. Враг будет узнавать вас по присущему вам почерку работы и, зная дальнейшие шаги, готовить противодействие'. Млять, ничего в голову не лезет, значит стоим и лыбимся'.
  - Зачем это ему? - удивилась берката.
  - Вот и я хочу это знать, - не отрывая взгляда от лица мужа, склонила та голову к плечу. Но увидев, что тот так и остается безучастным ко всему, добавила. - Надеюсь, ты нам расскажешь когда-нибудь обо всем. А теперь пойдемте завтракать, мы и так задерживаемся.
  Кашу с мясом пришлось закидывать в себя в ускоренном темпе. А потом не менее быстро, запивать это все ароматным цикром, который здесь был вместо кофе. Булочки с повидлом тоже пошли на ура. Во время молчаливого завтрака он периодически чувствовал на себе изучающие взгляды девушек, но больше впросак не попал. Куски мяса иногда закидывал в рот прямо пальцами, облизывал их же от повидла, но старался не переигрывать: с этими девицами ухо нужно было держать востро.
  Когда они вышли на крыльцо особняка, Матвей увидел, что во внутреннем дворе было шумно, тесно и пестро от множества разумных. Эльфы снежные и сумеречные, беркаты, пара низкорослых крепышей дворфов, несколько ликанов-оборотней с белоснежными клыками, что обнажались во время их улыбок. Парень о них только слышал, но еще не видел. Все увешаны оружием, как недавние наемники, что сопровождали Женера Орсата. Плюс три с лишним десятка оседланных лошадей с перекинутыми переметными сумами. И все это ржало, смеялось, фыркалось, а то и брыкалось. Такой цыганский табор во время сбора. Не удивительно, что их сразу не заметили.
  - Нанзиэт, - выкрикнула Хэльда. - Лошадь нашему мужу подготовили?
  - Да гресса, - словно из ниоткуда появился снежный эльф.
  'Походу от верховой езды отвертеться не получится, - хмыкнул про себя Матвей. - Это даже хорошо. Увидите, какой из меня наездник, поймете, что я ни разу не воин. Ну, в вашем понимании естественно. Может хоть немного ваши подозрения поутихнут'.
  - Тогда в седла и на портальную площадку, - кивнула та. - Мы опаздываем.
  'Какая еще нахрен портальная площадка? - возопил про себя парень, план свинтить по-тихому накрывался большой волосатой... шалью. - А как же какой-нибудь тракт, ночевка в лесу и все такое?'
  Вопросы его естественно остались без ответа. К парню подвели смирную пегую кобылку, совместными усилиями усадили в седло и запихнули в центр построения. После этого вся кавалькада, помахав остающимся в поместье разумным руками, шагом выдвинулась к центру города.
  Матвею очень сильно хотелось покрутить вокруг головой, все-таки первый город в этом мире, в который его забросила судьба, и который он толком так и не увидел, но он держался - давать еще поводов для своего разоблачения он не собирался. Схватившись обеими руками за луку седла, он уткнулся взглядом в гриву своей лошади, и сосредоточился на верховой езде. Так и доехали до портальной площадки.
  Ожидая увидеть что-то грандиозное, парень был разочарован. Мощеный камнем круг, диаметром метров пятьдесят, небольшой домик магов-операторов портала (именно оттуда вышел сухонький эльф, о чем-то поговорил с Нанзиэтом, а потом ушел обратно), отряд воинов численностью в половину сотни (скорее всего охрана) и все. Ни толпы народа, как на вокзале или в метро в час пик, ни рамок, через которые нужно проходить, ни каких-то спецэффектов от самого перехода. Клановый отряд молча проехал в центр круга и остановился. Секунд десять ожидания, затем пару секунд дезориентации, легкая тошнота и вот все они уже стоят в центре такой же площадки, только хрен знает, за сколько километров (или точнее лиг, как принято на Абидалии) от Великограда: даже со своего места Матвей увидел вдалеке белоснежные шапки высоких гор.
  'Вот где-то там и есть тот самый Трехзубый Перевал, - подумал он. - А до него еще телепать и телепать. Так что не все потеряно Каракал, и рано вешать нос. Диверсант ты или нет, пусть и водоплавающий?'.
  - Добро пожаловать в Холмград грессы! - отвлек его от самоуспокоения голос воина-берката, с широкой улыбкой идущий к ним от домика магов-операторов.
  'А парнишка-то не прост, ой, не прост, - мазнув взглядом по нему подумал Матвей. - С ним нужно быть очень осторожным. Расколет, как белка кедровый орешек, никакая конспирация не поможет. У него командир такой же был: под маской сорокалетнего добродушного дядьки с вечной улыбкой на устах, скрывалась самая настоящая касатка, хищник такой морской, который любит играться с тюленями перед тем, как их схарчить. У него, кстати, и позывной такой же был 'Касатка'.
  - Вагард? - удивилась Хэльда. - Ты сам встречаешь клановые отряды?
  - Надоело дома сидеть, - отмахнулся тот, подойдя и отвесив легкий поклон.
  - А где Бята? - присоединилась к их разговору Альтива.
  - Она тоже убежала от родственников. Собирает отряды за Гребёнными воротами. Вы последние, - ответил тот, - так что можно тоже выдвигаться. Одна ночёвка и мы на Трехзубом, будет время осмотреться на местности, пока демоны не подойдут.
  - Думаешь, к перевалу идут? - нахмурилась Альтива.
  - Уверен.
  - Тогда нечего медлить. Нанзиэт, командуй выдвижение к Гребённым воротам.
  - Да гресса.
  'Ночевка - это хорошо, - поднялось настроение у Матвея. - Это очень хорошо ребята. С вами интересно, но не по пути нам, уж звиняйте'.
  
  ***
  Сборный отряд, как и сказал беркат, встречавший у портала, ждал только их. Едва они миновали арку Гребённых ворот к ним подъехала снежная эльфийка. Расцеловавшись с его женами, как с давнишними подружками, она посмотрела на Матвея. Оценивающий взгляд, пробежавшийся по его фигуре, уже готов был соскользнуть, как вдруг задержался на лице. Точнее эльфийка делала все возможное, чтобы посмотреть парню в глаза. Приходилось глупо щуриться (благо это было в рамках той роли, что он играл), вертеть с открытым ртом в восхищении головой, рассматривая большое скопление разумных, делать вид, что что-то ищет в переметной суме, короче делать все, но только не играть с еще одним 'чекистом' в гляделки.
  Нахмурив брови и пожевав в задумчивости губу, она мотнула головой, словно отгоняя какие-то мысли и переключилась на разговор с сестренками Хаэрс.
  В это время ее брат, обменявшись скорыми приветствиями с остальными командирами клановых отрядов, по-военному четко и быстро организовал походную колонну. Выслал передовой дозор, и через некоторое время, влетев в седло, как заправский джигит, отдал команду на выдвижение в сторону гор.
  Ни флангового прикрытия, ни арьергарда Матвей не заметил. Возможно, командир решил, что при движении по знакомой земле хватит и высланных вперед воинов. Наверное, это было оправдано, но вот сам Каракал так бы не поступил никогда. 'Дьявол кроется в мелочах', вспоминал он выражение их командира и полностью с ним был в этом согласен.
  Хаэрсы оказались в середине походной колонны. Вместе с ними ехала и та беловолосая красавица, что пыталась еще там, у города что-то разглядеть в глазах Матвея. Она и сейчас, разговаривая с его женушками, изредка бросала на него взгляды, но тот был начеку и поводов усомниться в своей умственной отсталости не давал. А когда по приказу Вагарда сборный отряд перешел на рысь, парня стало так мотать в седле, что по сравнению с ним соломенное чучело выглядело бы мастером джигитовки и выездки. Сморщив носик в легкой брезгливости, Белоснежка (как уже успел окрестить ее про себя Матвей) отвернулась от него и до самого привала больше внимания на него не обращала.
  'Кривись, кривись, - лихорадочно подпрыгивая в седле, думал про себя парень. - Я посмотрел бы на любого из вашей шайки, окажись вы на броне коробочки, несущейся по ущелью под обстрелом. Или рядом с работающим винтом корабля под водой. Думаю, просто сырыми подштанниками вы бы не отделались'.
  Вскоре он совсем отключился от окружавшей его реальности и пришел в себя только тогда, когда его усилиями Нанзиэта и Вагарда бережно вытащили из седла, усадили возле разлапистого дерева очень похожего на земную ель и вручили кружку горячего цикра.
  Седалище, ноги, в частности внутренние стороны бедер, болели нещадно. Казалось, что кожа в этих местах содрана начисто, до мяса. Но вскоре он буквально ощутил, как там увеличивается кровоток и волнами проходит теплая живительная энергия. А еще через десяток секунд те места, что недавно болели, вдруг захотелось расчесать, причем до крови. А Матвей знал, что так происходит только при заживлении.
  'Дружище, твоя работа? - спросил он сам у себя и моментально понял, что так оно и есть. - Спасибо'.
  Вот теперь, когда его больше не отвлекали ни боль, ни чесотка, можно было и оглядеться немного. Выбрать направление, прикинуть возможности для ретирады, просто оценить обстановку. А посмотреть было на что.
