Флинн Мэлори : другие произведения.

Потерянные

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

   0x01 graphic
  
   Мэлори Флинн
   Потерянные
  
   Аннотация:
  
   Две разные истории...
   Две разные девушки, ищущие ответы, даже и не подозревают о существовании друг друга. У каждой из них свои вопросы, свои проблемы: одна убийца, сбежавшая из психиатрической лечебницы, другая потеряла память и живет не своей жизнью. Но все-таки кое-что их объединяет - общее прошлое...
  
   Не вампиры
  
   Окончено
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Часть первая.

Воспоминания.

Воспоминание - это единственный рай, из которого мы не можем быть изгнаны.

Ж.П.  Рихтер

  
   Глава первая.
  
  
  
   "- Надо открыть глаза... надо открыть... - твердила я мысленно, повторяя эти слова как молитву". Тело я не ощущала, как будто оно вообще отсутствовало. Ноги и руки мне больше не подчинялись, а еще хуже то, что я их просто не чувствовала. Так, и где же я сейчас? Попытки вспомнить, что же я делала вчера, не увенчались успехом, только голова больше разболелась. И не только голова, но и все тело отзывалось саднящей, ноющей болью.
   Пролежав так еще немного, я начала возвращать себе контроль, и уже могла поворачивать головой.
   Это уже хорошо, и я попыталась хоть немного приоткрыть глаза.
   Желтый солнечный свет слепил, и я невольно вскрикнула. Лучи солнца из окна, ударили по глазам. Привыкнув, я осмотрелась, сразу поняв, где нахожусь.
   Белоснежная, стерильная палата, и рядом со мной стояли приборы, показывающие стук моего сердца.
   Сомнений не осталось, я в больнице. Голова казалась налитой свинцом, нестерпимая боль в затылке мешала думать и мыслить. Я попыталась приподнять руку, но тонкая трубочка помешала мне. Прибор показал, как участился мой пульс.
   Голову приподнять я не могла, и мне пришлось озираться по сторонам в поисках каких-нибудь ответов.
   Небольшие, нежно-розовые занавески колыхались на легком, летнем ветерку из окна. По всей комнате расставлены букеты, состоящие из различных цветов в хрустальных вазах, красивые комнатные растения, с большими ярко-зелеными листьями посаженные в низких горшках.
   А вся палата освящена искристым солнцем, льющимся прямо из окна.
   Мой взгляд остановился на двери, в которую вбежала женщина лет тридцати восьми одетая в голубую форму. Увидев меня, недоуменное выражение ее лица сменилось на удивление и радость. - Эй! Стойте! Подождите! - закричала я, но женщина так же быстро убежала.
   На глаза сами собой навернулись слезы.
   Около меня, мгновенно сократив расстояние от двери до кровати, появился немного запыхавшийся сорокалетний мужчина в голубом одеянии. Его мягкие черты лица, морщинки и теплые голубые глаза внушали доверие. - Пульс в норме. - Проговорил слегка приглушено доктор, слушая стук у меня на запястье.
   Мне захотелось выдернуть руку, я им не подопытная крыса, но не хотелось огорчать мужчину, который так нежно и дружелюбно смотрел на меня.
   Он улыбнулся, показывая, что мне нечего бояться, и я немного расслабилась.
   - Кэрис, принеси, пожалуйста, карточку, - сказал он женщине, не поворачиваясь назад.
   Он продолжал смотреть на прибор, отмечающий мой пульс. - Как ты себя чувствуешь? - Э... голова болит. - Неуверенно ответила я.
   Доктор записал что-то в блокнот.
   - А ты... - он растягивал слова, настороженно смотря на меня, - помнишь, что произошло?
   Не хотелось смотреть ему в глаза, которые прожигали меня насквозь, и я отвернулась к окну. Я услышала вздох.
   - Может быть, ты помнишь хотя бы имя?
   Но вспомнить имя мне не удалось, хотя знала, что оно у меня точно есть. С ужасом я посмотрела на доктора, пытаясь понять, о чем же он думает.
   Было такое чувство, словно воспоминания кто-то стер, и осталась лишь пустота. Он опустил голову.
   А я поглядела на его бейджик. Доктор Николас Ховард. Тут пришла медсестра, которую он назвал Кэрис, и отдала ему голубую карточку. Доктор Ховард быстро пролистал ее.
   - Мелисса Форд... - проговорил он, с горечью глядя на меня.
   - Как я здесь оказалась? - спросила я, не слушая его.
   Это было очень странно, я не помнила имя и фамилию, не знала, была ли у меня собака, кто мои родители, и есть ли они у меня вообще? По спине пробежал холод, и я поежилась.
   От слов, которые доктор сказал дальше, сердце забилось сильнее.
   - Неделю назад, сгорела усадьба семьи Стерджесс... в тот вечер, там была вечеринка и...
   - Я была там? - произнесла я.
   Это было больше утверждение, чем вопрос.
   - Да... именно так. - Он замолчал, не желая рассказывать дальше.
   - Сколько человек погибло?
   - Пятьдесят... пятьдесят два. Из них пятеро в коме... - Доктор Ховард говорил это с грустью, избегая моего взгляда.
   - Теперь уже четверо, верно? - догадалась я.
   И пока я задумалась, он произнес очень тихо:
   - Никто не мог сказать, из-за чего точно сгорела усадьба, и все ждали, что кто-нибудь очнется... и расскажет, что именно там произошло...
   - Но я ничего не смогу вам рассказать, ведь я даже не помню собственного имени!
   - Остается надеяться, что ты скоро все вспомнишь, и прольешь свет на это происшествие. Матерям, которые потеряли своих детей, очень хочется, чтобы за их смерть кто-то был наказан. Может быть, это был умышленный поджог, может нелепая случайность... - Искренне улыбнувшись, доктор подошел к двери, но, остановившись, произнес:
   - А может быть, это было уже предрешено судьбой.
  
  
  
   Глава вторая.
  
  
  
   Я проснулась около часа назад, а может и больше, не знаю. В этой комнате нет часов. Да и вообще ничего нет, кроме подобия кровати, на которой я собственно и лежу. Вокруг, только четыре до ужаса белых стены и железная дверь. Сначала я думала, что это больница, но в больницах людей не привязывают к кроватям, а мои ноги и руки накрепко держат толстые веревки.
   Я и кричала и плакала и пыталась бить ногами об кровать, но никто не приходил. Вдогонку ко всему я не помнила, как попала сюда и вообще где я. Это пугало, но я не стала поддаваться панике и попыталась покопаться в памяти. Но воспоминаний не было. Как меня зовут, я тоже не знала.
   Я стала кричать и звать на помощь, не надеясь на отклик.
   Но неожиданно за дверью послышались цокающие по полу шаги и зазвенели ключи. Дверь со скрипом отворилась, и показалось женское лицо сорока лет. Два глаза, два уха, нос, все как у людей, но верхняя губа приподнята, выражая неприязнь. Почему она меня ненавидит?
   - Чего разоралась? - спросила она грубо, так и не зайдя за порог, и я могла видеть только ее серые глаза и часть кудрявых волос.
   - Где я? - я кое-как справилась с голосом.
   Похоже, она не удивилась, как будто каждый день только и отвечала на такие вопросы.
   - В психической лечебнице.
   - Что? Простите, но вы что спутали, я не...
   - О, хватит! Разбирайся со своими мышами в голове сама! У меня и так дел по горло.
   Она стала ворчать и проклинать свою работу. Звякнули ключи, и железная дверь с тихим скрипом начала закрываться.
   - Стойте! Пожалуйста, скажите, как я здесь оказалась?
   Я услышала вздох и что-то вроде: "О, Боже!". Женщина все-таки вошла в комнату, показывая огромных размеров живот.
   Она склонила голову набок с совершенно неприятным выражением лица.
   - Ты четырех человек зарезала, разве не помнишь?
   Я убийца? Не может быть, я бы никогда никого не убила. Это бред! Сон! Да что угодно, но я не верю в это.
   - Подождите! Подождите! - громко завизжала я.
   Но дверь захлопнулась. Я не убийца. Не псих. Пусть это розыгрыш. Сон, розыгрыш...
   У меня началась истерика. Я стала биться головой о твердую поверхность кровати, повторяя:
   - Я не убийца! Не убийца.
   Я даже не могла допустить такой мысли, что в моих руках лежал нож, и я зарезала четыре человека. Это какая-то ошибка. Ошибка, ошибка...
   В комнату ворвалась еще одна женщина постарше и схватила меня за голову.
   - Успокойся! Если не хочешь вышибить себе мозги.
   Не очень-то вежливо, но это подействовало. Я обмякла, почувствовав заработанные синяки на голове.
   А та, что приходила ко мне пять минут назад, стояла в сторонке и указывала на меня пальцем.
   - Вот видишь, Нэнси! Она совсем взбесилась!
   Мне тоже хотелось ткнуть в нее пальцем, сказав:
   - Обманщица!
   Ведь она обманула меня, солгала.
   Нэнси достала из кармана шприц и воткнула его в мою вену.
   - Зачем? - пролепетала я, удивившись.
   - Чтобы ты заснула, так будет лучше! - сказала Нэнси, несмотря на меня и убрав шприц назад.
   Но я не хочу спать! Я хочу знать правду, а не то, что наговорила женщина. Нэнси распрямилась и одним движением теплой руки смахнула прядь, прилипшую к моему лбу.
   - Скажите, пожалуйста, как я здесь оказалась?
   Эта Нэнси казалась мне адекватной, уж она точно не соврет. Может хоть она скажет мне правду.
   Внезапно нахлынула усталость, и веки стали медленно закрываться, будто наливаясь свинцом.
   Нэнси склонилась к моему уху и тихо произнесла:
   - Ты вырезала сердца у ни в чем неповинных людей.
   Нет!
   Снотворное расползлось по крови и дошло в мозг, забирая меня в сон.
  
  
  
   Глава третья.
  
  
  
   Доктор Ховард чуть ли не каждую минуту заходил ко мне в палату. Я пыталась спросить его о тех, кто умер в ту ночь, но он замялся, значит, среди них были и мои друзья. Утром я кое-как уговорила медсестру принести мне зеркало. Ведь я не помнила и даже не подозревала, как выгляжу.
   Все-таки смотреться в зеркало было очень страшно, но все оказалось, не так как я думала: темные, орехового цвета волосы оказались объемными у корней и на ощупь больше напоминали струящийся шелк. Они шли от макушки густыми волнами и доходили до лопаток каскадом. Гладкая, бархатистая кожа с карамельным загаром, большие, янтарные глаза с зелеными крапинками. Я рассматривала каждую деталь, боясь, что-нибудь упустить. Огромные, некрасивые ожоги, вот, что должно быть на моем лице. Но, не считая шрама от левого уголка губ, который шел вверх в густые волосы, никаких следов ужасного вечера не было.
   Пока я задумалась, в палату вошел доктор, и я быстро спрятала зеркало. Ник (именно так звали доктора Ховарда) был в безупречно белом и хорошо отглаженном халате, но на лице четко проступало напряженность.
   - Пришли твои родные, Мелисса. - Проговорив это, он отступил в сторону.
   Да, вчера вечером он сказал, что придут мои родители, но он предполагал их приезд не раньше чем через неделю. Так же как и я.
   Я вся напряглась и сжалась. Мне не хотелось с ними встречаться, более того я очень сильно боялась этой встречи. Доктор Ховард сказал, что у меня может быть частичная потеря памяти и воспоминания рано или поздно вернуться. Но как сейчас мне вести себя с ними?
   Вошли три человека, совершенно мне не знакомых.
   Женщина сорока лет стояла первой, и я совсем не была на нее похожа. Кожа точно фарфор, белоснежная, хрупкая и прозрачная, соломенные волосы и синие глаза. И взглянув на нее сразу понятно: она очень добрая и искренняя. Зайдя в палату, она сдерживала свои эмоции, но, взглянув на меня, в ее чудесно ярких глазах заблестели слезы.
   - Доченька... - эта хрупая, словно пушинка женщина подошла ко мне и крепко обняла.
   У меня появилось желание, отстранится от нее, но я почувствовала, как она плачет, тихо всхлипывая, и мне стало ее жалко.
   У входа, чувствуя себя крайне неловко, с ноги на ногу переминались сорокапятилетний мужчина и девушка лет четырнадцати. Я была точной копией мужчины, а девочка рядом с ним похожа на маму.
   - Хм... Элен... я же уже говорил, она... не помнит вас. - Слова давались доктору с трудом.
   Он стоял около двери, смотря на женщину с сочувствием.
   Она отодвинулась от меня, присев на краешек кровати, в ее глазах было столько боли и печали, но слезы, катящиеся по ее щекам, были слезами счастья. Тыльной стороной ладони Элен провела по моей щеке, отчего я вздрогнула, и она быстро убрала руку.
   - Как твое самочувствие? - произнес мужчина и подошел ко мне. Его темно карие глаза смотрели дружелюбно, но голос казался неуверенным.
   Теперь, когда он стоял так близко, я смогла увидеть, насколько мы похожи.
   Муж положил руку на плечо Элен и приободряющее сжал.
   - Я... хорошо... все нормально... - голос дрожал, я не знала, как к ним обращаться.
   Папа? Вы? Ты?
   В палате повисло напряженное молчание, ведь никому из нас нечего было сказать друг другу. Если честно, я не могла больше секунды смотреть на залитое слезами лицо Элен, потому что мне все время виделась фальшь. Фальшивые слезы, фальшивая натянутая улыбка, фальшивая любовь ко мне, которую она так старательно показывала.
   Я попыталась вздохнуть. Да, я не помню эту женщину, сидящую передо мной, не знаю, готовила ли она по утрам сэндвичи со свежевыжатым апельсиновым соком, заплетала ли мне косички по ночам, но я знаю, что она родила меня, она воспитывала меня шестнадцать или семнадцать лет (точно не знаю свой возраст) и я должна ее уважать.
   Ник переминался с ноги на ногу. Ему, так же как и мне хотелось, чтобы все закончилось. Слишком гнетущая атмосфера повисла между нами.
   Четырнадцатилетняя девушка, по-видимому, моя сестра, прокашлялась, тем самым, разрушив тишину.
   - Ах, да, Мелисса, это твоя сестра Клэр, - Элен громко высморкалась в белоснежный кружевной платок.
   Клэр с готовностью улыбнулась мне. Тонкая и легкая она напоминала балерину. Стройная талия, но короткие ноги все это ей досталось от мамы. Ее белоснежные, длинные волосы при каждом шаге летели вслед за ней.
   Клэр всхлипнула и прильнула ко мне, обвив тонкими руками шею. Я почувствовала сильный запах духов и...и ничего. Я надеялась, что воссоединение с семьей всколыхнет какие-нибудь чувства, но, оказывается, надеялась зря. Все что я почувствовала, это, что у нее очень холодная кожа. Клэр разомкнула объятие и без всякого выражения на лица посмотрела на Элен.
   Та встрепенулась и обратилась ко мне, излучая заботу:
   - Как тебе здесь, малыш?
   Я просто кивнула, слова застряли в горле.
   - Мы хотим увезти тебя домой. Я думаю, так тебе будет легче... - наклонив голову набок, с улыбкой сказала Элен, - все вспомнить.
   О, нет, только не это!
   Я посмотрела на доктора умоляющим взглядом, не хотелось ехать с ними.
   - Вы не можете ее забрать! А вдруг будут осложнения? Нет, это недопустимо! - пришел он мне на помощь.
   - Мы приедем за Мелиссой завтра. - Тоном, не терпящим возражений, заявил мужчина и потянул жену за плечо.
   - Хью, вы совершаете большую ошибку! Ей нужно побыть в больнице как минимум неделю! Ей сейчас нужно...
   - Больше всего ей сейчас нужно поддержка родителей! - перебил его Хью, и обратился ко мне - завтра ты уже будешь дома милая!
   И улыбнувшись на прощанье, они направились к выходу, где уже стояла моя сестра и они ушли.
   - Я не хочу уезжать! - срывающимся голосом сказала я доктору Ховарду.
   Только он мог убедить их не забирать меня, доктор моя последняя надежда. Но он остался на месте, а не побежал за ними, как этого хотела я.
   - Я уже ничего не могу сделать Мелисса! Хотя на месте твоих родителей я поступил бы точно так же.
  
  
  
   Глава четвертая.
  
  
  
   Действие снотворного закончилось, я потихоньку пришла в себя и сразу же оглянулась.
   Но нет, я все еще в психической лечебнице. Значит, это был не сон. Значит, я правда убийца. Мозг категорически отрицал эту информацию. А вдруг меня подставили? Такое ведь может быть! Не знаю, конечно, зачем, но я это выясню, обязательно выясню...
   - Вижу, ты уже оклемалась. - У двери, скрестив руки на груди, стояла Нэнси.
   И на лице никакого сочувствия, только холодная ухмылка.
   Я промолчала. Не понимаю, она то кричит на меня, то смотрит одновременно нежно и презрительно.
   Нэнси вторглась в мое пространство, нависнув надо мной.
   - Ты хорошо себя чувствуешь? - спросила она, сверкнув глазами.
   - Я не помню, как оказалась здесь, - вместо ответа произнесла я.
   Если бы руки не были связаны, я бы скрестила их на груди, чтобы придать себе насупленный вид.
   - Неудивительно, - она обошла мою кровать с другой стороны, - мы ввели тебе специальный препарат.
   - Чтобы я все забыла? - я бы сейчас все отдала, чтобы подняться и выцарапать ей глаза.
   Она не ответила, но ее молчание сказало само за себя.
   - А это вообще законно?
   Я задыхалась от возмущения.
   - Это же лучше для тебя. Раньше ты была жестокой убийцей, а сейчас милой девушкой.
   Она вытащила шприц.
   - Опять снотворное? - спросила я, с ужасом глядя на тонкую иглу.
   - Нет. Это нужно принимать раз в неделю.
   - Что это?
   - Это блокирует твои воспоминания, - с явной неохотой сказала Нэнси, покрутив шприц между указательным и средним пальцами.
   И прежде чем я успела хоть что-то сказать, она ввела иглу под кожу. Голова в тот же миг раскололась на две части, ну это мне так показалось.
   Нэнси ухмыльнулась.
   - Скажите хотя бы мое имя! - взмолилась я.
   - Тебя зовут Лили.
   Лили... Красиво.... Но не имя убийцы...
   - А где та женщина, что приходила вчера? - не то чтобы мне было интересно.
   - Ах, Донна... - она помолчала и продолжила, - Донна больше не придет.
   Ее лицо абсолютно ничего не выражало, и голос тоже. Нэнси встала у моих ног, улыбнувшись.
   Я не могла больше смотреть на эту улыбку и перевела взгляд на железную поверхность стола, то есть моей кровати.
   Одеяло, подстеленное подо мной, немного сползло, и кожа ног касалась холодного железа. Но моим вниманием завладело отражение. Отражение Нэнси. Все тело размыто и искривлено, но я смотрела на лицо. Огромные глаза-дыры, под ними синяки, кожа белая, даже немного голубая как у мертвеца. А безжизненные сухие губы, раздвинулись в улыбке-оскале. Я хотела отскочить, но меня держали веревки.
   Я взглянула на Нэнси. Ее лицо оказалось точно таким, как и в отражении. Она походила на покойника, умершего год назад. Она стала хохотать, вперив в меня пустые глазницы, изо рта вырывалось непонятное бульканье. Я с трудом удержала крик и часто-часто заморгала. И наваждение прошло, ее лицо стало обычным.
   - Ты в порядке?
   - Да.
   Слов больше не было. Крик застыл у меня в горле. Я так и лежала с зажмуренными глазами, пока дверь не захлопнулась, и не повернулся ключ.
   Это просто галлюцинации. Но я видела это собственными глазами. Если я хоть кому-нибудь расскажу об этом, меня посчитают сумасшедшей. Хотя я и так в психушке. Я псих, а психи должны, нет, обязаны видеть зеленых человечков, и меня никто не примет всерьез. Мне просто вколют очередную дозу снотворного.
   А если это была всего лишь игра моего воображения? Значит, скоро за мной на тарелке прилетят пришельцы, и будут ставить на мне опыты.
   Нет, никому больше не позволю ко мне прикасаться. И я не могу больше здесь оставаться.
   Я убегу.
   Неважно как, а важно, что я окажусь за этими стенами и разыщу того, кто подставил меня.
  
  
  
   Глава пятая.
  
  
  
   - Пожалуйста, Кэрис, мне нужно это увидеть! - умоляла я медсестру.
   Я стояла за регистрационной стойкой, шепотом попросив об одолжении. Сегодня я уезжаю домой и другого такого шанса больше не представиться.
   Родители не хотели, чтобы я увидела людей, которые сейчас лежат в коме. Да, и я понимаю их опасения, но мне нужно это... увидеть их в первый раз. Во мне поселилась крохотная надежда, что, возможно увидев кого-то очень мне дорогого, память, наконец, вернется.
   - Нет,... я не могу... - она колеблется это уже хороший признак.
   Кэрис стала перекладывать какие-то бумажки с места на место.
   - Это правда, очень важно! - сказала я, опершись локтями об регистрационную стойку.
   - Но из-за этого я могу лишиться работы! Ты просишь от меня невозможного. Доктор Ховард предупредил, что ты, возможно, попросишь меня об этом. Как бы я не хотела тебе помочь, но, увы,... эта зона для тебя закрыта! - строгим голосом приглушенно сказала она.
   Мой план провалился. И я не уверенна, что приду сюда еще раз, а времени в обрез, и поэтому надо ее переубедить.
   - Ты и сама понимаешь, в какой я сейчас ситуации, мне нужно увидеть их... ведь они были моими друзьями! - я не пытаюсь скрывать свои эмоции и уже кричу.
   - Ладно, ладно! Хватит! - взмолилась она, боясь, что нас кто-нибудь услышит.
   Пододвинувшись ближе, ее голос перешел на шепот:
   - Я приведу тебя туда, но ты должна быть осторожна, повсюду снуют доктора.
   Мы аккуратно прошли на второй этаж, и Кэрис показав мне на одну палату, быстро ушла.
   Трясущимися руками я толкнула дверь и зашла внутрь.
   Эта палата не отличалась от моей: те же белые стены, желтый потолок и стерильная чистота. Столько же безумно красивых цветов. Но эта комната раза в два была больше моей.
   Около двери стояла кровать, а на ней лежал парень лет семнадцати. Пепельно-золотистые волосы разметались по подушке, персиковый загар, симпатичное лицо. Его можно было бы принять за спящего, но бледная кожа, осунувшееся лицо и круги под глазами, давали понять, что этот бедный парень в коме. По всей длине рук располагались ожоги и синяки.
   Я, испытывая противоречивые чувства, подошла к кровати ближе. И не задумываясь ни на секунду, осторожно взяла его руку в свою. Четко очерченные губы, красивый овал лица, длинные ресницы... красивый и милый.
   Я так засмотрелась на него, что даже не услышала, как открылась дверь.
   - Мелисса? - удивленно прошептал человек стоящий у меня за спиной. Я обернулась, осторожно положив руку парня на кровать. Высокий, стройный парень. Около семнадцати-восемнадцати лет, с песочными короткими волосами и глубоко посаженными глазами.
   - Я Уилл Моркет, друг Джоанны. Я не знал, что ты...
   После его слов я впервые обратила внимание на соседнюю кровать. У нее мелкие черты лица, копна каштановых волос с рыжим оттенком и смуглая кожа. Я перевела взгляд на Уилла, обратив внимание, как он смотрит на Джоанну.
   - Ты ее парень?
   - Мм... нет! Что ты, нет! - смущенно пробормотал Уилл, отводя голубые глаза. А потом вдруг встревожено посмотрел на меня. - Я ничего не помню. - Я все поняла по его глазам и ответила на немой вопрос.
   Он молча поставил три белые розы в вазу, стоявшую на тумбочке. Я его прекрасно понимала. Невозможно подобрать слов, находясь в такой ситуации.
   - Джо любит белые розы, я каждый день их приношу. - Грустно сказал он, садясь на ее кровать.
   Его взгляд на нее полон нежности, любви и грусти. Может он и не ее парень, но они уж точно не просто друзья.
   - Она обязательно очнется! - горячо заверила я его, пытаясь хоть как-то развеять печаль.
   - Да. Теперь я верю в это еще больше, ведь ты здесь целая и невредимая...
   Его слова заставили меня передернуться, это выглядело, так как будто Уилл обвинял меня в том, что его подруга сейчас здесь. Или просто он боялся, что она никогда не проснется.
   - В тот день, когда это произошло, я был в самолете. Уезжал на матч по теннису и поэтому не пошел на вечеринку и поэтому... остался жив.
   Уилл сжал кулаками голову.
   - Ты и Джордан были прекрасной парой... - Уилл замолчал, поняв, что говорит в прошедшем времени.
   Я посмотрела на светловолосого парня, который тихо и ровно дышал с закрытыми глазами. Даже сейчас я поняла, что он очень веселый и красивый. Я представила, как он улыбается, на щеках ямочки, глаза смеются. - А где... все остальные? - сдавленно спросила я, кое-как отводя взгляд от Джордана.
   Уилл казалось, тоже был погружен в свои мысли, но, вспомнив, ответил: - Они лежат в соседней палате. Лорел Хендерсон и Тайлер Блэк. - он повернулся ко мне, смотря через плечо - Ты хочешь пойти к ним?
   Хотела ли я? Определенно нет! От того, что я увидела здесь, сердце сжалось и ушло в пятки. Я не вынесу вида ожогов, синяков. Не знаю, но я чувствую себя виноватой в том, что произошло. Может быть это просто паранойя, но на моем теле нет ни единого ожога от огня. И больше всего я чувствую себя виноватой перед Уиллом, у остальных, тоже есть любящие родные, которые не спят ночами и плачут в подушку. - Джоанна Стерджесс? - спросила я хрипло, кое-что, вспомнив и показав на девушку, - Это ее родители владельцы особняка? - Да. Они до сих пор не понимают, что послужило причиной возгорания. Стерджессы говорят, что это был умышленный поджог, но все думают это из-за старой электропроводки. Она просто не выдержала напряжения и загорелась.
  
  
  
   Глава шестая.
  
  
  
   - Ну, как, готова принять ванну?
   Этот дружелюбный тон явно ненатуральный. Наверное, общается так с каждым душевнобольным. Пятидесятилетняя, полноватая, с завивкой на волосах.
   Я как болванчик, закивала головой. Надо было изображать, совершенно неопасную девушку. Она улыбнулась и развязала веревку на правой ноге. А затем на левой. И на одной руке. Я расслабилась, на коже красными дугами обозначались следы. Так теперь преступаем к самому плану. Я завизжала как ненормальная, вопя высоко и пронзительно.
   Она явно этого не ожидала и вздрогнула, с ужасом в глазах закрыла уши. Я краем глаза заметила ее белые тапочки, уносящиеся за дверь с бешеной скоростью. Не переставая орать, плакать и хныкать, я поглядывала на дверь. В нее как я и ожидала, ворвалась Нэнси.
   - Что случилось? - закричала она, пытаясь перекрыть мои визги.
   - Я не знаю, не знаю.
   Нэнси взяла в руки мою голову и с видом опытного врача, приказала:
   - Скорее, неси снотворное!
   Я стала дергаться в конвульсиях. Моя голова ходила ходуном, странно, что она вообще не оторвалась. Нэнси явно была напугана.
   Старушка уже убежала за шприцом, я думала, что Нэнси всегда носит его с собой, даже спит с ним. Я осмысленно посмотрела на нее и перестала дергаться.
   Прежде чем Нэнси, что-то сделала, я закинула свои ноги ей на плечи и зажала ее голову. Она вырывалась. Но я держала ноги крепко сжатыми.
   Наконец, она застыла с широко распахнутыми неподвижными глазами. Ее кожа покрылась голубыми пятнами, она вся ссохлась, остался лишь череп, обтянутый остатками кожи. Такое чувство, что она умерла не сейчас, а уже год пролежала в гробу.
   Я с омерзением освободила ее голову, и тело Нэнси с глухим стуком упало на пол. С быстро бьющимся сердцем, я свободной рукой сорвала веревку, держащую меня здесь.
   Пройдя мимо тела, я вышла в открытую дверь. Мой план удался. Но надо, как-то пройти по коридору. Я стояла в длинном холе, с двадцатью такими же дверями как моя, где в таких же комнатах, лежали психически-нездоровые люди. Я старалась, как можно тише пробраться к повороту.
   Наверное, та старушка на всех порах уже мчится, со шприцом в руке. Поэтому мне надо спешить. Скоро она заметит, что стало очень тихо, а потом увидит мертвую Нэнси.
   Я спустилась по лестнице, еще по одной, еще. Они вели меня вниз, к выходу, к свободе. Я бежала, что есть сил, преодолевая ступеньки одну за другой. Я оказалась на первом этаже.
   Удивительно, но здесь вообще никого не было. Место охранника, отгороженное проволокой, пустовало. В такой зловещей, давящей на уши тишине, я находилась два дня. Лежала и придумывала свой план побега. Но я думала на моем пути обязательно встретиться какая-нибудь преграда в виде того же охранника, но все оказалось как-то слишком просто. Как в тумане, я двигалась к двери. Табличка над ней, гласила: "Выход".
   Вот туда мне и надо. Я вышла на улицу. Голые ступни, сразу почувствовали теплый асфальт.
   Губы сами расплылись в улыбке.
   Я сделала это! Я свободна!
  
