Аннотация: Старый рассказ, проба пера. Насмешка над преувеличенно-восторженном отношении к танку Т-34
Анатолий Матвиенко
Ахтунг! Микки Маус!
В июне 1941 года германские сухопутные войска столкнулись с невиданными и неожиданными для них русскими бронированными чудовищами - танками Т-34. Эти подлые творения русских иванов не пробивались в лоб 37-миллиметровыми снарядами немецких противотанковых орудий. А так как численность одних только Т-34 на Западной границе СССР равнялась примерно четверти всего количества танков вермахта, это основательно испортило настроение освободителям планеты от большевистско-жидовского ига.
Но уже через несколько дней немецкая армия получила в качестве трофеев больше сотни неповрежденных Т-34, их тщательно изучили и перестали бояться. Научились эффективно истреблять их малокалиберными пушками. А за странную привычку ходить в бой с открытыми круглыми люками в башне, напоминающими уши диснеевского героя, тридцатьчетверки позднее получили обидное прозвище "Микки Маус".
Загадочная русская душа танкиста, не закрывавшего люк в бою, не давала покоя немецким аналитикам. Но не в душе было дело.
При выстреле из трехдюймового танкового орудия из казенника вылетает стреляная гильза, а с ней - приличное количество едких и токсичных пороховых газов. Если танк стоит на месте с выключенным двигателем и опущенными люками, достаточно 3-4 выстрелов подряд, чтобы командир экипажа и заряжающий начали терять сознание. Заведенный танковый дизель, засасывающий воздух из боевого отделения, несколько улучшал ситуацию, но экипажи все равно периодически теряли сознание. Как говорили классики, дышите глубже, вы взволнованы. Требовалась дополнительная вентиляция, которая и обеспечивалась открытыми люками: никакой другой конструкторы танка не предусмотрели.
Согласно замысла этих конструкторов, стреляная гильза падает в гильзоулавливатель, неуловимо напоминающий мешок из-под картошки. Но так в теории. На практике улавливатель быстренько прогорал, посему гильзы свободным потокам ссыпались на дно. Из них тихонько распространялся пороховой смрад, что никак не озонировало атмосферу внутри танка. Поэтому, вопреки всем умным инструкциям и наставлениям, написанным за уютным кабинетным столом, танкисты оставляли люки открытыми, а заряжающий голыми руками, перчатки ему не полагались, ловил из казенника раскаленную гильзу и выбрасывал в люк.
В бою он шустро сновал в ограниченном пространстве между казенником орудия и боеукладкой. Небольшая часть боекомплекта крепилась прямо в башне, обычно они расстреливались первыми. Затем заряжающий через погон (это не знак отличия на плече, а большое круглое отверстие в корпусе, в которое вставили башню) подавал выстрелы из боеукладки на дне боевого отделения.
Бывают башни стаканного типа. У них нижняя часть, входящая в корпус, поворачивается вместе с орудием. Т-34 имел простейшую конструкцию, у него башней являлось всё то, что торчало над корпусом, и ничего лишнего. Поэтому заряжающий слезал с сиденья, топтался на боеукладке, отшвыривая сапогом невыброшенные гильзы, матерился и следил за тем, чтобы поворачивающаяся башня не прищемила ему голову, а полу телогрейки не зажевало при повороте.
У командира танка был свой резон. По замыслу Кошкина и его преемников командир должен коротать время, рассматривая поле боя через перископические приборы наблюдения. Беда в том, что в начале войны они давали настолько размытое изображение, что командир мог что-то увидеть только через прицел, либо воровато выглядывая наружу из башенного люка.
Свои резоны были и у механика-водителя. Перископические приборы наблюдения были одинаково плохи что в башне, что в отделении управления. Поэтому, чтобы увидеть хоть что-то, механики фиксировали люки в приоткрытом положении, где-то на ладонь. Тем более, что бронелюк был весьма слабой защитой. При попадании крохотного 37-миллиметрового снаряда люк Микки-Мауса вбивало внутрь, в голову механика-водителя. С другой стороны, при раскрытом люке для него фатальными становились любой осколок или пуля.
Если механик боялся раскрыть люк и вел танк вслепую, им (механиком) управлял командир. Теоретически, он мог отдавать команды через ТПУ - танковое переговорное устройство. Но, как нетрудно догадаться, качество ТПУ в Т-34 соответствовало качеству вентиляции башни. То есть оно как бы было, но... Стандартный набор команд в Красной Армии сводился к нескольким простым и конкретным. Удар сапогом в левое плечо механика - левый поворот, в правое - правый поворот. Сапогом в шлемофон - стой, в спину - ехай. Растопыренной пятерней командир отдавал команду заряжающему засунуть в пушку фугасно-осколочный выстрел, кулаком - противотанковую болванку. Такая бортовая электроника.
Впрочем, был еще один член экипажа, лишенный шанса ездить с открытым люком по причине отсутствия у него такового. Официально он считался стрелком и катался в отделении управления справа от механика-водителя, но истинное назначение этого персонажа было совсем иное. Он работал придатком к трансмиссии танка.
Объяснить необходимость этой штатной должности в экипаже можно только, кратко описав историю создания нашего бронемонстра. В 30-е годы пламенная мечта Тухачевского о сотнях тысяч советских танков начала воплощаться через покупку права выпуска бронетанковой техники по чертежам американского инженера Уолтера Кристи. Русские "Кристи" БТ-2, а позднее БТ-7 стали самыми многочисленными довоенными советскими танками. Поэтому новый средний танк А-32, впоследствии трансформировавшийся в А-34 и Т-34, создавался на основе тех же компоновочных решений: двигатель в центре корпуса, трансмиссия сзади, а боевое отделение с башней и отделение управления втиснуты в носовую часть. Но, увы, что было хорошо для легких машин, превратилось в кошмар для серьезного танка массой под 30 тонн. В те времена управление танком осуществлялось рычажными механизмами, до гидравлики было еще далеко. В результате усилие на рычаги управления стало настолько большим, что классическим образом танкиста стал низкорослый плечистый крепыш с потрясающими бицепсами, толкиеновский гном.