  Несмотря на сборную солянку отряда, он действовал как единый организм. К тому времени, когда Матвей смог снова нормально воспринимать реальность, кони были уже стреножены и спокойно паслись, щипая сочную траву. В нескольких местах уже полыхали костерки, а над ними висели медные котлы, в которых булькала наваристая мясная похлебка. Причем пища на костре, как он понял, была лишь дань традициям. Судя по тому, как скоро он получил в свои руки горячую кружку цикра, маги могли сотворить ту же похлебку за несколько минут. Да и что там готовить: высыпал в котел сухую смесь, чем то похожую на супы в пакетиках, довести до кипения и добро пожаловать к столу. Уж для тех, кто обладает даром в магии огня, это не должно было вызвать какого-либо затруднения. По крайней мере, так думал Матвей. И он в своих размышлениях был не далек от истины.
  Вскоре над опушкой леса поплыли умопомрачительные запахи, а еще через минут двадцать по плошкам застучали разнокалиберные ложки. Ну и как полагается в любом воинском отряде ужин сопровождался обычной болтовней, шутками и смехом. А когда перешли к цикру, народ уже занимался кто чем.
  - Рашмятьшсся не шелаешшь? - отвлек Матвея от размышлений низкий шипящий голос.
  Мобилизовавшись и постаравшись сделать морду лица попроще, он поднял взгляд от своей кружки и так и замер: с открытым ртом и раскрытыми во всю возможную ширь глазами. Взгляни он на себя со стороны - сразу бы понял, что можно не стараться специально притворятся умалишенным. Вид у него был действительно придурковатый. И было от чего. На парня смотрела самая настоящая ящерица, ну или крокодил, вставший на задние лапы: с вытянутой чешуйчатой мордой, с пастью усеянной мелкими, но очень острыми зубками, с желтыми глазами и вертикальными зрачками, с лапами или руками, вооруженными длинными когтями. Ну, и был еще хвост, с нанизанными на него кольцами и увенчанный шипастым шаром булавы.
  - Гресс С'этери, - в мгновение ока между Матвеем и ящером оказалась Хэльда. Причем ее вид был далек от доброжелательного. - Наш муж не будет разминаться с тобой. Найди себе другого разумного, чтобы задирать его.
  - Гресса Хаэрс, - кивнул тот девушке, и парню послышались в его интонациях насмешка. - У васшего мушжа нет ясыка? Или флассть у Хаэрссов оконшательно пересшла к дефкам?
  К тому времени, пока ящер с расстановкой произносил свою речь, рядом с беркатой уже стояла и Альтива, положив на рукояти коротких и тонких изогнутых сабель, что висели у нее на поясе, свои небольшие, но довольно сильные ладошки. А у нее за спиной нарисовался Нанзиэт. И по его виду тоже было понятно, что он совсем не рад этой образине.
  - Силь'вэт'Триас Сис'эриан, я предлагаю тебе со мной размяться, - с ухмылкой подошел к девушкам Вагард. - Я с удовольствием разгоню кровь после седла.
  - Фагард Томкару, - ухмыльнулся ящер. - Мосшет меня и сшитают недалеким садирой, но я не дурак, чтобы сшвясыватьшся с Грандом Боя. Вот сштану хотя бы Докой, тогда и подумаю над твоим предложшением. Сшесть имею грессы, - кивнул он и пошел в сторону своего отряда.
  - Честь он имеет, - сплюнула Хэльда. - Если бы она была у него, он бы не подошел к нашему мужу. Спасибо Ваг, что вмешался.
  - Не за что Хэль, - улыбнулся тот. - На самом деле он неплохой парень, вот только задиристый уж очень.
  'Ну, морда крокодилья, - очнулся парень. - Я тебе этого точно не забуду никогда. Если наши дорожки пересекутся, я обязательно посмотрю, на самом деле ты настолько крут или только к слабоумным любишь приставать. Мало того, что напугал до усрачки, так еще и насмехается, скотина хладнокровная. А вот заступничество жен и Нанзиэта было приятным, черт побери. Нда, этот мир мне начинает нравиться все больше и больше. Здесь уж точно бы не сдали мужа-дебила в желтый дом, прикарманив его денежки. Вон как встрепенулись, хоть у меня всех сбережений как в той поговорке 'хрен да душа'. Не в обиду латышам конечно'.
  - Значит все же Скамма, - возвращаясь на свое место, задумчиво проговорил харизматичный беркат.
  'Они что тут обсуждали подробности нашей свадьбы? - чертыхнулся Матвей. - Диверсант хренов. У него под носом ведут разговоры о нем, а он увлекся увлекательным зрелищем приготовления похлебки. А ты что на меня опять смотришь, как прокурор на рецидивиста?'.
  Парень рассеянным взглядом прошелся по Белоснежке.
  - Он самый Ваг, - грустно ответила Хэльда, пристроившись с правой стороны Матвея. С левой подсела Альтива.
  - Ваш муж не всегда был умственно отсталым, - неожиданно произнесла сестра Вагарда.
  - Ты тоже так думаешь? - вскинулась его жена, которая эльфийка.
  - Когда подошел Сэль'вэт'Триас он незаметно сдвинул кинжал, чтобы удобнее было его выхватывать.
  - Заметила? - одобрительно ухмыльнулся беркат. - Молодец. Он действительно сделал это, почти незаметно. Я едва уловил его движение. Быть готовым к возможной схватке - это рефлексы воина. Хотя судя по его посадке в седле об этом и не скажешь. Но ведь и дворфы наши далеко не наездники.
  'Блин, опять косяк, - злясь на самого себя, подумал Матвей. - Ну а куда тут денешься, если это рефлексы тела и есть? Они у меня очень часто опережают мысль'.
  - Но все равно лучше него сидят в седле, - поморщилась Хэльда.
  - Это да, - согласился с ней Ваг.
  - И вы даже имени его не знаете? - это снова Белоснежка.
  - Нет - помахала головой Аль, - мы зовем его просто Малыш.
  - Не отчаивайтесь девочки, - как-то тепло улыбнулась Банията. - Даст небесный Гончар - все устроится. Кстати, Ваг, - повернулась она к брату. - Я, когда смотрю на него, не могу отделаться от мысли, что где-то уже видела это лицо.
  - И у тебя тоже? - удивился тот, а сестренки Хаэрс навострили ушки. - А я думал, что это только моя фантазия. Цепляется за что-то взгляд, а понять не могу.
  - Наш муж знаком вам? - спросила за себя и сестру Альтива.
  - Нет Аль, - Белоснежка махнула своими снежными локонами. - Если бы я его видела, то уж точно бы не забыла. Но вот есть в его облике что-то смутно узнаваемое.
  - Давайте отдыхать, - прекращая разговор, поднялся Вагард. - Сестра права, даст Гончар разберемся со всем. Сейчас надо думать и готовиться к тому, что нас ожидает на Трехзубом.
  'А вот это правильно. Вот это ты молодец. Давайте уже баиньки, а потом я с вами попрощаюсь'.
  - Бят, сходи посмотри, чтобы маги правильно 'сигнальную сеть' раскинули.
  - Хорошо Ваг, - пружинисто вскочив, ответила та.
  'Убег млять, - от досады сплюнул про себя парень. - Да что же это такое? Подвернется мне случай смазать лыжи или нет? Валить, валить нужно, причем очень срочно. Еще день другой и я не смогу это сделать. Просто не захочу'.
  Матвея можно было понять. По его же мнению он попал в какой-то нереальный мир. На Абидалии процент красивых женщин ко всему их количеству просто зашкаливал за все разумные пределы. Он их конечно не так много и видел, но все они, практически без исключения, заставляли задерживать на себе его взгляды. Причем их красота не шла ни в какое сравнение с красотой подиумных красоток с земли, которые по уверениям того же Задорнова могли родить только косточку.
  Матвей мало интересовался фэнтезийной литературой, но и тех обрывков знаний, что были у него, хватало для того, чтобы в голове сформировались определенные стандартные образы сказочных персонажей, к которым он относил эльфов, гномов (дворфов) и иже с ними. Гномы (дворфы): плотные низкорослые бородатые крепыши с секирами наперевес. Дамы им подстать, ну может только без бород. Эльфы тонкокостные, высокие, изящные. Мужики похожи на девок, такие метросексуалы. Вампиры с бледными лицами и клыками наружи, их бабешки все в латексе: быстры, кровожадны, сильные бойцы. Ну и так далее. Беркаты и тот же ящер (настоящего названия расы он так и не узнал) немного выбивались из этого стройного ряда, но знай о них на земле, и о них бы сложилось определенное мнение - своеобразное клише так сказать.
  Реальность оказалась другой. Слабый пол, если можно было так сказать о девицах, увешанных острыми железками не хуже, чем их сильная половина, притягивала к себе не только взгляды. Матвей периодически ловил себя на мысли, что очень хочет перейти от простого созерцания, к тактильным ощущениям всех этих выпирающих окружностей, которые и отличают женщин от мужчин. Изящные, но не болезненно-худые, полнокровные, но не толстые, та самая золотая серединка, которая так нравилась парню. И это относилось к девушкам всех рас. Матвей был больше, чем уверен, что и дамочки-сородичи того крокодила, что крутил здесь пальцами, тоже не лишены изящества.
  - Двигайся малыш, - вырвал его из раздумий голос Хэльды. - Сегодня мы будем спать все вместе.
  Расстелив широкое шерстяное покрывало, девушка подвинула его на середину этого импровизированного семейного ложа, а сама пристроилась сбоку. С другой стороны уже ввинчивалась ему под руку Альтива.
  - Не знаю как ты, но я почему то сейчас почувствовала себя такой защищенной Хэль, - вдруг сказала она.
