|
|
||
Сборник "Пейзажики" | ||
Снег искрится. Природа одета
В самый-самый блестящий наряд.
Петь захочется, глядя на это:
Красота! Слава Богу, не лето,
И не слякоть. Кто снегу не рад?
Кто, о слякоти зимней рыдая,
Протирает, вздыхая, очки?!
- Как бы Ленин сказал: "негодяи,
Или, разве, еще дурачки".
И не надо ни озера Рица,
Ни пейзажей заморской страны:
Погляди же, как ночью искрится
Снег под бешеным светом луны!
Не боюсь Сатану, Ангро-Маньи,
И вампиры уже не страшны
Яркой ночью при белом сиянье
Ослепительной зимней луны.
Как приятно и в сорок, и в тридцать
Наблюдать в тишине неземной,
Как волшебно алмазно искрится
Снег под бешеной зимней луной!
09.02.07
На стене висит картина в рамке. Как ее мне образы близки:
То ли заколдованные замки, то ли заржавевшие замки.
В общем, то и се по строгим квотам? Или, нас загадками дразня,
И в угоду всем скотам и Скоттам, маляры чудили по субботам:
Нет, увы, в помине ничего там: просто так - абстрактная мазня.
Или это облик Грея (Нея)? Битва Шпор? Хиосская резня?
Вижу все яснее и яснее: просто так - абстрактная мазня.
Автор, говорят, "пробился в дамки" простофилям головы дуря:
Что бы ни писал он - горы, замки, лес, пустыню, небо и моря,
Реку, Зевса, пьяного пирата, стены покосившейся избы -
Получались черные квадраты. Или, в лучшем случае, кубы.
Веселятся негры и вьетнамки, капуцин, мудрец, дегенерат,
Изучая дурь в роскошной рамке - черный равнобедренный квадрат.
Но простые хамы (или хамки) что увидят - то и говорят:
"Где же смысл? Где замыслы и замки? Или бурлаки, к примеру, в лямке?
Тут на белом фоне в черной рамке вижу лишь бессмысленный квадрат".
Мы давным-давно твердить устали: ежели у вас штаны с дырой,
Не ищите смысла в капитале. Пуст, как тот квадрат, буржуйский строй.
11.10.06
Не люблю читать чужие сказки! Видя бесподобную зарю,
Я схвачу мольберт, холсты и краски, и немного сказки сотворю.
Взяв индиго, киноварь, белила, даже те цвета, которых нет,
Зарисую я со страшной силой этот удивительный рассвет.
Яркие пылающие маки, синих гор причудливый хребет
Топкие болота цвета хаки выкрасил загадочный рассвет
Так, что не понять, где Атабаска, где Перу, а где тут Колыма.
Целый мир с утра сегодня - сказка, сказочно возникшая сама.
Радуги, закаты и рассветы, штили, смерчи, плачущий муссон
Нам рисуют яркие сюжеты - наше дело лишь увидеть это,
Вовремя стряхнув дурацкий сон,
Чтобы разглядеть в лучах заката блеск вершин, чернеющую падь...
Сказка не кончается, ребята. Наше дело - сказку не проспать.
Хоть с Природой нам не потягаться - у нее расцветок до черта,
Даже больше, наше дело, братцы, подражать ей с помощью холста
Яркой подражательной раскраски - пусть без содержания внутри...
Видя чудеса, бери все краски, и восходы Чили и Аляски
Тут же, как умеешь, сотвори.
Пусть оно у нас несовершенно - цвет не тот, отсутствует объем, -
Мы должны творить, нас ждет Геенна, если мы все это не поймем.
Есть ли смысл читать чужие сказки - как возник Эдем, как рухнул Рим?
Мы же можем сами после встряски их творить - и мы их сотворим.
13.07.06
4. СЕВЕРНОЕ СИЯНИЕ
Мало в жизни хорошего, мало. Как посмотришь, бывает, вокруг -
Ничего, кроме водки да сала, да мерзавцев с врагами, и вдруг
Видишь то, что тебе не хватало: в небе черном, как деготь, как вар,
Тусклым светом в ночи засияло что-то вроде того идеала,
Что в народе зовут "божий дар".
И прозрачные полосы светят, не давая ни капли тепла...
Кто подскажет, и кто нам ответит, - что за притча такая была?
Из какого небесного цикла, почему, непонятно когда
Эта странная штука возникла, чтоб исчезнуть потом без следа?
И откуда нашлось столько краски? Север, в общем-то, сер и убог.
Только изредка светлые сказки выделяет для Севера Бог.
Вместо отдыха, солнца и лета, и хотя бы немного тепла,
Он нам дарит сияние это: жаль, но все же... была не была!
Что теперь холода и печали! Только в небо ночное взгляни, -
И как будто в Раю побывали, чтобы помнить об этом все дни -
Дни зимы и убогого быта, голой тундры и серой тоски,
Где все истины крепко избиты, где болота, кочкарник, пески
Никого не наводят на мысли, что бывают еще чудеса,
Где в ночном полумраке повисли вспышки света, задев небеса.
