Словно под водой находился Аресс после того случая, он полностью погрузился в себя, в те образы, что видел он в том сне, и что приследововали его после него. Лишь только серое небо над головой, хотя там был потолок, и внешняя беспомощность. Теперь за ним ухаживал сам Инкер вместо горничных и слуг, но и они иногда его заменяли на посту.
"Это чувство я понял тогда, я именно его боялся всё это время, боялся усомниться в своей теории, хотя знал, что больше не верю в неё. Я настырно шагал дальше и дальше, убивая всё больше и больше своими реформами и приказами, в итоге вырастил нацию на ненависти и жестокости. Что я за монстр? Я же знал тогда, знал и ничего не делал, специально игнорировал это чувство, чтобы не подвергать себя опасности. Я боялся, словно Трус, ведь всё это рассказать верующей в меня нации опасно, для них это разрушения их миропредставления. Мой эгоизм погубил столько жизней, на мне вся вина! А что сейчас? Вчера я набрался решимости принять это чувство и рассказать, и будь, что будет, пускай бы хоть расстерзали меня на куски! После того, как я почувствовал все те номские истезания мне уже ничего не было страшно. Но неужели мне понадобился такой жётский толчок, чтобы сознаться? Да, я трус, жалкий трус, из-за которого пострадало так много, а теперь, когда я набрался смелости, не могу ей воспользоваться. Слишком поздно спохватился, думать надо было раньше, а теперь всё потеряно, я не могу сказать внятно ни слова, как бы не старался". На удивление мыслительные способности почти никак не пострадали, при том, что мозг был болен. Будто ему специально оставили такую возможность, чтобы мучения совести терзали его душу все последние дни.
Пока всё это пролетало у него в голове, к нему приходили гости. Всё это происходило не в один день. Сначала был Инкер, который также ухаживал за императором, несмотря на то, что был довольно сильно стар. "Не беспокойтесь, господин Аресс. Вы восхищали меня, словно яркая звезда на ночном небе. Вы столько эльменов вели за собой, вы подняли целую страну с колен, ваши силы были огромны, а теперь, когда они стали вас стремительно покидать, позвольте мне о вас заботиться, как вы заботились о народе своём", думал старый верный слуга.
Дальше приходил генерал Файга, который не мог скрыть жалости в своих обычно серьёзных и строгих глазах. "Ваше светлейшество, я буду верен вам всегда. Ваш путь - мой путь тоже, и для продолжения его я сделаю всё, что в моих силах. Наша великая страна будет оставаться таковой, ведь рядом с вами будут верные вам слуги".
Далее приходил Варлем эльм Гонзо, который не показывал своего беспокойства, но он его и не имел в ту минуту. Естественно ему было известно о том, что рано или поздно это должно было произойти, а теперь он принял это как обычную неприятную данность. "Мой император Аресс, я буду служить вам до моих последних дней, я буду идти по вашим стопам и вести за собою империю, как это делали вы. Перед собой вы видите того, кто является вернейшим вам эльменом. Я обязательно возьму вашу ношу на себя и пронесу её через десятилетия своего правления, господин Аресс".
- Не беспокойтесь, ваше величество, я не дам вашим идеям забыться. Я лично продолжу то, что вы начали ешё в 1331 году, когда ваш свет упал на отчаившихся эльменов, которые после этого поверили в себя и встали в строй, готовые умереть за свою империю и императора, готовые отомстить за все свои мучения и унижения. - Это Варлем сказал Арессу вслух.
"Какой ужас!" - Думал Аресс - "Какой позор! Я ужасен! Моё тело раздирают лезвия ножей, что сыпятся из этих уст; мой разум увядает при взгляде на будущее народа, который я же и вырастил. Я должен попытаться сказать, я должен бороться!"
- Нэ алай, нэ ада, а оибя, нэ эдуй аему имеу. - Изо всех сил пытался донести Аресс до Варлема.
- Что с вами? Вам плохо? Инкер!
- Нэ алай, нэ!
Варлем вышел из комнаты, проведённый молящим взглядом императора. Его посетили раздумья: "Кажется, будто он что-то хотел сказать. Я отчётливо слышал "не", но как это можно расценивать? Неужели император не хочет, чтобы я был его наследником, неужели он сомневается во мне? Но его мозг пострадал, если это всего лишь бессвязный бред умирающего разума?"
В таком состоянии, в котором был Аресс, всё можно было сослать на повреждения мозга. Любую мысль, что он бы хотел донести, игнорировали б, как обычный бред, а какие-то логические связи, появившееся у себя по этому поводу, объясняли бы случайностью. Ситуация императора была безвыходной. Его почитали, словно Бога в Эльмении, но чаще всего, когда кого-то почитают, как Бога, слова искажают под свою надуманную веру, которая была построена на абстракциях и размывании слов мессии. Им хочется верить, что они поклоняются именно тому, кого почитают, но на самом деле они поклоняются только своим выдуманным образам. И чем дольше это длится, тем дальше от истины изначальные положения. В данном случае всё было сделано так, как говорил Аресс, но только когда он переосмыслил своё учение, то уже было поздно, ведь устоявшаяся мысль так просто из головы никак не уйдёт, она превратилась к тому моменту уже в аксиому и неотъемлемую часть жизни.
Но сейчас всё усугубляло общее состояние здоровья Аресса, которое все его слова превращали в кашу для окружающих и обычный бред тяжело больного. Императору оставалось только наблюдать за тем, как его теория продолжалась в заражённых умах, и постигать плачевные итоги своего бытия.