|
|
||
Dest Melkor
Конец Сказки,
глава 5 - Возвращение
В последнее время королевского шута можно было обнаружить разве что в его комнате. Став ненужным при дворе, он редко появлялся в остальной части замка. Прежние веселье и цинизм сменились скрытностью и осторожностью. Жак старался стать совершенно незаметным для окружающих, прикладывая все усилия, чтобы о его существовании забыли. Лишь иногда он покидал свою комнату, чтобы тихонько проскользнуть на королевскую кухню, где получал свою часть ужина, взамен веселя поваров шутками и небылицами. Трост постучал в дверь, и, не дожидаясь ответа, вошёл. Комната Жака оказалась довольно богато обставлена, всё вокруг было в коврах, подушках и гобеленах, в углу стоял позолоченный кальян, а у стены стоял внушительных размеров шкаф. Сам горбун испуганно выглянул из-под кровати, и махнул рукой, словно бы прогоняя незваного гостя. - Что ты делаешь? - сдавленно шепнул он. - Нас не должны видеть вместе! Зачем ты пришёл? Трост секунду колебался, глядя на испуганного шута, но, в конце концов, ответил: - Я пришёл, чтобы заключить тебя под стражу. - Я боялся этого дня... - голова Жака поникла. - Могу я хотя бы узнать причину? Настоящуюю, разумеется. - Епископ завёл со мной беседу о поисках эльфийки. Между делом упомянул тебя. - ответил Трост, усаживаясь в кресло. - Я не знаю, почему. У него не было никакого повода тебя подозревать. Вылезай, меня раздражает разговор с кроватью. - Выходит, я просто мозолю им глаза... Ну, знаешь, начальник, не столько видом, сколько просто тем, что я есть. Разве это тело человеческое в их понимании? - горбун выполз наружу, встал и раскинул в стороны длинные руки, сделав несколько танцевальных па. - Скажи-ка, ты хорошо её спрятал, ту тайну, что я доверил тебе? Ту, что может спасти этот город? - Достаточно хорошо. Иначе моя голова полетела бы в корзину первой. И она готова, эта твоя "тайна". Но сперва придётся поработать, рискуя всем, что есть... Трост помолчал немного, наблюдая, как Жак меряет шагами комнату, а затем задумчиво добавил: - Странно, что кресты не трогают колдуна. Я попробовал копнуть под него, но епископ запрещает даже думать об этом. Как будто колдун им зачем-то нужен, причём живым и невредимым. - Немудрено. Колдун в их хищной стае. - заметил шут. - Это я тебе скажу наверняка. Не будь его, король мог оказаться ещё жив. - Лучше скажи, что ты узнал за это время при дворе. Есть ли знатные смутьяны, которые ведут себя достаточно тихо и на которых можно положиться? Увы... - Жак, наконец, уселся на гору подушек и виновато улыбнулся. - Многих жирных овец нашего стада успели загрызть раньше, чем я сумел бы до них добраться. Разве что можешь заглянуть к Оннетам и Лантерам, но будь осторожен. Твоя прямолинейность может спугнуть удачу. - И на том спасибо. Лантеры, помнится, имеют отношение к одному из банков... - Как же, всё-таки, печально от того, что в нашей игре в волков и овец, я оказался жертвенным бараном. - Не моё это было решение. - Хе, я тебя не виню, начальник. Я так долго боялся подобного исхода, что... похоже, привык к ожиданию, страху, постоянным пряткам. И теперь от того, что всё кончено, как-то даже легче. Я всё же спрошу - жертвенному барану никак нельзя сбежать? Он ведь маленький, слабый... - Прости. Если этого хочет епископ... Я у него тоже не на лучшем счету. Просчитаюсь я - и всё, что было спланировано для... кхм, старой волчицы... Пойдёт прахом. И следом за мной потянется такая вереница... - Понимаю. Я просто спросил, мало ли... Вот уж действительно - судьба. Моя жизнь - в твоих руках, но в моих - несравнимо больше. Никогда бы не подумал, что эта горбатая шкура стоит десятков, а то и тысяч жизней. Ай да Жак, ай да шутник! Всю жизнь играл и шутил с судьбой, в итоге судьба пошутила с тобой. В глазах горбуна Трост увидел странный блеск. Так смотрит заядлый игрок, оказавшись в одном ходе от выигрыша. На мгновение Эмиль даже подумал, что шут сейчас стремглав рванётся в какой-нибудь тайный лаз, но тот лишь горько усмехнулся и махнул ногой на дверь. - Что ж, веди, начальник стражи, я готов. Это будет самая дурацкая и весёлая казнь из всех, что видывал Викер!
Казалось, что они ни на шаг не стали ближе к Викеру, хотя шёл уже пятый день похода. Будто бы нерклотская столица, потешаясь над этой дикой орочьей ордой, специально каждый день отползала всё дальше и дальше. Дни слились в единую унылую панораму: над головой простиралось серое, затянутое тучами до самого горизонта, давящее небо, а взгляду открывались лишь бескрайние пустоши и голые холмы с пожелтевшей травой и редкими кустарниками. Каждый день - одно и тоже, словно они и не проходили вчера огромное расстояние. Только Скаархол, ежедневно удаляющийся, заставлял поверить в то, что они всё же продвинулись дальше. Кое-как Темнозору удалось уговорить орков идти вдали от основной дороги, скрываясь за холмами. Граг немного поворчал, но всё же согласился. Заранее предупреждать людей о появлении в их краях целой армии дикарей было бы глупостью, достойной самих этих дикарей. А в случае обнаружения орков и атаки тяжёлой армии Инквизиции, Темнозор не надеялся на успешное отражение удара. Он вообще сильно сомневался, что полторы тысячи кое-как вооружённых охотников сумеют помочь Велераду в схватке с инквизиторами Викера. Скорее, их мигом перебьют эти неубиваемые рыцари ещё на подступах к городу. К чести орков, они были сильны и выносливы, и порой шли безостановочно целый день, отдыхая лишь пару часов на закате, чтобы ночью продолжить путь. Хотя поспать на таких остановках Темнозору и Борку случалось редко: оркам не были известны принципы строевой дисциплины, так что они галдели и орали безостановочно в любое время суток. Это раздражало и оборотня, и гнома. Порой Темнозору, уже основательно одуревшему от всего этого похода в компании пещерных жителей, хотелось пустить в ход свои клыки, когти или секиру, но он вовремя вспоминал, что он один, а орков как-никак в полторы тысячи раз больше. Так что приходилось терпеть весь этот бардак и довольствоваться провалами в дрёму на несколько минут. Судя по мрачной физиономии Борка и его речи, в которой приличными были уже только союзы и междометия, тот тоже пребывал отнюдь не в экстазе от галдящего голозадого балагана. Особую пикантность также вносил факт того, что орки абсолютно не соблюдали нормы гигиены, и запашок от каждого шёл тот ещё. - Ты, блин, видел энти грёбаные кучи, которые от них остаюцо позади нашего пути?! - как-то поинтересовался у Темнозора гном. - Энто ж, ёксель-моксель, само по себе пиндец какое оружие! От представь - у нас тут тыща с куем орков. Тыща с куем волосатых жоп! Каждая жопа гадит каждый день! Скоко, бишь, энто дерьма выходит за три дня-то? Нам, блин, нужен какой-нить ёкнутый колдун, шоб он энто дерьмищще пооживлял и на Викер направил. Там все кресты сдохнут от такого дриздеца - никакой орчатины с Велерадом не надь! - Уморишь же, старче... - улыбнулся оборотень. - Шутки про дерьмо - что может быть искромётней в нашей с тобой ситуации? Идея у тебя, конечно, знатная, но есть недочёт: дерьмо заметит крестов, признает в них свою родню и перейдёт на их сторону.