  
  
   Глава седьмая.
  
  
  
   Дом казался огромным по сравнению с соседними коттеджами. Мы стояли около крыльца, и Хью улыбаясь, обнял Элен. Я вздохнула и поднялась по ступеням. На улице я немного чувствовала себя увереннее, но я знала, войдя в дом, мы останемся одни.
   И я этого очень боялась.
   - Вот ты и дома, детка! - прошептала Элен, кладя руку мне на спину и подталкивая войти.
   Обычная гостиная, диван, телевизор, камин и платяной шкаф, но ничего из этого мне не было знакомо. Я почувствовала себя здесь неуютно, и очень захотелось оказаться сейчас в больнице. Но я должна хотя бы показать им, что все хорошо, они и так много вытерпели.
   - Красивый... дом. - Промямлила я.
   - Это ты еще не видела свою комнату! Мы недавно сделали там ремонт, надеюсь, тебе понравится. - Искренне пояснила она.
   Как жаль, что я не могу ответить им тем же.
   - Пойдем, ты должна это увидеть. - Сказала Элен и, потянув мою руку, прошла на второй этаж.
   Серовато-голубые стены заливал яркий солнечный свет из распахнутого окна. Около стены стоял большой, мягкий диван с голубым оттенком, украшенный белыми, черными и серебристыми подушками. Здесь же находился резной платяной шкаф и низкий темный комод. Вытянутое, прямоугольное зеркало, а рядом стоял белый письменный стол.
   - Здесь классно. - Выдохнула я, и это было чистой правдой.
   - О, милая я так рада! - казалось, что сейчас Элен опять заплачет. Она подошла ко мне и крепко обняла. - Если, что-то понадобиться ты обязательно зови меня или папу.
   Она ушла, оставив меня одну, и признаюсь, я обрадовалась. Я никогда не буду здесь своей, я только буду гостьей в доме, где я родилась и прожила шестнадцать лет.
   Чужая, вот подходящее слово. Мне вдруг очень захотелось прижиться здесь, стать любящей дочерью и сестрой, но я знала, этого никогда не произойдет.
   На столе стояло растение в розоватом горшке с круглыми, длинными листьями. Но они были не зеленые, а сиреневыми и бордовыми с красными кончиками. Комод весь заставлен фотографиями в разноцветных рамках. Везде изображена я с семьей на природе. Взяв одно фото, я пристально вгляделась в такое знакомое лицо, но ничего не находила общего с этой незнакомкой. Я невольно отступила назад и врезалась в край стола. С глухим стуком на пол что-то упало. Какие-то книги в толстых кожаных переплетах, " Искусство Древней Греции", " Эпоха Барокко", "Художники семнадцатого века". Из одной книги выпал толстый листок, на котором закругленными, желтыми буквами написано: " Приглашение".
   Приглашаю тебя отпраздновать мое семнадцатилетние в особняке на Брайтон - ренд в семь часов вечера.
   Джо Джесс".
   Я еще немного подержала слегка помявшийся нежно-желтый лист. Стало вдруг грустно и пусто внутри. Эта невинная вечеринка принесла столько несчастья.
   На полу лежала еще прямоугольная фотография. На фоне сине-черного неба и особняка стояла группа парадно одетых людей. Я не сразу узнала себя, короткое пышное платье у талии сияло вшитыми в него камнями. Волосы закручены и украшены черной заколкой. Рядом стоял Джордан и держал меня за талию. Около меня находилась девушка с белыми волосами и в платье цвета фуксии, которое спускалось до земли. Все тридцать человек улыбались и смеялись.
   - О... - произнесла Клэр изумленно.
   От неожиданности я вздрогнула, и фотография упала мне на колени.
   - Извини, я не хотела тебя пугать! Просто мама не хочет, чтобы ты оставалась одна, - она присела рядом со мной и, посмотрев на меня, осторожно подняла фотографию, - Это принесли неделю назад, камера уцелела, и можно было проявить ленту.
   Клэр присела на корточки рядом со мной и аккуратно взяла фото.
   Немного помолчав, она произнесла: - Это Тайлер Блэк, - Клэр указала на черноволосого парня во втором ряду. - Лорел. А это Джо.
   Она вдруг поднялась и направилась к комоду, взяв фотографию, где мы с Джорданом целуемся.
   - Джордан всегда был рядом, и с ним ты была очень счастлива.
   Взяв осторожно за край, Клэр поднесла рамку к окну, и на боковой стороне золотисто-сиреневыми буквами, проступило: " ВМЕСТЕ НАВСЕГДА".
  
  
   ***
  
   - Классная вечеринка Джо! - восторженно сказала я, пытаясь перекричать музыку.
   Девушка улыбнулась и провела рукой по белым волосам. Вокруг темно, но работают несколько разноцветных ламп. Мы стояли около длинного, прямоугольного стола, накрытого белоснежной скатертью и смотрели на танцующие пары.
   - Стерджессы постарались на славу! - произнесла я, когда Джо пошла танцевать.
   - Еще бы, если бы я имел столько денег... - мечтательно сказал Джордан с усмешкой.
   Я тоже улыбнулась и переплела его пальцы со своими.
   - Ну, и что бы ты сделал?
   - Сначала я подарил бы тебе машину, потом особняк с 19 ванных комнат... ну, а потом может быть золотое кольцо с огромным бриллиантом!
   Засмеявшись, я за руку потащила его танцевать. Музыка выбирала ритм, и мы подстраивались под него. Среди темных силуэтов освещаемых синим светом, я смогла разглядеть Глорию и Люка.
   - Думаешь, она счастлива? - произнесла я, глядя на них.
   - Они вместе пол года, мне кажется, Люк любит ее. - Задумчиво ответил Джордан, поняв, о ком я говорю.
   - Да, но любит ли его Глория?
   Он не успел ответить, стала играть медленная и романтичная мелодия.
   - Ты позволишь? - спросил он, галантно подавая руку.
   Обхватив мою талию, Джордан закружил меня в танце, он очень хорошо танцевал и это был не единственный его конек. Мы стали единым целым, и музыка слилась с нами. Мягкие, печальные, искренние ноты вплетались в атмосферу.
   Джордан так прекрасен! Несколько светлых прядей падали на лоб, в насыщенных голубых глазах плясали задорные искры. Одна часть лица освещена синими прожекторами, а другая осталась в тени, это придавало ему еще большей красоты.
   Он двигался плавно и грациозно, при этом с такой любовью и нежностью смотрел на меня, что захотелось, чтобы музыка никогда не кончалась, и Джордан не выпускал меня из объятия. Но к моему великому разочарованию колонки замолчали, и вместе с ними отключился свет.
   Внезапно стало тихо и темно.
   - Все хорошо! Не беспокойтесь, просто, наверное, электричество вырубило! - раздался в тишине деланно веселый голос Джоанны.
   Все сразу стали шептаться. Я услышала, как отворилась и захлопнулась дверь, и на лестнице послышалось цоканье каблуков. Вечеринка проходила на втором этаже, в специально отведенной для этого комнате. Наверное, потому, что в гостиной на первом этаже очень много дорогих скульптур и картин.
   Кое-как нащупав руку Джордана, я успокоилась. Он крепче прижал меня к себе и звонким голосом произнес:
   - Пробки вышибло или электропроводка сгорела.
   Этим он хотел показать, что бояться нечего, но на меня не подействовало.
   - Что-то Джо долго нет! - сказала я обеспокоено.
   - Да брось ты! Что с ней может случиться? Разве, что заблудилась в своем огромном доме! - съехидничал он.
   Джордану не очень нравилась Джоанна, все кто здесь присутствовали, не были ее близкими друзьями. Весь класс она пригласила на вечеринку только для того чтобы похвастаться.
   Семья Стерджесс перебралась жить в фамильный особняк. Здесь жили все Стерджессы, но Стивен, отец Джо уехал из города на поиски работы. Вернулся уже с миллионным состоянием, женой и дочерью, но к этому времени его родители умерли, а дом сделали музеем. Отец Стивена писал картины, прадедушка был известным писателем. Первый этаж занимали фамильные ценности, а жили они на втором этаже.
   Мы в напряжение ждали возвращение Джоанны, слышалась возня и смешки. Истошный вопль разрезал тишину. И все опять стихло.
   - Что это было? Это Джо? - послышались отовсюду крики.
   Мы с Джорданом толкнули дверь. Внутри у меня все дрожало, я чувствовала, что-то случилось.
   Все высыпали на лестницу, надеясь понять, что же произошло. Джо еще раз закричала, но на этот раз в голосе слышалась боль. Я на ощупь стала пробираться вниз.
   Стало очень жарко, и я услышала крики Джо о помощи. Больше я не могла медлить и быстро преодолела ступени.
   Девушка стояла ко мне спиной и пыталась снять туфлю, по которой медленно полз огонь. Оранжевые языки пламени поглотили все: кремовый диван, бордовые шторы, ковры.
   -Джо! Иди сюда быстрее! - позвала я, не решаясь подойти ближе.
   Она обернулась, по щекам катились слезы. Она быстро пошла ко мне навстречу, но огонь, ползший по стене, преградил ей путь. Она стала пятиться обратно.
   Он окружил ее плотным кольцом.
   - Пожар! - закричал кто-то сзади меня и, подавшись панике, все со страхом стали кричать.
   - Я не могу! - произнесла Джо, обращаясь ко мне, - огонь окружил меня!
   Первая ступенька лестницы уже стала гореть. Я должна это сделать, должна! Быстро пройдя по горящей ступени, я двинулась к Джоанне.
   Черный и удушающий дым, заполнил комнату и попал в легкие. Стало трудно дышать, и я начала кашлять, закрывая нос руками. Подойдя ближе к завесе огня, я стала раздумывать, как поступить дальше, как прорваться через преграду и спасти подругу.
   - У меня... горит нога! - в ужасе захлебываясь прокричала Джо.
   Поддавшись интуиции, я шагнула прямо в огонь. Я думала, будет больно, кожу начнет жечь, но ничего не произошло. Огонь, шипя, расступился, пропуская меня, а потом снова образовал круг. Джоанна ошарашено смотрела, а я быстро схватила ее за руку и потащила вперед. Огонь освободил дорогу, услышав сзади Джоанну, я оглянулась.
   По ее правой ноге полз огонь, и я, бросившись к ней руками начала его тушить. Секунда и осталась лишь тонкая струйка дыма, а на ноге ужасный ожог. Джо непонимающе посмотрела на меня, но я не могла ей объяснить, что происходит, я и сама не знала.
   Быстро вбежав в комнату, я услышала испуганные голоса. Так и как же нам отсюда выбираться? Огонь завел нас в ловушку. Девушки уже не скрывая слез, плакали.
   Единственный выход отсюда через окно, но высота слишком большая. В тишине я слышала, как быстро бьется сердце каждого человека. Все замерли и только всхлипы нарушали молчание. Треск становился все громче, это означало огонь уже близко. Стало очень страшно, и я поняла, что не выберусь отсюда живой, это конец. Выхода нет, мы не спасемся.
   Казалось, каждый думает об этом.
   - Нас вытащат отсюда! Я успела сообщить пожарным! - сказала Джо, кашляя - нам нужно продержаться!
   Позади меня плакала девушка.
   - Все хорошо. Скоро приедут пожарные и спасут нас! - произнес мужчина, и по голосу я узнала Тома. - Черт побери, мы не можем просто так стоять, нужно, что-то делать!
   Том побежал к столу и стал кидать посуду с едой к двери.
   - Зачем ты это делаешь? - истерически закричала его девушка Кейт.
   - Нужно выиграть время! - заорал он, и все стали помогать ему.
   Дверь быстро начала гореть и все испуганные лица, осветил оранжево-красный отблеск. Густой дым заволок всю комнату, меня одолел панический страх. Огонь пополз по двери вверх, перекинулся на стену. На красивых светло-розовых обоях оставался черный след.
   - Я не хочу умирать! - завопил Тайлер Блэк и открыл окно.
   - Нет Тайлер не надо! - начала уговаривать его сестра. Перекинув через подоконник одну ногу, он выпрыгнул. Все произошло мгновенно, об землю с глухим звуком ударилось его тело. Девушка закричала и стала рваться к окну.
   - Ты уже ни чем не сможешь помочь ему! - прошептал кто-то.
   Пламя уже было на деревянном потолке, сложенным из бревен. Оказавшись прямо над нами, огонь остановился, за ним тянулся огненный хвост. И когда я поняла, было уже поздно. Горящее, тяжелое бревно летело на нас.
   - НЕТ!
  
  
  
   Глава восьмая.
  
  
  
   Восторг. Первое чувство, которое я испытала, глядя на маленькие дома, расположенные очень далеко.
   Я пошла к ним, по дорожке, выложенной серой плиткой. Пройдя метр, я оглянулась на лечебницу. Пять этажей. Большое громоздкое здание, с облупившейся синей краской. Посередине висит, покосившаяся табличка, с крупными алыми буквами: " Больница доктора Стэнтона, для душевнобольных"
   От больницы тянуло холодом, и я поспешила поскорее убраться. Чтобы добраться до домов, пришлось войти в самую гущу леса. Ноги сами шли по земле, усыпанной листьями.
   Только сейчас до меня дошло, что я натворила.
   "- Стойте! Пожалуйста, скажите, как я здесь оказалась?
   - Ты четырех человек зарезала, разве не помнишь?"
   Пятерых...
   Но я убила не человека. Я не знаю что она такое, и не хочу знать. Я должна была это сделать, иначе никогда бы не выбралась из психушки. Главное я выбралась и могу дышать свежим осенним воздухом.
   По моим меркам прошло уже очень много времени, а я все еще в лесу. Становилось все холоднее, солнце давно зашло, и ночь медленно опускалась. Мое тонкое платье не согревало, и надо было скорее где-то переночевать. Взгляд наткнулся на полуразвалившийся домик, без крыши и окон.
   Ну, хоть что-то. В его подвале оказались стога сена, и я устало приземлилась на "кровать". Две ночи я спала на ужасно-неудобном столе, так что сено показалось мне пуховой периной. Было холодно, но не так если бы я ночевала на земле. Несмотря на все что я сегодня пережила, заснуть я не могла.
   Как только закрываю глаза, сразу видится мертвая Нэнси с полусгнившим лицом.
   В сознании всплыл стих:
   Гаснет, след вдалеке серебристой луны
Я лежу - вижу сны:
Мы летим прямо к звёздам,
Не боясь высоты.
Вместе мы: я и ты.
Просыпаюсь я вдруг:
В окна смотрит рассвет,
И опять я одна, и тебя рядом нет.
Как увидела вдруг - не могу я забыть,
Не могу заменить,
   Не могу дальше жить,
Мы встретимся, точно, я знаю, я верю
   Я приду к тебе ночью
   Полетим на небо.
   Я достану звезду...
   - Это все?
   - Я не смогла придумать концовку, муза меня покинула...
   - Муза ее покинула! Ты ведь взяла два стиха и соединила в один!
   - Так заметно?
   - Если честно, то очень. Но все равно спасибо. Видно, что от души...
   Эти два женских голоса зазвучали как наяву. Но это было лишь в моем воображении.
   Наверное, я и, правда, сумасшедшая, раз слышу голоса.
  
   Глава девятая.
  
   - НЕТ!
   - Но почему мам? Это продлиться всего несколько недель! - возразила Клэр, - ты должна мне разрешить. Эта постановка для меня очень много значит! И папа уже дал согласие!
   - Я же сказала: Нет! - спокойно, отрезала Элен, ставя на стол четыре дымящихся кружки и тарелку, наполненную булочками и бутербродами.
   Фыркнув, Клэр встала из-за стола.
   - Прекрасно! Все поедут, и будут развлекаться, а я буду париться здесь все каникулы!
   Но Элен на этот выпад никак не отреагировала, желая побыстрее закончить этот бессмысленный спор. Сидеть за общим столом стало неуютно.
   Младшая сестра с обиженным и злобным выражением лица гордо повернулась и зашагала в свою комнату. В кухне воцарилась мертвая тишина. Если Элен и расстроилась, то виду не подала, и продолжала маленькой ложечкой помешивать кофе.
   В гнетущей тишине прозвучал жизнерадостный голос Хью: - Доброе утро леди! Что же у нас сегодня на завтрак? - Куда ты уходил? - спросила Элен, целуя мужа. Он показал ей свежий номер "Нью-Йорк таймс". - Неужели Клэр еще спит? Хотя в воскресенье она может себе это позволить! - одной рукой Хью взял белоснежную чашку, а другой раскрыл газету.
   Я, молча и неохотно пила свежо сваренное кофе, и не вникала в разговор, мои мысли были заняты совсем другим.
   Этот странный сон не давал мне покоя. Как будто это был фильм ужасов, про подростков оказавшихся заточенными в горящем доме, и все мы главные герои. Это, наверное, я сама себе нафантазировала. А как еще можно объяснить этот ужасный сон? Так не могло быть на самом деле, поэтому беспокоиться не о чем!
   Доктор Ховард сказал, чтобы я обязательно позвонила ему, если что-нибудь вспомню. Нет, я не могу ему этого рассказать, не хватало еще, чтобы он считал меня свихнувшейся.
   - А, она тебе рассказала про поездку, - понял, Хью по жесткому лицу жены, - тебе не надо волноваться, это же мечта каждой девушки танцевать в балете "Щелкунчик" и я думаю ей надо поехать!
   Хью, отложил газету, и взял кофе. Муж и жена уже вовсю спорили насчет Клэр.
   - Я боюсь за нее. Она еще ребенок! - вставила свое слово Элен, сложив руки на груди.
   - Да брось ты Элен! Для Клэр это новый уровень! Представь, как счастлива она, что именно ее выбрали на главную роль! Ведь она так мечтала об этом и для Клэр будет большим ударом, если будет танцевать другая девочка. Здесь не о чем беспокоиться, дорогая! - нежно проговорил Хью.
   Элен вздохнула и попыталась возразить.
   - Да, но...
   - Элен... - мягко, но настойчиво сказал муж.
   - Хорошо, хорошо, я думаю, ей это не помешает! - И... - И я сейчас же поговорю с Клэр! - вздохнув и сдавшись, произнесла Элен, поднимаясь по лестнице.
   Как же Элен и Хью живут вместе семнадцать лет? Они такие разные, но быстро находят компромисс.
   Мы остались с Хью одни и слушали шаги Элен по лестнице.
   - Мелисса, почему ты не пьешь? - спросил он, посмотрев на меня.
   Я замялась.
   - Мне не нравится... черный кофе.
   - Ты пила только такой, - смутившись и расстроившись, пролепетал Хью, и быстро добавил, - если хочешь, я могу принести сливки.
   Поняв, что его обидела, я поспешно произнесла:
   - Нет, нет, не надо!
   Отпив большой глоток кофе, я улыбнулась. Трудно было не поморщиться, напиток очень горький. Он, молча опять погрузился в чтение газеты.
   Допив в молчанье остатки кофе, я сказала:
   - Я, наверное, пойду.
   - Да конечно милая.
   Плотно закрыв за собой дверь, я устало села на диван. Напряженный завтрак вымотал меня окончательно. С Элен я общалась короткими фразами: "Спасибо", "Доброе утро". Когда я обращалась к ней на "вы" в ее глазах начинали блестеть слезы. Но я ничего не могла поделать с собой, не могла назвать ее мамой. Откинув голову назад, вспомнился ужасный сон. Комната, пропитанная страхом, лица искореженные болью, завеса плотного страшного огня. Как мы, попав в ловушку, с дрожью ждали своей участи. Нас не успели спасти. Каково матерям было видеть на лицах их родных детей застывшую маску боли, обгорелые тела, они сгорели заживо, не дождавшись помощи. Я поняла, что сейчас заплачу, и отогнала все мысли.
   - Мелисса, мне нужно заскочить на работу! Извини, что оставляю тебя одну дома, но это ненадолго! - крикнула Элен с первого этажа.
   - Хорошо!
   Входная дверь захлопнулась. Неужели я одна? Клэр, скорее всего уже давно ушла в школу, а Хью на работу.
   Я вошла в гостиную, проведя рукой по фотографиям. На одной я совсем кроха в смешном великоватом комбинезоне, дальше я сижу за маленьким красным столиком, склонившись и с усердием что-то рисуя, высунув при этом язык. Но не было ни одной фотографии, где мы все вместе. Не было фотографий маленькой Клэр.
   Тут меня отвлек звонок в дверь. Я встрепенулась. Наверно, уже Элен вернулась. Схватив с тумбочки ключи, я с улыбкой распахнула дверь.
   - Мелисса?
   Улыбка сразу же сошла с моего лица. На пороге стоял девятнадцатилетний парень с двусмысленной ухмылкой.
   Ничего, не ответив, я хотела захлопнуть дверь, но он меня остановил.
   - Подожди. Я Рэндел.
   Он протянул мне руку. Я перевела взгляд на нее. Ничего ведь не случится, если я просто пожму ему руку?
   Заставив себя ответить ему рукопожатием, я механически произнесла:
   - Мелисса Форд.
   Он воспользовался моментом, войдя в дом и закрыв за собой дверь. Я только успела пикнуть, как Рэндел зажал мне рот.
   - Тсс! - он прижал указательный палец к губам.
   Этот идиот вломился в мой дом, и еще приказывает мне молчать? Хотя у него может быть пистолет или еще какое-нибудь не менее опасное оружие. Я сразу же обмякла, боясь даже пошевелиться. Нет спасибо, я не хочу себе пулю в голову. И не хочу возвращаться в унылую больницу, но только теперь на этаж пониже.
   Рэндел потащил меня наверх и влетел в мою комнату, закрыв дверь. Он усадил меня на диван и стал шарить по ящикам, пока не нашел, то, что нужно. Все происходило в полнейшей тишине.
   Теперь я смогла разглядеть его повнимательнее. Черные блестящие, чуть взлохмаченные волосы падали на лоб, золотистая кожа с ровным загаром. Высокий, стройный, изящный. Он двигался плавно и грациозно.
   Но больше всего меня заинтересовали глаза, бирюзовые. Как будто кто-то смешал цвет синего, летнего неба и цвет волны на море. Четкие, точеные черты лица и обворожительная улыбка. Неужели у воров могут быть такие красивые глаза? Даже жаль, что через несколько секунд он ограбит нашу квартиру и может быть убьет меня.
   Его рука очень быстро написала что-то на чистом белом листе. Рэндел опять сделал мне знак ничего не говорить, и я прочла написанное: "Тебе угрожает опасность".
   Хмыкнув, я покачала головой, показывая, что он полный придурок. Наверное, он понял этот жест по-другому, но для меня это было так.
   Рэндел со вздохом опять, что-то быстро начиркал. Буквы получились кривые и съезжающие влево.
   "Поверь мне".
   "Я что похожа на дуру?". Написала я ответ.
   Он прочел и посмотрел на меня как на маленького ребенка, которому все нужно разжевывать. Взяв из моих рук листок и маркер, он опять мне что-то написал.
   "Твои родители - не твои родители".
   - Ты сам-то понял что написал? - спросила я вслух, начиная закипать.
   Пусть у него хоть за курткой острые ножи, но играть в эти дурацкие игры с записочками...
   Он стал оглядываться по сторонам. Вот уж точно больной! А потом прислушался, но ничего видимо не услышав, опять взял в руку маркер.
   "Я пытаюсь тебе помочь!".
   Он помог бы, если бы ушел из моего дома и оставил меня в покое. Он внимательно смотрел на меня, но я отвела взгляд.
   "Залезь на чердак".
   "Мне и здесь хорошо".
   "Я серьезно. Тебе что трудно сделать это?"
   Я закусила губу. Какого черта он просит меня сходить на чердак?
   "Я приду к тебе завтра и все объясню".
   Рэндел уже повернулся к двери, но внезапно остановился и кинул взгляд на исписанный лист. Он загорелся оранжевым пламенем.
   Рэндел ушел, а я еще долго смотрела, как сгорают последние кусочки бумаги.
  
  
  
   Глава десятая.
  
