Аннотация: Спонтанная поездка на выходные. Дневник вёлся непосредственно в дороге.
На этот раз меня и Ш. унесло в Нижний Новгород.
По трассе М-7 я катался года три-четыре назад вместе с сенсеем, доехав почти до Владимира. Маршрут и удобные позиции немного подзабыл, поэтому весь вечер и кусок ночи пырился в карты, восстанавливая воспоминания. Потом нашёл другое интересное чтиво, увлёкся...
В итоге смотрел сны меньше трёх часов, зато с Ш. выезжали в более-менее урочное время и без существенных задержек. Пятиминутное опоздание схлопоталось от Ш., потом меня глючило с поиском заветной маршрутки, добирающейся в Балашиху именно по трассе. С глюками разобрались, нужных маршруток нашли аж четыре штуки, забрались в самую торопыжистую и помчались вперёд.
По пути я понял, что всё-таки допустил существенный просчёт в планах. А именно - забыл, что за последние три-четыре года без посещений М-7 на трассе сей появилось такое явление, как круглосуточные пробки. В итоге автостоп сразу превратился в тяжкий труд - попробуй-ка застопить машину в практически остановившемся потоке, где каждый десятый водитель считает своим долгом срезать пробку по обочине! Ещё я опасался поймать машину только до Балашихи, зная, что хрена с два мы оттуда выберемся. Позади нас копошились солдаты, собирая мусор вдоль забора военной части; Ш. пытался приладить к рюкзаку бутылку с водой, которую угораздило протечь, а я стоял с поднятой рукой и ждал чуда.
Чудо пришло не ко мне, но к Ш.. Легковушка, которую он застопил, ехала в Орехово-Зуево. Водитель изо всех сил пытался не заснуть за рулём после ночного дежурства. Обычно он, чтобы не отрубиться прямо за рулём, брал в попутчики коллег, но в заветную субботу ему пришлось возвращаться домой в одиночестве. С другой стороны, судьба подбросила ему двух автостопщиков, более рыжий из которых отличался повышенной болтливостью и потому служил отличной таблеткой от сонливости.
Тема тоже получилась забавной. Хрен знает, как мы докатились до такого (честно, не помню!), но я рассказывал водителю о... самых нелепых травмах моего детства. Поскольку ещё в дошкольном возрасте я терпеть не мог уколы и страдал аллергией на ряд анестетиков, рассказ вышел жутковатым. Зато водитель, так и не уснув, благополучно довёз нас до поворота на Орехово-Зуево.
Поглядывая краем глаза на гайцев, мы с Ш. перешли дорогу по всем правилам и встали сразу за перекрёстком, возле забора одного из дачных участков. Стоять пришлось недолго. На этот раз удача улыбнулась мне, причём удача весьма необычная.
Пожалуй, мне сразу следовало сделать пометку для тех, кто не ездит автостопом: стопятся, как правило, водители-мужчины. Женщины останавливаются редко, особенно если едет связка из двух человек или парень. До этого года я накружил автостопом не меньше четырёх тысяч километров и водители-женщины стопились лишь пару раз.
На этот раз остановилась женщина. Она ехала на рынок, перед этим, очевидно, успев отовариться где-то ещё. Мы с Ш. кое-как втиснулись на заднее сиденье, отодвинув пакеты и бидоны, а часть вещей и вовсе перекинув на переднее сиденье. Румяная, улыбчивая леди довезла нас до Покрова, высадив в самом начале города, где трасса ещё не успела превратиться в городскую улицу. Я припомнил хорошие знаки, увиденные накануне поездки (радуга над фонтаном и сытая трёхцветная кошка у ВВЦ-шного Макдака - прекрасные приметы!) и ещё раз удивился неожиданной встрече. Едва закруглился с удивлениями - пришлось начинать заново, поскольку Ш. застопил то, чего я вблизи никогда не видел.
Да, застопить шикарный высококлассный "Мерседес" - это примерно то же самое, что застопить в черте Москвы фуру до Владивостока. То же самое - в смысле, если сравнивать вероятности. То, что я охренел - это ещё мягко сказано. Ещё больше смутился, узрев в недрах белоснежного монстра прекрасную кожаную обивку и почуяв дорогой кондик. Право слово, в такую роскошь даже забираться было неловко - стоило только вспомнить о чистоте жилета, торбы и штанов...