  - И ты тоже? - приподнялась та на локте, но тут же опустилась на свое место, закинула ногу на Матвея, а руку положила на его широкую грудь. - А я подумала, что это только мне такие мысли в голову лезут. Выдаю, так сказать желаемое за действительное.
  'Смилуйся Гончар, - вонзил в ночное небо свой взгляд парень. - Ты ведь здесь за главного? Я ведь не железный - не выдержу'.
  Возможно, это была только его фантазия, но произнеся эту фразу, он услышал на грани восприятия отголоски смеха.
  
  ***
  Крепость на Трехзубом перевале восхищала, поражала, восторгала, будоражила мысли. Грандиозное сооружение не шло ни в какое сравнение ни с одним из земных чудес света. Возможно Колосс Родосский, Александрийский маяк и Висячие сады Семирамиды и могли бы поспорить с монументальной крепостью, перегородившей перевал. Вот только никто из них не просуществовал до настоящего времени, а те же пирамиды и Великая китайская стена были по сравнению с крепостью как рассыпанный на песке детский конструктор и деревенский плетень соответственно. Матвей, конечно, утрировал, но другое сравнение ему просто в голову не приходило.
  Высота стены, перекрывающей перевал, была метров двадцать. Тут никакие штурмовые лестницы не помогут - сломаются под своим собственным весом (как же он ошибался тогда), не говоря о том, чтобы выдержать на себе вес взбирающихся по ним воинов в полном облачении. На плоских крышах воротных башен площадки под метательные машины. Сами башни усеяны бойницами, как крутой речной берег норами стрижей. Ворота деревянные, но нереальной полутораметровой толщины, обитые листовым железом. Рвов не было, но они и не нужны. Что со стороны Семиградья, что с обратной стороны перевала дорога, подходящая к стенам была довольно крутой, да еще и шла серпантином, так что и без него для нападающих подход к стенам не будет легкой прогулкой. А ведь на них еще взобраться надо и сделать это под постоянным обстрелом. Да и где в горах воду взять? Ручьи горные может и есть, наверняка есть, но той воды и хватает только для гарнизона. Толщина стены тоже не оставляла равнодушным. На ней можно было гонять на машинах, не боясь врезаться во встречную.
  Но и это еще было не все. Как только они попали внутрь крепости через ворота в одной из башен, Матвей увидел, что для врага внешние стены только начало трудного пути, вздумай они штурмовать эту твердыню. Четыре форта в шахматном порядке выросшие возле отвесных скал с правой и левой стороны, ясно об этом говорили, образуя проход-спираль от одних ворот до других. А городок, который вырос между фортами, говорил о том, что и эту спираль пройти одним махом не получится.
  От двух противоположных фортов вверх в горы шли широкие ступени, вырубленные прямо в скале. Словно лестничные пролеты в обычной многоэтажке, они зигзагом поднимались по отвесной стене и заканчивались очень вместительными площадками. С них можно было вести наблюдение, да и для лучников и тех же магов, пуляющих дистанционно, они были отличной позицией.
  'Туда бы по 'Утесу', - подумал Матвей, задрав в восхищении голову. - И хрен бы супостат здесь прошел'.
  - Как обстановка Том? - услышал он голос Вагарда.
  - Была первая попытка прощупать наши силы, - к краснокожему воину подошел очень похожий на него беркат, только на несколько лет моложе и сжал его предплечье в приветствии. - Пока только 'пересмешники'. Нарубили в предгорье шестов и лестниц, укрепили их магией и попытались залезть на стену. Некоторым даже удалось, - улыбнулся он. - Правда, не надолго совсем.
  - Сколько их было?
  - Сотни две, не больше.
  - Гарнизон?
  - С вами почти пять сотен будет. Плюс местные жители еще столько же дадут. Тысячу наберем. Ну и магов не забываем - пятьдесят спецов Вязи от Бакалавра до Доки могут устроить большой 'бум' и без воинов.
  'Ой, как не люблю вот это шапкозакидательство, - поморщился про себя Матвей. - 'Я завоюю Россию за четыре недели', 'мы Грозный одним полком ВДВ за два часа возьмем', тьфу. Гладко было на бумаге, да забыли про овраги. Не говори 'гоп' сынок, пока не перепрыгнешь. Так говорил мой командир, и я с ним согласен. Командир у меня вообще дури всякой не говорил'.
  И словно подслушав его мысли, Вагард покачал головой и сказал.
  - Томкару, не надо считать демонов глупее нас. Переоценка своих возможностей ни к чему хорошему не приведет.
  'Молодец мужик, у нас возможно бы получилось дружить. Вот только извини. Сегодня я точно срулю. Уж затеряться в этом лабиринте труда не составит, а стены с воротами тоже не панацея. Придумаем что-нибудь. Вот только демоны эти мне покоя не дают, как бы они в мои планы не вмешались'.
  - Размещай воинов Томкару, - меж тем продолжал Вагард. - Корми обедом. Через два часа командиров в Первый правый форт на согласование совместных действий. Кстати, а где Амералис?
  - Ушел в сторону Джургской Империи с разведкой. Обещал вернуться к вечеру.
  - От гарпий еще сведения были?
  - Нет, - покачал Том головой. - Пернатые спасают кладку, птенцов и сами спасаются в самых глубоких норах Тохос-Гребня.
  'О как, еще и гарпии - это вроде женщины-птицы? Или я путаю что-то и женщины-птицы - это сирены? Ну, если спасают кладку, то точно не женщины-кошки. Хотя не удивлюсь, если здесь есть и такие. Богат этот мир на диковинных разумных. Даже Ной позавидовал бы, у того только твари были, да и то каждой по паре всего. О, уже и шутить начинаю, как всегда не умело, но это и не важно, настроение повышается, а это главное'.
  - Все ясно, - кивнул Ваг. - Действуй Том, ты сейчас за главного в крепости, мы всего лишь усиление.
  - Да дядя, - стукнул он себя в грудь и умчался, раздавая на ходу приказы.
  Вскоре столпившийся в кучку сводный отряд, чтобы не пропустить ни одного слова из короткой беседы Вагарда и его племянника, начал потихоньку расползаться. Кто-то направился устраивать лошадей, кто-от поспешил узнать новости у простых воинов, а не командиров. Самые голодные пошли на запах к ближайшей кухне.
  - Хэль, - взяв Матвея под руку, посмотрела на сестру эльфийка. - Сходишь с Нанзиэтом на командирское совещание без меня?
  - А вы куда? - удивилась та.
  - А мы к тетушке Дородее устраиваться.
  - Не будем в одном из фортов останавливаться?
  - Да ну, - отмахнулась эльфийка. - Неуютно там, холодный камень вокруг. Да и кухня в ее харчевне выше всяких похвал.
  - И то верно, - согласилась с ней Хэльда. - Тогда Хаэрсов всех забирай, чтоб не бегать потом, и не собирать по крепости.
  - Их все равно собирать придется, - улыбнулся молчаливый Нанзиэт. - Половина уже по подружкам и знакомцам разбежались. Но не волнуйтесь грессы. Когда надо все будут у тетушки Дородеи, а если опоздают - сам потом женилки поотрываю.
  - А у кого их нет, - засмеялась Хэльда, имея ввиду девушек.
  - Задницу на прочность проверю своим боевым поясом, - абсолютно серьезно ответил эльф.
  - Хорошо, - кивнула берката. - Я убежала.
  Поход по лабиринту городка много времени не занял. Уже через двадцать минут они подходили к двухэтажному аккуратному домику с небольшим крыльцом и козырьком над ним. Вокруг дома витали запахи ароматной выпечкой, жареного, тушеного, вареного мяса и свежих овощей.
  Едва их небольшая компания из оставшихся пяти разумных, принадлежащих к клану Хаэрсов, оказалась в десятке метров от входа, дверь, ведущая в харчевню, с грохотом отлетела в сторону, и по трем ступенькам к их ногам скатилось тело человека.
  - Ты ничего не перепутал наемник? - на пороге появилась хмурая монументальная тетка с огромным половником наперевес. - Когда это Дородея путалась с тареамами?
  Весь вид этой женщины не сулил ничего хорошего державшемуся за глаз воину. Матвею даже послышалось тихое его поскуливание. Видимо боевая тетушка приложилась не слабо.
  - Наемники-тареамы убили ее мужа много лет назад, - словно забыв, что муж у них не совсем вменяемый, прошептала ему на ухо Альтива. Но тут же спохватилась. - Ой, Малыш, я и забыла, что ты у нас молчун и принимаешь окружающий мир по-своему.
  'Какая же ты умничка Аля, - умилился про себя парень. - Даже шёпотом дебилом не обозвала. Вот хочешь верь, хочешь нет, но уходить от вас не хочу. Хрен с ними с вашими возможными воздыхателями, разобрались бы как-нибудь. Тем более не слышал я еще ни одной обмолвки, что они есть у вас. Но надо милая, надо'.
  - Тетушка Дородея! - радостно воскликнула эльфийка, и от хмурой женщины не осталось и следа.
  - Альтива! - не менее радостно крикнула она. - Дочка! - засеменила она по направлению к ним, смешно переваливаясь из стороны в сторону.
  Дородея была дворфой, и это была первая женщина встреченная Матвеем, которая не сразила его своей красотой. Нет, и она когда-то могла похвастаться своей поленницей из ухажёров, которые падали к ее ногам. Вот только было это очень давно, хотя и сейчас искры былой обаятельности нет-нет да проскакивали в ее облике. Но больше всего она в данный момент напоминала даже не тетушку, а бабушку, к которой хотелось прижаться и вдохнуть запах ее передника, пропахшего пирогами, блинами и кашами.