  
  
   Ужасно хотелось, есть и пить. Радовало, что дома становились все ближе и ближе, теперь не казавшись карликами. Я проснулась на рассвете и с неохотой пошла дальше.
   Я кое-что вспомнила. Тот стих мне подарила подруга. Нам тогда нужно было идти разными путями, и никто не знал, встретимся ли мы когда-нибудь. И чтобы расставание не было таким печальным, она написала стих. А я... тоже дала ей что-то взамен. Вот бы вспомнить что именно.
   Я даже не знаю, как она выглядит.
   Вместо воспоминаний черная картинка, но память по частям воссоздает мозаику моей жизни, через обрывки разговоров.
   Солнце уже вовсю светило, падая на листву деревьев, делая их изумрудными. Но даже это не помогло разрядить мрачную атмосферу, царившую кругом.
   Я вышла на полянку, с выжженной травой. Там стоял колодец. Я побежала к нему, боясь, что это лишь мираж. Камни, из которых он выложен, покрылись зеленым мхом, на краю стояло дырявое ведро. Но, когда я спустила ведерко в глубину колодца, оно лишь с глухим стуком ударялось о стенки. Воды там не было. Я вздохнула и поплелась дальше.
   Прошло уже около трех часов. Не знаю, так ли это, потому что я ориентировалась по солнцу. Жажда стала нестерпимой. Я устала, грудь вздымалась. Из последних сил, я переставляла ноги, но казалось, что я стою на месте. Подняв голову, чтобы посмотреть, сколько же мне осталось еще идти, я наткнулась взглядом на большие манящие буквы: "Отель".
   Я облизала пересохшие губы и, прибавив ходу, пошла к огромному зданию. Мои босые ноги коснулись асфальта. Рядом проехала синяя машина с оглушительным визгом, пролетев мимо меня. Навстречу шли люди, спешащие каждый по своим делам.
   Толкнув тяжелые двери, я оказалась в зале. Здесь все сверкало. Пол, белоснежный потолок с люстрой, даже люди сидящие там, блестели. Я немного растерялась от такого великолепия, но, собравшись, подошла к худому мужчине за стойкой. Он одарил меня улыбкой, показывающей все тридцать два белоснежных зуба.
   - Вам нужен номер?
   Я опять растерялась, на этот раз, от его не мигающего взгляда, ожидавшего мой ответ. И пришла я ведь сюда, потому что отель в моем сознании ассоциируется с комфортностью, шампанским и хорошим персоналом.
   И опять меня спасли мои воспоминания. Наверное, я часто бывала в отелях.
   - Да, пожалуйста. С односпальной кроватью и охлажденным "Crystal Louis Roederer".
   Понятия не имею, что такое "Crystal Louis Roederer", но на ум пришло только слова вкусное и дорогое.
   Дэйв, имя на бейджике у мужчины, выгнул черную бровь и с улыбочкой, стал набирать, что-то в компьютере.
   - Свободен, 114, - он, не отрываясь от монитора, спросил, - чем будете расплачиваться?
   Дэйв медленно посмотрел на мое удивленное лицо.
   - Ну, наличными или картой? - пояснил он, но я все равно не поняла.
   Улыбка быстро слетела с его губ.
   - У вас вообще есть деньги?
   Что такое "деньги"? У меня есть только легкое, белое платье до колен и... и я. Дэйв, тоже оглядел меня.
   - Извините, нет денег, нет номера.
   Разговор видимо был окончен. Я вышла обратно на улицу и присела прямо на асфальт, отгородившись ото всех, завесой огненно-рыжих волос. Как несправедливо. Если у тебя нет денег, то ты никто. Что за ужасные правила?
   Что же я теперь буду делать? Значит, мне нужно раздобыть где-то этих "денег". И где их интересно добывают?
   Думать, я больше не могла, потому что живот скрутился в тугой узел и все мысли только о еде.
   - Эй, вы в порядке?
   Голос прозвучал, подозрительно рядом со мной. Я неуверенно подняла голову, встряхнув волосами. Возвышаясь надо мной, стоял мужчина лет двадцати восьми. Квадратная форма головы, пышная шевелюра, и горбатый нос. Он не был красавцем, но и уродом тоже не был. И он смотрел прямо на меня. Его выражение лица, заставила сказать ему правду:
   - У меня совсем нет денег.
   - Я могу помочь тебе с этим.
   Он подмигнул. Я не обратила на это внимание, меня завлекли слова о том, что он поможет мне.
   - Кстати, я Пол.
   - Лили.
   Он помог мне подняться и предложил руку. Я вцепилась в него как в человека, от которого зависело мое будущее.
   Мы подошли к Дэйву.
   - Мы бы хотели взять люкс на одну ночь.
   Дэйв, стал лихорадочно, нажимать пальцами по клавиатуре.
   - Триста сорок пятый номер, - кажется, он меня не узнал, все его внимание было сосредоточено на Поле, - вот ваш ключ сэр.
   Пол, отдал ему пластиковую карту.
   - И принесите, пожалуйста, бутылку "Crystal Louis Roederer", - добавила я, когда Дэйв отдал карту Полу.
   - Непременно, мисс, - донесся мне вслед, голос Дэйва.
   Мы вошли в люкс.
   - Ну, как? - спросил Пол, подходя ко мне.
   - Просто изумительно!
   Я не могу подыскать нужных слов, чтобы описать зал. Пол провел меня в другую комнату, с кроватью. Скоро принесли мой заказ. В ведерке со льдом лежала бутылка из толстого, светло-зеленого стекла. На этикетке изящным шрифтом написано название шампанского.
   - О, да ты разбираешься в винах?
   - Это шампанское, - по инерции проговорила я.
   - Ну, тогда давай выпьем за знакомство! - ничуть не смутившись, торжественно произнес Пол.
   Он налил золотого цвета жидкость в два хрустальных бокала и отдал один мне. Мы "чокнулись" и я быстро выпила шампанское, даже не разобрав вкуса. Пол, налил мне еще.
   Он с усмешкой посмотрел на пустой бокал.
   - Иди, прими ванну, ты выглядишь уставшей.
   Последовав совету Пола, я залезла в ванну, полную горячей воды. Густой пар заволок все пространство. Мне было уютно и хорошо, наконец, смыть с себя все происшествия последних дней. Я представила, как вода уносит мои переживания, как будто их вообще не было. Удивительно, но мне, правда, сделалось легче.
   завернувшись в полотенце, я вышла из ванны и приземлилась рядом с Полом на кровать.
   Он окинул меня взглядом, остановившись на открытых ногах.
   - Ты очень красивая Лили, - чуть слышно с придыханием, проговорил Пол.
   Я не знала, как выгляжу, и если честно не хотела знать, но этот комплимент очень меня тронул.
   Я повернула к нему лицо, чтобы сказать спасибо, но вместо этого наткнулась на его губы. Он стал облизывать мои губы языком и стаскивать с меня полотенце. Мой кулак в печатался ему в щеку, и Пол отпрыгнул от меня.
   Я со всех ног бросилась к двери, но побежавший за мной Пол, схватил меня за край полотенца, от чего оно слетело, полностью меня обнажив. Пол прижал меня к себе.
   - Ох, мне нравятся сильные женщины.
   Я всеми конечностями его била, но он увернулся и потащил мое тело в ванну. Я стала кричать, чтобы он отпустил меня.
   Пол прижал меня к еще влажной стене ванны и попытался опять поцеловать. Но я оттолкнула его и закрыла дверь на замок. Пол стал дергать ручку, крича:
   - Это уже не смешно, отпусти меня!
   Сердце стучало как бешеное, я не могла понять, как Пол так быстро переменился.
   - Какого черта, ты стал ко мне приставать? - заорала я, не скрывая эмоций.
   - Приставать? - его голос стал насмешливым.
   Я ударила по двери, представляя, что сделаю с его лицом.
   - Все хватит, выпусти меня.
   - Не выпущу! Ты же чертов извращенец!
   Я на негнущихся ногах, прошла в зал за полотенцем и, укутавшись в него, подошла к двери в ванную комнату.
   - Я вообще-то твой клиент и плачу тебе деньги.
   - Клиент? - у меня от удивления, пропал голос.
   - Ты проститутка, а я твой клиент.
   Я засмеялась.
   - Что ты говоришь?! Я не проститутка. Это же просто смешно!
   - Смешно, что шлюха закрыла меня в ванной.
   - Прекрати, называть меня шлю... девушкой легкого поведения, потому что я не такая.
   Я ударила рукой по двери.
   - Неужели? Тогда чего ты сидела около отеля?
   - Я же сказала тебе, что у меня нет денег, и я не могу заплатить за номер.
   За дверью повисло гробовое молчание.
   - И вообще я, что похожа на проститутку?
   - Да, - просто сказал он, и мне захотелось его придушить, - это прозрачное платье, босые ноги... Девушки легкого поведения, теперь прячутся от полиции и ютятся кто где.
   - А ты я гляжу, этим интересуешься.
   - Просто, я давно понял, что другим девушкам я не интересен.
   Я сползла по двери и села на пол. Сейчас я даже чувствовала к Полу жалость, но совсем чуть-чуть.
   Молчание затянулось, и Пол спросил:
   - У тебя, что нет дома, раз ты хотела снять номер?
   - Да, у меня нет дома, - я переключилась на другую тему, - можно я кое-что у тебя спрошу?
   - Ну, если ты не собираешься меня выпустить, то спрашивай.
   - Если бы я убила нескольких человек, меня могли отправить в психушку?
   Он обдумывал мои слова, а затем произнес:
   - Если бы тебя признали невменяемой во время совершения преступления, то тебе бы просто смягчили срок.
   - Значит, меня бы отправили в тюрьму?
   - Да. А ты кого-то убила?
   - Да, и я сбежала из психушки. Но я не сумасшедшая и не убийца.
   - Но поблизости нет никаких лечебниц! - его голос звучал крайне удивленно.
   - Есть, "Больница доктора Стэнтона, для душевнобольных".
   - Ты точно ничего не путаешь? Больница доктора Стэнтона уже два года как пустует.
   Часть вторая.
  
  
   Глава одиннадцатая.
  
  
  
  
   Все-таки я последовала совету Рэндела и залезла на чердак.
   Я долго не могла понять, как же загорелся лист. Рэндел был в метре от стола, на котором лежала исписанная бумага. Тогда как это случилось? Я ведь собственными глазами видела, что пламя вспыхнуло, и на столешнице остался только пепел. Не может же огонь возникать из неоткуда?
   Эти мысли преследовали меня, и я не могла больше ни о чем думать, только как о загадочном парне. Поэтому, пока не приехали Элен и Хью, а Клэр не вернулась из школы, я, взяв фонарик, забралась на чердак.
   Дверь подалась только со второй попытки и, скрипя, впустила меня внутрь. Все пространство оказалось погружено во мрак, и я включила фонарь.
   Я закричала, но затем зажала рот рукой, поняв, что передо мной всего лишь зеркало. Точнее зеркала. Самые разнообразные. Маленькие, прямоугольные, с красивыми завитками, позолоченные. Они стояли полукругом, отражая меня и свет от фонаря.
   Чуть было, не запнувшись и не упав, я присела на корточки и подняла предмет, из-за которого я уже могла лежать, растянувшись на полу. Фотокамера. Да, точно, это была она. Совсем еще новая. Зачем ее выбросили на чердак, как ненужную вещь?
   Я поднялась и отряхнула джинсы, на которых остался пыльный след. Рукавом футболки, я нежно протерла камеру и посветила фонариком на пол. Но, увы, там ничего не было, кроме толстого слоя пыли.
   - Милая, извини, я сильно задержалась, накопилось очень много дел!
   Я сбежала по лестнице прямо к Хью и Элен, стоящих в коридоре. Из-за плеча Элен появилась Клэр, стаскивая с себя огромный портфель. Она заметила сначала меня, а потом камеру и фонарик в моих руках. Ее глаза расширились от... ужаса. Так же отреагировали Элен и Хью. С их губ сползли улыбки, и лица их стали строгими и злыми.
   - Где ты это нашла? - осторожно спросили они в один голос.
   - Я хотела найти свои старые игрушки или что-нибудь в этом роде и полезла на чердак, но нашла фотокамеру, - надеюсь, это прозвучало непринужденно, хотя сама я была озабоченна поведением своей семьи.
   Они смотрели на камеру, так словно это было ружье.
   - И я подумала, может нам сфотографироваться? Всем вместе?
   Но члены семьи не поддержали меня, а Клэр произнесла:
   - Это плохая идея.
   Лицо милой Клэр превратилось в злую маску. Откуда в тринадцатилетнем ребенке может быть столько злобы?
   - Пожалуйста! Я бы хотела запечатлеть все мгновения с вами!
   Но это и вправду оказалась очень и очень плохая идея.
   Я нажала на кнопку и всех ослепила вспышка. Но я кое-что заметила. Элен поднесла руку к лицу, но Хью не успел. Его лицо исказилось. В прямом смысле. Глаза стали намного больше. Они стали черными. Лицо перестало походить на человеческое, только отдельные черты напоминали мне, кем он был минуту назад.
   Раздался характерный щелчок, и все осталось, как было. То есть лицо Хью, теперь было лицом Хью. Я успела заметить немногое, но мне этого хватило.
   - Я же просила тебя этого не делать! - заорала Клэр, чуть не оглушив меня.
   Она выхватила их моих рук камеру и разбила ее об пол. Во все стороны полетело стекло и куски пластика.
   Она даже не взглянула на меня, когда проходила мимо, в свою комнату.
   Наверное, мой шокированный вид сказал сам за себя, но я переживала не из-за поступка Клэр, а из-за того, что только что видела.
   - Прости. Мы убрали эту фотокамеру, потому что Клэр, стала неадекватно реагировать на вспышку, - искренне сказала Элен.
   Но я слышала фальшивые нотки, слышала, что это она придумала только что.
   Элен в мгновение ока оказалась около меня и порывисто обняла. От ее волос пахло дорогим шампунем. Но этот запах не был для меня родным. От нее так и веяло ложью.
   "Твои родители - это не твои родители".
   Только сейчас я поняла истинный смысл фразы. Я вновь взглянула на Хью. Он тоже с сожалением и нежностью смотрел на нас.
   Но я больше не поведусь на ложь.
   Я больше не позволю им обманывать меня.
  
  
  
   Глава двенадцатая.
  
  
  
   Если бы я стояла, то точно бы грохнулась на пол, но к большой радости я уже сидела.
   - Лили, а над тобой не могли подшутить? - робко спросил Пол, поняв мое состояние.
   Да, это могло быть правдой, если бы не одно но. Моя память. Как объяснить это? Как-то не смахивает на шутку.
   Я не могла ему рассказать. Не могла рассказать, про отражение Нэнси, про то, как я ее убила. Он посчитает меня совсем свихнувшейся и сдаст в лечебницу. Я не могу вернуться обратно. Хоть он говорит, что больница доктора Стэнтона уже давно пустует, значит, он отдаст меня в другую психушку. Но я здорова и значит, там мне делать нечего.
   - Пол, я ничего не помню. Абсолютно ничего, касательно моей прошлой жизни.
   - И что ты теперь будешь делать? Куда пойдешь?
   - Не знаю. Мне негде жить.
   - Ну вот, что Лили. Мы сделаем так: завтра утром поедем в больницу и...
   - Нет, я туда не вернусь!
   - Сначала дослушай! А если эти шутники все еще там? Ждут, когда ты вернешься? Так что давай съездим туда, а потом если мы никого не найдем, то... ты можешь пожить со мной, пока не заработаешь денег.
   Я очень сомневаюсь, что они все еще там. Нэнси я убила, а та старушка, наверное, заявила в полицию. Ну не верю я, что это был просто глупый розыгрыш. Очень уж это было жестоко. А отражение Нэнси? Я пока еще верю своим глазам.
   Я задумалась. Перспектива жизни с Полом меня не устраивала, но жить на улице тоже. К тому же он только что сказал, что я поживу у него временно, пока не достану денег на жилье. Я была совершенно уверенна, что в больнице для душевнобольных мы никого не найдем.
   - Спасибо, что предлагаешь помощь Пол.
   Я встала с пола и нетвердой походкой пошла в спальню. Все-таки шампанское на мне сказалось.
   В дверь забарабанили.
   - Лили, может, ты меня выпустишь?
   - А вдруг ты позвонишь в полицию? Нет уж, сиди там!
   - Ну, хотя бы свет выключи! - попросил Пол.
   Я щелкнула выключателем и плюхнулась на кровать. Ммм.... А она оказывается очень мягкая. Обложившись со всех сторон подушками, я отвернулась от луны, светящей из окна прямо мне в лицо, и попыталась заснуть.
   Всю ночь мне снились одни кошмары. Например, как Нэнси превращается на моих глазах в иссохшую старуху с пустыми глазницами и дырой вместо рта. А я выдираю ее небьющееся сердце из груди и протыкаю острым ножом.
   Я проснулась и всю оставшуюся ночь не смыкала глаз.
   Когда пробило семь часов утра, я не могла больше лежать в кровати и кинулась будить Пола. Какую же картинку я увидела, отперев дверь в ванную. Это почти тридцатилетнее чудо лежало в ванной, свесив с края свои длинные ноги. Он тихонько посапывал, и я даже ощутила угрызения совести, за то, что заставила его ночевать здесь. Я с умилением наблюдала, как Пол во сне подрыгивает ножкой в дорогом ботинке с острым носом. Но мне пришлось его разбудить. Я пощекотала его. Пол с недовольным видом потянулся и открыл глаза.
   - Что уже пора? - хрипло спросил он.
   Я кивнула, опираясь на косяк двери.
   - Можешь подождать еще часа два?
   - Нет, хватит спать. И вообще мне нужно принять душ, а ты всю ванну занял.
   Он вылез и закрыл за собой дверь. Быстро приняла душ и переоделась в белое платье. Мы с Полом позавтракали на скорую руку и спустились на улицу.
   - Это твоя машина?
   Пол галантно открыл передо мной дверцу своего Volkswagen.
   Мы плавно отъехали от отеля и объездным путем двинулись к лечебнице.
   - Расскажи мне, что-нибудь о себе, - попросила я, сидящего рядом, на водительском сиденье Пола.
   Я ведь о нем совершенно ничего не знаю. Ну, кроме того, что у него каждый день по проститутке.
   Пол внимательно смотрел на дорогу.
   - Моя жизнь совсем неинтересная.
   - Это для тебя. А мне очень интересно. Мне же с тобой жить в одном доме, а вдруг ты какой-нибудь преступник, за голову, которого назначена большая сумма.
   - Ха-ха, очень смешно, - мрачно сказал Пол, но я то увидела, как дрогнули уголки его губ.
   Прошло несколько минут, когда он заговорил:
   - Я полный неудачник.
   - Нет, не говори так. Это я полная неудачница. Не помню ни имени, ни адреса, я даже не знаю, что такое "деньги". А ты как я вижу, добился всего: хорошая машина, кожаный бумажник, лопающийся от наличных и наверняка престижная работа.
   - Но нет человека, с которым, я мог бы это разделить.
   - Ты просто плохо ее искал. Я уверенна, когда-нибудь ты найдешь свою единственную.
   Я дружески сжала его свободнолежащую руку.
   Больше мы не проронили ни слова, погрузившись каждый в свои мысли.
   За тонированным окном все казалось погруженным в ночь. Деревья пролетали мимо с бешеной скоростью, и скоро у меня закружилась голова. В таком же молчании мы с Полом подъехали к уже знакомому мне зданию. Он вышел из машины, а не могла себя пересилить. Лечебница выглядела совсем несуразно на фоне ярко-голубого неба и солнца.
   - Лили! - позвал меня Пол и хлопнул рукой по крыше.
   Это возвратило в реальность, и я медленно вылезла из автомобиля и подошла к нему.
   - Как-то мрачновато, - произнес Пол, разглядывая больницу доктора Стэнтона.
   Я взглянула на него с видом "Ты тоже это заметил?".
   - Ну, ладно, пошли что ли.
   Я пошла за Полом, не успевая за его широкими шагами. Но неожиданно двери лечебницы распахнулись, и оттуда вышел парень.
   В белой майке и мешковатых джинсах. Смуглая кожа теплого оттенка, идеальный овал лица и очень мужественный вид, как будто он вообще никогда не улыбался. Но он тут же рассеял мое предположение, когда его губы расслабились и доказали, что он красив для латиноамериканца.
   - Извините, что вы здесь делаете? - спросил он мягким голосом, а я отметила, что ему около двадцати лет.
   Его черные глаза оглядели сначала Пола, а затем остановились на моем лице. Мне показалось или в его взгляде промелькнуло что-то хищное? Наверно все-таки показалось.
   - Эта девушка, рассказала мне, что ее держали в этом заведении, - Пол указал на меня, - и мы приехали это проверить.
   Я с благодарностью посмотрела на Пола, потому что сама я как язык проглотила.
   Парень обратил свое внимание на меня:
   - Но этого не может быть, лечебница ведь пустует, - искренне проговорил он, даже не смотря на меня как на сумасшедшую.
   - Да-да. Я сказал Лили тоже самое, - поддакнул Пол, - но у нее амнезия и она не помнит где раньше жила.
   - Это ужасно, - как-то переменившись в лице, сказал латиноамериканец.
   А он ведь и правда переживает.
   - Но... что ты здесь делаешь? - спросил Пол, прищурившись.
   - Забыл вам представиться, меня зовут Итан Карстенс, я приехал измерять территорию, я работаю на "Риттер интепрайз".
   При этих словах он бросил на меня беглый взгляд.
   - Слышал-слышал. Это ведь они купили лечебницу и лес?
   - Да. Наша компания приобрела права и скоро мы снесем больницу.
   - Что? - меня эта новость крайне удивила. Почему Пол мне об этом не рассказал?
   - Будем расширять границы нашего городка. Построим здесь дома и детские больницы, - объяснил мне Итан.
   - Что-то уж больно вы молодой для работы в такой серьезной компании, - произнес Пол.
   - Хватит, - одернула его я, - вот этого подозрительного парня зовут Пол, а я Лили.
   Итан мне улыбнулся.
   - Лишняя осторожность еще не кому не помешала. Я всего лишь стажер, да и то на испытательном сроке.
   Похоже, это объяснение успокоило Пола. Он даже улыбнулся.
   - Хорошо. Так можно мы осмотрим лечебницу?
   - Извините, но теперь это собственность компании и это теперь закрытая территория.
   - И нельзя сделать исключение?
   Итан покачал головой, и я совсем сникла. Да, может, это была и шутка, но я убила по-настоящему.
   - Но я мог бы помочь, - сказал тихо Итан, смотря только на меня.
   От его взгляда по телу побежали крохотные мурашки.
   - Как? - так же тихо спросила я.
   Итан обратился к Полу:
   - Отпустите, Лили со мной, я смогу ей помочь.
   Его слова меня просто шокировали. Конечно же, Пол не согласился отпустить меня с незнакомым человеком. Но почему-то я сама захотела пойти с ним.
   - Не думаю, что так будет лучше, - жестко произнес Пол.
   Итан в упор смотрел на Пола, кажется, его глаза прожигали душу. Я отвернулась, притворившись, что не видела этого. Затем опять повернулась, но лицо Итана было расслабленным. Опять эти проклятые галлюцинации.
   - Это очень хорошая идея!
   Я с удивлением уставилась на Пола.
   - Ты согласна, Лили? - спросил у меня Итан.
   Я задумалась. Очень странно, что простой стажер, заинтересовался моей персоной, то есть моей историей. Но если он и правда поможет мне, то я пойду с ним хоть на край света
   - Да.
   Я повернулась к Полу.
   - Спасибо, что не позвонил в полицию.
   - Ты закрыла меня в ванной, как я мог позвонить? - шутливо спросил он.
   - Утром у тебя было очень много времени, так что спасибо.
   Он сделался серьезным.
   - Надеюсь, у тебя все будет хорошо.
   Пол хотел уже пойти к машине, как остановился и взял мою руку.
   Я наблюдала, как он маркером записал на моем предплечье свой номер.
   - Звони, если что.
   Он обнял меня, и сев в машину уехал. Наверное, я больше никогда его не увижу.
   - Идем Лили.
   Итан открыл передо мной дверь в лечебницу.
   - Но ты сказал...
   - Мы быстренько посмотрим и уйдем. Никто ничего не заметит.
   Это было странно. И его взгляд на меня и его слова. Но Пол уехал, и я осталась здесь совсем одна с Итаном. Делать нечего.
   Я глубоко вздохнула и зашла внутрь. На полу пыль со следами подошв. Итан легонько подтолкнул меня вперед.
   Мы прошли около пяти этажей, когда я остановилась припоминая.
   - Это здесь.
   Я вошла в длинный холл. На потолке виднелись влажные пятна со мхом.
   Но в прошлый раз все было по-другому. Например, стены были выкрашены в оранжевый цвет, а сейчас они серые с облупившейся краской. На полу была небесно-голубая плитка с синими прожилками, а теперь лишь цемент, камни и песок. Я заметила небольшой кусочек мраморной плитки, именно такой, какой она была день назад.
   Откуда я знаю, какого цвета пол? Что раньше прямо посередине висела совсем не примечательная люстра?
   Мы проходили все дальше и дальше по коридору мимо одинаковых железных дверей.
   Я остановилась у нужной.
   Итан без лишних слов, толкнул ее, дверь со скрипом отворилась.
   Все четыре стены исписаны нецензурными словами, яркими красками из баллончиков нарисованы картинки. Весь периметр пола усеян банками из-под колы, пакетами, пустыми бутылками пива и еще каким-то мелким мусором. А сломанный стол валялся в углу.
   - Это было пристанище для молодежи и бомжей, - сказал Итан, нарушая тишину.
   Я не понимала ничего. Не могла же лечебница за такой короткий срок измениться до неузнаваемости? Она похожа... как будто, больница пустовала два года.
   Я сумасшедшая. Мне привиделось все.
   Смотря в пол, я вышла из комнаты, желая поскорее отсюда уйти.
  
  
  
   Глава тринадцатая.
  
  
  
   На следующий день, Элен повезла Клэр в школу, чтобы получше узнать от директора про поездку. Она вела себя как нормальная заботливая мама, волнующаяся за младшую дочь.
   Я подождала пока вся семья Фордов (я уже не относилась к их числу) разбрелись по своим делам. Тогда я, в нервном жесте зажав руки между коленями, принялась с надеждой ждать звонка в дверь. Рэндел должен был мне все объяснить.
   После того как Клэр разбила фотокамеру, я побежала в свою комнату и, закрыв дверь, всю ночь проплакала. Я не могла понять, как эти добрые люди могли быть.... А кстати, что они такое?
   Мои размышления прервал стук в дверь. Я, закусив губу до крови, открыла Рэнделу. Он вошел, и даже не взглянув на меня, прошел в мою комнату. Когда я вошла за ним, Рэндел с чистой бумагой и черным маркером, сидел на диване.
   Я присела рядом, боясь, что если останусь стоять, то ноги подкосятся.
   "Ты сделала, что я просил?"
   Рука дрожала, когда я взяла у него маркер.
   "Да".
   Он внимательно посмотрел мне в глаза. Мне и так плохо, а от его бирюзовых глаз, по спине поползли мурашки.
   "Там были зеркала?"
   Ему не нужно было это спрашивать, Рэндел уже знал ответ.
   "Камера".
   Он с удивлением на меня посмотрел, явно не ожидая.
   Я опять написала:
   "Фотокамера. Я нашла ее на чердаке".
   Он кивнул, смотря на буквы.
   А потом с какой-то тревогой посмотрел на меня.
   "Ты сфотографировала их?"
   Я опустила голову, желая убежать от его взгляда.
   "И что ты видела?"
   "Лицо Хью, оно... я не могу это описать. Наверное, мне просто привиделось".
   "Не привиделось. Ты просто увидела его истинный облик".
   "Значит, они не мои родители?"
   "Нет". - С улыбкой написал он.
   Я сглотнула. Ладно, теперь самый важный вопрос.
   "Тогда где мои настоящие мама и папа?"
   Рэндел пожал плечами. Я сникла, а он похлопал меня по спине.
   "Сейчас самое главное - разобраться с Фордами".
   Я как ошпаренная вскинула голову.
   "Мелисса, ты не понимаешь всю серьезность ситуации. Я думал, ты просто увидишь зеркала, а я бы помог тебе сбежать из этого дома. Но все пошло не так. Они поняли, что ты видела их, и теперь они придут за тобой".
   Он прекратил выводить буквы, чтобы я прочитала, и продолжил:
   "Они придут за тобой сегодня вечером. Ты должна быть наготове"
   "Они убьют меня?"
   "Нет. Ты нападешь на них первой!".
  
  
  
   Глава четырнадцатая.
  
  
  
   - Они точно не будут против? - спросила я уже в который раз.
   Итан предложил мне пожить в доме, где живет он и еще человек семь, но он заверил меня, что у них есть лишняя комната. Я согласилась, так как мне некуда было пойти.
   - Не бойся, они ужасно милые.
   Он остановил свою недорогую машину около большого домика в гуще леса.
   Мы вошли в дом и направились в гостиную. Там сидели люди, смотря телевизор. Все как по команде повернулись в нашу сторону. Мне стало неудобно под их взглядами.
   - Итак, ребята это Лили, она временно поживет с нами.
   Повисла неловкая тишина, нарушаемая лишь звуком работающего телевизора.
   Немигающими взглядами люди смотрели на Итана как на сумасшедшего.
   Но один из них, мужчина лет сорока, встал и направился прямо ко мне.
   - Очень рад Лили. Я Росс. Нам очень не хватает женских рук, а то Пэйдж совсем не умет готовить.
   Я улыбнулась. Росс невысокого роста с седеющей копной волос. Длинный лоб и нос картошкой. Он мог бы быть очень милым, если бы не искусственная улыбка. По-моему, он не так рад, как говорит.
   Следом за Россом ко мне подошел еще один человек.
   - Чак, - просто представился он.
   Мне сразу представилась отвратительная кукла Чаки. Теперь я знаю, что когда-то смотрела этот фильм.
   Голубые глаза как у пластмассовой куклы и ресницы, словно лучики солнца окружали веки. Лет двадцать девять с небольшим. Зачесанные вверх коричневые волосы.
   Он не был отвратительным, но мое хорошо развитое воображение живо представило Чака в образе куклы с очень длинными когтям в крови. Я отогнала этот ужасный образ.
   Я познакомилась с Хантером, парнем семнадцати лет и Коннором, его братом.
   Настала очередь брюнетки сидящей на диване. Но она не подошла ко мне, чтобы представится.
   - А ты видимо Пэйдж, которая не умеет готовить? - слова сами вырвались изо рта.
   Она зло взглянула на меня, но ничего не сказала.
   У Пэйдж очень коротко подстриженные волосы, цвета вороного крыла и серые глаза.
   Ну вот, у меня уже появился враг. Замечательно.
   Итан проводил меня в комнату. Мою комнату на некоторое время.
   Очень простая с односпальной кроватью, застеленной зеленым покрывалом. Стены выкрашены в желтый цвет и занавески в тон. Здесь же был небольшой шкаф, скорее комод и мягкое на вид кресло.
   - Вот, переоденься.
   Итан отдал мне одежду и ушел.
   Это оказались синие джинсы и белая футболка с цветным рисунком. Я с радостью приняла душ и сбросила с себя белое платье.
  
