Аннотация: Публиковалось на http://litkritika.by/. Завершение рассуждений о штампах, хотя тема вечная, и остаётся много неясного
В прошлый раз я попробовал рассмотреть типичные штампы для жанра фэнтези путём ответа на некоторые вопросы анкеты Дж.Паркера. Дальнейшие относятся не столько к штампам, сколько являются своеобразным тестом на знание частных, иногда весьма технических подробностей, касающихся описываемого мира: знаете ли вы, что такое "пластинчатая броня", какие бывают кольчуги, сколько весят золотые монеты, сколько лошадь может скакать галопом и т.д. Точность соблюдения технических деталей на языке издателей иногда именуется "заклёпочничеством", и это несколько из другой оперы.
Для начала рассмотрим явление "Мери Сью", оно к теме штампов примыкает достаточно плотно. Название заимствовано из пародийной миниатюры, опубликованной Паулой Смит в далёком 1974 году. Там девица пятнадцати с половиной лет, самый молодой лейтенант в Звёздном Флоте, поднимается на мостик космического корабля "Энтерпрайз".
"К ней подошел капитан Кирк.
- О, лейтенант, я безумно люблю вас. Вы согласны пойти со мной в постель?
- Капитан! Я не такая девушка!
- Вы правы, и я уважаю вас за это. Займитесь кораблем пару минут, а я пока приготовлю кофе.
На мостик поднялся мистер Спок.
- Что вы делаете в капитанском кресле, лейтенант?
- Капитан велел мне.
- Безупречная логика. Я преклоняюсь перед вашим разумом.
Капитан Кирк, мистер Спок, доктор Маккой и мистер Скотт транспортировались с Мэри Сью на Ригель-XXXVII. На них напали зеленые андроиды и бросили их в тюрьму. В момент слабости Мэри Сью призналась Споку, что она тоже наполовину вулканка. Быстро оправившись, она вскрыла замок заколкой, и все вернулись на корабль.
Но на борту доктор Маккой и Мэри Сью обнаружили, что мужчины, которые транспортировались, серьезно пострадали от холодных попрыгунчиков, а Мэри Сью - гораздо меньше. Пока четверо офицеров чахли в лазарете, лейтенант Мэри Сью управляла кораблем, и делала это так хорошо, что получила нобелевскую премию мира, вулканскую медаль "За отвагу" и тральфамадорскую медаль "Хороший парень".
Однако болезнь все-таки настигла ее, и она слегла. В лазарете, когда она испустила последний вздох, были капитан Кирк, мистер Спок, доктор Маккой и мистер Скотт. Они, не скрываясь, оплакивали ее прекрасную юность и юную красоту, ум, мастерство и доброту ко всем". (Конец цитаты).
При всей нелепости текста, он отразил типичные черты англо-американской фантастики того времени, а черты Мэри Сью просматриваются в огромном количестве нынешних русскоязычных романов, и далеко не только фантастических. Единственно, сейчас куда чаще мелькает мужской аналог, который принято называть "Марти Сью".
И так, персонаж а-ля Марти или Мэри Сью:
1). Красив внешне.
2). Обладает громким или, по крайней мере, приятным именем.
3). Безупречно положителен.
4). Легко и непринуждённо справляется с ужасными проблемами, которые никто не смог одолеть.
5). Обладает незаурядным набором способностей, общечеловеческих, гипертрофированных до нереальности, или фантастических, если жанр позволяет.
Захочется ли вам прочесть некое произведение, главный герой которого - Мэри (Марти) Сью, как явствует из аннотации? Казалось бы, ответ очевиден: четыре раза фу-фу. Но не так всё просто.
В остросюжетной литературе главный герой должен преодолеть трудности, которые чайнику не по плечу. В любовном романе он и она (он+он, она+она) должны вызывать сочувствие, сопереживание, зависть даже. Полноватая домохозяйка в не очень свежем халате с удовольствием читает про страдания Скарлетт, которую идеальный любовник Батлер никак не может понять, невольно вживаясь в образ и чуть-чуть отождествляя себя с красавицей знойного американского Юга.