Отряд постепенно приближался к границе Гриэдвана. Впрочем, теперь в ней не было никакой нужды - Нерклот и Гриэдван, после многих сотен лет, вновь стали одним государством под управлением Балера. Сам король, скачущий на лошади во главе армии, как раз обдумывал, насколько быстро удастся восстановить Викер, чтобы всё пришло в норму и он смог бы спокойно вернуться в Форхот. Всё-таки, столица Гриэдвана очень понравилась ему своим видом, да и его королева тоже была весьма хороша собой. Постоянные дожди размыли дорогу, и лошади понуро брели по грязной густой жиже. Пешие инквизиторы попросту шли по траве, там, где она была погуще, но особого облегчения сей факт им не приносил - грязи хватало и там. Единственное, что поднимало настроение людям в непогоду - это отсутствие дождя. Недавно из-за туч выглянуло солнце, и они, так долго его не видевшие, были весьма обрадованы этому событию. Правда, на следующий день выдалась сильная гроза, и пришлось остановиться, укрывшись под деревьями на окраине леса. Буря оказалась настолько ужасной, что многие из инквизиторов твёрдо были уверены в её магическом происхождении. - Видимо, какое-то зло желает остановить наш отряд, чтобы мы не дошли до Викера. - говорили они, истово молясь Тучи заволокли небо огромной чёрной массой так, словно уже наступили сумерки, а под густыми ветвями деревьев было совсем темно. Из-за сырости так и не удалось развести костёр, посему люди просто расположились кто где, и надеялись, что гроза скоро окончится. Во тьме едва различимо проступали силуэты инквизиторов и тусклые очертания доспехов рыцарей. Раскаты грома шумели над головой, заставляя людей прижиматься к земле и затыкать уши, а молнии вовсю сверкали в поле, озаряя всё вокруг белым светом, настолько ярким, что порой сквозь него ничего не было видно. От сильного ветра и косого дождя деревья едва спасали, но удаляться вглубь леса, где, похоже, было куда суше, никто не торопился, да и лошади отказывались двигаться туда, нервничая и фыркая. Балер сидел под толстым дубом дальше всех. Он закутался в плащ и надвинул на голову капюшон, но, похоже, буря мало заботила его. Постепенно глаза его привыкли к необычному мраку и он разглядел среди собратьев понуро сидящего Йонаса. - Что-то он совсем раскис в последнее время. - проворчал Балер, поднимаясь на ноги. - Новоявленному пророку неплохо бы встряхнуться и приободрить остальных... Йонас с самого начала похода был неразговорчив и слишком мрачен даже для самого себя. Он продолжал размышлять о том, кем он теперь является, и что ему сулит такое положение. Погрузившись в тяжкие раздумья, рыцарь не сразу заметил, что кто-то подошёл к нему. Приглядевшись, он обнаружил, что перед ним стоит Балер. - Йонас, тучи на небе черны, словно ночью, - произнёс король. - но по сравнению с твоим лицом они - просто лёгкие облачка в солнечный день! Я бы решил, что ты тоже поддался испугу, как остальные, да слишком хорошо тебя знаю - ты, вроде бы, никогда не проявлял страха из-за какой-то там погоды. Так в чём же дело, брат? - Понимаешь, брат Балер, - вздохнул Йонас. - тяжко у меня на душе. Будто давит что-то... Командовать нашими братьями - это несложно, мы все друг друга знаем не один год, но быть пророком самого Всевышнего - это тяжкое бремя. Поначалу я радовался этому, а потом понял, что... Что я теперь не такой, как остальные. И мне предстоит стать, ну, ещё более не таким. Отдалиться от войска духом и мыслями. А что может быть хуже, чем командир, не являющийся единым целым со своими воинами? Он всё дальше от них, они уже не доверяют ему... - Ну ты и накрутил себя. - присвистнул король. - Смотри на вещи проще, Йонас. Как может лишиться доверия избранник Всевышнего, ну? Не говори ерунды, да и не воображай её. - Но ведь я теперь должен следить за каждым своим шагом. - возразил рыцарь. - Всевышний избрал меня, и я должен быть примером всем. Он следит за мной! - И что с того? - Балер протянул другу флягу с вином. - На, выпей, да успокойся. И слушай, что я тебе скажу: если Всевышний выбрал тебя своим пророком, значит, он уже давным-давно за тобой приглядывает. Как и за всеми нами, ты же не забыл это? Он всегда следит за своими детьми во всех краях мира. Понимаешь? Тебе не надо быть лучше или хуже, чем ты был. Ты - тот, кто ты есть, и именно таким ты угоден Всевышнему. - Пожалуй, ты прав, брат. - улыбнулся Йонас. - Твои слова успокоили меня, но не совсем. Что-то, кроме прочего, гложет меня где-то внутри... Сам не знаю отчего. Какие-то дурные предчувствия у меня, словно случится что-то плохое. - Чего же плохого может случиться, брат? Гляди, как всё хорошо выходит: и Нерклот, и Гриэдван под нашим управлением, меня дважды короновали, восстания почти подавлены, у нас появился пророк и увеличилась армия. Скоро наладим торговлю. Удача сопутствует нам! - Вот в этом-то и дело. - Йонас взглянул королю в глаза. - Слишком долго удача идёт с нами одною дорогой. Слишком уж всё хорошо выходит. - А как же иначе? - нахмурил брови Балер. - Удача по воле Всевышнего всегда на стороне Священной Инквизиции! Кто усомнится в этом? Неужели ты, пророк? - Я не сомневаюсь в чести и доблести нашего ордена и нашего братства. - отрицательно покачал головой Йонас. - Просто неспокойно у меня на душе. Может, я и правда перенервничал и слишком близко к сердцу принял свой новый статус... - Похоже, ты попросту не слишком рад тому, что мы выехали из Форхота так скоро. - усмехнулся Балер. - Но ты же знаешь, прежде - дело, а после воздастся за подвиги. Представь, будто ты, граф Альгорнский, прибыл в своё поместье, где тебя ждут прекрасные служанки. Или обдумай письмо родне, в Викере напишешь, отошлёшь, пускай старики порадуются твоим успехам. Обычно это помогает, брат. Не горюй, ничего дурного стрястись не может, уверяю тебя. - Граф... Своё имение... Пророк Всевышнего... Почему я? - тихо произнёс Йонас, когда Балер ушёл.
Буря вынудила их заночевать в своём укрытии, и лишь под утро удалось возобновить шествие к Викеру. Примерно к полудню следующего дня, по оценкам Балера, они должны были пересечь границу. И действительно, на следующий день вдали показался пограничный пост, но почему-то вокруг не было ни души. Балер повернулся к ближайшему конному рыцарю. - Проверь, почему никого нет на посту. - распорядился король, и воин поскакал вперёд. Вернулся он довольно быстро. Лицо его выражало смешанную гамму чувств - страх, замешательство и что-то ещё. - Все мертвы, король. - доложил он. - Все до единого. Неожиданная весть ошарашила Балера. Некоторое время он пытался прийти в себя и принять какое-нибудь решение. Наконец он поднял руку, заставив войско остановиться. - Передайте остальным - пускай будут наготове. - велел он стоящим позади воинам. - Возможно, где-то поблизости засада. Продолжив путь в направлении поста, король невольно взглянул на Йонаса: тот понурился ещё больше, надевая шлем. Балер решил воздержаться от каких-либо замечаний, чтобы не удручать рыцаря. К тому же сейчас ему было гораздо важнее узнать, кто или что стало причиной гибели пограничных инквизиторов.
Запах разложения сильно бил в нос, так что некоторые участники похода обмотали нижнюю часть лица платками. Вокруг сторожки лежали трупы рыцарей и инквизиторов, уже достаточно сильно затронутые распадом, а внутри неё самой пол был чёрен от запёкшейся крови. Всё говорило о разбойном нападении, однако приглядевшись, Балер и многие рыцари узнали почерк убийц. - Они были здесь. Кажется, уже более недели, а то и двух. - подытожил Балер. - Это ведь тот поганый оборотень с кровососами, верно? - осматривавший тело инквизитора рыцарь взглянул на короля. - Их выпили досуха! Вот отметины клыков. А на доспехах наших братьев видны не только прорехи и царапины от оружия. Я помню, в Викере на телах часовых были такие же борозды... - Они шли за нами. - процедил Балер, сверкая глазами. - Видимо, мы всё же недостаточно хорошо прошерстили этот лес. И они, увидев наши труды, отправились в погоню. Но почему ни разу не напали на нас? Здесь что-то не так... Воины тихо принялись обсуждать ситуацию, инквизиторы привычно начали молиться. Балер же обдумывал, куда теперь направились неуловимые чудовища, и откуда ждать нового удара. - Они ведь могли пойти на Форхот. - предположил один из инквизиторов. - Они мстят Инквизиции, - задумчиво возразил король. - это их мотив. Простолюдинов они начали резать после того, что мы сделали с теми вонючими кварталами. Но Ужас Ригна до сих пор ошивался в Викере. Он даже не пытался устроить то же самое, за что получил своё прозвище. Если верить словам Густава, то упырь хотел захватить власть над городом, а затем и над королевством, используя нелюдей. В Форхоте ему делать нечего. Если он и его компания знали, куда я направился и следовали по пятам, то давно бы уже были в там и позволили себя обнаружить. Похоже, что их целью являюсь я... Они играют с нами, дразнят. Выжидают удобный момент, чтобы нанести новый удар. - Но всё же ты говоришь об Ужасе Ригна! - заметил другой монах. - Что если он выжидал нашего отъезда, а после всё-таки устроит резню? Ему это ничего не стоит, ведь Форхот свободен от заразы нелюдей. При упоминании неуловимого чудовища, форхотские воины, и, в особенности инквизиторы, взволнованно зашептались. - Ригн пал двадцать лет назад. Как и Иммелин. И что-то с тех пор ни один из городов не постигла такая участь. - ответил Балер. - Мы можем повернуть обратно, вновь оказаться в Форхоте и убедиться, что город цел. И потеряем уйму времени, необходимого для помощи Викеру. Если бы вампир или его дружок-оборотень хотели напасть на нас в городе, то сделали бы это. Или дали нам знать, что они там, убив нескольких людей. Но всё время, что мы провели там, не произошло ничего подобного. Эти твари, вероятно, решили не соваться в столицу, а подождать снаружи. Быть может, они следуют за нами и сейчас, или следят из леса прямо в этот момент. - Я могу организовать разведотряд в лес. - заявил Йонас. - В этом нет нужды. - Балер посмотрел на виднеющиеся вдали тёмные громады деревьев. - Вряд ли мы найдём их, они об этом позаботятся. Только опять потратим время и потеряем людей. Вот что, - немного подумав, распорядился он. - Мы продолжаем путь в Викер. По ночам выставляем усиленную охрану вокруг лагеря. Что касается этого... Над нашими усопшими братьями надо провести ритуал погребения. Так что покамест мы здесь задержимся. Однако чем быстрее мы вновь отправимся в путь, тем лучше. И ещё. Пошлите в Форхот гонца с распоряжением выслать новых караульных на границу.