Водитель назвался Тимуром. Он ехал во Владимир по загадочным делам, связанным с бизнесом. Автостопщиков он подобрал в первый раз, подивившись нашему на удивление цивилизованному виду. Беседа носила характер интеллектуальный, я через какое-то время смог запхать смущение поближе к недрам сознания и заговорил поживее.
Заехали на заправку. Нам вручили бутылку хорошей минеральной воды на дорогу. Внезапная доброта меня вновь смутила, но на этот раз оправиться удалось побыстрей. А вскоре стало малость не до этого - вот он, закон всемирной подлости!
Нет, раньше приступы были для меня делом обычным, но последние два-три года они проходили мимо, зацепив самым краем. Даже когда я в течение недели игнорировал завтраки и ужины, да и то не всегда. Скорее всего, меня доконали полубессонная ночь и недоумение вестибулярки по поводу слишком мягкой дороги, а Великая Подлянка, догнав, дала под зад коленом - вот тебе, по спине дубиной на, да здравствует непредсказуемость, помни о своей инвалидности!
Приступ начался чуть стремительней, чем обычно - в висках затрещало, дыхание застопорило, сердце зачастило под сто пятьдесят ударов в минуту, потом резко снизилось до сорока ударов, начав при этом вихлять в ритме. Мутит, перед глазами плывёт, воздуха не хватает... Красота, в общем. В нежном шестнадцатилетнем возрасте примерно на этом этапе я хлопался в обморок и ждал, когда меня откачают. На этот раз матёрый приключенец, больной во всех смыслах, шустро проглотил нужные таблетки и попросил водителя ненадолго остановить (жутко смущаясь при этом, да!) и выпнуть нас на обочину, если не хочется возиться с глючащим сумасбродом. Водитель, да пребудут с ним все добрые божества, выпинывать нас не стал, а мне даже позволил перебраться на переднее сиденье, где было лучше в плане удобства (в целом) и подачи воздуха (в частности). Я предложением воспользовался и удвоил дозировку таблеток.
Мы добрались почти до объездной. Южной объездной, как я думал, вспоминая собранные (услышанные и прочтённые) сведения. Остудил голову водой из бутылки, повязал на лоб мокрую бандану, парой ударов кулака по грудине вогнал тушку в нормальный ритм и наконец-то отдышался. Темнота перед глазами рассеялась, воздуха стало хватать, желание упасть в мягкую придорожную пыль куда-то испарилось; я понял, что живу дальше, и решил это дело отпраздновать. Отпраздновал, блин. Застопил двух весёлых дагестанцев, Магомеда и Ильдара, (не считая упомянутого ими трупа в багажнике, имя которого называть не стали) на Приоре, решивших устроить шашлычок где-то под Боголюбово, что за Владимиром. (Тут бы уже насторожиться - Боголюбово далековато от объездной, но мой котелок на тот момент не варил от слова совсем). Мы с Ш. забились в машину, прокатились через город, собрав в коллекцию все городские светофорные "красные", заехали на рынок, пережили закупку всякого-разного к пикнику и пару десятков приглашений на этот самый пикник. Тем не менее, умудрились таки добраться до Боголюбово, продравшись сквозь пробку, вызванную размашистой аварией. Было очень весело... но, мать вашу, долго!
Оказавшись в Боголюбово, мы полюбовались на окружающие пейзажи церковных построек, холмистых просторов (и, прошу прощения, дохлой кошки на дороге). Встали на удобной позиции (недалеко от кошки, м-да...) и стали ждать доброго водителя. Водителей не было, зато были пробка, создаваемая светофором, и ледяной ветер. Капельку поехав крышей, мы с Ш. в полтора голоса, условно попадая в ноты, исполнили Канцлеровских "Крестоносцев" и таки согрелись. Проблема водителей, тем не менее, исчезать не торопилась. Один из них, услышав, куда мы едем, сразу дал по газам (грёбаный светофор!) и не дослушал объяснение (ту самую часть с "подвезите хоть немного").
