Эту историю про разговор мужика и пионера в поезде я слышал ещё в свою далёкую школьную пору. Я только развил её и расширил до "полномасштабного" рассказа.
ДОРОЖНЫЙ РАЗГОВОР
Пассажирский поезд сделал остановку на очередной, уж и не определить какой по счёту, железнодорожной станции. "Остановка - две минуты! Остановка - две минуты!" - бодро разнеслось по вагонам.
- Почему-то, люди, когда встречают, то целуют не так сильно и не так тепло, как когда кого провожают! - сделала своё наблюдение одна из вагоновожатых.
- Так чем дальше - тем роднее! - усмехнулась другая вагоновожатая.
И обе звонко и заразительно засмеялись.
Электровоз дал протяжный гудок. И по всему составу лязгающей цепочкой пронеслась дрожь, извещающая о том, что поезд тронулся.
В лакированную дверь купе вагона "СВ" деликатно постучались.
- Дааа! - отозвался хрипловатый приятный мужской баритон.
На пороге появились вихрастый, лет девяти-десяти, паренёк и за его спиной вагоновожатая, приятной наружности женщина в форменном пиджачке и пилотке.
- Извините за беспокойствие, Иван Степаныч, - виновато улыбнулась вагоновожатая, "поедая" ласковым взором сухопарого жилистого мужчину в спортивных штанах и в полосатой тельняшке, с бритой головой и низко посаженными густыми тёмными бровями над внимательными глазами на резко очерченном волевом лице. - Вот, парнишку попросили подкинуть до четвёртой отсюда остановки, а весь поезд забит под завязку. И в моём вагоне все места заняты. Я понимаю - вы всё купе выкупили, но, может, потерпите пассажира до вечера? А там его родные встретят, - и уточнила. - Бабушка встретит.
- Спасибочки большущее! Давай! Проходи-проходи! - легонько подтолкнула парнишку вперёд вагоновожатая и занесла его чемоданчик из толстой кожи с железными оковками на уголках. - Устраивайся! - и кокетливо стрельнула глазками в мужчину. - Иван Степаныч, присмотрите, пожалуйста, в дороге за мальчонкой. Я вам доверяю. Вы весь из себя во всех смыслах и со всех сторон мужчина видный и положительный. А я вам сейчас чайку соображу.
- Всё нормально! Всё под контролем! - ухмыльнулся мужчина, сверкнув золотой фиксой в зубах. - И чаёк нам не помешает.
Парнишка снял с плечиков брезентовый походный "юниорский" рюкзачок и пригладил непослушные вихры на голове.
- Присаживайся к окошку, - предложил мужчина. - Сейчас чай пить будем. У тебя к чаю есть чего сладкого?
Парнишка отрицательно мотнул головой.
- Понятно. Будь здесь. Я мигом! - предупредил его мужчина и "метнулся" в вагон-ресторан.
Вскоре он появился в купе с большим бумажным кульком и с бутылкой лимонада.
- Ого! Сколько конфет! - удивился парнишка и опытным цепким взглядом определил их состав по этикеткам. - Ух, ты! Шоколадные! Ништяк!
Тут снова мягко открылась дверь и на пороге появилась довольная вагоновожатая с ароматно дымящимися стаканами чая в подстаканниках на подносике:
- А вот и чаёк! Сахарок! Салфеточки! А вы уже приготовились! Какие молодцы! - увидела она на столике кулёк с конфетами. - Приятного вам чаепития! - и томно, многообещающе, посмотрела на мужчину. - В восемь вечера будет остановка парнишки и его заберут. А я со всеми делами управлюсь и ближе к ночи зайду к вам, Иван Степаныч, в гости. Не возражаете? У меня есть бутылочка хорошего десертного вина.
- Ну-с! Давай знакомиться! - посмотрел на парнишку "хозяин купе". - Как меня зовут, ты уже наслышан. Можешь просто меня звать дядей Ваней, - и протянул большую, похожую на клешню краба, пятерню. - А тебя как звать-величать?
- Алкаша, - деловито и без страха "заключил в крабовидную клешню" свою детскую ладошку парнишка, ещё неуверенно выговаривающий букву "Р".