Павших инквизиторов похоронили рядом со сторожкой, и вскоре войско двинулось дальше. На круговую разведку регулярно отправлялись небольшие - по пять человек - конные группы, но все возвращались, пожимая плечами, и сообщали, что никого не заметили. Через день пути, Балер и Йонас сами отправились прочёсывать местность, оставив войско позади. Было утро, но тучи на небе оставались чёрными и тяжёлыми, и всё кругом утопало в полумраке. Позади войска дорога была пуста, ничего подозрительного не обнаружилось и на западе возле леса. Отправившись на восток, к холмистой местности, Балер заприметил вдалеке что-то похожее на столб дыма. Свернув к очередному холму, он остановился, вглядываясь вдаль. Йонас подъехал к нему. - Ты тоже это видишь? - указал он вперёд. Балер кивнул. - Насколько я знаю, тут нет никаких населённых пунктов. Даже деревень. Сплошная равнина. Поехали, посмотрим. - он пустил коня в рысь. Езда была недолгой. Перед очередным холмом друзья явственно различили шум со стороны идущего дыма. - Лошадей оставим тут. - решил Балер, спешиваясь. - Не стоит привлекать лишнее внимание сейчас. Они осторожно поднялись на холм, и Йонас тут же резким движением заставил Балера опуститься в траву, сам сделав то же. - В чём дело? - раздражённо и одновременно удивлённо спросил король, когда рыцарь потянул его назад, за холм. - Взгляни вон туда. - указал тот. Балер, уже сидя в траве, выглянул из-за холма и не поверил своим глазам. Подозрительный звук оказался громкой гортанной речью на непонятном языке, а вдали взору инквизиторов открывалась стоянка орков. Целое войско вооружённых свирепых дикарей преспокойно отдыхало на пожухлой траве, абсолютно не беспокоясь о собственной безопасности. - Похоже, в поисках нескольких чудищ мы наткнулись на тысячу других. - горько усмехнулся Йонас. - Что они тут вообще забыли? Разве их место не внутри той горы? - он кивнул на торчащие вдали пики Скаархола. - Что-то странное творится здесь в последнее время. - Балер сжал кулаки и напрягся. - Орки уже много лет не высовывали носа из своих подземелий ради военных походов куда-то далеко... А тут целая армия! В Нерклоте! В моём королевстве эти твари смеют так спокойно разгуливать? Рапунелла была права, когда говорила о том, что с ними надо покончить... Орков оказалось действительно очень много, но король был уверен в своих силах. Пускай его войско было не слишком многочисленным, но воины Ордена Креста могли вытерпеть даже самые смертоносные удары, и не раз успешно удерживали позиции в боях против превосходящего числом противника. Орки же являлись обычными дикарями, не владеющими стратегическим мышлением и организованностью. Победа инквизиторов была очевидна, тем более что у людей имелось преимущество - тупые орки не знали об их присутствии и даже не потрудились выставить караульных. - Жаль, что мы не взяли с собой парочку катапульт... С ними размазать этих тварей было бы ещё проще. - вздохнул Йонас. - Возвращаемся к остальным. Орки должны быть уничтожены. Мы нападём на них быстро и внезапно. - Балер осторожно принялся спускаться с холма. Они сели на лошадей и послали тех в галоп, желая как можно скорей добраться до своего отряда. - Орки могут быть серьёзными противниками, если их много. - заметил на скаку Йонас. - Они могут задавить числом. - Орки - тупые животные. - отмахнулся Балер. - А животные пугливы, если им продемонстрировать, что ты сильнее. Куда бы они ни шли своей толпой, мы сметём их. Вспомни, как мы обратили в бегство армию Йерга, когда несли туда власть Тиквана. Перестань хандрить, Йонас. Намечается превосходный бой! Вскоре показался стяг Инквизиции, а чуть погодя и всё войско, ожидающее своих предводителя и короля. У небольшого костра сидели, кутаясь в бурые робы, инквизиторы и форхотские воины. В отличии от рыцарей Ордена Креста, монахи и не обладали устойчивостью к боли и невзгодам, включая холод, что уж говорить про простых вояк. Подъехав к стоянке, Балер и Йонас сразу же призвали подчинённых к построению. - За теми холмами, в полверсты отсюда расположилось войско орков! - громко сказал Балер, когда со сборами было покончено. - Готовы ли вы отстоять нашу землю и защитить невинных от этих чудовищ? - Во имя Всевышнего! - воскликнули хором инквизиторы. - Да будет так! Но наступать нам должно быстро, дабы нападение стало внезапным, а победа - лёгкой. - предостерёг Йонас. - Вперёд, братья! - воскликнул Балер. - Очистим мир от зла и его порождений!
Темнозор в очередной раз перевернулся на бок, но ощутимого облегчения это не принесло. Борк, тяжело вздохнув, поднялся и устало воткнул топор в землю. - Твою налево, ежели их галдёж так и будет продолжацца, у мя скоро башка опухнет больше, чем пузо! - пожаловался он. - Крепись, бородач, этот день не за горами. - подытожил Темнозор. - Будешь круглый, как бурдюк, оденем твой шлем тебе на руку, и ты будешь показывать оркам скоморошьи частушки. "Кря-кря"! Поднимешь боевой дух парням. Или одолжим у ихних ведунов человечьи черепушки, разыграем представление. - Темнозор вытянул пальцы рук, изображая двух инквизиторов. - "Эй, брат Йобан, я слыхал, тут по полю бродит армия орков." - "Да какие тут, в жопу, могут быть орки?" - Да иди ты. - Борк деланно надулся. - Они меня тоже достали, дед, но такова наша с тобой судьба - тащиться с ними к Велераду и терпеть. - Скорее б мы дошли уже... - вздохнул гном. - Сил уж нет их видеть и слышать. И особенно - нюхать, ёпть! - День пути остался где-то. - пожал плечами оборотень. - Ну, по моим прикидкам. Не так уж много, если эта остановка будет последней. - Знаишь, мне вот даж казалось, шо с кровососами мы до горы допендюрили быстрей, хоть и тормозили они нас пиндецово. - почесал бороду Борк. - Возможно. - ответил Темнозор, доставая карту и надевая шляпу. - Пойду, что ли, Грага поищу. Хватит рассиживаться, пора в путь. Однако дойти до вождя орков ему не довелось. Оборотень услышал подозрительный топот издали, хотя это было весьма странным - услышать что-то сквозь рёв сотен лужёных глоток. Орки, видимо, тоже что-то услышали, и настороженно уставились на холм, из-за которого доносился приближающийся гул. Те из них, что были ближе к холму, похватали оружие и осторожно двинулись на разведку. Шум усиливался, становясь громче и отчётливей, и вот на холме показались несколько всадников в доспехах. На их груди блестели золотые кресты. - Кресты, шоб их! - удивлённо воскликнул Борк. - Энти-то откудова взялись, матку вашу?! Мохнатый, ты их шо, уж призывать своими шуточками научилсо?! Темнозор не ответил, ошарашенно глядя на то, как людей на холме становится всё больше. Орки вокруг него грозно рычали, готовясь к бою - уже почти вся орда заметила появление вражеской армии. Издалека доносился приближающийся крик Грага - вождь поднимал солдат. Вдалеке сверкнула молния, предвещая скорое пришествие грозы. В небе громыхнуло, и пока ещё редкие дождевые капли опустились на землю. - Ну ващще охренительный денёк... - проворчал Борк, доставая топоры и оглядывая врагов, вставших на холме полукругом относительно их лагеря. Как ни старался Граг, но природу орков не изменишь - стройные ряды вскоре превратились в бесформенную толпу, которая с рёвом бросилась в атаку. В воздухе засвистели стрелы, и первые ряды орков практически сразу полегли на подступах к холму. - К чёрту всё, к чёрту орков, к чёрту рыцарей... - в сердцах рыкнул оборотень, и полез в их с Борком импровизированную палатку из палок, сучьев и одолженных у орков выдубленных шкур. - Ток не говори, шо ты намерен там отсиживаццо всю бойню. - присвистнул Борк. - От ни в жисть не поверю! - Пррравильно сделаешь. - из палатки высунулась волчья морда. - Я намеррен рразделаться с ними побыстррее...
