Dest Melkor

Конец Сказки,
глава 8 - Завеса

Если и существовало в мире место, способное конкурировать с зиранской Гайрой в роскоши, гедонизме и высоком уровне образования среди населения, то этим местом была Флерия. Целое королевство, граничащее с Зираном и Эббельдором, уже не один век являлось воплощением всех достоинств и пороков человечества, а правящая династия Силлак обладала немыслимым влиянием.

Короли Флерии издревле славились остротой ума и хитростью, что позволяло государству всякий раз избегать покушений на суверенитет со стороны амбициозного соседа в лице Зирана. Хотя в народе ходила молва о том, что причиной хороших отношений между странами являются флерийские банки, выдающие зиранским владыкам солидные кредиты. Возможно, это было правдой, однако не стоило недооценивать и военную мощь Флерии. В конце концов, север королевства граничил с Пустошами, в которых водились всевозможные жуткие твари и отвратительные шайки выживших из ума разбойников и культистов, поклоняющихся Ядру. Шутка ли - на территорию Пустошей не претендовало ни одно из существующих королевств, и лишь благодаря отваге и силе пограничников Флерии (а также лишившегося независимости и ставшего вассальным Эббельдора), все ужасы пепельной пустыни до сих пор не хлынули потоком на юг.

Главным же предметом зависти стран-соседей было освоение Флерией моря. Военных кораблей под флерийским флагом справедливо боялись, а морская торговля и вовсе приносила королевской казне львиную долю дохода. Запад Флерии располагался в достаточно удобном, хотя и не лишённом опасностей, заливе, именуемом Пастью Гончей, и кишащем множеством видов рыб, кораллов и моллюсков. Помимо изысканных деликатесов, славился и жемчуг из Пасти Гончей, который считался крупнейшим, уступая лишь знаменитым кайхарским жемчужинам, которые, впрочем, были слишком редки и стоили поистине баснословных денег, тогда как флерийский жемчуг был доступен не только для особ королевских кровей, но и для знати.

Помимо всего этого, именно флерийские суда совершили опасное путешествие по морю, в ходе которого был открыт материк на западе, когда-то, до Войны Света и Тьмы, бывший частью единого огромного континента. Осваивать эти новые земли, однако, не торопились, так как, по словам вернувшихся путешественников, открытая ими территория оказалась заселена странными и смертельно опасными существами, великанами, которые на основном континенте давно вымерли, а также полубезумными людьми, повадками напоминавшими мародёров Пустошей. К тому же, путь на запад пролегал через обширные владения морского народа - рыбоподобных существ, не жаловавших чужаков с суши, кем бы и откуда те ни были.

Гэвин стоял на борту корабля, взгляд его был устремлён куда-то вдаль, хотя ничего конкретного капитан не высматривал. Видимость была почти нулевая: три ночи назад порт ни с того ни с сего накрыл туман, который никак не желал рассеиваться. Капитану корабля "Рассвет" было из-за чего нервничать: его судно перевозило в Сильтонию важный груз, и сроки уже поджимали. Он и браться за это дело не слишком-то хотел, но заказчик посулил такой навар, что вся команда единодушно подбила капитана на рисковую авантюру. Что именно находилось в нескольких сундуках и ящиках, никто из команды не знал, а наниматель - ушлый малый с плутоватым прищуром - сообщил только, что груз "очень ценный", да ещё и заплатил треть суммы вперёд. Увидев размер мешка с деньгами, Гэвина снова охватили сомнения: за такие деньги он обычно совершал две-три перевозки. Этакая оплата, срочность и секретность - не к добру... Ясное дело, почему тот тип обратился именно к нему -"Рассвет" был небольшим судном, и считался одним из самых быстрых на побережье, контрабандой промышлять его команде было не в первой, да и в срок они бы уложились... Но туман, как назло, грозил сорвать все планы.

Гэвин хмурился, оценивая ситуацию. Сквозь молочно-белую пелену едва можно было увидеть воду, плещущуюся о борт "Рассвета".

- Эх, не к добру туман-то стоит. - прохрипел за спиной Гэвина один из его моряков - седой старик, согбенный годами. - Не к добру, капитан.

- Верно, дурное совпадение. - ответил тот. - Что считаешь, Вик, повременить ещё, или на свой страх и риск рвануть? Время-то идёт, заказ приняли, груз в трюме... Хрен этот собачий никого быстрее нас сейчас тут не найдёт.

- Ветер пока хороший. - пожал плечами старик. - Я б подождал немного. Авось, завтра разойдётся эта чёртова напасть, мало ли... Ну, а ежель нет, то с вами старый Вик, хе, он-то и в тумане вырулит, и хоть во тьме кромешной до сильтонейского Кирионда доплывёт, если нужно.

Вик облокотился на бортик, и вздохнул.

- Меня иное беспокоит. - тихо заметил он. - Слишком высоко нас оценил парнишка. И ведь не напирал, мол, отплывайте немедля... Неладно что-то с грузом.

- Что, думаешь, проклят? - усмехнулся капитан. - Парни говорят, что по весу да размерам там либо золото, либо какие-то хреновины магические. Может, кто из беглых магов нанял воров, чтобы те из Академии зиранской их вещички забрали... А вообще, дед, давай не будем нагнетать. Пока против нас только треклятый туман. Нам главное - выйти из Пасти Гончей поскорей, а там ветер попутный.

В густом тумане и тяжёлых раздумьях прошёл день. Гэвин доверял старому моряку, и решил отчаливать завтра в полдень, а пока его парни коротали время в трактире. Проклятая погода мешала не только команде Гэвина, но и многим другим пришвартовавшимся в порту ребятам. Так, за выпивкой, ворчанием и болтовнёй, прошёл вечер.

С утра туман, будто нарочно, оказался настолько плотным, что ничего не было видно на расстоянии вытянутой руки. Бедовая команда "Рассвета", однако, вовсю готовилась к отплытию. Никого не радовала перспектива плыть вслепую, но оставаться в порту, не сорвав сроки, уже не представлялось возможным. Наконец, в полдень судно двинулось в путь, покинув флерийский порт Арвелин.

- Ну, надеюсь, с курса не собъёмся. - тщетно пытаясь разглядеть сквозь туман хоть что-нибудь, проворчал моряк по имени Бартлей.

- И на рифы Пасти не нарваться бы. - добавил стоящий рядом Мэйв.

Опасения моряков были не напрасны: залив Пасть Гончей, несмотря на свою красоту, был, несомненно, удобен как порт, но скал и рифов, которые торчали над водой, словно древние обелиски, вдали от Арвелина было немало. В погожий день они не представляли опасности, однако теперь плавание в местных водах стало сущим испытанием. Пасть Гончей одновременно и привлекала людей со всех концов света, и, в то же время, сулила немало опасностей своим гостям. Они восхищались здешней природой, промышляли ловлей жемчуга и рыбы, но капризная погода и коварность течения каждый год собирали приличный урожай человеческих жизней.

Но не одними лишь природными условиями Пасть Гончей была обязана своей дурной славе. Существовала легенда о том, что в былые времена залив являлся домом для нереид, и те, будто бы, часто любили собираться возле берегов, слушая древние эльфийские песни и даря своё благословение мореплавателям и жителям прибрежных поселений, если песня им оказывалась по нраву. Эта легенда, в итоге, трансформировалась в некое поверье среди всевозможных бардов: мол, если прийти на берег Пасти Гончей и исполнить свою лучшую песню, нереиды одарят тебя успехом в твоём музыкальном ремесле. Разумеется, никаких нереид в заливе давным-давно не осталось - с приходом людей и их попытками освоения моря и промыслом жемчуга, часть морского народа была истреблена, а оставшиеся в живых покинули свои угодья. Так что поверье это среди моряков справедливо считалось глупостью, но прочим людям оно всё равно нравилось. Люди ведь любят сказки, легенды и небылицы, что уж тут поделать... Любят до такой степени, что романтизируют саму смерть. Например, некоторые особо одарённые игрой на инструменте и пением, но, видимо, не славящиеся здравым рассудком музыканты время от времени обнаруживались мёртвыми в водах залива. Тащиться на какой-нибудь опасный риф для исполнения своей серенады, да ещё и зачастую в непогоду, может либо закоренелый романтик, либо отъявленный идиот, что, впрочем, по мнению моряков, было вещами тождественными. Разумеется, незадачливые искатели морского благословения и всенародной славы, подчас соскальзывали с уступов, утёсов и рифов прямо в морскую пучину. Народная же молва приписывала подобные случаи опять-таки нереидам: мол, если бардова песня не придётся морским обитателям по вкусу, несчастный поплатится жизнью.

Так или иначе, команде "Рассвета" сейчас было не до легенд и поверий. Им предстояло полагаться на своё мастерство, знание местности и удачу. Паруса было решено приспустить на денёк, дабы снизить опасность столкновения. Стоило выбраться из тумана, а там уж и полный ход можно дать.

Наступил вечер, туман по-прежнему висел над водой. Моряки хмурились и пеняли чуть ли не на колдовство.

- Да что ж за срань такая? - громогласно выругался мускулистый здоровяк Робан, спустившись вниз с палубы в кают-компанию, где уже собралась вся команда. - Вот что я вам скажу, братва, вы как хотите, а срань эта может быть связана с нашим грузом.

- Ну, уж это ты загнул. - усмехнулся Бартлей. - Какая в этом связь?

- А вот какая... - Робан уселся за стол напротив собеседника. - Когда погода испортилась? Четыре или пять дней назад, кажись. А мужик тот когда в порту объявился?

- Да уж пораньше, чем вся эта хрень с моря пришла. - заметил Гэвин.

- Ага, он-то, может, и пораньше... - продолжал моряк. - А барахло мы грузили аккурат перед туманом. И как только закончили - к вечеру уже не видать ни черта.

- Совпадение. Чего ты, в самом деле? - махнул рукой Комгал. - Будто никакой другой дичи с нами не случалось раньше.

- Скажи лучше, Антан там как, курс держит? - спросил Вик.

- Знать бы, как его вычислить, этот курс в такой хренотени... - бросил Робан. - Ты ж его сам обучил, а всякий раз спрашиваешь. Щас о другом речь. Может, тот тип специально нам эти сундуки с ящиками сбагрил? Отделаться от них хотел - вот и торопился тогда их кому-нить всучить. И ведь по морю, с такими-то сроками! А там отчалили - и поминай, как звали. И заплатил втридорога, чтоб вопросов не задавали.

- Ну, даже если оно и так, - хохотнул Бартлей. - чего ты хочешь, за борт всё выкинуть?

Робан замолк, поджав губы.

- Кончай панику. Комгал дело говорит - ну, совпало одно на другое, чего уж... - сказал капитан. - Ну, туман и туман. Плывём пока нормально, а там выйдем из Пасти - и хоть туман, хоть что - до Кирионда домчим. Вспомни, как за нами гоблины Чокнутого Зага гнались. Вот это был повод пересрать, а тут и говорить не о чем.

- Ну, дай то Меар, чтобы я ошибся. - покачал головой Робан.

Постепенно гнетущая атмосфера пропала, а бочка доброго эля приподняла морякам настроение. Пошли игры в кости и карты, Мэйв и Бартлей затянули похабную песню, и команда "Рассвета" окончательно расслабилась, позабыв о треклятой погоде. В просторной каюте сидели все, кроме Антана - молодой семнадцатилетний моряк был молчалив и довольно замкнут, предпочитая стоять за штурвалом в тишине ночи. Малый он был дружелюбный и толковый, но компаний сторонился, и по-настоящему сдружиться смог только со старым Виком, который выбрал юнца себе в преемники. Остальные были только рады, что Антан вызвался быть рулевым и постоянная скука за штурвалом им больше не грозит. А сам парень, похоже, наслаждался морскими видами и звуком плещущихся волн, и ничего иного ему было не нужно.

Тем временем хмельные моряки достали трубки и закурили хоб-табак - тёртую траву, выращиваемую хоббитами Пригорья. Табак этот обладал приятным расслабляющим воздействием и поднимал настроение. Вкупе с количеством выпитого, эффект не заставил себя долго ждать. Задушевные беседы на всевозможные мудрёные темы постепенно сменились шутками, и вот уже вся команда ухохатывается над очередным перлом из уст Яльзона Желтоглаза, главного корабельного хохмача. В завершение веселья, Робан схватил меха для раздувания углей, вышел, шатаясь, на палубу, поднялся на корму, и принялся усердно дуть на туман.

- Уходи, туча!!! - вопил моряк басом.

Матросы едва пришли в себя от такого представления. От смеха у них заболели челюсти и животы, а Робан всё не унимался, бродя по палубе. Кое-как его увели обратно, убедив, что "туча" уже готовится в страхе удрать. Робан напоследок погрозил туману кулаком и, в сопровождении остальных членов команды, спустился вниз.

Утром команда корабля пребывала в лёгком похмелье, но стоило морякам выйти на палубу, как все они разом помрачнели: туман никуда не делся. Антан пожимал плечами, и говорил, что вёл корабль строго по курсу - завтра они должны были выйти из залива. Повздыхав и обматеря несносную погоду, моряки приступили к своим обычным обязанностям. Всё шло как и всегда, ровно до того момента, пока Нортин, мотавшийся по кораблю, не спросил:

- Ёпты, парни, куда Дабхол делся? Битый час его найти не могу.

Моряки удивлённо переглянулись - в самом деле, с самого утра никто не видел Дабхола. Начали спрашивать друг у друга, но вскоре обнаружили, что потерянного моряка никто не видел со вчерашнего вечера. Вся команда уже всерьёз включилась в поиски и обыскала корабль сверху донизу, но это ничего не дало. Дабхола не было нигде.

- Куда он мог деться, в самом деле? - бормотал Комгал. - Не за борт же сиганул? А если и так, то на хрена?

- Я, клять, говорил, что тут дело нечисто. - сказал Робан. - Где это видано, чтоб туман всю Пасть Гончей накрыл? Это точно из-за груза, вот уже и люди пропадать стали. А дальше что?

- Капитан, мы уж всё обыскали! - развёл руками крупный, лысый и усатый кок судна по прозвищу Морж, появившись перед столпившимися возле Гэвина моряками. - Не такой уж большой наш "Рассвет", чтоб на ём в прятки играть. Шлюпки наши тож на месте все.

- Никто ничего не замечал в Дабхоле? - спросил Гэвин. - Может, вёл себя как-то странно в последние дни?

- Да ёлки, нормально он себя вёл! - пожал плечами Имон. - Его лежанка рядом с моей, я ничего не замечал. Был как всегда... Ну, разве только туман опять этот... Дык туман, он вон всех беспокоит. Ну, все ж улеглись в одно время, ну, бухие были, хоб-табак, опять же... Я спал, как убитый. Утром встал - его уж не было. Так и Робана с Мэйвом не было - они уже поднялись.

- А Вик или Антан? - спросил Гэвин.

- Вышел кто-то ночью посцать, да и ушёл обратно. Кто был - не знаю, ночью не видно, да и туман. - покачал головой Антан. - Дед за штурвал на рассвете встал.

Не понимая, что же, всё-таки, происходит, моряки угрюмо разошлись по кораблю. Туман, пропажа члена экипажа и слова Робана заставили команду нервничать. Гэвин и сам испытывал волнение. Дабхола он знал давно, и тот никогда не выказывал странностей в поведении. Прилежный мужик, сильный, свой в доску... В какой-то миг капитану даже пришла мысль, что среди его парней возник какой-то конфликт, и Дабхола могли втихаря прирезать, но кто из его команды опустился бы до такого? Да и не было в последнее время никаких ссор и распрей. Они все были одной морской семьёй, этаким братством. Все уже попритёрлись характерами, и даже тихий Антан не был им чужим. Взаимное уважение и слаженная работа - вот что было частью успеха "Рассвета". Что же пошло не так? Не может же Робан со своими небылицами оказаться прав...

Весь день моряки были не в себе. Работали молча, вечером тоже решили разойтись по спальникам без посиделок. На ночную вахту остался сам Гэвин. Туман, окутывавший корабль, добавил уныния в и без того скучное времяпрепровождение. За ночь капитан ничего особенного не заметил - несколько парней время от времени выходили справить нужду, Антан молча стоял за штурвалом, а внизу вся команда мирно спала.

- Я всю ночь не сомкнул глаз на вахте. - сообщил Гэвин команде на утреннем сборе. - И могу с уверенностью сказать: бояться нечего. Чёрт его знает, что это за напасть и что стряслось с Дабхолом... Будем в порту - помянем парня. А пока - всё путём. Что с курсом, Вик?

- Чуть левее взял, чтоб ближе к ущелью пройти! - откликнулся старик. - Если наши с Антаном расчёты верны, часа через четыре будем проплывать.

- Я уж и не чаю, что это пелена, наконец, останется позади! - нервно выдохнул Яльзон. - Это прямо праздник чёртов будет, да, парни?

Моряки одобрительно хмыкнули, и разошлись. Гэвину и самому до ужаса надоел туман, и он, уходя в каюту, распорядился разбудить его, когда "Рассвет" будет покидать залив.

Капитан был разбужен аккуратным похлопыванием по плечу.

- Вставай, Гэв, кажись, выплываем! - радостно гоготнул Франган, улыбаясь золотыми зубами.

Выйдя на палубу, Гэвин увидел ставшую уже привычной картину.

- А, капитан! - окликнул его Вик. - Присоединяйся!

Гэвин прошёлся по палубе, заметив, что несколько моряков собрались у левого борта, держа в руках пару длинных багров.

- Вик сказал, что близко к скале пройдём. - пояснил Робан. - Вот, решили щупать, так сказать. Чтоб уж наверняка.

- Смотри, чтоб на мель не сели. - заметил капитан, вернувшись к рулевому.

- Я не смотрю, я чувствую и знаю эти воды, как свои пальцы на руке. - отозвался старик. - Не сядем, не волнуйся.

"Рассвет" плыл, минуты тянулись, моряки тщетно вытягивали багры за борт, надеясь нащупать край скалы. Всем снова стало не по себе.

- Парни! - вдруг воскликнул Имон с правого борта. - Здесь... кажись, скала...

Изумление, которое сквозило в голосе Имона, не шло ни в какое сравнение с тем, что испытали остальные. Они тут же подбежали к борту, и вытянули багор, который глухо ударился своим концом о камень. Скала действительно была справа. Корабль отклонился на целую дюжину миль!

- Я не понимаю. - после очень долгого молчания промолвил поражённый Вик. - Я не понимаю... Я вёл судно, я специально отклонил его влево...

- Страшно подумать, что бы случилось, веди ты его по твоему чутью. - буркнул Гэвин. - Лево руля, выводи нас.

- Есть... - упавшим голосом едва слышно ответил старик.

Матросы на палубе продолжали ощупывать багром скалу. Гэвин не различал их лиц в тумане, но слышал, как они ошарашены и напуганы случившимся.

- А если б ещё чуть-чуть - и напоролись бы. - говорил Мэйв.

- Да я вот чем дальше думаю, тем больше убеждаюсь - надо было в порту остаться, да переждать. - вздохнул Комгал.

- Так, команда, не вешать нос! - Гэвин попытался подбодрить всех. - Вик слажал, это хреново. Но мы целы, и мы наконец-то выходим из Пасти. Всё, самое сложное позади, теперь, наконец-то, море и спокойное плаванье с попутным ветром.

Моряки молчали, ожидая, когда видимость улучшится. Гэвин тоже ждал, сощурив глаза и пытаясь разглядеть что-нибудь за бортами.

- Капитан, - тихо подал голос Яльзон. - мы должны уже выйти из залива. Почему туман...

- Вашу мать!! - взорвался Робан, швырнув багор на палубу. - Вашу мать, сколько можно уже? Это колдовство, проклятие или ещё какая поехень! Нас прокляли, и всему виной те ящики! Мы теперь что, всё время в этом драном тумане будем маячить?!

- Спокойно! - рявкнул Гэвин. - Думаешь, один такой, кого туман задолбал? Туман и туман, хоть заколдованный, хоть проклятый! Мы в море! Курс есть, рифов поблизости не будет! Доплывём, даже если всё чёртово море этот туман затянет! Тут уже бояться нечего, никуда не врежемся, ночью факелы горят, как обычно! Чего ещё надо?

- А Дабхол? - спросил Бартлей. - Дабхол как же?

- Разберёмся. - ответил каптитан. - Я знаю, что дерьмовое дельце выходит. Но мы уже подписались на него. В Кирионде выгрузим ящики и заберём остальные две трети оплаты. Хватит сцаться, как девки, за работу!

- Братцы, Нортин пропал... - едва выдавил из себя на следующий день белый как мел Имон.

Все тут же столпились вокруг него, интересуясь, почему тот так решил.

- Да нет его нигде! - ответил Имон. - Как тогда, с Дабхолом! Я его везде искал - нету!

- Это уже ни в какие ворота. Разделяемся на поиски. - скомандовал Гэвин. - Морж, Нортин вчера пил?

- А когда ж он не пьёт? - пожал плечами толстяк. - Он же ж всегда пьёт.

- Капитан, а вахту... - начал было Бартлей.

- На вахте стоял снова я. - раздражённо ответил Гэвин. - Ничего необычного не замечал, кроме тумана. И вниз спускался - всё было тихо, все спали.

- Чертовщина какая-то. - покачал головой Франган. - Я склонен поверить Робану, что сундуки эти всему виной.

- Ладно, сделаем так, - через некоторое время изрёк Гэвин. - айда в трюм. Раз хотите выяснить, что там, прямо сейчас это и сделаем.

Команда дружно двинулась к цели. Спустившись в трюм и осветив пространство, моряки уставились на груз. Несколько сундуков и пара небольших ящиков выглядели совершенно обыденно, и, на первый взгляд, не могли вызвать никаких подозрений.