- Вот те на! - удивлённ6о вскинул густые брови "хозяин купе". - Так и я алкаша! Да, нет! Шучу! - и хитренько подмигнул. - Потребляю, конечно. Но со смыслом. Не увлекаюсь. Только если есть достойный повод. Так ты у нас Аркадий, значит?
- Да, - утвердительно кивнул головой парнишка.
- А откуда едем, если не секрет? - поинтересовался дальше "хозяин купе".
- Не секрет, - с серьёзным выражением лица ответил парнишка. - Из лагеря.
- Опаньки!!! - аж подскочил на месте "хозяин купе". - Так и я из лагеря! Интересный, однако, у нас с тобой разговор получается. Это радует.
- А вы, дядя Ваня, тоже из пионерского лагеря? - с интересом уставился на него Аркадий. - Вы, наверное, там директором были? Или завхозом?
- Нет, - как-то устало вздохнул "хозяин купе". - Мужик я. Бригадиром в отряде был.
- А я тоже мужик! - приосанился и расправил плечики Аркадий. - Я в отряде звеньевым был.
- Так! Значит ты у нас тоже в авторитете?! Уважаю! Держи "пять"! - понимающе положительно покачал головой "хозяин купе" и протянул парнишке "краба". - А куда путь держим?
- До бабы, - всё также серьёзно ответил Аркадий.
- Ёооо!!! - от удивления развёл руками "хозяин купе". - Так и я до бабы! До Зойки своей. Ждёт меня, моя ненаглядная. Красавица моя. Сынишка у нас уже подрастает! - и что-то подсчитав в уме, добавил. - Примерно, твоего возраста. Может, чуть постарше, - и тяжело вздохнул. - Да я его ещё не видел, - и вдруг подхватился. - Чаёк, поди, ещё горячий? Я тебе лимонад открою. А себе, пожалуй, водочки накапаю! - и, выглянув из купе, позвал вагоновожатую. - Лизавета! Хозяюшка! Хозяюшка! Аууу!!!
- Аюшкиии?!!! Я тута!!! - эхом отозвалось откуда-то из "глубин" вагонного коридора.
- Лизавета, будь ласка, нам два пустых стакана "подгони"! И тарелочку!
- Несууу!!!
- Щас мы с тобой, Аркадий, нашу встречу отметим. По-мужски. Повод просто замечательный! - сильно и "хищно" потёр ладони "хозяин купе" и полез в баул.
На столике наряду с шоколадными конфетами появились пышный батон белого хлеба, палка аппетитно пахнущей копчёной колбасы, банка с красной лососевой икрой и пузатая "казённая" бутылка водки.
- Дядя Ваня, у вас на столе все такие дефицитные продукты! - с уважением посмотрел на столик Аркадий.
- Не "у вас", а "у нас" с тобой! - поправил его дядя Ваня и налил Аркадию в принесённый вагоновожатой стакан лимонада, а себе "плеснул" водочки. - Ну, Аркадий, давай за встречу. За понимание! Как мы с тобой друг друга понимаем! - и осторожно стукнул свой стакан о стакан Аркадия. - Вздрогнем!
- Вздрогнем! - засмеялся Аркадий.
Выпив и закусив, дядя Ваня посмотрел на Аркадия, уплетающего за обе щёки большой ломоть хлеба со щедро наложенным на него толстым слоем икры:
- А чем ты в лагере занимался со своим звеном?
- У нас в звене собрались те, кто увлекается астрономией, - жуя бутерброд, ответил Аркадий.
- Во как?! Интересно!
- Да! Ещё как интересно! - отхлебнул лимонада Аркадий. - Пионер - это значит Первопроходец, Следопыт. А наше звено - Следопыты Космоса.
- Надо же! Круто! Уважаю! - улыбнулся дядя Ваня. - За это надо выпить. Давай, я тебе добавлю лимонада, а себе водочки. Это дело надо "обмыть"!
И они дружно "осушили" стаканы.
- У меня с собой есть атлас звёздного неба, - похвастался Аркадий. - Дядя Ваня, хотите я вам про нашу Солнечную Систему расскажу? И про далёкие Галактики?