Следующий водитель, молодой и улыбчивый, решивший таки подкинуть нас хотя бы до поворота на Второво, был настолько славным, что я трижды три раза пожалел, что не застопил его километров на эн раньше. Мы почти не успели пообщаться, но зарядились по полной теплом и дружелюбием. Водитель, удачи тебе на твоём пути, куда бы этот путь ни свернул!
Возле кафе-таверны (да, так и было написано - "таверна"!) была широкая обочина, прекрасная видимость и слишком большой процент лишних машин. Пока мы с Ш. кочевали по маршруту "два шага вперёд - два шага назад", к кафе-таверне подъехала женщина. Обещав немного подбросить нас, если мы так и не уедем, она удалилась, а мы воспрянули духом. Не очень сильно, правда - в её машине было подозрительно много коробок.
Тем не менее, спустя двадцать минут узрев всё те же два силуэта на обочине, она сдержала обещание. Коробки пододвинули, меня втиснули на переднее сиденье. На моё "спасибо" вторая за день женщина-водитель лишь махнула рукой: "Ничего, понимаю, сами студентами ездили..." Её "недалеко" оказалось в ста километрах от Нижнего, в Вязниках. Сначала разговор с доброй, румяной богиней шёл в основном о еде, потом как-то пополз в сторону студенческих розыгрышей и советских мультфильмов. Нас с Ш. высадили на въезде в Вязники, возле заправки и кафе, посоветовав вписаться в какую-нибудь остановившуюся фуру. Возле кафе вписаться ни к кому не удалось - водители собирались спать. Зато на заправке нам улыбнулась удача - Ш. договорился с водителем единственного стоявшего там большегруза. Водитель ехал за Нижний Новгород, двух попутчиков брать не хотел, но передумал, узнав, что терпеть нас ему придётся недолго - каких-то сто километров! На этот раз прятаться за занавесочку отправили Ш.. Моя лыбящаяся рожа, судя по всему, притягивала хорошее настроение - вскоре завязался бойкий разговор о родственниках, музыке и отечественных трассах. Ш., прячась от гайцев, разговаривать не переставал. Говорящая серая занавеска в его исполнении выглядела неожиданно эмоционально.
За дорожными байками мы и не заметили, как пролетел последний участок пути. Вылезать из кабины не хотелось, но пришлось. Спустя секунду я забыл о сожалениях - мои стоптанные боты ступили на асфальт Нижнего Новгорода.
***
Нижний Новгород - город на двух реках: Волге и Оке. Городов, построенных на одной или даже двух реках, немало, но НиНо ощутимо выделяется среди них. Волга возле него достигает ширины в полтора километра. "Люди, живущие в таком речном городе, должны быть тверды, словно камни - иначе их просто-напросто унесёт водой!" - размышлял я ещё на этапе планирования маршрута и внезапно оказался почти прав. Как фраевец, могу сказать, что город наполнен родственниками и идейными сторонниками Мохи Фаа. Для не-фраевцев - расшифровка: взгляды людей пугают своей строгостью и суровостью, не слишком редкие замечания заставляют вздрагивать, в голосах окружающих сквозит упрёк. В то же время голоса - спасительные, дающие нужные советы именно в тот момент, когда позарез нужно о чём-то спросить, но как-то страшновато...
Первые суровые взгляды принадлежали мужчинам, столпившимся у завалившегося набок грузовика с песком. Я хотел запечатлеть упавшую махину во всей красе, благо пострадавших не наблюдалось, но взгляды людей из толпы возле места происшествия заставили меня забеспокоиться о целостности собственной рожи. Поэтому грузовик я заснял с другой точки, не настолько удобной, но зато почти не видимой наблюдателям.
Нижний Новгород разнообразен, прежде всего, заборами. Заборы тут повсюду, самые разные - витые и сплошные, низкие и высокие, деревянные и металлические... Низкий жёлто-зелёный заборчик вдоль дома внезапно обрывается, а за ним продолжается совершенно другой забор - синий, повыше и позаковыристей. Сколько заборов стоит вокруг вокзала, я так и не сосчитал, хотя окна хостела выходили как раз на вокзал. Набережную Волги сковали уродливыми металлическими листовыми заборами, не позволявшими ни единому вздоху воды просочиться на оживлённые улицы.