И даже эти крепыши не всегда были в состоянии передвинуть кулису коробки передач. Даже если танк стоял на месте. Поэтому передачу включали вдвоем, в четыре руки. Но никакое количество рук не было достаточно для того, чтобы переключить передачу на ходу, значит, передачу выбирали один раз, в зависимости от условий движения. Трудные препятствия преодолевались на первой передаче, а то и задом: танк не имел понижающего редуктора, передаточное число задней передачи было самым низким. По грунту танк катался на третьей, а по шоссе на четвертой передаче, причем трогался сразу с четвертой.
Вторая передача получилась самой "боевой". Перед боем механик срывал ограничитель оборотов, чтобы дизель развивал, если сможет, свои паспортные 500 коней и двигался в диапазоне 20-40 км в час на пересеченной местности. Воистину, механик ощущал себя водителем шестисотого Мерседеса с автомат-коробкой, вся поездка на одной передаче. Только, в отличие от мерседесовской коробки, управляемой мизинцем, воткнуть ручку КПП можно было только при полном напряжении силенок двух танкистов. Стрелковая функция придатка трансмиссии была чисто символическая, курсовой пулемет имел мизерный сектор обстрела и мог стрелять скорее в сторону врага, нежели прицельно по врагу. Основным пулеметом оставался башенный, спаренный с орудием. Еще одной обязанностью стрелка, самого низкорейтингового члена экипажа, была протирка орудийных снарядов перед боем. У послевоенных танков, в том же Т-72, курсовой пулемет со временем убрали как неэффективный. Классное распределение функций в крайне дефицитном пространстве за броней корпуса, не находите?
Надо упомянуть еще одну немаловажную причину, по которой советские танкисты ходили в бой с открытыми люками. Это - крайняя пожароопасность дизельных танков.
Переход к дизелям от привычных бензиновых движков происходил в СССР под маркой того, что дизельное топливо хуже воспламеняется, чем бензиновые пары. И только в 1942 году, когда стало очевидно, что тридцатьчетверки с дизелями горят охотнее и радостнее, чем их бензиновые собратья с авиационными моторами, в подмосковной Кубинке провели специальные испытания и, к немалому удивлению, подтвердили, что у дизельного гроба на гусеницах в два с лишним раза выше шансы сгореть от заброневого воздействия снаряда, нежели у бензинового. Танкисты знали это наверняка уже с первых дней войны и держали люки открытыми, чтобы не тратить драгоценные 2-3 секунды, когда внизу, среди укладки снарядов, полыхает пламя. По этой же причине многие из них не вставляли провод шлемофона в разъем ТПУ, объясняясь пинками и руками, дабы провод не мешал экстренной эвакуации.
В первый месяц войны вермахт получил, по разным оценкам, от 300 до 350 Микки-Маусов без боевых повреждений. Это были танки, брошенные советскими войсками из-за мелких неисправностей, неразгруженные на железнодорожных платформах, плюс всевозможные другие вариации в эпоху тотального драпа. Рачительные нацисты, которые умудрялись поставить себе на службу любое трофейное или союзническое ломье, даже пулеметные броневики времен Первой мировой, с радостью приняли Т-34 на вооружение. Еще бы, у них не было и близко подобных танков с толстой противоснарядной броней и сравнительно длинноствольной трехдюймовой пушкой. Только радость оказалась преждевременной. Ввести в строй удалось едва половину. Попытки укротить строптивого Микки-Мауса продолжались вплоть до 1943 года, отдельные экземпляры воевали против русских и в 1944 году, когда отчаявшиеся фрицы окончательно не пересели на свои PzKpfw.
Пока наци упорно пытались понять, как же можно сражаться на Микки-Маусе против танков, русские, гордые тем, что ввели врагов в замешательство, презентовали братскому американскому народу несколько сэмплов Т-34 и КВ-1. Мол, завидуйте и копируйте. Доставленные на абердинский полигон, экспортные экземпляры советского хайтэка показали себя во всей красе. КВ-1 тронулся, чуть поездил и умер с рассыпавшейся трансмиссией. Т-34 тронуться не смог, никто из американцев (да-да, они были по-задорновски тупыми еще тогда) не додумался включить передачу в четыре руки. Но это же армия, приказ есть приказ, надо испытывать технику союзников и рапортовать Рузвельту о своих ощчущениях. Тогда янки доработали управление КПП, позволившее включать передачу силами одного человека, хотя бы стоя на месте, и вдоволь покатались на этом странном заморском чуде. Когда все присланные Т-34 затихли с фатальными поломками, американцы взялись за перо. Они раскритиковали силовую установку, трансмиссию, тормоза, бронирование, вооружение, органы управления, электрооборудование, системы наблюдения и связи, управляемость и прочие характеристики машины. Когда вчерне отчет был закончен, испытатели опомнились, надо же написать об союзническом чуде хоть что-то положительное. И они добавили, что танк имеет продуманную компоновку (это такой американский юмор) и лучший в мире орудийный прицел (лучше немецкого "Карл Цейс Иена"?), пожалуй, все.