- Ну что, открывай. - Гэвин хлопнул по плечу Комгала.

- Почему я-то? - удивился матрос.

- А кто у нас лучше тебя замки взламывать умеет? - усмехнулся Мэйв. - Давай, дружище!

- Да ёпт... - Комгал сделал пару шагов к ближайшему сундуку, и остановился. - Парни, а ну как случится чего? В нынешнем бардаке, когда наши пропадают да туман висит... Сцыкотно мне, короче.

- Не боись, тут все свои. Если чего - при нас и оружие есть, да и сами не дрищи, вроде. - подал голос Яльзон.

- Клять... - Комгал нерешительно шагнул вперёд. - Одно дело замки открывать, да ловушки обезвреживать, когда знаешь, с чем дело имеешь... А тут... Хрен пойми, что такое. А ну как это и не сундуки?

- А кто, перевёртыши? - хохотнул Робан. - Мы с парнями таскали эти сундуки в порту, и вишь - живые! Будут ещё перевёртыши позволять себя возить да таскать. Сожрали бы сразу. Не сцы, отпирай!

- Хлебнуть дайте чего, для храбрости. - попросил Комгал.

Мэйв сбегал наверх, и вскоре вернулся с кружкой, полной рома. Комгал ухнул, залпом влил в себя содержимое кружки, и, наконец, достав свои отмычки, приступил к открытию первого сундука.

Наконец, замок со стуком упал на досчатый пол, и моряки тут же рванулись смотреть, что в сундуке. Лампа в руке Гэвина осветила содержимое, и в трюме повисла мёртвая тишина.

- Ну, убедились, что ничего особенного? - проворчал капитан. - Уж не знаю, что вы ожидали там увидеть...

Сундук был полон золотых монет. Робан, для верности, запустил руку в золото, нащупал дно сундука, и насупился.

- Золото, просто золото. - пробурчал он. - Хотя что мешает ему быть проклятым, а?

- Будем смотреть остальные ящики с сундуками? - поинтересовался капитан. - Или приступим к своим обязанностям?

- Если уж начали, то стоит проверить всё. - пожал плечами Вик.

- Чёрт с вами. Открывай остальные! - велел Гэвин Комгалу.

Ещё два сундука содержали дорогие ткани. В последнем лежали книги, по виду - очень дорогие - их кожаный переплёт был окован по краям золотом с рубинами и изумрудами. В ящиках же обнаружились предметы, похожие на талисманы, амулеты и прочие магические артефакты. Робан не упустил случая заявить, что и это всё может нести на себе какое-нибудь древнее зловещее проклятие.

- Предлагаешь от всего избавиться? - спросил у него Морж. - И на кой ляд мы тогда плывём?

- А если туман так и будет нас преследовать? Если завтра пропадёт ещё кто-нибудь? - огрызнулся Робан. - Мне моя жизнь милей, чем эти безделушки и золото! И вы все мне как братья, так что...

- Нам заплатили в тройном размере. - напомнил Яльзон, тряхнув светлыми патлами. - Мне самому не по себе, но, клять, если сбагрим эту дрянь в Кирионде - получим ещё дважды по столько! А если выкинем за борт - в одном из портов можем всамделишно с жизнями попрощаться! За этакий сундуль монет можно, клять, Первосвященника Вениамина в сраку выехать, и ещё останется, чтоб он твою сосульку облизал! А за вот эти фрукты в ящиках тебя уже сам Первосвященник отымеет так, что ты о костре как о бабе мечтать начнёшь!

- Хватит! - рявкнул Гэвин. - Груз проверили, ничего особо опасного не нашли. Трупов тоже, если кто-то надеялся на такое. Теперь порядок такой: держимся по двое-трое рядом, постоянно! На вахту также теперь выходят трое. Ночью дежурим возле спящих по-очереди, днём меняемся. Всем всё ясно? Комгал, запирай всё как было, Морж и Имон - остаётесь с ним. Остальные - разделились, и марш за работу!

Тяжело вздохнув, моряки двинулись прочь из трюма, а Комгал в компании двух товарищей принялся возиться с замками.

Следующим утром, прежде чем отправиться на боковую, Антан показал Вику и Гэвину компас.

- Неладно с ним. - заметил он. - Стрелка точно не туда, куда надо показывает. Маршрут знакомый, ошибки быть не может.

- Маршрут-то знакомый. Только не видно ни черта. Вик уже раз нас чуть в скалу не впечатал.

- Да клянусь я, что всё верно должно было быть! - топнул ногой старик. - По компасу шли!

- А я по мрашруту. - отозвался рулевой. - Сломался компас, должно быть. Мой вам совет - плывите, как есть, не сверяясь со стрелкой. И держите ухо востро.

Спускаясь внутрь корабля, Антан остановился.

- Ещё одно... - сказал он. - Не знаю, из-за ветра, или волн, или ещё чего... но судно будто само пытается свернуть по ложному курсу. Его ведёт вправо. Дед, будь внимателен.

С этими словами угрюмый юноша отправился спать, оставив Вика и капитана в недоумении.

Ещё один день прошёл относительно спокойно. Казалось, команда уже всерьёз воспринимает идею Робана о проклятом золоте как правду. Хотя, возможно, именно это, а также строгое следование приказу капитана не спускать друг с друга глаз и дежурить по ночам возле спящих товарищей, не стало причиной исчезновения ещё кого-нибудь из матросов. Однако на следующее утро Вик, собиравшийся, как обычно, сменить на штурвале Антана, явился в каюту к Гэвину, держа в руке компас. Старик был бледен и растерян. В ответ на вопрос о том, в чём дело, Вик молча показал капитану и бывшим возле него Франгану и Бартлею свою ношу. Стрелка компаса беспорядочно вращалась то в одну сторону, то в другую.

Моряки опешили. Гэвин невольно сел в кресло, и дрожащими руками откупорил бутылку рома. Сделав несколько долгих глотков, он протянул бутылку остальным. Никто не отказался. Когда все четверо немного отошли от шока, капитан взглянул на Вика.

- Он не сломан, верно? - произнёс он.

Старый моряк покачал головой. Гэвин тяжёло вздохнул, он не мог поверить в происходящее. Тому, как вёл себя компас, могло быть лишь одно разумное оправдание. Члены команды "Рассвета" знали, что стрелки компаса могут вертеться во все стороны, если устройство находится поблизости от Пустошей. Но этого не могло быть - судно плыло на юг, а Пустоши остались далеко на севере! Или, по крайней мере, так предполагалось.

- Когда это началось? - кивнул на компас Гэвин.

- Должно быть, вечером или ночью. - пожал плечами Вик. - Антан решил полагаться на свои знания курса, так что не смотрел.

- Замечательно! Заежись!! - рявкнул Франган. - Теперь мы не только не видим, куда плывём, но и не знаем этого!

- И у нас пропали два человека. - мрачно напомнил Бартлей.

- Что ж, парни, нам пиндец. - подытожил Франган.

- Без паники. - Гэвин поднялся с кресла. - Нам в любом случае нельзя паниковать, пусть даже мы в полном дерьме. Ещё потерять рассудок тут не хватало. Больше пока никто не пропал, так что держимся друг друга и продолжаем плыть.

- Антан не следил за компасом. - прищурился Бартлей. - И ведёт судно как ему в голову взбредёт. Не он ли, часом, нас хрен пойми куда занесёт? Может, у парня какой-то план или сделка с кем? Он вон, молчит всё время, себе на уме...

- Убавь фантазию. - хлопнул ладонью по столу Гэвин. - Чушь несёшь. Антан с нами не первый год. Дед, ты его лучше всех знаешь, вот и скажи, замечал ты в нём перемены какие-нить?

- Нет. Успокойтесь, парень и мухи не обидит. - фыркнул Вик.

- Предлагаю всё ж поворотить и вернуться в порт от греха подальше. - сказал Франган.

- Ага, вернуться! - Бартлей нахмурился. - А ты знаешь, в какой стороне теперь порт? Где он теперь - справа, слева, сзади, спереди корабля? Курса нет, пацан всё время говорит, что идём верно, дед его выгораживает, кругом злоедучий туман, и мы уже почти неделю, как вышли из порта! Даже если нам удастся вырулить, то на обратном пути мы можем запросто расшибиться о скалы!

- Не расшибёмся. - ухмыльнулся Франган. - Выкинем сундуки с прочим барахлом за борт - и, зуб даю, туман мигом исчезнет! Ну что, капитан, ты с нами?

Гэвин задумался. Он понимал, чем может быть чревата потеря столь ценного груза. Отправь они всё богатство на дно - и это плаванье наверняка станет последним для "Рассвета". Однако зловещая неизвестность, витающая над кораблём теперь, наталкивала на предположение, что если проклятый груз останется в трюме - добром их плавание точно не кончится. С каждым днём ситуация становилась всё хуже, и кто знает, чем всё может обернуться дальше?

- Идём. - бросил капитан. - Барт, собери остальных, киньте якорь.

Несколько минут спустя, "Рассвет" прекратил движение, и команда полным составом направилась в трюм. Бартлей, держащий свечу и спустившийся первым, внезапно вскрикнул, и стремглав выскочил обратно.

- Там... - тяжело дыша, дрожащим голосом промолвил он, упав на пол. - Клять... Парни, там... там, клять, кто-то... Я видел...

- Что? Что там? - испуганные моряки окружили его.

- Лицо... Я видел чьё-то лицо... Там, у сундуков, клять! Сцууко... Я видел!

- Кого ты видел? Нортина? Дабхола? - взволнованно воскликнул Робан.

- Не знаю. - Бартлей переводил взгляд с одного на другого моряков. - Клять, просто в темноте... очертания. Груз, и... и лицо чьё-то возле него. Стоял там, клять кто-то!

- Ну-ка... - Робан вытащил из-за пояса свой палаш, взял у Вика лампу, и медленно начал спускаться.

Следом, также с оружием наготове, пошёл Гэвин. За ним - Имон. Секунды тянулись, и для перепуганных матросов они сейчас казались вечностью.

- Нет тут никого, кроме нас. - наконец, из трюма показалась голова Имона. - Почудилось тебе.

- Да я видел! Видел! - Бартлей встал на дрожащих ногах. - Прямо за грузом!

Он спустился вниз, за ним последовали и остальные. Трюм уже был освещён двумя зажжёнными лампами. На полу возле лестницы валялась оброненная Бартлеем потухшая свеча.

Вон там. - указал моряк на стену между двумя сундуками. - Возле угла кто-то был. Я правда видел, парни! Вы ж знаете, я не из трусов. Но тут... Клять...

- Да не переживай, никто тебя не корит. - Яльзон дружески похлопал товарища по плечу. - Мы щас все на взводе. Всем стрёмно. А в полумраке всякое привидеться может, когда повод есть.

- Дай то Меар, чтоб ты прав оказался, брат. - вздохнул Бартлей. - Ну что, кто наверх - принимать проклятые ящики?

Команда разделилась, и, казалось бы, теперь-то проблем больше не возникнет.

- Да бога ж душу мать!!! - полный отчаяния и злобы рык Комгала переполошил всех снова.

- Что теперь? - раздражённо спросил Гэвин.

- Они не сдвигаются! - ответил моряк. - Ни ящики, ни сундуки! Будто прибили их друг к другу и к доскам! Хошь - сам попробуй!

- Мы ж их снимали надысь! - удивился Мэйв. - Ну, когда проверяли, что внутрях...

- А теперь вот хрен! Давайте, подсобите! - отозвался Комгал.

Сколько бы ни пытались моряки сдвинуть хотя бы один небольшой ящик, как ни силились сделать с грузом хоть что-то, чтобы поднять его из трюма - ничего не вышло. Зловещий товар будто прирос к полу.

- И что теперь? - спросил Мэйв.

- Я, клять, говорил, что прокляты эти драные побрякушки! - спустившийся сверху Робан пнул один из сундуков. - Тот сукин сын отправил нас на смерть! Потому и заплатил сверх меры! Тварь, чтоб он сдох!

- Ну накуй. - покачал головой Комгал. - Вы как хотите, можете меня презирать и ненавидеть, но я валю с этой посудины. Кто хочет со мной - айда.

Гэвин даже не пытался остановить его. Капитан и сам находился в таком состоянии, что готов уже был бросить "Рассвет", лишь бы всё безумие последних дней прекратилось, лишь бы не видеть больше сидящий в печёнках туман.

Решено было собрать припасы и некоторые необходимые вещи, а затем погрузиться в шлюпки и отчалить. Поднявшись на палубу, моряки снова испытали шок. Туман скрывал всё вокруг, но бывалым мореплавателям не нужно видеть, чтобы понимать, что судно движется. Якорь был спущен, но "Рассвет" вновь продолжал плыть. Это открытие уже не на шутку перепугало всех, однако вскоре команда испытала леденящий душу ужас, когда Яльзон срывающимся голосом крикнул:

- Шлюпки нет!!

Имон рванулся к другому борту, и, нащупав свободно висящий канат, исторг кошмарный вопль отчаяния. Команду охватила паника.

- Багры! - крикнул Гэвин. - Хватайте багры! Может, ещё не поздно!

Но надежды моряков рухнули спустя несколько минут бесплодных попыток обыскать водное пространство вокруг "Рассвета".

- Клять! Кляааать!!! К чёрту всё, к чёрту! - Франган схватил широкую доску, лежащую на палубе, швырнул её в воду, а затем прыгнул за борт сам.

- Фран!!! - заорал Имон. - Куда, придурок?! Ты даже не знаешь, куда плыть!!! Вода ж ледяная!

- Если жить захочешь - то же самое сделаешь! - донёсся голос беглеца спустя несколько мгновений. - Прощайте, братцы! Или следуйте за мной!

Моряки стояли на палубе как громом поражённые. События этого дня измотали каждого, но прыгать с судна никто больше не решился. Там, в морской воде, их могло ждать нечто ещё более опасное, чем проклятое золото и туман.

К вечеру у команды постепенно спали приступы паники и отчаяния. Осталась щемящая пустота. Моряки заперлись в кают-компании и молча сидели за столом. Кто-то пил, кто-то просто уставился в одну точку, Морж пару раз пытался прочитать молитву, но сбивался, и, в конце концов, бросил это дело.

- Проясним-ка кой-чего. - вдруг произнёс Бартлей. - Туман, приросшие к трюму сундуки с проклятым золотом, сам по себе плывущий корабль... Ладно, здесь я, допустим, всё это видел сам. Но кое-что не даёт мне покоя и бесит.

Он поднялся из-за стола, обошёл всех присутствующих, и, остановившись возле Антана, грозно навис над ним.

- Я хочу знать, щенок, зачем ты убил Дабхола с Нортином? Они тебя спалили?

- Я никого не убивал. - взглянул моряку в глаза юноша. - Да, тут творятся странные дела, всем страшно, но держи свои глупые фантазии при себе.

- То-то я смотрю, как тебе всё это время страшно! - Бартлей рывком поднял Антана на ноги и схватил за грудки. - Ты один тут сидишь так, будто ничего не происходит!

Остальные моряки и капитан повскакивали с мест и бросились разнимать товарищей.

- Да что на тебя нашло? - крикнул Гэвин. - Чего ты к парню привязался?

- А ты не видишь?! - рявкнул Бартлей, пытаясь освободиться из удерживавших его рук. - Ему вообще похрен, чё тут творится! Он как будто знает, что будет дальше! А может, и правда знает! Может, он, сцуко, и корабль вёл специально по другому курсу, не сверяясь с компасом, а?! Может, у него договор какой с тем ублюдком из порта?! Он тут по ночам проворачивает свои делишки, а как парни его спалили - так и прикончил их, и в воду трупы скинул!

- Ты еханулся совсем. - покачал головой Антан.

- Я был на вахте, когда Нортин пропал! - стукнул кулаком о стол капитан. - Антан стоял за штурвалом всю ночь! Кто вахту нёс, когда Дабхол пропал?

- Ну, я. - отозвался Комгал.

- Что скажешь? - спросил Гэвин.

- Да чего говорить, за штурвалом был пацан, как и всегда.

- Что, вы так и стояли всю ночь рядом с ним? - огрызнулся Бартлей. - Не ходили по палубе, не спускались вниз? Да там пару шагов в сторону сделать - и никого уже не увидишь, особенно в темноте! Этот уёвок мог по-бырому провернуть, что ему надо, и вернуться, пока вы там прохаживались! А кто шлюпки на воду спустил?! А?! Что молчишь, капитан? Пока мы трындели с тобой и дедом в каюте, пока собирали народ, сопляк мог тыщу раз обрезать канаты! Да вы гляньте на него - ему даже сейчас подрать, что вокруг творится!

- Я знаю, что с виду создаю впечатление бесчувственной статуи. - пожал плечами Антан. - Но я видал и такое, что до сих пор удивляюсь, как жив ещё. А насчёт того, что сейчас вокруг нас творится... чего лишний раз орать, реветь напоказ? От этого что-то изменится? Эмоции нисколько не помогают избежать предначертанной судьбы. Подчас они даже могут помешать. Мне страшно ничуть не меньше вашего. Просто я не вижу смысла это демонстрировать.

- И что ж ты такого повидал, что такие речи толкаешь? Может, наёмником был в свои шестнадцать, когда к нам прибился, а? - сквозь зубы процедил Бартлей, потихоньку остывая.

- Он в Эббельдоре родился. - ответил за парня Вик. - Во время войны с Зираном остался сиротой, потом в приют попал. Знаешь, что такое приюты после войны? Быть в плену у мародёров - и то получше будет. А потом... - старик замолк, вопросительно взглянув на своего протеже.

- Я расскажу, ладно. - кивнул Антан. - Деду только говорил, потому что знаю, как к такому относятся. Я дал дёру из приюта, иначе б помер там. Мотался по дорогам, пытался в городах пристанище искать. А как его найти, когда каждый город и каждая деревня трижды пограблены? Там своих сирот и нищих хватает. Однажды на дороге я нарвался на каких-то смурных типов. Они за мной погнались. Я думал, это какие-то мародёры или просто бедняки, которые меня сожрать хотят. Поймали, короче. Это были с Пустошей люди. Я им зачем-то понадобился, и они уволокли меня обратно к себе. Кто-нибудь из вас бывал в Пустошах? Жил там?

Моряки, широко раскрыв глаза и рты, таращились на рассказчика.

- Я прожил там шесть лет, прежде чем найти способ удрать. - продолжил Антан. - Дёрнул во Флерию, и стал мореходом. А здесь, на "Рассвете", я нашёл ещё и добрых людей, принявших меня как своего. Этого я не забуду никогда, и никогда вас не предам. Я благодарен вам и очарован морем - теперь вы понимаете, почему. Надеюсь, моя история дала вам ответы на некоторые вопросы.

- Вот оно, значит, как... - задумчиво протянул Бартлей. - Всё, парни, отпустите, я в норме.

Освободившись из хватки моряков, он подошёл к столу, отхлебнул из кружки, и встал напротив Антана.

- Вот, значит, как. - повторил он, протянув парню руку, предлагая мировую.

Антан пожал руку моряка, и в этот момент Бартлей выхватил нож из-за ремня, и в ярости несколько раз всадил его в тело юноши. Команда бросилась на обезумевшего товарища, пытаясь снова оттащить его и отобрать оружие. Вскоре им это удалось, но Антан был уже мёртв. Возле его бездыханного тела медленно расползалось пятно крови.

- Вы что, не поняли, дурачьё? - орал Бартлей. - Он из Пустошей! Он нас туда и вёл, как компас и показал! Теперь всё сходится, понимаете?! Всё сходится!!

Гэвин, не сдерживая силы, врезал моряку по лицу.

- Ты спятил! - прорычал он. - Он же сказал, что не делал этого!

- И ты поверил? - усмехнулся Бартлей. - Ты поверил ублюдку из Пустошей? Слушай, что я тебе скажу, вот как дело было! Гобнюк в порту - тоже из Пустошей, наверняка. Он шарится по нашим землям, что-то замышляет, грабит и убивает народ, набивает нашим золотом сундуки, а потом сбагривает добро своим сородичам! Через границу не пробраться с таким-то скарбом, вот он и нанял нас для этого! А этот ушлёпок с ним заодно - он же уже втёрся к нам в доверие, знает, как мы плаваем! Вот два выродка и сговорились! У этих, с Пустошей, много всяких колдовских хреновин - небось, наслал на груз туман, заговорил корабль на верный курс - и был таков! А второй - знай себе, плывёт по-своему, да подлянки строит, чтоб мы, значит, в дураках остались! Чего тут непонятного, капитан?!

- Да, ты действительно спятил! - сплюнул Гэвин. - Парни, заприте его в свободной каюте, после из него дурь выбьем.

Моряки потащили продолжавшего кричать о своей правоте Бартлея прочь из каюты, а капитан обернулся и взглянул на Антана. Над телом парня сидел, обхватив голову руками, Вик. Зная, как старый моряк привязался к юному рулевому, Гэвин понимал, каково ему сейчас.

Вик сам рассказывал капитану о своей прежней жизни, в том числе и о том, как от тяжёлой болезни умерли его жена и единственный сын. Старик говорил, что Антан похож на его отпрыска, и потому относился к юноше по-отечески. Теперь же Гэвин опасался, что Вик также может тронуться рассудком.

- Держись, дед. - сказал он, присев рядом. - Дерьмо случается в нашей жизни.

- Знаю, знаю... - покачал головой тот в ответ. - Ничего уж не поделать. Видно, доля моя такая. Пойду, возьму его одеяло. Обернуть бы надо...

