Пролог. 
      Не хотел тебя огорчать, а тем более "огорошивать", но к моему стыду, я в своей 
жизни и писем не так уж много написал, что уж тут говорить о большем.
Хотя, если судить по тому, что говорят "домашние" мои /льстят, конечно /, "иногда у меня 
складно получается...".  Правда, ничего этого я не сохранял до сих пор. 
А кто и мог писать, так это мой отец,  и не только поздравительные открытки, это тоже 
труд не из легких, хотя был он 30 лет и три года, как говорится, профессиональным 
военным. 
Сам не  раз "стопорюсь" перед трудновыполнимой задачей: написать кучу поздравлений, 
а писать "под копирку" не позволяет моё "внутреннее Я".  


Детство

"Исповедь".

1.
      Вот мой отец, писал много, а знал ещё больше. ... Сохранились и книги, 
написанные им, а помогал ему в этом не только образовательный уровень, /хотя и это 
тоже/, а также всестороннее  знание жизни и опыт житейский. 
Его самостоятельная жизнь началась в 1944 году, когда он, будучи 16 лет отроду, уехал из 
районного уральского городка учиться в Свердловск. 
Шла война и человек в образе офицера,  был кем-то особенным для многих подростков, 
воспитанных на первых озвученных фильмах типа  "Чапаев", на книгах "Как закалялась 
сталь", на песнях  типа "Юный барабанщик", если напомнить, слова там были такие: 
"Мы шли под грохот канонады, мы смерти смотрели в лицо..." 
Спецшкола ВВС в Свердловске, Военно-Морское училище в Куйбышеве, законченные на 
отлично и Военно-Воздушная Инженерная Академия имени Жуковского в Москве, куда он был 
направлен среди тринадцати выпускников училища. Философский факультет МГУ, 
законченный заочно, после того как не удалось пройти в Военно-дипломатическую 
Академию, из-за работы инженером по вооружению в частях морской авиации по 
первому допуску секретности - такие ступеньки роста отца в познании не только военной 
профессии. 

      Я всегда гордился своим отцом и с  детства удивлялся его простым, доходчивым 
объяснениям в толковании непонятных мне слов.  
Когда я был упрямым подростком, мы частенько спорили с ним, и не помню случая, 
когда он поднял бы на меня голос, доказывая правильность и логичность своей точки 
зрения. Я обижался /быстрее всего на себя/, молчал, "дулся", часами не разговаривая ни с 
кем, т.к. не мог порой оформить свою мысль ясно и четко. Это заставляло меня в такие 
минуты лезть на полки с книгами, которых было всегда вдоволь в нашей семье. Так 
много, что со временем приходилось заказывать отдельный контейнер, что бы их 
перевезти на очередное место службы отца и, стало быть, на наше с мамой и моей сестрой 
очередное место жительства.
2.
      После окончания отцом в 1953 году "Жуковки" начались "скитания" по военным 
городкам.
Была в моей детской  жизни и  Эстония, где я произнес первые слова, а приехавшая к нам 
моя родная бабушка из Москвы не могла меня понять, потому что эти слова были 
произнесены... на эстонском.  /Причина...? Было мне года три-четыре, с детскими садами  
было как всегда - туго и я с сестрой /почти погодком/ в основном общались с детьми 
хозяйки-эстонки, у которой снимал отец с матерью жильё/. 
 После - Калининградская область /бывшая Восточная Пруссия/ - мой первый класс, моя 
первая учительница.  Моё первое школьное огорчение:  меня не приняли, как всех в 
первом классе в ноябре в "октябрята" за фразу: "Училка, идет!!!", крикнутую на весь 
затихший после звонка на урок  школьный коридор...
 Затем Белоруссия..., где я после второго класса был переведен в третий по выражению 
мамы - "с закрытыми глазами"  /чуть не остался на второй год/ - будь, что будет. Там же 
четвертый класс и ни одной уже тройки.../сам себе удивляюсь до сих пор/. Первый мой 
фотоаппарат, который забыл в вагоне поезда после возвращения из отпуска с родителями. 
Взгляд отца, когда он непостижимыми для тогдашнего меня усилиями удалось "догнать" 
депешей паровоз, умчавшийся дальше к Ленинграду и через несколько дней фотоаппарат 
с "бесценными" для меня  отпускными кадрами предстал в развернутом  передо мною 
свертке.
Заполярье - Североморск, где школа была в пятидесяти метрах  от дома и класс, в котором 
меня осенью не приняли в комсомол с первого раза из-за наплевательского отношения к  
математике.   И последняя школа - в Оленегорске, в которую два года,  каждый божий 
день на автобусе нас возили из близлежащего военного поселка, девятый и десятый класс.  
Особенно запомнились осенние солнечные сентябрьские дни девятого класса, когда  мы 
согласились с просьбой военного матроса-водителя  "школьного автобуса" не спускать 
ему в очередной раз  шины перед выездом, а просто сказать, куда едем завтра перед 
уроками, чтобы опоздать на начало занятий...
Выпускной бал в доме культуры  города за день до семнадцатого  дня рождения, 
школьный вальс, на который почему-то постеснялся пригласить свою маму, потому что 
знал насколько она великолепно танцевала и насколько я не преуспевал в этом.  

3.
Вот такое  "тяжелое" детство, окрашенное днями, проведенными вместе... 
Вместе с отцом, не очень с виду разговорчивым, но неизменно приветливым,  с его 
удивительно стройными строчками аккуратного почерка  объемных, обстоятельных и в 
то же время заботливых писем из командировок. Письма слушал раскрыв рот и не один 
раз перечитывал сам, после донесённого маминым мягким и радостно-озабоченным  
голосом.
Вместе с радостными днями общения, когда наконец-то собирались все за общим столом, 
сервированным по последнему слову, принимая во внимание разворот обложки "Книги о 
вкусной и здоровой пище": графины в виде  нарядных гроздьев винограда, из которых 
нам никогда не наливали, да мы и не были в обиде, т.к. ждали когда, наконец, можно 
будет отведать бабушкиной фирменной буженины,   шпрот лоснящихся аккуратными 
аппетитными  рядками  в открытых и расставленных на столе непривычных для глаза 
продолговато-овальных банках...
Мне  более всего нравилось время, когда все переходили к чаепитию, т.к. к тому времени 
ставили ещё один великолепный по виду запаху и размерам, чтобы на всех хватило и не 
по одному разу - торт Наполеон, сделанный заботливыми руками мамы. Тогда же 
разливали золотисто-янтарный чай и,  смотря, как неспеша, но с сознанием дела  наша 
бабушка - "чаёвник со стажем", начинает прихлёбывать из блюдца, прикусывая 
обмакнутый в чай кусок сахара, наваливались все на всё сладкое, что нужно будет 
запивать, из просвечивающихся под большим круглым абажуром чашек семейного 
сервиза с синей полоской. За чаем время летело не заметно. И как бы спохватясь, 
родители просили идти  ложиться спать, но тем не менее мы засиживались и нам казалось 
допоздна. 
Пробежало время.  Мы стали намного взрослее, но и сейчас, когда собираемся вместе, 
пьем чай и теплеет что-то внутри, а иногда и щемит.
Прошло время.   
Ах, родители, мои родители, как вы были правы!!  Впереди тогда был  не менее сложный 
участок жизни с названием - Юность...

_____________________________________________________
Мельчаков Гр. В. Июнь 2007г. Гор. Мурманск.