Медведева Алена Викторовна : другие произведения.

Объект

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 6.72*32  Ваша оценка:
  • Аннотация:


    Их встреча не могла случиться. Они не предполагали о существовании друг друга.
    Девушка - жительница колонии Земли, гражданский лингвист. Мужчина - пленник, житель далекой галактики Орес, ничего хорошего не ждущий от землян.
    Ее заставят его допрашивать, его вынудят питаться ею. Их изолируют вдвоем, движимых страхом и ненавистью. Он, она и... голод. И так день за днем в пугающей темноте крошечной капсулы.
    Шесть квадратных метров на двоих и... абсолютная несовместимость!
    Что будет с ними через месяц?..


  Медведева Алёна
  
  Объект
  
  Глава 1
  
  Волнуясь, ожидала момента встречи с официальным представителем руководства базы. Стараясь делать это незаметно, осматривалась вокруг, украдкой поглядывая на лица сопровождавших меня военных. Именно они были рядом с того момента как по специальному запросу я покинула место постоянной работы, направившись на эту военную космическую базу. (Очень удаленную от Земли и секретную)
  О последнем я догадалась сама, сделав выводы из происходящего. Толком ничего не объяснив, специальным распоряжением руководства сектора меня уполномочили содействовать военному ведомству. В чем содействовать предстояло узнать сейчас...
  На базу (о существовании которой я и не подозревала) меня доставил скоростной военный крейсер, на работе спешно оформили бессрочный отпуск, заверив, что справятся пока сами. Подробностей - не сообщали. Даже о причине моего вызова я не знала.
  - Мария Григорьевна? - Вздрогнув, поняла что слишком задумалась и проворонила появление нового мужчины. Судя по форме, отсутствию эмоций на лице и манере держаться, это был кто-то из представителей высоких чинов. - Проходите. Адмирал готов принять вас.
  Мысленно глубоко вздохнув, поднялась на слегка дрожащих ногах: чувство тревоги не отпускало. Сама атмосфера этого места... угнетала. Или возможно причина моей неловкости в отсутствии опыта. Как гражданский специалист, я на подобных объектах никогда не бывала. Серое, какое-то холодное окружение, молчаливые и суровые до угрюмости лица военных не добавляли жизненного позитива, пугая.
  'Сейчас узнаю зачем я им!' - Подбодрила себя простой мыслью. Знать всегда лучше, чем мучиться в неведении.
  - Приветствую! - Адмирал оказался именно таким, как я себе почему-то представляла. Соответствующим этому месту: пугающим. Лицо мужчины совершенно ничего не выражало, в глазах была жесткость. Даже жестокость. Узкие губы, грубой лепки подбородок совсем не вызывали симпатию. Снова мысленно вздохнув, настроилась на трудный разговор. - Мария, присаживайтесь. Нам предстоит важный разговор.
  - Спасибо, - кивнула я, старательно сохраняя невозмутимый вид и устраиваясь на довольно неудобном стуле. Выдать свою тревогу было как-то... неуместно. Пока, с момента полета на крейсере, других женщин не видела. Это лишь подтверждало мои догадки на счет секретного статуса объекта. Женщин к опасной работе привлекали редко.
  - Вы - гражданский лингвист, так?
  В ответ молча кивнула: дело в моей профессии?
  - Вы индивидуально занимались в период обучения с академиком Сейвари?
  Изумленная неожиданным вопросом едва сдержала вскрик.
  - Да. Он преподавал в то время в гуманитарной академии. И... предложил мне дополнительный спецкурс по разрабатываемой им методике.
  Взгляд адмирала стал цепким, вызвав у меня ощущение едва ли физического прикосновения.
  - Он предложил только вам?
  - Да.
  - В чем причина такого выбора?
  - Аларус Сейвари полагал что у меня есть предрасположенность к восприятию языка жителей галактики Орес.
  - Почему он так полагал?
  Наверняка адмирал и так знал всю мою биографию! К чему этот допрос?..
  - Я родом с небольшой сельскохозяйственной колонии. У нас во времена моего детства было непросто с медицинскими услугами, и мне вовремя не вылечили отит. В результате слух я не потеряла, но получила небольшую аномалию. Одна из косточек среднего уха деформировалась, и я могу воспринимать звуки немного отличного от привычного человеку звукового спектра.
  - Как это понял ваш преподаватель?
  - Алерус Сейвари сам был способен слышать более высокочастотные звуки. Его родители были жителями разных планет. Свою способность академик унаследовал от матери. Она была из землян с Гирана, а у них из-за адаптации к характерным климату планеты ветрам, более чувствительные барабанные перепонки. Я однажды случайно услышала у него в кабинете гиранскую мелодию и отметила как необычно она звучит. Тогда мы разговорились и я рассказала о детской болезни.
  - Что академик рассказал вам о своей методике?
  - В общих чертах, скорее о своем желании, о том чего хотел добиться. Он сожалел что так малочисленны наши контакты с расами Ореса. Причина в неспособности понять друг друга. Ему все виделось так. Изначально все мы во многом схожи. Все происходим от общей прорасы, заселившей миллионы лет назад наши галактики.
  Адмирал поморщился.
  - Роденцы, а именно они в основном населяют планеты Ореса, совсем не похожи на нас! - Прозвучало это как-то назидательно. - Не стоит заблуждаться на их счет. Очень агрессивная и опасная раса! Не полагайте их добродушными собратьями. Они во многом отличны от землян и неконтролируемы!
  Ох! Я растерянно моргнула: о расах Ореса никогда не думала. Они - самая далекая от нас из известных разумных форм жизни. Мы знали о самом факте их существования. Имелись примеры кратковременных контактов, поверхностные знания о языке, крохи - об их культуре. Но не более - слишком болезненно и сложно шел процесс понимания между нами.
  - Не думала об этом, когда посещала факультатив. Как вы понимаете, естественной языковой практики не было. И не предвиделось. Просто было интересно освоить что-то нетипичное. Тем более у меня, как оказалось, было для этого все.
  - Получилось? - Мне показалось, что собеседник замер в ожидании ответа.
  - Не мне судить... Академик скоропостижно скончался, а применить знания на практике случая не было, - грустно усмехнулась я. Военный разбередил давно забытое. Переводя инструкции к веранской технике последние года четыре после окончания академии, я и думать забыла о роденцах и их языке.
  - В чем суть его методики можете сказать?
  Я отрицательно качнула головой:
  - Преподаватель не делился со мной. Я была скорее подопытным кроликом, чьи показатели восприятия можно регистрировать для последующего анализа.
  Адмирал задумался. Какое-то время было тихо: мой собеседник размышлял, я гадала к чему приведет этот разговор.
  - Мария Григорьевна, вы специалист гражданский. Но сейчас мы вынуждены привлечь вас к работе космической службы безопасности. Боюсь, возможности отказаться мы вам не дадим, найти вам замену не получится, - взгляд военного был суров, черты лица - напряженными. Определенно он говорил не совсем то, что думал. - Но от вас потребуется четкое следование инструкциям и выполнение ряда поставленных задач.
  - Каких?
  - Вас характеризуют как выдержанного и рассудительного человека. Вы из землян с Таурса, проявил адмирал прекрасную осведомленность моей биографией, а значит меланхоличны и в чем-то простоваты. Должны справиться..., - словно не слыша моего вопроса, рассуждал он вслух.
  - С чем справиться? - Начиная подозревать шокирующую правду, уточнила я.
  - Мария Григорьевна, хочу предостеречь вас от слишком личного восприятия ситуации. Перед вами мы поставим простую задачу: осуществлять перевод озвученного. Ни о чем другом думать вам не стоит. Ваши оценки увиденного могут быть неверными. Вы же понимаете, перед нашим ведомством порой стоят не самые простые задачи. И цели их достижения могут быть далеко не благородны. Но думайте о том, что все делается в интересах нашей цивилизации, ради процветания человечества. Мы не устраняем, а упреждаем угрозу!
  В душу закрался неприятный холодок страха... Что мне предстоит?
  - Вы обязаны сохранять спокойствие, избегать паники и... молчать. О том что увидите или услышите на этой базе никогда не сможете рассказать. Мы обязуем вас контрактом.
  Я кивнула. Сказанное как раз укладывалось в полученные ранее впечатления.
  - Что вы намерены мне поручить? - Свой страх скрывала. Инстинкт самосохранения вопил о том, что его проявление в этом месте равносильно приговору.
  - Фактически, живую легенду, - адмирал улыбнулся. При этом, дрогнув, растянулись его губы. В глазах же сохранилось выражение холодного безразличия. - Здесь на базе находится объект. Вы должны воспринимать его именно так! Мы изучаем его, наблюдаем... Хотели бы еще и понимать.
  - Роденец? - Озвучила я возникшее ранее подозрение. - Я нужна для общения с ним?
  - В том числе, - пристально наблюдая за мной, подтвердил мужчина. - Нам важно выяснить о них многое. Мы полагаем что с вашей помощью это будет проще сделать.
  - Он... пленник? - Не знаю почему, но вопрос невольно вырвался.
  Адмирал, прищурившись, какое-то время изучающе рассматривал смущенную меня, прежде чем его губы вновь раздвинулись в показательной улыбке.
  - Он... гость. И не позволяйте себе думать иначе.
  
