The Dark Tower VII
The Dark Tower
By Stephen King
Стефен ( Стивен )
Кинг
Тёмная Башня 7
Тёмная Башня
Последний том эпической саги Стефена(Стивена) Кинга.
Самая долгожданная книга в легендарной карьере Стефена Кинга,
седьмой том Тёмной Башни : Тёмная Башня - завершающий аккорд в
эпическом сериале автора не только этого, но и многих других
бестселлеров. Эта история началась тридцать три года назад со
Стрелка и собрала миллионы преданных читателей с того времени, когда
Дональд М. Грант выпустил ограниченное издание первого тома в 1981-ом
году.
В этом томе завершается квест Роланда Десчейна -
последнего стрелка в мире, который "тронулся". Как и первая книга
серии, эта, последняя, иллюстрирована знаменитым художником -
иллюстратором многих книг жанра фэнтази - Михаэлем Вэланом. С тем
же смешанным чувством триумфа и потери, которое сделало Волков Каллы
бессменным лидером топ-листов, Тёмная Башня прослеживает путь Роланда к
конечной цели его квеста - самой Башне - центру всех времён, всего
Мироздания. Но на этот раз, когда ка-тет Роланда проходит через
Дикси * огромный армейский котёл(англ.); южные штаты(амер.) *
Пиг * свинья(англ.). То есть - Кабаний Котёл. * в
Большом Нью Йорке, на пути в Алгул Сиенто в Конце Мира, потери приходят
изнутри круга компаньонов. Его противники, от Мордреда - Малого
Миа до зловещего Алого Короля, становятся всё отчаянней. Чтобы
получить доступ в Башню, Роланду нужен ещё один союзник, последний
ключ. То, что ждёт его там, на самой вершине - тайна, наводящая
страх на легионы преданных сторонников Короля.
Не знающее равных искуство рассказчика Стефена Кинга и
совпадение издания Тёмной Башни с небывалым подъёмом интереса к фэнтази
делают эту публикацию самым выдающимся событием этого года, в мире
литературы.
Вопиющий в пустыне - нем.
Поэтому, Верный Читатель, эта завершающая цикл Тёмная Башня книга
посвящается тебе.
Долгих тебе дней и приятных ночей.
Не слышишь? Когда шум вездесущ! Он звенит, усиливающимся
колокольным звоном. В моих ушах - имена пропавших искателей
приколючений, таких же, как и я - Как каждый был силён, как смел, Как
удачлив, но, каждый, уж давно Пропал, пропал! один момент
поставил на колени печали долгих лет.
Вот они стоят, растянувшись вдоль холмов - все вместе Чтоб увидеть меня
в последний раз, меня, живой скелет Для одного последнего снимка!
В пламени Я вижу их и я знаю их всех. И, всё же, Беспечально, я
подношу свой рог к губам, И дую. 'Childe Roland to the Dark Tower
came'.
- Роберт Браунинг
"Чайлд Роланд к Тёмной Башне Пришёл"
Я был рождён
С шестизарядным стволом в руке,
за стволом
Я встречу свой конец, встав насмерть.
- Плохая Компания
Чем стал Я?
Мой дражайший друг
Все, кого я знаю
В конце, уходят
Ты мог бы всем владеть
Моя - империя дерьма
Я подведу тебя
Лишь вред ты от меня увидишь
- Тренд Резнор
Содержание
Часть первая:
Маленький Алый Король
Дан-Тете
1. Каллахан и вампиры
2. Волною поднят
3. Эдди звонит.
4. Дан-Тете
5. В джунглях, в могучих джунглях
6. На тропе Черепахи
7. Воссоединение
Часть вторая:
Голубые Небеса
Девар-Той
1. Девар-Тете
2. Тот, кто смотрит
3. Светящийся провод
4. Дверь в Фандерклап
5. Стик-Тете
6. Хозяин Голубых Небес
7. Ка-Шуми
8. Пирожный Домик
9. Следы на Тропе
10. Последняя Лесть (Сон Шимми)
11. Нападение на Алгул Сиенто
12. Тет расколот
Часть третья:
В тумане зелени и золота
Вес-Ка Ган
1. Миссис Тассенбаум гонит на юг.
2. Вес-Ка Ган
3. Снова Нью-Йорк.
(Роланд предъявляет документы)
4. Федик
(Два вида)
Часть четвёртая:
Белые земли Эмпафиги
Дандело.
1. Штуковина под Замком
2. На Авеню Плохих Земель
3. Замок Алого Короля
4. Шкуры
5. Джой Коллинз Странного Проезда
6. Патрик Данвилл.