  Подбежав к эльфийке, она встала на цыпочки и обняла ее, успев облобызать в обе щеки. А потом посыпался град вопросов. Причем с обеих сторон. Но главное было в том, что женщины и не нуждались в ответах на них, важен был сам процесс.
  - Ой, дочка, исхудала как. Что ж ты не питаешься нормально? Но ничего я тебя откормлю. А где Хэльда? Наверняка с Нанзиэтом ушли на командирское совещание. А это что за молодец? Не муж ли? Точно муж, вон как держишься за него. Жалко, что человек. Но любовь зла, полюбишь и воргена.
  Примерно так это звучало со стороны. Сначала вопросы и ответы на них сыпались в сторону Альтивы, потом вектор поменялся и уже эльфийка, повиснув на руке Матвея, обрушивала словесный водопад на добрую тетушку. За каких-то пять минут парень узнал больше, чем за полтора дня путешествия до крепости из подслушанных им случайно разговоров.
  А потом был праздник живота. Стол Ивана Васильевича из нетленной комедии Гайдая с его 'головами щучьими с чесноком' и 'почками заячьими верчёными' в сравнении с кушаньями Дородеи, был как студенческая столовая и ресторан, имеющий в активе не одну Мишленовскую звезду. Изысков не было, но назвать стряпню этой дворфы просто вкусной, язык не поворачивался. Еда, по мнению парня, была восхитительной. Он даже успел пропустить кусок разговора и понял, что он каким-то образом касался его, увидев сочувственные взгляды, которые тетушка бросала на них с эльфийкой.
  А потом пришла Хэльда с Нанзиэтом, и все повторилось по старому сценарию, только теперь роль плюшевого мишки, которого тискают, досталась беркате.
  - Как насовещались? - спросила Альтива, когда обнимашки Хэльды и Дородеи закончились.
  - Подофти, - отмахнулась та, давясь куском сочного рыбного пирога.
  - Если гресса не против, я расскажу, - взглянул на нее чопорный Нанзиэт.
  - Угу, - кивнула та.
  - Все воины Хаэрсов и маги идут на восточную стену. Впрочем, как и от остальных кланов. Лучников распределили по гнездам, я старший в левом. Со мной десяток стрелков и пара воинов ближнего боя, так на всякий случай. На стене за командира Вагард Томкару, ему подчиняются командиры клановых отрядов. Магами командует Банията Томкару.
  - Что ж, - пожала плечами эльфийка, - все вполне логично. Гранд Боя и почти Гранд Вязи командуют на стене. Лучший лучник Семиградья в одном гнезде...
  - Я всего лишь в десятке гресса, -поправил ее Нанзиэт.
  - Не скромничай, - махнула она рукой. - Четыре выигранных турнира. В том числе и последний - это больше чем у любого другого. Как понимаю, в правом гнезде тоже не новичок будет сидеть?
  - Мой давний соперник, - улыбнулся эльф, - гресс Элд Флориан, средний сын главы Холмградского клана Бразо.
  - О чем я и говорю, - удовлетворенно кивнула Альтива.
  'Так, гнезда это я так понимаю те самые площадки на отвесных скалах, - внимательно слушал разговор Матвей. - Нужно запомнить, что в левом будет Назиэт, вдруг придется уходить через них? Как бы не пересечься. Горная подготовка у меня, конечно, так себе, но и неумехой полным не являюсь. Был кое-какой опыт'.
  - А Амералис еще не вернулся? - задала еще один вопрос Альтива.
  - Нет, - покачал эльф головой. - Но и тревожного маяка от него не было. Так что ждут.
  - Ладно, - чуть прихлопнув ладонью по столешнице, подвела она итог разговору. - Хэль, доедай и поднимайся, комната та же, в которой останавливаемся всегда. Нанзиэт, ты отвечаешь за сбор Хаэрсов по тревоге.
  - Да гресса, - склонил тот голову.
  - Пойдем Малыш, - потянула она за руку Матвея. - Нечего здесь высиживать. Хотя подожди, - повернулась она к Дородее. - Тетушка, присмотрите за нашим мужем если что?
  - Не волнуйся дочка, за мной ваш муж будет как за каменной стеной.
  - Спасибо, - улыбнулась девушка и повела парня на второй этаж.
  
  ***
  Как на самом деле гудели иерихонские трубы, разрушившие стену библейского одноименного города, Матвей не знал. Но наверняка их звук был слабее того, что он услышал ночью. Казалось стены уютной харчевни тетушки Дородеи, вот-вот сложатся, похоронив их еще до прихода демонов.
  После того, как они поднялись к себе в комнату с Альтивой, ждать долго Хэльду им не пришлось. Уже скоро дверь открылась, впуская немного квелую от усталости и обильного ужина беркату. Не снимая верхних одежд, лишь отстегнув пояса с оружием, они показали мужу на широкую кровать, а когда тот лег, пристроились по бокам, сразу же засопев ему в шею своими точеными носиками. Матвей уже подумывал, как ему аккуратно свинтить, не потревожив красавиц, но звук, наверняка всполошивший всю крепость, сделал это за него.
  - Демоны, - синхронности и слаженности действий вскочивших девушек могли позавидовать бессменные олимпийские чемпионы по синхронному плаванию там на земле.
  Подхватив оружие, они стали быстро застегивать непослушные со сна бляхи.
  - А ты куда Малыш? - придержала Матвея Хэльда, увидев, что тот, подражая им, тоже напяливает на себя пояс с кинжалом. - Ты останешься здесь с тетушкой Дородеей.
  - А вот и она, - услышав стук в дверь, метнулась к ней эльфийка.
  И точно, едва засов отошел в сторону, и дверь приоткрылась, в комнату вошла встревоженная и наверняка не спавшая дворфа.
  - Тетушка... - попыталась что-то сказать Хэльда, но та перебила ее.
  - Бегите уже, все было сказано вчера. А мы с Малышом будем ждать вас. Да хранит вас Небесный Гончар.
  Девушки кивнули, потом внезапно подбежали к парню и оставили на его щеках по горячему поцелую.
  - Будь умничкой Малыш, - глядя ему в глаза сказала Альтива и поцеловала еще раз, но уже в губы. А затем вылетела вслед сестре и уже вскоре каблучки их сапог застучали, унося их голоса и их самих на восточную стену крепости.
  'Вот и мое время пришло, - подумал Матвей. - Осталось избавиться от опеки'.
  Однако проще сказать, чем исполнить это. Куда бы ни пошел парень, за ним всюду следовала добрая Дородея, оберегая его от всяких случайностей. Даже в отхожем месте, где он собирался скрыться, ему это сделать не удалось. Ну не ломать же ногу, которую тетушка вставила в проем между дверью и косяком, чтобы тот не закрылся внутри. Мало того, он даже в комнате не мог уберечься от пристального ее внимания.
  'Вот надзиратель, - даже немного восхищенно подумал Матвей. - Хрен скроешься от такой. Ну что ж, надеюсь, меня простят мои жены'.
  Стремительному движению парня, смогла бы позавидовать любая кобра. Рука словно выстрелила, сжимая сонную артерию женщины.
  - Я нье хочью сдилатсь вьям бьёльно.
  'Вот гадство, - чертыхнулся Матвей. - Понимать речь и говорить на ней - это не одно и то же. Здесь практика нужна. И большая. Я сейчас как немец в сорок первом: 'яйко, курка, млеко есть?'.
  Дворфа вцепилась руками в запястье парня, но, даже не смотря на свою недюжинную силу, отцепить ее от своей шеи не смогла. Матвей, словно после долгой спячки (когда притворялся умалишенным), снова чувствовал себя полноценной личностью. В его крови клокотал адреналин, он чувствовал каждую свою мышцу и, казалось, сожми он пальцы сильнее, шея тетушки хрупнет как сухая тростинка.
  'Здесь сила тяжести меньше, я в этом практически уже не сомневаюсь', - как-то отстраненно подумал он, а вслух сказал.
  - Пьерейдайте дьевочкам, чтобы простьильи. Так надо. Я нье буду длья ньих грузом. И вы простьитье.
  И уже видя, как засыпает дворфа, он осознал, что та поняла его, вот только взгляд ее иначе как 'ДУРАК', перевести было просто нельзя.
  Аккуратно уложив Дородею на кровать, он зашарил взглядом по комнате.
  - Так, девочки один сидр я у вас реквизирую, - словно соскучившись по родной речи, бормотал он по-русски, подхватывая один из походных мешков своих уже почти бывших жен. - Мне он нужнее, а вы себе еще купите.
  Осторожно выглянув в приоткрытую дверь, он прислушался к звукам в харчевне. В доме на удивление было тихо, только где-то в городе, как выстрелы звучали короткие резкие команды, слышалось позвякивание оружия, да дробный стук подошв по каменной мостовой.
  Бесшумно пройдя по коридору до лестницы, ведущей на первый этаж, он снова остановился, чтобы осмотреться. В обеденном зале внизу было темно и пустынно. Лишь на стойке, таком своеобразном ресепшене, тихо потрескивала сальная свечка.
  - Тоже мне магический мир, - хмыкнул парень. - Какого-нибудь светляка придумать не могут. Хотя в особняках Женера и его жен точно не свечки горели, а какие-то шары. Значит, свечки здесь горят не просто так.