  Глава 2
  
  - С этой кнопкой осторожнее, - напутствовал меня инструктор. Тонкие узловатые пальцы мужчины проворно 'укомплектовывали' меня 'снаряжением'. Антиментальный едва приметный в волосах обруч на голову, парализующий шип в основание рукава специальной форменной куртки, крошечный баллончик с газом в нагрудном скрытом кармане, странное устройство на талии... - В случае угрозы нападения сразу давите сюда!
  Мужчина указал на своеобразную встроенную в пояс пластину.
  - А... зачем? - Чувствуя себя совершенно растерянной, уточнила я. Неужели роденец настолько опасен?!
  - Вокруг вас вспыхнет защитное поле, при соприкосновении с живой тканью генерирующее мощные электрические разряды, - сухо пояснили мне, перепугав окончательно.
  Сглотнув, решила больше ни о чем не спрашивать. Использовать точно не буду: при любой угрозе скорее впаду в ступор, чем сориентируюсь на какую кнопку давить или чего хватать. И в голове не укладывалось: как можно ударить разрядом тока живое существо? Почему этот их объект должен быть по отношению ко мне агрессивен? Мелькавшие в голове мысли, приводили меня к неутешительному выводу.
  'Я буду участвовать в весьма сомнительной... авантюре!' - Представить что мы - люди, можем быть жестоки по отношению к другому разумному существу - не могла. Тем более в установлении стабильного контакта с галактикой Орес земляне заинтересованы.
  Ощущение дискомфорта резко возросло. Действия и слова инструктора и вовсе шокировали.
  - Опасаться вам не надо, - в одной тональности продолжал он наставлять меня. - Вас всегда будет сопровождать вооруженная охрана.
  После такого заявления к первой встрече с роденцем я готовилась с особым внутренним трепетом. Внешне спокойно замерев на месте, слушала последние наставления, наблюдала за тремя военными в специальных защитных костюмах, вооруженных лазерным оружием. Именно им предстояло охранять меня.
  - Что ж... - Сопроводив свои слова пристальным взглядом, инструктор счел необходимым мне напомнить. - Ни во что не вмешиваетесь и молчите, за исключением случаев, когда необходимо что-то перевести. В случае любых психологических сложностей - обращайтесь к психологу, у нас их целая команда. И они так же будут работать с объектом, направляя вас.
  Потом мы с вооруженной охраной долго шли куда-то в защищенный сектор базы. Уровень защиты меня шокировал: семь раз по пути мы останавливались, ожидая, когда неимоверной толщины двери освободят нам путь. Открыть их было не просто - использовался какой-то особый механизм, сути которого я так и не поняла. Но с ощущением 'замурованности' где-то глубоко - осталась. Каждый раз звук опускавшейся позади двери, вызывал дрожь и понимание: самой отсюда мне уже не выйти.
  'Кем должен быть роденец, если его настолько хорошо охраняют?!' - Сама концепция космической станции предполагала отрезанность от любого общества, а его еще и так основательно укрыли в ее нутре.
  И вот заветная дверь... Вернее капсула! Объект находился внутри располагавшейся в центре большого зала 'коробки'. Вокруг нее, полностью окружая, искрилось разрядами электрическое поле. Сродни тому, что могла воссоздать я, активировав кнопку в ремне форменной куртки.
  - Ждем! - Скомандовал инструктор, что возглавлял наше шествие. - Сейчас поле отключат, но совсем ненадолго, поэтому не задерживаться!
  Естественно, сказанное относилось ко мне. Окружавшие военные наверняка знали об этом. Едва искрящееся пространство внутри зала исчезло, как наш небольшой отряд двинулся вперед. Я шла между двумя мужчинами, стараясь двигаться в одном темпе с их быстрыми размашистыми шагами. В душе было ощущение какого-то животного ужаса. Меня трясло от страха и нервного возбуждения от одной мысли о том кого я сейчас увижу. Себе представляла нечто... монстрообразное.
  Толщина стен капсулы шокировала: три метра специального сверхпрочного сплава! Прежде чем войти внутрь, я заметила, что все сопровождавшие меня люди активировали специальные заглушающие любой внешний звук наушники. И электрическое поле позади нас затрещало снова!
  Получив легкий шлепок по плечу поняла, что в растерянности застыла на месте. Сбросив оцепенение, двинулась по узкому проходу вперед за двумя вооруженными мужчинами. Я многое ожидала увидеть внутри, мысленно уже представила роденца гигантским излучающим опасность чудовищем. Но...
  Мужчина, находящийся в капсуле, оказался вполне обычным. Каким-то... непримечательным. Он сидел на полу у стены прямо напротив входа, устало опустив голову на скрещенные на коленях руки. Возможно, он спал... Краем глаза отметив, как охранявшие меня военные отступили в стороны, рассредоточившись возле входа и освобождая мне обзор, во все глаза рассматривала... объект. Странно жмурясь, роденец, тоже уставился на нас. Словно с трудом соображая, он медленно переводил взгляд с одного из вошедших на другого, пока не заметил меня. Тут же его глаза резко распахнулись, позволяя мне увидеть: отличие от землян имелось!
  Все охранявшие меня мужчины были одеты в специальные защитные шлемы. Я же... на мне шлема не было. Волосы я собрала в небольшую косу позади, но за время сборов они слегка растрепалась. И сейчас, нервным жестом под переполненным ненавистью взглядом роденца пригладив разметавшиеся прядки, я застыла на месте.
  'Его глаза!' - Потрясенно уставившись на мужчину напротив, пыталась осознать я. Не было привычных границ радужки. Лишь серебристый, заполнивший все пространство глазниц, цвет с черной точкой зрачка посередине. Смотрелось это непривычно и... жутковато. В остальном - роденец был очень поход на нас, землян. Смуглая кожа, густая масса мелкими колечками вьющихся волос, завязанных неряшливым узлом на затылке, привычное телосложение. Худоба...
  Последнее отчетливо бросилось в глаза, когда неожиданно мужчина вскочил на ноги и с неописуемой яростью, оскалившись словно загнанный в угол зверь, кинулся на меня! Его маневр был так быстр, что я отреагировать не успела. Только испуганно задохнувшись на месте, замерла, не отрывая от него потрясенного взгляда. К счастью, среагировала моя охрана. Как это произошло - я не заметила, только внезапная яркая вспышка отбросила роденца назад. Он мощно ударился о стену, возле которой сидел при нашем появлении.
  Вопреки всему, сознания не лишился, лишь с глухим шипением осел на пол. И кидаться на меня больше не пробовал. Какое-то время просидел, опустив голову на сцепленные на коленях руки и приходя в себя.
  Я в совершенном непонимании следила за мужчиной взглядом. Когда он поднял голову и, пронзив меня гневным взором своих 'металлических' глаз, зашипел!.. Если сравнивать с человеческой речью - он заорал! Со всей силы и ярости... Барабанные перепонки ошпарило жуткой болью. Не контролируя себя, я рухнула на колени, в отчаянии сжимая уши ладонями. В этой сомнительной преграде ища спасения от страшного ощущения. Уши и виски разрывало от боли. Спустя секунду я осознала, что чувствую тонкую струйку крови, текущую из носа.