Часть пятая:
Алое поле Кан-Канори
1. Горе и Дверь
(Пока, дорогая)
2. Мордред
3. Алый Король и Тёмная Башня
Эпилог
Сюзанна в Нью-Йорке
Кода
Найдена
Приложение
Роберт Браунинг
"Чайлд Роланд к Тёмной Башне пришёл"
Авторское Послесловие
Часть первая:
Маленький Алый Король
Дан-Тете
Глава 1:
Калахан и вампиры
1.
Пири Дон Калахан был, когда-то, католическим священником в городишке,
под названием Салемс Лот * Доля Салема *, которого теперь
не найти ни на одной карте. Самого его этот факт особенно не
волновал. Такие мелочи, как реальность, перестали казаться ему
чем-то существенным.
Этот бывший священник держал сейчас в руке языческого идола -
вырезанную из слоновой кости черепаху. Если не принимать во
внимания отметину на морде и вопросительный знак на спине, в остальном,
это была прелестная вещица.
Прелестная и могущественная. Его рука ощущала силу, как
покалывание тока.
- Как она прекрасна, - прошептал он стоящему рядом с ним
мальчику. - Это ведь Черепаха Матурин? Не так ли?
Мальчика звали Джейк Чамберс, и он проделал большой круг, чтобы
вернуться практически туда, откуда начал свой путь - в Манхэттан.
- Не знаю, - ответил он. - Она называет это - сколдпадда и оно
может помочь нам, но она не может уничтожить тех преследователей,
которые нас здесь ждут. - Он кивнул в сторону Дикси Пиг, сам не зная,
имел ли он под этим "она" в виду Сюзанну, или Миа. Однажды он
сказал бы, что тут нет особой разницы, так неразрывно переплелись между
собой две женщины. Теперь же, он считал это различие
важным. Во всяком случае, скоро оно будет важным.
- Будешь? - Спросил Джейк, имея в виду: "Будешь с нами?
Будешь сражаться? Будешь убивать?"
- О, да, - спокойно ответил Калахан. Он положил черепаху с
её мудрыми глазами и поцарапанной спиной обратно, в свой нагрудный
карман, к запасным патронам от его пистолета, погладил разок искуссно
сработанный панцирь - убедился, что она надёжно спрятана. - Я буду
стрелять, пока у меня не кончатся патроны, и если они кончатся прежде,
чем меня убьют, я буду бить их... прикладом.
Пауза была так коротка, что Джейк её не заметил. Но, в это
краткое мгновение, с Отцом Каллаханом говорил Белый. Это была
сила, которую он знал издавна, с самого детства, хотя были у них и
несколько лет раздора, лет, когда его понимание этой элементарной силы
затуманилось, притупилось, а там и вовсе было утеряно. Но эти дни
прошли, у него снова был Белый и он говорил Богу "спасибо тебе" *имитация
наречия Каллы *.
Джейк кивал и что-то говорил, но Каллахан едва его слышал.
То, что говорил Джейк, не имело значения. В отличие от того, что
говорил другой голос, голос того
(Гана)
возможно, слишком великого, чтобы называть его Богом.
Мальчик должен идти вперёд, говорил этот голос. Что бы не
произошло здесь, что бы не выпало, мальчик должен идти вперёд.
Твоя роль в этой истории уже почти завершена. А его - нет.
Они мимо вывески на хромированном столбе ("ЗАКРЫТО ДЛЯ ЛИЧНОГО
ПОЛЬЗОВАНИЯ"), приятель Джейка Ой трусил между ними с поднятой головой,
его пасть была разинута в обычной зубастой улыбке. Наверху
лестницы, Джейк полез в тканый мешок, принесенный Сюзанной-Мио из Калла
Брин Стургиса, и ухватил две из тарелок - Риз. Он постучал одной
из них по другой, кивнул, услышав глухой звон и сказал: "Дай-ка
взглянуть на твой."
Каллахан вынул свой Ругер, принесенный из Калла Нью-Йорка и,
теперь, снова в него вернувшийся; жизнь - колесо, и мы говорим -
спасибо. Пири подержал приклад Ругера у правой щеки, как дуэлист,
потом прикоснулся к нагрудному карману, раздувшегося от патронов и
черепахи. Сколдпадда.
Джейк кивнул. "Когда войдём, главное - держаться
вместе. Всегда - вместе, а Ой - между нами. На счёт
три. А уж как начнём - темпа не терять, без передышки.
- Без передышки.
- Правильно. Готов?
- Да. Да пребудет с тобой любовь Господа, парень.