  Уже пройдя мимо стойки в сторону входных дверей, Матвей вдруг остановился.
  - Ну и куда ты собрался Каракал? - спросил он сам у себя. - Ты нахрена с собой вещмешок взял?
  Костеря себя последними словами, что слишком расслабился, парень быстро развернулся и, скользнув мимо стойки, скрылся за дверью, что была сразу за ней. Он еще во время обеда успел заметить, откуда выбегают с подносами местные официантки, так что заблудиться не боялся. Ему нужна была кухня.
  Как и ожидалось, за дверью была именно она. На кухне было даже светлее, чем в обеденном зале. Вместо одной свечи, горели целых три, да и под плитой для готовки весло потрескивали поленья, отбрасывая свет в отверстия в которые ставят кастрюли и сковородки. Одернув себя, чтобы был осторожнее (поленья подкинули в очаг совсем недавно), Матвей стал быстро мародерничать. В сидр незамедлительно отправились полкруга твердого сыра, увесистый копченый окорок, каравай хлеба, приличный мешочек соли и такой же мешочек перца, ну или то, что его здесь заменяет. Нос парня больших отличий мелкомолотой смеси от земной специи не заметил.
  - А вот и сублимированные продукты, - улыбнулся он, увидев на полке с десяток пакетов с той самой сухой смесью, из которой готовили похлебку на привале. - Берем все и харэ - пора делать ноги.
  Окинув последним взглядом хозяйство Дородеи, и кинув в мешок попавшуюся на глаза пустую флягу и запечатанный кувшин с непонятно чем, он поторопился на выход.
  - А вот это мне пригодится точно, - снял он со стены, что была за стойкой, увесистый шестопер. - С моими навыками боя холодным оружием, такая дубина в самый раз.
  Дунув на свечу, чтобы свет (пусть и тусклый) не привлек случайного взгляда, он подошел к входной двери, отодвинул засов и бесшумно вывалился наружу, сразу же скользнув в сторону, чтобы прижаться спиной к одной из стен.
  Внутри крепости было безлюдно, безэльфно, бездворфно. Короче ни души. И стояла удивительная тишина, даже не скажешь, что крепость готовится к бою. Он уже почти удивился этому, как вдруг с восточной стороны громыхнуло так, что не знай Матвей, что находится далеко не в технологическом мире, подумал бы что сделала залп артиллерийская батарея.
  - Значит нам в обратную сторону, - посмотрев на отсветы на востоке, парень отлип от стены и направился в ту сторону, с которой они вошли в крепость. - Да и Направление, которое я чувствую, говорит, что мне туда.
  Нет, он, конечно, не ждал, что ему откроют центральные ворота и выпроваживая наружу, помашут на прощание рукой, но и увидеть совершенно пустую стену тоже не ожидал. Ни горящего факела, ни часового или дозорного - тишина, да и только. Окинув взглядом внутреннюю сторону стены, Матвей понял, что выйти на нее можно только с воротных башен. А вот войти в эти самые башни было проблемой. Те самые малые ворота, в которые они проходили днем, были наглухо закрыты в обеих башнях, причем изнутри.
  - Значит, все же внутри кто-то есть, - пробормотал он себе под нос. - И что мне делать? Постучать? Ага, и сказать что мне надо пи-пи, выпустите пажалста. С моим теперешним акцентом хорошо, если сразу болт в мою головушку не пустят. Вот засада, - выругался он. - А с другой стороны, кто сказал, что будет легко? Так, а это еще что?
  Матвей вдруг почувствовал, что у него ужасно начинает чесаться спина. Зуд был такой, словно он голышом вывалялся в стекловате, которой на земле раньше утепляли теплотрассы.
  - Клопов что ли где успел подхватить? - ерзал он спиной по углу башни. - Только когда? У женушек в доме этого добра не было, да и тетушка Дородея не похожа на содержательницу обычной ночлежки для нищих.
  Немного уняв чесотку, он еще раз осмотрелся, прикидывая варианты своих дальнейших действий.
  - Что ж, - принял решение парень. - Осталось проверить, насколько круты и непроходимы здешние горы. Правое или левое гнездо, правое или левое? - переводя взгляд с одной стороны ущелья, где обосновалась крепость, на другую, не мог решиться он. - Нанзиэт в левом, вот только в каком левом? В левом, если смотреть на восток, или наоборот? Эники - беники, ели вареники, - зашептал он детскую считалочку, - эники - беники - клец, вышел советский матрос. Мне туда.
  Выбрав таким незатейливым способом направление, он снова постарался раствориться в ночи.
  Путь до одного из фортов, с крыши которого начиналась лестница, ведущая на выбранную им скальную площадку, он проделал минут за двадцать. И вот тут Матвею наконец местная Фортуна улыбнулась. Едва, он выглянул из-за угла, как увидел, что крепкая дверь в форт открывается и из нее выходит воин. Отойдя от дверей на десяток шагов, он остановился и стал прислушиваться к отголоскам битвы, что шла на восточной стене. А там уже не просто грохотало, но и сверкало и лязгало. Слышался непонятный рев, ругательства и смачные 'хеки', с какими обычно опускают что-то тяжелое и острое, а может и тупое на голову своего врага. По-видимому, бой шел уже в непосредственном соприкосновении.
  Как можно плотнее прижавшись к стене, пытаясь слиться с ней и не спуская со стоящего бойца своего взгляда, парень бочком прокрался до двери и скользнул внутрь форта. А вот здесь ему местная Богиня удачи снова решила продемонстрировать свои крепкие и упругие ягодицы.
  - Ты кто? - услышал он из-за спины.
  Рефлексы не подвели. Бросив мешок, Матвей резко пригнулся и стал стремительно поворачиваться, одновременно уходя с возможной линии атаки. Зажатый в левой руке шестопер он решил в дело не пускать, убивать он никого не собирался, поэтому скользнул в сторону говорившего и, встав, прижал к его шее кинжал, как по волшебству оказавшемуся в его правой руке.
  'Может мне это и кажется, но двигаться я стал вроде как быстрее', - успел подумать он, а вслух сказал.
  - Тсс, я нье фраг. Гдье прёход в гньездо.
  Совсем молодой сумеречный эльфенок, застывший с открытым ртом, попытался показать своими расширенными глазами себе за спину.
  - Скажьи, - не понял его пантомимы парень. - Только тьихо.
  - Мимо казарм до конца коридора, - зашептал паренек. - Дальше вверх по лестнице на крышу. Там увидишь ступени в скале.
  - Ещьё воины в фортье йесть?
  - На верхней площадке, - кивнул тот.
  - Нье дьержьи зсла, - улыбнулся Матвей и быстро проделал то, что еще совсем недавно сделал с Дородеей. Посадив воина у стены, он подобрал мешок и быстрым, но бесшумным шагом направился по направлению, который ему тот указал.
  'А тетушка-то уже, наверное, очнулась, - подумал он на ходу. - На стену она вряд ли сейчас побежит, но вот то, что это последняя возможность уйти по английский - это точно. Что-то мне подсказывает, что больше мне метаться в поисках выхода из крепости никто не даст. Млять, опять этот зуд, - поморщился Матвей. - И вроде как еще сильнее. Точно что-то подхватил. Когда вот только успел?'.
   На плоской крыше стояло несколько метательных машин, очень похожие на римские 'скорпионы' и виднелись две толстые задницы бойцов, перегнувшихся через невысокий парапе. Они жестикулировали руками и что-то тихо комментировали, глядя на восточную стену. Проскользнув мимо них незамеченным до отвесной скалы, он стал быстро подниматься по вырубленным в ней ступеням.
  'Спасибо батя, что дал в детстве по губам за то, что взял в рот сигарету, - ровно дыша и считая про себя ступени, подумал Матвей. - Иначе пыхтел бы сейчас как паровоз'.
  Преодолев последний поворот, он остановился, прислушиваясь к звукам наверху, а потом стал медленно подниматься, отсчитывая последние ступени.
  Гнездо было обычной ровной площадкой с невысокой, по пояс стеной и караульным помещением, приткнувшимся к скальной стене, над которым скала возвышалась еще метров на пять. На площадке, как и на стене форта, стояло парочка 'скорпионов', ворот одного из которых сейчас накручивал тот самый крокодил, который хотел размяться с Матвеем. В паре с ним работал здоровенный беркат, державший в руках дротик и готовый по команде зарядить его в баллисту. С правой от них стороны, вдоль парапета шеренгой выстроились лучники, которыми командовал Нанзиэт.
  'И почему я не удивлен?' - ехидно спросил сам себя парень, едва увидел этого эльфа.
  Стена, на которой шел бой, по прикидкам Матвея, была внизу метрах в ста-ста пятидесяти, но видимо это не было помехой для прицельной стрельбы местных лучников. Как и скудное освещение впрочем. Они цепкими взглядами выискивали себе цель, следовал хлесткий удар тетивы по наручу, краткий комментарий 'есть', а потом все повторялось сначала. Что творится на самом деле там, на стене, парню видно не было, но судя по тому, с какой яростью воины слали туда стрелу за стрелой, там явно была не драка стенка на стенку.
  - И куда дальше? - закрутил он головой и неожиданно увидел небольшую тропинку, спиралью уходящую от караулки вверх и влево. - Ну что ж, - решительно двинулся он в том направлении, - при всем богатстве выбора, другой альтернативы нет.
  Поднявшись на несколько метров, он обернулся, чтобы бросить последний взгляд вниз.