Лестниц и пауков в Нижнем тоже предостаточно. Всё же лестницы, уходившие вниз, были длиннее и понятнее, чем в Смоленске. Пауки были такими же, но паутина их выглядела куда более потрёпанной - возможно, из-за оживлённого движения по мостам и улицам. То и дело попадались трамвайные рельсы, при этом отличить рабочие пути от заброшенных не было никакой возможности.
В то же время Нижний - город творческий; где-то в улицах и закоулках, так похожих на московские, затаился питерский дух. "Забористый характер нашей набережной не к лицу!" - гласила надпись на уже упомянутом заборе вдоль Волги. Мост через Оку был расписан неизвестным, но талантливым художником. Неведомый живописец не просто пытался украсить свой город - он оттачивал навыки, наслаждаясь каждым штрихом своих картин. Но всё это я увидел после, перейдя М-7 и оказавшись в самом городе.
Пожилая женщина с ребёнком, стоявшая на остановке, хмуро смерила нас взглядом и в ответ на вопрос о нужном маршруте сказала: "Я вам крикну, когда нужный транспорт подъедет". Через несколько минут мы с Ш. втиснулись в троллейбус, шедший в центр города и пересекавший мост через Оку. Я прикидывал так и сяк, где лучше выйти - хотелось оказаться в точке, из которой можно быстро добраться до любого хостела. Напротив меня как раз висела подробная схема маршрута, названия на которой, тем не менее, было трудно соотнести с отметками остановок. Сидевший под схемой мужчина, послушав наш с Ш. диалог, сообщил название нужной остановки, оказавшейся перед самым мостом. При этом он выглядел так, будто беспокойные и потрёпанные люди рядом изрядно его достали...
Покинув троллейбус, мы оказались на набережной Оки, между метромостом и мостом обычным. Я отыскал в дорожной тетрадке нужные сведения, Ш. взялся за телефон и спустя две минуты мы договорились с первым же хостелом о ночлеге за 550 рэ с носа в четырёхместной комнате. Чтобы добраться до хостела, предстояло вернуться на полторы остановки назад. Пеший путь с элементами фотографирования занял минут пятнадцать.
Хостел, хоть и стоил дороже, чем мне хотелось бы, сулил неограниченно бесплатные чай-кофе-печеньки и еду сверх этого за вполне божескую доплату. Хозяйка оказалась на порядок дружелюбней встреченных нами по пути людей - возможно, ввиду частого общения с иногородними. С ходу предупредила о необходимости звонить в дверной звонок после одиннадцати вечера, если нас потянет на ночную прогулку, а также о наличии правил, одно из которых малость меня расстроило. Да, хомячить еду в номере было запрещено! Но пока время еды ещё не настало. У меня были йогурт с утра и мелкая помидорка по пути, но дрель в заднем кармане заметно их перевешивала. Выкинув из рюкзаков не слишком нужные вещи, мы застолбили кровати (свою я отметил оранжевой жилеткой, кровать Ш. - своим же лимонно-жёлтым дождевиком) и отправились навстречу восьмивечернему городу, который не слишком-то любил таких непутёвых и усталых гостей.
До Волги с первой попытки нам дойти не удалось - мы едва выбрались из какой-то подворотни возле собора Александра Невского. Потом перешли Оку, любуясь лестницами и пауками. Спустились с моста на набережную и восхитились картинами. Отошли от моста и восхитились всем городом сразу. Оказалось, изрядная часть Нижнего находится на холме. Вот только холм в наступавшем полумраке потерял очертания. Остались лишь огни - тысячи разноцветных огней города, разраставшегося вверх и вширь, до звёзд и вместе со звёздами, заменяя звёзды, которые не были заметны за дождевыми тучами. Зрелище впечатляло и в то же время умудрялось внушать трепет на грани страха.