   ***
  
   Вымыв руки, я вошла в кухню. Там уже собрались все, кроме Пэйдж.
   Я поспала два часа и хорошо отдохнула. Итан позвал меня готовить ужин. Я не знала, как я готовлю, ну вот и узнаю.
   - Сегодня в меню сэндвичи с грибами, гуляш из сельди по-шотландки и отварные креветки в сливочном соусе, - провозгласил Чак.
   Мне доверили мыть и резать грибы, Росс стал возиться с креветками, Хантер занялся приготовлением соуса, Итан взял на себя репчатый лук, укроп и красный перец, а Коннор на подсолнечном масле обжаривал ломти пшеничного хлеба.
   Грибы я отворила и мелко порубила. Это оказалось не очень трудно. По крайней мере, я не отрубила себе пальцы и даже не порезалась. Я вспомнила, что мое любимое блюдо куриные ломтики в турецком соусе из грецких орехов и что грибы нужно заправить сметаной, так они будут очень мягкими. Я взяла из холодильника одно процентную и совсем чуть-чуть добавила в грибы.
   Я увидела, как на это смотрит Итан.
   - Так будет вкуснее, - пояснила я.
   Он как-то странно на меня взглянул, но промолчал.
   Хантер и Коннор время от времени толкали друг друга в шутку, а потом заливались счастливым смехом. Вот бы и у меня была бы сестра, с которой всегда можно поделиться секретами и рассказать о первом свидании. Хантер облил своего брата водой, а тот не оставшись в долгу, бросил в него листья шпината. Они, войдя в раж, стали бросаться всем, что только под руку подвернется. Коннор бросил в Хантера креветками, но тот увернулся и они попали в меня. В кухне повисла тишина. Братья перестали дурачиться и смотрели за моей реакцией. Я медленно повернулась к столу и, взяв тарелку с нарезанными грибами, высыпала на них все ее содержимое.
   - Упс!
   Я и забыла о сметане. Все стали смеяться, и братья затряслись от хохота, показывая друг на друга пальцами. В Росса прилетел только что приготовленный соус. Я посмеялась от души, но когда я вся оказалась в мелких орехах, то Итану пришлось не сладко. В ход пошли сырые яйца, мука и какие-то приправы.
   Мы остановились, пытаясь отдышаться. У Чака все лицо было в желтке и липком белке.
   Бедный Итан похож на Снежного человека, вся одежда которого в муке. Футболка Росса была полностью в бело-желтом соусе.
   Я смахнула креветку со своего плеча. Представляю, на кого я похожа.
   Нам пришлось готовить все заново, но это никого особо не расстраивало. Через час все было готово, и я накрыла на стол. Положила салфетки, нарезала хлеб, расставила тарелки и столовые приборы. Чак поставил на стол бутылку красного вина.
   Ужин прошел в теплой дружеской обстановке. Мы нахваливали друг друга за отлично приготовленную еду. Гуляш из сельди и креветки получились просто восхитительными. И все в один голос твердили, что я очень хорошо придумала со сметаной. Пэйдж мрачно поглядывала на всех, при одном только упоминании обо мне она закатывала глаза к небу.
   Она единственная, кто не сказал ни слова.
   Удивительно, но они не стали расспрашивать про меня, мою жизнь, как будто это было в порядке вещей. Наверное, Итан им все рассказал. Когда он думал, что я не смотрю на него, Итан внимательно рассматривал меня, но я краем глаза наблюдала за ним.
   После ужина я еще раз сходила в душ и заодно вымыла голову. Я закуталась в полотенце и подошла к комнате Пэйдж. Я постучала и на пороге тут же выросла она.
   - У тебя есть щипцы для волос? - неуверенно спросила я.
   Она ничего, не сказав, зашла обратно в комнату и принесла мне то, что я просила.
   - Спасибо, - произнесла я, но дверь уже захлопнулась.
  
  
  
   Глава пятнадцатая.
  
  
  
   Рэндел ушел, оставляя меня наедине со своими мыслями. Мне нужно было чем-нибудь заняться, чтобы не думать о том, что мне предстоит сделать вечером.
   Я взяла из ящика письменного стола простой карандаш и бумагу. На стене висели картины якобы нарисованные мной. Вот сейчас и проверим. Я выбрала самую простую: какой-то домик, рядом несколько людей и собака. Ярко-желтый домик я, конечно, нарисовала, но вот вместо полноценных людей получались худые человечки с большой головой. Художница! Как же! Классная история мамочка и папочка! Я выкинула свое художество в мусорную корзину и посмотрела на часы.
   Шесть ноль-ноль.
   А они не спешат возвращаться. Вздохнув, я стала искать хоть какой-нибудь рюкзак. Но ничего, не найдя, я позаимствовала его у Клэр. Темно-зеленого цвета с небольшими лямками.
   Я с задумчивым видом встала около распахнутых дверей шкафа. Рэндел сказал взять только самое необходимое. Кинув в рюкзак несколько штанов, шорт и футболок, я застегнула молнию и положила на подоконник, закрыв его шторами. Услышав звук поворачивающегося ключа в замке, я быстро открыла окно и уселась за стол.
   Как я и предполагала скоро дверь в мою комнату отворилась и туда просунулась голова Элен.
   - Чем занимаешься? - она попыталась улыбнуться.
   - Да вот, пытаюсь рисовать. - Как можно небрежнее ответила я.
   Элен подошла к моему столу.
   - Очень красиво, милая! - она потрепала меня по голове как маленького ребенка.
   Ага, эту картинку я сорвала со стены. Ту, что с желтеньким домом.
   - Я повешу ее сюда.
   Прилепив рисунок на то же самое место, где он раньше благополучно висел, я подошла к Элен.
   - Спасибо, что не оставили меня в больнице.
   Она улыбнулась, не разомкнув накрашенных красной помадой губ.
   - Ну что там с "Лебединым озером"? - спросила я.
   - Мм, хорошо, Клэр скоро уезжает.
   "Щелкунчик"! Как же она могла забыть название балета своей дочери? Опять придуманная история.
   - Я очень тебя люблю, мам!
   Она опешила, когда я обняла ее. Элен стояла в напряжении, поглаживая меня по плечам.
   Я вытащила из рукава кофты нож, который дал мне Рэндел.
   На секунду я засомневалась.
   Да кто вообще такой этот Рэндел? Может быть, он настраивает меня против родителей, а я совершу сейчас самую большую ошибку в жизни. Я ведь сейчас ее обнимаю. Женщину, пришедшую ко мне в больницу, которая готовила мне завтрак и целовала на ночь. Я чувствую ее тепло, тот же самый запах от волос. Как она может оказаться каким-то существом? Это не может быть реальностью. Наверное, Рэндел решил сыграть со мной злую шутку, а я была слепа, чтобы заметить это. Вот она женщина, родившая меня восемнадцать лет назад.
   Я повернула голову в другую сторону. Мой шкаф, мои рисунки, мои книги. Здесь мой дом. Вдруг глаза наткнулись на плазменный телевизор. В его выключенном экране отражались наши с Элен, так похожие друг на друга фигурки. Но между нами все-таки есть одно, но большое различие. Я человек, а она нет.
   И ее отражение доказывало мое утверждение. Контуры тела размыты, нечеловеческие глаза с желто-зелеными яркими зрачками, неправильная форма головы.
   Рука немного подрагивала, но я точно решила, что сделаю и не отступлю.
   Нож, плавно вошел в спину с правой стороны, туда, где как рассказывал Рэндел у этих тварей сердце. Похоже, я попала точно в него, потому что Элен выгнула спину и зашипела. Я быстро отпрыгнула от нее.
   Из глаз, словно кровавые слезы полилась красная жидкость. Белки ее глаз стали красными, зрачок расширился и поменял свой цвет на желтый. Элен сильно изменилась.
   Она стала именно такой, какой я видела ее в отражении. Но одно дело, когда это отражение, а другое, когда это существо находится прямо перед тобой, что-то шипит и клацает треугольными зубами.
   Кровь разлилась повсюду. Она все бежала и бежала у нее из раны на спине, падала огромными каплями на ковер. Затем она с безумным видом кинулась на меня. Я вжалась в стену, боясь даже дышать. Но Элен не успела. Она издала грустный вой и упала на пол, прямо перед моими ногами.
   Я всхлипнула.
   - Прости... - прошептала я, но Элен уже было все равно.
   Она мертва.
   Я, следуя указаниям Рэндела, подошла к окну.
   - Скорее, Мелисса, скорее! - закричал он.
   По моим щекам катились слезы, но я схватила рюкзак и кинула ему. Затем хотела сама вылезти через окно, но я краем глаз увидела Клэр.
   Она подняла на меня полное лютой ненависти лицо.
   - Клэр... - Но она не слушала меня.
   Сестра бросилась на меня. Я закричала. Когда Клэр подбежала ко мне, с ее зубов капала слюна, глаза такие же, как Элен, горели. Сначала я не поняла, что произошло. Послышался глухой удар. Я посмотрела на свою левую руку, а затем на Клэр, отлетевшую к противоположной стене. Она явно не ожидала от меня такого отпора, да и я сама не ожидала.
   По всей руке разлилась ноющая боль. Клэр, пришла в себя и опять побежала на меня. Но я прошмыгнула мимо нее и вытащила нож, торчащий из спины Элен.
   Я быстро повернулась и засадила клинок в живот Клэр. Он вошел на всю длину. Младшая сестра отступила на два шага назад. Ей явно было трудно держаться на ногах.
   Я быстро выскочила в окно, попав прямо в руки Рэндела. Я встала на ноги, и мы побежали.
   - Я найду тебя, Мелисса, где бы ты не была! - донесся мне вслед, злой голос Клэр.
  
  
  
   Глава шестнадцатая.
  
  
  
   - Тебе очень идет Лили, - заметил Росс.
   Вчера я решила выпрямить волосы, чтобы они не были такими кудрявыми. Скажу честно, с такой шевелюрой было трудно совладать, но я все-таки выпрямила волосы и теперь они спокойно лежат на спине. Мне очень понравился результат.
   - Спасибо. И тебе Пэйдж за щипцы.
   Но она только кивнула головой.
   Я откусила сэндвич и запила его кофе.
   Сегодня я встала с мыслью, что жизнь прекрасна. И это действительно так.
   - Мы сегодня поедем по магазинам. Лили нужна новая одежда, - сказал Итан.
   - Нет, нет...
   - Не отрицай, это ведь действительно так. Ты выберешь все, что тебе понравится.
   Я улыбнулась Итану. Не знаю, что бы я без него делала.
   Он сдержал свое слово и после завтрака мы поехали покупать мне одежду.
   Мы вместе выбрали черные обтягивающие штаны, несколько топов разных цветов, синею водолазку и кожаную жилетку.
   Как же мне повезло с Итаном. Он терпеливо ждал, пока я переодевалась, и советовал что выбрать. По большей части всю одежду выбрал он.
   - Еще это! - Итан передал мне за ширму платье.
   Мне хотелось возразить, зачем мне платье, куда я его одену, но, только взглянув на него, мое сердце оттаяло.
   Простое, с небольшим вырезом. Оно было сливочного оттенка и в некоторых местах мерцало. Мне сразу же захотелось его примерить.
   Я вышла из примерочной и несмело улыбнулась. Итан стоял, скрестив руки на груди. В его глазах что-то быстро вспыхнуло и сразу же погасло.
   - Ты выглядишь... - он не смог закончить, похоже Итан лишился дара речи.
   Платье и, правда, было изумительным. Все изгибы моего тела красиво подчеркивал узор. А само платье воздушное и легкое. Я закружилась, радостно засмеявшись. Меня переполняла радость. Итан смеялся вместе со мной. Я оступилась, но он поймал меня.
   Наши лица оказались всего в нескольких дюймах. Мне даже казалось, что если я моргну,
   Итан сразу почувствует легкое дуновение ветерка. Что я к нему чувствовала?
   Благодарность. Огромную благодарность. Итан не оставил меня в трудную минуту, предоставил жилье, где я не чувствовала себя лишней.
   - Не снимай платье.
   Итан помог мне встать.
   После покупки одежды, с четырьмя большими пакетами мы поехали в кафе.
   Было уже три часа дня, когда нам принесли наш заказ. Я и не подозревала, что настолько голодная. Пока Итан ел греческий салат, я за обе щеки уплетала краба, запеченного в сыре. Я не успокоилась, пока не съела все до последней крошки.
   - Желаете, что-нибудь еще? - любезно спросила у нас официантка.
   - Да. Лили, молочный коктель с кусочками апельсинов и грейпфрутов, а мне просто зеленого чаю.
   Он записала заказ и ушла.
   - Что это еще за молочный коктель? - осведомилась я, все еще жуя.
   - Уверяю, тебе понравится.
   Его лицо все время как-то быстро меняло выражение, вот сейчас оно только что было тоскливым, а теперь веселым.
   - А почему ты сегодня не на работе? - просто спросила я.
   - Стажеры не работают по воскресеньям.
   - Хорошо. Тогда, расскажи мне о тех людях. Россе, Чаке и Хантере, Конноре и Пэйдж.
   - Ты так быстро со всеми подружилась, - из его уст это звучало как похвала, - они тебе понравились?
   - Да, очень. А вот ты ушел от моего вопроса.
   - Росс - это дядя братьев. Родители Хантера и Коннора погибли в авиакатастрофе. А Росс взял их под свое крыло и они переехали к нам. Дальше Чак... он как ты уже, наверное, заметила, немногословен. Ну а братья. Они еще молоды, кровь кипит, гормоны играют.
   Все это он сказал, как будто заранее приготовил текст. Да, как можно так мало знать о своих соседях?
   - Как давно произошла авиакатастрофа?
   Итан замялся с ответом.
   - Неделю назад.
   Я старалась сохранить нейтральное выражение лица, но у меня не получилось. Всего неделю назад? а по поведению братьев и не скажешь, что недавно они остались без родителей.
   Пока не принесли мы сидели в тишине и оба смотрели в окно. Я не стала спрашивать у Итана про Коннора и Хантера. Это их дело, я не буду в это вмешиваться.
   Я отпила немного из трубочки. А это и, правда, вкусно! Ничего вкуснее я в жизни не пробовала!
   Итан заметил, как я налегла на напиток, и как в бокале постепенно уменьшается объем коктейля.
   - Я же говорил, что тебе понравится!
   Я промычала, что-то нечленораздельное не выпуская изо рта трубочку.
  
  
  
   Глава семнадцатая.
  
  
  
   Уже начинало светать. Колючки царапали ноги, я больше не могла идти.
   - Осталось, всего несколько метров, - подбодрил меня Рэндел.
   Сам он даже не запыхался. Хотя нес наши рюкзаки. Я остановилась, чтобы отдышаться и посмотрела вдаль. На фоне неяркого рассвета возвышалась красивая четырехэтажная больница с бежевыми фасадами. Туда мы и направляемся.
   Рэндел хотел поехать куда-то к своим друзьям, которые помогут мне вернуть память, но я вспомнила про Джордана. И выставила условие, что как только Рэндел вылечит Джордана, мы поедем, куда он захочет. Рэндел уверен не на сто процентов, что его друзья смогут вернуть мне воспоминания, так что я особо не надеялась. Но Джордан мой запасной план. Мы были с ним знакомы, а значит, он меня хорошо знает. И вообще, я чувствовала, что мы были не просто друзьями.
   "Наконец-то!" - подумала я и с вымученной улыбкой побрела по направлению к больнице. Ступни были все в крови, волосы запутались, так как нам пришлось продираться через заросли в лесу. Представляю, на кого я сейчас похожа.
   Я уже было открыла входную дверь, но Рэндел меня остановил:
   - Ты хочешь заявиться к ним через парадный вход? А потом так же вывести своего друга, якобы находящегося в глубокой коме?
   Я вздохнула.
   - Ладно. Тогда полезем через окно.
   Как хорошо, что рядом Рэндел, открывающий все замки одним взглядом.
   В больнице стояла непривычная тишина и спокойствие. Мы поднялись на второй этаж, в нужную палату. Я оказалась в знакомой обстановке. Здесь абсолютно ничего не изменилось. Я подошла к кровати и лежащему на ней Джордану. Его кожа стала больше напоминать по цвету стены, и губы потеряли свой розовато-красный оттенок.
   - Рэндел? - вопросительно и обеспокоено позвала я.
   Но он уже стоял рядом и таким же взглядом смотрел на Джордана.
   - Нам нужно спешить, Мелисса, он умирает.
   Я не желала слышать эти слова. Но Рэндел, похоже, нисколько не растерялся. Он снял с плеча свой рюкзак и достал несколько тонких и толстых свечей, длинные спички и ворох какой-то одежды. Рэндел быстро расставил свечи по всему периметру палаты и зажег их.
   Я задернула шторы и по комнате расползлись тени от огня. Рэндел взял за руку Джордана и меня. Я осторожно сомкнула пальцы на руке Джордана. Его кожа такая холодная.
   Рэндел закрыл глаза и стал что-то шептать на незнакомом мне языке. А я попыталась восстановить фрагменты вечеринки у Джо, наш танец, его теплый взгляд и руки, лежащие на моей талии.
   Рэндел нахмурился, а маленькие огоньки стали исполнять свой таинственный танец. Джордана затрясло. Его спина выгибалась, но глаза были закрыты. Закусив губу, я еще сильнее сжала руку Джордана. По щекам потекли слезы, но я верила, что Рэндел знает, что делает.
   Он поднес свою руку к свече, и огонь пополз по его запястью. Я чуть не вскрикнула, но вовремя прикусила язык. Огонь не сжигал его, а наоборот как мне показалось, придавал сил. Рэндел провел огненной рукой по предплечью Джордана, но пламя всего лишь ярко вспыхнуло и потухло. Но больше ничего не произошло. Рэндел перестал что-то говорить и, открыв глаза, смотрел на недвижимого Джордана.
   - С ним все будет в порядке, правда? - по-моему, все шло не так как надо.
   - Он слишком долго пробыл в коме. Джордан умер.
   - Нет, я тебе не верю! - закричала я и по лицу побежали теплые струйки.
   Рэндел накрыл его лицо белой простыней, но я сорвала ее, чтобы еще раз посмотреть на знакомое и дорогое лицо. Перед глазами встала улыбка Джордана с ямочками на щеках, смеющиеся голубые глаза и постоянно взлохмаченные пепельные волосы.
   Я не могла его потерять...
   Но это было уже неизбежно. Я взяла его безжизненную руку в свою и попыталась улыбнуться сквозь слезы своим воспоминаниям. С нежностью, проведя большим пальцем по холодной коже, я склонилась к его уху.
   - Я помню. Помню нашу первую встречу. Я ведь думала, что не умею любить, но ты доказал, что это не так. Спасибо Джордан.
   Я не лгала. Я вспомнила только это. Но и этого было достаточно.
   На подушку возле головы Джордана падали мои слезы, большими крупинками. Я знала, что есть риск, но все равно пошла на это. Я думала только о себе. Зажмурившись, я попыталась вытеснить его облик мертвого и оставить только хорошее воспоминание.
   - Я тоже помню нашу встречу, милая.
   Мое тело оцепенело. Голос, который я уже и не думала никогда больше услышать, прозвучал прямо около меня. Очень медленно, я подняла в миг потяжелевшую голову и заглянула в насыщенные глаза.
   - Джордан!
   Я растянула губы в улыбке, но по ним все-таки побежали слезы.
   - Ох, нет. Ты же никогда не плакала!
   Он прижал меня к себе, и я вдохнула знакомый запах.
  
  
  
   Глава восемнадцатая.
  
  
  
   Придя из кафе, Итан сослался на какие-то неотложные дела и уехал.
   Я разложила вещи, уже не в пустой шкаф и легла на кровать. Росс одолжил мне "Дневник памяти". Вообще у него было очень много книг, целая мини-библиотека, но я захотела прочитать именно эту книгу.
   Я включила светильник, стоящий около кровати и, устроившись поудобнее, начала чтение. Но спустя минут тридцать, я захлопнула книгу. В каждом предложение меня преследовало чувство дежавю. Как будто я ее уже читала. Уже знала конец.
   Мне это надоело. Я спустилась на кухню, попить чего-нибудь.
   Там уже за столом сидел Хантер и жевал сэндвич. Я присела рядом, налив кружку ледяного молока.
   Я не знала, как начать разговор и сразу без предисловий, выпалила:
   - Мне очень жаль ваших родителей.
   Он резко уставился на меня.
   - Что тебе об этом известно?
   Меня очень удивила смена его настроения.
   - Мм... Итан мне рассказал, об этой ужасной авиакатастрофе, - у меня заплетался язык.
   Хантер все был настороженным.
   - Итан? Да, ужасная трагедия.
   Больше ничего, не сказав, он встал из-за стола, даже забыв про сэндвич.
   Наверное, у него шоковое состояние и я зря напомнила ему про это. Да, молодец Лили, всего два дня здесь живешь, а уже успела напакостить.
   Я так сильно задумалась, что даже не услышала приближение шагов.
   Прямо перед моим лицом щелкнули пальцами, и я заметила Росса.
   - Ох, Росс, прости, просто задумалась, - начала оправдываться я, потирая виски.
   - Бывает.
   Он стал заваривать чай, и по кухне пронеся запах абрикоса.
   - Ну, как тебе книга? Я вообще думаю... - остальные слова я не слышала, опять погрузившись в думы.
   - Пей молоко Лили, а то оно остынет.
   - Угу, - пробормотала я по инерции.
   На соседний стул, сел Росс.
   - Ты какая-то загруженная, у тебя проблемы?
   - Я сказала Хантеру, что жаль их с братом родителей, но он как-то странно отреагировал.
   - Кто тебе об этом рассказал? - спросил Росс, нахмурившись.
   - Итан.
   - Просто у парня стресс.
   Почему на всех так действует имя Итана? Может оно какое-нибудь волшебное?
   - Идем со мной.
   Мы с Россом поднялись на второй этаж, в его комнату. Она была почти такая же, как у меня. Он покопался в ящике и выудил оттуда прямоугольную коробку.
   - Даже не буду спрашивать, умеешь ли ты играть в шахматы.
   Он расставил на доске все фигурки.
   - Это пешка, - он ткнул пальцем в одну фигуру, - а это...
   - Конь.
   Он закусил губу.
   - Вижу, тебя учить не надо.
   Мы стали играть в шахматы. Я выигрывала все время. Это оказалось очень легко. Я поблагодарила Росса и взяла еще одну книгу "Унесенные ветром". Надеюсь, ее я в прошлом не читала.
   Прошло около двух часов. Я так заинтересовалась происходящим в книге, что совсем забыла смотреть на часы. На улице, уже ничего нельзя было разглядеть.
   Я спустилась по лестнице, услышав, как хлопнула входная дверь. Мне хотелось еще раз поблагодарить Итана. Но на пол пути остановилась. В гостиной очень громко разговаривали. Я узнала голос Итана.
   - ... Я все понимаю, но Росс, у Пэйдж все в процессе, скоро все будет готово.
   - День. Один день, Эмиль. И она все...
   - Что ты здесь делаешь?
   От испуга я вскрикнула. На две ступеньки выше меня стояла Пэйдж.
   - Я...я... просто... хотела выпить воды.
   Она прошла мимо меня, напоследок одарив меня своим фирменным взглядом, подняв одну бровь.
   Сердце все еще колотилось как сумасшедшее, но я отдышалась и прошла через гостиную на кухню. Здесь собрались все. Росс, Чак, Итан, братья и вот теперь Пэйдж. Они все смотрели прямо на меня. Но я, высоко подняв голову, прошла мимо.
  
  
  
   Глава девятнадцатая.
  
  
  
   - Я ничего не помню Джордан! - заплакала я, сжав пальцами край одеяла.
   Было так хорошо, наконец, выплакаться, дать волю своим чувствам.
   Он поднял мой подбородок так, чтобы он смог заглянуть мне в глаза.
   - Но ты ведь помнишь нашу встречу и меня?
   - Да. Но я вспомнила это только сейчас, когда думала, что ты умер...
   - Эй, извините, если помешал, но нам нужно уходить и как можно скорее! - прервал меня Рэндел, бросая Джордану одежду.
   Я отвернулась, чтобы он смог переодеться. Рэндел как-то нервозно приоткрыл дверь и огляделся вокруг.
   - Мы, что от кого-то скрываемся? - осведомился шепотом Джордан.
   Я повернулась на звук его голоса, увидев его грудь. Там не было пресса, но плоский живот и персиковый загар хорошо это компенсировали. Я покраснела, а Джордан улыбнулся и неспешно натянул через голову футболку.
   Только открыв рот, чтобы все ему рассказать: о том, что моя семья оказалась фальшивой, что я убила якобы свою мамочку и куда мы хотели поехать. Но Рэндел одним шагом пересек пространство между ним и Джорданом, задрав рукав его футболки на левой руке.
   Совершенно обычная рука. Но чего-то не хватало. Того, что было у нас с Рэнделом, но не было у Джордана. Татуировка. У Джордана ее не было.
   - Можешь не искать метку. У меня, ее нет. - Спокойно произнес он.
   У Рэндела глаза полезли на лоб, да и у меня тоже.
   - И что ты еще знаешь? - выдавил Рэндел.
   - Я знаю все. Про людей, называемых оборотнями. Про дар, который вы обретаете после нанесения метки.
   Джордан скрестил руки на груди, видя, что все сказанное им повергло нас в шок.
   - Это Мелисса тебе рассказала?
   После слов Рэндела, Джордан внимательно посмотрел на меня.
   - Чем ты думала? - взревел Рэндел.
   - Если честно, я и половины не знаю, про что говорит Джордан. И вообще, что ты так разорался? Разве это тайна какая-нибудь? - с вызовом сказала я.
   - Для таких как он, - Рэндел кивнул на Джордана, - оборотней вообще не существует. А ты взяла и выдала все наши секреты. Мы поклялись не говорить людям про нас и существ, которые живут с ними бок о бок, потому что началась бы настоящая паника. Хотя неизвестно, поверили бы они нам.
   Рэндел потер виски большими пальцами.
   - Ладно, нам нужно уходить отсюда.
   Мы вышли через то же самое окно на первом этаже. Странно, но в больнице было все так же тихо. Хотя, по-моему, от наших криков уже вся больница должна была проснуться.
   - Ну и куда мы теперь? - спросил Джордан.
   Рэндел нахмурился и покачал головой.
   - Мы?
   - Мы едем к друзьям Рэндела, они могут вернуть мне память, - вмешалась я.
   - Они тоже...?
   Джордан провел пальцем по моему голому предплечью, отчего побежали мурашки.
   Я кивнула и улыбнулась.
   Рэндел закатил глаза к небу, но возражать против того, чтобы Джордан поехал с нами, не стал.
   Мы добрались до ближайшего аэропорта и сели на рейс до Калифорнии. Полет прошла нормально, не считая того, что все время я просто спала. Оказывается, я боюсь летать на самолетах. Я приняла несколько таблеток снотворного и все проспала.
   Но как только мы приземлились, я чувствовала себя отоспавшейся и отдохнувшей. Рэндел заметно нервничал. Как будто он нес какую-то тяжелую ношу на себе. И пока мы шли до дома его друзей, Рэндел поглядывал на меня и Джордана, взявшихся за руки с тоской и с чувством... вины? Я не могла понять, почему он чувствует вину.
   Трехэтажный дом на Шенин стрит стоял на краю дороги. Его окружал аккуратный серый забор, а рядом стоял почтовый ящик с цифрой 699. Рэндел улыбнулся, но потом поджал губы и сжал руку в кулак.
   Джордан, Рэндел и я остановились на красном крыльце. Почему-то никто не решался нажать на кнопку звонка.
   Если честно, я ожидала совсем другого. Например, что я сразу осознаю, что здесь живут охотники на оборотней. Но здесь не было черепов на заборе или надписи на почтовом ящике типа: "Серебряные пули - единственное оружие", "Вы не уйдете отсюда живыми!". Самый обычный домик, обычных жителей, пьющих по утрам кофе и читающих газету. "Но ведь оборотни тоже живут рядом с людьми" - подумала я. Но вот в подвале у них, наверное, сотни трупов людей, высохших скелетов, у которых они брали органы и питались ими. Я вздрогнула от этих мыслей.
   Рэндел нажал на звонок. Я не могла видеть его лица, потому что стояла позади него. Но я точно себе представила, как учащается его пульс, а колено начинает еле заметно подрагивать.
   Дверь распахнулась и появилась молодая девушка. Тонкая как соломинка и очень высокая. Кожа словно из фарфора, овальное лицо с немного великоватым носом и зеленоватые глаза. Она выглядела уставшей, но как только ее взгляд упал на Рэндела, она улыбнулась, показывая небольшое пространство между передними зубами.
   - Где ты был столько времени? Мы все так волновались! - закричала она и кинулась ему на шею.
   Рэндел с удовольствием ее обнял.
   - Я тоже скучал по тебе, Дакота.
   Дакота заметила нас и убрала руки с шеи Рэндела.
   - Мелисса?
   - Но... откуда вы меня знаете? - я была очень удивленна и абсолютно ничего не понимала.
   - Ха! - она усмехнулась, - это что прикол такой, да?
   - Мелисса, это Дакота, - сказал мне Рэндел.
   - Может быть, объяснишь? - произнесла Дакота, скрещивая руки на груди.
   - Конечно, но дай нам хотя бы зайти в дом.
   Дакота отошла, пропуская нас внутрь.
   - Лаур! - крикнула она так, что у меня, наверное, лопнули перепонки.
   На лестнице послышался топот ног и скоро нам навстречу выбежали парень и две девушки.
   Они все кинулись обнимать Рэндела.
   - Мелисса и Джордан познакомьтесь, это Глен, Бостон и Каролина.
   Как мне показалось, Глен была самой маленькой из всех собравшихся. На вид ей лет шестнадцать. У нее красные волосы, в прямом смысле, торчащие во все стороны. Пирсинг в брови и голубая помада на губах. На щеках естественный румянец, на ресницах толстый слой удлиняющей туши и синие тени на веках. Слишком короткая юбка в клетку и простая майка. Рэнделу пришлось нагнуться, чтобы обнять ее. Глен что-то прошептала ему на ухо, и Рэндел улыбнулся.
   Бостон (какое же странное имя) это парень лет двадцати с пышной каштановой шевелюрой и с тканью вокруг лба. Синие глаза и очень доброе лицо. На шее висит медальон. Он хлопнул Рэндела по спине и пожал ему руку.
   Из другой комнаты вышел мужчина с седыми волосами, он направлялся прямо к Рэнделу. все сразу расступились, и в комнате повисло напряженное молчание. Было, похоже, что это и есть тот Лаур, которого звала Дакота. Лаур остановился напротив Рэндела и через три секунды все-таки его обнял. Напряжение спало и все расслабились. Но Лаур быстро отступил назад, и от былой нежности не осталось и следа.
   - Где ты был, черт возьми?
   Выглядел этот пожилой мужчина действительно грозно и Рэндел сжался.
   - Я узнал, что Мелисса попала в беду. У нее амнезия и оборотни притворялись ее родителями.
   Вокруг пошел шепот.
   - Это правда? - Лаур обратился ко мне.
   Господи, ну почему я забываю слова, когда сильно волнуюсь? Губы онемели, и я не смогла сказать ни слова.
   Но меня спас Джордан:
   - Это правда!
   Тогда Лаур обратил свой взор на него.
   - И кто ты вообще такой?
   - Джордан. Парень Мелиссы.
   Он выдержал взгляд зеленых глаз Лаура и даже не моргнул. Мне, конечно, хотелось возразить насчет парня, но язык по-прежнему не слушался.
   - Хорошо Джордан. Тогда скажи мне, почему ты приехал сюда? - Лаур говорил медленно, будто пробуя слова на вкус.
   - Потому что мне сказали, что вы сможете вернуть Мелиссе память. Вы что-то вроде шаманов? - с фальшивым любопытством сказал Джордан.
   Но надеюсь, что это любопытство фальшивое известно только нам троим.
   Лаур кивнул.
   - Так ей можно вернуть память? - спросил Рэндел у мужчины.
   - Думаю, мы бы могли кое-что сделать.
  