  - Да что же это такое млять, - спина стала чесаться просто невыносимо и парень вдруг осознал, что зудит не вся спина, а шрамы, что ее пересекали.
  Он уже готов был снова отвернуться и продолжить свой путь, как увидел, как с макушки скалы, что нависала над гнездом, как самые заправские моджахеды посыпались демоны.
  Слышать постоянно демоны, демоны - это одно, но вот воочию увидеть их - совсем другое. Матвей уже понял, что тот образ, что ему нарисовало его воображение, едва он первый раз услышал об этих созданиях, далек от истины. За спину увлеченных стрельбой бойцов прыгали не козлобородные рогатые исчадия, с изгибом ног в обратную сторону. Возможно, были и такие, он уже знал, что разновидностей демонов много. Но вот те, что сейчас горохом из прохудившегося мешка сыпались со скалы, на них совсем не были похожи.
  Ростом около полутора метров. Лысая башка, посаженная прямо на плечи, с плоской мордой и широким ртом от уха и до уха, естественно усыпанный острыми зубами. Вместо носа две темные дыры. Глаза - два черных уголька. Кривые, короткие, но сильные ноги. Сухие, жилистые и длинные, почти до колен руки, вооруженные на пальцах антрацитово-черными когтями сантиметров по пять-семь. За спиной рудиментарные крылышки. Судя по всему, летать они им не позволяли, но и атавизмом не были. Парень понял это четко, увидев, как они удлиняют и корректируют их трепыханием свои прыжки.
  Внешний образ в принципе был не таким уж и страшным, и как, по мнению Матвея, тот же крокодил должен был их втаптывать в камень площадки пачками. Однако, его мнение изменилось кардинально уже в следующую секунду.
  Вырвавшийся вперед бес, как он решил их называть, так и подобрался незамеченным к клановым бойцам. Лишь в последнее мгновение, находившийся к нему ближе беркат, что целился из 'скорпиона', видимо почувствовав угрозу со спины, стал быстро поворачиваться, но не успел. Размашистый удар демона сверху вниз был стремителен и силен, краснокожий воин едва успел выставить под него свое предплечье, но это не помогло. Прорубая стальной наруч, словно картонный, когти твари глубоко вошли в плоть берката, почти отделяя его руку от тела возле локтя.
  - ДЕМОНЫ! - истошно заорал он, падая назад и удерживая руку, повисшую на нескольких мышечных волокнах и лоскутках кожи.
  Первым среагировал крокодил. Выхватив из-за спины два меча, очень похожих на египетские хопеши, он буквально развалил одним из них недавнего обидчика своего товарища.
  Моментально сориентировавшись в изменившейся обстановке, ящер что-то зло проговорил на шипящем наречии, и тут же прыгнул вперед, принимая удар следующего демона на свое оружие, а потом с разворотом ломая ему ноги булавой на хвосте. Лучники среагировали немногим позже, но тоже достаточно быстро. Некоторые из них даже успели выпустить практически в упор по стреле, попадая исключительно в голову тварям. Но потом были вынуждены откинуть в сторону бесполезные в ближнем бою луки, чтобы вооружиться короткими и узкими листовидными мечами.
  Не менее яростно, чем их чешуйчатый друг они врубились в толпу демонов, и на площадке закрутилась смертельная карусель. Веером брызг разлеталась темная, почти черная кровь тварей. Отлетали под ноги их отрубленные конечности и вываливались на камень сизые потроха. Ор стоял такой, что отзвуков битвы, что шла на стене, уже не было слышно. Но, несмотря на всю выучку клановых воинов, один за другим они стали выходить из боя, держась за страшные раны, что им наносили своими когтями эти исчадия. Бойцов становилось все меньше, а вот бесы наоборот, так и прыгали со скалы и крыши караулки.
  Внезапно Матвей понял, что еще несколько минут и живых в гнезде не останется, если конечно не считать его и самих демонов.
  - Ну, вот что ты за сволочь такая? - обратился он к своей совести. - Нет, чтобы сидеть себе в своем уголочке тихонько и не отсвечивать, нет, вылезла окаянная.
  Скинув мешок, он переложил в правую руку шестопер, а в левую взял подаренный женами кинжал. Он понимал, что когда твари перебьют воинов здесь, им будет открыт прямой путь в городок. Четыре воина в форте ничего не смогут противопоставить толпе алчущих крови исчадий. А в городке женщины и дети, поэтому на сделку со своей совестью Матвей пойти не мог. Ни при каких обстоятельствах не мог, даже если от этого будет зависеть его жизнь.
  - Держись крокодил, - прошептал он, а потом, набрав побольше воздуха, срывая связки, заорал. - Где мы, там победа, - и бросился по тропе вниз.
  Голова первого демона, что встретилась с его шестопером, разлетелась, словно гнилая тыква, забрызгав своим содержимым удивленную морду чешуйчатого воина. Уязвимых мест на теле демонов Матвей не знал, поэтому принял решение работать, будь перед ним человек.
  Следующей под раздачу попала тварь, стоящая к нему спиной. Нож как в масло вошел в район почек беса, проворот клинка, толчок плечом, чтобы убрать его со своего пути, а на раздаче уже стоит очередная жертва, которая снова огребает по голове. Неожиданно корабельной сиреной взвывает интуиция. Он и на земле замечал за собой подобное, и его чуйка не раз выручала парня и его боевых товарищей в сложных ситуациях. Но то, как она завопила сейчас, было впервые. Матвей даже понял, откуда исходит угроза, поэтому резко присел, пропуская над собой широкий мах когтистой лапы, развернулся на мысках и воткнул нож в пах решившему подобраться к нему со спины демону. Несмотря на то, что явных гендерных признаков на тварях он не наблюдал, взвыла она так, что парень ни на мгновение не усомнился, что попал туда, куда и надо было. Но, не смотря на то, что бес орал, как раненый подсвинок, он был еще живой, поэтому окончательно покончил с ним Матвей полюбившимся ударом шестопера в голову.
  С очередной уничтоженной тварью, парень вдруг почувствовал упоение боем. Уворот, раздробить колено твари и когда та упала на колени, вонзить в глаз клинок. Шаг вперед, принять удар лапы на рукоять шестопера, вонзить кинжал под подбородок демона и сильным ударом в грудь отшвырнуть его дальше. Крик интуиции. Уход с линии атаки еще одного исчадия атакующего со спины. Пропустить его мимо себя и размозжить голову. Снова присесть, полоснуть по сухожилиям под коленками, и вставая добить шестопером. Нож вниз живота очередному бесу и широким резом вверх до шеи, выпуская на камень кишки. Отскочить от скользких внутренностей и тут же следующему удар ножом в висок, второму шестопером по диагонали снизу вверх по тыковке. Уворот, удар, уворот, удар. Схватка превратилась в монотонную работу, и сколько эта работа уже длится, он не знал, двигаясь как заведенная машина, пропуская и раздавая удары направо и налево. Матвей совершенно выпал из времени.
  Наконец он заметил, что приток демонов со скалы прекратился, но на площадке их было еще не менее десятка. А вот из защитников гнезда, кроме него самого, на ногах оставался только ящер, да и тот едва держался на ногах, зажимая одной рукой кровоточащий бок. Вогнав очередному бесу нож в затылок, второго он угостил своим дробящим оружием по голове. Вернее собирался. Тот или почувствовал, или случайно убрал ее немного в сторону, и удар угодил по плечу, оторвав попутно оттопыренное ухо. Хруст стоял такой, что казалось, сломались не только кости плеча, но и все позвонки твари осыпались вниз.
  'Да силушки у меня действительно прибавилось', - отметил про себя Матвей, добивая противника ножом.
  Следующему демону снова досталось по коленям, а потом в голову, а вот очередной бес был проворней или просто парень уже уставать начал. Отпрянув от прямого удара кинжалом в голову, куда метил Матвей, бес неожиданно полоснул своими когтями по запястью его правой руки. Кисть не отрубил, тот тоже успел среагировать, но рану нанес глубокую, да еще и темляк срезал. Поэтому, когда разозлённый парень, не мудрствуя опустил шестопёр на голову этому шустрику, тот пробив череп, застрял и выскользнул из его липкой от крови ладони. А еще парень почувствовал, как рана на запястье стала гореть, зудеть и чесаться. И такой зуд шел от всех ран, что уже успели появиться на его теле и на которые он в горячке боя не обращал внимания. И именно так стали чесаться совсем недавно шрамы на его спине.
  - Так это ваш подарочек суки? - взревел он, почувствовав, как в нем начинает закипать ярость, к которой примешивались отголоски сторонних чувств. - Они дружище? - поняв, что это Соратник, ухмыльнулся Матвей, краем глаза заметив, как вздрогнул крокодил, увидевший его улыбку, больше похожую на оскал. - Значит это уже личное, - кивнул он, встречая очередного напрыгивающего демона классическим прямым в голову, вбивая его зубы и глаза глубоко внутрь.
  К этому моменту чешуйчатый срубил еще одного противника, но и сам упал, не в силах больше продолжать бой. Но и Матвею помощники больше были не нужны, скорее они бы мешали. Войдя в практически неконтролируемое от ярости состояние берсерка, он, не замечая пропущенных ударов, пластал оставшихся тварей направо и налево. И остановился лишь в тот момент, когда понял, что больше противников нет.
  'Дружище, - выронив из рук хопеш ящера и упав на колени, заорал он внутрь себя. - Загоняй этого зверя в клетку, иначе я с ума сойду'.