Вик сам завернул тело Антана в одеяло, обмотал верёвкой, и привязал к ногам тяжёлый мешок. В последний путь провожали утром - Гэвин прочитал подобие молитвы, труп сбросили за борт, и команда спустилась обратно внутрь корабля. Среди моряков не было только Бартлея - его всё ещё держали взаперти. Когда команда спустилась, на палубе остались только Гэвин и Вик. Старик выглядел разбитым и полностью подавленным. Он молча поднялся к штурвалу, и встал за него.

- Чего уж теперь? - спросил Гэвин. - Ты же видишь - он сам собой плывёт. Рули - не рули, один хрен.

- Мне так проще. - тяжко вздохнул Вик. - Легче. Лучше так, чем в каюте куковать, ожидая невесть чего.

Капитан поднялся следом и молча побродил по мостику.

- Ты как считаешь, прав ли Бартлей? - неожиданно спросил Вик.

- Не знаю. - ответил Гэвин. - Я людей разных повидал, насобачился их как книги читать по речам, по поведению. Мне кажется, парень не врал. Понятно, почему он от меня утаил всё это про Пустоши...

- Его ведь и не Антан звать... звали. Теперь уже звали... - заметил Вик. - Он мне говорил: "Хочу - говорил - забыть всё, что пережил, да не сумею. Я - говорил - теперь другой человек, а того, кем был, нет давно. И другого, кем стал после - нет". Он ведь людей боялся, капитан. Боялся лишнего слова сказать, потому как привык, что за такое бьют. Эх... Вот так живёшь бобылём, стараясь забыть свою боль в плаваньях, жизнь тратишь... А кто-то ребёнком пережил больше, чем ты. Такого бы на три жизни хватило, пожалуй. И только этот пацан снова узнал, что такое доброта, нашёл товарищей, только жизнь его начала налаживаться - зарезан. У него вся жизнь впереди была...

- Только ты не раскисай. - Гэвин положил ладонь на плечо старика. - Главное сейчас - не давать слабину. Куда-нить, да приплывём теперь. А там уж сдюжим. Пошли, дед.

- Ты иди, а я тут побуду. - покачал головой Вик. - Чего теперь случиться может? Я-то смерти не боюсь.

- Ты, может, и смельчак, да только о нас подумай. - нахмурился капитан. - Уже четверых из команды нет, и я не хочу, чтобы с кем-то что-то ещё случилось.

- Ладно, так и быть. - горько вздохнул старый моряк. - Но я всё ж буду за штурвал вставать. Мало ли чего...

На ночь решили выйти на вахту. Гэвин, Мэйв и Комгал устроились на мостике и слушали, как плещутся волны о борта "Рассвета". Моросил мелкий дождик, но никто не видел в этом проблемы. Моряки укутались в плотные накидки с капюшонами и угрюмо молчали. Иногда в тумане появлялся небольшой огонёк - Комгал покуривал трубку.

- И охота тебе была в ночь вылезать? - наконец спросил Мэйв капитана.

- Не могу с мыслями собраться в каюте. - ответил тот. - Давит потолок, как будто. А смотреть, как вы от безделья маетесь - погано на душе становится. Все бродят, бухло хлещут, молчат... Вам бы бухать поменьше - хрен же знает, когда причалим. Запасы, блин, не бесконечные. Да всё равно понимаю, что если прикажу такое - ещё кто свихнётся, и опять поножовщину устроите. Вот и выхожу сюда.

Все трое, не сговариваясь, вздохнули.

- Вы-то чего со мной пошли? - спросил Гэвин. - Я не просил.

- Ну, во-первых, мы твой приказ выполняем: по трое ходить да глаз друг с друга не спускать. - ответил Комгал. - Дерьмовенько выйдет, если капитан тоже пропадёт, как думаешь? Да и вообще - ты бы поспал нормально. Спишь по паре часов вон, так и самому тронуться недолго.

- Сам-то долго в этом пиндеце проспишь? - усмехнулся Гэвин.

- Когда хмельной - нормально, отрубает резво. - ответил моряк.

На том разговор и оборвался. Примерно час троица сидела молча, и Гэвин начал было подрёмывать, когда Комгал осторожно толкнул его в бок.

- Ты слышал? - шёпотом спросил он.

- Что? - покачал головой Гэвин. - Что я должен был услышать?

- Я тоже ничего не слышал. Ты о чём? - поинтересовался Мэйв.

- Будто смех какой-то... Кто-то тихонько хихикает... Где-то на палубе.

- Комгал, у тебя уже галюны, что ли? Доски разве что скрипят. Может, кто внизу хохотнул.

- Не, братцы, если б оттуда - я б ничего и не сказал. А это на палубе. И уж хихиканье я как-нить отличу от скрипа досок, шума дождя с ветром и плеска волн. - буркнул моряк. - Вот щас тихо, да. Но точно говорю вам: слышал! Тихохонько так: "хи-хи, хи-хи"...

- Может, крыса пискнула? Шуршит, бегает, а тебе уже мерещится.

- Да точно говорю - голос чей-то хихикал! Да и были ль у нас на "Рассвете" крысы когда-нить? Не было... так, цыц... Вот опять! Слышите?

Гэвин напряг слух и как мог пытался услышать что-нибудь необычное, но никаких посторонних или необычных звуков не уловил.

- Вон там. - сказал Комгал, указывая в туманную мглу. - Вон там было. Подстрахуйте меня, парни, надо проверить эту погань.

Трое мужчин медленно встали, обнажили оружие, и осторожно принялись спускаться на палубу.

- Комгал, осторожней. - шёпотом попросил Гэвин, зажигая фонарь. - Смотри под ноги. И не торопись, я тебя едва вижу.

- Ага, - хмыкнул в ответ моряк, но шаг свой не замедлил.

Мэйв держался рядом, нервно озираясь. Он надеялся, что Комгалу просто показалось, и изо всех сил старался не дрожать, крепко стиснув зубы, чтобы те не стучали от страха.

"Только бы ему просто почудилось... Только бы почудилось..." - то и дело повторял он про себя.

Их угораздило очутиться в такой ситуации, когда каждый напуган, и его рассудок довольно хрупок для того, чтобы вообразить себе любую небылицу и поверить в неё. Тем временем Комгал совсем исчез в тумане - были слышны только его шаги. Но вскоре и они стихли. Гэвин и Мэйв остановились, не зная, как на это реагировать.

- Комгал? - позвал капитан.

- Хм, нет ничего. - озадаченно отозвался моряк. - Это, верно, проклятый туман с нами такие шутки шутит. Пожалуй, вы правы, вообразил себе что-то... кто-то рожи в трюме видит, а у меня вот этакая срань... Нет, стоп! Опять! Вы разве не слышите?

Гэвин не был уверен, что слышал что-то определённое, но ему показалось, будто где-то поблизости раздалось тихое хмыканье, или что-то похожее.

- Клять... - шепнул следом Мэйв. - Тут и впрямь что-то есть, кажется... а если это морской народ? Идём-ка отсюда, ребят...

В следующее мгновение Комгал громко охнул, и, судя по всему, выронил свою рапиру из рук. Оружие бряцнуло о палубу и покатилось по доскам. Гэвин рванулся вперёд, пытаясь высветить силуэт товарища в тумане, но остановился, оказавшись на носу судна.

- Где он? - не своим голосом прошептал Мэйв. - Что происходит?

- Комгал! - крикнул капитан.

Ответа не последовало.

- Комгал, ответь!

Громкий всплеск за бортом.

- Комгал!!

Гэвин и Мэйв не стали больше ждать, и стремглав помчались к спасительной двери. Влетев внутрь, капитан трясущимися руками извлёк из кармана связку ключей, и закрыл проход на замок, а затем ещё и опустил засов. Тяжело дыша, бледные, напуганные моряки уселись на ступени.

Грохот двери не мог не привлечь внимания кого-нибудь из команды. В полумраке к лестнице вышел Морж.

- Чего стряслось, капитан? - спросил он.

Гэвин резко вскочил на ноги, приник к двери и прислушался. Разумеется, ничего необычного, никаких шагов или голосов он не услышал.

- Комгал мёртв. - с трудом, он всё же выдавил из себя эти слова.

- Что?! Как... как такое... Что стряслось-то? - опешил кок.

- Морской народ, по ходу, нас караулит. - ответил Мэйв, покачав головой. - Клять... Хуже положения и не придумать. Плывём непойми куда, так ещё и эти...

- Если в самом деле "эти". - неожиданно заметил Гэвин.

- В смысле? - хором спросили его товарищи.

- Я уже ни за что не ручаюсь. Это могут быть и происки культистов Пустошей, как о том твердит Бартлей, это может быть морской народ со своей ворожбой... или это снова проклятие. А может, и всё вместе, чёрт возьми. - ответил капитан. - Вахты отменяются. Если кто хочет по нужде - идём толпой. Теперь нам остаётся только сидеть взаперти здесь, и молиться о том, чтобы дожить до того мига, когда наш "Рассвет" куда-нибудь причалит.

- Если он вообще... - начал было Мэйв, но получил крепкую затрещину от Гэвина.

- Он причалит. - сказал капитан. - Не сомневайся в этом. Это приказ.

Узнав о ночном происшествии, остальные члены экипажа помрачнели ещё сильнее. Теперь все, кто остался в живых, коротали время в кают-компании, в основном, заливая свои страхи спиртным. Однако ни алкоголь, ни даже хоб-табак не могли избавить моряков от гнетущей атмосферы безысходности. Напряжение буквально витало в воздухе, становясь плотнее с каждым часом.

- Задолбало! - вдруг крикнул Робан, вскочив со стула и грохнув своим кулачищем по столу. - Всему виной треклятые сундуки! И если их невозможно сдвинуть, я сделаю так, чтобы они любым способом пошли на дно!

- Как? - безжизненным тоном спросил Яльзон.

- Порублю их в щепки накуй! - оскалился моряк. - И каждую, клять, щепочку вымету с нашего корабля! Или, клять, сожгу эту дрянь! А потом поговорим с морским народом! Эти рыбёхи узнают, почём жизнь моряка, когда ему всякие туманы да самоходные суда не мешают!

- Я с тобой! - Бартлей, которого выпустили из каюты, пошатываясь, поднялся с пола, и хлопнул Робана по спине. - Покажем всем, что мы ещё не сдались! Мы ещё в Арвелин вернёмся, и херу тому собачьему свинца в глотку зальём!

Они быстрым шагом вышли прочь, по пути к трюму прихватив лампу, мешок и топор. Пьяные, измученные товарищи не в силах были остановить их. Они лишь слышали, как Робан отпирает трюм, и спускается вниз.

Никто точно не мог сказать, сколько времени прошло с тех пор, как Робан решил разобраться с проклятым грузом. Когда дремота и хмель начали отпускать команду, кто-то вспомнил об этом. Гэвин послал Имона, Моржа и Мэйва проверить засовы на двери и, заодно, что там творят Бартлей с Робаном.

- Капитан!! - истеричный крик Моржа раздался спустя несколько минут. - Капитан, сюда!!

Оставшиеся в кают-компании моряки тотчас вскочили и помчались к трюму. Там уже стояли бледные как мел Морж, Яльзон и Имон, а на полу, у их ног, покоилось распростёртое тело Бартлея. Моряк был совершенно сед, но, кажется, ещё жив.

- Что с ним? Где Робан? - спросил Гэвин, опускаясь возле Бартлея и проверяя пульс и дыхание.

- Вроде, жив. Когда мы пришли, он вот так и лежал тут. - развёл руками совершенно растерянный Яльзон. - А Робан...

- Его нет в трюме. - упавшим голосом просипел Имон. - А дверь на палубу и люк заперты изнутри. Он не выходил наружу. Понимаете?! Он не уходил отсюда, но его здесь нет!! - последние предложения моряк уже выкрикивал, дрожа всем телом.

- Клять... - прошипел Гэвин. - Несите Бартлея обратно к нам. Я запру трюм. И чтобы никто, слышите - никто чтобы к нему не подходил!

Закончив с замком, капитан ещё долго стоял, схватившись руками за голову и пытаясь выровнять дыхание. Ему было чертовски страшно, и, в то же время, он был зол. Наконец, он стремглав рванулся обратно, дрожащими руками отпер замок на двери, выскочил на палубу и огляделся, выставив впереди себя фонарь.

Его встретил уже ставший привычным туман и ночная мгла. По-прежнему моросил холодный дождь, а корабль так и плыл, никем не управляемый. Хуже того, судя по всему, в море был полный штиль. Гэвин прошёлся до мачты, извлёк саблю из ножен, и, подняв голову вверх, крикнул, что есть мочи:

- Слышишь ты, туман грёбаный! Я тебе говорю! Коли ты людей убивать можешь, значит, и слухом не обделён! Так вот, я тебя, сука, не боюсь! Не боюсь, слышишь, ты, ублюдок! Решим всё здесь и сейчас, кем бы ты ни был! Давай, выползай! Я готов! Готов отдать жизнь за команду! Раз уж я принял эти сундуки на борт, то и отвечать мне, а не остальным! Как тебе такая сделка? А?! Давай! Давай сразимся! Слышишь?!

Ответом была тишина. Стиснув зубы, и издав полный отчаяния рык, капитан упал на колени, схватившись за мачту.

Моряки едва уложили Бартлея на койку, когда неожиданно хлопнула дверь. Перепуганные, они услышали крики капитана на палубе. Когда они выбрались наружу, Гэвин лежал на палубе - из глаз его текли слёзы, он дрожал всем телом и в бессильной злобе сжимал кулаки.

- Давай... - стонал он срывающимся голосом. - Давай... Или... ты... трусишь, драное облако?... Ты... ты боишься... меня?

Команда бережно подняла своего капитана, и повела его, совершенно разбитого и отчаявшегося, прочь. На палубе остался лишь Вик, который подобрал саблю Гэвина и фонарь, и некоторое время всматривался в темноту. И, когда, наконец, он собрался уже уходить и сделал пару шагов к двери, темнота ответила. Неприятное чувство, будто на него тоже кто-то смотрит, резко возникло у старика. Он обернулся, и, ужаснувшись от увиденного, поспешил укрыться внутри корабля и закрыть дверь на все замки и засовы.

Гэвин очнулся в кают-компании. Тут же, кто где, лежали спящие моряки. Бодрствовал лишь Вик, сидевший за столом с пустой кружкой в руке. Капитан поднялся и сел рядом.

- Прости меня, дед. - тихо произнёс он. - Я не могу уберечь вас. Я даже поддерживать ваш дух не могу. Сорвался, показал слабость...

- Да никто на тебя зла-то не держит. - отозвался Вик. - Тут уж никто из нас не властен. Я вот тоже до вчерашнего вечера думал, мол, чего мне, старому, бояться уже? Ан нет, оказалось, что есть чего...

Они посидели некоторое время молча, угрюмо уставившись кто куда.

- Я видел, капитан. - тихо произнёс Вик, тяжело вздохнув.

- Что видел? - спросил Гэвин.

- Её.

- Её?

- Да, её.

- Кого - её, Вик? О ком ты?

- А вот этого не знаю. Когда тебя парни увели, я... Стоял, смотрел на туман, думал... Она вышла прямо из тумана, встала в двух шагах, и стоит. Смотрит. А потом она улыбнулась. И я не выдержал - дал дёру.

Гэвин, открыв рот, слушал старика. Ему не хотелось верить во всё это, но с ним и его командой за последние дни произошло столько всего, что короткий рассказ Вика уже не казался чем-то из ряда вон выходящим.

- Не подумай, что я тебя стращаю. - сказал старый моряк. - Я пока никому, кроме тебя, не рассказывал. Но это уже не фантазии. Может, Бартлею тогда в трюме тоже не почудилось. И если это так... - Вик покачал головой. - то нам не скрыться от неё.

Страх и отчаяние сменились апатией. Моряки выбирались из своего убежища только чтобы сходить по нужде, или накормить Бартлея: после случая с трюмом бедняга тронулся умом, никого не узнавал, мычал что-то нечленораздельное и просто бродил взад-вперёд по каюте, в которой его запирали, чтобы он не натворил дел.

Гэвин и Вик решили не рассказывать остальным о видении старика, дабы уберечь товарищей от очередного приступа паники. Хотя оба и сами толком не знали, кто это мог быть - то ли результат проклятия, то ли кто-то из морского народа, а может быть, и просто галлюцинация. Теперь уже ни в чём не было уверенности.

Через два дня после пропажи Робана, Яльзон Желтоглаз вызвался покормить Бартлея, и не вернулся. Его искали недолго: остывающий труп моряка с перерезанными венами обнаружился в соседней от Бартлея каюте. Рядом с мёртвым Яльзоном лежал смятый лист бумаги, на котором неграмотный моряк углём нарисовал фигуру на коленях, возле которой поставил "галочку" - видимо, просил простить его и пояснял, что потерял всякую надежду на спасение.

Проводив товарища в последний путь, Гэвин неожиданно хлопнул себя по лбу.

- Страх и смерти парней совсем отучили меня мыслить! - сказал он. - Все за мной, разговор есть.

Оставшиеся моряки проследовали в кают-компанию, где уселись за столом и с любопытством ждали, когда Гэвин начнёт говорить.

- Я не знаю, почему никто из нас до сих пор не додумался... - начал капитан. - У нас на судне достаточно материала для ремонта корабля, так? Верёвки, канаты, куча ветоши и клея, чтоб дыры законопачивать... И, главное, брусья и доски! Если бы я только сообразил раньше... Мы бы давно выбрались отсюда!

- Твою мать, плот! - выдохнул Имон. - Я... клять, я щас разревусь... Парни, за дело! Пока мы ещё целы рассудком, надо сваливать!

Неожиданная идея, казалось, воодушевила экипаж, и все пятеро принялись готовиться к постройке спасительного плота. Времени у них было в достатке, так что пройтись несколько раз по судну и собрать всё необходимое в одном месте не составило труда. Теперь перед командой встала главная задача: вынести всё на палубу и приступить к строительству. Несмотря на то, что у всех уже руки чесались заняться делом, Гэвин справедливо рассудил, что построить плот и подготовиться к отплытию до темноты уже не выйдет, а потому логичней начать завтра с утра. На том и порешили.

Однако с наступлением утра надежды моряков вновь были разрушены. Едва Гэвин попытался отпереть дверь, как обнаружил, что та не поддаётся. Ключ повернулся в замке, и тот, как и засовы, был открыт, однако дверь упрямо стояла на месте, не желая отпираться. Попытки сдвинуть её с места, не выламывая, ни к чему не привели.

- Нас что, заперли снаружи? - изумлённо прошептал Мэйв.

- Подайте мне инструменты. - велел Гэвин. - Так просто я не сдамся.

Морж протянул капитану ящик с инструментами, и тот попытался выдрать заклёпки из петель, держащих дверь. С трудом, но ему это удалось. Но даже будучи снятой с петель, дверь всё равно стояла на своём месте, и, похоже, ничто не могло её поколебать.

- Чёрт с ней. Проверим люк. - решил Гэвин.

То, что расположенный в середине палубы люк также не поддаётся, уже не вызвало у моряков сильного шока. Стало ясно одно: кто-то, кто бы он ни был, подслушивал вчерашний разговор.

- Давайте всё-таки выломаем дверь. - предложил Морж. - За день с плотом управимся, а там уж запираться не понадобится.

- Я за! - согласился Имон, и, размахнувшись, ударил топором по двери.

- Видно, не выпустит она нас... Пока сама не захочет. - вздохнув, покачал головой Вик, глядя на то, как несколько ударов топора не нанесли двери никаких существенных повреждений.

- Тогда, клять, давайте в потолке ход прорубим! - тяжело дыша, сказал Имон. - Так, стоп. Дед, ты сказал -"она"? Это ты, клять, о ком?

Старику нехотя пришлось рассказать о том, что он увидел ночью, когда капитана увели с палубы. История его произвела на остальных неприятное впечатление.

- Значит, у нас по кораблю ходит какая-то баба, ныкается в тумане, убивает, кого ей вздумается и сводит нас с ума? - подытожил Мэйв. - Морская ведьма какая, чтоль?

- Кто ж знает? - ответил Вик. - Наша беда в том, что мы не знаем, по сути-то своей, ничего. Ни кто она, ни откуда, ни чего ей надо... Мы даже не знаем, связана ли она с проклятием и куда мы плывём. Неизвестность рождает страх, парни. А страх - это слабость. И он же - оружие тех, кто нас решил погубить.

- Срать я хотел на эти философствия! - сплюнул Имон. - Не может такого быть, чтобы с "Рассвета" нашего не нашлось выхода!

- Ну, один-то точно есть... - мрачно пробормотал Морж. - Желтоглаз его надысь во всей красе показал.

- Хватит! - крикнул Гэвин. - Что, эта сука решила, мол, дверь нас сдержит? Сейчас посмотрим, кто кого!

Капитан стоял возле лестницы с мешком пороха. Поднявшись к злосчастной двери, он щедро посыпал порохом порог. Затем отнёс мешок подальше, и вернулся, уже держа в руках толстую лучину, на конце которой дрожало пламя.

- Ты у меня, сука, узнаешь, из чего моряки сделаны! - погрозил он кулаком двери.

Всё случилось слишком быстро. Никто не успел опомниться, как раздался громкий хлопок, и всё заволокло дымом. Морж, первым пришедший в себя и испугавшийся возможного пожара, что есть мочи помчался к камбузу, зачерпнул ведёрком воды из бочки, и вернулся, готовый к тушению.

- Что, клять, за хрень?! - заорал в клубах дыма Имон.

- А ты не видишь?! - в ответ крикнул Мэйв. - Капитан решил подорваться с вместе с дверью!

- Да не подрывался он! Ему до двери ещё далеко было. Он и лучину свою кинуть не успел... - ответил Морж. - Капитан! Ты цел?!