Темнозор и Борк поначалу бежали вместе где-то в центре толпы, но очень скоро оборотень заметил, что его друга рядом нет - тот отстал и был уже, скорее всего, где-то в хвосте. Снова засвистели стрелы, и армия орков стала меньше ещё на несколько десятков воинов. Наконец люди, решив, что враг подобрался уже очень близко, укрылись за большими щитами, выставив вперёд мечи и копья, и держа строй. Взбежав на холм, орки попросту врезались в живую стену из спешившихся рыцарей. Несколько дикарей попали на копья, но по центру оркам всё же удалось прорвать оборону. Впрочем, ненадолго: предводитель людей, высокий могучий воин, ловко вклинился в толпу врагов, стараясь не пропустить орков дальше. Оставалось только пройти вперёд, тесня дикарей к их стоянке, попутно расстреливая их из луков и арбалетов. Однако злобные твари уже отошли от неожиданного удара и тоже сгрудились в плотную кучу, яростно сражаясь и отбивая удары людей, вновь волнами накатывая на первый - и единственный - ряд рыцарей: оказалось, что тех не так уж много, а основу армии составляют инквизиторы и обычные воины, по виду - гриэдванцы. Люди начали медленно отступать. Мечи звенели под проливным дождём, сверкая в разрывающих небо вспышках молний, исполняя песню смерти, встречаясь друг с другом и с плотью врагов, разрубая тела, высекая искры. Стрелы иногда проносились над головами сражающихся, подпевая своим свистом музыке боя, и вонзались в тела. Орки верещали, пронзённые копьями, но продолжали упорный натиск. К удивлению рыцарей, пещерные дикари оказались хорошими сильными лучниками, которые, стоя в самом конце войска, умудрялись посылать свои стрелы через всю толпу сородичей и метко сражать противников, стоящих на холме. Под ногами у всех было уже хлюпающее месиво из смеси грязи, земли, травы, крови и частей тел убитых и раненых. В стоявшем шуме грозы и гомоне битвы были едва слышны крики тех, кто оказался ранен и был затоптан. Темнозор вовсю орудовал и секирой и когтями, пытаясь прикончить одного из рыцарей. Сейчас он чувствовал себя гораздо свободней и уверенней, чем в человеческом облике: одежда не сковывала движения и не мешала, а задние лапы легко двигались в грязи, в которой сейчас можно было поскользнуться, надень оборотень сапоги. Но кое-что всё же составляло серьёзную проблему для боя: отсутствие свободного пространства вокруг. Теснота была такая, что вот-вот грозила превратиться в давку, хотя вокруг простиралось почти бескрайнее поле. Объяснялось это тем, что орки отступать не собирались, а наоборот, напирали на людей, намереваясь теснить тех назад, под холм. Надо заметить, это у них получалось, хоть и с трудом, поскольку люди имели не меньшее упрямство, и стояли, плотно сомкнув ряды и возвышаясь над орками железной громадой. Рыцарь, с которым сейчас бился Темнозор, был уже порядком потрёпан, кровь сочилась из его многочисленных ран, латы были смяты и в некоторых местах пробиты, но он, как и многие другие возле него, абсолютно не обращал на это внимания. Оборотень уже начал терять не только терпение, но и силы, что было опасно в тесной куче кромсающих друг-друга людей и орков. Рыцарь же бесстрастно махал своим тяжёлым мечом, иногда задевая стоящих рядом. Сильный удар, и секира Темнозора едва не вылетела из лап оборотня, а вражеское лезвие с противным шипением проехалось по левой лапе, взрезая толстую шкуру. Темнозор взревел, отбил секирой ещё один выпад, и почувствовал, что назад шагнуть он уже не может - там прут стеной орки, а спереди наседает его противник, неумолимо нанося один удар за другим. Спасла его тяжёлая орочья булава, опустившаяся на голову рыцаря и оставив на шее только некоторые куски черепа, мяса и кожи. Темнозор мигом оценил сложившуюся ситуацию, и быстро отрубил потерпевшему обе руки. Затем он проскочил вперёд и снёс голову инквизитору, наметившемуся вогнать меч в спину того орка, который своей булавой помог оборотню разобраться с надоевшим и неубиваемым противником. Позади послышался хруст костей и лат - задние ряды орков смяли мотающееся по сторонам безрукое и безголовое тело, добив его своим оружием и затоптав ногами. Перед оборотнем возникли гриэдванские воины, что навело того на очень нехорошие мысли. Неужели вампиры со своей частью орочей армии потерпели поражение? Какой-нибудь орк или гоблин мог оказаться в плену и выдать планы Грага, а люди - узнав об этом - снарядить войско в погоню... Чуть поодаль от себя Темнозор разглядел яростно сражающегося предводителя инквизиторов, добивающего очередного орка. И чёрт бы его побрал, если этим здоровяком не был тот самый ублюдок, что сбежал от него и Мордрауга, похитив Фейниэль в ночь восстания! Он-то что тут забыл?! В глазах оборотня вспыхнули азартные огоньки, и он, рубя и раздирая всех, кто попадался ему на пути, стал прокладывать себе дорогу к новой цели. Это было непросто. Зарычав с досады, громадный двуногий волк одним прыжком вскочил на плечи топчущемуся рядом орку, и, грозно сверкая глазами, помчался по шлемам и плечам рыцарей и дикарей прямо к своей цели, попутно сбивая с ног и давя членов своей импровизированной дороги.
