Аннотация: Текст с Черниловской пристрелки. Тема: "Третья мировая война"
Война
Наша мирная жизнь закончилась. Никто не предполагал, что действительно дойдёт до третьей мировой... Все надеялись, что всё-таки возобладает разум. Но нет! США атаковали Россию, подвергнув наши города бомбардировке. Естественно, мы ответили...
Теперь я смотрю в окно и вижу результаты очередного налёта. Дымящиеся, разрушенные дома, людей, суетливо спешащих, пытающихся собрать последнее уцелевшее из их вещей.
Я собираюсь бежать из города. Нас эвакуируют. Дали лишь пятнадцать минут на сборы. Рядом на полу чемодан на колёсиках - остатки былой роскоши мирной жизни. В него торопливо складываю вещи, опасливо прислушиваясь, не зазвучит ли снова сигнал воздушной тревоги за разбитым окном моей однокомнатной квартирки.
Знаю, нужно брать только самое необходимое. Документы, смену белья, смену одежды... Одеяло, тонкое, но тёплое, скатав в очень тугой ролик, тоже уложила. Туда же отправился и комплект постельного белья.Кинула в чемодан и походную аптечку, немного еды.
Что ещё важное можно взять с собой? Фотографии? Флэшка с ними уже в кармашке чемодана. Не знаю только удастся ли потом этой флэшкой воспользоваться... Останется ли вообще от нас что-то.
Не верится, что я оставляю здесь моё нажитое и больше сюда возможно никогда не вернусь! Может ещё всё как-то разрешиться...
Да. На деле воевать никто не хочет. Эта война больше похожа на мрачный фарс, приносящий всем массу боли и страдания. Наши защищаются. Это понятно. А для американцев - это лишь бизнес. Деньги на деле оказались плохим мотиватором. Простые американские военные всё чаще стали отказываться выполнять приказы, дезертировать. Они видяти понимают, что всё это бессмысленная попытка поиграть мускулами их политиков.
Думая об этом я в последний раз окинула взглядом мою комнату. Нужно взять с собой что-то особенно памятное. Выбрала любимую книгу "Враг мой". Засунула её во внешний отдел чемодана. Осталась ещё моя котяня-Шурка. Она чувствует, что я собираюсь уходить навсегда и беспокоится. Не могу её оставить. Хотя, наверное, брать с собой в такую дорогу кошку глупость... Всё равно заберу её с собой! Ни за что не брошу! Подхватываю её на руки и сую за пазуху. Она ещё маленький котёнок. Так что сойдёт.
Я вывезла чемодан в коридор, и, посидев минутку на дорогу, вышла и закрыла входную дверь на все замки. Кто знает, вдруг моя квартирка чудом сохранится и дождётся меня.
Торопливо спустившись вниз по лестнице, я почти бегом направилась к нашему разбитому Дому Культуры, на площади у которого собирались те, кого вывозили из города.
Автобусы уже подошли.Дождавшись своей очереди,я села на своё место. Людей набилось очень много. Кто-то плакал, кто-то жаловался на духоту, кто-то как я в последний раз с болью смотрел на наш когда-то симпатичный город.
Мои глаза наполнились слезами. Я осознавала, что оставляю всё:мою любимую работу, мою квартирку, в которой прожила столько лет, мою библиотечку, которую с любовью собирала с молодости, диски с фильмами, музыкой, фотографиями и прочей любимой мною ерундой. Все те мелочи, которые будут, возможно, утрачены навсегда и безвозвратно. Моя жизнь раскололась на две половины.
Когда автобус тронулся, то уже не смогла сдерживаться и слёзы жгучими дорожками покатились из моих глаз. Я спешно вытирала их рукой, пытаясь ещё раз увидеть и запомнить навсегда наш город.
Шурка, моё маленькое рыжее чудушко, устала и попробовала вылезти, но я усадила её обратно за пазуху. Она протестующе жалобно замяукала.
- Потерпи, - сквозь слёзы прошептала я ей, - Приедем, я дам тебе побегать. Постепенно она привыкла к обстановке, успокоилась. Котёнок лишь изредка высовывал свою мордочку и смотрел на меня своими круглыми, перепуганными зелёными глазами.
Автобус шел быстро, унося всех нас в неизвестность. За окном мелькалияблони, едва начавшие цвети, поломанные, с пожжёнными верхушками. Разрушенные и превращённые в пепелище дома частного сектора. Всё было словно с чёрно - белых пленок старых фильмов. Шурка похоже проголодалась и стала настойчиво привлекать к своей персоне внимание. Я достала из чемодана пакет с едой и дала ей кусочек колбаски.
Она начала есть и тут вдруг рядом с автобусом что-то жутко громыхнуло. Автобус здорово тряхнуло и он резко остановился. С одной стороны посыпались разбитые стёкла окон. Все попадали, подминая друг друга. Раздались стоны, охи, люди пытались разобраться, что произошло. Кто-то помогал раненым, кто-то помогал навести порядок в салоне. Меня немного оглушило, и я получила пару существенных ссадин, но, в общем, была в порядке. Придя в себя, тоже стала помогать тем, кто в этом нуждался. Произошло чудо, никто не погиб. Водитель вышел из автобуса, глянуть что случилось.
- Похоже, неподалёку сработал неразорвавшийся снаряд, - объявил он всем, - К счастью автобус сильно не пострадал и мы сможем доехать.
Расспросив всех пассажиров об их состоянии, он вернулся на своё место, и мы отправились дальше. Двоим пассажирам всё же нужна была скорая медицинская помощь. Их сильно порезали стёкла. Ну чем скорее доедем, тем лучше.
Только тут я осознала, что Шурки нигде нет. Я стала потихоньку звать котёнка. Сначала подумала, что из автобуса она никуда не могла деться, а потом испугалась, что в давке на неё нечаянно мог кто-то наступить или раздавить своим весом. Я обыскала взглядом всё вокруг, что было доступно. Её нигде не было. И тут, когда мне от отчаяния снова захотелось плакать, я услышала её мяуканье.
Она пряталась за сумкой под соседским креслом. Я протянула к ней руки и позвала. Она тут же запрыгнула ко мне на колени. С облегчением перевела дух.Почувствовав снова её тепло, стала понемногу успокаиваться.
Шурка прижалась ко мне и затихла. Видимо здорово перепугалась. Потом она уснула и так пригрелась, что когда мы подъезжали, я почувствовала, что по мне стекает что-то тёплое. Котяня меня описала.
-Эх, Шурка, - сказала я ей тихонько с усталой улыбкой, - тут война, а ты...