Ответа не последовало. Пришедшие в себя моряки, хоть и с трудом, но всё же разобрались с дымом. Когда тот, наконец, рассеялся, взглядам команды предстала слегка закоптившаяся лестница, почти целая дверь, и обуглившиеся ошмётки человеческого тела. Целыми остались лишь ноги Гэвина. Было заметно, что с того расстояния, на котором стоял капитан, лучина бы не долетела до пороха. Однако взрыв прогремел, и Гэвин был мёртв.

- К чёрту. - сплюнул Имон, и направился в кают-компанию. - Судно не открывается, не ломается и, клять, не горит почему-то... Мы в грёбаной ловушке, и кто-то - или что-то - не хочет, чтобы мы сваливали. Хрен со всем этим, я принимаю их правила, и просто буду смирно, клять, сидеть и ждать!

- Умница... - в тишине прямо над головой моряка раздался чей-то шёпот.

Имон побледнел, и, дрожа, медленно поднял голову вверх. На потолке не оказалось никого, и даже от этого факта у мужчины немного отлегло от сердца.

- Вы ведь тоже это слышали? - обратился он к остальным, застывшим возле лестницы.

- К сожалению, да. - констатировал Вик.

- То есть... То есть, клять, оно уже здесь?! - Морж попятился в сторону кают, нервно озираясь.

- Да, по ходу, давно уже. - Мэйв с досады ударил кулаком по стене. - Парни наши пропадали не только снаружи. Да и трюм...

- Но оно впервые подало голос! - заметил Имон. - Эй, ты! Что бы ты ни было, хотя бы ответь, чего тебе надо? Может, клять, договоримся, а?

На сей раз ответа не последовало.

- Эй! - крикнул Имон. - Ээээй!

Испуганный и раздражённый одновременно, моряк угрюмо уселся на пол в кают-компании.

- И чего ты расселся? - окликнул его Мэйв. - Помочь не хочешь? Нам тут, между прочим, капитана с лестницы соскребать, а потом думать, куда ныкать останки, раз уж наружу путь закрыт!

- Дерьмово дело, братцы. - вздохнул Мэйв, когда с уборкой было покончено. - Я такую хреноту долго не вытерплю. Да и у вас, поди, нервы не железные. Нет у меня никакого желания куковать тут буй пойми сколько только потому, что так хочет эта долбанина. Понимаете, мы просто все чокнемся здесь.

- И что теперь, поубивать нам тут друг дружку? - спросил Вик.

- Я не требую этого. - голос Мэйва дрогнул. - Просто... предлагаю. Морж, у тебя наверняка найдётся какая-нибудь отрава. Для крыс там, может... Или, не знаю... что-то такое. Жахнем в ром, да и надерёмся в последний раз.

- А если нас выпустят, когда "Рассвет" причалит? - предположил Морж.

- Куда причалит? Пройдёт через устье Кронстаны в Пустоши? Да лучше помереть, чем там оказаться. Мы и так уже не в себе от пережитого, а в Пустошах окончательно еханёмся.

- Хочешь травиться - валяй. А я, как и сказал, буду ждать. - буркнул Имон.

- Если подумать, то Имон прав получается. - заметил Морж. - Это ж его похвалило... это. А мы, что бы ни делали, как ни пытались бежать с судна или что-то предпринять - всякий раз всё чем-нить дурным оканчивалось.

- Франган удрал. - напомнил Вик.

- Так ведь удрал он один, а нас тогда ещё на судне много оставалось. Да и кто знает, что с Франом теперь. Если это морской народ вытворяет, то...

- Морской народ, Пустоши, баба... - проворчал Имон. - Я для себя всё решил, и эта срань потвердила. Прав был Антан - слезами горю не поможешь. Так что харе забивать голову тем, чего нам никто не расскажет. Нам велено ждать, вот и всё. А пока ждём, можем и бухать, и обкуриваться сколько влезет. Так даже лучше будет.

Пьянка удалась. Приняв на грудь изрядное количество эля и рома, и сдобрив всё это хоб-табаком, все четверо через некоторое время забылись крепким сном.

Вик очнулся, и почесал голову. В каюте горела лишь одна свеча, выхватывая из темноты очертания спящих товарищей. Всё казалось точно таким же, как и несколько часов назад, но странное чувство тревоги неожиданно накатило на старика. Именно оно и стало причиной его пробуждения, и сейчас он пытался понять, в чём же дело. Вероятно, из-за количества выпитого, до него не сразу дошло, что не так. Вдалеке слышны были глухие удары в деревянную дверь. Сперва Вик подумал о двери на палубу, и по спине его пробежали мурашки, однако, прислушавшись, он понял, что стук исходил из дальней каюты, где был заперт Бартлей.

Вспомнив, что беднягу не кормили с самого утра, старый моряк собрался было сходить на камбуз и принести товарищу чего-нибудь съестного, как вдруг осознал, что, вместе с ритмичным стуком, Бартлей ещё и разговаривает. Вик на цыпочках подошёл к открытой двери кают-компании, и напряг слух.

Он тут же пожалел об этом. В темноте пустого корабля обезумевший Бартлей стучал кулаками в дверь своей каюты и монотонно, хнычущим голосом, повторял:

- У-хо-ди... У-хо-ди... У-хо-ди... У-хо-ди...

У Вика глаза полезли из орбит. Он невольно прижал дрожащую ладонь ко рту. Страх охватил моряка не только из-за происходящего, но и потому, что, сойдя с ума, Бартлей ни разу больше не произнёс ни одного членораздельного слова.

Прижавшийся к стене у самого дверного проёма старик трясся от страха, не зная, как быть. А Бартлей всё повторял и повторял свою просьбу, будто мантру, монотонно постукивая кулаками в дверь. И вдруг - всё прекратилось. Что-то промычав, Бартлей замолк.

Вик беззвучно вздохнул - наконец-то этот кошмар кончился. Но слух старика вновь выхватил нечто необычное. Среди шума моря и скрипа корабельных досок, Вик услышал шаги. Вернее, даже не сами шаги, а равномерный тихий скрип половиц на внутренней палубе. Кто-то медленно шёл от кают в сторону их убежища.

Первой мыслью было - закрыть дверь, запереть её, чтобы тот, кто направлялся сюда, не смог до них всех добраться! Но страх оказался сильнее, он сковал тело старика, не позволяя шевелиться. В голове стучало: "Не двигайся, иначе тебе конец!". Всё, что оставалось ему теперь - дрожать и слушать.

Скрип досок прекратился, когда некто дошёл до двери. Кто бы это ни был, Вик не слышал ни дыхания, ни каких-то иных посторонних звуков. Призрак? Теперь на этом корабле всё возможно. Старик осторожно повернул голову к проёму. Нет, никто не входил сюда. Но прямо за порогом - он был уверен в этом - стоит нечто, и внимательно смотрит на спящих моряков. Прошло несколько мучительных минут в тишине, и вот, когда Вик уже решил было, что всё закончилось, и таинственный гость просто исчез, нечто двинулось дальше. Тусклый свет свечи едва выходил за пределы кают-компании, но Вик на секунду всё же увидел, как мимо открытой двери проскользил чёрный силуэт. В темноте не было понятно, кто или что это такое, однако оно было здесь, внутри корабля.

Ужас охватил старика, ноги больше не могли держать его, и он медленно сполз на пол, стараясь делать это как можно тише. Его лихорадило, из глаз текли слёзы, а сердце готово было выскочить наружу. Он так и просидел в углу возле двери всю ночь, боясь даже пошевелиться.

Проснувшись, Имон, Морж и Мэйв обнаружили Вика забившимся в угол, бледного и дрожащего. Они попытались выяснить у старика, в чём дело, но тот лишь качал головой и тихонько хныкал.

- Похоже, и этого доконало наше драное плавание. - решил Имон. - Ну что, закроем его в каюте, или пусть здесь сидит?

- Дверь. - неожиданно прошептал Вик, продолжая испуганно таращиться в пустоту перед собой. - Заприте дверь. Оно уже здесь, оно уже... ходит и высматривает.

- Что? - моряки замерли, как громом поражённые. - Ты видел? Ты ночью видел, да? Это опять та ведьма или кто она там?

Вик покачал головой.

- Ходит... - произнёс он всё так же шёпотом. - Ищет... Туда... Сюда...

- Айда дверь с люком проверим. - махнул рукой остальным Мэйв. - Мало ли что...

Ни один из выходов на палубу не поддался. Судя по вою ветра, погода снаружи была паршивой. Возможно, даже шёл снег, но сквозь густой туман в окнах корабля этого было не разглядеть.

Морж отправился кормить Бартлея, в то время как Мэйв и Имон тщетно пытались уговорить Вика поесть и, заодно, поведать им подробнее о том, чему тот стал свидетелем ночью. Старик, однако, ни на что толком не реагировал, время от времени шепча о необходимости запереть дверь.

- Ну, запрёмся мы тут, и что?- фыркнул Имон. - Эта срань вон и в трюме может сидеть, и снаружи, и даже тут вон, вчера, под потолком будто была. А значит, её никакими дверьми не сдержать. Захочет - пролезет.

- А если молитву прочесть? - неуверенно предложил Морж, вернувшийся в каюту.

- Сам-то веришь, что сработает? - усмехнулся Мэйв. - Мы, чай, не дети уже, чтоб считать, будто нечистая сила молитвы боится.

- Я, помню, слыхал где-то, мол, есть руны особые. - задумчиво произнёс Имон. - Если их на чём-нить начертать, так потом туда хрен кто попадёт. Только не помню, что за руны такие. А то можно было б нарисовать углём на двери, стенах, полу, потолке... Ну, чтоб, клять, эта тварь до нас не дожёвывалась.

- Ага, у нас тут весь "Рассвет" тогда сплошь твоими рунами покрыт. - буркнул Мэйв. - Тааак, пошли за тряпкой. Дед обосцался...

Весь день моряки уныло размышляли о том, как оградить себя от вторжения неведомого существа, и, в конце концов, так ничего и не решив, под вечер снова выкурили по трубке хоб-табака, заперли дверь на засов, оставили на столе пару горящих свечей на всякий случай, и улеглись спать.

Несмотря на хоб-табак и привычную качку на волнах, сон не шёл ни к одному из них. Возможно, слишком много переживаний за последнее время так подействовали, а быть может, просто бессонница напала. Моряки ворочались в спальниках, Имон тихонько чертыхался, Вик смирно сидел в углу. Где-то через час волны и ветер всё же стали убаюкивать людей в их большой страшной колыбели. Глаза стали слипаться, мысли - путаться, и вот уже всеми овладела дремота.

Тишину ночи разорвал душераздирающий вопль. Моряки повскакивали, тяжело дыша и озираясь. Вопль повторился - долгий, полный какого-то животного ужаса и отчаяния.

- Бартлей! - догадался Морж.

Имон направился к двери, но Мэйв остановил его.

- Не надо. - покачал он головой. - Ты сам говорил, что останешься здесь. Передумал?

- А ты предлагал сдохнуть. - парировал Имон. - Уже не хочешь?

- Вот так - нет. - Мэйв кивнул на дверь, за которой продолжался отчаянный крик.

Они взглянули на Вика. Тот свернулся калачиком в углу, и, закрыв руками уши, дрожал и всхлипывал. Среди криков Бартлея и тихих рыданий Вика, Морж принялся сбивчиво читать какую-то молитву. Всё это слилось в безумную какофонию, которой, казалось, не будет конца. Моряки вжались в стену возле окна и зажмурились, подобно Вику, заткнув уши. Легче не становилось. Вопли Бартлея были невыносимы.

- Хватит... Хватит! - рявкнул Имон. - Прекрати, чёрт тебя дери!!

Но вышло только хуже. В дверь каюты раздался аккуратный стук. Так стучат какие-нибудь ухажёры, собирающиеся войти к объекту своей страсти в дом. И сейчас подобный стук звучал совершенно неуместно, и оттого дико, жутко... Стук повторился, уже настойчивей. Крик Бартлея из его каюты звучал и звучал. В дверь забарабанили. Нервы троицы были уже на пределе. Морж заскулил, сжав кулаки. Моряки сидели, схватившись друг за друга, и их сердца колотились в груди подобно неистовым ударам в дверь. Бартлей выл.

- Пошли прочь!!! - Имон не вытерпел, вскочил на ноги, и ударил по двери в ответ. - Прочь, говорю, клять!!!

Он развернулся, и принялся нервно мерить каюту шагами, потирая виски. Стук не прекращался, крик, срываясь на визг, затихал и начинался вновь.

- Клять, да что ж это... - крикнул Имон, и застыл как вкопанный.

Морж и Мэйв тоже услышали новый звук. Будто по стеклу окна что-то громко поскреблось. Имон, стоящий как раз посередине кают-компании, повернул голову к окну. Его лицо исказила гримаса ужаса. За окном было темно, но в следующий миг моряк увидел лицо. Взгляд по ту сторону окна впился в него и парализовал. Так смотрят дети на красивую новую игрушку. Вожделение, стремление получить желаемое, какая-то безумная тяга и в то же время лукавство сквозило в этом взгляде, в этом жутком лице снаружи корабля.

Имон заорал. Дико, истошно, будто бы вторя Бартлею. Страшные удары сыпались на запертую дверь. Морж и Мэйв инстинктивно бросились к товарищу, и также взглянули в окно. Всё происходящее слилось в единый кошмар, непреодолимый, стремительно растущий. Ослабший разум моряков уже не был способен сдержать лавину ужаса, и пал под её натиском, провалившись в бездну, имя которой безумие.

- Пой мне свою песню, матерь-вьюга,

Погребальным воем убаюкай,

Своё чадо в саван облачи,

Чтоб был сладок сон его в ночи.

Ночь длинна, и сон мой будет долог,

Бел, высок моей постели полог,

Тело моё будто изо льда,

С матерью душа у нас одна.

Пустота навеки в моём чреве,

Я, подобно ссохшимся деревьям,

Буду спать, не принося плода.

С матерью сольюсь я навсегда.

С матерью мы станем неразлучны,

Лишь пройдёт ночь, сгинут с неба тучи,

Вьюга кончится, уйдет зима -

Вместе с ней не станет и меня.

Вампирша кружилась на заметаемой снегом палубе, и пела старую, давно забытую людьми песню. Её тёмный, медленно извивающийся в плавном танце силуэт на фоне белого снега завораживал и пугал одновременно.

Больше не было тумана, окутывавшего "Рассвет" с самого начала плавания. Тёмные волны бились о борт корабля, идущего по курсу, известному только троим, находящимся на его борту. Никто не держал штурвал, однако судно плыло туда, куда требовалось.

Мордрауг сидел в кресле, которое он вытащил на палубу из каюты капитана, и задумчиво смотрел в тёмную даль. Бьянка, натанцевавшись, возникла перед ним и уселась ему на колени.

- Уже скоро. - шепнула она, погладив густые чёрные волосы вампира.

Тот кивнул, обняв её.

- С тех пор, как ты вернулся из Шетрима, ты стал ещё мрачней обычного. - пожаловалась вампирша. - И уже слишком долго кормишь меня обещаниями рассказать, что там было. Но сейчас тебе точно не отвертеться! Все дела закончены, игра с живыми тельцами - тоже, и мы, наконец-то, можем поговорить.

- Что ты хочешь знать?

- Всё. Расскажи мне каждую деталь. Я хочу знать, как они умирали, и что там в городе происходило. Но сперва - что произошло с тобой.

- В Шетриме был ангел. И я убил его. - после долгого молчания, заговорил вампир. - Я не хотел этого... Но он встал на сторону людей. Он защищал их. И теперь... Что если мы все, все нелюди - действительно прокляты? Если ангелы вернутся и встанут на сторону человечества, что тогда будет?

- Они не вернутся. - совершенно серьёзным и спокойным тоном ответила Бьянка.

- Откуда тебе знать?

- Я жила в Некрополе, я многое знаю. - пожала плечами вампирша. - Скорее всего, тебе попался каким-то чудом сохранившийся реликт прошлого. Вроде нашего Велерада.

- В этом есть смысл. Ангел был слаб. Точнее, он вообще едва передвигался. Будь он просто ослаблен чем-то - я бы остался лежать горсткой пепла на мостовой.

- Ты мало знаешь об ангелах, верно? - усмехнулась Бьянка, устраиваясь поудобней на коленях Мордрауга. - Ладно, так и быть, расскажу. Они, как и демоны, имеют здесь физическую облочку, которая скорее доспех, чем тело. И, так же, как и демоны, питаются ментальной энергией живых существ.

- Мы тоже питаемся.

- Это да, но тут немного другое. Мы завязаны на определённые эмоции живых, но поглощая их, мы не насыщаемся, как от крови. Мы лишь становимся сильнее, и в этом разница между нами и Истинными. Надеюсь, о том, что Истинные - тоже демоны, ты хотя бы в курсе?

- В курсе. В моей общине таких было три.

- Тебя обратил один из них?

- Нет.

- Странно. Ну да ладно, меня тоже. Вернёмся к потреблению энергии. Поскольку мы, Обращённые, всего лишь слуги Истинных, и обладаем физическими телами, пускай и мёртвыми, нам требуется постоянная подпитка, тоже физическая. Демоны и ангелы в подобном не нуждаются. Поглощение энергии и эмоций даёт им такую силу, о которой мы и мечтать не можем. И принцип поглощения одинаков: взрастить в существе эмоцию, а затем питаться энергией этого существа, направленной на тебя ментально. Всё просто: чем больше эмоций окружающих ты на себя повесишь, тем сытнее будет твой обед. Самым же изысканным лакомством и наиболее мощным источником сил является душа. Чем больше душ тебе доверяют, тем ты могущественней. Правда, ангелы не придают этому значения. Они напрочь лишены амбиций, потому их цель - просветить окружающих и освободить их души. Что же до подпитки своих сил... Велерад зачах в лесу, среди безэмоциональных духов, потому что вокруг него не было никаких серьёзных конфликтов. То же самое случилось и с ангелом. Только если демон был изолирован от общества, твой ангелочек, видимо, предпочитал проводить время в скоплении народа. И где! В Шетриме, где ненависть считается официальной религией и нормой поведения. Хотя, пожалуй, куда бы он сейчас ни пошёл - дурно ему было бы везде. Ангелы, знаешь ли, в эмпатии поискушённей демонов: позитивно настроенное тельце не причинит демону вреда, зато если оно источает сплошь негатив, и рядом окажется ангел - последний может и в обморок свалиться ненароком. А этот, видимо, как и положено ангелу, как раз и пытался культивировать среди населения позитивные эмоции. Дурачок... Вот поэтому, милый, ангелы не вернутся сюда - слишком велик шанс того, что мир, пропитанный многовековой ненавистью, мгновенно убьёт их.

- Спасибо за исчерпывающий рассказ. Я это учту.

- Я заслужила подарок?

- Определённо. - и губы вампиров слились в поцелуе.

Когда жаркие ласки были окончены, Бьянка поинтересовалась:

- Ну так и что там дальше с Шетримом?

- Ты видела зарево. Возможно, даже слышала от гайрян о пожаре. Из-за ангела я не смог полностью вычистить эту помойку, и некоторым удалось сбежать.

- Это-то я всё знаю. Лучше расскажи о том, как они все умирали.

- Из меня неважный рассказчик. - вздохнул вампир. - Но я попробую.

Мордрауг неторопливо принялся пересказывать события злополучной ночи падения Шетрима. Он говорил о пожаре, о том, как явился в местную обитель инквизиторов, об охоте на людей на улицах запертого города, но мысли его были заняты иным. Он ни словом не обмолвился о том, что пил ангельскую кровь. Несмотря на то, что отношения между ним и Бьянкой становились всё теплее, он не мог до конца доверять ей. Тем более что он не знал, как эта кровь ему аукнется в дальнейшем. Спросить об этом Бьянку - значило навлечь на себя подозрения.

Всё, что Мордрауг понял о свойствах крови ангела - она исцеляла и наполняла силами. Оказавшись пронзённым насквозь клинком света, пробив собою толстые городские ворота и лёжа под холмом, он просто истлел бы даже до рассвета. Вампира спасло то, что он сам пронзил своего противника, и удар пришёлся точно в сердце. Последние силы ушли на то, чтобы приникнуть к кровоточащей ране на груди ангела. Он боялся, что эта кровь убьёт его, но выбора не было. Он выжил, и даже регенерировал. С кровью ангела в него вливалась и невероятная сила. Её было так много, что вампир даже захмелел. Переизбыток сил после их полного истощения возымел странный эффект сонливости и усталости. Но, вместе с тем, кровь жгла его изнутри. Боль была ужасной, будто раскалённое серебро текло по его внутренностям, но оторваться было невозможно. В порыве жажды, Мордрауг голыми руками выдрал сердце из груди противника, и припал к нему, ещё трепещущему. Так они и лежали, пока не появились люди.

К этому моменту вампир мог шутя разорвать их всех на кусочки, но наступал рассвет, боль от выпитой крови была почти невыносимой, и ужасно хотелось спать. Он отступил, переждав несколько дней в лесу и с трудом приходя в себя.

До сих пор он ощущал отголоски той жгучей боли, и задавался вопросом: кто же он теперь, после убийства ангела? И что он теперь вообще такое, раз вкусил ангельской крови и впитал её? В его сердце была ненависть лишь к людям, только убийство кого-то из других народов Мордрауг считал для себя преступлением. И его охватил настоящий ужас, когда он осознал, что посмел поднять руку на создание столь совершенное... Совершенное? Защищающее людей? Два этих факта приводили вампира в замешательство. Он не понимал, как такое возможно, и тщетно пытался выстроить удовлетворяющую его логическую цепь мотивов и действий ангела, пока бодрствовал и хрипел от боли, укрываясь в тёмном лесу.