  Клокотавшая внутри него ярость требовала выхода. Матвею казалось, что не дай он ей пищи, она сожрет его самого, превратив в бездушного убийцу, который не будет разбираться кто свой, а кто чужой. Но видимо Соратник его все же услышал, потому как сжигающее его душу чувство, вдруг недовольно взрыкнув, стало утихать и уходить внутрь сознания, ожидая того момента, когда его снова позовут.
  'Нихрена себе мельдоний, - парень помотал головой, до конца избавляясь от недавнего безумия. - Если я не могу это контролировать, то такой допинг мне и даром не надо'.
  'Я же говорю, что тебе нужно к Источнику. Ты должен научиться управлять своей силой', - услышал он знакомый голос.
  'Эй, Глас, постой, - успел крикнуть Матвей, но ответом ему была тишина. - Вот скотина, - беззлобно ругнулся он. - Трудно парой слов перекинуться?'
  - Ссашем тураком притворялссся? - услышал он шипение и повернул голову.
  Возле парапета, привалившись к нему спиной, сидел крокодил и придерживал на коленях белокурую голову Нанзиэта, глаза которого сияли, как два голубых сапфира.
  - Гресс! - несмотря на свое лежачее положение, кивнул тот. И вышло это у него столь элегантно, что парня кольнула зависть. Он бы так точно не смог, даже будучи на ногах и совершенно здоровым.
  'Вот и рассыпалась твоя легенда Каракал, - ухмыльнулся он про себя, а вслух сказал.
  - Подошдитье парньи, - встал он на ноги. - Сьейчас посмотрю вас.
  Вытерев кинжал о сгиб локтя, он вложил его в ножны и пошел по площадке, чтобы посмотреть, кому из защитников сможет помочь, а кому его помощь уже не нужна.
  - Двухсотый, двухсотый, - нагибаясь над воинами, бормотал он себе под нос. - А вот этот живой.
  Минут через пятнадцать пять бойцов, с ранениями разной степени тяжести были оттащены им к эльфу и ящеру. Еще пятерым помощь его была уже не нужна, но и их он вытащил из под тел демонов и аккуратно сложил недалеко от выживших. Сбегав в караулку и найдя в ней что-то наподобие простыни, он распустил ее на полосы и как мог, перевязал раненых. Среди выживших в этой мясорубке оказался и гигант-беркат - первая жертва этого внезапного нападения. Тот уже давно окончательно оторвал перерубленную когтями демона руку и теперь красовался окровавленной культей, перетянутой кожаным ремешком.
  - Зачьем руку совсьем оторвал? - спросил его парень, накладывая повязку и с удивлением замечая, что говорить на местном языке ему становится все легче.
  - Маги вырастят, - бесшабашно оскалился он. - Главное жив остался, - но потом посерьезнел и добавил. - Мертвому все равно, сколько у него рук. За мной долг жизни воин.
  - Са каштым изс нассс такой долг, - прошипел крокодил.
  - Нахрен мне ваш долг, - ответил Матвей по-русски и хотел добавить, что ему пора уходить, но сделать этого не успел.
  - ГРЕСС! - завопил Нанзиэт, глядя ему за спину расширившимися от ужаса глазами.
  Парень успел развернуться и выхватить нож, и даже почти увернулся от устремившихся в его грудь громадных когтей. Но только почти. Огромная тварь с перепончатыми крыльями вместо рук, с головой, как у земной гориллы, но лысым в отличие от нее туловищем, все же пронзила его тело, загоняя когти под ключицы и поднимая Матвея над крепостью.
  'Ладно, хоть летим в нужную мне сторону, - оптимистично подумал он напоследок. - Вот только сидр жалко остался'.
  А потом потерял сознание.
  
  Отступление второе.
  - Тетушка Дородея, тетушка Дородея! Малыш! - слышался перестук каблуков по лестнице харчевни, сопровождаемый радостными возгласами. - Мы победили, столько порубили демонов, что и не счесть.
  Дверь резко распахнулась и первое, что увидели буквально влетевшие в комнату Хэльда и Альтива - это заплаканные глаза немолодой уже женщины.
  - Где наш муж? - чувствуя, как неожиданно сжимается в тревоге сердце, спросила эльфа.
  - Простите дочки, - шмыгнула носом дворфа. - Я не могла его удержать.
  - Где наш муж? - закричала Хэль, повторив вопрос сестры.
  - Он ушел.
  - Как ушел? - одновременно воскликнули они.
  - Ногами, - пожала Дородея плечами и снова шмыгнула. - Как еще ходят?
  - Он же не в себе тетушка, - не понимая о чем та говорит, не успокаивалась берката.
  - Подожди Хэль, - пришла в себя Альтива, поняв, что просто криком ничего не добиться. - Тетушка Дородея скажи, что здесь произошло?
  - Когда вы ушли на стену, - подняла она на них глаза. - Ваш муж засуетился. Создавалось такое впечатление, что он тоже хочет последовать за вами. Но я везде следовала за ним и ни на мгновение не оставляла одного. А потом он схватил меня за шею и я стала засыпать. Вы же знаете какие сильные дворфы, даже женщины, но я не смогла оторвать от себя его руку. Он не человек дочки - это я вам точно говорю.
  - Но как? - удивленно хлопая глазами, спросила Хэльда.
  - Не знаю, - тетушка помотала головой.
  - Я подозревала, что он только притворяется, - нахмурилась эльфа.
  - Аль, - посмотрела на нее сестра, - так достоверно нельзя притворяться. Может, это было временное помешательство и он, наконец, пришел в себя, как мы и предполагали? А вдруг он опять впал в детство? Нужно искать его в крепости, он не мог выйти за стены.
  - Ты права сестренка, - встрепенулась Альтива. - Нужно найти Вагарда и организовать поиски.
  - Подождите, - успела крикнуть Дородея, прежде чем девушки выбежали из комнаты.
  - Что еще? - немного грубо ответила берката.
  - Я должна передать вам его слова.
  Брови девушек в изумлении скрылись под челками.
  - Дословно он сказал следующее: 'Передайте девочкам, чтобы простили меня. Я не хочу становиться для них обузой'. Возможно и не слово в слово, но с его ужасным акцентом по-другому понять его было просто невозможно.
  - Акцентом?
  - Да он говорил так, будто выучил язык совсем недавно.
  - Хэль, нам нужен Ваг, - уже более уверенно потянула за собой сестру эльфа.
  Поиски Вагарда Томкару долго времени не заняли. Он вместе с сестрой находился в одном из фортов, где был устроен госпиталь, и который сейчас был под завязку забит ранеными воинами.
  Демонов было действительно очень много, и битва была жаркой. Но, не смотря на это погибших было не так уж и много. Хорошо если десятая часть от общего количества, кто стоял ночью на стене. И то это были в основном местные жители, которые не смогли сидеть по своим домам, зная, что если твари прорвутся за стену, они с ними уж точно не сладят. А в городке их дети и жены.
  - Ваг, Бята, - едва увидев брата с сестрой, поспешили к ним девушки.
  - Что случилось? - нахмурилась Банията, увидев их взволнованные лица.
  - Малыш пропал, - первой заговорила Хэльда. - Тетушка Дородея говорит, что он ушел. Усыпил ее, пережав жилы на шее и ушел.
  - Так стоп, - поднял руку Вагард, - а теперь подробнее.
  - А нет подробностей, - истерично воскликнула эльфа. - Сказал ей, чтобы мы его простили, усыпил и ушел. Нужно искать его в крепости. Помоги Ваг.
  Мужчина попытался задать еще один вопрос сестренкам Хаэрс, чтобы хоть как-то прояснить обстановку, но сделать этого не успел.
  - Вагард, - подошел к ним его племянник. - Из левого гнезда так никто и не вернулся.
  Едва услышав это, вся четверка молча переглянулась и поспешила покинуть госпиталь. Предчувствуя что-то не совсем хорошее, сестры Хаэрс, словно обретя дополнительные силы, которых думали, и не осталось вовсе после тяжелого боя, обогнав всех, вырвались вперед. Пролетев по улицам городка, как два маленьких смерчика, они ворвались в форт, пробежали его насквозь и выскочили на крышу. Два десятка шагов до скалы, и вот они уже скачут по ступеням, стремясь как можно скорее попасть на площадку гнезда.
  Зрелище, что предстало перед ними, было впечатляющим. Куда они не устремляли свой взгляд, везде он натыкался на тела убитых демонов. Некоторые из них были практически целыми, у некоторых отсутствовала голова или другая часть тела. А из некоторых вместо одной, сделали две твари. Они даже не сразу заметили семерых бойцов, сидевших и лежавших возле дальнего парапета.
  - Небесный Гончар, - услышали девчонки за своей спиной изумленный голос Банияты, видимо не так уж далеко они и оторвались от остальных. - Что здесь произошло?
  - Ссдесь пела пессню чесссть, - высокопарно, почти без шипящих звуков произнес оскалившийся ящер и к ним тут же бросились забравшиеся на площадку разумные.
  Банията произвела быстрый, но основательный осмотр каждого бойца, а потом, несмотря на то, что ночью было истрачено немало как физических, так и магических резервов организма, все же нашла в себе еще немного и стала накладывать на воинов исцеляющие плетения.
  - Все, - встала она, пошатываясь. - Я выскребла себя до донышка, теперь дня три я как маг бесполезна.