  - Что? - Прозвучал вопрос того военного, что инструктировал меня, озвученный ретранслятором. Одновременно он резким ударом оружия заставил роденца замолчать. Удар рассек мужчине лоб. И да - он замолчал! - Что он говорит?
  - Убирайся, - с трудом осознавая смысл вопроса, прошептала я. Сейчас даже собственный громкий голос казался чудовищно раздражающим. - Пожалуйста, пока молчите...
  Пульсирующая в голове боль отступала медленно, не сразу я решилась отвести от ушей дрожащие руки. Инстинктивно смахнув ладонью кровь, размазала ее по губам. От металлического солоноватого привкуса сразу замутило.
  'Откуда эта злоба?' - Не понимая ее причины, я вновь посмотрела на роденца.
  Мужчина так же смахнул со лба кровь, испачкав ладонь. Такую же алую кровь... Я как зачарованная смотрела на его руку, когда осознала что и он, замерев, уставился на мою. Потом его взгляд скользнул к моему лицу, носу и застыл на губах.
  - Скажите ему кто вы! - Механическим голосом прозвучал приказ военного. - Скажите, что мы намерены общаться с ним.
  Ощущая себя слабой и запуганной, с трудом заставляя собственное горло издавать когда-то давно заученные звуки, я зашипела. Роденец вздрогнул. Какое-то время мне казалось, что он даже не дышит. Но его ответ прозвучал удивительно тихо, я же мысленно готовилась к очередному вскрику и волне боли.
  - Он говорит, что это невозможно. Что он не может говорить со мной, просит уйти, - шепотом сообщила я перевод своим.
  На самом деле, роденец не просил - он умолял, как заведенный твердя: уйдите, уйдите, уйдите!
  - Почему? - Новый вопрос инструктора, который я, старательно коверкая привычные моему уху звуки, перевела.
  - Он не может, - услышав ответ, перевела сразу. - Просто не будет говорить со мной. Сказал - нельзя.
  - У него нет выбора! - Все тот же бесстрастный голос ретранслятора. - Скажите что будете приходить к нему ежедневно.
  Едва я справилась с переводом, как роденец снова взбесился: вскочил и, угрожающе шипя, двинулся ко мне. При этом постоянно твердил: убирайтесь!
  Вновь вспыхнуло защитное поле и мужчину ударило о стену. Я в полнейшем ступоре наблюдала за его падением. Роденец уже с видимым усилием сел на прежнее место, уронив голову на колени. Со стороны он казался уставшим и изможденным.
  - Спросите его о готовности сотрудничать с нами!
  Я послушно перевела. Мужчина напротив не шевельнулся.
  - Скажите что от этого зависит его жизнь!
  Ничего не изменилось: роденец сидел неподвижно, не обращая на нас внимания. Повисла неловкая пауза, я еще дважды повторила слова военного, но... никакого эффекта они не возымели.
  - Уходим! - Бесстрастно прозвучал приказ инструктора.
  Затем меня первой вытолкнули в узкий коридор выхода из капсулы. Позади, вспыхнув, затрещало электрическое поле, одновременно оно сникло снаружи, позволяя нам преодолеть пространство зала. Голова сильно болела, жалкие полчаса в обществе роденца измотали меня неимоверно. Поэтому едва мы вышли из зала, где в окружении пограничного поля в одиночестве остался агрессивный инопланетянин, устало присела на стул встроенный в стену.
  - Получилось? - На удивление нас ожидал лично Адмирал.
  - Общение возможно, - оперативно стянув с головы защитный шлем и уже вполне живым голосом отчитался военный, что возглавлял нашу группу. - Но объект противится. Был агрессивен.
  - Надо заставить его сотрудничать! Тем более теперь есть реальная возможность взаимодействия. Проводите лингвиста в отведенное для нее помещение, - он кивнул в моем направлении. - А роденцем займитесь - к ее следующему визиту он должен быть согласен на все.
  Пока в сопровождении военного шла к помещению, что отвели мне, не могла отделаться от мыслей о словах адмирала. Перед внутренним взором стоял роденец. Худощавый, высокий, жилистый по нашим меркам мужчина. Я вдруг отчетливо вспомнила серую мешковатую футболку и грубо оборванные снизу простые штаны, надетые на него. Алую кровь, стекающую по лбу. Едва зарубцевавшийся страшный шрам на голени, что неосознанно подметила взглядом...
  '... займитесь роденцем - к ее следующему визиту он должен быть согласен на все!' Поразительно, но я не думала о его ярости, о той злобе, с которой мужчина накинулся на меня... Я его понимала! Где-то в глубине подсознания, сама еще толком не осознавая почему. Понимала и оправдывала.
  Сейчас, когда ослепляющая разум боль окончательно отступила, мне вдруг стало плохо. Заболела душа, словно бешеное забилось сердце. Мой следующий визит будет уже завтра. А это означает...
  Это означает что я сейчас иду в какую-то каюту, где будет удобная кровать, еда, возможность привести себя в порядок, отдохнуть перед завтрашним днем. У меня гарантировано будет сытный ужин, расслабляющий сон и все условия для душевного спокойствия и комфорта. А у него? Что будет у него в этот промежуток времени до нашей завтрашней встречи? Что будет с... ним?
  'Объект...'
  Так не говорят о ком-то живом, разумном, достойном понимания и сочувствия. Жалости, в конце концов...
  Едва дверь за проводившим меня до места военным закрылась, как я инстинктивно сообразив какая дверь нужная, кинулась к унитазу. Еле успела склониться над ним, как желудок скрутило сухим спазмом. Пищи в нем не было, предшествовавшая сегодняшним событиям тревога не способствовала аппетиту. Но я давилась собственной желчью, изнемогая от желания хоть в такой форме избавиться от скопившегося внутри омерзения. Отвращения к себе подобным.
  'Как можно проявлять подобную жестокость? Такую бессмысленную глупость? Такую отвратительную узость мироощущения, такую... ущербность?'
  О том что он сейчас там один, беззащитный и лишенный любого шанса попросить о помощи - думать не могла. Просто отчетливо понимала: не выдержу! Сойду с ума, только попытавшись представить что он может чувствовать, какое глубокое отчаяние испытывать. На еду не могла смотреть, сил вымыться не было тоже. Стоило мучительным спазмам прекратиться, как с ощущением неимоверного бессилия я с трудом доковыляла до кровати. Тяжело упала поверх типового покрывала, не помышляя о том чтобы разобрать кровать. Сжавшись в комочек, закрыла глаза и заплакала. От сочувствия, от понимания, что ничем не могу ему помочь, от надежды, что поняла все неверно... Что ошибаюсь.
  Мне казалось, что я не смогу спать. Что голову просто разорвет от наполнивших сознание образов. От ужасного понимания: сегодня моя жизнь перевернулась. И уже никогда она не будет прежней. Я не смогу забыть об этой кошмарной и совершенно неоправданной жестокости.
  Мне казалось... Сама не заметив как, я провалилась в сон.
  