А затем его нашла Бьянка с отрядом людей. Она поведала ему о происходящих в Гайре событиях, и пояснила, что её отряд находится под ментальным контролем неких союзников. Мордрауг был впечатлён хитрой игрой вампирши и тем, какую кару она выдумала для Гайры. Ещё больше он был удивлён тому, что вампирша вообще беспокоилась за него. Это чувство... Когда последний раз кто-то искренне дорожил его обществом? Подобная непривычная нежность почти растрогала Мордрауга. Но он помнил, кто такая Бьянка. Она - вампир, а с ними всегда нужно быть начеку. Однажды это уже аукнулось ему, однако именно из-за этого "однажды" он и терзался в сомнениях: Бьянка слишком напоминала ему кое-кого из прошлого. Несмотря на её непредсказуемость, хитрость и коварство, Мордраугу импонировала жестокость вампирши, её наслаждение убийствами, её изощрённая изобретательность. А уж отравление Гайры привело его в восторг - столь жуткое наказание для людей он бы даже вообразить себе не смог. Уважение и восхищение действиями Бьянки накладывались на теплоту к нему с её стороны, что снова ввергало угрюмого вампира в самокопание и попытки понять мотивацию вампирши, а также разобраться с собственными чувствами к ней.

Поведав Бьянке историю падения Шетрима, Мордрауг спустился по лестнице, прошёл мимо кают, в которых сидели обезумевшие моряки - пища, заготовленная на случай голода во время возвращения - и остановился перед самой крайней дверью. Отперев её и оказавшись внутри каюты, он встретился взглядом с тем, без кого не удалось бы добраться до Некрополя. С тем, кто манипулировал фантомом, договаривавшимся с моряками о перевозке груза. С тем, кто создал волшебный туман, привязав его к кораблю. С тем, кто поддерживал иллюзию, позволяющую скрываться от глаз смертных во время путешествия. С тем, кто направлял судно по необходимому курсу.

Марлиан угрюмо стоял посреди каюты. Его разведённые в стороны руки были в кандалах, цепи от которых крепились к крюкам в потолке. Он по-прежнему был во власти Бьянки, и не мог самостоятельно колдовать и причинить кому-либо вред. Совершенно беспомощный, в грязной потрёпанной мантии, Марлиан имел довольно жалкий вид.

- Решил, всё-таки, почесать языком? - с ненавистью произнёс он. - Я знаю, о чём. Я даже знаю каждую твою реплику. Тебя даже читать не надо, чтобы это знать. Ты слишком примитивен.

- Кровь от крови. - бесстрастно отозвался вампир, и не без удовольствия отметил, как скривился старик от этого напоминания. - Похвально, что ты помнишь меня спустя столько лет.

- Убийца, преступник, мерзкий полукровка, ставший гнилой нежитью... Твою отвратительную рожу сложно забыть после всего, что ты сделал! - прорычал Марлиан.

- До сих пор обвиняешь во всём меня? Такая умная, казалось бы, голова, но сидит на плечах такого дурака... - Мордрауг подошёл ближе. - Со слов матери я знаю, что ты был там, в тот день. В день моего зачатия. Ты не остановил отца, как и прочих. Ты не думал о последствиях, ведь так? Что может сделать ничтожный полукровка, выросший среди всеобщего к нему презрения? Теперь тебе известен ответ. Так кто из нас преступник, старик? Твои глупость и рассеянность позволили мне появиться на свет. Они же позволили мне сбежать из темницы и стать нежитью. И они же погубили Гайру. Ты ничему не учишься, думая, что всё знаешь.

- Я знаю достаточно, тварь. Как видно, мозгов в твоей голове тоже не прибавилось. Плывёшь в Некрополь, не подозревая, что тебя снова используют. Как и раньше, как и всегда. Тобой очень легко манипулировать, потому что ничтожества не умеют думать самостоятельно! - последнюю фразу Марлиан гневно выкрикнул, гремя цепями.

- Похвальная самокритика. - ответил вампир. - Если ты не заметил, мы поменялись ролями. Теперь ты закован в цепи. Но я не стану уродовать твоё тело и пытать его. Оно, как видно, подверглось куда как более унизительным вещам, нежели моё когда-то. Нет, колдун, тебе уготована иная участь.

- Что, отдашь меня на съедение проклятому Санатху или его жёнушке? - презрительно усмехнулся архимаг. - Предсказуемо.

- Нет. - спокойно произнёс Мордрауг. - В мои планы вообще не входит твоя смерть. Пока ты здесь, твоё тело не пострадает, как я уже сказал. Но твой разум... Пускай он бьётся в догадках о судьбе, что ждёт тебя на берегу. На этом наш разговор окончен.

Вампир вышел из каюты, заперев дверь. Он знал, что у Марлиана две слабости - высокомерие и любопытство, и теперь архимаг, подобно голодному зверю, станет метаться в коридорах своего разума, строя гипотезы, воздвигая громады домыслов в надежде найти ответ на вопрос о своей судьбе. Но так же ясно он будет понимать, что есть лишь одно существо, способное утолить его жажду истины. И это существо будет молчать до поры.

Спустя два дня вдали показалась земля. Чёрные тяжёлые тучи затянули небо. Магия, созданная владыкой Некрополя, зовущим себя Императором, удерживала эти тучи над обителью мёртвых и не позволяла проникнуть на их землю ни одному солнечному лучу. Над Некрополем царила вечная ночь, а воды вокруг берега, как и река Акеронд, протекающая через почти все владения Императора, всегда были спокойны, будто ледяной ветер, воющий в небе, не касался их вовсе. Здесь, над кажущимися безжизненными водами, висел похожий на призрачную паутину туман.

Несмотря на суровый северный климат, снега на землях Некрополя почти не было, а сама почва имела тёмно-серый цвет. Эта земля не приносила плодов, тысячи лет не росли на ней травы и кустарники. Лишь стволы чёрных, давно погибших деревьев печально тянулись к мрачному небу своими голыми кронами.

Некрополь был королевством мёртвых, и его единственный город именовался так же. Это было невероятное по своим размерам подобие кладбища, протянувшееся на десятки - или даже сотни - вёрст, заполненное склепами, могилами, гробницами всех форм и видов. И вместе с тем, Некрополь был и городом: над могилами и склепами возвышались огромные величественные замки, дворцы и пирамиды, вокруг которых стояли пугающего вида мёртвые сады, а иногда и целые леса сухих деревьев. Но всё это меркло в сравнении с обителью самого Императора - исполинской башней, чей центральный шпиль уходил высоко в небо, скрываясь в тучах и мерцая бледно-зеленоватым светом. Эта башня была видна вампирам даже сейчас, хотя они ещё не подплыли к зловещим пустынным берегам, и находились очень далеко от самого города.

Стоя на палубе и вглядываясь вдаль, Мордрауг испытывал лёгкое волнение. Он не знал порядков земли мертвецов, не знал, куда нужно идти по прибытии в порт, он должен был полностью довериться Бьянке. А это, в свою очередь, ему не нравилось.

- Вблизи она завораживает куда сильнее. - заметила вампирша, имея ввиду башню.

Вампир нахмурился. Он не слышал, как Бьянка поднялась на палубу и подошла к нему. Зазевался?

- Прежде чем мы окажемся в Некрополе, стоит кое-что прояснить. - сказал он.

- Ладно. - кивнула, улыбнувшись, вампирша.

- Требуется ли явиться к Императору? Или нас примут монархи вампиров?

- Ни то, ни другое делать необязательно. - пожала плечами Бьянка. - Хотя, им наверняка доложат о том, что мы прибыли... Император принимает у себя только Истинных, если говорить о вампирах. В остальном, все монархи нежити - его слуги, и именно они правят Некрополем, каждый в своих угодьях. Скорее всего, твоя персона заинтересует короля или королеву... или их обоих. В этом случае, тебя пригласят на аудиенцию. Веди себя с ними также, как с Густавом... Хотя нет, с Густавом ты быстро начал стращать его миром за стенами королевства. Прояви к ним почтительность, уважение, любезность, но не доверяй. Они способны усыпить твою бдительность, а затем превратить в свою безвольную куклу. Или одарить чем-нибудь... Зависит от их настроения.

- Ясно. Куда мы сперва направимся?

- Хм, для начала стоит встретиться с одной моей знакомой. Она поделится последними новостями и предоставит нам жильё.

- Мне казалось, ты говорила о влиятельном знакомом.

- А вот к нему мы пойдём позже. Нужно подготовиться к встрече, заодно, быть может, тебя как раз удостоят аудиенции монархи... Это будет нелишним, поверь. Некрополь - отнюдь не то место, где царит абсолютный покой и мир, как бы странно это ни звучало. Даже среди общин не всё гладко.

- Змеи извиваются, стараясь задушить друг друга?

- Постоянно. В целом, всё выглядит таким же болотом, как в Викере, но на деле, каждый знатный мертвяк жаждет всадить другому нож в спину и плетёт сеть заговоров и интриг. Мертвецы также страдают зависимостью от иерархии, как и живые. Разве что ценности у них несколько иного порядка. Статус, открывающий путь к новым знаниям, обретению ещё большего могущества, познанию и постижению тайн иных материй - всё это никогда не приходит само, даже в Некрополе.

- Что мне ещё нужно знать?

- Любой знающий о том, кто ты такой, постарается использовать тебя в своих целях. В Некрополе нет понятий "дружба", "честь" или даже "любовь". Вместо этого есть альянсы, официальный закон и страсть. Все используют всех. Поэтому я и предпочла покинуть это место. - последнюю фразу Бьянка произнесла крайне брезгливым тоном.

- Я это учту. - кивнул Мордрауг. - Стоит заранее продумать охрану корабля.

- У нас есть маг. Пока ещё есть. Велю ему зачаровать корабль, делов-то!

- Хорошая мысль. Надеюсь, всё пройдёт по плану. - заключил Мордрауг.

Бьянка улыбнулась и нежно погладила вампира по изуродованной щеке.

- Не сомневайся в этом.

Время шло. Безжизненные, пустые берега становились всё ближе. "Рассвет" вошёл в устье Акеронда и поплыл по чёрным холодным водам мёртвой реки. Небо почти сливалось с удаляющимся морем и тёмной голой землёй берегов, от тишины закладывало уши. По правому борту, вдали, виднелись ощерившиеся пики Гор Ужаса - своеобразной границы между Некрополем и остальным миром. Вскоре вампиры увидели приближающиеся высокие стены города мёртвых. Только теперь Мордрауг обнаружил, насколько огромен Некрополь: до порта было ещё очень далеко, но чёрные городские стены уже тянулись вдоль всего горизонта, и башня Императора, центр города, возвышалась, будто жуткий маяк, освещая тучи вокруг себя тусклым зеленоватым светом.

Наконец, спустя ещё один день, судно достигло порта, находившегося в небольшой бухте. Пристани имели довольно зловещий вид: почти всё здесь было обито железными пластинами, утыканными длинными шипами. В порту стояло несколько тяжёлых боевых кораблей, пара судов поменьше, а также три причудливого вида галеры, построенных, судя по всему, из костей каких-то неизвестных исполинских существ.

- Как тебе? - улыбнулась Бьянка.

- Впечатляет. - ответил Мордрауг, и тут же поднял голову вверх.

Над их кораблём вился рой тускло светящихся стонущих призраков. Покружив вокруг мачты, духи, продолжая тихонько выть, унеслись в сторону гигантской обители Императора, чьи размеры превосходили всё, что Мордрауг когда-либо видел. Между тем, корабль наконец-то причалил к пристани. Город мёртвых встречал своих гостей едва слышным утробным гулом откуда-то из-под земли, отчего даже вампиру стало немного не по себе.

Бьянка сошла с корабля первой. На пристани неподалёку стояли, что-то обсуждая, четверо: два вурдалака, лич, держащийся на некотором расстоянии от остальных, и вампир.

Вурдалаки, как обычно сутулые, серокожие, судя по одежде, имели отношение к местной знати. Расшитые золотом чёрные камзолы и вычурно выглядящие белые рубахи с широкими жабо, вкупе с кожаными брюками и ботфортами придавали этим двум мертвецам крайне гротескный вид. Крупные, похожие одновременно на человеческие и звериные, головы вурдалаков покоились на тонких жилистых шеях. Длинные руки тянулись почти до земли и оканчивались огромными смертоносными когтями. Глубоко посаженные красные глазки-бусинки внимательно разглядывали гостей.

Лич, в свою очередь, буквально источал роскошь. Его бархатный фиолетовый балахон был обшит серебристыми узорами и усыпан драгоценными камнями. Шлейф длинной мантии тянулся на добрый метр позади мертвеца. Иссохшие тонкие руки, скрещенные на груди, пестрели браслетами с причудливыми гравировками, а также множеством золотых перстней, коих было по одному на каждой фаланге каждого из его тонких пальцев. На голове лича красовалась высокая тиара чёрного цвета, также изобиловавшая бриллиантами на ней. Лицо же скрывала длинная чёрная вуаль, что было обычным делом для подобных созданий.

Но самым незаурядным во всей этой компании был вампир - высокий мужчина неопределённого возраста с благородными чертами лица и, на первый взгляд, никогда не пропадающей с этого лица улыбкой. Его длинные волосы, расчёсанные на прямой пробор, приковывали к себе взгляд практически сразу. Шутка ли - на правой части головы волосы были черны как вороново крыло, слева же на плечи вампира ниспадали совершенно седые локоны. Кровосос был одет в лёгкий доспех чёрного цвета, края и узоры которого имели кроваво-красный оттенок. Поверх нагрудника красовалась чёрно-красная накидка с вышитым на ней драконом. Сомнений быть не могло - этот вампир некогда принадлежал к Алому Легиону Тьмы. Заметив спускающуюся с корабля Бьянку, он подошёл к ней, разведя руки в стороны, словно намереваясь обнять.

- Неожиданная встреча, однако. - произнёс он низким мелодичным голосом, галантно поцеловав руку вампирши. - Ты всё же вернулась. Довольно быстро, смею заметить...

Он осёкся и удивлённо вскинул бровь, обратив внимание на возникшего рядом Мордрауга.

- Вот уж кого я совершенно точно не ожидал встретить здесь! - произнёс он, улыбнувшись ещё шире. - Сам Мордрауг, так называемый Ужас Ригна, почтил нас своим присутствием, господа! Приветствую тебя, друг мой.

Мордрауг молча сверлил вампира взглядом, не отвечая на протянутую руку.

- А ты не меняешься. - с усмешкой заметил кровосос. - Всё такой же угрюмый...

- Какого чёрта ты здесь делаешь, Харагин? - и без того ледяной тон Мордрауга сейчас мог бы заморозить, пожалуй, весь Некрополь.

- Я здесь живу. - развёл руками вампир. - В этом самом городе, разве ты не знаешь? Если же ты имеешь в виду моё пребывание в порту, то я обсуждал с моими партнёрами некоторые торговые дела. Впрочем, мы уже заканчивали, не так ли, господа? С вашего позволения, я откланяюсь. Надеюсь, наш уговор останется в силе и исключительно между нами.

Вурдалаки и лич кивнули.

- Что же, теперь я всецело в вашем распоряжении. Как и мой дом, дорогие друзья. - обратился Харагин к вампирам. - Я почту за честь принять вас в своей обители как гостей. Моя дорогая Лия будет несказанно удивлена появлению старых знакомых.

- У нас есть, где остановиться. - Мордрауг испепелял сородича взглядом, полным ненависти.

Он взял Бьянку за руку, и двинулся было прочь, но та остановила его.

- Ну, вообще-то... - изумлённо протянула она в ответ на непонимающий взгляд спутника. - Харагин тут оказался весьма кстати. Видишь ли...

- Лия и есть та самая знакомая? - догадавшись, процедил вампир.

- Похоже, общая знакомая. - кивнула Бьянка, стараясь не подавать виду, что возникший курьёз её нервирует.

- Мир тесен, не так ли? - расплылся в клыкастой улыбке Харагин. - Что ж, раз всё так чудесно разрешилось, прошу следовать за мной.

Жилищем Харагина оказался большой трёхэтажный особняк, выполненный в стиле флерийской архитектуры: вычурная лепнина покрывала почти каждую деталь здания, сложный арочный фасад, казалось, делал дом вампира ещё больше. Многочисленные колонны, резной орнамент фронтонов, громадные окна и даже несколько балконов на третьем этаже - вкупе с барельефами на стенах и статуями в нишах - всё это создавало ощущение, будто бы в следующий миг дом сам придёт в движение. Ещё одной выделяющейся особенностью обители вампира был белый цвет особняка. Это входило в странный, необычный, удивительный резонанс со всем остальным Некрополем, основными цветами которого были преимущественно чёрный и серый.

Удивляться, впрочем, было нечему: Харагин всегда славился эксцентричностью. Этот вампир нередко становился объектом ненависти окружающих за свои поступки. Но раз имеются ненавистники, будут и почитатели, и у Харагина их хватало. Мало кто мог похвастаться тем, что практически всегда выпутывался из, казалось бы, безвыходных ситуаций, да ещё и обращая их себе на пользу. По части интриг и махинаций он считался одним из лучших, а стать его врагом означало "подписать себе смертный приговор". Но ещё опаснее было оказаться его союзником.

Вампиры прошли внутрь особняка, и их взору предстал самый настоящий музей. По крайней мере, в просторной гостиной находилось собрание множества предметов искусства и всевозможных редкостей. Гобелены, картины и гравюры висели на стенах. Причудливые доспехи и различные виды оружия покоились внутри специальных стеклянных шкафов. Ковры, скульптуры и даже пара великолепно созданных чучел давно вымерших животных - на осмотр одной лишь этой части жилища Харагина ушло бы не меньше пары часов.

Гости вампира не успели толком оглядеться, как по лестнице, ведущей на второй этаж, сбежала невысокая девушка - вампирша, которой, на момент обращения, было не более девятнадцати лет. Хотя, благодаря внешней хрупкости и миловидности, она выглядела ещё моложе. Её очаровательное личико с чуть вздёрнутым носиком, и вправду казалось почти детским. Озорной прищур больших глаз и приподнятые уголки рта придавали ей мимолётную схожесть с лисицей, задумавшей какую-нибудь хитрость. Чёрные волосы вампирши были очень коротко острижены, и это ей, как ни странно, шло. Её платье из чёрного атласа с глубоким вырезом было до того коротким, что при каждом движении хозяйки перед взором гостей обнажались весьма пикантные части её тела.

Радостно хихикнув, она обняла Харагина, а затем повисла на шее Бьянки.

- Ты всё-таки вернулась! - восторженно сказала она.

- Привет, Лия. - улыбнулась Бьянка, обнимая старую знакомую.

Внезапно Лия задрожала всем телом и попятилась, на её лице отразился испуг, а взгляд широко распахнутых глаз устремился за спины Бьянки и Харагина. Там, на расстоянии пары шагов, стоял ещё один гость, и одно его присутствие здесь вызывало у Лии леденящий душу ужас.

- Ну, что с тобой, сладкая? - Харагин, как ни в чём не бывало, подошёл к перепуганной вампирше и взял её руку в свою. - Ты не рада нашим гостям?

- Я... - Лия переводила взгляд с Мордрауга на Бьянку и обратно. - Это... очень неожиданно. Добро... пожаловать...

- Будь добра, покажи гостям их комнату. - негромко велел Харагин. - Ещё надо бы подготовить ванну и подыскать что-нибудь подходящее из одежды. Ты ведь понимаешь, что в нынешнем виде они...

- Да, конечно! - вздрогнув, выпалила вампирша.

Она поспешно поклонилась и направилась к лестнице:

- Прошу... следовать за мной.

- Я рассчитываю на тебя. Постарайся, чтобы наши гости чувствовали себя комфортно. Тебя ждёт должная награда, когда я вернусь. - улыбнулся Харагин. - Прошу простить, друзья мои, но теперь мне придётся вас покинуть на некоторое время. В городе есть ещё несколько дел, требующих моего личного присутствия. - затем обратился он к Бьянке и Мордраугу.

- Всё в порядке. Нам и правда не помешает привести себя в достойный вид. - кивнула Бьянка, следуя за Лией.

Мордрауг же молча прошёл мимо, будто Харагина и вовсе не было в гостиной. Тот усмехнулся, провожая его взглядом, а затем покинул дом.

Эти странные нахлынувшие на неё чувства - страх, неловкость, и одновременно некое облегчение... Лия вела гостей по освещённому свечами коридору, время от времени отвечая на вопросы Бьянки о нынешнем положении дел в городе мёртвых. Она буквально ощущала, как холодный злой взгляд до сих пор не проронившего ни слова Мордрауга буравит её спину.

Вампир был здесь лишним. Всё, что Лия смогла сказать ему, когда они остались втроём -"я рада, что ты не убит". Это была правда, но вампирше очень хотелось, чтобы он был где-нибудь подальше отсюда, от неё, от Харагина... Ненависть Мордрауга к хозяину Лии была справедлива, вампирша понимала это. Но как он относится к ней самой? Прошло столько лет... Лия не решалась спросить об этом.

Наконец, мучение почти окончилось - они дошли до нужной двери. Лия отперла её, и, взяв одну из горящих свеч в коридоре, вошла внутрь и проворно зажгла свет в комнате.

- Прошу, располагайтесь. - сказала она. - Если вы голодны, то...

- Нет, нет, мы слегка перекусили перед тем, как сойти на борт. Благодарю за гостеприимство. - промурлыкала Бьянка, заинтересованно осматриваясь. - Уж не та ли это комната, в которой мне когда-то случилось гостить?

- Да, всё верно. - смущённо пролепетала Лия. - Я... пожалуй, пойду. Ванна сама не наполнится и не нагреется, так что... Я вас оповещу, когда всё будет готово.