Про "объективность" американской политкорректной оценки относительно прицельных устройств Т-34-76 лучше всего говорит советский отчет об интенсивных испытаниях трех машин в ноябре-декабре 1940 г.: "Телескопический прицел ТОД-6. Окно шкалы углов прицеливания телескопического прицела перекрывается рычагом углов местности прибора ПТ-6... Установка прицельных данных возможна при углах возвышения 4-5,5 градуса и 9-12 градусов, что фактически лишает возможности вести стрельбу с прицелом ТОД-6. Барабанчик шкалы углов прицеливания расположен в средней части прицела и доступ к нему крайне затруднен... При угле возвышения 7 градусов и ниже, до максимального угла снижения, доступ к рукоятке механизма кругового обзора возможен лишь тремя пальцами вследствие того, что сектор подъемного механизма пушки не допускает охвата рукоятки кистью руки." И там же: "Поворот башни в любую сторону возможен лишь при условии отклонения головы от налобника прибора ПТ-6, т. е. вращение башни фактически производится вслепую". В общем, прицел помогал метить за горизонт. Т.е. точная стрельба непосредственно на поле боя из танка с "лучшим в мире" прицелом могла вестись лишь по наитию.
Главным же положительным итогом абердинских тестов стало то, что готовящийся к принятию на вооружение "Шерман" М4 получился максимально далеким от Т-34. В результате М4, особенно в поздних воплощениях, стал лучшим средним танком западных союзников и до появления "Пантеры" превосходил немецкие средние танки, хотя "Пантера" уже, скорее, относилась к весовой категории полутяжелых, нежели средних.
Если отставить в сторону ахи и охи на тему "лучший танк Второй мировой" и даже "лучший всех времен и народов", проштудировать книги Барятинского, Драбкина, Шеина, Уланова, мемуары советских и немецких танкистов и полководцев, свести в систему все плюсы и минусы, то можно получить определенную картину. Да, надо оговориться, что все сказанное относится к Т-34-76. Получившейся в результате глубокой модернизации танк Т-34-85 образца 1944 года имел меньше нареканий, чем предшественник. Стоит также отметить, что Т-34-76 выпускался разными заводами в нескольких модификациях. Например, на части танков, выпущенных до 1943 года, не было двух башенных люков, породивших мышиное прозвище, а один большой, эдакий Микки Маус - мутант.
И так, корпус легендарного творения Кошкина и последователей отличался сильной скошенностью лобовой брони. Эта рудиментарная черта - огромный верхний наклонный бронелист - была наследием морально устаревшего танка Кристи. В современных танках, БТР и БМП лобовая броня имеет отрицательный уклон, и рикошетирующий от нее снаряд зарывается в землю, либо, по крайней мере, верхний лобовой лист не больше нижнего. У Т-34 снаряд рикошетировал вверх, в башню. Напомню, башня этого танка была настолько выдвинута вперед, что маска пушки нависала над скошенной лобовой броней. Передняя часть башни и лоб корпуса образовывали клиновидное углубление. Снаряд, в т.ч. малокалиберный от немецкой 37-мм пушки, попадавший в лобовую броню или низ башни, рикошетировал в стык башни и корпуса, с высокой степенью вероятности заклинивая башню. Такой же малокалиберный снаряд, угодивший в ведущее колесо, каток, ленивец или гусеничный трак, обездвиживал танк. При попадании сбоку отрикошетировав от подвески вверх, малокалиберный снаряд пробивал подкрылок и попадал в топливный бак. Поэтому неуязвимость Т-34 оказалась сильно преувеличенной. Наконец, 37-миллиметровый снаряд на дистанциях до 1000 м вминал внутрь люк механика-водителя, вышибал "яблоко" курсового пулемета, не очень-то и нужного, а на дистанции менее 400 м теоретически мог продырявить и лоб корпуса. Борт успешно пробивался с гораздо больших дистанций. Отвратительное качество сварки приводило к разрушению сварных швов, а от внутренних поверхностей отлетали осколки брони и ранили экипаж, даже если снаряд не пробивал броню насквозь.
Конструкторы "Пантеры" не избежали влияния Микки-Мауса и тоже завалили передний верхний броневой лист. Но в нем не было люка, а курсовой пулемет закрывался дополнительной броневой заслонкой.
Броня применялась куда худшего качества, нежели у немецких и американских моделей. Для достижения аналогичной стойкости к поражающему действию снаряда немцам и американцам требовался броневой лист меньшей толщины (и веса), чем у Т-34 и других советских машин. Лишь к концу войны качество броневого листа "Пантер" и "Тигров" снизилось и даже уступало советскому.
Вообще, нахождение люка механика-водителя в наклонном листе а-ля Кристи - изюминка Микки Мауса и других творений советской промышленности. И у "Шермана", и у немцев люк водителя в горизонтальном броневом листе, в месте, недоступном для артиллерии врага по курсу танка.
Зато в башне Т-34 имелась специально обученная дырочка. Когда танк, обстрелянный малокалиберной пушкой, замирал с заклинившей башней и выбитым курсовым пулеметом, командир танка совал в дырочку "Наган" и без жалости разил врага семью револьверными пулями... Двадцать пять тонн бесполезного железного лома и "Наган" в дырочке - это русиш хайтек.
Как уже говорилось, компоновка Т-34 была вопиюще нерациональной. В центре корпуса стоял дизель, задняя часть была занята трансмиссией, над гусеницами размещались топливные баки. Т.е. поражение танка в борт с высокой степенью вероятности влекло возгорание дизтоплива с последующим аминь. У послевоенных заднеприводных танков компоновка силового агрегата компактная, корпус длинный, поэтому башня в центре корпуса. В войну немецкие и американские танки в большинстве своем имели заднее расположение двигателя и передний привод - на том уровне технологий эта компоновка позволяла гораздо рациональнее использовать пространство за броней.
Несомненный плюс тридцатьчетверки - широкие полуметровые гусеницы, обеспечившие сравнительно низкое удельное давление на грунт. Вот только давление распределялось неравномерно. Из-за весьма тяжелой башни, смещенной до упора вперед, нагрузка на передние катки была больше. Такая компоновка исключала дальнейшую модернизацию танка с наращиванием лобовой и башенной брони, а также установкой более мощного и тяжелого орудия: перевес в передней части становился закритическим. К 1944 году советские инженеры с истинно русской логикой апгрейдили танк, сделав то, что делать нельзя: нарастили лобовую броню и вооружение. В результате этого перетяжеленный на нос Т-34-85 по проходимости стал заметно проигрывать даже "Шерману". Неэффективные грунтозацепы заставляли Мауса пробуксовывать там, где "Шерманы" и легкие танки проходили.