И так, существует некая грань, после которой преувеличенные для большей выразительности романа позитивные качества героя превращают его в Марти-Мэри, штампованного и очень стандартного персонажа, так как грехи и недостатки всегда разнообразнее достоинств. Позволю несколько примеров.
Шерлок Холмс Конан Дойля, обладающий сверхъестественным интеллектом (дедукция), аристократической внешностью, незаурядной физической силой, владеющий непобедимым стилем рукопашного боя, харизматичный, благородный, не стяжатель - чем не Марти Сью? Но он одновременно эгоистичен, законченный наркоман, проявляет хамство, если что-то поперёк его характера. Очень живой персонаж, оттого бесчисленное количество раз его воплощали на кино- и телеэкране.
Штирлиц-Исаев похож на Марти Сью ещё больше, особенно в экранизации романа Юлиана Семёнова. Особенно покоряет сексуальная сдержанность. За много лет нахождения на задании общение с женщиной - одноразовое. Ему дали глянуть на жену... издалека.
При этом Штирлиц совершает несколько ошибок, за которые потом грызёт себя: не принимает мер в связи с беременностью "пианистки", хватается пятернёй за чемодан с рацией, отправляет в лыжную прогулку старика, не умеющего ходить на лыжах и т.д. В результате влипает в неприятности и с трудом выбирается. Тоже в итоге - вполне человеческий человек.
Интересно смотреть на мартисьюшных героев Юрия Никитина. Корифей русской фантастики проповедует непрерывное развитие героев. А так как Никитин склонен к написанию серий в десятки книжек, герои получают невероятный апгрейд. В компьютерных играх это называется "прокачивание". Ваш сын не говорил вам, что он эльф 80-го уровня, или танк у него получил новые пушку, мотор и ходовую? Значит, всё впереди.
В серии "Трое из леса" три главных героя скромно и со вкусом превращаются в богов, так как за 20 или 30 томов (не помню - сколько) их левел настолько вырос, что кроме как в божественный статус двинуться точно некуда. В серии "Ричард Длинные Руки", которую Никитин выпустил под псевдонимом Орловского, где-то в районе 20-го тома герой без рассуждений проглотил Тёмного Бога, присвоив его силы, и, постепенно наращивая их, дожил где-то до сорокового тома. Ричард выше всех ростом, красивый, сексуальный, остроумный (по мнению фанатов серии). Можно сколько угодно смеяться над Никитиным, обвинять в нелитературности, но он - самый высокооплачиваемый автор в России в жанре фэнтези, а каждый опус про "Ричарда" разлетается тиражами в 50-100 тыс. экземпляров. Значит - он востребован, умеет зацепить читателя. Считать себя "выше" Никитина из-за того, что это - попса, а не "настоящая литература", как у безмерно гениального, но отвергнутого всеми издательствами сочинителя-неудачника, более чем глупо.
Замечательный, способнейший и мудрейший Эраст Фандорин в цикле романов Бориса Акунина постоянно ошибается, напарывается на оппонентов, не уступающих в уме, коварстве, силе, страдает заиканием и, состарившись, бездарно погибает. Если бы не это, он смотрелся бы образцовым Марти Сью. Браво! Хотя последний роман в серии значительно слабее первых, на мой неискушённый взгляд.
Перехожу к обещанному "заклёпочничеству". Это явление такое, когда автор пытается максимально точно воспроизвести каждую заклёпку или болтик описываемой техники, до последнего колечка кольчугу в армии героя, до мельчайших оттенков цвет петлицы или нашивки на военной форме. Точно так же есть категория читателей-ценителей этого дела.
Абсолютным лидером "заклёпочников" в российской фантастике является Андрей Круз. Перед каждым боевым эпизодом он чрезвычайно тщательно описывает, какое оружие выбирает персонаж, чем заряжает, какой прицел навинчивает, сравнивает эту стрелялку с однотипными из арсеналов стран НАТО и пророссийского блока. Дело вкуса, но, по-моему, увлекательнее читать справочник, если огнестрельное оружие столь вдохновляет.