Место слияния Волги и Оки я еле-еле рассмотрел в сгустившейся темноте, стоя возле причала Речного вокзала. Ночь развернулась стремительно. Я хотел было, забив на принципы, пошататься по незнакомому городу ещё часика три, но вскоре передумал. Передумать мне помогли напоминание организма об утреннем приступе и предательская слабость в ногах - само собой, от голода. Мы с Ш. попытались добраться до метромоста, чтобы перейти Оку по нему. Добравшись до моста, поняли, что подъёма нет и хода нет, плюнули и пошли обратно к мосту нормальному автомобильному.
Вернулись мы в половине одиннадцатого. В ходе более детального исследования хостела я обнаружил ещё два недостатка нашего ночлега. Во-первых - недостаток, а точнее, даже отсутствие мыла в душевой. Это меня не смутило - всё необходимое заботливо привёз с собой. Смутил меня второй недостаток - недостаток печенек: на тарелке осталось всего лишь две штучки. К счастью, у меня было своё печенье, да и Ш. еды в дорогу взял, так что поздний ужин удался.
В нашу комнату (с номером 16 - как у моей наро-фоминской квартиры!) никто так и не подселился, так что у нас, как и в Смоленске, пришлось по две кровати на человека. Окно, правда, было покрупнее, с прекрасным видом на вокзал и разгружающиеся товарняки с соответствующим звуковым сопровождением. Окно пришлось приоткрыть - я по опыту знал, что в такой комнатушке при отсутствии вентиляции и качественных стеклопакетах (которые были!) за ночь можно просто-напросто задохнуться.
Окошко было украшено москитной сеткой, что исключало попадание в номер несуществующих комаров и мошек. Зато в номер проник другой незваный гость, про которого я как-то подзабыл - холодный воздух. Я по привычке лёг на ту кровать, что ближе к окну, но после осознания ошибки перестилаться не стал ввиду своей обычной лени и небрежности. Впрочем, одеяло оказалось на удивление тёплым, как и всякая синтетическая плотная хрень. Стёганая штуковина, не пропускавшая воздух (имя которой - вышеупомянутое одеяло) и холодный ветерок по морде навевали ассоциации с ночлегом в палатке. Железнодорожный лязг, заменявший пение птиц, завершал почти идиллическую картинку.
***
Утро встретило нас безнадёжно хмурым оттенком, безрадостно бесконечным дождём, резким похолоданием и любовью к северным ветрам; улицы - лужами-озёрами и раскисшими обочинами. В такую погоду меня, как тепличную лисичку, тянет забиться под ворох одеял на хозяйском диване и задремать в ожидании весны. Увы и ах - я в тот момент был не столько лисом, сколько автостопщиком. Пришло время возвращения в Москву.
Встал незадолго до звонка будильника, в шесть двадцать с копейками. С Ш. собирались как-то бестолково и заторможенно, потратив целых пятьдесят минут. Полусонная хозяйка выпустила нас из хостела и мы пошлёпали по лужам в сторону автобусных остановок. Автобус ждали недолго. Дождь милостиво притормозил, дав нам возможность оставить дождевики в рюкзаках до выхода на трассу.
Выезжали с традиционной путаницей в остановках. Город заканчивался как-то расплывчато, постепенно. Только подумаешь, что уже покинул Нижний - и тут из-за густых древесных сплетений выплывают потёртые девятиэтажки. Ан нет, едем дальше, тут дороги не будет...
Внезапно помогла старушка-кондукторша. С подозрением покосившись на нас, она ворчливо озвучила то, что я никак не ожидал услышать от человека цивильного: выходите, мол, на остановке "Питомник", вернитесь чуть назад, там пост ГАИ, обочина широкая, становитесь за ним, если уезжать, то только оттуда. Я планировал выйти как раз на этой остановке, потом засомневался в правильности такого решения, но кондукторша вмиг положила конец моим сомнениям.
"Я возвращаюсь", - мысленно сообщил я небу, трассе и ещё неведомо кому, выбравшись из автобуса. "Умница, вали обратно в Москву, а я тебя дождичком припорошу, чтобы дорога мёдом не казалась," - ответил неведомо кто и приоткрыл небесные краны пошире. Дождевик не подвёл - не порвался и не пропустил дождевые капли, но капюшон то и дело слетал с моей непутёвой головы. В конце концов я устал поправлять грёбаный капюшон и смирился, потуже затянув капюшон толстовки.