Корпус Т-34, мягко говоря, не отличался водостойкостью. При форсировании водной преграды глубже 40 см внутри корпуса плескалась вода. Правда, дождевая вода, щедро лившаяся в открытые люки и прочие отверстия, столь же беспрепятственно стекала на землю.
Часто пишут о фантастической энерговооруженности - до 18 л.с. на тонну массы снаряженного танка. Трудно жить, если нет калькулятора. Дизельный двигатель В2 имел теоретическую максимальную мощность в 500 л.с. Но ближе к реальности была эксплуатационная мощность в 400 л.с. Далее, за основу принимается масса самой первой модификации образца 1940 г. - 25 тонн. Танк быстро распух, Т-34-85 весил уже 32 тонны, был тяжелее "Шермана" и двинулся догонять "Пантеру". Реальная энерговооруженность - 12.5 л.с. на тонну, что совсем не много, у "Пантеры" куда больше. И, наконец, благодаря безумной трансмиссии, динамические характеристики получились намного ниже ожидаемых. Немецкие "тройки" и "четверки" вполне резво бегали с 300-сильными карбюраторными двигателями. Например, "трешка" выпуска 1940 г., полученная Союзом к качестве образца от дружественного Рейха, весила больше 20 тонн, имела энерговооруженность менее 15 л.с. на тонну, лучшее бронирование и гоняла на испытаниях намного быстрее, чем 25-тонный Микки-Маус с мифическими пятьюстами кобыльими силами.
Все - советские, немецкие и американские юзеры - отмечали крайнее несовершенство воздушных фильтров тридцатьчетверок. По пыльной грунтовой дороге фильтры уже через 30-50 км марша забивались настолько, что мощность дизеля падала чуть ли не вдвое - ему тупо не хватало воздуха. Какая уж тут энерговооруженность. Зато не было глушителей, а газы из обращенных вниз выхлопных труб подымали целые вихри песка. В сочетании с весьма шумной ходовой частью Т-34 был самым громким и демаскированным массовым танком той войны. "По полю танки грохота-а-али" - это как раз про него. И камуфляж на нем не рисовали, по принципу - пусть немцы видят издалека и боятся.
Подвеска Кристи обладала двумя существенными недостатками - не обеспечивала плавности хода и своими рычагами занимала слишком много места в заброневом пространстве. Ее использование в Т-34-76 вполне объяснимо, он создавался в спешке и под аккомпанемент арестов среди инженерного состава, поэтому оставшиеся на свободе не мудрствовали лукаво и создали эдакого БТ-7-переростка с аналогичной компоновкой, трансмиссией, дизайном корпуса, только все увеличив.
Дизельное моторостроение для автомобильной и бронетанковой в СССР находилось на примитивном уровне, и дизель В2 был, скажем так, тоже был очень молод. Как и любой другой советский двигатель, он любил подтекать, на днище боевого отделения, не имевшего герметичной переборки с моторным, образовывались потеки масла и солярки, и тут проявлялась разница между дизельным и бензиновым мотором. Как известно, бензин быстро испаряется, поэтому работающий двигатель внутреннего сгорания, высасывающий воздух из заброневого пространства, быстро проглатывает бензиновые пары, и они, скорее всего, не достигают пожароопасной концентрации. Дизтопливо не испаряется, а накапливается, поэтому любой осколок металла из пробитой брони с температурой в несколько сот градусов способен его поджечь. До шермановских дизелей и, тем более, до многотопливных дизельмоторов послевоенных танков было очень далеко.
И немецкие танки, и бронетехника западных союзников преимущественно оснащались мощными карбюраторными двигателями. Но использование дизелей в советских танках - это не только дань ошибочному представлению о меньшей пожароопасности. Дело в том, что у СССР было вдосталь нефти, но слабые производственные мощности по получению светлых нефтепродуктов. Русские пытались построить даже дизельные самолеты, ставили дизели на ТБ-7 и Ер-2, но без заметного успеха. Немцы страдали от недопоставок нефти, но получали классный бензин, в т.ч. синтетический, и от дефицита дизтоплива для субмарин начали страдать раньше, чем от недостатка топлива к танкам и самолетам. Кстати, ситуация, когда в России нефти хоть залейся, а качественные нефтепродукты - в Германии, не шибко изменилась и спустя 65 лет после войны.
А у американцев и того, и другого было в избытке, и тогда, и сейчас. Интересно, что по ленд-лизу в СССР поставлялись "Шерманы" М4А2 в эксклюзивной комплектации с двумя дизельными двигателями, хотя, конечно, качество, надежность и экономичность этих моторов не шли ни в какое сравнение с В2.
Но при всех недостатках В2, этот движок в разных модификациях дослужил до мая 1945 г. Гораздо хуже дело обстояло с механизмами, передающими крутящий момент - трансмиссией. Коробка передач и фрикционы первых Т-34 славились жуткой ненадёжностью.
Электрооборудованием Т-34 не избалован. Чаще всего танкисты недобрым словом поминали электропривод поворота башни, он искрил и часто ломался. Принято смеяться над неповоротливым "Тигром", разворачивавшим башню за две с лишним минуты. Микки Маус с сгоревшим электромотором был таким же горячим эстонским бегуном. Электростартер у Т-34 имелся, но танкисты не слишком ему доверяли и охотно пользовались запуском двигателя сжатым воздухом из баллона. Из электроники наличествовало ТПУ, часто заменявшееся пинками в плечи и голову механика, и на танках командиров рот - крайне несовершенные радиостанции, у взводных, в лучшем случае, просто радиоприемники. Командир рядового Т-34, по штату - офицер, не имел даже приемника. Танки управлялись как конница Чингисхана, перед боем командир флажком или ладошкой показывал направление движения, и всё.