- И с тобой, Пири. Раз... два... три. - Джейк распахнул
дверь и они вместе ступили в тусклый свет и кисло-сладкий запах
жарящегося на огне мяса.
2.
Джейк шагнул на встречу тому, что считал верной смертью, с
памятью о двух высказываниях: Роланда Десчейна, его истинного
отца. Битвы, длящиеся пять минут, дают начало легендам, живущим
тысячу лет. И - Ты не обязан умирать счастливым, когда придёт твой
день, но ты должен умереть удовлетворённым, ибо ты прожил свою жизнь от
начала и до конца и Ка всегда получит своё.
3.
И ещё - с хрустальной ясностью. Чувства его были так
обострены, что он ощущал не только запах жарящегося мяса, но и запах
розмарина, которым его натёрли; слышал не только спокойный ритм своего
дыхания, но и приливный шёпот крови, карабкающейся в направлении мозга
с одной стороны его шеи и спускающейся в направлении сердца - с другой.
Ещё он помнил, как Роланд говорил, что даже самый короткий бой,
с первого выстрела и до последнего падающего тела, кажется длинным для
тех, кто принимает в нём участие. Время становится эластичным,
растянутым той грани, за которой исчезло бы вовсе. Джейк, тогда,
кивнул, как если бы понял, о чём идёт речь. Но он ничего тогда не
понимал.
А теперь - понял.
Первым впечатлением было: их много. Слишком много.
Ему показалось, что их там около ста, большинство - из тех, кого Пири
Каллахан называл "низким сбродом". Низкие люди( некоторые были
низкими женщинами, но Джейк не сомневался, что этот факт мало что
меняет). Были среди них и тощие как шпага(некоторые, всё же, не
настолько), с кожей пепельного цвета, окружённые тусклыми синими
аурами, те, кого, судя по всему, следовало отнести к вампирам.
Ой стоял у ног Джейка, с суровым выражением на своей маленькой
лисьей мордочке глухо поскуливая.
Этот носящийся в воздухе запах жаренного мяса... это была не
свинина.
4.
В трёх метрах друг от друга - пока у нас будут
эти метры, Пири - так сказал Джейк, когда они шли по тротуару,
приближаясь к платформе метродотеля - и Каллахан уже отступал от Джейка
вправо, отходя на это растояние.
Ещё Джейк сказал ему кричать во всю силу лёгких, пока хватит
дыхания - и Каллахан уже открывал рот, чтобы выполнить и это указание,
когда внутри его снова раздался голос Белого. Только одно слово,
но этого было достаточно.
Скёльдпадда.
Каллахан всё ещё держал свой Ругер у правой щеки. Теперь,
он сунул в карман свою левую руку. Его восприятие открывшейся
перед ними сцены было не так обострено, как у его молодого спутника, но
и он видел немало: оранжево-алое пламя электро-дуговых факелов на
стенах, свечи на каждом столе - стоящие в по новогоднему ярких,
оранжевых стеклянных сосудах, сияющие салфетки. Слева от
обеденного зала - вышитые изображения рыцарей и их дам, сидящих за
длинным банкетным столом. Было такое чувство, хоть Каллахан и не
понимал, чем оно вызвано, ему было не до анализа всех этих тонких
намёков, что собравшиеся здесь люди приходили в себя после какого-то
происшествия: небольшого пожара на кухне, к примеру, или, скажем,
произошедшего на улице ДТП.
А может, какая-нибудь леди родила, подумал Каллахан, сжимая в
руке Черепаху. Никогда не мешает сделать небольшой перерыв между
аппетайзером и первым блюдом.
Теперь - очередь Гилеадского ка-маиса! - громко объявил
возбуждённый, нервный голос. Не человеческий - в этом Каллахан
был, практически, уверен. Он просто был слишком жужжащим, чтобы
быть человеческим. Каллахан увидел стоящее в дальнем от него углу
зала существо, которое казалось каким-то чудовищным птице-человеческим
гибридом. Оно было одето в джинсы с прямыми штанинами и простую
белую рубаху, но поднимающаяся из этой рубахи голова была покрыта
аккуратными, сияющими перьями глубокого тёмно-жёлтого цвета.
Глаза его казались каплями расплавленной смолы.
- Взять их! - крикнуло это чудовищно нелепое создание, отбрасывая
в сторону салфетку. Под салфеткой было какое-то оружие.
Каллахан полагал, что это был пистолет, но вид у него был такой,
что он смотрелся бы более уместным в сериале, вроде Звёздного Пути * Star
Trek *. Как там они их называли? Фазеры? Станнеры?