  
  
   Глава двадцатая.
  
  
  
   Нежно-розовая туника сидела просто идеально. А в сочетании с белыми бриджами, еще лучше. Я вертелась перед зеркалом, то, убирая волосы назад, то, заплетая их в косу. Остановившись на высоком хвосте, я спустилась по лестнице.
   Там уже ждал Итан с плетеной корзиной, полной разных вкусностей. Он улыбнулся мне и подал руку. Я присела в шутливом пируэте. Лицо Итана при этом, побледнело.
   Мы прошли на задний двор. Я расстелила тонкое, клетчатое покрывало и мы уселись. Итан достал еду. Здесь были сэндвичи с курицей, сделанные на скорую руку, фрукты, сыр и бутылка шампанского.
   - Так здорово, что ты решил устроить пикник! - пролепетала я, пока Итан откупоривал бутылку.
   - Это все Росс. Он придумал это.
   Итан налил пузырящуюся жидкость в бокалы и отдал один мне.
   - Не знаю, даже, что бы я делала, если бы не встретила тебя.
   - А я очень рад, что встретил тебя, - он говорил искренно, от чистого сердца.
   - Спасибо, тебе Итан.
   Он поднял свой бокал и чокнулся с моим.
   - До дна! - предупредил он.
   Я выпила шампанское до капли и посмотрела на довольного Итана и его полный бокал.
   - Так нечестно!
   Он отставил алкоголь подальше.
   - Ты стала еще красивей, - произнес Итан, после минутного молчания.
   Я подумала, что он имеет в виду мои прямые волосы и одежду.
   - Я осталась такой же какой и была, - склонив голову на бок, я смотрела на Итана.
   - Нет, - он сказал это с грустью, очень тихо, - ты сильно изменилась.
   Мне нестерпимо захотелось его поцеловать. Эти печальные глаза, нравились мне даже больше чем, смеющиеся. Полузакрытые веки, обрамленные черными ресницами. Казалось, он думает о чем-то. Наверное, это так подействовал алкоголь. Потому что я склонилась к нему и нежно коснулась его губ своими. Он удивился, но не отстранился, а прижал меня к себе, и мы повалились на траву...
  
  
   Все-таки хорошо, что я настояла на месте свадьбы. Эмиль предлагал классический вариант венчания в церкви, но я покопалась в Интернете и нашла это чудесное место. Повсюду скалы, твердые камни и серебристо-черный песок.
   Мы поженились, стоя, у красноватой каменной глыбы, которую еще в древности назвали алтарем. Мы сказали друг другу клятву и скрепили брак поцелуем.
   Это был самый счастливый момент!
   Мои волосы, которые обожал Эмиль, развевались на небольшом ветру вместе с длинной накрахмаленной фатой. До начала церемонии я сильно волновалась, еще никогда в жизни мне не было так страшно, но как только мой будущий муж нежно улыбнулся и приободряющее сжал мою руку, сердце перестало, бешено колотиться. Его глаза смотрели в мои, и я в который раз подумала, какой же у них пронзительный цвет. На безымянном пальце красовалось аккуратное золотое кольцо.
   И я никак не ожидала появления еще одного гостя. Сказочная атмосфера, подсвеченная лучами солнца, была мгновенно разрушена. Человек, которого я уже давно похоронила в своей памяти, неожиданно прервал церемонию.
   - Пожалуйста, Анни, ты должна меня выслушать!
   Его полный мольбы голос закрутился в моем сознание, и я едва не потеряла контроль.
   Я повернулась к запыхавшемуся тридцатилетнему мужчине, и у меня самой перехватило дыхание.
   Это был он! В старомодном костюме, с другой прической, с несколькими появившимися морщинками, но я узнала его. Я испытала противоречивые чувства, с одной стороны мне захотелось на него накричать, а с другой крепко прижать к себе и больше никогда не отпускать. Но я не сделала ни того, ни другого, а просто в тишине взяла его за руку и отвела подальше от толпы народа и Эмиля.
   Я не знала, что сказать человеку, которого я не видела больше десяти лет.
   - Я знаю, ты сердишься на меня, но мне было нужно уехать.
   Его слова не произвели на меня никакого впечатления.
   - Послушай, сейчас не время говорить об этом. Гораздо важнее...
   - Не время? А когда время? Тебя не было больше десяти лет и сейчас ты вдруг заявляешься и даже не хочешь объяснить причину такого поспешного отъезда? - я уже не сдерживала своих чувств, - у мамы был сердечный приступ, а ты даже не приехал на похороны!
   Я думала, что он удивится, но Оливер лишь опустил глаза.
   - Я знаю. Но я не смог приехать, прости меня!
   - Так ты знал? Ты знал, что мне нужна была поддержка, и не приехал?
   - Я был нужен в другом месте, я хотел приехать, но не смог.
   Я покачала головой и с печалью посмотрела на старшего брата.
   - Нет ничего важнее семьи, Олли.
   Я приподняла подол свадебного платья, но он схватил меня за руку и тихо-тихо зашептал:
   - Ты должна ехать в Калифорнию!
   Такой наглости я от него не ожидала, и попыталась вырваться из железной хватки брата.
   - Там ты будешь в безопасности, и я смогу о тебе позаботиться!
   - Мое место здесь рядом со своим мужем! - выкрикнула я, показав Оливеру кольцо.
   У него округлились глаза.
   - Эмиль плохой человек! Он погубит тебя, Анита!
   - Ты приехал только для того, чтобы омрачить мое счастье? Разве ты не можешь просто порадоваться за меня?
   С этими словами я вырвалась и пошла к своему мужу. Я люблю Эмиля и знаю о нем абсолютно все. Он добрый, отзывчивый и даже немного робкий.
   Но видимо, Оливер не спешил закончить разговор, потому что закричал мне в спину:
   - Беги, Анни! Ты следующая в списке жертв Эмиля!..
  
  
  
   Глава двадцать первая.
  
  
  
   - А пока, вам всем нужно отдохнуть. Рэндел твоя комната все еще свободна и твоя Мелисса тоже.
   Я удивилась, но спросить ничего не могла. Бостон взял наши рюкзаки и понес их по лестнице. Мы все пошли за ним.
   - Подожди Рэн. Нам нужно многое обсудить.
   Рэндел покорно подошел к Лауру, а Бостон развел нас с Джорданом по разным комнатам.
   Он проводил меня до белоснежной двери и хотел уйти, но я его остановила:
   - Какое у тебя настоящее имя?
   Я была на сто процентов уверена, что Бостон это всего лишь кличка или что-то вроде этого.
   - Мы оставили свое прошлое в прошлом, когда переступили порог этого дома и имена тоже.
   - Но почему Бостон?
   - Мы все назвались городами или штатами, в которых прожили и из которых убежали сюда. Я из Бостона, Дакота из Северной Дакоты, Каролина из Южной Каролины, Глен из Глен Авон и Рэндел из Рэндона.
   Он тепло мне улыбнулся и ушел. И что, теперь мне тоже придется сменить имя на город?
   Я вздохнула и толкнула дверь.
  
   Я ходила по комнате, открывая ящички и шкафы. Но там было пусто. Везде. Ничего, чтобы напоминало о моем присутствии. Я разложила по полкам свою немногочисленную одежду, и кто-то постучался в дверь.
   На пороге стоял робко улыбающийся Джордан.
   При виде его я расслабилась.
   - Я подумал, тебе захочется поговорить, но если нет, я пойму, ведь ты, наверное, хотела отдохнуть...
   Я улыбнулась и открыла дверь шире.
   - Я рада, что ты зашел.
   Он вошел в комнату и растянулся на большой кровати. Я легла рядом, чувствуя тепло исходившее от его тела.
   - Это здорово, что тебе вернут память! - в его веселом голосе я уловила совсем другие чувства.
   Повернув голову к Джордану, я внимательно посмотрела в его глаза цвета летнего неба.
   - Ты что-то не договариваешь.
   Он отвернулся от меня и вперил взгляд в потолок.
   - Эй! - я тронула его за плечо, - ты можешь рассказать мне все.
   От этого прикосновения Джордан вздрогнул.
   - Я боюсь... - он остановился и поджал губы, - что когда ты все вспомнишь, то выберешь это, - Джордан осторожно провел по моему левому запястью, где была метка, - а не меня.
   От его взгляда мне стало не по себе.
   - Что это значит? - пискнула я.
   - Скоро узнаешь.
   Джордан сказал это с таким сожалением в голосе, что я и сама начала думать, о том, чтобы оставить все как есть. Но я приложила огромные усилия, чтобы оказаться здесь, и стоя в шаге от своей мечты, я не могу ее упустить.
   - Мелисса?
   - Да?
   Я задумчиво смотрела на потолок.
   - А мне нравится новая Мелисса даже больше старой.
   Я нервно хмыкнула.
   - А какой я была раньше?
   Джордан закусил губу и провел большим пальцем по моим волосам.
   - Ты была. Как бы это сказать? Железной леди.
   - Правда?
   - Да. Такая стойкая, сильная, лишенная чувства страха. Но внутри ты была милой и нежной.
   - Такой, как на вечеринке у Джоанны?
   - Откуда ты знаешь? - встрепенулся он.
   - А откуда я, по-твоему, узнала про тебя? Как бы глупо это не звучало, но мне приснилась эта вечеринка.
   Джордан улыбнулся.
   - Рядом со мной ты всегда была такой, но постоянно думала об этих проклятых вервольфах.
   - Кто они вообще такие?
   - Вервольфы? Ну, насколько мне известно, - он приподнял, светлую бровь, - это наследственный ген. Они могут превратиться в любого человека на Земле, а иногда в волков. Ты же знаешь, они уби...
   Джордан стремглав соскочил с кровати.
   - Прости, я все время забываю, - он приложил руку ко лбу.
   Я приподнялась на локтях и пристально на него посмотрела, но Джордан отвернулся.
   - Мне лучше уйти, - пробормотал он и быстро выскочил из комнаты.
  
  
  
   ***
  
  
  
   Лаур и Рэндел молча прошли в кабинет. Лаур облокотился об стол и, нахмурившись, посмотрел на блудного сына.
   - А теперь рассказывай мне всю правду.
   Рэндел вздрогнул от низкого голоса отца и поднял на него глаза. Да он знал, что выглядит жалко, но это было оправданно, ему есть, что скрывать.
   - Я совершил ужасный поступок, отец.
   Лаур наклонил голову набок.
   - Что же ты такого сделал, что не появлялся дома полгода? - его тон был осуждающим и насмешливым.
   Рэндел сверкнул глазами и поддался вперед.
   - Ты не понимаешь, насколько это серьезно! Я ужасный человек!
   Лаур видел, что его сын совсем не шутил.
   - Я не вернулся, потому что боялся посмотреть тебе в глаза.
   - Но сейчас-то можешь?
   - Да, потому что пытаюсь исправить то, что натворил.
   Лаур похлопал сына по плечу.
   - Ты же знаешь, я буду любить тебя несмотря ни на какие твои поступки.
   Рэндел устало покачал головой.
   - Я помог вервольфам осуществить их грязный замысел.
   Лаур отшатнулся от сына.
   - Вервольфам?
   Рэндел никогда не забудет взгляд своего отца, взгляд, полный разочарования. И этот взгляд полностью развеял слова Лаура о вечной любви.
   - Как ты мог спутаться с вервольфами?
   Лаур ожидал, что сын начнет оправдываться, но этого так и не произошло. Рэндел стоял, склонив голову вниз, храня молчание.
   - Мы убиваем их, но никак не помогаем. Господи Рэндел, ты добровольно предложил им свою помощь? - Лаур все еще не мог в это поверить.
   - Нет! - Рэндел покачал головой.
   Он вздохнул. Наверно, будет лучше, если он все ему расскажет.
   - Они угрожали. Говорили, что убьют тебя и всех кто мне дорог, если я им не помогу.
   Рэндел в отчаянии посмотрел на отца.
   - Поверь мне!
   Лаур тяжело вздохнул и посмотрел на сына долгим взглядом.
   - Ты сильно разочаровал меня, сын.
  
  
  
   Глава двадцать вторая.
  
  
  
   Меня облили ведром холодной воды. Именно такое было чувство. Я попыталась вынырнуть из затягивающего водоворота. Это видение продлилось всего секунду, но мой мозг быстро отметил одно совпадение.
   Имя. Эмиль.
   И я его уже слышала, когда подслушала разговор Итана с братьями, Россом и Чаком. И Росс назвал его Эмилем.
   Итана - Эмилем.
   Я прервала поцелуй и вскочила на ноги, задыхаясь от сдавившего горло кома.
   - Что-то не так? - донесся, словно через подушку, встревоженный голос Итана, точнее Эмиля.
   Глаза Оливера. Они были полны тревоги, страха, решимости и любви. Господи, это же не могло быть, что-то вроде сна? Потому что я не спала. Я видела, как смотрю на свое отражение в зеркале. Волосы были немного подлиннее, чем сейчас, но такие же огненные кудряшки. Белая кожа, почти сливающаяся с платьем и фатой. Но я выглядела немного смущенной и счастливой. Конечно, а как еще должна выглядеть девушка, выходящая замуж?
   Мне хотелось упасть на колени рядом с Итаном и горько заплакать от непонимания. Но это чувство быстро прошло, когда он поднялся с травы и захотел дотронуться до моего подбородка. Я смотрела на его руку, как на бомбу и не могла избавиться от ощущения опасности. Пальцы Итана легко коснулись моей щеки, но я сразу же отпрыгнула, борясь с подступившими слезами.
   - Лили?
   Нет. Оливер назвал меня Анитой.
   Хотелось закричать это вслух. Но я прикусила язык и настолько быстро, как только могла, побежала к дому.
   Схватив ключи лежавшие на тумбочке в коридоре, я выбежала из дома и увидела Итана - Эмиля, бежавшего ко мне. Не дав себе времени передумать, я села в машину и завела мотор.
   Итан в мгновении ока оказался рядом и забарабанил руками по стеклу. Я испуганно отшатнулась и вжала педаль газа в пол. Машина поехала прямо на него, и когда Итан все-таки отошел подальше, я поехала назад и выехала на дорогу.
   В зеркале заднего вида отражалась одинокая фигура Итана с опущенными вдоль тела руками.
   Я сделала глубокий вдох. Сначала нужно отъехать на безопасное расстояние от этого чертового дома, а уж потом думать, что мне дальше делать.
   Прижав разгоряченную макушку к стеклу, я увидела на гладкой прозрачной поверхности стекла, паутину мелких трещин. С какой же силой он бил, чтобы стекло потрескалось?
   Хотя сейчас есть более важные вопросы. Я сразу поняла, что-то видение было моим воспоминанием. Не знаю, как, я просто почувствовала это интуитивно. Но все равно я не должна была так срываться и уезжать. Можно было рассказать все Итану, и мы бы вместе посмеялись. Но имя. Это не могло быть просто совпадением! Оливер сказал, что Эмиль ужасный человек и я следующая его жертва. И он говорил это со страхом в глазах, а еще тот шар, или как он там называется?
   Я ударила по рулю и прижала руку к губам. Мне нужно было успокоиться, иначе я непременно попаду в аварию, а этого мне хочется меньше всего.
   Вдох и выдох.
   Анита. Хм... я попробовала имя на вкус. Довольно необычно и непривычно. Но однозначно лучше, чем Лили.
   Внезапно, машину тряхнуло. А может быть, это происходило со мной. Я схватилась за голову, которая ударилась о подголовник.
   Я охнула от накатившей рези прямо изнутри...
  
  
   ...Она лежала не шевелясь. Даже не плакала. Если откровенно, то это пугало, но как только посмотреть в эти глубоко посаженные, занимающие почти половину ее крохотного лица, фиолетовые глаза, вся нервозность проходила. Моя маленькая девочка была спокойна, в отличие от меня. Колени сильно дрожали, я не могла даже допустить мысли о том, что мы скоро расстанемся. "Но так будет правильно!" напомнила я.
   Как только я узнала, что беременна, во мне поселились самые разные эмоции. Во-первых, я знала от кого ребенок, находившийся у меня под сердцем и это пугало.
   Я хотела сделать аборт, но было слишком поздно. Плод развивался очень быстро. И уже через месяц я родила.
   Это был нежеланный ребенок. Я знала, что он будет таким же, как и его отец, то есть не человеком. Я думала, что смогу убить его, как бы мерзко и отвратительно это не звучало. Я считаю, что эти существа не должны жить на Земле, и тем более размножаться.
   Но, только увидев глаза моей новорожденной дочери и вполне осмысленный взгляд, я опустила руки и не смогла ее убить. Эти маленькие ручки, бело-розовая кожа и совсем еще крохотные пальчики. Моя малышка не была похожа на монстра, она больше походила на маленького белого ангелочка. Я влюбилась в нее с первого взгляда и больше не могла выкинуть ее образ из головы.
   Я понимала, что не могу воспитывать ее, я не увижу ее первые шаги, не узнаю, каким будет ее первое слово. И неизбежное расставание заполнило сердце.
   "Так будет лучше" - опять напомнила я недавние слова, но уже не так оптимистично. Неужели кому-то будет лучше, если разлучат мать и дочь? Но я должна это сделать. Так, у нее будет шанс, что ее удочерят, и она может быть так и не узнает о своем происхождении.
   Я еще раз воровато оглянулась, но тихая улица была пуста. В такое позднее время, мало кому захочется прогуляться. На всей улице горел только один неразбитый уличными мальчишками, фонарь, да и этого ждет та же участь что и остальных. Я низко склонила голову, пытаясь быть ближе к дочери, в последний раз почувствовать тепло ее маленького тела. Малышка шевельнулась и проворной ручонкой схватила мою прядь волос, и, улыбаясь беззубой улыбкой, засмеялась. Этот звук стал последней каплей. Сердце защемило, и я чуть не повернула назад, но увидела, что прибыла к месту назначения.
   Я не создавая шум, поднялась на крыльцо. Дочка была надежно завернута в простое, но теплое одеяло, из которого выглядывали ее большие глаза интенсивного фиолетового оттенка. Какая же она красивая. Представляю, как все подруги будут завидовать ей. По щекам, прочерчивая дорожки, покатились слезы. Я всхлипнула и, зажмурившись, поцеловала ребенка в гладкий лобик. Я посмотрела на ее открытое выражение лица, ясные глубокие глаза, которые всегда приводили меня в спокойное состояние.
   Я положила ее прямо на холодное крыльцо. Кроха стала тянуть ко мне ручки, но как бы я не хотела взять ее на руки, я понимала - это конец. Мы расстаемся навсегда.
   На клочке бумаги я нацарапала ее имя и положила около ребенка.
   Прощай Розалия, я буду помнить о тебе вечно...
  
  
  
   ***
  
  
   Розалия...
   Моя машина стояла где-то на пустыре, скорее всего я съехала с дороги. Я подняла голову с руля и потерла ушибленный лоб.
   Это опять случилось. Случилось уже во второй раз. И я не могла проигнорировать это видение.
   Лобовое окно машины треснуло прямо посередине, и за ним нельзя было ничего разглядеть, кроме прозрачного пара, идущего из-под капота.
   Я до боли сжала руки в кулаки, пока не побелели костяшки пальцев. У меня была дочь. Эти мысли давались с огромным трудом, учитывая то, что я хотела ее убить. Господи, что за мать способна убить своего ребенка? И зачем я оставила свою малышку в приюте?
   Сердце защемило. Я ужасный человек.
   Но больше этого не повториться. Я не собираюсь совершать ошибок прошлого. Какая бы не была моя дочь, но я все равно люблю ее.
   Машина завелась только с четвертого раза. Я поехала вперед, на дорогу и, остановилась как вкопанная.
   Куда мне ехать? Я закрыла глаза, пытаясь успокоиться. И тут же в памяти всплыл голос моего брата Оливера: "Ты должна ехать в Калифорнию!".
   Будь, что будет, я поеду именно туда.
   Круто завернув руль вправо, я поехала к заправке, которую проехала пять минут назад, перед тем как съехала с дороги.
   Мне нужна была карта. Я стала открывать все ящички, но в них были или какие-нибудь инструкции или сломанные пластмассовые стаканчики из-под кофе. В итоге я нашла лишь несколько монет, но они выпали у меня из рук и закатились под переднее пассажирское сиденье.
   Я согнулась пополам, пытаясь нащупать рукой деньги, но неожиданно моя рука наткнулась на что-то целлофановое и я вытащила предмет. На губах появилась торжествующая улыбка. Надо же я нашла заначку Итана-Эмиля! И бумажных купюр было большое количество.
   Я, все еще не веря в такую удачу, купила на заправке карту и выяснила, что город, из которого я так поспешно уехала, называется Бел - Ридж. А это значило, что я в нескольких часах езды от Калифорнии.
  
  
  
   Глава двадцать третья.
  
  
  
   Ну, вот и настал день X. День, когда я все вспомню. Эта мысль даже немного пугала, но я твердо решила, что хочу все вспомнить.
   Бостон, Глен, Каролина, Дакота, Рэндел и Джордан сидели в центре темного сырого подвала, образовав круг. А я и Лаур сидели в этом кругу. Он осторожно зажигал свечи. Все взялись за руки и закрыли глаза. Лаур поставил между нами массивный бокал, украшенный камнями.
   Лаур быстро зашептал непонятные мне слова и все стали за ним повторять. Кроме Джордана и меня. На его губах явно читалась улыбка, пока в бокале, что-то не взорвалось. Из него повалил голубой дым. Я испуганно посмотрела на Джордана, у него был такой же вид, как у меня.
   Бокал стало немного потряхивать, внутри него все забурлило и выплеснулось вверх. Но золотисто-голубая жидкость не пролилась на пол, а застыла в воздухе. В комнате стало тихо, и жидкость вернулась обратно в бокал. У меня перехватило дыхание.
   - Вот. Выпей это.
   Лаур протянул мне бокал.
   Дрожащими руками я взяла его и поднесла к губам. Но остановилась и оглядела всех собравшихся. На их лицах были искренние улыбки.
   И тогда я, собравшись с силами, сделала первый глоток...
  