Удача пока продолжала сопутствовать Балеру. До сих пор никому не удалось даже ранить его, а гора вражеских трупов перед ним продолжала расти. Правда, он потерял лошадь и дрался уже пешим. Упрямство врага раздражало. Он был уверен в победе своего войска, поскольку начало боя было более чем удачное, но, вопреки здравому смыслу, орки и не думали отступать или бежать с поля боя. Наоборот, они будто специально мчались в объятия смерти всей своей огромной толпой. А драться с ними под проливным дождём Балеру не хотелось. Пускай он мог без устали махать оружием часами, но терпение его готово было лопнуть от монотонности и необходимости рубить направо и налево этих мелких вонючих заморышей. Что-то большое с рёвом обрушилось на него справа, сбило с ног, и они покатились вниз с холма, врезаясь в сражающихся и снося их следом за собой. Балер попытался стащить с себя нового противника, и с изумлением увидел, что это огромный чёрный волк, занёсший над ним внушительных размеров секиру. Тот самый, кого он с рвением давно искал и мечтал поймать. - Вот так встреча! - обрадованно выдохнул король. - Спокойной ночи! - прорычал оборотень, опуская оружие на голову Балера. Меч встретил лезвие секиры, зацепил собой край оружия, и, резко скользнув в сторону, выбил то из лап оборотня. Тот, в свою очередь, вскочил, схватив человека за нагрудный доспех, и, перекинув через себя, обрушил его наземь. Меч выскользнул из рук, и, едва Балер опомнился, как вновь был отброшен в сторону рычащей косматой массой. Темнозор, клацая зубастой пастью, рванулся к рыцарю, но встретил сильный удар сапога в морду и упал в траву. Тяжело дыша, два противника поднялись на ноги. Сражение, оставшееся где-то на холме, более не интересовало их. Они оба знали, что со смертью одного из них битва окончится и армии отступят. Злоба кипела внутри обоих, и цель для её выхода была найдена. Они лишь мгновение смотрели в глаза друг другу, а затем, сорвавшись с места, столкнулись и принялись наносить удары. Будто вся битва оказалась заключена в одном её месте - в двух противоборствующих воинах. Вся сила, вся ненависть, вся ярость и неистовство собралось в этих двоих. И ни один, как и ранее, не уступал другому в силе и ловкости. Громадные, мускулистые, они били наотмашь, разбивая кулаки в кровь, ломая когти, обрушиваясь друг на друга, и яростный крик человека сливался с животным рёвом волка под грохот грома и шум сражения. Совсем недавно Темнозору казалось, что силы его на исходе, однако вспыхнувшая в нём злоба значительно взбодрила: он сражался так, словно только что включился в бой. Балер же, казалось, и не устал вовсе. Лапищи оборотня содрали с его рук кольчугу и оставили глубокие раны, несколько раз чудовище едва не оставило его без лица, но рыцарь вовремя уклонялся от таких ударов, или отбивал их окровавленными руками. Темнозор же снова почувствовал, как от ударов рыцаря хрустнули едва зажившие рёбра. Несколько клыков вылетело из пасти, а из глаз посыпались искры, когда Балер двинул ему в морду локтём, а затем добавил ещё раз, наотмашь кулаком. Этот поединок мог продолжаться бесконечно, если бы в один момент Темнозор, в который раз сбив с ног Балера и готовясь совершить прыжок, не оказался неожиданно повален на землю. Он и не заметил в пылу драки, что орки давно оттеснили войско людей с холма, и те попросту окружили его. Однако дикари, в свою очередь, почему-то начали отступать. По меньшей мере четверо человек в тяжёлой броне разом навалились на оборотня, защищая своего предводителя. Несколько стрел влетели в массивную грудь полуволка - к счастью, наконечники были обыкновенными, и особого вреда причинить полуволку не смогли. Темнозор взревел, и попытался сбросить с себя эту груду мяса, закованного в железо и висевшего на нём, но получил лишь несколько ударов в челюсть. Балер поднялся на ноги. Тело ныло от побоев, доспех был в ужасном состоянии, как, впрочем, и вся одежда, висевшая лоскутами и пропитанная кровью. Но хуже всего было рукам: кожи на них почти не осталось, а мышцы, испещрённые глубокими порезами, едва держались на костях. Впрочем, всё поправимо... Вытерев мокрое лицо, отдышавшись и сплюнув кровавую слюну, воин подошёл к продолжавшему попытки вырваться оборотню. - Один из уроков, который тебе стоит усвоить - если ты ударил одного рыцаря, ответный удар получишь от всего ордена. - произнёс он. - Хэ-хэ... Ну дык, само собой. По одиночке-то вы слабаки. - ответил Темнозор. - А так хоть чему-то у оррков научились, молодцы... Балер с удовольствием впечатал сапог в волчью морду, а затем наступил на неё. - Второй урок - покорность. - сказал он. - Запомни это положение. Когда тебя доставят в Викер, твоя беззубая морда будет всегда под моей ногой. Изловчившись, Темнозор высвободил пасть и вцепился в щиколотку Балера. Брызнула кровь, рыцарь охнул и попытался высвободиться. Тут же шквал ударов обрушился на тело волка, и тому всё же пришлось разжать хватку. - Прости... не расслышал... моя морда где будет? Под культёй? - откашлявшись прорычал оборотень. - Кстати, о культе. - заметил Балер, взяв у ближайшего инквизитора меч. Темнозор почуял недоброе, и ликующая гримаса его врага при вспышке молнии была тому подтверждением. - Ваше величество, надо поторопиться. - сказал подбежавший монах, озираясь по сторонам. - Вера наша крепка, но мы не справляемся с ними! Большая их часть отступила, но оставшихся всё ещё много! - Связать его. - распорядился Балер. - Лучше цепями, верёвки он порвёт или сгрызёт. Передай войску приказ отступать. Найди командира Йонаса, передай, что орки нас больше не интересуют. Нашлась добыча покрупнее. - Король? - изумлённо поднял брови Темнозор. - Да неужто? - Представь. - ехидно ответил Балер, услышав сигнал рожка об отступлении. - Однако вернёмся к тебе. Темнозора ещё какое-то время били, чтобы окончательно вымотать, затем подняли и крепко обмотали толстыми цепями, вероятно, те были от повозок. Сковывая, его продолжали избивать, а затем швырнули к ногам Балера. - В свободное время я немного почитал всякие трактаты, описывающие мерзость вроде тебя. - сказал король, помахивая мечом. - И вот что интересно, в мечи Инквизиции при ковке не зря добавляют серебро. Именно серебро научит тебя покорности. И сделает так, чтобы ты не сбежал. Ты ведь понимаешь, о чём я? С этими словам Балер всадил клинок в заднюю лапу Темнозора, проткнув её насквозь и пригвоздив к земле. Волк взревел от чудовищной боли - серебро для его рода было подобно раскалённой кочерге. С одной лишь разницей: ожог от кочерги мог затянуться, рану же от серебра было чертовски трудно залечить. Чаще серьёзно раненый серебром оборотень, обезумев от постоянной боли и неспособный найти способ излечиться, сам избавлялся от увечной конечности, или умирал от так называемой "серебряной гангрены". Болезнь эта проявлялась не у всех, но у большинства. Серебро, и без того пагубно влияющее на оборотня, было способно вызвать отторжение раненой области организмом. Некроз вокруг неё развивался у всех по-разному. Кто-то был жив и через три месяца, а кого-то гангрена сводила в могилу в считанные дни. Всё это пронеслось в голове Темнозора, пока он, заглушая шум грозы, отчаянно выл от чудовищной боли, трясясь всем телом, закованным в цепи. Балер взялся за рукоять меча, и провернул его в лапе волка по круговой. Кровь хлестала на траву и мокрую землю, король заворожённо смотрел на бьющееся в судорогах чудовище. Наконец-то неуловимый Темнозор повержен, скован и находится в его руках. Поистине невероятные события творятся с ним в последнее время. - Брат Балер, мы отступаем по твоему приказу. - перед ним возник Йонас. - Свет Всевышнего, ты поймал его! Это ведь... Это тот самый оборотень? - Я же сказал, что удача сопутствует нам. - улыбнулся Балер. - Что с орками? - Грязные твари поплатились за свою глупость многими жизнями, и затаились за холмом. - отрапортовал Йонас. - Наверное, стоит построить этому зверю клетку? - Здраво мыслишь! - заметил Балер. - Но сперва вернёмся к дороге. За нашим трофеем могут прийти его дружки. - Да шо ты, клять, говоришь? Ишь, какой догадливый-та! - раздался у него за спиной грубый низкий голос. Рыцари обернулись и заметили стоящего поодаль седого гнома, грязного, перепачканного кровью и тяжело дышащего. - Те пиндец, блондиша. - гном указал на короля. - Ты у мя зубами срать научисся, да так лихо, шо зенки за уши полезут. - Я разберусь с этим. - Йонас надел шлем, и, вынув меч из ножен, направился к гному. Следом за ним двинулись ещё десятка два воинов, а несколько лучников приготовились стрелять. Старик же, как ни в чём ни бывало, громко срыгнул, и внезапно заорал на всю округу: - Даваааай!!! Это было неожиданно. Не столько из-за орков, показавшихся на холме, сколько из-за того, что они сидели верхом на массивных пещерных ящерах. При своих габаритах - а каждый ящер был размером с лошадь и имел комплекцию быка - эти четвероногие твари невероятно шустро неслись прямо на оставшихся рыцарей. Возглавлял их какой-то ободранный долговязый орк с рубцом на щеке и большим, явно самодельным, мечом. Люди не успели сгруппироваться, и мясистые туши ящеров смели их, растоптали или откинули мощными хвостами на пару метров. Гном же, улучив момент, врезался в застывшего от изумления Балера, сбил того с ног, всей своей грузной массой взобрался прямо на него, и принялся орудовать кулаками. - Я тя ишо с Викера запомнил, передаст ты грёбаный! - приговаривал он. - Волчара тя уж отметелил знатно, дык я добавлю, шоб тя не то шо кресты твои, матка твоя человечья не признала! Я тя разукрашу и за родню свою, и за всех погибших, и за волчару тож добавлю... С этими словами гном выхватил из-за пояса топоры, и принялся рубить ими и без того потрёпанный нагрудник Балера. В страшном переполохе, вызванном нападением орков верхом на ящерах, никто не смог помочь королю. Когда Борк, наконец, успокоился, грудь Балера представляла собой кровавое месиво из железа и плоти с огромной дырой посередине. Только после этого гном подошёл к лежащему без чувств оборотню и, кряхтя, вытащил из его ноги меч. Пытаясь освободить друга от цепей, Борк не заметил, как рядом оказался Граг. Отрывистым рыком вождь велел ящеру поднять Темнозора, тот раскрыв пасть, осторожно схватил ею оборотня, и, когда Борк взобрался по его хвосту на спину, Граг громко проревел приказ отступать. В тот же миг всё человеческое войско испарилось в воздухе прямо на глазах у ошарашенных орков , оставив тех в полной тишине, нарушаемой разве что раскатами грома. - Это ишо шо за дерьмо? - только и выдавил из себя обомлевший Борк, для верности протерев глаза.