Да какая разница. У Каллахана было оружие получше - и он
хотел продемонстрировать его всем присутствующим. Он смахнул с
ближайшего к нему стола все приборы и стеклянный сосуд со свечой,
затем сдёрнул скатерть, как фокусник, выполняющий свой номер.
Только и не хватало оступиться, в самый ответственный момент, на
складке льняной ткани. Затем, с ловкостью, которой не ожидал бы
от себя ещё неделю назад, он шагнул на один из стульев, а уже с него -
на столешницу. Уже на столе, он поднял скёльдпадду, поддерживая
её панцирь пальцами снизу, давая им лучший обзор.
Я мог бы напевать что-нибудь соответствующее, -
подумал он. Что-нибудь, вроде: "Да обратитесь в Лунный Свет", или
"Я оставил своё сердце во Фриско".
К этому моменту, они были внутри Дикси Пиг уже ровно тридцать
четыре секунды. * А ведь хватило бы и пяти. Им что,
время некуда было девать? За полминуты, я успел бы проснуться,
вытащить из под подушки автомат, вставить магазин, передёрнуть затвор,
снять с предохранителя и прицельно расстрелять все патроны короткими
очередями. Длинными, я успел бы расстрелять два-три
магазина. Теоретически, можно и пять-шесть - но я ведь не
профессионал(да и автомат жалко - сгорит ведь)... Давайте, будем
читать - три-четыре секунды ;) *
5.
Учителя старшей школы, которым доводилось стоять лицом к лицу с
большой группой учеников в учебном классе, или актовом зале,
подтвердят, что даже свежевымытые и ухоженные, опрысканные деодорантами
подростки, воняют гормонами, которые с редкостным усердием производят
их молодые тела. Любая группа сильно взволнованных людей воняет
не меньше, что и ощущал сейчас своими, почти болезненно обострёнными,
чувствами, Джейк. Когда они проходили мимо стойки метродотеля(
Центральный Почтамт Шантажа и Доносов, как его отец любил их называть),
запах тех, кто обедал в Дикси Пиг был слаб - запах людей, приходящих в
себя после какого-то спора. Но, когда эта пародия на Озириса в
дальнем углу крикнула, Джейк ощутил уже более сильный запах. В
этом аромате было что-то металлическое, похожее на запах крови, похожее
в достаточной мере, чтобы подстегнуть его собственные эмоции. Да,
он видел, как эта Чирикалка отбросила в сторону салфетку; да, он
разглядел лежащее под ней оружие; да, он понял, что Каллахан, стоящий
на столе, был отличной мишенью. Всё это тревожило Джейка гораздо
меньше, чем подающая сигнал тревоги, мобилизующая сирена, это сонарное
оружие, которым была пасть Чирикалки. Джейк отводил назад правую
руку, намереваясь метнуть первую из своих девятнадцати тарелок,
ампутировать ту голову, которая была местом прописки этой пасти, когда
Каллахан поднял черепаху.
Не здесь, здесь этот трюк не пройдёт, подумал Джейк, но, ещё
перед тем, как он успел сформулировать эту мысль, пришло понимание, что
он не прав. Ему это сказал их запах. Из него ушла
агрессия. И те немногие, что уже начали подниматься из-за своих
столов - во лбу у двоих из этих подонков зияли разверзтые кровавые
раны, синие ауры вампиров, казалось, втянулись и сконцентрировались -
осели на свои места, тяжко осели, как если им внезапно отказали мышцы.
- Взять их, это - те, Сайр... - Чирикалка, наконец,
заткнулся. Его левая рука - если такую уродливую, когтистую лапу
можно назвать рукой - коснулась приклада его высокотехнологичной пушки
и... упала. Казалось, что его глаза потухли. - Они - те самые,
Сайр... С-с-сайр... - пауза. Затем, эта птицеподобная
химера сказала: "О, мистер, что это? Эта прекрасная вещица,
которую ты держишь?
- Ты знаешь, что это, - ответил Каллахан. Джейк продолжал
идти, и Каллахан, помня, что мальчишка-стрелок сказал ему ещё снаружи -
Позаботься, чтобы каждый раз, когда я взгляну направо, я видел твоё
лицо - слез со стола, чтобы идти вместе с ним, всё также высоко
держа черепаху. Он, практически, чувствовал царящее в комнате
молчание на вкус, но -
Но была ещё и другая комната. Грубый смех и крики пьяного
веселья - вечеринка, если судить на слух, и, к тому же, недалеко.
Слева. За вышитой занавесью, на которой были изображены обедающие
рыцари их дамы. Там что-то происходит, подумал Каллахан, и,
вероятно, не Ночь Оленьей Кочерги. * Местный праздник.