  
  
  
  
   Пожилая женщина лет семидесяти с крохотным малышом в коляске, с неодобрением покосилась на нас. Почти все прохожие оглядывались, чтобы полюбопытствовать, кто же создает столько шуму.
   А это были мы.
   Кто-то скажет, что кататься на скейтборде по заполненным улицам Нью-Йорка настоящее самоубийство. Что ж, правда, но это еще и ужасно весело. Стоит прекрасная погода. Так почему же и не поразвлекаться?
   Наш смех заполнил всю улицу. Особенно, когда я шлепнулась прямо на задницу, не успев, пригнутся, проезжая перед толстой веткой с зелеными листьями. Мы ехали, по возможности пытаясь объезжать всех людей, но некоторым все же не повезло. Атмосфера веселья и дружбы, ветер, ласкающий мою разгоряченную кожу, смех и улыбка Джордана, предназначенные только для меня одной. Это делало меня по настоящему счастливой.
   - Ну, что давайте наперегонки? - Джордан подмигнул нам.
   Не секунды не раздумывая, мы с Глорией переглянулись и поехали, вперед набирая скорость. Я оглянулась. Джордан уже почти догнал нас. Мы неслись с бешеной скоростью, не заботясь о тех людях, сидевших на асфальте и кричавших нам вдогонку свирепые слова. Я опять обернулась и, улыбнувшись, Джордану, одними губами произнесла "Люблю тебя!". Он ответил мне также, сказав "И я люблю тебя!". Для меня это не было пустыми словами, я просто хотела, чтобы он знал, что творится в моем сердце. В этот момент для меня совсем не существовало окружающего мира. И я даже вздрогнула от голоса Глории, рядом со мной.
   - Мы тебя сделали!
   Джордан перевел взгляд на нее и подъехал ближе.
   - Я вам подался. Так что теперь едем до кафе!
   - Подался, значит? - Глория изобразила на лице ярость и шутливо погрозила ему пальцем.
   Мы опять засмеялись и под крики разбуженных младенцев поехали в кафе. Перед нами оказалась широкая дорога с пешеходным переходом. Я, Глория и Джордан даже не остановились и лихо пролетели мимо сигналящей машины. В салоне сидел мужчина и грозно показывал нам кулак. Я помахала ему рукой с невинной улыбкой, совсем забыв о соревновании. Они сильно обогнали и были далеко впереди. Я оттолкнулась ногой в кроссовке, и мой скейт заскользил по асфальту.
   Я уже видела их фигуры, стоящие на фоне кафе и ждущие проигравшую. Набрав скорость, я сократила расстояние между нами и врезалась в Джордана. Он нежно прижал меня к себе, даже не покачнувшись.
   - Утешительный приз, - на его щеках появились милые ямочки, и мое сердце стало отбивать дробь.
   А когда его губы прижались к моим, я и вовсе подумала, что нахожусь в раю. Он еще крепче обнял меня за талию и с новым жаром поцеловал меня.
   - Эй! - возмущенный голос Глории прозвучал, словно сквозь подушку. - Вообще-то здесь люди!
   Джордан улыбнулся и немного отстранившись, посмотрел в мои глаза.
   - Да, и, кстати, по-моему, вы опять опоздали на работу.
   Нас с Глорией, будто ледяной водой окатило. Мистер Хорнер уже предупреждал нас, что уволит за бесконечные опоздания и теперь он это точно сделает. Мне сразу представилось, как его взгляд смотрит на нас с огорчением и разочарованностью.
   - Быстрее! - я схватила подругу за руку и ворвалась в кафе.
   Как всегда в это время суток, абсолютно все столики оказались заполненными. В нос ударил запах фирменного бекона. Хорошо обжаренного с двух сторон и приправленного специальными приправами и зеленью. Именно его и заказывали чаще всего. Мы бросились на кухню. Колин готовил очередной бекон, аккуратно переворачивая его.
   Мы с рекордной скоростью переоделись в женском туалете. Я вышла в зал, где за барной стойкой сидел Джордан.
   - Ваш заказ? - спросила я, тоном типичной официантки, приняв каменное выражение лица.
   - Кофе... - он даже не посмотрел на меня.
   - Крепкий, со сливками и тосты с кленовым сиропом.
   - Точно! - Джордан усмехнулся и поцеловал меня в уголок рта.
   Я хотела остаться с ним, но настойчивый голос, толстого мужчины едва помещавшегося за столиком, вконец меня раздражал. И только я хотела попросить его замолчать, как поняла, что он звал меня. С сожалением я отошла от любимого и пошла, записывать заказ мужчины. Он вытер свой лоб белым платком и посмотрел на меня своими маленькими глазками.
   - Вы уже выбрали...
   Он не дал мне договорить и произнес надменным тоном:
   - Я сижу здесь уже полчаса, конечно, я уже выбрал, что заказать!
   Я закусила губу и взяла в руку карандаш.
   - Значит мне, сэндвич с тунцом, кукурузную запеканку и ананасовый сок.
   Отойдя от столика, я заметила Глорию, берущую заказ у седьмого столика. Заказ мужчины я положила перед Колином.
   - Смотрите-ка, кто появился! Босс о тебе интересовался.
   - Что значит интересовался?
   - Сегодня, вам с Глорией, можно сказать повезло, у мистера Хорнера заболела мать, и он повез ее в больницу. И позвонил, чтобы узнать на работе ли вы. Ну и я как истинный друг, ответил, что вы как белки в колесе бегаете по кафе.
   - Колин! - мне захотелось его обнять. - Ты знаешь, что спас нам жизнь?
   - Конечно! И это означает, что вы обе у меня в долгу!
  
  
  
  
   Не люблю больницы. Не люблю эти начищенные до блеска плиты, высокий потолок и людей в белых халатах, пахнущих таблетками. Но именно сюда я и спешила.
   Я со скоростью света влетела в больницу и помчалась к реанимации. Из-за слез, застилавших глаза белой пеленой, я не видела ничего вокруг. Была бы моя воля, я бы никогда здесь не появилась, но все диктуют обстоятельства.
   Наша семья самая обыкновенная, таких еще тысячи по всему миру. Мама - ужасная чистюля, держащая в порядке весь дом, папа, пропадающий на работе целыми днями, но все выходные проводящий с семьей, я примерная дочь и круглая отличница, радующая родителей ежедневными успехами, и, наконец, моя сестра. Клэр обожает танцевать хип-хоп. Не видит жизнь без музыки и танцев. И у нее отлично получается, она даже собрала группу танцоров. Наши жизни текут обычным образом. По воскресеньям мы едем на пляж, каждый вечер ужинаем вместе за одним столом, а по субботам навещаем бабушек и дедушек.
   Я уже к этому привыкла и ни за что бы не променяла эту жизнь на какую-нибудь другую. Но все рухнуло, когда папа позвонил и сказал про огромное несчастье.
   Вот они. Двери, ведущие в реанимацию. Я кинула взгляд на мужчину стоящего около них. Хью Дайллони. Мой отец. Но я не узнавала эту сгорбленную фигуру, будто придавленную горем, эти волосы, в полном беспорядке разметавшиеся на голове, осунувшееся лицо и печальные глаза.
   - Папа! - закричала я и кинулась в его объятия.
   Он дрожащей рукой прижал мою голову к себе.
   - Мелисса, не плачь, пожалуйста, - он вытер слезинки с моего лица, - все будет хорошо.
   Я кивнула, пытаясь не обращать внимания на его усталый голос.
   - Но что все-таки случилось? - я очень хотела, чтобы мой голос не звучал слишком высоко.
   Я должна быть сильной ради папы.
   - Элен возвращалась с работы, и на нее напали собаки.
   - Маму покусали собаки? - спросила дрогнувшим голосом Клэр.
   Ох, я так спешила в больницу, что даже совсем про нее забыла. Она застыла около нас.
   Дальше все было словно в тумане. Мы ждали около реанимации четыре часа, пока оттуда не вышел высокий молодой врач. Я едва слышала его, из-за стучавшего сердца. Но он улыбался, и я немного расслабилась. Доктор сказал, что Элен очень сильная, операция прошла удачно, но ей придется несколько недель полежать в больнице. И после слов: "вы можете ее навестить...", я больше ничего не слышала и кинулась к ней в палату.
   Мама лежала, не шевелясь на узкой койке. Лицо было спокойным, и грудь еле видно поднималась, при каждом ее вдохе. И тут я заметила это. На ее красивом лице виднелся шов, на подбородке еще и еще один. Через секунду послышались тяжелые шаги папы и Клэр.
   - Доктор сказал, что укусы совсем не похожи на собачьи, что он имел в виду? - тихо спросила Клэр.
   Папа, что-то еле слышно пробормотал в ответ и подошел к своей жене.
   - Ох, Элен...
   Клэр взяла маму за неподвижную руку.
   - Вам лучше пойти домой девочки, а я останусь с ней, - папа обратился к нам с сестрой.
   Я замотала головой.
   - Нет, пап. Ты и Клэр должны пойти домой и хорошенько выспаться, а здесь останусь я.
   - Это исключено! - оборвал меня отец.
   - Но я уже взрослая и сама могу принимать решения. Мне уже семнадцать, может быть хватит считать меня ребенком?!
   Кажется я перегнула палку. Папа в молчании смотрел на жену.
   - Так для всех будет лучше. Я не хочу, чтобы, когда мама очнулась, первым, что она увидела, были твои синяки под глазами.
   Папа улыбнулся из-за моих слов, в первый раз за долгий день. Он обнял меня.
   - Да, наверное, так будет лучше.
   Он взял Клэр за руку и повел домой. Я успокоилась только тогда, когда папина машина отъехала от больницы. Я вздохнула и присела на диван, стоящий рядом с постелью мамы.
   В палату вошла медсестра и вложила мне в руки одеяло и подушку.
   - Если я понадоблюсь, нажми на кнопку вызова.
   Не дождавшись моего ответа, женщина ушла из палаты. Я положила на диван подушку и подошла к маме. Ее рука была такой холодной.
   - Мамочка... - прошептала я.
   И от этого простого слова на моих глазах выступили слезы.
   Вдруг мамина рука сжала мою руку. От удивления я чуть не вскрикнула, но вовремя придержала язык. Ее веки затрепетали и глаза распахнулись.
   - Мелисса.
   - Да мам, это я, - слезы радости покатились по щекам.
   Мама закашлялась и сильнее сжала мою ладонь.
   - Все хорошо я здесь.
   Я погладила ее по голове.
   - Я сейчас позову медсестру, она...
   - Нет! Не надо. Мне нужно тебе кое-что сказать! - ее голос был совсем тихим.
   Я кивнула, и она произнесла лишь одно слово:
   - Волки...
   - Что? Какие волки? - я абсолютно ничего не понимала.
   - Они напали на меня.
   - Но мам, тебя покусали собаки, - вкрадчивым тоном пояснила я.
   Ее взгляд сделался безумным.
   - Но собаки не могут быть ростом с человеческий рост, с красными глазами и волчьими ушами. Это были волки Мелисса, на меня напали волки.
   - И как же они оказались на улице в Нью-Йорке? Это же просто смешно!
   - Не смешно. Я увидела как эти огромные существа ели человека! Понимаешь? Они отрывали от него куски, и отбрасывали одежду. А потом они посмотрели на меня красными глазами и побежали на меня.
   Наверное, мама просто бредит, потому что наркоз еще не прошел. Я нажала на кнопку вызова и в палату тот час влетела медсестра. Она вколола маме успокоительное.
   - Теперь она даже не проснется, если рядом самолет взорвется, - пошутила медсестра.
   Но мне было не до смеха. Глаза мамы закрылись, и лицо снова стало спокойным. Я не стала говорить медсестре про мамин бред.
   Женщина ушла, а я без сил повалилась на диван и попыталась заснуть. Скоро у меня это получилось, но внезапное чувство холода, заставило меня проснуться.
   Оказывается, окно было открытым. Я встала с дивана, чтобы его закрыть, но так и остановилась как вкопанная у маминой койки.
   Через окно в палату вошел парень. На вид не более чем двадцати лет. "Как же он вошел, ведь второй этаж все-таки! - подумала я, но эти мысли быстро испарились". Он повернул ко мне лицо. Серебряные волосы лежавшие прядями излучали холодный лунный свет. Каждый волосок, был как будто светящейся нитью. Фиолетовые глаза, словно прожигали меня насквозь. А эти изогнутые губы. В этот момент я поверила, что на Земле все-таки существуют принцы. Он был прекрасен.
   У меня перехватило дыхание, и я лишь пялилась на незваного гостя.
   - Кто вы? - только и смогла спросить я.
   Он медленно склонил голову набок, пленяя своими глазами.
   - Я друг твоей мамы.
   У него оказался просто волшебный голос, немного хрипловатый, но это лишь еще больше создавало потрясающую атмосферу.
   - Хорошо, что вы пришли, мама будет рада вас видеть.
   В голове не осталось никаких мыслей. Я могла только смотреть на парня.
   - Не сомневаюсь. Как тебя зовут?
   - Мелисса Дайллони.
   Сердце застучало сильнее, оттого, что он спросил мое имя.
   - Ты совсем не похожа на свою маму, Мелисса.
   - Я... да.
   Я не слышала больше никаких других звуков, кроме его голоса.
   Парень подошел к маме с противоположной стороны от меня.
   Он внимательно посмотрел на меня и спросил:
   - Что же с ней случилось?
   - Собаки. На нее напала стая собак.
   Его тело расслабилось, он даже улыбнулся.
   - Но это так странно. Мама сказала, что ее покусали волки. Странно, правда?
   Я ожидала от него хоть какой-нибудь реакции, но парень лишь посмотрел на меня с глубоким сожалением.
   - Волки, значит?
   Он склонил голову и посмотрел на Элен.
   - Ты любишь свою маму?
   Я не ожидала такого вопроса.
   - Конечно. Конечно, я ее люблю.
   Он улыбнулся и кивнул.
   Я смотрела только в его бездонные глаза, они завораживали. И я не увидела, как он вытащил из кармана нож. Он продолжал улыбаться, даже когда провел острым лезвием по шее Элен. Я задыхалась от наплыва чувств. Я не могла пошевелиться и ощущала, как его глаза затягивают меня в водоворот. Ни один мускул не дрогнул на его лице, когда он надавил на нож сильнее, и алая кровь стала литься на белоснежное одеяло.
   Я не видела ничего из этого, пока отблеск от ножа не заставил меня зажмуриться. Я взглянула на неизвестного мужчину. Кто он? Мамин друг? Но как он вошел сюда? Что он вообще здесь делает?
   Я открыла рот, чтобы задать ему все эти вопросы, но мой взгляд уловил тихое, очень тихое пищание и запах крови. И тогда я закричала, увидев неестественно бледную маму с тем же самым спокойным выражением на лице, какое было у нее, когда она спала.
   "Теперь она даже не проснется, если рядом самолет взорвется".
   Я все кричала и кричала, смотря на красную полоску у мамы на шее, на кровь, стекающую с постели и ее соломенные волосы, ставшие на кончиках розовыми. Слезы градом посыпались из глаз.
   Я посмотрела на парня. Он улыбался жуткой улыбкой. А затем просто выскочил в окно.
   Через пять секунд в то же окно ворвалась девушка с огненно-рыжими волосами и схватила меня за руку.
   - Идем!
   - Нет!
   Я вырвалась из ее хватки и отбежала подальше.
   - Тебе не нужно меня бояться! Я друг! Он придет снова, чтобы убить тебя. Ты должна пойти со мной и отомстить за свою мать.
   Ее зеленые глаза поблескивали в темноте.
   - Идем! - девушка протянула мне руку.
   Я вжалась в стенку.
   Отомстить. Да. Я отомщу тому мерзавцу, что убил мою маму.
   Я подала ей руку, и мы скрылись в ночи, прежде чем прибежала медсестра.
  
  
  
   Глава двадцать четвертая.
  
  
  
   Скоро я увижу свою дочь. Я набрала в грудь побольше воздуха. Но внутри все тряслось, я даже не смогла выйти из машины. Еще раз, посмотрев через окно на серое здание приюта, я кинула взгляд в зеркальце. Ох, как же я испуганно выгляжу. Я попыталась придать себе нормальное выражение лицо, но попытка не удалась. На меня все так же смотрели два больших изумрудных глаза. Нужно собраться, а то такими темпами, я останусь сидеть в машине до самого вечера.
   Костяшки пальцев побелели, когда я с силой схватилась за ручку. Быстро открыв дверь, и не давая себе времени передумать, вышла из грузовика и пошла к приюту.
   Я поднялась по ступенькам и открыла дверь. Зазвенел колокольчик и я оказалась в чистом, по-деловому оформленном холе. Там были даже бежевые кресла возле стены и маленький стеклянный столик.
   - Вам чем-нибудь помочь? - услужливый голос, прервал мое оцепенение.
   Я увидела молодую девушку с волосами собранными в хвост, сидевшую за стойкой.
   - Да, я бы хотела увидеться с Розалией.
   Она поджала красные губы.
   - Тогда идите за мной.
   Мы прошли на второй этаж, мимо однотипных белых дверей, к самой крайней. Девушка открыла дверь и пропустила меня вперед.
   Это была маленькая комната с одним окном и стенами, обклеенными рисунками. И тут я увидела фигуру сидевшую за столом. Я задержав дыхание подошла к ней спереди. Золотистые локоны малышки закрывали ее лицо. Пухленькой ручкой она что-то рисовала на листке.
   - Но, но, это не Розалия!
   Я повернулась к девушке, облокотившейся о дверной проем.
   - У нас в приюте всего один ребенок с таким именем.
   - Но ей же лет семь не меньше!
   Сейчас мне предположительно двадцать один год. Не могла же я забеременеть в тринадцать, а в четырнадцать родить?
   - Знаете, прошел всего лишь год, с того момента, когда нам подбросили Розалию.
   - Вы шутите?
   Но потом я вспомнила, что тоже была очень озабоченна, что Розалия так быстро крепнет и растет. Я села на корточки перед девочкой.
   - Розалия? - мой голос дрогнул.
   - Она вам не ответит.
   Я подняла глаза на девушку, та пожала плечами.
   - Мы думаем, что у нее произошел сильный стресс, из-за которого она перестала разговаривать.
   Розалия спокойно что-то рисовала.
   - Она вообще очень странная, - девушка понизила голос, - совсем не спит, не ест, не выносит, когда к ней кто-нибудь прикасается. Только сидит здесь целыми днями и что-то рисует.
   - Я могу побыть с ней наедине?
   Девушка поняла намек и быстро ретировалась.
   - Посмотри на меня милая, посмотри на свою маму.
   Розалия перестала рисовать и медленно подняла голову. Ее глаза оказались на уровне моих. Я испытала то же самое чувство, что и в своих воспоминаниях, но только наяву. Меня затянул чистый фиолетовый цвет ее глаз. Господи, как же она на меня похожа. Эти золотистые локоны, отдающие рыжинкой, аккуратный носик, приподнятый вверх, овал лица.
   Дочка отдала мне рисунок. Я ахнула. На нем была нарисована я. Оранжевым фломастером показаны непослушные волосы, посередине два больших изумрудных глаза, печальная улыбка, а внизу подпись: "Мама".
   Все внутри перевернулось, мне хотелось разрыдаться. Я посмотрела на стены, обклеенные рисунками. И все они однотипны. Мама, папа и Розалия. На других изображались волки. А на некоторых я с надписью "Мама".
   - Ох, Розалия... - только и смогла проговорить я.
   Я поняла, что не могу ее здесь оставить. Я вышла из комнаты и наткнулась на ту девушку.
   - У вас есть телефон? - быстро выпалила я.
   Девушка кивнула, и мы пошли обратно в холл. Я взяла в руки трубку и цифры сами собой сложились в памяти. Только он может мне помочь.
   Я набрала номер и нетерпеливо слушала гудки.
   - Алло? - произнес голос женщины.
   - Извините, мне нужен Пол.
   - Сожалею, но он сейчас на работе, что ему передать?
   - Скажите, что звонила А... Лили и...
   - Так ты та самая Лили? Пол мне много про вас рассказывал.
   - А вот мне ничего.
   - Ой, да. Я девушка Пола, мы с ним только недавно познакомились. Меня зовут Оливия.
   Я потеребила прядь волос.
   - Очень приятно Оливия. Передай, пожалуйста, Полу, что мне очень нужна его помощь.
   - Я прямо сейчас ему и позвоню. Так, где ты сейчас?
   - В Калифорнии. На Нилосон стрит 46, это приют.
   - Жди, он скоро приедет.
   Я положила трубку и привалилась к стене.
  
  
  
  
   ***
  
  
  
   Пол приехал через два часа. И появился очень эффектно. То есть сначала появились коляска с огромным плюшевым медведем, а уже потом и сам Пол. Я была счастлива видеть его. Я хотела его обнять, но у меня на пути стоял этот огромный медведь.
   Улыбнувшись мне, Пол потащил меня к креслу.
   - Рассказывай.
   Я была потрясена его напором.
   - Тут и рассказывать-то нечего. Я жила у Итана в доме, но недавно я вспомнила, что у меня есть дочь и я оставила ее здесь. - Я решила немного приврать.
   - Я так и знал, что ты не зря потащила меня в приют, и на всякий случай кое-чего прикупил.
   Он обвел рукой коляску.
   Я сняла с его плеча ползунки.
   - Не думаю, что моей дочери это подойдет.
   - А, что она слишком маленькая? - поинтересовался Пол.
   - Наоборот слишком большая, - улыбнулась я.
   Пол выглядел по-настоящему счастливым, он так и светился изнутри и снаружи. Точнее снаружи, блестели его начищенные ботинки.
   - А вот теперь рассказывай ты.
   Пол сразу понял, о ком я говорю.
   - Оливия потрясающая девушка. Мы познакомились и разговорились. Я и не думал, что мужчина и женщина могут три часа напролет разговаривать. Но рядом с Оливией я не чувствовал неловкости.
   - Вот видишь, а ты говорил, что не нравишься женщинам. Просто они были тебя не достойны, - я улыбнулась, - я так счастлива, что ты нашел свою половинку!
   Пол тоже улыбнулся и встрепенулся.
   - Так ты хочешь удочерить свою дочь?
   - Да. Но мне никто не поверит, у меня даже никаких документов нет.
   Пол сжал мою руку.
   - Не беспокойся Лили, я все улажу.
   Он подошел к девушке за стойкой. Я не слышала, о чем они говорили, но не сомневалась в Поле. Потом они вместе куда-то пошли. Хоть бы у Пола все получилось, я не смогу жить без моей дочери.
   Через полчаса томительных ожиданий пришел Пол, неся на руках Розалию. Я засмеялась и бросилась к ним.
   - Как тебе удалось? - спросила я счастливо.
   - Запомни на будущее Лили, деньги решают все.
   Пол отдал мне малышку. Я сразу успокоилась, почувствовав тепло ее тела.
   - Но у меня же нет документов, как же...
   - Лили, на улице двадцать первый век, документы не так важны, - он резко перевел тему, - Розалия на тебя очень похожа.
   - Да, она красавица, правда?
   Пол кивнул.
   - Я рад, что ты мне позвонила, и рад, что вообще встретил тебя.
   Я обняла его.
   - Поверь, я тоже этому рада.
   Пол и я с Розалией на руках вышли на улицу.
   - Ты можешь пожить у меня, - предложил Пол, щурясь от солнца.
   Я замотала головой.
   - У меня есть деньги и машина, я смогу позаботиться и о себе и о дочери. Но спасибо, что предложил.
   - Машина?
   Я обвела свободной рукой маленький грузовик. Пол поморщился.
   - Да... прелестная машинка.
   Я толкнула его в бок, и мы оба засмеялись.
   - О Боже, чуть не забыл, - Пол хлопнул себя по лбу и бросился обратно в приют.
   Пол появился с коляской и медведем. Я наклонила голову, чтобы не засмеяться.
   Он с большим усилием запихнул это в грузовик. Через пять минут он вытер со лба пот и стряхнул пылинки с пиджака.
   - Вот теперь все, - довольно произнес он.
   - Спасибо, - я посмотрела себе под ноги, - и не забывай меня Пол, а то будет обидно, если я не получу приглашения на твою свадьбу с Оливией.
   Пол еле заметно покраснел.
   - И ты меня не забывай. Я надеюсь, что это тебе все-таки когда-нибудь пригодится.
   Он показал мне ползунки. Я усмехнулась и шутливо его толкнула. Пол поцеловал меня в лоб и помахал рукой Розалии. Он сел в свою машину и уехал. Я глядела ему вслед, пока он не скрылся за поворотом.
   Я вздохнула и села в грузовик, посадив Розалию на колени.
   Я поджала губы и внимательно на нее посмотрела.
   - Нас ждет впереди долгая и счастливая жизнь, милая. Я в это верю всем сердцем.
   Удивительно, но Розалия улыбнулась.
  
  
  
   Глава двадцать пятая.
  
  
  
   - Мелисса, с тобой все в порядке?
   Не думаю, что я вообще когда-нибудь буду в порядке. От всего увиденного стало не по себе, и я едва могла сдерживать эмоции рвавшиеся наружу.
   Быстро выхватив свою руку из ладони Лаура, я поднялась с холодного пола.
   - Да, все хорошо. Мне просто нужно побыть одной. - Это была истинная правда.
   Я сорвалась с места и побежала в свою комнату. Перед глазами все смазалось, и я едва смогла найти дверь.
   Кто-то открыл передо мной дверь. Я повернулась, увидев знакомое лицо Джордана и не удержавшись, разревелась, прижавшись к нему. Он понимающе погладил меня по волосам, и мы вместе зашли в комнату. Джордан осторожно присел на кровать рядом со мной и обнял за плечи.
   Не знаю, сколько времени я проплакала, но майка Джордана была насквозь мокрой из-за моих слез. Все это время он сидел неподвижно и гладил меня по спине.
   Наконец я успокоилась, а тело перестало сотрясаться от рыданий. Джордан уловил мое настроение и заботливо убрал прядь, прилипшую ко лбу.
   - Ты все вспомнила? - спросил он, сделав ударение на слове "все".
   Я лишь кивнула, от усталости и изнеможения (попробуйте прожить всю жизнь за пару минут!) не контролировала собственное тело.
   - Оказывается, моя мама уже давно умерла, - произнесла я тоскливо, - точнее, ее убил вервольф. Он просто взял и отрезал ей голову.
   У меня опять начиналась истерика. Лучше бы я не вспоминала, что была в палате, когда вервольф убивал мою маму. Чувство вины заглушало лишь то, что он загипнотизировал меня, заставив подчиняться ему и думать, что все на самом деле хорошо.
   - Ты никогда мне этого не рассказывала, - проговорил Джордан, посмотрев в мои заплаканные глаза.
   - Потому что не хотела, чтобы ты смотрел на меня так же, как сейчас.
   Он улыбнулся уголками губ.
   - Это так похоже на тебя... настоящую.
   - Разве тебе могло нравиться, что по ночам я убиваю вервольфов? - хмыкнула я.
   Джордан погладил мою руку и с нежностью в голосе, сказал:
   - Мне нравилось, что снаружи ты была хрупкой, но умела постоять за себя. Что никогда не сдавалась на половине пути, а шла только вперед, не смотря ни на какие трудности, - он склонил голову набок, - мне нравилось то, что каждый день с тобой, был для меня загадкой. И, наконец, что ты всегда была со мной настоящей, смогла полюбить меня и отказаться от прошлой жизни.
   Его откровенные слова обожгли меня. Я вытерла слезы и отстранилась.
   - Я не чувствую себя той Мелиссой, уверенной и безжалостной, которая покорила твое сердце. Извини Джордан, что разочаровала тебя.
   - Тебе не за что извиняться.
   В его голосе проскользнула грусть.
   Я до боли закусила губу. Наверное, он надеялся, что когда я все вспомню, то стану прежней.
   - Эй!
   Джордан обнял меня. Я совсем не ожидала такого порыва.
   - Ты должна знать, что я всегда буду твоим другом, и ты можешь рассказать мне все что угодно, - его дыхание коснулось моих волос.
   Я улыбнулась. Не знаю, что я бы без него делала. Потому что мне нужно было с кем-нибудь поделиться.
   Я легла ему на колени, а Джордан стал теребить пряди моих волос.
   - После того, как вервольф убил мою маму, пришла девушка, сказав, что я должна отомстить. Ее зовут Анита, а я называла ее Анни. Она никогда не рассказывала, откуда узнала про этих тварей, а я и не спрашивала. По ночам мы убивали вервольфов, а по утрам усиленно тренировались. Она стала моим первым учителем, но еще и лучшей подругой.
   Я замолчала. Воспоминания об Аните больно резали по сердцу.
   - Ты рассказывала, что вы решили пойти разными путями, - Джордан провел большим пальцем по моему левому плечу.
   - Да, я решила двигаться вперед, найти таких же охотников на вервольфов, чтобы они поделились со мной опытом, а Анита не могла забыть свое прошлое и ушла, чтобы отомстить. С того дня мы больше не встречались. Я нашла Лаура и Каролину, они сделали мне метку, которая защищала от гипноза вервольфов, и могла их убивать. Ну а потом я встретила тебя и перестала охотиться.
   Мне нужно было проговорить это вслух. Я думала мне станет легче, но этого не произошло, чувство тревоги лишь усилилось.
   - Мелисса?
   Я сделала вид, что заснула. Джордан уложил меня на кровать и накрыл одеялом, поцеловав в лоб. Скоро дверь захлопнулась, и я осталась одна.
   Я распахнула глаза и почувствовала острый укол вины. Я кое-что придумала, но Джордан не должен ничего об этом знать. Я уже представляла эту живописную картину, где он отговаривает меня от моей задумки, но я все решила и никогда не передумаю.
   - Прости, Джордан... - тихо произнесла я и попыталась заснуть.
  