Их уже привычно затолкали в барак и заперли. До следующего утра. Из одного ада они оказались в другом. Здесь было темно, сыро и с каждым днём становилось всё холоднее. Гвиаль добрёл до своей соломенной настилки и привычным движением, вытащив несколько пучков соломы, законопатил ещё пару щелей в стене со своей стороны. Не намного лучше, чем было, но хотя бы в его уголке не будет сквозить в спину. По крайней мере, до следующего вечера. Неподалёку на свою лежанку без сил рухнул гном, мгновенно зайдясь сухим кашлем. При богатырском здоровье бородатого народа, сосед Гвиаля всё же умудрился страшно простыть, и, похоже, жить ему оставалось едва ли больше месяца. Впрочем, их тюремщиков это нисколько не волновало. Шёл сороковой день в позорном плену у людей. Более месяца, как его родной квартал и дом сгорели. Теперь уже окончательно. Инквизиция не оставила ничего, лишь пепел, груды обломков и обгорелых камней. Группа нелюдей, давшая бой рыцарям в первое утро пожара, была большей частью захвачена живьём. Тогда Гвиаля это сильно удивило: обычно не церемонящиеся с противником, рыцари сражались очень неохотно и как будто осторожно. Они били жёстко, но при этом стараясь не ранить лишний раз, а просто обездвижить или лишить сознания. Потом в ход пошли сети... Воистину, сейчас, сидя в этом кое-как сколоченном сарае, эльф завидовал тем, кто всё же по чистой случайности сумел погибнуть тогда. Пленных нелюдей расселили по хлипким баракам - по нескольку в каждый -, держали в цепях, и с утра до вечера заставляли расчищать то, что совсем недавно было их родным кварталом. Собирать сажу, доски, камни... Гвиаль вздрогнул, вспомнив, как под одним из завалов он наткнулся на обугленные останки: несколько черепов в большой груде костей. Еду давали лишь два раза в день - утром, перед работой, и вечером, прежде чем запереть на ночь. Мыться не разрешали. Кандалы с пленников не снимали ни разу с момента пленения. Все, кто находился в бараке, были пристёгнуты друг к другу ещё одной, длинной общей цепью, не позволяющей никому из связки уходить далеко от своих товарищей по несчастью. Исключением были лишь одиночные задания вроде перевозки камней. Сколько всего было пленных, Гвиаль не знал, да и никому из них это было неизвестно. В его бараке ютилась дюжина нелюдей, в остальных - где как. Надзор был постоянным. Конечно, случались попытки побега или самоубийств, но они тотчас пресекались, а нарушители наказывались на месте. Как и вся группа, в связке которой был бедолага. Каждый день, утром и вечером, бредущие по городу нелюди в цепях собирали толпы зевак. Люди потешались над пленными, швыряли в них объедками, грязью и прочим мусором, браня и издеваясь. Гвиаль был удивлён и раздосадован тем, как быстро викерцы позабыли о многовековых дружеских отношениях между соседствующими кварталами. Инквизиция хорошо поработала над их умами. Воистину, память человеческая так коротка... Пару раз перед пленниками появлялся тот, чьими стараниями они все остались живы и были обречены на эту каторгу. Мерзкий людишка-священник, стареющий, с белёсым шрамом на правой щеке, чёрными волосами, гладко зачёсанными назад и с короткой аккуратной бородкой. Хоть это поначалу и не бросалось в глаза, но весь его вид говорил о двуличности его натуры. По поведению прочих людей, было видно, что его окружение одновременно боится его, презирает и раболепствует, в то время как простолюдины выражают восхищение им. Его лицо... Эта маска лицемерия выводила Гвиаля из себя. Под густыми бровями на пленников смотрели сощуренные глаза, окружённые сетью мелких морщин. Взгляд казался добрым и искренним из-за опустившихся от возраста мышц над верхними веками, но это был обман. Серые глаза были наполнены надменностью и отвращением к окружающим. Тонкие губы широкого рта были плотно сжаты, что можно было принять за напряжение, беспокойство о судьбах окружающих или даже кротость и скромность, однако инквизитор попросту был брезглив. Гвиаль подумал, что главарь инквизиторов - по-настоящему страшный человек, не только из-за статуса и власти, но и по своей сути. Его стоило ненавидеть, но также его стоило и бояться. Этот его вкрадчивый и какой-то сухой голос, эта речь, нарочито пестрящая глупыми книжными архаизмами, этот пафосный тон... Казалось, что таким же тоном он как читает проповеди, так и пытает несчастных, попавших к нему в пыточную. Он произнёс речь о том, что все те нелюди, стоящие перед ним в цепях, грязные и замученные, могут искупить какие-то неведомые грехи, отстраивая город и возводя новый храм для горожан. Особенно эльфу запомнилась фраза о долге - мол, только ему, этому святоше, пленники обязаны своими жизнями, именно он, исполненный жалостью и сострадания, запретил смертоубийство в то утро. Благодаря этому нелюди узнали, кого стоит ненавидеть в первую очередь. Кто-то из скованных попытался вступить с инквизитором в полемику, на что тот просто подошёл к бедняге и отрезал ему ухо. С совершенно спокойным лицом. Самое мерзкое, что, по слухам, это ухо несчастный получил обратно в тарелке с похлёбкой, которой их кормили вечером. Гвиаль вздохнул, отёр лоб и постарался думать о чём-нибудь хорошем, что ещё оставалось в его жизни. Илле. Он видел её вчера. Поговорить пока не удалось - пленникам не дозволялось общаться между собой, если они были из разных связок и бараков. Исключением были ситуации, когда завалы разгребали несколько групп вместе и им необходимо было переговариваться по работе. В остальном, говорить нелюдям запрещалось, а для переговоров между собой во время работы, им надлежало использовать только общее наречие. Но главное - Илле была жива! Эльф до сих пор не мог решить, хорошая ли это новость или нет. С одной стороны, уж лучше было бы погибнуть, чем влачить такое жалкое существование, а бедняжка и так натерпелась немало за всё это время... С другой - это была Илле, милая, добрая, такая лёгкая и изящная... когда-то. Гвиаль вспомнил их последний разговор, и чувства его вновь принялись рвать душу на части. Он был давно влюблён в эту девушку, но никогда не говорил ей об этом, да и никому вообще: когда они познакомились, Илле уже была замужем и родила первенца. Теперь же она была вдовой, и это подводило Гвиаля к тому, что терзало его сердце и заставляло стыдливо краснеть (хорошо, что в темноте этого было не видно). Авидирн, муж Илле, погиб в ночь восстания, как и многие другие нелюди, защищавшие своих родных. Оба её сына умерли уже позже. Как именно - спрашивать было неэтично. Затем Гвиаль случайно встретил её, блуждая по разрушенным улицам. Они решили держаться вместе. Эльф то и дело корил себя за то, что поведал Илле о своих чувствах тем утром, когда люди сожгли кварталы. Он представил себя глазами эльфийки: грязный, выживший во время бойни мужлан, похотливо вожделевший чужую жену. Возможно, даже трус, ибо Авидирн мёртв, а он - жив... Как это низко! Возражения гласу рассудка о том, что это признание было, по сути, предсмертным, слабо успокаивали. - Эй. - кто-то тронул его за плечо. - Эй, парень. Гвиаль открыл глаза и всмотрелся в темноту. Перед ним присел гоблин, внимательно глядя в глаза. Гоблина, кажется, звали Грезо. - Знаешь чо, разговор есть. - задумчиво цыкая верхней губой, сказал гоблин. - Вот только это, знаешь, надо проверить, не стукачок ли ты сперва... - Считаешь, в нынешней ситуации я буду на кого-то доносить? - горько усмехнулся эльф. - Всяко может быть, парень, всяко... - цыкнул гоблин. - Да мне язык отрежут, прежде чем я вообще успею что-либо сказать. Если бы даже хотел... - ответил эльф. - Я не настолько глуп, чтобы не понимать - мы живы, пока люди используют нас как рабов. У нас больше нет прав и привилегий. И не будет. Гоблины знают о выгоде больше нас, эльфов. И если уж ты решил проверить, могу ли я держать язык за зубами, значит, и сам понял: отсюда выход только хладным трупом. - А ты, парень, не глуп. - ухмыльнулся Грезо. - А раз не глуп, то двигай к нам в кружок... по интересам, хе. И вон тех бородатых толкани тож. - указал он на трёх гномов, пытающихся уснуть в сторонке.