Впрочем, можно прочесть и как Ночь Оленьего Покера, и как Ночь Покера в
Элке. *
Он слышал, как часто и глухо дышит, сквозь свою неизменную
улыбку, Ой - идеальная маленькая машина. И - что-то ещё.
Резкий приближающийся звук, маскирующий низкое, быстое
пощёлкивание. От этого сочетания у Каллахана сводило зубы и
холодела кожа. Что-то пряталось от них под столами.
Ой увидел наступающих насекомых первым - и застыл, как делающая
стойку собака, с поднятой лапой и вытянутой вперёд мордой.
Какое-то мгновение, у него двигалась только тёмная, бархатистая шкура
морды, вначале - дёрнулась назад, чтобы продемонстрировать крепко
сжатые иголки его зубов, затем расслабилась, чтобы их спрятать, затем -
снова дёрнулась назад.
Жуки продолжали своё размеренно движение. Чем бы они ни
были, Черепаха Матурин, поднятая в руке Пири, ничего для них не
значила. Жирный тип в плуформальном костюме * tuxedo * с
плетёными отворотами воротника неуверенно, почти вопросительно
заговорил, обращаясь к птицеобразной химере: "Они не должны пройти
дальше, Майман - и не должны уйти. Нам же говорили..."
Ой бросился вперёд, рыча сквозь стиснутые зубы. Это был
совершенно не характерный для него звук, напоминающий Каллахану
реплику: "Рррр!" из комикса.
Нет! - закричал Джейк испуганно. - Ой, нет!
При звуке его крика, доносившиеся из-за занавеса вопли и смех
резко стихли, как будто празднующий там народ только теперь внезапно
осознал, что в первой комнате что-то произошло.
Ой не обратил на крик Джейка ни малейшего внимания. Он
быстро, одного за другим, разгрыз трёх жуков; хруст их ломающихся
хитиновых панцирей слышался отвратительно ясно в наступившей
тишине. Он не пытался их есть, но просто отбрасывал их огромные,
не меньше мыши в размерах, трупы, в воздух - поворотом шеи и улыбкой
приоткрывающихся челюстей. * Был, помнится, такой фильм - про
пирамиды, мумии и огромных жуков ;) *
И - остальные отступили под столы.
Да он же для этого создан - подумал Каллахан. - Возможно,
когда-то, давным-давно, для этого были выведены все путанники.
Выведены для этого, так, как некоторые породы терьера созданы, чтобы...
Эти мысли прервал раздавшийся за занавесом хриплый крик: "Людишки!"
- прокричал один голос, к нему присоединился второй: "Ка-людишек!"
Каллахан почувствовал абсурдное желание прокричать, в ответ:
"Gesundheit!" * Будь здоров! (амер.) - происходит из немецкого *
Перед тем, как он успел прокричать это, или что-то другое, в его
голове раздался громкий голос Роланда.
- Пошли, Джейк.
Мальчик, в изумлении, обернулся к Пири Каллахану. Он шёл
со скрещенными руками, готовый метнуть Rizas в первого шевельнувшегося
негодяя, будь то мужчина, или женщина. Ой вернулся к его ногам,
хотя и не перестал неустанно вертеть головой из стороны в сторону; его
глаза сияли предчувствием новых жертв.
- Мы идём вместе, - сказал Джейк. - Они - в отключке, Пири!
И мы так близко! Они проволокли её здесь... через эту комнату...
и дальше, в кухню...
Каллахан не слушал его. Всё также высоко держа
черепаху(как держат, обычно, светильник, в глубокой пещере * факел,
керосинку - после изобретения электрических фанариков, этот образ
устарел... *), он повернулся к занавесу. Молчание за ним
было ужасней, чем прежние вопли и лихорадочный, захлёбывающийся
смех. Эта тишина воспринималась, как нацеленное на них
остриё. Остановился и мальчик.
- Иди, пока можешь, - произнёс Каллахан, пытаясь
сохранить спокойствие. - Догони её, если сможешь. Это -
приказ твоего Дина. Это, также, воля Белого.
- Но ты не можешь...
- Иди, Джейк!
Негодяи и негодяйки Дикси Пиг, не взирая на ту власть, которую
имела над ними Скёлдпадда, тревожно зашептались при звуке этого крика -
и неудивительно, ибо доносящийся изо рта Каллахана голос, Каллахану не
принадлежал.
- У тебя есть только один шанс - и ты должен вырвать его у
судьбы! Найди её! Я приказываю тебе, как Дин.
Глаза Джейка широко распахнулись, при звуке голоса Ролонда,
доносящегося из глотки Каллахана. Его челюсть отвалилась.