  Глава 3
  
  Разбудил меня сигнал устройства внутренней связи. Спросонок не сразу сообразив где нахожусь, нажала на прикроватной панели кнопку активации сигнала. Каюту наполнил звук так хорошо запомнившегося мне по вчерашнему дню голоса.
  - Мария Григорьевна? Связался с вами чтобы предупредить: работа с объектом начнется через два часа. Вы должны быть готовы, - голос вчерашнего инструктора звучал все так же сдержанно и безэмоционально.
  Это очевидное и какое-то будничное спокойствие повлияло на меня успокаивающе, заставив усомниться во всех ужасах придуманных мною накануне.
  - Хорошо, - понимающе отозвалась я.
  Мужчина отключился, а я, с трудом разминая занемевшее от сна в неудобной позе тело, поднялась с кровати. Даже не разделась вчера!
  Спешно стягивая с себя местную форму, устремилась в душ. Надо успеть прийти в себя - ощущение 'помятости' не исчезало, покушать - голод ощутимо давал о себе знать и собраться с мыслями. День обещал быть непростым!
  'Надо собраться!' - требовала я от себя, направляясь к выходу из каюты, когда прибыл военный, чтобы проводить меня к месту сбора.
  И снова - 'укомплектовка' меня, повторный инструктаж, вооруженная охрана. Впрочем, отличие от вчерашнего дня все же было:
  - Мария Григорьевна, напоминаю вам: мы находимся на режимном объекте. Здесь действуют свои особые правила и осуществляются совершенно разные задачи. Не вам судить о них. А так же о методах их достижения. Вы должны строго заниматься своим вопросом: ваша задача переводить. И все! Ничто другое вас не касается.
  В животе похолодело... Я не ошиблась - это место было жуткой камерой пыток. Сегодня я уже не воображала себе неведомого, укрытого от всех монстра. Потому что монстры сопровождали меня.
  Поле, окружавшее капсулу, опять отключили, чудовищно прочную дверь открыли, пропуская меня вперед. Все повторилось до мелочей. Военные расступились вдоль входа, я шагнула внутрь и увидела роденца. Он снова сидел, уронив голову на колени. Все как и вчера.
  Вот только сегодня все было совсем иначе!
  С первого взгляда я отметила что его смуглая кожа за прошедшие часы словно побледнела, вид был усталым, даже изможденным. На наше появление и вспыхнувший свет мужчина не отреагировал. Присмотревшись, поняла что сегодня он без футболка. Плечи и видимая мне часть спины были покрыты ссадинами и гематомами. На полу капсулы была вода.
  Все было очевидным.
  - Мария, скажите ему, что если он не намерен сотрудничать - мы заставим его, - прозвучал безликий голос ретранслятора.
  Справилась с задачей перевода этого ультиматума с трудом - дыхание сбилось и губы дрожали. Сегодня я не испытывала страха, лишь безграничный ужас. И совсем не инопланетянин был тому причиной. На мои слова роденец не отреагировал. Я повторила их снова, пытаясь хотя бы интонациями передать мольбу. Отчаянно хотелось, чтобы он согласился на все. И все эти ужасы прекратились. Морально мне было очень тяжело: я тоже участвовала в происходящем. Чувство вины и стыда зашкаливало.
  - Пожалуйста, согласитесь! - Добавила я от себя. И для надежности, до конца не уверенная, что с его точки зрения изъясняюсь понятно, повторила просьбу еще дважды.
  Мужчина вздрогнул и поднял голову, уставившись на меня... совершенно черными глазами. Это единственное движение, что он сделал с момента нашего появления, сказало мне о многом. Он очень медленно и с трудом действовал шеей. Губы были разбиты, о вчерашнем серебре взгляда ничто не напоминало. Он выглядел измученным и избитым.
  - Я сказал, что вам нельзя приходить. Вы не понимаете что делаете. Уйдите! - С трудом разлепив спекшиеся губы, едва слышно отозвался он.
  - Что он говорит? - Тут же вмешался военный.
  - Опять настаивает на моем уходе, - тоскливо призналась я. - Говорит, что мне нельзя тут находиться.
  - Почему? - Мне даже в безликом звучании ретранслятора почудилась ярость, снедавшая военного.
  Озвучив вопрос, который и меня интересовал еще со вчерашнего дня, уставилась на роденца. Он сидел зажмурившись и откинув голову на стену позади себя. Мне показалось что он не ответит: время шло, а он молчал.
  - Это опасно для вас и для... меня. Это просто запрещено. Поверьте мне.
  Я верила, хотя и не понимала. Но вряд ли это могло повлиять на ситуацию: мне не позволят уйти. Да и лучше мне не уходить...
  - Если я буду тут, вам не будут делать... плохо, - тихо призналась в своей потаенной мысли и на миг отвела взгляд. Вряд ли он ждет чего-то хорошего от нас... От любого из нас.
  Мужчина приоткрыл глаза и взглянул на меня. Заполненные чернотой провалы глазниц производили жутковатое впечатление, но страх перед ним исчез. Сейчас вид этого существа вызывал лишь жалость.
  - Он ответил? Что вы ему говорите? - Вмешался инструктор, прерывая нас.
  - Да, сказал что это запрещено и опасно. Я его уговариваю отвечать.
  - Если вы будете тут, будет гораздо хуже чем сейчас. И мне и вам! - Едва слышно одновременно отозвался роденец.
  - Продолжайте! - Приказал инструктор. - Возможно, это успешная идея. Попробуйте уговорить его вы.
  Вздохнув, заставила себя думать только о деле, заталкивая собственные чувства поглубже. Я должна собраться!
  - Объясните причину? Не понимая ее, как я могу оценить опасность. И поверить вам. Возможно, вы просто уклоняетесь от контакта, не испытывая симпатии или интереса.
  Роденец вздрогнул, мне даже показалось что черты его лица исказила гримаса отвращения.
  - Я вас ненавижу! - прошипел он.
  Являясь представителями разных рас, мы вполне могли подразумевать разные вещи под этим высказыванием. Мой мозг, воспринимая звуковые сигналы от этого мужчины, интерпретировал их в понятные мне образы и речевые обороты. Но в данном случае, понятная для меня ненависть - наверняка было верным определением! Иного мы не заслуживали.
  - Да, - понимающе кивнула я, вновь борясь с чувством жалости. - Но объяснить в ваших интересах. Пусть не ради меня, но вы сказали об опасности и для себя. Поверьте: меня заставят приходить снова и снова. Я не могу отказаться. Вы должны убедить их.
  Невольный кивок в сторону военных вызвал немедленный интерес инструктора. Пришлось ему рассказать о состоявшемся диалоге.
  - Верно! - Одобрил он. - Давите на него. Угрожайте. Обещайте, но заставьте отвечать на наши вопросы.
  'Чтоб тебя на место этого роденца судьба поставила!' - от души пожелала этому безжалостному человеку.
  Объект мои слова обдумывал, вернее мне хотелось полагать, что именно поэтому он молчит.
  - Хорошо, я поясню, - к счастью, он решился. - У свободных мужчин нашей расы бывают особенные периоды. Мы зовем их... голодом. Совсем скоро подойдет мое время. Женщинам нельзя в этот период находиться рядом.
  - Вы... можете меня съесть? - поразилась я. Сознание интерпретировало понятие, обозначенное роденцем, как жажду пищи.
  - Это более масштабный процесс, но и подобного исключить нельзя, - уставившись в пол, подтвердил он.
  А мне вспомнилось напутствие адмирала, где он рассуждал об опасности и непредсказуемости жителей галактики Орес. Но... рядом вооруженная охрана, так что вряд ли угроза моего поедания кого-то впечатлит. И уж точно не заставит отказаться от планов общения с роденцем.
  - Меня защитят, - в этот раз на военных кивать не стала, и так понятно о чем я. - Поэтому вам лучше рассказать обо всем сегодня, это самый верный способ избавиться от моих визитов.
  - Что вы пытаетесь выяснить? - Мужчину пошатывало. Он с трудом фокусировал на мне взгляд и почти не двигался, обмякнув на стену.
  - Про особенности гипертоплива Ореса, - сообщила я главную цель, ранее внушенную мне инструктором.
  - С чего вы взяли что я об этом что-то знаю? Я рядовой член команды, - услышала тихий ответ роденца. И поймала себя на поразительном наблюдении: он все время говорил очень тихо. Сегодня никакого дискомфорта от общения с ним я не испытывала!