Едва переступив порог комнаты и закрыв за собой дверь, вампирша стремглав пронеслась по коридору обратно к лестнице. Она не могла больше находиться там, под пристальным наблюдением молчаливого Мордрауга. Необходимо было прогнать мысли о его присутствии в доме, отвлечься, занять себя, хотя бы на некоторое время. И домашние хлопоты вполне для этого сгодятся, тем более, что хозяин обещал поощрить её за работу.

Лия лежала на кушетке, обитой чёрным бархатом. Из одежды на ней сейчас были лишь туфли и широкий кожаный ошейник. За несколько часов работы, она немного успокоилась, и теперь, расположившись в своей комнате в ожидании Харагина, предвкушала сладостный миг, когда тот, кого она любила всем сердцем, похвалит её за старания. Хотя волнение до сих пор не отпускало вампиршу из своих цепких объятий, это неприятное чувство удавалось почти заглушить похотливыми мыслями.

Наконец, внимание Лии привлекла открывшаяся дверь. В свете свечей перед вампиршей возник Харагин, в одних лишь кожаных штанах. Вампирша улыбнулась, любуясь мускулистым обнажённым торсом хозяина. В левой руке Харагин сжимал связку верёвок, пальцами правой же вампир грубо ухватился за кольцо в ошейнике Лии. Рывок - и вот она уже пытается устоять на цыпочках перед ним. Их лица оказались совсем близко друг от друга, волосы Харагина щекотали щёки служанки.

- Ты положила верёвки не на их привычное место. Мне пришлось искать их. - строго прошептал он.

Шлепок - Лия грянулась обратно на кушетку. Щека горела, но это была всего лишь пощёчина. Довольно лёгкая, а ведь можно было остаться и вовсе без щеки.

Сильные руки схватили и подняли её, в глаза вперился властный взгляд вампира.

- Тебя следует наказать. - Лия, по прошествии многих лет, всё ещё поражалась, как легко менялись тембр и интонация хозяина, в зависимости от ситуации; теперь он говорил с ней нежно и ласково, улыбаясь одними губами.

Будь Лия живой, у неё бы по спине пробежали мурашки, и не единожды. Опустив голову, она лишь тихо прошептала:

- Как будет угодно моему хозяину...

Подведя её за ошейник в центр комнаты, Харагин поставил её перед собой на колени, и принялся связывать. Узел за узлом, на обнажённой плоти появлялись замысловатые переплетения. Вот уже руки Лии заведены за спину и связаны в области поясницы, ещё пара мгновений - и верёвка протянулась между стройных ног. Узел, поворот, соединение, узел... Ловкость вампира позволяла ему управиться за считанные секунды, но он хотел, чтобы его служанка ощутила каждое действие, производимое над её телом. В конце концов, это была всего лишь прелюдия.

Закончив связывать девушку, Харагин заткнул ей рот искусно сделанным кожаным кляпом, и ловко прокинул длинные концы верёвок сквозь массивное железное кольцо на потолке. Ухватившись за верёвку, вампир, что-то напевая себе под нос, принялся поднимать связанную Лию.

Сейчас она была совершенно беспомощна. Ноги широко разведены, согнуты в коленях, связаны и обездвижены. Верёвки на торсе переплетены между собой так, что образуют ромбы, расходящиеся в стороны вокруг обнажённой груди. Теперь вампирша способна лишь вертеть головой, да шевелить пальцами рук, и стопами. Харагин связал её слишком туго, но на то она и вампирша - обычный человек уже бы вопил от страшной боли, причиняемой ему верёвками, и чем дольше он бы висел, тем сильнее были бы страдания. Да и верёвки были не простыми - Лия не смогла бы их разорвать по одному лишь желанию.

Харагин закрепил верёвку на кольце в стене позади себя, и, вздохнув, медленно обошёл висящую Лию, любуясь своим творением. Остановившись возлё её лица, он оценивающе взглянул на грудь жертвы.

- Ты не надела кольца. - цокнул языком он. - Нехорошо...

Лия широко раскрыла глаза. Внутри у неё всё сжалось. И правда - как она могла забыть? Разве что... Да, появление гостей выбило её из колеи.

- Это уже чересчур. - практически пропел вампир, исчезая из поля зрения служанки.

Лия начала тревожно озираться, пытаясь разглядеть, что задумал её мучитель. Попытавшись слегка качнуться в сторону, она тотчас пожалела об этом. Верёвки сильнее врезались в кожу, особенно в промежности, и вампирша невольно взвизгнула.

Харагин появился довольно скоро. Он снова встал перед пленницей, и показал ей то, что держал в руках. Широкая улыбка возникла на его лице, когда он заметил, как меняется взгляд Лии: вампир принёс несколько длинных спиц из чистого серебра.

- Угадай, это простые, или освящённые в Тикване? - прошептал он на ухо Лие. - Ха-ха, ладно... Всё равно будет очень больно, верно? Колечки нужно носить, дорогая моя...

С этими словами он пронзил первой спицей правый сосок Лии. Не горизонтально, подобно проколу, в котором и должно было находиться одно из колец, а вертикально. Вампирша вскрикнула и дёрнулась. Верёвки снова натянулись. Харагин тем временем проделал то же самое и с левым соском. Жертва задрожала, стараясь подавить желание кричать и дёргаться. Плоть зашипела, от ран пошёл тонкий дымок.

Харагин усмехнулся. Играючи, он погладил обнажённые ягодицы Лии, и шлёпнул по ним. Ответом был жалобный писк.

- Давай слегка облегчим твои страдания. - ласково, почти по-отечески проворковал он, снимая кляп. - Споёшь для меня?

Вампир принялся легонько раскачивать Лию вперёд-назад. Та стиснула зубы и зажмурилась от боли, смешавшейся с возбуждением. Серебро в ранах жгло, а верёвки сильнее впивались между ног, но извиваться от боли она практически не могла. Раскачав вампиршу, Харагин радостно засмеялся.

- Ну же, радость моя, дай мне насладиться твоей серенадой! - с этими словами он улучил момент, и ловко продел ещё одну спицу сквозь кожу на животе Лии.

И она сдалась. Пульсирующая боль кусала её тело, Лия закричала. Будто бы этого было мало, Харагин снова воткнул в неё спицу. Вампирша взвыла, дрожа и тряся головой во все стороны. Ещё один укол. И ещё! И снова!

Мотаясь под потолком, трепеща всем телом, Лия истошно вопила от боли и экзальтации. Серебро жгло плоть, будто её уложили на раскалённый противень. Харагин устроился на кушетке, наслаждаясь мучениями провинившейся служанки и любуясь ею. Спустя несколько минут созерцания, он поднялся и отвязал верёвку от кольца в стене. Вампирша рухнула на застеленныё ковром пол, и новый вопль, полный боли и отчаяния, огласил комнату. Лёжа на животе, Лия тщетно пыталась перевернуться, ведь теперь она, по сути, всем своим весом вжималась в серебряные спицы.

- Ты такая забавная сейчас. - усмехнулся Харагин, подходя к кричащей девушке и расстёгивая штаны.

Он мгновенно развязал её и проник в её трепещущее лоно прямо там, на ковре, пронзив заодно и своё тело теми же спицами, что всё ещё торчали в её плоти. Так, соединённые общей болью, сотрясаясь в конвульсиях, они провели долгие мгновения, пока, предчувствующий кульминацию Харагин не принялся выдёргивать спицы. Лия кричала, он хохотал, и всё, наконец, закончилось.

По-прежнему тяжело дыша, Лия прижалась к телу Харагина. Бессильной куклой она лежала рядом с хозяином. Ей нравилось изображать живую, дышать, демонстрировать эмоции... Нравилось это и Харагину, так что вампирша старалась не разочаровать его.

- Как ни крути, а идея с серебром великолепна... - прошептала она, немного придя в себя. - Всякий раз думаешь, что привыкла - ан нет!

- Если привыкнешь - я найду новую забаву. - сказал Харагин, поглаживая вампиршу по голове. - Мой маленький зверёк достоин только лучшего.

- Но меня беспокоят наши... кхм... гости. - замялась Лия, неожиданно меняя тему. - Ты так и не сказал мне, что ты задумал.

- Ничего, радость моя. - признался вампир, широко улыбнувшись. - Этих двоих свела вместе судьба, а не я.

- Так я тебе и поверила! - хихикнула Лия, кусая губу Харагина.

Нежное покусывание перешло в поцелуи, а те, в свою очередь, привели к новому витку страстного соития.

- Надо выбираться отсюда. - произнёс Мордрауг, когда Бьянка появилась в отведённой для них комнате.

Вампирша, только что принявшая ванну и обмотанная полотенцем, уселась на кровать. Вздохнув, она взглянула на своего спутника и улыбнулась. Вампир наконец-то переоделся, сменив свои прежние лохмотья на новый наряд. Впрочем, это была всё та же эльфийская одежда чёрного цвета, поверх которой Мордрауг нацепил прежние наручи, поножи и наплечники. Словом, он выглядел почти так же, как и в первую ночь их знакомства. Проблема заключалась в другом. Бьянка уже видела его нервничающим - в лесу, когда рядом находился Велерад. Но сейчас вампир испытывал не только и не столько страх, сколько невероятную ярость. Он будто бы жаждал разнести этот особняк до основания, и бежать прочь как можно дальше, но изо всех сил сдерживался.

- Сперва выслушай. - вздохнув, Бьянка томно потянулась. - Я сгораю от любопытства, что же такое случилось когда-то между вами двумя, но готова подождать более подходящего случая, чтобы узнать об этом. А тебе нужно понять одну вещь: с Харагином у меня нет никаких общих дел. И никогда не было.

- Ты вообще понимаешь, кто он такой?

- Прекрасно отдаю себе в этом отчёт. И не только из-за того, что Харагина в Некрополе знают даже могильные черви. Не забывай, с какой целью мы сюда прибыли. И то, что мы несколько ночей побудем гостями Харагина... в общем, это никак не помешает твоим планам.

- Не думай, что если ты подруга Лии, она сама не станет втягивать тебя в авантюры этого ублюдка.

- Тебе, раз вы знакомы, должно наверняка быть известно, что уж кто-кто, а Лия не интересуется придворными интригами. Так что успокойся, отвлекись на наше главное дело, и через три ночи мы уже, возможно, отправимся обратно.

- Ты заблуждаешься насчёт своей "подруги". Особенно теперь, когда она увидела и меня.

- Посмотрим. Знаешь, вы трое вообще заставляете меня то и дело поднимать челюсть с пола. Ты ненавидишь Харагина, причём открыто, не таясь и не прячась за манерами и приличиями. И это несмотря на то, что он - Истинный! Чёрт, он же древний демон! Ещё неясно, кого бояться больше - его или Велерада. И при этом Харагин, в свою очередь, выказывает к тебе такое расположение, будто ты ему когда-то жизнь спас. В лучшем случае, трижды. Лия рада моему возвращению, но ощущение такое, будто вместо тебя она увидела перед собой... Не знаю, Императора, допустим, который решил её прикончить. Настолько перепуганной я её наблюдаю впервые. Единственное объяснение, которое мне приходит в голову... Только не бесись, ладно? Харагин увёл Лию у тебя?

На лице Мордрауга появилось выражение растерянности и абсолютного недоумения. Учитывая, как редко вампир проявлял хоть какие-то эмоции, Бьянке снова стало не по себе.

- Нет. - Мордрауг прикрыл рот рукой и отвернулся, но вампирша заметила, как он изо всех сил старается не засмеяться. - Когда я встретил их впервые, они уже были вместе.

- Ладно, извини, сглупила. Это всё действительно странно смотрится со стороны...

Бьянка осеклась, заметив, что они в комнате больше не одни. Из стены выплыл призрачный силуэт, остановившийся возле Мордрауга. Белёсые глазницы вперились в вампира, и через пару мгновений, призрак заговорил:

- Вампир Мордрауг, именуемый также Ужасом Ригна, не так ли? - голос его был низким и сиплым, похожим на порыв ветра.

- Допустим. - сухо ответил тот.

- Его величество Санатх, владыка вампирских владений, желает познакомиться с вами, и потому приглашает в свою обитель.

Мордрауг нахмурился, мимолётно бросив взгляд на Бьянку.

- Приглашение только для меня? - спросил он.

- Да. - просипел призрак. - Если вы готовы, следуйте за мной.

- Веди. - сказал вампир, и, следом за призрачным посыльным, покинул комнату, оставив Бьянку наедине со своими мыслями.

Та снова вздохнула, и откинулась на кровать.

"Итак, владыки Некрополя всё же решили познакомиться с легендой мира живых." - подытожила она. - "Для них он, скорее всего, просто очередная диковинка. Надеюсь, он не заметил моего волнения. Хотя его и прятать особо не понадобилась, учитывая ту чехарду отношений, в которой я очутилась. Как же хочется расспросить его об этом! Или Лию, но она вряд ли расскажет так сразу. Ладно, прояви терпение. Того, кто терпелив, всегда ждёт щедрая награда. Эхе-хе... Батя знал толк в житейских мудростях. Теперь главное - дожить до этой самой награды... Но сперва... Раз уж я так удачно осталась одна, стоит обсудить план действий с подружкой... Подготовиться... И нанести удар. Чем быстрее я разберусь со своими проблемами, тем проще нам будет в дальнейшем."

Поднявшись, Бьянка направилась к шкафу - приодеться. Впереди её ждало действительно много дел, а времени на них оставалось чертовски мало: вряд ли Мордрауг надолго застрянет в королевском замке...

Огромный, величественный замок из чёрного полированного мрамора открыл перед Мордраугом свои двери. Это усеянное шпилями, башенками, шипами и флюгерами строение напоминало вампиру одновременно и причудливую смесь чего-то демонического и эльфийского в архитектурном плане, и, более образно - ощерившегося хищного зверя. Пожав плечами, Мордрауг ступил внутрь, позволив этому исполинскому каменному чудовищу проглотить себя.

Внутри замок казался ещё больше, чем снаружи. Ещё никогда Мордрауг не видел настолько высоких потолков, поддерживаемых длинными резными колоннами. Повсюду горели свечи, а в воздухе ощущался какой-то сладковатый аромат.

Призрак покинул вампира ещё возле ворот перед замком, и теперь, оказавшись внутри, Мордрауг посматривал по сторонам, надеясь найти кого-нибудь, и гадая, куда ему следует идти. Пройдя вдоль длинного коридора по мягкому ковру вишнёвого цвета, гость оказался в широком зале, и далеко не сразу заметил, что здесь он не один.

Просто поразительно, как можно было простоять в зале несколько минут, и не обратить внимания на высокую фигуру, маячившую прямо возле одной из лестниц, что тянулись куда-то вверх. В освещении сотен свечей, широкие, мраморные лестницы с позолоченными перилами были едва ли не единственными предметами интерьера, сразу же обращавшими на себя внимание. В огромном зале они располагались по бокам и напоминали изогнутые рога. И возле той, что находилась справа, стоял некто. Находился он там, вероятно, довольно долго, с интересом разглядывая вошедшего, однако Мордрауга поразило иное: он даже не почувствовал чьё-либо присутствие здесь.

Между тем незнакомец направился к вампиру. Это был Истинный, который совершенно не скрывал своего демонического облика. Подобное было редкостью - обычно Истинные предпочитали прятать собственную внешность под видом людей или, что встречалось куда реже, эльфов. Но, напомнил себе Мордрауг, здесь Некрополь, а значит, нет нужды прятаться под иллюзиями и полиморфизмом.

Истинный достигал почти трёх метров в высоту, за его спиной были сложены два кожистых крыла, длинный змееподобный хвост плавно покачивался в такт шагам, трёхсуставные ноги оканчивались копытами, которые, однако, не производили стука при ходьбе - демон шагал абсолютно беззвучно. Его голову венчали чёрные рога, изогнутые наподобие бараньих. Лицо демона, изящное, красивое, сочетало в себе суровость жестокого воина и обаяние обольстителя. Впалые щёки, вкупе с острыми скулами, изогнутые высокие брови, тёмные, почти чёрные губы и прямой тонкий нос - незнакомец был полной противоположностью Велераду с его грубой угловатой внешностью. Очень длинные, почти до бёдер, чёрные волосы придавали Истинному ещё больше мистического шарма и очарования. Его кожа имела бледно-серый оттенок, из-за чего казалось, будто это существо само только что было создано из камня рукой талантливого скульптора. Истинный был облачён лишь в тогу из чёрного шёлка, и, право слово, сложно было представить что-то более подходящее ему. Ярко-алые глаза с вертикальными зрачками с любопытством разглядывали Мордрауга. Тому это не нравилось: он по-прежнему не ощущал даже ауры Истинного.

- Добро пожаловать в мою обитель. - произнёс подошедший Истинный низким спокойным голосом. - Мне не зазорно принимать столь знаменитого гостя лично.

- Ваше величество... - вампир, осознавший, наконец, кто предстал перед ним, опустился на колено, склонив голову. - Для меня честь оказаться здесь.

- Довольно церемоний. - Санатх улыбнулся. - Быть может, тебе неведомо о том, но здесь, в Некрополе, ты знаменит невероятно. Император высоко ценит тех, кто исправно дарует ему новых подданных.

- Я не совсем понимаю... Возможно, это какая-то ошибка. - Мордрауг покачал головой. - Я ни разу никого не обращал...

- О, не в этом суть. Тебе неведомо, отчего Император носит такой титул? Весь этот мир - его империя, а Некрополь - лишь трон. Каждый, чей жизненный путь оканчивается, становится его вассалом. Император вершит судьбы всех душ этого мира, а ты - один из тех, кто дарует ему новых подданных с особым рвением. - король вампиров развернулся и направился обратно к лестнице. - Предлагаю продолжить наш разговор наверху, расположившись поудобней и распив терпкий нектар из живых сосудов.

- Как пожелает мой король. - кратко поклонился вампир, и двинулся следом.

Поднявшись по лестнице, Санатх повёл Мордрауга к одному из балконов.

- Взгляни. - он простёр когтистую руку вперёд. - Пока ты плыл по Акеронду, то мог заметить, как обширен Некрополь. Но познать истинное величие нашего города можно лишь с высоты.

- Да, это так. - выдержав долгую паузу, ответил Мордрауг, рассматривавший открывшуюся его взору панораму.

Внезапно его взгляд задержался на части королевского двора. Там расположилось целое войско, показавшееся вампиру чем-то инородным, чужим, отличающимся от всего окружения. Внимательно приглядевшись, Мордрауг обнаружил, что это были живые существа. Около сотни собакоподобных созданий, известных как гиеноллы, разбили лагерь прямо в обители короля вампиров.

- Позволь удивить тебя ещё больше, - сказал Санатх, понимая, куда смотрит его гость. - они ждут тебя. Нет, ты не ослышался. Около двух недель тому назад эти гиеноллы пришли из Чёрных Земель. Они избегали стычек с нежитью и желали получить у меня аудиенцию. Я решил утолить своё любопытство, так что удовлетворил их просьбу. Представь моё изумление, когда их вожак сообщил, что вскоре по Акеронду прибудет корабль, и им надлежит уплыть на нём. Их шаману в Чёрных Землях явилась некая могущественная сущность, и велела снарядить войско. Гиеноллы связаны каким-то обязательством с этим существом, видишь ли... Вожак даже дал примерное описание тех, кого он ждёт здесь, и вы со спутницей под него подходите. Всё это очень любопытно, так что, быть может, ты прольёшь свет на это забавное представление в моих владениях?

Мордраугу ничего не оставалось, как вкратце поведать королю вампиров о ситуации в Нерклоте.

- Очень интересно. - в глазах Санатха заиграли озорные огоньки, едва его гость окончил рассказ. - Так значит, старый демон до сих пор жив? Признаюсь, он мудро выбрал место для убежища. И тем занятней его активность сейчас, в нынешнее время. Определённо, его возвращение всколыхнёт весь мир. Императору будет не лишним знать об этом... Ах да, гиеноллы! Можешь забрать их, когда соберёшься отплывать. Идём же дальше, нас, должно быть, уже заждались.

- Итак, кого предпочитаешь? - Санатх устроился в мягком кресле и указал на стоящих перед вампиром людей. - Рыжую, блондинку, или, быть может, мускулистого красавца?

- Я не привередлив. - пожал плечами Мордрауг, сидя напротив. - Никогда не вдавался в различия во вкусе людей.

Вампир по-прежнему был напряжён. Он знал о Санатхе не по наслышке, но всё равно оказался не готов к подобному приёму. Санатх, похоже, не держал стражи и телохранителей, не носил доспехов, умело прятал свою, наверняка мощную, ауру, и мастерски владел иллюзией скрытности. В конце концов, король нисколько не беспокоился о том, что его гость вооружён оружием работы эльфийских мастеров. А ведь оно было способно не только причинять нежити и демонам всамделишную боль, но и умерщвлять их куда эффективней, чем обычное. Более того, Санатх наверняка знал, что этот самый гость в своё время являлся одним из его врагов, и прямо сейчас может попытаться прикончить его. Какой же силой обладает король вампиров, раз позволяет себе подобную непринуждённость?

- Тогда я, пожалуй, возьму рыжую. Тебе же рекомендую отведать светленькую. Поверь, у таких, как она, изысканное, мягкое послевкусие. - заявил Санатх.

Король махнул рукой, и возникший в дверях слуга вывел жертву-мужчину из комнаты. Мордрауг слышал о том, что в Некрополе разводят людей специально для питания мертвецов, но никогда не придавал этому значения. Теперь же он наблюдал этих созданий воочию, отмечая, что они всё же отличаются от своих сородичей с остальной части континента. Они были заметно ниже, коренастее обычных людей. Их кожа выглядела даже не бледной, а совершенно белой. Само собой, откармливаемые в том числе и для гулей и вурдалаков, люди Некрополя обладали повышенной массой и развитой мускулатурой - наверняка об их мясе как-то по-особому заботились. Обе женщины, определённые в жертвы, обладали довольно пышными формами и совершенно не боялись вампиров.