Что теперь нам и Ельцин, и Молох? Черт бы с ними, пускай нас едят,
Только им не видать этот всполох, свет небес, отрицающий Ад.
5. СУМАСШЕСТВИЕ УТРЕННИХ КРАСОК
Всех бездельников и лоботрясок призываю, пока что темно
Встать, и бешенство утренних красок, замирая, увидеть в окно.
Недосып вам вернется сторицей, как от Господа Бога привет,
Ибо вряд ли хоть раз повторится эфемерный и яркий рассвет.
Сумасшествие этих расцветок как бы запах имеет и вкус -
Ярче крабов, икры и креветок, ярче бисера, радуг и бус.
Ощутить этот вкус можно только встав, когда появляется тень,
(Если ваша ленивая волька одолеет природную лень).
Вы сто раз возразите, наверно, что встает до утра лишь дурак,
Что все это довольно манерно, и, должно быть, кончается скверно,
Что все это весьма эфемерно, - не сглотнешь, не сожрешь под коньяк.
Да, вполне эфемерные краски - промелькнули, сверкнули, - и нет!
Побывали минуту мы в сказке, но промчался безумный рассвет,
И опять почерневшие тучи, злая серость холодного дня,
И опять неприятностей куча буром прет на тебя и меня!
И итог замечательно краток: сколько нас, непогода, не мучь, -
Сумасшествие утренних красок перевесит уныние туч
6. НОЧНЫЕ РАДУГИ
Кто не жил на Севере, едва ли видел, и никак не мог узреть,
Как на черном небе бушевали всех цветов палитры пасторали
Краски от восхода цвета медь,
До рассветной сини бирюзовой, проходя сквозь призму белизны
И маня к себе безмолвным зовом, словно фантастические сны
Молча, но с неистовым призывом: - стой, не уходи, смотри в зенит! -
Там сверкала радужным отливом странная игра, чудесный вид,
Бег по небу волн волшебных красок - сверху вниз, с заката на восток,
В черном небе радужные трассы мчались, будто шел по небу Бог,
Сам пока не видимый, но в перьях райских птиц, колибри и совы,
Мимо наших вер и суеверий, вероятно, в сторону Москвы.
Там его карающей десницы, грома и небесного огня
Ждали вавилонские блудницы, лижущие обувь заграницы,
Совесть, честь и верность не храня.
Там давным-давно забыт обычай иногда смотреть куда-то вверх,
Вместо соблюдения приличий жили все какой-то жизнью птичьей,
- Ни орел, ни ворон и не стерх,
Жареный петух, копченый кочет, птица, позабывшая полет,
Что летать не может и не хочет... просто в виде жареном живет.
Помнит ли петух о небосводе? Видел ли небесную дугу?
Вряд ли, но зато, согласно моде твердо говорил: - я не могу,
Слушать фантазеров-прожектеров, верить, будто что-то в мире есть,
То, что я, тупой и жирный боров, не сумею выпить или съесть!
Никогда живущие в столице, в грязном утонувшие снегу,
Злобные физические лица не видали на небе дугу.
Все - от новых выскочек до пьяни, - той, что заполняет города,
Смысла всяких северных сияний осознать не смогут никогда.
Банки, пьянки, пабы да пивные... эдакий зверинец, зоосад,
Черный мир! И радуги ночные не воспринимает пьяный взгляд.
Сквозь тяжелый рок да буги-вуги, водку, анашу и героин,
В черном небе радужные дуги не способен видеть злобный свин.
Видеть этот свет - уже не мало. Сможем ли дожить до тех времен,
Где душа б у каждого сияла, как ночной полярный небосклон?
Двигаясь по берегу залива вдоль семидесятой широты,
В час ночного Кольского прилива, созерцая мрачные хребты,
Валуны и гальку мелководья, выброшенный морем рваный трал,
Плелся одинокий, как Господь, я и цветную гальку собирал -
Мелкие обломки разной формы, те, что с ледниками в виде глыб
Древний и гранитный щит платформы сбрасывал с себя, пугая рыб.
Ночь здесь притворялась то рассветом, то закатом, то и вовсе днем.
Так оно всегда полярным летом, да и речь тут, собственно, о нем.
Только что - прошло всего полгода - темнотою душу леденя,
Странная полярная природа запретила свет и краски дня.
Только что на небе бушевали всполохи нордических зарниц.
И тогда мне верилось едва ли, что весна вдруг выиграет блиц,
Сокрушит глубокие сугробы, зеленью покрыв прибрежный склон,
И стремглав умчит на север, чтобы был здесь летний северный сезон.
Вот он и пришел, облитый светом, истребив и мрак, и полумрак,
Ибо это северное лето в темноте не водится никак.
Ночь, а солнце, пусть и не в зените, все равно упорно гонит тьму,
Утопив ее, как, извините, злой Герасим бедную Муму.
А залив, кипящий в непогоду, нынче тих вполне, невозмутим,
Кроток, и, надеюсь, эту воду мы, озорники, не замутим.