  - О том что вы - инженер (В земной интерпретации!) известно, - я сама не знала откуда, но эту информацию об объекте мне сообщили изначально.
  - Ясно. Тогда скажите что с тремя моими собратьями, что были захвачены одновременно со мной?
  О! Об этом я слышала впервые. Более того, если бы они были тут - меня бы отправили 'пообщаться'. Ведь так? Или нет?.. В общих чертах передав предыдущий диалог военным, адресовала им и последний вопрос роденца.
  И... не получила ответа. Повисшая пауза меня напрягла, поскольку за этой тишиной мне почудилась страшная по сути своей причина.
  - Их отправили на другую базу, - и тоге получила я ответ. Его передала и роденцу.
  - Врете мне! - Его немедленный отклик был поразительно созвучен моим внутренним ощущениям. - Врете даже в такой малости и рассчитываете на мое содействие. Полагаете, что я в ответ должен поверить вам в вопросе спасения собственной жизни?
  Стараясь сохранять бесстрастный вид, перевела инструктору ответ объекта.
  - С чего он это взял? - Механический голос ретранслятора не мог передать мне эмоций военного. - Их действительно больше нет на этой базе.
  Сейчас ответ прозвучал несколько иначе!
  - Потому что знаю об их гибели, - мгновенно отозвался роденец, стоило мне перевести ответ. - Они погибли здесь на этой базе примерно две луны назад.
  'Месяц назад' - сообразила я. - 'Тогда и пришел запрос на мою... командировку'
  - Откуда вам это известно? - Вопрос вырвался непроизвольно.
  - Я просто знаю. Среди них не было свободных мужчин. А значит, шансов пережить период голода вдали от... дома. И у них он бывает чаще, - взгляд роденца был устремлен прямо на меня. - Я единственный пленник, сохранивший жизнь. Мои собратья погибли.
  Вот в чем причина такого упорного стремления заставить его говорить!
  Потрясенно сглотнув, замолчала. Как можно при таких изначальных составляющих убедить его пойти на переговоры?.. Но роденец первым прервал молчание:
  - Уходите и не возвращайтесь. Откажитесь! Вы не пленница. Я не буду сотрудничать. И могу лишь повторить: для вас это опасно. Смертельно опасно! - прошипел он, не глядя. Голова объекта вновь лежала на скрещенных на коленях руках.
  - Вас будут мучить, - опустив взгляд, произнесла тихо. Чужой язык, да еще настолько сложный для нашей артикуляции, давался с трудом, и я надеялась, что мужчина не разберет моих слов. Но он услышал: плечи роденца на миг приподнялись, чтобы тут же устало обмякнуть. Он полагал это более приемлемым...
  Чтобы передать решение пленника (а гостем он быть не мог!) военным мне понадобились все запасы мужества. Казалось, я собственноручно подписываю инопланетянину смертельный приговор.
  - Уходим, - спустя долгую паузу, выслушав меня, озвучил приказ инструктор.
  Сегодня я сама, без сторонних понуканий, первая выскочила из капсулы. До одури страшно было увидеть, что начнут делать с роденцем. Отчаянно хотелось одного: исчезнуть отсюда и постараться забыть... Но возможно ли это?
  Нас вновь ожидал адмирал. Выслушав меня и отчет военного, сухо распорядился:
  - Мария Григорьевна, необходимо ваше присутствие на совещании. Переодевайтесь и вас проводят.
  Выбора у меня не было и - чего душой кривить - очень хотелось узнать что решат в отношении пленника. Вдруг... отпустят?!
  Впрочем, я осознавала как наивны эти надежды. Не после того, что сделали. А значит, и согласись он на сотрудничества, шансов спастись у него не будет.
  Максимально быстро собравшись, отправилась на совещание. Меня традиционно сопровождал военный: словно ходить тут одно категорически нельзя!
  Как я не спешила, а застала процесс обсуждения уже открытым.
  - Он именно так объяснил нежелательность присутствия лингвиста? - уточнил адмирал у координатора группы 'посещения' роденца, одновременно жестом указав мне на свободное сидение.
  - Да...
  - Интересно, - вмешался в беседу незнакомый мне пока мужчина. - Это эмоции! Возможно, на этом его и можно подцепить.
  - Наш специалист по психологии воздействия, - по ходу пояснил мне адмирал, обменявшись с вышеупомянутым специалистом очень странными взглядами. И уже у него уточнил. - Продумайте этот вариант... на крайний случай.
  - Мария Григорьевна, - вопрос координатора был адресован мне, - какое у вас сложилось мнение о роденце? Каковы впечатления? Он убеждаем? Подвержен жалости?
  - Мм... - отчего-то вдруг испугавшись, я растерялась. Что ответить? Не правду же: он произвел на меня впечатление существа, которого долго и безжалостно мучают. - Вы уверены что он знает что-то о супертопливе?
  Вопрос вырвался сам. Выдав мои сомнения в необходимости всего происходящего.
  - Да, - с убийственно безразличным взглядом кивнул мой собеседник. - Это мы успели выяснить у его... коллег. Роденец разбирает в данном вопросе... в силу своей профессии.
  В душе все рухнуло вниз: они будут добиваться от него информации. Любой ценой!
  - Так что вы скажете об объекте? - Напомнил адмирал вопрос.
  А я... Зажмурившись словно перед прыжком в бездну, прошептала:
  - Это же бесчеловечно?.. То, что мы делаем, - в помещении наступила такая тишина, что мой шепот прозвучал как оглушающий крик. - Возможно, он согласился бы сотрудничать, если бы мы поступали более... цивилизованно?
  Никогда не простила бы себя, если бы не попыталась... Но храбрости поднять взгляд на присутствующих уже не хватило, так и сидела, уставившись на сцепленные в замок руки.
  - Цивилизованно? - Не знаю что напугало больше: открытое ледяное презрение в тоне адмирала или резкий хлопок от удара его ладони о стол. Сердце пропустило удар, дрогнув от страха. - Вы полагаете наши действия... неверными? Желаете, чтобы мы проявили мягкость и человеколюбие к не человеку?!
  Только судорожно кивнула в ответ. Адмирал вскочил на ноги. И пусть он был отделен от меня столом, это не умаляло ощущение гнетущего давления: он словно навис надо мной.
  - Мария Григорьевна, - в беседу вмешался психолог, сделав на моем имени особое ударение (гражданский специалист, чего от нее ожидать?) и обменявшись странным взглядом с адмиралом. Я успела его заметить, испуганно подняв взгляд в ответ на обращение. Все остальные молчали, бесстрастно наблюдая за мной. - Вы навели меня на интересную мысль. Возможно, будет полезно использовать вашу... порывистость и сердобольность.
  И мужчина о чем-то глубоко задумался. Адмирал какое-то время наблюдал за ним, прежде чем сделать знать военному у входа в помещение.
  - Проводите лингвиста, ее дальнейшее присутствие не потребуется.
  С трудом удерживаясь на дрожащих ногах, я поднялась, чувствуя как пылают уши. Меня фактически 'попросили' покинуть помещение.
  Уже оказавшись в отведенной мне каюте, долго металась из угла в угол, размышляя над происходящим.
  'Зря я влезла со своим мнением!' - укоряла себя, опасаясь последствий. Каких не представляла, но отчего-то не сомневалась: они будут. - 'Но как можно было смолчать в таких обстоятельствах?'
  Вдруг решив отказаться от этой сомнительной чести - переводить приказы военных роденцу, метнулась к двери. Хотелось малодушно сбежать и забыть об этом месте как о страшном сне. Набрав нужный код, выждала, потом дернула дверь на себя...
  Она не открывалась! Еще с четверть часа я пыталась ее открыть, надеясь на какую-то случайность. Потом набрала цифровую комбинацию для связи с дежурной службой.
  - У меня... что-то с дверями? - Нервно выдохнула я, ожидая прозвучавшего из динамиков ответа.
  - База - военный объект. Перемещаться по ней гражданским лицам запрещено, - прояснил мне ситуацию неизвестный голос.
  'Заперли меня!' - в шоке осев на пол, осознала я. - 'Я тоже стала пленницей...'
  Ассоциации с инопланетянином заставили вздрогнуть. Что? Что теперь будет со мной? Ночь прошла в мучительных раздумьях и панике.
  