У заговорщиков не было общих собраний. Трост считал это слишком рискованным, поэтому лично навещал соратников и объяснял, к чему готовиться в ближайшее время. Повезло, что названные шутом знатные семьи присоединились к нему. У богатеев были свои счёты с Инквизицией, в основном, за казни родных и потерю влияния. В дверь его дома тихонько постучали. Эмиль отворил, и, увидев на пороге гвардейца, сложившего пальцы в их условный знак, впустил его. Тот мгновенно прошмыгнул внутрь и откинул капюшон. - А, Васко... - хмыкнул Трост. - На улице порядок? - Всё тихо, слежки не было. Меня прикрывал Ансельм. - ответил рыжеволосый молодой гвардеец. - Присаживайся. - указал на стул Трост. - Как всё прошло? - Идеально. - улыбнулся Васко. - Гоблина отцепили для перевозки камней, и в определённый момент передача состоялась. Он удивился, но в самообладании ему не откажешь! - Ещё бы, это ведь Грезо Пройдоха. Старый плут, врёт так, что даже боги поверили бы. А уж в лицедействе он любого эльфа на сцене переплюнет. - Тот самый Грезо? Не узнал его... Но... Тогда я не совсем понимаю, господин Трост. Почему вы выбрали именно его? Мало того, что он гоблин, так ещё и мошенник со стажем! Если это Грезо, то... Сколько раз мы его пытались упечь за решётку? А с него всё как с гуся вода. - Именно поэтому. Грезо ни разу не попался с поличным. Не должен попасться и теперь. Он изворотлив как, прости, глист в заднице. А если он хочет выбраться из нынешней, ему потребуется помощь. И не только своей связки. Он подключит и прочих. Будет сложно, но он сумеет. - Значит, теперь мы будем ждать и покрывать их, если что-то случится? Думаете, они успеют к сроку? - От них требуется не много. И они сделают всё, чтобы успеть. Я и так дал им изрядно времени на подготовку. Это их единственный шанс. И наш тоже, чтобы не оказаться под подозрением. Так что готовься, парень, нам тоже предстоит серьёзная работа. - Разрешите идти? - Ступай. Но не расслабляйся. Помни, что враги теперь даже в наших рядах. И рассказывать что-то тем, кто не враг - всё равно опасно. Даже сослуживцам, друзьям и семье. - Я запомню, господин Трост. Доброй ночи. - Доброй, Васко. Гвардеец закутался в плащ, накинул капюшон и, выйдя прочь, невидимой чёрной тенью растворился в затихшем Викере. Трост вздохнул, и налил себе немного сидра. Полдела сделано. Гоблинская диаспора скоро будет оповещена о плане побега. Из тех, что ещё остались в живых, о деятельности Тайного Совета могли знать лишь гоблины и некоторые гномы. Трост видел нескольких нужных личностей не стройке, им предстояло "командовать" подготовкой к побегу. Фейниэль набросала на небольших клочках ткани краткий план, заодно снабдив его секретными рунами, подтверждавшими, что это не ловушка, и ей можно доверять. Агенты Троста, по его указке, незаметно для окружающих подсунули эти послания нелюдям. Одним "избранным" был Грезо Пройдоха, вторым же - гном Фрол Камнелом. Из подпола донёсся аккуратный стук. Трост подошёл, отодвинул засов погреба и открыл крышку. Внутри стоял второй агент-гвардеец, Тревилль. Сложив пальцы в условный знак, он шепнул: - Прошло гладко. Гномы в деле. Я обратно. Трост закрыл погреб. Тайные ходы - прекрасная вещь на случай заговоров. Один из таких ходов был и под его домом. Выпивкой не стоило увлекаться, но Трост всё же налил себе ещё сидра. Послания доставлены, игроки определены, партия начала разыгрываться...
- Я... я могу его вылечить! Нет, правда могу! Просто... позвольте помочь... не убивайте! Человек в рясе тяжело дышал, и, кажется, плакал. Он был привязан к дереву, а вокруг него толпились рыцари и монахи, сверля его тяжёлыми взглядами. Впереди всех стоял Йонас, сжимая кулаки и кипя от злости. - Знаю я, как вы лечите. - сплюнул он. - Развязать тебя? Чтобы ты сразу же пропал?! Найди кого-нибудь поглупее, колдун! - Если бы я хотел, я бы давно покинул вас. - ответил связанный. - Но я хочу помочь. Если бы я не перенёс вас в безопасное место... Сколько бы ещё погибло людей? И король... Он же умирает, а я помогу ему прямо сейчас! Только развяжите... - Он не умрёт от того, что вонючий карла проломил ему грудь. - прошипел Йонас, которому очень хотелось снова ударить самозванца. - Он - рыцарь Ордена Креста! - Мне это не помогает понять вашу уверенность в его здоровье... простите. Неожиданно толпа рыцарей расступилась, и к дереву подошёл, хромая, сам Балер. Его шатало, грудь была раскурочена, однако умирать он и вправду не собирался. Открыв было рот, он издал лишь какое-то сиплое бульканье, затем попытался вздохнуть. Этого у него тоже не вышло. Король не дышал. Бросив попытки к вербальному общению, Балер подошёл к Йонасу и жестами велел освободить человека. Командир рыцарей удивился, однако выполнил приказ. Когда ошарашенного от этой сцены лжеинквизитора отвязали, Балер подозвал того к себе, и указал на грудь и изуродованные руки, кивком велев делать то, что тот обещал.
- А теперь рассказывай всё по порядку. - прохрипел король, сидя в повозке. Его всё ещё тошнило, голос был грубым и сорванным, и грудь ломило от боли, однако лёгкие и рёбра снова были на своих местах, как и мышцы с кожей там, где совсем недавно кровоточили чудовищные раны. Всё, что осталось от нападения гнома и драки с оборотнем - несколько широких рубцов, но, возможно, они со временем заживут. Отряд находился внутри Проклятого Леса, неподалёку от его края, но всё же на достаточном расстоянии для того, чтобы оставаться незамеченным. Повозки и лошади также были здесь. Сложно было сказать, как далеко от них сейчас находилось место боя, но дозорные, стоявшие у самого края леса, докладывали, что не видят орков и не слышат их. Невысокий молодой человек с жидкой бородкой и в монашеской рясе, стоял на коленях перед королём в окружении рыцарей и стоящих поодаль инквизиторов. - Меня зовут Кеннер. Я родом из Гайры, что в Зиране. У нас, знаете... Ну, сложно с путешествиями. Я был учеником одного мага, в Гайре есть академия, и там, ну... - До сих пор преподают магию. - раздражённо продолжил Балер. - Это и ежу известно. И если бы я не знал, куда потом отправляют работать тамошних выпускников, то не рискнул бы пользоваться твоей помощью. Зиранский акцент тебя выдаёт. Другое дело - каким хреном ты оказался в Форхоте, в тысяче вёрст от Зирана, да ещё и среди слуг Всевышнего, а? - Я как раз к этому веду... - поспешил продолжить Кеннер. - Вы же знаете, что зиранцы всегда поддерживали Тикван, что мы все верные слуги Всевышнего... - Но не те, кто практикует колдовство и магию... - прошипел один из инквизиторов. - Спокойно, брат. - сказал Йонас. - Пускай выскажется. - Я всегда хотел верой и правдой служить Тиквану, но мой приёмный отец... Он маг и преподаёт в академии. Ну, я не мог стать инквизитором, а для рыцаря не вышел телом. И я решил прибиться к покидающему город отряду. Было непросто, но я смог. Я знал, что если откроется, кто я на самом деле и что могу, мне конец. И я продолжал играть роль инквизитора. И мне это нравилось, я наконец-то служил правому делу, боролся с нашим общим врагом... А мои познания в магии не раз спасали наш отряд. При этом... ну, никто не замечал, что я колдую или там, что наши успехи отчасти из-за магии... Потом я услышал вести о походе на юг. Нерклот, вот где я мог бы послужить Тиквану! Там столько нечисти, и... И я отправился сперва в Гриэдван, надеясь оттуда попасть в Нерклот. Как видите, мой план удался... почти. Если бы не орки. Но я смог помочь и тут - я вылечил Ваше Величество и спас войско от нападения ящериц. Я... прошу только о пощаде и дозволении продолжать поход с вами. Я ещё послужу на благо