Впившись клыками в запястье жертвы, Мордрауг невольно отметил, что она, как и её подруга, отреагировала на боль скорее с удивлением, чем с испугом. Эти люди вообще были какими-то пассивными, с пустыми, ничего не выражавшими взглядами. И кровь их на вкус действительно отличалась от всего, чем вампир питался доселе. Вот только чем же кормят сам местный скот? Задумавшись над этим, Мордрауг на некоторое время отрешился от окружающей действительности. В себя он пришёл от лёгких аккуратных хлопков в ладоши.

- Мммм... Какой порыв, какая хищная натура скрывается внутри того, кого прозвали Ужасом Ригна. - заметил Санатх, с улыбкой аплодируя гостю. - Ты напомнил мне меня же, но много веков назад. Мы только начали осваивать этот мир, мы были юны, жестоки, безжалостны и несказанно кровожадны... Как обезумевшие звери, мы терзали плоть ещё живых визжащих жертв, наслаждаясь их болью и упиваясь их страданиями! Порой мне хочется вновь ощутить эти сладкие мгновения.

Мордрауг оторвался от трапезы и виновато опустил взгляд. Он старался употреблять кровь аккуратно, но увлёкся, и принялся привычно терзать руку жертвы. Кровь стекала с его губ, борода слиплась и промокла, а женщина с разорванной рукой лежала на полу без чувств. Санатх же с поистине аристократичным изяществом вкусил совсем немного крови своей жертвы, которая, кажется, даже получала от этого акта удовольствие. Король хлопнул в ладоши, и в дверях снова возник слуга, который поднял бесчувственное тело с пола, и унёс его прочь, заодно уведя и рыжеволосую женщину.

- Скажи, ты бы хотел стать королём? - спросил Санатх, когда вампиры остались наедине.

- Нет. - ответил Мордрауг, вытирая рот и бороду платком.

- Почему? У тебя есть сила, могущество и слава - это способно привлечь многих на твою сторону. А обретя власть, ты сможешь обзавестись армией, которая будет увеличиваться с ростом твоего влияния. И, в конце концов, ты получишь шанс достичь своих целей.

- Моя слава отпугивает окружающих. Что же до власти - она меня никогда не интересовала. Власть - это иллюзия свободы. Она тяготит, обременяет и накладывает ответственность не только за свои действия.

- Интересное мнение. Но разве король не волен распоряжаться своими подданными, как посчитает нужным?

- Далеко не всегда. Порой приходится заключать союзы со своими врагами, жениться на нелюбимой женщине, посещать скучные и пошлые мероприятия, а также решать государственные дела. И при этом ещё следить за своими вельможами, на случай, если они решат подсыпать яд в питьё или незаметно ударить отравленным клинком.

Мордрауг взглянул на собеседника - тот внимательно слушал его.

- Ты сказал, что скучаешь по былым временам. Выходит, даже ты подчас не можешь делать то, что пожелаешь. Даже если перед тобой всего лишь Обращённый.

- Дерзкие слова... - протянул Санатх. - Однако они, что ни говори, приятны. Мне давно не приходилось слышать искренних речей, и потому я не возмущён ни капли. Впрочем, продолжая наш диалог, предлагаю подумать вот о чём: тот, у кого нет власти, тот, кто противится союзничать с подчас неприятными, но полезными личностями, всегда будет лишь пешкой в чьих-то предприимчивых руках. Имея власть, можно достичь целей намного быстрее. Имея армию, можно разрушать города десятками.

- Верно. Но отчасти. Ты можешь носить титул, но для окружающих он не будет значить ничего, если ты его недостоин. Даже если бы я был охоч до власти... Полукровка, бродяга, наёмный убийца, и, вдобавок, Обращённый. Никто не станет тратить своё время на помощь отребью.

Санатх рассмеялся.

- Поверь, всегда найдутся готовые помочь. Из каждого можно извлечь выгоду, и подобное стремление нередко бывает обоюдным. - он произнёс эту фразу едва ли не по-дружески. - Знаешь, говорят, враг моего врага - мой союзник. Ты ещё не понял, к чему я веду? Мы, Истинные, не нуждаемся в крови живых так, как ты и тебе подобные. И я не имел целью пригласить тебя сюда, чтобы испить крови на брудершафт. И даже не в тех шавках снаружи дело. Некрополь способен прокормить себя сам, понимаешь? А ты, как я уже говорил, прекрасно служишь Императору, и под твоим условным знаменем уже идёт легендарная Чернобурка. У неё, разумеется, есть и собственные планы, но вы слишком похожи, чтобы не оказаться однажды на одном корабле, прости за каламбур.

Мордрауг поджал губы и нахмурился. Санатх явно говорил о Бьянке, и, похоже, активно намекал на свою заинтересованность в гибели человечества. Вот только...

- Всего один вопрос, ваше величество: какова цель? - поинтересовался вампир.

- Короли не раскрывают секретов до поры. - Санатх покачал головой. - Но у них тоже есть враги. И, как ты мог заметить за годы своего существования, будучи свободным, сложно достичь желаемого.

- При всём уважении, - Мордрауг подавил порыв злобы. - буду откровенен: у меня нет желания становиться очередной марионеткой.

- Но ведь вся твоя жизнь - это череда моментов, когда тобою пользовались все, кому не лень. Даже сейчас ты помогаешь бывшему генералу одного из Легионов Тьмы. Не думай, что я не знаком с твоей биографией... и родословной. - Санатх особо выделил последнее слово. - Я терпелив, и не требую от тебя ответа мгновенно, Ужас Ригна. Подумай, взвесь все "за" и "против". Однако время почти на исходе, и, пока ты колеблешься, враг может сделать свой ход. Сейчас, например, я сделаю твой за тебя назло врагу. Считай это проявлением доброй воли.

Мордрауг непонимающе взглянул на монарха.

- Среди множества моих недругов есть один, доставляющий мне в последнее время немало проблем. Его кипучая деятельность, как внутри Некрополя, так и за его пределами, стала всё чаще идти вразрез с моими собственными делами. А иногда и с делами самого Императора. Подобные случаи закулисной игры и влияния на положение дел королевств живых я считаю неприемлемыми в настоящее время. Посему, вот тебе моё предложение: у этой хорошо известной нам обоим личности есть ставленник, занимающий видное место в нашем обществе. - Санатх говорил нарочито небрежно. - Он крайне влиятелен не только при моём дворе, но и во всей Империи: те изысканные напитки, что мы испили, поступают с его виноградников. В наших общих интересах нанести удар по общему же недругу. Ты можешь одновременно и уязвить того, к кому питаешь справедливую ненависть, лишив его козыря в рукаве, который он использует против меня, и получить мою королевскую благосклонность за это. Это выгодный союз, тем более что старые счёты с нашим виноградарем желает свести и одна знакомая тебе особа. Чем она как раз и занимается в твоё отсутствие. Возможно, она дорога тебе, хотя я могу и ошибаться. На всякий случай, я распорядился оставить у замка запряжённую карету с кучером. Куда ехать он знает, а я, в свою очередь, знаю, что вышеупомянутая особа весьма переоценивает свои силы. Так что сейчас ты рискуешь остаться снова ни с чем, потеряв и могущественного союзника, и верного соратника заодно. Я закрою глаза на твои действия, слово короля. Более того, тебя ждёт щедрая награда. Ты ведь всё понял?

- Да. - Мордрауг поднялся. - Это ответ и на вопрос, и на предложение. Благодарю за искренность. Я могу идти?

- Разумеется. - алые глаза Санатха задорно вспыхнули. - Ты волен принимать решения самостоятельно. Ты ведь не король...

Шагая от порта по городу мёртвых, вампирша старалась не волноваться. Получалось не очень. Воспоминания захлестнули её, разжигая давно затаившиеся внутри гнев и ненависть. Эти улицы... Она бежала по ним прочь из места своего заточения будто бы несколько дней назад. Бьянка мотнула головой, надеясь отогнать чёртово наваждение.

Сколько же лет она была узницей? Сотню, две? Кажется, даже больше. Из ночи в ночь она пробуждалась в одной из комнат особняка Мельтара, нагая, измождённая, прикованная цепью к стене. И почти каждую ночь её хозяин появлялся, чтобы всласть поиздеваться. Иногда он просто в течение нескольких ночей любовался, как она чахнет без крови. Иногда, наоборот, кормил вдоволь и даже брал с собой на балы во дворец монархов. Она пыталась сбежать, но все старания рассыпались прахом - всё пресекалось в тот самый момент, когда вампирша была уже в полушаге от свободы. Всё было до отвратительного просто: её, как и других слуг, связывали с хозяином ментальные узы. Мельтар всегда знал, где она и что замышляет. Порой он даже устраивал спарринги с ней. Она вкладывала в бой всю ненависть, заодно совершенствуя собственное мастерство, но разве марионетка способна победить кукловода? Она не могла даже навредить ему.

Однажды Мельтар просто пришёл к ней и дал выпить своей крови ещё раз. Бьянка даже не поняла, что к чему - всё случилось в очередной период голодания. Ментальные узы исчезли, как и барьеры, мешавшие причинить вред хозяину. Он сделал её свободной. Условно, конечно - на деле она осталась его игрушкой, закованной в цепи. Проклятый психопат всего лишь усложнил для себя игру, дав рабыне небольшую фору. Он сделал её сильнее, но предполагал, что за столетия хорошо изучил жертву, и та лишь пощекочет ему нервы очередными бесплотными попытками сбежать или убить его. Но она училась. В том числе, и скрывать новые знания и новые идеи, даже от хозяина.

Затем как-то раз Мельтар решил снова выгулять свою игрушку на вампирском балу. Там пленница обрела союзника - Лию. Эта миловидная вампирша оказалась полной противоположностью Бьянке. Она стремилась к рабству, желая всецело принадлежать и зависеть от своего возлюбленного - Истинного по имени Харагин. Бьянка с изумлением слушала сетования новой знакомой о том, что она была обращена не тем, кого любит, и потому не может испытывать удовольствия от ментальных уз. Для той, что провела столетия в пытках и издевательствах со стороны хозяина, подобные жалобы Лии выглядели дикостью. Но, обнаружив искреннее дружелюбие и даже лёгкую зависть со стороны миниатюрной вампирши, Бьянка решила попытать удачи в новом плане побега.

Месяцы, а может быть и годы заточения и истязательств монотонно сменяли друг друга. Но однажды её снова взяли на бал. Прибыв туда, Бьянка разыскала Лию, и им удалось тайком, насколько это вообще могло быть возможным, пообщаться. Выслушав историю жизни и смерти подруги, Лия с удивлением, отметила, что та своими манерами, повадками и даже характером поразительно напоминает ей одну знакомую. От Бьянки не укрылось то, как нотки печали проскользнули в интонациях Лии, пока она говорила об этом. Будто бы она стыдилась чего-то, или жалела... В одночасье став серьёзной, Лия схватила Бьянку за руку, и заявила, что поможет той покинуть Некрополь во что бы то ни стало. И она сдержала слово.

Бьянка до сих пор подозревала, что побег удался лишь по прихоти самого Мельтара. Возможно, она просто наскучила ему. В последнее время пытки случались всё реже, и поход на бал выглядел почти предлогом к побегу. И вот, она вырвалась на свободу, покинула этот город, полный старых интриганов и гедонистов, но знала, что когда-нибудь вернётся и отомстит. Мельтар должен был получить по заслугам.

И вот теперь она была готова. Свободна, полна сил и вооружена. Новая кираса сидела на ней идеально, юбка с привычным разрезом до бедра не сковывала движения, а изогнутые клинки в ножнах, были превосходно заточены. И, конечно же, к правой ботфорте был пристёгнут кинжал - подарок от Лии. Но и на этом сюрпризы для Мельтара не заканчивались.

Впереди показалась знакомая каменная громада. Мрачная пародия на небольшой эльфийский замок была по-своему красива. Мельтар как-то обмолвился, что его обитель когда-то принадлежала другому вампиру, "менее удачливому" - как он тогда выразился. Фыркнув при воспоминании об этом, Бьянка прошла за ограду и направилась к дверям замка.

Никто не попытался на неё напасть, она не заметила никаких ловушек, пока шла по вымощенной гладким камнем дорожке. Мельтар наверняка уже был в курсе о её прибытии и вряд ли мог наивно полагать, будто она не нанесёт ему визит.

Двери оказались не заперты - значит, её совершенно точно ждут. Войдя, Бьянка тут же осмотрелась - внутреннее убранство почти не изменилось. Всё те же эльфийские гобелены на стенах, зашторенные окна, горящие свечи в люстрах под высоким потолком, ковры на полу...

Хозяин замка расположился в кресле в паре десятков шагов от входа - видно, специально поставив его здесь. Брюки из чёрного вельвета, кожаные ботфорты и чёрный строгий камзол - он всё ещё одевался на манер старомодного флерийского дворянина. Его лицо в обрамлении чёрных вьющихся волос, как всегда холёное и надменное, заставило Бьянку на секунду испытать жгучее раздражение, но вампирша тотчас же взяла себя в руки. Не хватало ещё доставить этому хлыщу удовольствие от созерцания её злости.

Закинув ногу на ногу, Мельтар неторопливо потягивал что-то из своего бокала. Возле него на коленях стояли четверо вампиров - его слуги и, временами, телохранители. Как и всегда, в ошейниках, цепи от которых хозяин держал во второй руке.

- Здрааавствуй... Соскучилась по моим ласкам? - протянул он, глядя на Бьянку. - Я ведь дал тебе шанс начать новую жизнь, а ты вернулась, глупышка.

- Заглянула попрощаться. - хищно улыбнулась та в ответ, извлекая сабли из ножен. - В прошлый раз как-то не получилось.

- Ну, дорогая, боюсь, теперь прощаний не выйдет. - Мельтар поставил бокал на расположенную рядом тумбочку, и снял цепи с ошейников слуг. - Ату её!

Все четверо были голодны, она заметила это. Стратегия ведения боя у Мельтара ничуть не изменилась - сперва вымотать противника, а затем добить самостоятельно. Вампиры стремглав рванулись к Бьянке, но та лишь сделала пару шагов в сторону от двери, резко скомандовав:

- Сжечь!

Длинная огненная дуга внезапно вырвалась словно из ниоткуда, настигая слуг Мельтара и превращая их в воющие корчащиеся факелы. Бьянка быстро пробежалась между ними, лишив их голов. Когда последний слуга превратился в горстку дымящегося пепла, вампирша двинулась к Мельтару.

- Что если я оторву ему голову? - лениво поинтересовался тот, указывая в пустоту у дверей. - Не думаешь же ты, что человечек, скрытый под чарами невидимости, незаметен для меня?

- В этом-то вся прелесть. Отвлекись на него, сделай одолжение. - ответила Бьянка, атаковав вампира.

Однако её сабли вспороли лишь обивку кресла. Мельтар уже стоял позади неё, крепко держа невидимку.

- Ой! - улыбнулся он, с хрустом свернув союзнику вампирши шею.

Чары спали с человека, и старый архимаг со стоном упал замертво.

- Молния! - скомандовала Бьянка, и Мельтара тут же пронзил мощный заряд, выпущенный из поднявшейся руки трупа.

- Ой. - удовлетворённо парировала вампирша.

Хозяин замка взревел, скорее, от неожиданности, чем от боли. Бьянке не хватило доли секунды, чтобы достать его клинками - Мельтар вновь оказался вне её досягаемости. Тем временем Марлиан неуклюже поднялся и вернул голову в естественное положение.

- Мелкая сука! - прошипел Мельтар, на животе которого дымился солидных размеров ожог.

Он прыгнул навстречу вампирше и снова проскользнул мимо сабель, оказавшись за её спиной. Удар - и маг впечатался в стену, оставив на той вмятину. Однако почти мгновенно новый удар молнии попал вампиру прямо в голову. Рёв, полный негодования, пронёсся по залу. На этот раз Бьянка успела достать противника, наскочив со спины и пронзив его саблями. Но в ответ она получила удар такой силы, что на кирасе образовалась глубокая вмятина, а рёбра неприятно хрустнули. Бьянка отлетела к соседней стене, врезавшись в висящий на ней гобелен.

- Сож... сожги его!! - сдавленно крикнула она, пытаясь выбраться из-под плотной ткани, упавшей вместе с ней.

В ответ она услышала лишь жалобные стоны и звуки раздираемой плоти. Наконец, освободившись от гобелена, она увидела, как вампир рвёт на клочки тело архимага, и то тает в воздухе. Она попыталась атаковать снова, но было поздно - ещё один удар, снова полёт, встреча со стеной, осознание, что левая рука сломана.

Мельтар с раздражением извлёк из тела сабли, и отшвырнул их прочь. Ещё миг - и он уже поднял вампиршу за горло. На Бьянку вплотную глядело дымящееся лицо, с которого свисали клочки кожи.

- Всего-то фантом? - прорычал Мельтар. - Ничтожество... Теперь я отыграюсь на тебе по полной!

Он не позволил ей что-либо предпринять, мгновенно принявшись избивать её у стены. Удары градом сыпались на вампиршу, разрывая одежду и кожу, ломая кости... Однако она всё равно слышала, что говорил её противник:

- Я вырву тебе все зубы! И клыки тоже! А если вдруг отрастут - вырву снова! Обрублю пальцы, сдеру скальп и выколю последний глаз! В прошлый раз я относился к тебе как к игрушке, теперь же ты станешь полным ничтожеством!

Подняв Бьянку снова, он уставился на неё полными ярости покрасневшими глазами.

- И, чтобы ты знала, дрянь, я зол на тебя не потому, что ты сожгла моих слуг! - сказал он. - И даже не из-за того, что умудрилась ранить меня! Я зол на тебя, потому что ты вообще допустила мысль, что можешь меня одолеть!

Собрав остатки сил, вампирша попыталась ударить мерзавца, но тот швырнул её в сторону. Она ударилась о край камина, почувствовала, как Мельтар хватает её снова, поднимает... Вот он прижал её к стене, и правую руку обожгла боль. Открыв глаз, Бьянка увидела, как из её руки торчит кусок кочерги, вбитый в стену. Мельтар тем временем схватил меч, висящий над камином, и мгновенно пронзил им вампиршу, пригвоздив к стене окончательно. Бьянка стиснула зубы, не желая верить в то, что проиграла.

- Теперь начнём наказание. - выдохнул Мельтар, лизнув щёку вампирши. - Чего время терять, правда же?

Он отошёл к креслу, достал из-под тумбы небольшой ящичек, раскрыл его... Бьянка задрожала, узнавая знакомый набор пыточных инструментов. Она попыталась освободиться, но левая рука бессильно свисала, а правая, пронзённая кочергой, не слушалась. Она попробовала упереться ногами в стену, но ничего не вышло. В руках приближающегося Мельтара блеснули клещи, и вампирша ударилась в панику.

- Я думал сперва отрезать тебе ножки до колена, чтобы ты впредь ходила только на четвереньках... Но ты так смешно ими дёргаешь, что я передумал. - пропел медовым голосом изувер. - Сначала зубки.

Они оба поначалу не поняли, что происходит. Дверь сорвало с петель, Мельтара буквально отшвырнуло прочь от Бьянки, и он удивлённо охнул, а затем снова взвыл от боли. Бьянка изумлённо наблюдала за тем, как в зале творится нечто, напоминающее смерч. С трудом, но она всё же поняла одно - ей пришли на помощь. Движения двух дерущихся вампиров были настолько стремительны, что даже ей не удавалось всё рассмотреть. Судя по блеску чего-то железного, соперник Мельтара был вооружён, однако хозяин замка постепенно начал одерживать верх. Нанеся сокрушительный удар в корпус незнакомца, Мельтар изо всех сил впечатал его в пол. На пару мгновений сражение прекратилось, и вампиры, наконец, рассмотрели друг друга.

- Ты что ещё за урод? - брезгливо поморщился Мельтар, но тут же оказался пронзён клинком, и с воплем отскочил в сторону; тело хозяина замка покрывали серьёзные раны, камзол теперь уже окончательно превратился в лоскуты, а рот был порван с левой стороны, создавая жутковатую ухмыляющуюся гримасу.

Мордрауг вскочил на ноги, сверля противника привычным ледяным взглядом. Ему досталось не меньше - порванный наряд, глубокие борозды от когтей Мельтара на коже и погнутые щитки не так приковывали взгляд, как неестественно раскрытый рот. Нижняя челюсть была сломана и болталась на растянувшихся мышцах почти под кадыком, так что теперь жуткий вампир напоминал хищного зверя с широкой клыкастой пастью. Зрелище было отвратительным. Приняв боевую стойку, Мордрауг ринулся в атаку.

- Ты издеваешься?! - крик Мельтара потонул в шуме драки. - Ты что, ещё и из Лин"Элондэ, тварь?!

Бьянка никогда ещё не видела, чтобы вампир испытывал такую явную боль от ранения обычным клинком, если только тот не принадлежал инквизиторам. Но меч Мордрауга был эльфийским, и эльфийское же слово вырвалось из уст Мельтара. Кажется, он даже испугался. Ситуация стала чуть яснее.

Тем временем Мордрауг снова отлетел на несколько метров, получив серьёзный удар. Мельтар же, находясь явно в выигрышной позиции, не спешил нападать.

- Довольно! - истерично выкрикнул он. - Ты пришёл за ней, да? Она моя! Моя, понял?! Ты показал высокое мастерство в бою, и лишь поэтому я позволяю тебе уйти отсюда целым! Иди! Но она, - изрезанной до мяса рукой вампир указал на Бьянку. - она принадлежит мне!