Он оглянулся, ошеломлённый.
За секунду до того, как занавес слева от них был отброшен в
сторону, Каллахан разглядел, наконец, чёрный юмор, то, что не было
заметно при первом, рассеянном взгляде: запечённая дичь, которая была
главным блюдом банкета, имела человеческие формы; рыцари и их дамы ели
человеческую плоть и запивали её человеческой кровью. * Интересно,
для причастия подходит любая человеческая плоть и кровь, или только
божественная, точнее - бого-человеческая? Каннибаллизм, или
Деотарианство, Деоядность? * На вышивке была изображена
тусовка каннибаллов.
Затем, почтенные старцы, занятые прежде своим собственным
обедом, отбросили неприличный занавес - и вырвались - вопя сквозь
огромные клыки, распирающие их уродливые пасти так, что вовек не
закрыть - на оперативный простор. Глаза их были черны, как
слепота, кожа их щёк и бровей - даже кожа тыльной стороны их ладоней -
распухла от пробивающейся из неё поросли зубов. Как и вампиры в
обеденном зале, они были окружены аурами, но цвет их был ядовито
филолетовым - тёмным настолько, что казался чёрным. Какая-то
лимфа сочилась из уголков их глазниц и из их ртов. Они роняли
слюну, некоторые из них смеялись - казалось, что они не издают звуки,
но, скорее, выхватывают их из воздуха, как нечто, что можно разорвать
живьём.
И Каллахан их узнал. Конечно. Разве один из них не
изгнал его из этого времени и места? Это были настоящие вампиры,
Первый Тип, чьё существование держалось в тайне - а ныне их спустили на
незванных визиторов.
Черепаха в его руках нисколько их не задержала.
Каллахан увидел, что Джейк уставился на них горящими ужасом,
лезущими на лоб глазами, забыв обо всём, при виде этих уродов.
Каллахан и сам не знал, что собирается сказать, пока не услышал
свой крик: "Сначала, они убьют Оя! Они убьют его - прямо у
тебя на глазах и выпьют его кровь!"
Ой гавкнул, при звуке своего имени. Казалось, что глаза
Джейка сфокусировались, при этом звуке, но у Каллахана уже не
оставалось времени на то, чтобы проследить за дальнейшей судьбой
мальчика.
Черепаха их не остановит, но она, хотя бы, сдерживает
других. Пули их не остановят, но...
С чувством дежа вю - вполне законным, он ведь пережил уже всё
это - в доме мальчика по имени Марк Петри - Каллахан сунул руку в
распахнутый ворот своей рубашки - и вытащил свой нательный крест.
Крест звякнул о рукоять Ругера и повис под ней. Крест был * освещён,
освящён? * горел ярким сине-белым сиянием. Два возглавлявших
поток атакующих старца уже собирались схватить его - и втянуть в свои
ряды. Теперь же, они отпрянули, крича от боли. Каллахан
видел, как их кожа шипит и плавится. Это зрелище наполнило его
дикарским восторгом.
- Прочь от меня - крикнул он. - Властью Бога! Властью
Христа! Именем ка Среднего Мира, приказываю вам! Властью
Белого, приказываю вам!
Один из них, нисмотря ни на что, вырвался вперёд -
деформированный скелет в древнем, замшелом вечернем костюме. На
шее у него была какая-то древняя награда... Мальтийский Крест,
возможно? Он махнул своей когтистой лапой в сторону распятия,
свисавшего с руки Каллахана. Пири едва успел отдёрнуть руку и
когти вампира прошли в каком-то дюйме от цели. Каллахан тут же
ударил чудовище крестом - прямо в пергаментную кожу его лба.
Золотое распятье вошло в вампира, как до красна раскалённый шампур в
масло. Облачённое в ветхий вечерний костюм существо отшатнулось
назад, с полным растерянности и боли гортанным воплем. Каллахан
выдернул свой крест из раны. На мгновение, перед тем как
престарелый монстр прижал к лицу лапы, взору Каллахана открылась
оставленная крестом дыра. Затем, через пальцы древнего создания
полезла густая, пенистая, жёлтая жидкость. Колени его
подогнулись, и оно упало на пол, между двумя столами. Его
соратники отпрянули от него, яростно крича. Его лицо уже
проваливалось внутрь, под его уродливыми лапами. Его аура
погасла, как пламя свечи, и от него не осталосталось ничего, кроме лужи
жёлтой, растворяющейся на глазах и растекающейся, как блевота, из
рукавов его пиджака и штанин, плоти.