человечества, вот увидите! - Этот юнец - колдун, и его следует казнить. Он обманом проник в наши ряды, посеял среди нас смуту, и использует колдовство. Все мы знаем, кто научил людей колдовать - нелюди! - процедил тот же недовольный инквизитор. - Лжецам и колдунам нет места в этом мире, а уж быть в рядах Священной Инквизиции - и вовсе кощунство... - Справедливое обвинение. - заметил Йонас. - Считаю, что, хоть колдун и сделал какое-то полезное дело, излечив короля и обеспечив нам отступление, его грехи слишком тяжелы, чтобы их можно было отпустить ему. - Иногда стоит сделать исключение. - помолчав и подождав, когда гомон от обсуждения ситуации между инквизиторами утихнет, заявил Балер. - Тащиться остаток пути продырявленным, не дыша и не разговаривая - это не самое приятное занятие. Даже будучи тем, кто я есть, долго бы я так не протянул. Милость Всевышнего не безгранична. Так что прими мою королевскую благодарность, Кеннер. Что же касается приговора, братья, не думаю, что сейчас у нас подходящая ситуация для этого. Мы столкнулись с куда более серьёзным врагом, и этого врага надо сокрушить немедля. А колдун хочет сотрудничать. Колдун - и это видно - предан Всевышнему и жаждет уничтожать его врагов. Поэтому я приму его предложение о помощи и мы извлечём из этого выгоду. - Выгоду? Из союза с нечестивцем? - охнул Йонас. - Что ты такое говоришь, брат? - Я говорю об использовании магии на поле боя. - пояснил король. - Расскажи-ка нам, колдун, что ты умеешь и чем можешь нам помочь. - Ну, я... - неуверенно начал Кеннер, стараясь не смотреть на Балера. - У меня при себе несколько защитных артефактов и я знаю несколько заклинаний... - Говори! - Йонас тряхнул юношу и склонил к нему перекошенное злобой лицо. - Что ты умеешь? Кратко! Без утайки! - Не... несколько защитных заклятий... - начал загибать пальцы колдун. - Есть амулет телепортации. Ну, я им воспользовался, чтобы перенести нас сю... сюда. Вот. Умею лечить... с помощью другого амулета и нескольких заклятий. Ну, могу вызвать молнию, но это сложно... Ещё... ещё иллюзии разные. Например, чтобы враги видели, будто вас вдвое больше. Или чудовище какое-нибудь, которого на самом деле нет. Вот... Йонас взглянул на рыцарей и монахов, затем на Балера. - Он бесполезен. - бросил командир. - Заклинания его - чтобы прятаться, пугать и лечиться. Мы здесь не в прятки играть собрались! Сколько тебе лет, "союзник"? - Семнадцать. - чуть слышно ответил Кеннер. - Семнадцать... - повторил Йонас. - В академии магов обучают нынче с тринадцати, если я не ошибаюсь. И первые два года уходят только на то, чтобы студент пробудил в себе зачатки магии! Этот сопляк - пустая трата времени, нет с него никакой выгоды! Несколько инквизиторов обнажили мечи, другие потянулись к арбалетам. Кеннер опустил голову, ожидая, что в любую минуту его тело пронзит клинок или стрела. - Я... просто хотел... служить человечеству. - пролепетал он. - Нелюди - мерзейшая вещь на свете, это каждый зиранец знает, и я хотел... воевать против этой заразы. - Докажи своё право на жизнь. - лениво, с едва заметным интересом сказал Балер. - Докажи, что ты нужен. Из защиты тоже можно сделать оружие. Я расскажу, как, но сделать его предстоит тебе. И лучше бы тебе не оплошать.
Она была здесь, рядом. Стояла под дождём и смотрела сверху вниз. Вода текла по белым волосам, мокрое чёрное платье облегало стройную фигуру. Можно было бы сказать, что её промокший вид делал её словно бы беззащитной, но это было не так. Беззащитность её была ядовитой ложью. - Что ты теперь будешь делать? - на этот вопрос у него не было ответа. Он тщетно пытался найти его с самого пробуждения, но ничего не выходило. - Что ты будешь делать? - повторила она. - Решай! Он лежал в мокрой траве, капли барабанили по обнажённому телу, которое было будто отлито из свинца. Попытавшись протянуть к ней руку, он напрягся, и в этот момент где-то совсем рядом ударила молния. Открыв глаза, Темнозор увидел лишь потолок палатки. Снаружи была гроза и галдели орки. - Пиндец... - буркнул оборотень. - Ёмко, ёпть! - раздался рядом знакомый голос. В палатке сидел Борк. Судя по его виду, гному тоже удалось неплохо поучаствовать в битве. Кольчуга старика местами погнулась и порвалась, мускулистые руки покрывали глубокие царапины, борода вся растрепалась, а массивный шлем украшала длинная трещина чуть правее центра. - Какое-то дерьмо хотело было глянуть, шо у мя внутрях башки. - заметив взгляд Темнозора, объяснил Борк. - Пришлось укоротить его на пару лодыжек, а потом вернуть, такскать, в исходную среду обитанья. Говоря проще - в дерьмо я его втоптал, тока лодыжки и торчали. Ну шо, мохнатый, ты как? - Как-как... Пиндец... - повторил оборотень, взглянув на изувеченную ногу. - Встретился тут с одним знакомым по викерскому восстанию. - Да знаю. - махнул рукой Борк. - Я его потроха вытащил, да рядышком с тобой тама сложил. - Спасибо, что вытащил. - улыбнулся Темнозор. - Я не про потроха. Хотя и за них тоже... - Да шо там... - снова отмахнулся гном. - Ты потом Грагу ишо спасибо не забудь сказать. Он тя сюдыма привёз на ящуре. Не, ты прикинь, у них, балбесов, енти громадины - тупо перевозка всякого ихнего барахла. Я им говорю - сажайтесь на своих ящуров и пиндуйте в бой. А они зенки выпучили, стоят, тыквы чешут - "А шо, так тож можно было?" - Орки... - протянул Темнозор. Нога была действительно в ужасном состоянии. Борк кое-как перевязал её, чем смог, но это лишь остановило кровь. Как его организм отреагирует на рану, Темнозор не знал, но ему было не по себе от перспективы заражения серебряной гангреной. Борку он решил ничего не говорить до поры. Попытавшись подняться, оборотень мрачно отметил, что раненая нога едва слушается. Усугублялось всё тем, что для ускоренной регенерации стоило перекинуться в волка, но сейчас этого делать было нельзя: в волчьем облике вероятность заражения повышалась. "Вот теперь сиди и гадай - сдохнешь ты или нет..." - подумал Темнозор, кое-как усаживаясь и одеваясь. - Ы? Живой... - в палатке показалась нечёсанная голова Грага. - Вроде бы. - ответил Темнозор. - Благодарю за спасение, вождь. - Помощь голосу Бааларр-кхарн - честь! - жутковато улыбнулся орк: на скуле рядом со свежим шрамом у Грага красовался внушительный кровоподтёк, а широкая губа распухла и была сильно разбита. - Меня серьёзно ранили. - показал на ногу оборотень. - Поэтому неплохо бы поскорей отправиться в путь, пока я в состоянии ходить. "Надеюсь, в состоянии" - отметил он про себя. - В путь? - буркнул Граг. - На нас напали голокожие. Не, не пойдёт. Сперва их добьём, потом дальше в путь. Голокожие - трусы. Пропали в бою. Бесчестье им. Но мы славу не взяли, их не одолели. Мало крови пролито. Месть им, честь нам. Мы должны добить, мы пойдём на них скоро. - Погоди, как - пропали? - не понял Темнозор. - Дык вот так - пёрнули и встали! - Борк изобразил звук выпускания газов и хлопнул в ладоши. - Мы тебя когда отбили, и я энтого ушлёпка как тушу мясную разделал, херак! - и нету их. Ваащще! Колдунство, ёпть. Ток не вдуплю, каким лешим у них колдунство-то, ежели они всех колдунов на костёр шлют? - Хренота какая-то выходит... - почесал голову оборотень. - Мы перебьём голокожих. - сказал Граг. - Принесём дары Бааларр-кхарн! - А ты шо, знаешь, где они щас? - насмешливо спросил Борк. - Послал орк искать, смотреть, чуять. - ответил вождь. - Орк вернулись, чуяли - там, в лесу сидят. Слышно. - У нас нет времени на вашу месть. - возразил Темнозор. - Мы почти дошли! Придём к Велераду - лесные ребята вам ещё и помогут с ними справиться, зуб даю. Так что собирайтесь, и двигаем.