  
   ***
  
  
   Неужели уже утро?
   Через занавески совсем не проникал свет, и комната была погружена во мрак. Всю ночь меня мучили кошмары и я ни разу не сомкнула глаз. Паршивое чувство. Голова раскалывалась, простынь и подушка были мокрыми от пота, а тело пыталось сказать, что устраивает забастовку. Через силу, я поднялась с кровати и распахнула занавески, давая мозгу понять, что уже утро, поэтому пора начинать работать.
   Постояв минут десять под контрастным душем и вытершись махровым желтым полотенцем, я почувствовала себя полной энергии и готовой к поездке. Покопавшись по ящикам, я нашла то, что мне нужно: фиолетово-черную рубашку с белыми пуговицами, короткие брюки с вышивкой и жилет без рукавов. Я переоделась и накрасила губы красной помадой.
   Всё, больше тянуть нельзя. Еще вчера я была уверенна, а вот сейчас уже готова отказаться от этой идеи. Я вздохнула и провела расческой по волосам. Нужно спешить.
   Я вздохнула и вышла в пустой коридор. Главное - не ошибиться с дверью! Все они так похожи: бежевые, с рисунком виноградной лозы из зеленых стекол и позолоченной ручкой. Все-таки определившись с дверью, я осторожно толкнула ее вперед и просунула голову в проем. Комната была точь-в-точь как моя, но я была уверенна, что здесь вместо одежды в ящиках лежат заточенные ножи.
   Тихо прикрыв за собой дверь, я подошла к кровати. На белоснежной подушке покоилась повернутая в бок голова Рэндела. Его лицо было расслабленным, каждая черта выражала спокойствие. Никогда его таким не видела. Только сосредоточенным, жестким и уверенным в себе. Я перевела взгляд на открытую часть спины и предплечья. Вся кожа была в мелких царапинах и шрамах. Но это не отпугнуло меня, наоборот захотелось к ним прикоснуться. Наверное, потому что у меня такие же...
   - Мелисса? Какого черта? - сонный голос Рэндела заставил меня подпрыгнуть.
   Ох, он видел, как я его разглядывала! Мои щеки сразу же залил румянец. Я стала смотреть на стену, чтобы не видеть его выражения лица, а то я бы покраснела еще больше.
   - Эмм... Я хотела тебя кое о чем попросить. Ты не мог бы съездить со мной в Висконсин?
   Похоже, он удивился. Любопытство пересилило, и я посмотрела на Рэндела. Он нахмурился, так, что брови выпрямились в тонкую линию. Я с замиранием сердца ждала его ответа.
   - Зачем? - спросил, наконец, Рэндел, перестав рассматривать мое лицо.
   - Там я родилась и прожила шестнадцать лет. Точнее, на улице Прист Ривер двести шестьдесят семь.
   Рэндел нахмурился еще больше.
   - Ты хочешь повидаться со своими родителями?
   Я улыбнулась.
   - Я знала, что ты меня поймешь...
   Но Рэндел потянулся, закинув обе руки за голову.
   - Нет.
   - Что? - опешила я.
   Он устало вздохнул.
   - Я просто не понимаю, зачем тебе это нужно!
   - Я хочу повидаться со своими родителями. С папой и сестрой. Ты же сам так сказал! - я посмотрела прямо в его бирюзовые глаза, пытаясь заставить его согласиться.
   Рэндел, в конце концов, отвел взгляд.
   - Ладно, с этим разобрались. Но зачем тебе я? - опять задал вопрос Рэндел.
   Я покачала головой, не веря в свою победу.
   - Ну, с этим все просто. Во-первых, это ведь твой "TVR", последней модели?
   Рэндел ухмыльнулся.
   - Как ты догадалась?
   - Элементарно Ватсон, ты каждый день носишь ключи с собой, трудно не догадаться, - я едва смогла сдержать улыбку, - и, во-вторых, у меня нет прав.
   Мои доводы Рэндела удовлетворили, и он встал с кровати, направившись в ванную. Из одежды на нем были лишь легкие черные штаны. Через секунду послышался приглушенный звук воды.
   Рэндел открыл передо мной дверцу машины, и я уселась на мягкое сиденье. Он завел мотор, и мы отправились в Висконсин.
   - Лаур - твой отец? - непринужденно спросила я, хотя внимательно следила за его отражением на гладкой панели.
   Парень повернулся ко мне, но тут же опять стал смотреть на дорогу. Я заметила, как побелели костяшки пальцев, которые с силой сжимали руль.
   - Да. Но об этом никто не знает.
   - Никто не знает, кроме меня. Вообще, это очень даже заметно, - я пожала плечами, - он смотрит на тебя не так как на других и ждет от тебя наиболее больших успехов, чем например от Бостона.
   Рэндел искоса бросил на меня взгляд.
   - Не знал, что ты такая проницательная.
   Я улыбнулась. Ну вот, я уже завоевала доверие Рэндела.
  
  
  
   Глава двадцать шестая.
  
  
  
   Найти себе квартиру оказалось очень просто. Нужно было сделать всего три вещи: купить газету, позвонить хозяйке и договориться о цене. Все это я уже сделала и теперь стояла на крыльце десятиэтажного дома, с Розалией на руках. Мы поднялись на лифте на восьмой этаж, и подошли к семьдесят восьмой квартире.
   Улыбнувшись Розалии, я нажала на кнопку звонка. Дверь открыла пожилая женщина лет семидесяти с крашеными волосами в доисторическом желтом платье и круглыми очками на носу.
   - Вы миссис Эшмор? Мы говорили с вами минут пять назад.
   Женщина прищурилась и закивала головой.
   - Конечно, конечно! Проходите, я вас ждала.
   Миссис Эшмор засуетилась и втолкнула нас внутрь. Для семидесятилетней старушки она очень даже резвая! Мы обошли все три комнаты, даже ванную посмотрели. Наконец я остановилась в гостиной присела на мягкий диван, посадив Розалию себе на колени.
   - Меня все устраивает!
   Миссис Эшмор довольно улыбнулась.
   - Тогда, я могу посмотреть ваш паспорт?
   Я попыталась выдавить печальную улыбку.
   - Я потеряла его. Завтра я схожу и восстановлю его, вы не против?
   Старушка поправила круглые очки в желтой оправе и одернула подол платья. Значит, ей это не понравилось. Я попыталась исправить ситуацию, вспомнив слова Пола.
   - Пожалуйста, миссис Эшмор! Я покажу свой паспорт завтра, только дайте переночевать здесь! Вот, - я протянула ей деньги на месяц, - умоляю вас!
   Я заметила, как у старушки заблестели глаза при виде приличной суммы. Она взяла деньги и спрятала в черную сумку.
   - Я верю вам Анита. Я приду завтра в шесть часов вечера. А пока отдыхайте!
   Она помахала рукой Розалии и, напевая себе под нос, вышла из квартиры, оставив на тумбочке ключи. Пол был прав, деньги решают все!
   - Пора пройтись по магазинам! Купим тебе только самую лучшую одежду! - пообещала я Розалии.
   Я не стала брать машину, так как хотела пройтись по городу пешком и создать видимость нормальной жизни. Розалия протянула мне свою маленькую ладошку. Я взяла ее за руку, и мы стали смотреть по сторонам, чтобы не пропустить ни одного магазина. В итоге, мы купили много потрясающих платьев, в которых Розалия выглядела настоящей принцессой.
   Мы немного посидели в кафе и съели несколько порций фруктового мороженного, а потом пошли в парк развлечений кататься на горках.
   Весело смеясь, мы шли по улице уставшие, но счастливые. Как вдруг мое веселье разом испарилось.
   - Пэйдж!
   От этого имени мурашки побежали по коже. Я замерла не в силах сделать и шага. Я осторожно спряталась за каменный столб, крепко схватив Розалию за руку.
   - Чего ты так орёшь, Чак? - услышала я шипение, полной ненависти и злобы.
   На тротуаре стояли мужчина и женщина, совершенно мне незнакомые. Я выдохнула. Это не были Чак и Пэйдж, с которыми я жила в одном доме. Я уже хотела выйти из-за столба, но тут услышала еще кое-что.
   - Просто мы ищем ее уже целый день, а результатов никаких! Анита как сквозь землю провалилась! И вообще, зачем она понадобилась Эмилю?
   Они знают мое имя! Значит это и правда Пэйдж и Чак? Но я представлялась как Лили! Откуда они узнали? У меня перехватило дыхание.
   - Да, не знаю я! - раздраженно прорычала Пэйдж, - но знаешь, что странно? Он попросил меня создать сыворотку, чтобы она на какое-то время потеряла память, а значит, он не хотел, чтобы Анита что-то помнила!
   Чак махнул рукой, как бы отмахиваясь от назойливой мухи.
   - Думаешь, они раньше были знакомы?
   Пэйдж уловила в его голосе насмешку.
   - А может быть и так! Ты бы видел, как Эмиль разозлился, когда она убежала!
   Чак усмехнулся и покачал головой. Я больше не могла этого выносить. Предельно тихо, я выбралась вместе с Розалией и побежала в сторону дома.
   Сердце бешено колотилось, и я взяла малышку на руки, чтобы хоть как-нибудь успокоится.
  
  
  
   ***
  
  
   Дочка лежала у меня на коленях, а я расчесывала ее золотистые кудри. За окном уже было темно и мои глаза неумолимо закрывались. Я выключила телевизор.
   - Пора спать милая! - я взяла Розалию на руки и понесла по направлению к спальне.
   Накрыв ее одеялом, я обвила ее руками и пожелала спокойной ночи. Скоро я уже спала как убитая, пока не почувствовала, что Розалии рядом нет. Я быстро открыла глаза, но дочку не увидела.
   - Розалия! - я вскочила с кровати и помчалась искать ее по остальным комнатам.
   Она нашлась в гостиной. Сидя перед журнальным столиком малышка что-то рисовала на недавно купленной бумаге. Я подошла к ней сзади, и обняла за плечи. Розалия повернулась ко мне и протянула рисунок. Только сейчас я вспомнила, что она не спит по ночам. Я взяла рисунок и пригляделась. Серым фломастером были отмечены волосы, дальше шли глаза, полностью закрашенные ярким фиолетовым цветом, а уже потом изогнутая улыбка. Под рисунком было написано: Папа.
   Я выронила листок и схватилась за раскаленную голову...
  
   Скрип двери. Этот просто звук заставил меня радостно улыбнуться. Часы показывали два часа ночи. Вообще это было обычным временем для прихода моего мужа. Он очень много работал и в последнее время стал немного раздраженным и дерганным. После свадьбы Эмиль совсем переменился. Уходил в шесть утра и приходил поздней ночью. Я, конечно, понимала, что он сильно устает, и очень за него переживала.
   Вот он прошел в спальню. Я притворилась спящей, как и делаю это всегда. Не могу уснуть, если его рядом нет. Эмиль легко касается губами моей щеки и нежно гладит по волосам. Я зажмуриваюсь от удовольствия. Он ложится на кровать и почти сразу перестает ворочаться. Я улыбаюсь и поворачиваюсь к нему. Мне нравится смотреть на его вздымающуюся обнаженную грудь, спокойное лицо, которое не тревожат проблемы, сомкнутые губы. Я провожу тыльной стороной ладони по его вискам, но Эмиль тут же хмурится и его лицо приобретает какой-то злой вид. Испугавшись, я убираю руку и часто-часто дышу. Через несколько мгновений он преображается. В темноте я не могу понять, что произошло с ним. Его контуры словно смазались, кожа побелела (или это просто отсвет от луны?).
   Я качаю головой, пытаясь закрыть глаза, но все равно его вижу. Его лицо стало страшной маской, такой, какую одевают на Хелоуин. Он стал издавать пугающие звуки, которые другой бы нормальный человек не смог. Слезы полились градом. Я боялась даже прикоснуться к Эмилю, чтобы разбудить. В первый раз я по-настоящему его боялась. В первый раз за целый год я вспомнила слова Оливера, своего старшего брата: "Эмиль плохой человек. Он погубит тебя!".
   Проснувшись наутро, я заметила, что Эмиль уже ушел на работу. Я еще с ужасом вспоминала прошлую ночь. Очень быстро я откопала в письменном столе номер Оливера, который он сам мне дал.
   - Олли?
   - Анни! Что-то случилось? - его голос надломился от напряжения.
   Я закусила губу. Боже, зачем я ему позвонила? Он точно мне не поверит!
   - Нет! То есть да! Эмиль, он...
   - Анита, я же предупреждал тебя! Почему ты не послушалась? - на том конце послышался вздох.
   - Я не поверила тебе! А сейчас... Я даже не знаю, что мне теперь делать?
   - Уезжай! Слышишь? Беги в Калифорнию! Найди Лаура, он поможет тебе, как когда-то помог и мне! Пожалуйста, уходи пока не поздно! Начни новую жизнь!
   Я слушала его голос и не могла поверить, что мне придется бросить Эмиля. Но воспоминание никуда не делось. Меня затошнило.
   - Скажи мне Оливер! Что с Эмилем? Почему он так странно себя ведет?
   - Он вервольф. - произнес с сожалением Олли. - И опасен вдвойне, потому что именно он отдает приказы, он вожак всего Род-Айленда.
   Я заплакала. Не понимаю о чем он говорит! Вервольф? Но мой Эмиль не вервольф! Это просто смешно и нелепо!
   - Он будет искать тебя, но Лаур научит, как защищаться. Уходи Анита, пожалуйста!
   - Значит, Калифорния? - спросила я, запинаясь и глотая слезы.
  
  
  
  
   Глава двадцать седьмая.
  
  
  
  
   - Какой номер дома? - спросил Рэндел, всматриваясь в цифры на дверях.
   Я тоже опустила окно и высунула голову из машины. Было уже около десяти вечера и мы, похоже, заблудились.
   - Двести шестьдесят семь, - ответила я приглушенно.
   Улица погружена во мрак и дома черными тенями возвышались над дорогой. Вздрогнув, (от холода?) я закрыла окно и посмотрела на Рэндела. Он сильно сжимал руль, а вся поза показывала, как он был напряжен.
   - А это вообще та улица? - Рэндел раздраженно посмотрел в зеркало заднего вида.
   - А мне, откуда знать? - подражая его интонации, сказала я.
   Рэндел еле слышно вздохнул.
   - Ты же жила здесь! Где-то здесь...
   Хлопнув руками по коленям, я спокойным голосом заявила:
   - Так темно же! Как я могу... Стой!
   Из-за моего крика, Рэндел резко нажал на тормоз, и машину занесло вправо. Хорошо, что я была пристегнута, а то бы непременно ударилась о приборную доску. Только шишки на лбу мне и не хватало!
   - Чего разоралась? - шокировано спросил Рэндел, испуганным тоном.
   Я как загипнотизированная глядела в одну точку, точнее на один дом. Я вспомнила качели, которые папа сделал, когда мне исполнилось четыре. Клэр тогда жутко завидовала, но родители не разрешали ей качаться вместе со мной. И на радость моей младшей сестры папа изготовил для нее маленькую карусель, которую я изрисовала синими птицами и оранжевыми бабочками.
   И вот сейчас воспоминание из детства перемешалось с качелями, стоящими пустыми рядом с каруселью с уже облупившейся краской.
   Рэндел посмотрел на дом и многозначительно протянул:
   - Прист Ривер, двести шестьдесят семь. Мы приехали!
   Но почему-то от этих слов по коже побежали мурашки. Я боялась. Всю поездку я не задумывалась, что скажу папе и Клэр, о том, где я так долго была. Я не знала, как объяснить тело мамы с отдельно лежащей головой. Что я им скажу? Только сейчас я по-настоящему засомневалась.
   Я впервые подумала о том, что возможно отец и Клэр не захотят меня видеть. Я же бросила их, ушла вместе с Анитой, но они даже не знают по какой причине. Возможно, они даже ненавидят меня! Эта мысль делала меня одинокой. Неужели в доме, где прожила шестнадцать лет, стану нежеланным гостем? Вообще я ехала сюда, чтобы остаться. Навсегда забыть о вервольфах, зажить нормальной жизнью рядом с самыми дорогими людьми. А сейчас я ужасно нервничала.
   А стоило ли вообще приезжать сюда?
   - Мы будем выходить, или как? - голос Рэндела развеял все мысли, и я медленно повернулась к нему.
   Я внимательно изучала его глаза. Не знаю зачем. Просто мне нужно было отдышаться и окончательно успокоится. Отсчитав последнюю секунду, я открыла дверь машины и в лицо подула прохлада. На мгновение я прикрыла глаза и с сожалением выбралась из уютного салона.
   Вдруг я услышала хлопанье водительской двери и подняла взгляд на Рэндела.
   - Ты не мог бы остаться в машине? - умоляюще пробормотала я, пытаясь унять дрожь.
   - Мы ехали сюда девять часов, и теперь ты просишь меня остаться в машине? - он выгнул правую бровь.
   - Именно.
   Рэндел понимающе ухмыльнулся и сел обратно на сиденье.
   - Удачи.
   Сжав руки в кулаки, мое окоченевшее тело поплелось в сторону прошлого. В последний раз, оглянувшись на машину, я нажала на кнопку звонка. Даже через дверь я услышала до боли знакомый писк, означавший прибытие нового гостя. От этого звука внутри все свело.
   Дверь вяло распахнулась и на пороге застыла Клэр. Она уже не была той четырнадцатилетней девочкой, которая ходила за мной хвостиком, она стала настоящей девушкой. И такой похожей на маму. Клэр обрезала свои длинные белоснежные волосы, и теперь густые пряди свободно лежали на плечах. А синие глаза, которые всегда радостно блестели всеми искорками радуги, внезапно потухли. Она осталась все такой же тонкой и миниатюрной, но все остальное в ней кардинально изменилось.
   На лице Клэр пронеслось множество эмоций, остановившись на злости. Ее руки безвольно опустились, а губы сжались. Она изменилась. В ней чувствовался стальной стержень, который приобретаешь при трагических обстоятельствах.
   Последовала долгая напряженная пауза. Я перестала дышать, мое сердце при виде взрослой сестры остановилось. А Клэр, смотрящая всегда на меня как на богиню, утратила свой интерес. Я вся сжалась под ее отчаянным взглядом.
   - Что ты здесь делаешь? - сощурилась она.
   Я провела языком по вдруг пересохшим губам и опустила глаза.
   - Я знаю, мне не следовало приезжать! Но мне так хотелось увидеть тебя и...
   - Ха! - прервала мои нервные слова Клэр, - от тебя не было вестей два года, и только сейчас ты соизволила приехать? Я очень долго ждала от тебя письма, в котором ты все мне объяснишь, расскажешь, что у тебя все хорошо, но так и не дождалась. И когда я уже потеряла надежду, ты заявилась? Это подло, Мелисса!
   Я не собиралась втягивать ее в совершенно реальную игру с вервольфами, когда на кону стояли жизнь и смерть. Я слушала ее гневные замечания, чувствуя, как мои глаза наполняются слезами. А ведь я знала. Знала, что ее реакция будет именно такой. Но ведь я это заслужила...
   - Прости. Прости меня! Я не могла написать, не могла приехать! Все было так сложно!
   - Сложно?! А каково было нам с папой? Каково было нам, когда полиция обвиняла тебя, что это ты совершила убийство? Ты была нам нужна! Я лишилась сразу и матери и старшей сестры, мне нужна была твоя поддержка! Но тебя не было рядом, когда отец смотрел на меня пустыми глазами и беззвучно плакал!!!
   Она выплевывала слова мне в лицо, хотела, чтобы я в полной мере пережила ее боль. И это было невыносимо. Я заплакала, не стыдясь своих чувств.
   - Я не убивала маму! Ты же знаешь, я бы никогда этого не сделала! - и мне пришлось соврать, - это был человек... человек в маске! Он убил маму, а потом хотел убить меня, но я убежала! Я уехала из города и боялась возвращаться. Мне было страшно, Клэр, я знала, что должна была приехать, но я боялась.
   Я закрыла лицо руками.
   - Зачем кому-то убивать нашу мать? Зачем? - полный недоверия голос младшей сестры, ворвался в мой раскаленный мозг.
   Я посмотрела на ее неподвижное выражение лица, на стиснутые зубы, скрещенные на груди руки. И в голове проносилось лишь: "Я это заслужила, заслужила..."
   - Я не знаю! Не знаю! - закричала я.
   Мне нужно было выплеснуть все накопившиеся эмоции. Я безумно хотела увидеть на непроницаемом лице Клэр, ту маленькую девочку, увлекавшуюся балетом и веселую младшую сестру. Но беззаботность пропала без следа. Она слишком рано узнала, что такое смерть, слишком рано попала в этот жестокий мир, рано на нее свалился весь этот тяжкий груз. И я должна была быть здесь, чтобы помочь ей нести эту тяжелую ношу, но меня не было рядом...
   Я почувствовала, как тонкие руки Клэр обвивают мое тело и осторожно прижимают к себе. В этот момент я была по настоящему счастлива. Я почувствовала ее духи, легкие как ветер и радостные как радуга, словно далекий голос из детства.
   - Мне так тебя не хватало! - с новой силой заплакала я.
   Клэр прижала меня к себе еще крепче и еле слышно прошептала:
   - Мне тоже, сестренка.
   Мы молча стояли, обнявшись, передовая через прикосновение всю свою боль.
   - Прости меня Клэр! Умоляю, прости!!!
   Голос Клэр изменился, сделавшись жестче:
   - Я бы могла тебя простить, если бы ты хотя бы приехала на похороны отца. Ты опоздала всего на две недели...
   С этими словами мой мир внезапно взорвался.
   - Что?
   Я отпрыгнула от нее с невероятной силой.
   - Папа умер?
   Клэр устало кивнула, отведя глаза в сторону.
   - Я нашла его в гостиной с ножом в сердце. Это были грабители. Но они взяли лишь наши семейные фотографии и твои детские рисунки. Даже мамино золото не украли.
   Мои детские рисунки... фотографии...
   Мои детские рисунки... фотографии...
   ОНИ... ВЕРВОЛЬФЫ. Они убили моего отца, только чтобы забрать жалкие старые фотографии? Я похолодела. Чтобы превратится в одного из людей, им нужна фотография или образ в голове, но они ни разу не видели моих родных. Значит, они приехали сюда, но папа им мешал, и они просто убили его?! Теперь понятно, почему та Клэр была все еще четырнадцатилетней, потому что ее последняя фотография была сделана в этом возрасте. Все сходилось.
   Она его нашла! Она нашла его тело в кабинете. Бедная Клэр!
   Я твердила себе, что не стану плакать, что ни одна слезинка не скатится с моего лица, я хотела быть сильной, хоть один раз в жизни...
   Схватившись за дверной проем, чтобы не упасть от головокружения, я произнесла:
   - Клэр, мне так жаль, что ты пережила это одна!
   Сестра тряхнула головой.
   - Я надеялась, что ты приедешь.
   Я кивнула. Если я хотела зажить нормальной жизнью, то видно пришла не по адресу. Я ведь хотела остаться, но не могу, пока по земле будет ходить хоть один вервольф! Они должны сдохнуть! Все, кто был причастен к гибели моих родителей! И пока они живы, я не могу быть полностью уверена в безопасности Клэр.
   - Дай мне один день! Я хочу знать все, что пропустила! Пожалуйста, не отталкивай меня!
   Клэр минуту подумав, гостеприимно отворила дверь.
  
  
   ***
  
  
   Рэндел остался сидеть в гостиной, а я с Клэр пошла в ее комнату. Она была просторной и чистой, с хрустальной люстрой, висящей прямо под потолком, мягким бежевым ковром с цветочным узором и большой кроватью, стоящей посередине комнаты.
   - Оу! Ты здесь все...поменяла? - выдавила я.
   Здесь все было по-другому. Не было мягких игрушек, сидящих на подоконнике, розовых штор и стен, обклеенных уже изрядно помятыми плакатами. Теперь это была комната, настоящей взрослой девушки.
   - Да, тебе нравится? - ее голос звучал взволнованно.
   Клэр то и дело одергивала майку, жест, говоривший о том, что она нервничает.
   Я кивнула, сглотнув ком в горле.
   - Очень. А где мистер Кэт?
   Младшая сестра, сделала неопределенный жест рукой.
   - Отдала в детские сады и школы. Мне уже не нужны мягкие игрушки.
   Я села на кровать, привалившись к резной спинке, и улыбнулась сестре. У Клэр засветились глаза, когда она легла мне на колени, разметав белые волосы по моим ногам. Я стала накручивать на палец прядь ее мягких волос.
   - Расскажи мне все. Все до мелочей.
   Клэр вздохнула. Видимо, рассказ будет очень долгим и трудным.
   - Помнишь тетю Кению? Мы к ней еще на каждый день Благодарения ездили. У нас же кроме нее родственников не осталось и теперь она мой опекун. Тетя хотела, увезти меня в Англию, но я осталась здесь. Слишком много хороших воспоминаний, - Клэр опустила глаза, - она, конечно, регулярно приезжает, привозит вязаные носки и шапки.
   - Точно. Это ведь у нее была маленькая собака... как же ее зовут?
   - Лайк.
   Из груди вырвался смешок.
   - Да-да! Она была такой смешной, все время визжала и ходила в маленьких комбинезонах!
   Мы с Клэр засмеялись. Она права, слишком много хороших воспоминаний.
   Приступ хохота закончился, и Клэр попыталась сделать серьезное лицо.
   - Я учусь на права, надеюсь скоро купить себе машину. А у тебя есть машина?
   Сестра как бы невзначай посмотрела в мои глаза.
   - Не надо Клэр! Я не хочу говорить о своей жизни.
   Она насупилась, плечи опустились.
   - Но ты хотя бы можешь сказать, что это за таинственный Рэндел, который сейчас сидит у меня в гостиной? Где ты откопала этого красавчика? - Клэр мне подмигнула мне и рассмеялась.
   Я толкнула ее в бок.
   - Он помог мне выпутаться из одной очень неприятной ситуации. Не знаю, что бы я делала, если бы не он.
   - Но ты, конечно же, не расскажешь, что это за ситуация?
   Я кивнула.
   Мы говорили, только на отдаленные темы. Оказывается, Клэр после школы хочет устроиться в танцевальную школу и учить маленьких девочек танцевать. Она уже полностью распланировала свое будущее. В двадцать лет она пойдет учиться в университет. В двадцать пять выйдет замуж и через год родит первенца. И я очень не хотела пропустить эти события.
   Скоро она уснула у меня на коленях. Было уже пять утра и я, накрыв ее одеялом, вышла за дверь.
   Во мне билась только одна мысль: месть.
   Они умрут. Медленно и мучительно. Уж я-то постараюсь.
   Я разбудила Рэндела.
   - Мне нужно на кладбище.
   Я была благодарна Рэнделу, что он не стал не о чем меня расспрашивать. Я бы даже не смогла ничего сказать. Одинокая фигурка Клэр все еще стояла у меня перед глазами. Хотя, может это только слезы?! Я сама погубила свою жизнь. Сама бросила тех, кто был мне по-настоящему дорог и важен. Может быть. Может быть, если бы я не ушла тогда с Анитой, то ничего бы этого не произошло. Эмиль бы убил меня, и его тайна была бы похоронена вместе со мной. А теперь мне остается только мстить.
   Машина остановилась и только сейчас я поняла, что просидела в одной позе минут двадцать. Не нарушая молчания, я вылезла из машины и одиноким шагом пошла по направлению к могиле бабушки. Я была точно уверенна, что родителей похоронили именно там.
   Жизель Дайллони, скончавшаяся в шестьдесят девять лет от рака крови. А рядом две могилы моих родителей. Я осторожно провела рукой по имени "Эвелин Дайллони". На глаза накатились слезы. И могила моего отца Хью. Сзади послышались шаги, и рядом появился Рэндел. Он посмотрел на надгробные плиты и перевел глаза на меня.
   - Их убили вервольфы? - успокаивающим тоном спросил Рэндел.
   - Да. Они просто оказались не в том месте не в то время.
   Рядом шумела листва, но я не слышала разнообразия звуков.
   - Вервольфы убили мать и брата. Они ворвались к нам в дом, они... съели моих родных у меня на глазах. Отец спас меня и потом стал сам не свой. Читал в старых газетах про убийства, разговаривал с теми, кто прошел через похожее. И так мы узнали, что этих тварей называют вервольфами, ими можно только родиться.
   - Мне жаль...
   Я нашла его руку в темноте и крепко сжала. Пусть он знает, что не один.
   Мы остановились около кофейни в Калифорнии. Нам предстоял долгий расспрос и чтобы не уснуть на этом самом допросе, нужно быть бодрыми. Всю ночь ехали, и уже даже я выглядела как вареный рак, а Рэндел еще хуже. Он за весь путь даже глаз не сомкнул. Рэндел и я шли в кафе, чтобы отсрочить неизбежное возвращение к Лауру. Он закрыл машину и догнал, нежно взяв меня за руку. Эта ночь открыла его для меня. Я и не знала, насколько ему приходится тяжело. Но рядом с ним мне становилось легче, и боль куда-то пропадала.
   Я тепло улыбнулась.
  
  
  
   Глава двадцать восьмая.
  