В годы войны не использовали чуждое слово "эргономика". Если бы оно и было, очень трудно найти в тридцатьчетверке место, к которому это слово можно приложить. Разве что с отрицательным знаком. Примечательно, что экипажи "панцеров" не использовали шлемов. Внутренность германских танков декорировалась мягкими прокладками. В русских - голые неровные стенки и заусеницы, чтоб жизнь мёдом не казалась.
Про тяжкую судьбу танковых водителей можно долго говорить. Меня впечатлили воспоминания о зимних маршах. Представьте, температура минус тридцать, в танке закрыты все люки, кроме переднего - иначе механик ничего не видит. Дизель ревет и всасывает воздух из корпуса. Как же попадает воздух в корпус? Правильно - через люк механика. Даже в тихую погоду мимо его головы несется сильный воздушный поток, щёчки быстро покрываются румянцем, а вскоре и коркой. На слезящиеся глаза какие бы очки, вроде летных или мотоциклетных консервов, но - не положено. А отопление в танке, знаете, какое? У Микки-Маусов - тепло от дизеля, никаких таких штучек для изнеженных буржуев. Кстати, сей обогреватель столь же успешно работал и в летнюю жару, прогревая салон этого лимузина до 40 градусов и выше, не всегда спасали открытые люки.
Глядя на Т-34 со стороны, особенно ранних выпусков, диву даешься, как в такой мизерной башенной коробочке помещаются два человека, казенная часть орудия, часть боеукладки и пулемет. Когда Т-34-76 стали, наконец, оснащаться командирскими башенками, у командира появилось пространство у головы. Но ощутить прелести нововведения он в полной мере не мог, так как в бою он работал наводчиком орудия и башенного пулемета ДТ. Эти низкорослые, но сильные люди достойны восхищения. Разве что в сверхаскетических японских танках были столь же бесчеловечные условия для экипажа, как в русском чуде.
Про "надежный" в русском понимании этого слова электропривод поворота башни уже говорилось. Был ещё маховичёк с рукояткой для горизонтальной наводки оружия и похожий для вертикальной. По конструкторскому замыслу, с их помощью танкист доворачивал башню на несколько градусов, это была точная горизонтальная наводка. На деле же командиры Т-34-76, пыхтя от натуги, разворачивали башню на любой угол и стирали о рукоятку заскорузлые ладони. Где уж тут до обозрения поля боя через командирскую башенку.
В наиболее сносных условиях путешествовал стрелок курсового пулемета. Ему всего-навсего нужно было помочь механику включить выбранную передачу да изредка постреливать в сторону врага. Но относительный комфорт компенсировался весьма высокой смертностью. При возгорании танка, а так закончило свой недолгий путь большинство из 80 тысяч Микки-Маусов, стрелок должен был дождаться, когда механик покинет танк, и только после этого вылезти через его люк. Или через башню. Это в условиях, когда горит пропитанная маслом и соляркой одежда, сплошной дым, дышать нечем, и с секунды на секунду рванет боекомплект.
Кстати, детонация снарядов и последующий захватывающий полет башни - это фишка Т-34 и других советских танков. Союзные и немецкие машины сгорали, как правило, без фейерверка, так как имели иной состав взрывчатых веществ в боеголовках.
Но хватит о грустном. У Т-34-76 были несомненные преимущества. Главные из них -максимальная простота, технологичность в производстве и высокая ремонтабельность в полевых условиях, "на коленке" и без запчастей. Именно благодаря этому тридцатьчетверка стала самым массовым танком всех времен и народов. Своей исключительной простотой он идеально соответствовал состоянию промышленности СССР. Массово выпускать высокотехнологичную продукцию вроде "Шермана" или PzKpfw IV тогда было абсолютно нереально. Более того, Михаил Ильич Кошкин, политработник и кондитер по основной профессии, и его коллеги оказались просто не в состоянии выдумать что-то лучшее. Опытные инженеры Харьковского завода давно отправились в ГУЛАГ как вредители и враги народа.
Худо-бедно, но танк выполнял свою главную функцию - дотащить трехдюймовое орудие непосредственно к линии обороны врага, защитив его броней, и сделать несколько относительно прицельных выстрелов с дистанции менее 1000 метров, по артиллерийским меркам - в упор. Тем более, что в 1941 году ни в одной стране мира подобного танка не было. Французские танки, немецкие PzKpfw IV и САУ StuG, грозившие миру трехдюймовой артиллерией, были оснащены коротенькими обрубками, способными крушить полевые укрепления, но попасть в движущийся танк и, тем более, разогнать бронебойную болванку до достаточной скорости, проблематично. Вообще, до битв на Востоке что у немцев, что у Советов бытовал предрассудок "танки с танками не воюют", и бронетехника готовилась к войне против пехоты и артиллерии.
Массовый британский танк "Матильда", бесспорно хороший для начала войны и отлично бронированный, по вооружению входил в промежуточную категорию между легкими и средними танками, этакий полусредний. К той же весовой категории можно отнести немецкий PzKpfw III поздней модификации с 5-сантиметровой лобовой броней и 50-мм орудием, основной ударный танк вермахта 1941 - 42 года и главный соперник Микки-Мауса на Восточном фронте.
Ошеломляющий успех немцев в первые дни войны, в т.ч. в противостоянии PzKpfw III и Т-34, объясняют комплексом причин: плохое командование, отвратительная организация советских войск, низкий боевой дух, отсутствтвие топлива, запчастей и боеприпасов, необученность экипажей, внезапность удара и т.д. Но у этого есть и конкретная техническая составляющая. Все немецкие машины, а также чешские легкие 35-е и 38-е имели приемлемую надежность для маршей протяженностью в многие сотни километров. Достаточно вспомнить бросок вермахта с прорывом северной части линии Мажино и победный поход на юг к Парижу и на запад к Дюнкерку, а в 1941-ом Минский котел в результате глубокого удара двух клиньев группы армий Центр. Микки Маусы не могли далеко ходить по определению - они тупо ломались.