Все. Дошел до ржавого вельбота. Слава богу, цел и даже жив.
Надо возвращаться на работу. До свиданья, дремлющий залив.
8. И В ГОРАХ БЫВАЕТ ОЧЕНЬ НУДНО
Наш вагон качается, как судно. Наседает северный циклон.
И в горах бывает слишком нудно, если облака со всех сторон,
И печаль пронизывает небо. Полумрак - и больше ничего.
Нам бы неба ясного, да где бы в гуще облаков найти его?
Небо затянуло. Ни просвета! Третий день с небес течет вода.
Нудно-серым северное лето (как сейчас) бывает иногда.
Даже хуже этого гораздо, превращаясь в злобного врага.
Осерчает бог Ахурамазда - и в июле будет вам пурга.
Грешники! Не лето вам, а дулю! Радость самой солнечной поры -
Жаркого полярного июля - радостно испортят комары,
Гнус, мошка всех видов и расцветок, что нагрянут после холодов,
Хищники, сбежавшие из клеток вечной мерзлоты, снегов и льдов.
Много Бог нашлет еще попутно местных впечатляющих "чудес".
Взглянет из глазниц глубоких мутно, проворчит "опять их корчит бес",
Жестом повелительным широким вызовет пургу, мошку и град,
И начнет опять давать уроки правым и неправым - всем подряд.
Много у Всевышнего причуд, но их терпеть придется до Суда...
И в горах бывает слишком нудно... впрочем, слава Богу, не всегда.
9. ЛЕТНЕЕ ФИАСКО
Нет чудес. Не состоялась сказка, видимо, пока что не резон...
Потерпело полное фиаско лето, этот праздничный сезон.
Началось оно не по порядку, как попало, в общем-то, никак,
Так, что все надежды наши - всмятку: дескать, зря надеялся, дурак,
На поддержку светлых сил природы своему сдыхающему "я".
Все белки, жиры и углеводы, смерть свою в самих себе тая,
Зря в мечтах надеются на чудо, на науку, или на прогресс:
Все уйдет туда, пришло откуда, с "чудесами" или без чудес.
Жизнь ползет ни валко и не тряско, почему бы, собственно, и нет?
Только в ней любая вера в сказку терпит неизбежное фиаско -
Так на протяжении всех лет,
Что по воле чуда или бога, или же стихийно, без творцов,
Нам отведено не так уж много, но не полный ноль, в конце концов!
Узость этих слишком жестких рамок заставляет нервничать порой,
И ломиться в двери разных храмов, нарушая и уклад, и строй,
Требуя то призрачного рая, то кусочек райского житья...
Только я в те игры не играю, ибо вечно в проигрыше я.
Кольский наш, конечно, Не Аляска, не прекрасный солнечный Перу,
Уж какая радостная сказка на таком пронзительном ветру!
Есть, конечно, прелесть в этом мире вроде фьордов, шхер и черных скал,
Но на все на это глядя шире, ясно нам, как дважды два четыре,
Что никто б тут Рай не отыскал.
Будни нудных дней, перчатки, каска, холод, этот злой сырой туман...
Лето терпит полное фиаско. Вместе с ним терпеть его и нам.
Как-то раз события совпали в отдаленной северной земле -
Речь идет о небывалом шквале, весело промчавшемся во мгле,
И о том большом протуберанце, что накрыл планету в тот же миг,
Словно говоря нам: - ах, поганцы! Вон отсюда все! На материк!
Дело было к северу от юга, на семидесятой широте.
Обошлось без бури и без вьюги у шального ветра на хвосте,
Но и без торнадо и бурана проявил он эдакую прыть -
Налетев на нас под утро рано, он успел вначале страшно взвыть,
Раскидать железные предметы, покачать, как в море, наш вагон,
И, проделав пакостно все это, тотчас улететь куда-то вон,
Завывая нагло и угрюмо в ветках мелких северных берез...
Много он, подлец, наделал шума, и вреда достаточно нанес.
Бед у нас без этого навалом, каждый день по-своему тяжел...
Тут еще и суматошным шквалом нас Господь немного уколол.
Будто пожурил, - смотрите, птицы, - носороги, дятлы, алкаши,
Стоит ли так много суетиться, если суета - не для души?
Научись довольствоваться малым, жадное неумное дитя!
Все равно промчится время шквалом, жизнь мелькнет секундою... хотя,
Можно бы прожить ее иначе! Можно что-то делать не назло,
Чтобы не казалась жизнь собачьей... но момент упущен. Не свезло!
Вам Фортуна шансов не давала, мало что останется от вас.
Жизнь промчала мимо в виде шквала, исчерпав весь скудный ваш запас,
Разметав предметы, как торнадо, и уходит следом за грозой.
Сколько вам твердил: - грешить не надо! Сколько вас попользовал лозой,
Вы же за свое опять, нахалы! Все бы вам, куда не надо, лезть!
У меня на вас найдутся шквалы. Кое-что еще в запасе есть.
|