Каллахан энергично шагнул к остальным. Его страх
ушёл. Тень стыда, висевшая над ним ещё с того дня, когда Барлоу
отобрал и сломал его крест, ушла.
Наконец, свободен, - подумал он. - Свободен, наконец,
Боже Всемогущий, я наконец свободен. Затем: я верю, что
это - спасение. Это хорошо, правда? Да, это, на самом деле,
здорово.
- Выбрость это! - крикнул один из них, закрывая лицо руками. -
Отвратительная бижутерия, шутовской символ Овечьего Бога, выбрось его,
если смеешь!
Отвратительная бижутерия, шутовской символ Овечьего Бога,
так? Так почему же ты сжался от страха? * Вера - великая
сила. Не вера во что-то. Просто - вера. *
Против Барлоу, он не посмел ответить на этот вызов, что и
привело его к поражению. В Дикси Пиг, Каллахан направил крест на
того, кто посмел заговорить.
- Мне нет нужды ставить на кон свою веру в ответ на вызов такого,
как ты, уважаемый, - сказал он, и его слова звенели, ясно слышимые в
любой части зала. Он оттеснил стариков назад, почти до той самой
арки, из которой они вышли. На ладонях и лицах ближайших к нему
появились огромные чёрные язвы, разъедавшие древнюю бумагу их кожи, как
кислота. - И я, в любом случае, никогда не расстанусь с таким старым
другом. А вот спрятать его - могу. Если хочешь. - И он
уронил крест на его обычное место под рубахой.
Несколько вампиров тут же бросились к нему, с искажёнными в
пародии на улыбки клыкастыми ртами. Каллахан вытянул в их сторону
руки. Пальцы( и рукоять его Ругера) пылали синим пламенем.
Огнём горели и глаза черепахи; её панцирь светился.
- Прочь от меня! - воскликнул Каллахан. - Властью Господа и
Белого, приказываю!
7.
Когда ужасный шаман повернулся, чтобы дать отпор Дедам, тахиин
Майман почувствовал, что величественное, внушающее страх и восхищение
одновременно, сияние Черепахи немного ослабло. Он увидел, что
мальчишка ушёл - и это вызывало отчаяние, но, по крайней мере, он
прошёл дальше, а не вышел вовсе - так что, всё ещё может повернуться к
лучшему. Но, если мальчишка нашёл дверь в Федик и прошёл в неё,
тогда Майман может оказаться по шею в дерьме. Сайр подчинялся
Вальтеру О"Диму * Имя - марка пистолета, фамилия ирландская,
намекает на сгущающийся мрак и безнадёжность *, а Вальтер
подчинялся только самому Алому Королю * Ленин->Сталин->нынешний
генсек - что-то в этом роде :) *.
Позже. Всему - свой черёд. На первое - гуляш из
шамана. Спустить на него Дедов. Затем - мальчишка.
Если крикнуть, что его другу, всё же, потребуется его помощь, то, быть
может...
Майман ( Человек-Канарейка - для Миа, Чирикалка - для Джейка )
прокрался вперёд, схватив Эндрю - толстяка с полуформальном костюме с
плетёными отворотами - одной рукой, а его ещё более жирную партнёршу -
другой. Он выразительно указал им на обращённую к ним спину
Каллахана.
Тирана энергично замотала головой. Майман открыл свой клюв
и зашипел на неё. Она отпрянула. Детта Волкер * Walker
- путник(англ.) * уже успела запустить свои пальцы в маску Тираны -
и она свисала теперь с её челюсти и шеи жалкими лохмотьями. В
середине её лба дышала, как жабры умирающей рыбы, красная рана.
Майман повернулся к Эндрю, освободив его на секунду, чтобы снова
указать на шамана, потом провёл когтистой лапой, которая служила ему
рукой, по своему покрытому перьями горлу в мрачно выразительном
жесте. Эндрю кивнул и отмахнулся от вцепившихся в него, в попытке
удержать, пухлых ручек жены. Маска человечности была достаточно
хороша для того, чтобы показать, как негодяй в безвкусно цветастом
костюме собирался с мужеством. Затем, он прыгнул, с задушенным
криком, обхватив шею Каллахана - не пальцами, а своими толстыми
руками. Одновременно, его визжащая сожительница выбила из руки
Пири черепаху. Скёльдпадда упала на красный ковёр, подскочила, и
закатилась под один из столов, где( как некий бумажный караблик, о
котором могут помнить некоторые из вас) и скрылась из этой истории
навсегда.