Погоду я, тем не менее, недооценил: взяли меня не дождём, но холодом. Через полчаса стояния я понял, что потихоньку начинаю замерзать. Гайцы к тому моменту решили, что мелкие штрафы не окупают страданий человека, вынужденного стоять под дождём, и отправились под крышу греться и сушиться.
К девяти часам утра моя правая лапа почти завершила трансформацию в ледышку, а больную левую лапу, утратившую подвижность, я запихал в карман и замотал в бандану. Кого-то верхнего, видать, настиг пендель совести и я наконец-то застопил машину микроавтобусно-маршруточного типа. Машина ехала прямо в Москву, а водитель её был не против взять с собой двух промокших автостопщиков. Мы с Ш. втиснулись в кабину, пристегнулись согласно инструкции и полетели.
Возле газовой заправки нам пришлось ненадолго вылезти из уютного авто - въезд был запрещён для людей, не имеющих специального разрешения. К счастью, дождь успел закончиться, промозглость ретировалась, так что за десять минут ожидания мы не замёрзли.
Водитель был человеком с жёстко устоявшимися принципами, не допускавшими оговорок, в меру строгим и намного добрее, чем казался с первого, второго и даже третьего взгляда. Впрочем, злой водитель вряд ли подобрал бы двух мокрых цыплят с обочины. Разговаривали мы мало, но ёмко. Ш. делился конфетами и историями, я делился историями и карамельками, водитель делился теплом, дорогой и жизненным опытом. Поначалу болтали в основном о жизни, о творящемся вокруг, о лжеобъездной возле Владимира (северная объездная давно стала частью города). Ближе к Москве водитель внезапно перевёл беседу на философский лад. Я отвечал правдиво, но не полностью, поскольку в некоторых вещах был готов признаваться только себе самому. Вердикт, тем не менее, даже с учётом пропусков оказался неплох: мечты у меня мечтательные, но не с бухты-барахты; чувство, называемое "любовь", я понимаю так же, как и человек в годах, как-то проскочив юношеский период.
После Ногинска пробки пошли сплошняком. Водитель лихо огибал заторы по обочине, изредка выезжая на проезжую часть, чтобы избежать встречи со столбом, оврагом и злым гайцем. Финты перестали действовать поле Балашихи, поскольку на обочине... тоже появилась пробка! Водителей совершенно не пугал неукатанный асфальт - какое там, мы ж спешим!
Въехали на МКАД и погнали на север, в сторону Ярославки. Я, хорошенько посмотрев на карту, пришёл к выводу, что лучше добраться на общественном транспорте до ВДНХ, чем какими-то налабиринтенными задворками пробираться в сторону Щёлковской. Мы покинули гостеприимную машину ближе к проспекту Мира, водитель умчался по делам и на встречу со своим сыном - студентом одного из городских вузов. Общага, кстати, располагалась на Варшавке, недалеко от моего района, но я предпочёл об этом смолчать - и без того четыре сотни километров доставали человека, ещё не хватало мучить его оставшиеся двадцать с чем-то, отвлекая от дел и мыслей!
До ВДНХ оставалось всего ничего - добрались за пять минут на подъехавшем троллейбусе, просочились в московские подземные артерии и растворились в них. Нет нас, нет нас... всё-таки есть. Бросается в глаза малость потрёпанный вид и блеск в глазах. Или, быть может, мы парили над лестницами вместо того, чтобы спускаться по ним, как подобает нормальным людям? Не помню...
Итого: во-первых, огромное спасибо Ш.. На этот раз ему пришлось нелегко.
Во-вторых, теперь у меня 4000 автостопных километров за этот год. Десятая часть экватора, однако! Никогда ещё не было такого.
В-третьих, надо бы ещё как-нибудь разок заглянуть в Нижний - перейти Волгу по мосту и опробовать канатную дорогу. Трасса М-7, конечно, не шибко дружелюбна, но оно того стоит!