Помню, какое дружное ржание в Рунете вызвали откровения горе-танкиста и горе-разведчика Резуна-Суворова об "автострадных" танках А-34/Т-34. На самом деле, тридцатьчетвёрки начала войны были не автострадными, а скорее, железнодорожными, ибо могли толково воевать на удалении пятьдесят, ну, максимум сто километров от точки выгрузки. Дальше их поголовье резко сокращалось от поломок, и остановившиеся Микки-Маусы доставались наступающей немецкой армии. В упоминавшемся отчете об испытании трех тридцатичетверок в 1940 г. было подсчитано, что на час пробега было необходимо не менее двух часов ремонтных работ, при наличии запчастей, оборудования и ремонтного персонала, чего, естественно, и близко не наблюдалось.
Танки в мехкорпусах, расквартированных по Западной границе, с первого дня войны в полном соответствии с содержимым спецпакетов, лежащих в сейфах командиров частей, спешно двинулись к намеченным зонам боевого развертывания. Что могли сделать несколько сот немецких Ju-87, теоретически способных уничтожать танки с воздуха, против ревущей многотысячной армады? А ничего и не надо делать. Огромная часть железяк тихо умерла по обочинам дорог, так и не вступив в огневой контакт. Наоборот, вкопанный в землю Т-34 и, тем более, КВ-1 представлял из себя практически неуничтожимую огневую точку. Спрашивается, стоило ли тратить огромные средства на танковые корпуса, двигатели, трансмиссию и ходовую часть, когда укрепленные в дотах танковые башни могли воевать куда эффективнее? Нее, главней всего идеология, основной вид боя Красной Армии - нападение, а танковая башня из дота на врага не побежит.
Когда фрицы, шокированные зрелищем, как от башни русских танков отлетают, высекая искры, снаряды от противотанковых орудий, начали понемногу приходить в себя, они потихоньку научились сражаться с РусИваном тем, что имелось в наличии. Но чтобы вывести из строя танк, недостаточно просто пробить броню. Есть такая хитрая вещь - заброневое действие снаряда. Ну, пробил снаряд дырку в пять сантиметров, убил или ранил одного танкиста, так там ещё три злющих Ивана, жаждущих крови освободителей Европы. Немцы прикинули, что для гарантированного уничтожения Т-34 необходимо 4-5 сквозных поражений брони 50-миллиметровым снарядом - это не просто, когда танкисты обижаются и раз-другой в минуту плюются в ответ из 76-миллиметровой дуры.
А вот с заброневым действием более крупного снаряда все обстояло иначе. Броня советских танков изготавливалась при дефиците легирующих присадок и отличалась хрупкостью. При входном отверстии в 75 мм внутри корпуса из броневого листа вырывался здоровенный шмат, который в виде раскаленных осколков разлетался по отделениям, убивал экипаж и поджигал разлитую соляру.
В 1942 году вермахт начал массово переходить на трехдюймовый калибр. На средних танках и на САУ появилась мощная длинноствольная пушка KwK 40 калибром 7.5 см. Начальная скорость, дальность прямого выстрела - все основные характеристики были лучше, чем у Т-34. Но русским было не модернизации, наоборот, качество танков упало даже по сравнению с предвоенным уровнем. Суворовский принцип "не числом, а умением" применялся с точностью до наоборот, главное - насытить войска хоть какими танками да побольше и с малоподготовленными экипажами. Дефицит танков 1942 г. покрывали за счет ленд-лизовских "Валлентайнов" и "Матильд", эффективных против PzKpfw III, но уже слабоватых в боях с PzKpfw IV.
Позднее на смену легким заокеанским и британским танкам пришел легендарный "Шерман". В советской литературе полагалось стыдливо писать о том, что по своим характеристикам "Шерман" приближался к Т-34, но это ложь. М4А2 корректно сравнивать с Т-34-85, причем советский танк превосходил американца только по калибру орудия и, соответственно, по эффективности фугасно-осколочного снаряда.
Колоссальное преимущество "Шермана" - высокая надежность и долговечность. Все советские механики-водители были приучены после каждой, пусть весьма краткой поездки лезть в механизмы танка и подтягивать, что открутилось, затягивать, где протекло, поднимать, что отвалилось и менять, что развалилось. Это - норма жизни, танк с мелкими поломками на 50 км пробега считался надежным и исправным! В частях, укомплектованных "Шерманами", обязательно присутствовал представитель производителя и лупил механиков по рукам, чтобы не лазили, куда не надо: фирма гарантировала.
"Шерман" отличался просторностью. Он мог без проблем подобрать человек пять на поле боя из подбитого танка, запросто возил двойной боекомплект да еще имел внутренний гальюн. К сожалению, это влекло увеличение лобовой проекции корпуса машины, иными словами, в "Шерман" проще попасть. Высокий танк легче опрокидывался. Но броня у "Шермана" держала снаряд как минимум не хуже, чем Т-34-85, с Микки Маусами начала войны просто смешно сравнивать.
После высадки в Нормандии "Шерманы" неплохо себя показали и у союзников. Бритиши ставили на них длиннющую 3-дюймовую пушку, позволившую "Шерману" бороться с "Пантерами". Эту модификацию танка обозвали "Файрфлай".
Немецкая "четверка", выпускавшаяся до 1944 г. включительно, в поздних модификациях намного эффективнее, чем Т-34-76 и, как минимум, не хуже, чем Т-34-85. Но уже с конца 1942 г. нацисты взяли курс на утяжеление и озверение танков, в результате чего на смену легким танкам и PzKpfw IV пришли "Тигры" и "Пантеры". В СССР с 1943 года основным и массовым оставался средний Т-34, количество легких танков, иномарок и тяжелых ИС-2 составляло меньшинство до конца войны.