  
  Глава 4
  
  Беспокойный, подкравшийся под утро сон, как и накануне, прервал вызов устройства связи. Не без внутреннего трепета, активировав сигнал, услышала:
  - Мария Григорьевна? Собирайтесь. Группа приступит к работе с объектом через час, - бесстрастный голос инструктора вызвал облегчение. Все не так жутко, как я себе навыдумывала. И, по крайней мере, мне - ничего не сделают.
  'Скажу им что отказываюсь' - решила я, собираясь. Участвовать в этих мучениях я была не способна.
  С этим стойким убеждением в сопровождении военного прибыла к месту сбора. Тут и начались странности... Сегодня меня не 'укомплектовывали' средствами защиты, не наговаривали уже привычных инструкций. Адмирал тоже впервые присутствовал при сборах нашей группы.
  - Мы решили дать вам шанс, - с толикой злорадства в выражении глаз, сообщил он мне.
  О, нет...
  - Вы лучший способ достучаться до пленника, а для вас это прекрасная возможность продемонстрировать нам все достоинства цивилизованного подхода, - прокомментировал ситуацию штатный психолог, наблюдая за мной с явным 'научным' интересом. - Психологически ни один из нас не окажет на роденца того давления, что невольно сможете продемонстрировать вы. Это очень многообещающий вариант.
  О чем он говорит? Я в состоянии паники рванула в сторону. В этот миг не думала о невозможности покинуть это месте, избежать уготованного. Что я против них? Против всех их?.. И что они задумали боялась представить.
  Тяжелая рука ближайшего ко мне военного опустилась на плечо, удержав на месте.
  - Мария Григорьевна? Где ваше стремление помочь ближнему, продемонстрированное накануне? - 'пошутил' инструктор, и меня практически в принудительном порядке потянули в направление капсулы, где содержался роденец. Электрическое поле вокруг сникло, позволяя нам достигнуть цели.
  В этот раз никто не рассредоточивался вдоль стен, пленника отделяло от нас временно вспыхнувшая волновая преграда. Меня втолкнули в крошечное пространство капсулы и практически сразу дверь за моей спиной захлопнулась, отрезав от своих. А защитное поле, удерживающее роденца, исчезло...
  Одновременно с исчезновением треска и искр электрических разрядом пропал свет, погрузив меня в жуткую пугающую пустоту тьмы. Вжавшись в дверь, затаилась ежесекундно ожидая нападения роденца. Все добрые чувства и благие намерения покинули меня мгновенно, оставив в памяти лишь жуткое воспоминание о его агрессии в мое первое появление в капсуле. Душили обида, злость и ярость на своих, фактически сделавших меня разменной монетой. Такое предательство. Как смогли?..
  И было страшно. До одури жутко - я не представляла чего ожидать от пленника.
  Темнота не позволяла что-то увидеть. Слух подводил, оглушая стуком крови. Тело, напоминая натянутую струну, ощущалось колоссально напряженным. Не знаю сколько времени провела в этом состоянии, прежде чем начать медленно съезжать по стене на пол.
  Сжавшись возле входа, чувствуя, как беззвучно текут из глаз слезы, все же услышала 'шипение' роденца.
  - Зачем? Зачем это?Надолго?
  Голос выдавал не ярость, а - страх!
  - Меня... - я не могла подобрать слов, чтобы объяснить чужаку, что свои поступили со мной не лучше чем с ним, - меня... все решили, что от моего присутствия вы станете сговорчивее, не представляю насколько...
  Говорить с ним в состоянии душивших рыданий было трудно. Отчаяние и обида угнетали сильнее, чем ужас перед дальнейшим. Вероятно, мое ответное шипение было неразборчивым, но он понял.
  - Это недопустимо! - вот сейчас в голосе зазвучала ярость. Та самая, знакомая мне по первому визиту. Сгорбившись, приготовилась к его атаке, понимая, что в этот раз остановить роденца некому.
  Но меня никто даже не коснулся...
  Зато со стороны моего нежеланного соседа продолжало доноситься взбешенное шипение. И судя по тому, что я не могла уловить никакой смысловой нагрузки, как не вслушивалась - это были просто вопли ярости.
  Мне они ничего хорошего не предвещали.
  - Спите! - Неожиданное послание несколько обескуражило. Ожидала чего угодно, только не этих слов. Поэтому и ответила честно.
  - Не могу, страшно.
  - Спите! У вас мало времени.
  Что этим хотел сказать роденец, я не совсем поняла, но тот факт, что ему удалось обуздать собственные эмоции - отметила.
  И наступила тишина. Спать я была не в состоянии - слишком в потрясенном и перевозбужденном состоянии находилась. И не доверяла мужчине, что был совсем рядом где-то в крошечном укрытой тьмой окружении. В памяти всплыли его слова о голоде, о том что он способен питаться мной...
  'Вдруг сон - это специальный обманный маневр?' - мучилась я страхом, опасаясь что он выжидает момент чтобы... откусить от меня кусок?..
  Со стороны роденца изредка доносились равномерные шелестящие звуки или вздохи. Неужели, он действительно спит?
  Прошло полчаса, может быть, минут сорок, когда... начался конец света!
  Тьма сменилась резким, яростно-ярким светом, ослепившим и заставившим ощутить резь в глазах. И одновременно жуткая какофония совершенно бессвязных и оглушающих звуков загрохотала вокруг. В маленьком изолированном пространстве капсулы это производило ужасающее впечатление.
  Импульсивно прижав руки к ушам в тщетной попытке приглушить дикий грохот, сидела, зажмурившись и пытаясь свыкнуться со светом. Едва смогла открыть глаза, как снова наступила тьма. Но тишина с ней не вернулась...
  Не видя ничего вокруг, после слепящего света, отчаянно терла глаза, когда по ушам ударили новые - очень высокие и невыносимые звуки. Махнув рукой на глаза, вновь сжала ладонями уши, не замечая, что уже скатилась на пол и бьюсь о стену, в надежде прекратить этот ужас.
  И снова яркий свет и грохот!
  А на смену ему тьма и разрывающий барабанные перепонки визг...
  Свет!
  Тьма...
  Грохот!
  Визг...
  И снова и снова...
  Не представляю сколько времени продолжался этот ад. Часы? Дни?
  Я полностью дезориентировалась, потерявшись и отупев, утратив возможность реагировать хоть на что-то. Я дошла до крайности, измучавшись и ощущая себя сплошным сгустком боли. Не физической! Боль зарождалась где-то в висках, пульсируя и нарастая. Она растекалась по телу, лишая всякой чувствительности, действуя как наркоз - 'отключая' все прочие ощущения. Осталось одно в моем настоящем - повсеместная боль!
  О роденце я не думала. О том что рядом подобно мне мучается еще кто-то эгоистично не способна была думать. Слишком, чудовищно плохо было самой!
  Когда глаза перестали различать свет и тьму, а в ушах визг и грохот слились в единый круговорот шума, сверху ударила вода!
  Я не осознавала уже на каком свете нахожусь, что окружает, поэтому острые холодные струи едва не уничтожили меня. Захлебываясь в отчаянной попытке увернуться и поймать хоть глоток воздуха, забилась на полу. Казалось, вода льет отовсюду: потолок, стены...
  И я неминуемо захлебнулась бы, если бы неожиданно кто-то не дернул, вынуждая подняться, встать на ноги.
  Для измученного тела это было непосильно - я не чувствовала ни ног, ни рук. Но инстинктивно осознав в роденце - а именно он тянул меня вверх - единственный шанс на спасение, вцепилась в мужчину со всей силы. И сейчас я не думала о том, что могу стать его добычей. Это перестало быть актуальным!
  Мы застыли посреди комнаты лицом к лицу, соприкоснувшись лбами и склонив головы вниз, поддерживая друг друга. Шатало обоих. И если со мной весь этот ужас случился впервые, то с ним?..
  Я не представляла как он выдерживает эти пытки, как может еще сохранять рассудок, сопротивляться?!
  Свет присутствовал. Я была уверена - за нами наблюдает ни одна пара глаз. Наблюдает с целью понять как сломить нас... его.
  'Дождь' продолжался долго. Вода исчезала во множестве крошечных отверстий, что имелись в полу капсулы. Она насквозь пропитала нашу одежду, она заставила меня дрожать от холода. И бессилия. Хотелось выть, кричать, умолять о помощи. Вот только кого? Тех, кто наверняка предвидел мою реакцию, отправляя сюда?..
  Колючие струи воды исчезли так же стремительно как появились. Все - свет, вода и шум оборвались одновременно. Но мы какое-то время продолжали стоять по инерции. Лично я не верила что это конец. Да и сил на то чтобы отстраниться не было.
  Но тьму и тишину ничто не нарушало. И постепенно до сознания стал доходить лучик слабой надежды: все! Едва мысль была осознана мною, как непонятно какие силы, поддерживающие меня, исчезли. Тело рухнуло на влажный пол. Прямо в лужи, скопившейся в углублениях пола влаги.
  Мне хотелось одного: наконец-то забыться в спасительном беспамятстве.
  - Пей! - шипение роденца было слабым, но я услышала его. И даже попыталась понять. О чем он?
  - Пей воду на полу, - с надрывным усилием повторил он.
  Одного его совета я уже не послушала!
  'На что способны обитатели этой базы?' - называть их людьми я была не способна.
  Сил хватило лишь на то чтобы уронить голову на бок, щекой прижавшись к мокрой поверхности. Губы приоткрылись, и я втянула в себя несколько глотков воды, что скопилась в ямке возле лица. О том что уподобляюсь животному не думала. Думать не могла совсем - слишком ужасно болела голова и давило собственное бессилие.
  Где-то рядом своим замерзшим телом, закованным в мокрую обертку одежды, я ощущала другое тело. И его присутствие сводило с ума, порождая в душе вопль:
  - Это еще повториться?
  - Да, - хриплое шипение ответа. - Каждый день. Иногда не по разу. Спи. Времени мало.
  Душу заполнила ненависть. Горькая, отчаянная и злая. Ненависть к своим, к тем кто был способен на такое. И спать я не могла, вопреки отчаянному желанию. Слишком мое тело и психика были не рассчитаны на такие 'перегрузки'. Со временем наступало осознание, то что в процессе мук было недоступно. До меня начал доходить весь ужас моей нынешней ситуации.
  Ее безысходность.
  'Отпустят ли меня домой? Вырвусь ли я когда-нибудь из этого места?' - но я отчетливо понимала, что свидетели таких событий никому не нужны. И что меня уже 'списали', низведя до расходного материала. И это было страшно.
  Тело затрясло внезапным 'отходняком'. Зубы стучали, дрожь волнами прокатывалась по членам. О сне не было и речи.
  'Объект' - до меня только сейчас дошел смысл этого слова во всей его абсолютной безыскусности. Ничем не прикрытая правда.
  Роденец придвинулся вплотную, заставив в первый миг, ощутив прикосновение к коже влажной одежды, вздрогнуть в темноте. И замереть: вот сейчас?
  Но есть меня никто не стал. Мужчина лишь тесно прижался ко мне, позволяя укрытому где-то в глубине наших тел теплу объединиться, удвоив усилия по обогреву наших переохлажденных организмов. Его руки протянулись к моим ладоням, сжимая их, растирая движениями пальцев. На большее не хватало сил.
  - Такому нельзя подвергать женщину, - яростно прошипел он. - Вы - чудовища!
  А я почувствовала как из глаз полились соленые ручейки. Так дико было в этом странном, опасном и чуждом существе обнаружить созвучные собственным суждения. Только я бы выразилась иначе: подобному нельзя подвергать никого - ни мужчину, ни женщину. Это крайняя форма проявления бесчеловечности.
  