Деды, всё ещё, не решались подойти, как и вампиры Третьего Типа,
которые обедали в общем зале, но подонки всех полов почувствовали
слабость и стали надвигаться, вначале осторожно, затем, с всё большей
уверенностью. Они окружили Каллахана, остановились, затем
набросились на него всем скопом.
- Пустите меня, именем Господа! - вскричал Каллахан, но, конечно,
от этого не было никакого прока. В отличие от вампиров, эти
создания с зияющими красными ранами во лбу не реагировали на имя Бога
Каллахана. Он мог только надеяться, что Джейк не остановится, тем
более, не повернёт назад; что он и Ой понесутся, на крыльях ветра, к
Сюзанне. Спасут её - если смогут. Погибнут вместе с ней -
если не смогут спасти. И - убьют её ребёнка - если выпадет такая
возможность * миссия милосердия :) *. Да поможет ему Бог,
но он был не прав в этом. Они должны были потушить огонёк жизни
младенца, ещё в Калле, когда у них был шанс.
Что-то глубоко впилось ему в шею. Теперь к нему слетятся и
вампиры, невзирая на крест. Они набросятся на него, как почуявшие
первую кровь акулы. Боже, помоги мне, дай мне силы -
подумал Каллахан - и почувствовал, как силы вливаются в него. Он
откатился налево; когти рвали его рубашку на ленты. На какой-то
момент, его правая рука освободилась, и в ней, всё ещё, был
Ругер. Он направил его на гримасничающее, потное, ненавидящее
лицо толстяка по имени Эндрю и прижал ствол пушки (купленной для
обороны дома, в далёком прошлом, папашей Джейка - параноидальным
чиновником от телевидения) к мягкой красной ране в центре лба негодяя.
- Не-е-ет, ты не смеешь! - закричала Тиара, тянясь к
пушке так, что её платье порвалось, наконец, спереди, высвободив
массивное, покрытое грубой шерстью вымя.
Каллахан спустил курок. Грохот выстрела Ругера был
оглушителен, в замкнутом пространстве зала. Голова Эндрю
взорвалась, как наполненный кровью перезревший плод, опрыскивая
столпившихся за ним тварей. Раздались крики ужаса и
недоверия. У Каллахана ещё было время подумать: Это не должно
было так повернуться, да? И: Этого достаточно, чтобы принять меня
в клуб? Теперь я - стрелок?
Нет, наверное. Но, прямо перед ним, между двумя столами,
стоял человек-птица; он открывал и закрывал клюв, его горло заметно
подёргивалось от возбуждения.
Улыбаясь, несмотря на текущую из его разорванного горла на ковёр
кровь, Каллахан опёрся о локоть и навёл Джейков Ругер.
- Нет! - вскричал Майман, поднимая свои уродливые руки к лицу в
совершенно бесполезной, беспомощной попытке защититься. - Нет, ты
НЕ МОЖЕШЬ...
Могу, подумал Каллахан с ребячливым восторгом - и снова
выстрелил. Майман, шатаясь, отступил на два шага назад, потом -
на третий. Он налетел на стол и упал на него. Три жёлтых
пера повисли над ним в воздухе, затем начали свой ленивый,
зигзагообразный путь к земле.
Каллахан услышал дикие вопли, не злости, не страха - но
голода. Аромат крови, наконец, донёсся до изношенных ноздрей
стариков - и теперь ничто уже не было способно их остановить. Так
что, если у него нет желания присоединиться к ним...
Пири Каллахан, однажды - Отец Каллахан из Салемс Лот, повернул
ствол Ругера к себе. Он не тратил времени на то, чтобы искать
вечность в темноте ствола, но крепко прижал его под подбородок.
- Хайль, Роланд! - воскликнул он, зная (волна, их подняла волна),
что он услышан. - Хайль, Стрелок!
Когда древние чудовища набросились на него, его палец напрягся
на курке. Он был погружён в вонь их холодного, бескровного
дыхания, но это его не пугало. Он никогда ещё не чувствовал себя
таким сильным. За все годы своей жизни, счастливее всего он был,
в бытность свою нищим странником, не священником, но просто Бродягой
Каллаханом, Владыкой Дорог, и он чувствовал, что скоро он получит
свободу, ему будет предоставлена возможность вернуться к той жизни, что
он и сделает, с чувством выполненого долга - и это хорошо.
- Найди свою Башню, Роланд, ворвись в неё, выбив ворота - или
пробив стену - и вскарабкайся до самого верха!
Зубы его старых врагов, этих братьев и сестёр того, кто называл
себя Курт Барлоу, погрузились в него, подобно жалам. Каллахан их
не чувствовал вовсе. Спуская курок и уходя от них навсегда,
он улыбался.
|