PzKpfw V "Пантера" считалась немцами средним танком, т.е. одноклассником Микки-Мауса. Прикольно, что средний танк PzKpfw IV по предвоенной классификации они относили к тяжелым. При боевой массе 44 тонны "Пантера" была скорее в весовой категории с американским "Першингом". Она обладала отличным бронированием лобовой проекции, длинноствольной пушкой, способной в 1943 году пробивать лобовую броню вражеских танков на любых дистанциях реального боя. Т-34-76 мог повредить только ходовую часть и борт "Пантеры".
Но, к сожалению для панцерваффе, "Пантера" вышла слишком сложным и дорогим зверьком в производстве и эксплуатации. Чего стоила только заумная ходовая часть, состоящая из двух рядов катков с каждой стороны. При повреждении одного катка внутреннего ряда необходимо было демонтировать два, а иногда и три катка наружного, а ремонт растягивался до 10 часов! У Т-34 устанавливалось по пять опорных катков в один ряд, любой из них менялся быстро и с сухой спиной. В результате немецкая промышленность с трудом дала фронту около 6 тысяч этих кошек. Будучи умными задним умом, немцы прикинули, что лучше бы уж продолжали массовый выпуск более дешевых и технологичных PzKpfw IV, придумав им тоже какое-нибудь хищное кошачье прозвище.
Тяжелый PzKpfw VI "Тигр", несмотря на относительную малочисленность, оказался вообще самым страшным танком войны, и перед русскими танкостроителями вплотную стала задача замены морально устаревшего Т-34-76 чем-то более актуальным. В 1943 году работал Уральский танкоград, где смогли произвести модернизацию танка, которая со всей очевидностью напрашивалась с 1940 года, с учетом опыта военных лет.
Поступивший на вооружение в 1944 году Т-34-85 считается глубокой модернизацией старой тридцатьчетверки. Он сохранил тот же двигатель, общую абсурдную компоновку и конструкцию корпуса, хотя броня стала гораздо толще. Борясь с неизбежным ростом массы, опорные катки сделали ажурно-перфорированными. Поменялась башня, место для командира сдвинулось назад, а наводчик стал отдельным персонажем. Танк получил более мощное орудие С-53 калибром 85 мм. Заменили воздушный фильтр. Очень важно, что невероятная 4-х-ступенчатая коробка передач уступила место новой 5-ступенчатой КПП, передачи на которой механик уже втыкал самостоятельно, правда, при переключении в движении проблемы оставались. Архаичная подвеска Кристи заменена на торсионную. Улучшилась надёжность фрикционов. Увеличилась суммарная емкость топливных баков. Танки получили какую-никакую радиосвязь. Главное, танк из железнодорожного превратился в реально подвижный, способный к маршам на расстояние до нескольких сот километров.
Часть недостатков устранить не удалось, да, вероятно, и не пытались. Он оставался таким же шумным. Люк механика, хоть и усиленный по сравнению с прежним Т-34, остался красоваться на передней наклонной броне. Танк не получил ни плавного хода, как у "Пантеры", ни орудийного стабилизатора, как у "Шермана", поэтому на ходу ствол яростно прыгал вверх-вниз и исключал возможность даже приблизительного прицеливания. Более того, при короткой остановке для наведения орудия и выстрела танку полагается качнуться на тормозах вперед и замереть. Т-34 после остановки долго болтало. Сравнительно долгие "короткие" остановки этих машин весьма облегчали жизнь немецким наводчикам.
Ухудшилось управление экипажем. До заряжающего и наводчика командир дотягивался легко, а вот до механика, чтобы отвесить пинок по плечу, спине или затылку - проблема.
Микки-Маус оказался перетяжелен в передней части. На динамических характеристиках это сказалось не существенно, так как улучшилась трансмиссия. Но проходимость упала заметно. Впрочем, после операции "Багратион" ему предстояло воевать в Европе, где проходимость на мягком грунте не так актуальна, как в СССР. Увеличился вылет орудийного ствола, и, как следствие, ныряя в яму, танк чаще тыкался дульным срезом в землю.
Естественно, качество исполнения осталось привычным. Так сказать, уазиково-жигулевским.
Фактически Т-34-85 занял экологическую нишу лёгких танков начала войны. По меркам 1944 года, когда артиллерия воюющих стран имела калибры от трёх дюймов и выше, броневая защита Микки Мауса перешла в разряд противопульных, так как любая противотанковая пушка разбивала его броню без труда. Зато он обрёл подвижность.
Интересно, что громче всех против того, чтобы считать Т-34-76 и Т-34-85 одним и тем же танком, только модернизированным, протестуют американцы. Дело в том, что Т-34-76 выпущено порядка 40 с чем-то тысяч штук, "Шерманов" - чуть больше, а Т-34-85 чуть меньше. Если два поколения тридцатьчетверок считать разными танками, то "Шерман" - самый массовый танк всех времен и народов, а американцы обожают быть самыми-самыми. Ежели же всех Микки-Маусов сложить в кучу, их станет около 80 тысяч, и шерманостроители нервно курят в сторонке. Цифра выпуска самого массового немецкого танка, четверки - порядка 9 тысяч, мизер, вот только нельзя забывать, насколько уверенно малочисленные панцеры истребляли союзников.
Но не это главное. Т-34, в силу своей массовости оказал огромное влияние на историю Второй Мировой войны и отметился во многих послевоенных конфликтах. Эти танки приняли участие во всех самых крупных танковых баталиях ХХ-го века: битве при Сенно 1941 года с применением более двух тысяч машин с обеих сторон и суэцкой битве в октябре 1973 года с участием примерно 1100 танков. В обоих сражениях сторона, вооруженная Т-34, проиграла вчистую. Впрочем, их там было немного. Красная армия утратила большую часть предвоенного запаса Т-34-76 до Сенно, в первые недели войны, а египтяне потеряли большинство Т-34-85 в войне 1967 года и предшествующих конфликтах.
