- Лаврэнтий! Мнэ нэ нравится пассивность нашего Балтийского флота. Нэмцы пользуются Балтикой как внутренним озэром. Как ты думаэшь, что нам дэлать с адмиралами?
- По обычной схеме, товарищ Сталин? Расстрелять, семьи сослать?
Камера показывает адмиралов, втянувших головы в плечи до уровня погон.
- А что нам скажет адмирал Кузнэцов? - Сталин требовательно пыхтит трубкой.
- Требуется помощь, товарищ Сталин. В сухопутных войсках летом затор был: ни туда, ни сюда. Потом комбриг Котов собрал штрафбат и погнал немцев одними палками прочь. Нельзя ли его на недельку на флот? Уж штрафниками и палками мы его обеспечим.
Сцена 2. Москва, Кремль.
Сталин, Берия, Котов.
- Садысь, Котов.
- Благодарю, товарищ Сталин. В лагере на всю жизнь насиделся.
- Вах! Нэльзя так. Будешь мне всю жизнь эту мэлочь в нос тыкать. Кстати, Лаврэнтий, почему Котов все еще комбриг?
- Он в штрафниках, товарищ Сталин. Не по уставу штрафникам звания повышать.
- Котов, сколько сил в твоем штрафном батальоне?
- Танковый корпус, две пехотных дивизии, дочь и две ППЖ, товарищ Сталин.
- Придется, Котов, тобой флот усилить. Балтыйский.
- Разрешите вопрос, товарищ Сталин. Зачем я им?
- Боятся в морэ ходить, говорят - нэмцы там, и мелко очень.
- Так-так-та-ак. А немцам, выходит, не мелко. Мины нужны, товарищ Сталин.
- Что ты нэсешь? Опять на нары захотэл?
- Никак нет, товарищ Сталин. Историю вспомнил. В сорок первом судно госпитальное затонуло, с него моя дочка спаслась. Ухватилась руками за мину рогатую и от Литвы почти до Ленинграда за пару дней доплыла.
- Понятно. Большая корабэльная мина КБ-3 образца 1940 года, - отмечает Сталин, знавший все, всегда и про всех.
- Там еще буксир шел, на который дочку не захотели взять. Мол, на буксире партийный архив и места нет.
- Партархив - это важно, - вставляет Берия.
- Когда мина дочку высадила, то к буксиру вернулась и взорвала его. С архивом. Что с нее взять - дура-дурой. Мина, а не дочка. Я что думаю, товарищ Сталин. Мина-то она не просто мина, мина мине рознь. Немецкие не шляются где попало, у них ордунг унд дисциплинен. У наших душа русская, беспокойная. Вот и говорю - их в море сразу без минрепа надо сваливать. Они быстро немцев покрошат и в Атлантику ринутся добычу искать.
- А если наш корабль взорвется? Котов, вы подумали о последствиях?
- Наш? Откуда там нашему взяться-то, Лаврентий Палыч. Нашему! Сидят в Кронштадте и чуда ждут. Наши. Я чудо и предлагаю.
Сцена 3. Кронштадт и акватория Балтийского моря.
Минный заградитель прямо у пирса ссыпает в воду рогатые мины КБ-3. На черных шарах надписи - "За Родину!", "За Сталина!", "За Михалкова!". При виде рогатой смерти моряки бледнеют, разбегаются, но мины в художественном беспорядке - русские все же - уплывают вдаль.
Камера показывает нацистский крейсер, коварная мина выпрыгивает у него прямо перед форштевнем. Взрыв! Вторая - еще более хитрая, ныряет и подрывает на двадцатиметровой глубине немецкую субмарину. Если в 1941 году дрейфующая рогатая сестра сумела обогнать буксир, мы - что, хуже? Так думают мины и добивают остатки немецкого флота.
Эпизод 2. 1944 год. Москва, Кремль.
Сталин вызывает Котова и, по привычке, Берию, хотя он совсем не нужен.
- Товарищ Котов, нэмцы новое психологическое оружие придумали. Лэтают на рэактивных самолетах над нашими войсками и, панымаэшь, голый зад из кабины показывают. Дэмарализуют!
- Как же, как же, товарищ Сталин! Помню, дочка на госпитальном судне спасалась...
Сталин и Берия схватились за голову, ожидая, что сейчас получат рецепт типа мины под себя сгружать. И не ошиблись.
- ... Так немцы их тоже голой жопой пугали. Тепло было в июне, хорошо было, чего ж зад не проветрить. Летали они на Юнкерсах восемьдесят седьмых, медленных таких. Передний немец рулит, а стрелок из задней кабины свою красоту и показывает, да-а. Тут один раненый по нему из ракетницы бабах, прямо в очко, а того сразу морда в крови. Верите ли, товарищи, гитлеровские летчики так устроены - их в задницу бьешь, а кровь на морде. С реактивными сложнее. У них скорость раза в четыре выше. Пока над нашими летит, у него вся задница обледеневает и нашим солдатам на головы их жопный лед падает. Опять же, деморализация, нехорошо. Из ракетницы в него не попасть, да-а, быстрый, однако.
Сталин и Берия даже не спрашивают, пытались ли штрафники стрелять в реактивный "Мессер-262" из зениток - Котов проторенными дорогами не ходит.
- А мы ему - салют победы, сразу из двух сотен стволов. Одна ракетка-то обязательно попадет. Там по привычной схеме: жопа в огне, морда в крови...
Эпизод 3. 1945 год.
Сцена 1. Пригород Берлина.
Жуков вызывает Котова.
- Товарищ комбриг, надо Берлин взять. Какие потребуются силы?
- Тысяча танков Т-90. Или хотя бы Т-72.
- Котов, за идиота меня держишь? Эти танки в далеком будущем сделают.
- Ну и что, товарищ маршал. В 1943 году в "Цитадели" я разъезжал на танке Т-34-85 образца 1944 года. Пока меня Михалков играет, мне эти условности - по барабану.
- Хамишь, комбриг. Вот сошлю в штрафники!
- Я и сейчас там.
- Вот и воюй со своими штрафниками как в сорок третьем! Ты с чем Цитадель брал, с палками наперевес?
- Немец нынче не тот, товарищ маршал. Фольксштурм - старики да дети. Жалко их палками.
Сцена 2. Бункер Гитлера.
Котов с дочкой идут по подземному бетонному коридору навстречу эсэсовцам. Кто не успевает сдаться - тех размазывают по стене мухобойками.
В кабинете фюрера Котов выпускает стальные когти из руки и сильно бьет. Гитлер падает, фонтанирует кровью и начинает драматически умирать. Тут нацистский изверг видит дочь Котова и что-то проникновенно шпарит по-немецки. Перевода нет, но и так все ясно: "Я много лет не видел никаких женских прелестей кроме Евы Браун, а это не в счет. Русская девушка, покажи мне сисю перед смертью".
Она моментально раздевается и спрашивает:
- Папа, пока он живой, может я его быстренько... э-э? Вдруг он не такой плохой, как в газетах писали.
- Не смей, дочка. Англия впереди. Береги тело и силы для Черчилля.
Сцена 3. Ла-Манш.
Котов с дочерью форсирует пролив в израильском танке "Меркава" образца 2013 года. Уинстон Черчилль просыпается в холодном поту. Франклину Рузвельту легче - он уже умер.