- Конечно! А как же! Обязательно! Расскажи! - охотно поддержал парнишку дядя Ваня, нарезая кружочками колбасу и укладывая её на тарелочку. - Как у нас с тобой всё на "поляне" культурно выглядит. Культур-мультур соблюдаем! - полюбовался он "поляной". - Нормальный у нас с тобой, Аркадий, разговор. По-существу.
- Ага! - согласился Аркадий, доставая из своего окованного по уголкам чемоданчика атлас, и с увлечением стал рассказывать дяде Ване о строении Солнечной Системе, о далёких Галактиках, о будущих межзвёздных перелётах...
Дядя Ваня внимательно слушал и только заботливо подливал лимонад докладчику, а себе водочки:
- Молодец, Аркадий. Делом занимаешься. Зря время не теряешь.
- Ага! - утвердительно мотнул головой "докладчик" и для вескости добавил. - Я ещё и спортом занимаюсь. Люблю в футбол играть. Я физически самый сильный в нашем "астрономическом" звене.
- Это понятно. Без этого никак нельзя. Командир должен быть сильнее подчинённых. Во всех смыслах! - похвалил "докладчика" дядя Ваня и поинтересовался. - А погоняло какое у тебя, Аркадий?
- Что? - не понял вопроса Аркадий.
- Извини. Какое у тебя в отряде прозвище было? - поправился дядя Ваня.
- А! - заулыбался Аркадий. - Королёв! - и важно добавил. - Такая фамилия у нашего советского секретного конструктора космических ракет.
- Ооо!!! Да ты реально в авторитете! - восхищённо посмотрел на Аркадия дядя Ваня. - А у меня прозвище - Грозный. Типа, Иван Грозный. Тоже из уважения так нарекли.
- Иван Грозный?! - засмеялся Аркадий. - А вы, дядя Ваня, на этого царя похожи. Я его портрет видел. Только вы без бороды. А так очень похожи. Правда. Вылитый!
- Может быть, - согласился дядя Ваня и шумно вздохнул. - Дааа-ссс!!! Правильный ты парень, Аркадий. По твёрдой Дороге Жизни идёшь. А я, вот, в своё время на своей Дороге споткнулся и свернул на тёмную тропинку. Она меня и привела прямиком на... Колымский Тракт. Вот так, вот, бывает. Ну, да, ладно. Что было - то было. Ты, Аркадий, давай, пей лимонад, чай. И "закусывай" конфетами, колбасой, икрой.
- Дядя Ваня, - внимательно посмотрел ему в глаза Аркадий. - Что с вами? Вы так загрустили. Как будто плакать хотите.
- Да? Да, нет! Что ты, что ты! - спохватился дядя Ваня. - Это так... Соринка в глаз попала... Хорошо, что мы с тобой встретились. Я от общения с тобой много чего важного почерпнул. Многое понял. Спасибо тебе, братишка.
По внутренней радиотрансляционной сети пассажирского состава тихо проникновенно зазвучала песня:
Поле, русское поле,
Светит луна или падает снег,
Счастьем и болью связан с тобою,
Нет, не забыть тебя сердцу вовек.
Русское поле, русское поле,
Сколько дорог прошагать мне пришлось,
Ты - моя юность, ты - моя воля,
То, что сбылось, то, что в жизни сбылось.
.....
- Ух, ты! Эта песня из "Неуловимых мстителей"! Классное кино! Оно мне даже больше нравится чем "Фантомас"! Дядя Ваня, не грустите. Давайте выпьем за Родину! - неожиданно предложил Аркадий и поднял стакан с чаем.