  
  Глава 5
  
  Времени на отдых действительно оказалось мало. По моим ощущениям прошел час, возможно полтора и... все повторилось!
  В этот раз я уже знала чего ожидать, но от того испытание не стало проще.
  Лишь усилило во мне ощущение подступающего безумия.
  'Я не выдержу тут, просто спячу. И сама начну кидаться на людей и кусать их!'
  И снова в долгожданной холодной тьме, что опустилась по прошествии новых мук, безмолвной поддержкой и утешением мне служило большое и теплое мужское тело.
  Но даже в этом стремлении помочь я ощущала настороженность и некую отчужденность роденца. Он явно избегал большего сближения (насколько это вообще позволяла наша ситуация!) Стоило мне перестать дрожать как он отодвигался, исчезая в безмолвной тьме капсулы.
  И меня, обуреваемую бешеной слабостью, отчаянием и страхом за будущее, на контакт не тянуло. Не было ни сил, ни желания, ни доверия к чужаку.
  В таком режиме ада и молчаливого присутствия прошло два дня. Можно ли сказать что я их выдержала? Нет. Состояние мое к наступлению третьих суток в проклятой капсуле было неописуемым. Я с трудом осознавала что-то, находясь в полу коматозном режиме. Мозг слабо реагировал на любые внешние сигналы, внимание было совершенно рассеянным. Сознание банально не выдерживало таких психологических и физических истязаний. Все эти дни кроме глотков грязной воды я ничего не ела и не пила.
  Я либо, обессиленная очередным 'промежутком' ада, безвольно лежала на полу, либо стояла, укрываясь от повсеместного шквала воды, поддерживаемая роденцем.
  Тактика военных была очевидной. Эти чередования периодов тишины и безумия неминуемо подкосят любое сопротивление, постепенно сведя с ума и истощив психологически. И я даже с какой-то затаенной надеждой ожидала появления группы 'переговорщиков', надеясь что пленник сдастся и...заговорит.
  'Что будет со мной дальше?'
  Измученную голодом и пытками меня это больше не волновало. Все лучше, чем сейчас.
  Настал третий день моего заточения с 'объектом'.
  Первоначально я не обратила внимание на небольшую нишу, где укрывшись непрозрачной шторкой можно было обеспокоиться какими-то своими физиологическими потребностями. Подобное раньше было немыслимо для меня, учитывая странное и вероятно опасное соседство. Но за эти два дня я стала куда сговорчивее и менее принципиальна.
  Тем более что темный взгляд мужчины ужасно пугал. Он все чаще смотрел на меня слишком пристально: не отрываясь и словно забывая о том, что делает. И я инстинктивно искала способ укрыться от этого взгляда, когда отступала тьма.
  Когда нам дали выспаться, а мое напряженное ожидание начала 'свистопляски' себя не оправдало, я рискнула спросить.
  - Все?
  - Сегодня день 'отдыха', - прошипел он абсолютно безрадостно, насторожив однозначно.
  - Отдыха? - еле слышно переспросила напарника по несчастью.
  - Кормление, - сухо прозвучало в ответ его шипение.
  При мысли о еде желудок свело мучительной судорогой нетерпения. Голодать мне никогда в жизни не приходилось. А события последних суток высосали из меня всю жизненную энергию.
  'А о том ли кормлении речь?' - не иначе как воспаленное сознание вдруг напомнило про страшные угрозы роденца. И как-то он был мало счастлив предстоящим?..
  - Еда? - собравшись с силами, переспросила.
  - Да... - с толикой злости откликнулся мужчина и вновь посмотрел на меня.
  Невероятно, но его глаза стали еще более насыщенного темного цвета. Сейчас они казались мне двумя беспросветными провалами на его худом и изможденном лице.
  Но толком испугаться я не успела, сработала система внутренней доставки. И за неимением в капсуле оборудованного по всем правилам приемного отсека прямо на пол из переместительного 'кармана' рухнуло два блока типовой космической еды.
  Не помня себя от счастья (еда оказалась действительно едой!), жадно схватила одну из упаковок. Не замечая что царапаю пальцы в кровь, принялась сдирать органопластиковую упаковку, стремясь скорее добраться до пищи.
  - Не спешите! - грозно прошипел роденец. Я краем сознания отметила что он совсем не спешил утолять голод. Наоборот: медленно и аккуратно избавившись от обертки, принялся необъяснимо внимательно вглядываться в еду.
  'Возможно, для него наша пища не подходит?' - с восторгом принюхиваясь к съедобным запахам собственной 'порции', я глотала слюни в ожидании момента, когда проглочу первый кусочек пищи. Но обессиленные и онемевшие пальцы повиновались плохо, затрудняя мне возможность насыщения.
  - Не стоит есть все, - вдруг прошипел роденец. - Можно только это!
  И он указал на яблочную мякоть, выращенную из клеточной культуры в типичной селекционной теплице любого земного космического объекта... И все?!
  Я не могла поверить своим ушам. Чувство голода было настолько сильным что я, наконец-то добравшись до своей еды, и не подумала послушаться роденца.
  Заталкивая в рот огромные куски пищи, бесстыдно подбирала с пола крошки, давилась и глотала стремительнее, чем корабль затянуло бы в черную дыру! И даже смотреть не могла на плавно пережевывавшего фруктовую массу мужчину. До того момента, как доела все свое. И перевела взгляд на практически не тронутый 'паек напарника'.
  'Он же сам не захотел?' - оправдание в сознании родилось мгновенно.
  Я жалко и предательски схватила что-то первое попавшееся из его порции. И тут же запихнула в рот целиком, опасаясь что отнимут! Чувство голода было настолько сильным, что я не способна была совладать с ним. Потребность в пище затмила все прочие жизненные порывы, превратив меня в неспособное контролировать себя существо. Дикое! Алчное! И агрессивное...
  Голод - страшная штука.
  - Вы зря это едите! - вопреки всему мужчина не разгневался (возможно, в галактике Орес привыкли к недоеданию?). Мне в его тихом шипении почудилась жалость. Но даже это не смогло притупить довлеющую надо мной потребность. Стыдясь поднять на роденца взгляд, я подобно удаву заглатывала вожделенную пищу. И не было на свете силы, способной остановить меня сейчас.
  Когда не осталось ни крошки еды, я тяжело обмякла, привалившись к стене. И запоздало осознала случившееся... Собственное унизительное, немногим не животное поведение. Стыд переполнил душу, принося моему измученному сознанию ощущение полнейшей никчемности.
  Роденец, отодвинувшись на максимально возможное в пределах капсулы расстояние, сидел в противоположном углу. И не сводил с меня того самого так пугающего меня взгляда. Это невероятно, но мне казалось что глаза его стали еще темнее. Или возможно причина в головной боли, что сводила с ума в последние дни. И даже возможность насытиться не избавила от нее.
  Свет горел! А значит, военные наблюдали за нами. Цели их, надежды что они возлагали на меня, заточив тут с пленником - были не ясны. Но одна мысль о том что они видят меня сейчас - отзывалась в душе болью. И ненавистью! К себе подобным.
  - Вы не едите нашу пищу? - Чувствуя странную потребность начать диалог, я не сдержала вопроса. Хотелось как-то оправдать свое поведение. И почувствовать себя разумным существом, веру в последнее моральные истязания последних дней основательно подкосили.
  - Причина в другом. Что-то специально добавляют туда, - тихо и словно нехотя прошипел в ответ роденец. И предвосхитив мой испуг, добавил. - Это вряд ли опасно для вас. Спите! Завтра все снова начнется, времени на отдых мало. И еще...
  Инопланетянин как-то замялся. У меня появилось именно это ощущение. Хотя, с такой головной болью и общей подавленностью состояния могло и показаться...
  - Обычно ваши приходят после кормления. Если придут сегодня, я постараюсь дольше продержаться в сознании. А вы используйте это время, не обращайте внимания на происходящее и... спите!
  Перед глазами встали виденные ранее эпизоды: разряд, от которого мужчину кидает на стену; кровь, стекающая по его лицу, после удара инструктора... Язык не повернулся спросить о том, что подразумевал роденец. Уж слишком очевиден был ответ. С трудом согнув ноги, прижала их к животу по примеру 'соседа' уронив на них голову. Сил просто не было, и даже чувство насыщения не изменило ситуацию.
  Но при этом мне поразительно несвоевременно хотелось говорить!
  Будучи от природы не общительной, я не понимала что происходит: меня распирало от желания рассказать все-все. И вопреки всем стараниям сдержаться, рот как-то сам открылся и начал ретранслировать все мелькавшие в голове мысли.
  - Так ужасно то, что с нами происходит! Это в голове не укладывается, - я с отчаянным упрямством попыталась замолчать. Не получилось... - А я даже не предупредила мужа об отъезде. Думала это короткая командировка. Вам интересно кто мой муж? - роденец не издал ни звука, обозначившего бы его любопытство. Лишь все так же странно смотрел на меня и старательно отодвигался максимально дальше. Но я не могла остановиться! Речь в ее шипящем эквиваленте поразительно неудержимо лилась из меня, заставляя рассказывать то, чем я никогда не делилась с кем-то.
  - Нас определи в пару, как и принято, по итогам селекционного отбора. Знаете, у нашей цивилизации - это в основе сохранения вида лежит. В супруги определяют мужчин и женщин сообразно их генетической составляющей. Это позволяет нашему виду совершенствоваться и становиться здоровее и живучее. - Говорить все это роденцу в тех условиях, в которых находились мы, после всего, что он натерпелся от землян - было совершенным абсурдом, но я говорила. Говорила с распирающей от восторга гордостью! Говорила, растрачивая крохи оставшихся сил. Не в силах была удержаться от накатившего желания сообщить ему о чем-то, прекрасно понимая что ему мои сокровенные новости безразличны. - Нас с Георгом именно так выбрали. При этом мы работаем на разных планетах. Но теперь придется одному из нас переселяться. И, вероятно, мне. Мы уже дважды общались по визосвязи. Хотя этого вопроса коснулись вскользь. Через полгода он прилетит ко мне в отпуск, тогда все и решим. И отпустят ли меня отсюда до истечения этого срока?
  С последним вопросом прорвались рыдания, выдавшие мой страх перед будущим.
  - Вы больше никогда не увидите и не услышите этого мужчину, - неожиданно роденец отозвался, ответив. Совсем тихо и абсолютно убежденно, заставим меня на миг потрясенно замереть: и я так думала! В глубине души понимала, что отсюда меня никто живой не выпустит.
  - Я обречена, да? - Слезы хлынули потоком. В сознании творился необъяснимый сумбур. Язык во рту ворочался с трудом, но я не могла остановиться и замолчать. - Свои же меня вам скормят?!
  - Меня вынуждают питаться вами, - в его ответе я услышала подтверждение всех своих опасений!
  - Это... больно? - Меньше всего хотела знать ответ на этот вопрос, но язык жил какой-то своей отдельной жизнью...
  - Я полагаю... да, - В его шипении мне почудилась некая заминка, лишь ухудшившая мои тревоги.
  Меня ждет страшная участь еды! Поэтому он и не ел! Возможно, жители галактики Орес питались редко, но могли за раз съесть человека.
  - П-пожалуйста, - меня трясло как в ознобе, шипение вырывалось из горла отрывистыми звуками, - пожалуйста, не мучайте меня долго.
  Пусть все случится быстро!
  - Я не способен на промедление, - он словно вздохнул. - В состоянии голода действую стремительно и наверняка. Инстинктивно!
  А я зажмурилась, пытаясь сдержать слезы. Чего реветь, когда все предопределено?.. И пусть представить себе не могла, каково это, быть заживо кем-то съеденной, но понимала - это ужасный конец. Но хотя бы обещали быструю смерть.
  - Хорошо если быстро, отмучаюсь на раз!
  - Так не получится. После этого голод будет приходить чаще... - в шипении роденца явственно звучало отчаяние. - Я уже чувствую его...
  'Растянет мое поедание на несколько раз?!' - я потрясенно, превозмогая бессилие, попыталась отодвинуться от мужчины. Впрочем, он и сам отстранился от меня на допустимое пространством расстояние.
  - Даже замуж до конца не вышла, - всхлипнула я, обращаясь скорее к себе. - Георг так и не узнает, где я сгинула. В этом вся моя невезучесть...
  Неудержимым потоком слов полились воспоминания о жизни, сожаления о несбывшемся, проклятия настоящее и чужую злобу.
  Роденец не перебивал, все так же молча обессиленно поникнув головой на скрещенные на коленях руки. Мне казалось, он спит, следуя своему совету...
  Говорила я долго и безостановочно, так что язык во рту стал неметь, теряя чувствительность. Нечаянно прикусив его, заплакала от новой боли. И наконец-то остановилась.
  'Что со мной твориться?!'
  И тут же поняла: еда. Не зря роденец ее не пробовал, туда определенно добавляли какие-то вещества, способствующие утрате контроля над собой. Чувство обиды и горечи 'на своих' достигло неимоверных размеров, заслонив все прочие эмоции и потребности в душе и сознании. И в итоге я смогла обессиленно обмякнуть, погружаясь в пучину беспамятства.
  Но отдохнуть не получилось. Прошло не больше часа, как вновь вернулся... ад. Вопреки его словам, никто к роденцу сегодня не вернулся.
  Жуткий грохот и слепящий свет.
  Темнота и невыносимый визг.
  Ледяная, бьющая в упор вода.
  И так снова и снова, час за часом.
  Я уже сама не понимала осталось ли во мне хоть что-то живое?.. Время для меня остановилось, рассудок не способен был воспринимать реальность.
  