  
  
   На следующее утро я вместе с Розалией пошла ей за йогуртом и себе за кофе. Вообще мне предстояло подумать, как выбраться из этой ситуации. Сегодня придет миссис Эшмор и потребует мой паспорт. Делать нечего мне придется его восстановить. Мы шли по улице, и я была слишком увлечена своими мыслями. Я начала переходить дорогу и вдруг меня опять посетило воспоминание. Я вспомнила, как смотрела вслед Мелиссе пока та уходила искать других охотников на вервольфов. Но потом оно пропало, и на его место встала реальность. Я чуть не закричала когда увидела точно такую же картинку. Мелисса быстрым шагом удалялась от меня по направлению в кофейню с каким-то парнем.
   - Не может быть! - прошептала я.
   Мой голос охрип. Я боялась пошевельнуться, потому что это мог быть всего лишь сон.
   - Мелисса! - изо всех сил закричала я, но она не обернулась.
   - МЕЛИССА!
   На этот раз девушка повернулась, посмотрев прямо на меня.
   - Анита!
   Я кинулась к ней навстречу, не замечая проносящихся машин. Мелисса побежала ко мне, но вдруг остановилась и закричала мне что-то. Но я не слышала. Мной двигал шок и адреналин. И только когда я добежала до половины дороги, то поняла, что она предупреждала меня о грузовике. Я остановилась. Не могла двигаться, словно страх сковал все тело. Глухой удар и сильная боль... где-то на задворках сознания я услышала крик:
   - МАМА!
   Закрываю глаза. Не могу. Слишком больно.
   Розалия! Боже, что с ней теперь будет? Хочу пошевелиться, но тело не слушается. Я знаю, что умираю, но не могу распрощаться с этим миром.
   - Анни! Анни!
   Мелисса! Я не смогла даже нормально произнести ее имя. Она приподнимает мою голову и кладет себе на колени. Ее ладони прижимаются к моим щекам. И теплые влажны капли, скатываются с ее глаз. Я пробую улыбнуться, чтобы дать знак, что все будет хорошо, что мне уже совсем не больно. После нескольких попыток я все-таки открываю глаза. Ее лицо размыто, все в красных тонах. Ищу глазами дочку, но не могу, голова кружится от запаха моей собственной крови. Кругом собрались кричащие люди.
   Мелисса просила кого-нибудь позвонить в скорую помощь. Почему ее голос такой тихий? А этот звон такой громкий? Неужели все кончится, не успев начаться? Моя жизнь только начала налаживаться...
   Несправедливо. Я опять закрываю глаза. Так лучше. Я совсем перестала слышать и уносилась в приятный водоворот. Розалия. Как бы я хотела попросить у нее прощения, но губы не слушались. Слишком больно уходить из жизни, когда на тебе лежит ответственность за другого человека...
   Но это моя судьба, наверное...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Часть вторая.
   Правда.
  
   We know the truth, not only by the reason, but also by the heart.
   Мы постигаем истину не только разумом, но и сердцем.

Паскаль

  
  
  
   Глава двадцать девятая.
  
  
  
   Я проснулась от холода. Ужасного холода. Если я попала в ад, то если мне не изменяет память, там должно быть жарко как в пекле. Мысли больше не путались. И вообще я даже чувствовала все свои конечности. Но меня же сбил грузовик! Как же я выжила? Ничего не понимаю. Я не шевелилась, боясь, что это окажется лишь наваждением в бреду. Но так лежать я больше не могла, потому что ноги уже совсем окоченели.
   Я разомкнула глаза, секунды две думав, что ослепла. Но потом аккуратно подняла руки и ощупала пространство. Я в каком-то квадратном или прямоугольном... ящике. Стены гладкие и холодные, а еще темно хоть глаз выколи. Не люблю замкнутые пространства (особенно комнаты в психушке).
   От безысходности я ударила еще слабым кулаком по металлической узкой стенке. Звук эхом разнеся. Может быть, меня кто-нибудь услышит и объяснить, наконец, что происходит. Я ударила еще и еще, уже более громко.
   Остановилась и, затаив дыхание, прислушалась. Надеюсь, что мне не показались шаги снаружи. Вскоре что-то неприятно заскрипело, и звук больно ударил по ушам. А потише нельзя?
   Потом я почувствовала скольжение и зажмурилась от внезапного яркого света.
   - Ты в норме? - спросил до боли знакомый голос.
   Я зажала уши руками. Боже, зачем же так кричать? Можно и нормально спросить! Я осторожно открыла глаза и увидела перед собой напряженное лицо Чака, которое постоянно озиралось на дверь. Я чуть было сама не закричала. Чак приложил палец к губам и опять посмотрел на дверь.
   Я часто, часто задышала. Нет! Нет! Только сейчас я поняла, где лежала пять минут. В одном из металлических ящиков... для покойников. Я в морге! В самом настоящем морге!!! Ну а теперь я не смогла сдержать крика. Чак пугливо закрыл мне рот ладонью и прижал к холодной поверхности. Я стала молотить руками по воздуху, пытаясь достать до Чака, но бесполезно.
   - Отпусти меня, гаденыш! - нечленораздельно кричала я.
   Чаку, похоже, надоело со мной возиться, он просто стащил меня с ящика и больно сдавил предплечья.
   - Я помочь тебе хочу, глупая!
   Я хотела пнуть его, но он успел увернуться и кинул мне больничный халат для пациентов. Я чуть не засмеялась, увидев на одежде Чака бэйджик с надписью: доктор Гари Фэт. Он насильно запихал меня в халат, не обращая внимания на мои ногти, которые то и дело пытались его поцарапать.
   Наконец он плотно прижал меня к себе и заломил руки за спину.
   Я упала на пол.
   - Где моя дочь?
   - Она с папочкой! Не беспокойся! - со злой усмешкой проговорил Чак.
   Ее отец Эмиль. Эмиль - вервольф.
   - Знаешь, как же хорошо, что мы с Пэйдж были рядом, когда ты попала в аварию. А то бы Роза никогда не узнала, что ее отец самый могущественный из всех вервольфов. Эмиль очень разозлился, что ты не сказала ему про дочь.
   Я готова была заплакать, но сейчас не время нюни разводить. Так. Нужно составить план.
   - Куда ты меня ведешь?
   Мы шли по запутанным коридорам больницы. Я упиралась, но Чак оказался на удивленнее сильным.
   - А ты не догадалась? Эмиль хочет воссоединить свою замечательную семью. Он - вервольф, Розалия - вервольф, вот теперь и ты - вервольф...
   Мы вышли на улицу.
   - Я не вервольф!
   Моей ярости не было предела. Я наступила ему на ногу, но он все равно меня не отпустил, хотя и покачнулся. Тогда я вырвала свои руки из его захвата и ударила кулаком по челюсти. Чак захрипел, по губам полилась кровь. Я пнула ему в живот и когда он согнулся пополам не жалея сил побежала не разбирая дороги.
   Вскоре я попала прямо в руки к какому-то парню. Он с ужасом и удивлением смотрел на меня. Это тот самый парень, что был рядом с Мелиссой. Я стала озираться в поисках ее лица. Ее оторопелые глаза устремились на меня. Господи, что это она смотрит на меня, словно призрака увидела?
   - Анита? Но...! Как...? Мы же на твои похороны идем! - она закончила и, заплакав, побежала ко мне, чтобы обнять.
   Силы меня покинули, и я упала прямо в ее объятья.
   - Чак! - прохрипела я. - Он гонится за мной!
   - Я разберусь! - последовал голос парня.
   Мелисса убаюкивал меня, и смеялась вперемешку со слезами. Она потащила к машине и уложила на заднее сидение.
   Я услышала звуки борьбы и глухой звук свалившегося тела.
   - Скорее! В машину!
   Я вздохнула с облегчением. Слава Богу, он победил Чака! Но моя радость быстро прошла. Машина тронулась с места и закружилась голова. Я слышала все: оглушительный рев мотора, скрип тормозов, голоса людей, переключение светофора. Я зажала уши руками и застонала. Почему так громко? Я чувствовала все запахи. Даже те, что из закрытой булочной через две улицы отсюда. Все было таким ярким, словно кто-то направил прожектор. Мне хотелось больше ничего не чувствовать. Просто заснуть в тишине. Но это сумасшествие продолжалось.
   Машина остановилась, а вместе с ней и мир перестал кружиться. Мелисса и незнакомец вытащили меня, потому что ноги совсем не слушались. Парень взял меня на руки и куда-то понес. А я так больше не могла. Голова чудовищно болела и раскалывалась. Когда же это закончится?
   - Пожалуйста, поставь меня. - Прошептала ему в ухо.
   Парень остановился посередине комнаты и медленно меня отпустил. Ноги дрожали от напряжения, и я вот-вот могла свалиться на пол. Но вопреки всему я продолжала стоять.
   - Рэндел? Мелисса? - донесся сверху искренний мужской голос.
   - Джордан! - позвала Мелисса.
   Кто-то спустился по лестнице. Я этого не видела, зато очень хорошо слышала...
   - Это Анита...
   - Но она же...?
   - Джордан! Потом, ладно...?!
   - Ладно. По-моему, ей необходимо прилечь, смотри какая она бледная...
   Джордан поднял меня на руки и хотел отнести наверх. В меня словно вселился кто-то другой. Я даже не понимала, что делаю, просто думала, что это правильно и естественно...
   Джордан закричал от адской боли, когда я вгрызлась в его шею зубами. В рот попала кровь. Свежая, живительная... я больше не могла сопротивляться инстинкту. Это сильнее меня. Шум пропал, я почувствовала необыкновенную легкость. И только одно в голове: ЕЩЕ! Две пары рук пытались оттащить меня от источника жизни, но я крепко в него вцепилась. Я слышала крики, ощущала слезы, вкус крови, страх... все перемешалось в одну большую кучу. Я хотела остановиться. Но внутренний голос протестовал.
   С животным рыком я стала отрывать целые куски плоти от Джордана, пытаясь добраться до крови.
   Мне нужно... мне это нужно...
   Кто-то сбил меня с ног, так что я отлетела к противоположной стене. Мои глаза заметили запыхавшегося Рэндела. Я усмехнулась. Надо же, сам подписал себе смертный приговор. Я молниеносно кинулась на него, он не смог увернуться и я повалила его на пол. Добыча. С победным кличем, я склонилась над ним. Похоже, нас в комнате уже стало не четверо, а намного больше. Я чувствовала страх каждого из них. И... Ружье! Кто-то принес ружье! глупцы, им меня не одолеть!
   Затем я отдаленно услышала крик Мелиссы:
   - Нет!
   Звук выстрела и гробовая тишина. Мелисса, Мелисса, твоя добрая душа когда-нибудь погубит тебя или кого-то из тво...
   Мне стало не по себе. Словно кто-то вдруг включил свет в темноте, и теперь я знаю, куда мне идти. Голова налилась свинцом. Где я вообще? Откуда все эти люди? И Мелисса?! Почему все такие испуганные? Я, наверное, отключилась. Весь дом был залит алой кровью. Я сглотнула комок в горле, почувствовав странный металлический привкус...
   На полу рядом со мной валялся тот черноволосый парень, Рэндел, кажется. Его рубашка порвана в клочья, а грудь представляла собой месиво из мяса и крови. От обилия красного цвета меня затошнило. Кто мог сделать этот чудовищный поступок? В противоположном углу в странной позе лежал блондин с не менее ужасной раной на шее...
   Правда дошла до самого сердца. "Он - вервольф, Розалия - вервольф, вот теперь и ты - вервольф..."
   - НЕТ! НЕТ!!!
   Я упала на пол и свернулась в позу эмбриона, пытаясь стереть все из сознания.
   От шока я отключилась.
  
  
  
   ***
  
  
   Лаур уронил ружье, которое с неприятным лязгом приземлилось на окровавленный пол. Его лицо, искореженное болью отражалось в растекшейся красной луже. Комната была полна запахом смерти, отчего у меня, стоящей на коленях начала кружиться голова и сознание медленно меркло. К счастью мое качнувшееся тело поддержал Бостон, сам готовый в любую секунду согнуться пополам, чтобы не видеть двух изувеченных парней.
   Я прижала ладони к лицу, от них все еще исходил запах Рэндела, запах его руки, которую я сжимала все дни, пока думала, что Анита мертва. Но через пальцы стал проникать навязчивый привкус железа и соли, который как бы пытался сказать, что я больше никогда не смогу ощутить горячую ладонь Рэндела и почувствовать его приятный аромат.
   Через силу я отняла руки от лица. Аниты уже не было, видно Бостон ее куда-то унес. Хорошо, ведь я больше не хотела ее видеть. Даже ее имя не пробуждало никаких воспоминаний, кроме смерти Рэндела и Джордана. Сквозь мутную пелену я увидела свои обнаженные ноги, залитые кровью вперемешку со слезами. Я резко отвернулась, потому что от вида крови меня начинало мутить.
   Не совсем помню, что происходило дальше. В обрывках вдохов и выдохов я со всей силы трясла безжизненное тело Рэндела, прося его не оставлять меня совершенно одну. Я молила Джордана открыть глаза, но он словно спал, был спокойным и умиротворенным, если бы не кровоточащая рана на шее и небьющееся сердце.
   Почему те кто мне дорог непременно должны погибать? Почему все случается именно по моей вине? Это я погубила Рэндела и Джордана.
   Я боялась смотреть в глаза Лауру, потому что в этот момент он был так отчетливо похож на моего покойного отца. Нет, не внешностью, а слезами и выражением утраты на лице. Кто умрет еще? Моя единственная кровная родственница - Клэр? Кроме нее все уже мертвы, даже друзья из прошлой жизни, которых я забыла.
   Осторожным движением дрожащих пальцев я стерла с бледного лица Рэндела каплю свежей алой крови резко констатировавшей с белизной кожи. Я отчетливо вспомнила бирюзовые глаза парня, такие же необычные, как и он сам.
   Рыдания снова подкатили к горлу, а слезы заскользили по щекам. Я спрятала дрожащий подбородок в коленях и стала раскачиваться из стороны в сторону, надеясь, что я всего лишь сплю и это просто страшный сон.
   - Вдруг они еще живы, - пролепетал тихо Бостон, но даже шепот прозвучал в мертвой тишине так, словно разбился дорогой набор фарфора.
   - Не думаю... - Каролина сжимала в своих объятиях содрогающуюся от рыданий маленькую Глен.
   На секунду все замолчали, но Бостон не хотел мириться с происходящим.
   - Вдруг они впали в кому? Но мы не узнаем этого без врачей!
   Лаур в гневе поднялся с пола и оказался возле сгорбившегося парня. Хоть Бостон и был выше на пять сантиметров, но глаза Лаура, выплескивающие на бедного парня всю ярость, словно заставили его склониться к земле и смотреть снизу вверх.
   - Думаешь, ты тут самый умный, раз догадался позвонить в скорую? Если бы это было так легко, то здесь бы уже давно сновали врачи в белых халатах, оказывая помощь Рэнделу и Джордану! Но это невозможно! Нам не нужны лишние вопросы. Представляешь, если бы приехала полиция? И начала осматривать дом? Как бы мы объяснили им окровавленную женщину сидящую на цепи в подвале?! Никто не поверит, что именно она виновна в смерти Рэндела и Джордана! Чей это дом? Мой! И что из этого следует? Я развращенный убийца, вы мои помощники, а женщина в подвале никто иная как жертва насильника!..
   Я не слушала слова Лаура, потому что мой слух больше не воспринимал никаких звуков, словно я уже умерла. Я лишь смотрела на Дакоту, Глен и Каролину, которые низко склонили головы и изредка поглядывали на Бостона сочувствующими глазами.
   Боковым зрением я уловила возле себя медленное движение и резко посмотрела на Рэндела, глаза которого были все так же закрыты. Я испуганно сощурилась, вдруг опять уловив движение, и посмотрела вниз на раскинутую левую руку парня. Его пальцы шевелились, словно в замедленной съемке, но все-таки шевелились!
   Я до сих пор не осознавала, насколько сильно сжимаю пальцы, так что на моих ладонях остались следы кровавых полумесяцев от ногтей. Я резко отпрянула от Рэндела, думая, что это мне только мерещиться и я уже сошла с ума от пережитого горя. Его рука перестала шевелиться, зато к коже вернулся привычный цвет, и мускулы лица начали немного подрагивать. Я начала смеяться во весь голос, хотя в это время большие соленые капли падали на пол.
   На мой смех сбежались все пятеро охотников на вервольфов и тоже заплакали от радости. Потому что уголки губ Рэндела подрагивали, словно он заново учился улыбаться или говорить. Я непроизвольно прошептала его имя, и он откликнулся на мой голос, попытавшись открыть глаза. Мое внимание привлекла его левая рука, точнее предплечье с нанесенной меткой. Черные прописные буквы горели светом сравнимым разве что только с сиянием звезд. Это свечение быстро побежало по всему телу Рэндела, наполняя легкие воздухом и заставляя его сразу же распахнуть глаза.
   Рэндел глотнул воздух ртом и закашлялся, озираясь по сторонам с безумным взглядом. Свечение остановилось на рваной ране, а затем вернулось обратно к метке и потухло, словно его никогда и не было. Рэндел выглядел совершенно нормально, как будто он и не был мертв несколько минут назад. Словно ничего не случилось. Даже рана от когтей и зубов пропала, а напоминанием служила лишь немного покрасневшая кожа возле шеи.
   - Где Джордан? - хрипло спросил Рэндел, ища его лицо среди шестерых человек.
   Я, несмотря на удивление и шок, была рада такому воскрешению Рэндела, он жив, а это самое главное. Я с улыбкой подошла к распростертому телу Джордана и затрясла его за плечо. Если Рэндел ожил, то и Джордан тоже должен был с минуты на минуту вновь открыть глаза.
   Но персиковый оттенок кожи не вернулся, а наоборот стал более голубым. Ямочки не появились, и румянец не зажегся. Глаза не заполыхали ярким голубым цветом.
   Выражение лица не стало бодро-озорным, а ладони не стали теплыми и живыми.
  
  
  
  
   Глава тридцатая.
  
  
  
  
   Уже прошло полтора часа с того момента, когда я в неудобной позе скрючилась на промерзшем полу так и не позволив себе устроиться поудобнее. Это объяснялось ненавистью и омерзением к самой себе, а точнее к существу, жившему внутри меня и повелевающему всем моим телом, которое теперь принадлежало ему.
   За это время я даже не думала ни о чем, боясь, что вместо своего внутреннего голоса, услышу лишь незнакомые звуки. Я сильно боялась того, что могу просто потерять себя, вспоминая, какое наслаждение мне довелось испытать от вкуса теплой плоти человека во рту и душераздирающих предсмертных криков. Как две пары глаз - голубые и бирюзовые, тихо молили меня остановиться, а я лишь смеялась, когда в их зрачках потухали искорки жизни, и последний разряд агонии заставлял веки траурным покрывалом заковывать человека в вечную темноту. Хотя, что я могла потерять? Свое тело? Оно и так мне больше не принадлежит. А душа... Она такая же черная и холодная как этот старый подвал... Чего только стоит, то, что я отдала собственного ребенка в приют, ради мести. Это не привело ни к чему хорошему лишь к бесконечной ненависти крепким узлом завязавшейся на сердце. И даже за всю оставшуюся жизнь я не смогу искупить все то, что натворила за несколько лет...
   Я никогда не верила, что за миг до смерти перед глазами проносится вся жизнь. Я попыталась вспомнить, что чувствовала лежа на холодном асфальте в окружении совершено незнакомых людей, но именно этот момент был поглощен кровавым туманом. Я даже не вписываюсь в существующие каноны, потому что воспоминания о прошлом пришли ко мне только после смерти, как физической, так и духовной.
   Память предоставила мне несколько фрагментов воспоминаний, как счастливых так и не очень в годы, когда я жила нормальной жизнью, не зная о вервольфах. Я помню тихие семейные вечера перед телевизором с упаковкой попкорна. И если была мамина очередь выбирать канал, то это была всегда нудная телепередача о жизни звезд, с худой Габби Озборн, которая еле могла открыть рот из-за многочисленных пластических операций, а еженедельные уколы ботокса сделали из ее лица вечно удивленную маску. А если папина очередь, то мы непременно пялились в экран - кто-то с улыбкой и озорством на лице (это, конечно же, были папа и Оливер), а кто-то со скучающим видом рассматривал зеленое поле и бегающих мужчин в разноцветных шортах и белых гольфах (а это были мы с мамой).
   Еще до моего рождения отец принял нелегкое решение переехать в деревню, из-за маминой астмы. Брев Резенвуд был лысеющим, худым, но жилистым человеком, который обожал спорт в самых разных его проявлениях и никогда не предавал своих привычек, даже если рано утром выходил на пробежку, а его срочно вызывали на работу, он не садился в машину, пока не завершит утреннюю процедуру. Еще он обливался водой, растирался свежевыпавшим снегом, ел на завтрак чернослив, курагу и дробленые орехи, а на обед предпочитал морскую капусту, которая, по-моему, была отвратительной, и запивал ее свежевыжатым морковным соком.
   А мама казалась его полной противоположностью: набирающая вес, не любившая активный отдых, а уж встать на лыжи раз в год для нее было настоящим подвигом. Но она всегда была понимающей и доброй. Только после ее смерти я поняла, насколько мало знаю о ней. Стоя на кладбище и смотря на серую надгробную плиту, я узнала, что полное имя мамы Розалия, а я почему-то всегда думала что .
   Когда мы с Оливером были маленькими, она неустанно рассказывала нам сказки каждую ночь, а потом целовала и шептала на ухо, что любит нас и пока она рядом ни один ночной зверь, таящийся в темноте, которого мы с братом так боялись, не сможет тронуть нас. Теперь мне казалось, что это была истинная правда. Пока мама была рядом, мой мир был до ужаса нормальным, но оттого более счастливым, но когда же она умерла от сердечного приступа - тучи сгустились, и в моей жизни настала одна бесконечная ночь, когда все монстры повылезали из своих укрытий. И имя этим монстрам - вервольфы...
   Наверху послышались приглушенные голоса и неторопливые шаги, направляющиеся вниз. Мне абсолютно никого не хотелось видеть. Я так надеялась, что они оставили меня здесь умирать, ведь на их месте я бы именно это и сделала. Твари вроде меня не должны спокойно ходить по земле, их место в аду. Я отчетливо слышала каждую слезинку, пророненную на пол, каждый всхлип и замедленный стук сердца. Я чувствовала себя еще омерзительнее, зная, что все это только по моей вине.
   Узкая дверь отворилась с неприятным скрипом несмазанных петель, и яркий свет ударил по моим глазам, привыкшим к полной темноте. Как я и ожидала, это была Мелисса, которая молча, перебирая ногами, поставила светильник на видное место. Ее голова была низко опущена, а каштановые волосы туго заплетены в пучок. Пока она садилась возле светильника, я успела заметить, что все ее тонкое тело покрывала черная одежда, почти сливающаяся с местным интерьером. Мелисса не проронила ни слова и даже не попыталась поднять глаза. Она просто сидела молча пять минут, пока свет играл на ее заплаканном лице, освещая дорожки от недавних слез и опухшие глаза.
   - Неужели ты всегда мне врала? Зачем тебе нужно было охотиться на таких же, как ты?
   - О чем ты? Я никогда не лгала тебе! Ты думаешь, что я была вервольфом уже с начала нашего знакомства?!
   От нелепости этого суждения я поддалась вперед, отчего цепи нервно вздрогнули и заполнили подвал холодным лязгом. Мелисса сразу же дернулась, словно ожидая от меня нападения, но в глаза так и не посмотрела. Сейчас я была для нее чудовищем, а не подругой.
   - Вервольфом можно только родиться... - Мелисса все так же теребила серебряную цепочку на шее, уставившись в одну точку на полу.
   - Даже если я буду клясться, что это началось только после аварии, ты все равно мне не поверишь...
   Мелисса встала с пола, и все так же вперив пустые глаза в пол, подошла к двери и на секунду обернулась, чтобы сказать самые холодные и режущие по сердцу слова:
   - Лучше бы ты умерла там на асфальте. Тогда ты хотя бы была человеком и не забрала с собой жизнь дорогого мне человека.
  
  
  
   ***
  
  
  
   Выйдя из ненавистного мне подвала, я не удержалась и все-таки взглянула на Аниту. Как я и думала, во мне горело лишь чувство ненависти и отвращения по отношению к этой девушке, ставшей мне совершенно чужой.
   На мое плечо опустилась рука, но я даже не вздрогнула, отлично зная, что за человек стоит сзади. На секунду я позволила себе закрыть глаза, которые уже устали видеть только войны, кровь и предательство - вписавшиеся в мою повседневную жизнь. Левая рука Рэндела обвилась вокруг моей талии и прижала к себе.
   - Зачем ты ходила к ней? Тебе нравится мучить себя?
   - Я просто хотела узнать, почему она обманывала меня с самого начала! Она сказала, что раньше не являлась вервольфом. Конечно же, это неправда. Если бы она рассказала мне о своем проклятии, когда мы только познакомились, то я бы...
   Чувство покоя куда-то делось, и я резко распахнула глаза, не увидев ничего кроме темноты, такой же черной, как и моя нынешняя жизнь. Такой же черной, как и земля, в которой теперь лежит Джордан...
   Это я погубила семнадцатилетнего парня, и его судьба была предрешена уже с того дня, как только я впервые заговорила с ним в холе новой школы, в которой я не проучилась и года.
   Его мама умерла при родах брата, который умер через несколько часов. Отец Джордана ушел в запой, не прошло и двух месяцев, как его тело нашли в сточной канаве с переломленным черепом и порезами от осколков пивных бутылок. Парню было тогда двенадцать, но эти события навсегда стали его ночным кошмаром. Все пять лет Джордана воспитывала дряхлая бабушка, которая могла скончаться в любой момент от раковой опухоли в мозгу. Что же ей сказали врачи в свое оправдание, когда она узнала, что Джордан неожиданно вышел из комы и сбежал?
   А сейчас старушка даже и не догадывается, что ее внук умер самой страшной и ужасной смертью...
   Я опять вспомнила похороны Джордана, и меня опять передернуло от отвращения к самой себе. Я погубила его и даже не смогла предать его земле как положено - на старом кладбище, рядом с его родителями в кругу его друзей из школы, которые не погибли на вечеринке у Джоанны...
   - Лисса? - нежно, но в то же время и тревожно позвал меня Рэндел, заставляя на секунду забыть о своих мыслях.
   Ни для движения, ни для разговоров сил не осталось, но чтобы почувствовать себя живой, я все-таки спросила:
   - Что?
   - Ты не закончила предложение. Что было бы, если бы она с самого начала рассказала про свою сущность? Что бы ты сделала?
   На этот вопрос было не так-то легко ответить, но, вспомнив похороны Джордана на заднем дворе этого опустевшего дома, ночью, когда семь людей в черных одеждах с поникшими головами собрались вокруг свежевскопанной ямы, я поняла, что больше не хочу хоронить ни друзей, ни своих близких. А поэтому я сделала бы то, чему учила меня Анита: "Вервольфы - это не люди, убивай вервольфов, чтобы сохранить сотни человеческих жизней".
   - Я бы убила ее, чтобы в будущем она не причиняла вред людям.
   Это были слова настоящего охотника, каких и ждал Рэндел. Он кивнул в знак согласия и гордости, но он не знал, что я лишь повторила слова Аниты.
   Сама же я думала по-другому. Ни у кого нет прав решать, кто будет жить, а кто должен умереть. Даже если это не человек, даже если он совершил самый ужасный поступок, нельзя становиться таким же, как он. Да, может быть, это совсем не подходило к вервольфам, зато подходит друзьям и подругам.
   Я совсем несентиментальная, но не подхожу на роль настоящего охотника на вервольфов, уже потому, что в моем сердце живет месть, а из-за этого я могу поплатиться жизнью.
   Во всяком случае, Аниту я бы не убила, хотя кто знает, на что я была способна раньше?
   - Спасибо, что ты сейчас рядом, - сонно пробормотала я, уже закрывая трепещущие веки.
   Рэндел аккуратно поднял меня на руки, и я опустила голову на его плечо.
   - Это лишь то немногое, что я могу сделать ради твоего прощения, - голос парня был тоскливым и виноватым.
   Почему-то я все чаще ловила на себе его беспокойные взгляды, словно он сделал что-то плохое по отношению ко мне и молит о прощении.
   - О чем ты? - я соображала как в тумане, надеясь, что не усну до тех пор, пока он не ответит.
   Но такая задача казалась просто невыполнимой. Организм взбунтовался, ведь я зверски угнетала его, не спав уже вторые сутки.
   - Ты скоро сама все узнаешь, - тихо прошептал Рэндел, с тоской смотря на меня.
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"