Женщины, как правило, поголовные "антизаклёпочницы". Техника их волнует мало, описывается скудно. Зато их произведения отлично читаются другими женщинами, которым также на заклёпки наплевать. А раз по статистике женщины читают куда больше мужчин, дамам изначально грозит больший успех. Миллионные тиражи Донцовой и Марининой не снились даже Никитину.
Фантастика, особенно научная, историческая и, тем более, связанная с техникой, требует от автора эрудиции в описываемых материях, но не более чем. Очень смешно наблюдать вой "ценителей", когда они критикуют на форумных ветках романы, где нашлись заклёпочные ляпы.
Помню комментарий одного "продвинутого" Интернет-эрудита, который раскритиковал автора (не меня) за пещерную безграмотность, так как, не поверите, калибр немецкого орудия времён Второй Мировой войны указан в сантиметрах - 8 целых и 8 десятых. Ужас, завопил энтузиаст, автор - лох, потому что в артиллерии калибры указываются или в дюймах, или в миллиметрах. Но в Германии и правда были приняты сантиметры, а знаменитая зенитная пушка звалась "ахт комма ахт", восемь-точка-восемь.
Мой пример. В романе "Подлодки адмирала Макарова" офицер миноносца в Русском Императорском флоте имеет звание гардемарина. Тут град издевательств высыпался на мою голову: автор нифига не понимает в делах флотских, потому что гардемарин - не офицерское звание, а курсант военно-морского учебного заведения. Увы, в описываемый период, вторая половина XIX века, это как раз было офицерское звание. Не исключаю, что человек, намалевавший приведённую глупость на Флибусте, и правда служил на какой-то шлюпке. Или, быть может, видел море с берега разок - не важно. Прогуглить интеллекта не хватило. На самом деле, ошибка этих существ, сочетающих лучшие качества горе-"заклёпочников" и Интернет-троллей, не в том, что калибр указывается и в дюймах, и в сантиметрах. Романы вообще не про танки, пушки, самолёты и подводные лодки, они - про людей. Вот если с описанием характеров я промахнулся - тогда прискорбно. Что же касается остального, то для следующего романа заготовлена фраза: "Автор предупреждает: касательно чинов, званий, вооружений, битв и организации армий историческая правда будет безжалостно игнорироваться".
Вашего героя проткнули ятаганом, ехидно спрашивает упомянутый Паркер? Да, ятаган - рубящее, а не режущее орудие. В голый живот его всё равно можно воткнуть. Главное в другом - кто и зачем протыкает желудочно-кишечный тракт.
Понятно, что отвечать на подобные выпады бессмысленно.
Я - сам немного "заклёпочник". Нашёл пару ляпов, например, в замечательном романе минского писателя Анатолия Дроздова "Кондотьер Богданов", показал их автору, посмеялись вместе. Например, что стандартным винтовочным патроном нельзя заряжать авиационный пулемёт ШКАС, как это делает персонаж. Имеет ли это хоть какое-то значение для восприятия произведения? Ни малейшего!
Это не означает, что касательно техники имеет смысл писать любую ахинею. Совершенно махровый пример абсурда - роман Александра Самохвалова "Боевой разворот. И-16 для "попаданца". Автор не скрывает, что его авиационная эрудиция почёрпнута преимущественно из авиасимуляторов. Роман о том, как Интернет-ас вдруг попал в тело настоящего лётчика Второй Мировой войны и всем показал кузькину мать. Даже Жукову. По ходу текста имеется 295 (двести девяносто пять!) "заклёпочных" сносок, ими снабжено упоминание любого самолёта, вида вооружений и т.д. Более чем странно, любители подобных опусов обычно имеют достаточные базовые знания, остальным это просто не интересно. Зато описания воздушных боёв и уничтожение вражеских самолётов пачками при расходе трёх десятков патронов на ствол боекомплекта у героя свидетельствуют о печальном уровне подготовки. Тем не менее, и у этого чтива есть целевая аудитория, к слову - не маленькая, любители компьютерных игр.
И так:
1) Нельзя абсолютизировать положительные черты героя до состояния Марти (Мэри) Сью, хотя и очень хочется.
2) Нельзя увлекаться "заклёпочничеством" без меры.