Прохоровка 1943 года известна больше, но там использовано намного меньше тысячи танков и САУ в сумме с обеих сторон. Это самое крупное боевое применение Микки-Маусов в чистом поле. Кстати, под Прохоровкой Т-34-76 воевали за обе стороны, в Красной Армии они были самым распространенным танком, а у немцев их было полторы дюжины, еще на стороне русских отметились Т-70 и "Валлентайны".
По очкам, то бишь по соотношению потерь сторон, Прохоровку убедительно выиграли немцы. Они, как и под Сенно, были в меньшинстве. А стратегически русские ценой больших потерь остановили продвижение на Курск, что, в совокупности с высадкой союзников в Италии, заставило Гитлера прекратить наступление.
Кстати, очень показательно сравнение безвозвратных потерь Т-34-76 и Т-70. Из числа подбитых под Прохоровкой удалось вернуть в строй гораздо больший процент Т-70, этот легкий танк с бензиновым двигателем уязвим, но весьма ремонтабелен. Дизельные Т-34-76 в большинстве своем сгорали и годились лишь на переплавку.
По крайне противоречивым данным, на подступах к Берлину и в уличных боях сгорело до 2,5 тысяч Микки-Маусов. Берлин взяли, стало быть, их применение можно считать успешным, хотя никогда и нигде в мире столько танков не гибло ни в одной операции.
После окончания войны Т-34 стал официозным символом Победы. Во всех крупных и не очень городах возвели постаменты, на которые водрузили по танку. Правда, только Т-34-85: во-первых, он смотрится солиднее, а, во-вторых, к концу войны танков с 76-миллиметровой пушкой почти и не осталось.
Кстати, о живучести. Если посмотреть хроникальные кинокадры об операции "Багратион" в Белоруссии в 1944 году и архивные фотоснимки, заметно, что там запечатлены Т-34-85 этого же, сорок четвертого года выпуска. Т-34-76 уже выбиты. На постаменте в центре Минска, у резиденции Президента, стоит Т-34-85, по легенде - первый, али один из первых, ворвавшихся в город. В Интернете доступны фотоснимки, где население, уцелевшее от оккупации и советских бомбежек при штурме, встречает советские танки. И там - "Валлентайны". Дело не в политическом моменте, строго говоря, не важно, танк какой модели первым въехал в Минск. Но там легкий "Марк" образца 1942 года, они выжили в течение двух лет боев. И "Шерманы" 1943 года доехали до Берлина, пусть далеко не все. А Т-34-76 под Минском нет, прошло всего полгода со снятия с производства. Хотя, справедливости ради, несколько экземпляров этих броневичков увидели Берлин.
Классический образ русского танкиста - чумазый, в насквозь пропитавшемся солярой и смазочными материалами комбинезоне, зимой - в таком же грязном полушубке. Не сравнить с аккуратными немецкими или американскими. Но именно наши, с блестящими зубами на закопченном лице, главные победители в той войне.
При сравнении цифр выпуска танков в разных странах и количества оставшихся на вооружении в СССР Т-34 на май 1945 года, напрашивается один ужасающий вывод. Можно сколь угодно спорить о недостатках и достоинствах Т-34, массового, но далеко не единственного танка СССР в годы той войны, всего через Красную Армию прошло свыше 120 тысяч советских, ленд-лизовских и трофейных танков и САУ. Но советская армия потеряла на полях сражений одних только тридцатьчетверок в ДВА с лишним раза больше, чем ВСЕГО было и танков, и САУ в панцерваффе и других частях вермахта на Восточном, Западном фронте и в Африке, включая чешские и трофейные. Понятно, что значительная часть их сгорела вместе с людьми, грубо на 10 утраченных танков 15 человек безвозвратных потерь экипажей. Поэтому формула "успеха" советской стороны в танковых баталиях той войны проста как грабли: немцев завалили числом. Так склоним головы в знак безмерного уважения к мужеству советских танкистов, которые шли в бой против "Пантер", "Ягдпантер", "Тигров", "Королевских тигров", "Фердинандов", 75- и 88-миллиметровых орудий, имея под задницей вместо танка Микки-Маус.
Отметим, что Т-34 был не самым скверным образчиком советского танкостроения времен той войны, скорее типичным. Все остальные его собратья страдали тем же букетом проблем. Советская военная промышленность была не в состоянии освоить массовый выпуск технически сложных и эффективных машин, подобным М4А2, PzKpfw III или PzKpfw IV. Поэтому Т-34 - единственное (и лучшее на тот момент), что тыл мог дать фронту в достаточном количестве.
Это события прошлого. Но прошлое всегда с нами. Ложное представление о преимуществах Т-34 наложило отпечаток на все послевоенное советское и российское танкостроение. Особенно принцип: побольше примитивных технологичных машин. На Т-72 и его поздних модернизациях (Т-90 выпущен уже в постсоветской России) нет ни отопителя, ни гальюна. То, что было доступно в танках западных союзников и нацистов в годы Второй Мировой войны, и сейчас недостижимо для российского танкиста.
Пусть значение танка в войнах XXI века снизилось по сравнению с веком минувшим. Но хоть убейте, не могу понять, почему в ведущей космической державе мира до сих пор на вооружении стоит бронетехника, уступающая не только "Абрамсу", "Леопарду" и "Меркаве", но и, по многим показателем, даже первенцам новорожденной индийской танковой индустрии. Почему все армии развивающихся стран, вооруженные советской и российской бронетехникой, при столкновениях с танками стран НАТО и Израиля неминуемо терпели сокрушительное поражение? Доколе проклятие Микки Мауса будет висеть над нашими вооруженными силами?