  
  Глава 6
  
  Тепла чужого тела я ждала как последнюю надежду. Не чувствуя собственных членов, оледенев как изнутри, так и снаружи. По сути - все стало безразличным. Выдерживать происходящий ужас я была не способна.
  Поэтому не сразу обратила внимание на нетипичное поведение роденца! Просто не осознавала уже ничего, прибывая немногим не в коматозном состоянии.
  Мужчина не просто прижался к моей спине, согревая и растирая мои ладони. Он сильно стиснул меня, прижимая к себе. Яростно! Грубо! Безжалостно!
  Руки его стремительно двигались по моему телу, сдирая промокший насквозь комбинезон. Не позволяя отстраниться! Рот роденца скользил по поверхности моей кожи. Он то губами скользил по коже плеча, направляясь к шее, то прихватывал мое тело зубами. Но я настолько замерзла, что скорее догадывалась о многом по ощущению его обжигающего дыхания, чем чувствовала сама.
  И сердце... Оно устало бояться, стремительным ритмом отмечая мой страх.
  'Голод!' - всплыло в сознании понимание происходящего. Но даже мысль была вялой. Я дошла до того состояния, что готова была стать чей-то пищей, раз это могло избавить от мук. Готова пойти на это добровольно!
  Поэтому когда острые зубы впились в плоть в укрывавшей наши тела кромешной тьме капсулы, не дрогнула, с какой-то внутренней благодарностью принимая происходящее: роденец обещал быструю смерть!
  Укус был болезненным, так, наверное, могла бы впиться змея...
  Я чувствовала тело мужчины, притиснувшее меня к влажному полу. Ощущала его тяжесть, его странный шипящий шепот, его глотки... Роденец однозначно жадно и мощно втягивал в себя мою кровь - глоток за глотком. И я все понимала, но сделать уже ничего не могла. Бессилие, неимоверная усталость и коченеющее тело не позволяли мне хоть как-то помешать ему.
  В мужчине же вопреки всему чувствовались огромная сила. И они словно прибывали с каждым мгновением: его руки все яростнее сжимали меня, едва не душа, тело двигалось поверх моего нервными инстинктивными рывками, а челюсти все яростнее впивались в мое предплечье. Собственно, своей шеи я уже совершенно не чувствовала - боль, холод и отток крови сделали свое дело.
  Не знаю, сколько продолжалось 'питание' роденца...
  Глаза бессильно сомкнулись, бесполезные в окружавшей темноте. Онемевшее тело мне больше не подчинялось! Оно даже больше 'слушалось' настойчивых движений мужского тела. Слушалось его рук, яростно растиравших мою кожу, его ног, раздвигавших мои. Прогибалось, послушное требованиям мужского тела, его напору. Раскрывалось, позволяя роденцу оказаться глубоко во мне.
  Этот миг я осознала, словно пронзенная потоком жара, вернувшим моим членам способность ощущать. Возвратившим мое тело из безразличного небытия отчуждения и смирения.
  Сквозь холод тьмы и ужас случившегося ко мне пробилась волна спасительного тепла, сознание обожгло удивительным ощущением - неимоверно близким трением наших тел. Самым близким из возможного, предшествующим полному единению...
  И тут же 'отпустило' шею, позволив мне понять, что кормление закончилось. Мужчина отстранился, его зубы больше не впивались в мою плоть. Не было больше его жадных глотков! И убийственного, медленно охватывавшего тело холода смерти.
Оценка: 6.72*32  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"