  - Ссспассибо грессса, - кивнул ящер. - Теперь мы точно не умрем и ссмошшем фернуть долг.
  - О каком долге ты говоришь Сэль'вэт'Триас? - попыталась спросить Бята, но ее перебил Вагард, который сдвинув брови, высматривал что-то под ногами.
  - Мне неизвестен этот вид демонов, - пиная окровавленный кусок, на котором сохранились крылышки, произнес он.
  - Он никому не был известен до сегодняшней ночи гресс, - сказал Нанзиэт, который уже немного пришел в себя, видимо не смотря на скудные запасы магической энергии, лечение эльфы пошло впрок. А, будучи командиром на этом участке обороны, решил сам объяснять, что здесь произошло, придержав открывшего было рот ящера. - Они посыпались со скалы и ударили нам в спину. Уже в первые мгновения боя, мы потеряли несколько воинов. И потом демонов не становилось меньше, несмотря на то, что мы их хорошо прореживали, они только пребывали. Если бы им не ударили в спину, мы бы были сейчас там. Кивнул он в сторону пяти тел, рядком лежавших чуть поодаль.
  - Малыш? - выдохнула Альтива.
  - Да грессы, - кивнул эльф, - это был ваш муж. Я никогда еще не видел разумного, который кулаком разбивает голову твари. Он был настолько быстр, что иногда за ним просто не возможно было уследить. Пусть иногда он и действовал неуклюже и размахивал шестопером, словно артак оглоблей, но это демонов не спасало.
  - Ношшом он владел бесупречшно, - прошипел ящер.
  - Согласен, - кивнул Нанзиэт.
  - Где он? - одновременно воскликнули девушки. - Где наш муж?
  - Его унесла еще одна тварь. У нее были большие крылья вместо рук, а на ногах огромные когти. И таких демонов нам тоже еще не встречалось, - эльф бросил взгляд на Вагарда, а потом продолжил рассказ. - Она подлетела неожиданно и почти бесшумно. Малыш... нет, я не могу его так называть, - покачал он головой. - Если он малыш, я дитя неразумное. Ваш муж только и смог, что немного уклониться. Когти не попали в грудь, как целила тварь, но она схватила его и подняла вверх, унося в сторону Семиградья. До этого он успел всех нас перевязать и сложить павших чуть в стороне. Вот и все, - закончил он свой короткий рассказ.
  Альтива, все это время слушавшая Нанзиэта и не замечавшая, что из ее глаз сплошным потоком текут слезы, вдруг как-то сразу обмякла и стала оседать на каменный пол площадки. Тот стальной стержень, что помогал ей держаться и на стене и потом, когда она спешила оповестить тетушку и Малыша о победе, и потом когда искали его следы, вдруг кто-то резко вынул, лишая девушку опоры.
  - Сестренка, - подхватила ее Хэльда. - Ты чего милая? - не замечая и своих слез, но, все же держась на ногах, залепетала она. Но поднять ее так и не смогла, и, опустившись рядом с ней, обняла сестру и их плечи задергались в беззвучном плаче.
  - А НУ ВСТАЛИ БЫСТРО, - решил прибегнуть к шоковой терапии Вагард, рявкнув так, что казалось дернулись даже мертвые демоны. - ВЫ ГРЕССЫ, ЗА ВАМИ КЛАН.
  Шоковая терапия прошла, но эффект был не абсолютный. Сестры Хаэрс поднялись на ноги, но вот лица их были словно две посмертные маски: одна красного гранита, вторая лилового, хоть таковой и не встречался в природе.
  - Гончар, - вскинув голову к небу, с вызовом крикнула Альтива. - За что ты так с нами? Забрал брата, отца, потом дал в мужья дурня. Но вроде дал надежду - муж оказался не тем, за кого себя выдавал. И снова отобрал ее. Чем мы провинились перед тобой?
  - Хватит истерить дуры, - прошипела Банията.
  - Он наверняка умер Бят, - оскалилась в ее сторону девушка-берката. - Что ты нас успокаиваешь?
  - Закатайте рукава, - явственно послышался зубовный скрежет Белоснежки. - Не злите меня и не позорьтесь перед воинами.
  Слова эльфы были похлеще ведра ледяной воды. Как? Как они могли забыть, что брачное тату, нанесенное в храме Небесного Гончара будет существовать, пока жив их муж? Им даже не пришлось закатывать рукава, лишь немного сдвинуть их по предплечью к локтю и все увидели петли причудливой вязи.
  - Он жив, - радостно взвизгнула Хэльда, пытаясь обнять сестру.
  А вот та вдруг сощурила глаза и мстительно произнесла.
  - Ну, муженек, ты еще не знаешь, с кем связался. Мы тебя найдем. Потом приведем домой. Не будешь идти, свяжем и принесем. А после этого ты нам все расскажешь, иначе я сама повыдергиваю тебе ноги. Ты точно не скроешься, мало у кого еще есть на спине татуировка Сумеречного кота и те ужасные шрамы.
  - Шрамы? - вдруг встрепенулась Банията.
  - Да, - кивнула Хэль, поглаживая по спине сестру и пытаясь таким образом ее успокоить. - У мужа от правого плеча и до зад... кхм поясницы, через всю спину идут шрамы, словно их оставил когтями большой зверь.
  Альтива так и продолжала разоряться, придумывая мужу самые страшные на ее взгляд кары и не замечала, как брат и сестра Дагарон в изумлении уставились друг на друга.
  - Ваг, как я... - договорить она не успела, увидев как тот, совсем незаметно для окружающих покачал головой.
  - Нанзиэт, - беркат повернулся к эльфу. - Потерпите еще немного, скоро за вами придут и определят в госпиталь.
  - Столько ждали и еще подождем, если надо, - кивнул тот. - После того, как леди Банията нас подлечила - это не так уж и сложно.
  - Вот и договорились, - Вагард повернулся к сестре. - Пойдем вниз Бят.
  Родственники едва успели преодолеть несколько вырубленных в скале пролетов, когда их окрикнули.
  - Гресс Дагарон, - в начале спуска на крышу форта, с требовательными взглядами стояли сестрёнки Хаэрс. Альтива скрестила руки на груди, а Хэльда уперла их в свои бока. - Вы ничего не хотите нам рассказать?
  Вагард и Банията переглянулись и одновременно кивнули друг другу.
  - В конце концов, они имеют на это право, - сказала девушка. - Он их муж.
  - Не здесь, - повернулся к Хаэрс мужчина и продолжил спуск.
  
  ***
  - Ваг, как я сразу не могла понять этого, - Банията, возбужденная от внезапного озарения по поводу личности мужа сестер Хаэрс, трясла брата, схватив его за перевязь. - Эти глаза, эти серые со стальным блеском глаза. Это он.
  Беседа продолжилась в заведении тетушки Дородеи, которая по этому поводу распорядилась подать обед прямо в комнату Альтивы и Хэльды. Правда сама отсутствовала - посетителей после боя было очень много. Всем хотелось отпраздновать победу.
  - Если ты имеешь ввиду младенца, - как-то даже облегченно улыбнулся тот, - то да, скорее всего это он.
  - Но как? Прошло всего десять лет. Не мог грудничок вырасти до таких статей?
  - А ты помнишь, куда шагнул его отец? - спросил он. - Блуждающий портал. Откуда нам известно, куда он вел и где он был все это время? Может он рос совсем в другом мире, в котором время течет по-другому? Да, скорее всего так и есть.
  - Наверное, ты прав, - кивнула Бята.
  - Да о чем вы, демоны вас побери, говорите? - вскипела Хэльда. Они с сестрой, не притронувшись к еде, внимательно слушали диалог Вагарда и Банияты и ничего в нем не понимали. - Какой младенец, какой блуждающий портал?
  - Вот что я вам скажу девочки, - хитро прищурившись посмотрел на них Ваг. - Чтобы попытаться вернуть насильно вашего мужа, вам не хватит сил не только ваших, но и всего вашего клана. А-ха-ха-ха, - вдруг заржал он. - Скамма сам сложил для себя погребальный костер. Несмотря на то, что прошло демоны знает сколько лет, даже ребенок знает, что приамы не прощали обид. Никогда. Не зря существует поговорка: 'Надоело жить? Иди, ущипни приама'.
  - Вагард Томкару, - две пары глаз сестер Хаэрс смотрели на мужчину, как острия копий. - Если ты сейчас же не объяснишь нам, о чем ты здесь треплешься сам с собой, то мы тебя покалечим.
  - Ваш муж подружки, - со снисходительной улыбкой посмотрела на них Банията. - Приам.
  - ЧТО? - изумлённый вопль девушек слился воедино, а их взгляды стали скакать со снежной эльфийки на ее брата.
  - Молодой, совсем неопытный, не познавший еще и десятой части своей силы и своих возможностей, - кивнул Вагард. - Но он приам. Вашего мужа девочки, зовут Мат'Эвэй Валод.
  - Бят? - сестры перевели взгляд на снежную эльфийку.
  - Я почти уверена, - прикрыв глаза, кивнула она.
  - Но откуда вы знаете? - озвучила очевидный вопрос Хэльда.
  - Это длинная история, - усмехнулся парень.
  - А мы никуда не торопимся, - потянулась за кувшином с вином Альтива.
  - Тогда слушайте, - подвигая к небольшому низкому столику кресло, сказала Банията и потянулась рукой к бокалу, в который Аль наливала рубиновую жидкость с терпким запахом.
  
Оценка: 5.35*66  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"