- О! Слова не мальчика, но мужа! - встрепенулся дядя Ваня и налил себе водки. - Молодец! Правильно. Родина - это Святое. Любовь к Родине - это понятие Священное. Законы выдумываются. Даже вы в своих новых детских играх правила выдумываете. А эти правила и есть законы. Люди взрослеют и их "детские" правила "взрослеют" вместе с ними, то есть превращаются в... Законы. А может, люди и... не взрослеют вовсе, и, попав во Властные Структуры, продолжают на полном серьёзе выдумывать для Государства "детские" законы! Короче, азартно играются в увлекательную игру под названием "Законодательство". А... понятия не выдумываются. Понятие - это как бы такой внутренний стержень. Это, вообще, необъяснимое чувство. Ведь невозможно человека научить под танк с гранатой кинуться. На верную смерть. А человек, даже не раздумывая, кидается. И никто его не заставляет. Это что? Это...Любовь к Родине! Это чувство Правды. Ведь ты знаешь, что прущий на тебя вражеский танк... не прав. А прав ты! И тогда, считай, ты его подбил. Морально! А за его физическим уничтожением дело уже не станет. Глубоко мотивированный расчёт противотанковой пушки никогда не дрогнет и не разбежится. Не бросит пушку. И не будет обращать внимание на "порхающую и махающую косой" над своей головой Смерть: "Отвлекает, дура, от дела! Уходи! Не мешай! Кыш отсюда!" И расколотит в пух и прах, в металлолом, любую "супер-пупер модную" бронетанковую колонну противника: "Врёшь, вражина! Не пройдёшь! Правда за нами!.."... И в мирной жизни надо иметь... стержень. Необходимо иметь чувство Правды. Короче, понимать, то есть, чётко отличать Правду ото Лжи, Добро от Зла. Это надо чувствовать. Это незыблемо. На этом Земля держится. А у западных империалистов-демократов этой душевной и духовной "чуйки" нет. Совсем нет. В априори. Они "чуют" только своей... "пятой точкой". В свой звериный сатанинский масонский "тартар" весь Мир упорно тянут, педерасты "точечные". А мы-то не звери, мы-то с понятием. Так-то! И поэтому Победа всегда будет за нами!
- Я понял, дядя Ваня! - загорелись глаза Аркадия. - Я знаю про подвиг двадцати восьми панфиловцев. Они на Волоколамском шоссе у разъезда Дубосекова вступили в бой с немецкими танками. И победили. Погибли, но не пропустили врага к Москве. И у нас в пионерлагере в отряде есть такие понятия, как "Сам погибай, а товарища выручай!", "Один за всех, и все за одного!" Мы их соблюдаем. Мы тоже с понятием!
- Похвально! Молодцы, братушки! И это правильно! - похвалил в лице Аркадия всех пионеров дядя Ваня и легонько стукнул свой стакан о стакан с чаем Аркадия. - За Родину! За героев панфиловцев!
.....
Не сравнятся с тобой ни леса, ни моря,
Ты со мной, моё поле, студит ветер висок.
Здесь Отчизна моя, и скажу, не тая,
Здравствуй, русское поле,
Я твой тонкий колосок.
.....
- Красота! Простор! Мощь! - закусив колбаской, посмотрел в окно дядя Ваня и, ловко выбив ладонью из пачки "Беломорканала" папиросу, сильно затянулся. - Ууухх!!!
.....
Поле, русское поле,
Пусть я давно человек городской,
Запах полыни, вешние ливни,
Вдруг обожгут моё сердце тоской.
Русское поле, русское поле,
Я, как и ты, ожиданьем живу,
Верю молчанью, как обещанью,
Пасмурным днём вижу я синеву.
.....
- Аркадий, а давай я тебе тоже что-нибудь расскажу из своей основной профессии? - предложил он. - Я по специальности электрик. Могу про электрический ток тебе рассказать чего. Только нужна бумага и карандаш.
- Давайте! - заинтересованно заблестели глаза Аркадия, и он достал из чемоданчика тетрадку и набор цветных карандашей. - Я про электричество немного уже знаю. Знаю, как образуются молнии, грозы, дожди и ураганы.
- Да?! Ты в курсе?! Молоток! С тобой приятно иметь дело, однако! - довольно крякнул дядя Ваня, вдруг ощутив свою нужность подрастающему поколению. - Я тебе в общих чертах всё "раскидаю". На "пальцах" объясню. Тебе, как будущему астрофизику или ракетостроителю, это пригодится. Сообщу тебе, так сказать, начальный импульс. А дальше, когда подрастёшь, то и сам всё докумекаешь. Лады?
- Лады! - улыбнулся и согласно кивнул Аркадий.
И они, колдуя и "кумекая" над схемами и синусоидами, углубились в суть электрофизических явлений...
* * *
Пассажирский поезд уверенно бежал вперёд, стараясь чётко выдерживать график остановок. А за окнами вагонов разворачивалась во всей своей красоте великолепная и грандиозная картина бескрайних, бесконечных просторов Родины.