Вампирша подозревала, что раз Мордрауг появился здесь, он вряд ли оставит её на произвол судьбы. И в сражении с Мельтаром он доказал, что они почти равны по силе. Но её удивило и кое-что ещё: взгляд вампира. Она уже видела эту жгучую ненависть, совсем недавно. Неужели Мордрауг знает, кто обратил Мельтара?

Противники снова сцепились, носясь по залу и круша мебель. Свирепое шипение и крики боли оглашали пространство. Мельтар, схватив обломанную ножку высокого канделябра, попытался пронзить тело соперника и пригвоздить его к стене наподобие Бьянки, но Мордрауг ловко увернулся, и, не сбавляя темпа, нанёс свой удар. Мельтар потерял равновесие и упал, заходясь отчаянным воплем и держась за рассечённую правую ногу. Тут же Мордрауг вонзил меч ему в затылок - лезвие вышло аккурат между глаз. А следом остриё меча вошло в его сердце, оборвав крик и превратив в застывшего истукана.

Мордрауг сам едва стоял на ногах. С минуту он сверлил поверженного противника взглядом, решая, что с ним делать дальше, а затем медленно направился к распятой Бьянке.

Когда он вырывал из стены кочергу, а затем и меч, вампирша осознала, насколько он измотан. Каждое движение, каждое усилие давалось ему с огромным трудом. Продлись бой ещё немного - и Мельтар одолел бы его. Когда вампир, наконец, освободил Бьянку, они упали на пол вместе. Долгое время они просто лежали без движения. Мордрауг устало смотрел в потолок, Бьянка, прижавшись к нему, хотела что-то сказать, но не могла - все слова казались ей сейчас ужасно глупыми. Наконец, собравшись с силами, вампирша поднялась, и поцеловала своего спасителя в лоб.

- Спасибо. - прошептала она. - Я сейчас вернусь.

Она встала, и, пошатываясь, ушла куда-то вглубь замка.

Мордрауг лежал, вслушиваясь в шорохи где-то вдалеке. Хозяин замка серьёзно потрепал его, однако мысли кружили вокруг иной темы. Чем теперь обернётся его вмешательство в расстановку сил в Некрополе? Хитрый Санатх сыграл на его ненависти к Харагину, и Мордрауг опасался отнюдь не гнева старого недруга, а того, что теперь в его отношении предпримет король вампиров. Клятвы и обещания королей, особенно произнесённые без свидетелей, имеют сомнительную ценность. Необходимо было как можно скорее убираться из Некрополя. Чёрт с ними с гиеноллами - повторный визит в резиденцию монарха мог оказаться фатальным. Мордрауг не был уверен даже в том, что у них с Бьянкой ещё есть время на заключение сделки, ради которой они сюда и прибыли.

Между тем вампирша вернулась. Она выглядела заметно лучше и бодрее, и вела за собой человека на цепи. Следом шёл ещё один вампир - судя по всему, здешний слуга.

- Ты совсем спятила! - сокрушённо прошептал этот мертвец, увидев итог сражения. - Что ты натворила?

- Заткнись и приберись тут немного, когда мы закончим. - буркнула Бьянка.

Отстегнув цепь с шеи жертвы, вампирша повалила мужчину на пол возле Мордрауга, и, воспользовавшись саблей, отрубила человеку голову. Бережно поддерживая сломанную челюсть вампира, Бьянка принялась поить того свежей кровью. Процесс регенерации начался почти мгновенно, и вскоре Мордрауг вгрызался в кровавую мякоть уже самостоятельно.

Покончив с трапезой, вампир встал на ноги и сурово посмотрел на Бьянку. Та выглядела растерянной, чуть ли не виноватой.

- Я просто не хотела тебя впутывать. - сказала она.

- Дууыра. - челюсть пока с трудом слушалась его.

- Я обязана тебе жизнью. Откуда ты узнал?

- Птом рсскаажу. Не лушее мысто для открвеный. Дыэлай с ным, что хтела - и уходыим. - вампир указал на лежащего Мельтара.

- Зачем нам отсюда уходить, скажи на милость? - Бьянка попыталась развести руки в стороны, но её левая рука ещё с трудом двигалась. - Это теперь мой дом. И... твой. Если ты захочешь... - добавила она тихо.

- Это дуом храгинвого прыихвосня. Здесь опасно. - заявил Мордрауг. - Прежде чем нас могут схватыить, нам нуужно закончыить сделку, и уплыить.

- Не кипишуй. - покачала головой вампирша. - В чём я абсолютно уверена, так это в том, что время у нас есть. Это Некрополь - даже если ты нашкодил, за тобой явятся не сразу. Мы всё успеем. Расслабься.

- Кто бы гооврил...

- Нам всё равно нужно восстановиться. А пока помоги-ка мне разобраться с нашим трофеем.

- Что вы собираетесь делать? - испуганно воскликнул вампир-слуга.

- Хм, увидишь. - Бьянка хищно оскалилась. - А хочешь, и сам поучаствуй. Уверена, претензий и обид на своего бывшего хозяина у тебя накопилось немало. Хм-м-м-м... Я хочу слышать его реакцию... Как бы нам устроить так, чтобы он был беспомощен, но шевелился? - она задумалась ненадолго. - Ах, да! Эй, как там тебя... Фальран, верно? Пойдём-ка поищем кандалы. Те самые. Я уверена, они до сих пор где-то тут хранятся.

Вампиры вновь оставили Мордрауга наедине с поверженным Мельтаром. Хозяин замка нервничал, его зрачки - единственное, что оставалось подвижным - беспокойно вращались в глазницах. На мгновение Мордраугу захотелось выпытать у противника всё, что тот знает о Харагине; каждую деталь, каждый секрет и каждую особенность, которые можно было бы использовать против Истинного... Но это желание быстро развеялось: Харагин всегда славился своей непредсказуемостью, так что даже те, кто был обращён им, никогда не могли сказать что-либо наверняка о своём создателе. Даже Лия не знала его досконально.

Через некоторое время вернулись Бьянка и Фальран. В руках вампирши позвякивали цепи кандалов. Мордраугу уже доводилось видеть подобные приспособления - особый зачарованный металл, получаемый из сплава серебра и адамантия, достаточно прочный, чтобы удержать скованным даже вампира.

Несколько минут возни - и вот уже Мельтар стоит перед своими пленителями, закованный и беспомощный. Меч, извлечённый из его груди, уже был в руках Мордрауга, напрягшегося и готового к бою в случае неожиданного освобождения вампира. Мельтар злобно уставился на Бьянку, покусывая нижнюю губу.

- Считаешь себя победительницей? - наконец произнёс он. - Что бы ты ни вообразила себе, это мой дом, и я знаю здесь каждую потайную дверцу, каждую лазейку. Уверяю, твой триумф продлится недолго. Скоро вы точно также будете стоять передо мной в цепях и жалеть, что не убили сразу.

- В его словах есть доля правды. - заметил Мордрауг, медленно проговаривая слова. - Его нужно убить.

- Перестань параноить. - Бьянка была сама безмятежность. - Твоего мага тоже можно было убить, когда мы пришвартовались. На первое время пригодится и этот болтун.

Она извлекла из ножен кинжал, подаренный Лией, и помахала им перед лицом пленника.

- Ты сделал меня сильнее, хитрее и изворотливей, чем я была когда-то. - сказала она. - С одной стороны, я должна бы поблагодарить тебя за это... Но нет, мне нравилась та жизнь, которой ты меня лишил.

Зайдя Мельтару за спину, вампирша двумя взмахами кинжала перерезала ему сухожилия на ногах, и пленник, закричав от боли, упал на колени. Его раны зашипели, дымясь.

- Догадался, что это? - засмеялась вампирша, глядя на сведённое судорогой обгоревшее лицо бывшего мучителя. - Заговорённое - что? Правильно, се-реб-ро! А кем заговорено? Да-да, ангелами. Чудесное, редкое, и, главное, самое действенное оружие против нежити. Ещё действеннее, ещё смертоноснее, чем эльфийские заточенные игрушки. Шанс того, что ты когда-нибудь снова будешь ходить... отсутствует!

- Это... бред! - выкрикнул Мельтар. - Выдумки! Нет никакого... ангельского серебра!

- Тогда бы ты уже встал на ноги. - заметила Бьянка глядя на вампира сверху вниз. - Такое оружие не зря легендарно, ведь, с исходом ангелов, оно стало большой редкостью. А кто у нас самый известный коллекционер редкостей в Некрополе, который, к тому же, ещё и видел ангелов лично?

- Харагин. - в два голоса вымолвили ошарашенные Мордрауг и Мельтар.

- Умнички. - похлопала в ладоши вампирша. - Ну как, всё ещё больно? А если я скажу, что боль ещё и пройдёт ох, как нескоро?

- Сука... Тварь! - взревел пленник, силясь порвать цепи. - Он не мог отдать тебе... Не мог! А, да, ты же общалась с этой его шлюшкой... Ничего, я выберусь. И сотворю с вами такое... ты ответишь за всё!

- Нууу... Пожалуй, нет. - Бьянка схватила Мельтара за волосы, и запрокинула ему голову. - Смотри на меня. Я ведь никогда тебе не улыбалась, верно? Ну, так запомни эту улыбку. Больше ты её не увидишь. Говоря прямо, больше ты не увидишь уже ничего. Око за око, так сказать. А ты мне ещё и задолжал за все эти столетия!

Вампирша занесла кинжал над головой, и новый крик, в котором смешались боль, отчаяние и ужас, огласил залы и коридоры особняка.

Заперев новую игрушку в одной из камер, располагавшихся в катакомбах под замком, Бьянка вернулась в парадный зал. Там уже прибирались пятеро слуг, включая и Фальрана. Вампир был шокирован и подавлен произошедшим, его беспокоила собственная судьба, так что, заметив приближающуюся Бьянку, он сам подошёл к ней и рискнул спросить:

- Что теперь будет с нами? Со мной, с другими слугами, и... не только с ними? И... какая судьба ждёт господина Мельтара?

- Ну, во-первых, господ теперь двое. Моё имя тебе известно, а нашего угрюмого освободителя от гнёта прежнего хозяина зовут Мордрауг. Запомни это. Во-вторых, в отношении к прежнему владыке замка я запрещаю тебе и остальным слугам называть его как-то иначе, кроме слова "этот". Или "тот", как вам удобней. У него больше нет ничего, в том числе и имени. Кормите его время от времени, но не до отвала, а так, слегка, чтоб не усох, хи-хи... В-третьих, прислуга будет продолжать исполнять свои немногочисленные обязанности, а всякие рабы... Хм, я ещё не думала об этом. Ну, и в-четвёртых, что касается тебя лично: ты, как главный над прислугой, теперь будешь заведовать человеческими фермами и исполнять обязанности представителя вампиров.

- Я? Но... - Фальран замялся. - Но я же всего лишь слуга...

- А также секретарь, счетовод, и прочая-прочая. - Бьянка изобразила зевок. - Будто я не знаю, что ты и так фактически управлял фермами и распределял еду между вампирами Некрополя, в отличие от того ничтожества, которому служил. Оно только и делало, что развлекалось со своими пленниками да кутило напропалую. Отчасти поэтому я оставила его в живых - из-за тебя. Твои знания и опыт очень полезны, Фальран. Я рассчитываю на тебя. Видишь ли, мы с Мордраугом вскоре покинем город на некоторое время, а затем обязательно вернёмся и снимем с тебя часть обязанностей. Если будешь себя хорошо вести, я даже дам тебе крови того, кто тебя обратил, и ты станешь свободен. Ну, как тебе?

- Звучит... заманчиво. - робко ответил Фальран.

- Вот и хорошо. - вампирша улыбнулась. - Однако учти, если решишь освободить ту тварь или попытаешься сплести интриги против меня, пока я отсутствую, расплата будет очень горькой.

Аменшинот молчаливо разглядывал гостью своей обители, восседая на позолоченном троне. Как и все личи, он испытывал глубокое презрение к прочей нежити, и особенно к вампирам.

Могущественные и бессмертные, личи были искушены в магии, они воспринимали всех существ - и живых, и неживых - как тупой скот, слишком примитивный и ничтожный. Но вампиров личи презирали больше всех. Бессмертные и сильные вампиры выделялись из общей массы мертвецов. Те, что звались Истинными, были демонами, а вот их многочисленные слуги - Обращённые, вызывали у большинства личей ненависть, злобу и зависть. Они также были когда-то живыми, и, превратившись в нежить, даже могли обладать магией и накапливать тайные знания веками. Однако было и ещё одно обстоятельство, приводившее личей в бешенство: вечная молодость кровососов. Вампиры не старились, их тела не превращались в высохшие мумии с грубой серой кожей, натянутой на кости, и не истлевали с течением времени. Всё решалось обыкновенным поглощением крови. Им не нужно было раз за разом искать подходящий сосуд для своей души и проводить трудоёмкие ритуалы переселения сознания. Но ни один вменяемый колдун не стал бы позволять себе обращение кем-либо из кровососов - ведь в таком случае, пришлось бы стать слугой низшего создания, нежити, которая могла бы узнать все сокровенные тайны и древние знания, так бережно оберегаемые магами от посторонних. И уж тем более ни один маг не открыл бы своих секретов кровожадному демону. Эта дилемма приводила личей в холодную ярость. Ничего так не хотели они, как сохранить свою прежнюю привлекательность тела, однако на протяжении столетий, так и не преуспели в подобном.

И сейчас одна вампирша стояла прямо перед Аменшинотом. Их безмолвное разглядывание друг-друга длилось уже довольно долго. Лич не без удовольствия тянул паузу, заставляя гостью нервничать. Наконец, он решил снизойти до этой мертвячки и начать разговор.

- Говори. - просто произнёс он глухим, бесстрастным голосом.

Одноглазая кровососка вздрогнула от неожиданности.

- Я пришла, чтобы просить тебя о помощи, великий Аменшинот. - льстиво промурлыкала она.

- Помощи? - поморщился лич, насколько это было возможно сделать его сухим лицом. - Ты просишь о помощи меня?

- Разумеется! Я пришла к тому, кто наиболее искушён в некромантии и известен своей отзывчивостью. И я щедро заплачу за твою помощь, мудрый лич.

Закутанное в длинный чёрный балахон, сухое тело колдуна подалось немного вперёд. Многочисленные золотые амулеты, висевшие на нём, тихонько забряцали друг о друга. Если бы Аменшинот мог, он бы сощурился, испытывая подозрение. Лесть уже давно стала официальным языком общения с личами. Всем мертвецам, обладавшим хоть какими-то зачатками разума, было известно высокомерие колдунов, а когда те становились неживыми, эта черта их характера возрастала неимоверно. Аменшинот действительно мог сказать о себе, как об одном из лучших некромантов города мёртвых, и по праву гордился этим. И он действительно нередко соглашался предоставлять разного рода услуги знати Некрополя ради драгоценных знаний и артефактов. Но услуги его были недёшевы, а стоящая перед ним девчонка слабо походила на знатную - скорее, она была обычной телохранительницей.

- Чего такой как ты надобно от меня? - сверкнул Аменшинот красными угольками в глазных впадинах.

- Я была бы несказанно рада, если бы ты согласился отправиться со мной в Нерклот и своей мощью обратил бы орды мертвецов на столицу.

- Чтобы я покинул свой дом?! - Аменшинот был поражён такой наглости. - Как смеешь ты даже мыслить об этом?!

- О, великий Аменшинот! - воскликнула вампирша, нисколько не испугавшись гнева лича. - Я привезла с собой несколько сундуков, полных золота, а также зиранские артефакты из недр самой Академии! Уверена, ты по достоинству оценишь их. И, сверх того, у меня есть то, от чего ты не в силах будешь отказаться.

Она хлопнула в ладоши, и ещё один вампир вошёл в зал, ведя перед собой какого-то старика.

- Этот человек - поистине ценность, достойная твоего гения! - улыбнулась одноглазая. - Архимаг Марлиан собственной персоной. Подумай, сколько тайн и знаний ты обретёшь, имея его в своём распоряжении. Единственный экземпляр! Обидно будет, если на моё предложение откликнется кто-то другой, не правда ли?

Лич надолго замолчал, обдумывая сказанное. Он уже успел коснуться сознания старика и обнаружить, что мертвячка говорит правду. Перед ним действительно стоял сам знаменитый архимаг Зирана. Марлиан дрожал, он испытывал настоящий ужас, обнаружив, что стал товаром и ничего не может с этим поделать. Несомненно, архимаг знал о том, что личи крайне редко оставляют таких, как он, в живых. Как правило, достаточно заключить душу и разум в подходящий сосуд, чтобы всегда иметь под рукой ценный источник информации - страдающий, запертый, не способный упокоиться и вынужденный утолять безграничное любопытство и честолюбие своего неживого хозяина. А уж архимаг, вогнавший всю зиранскую Академию Магии в кабалу Инквизиции, был занятен вдвойне, если не втройне. До Аменшинота доходили слухи, будто Марлиан, среди прочего, изучал природу разломов, и довольно многое узнал о сути Ядра и загадочной тикванской Бездны. Упускать такой лакомый кусок было бы глупо, очень глупо.

Лич взмахнул рукой, и позади его трона появились шестеро зомби. Они не были вооружены, из чего вампиры решили, что это рабы.

- Я беру его. Остальное отдашь им. - распорядился лич. - Иди.

- Ты согласен? - уточнила вампирша.

- Иди. - повторил Аменшинот, на этот раз это было уже настойчивым приказом.

- Мне нужно знать точно. Если сделка совершится, надо быть уверенной, что...

- Она совершилась! - гнев снова охватил Аменшинота. - А теперь - прочь, пока я не передумал!

- Отплываем завтра утром. - сделав изящный реверанс, одноглазая схватила второго кровососа под руку, и поспешила исчезнуть прочь с глаз раздражённого лича. Следом за ней двинулся отряд зомби, ковылявших довольно бодро для неразумных мертвецов.

Аменшинот взглянул на всё ещё стоящего перед ним бледного архимага.

- Теперь разберёмся с тобой... - произнёс мертвец не без удовольствия. - Для начала, поведай, как и кому удалось обдурить тебя до такой степени, что ты оказался здесь, передо мной. Я желаю поднять себе настроение, а ты как раз сгодишься для этого.

В Некрополе не было заметной смены дня и ночи, так что нежить ориентировалась, в основном, по башне Императора. В утренние часы верхушка башни практически не светилась, в полдень раздавался громкий гул, который был слышен даже на окраинах огромного города, а тяжёлые чёрные тучи вокруг башенного шпиля медленно начинали пропускать зеленоватое сияние. К полуночи это сияние заставляло часть облаков рассеиваться, и до рассвета над замком Императора был виден клочок ночного неба, в которое устремлялся зелёный луч с конца шпиля.

В тот момент, когда вампиры с десятком людей из некропольских ферм пришли на пристань, было как раз утро. Пока люди медленно поднимались на корабль, в порту показалось целое войско гиеноллов, заметно нервничающих. Подойдя к Мордраугу, их вожак, высокий, мускулистый, увешанный костями и цепями поверх брони, фыркнул и склонил голову.

- Кроль-крровьсос гавррил, что найдём вас тут сщас. - гортанно пролаял он. - Мы плывём дать долг. Выди нас.

- Где Санатх их откопал? - удивилась вампирша, глядя, как мохнатые существа поднимаются по трапу на борт корабля.

- Велерад передал через них привет. Он откуда-то знает, что мы направились в Некрополь после Форхота.- ответил Мордрауг. - Как нам обращаться к тебе? - спросил он у вожака.

- Керхорр. - прохрипел гиенолл, тряхнув чёрным гребнем на массивной шее. - Эсли хоч гавррить с намы, гаврри мне. Я одын пнимать ваш речь. Ы гаврррить пррочым!

- Неожиданно. - протянула Бьянка, провожая взглядом Керхора, забирающегося на судно. - Впрочем, тоже полезно. Надеюсь, наших припасов хватит, чтобы они не передохли по пути.

- Поэтому я велел твоему слуге собрать в дорогу десяток, а не пару-тройку.

- Он не только мой слуга, но и твой, вообще-то. - заметила Бьянка. - Или тебя не прельщает мысль о жизни здесь, со мной? Теперь должность управляющего фермами вакантна, и...

- Меня не интересуют здешние интриги. Я сыт этим по горло. - отрезал Мордрауг. - Моё место не здесь, как и моя цель.

Беседу вампиров прервал появившийся на пристани Аменшинот в сопровождении Марлиана.

- Умно, девочка. - прошипел он, обратившись к Бьянке. - Отдать игрушку, но оставить при себе инструкцию.

- Формальность, великий Аменшинот. Мы, вампиры, слишком примитивны, чтобы верить на слово даже таким могущественным личностям, как ты. - улыбнулась та в ответ. - К тому же, твой подарок пригодится нам не только в грядущей битве, но и на случай штиля в открытом море. "Инструкцию", как ты мудро выразился, я отдам тебе как только условия нашей сделки будут выполнены.

Лич недовольно скрипнул зубами, и прошёл на борт.

- Ох, клять... - тихо выругалась Бьянка, обернувшись, и заметив, что к ним из города направляется ещё один силуэт. - Да сколько можно-то? Скорей, отчаливаем!

- Уже не успеем. - Мордрауг извлёк меч из ножен.

К вампирам быстрым шагом приближался Харагин.

- Ну, ну, будет тебе, друг мой! - как ни в чём не бывало, радушно воскликнул он, разведя руки будто бы для объятий. - Довольно убийств, пока что. Я лишь хотел, пока вы не уплыли, выразить вам двоим своё почтение, не более. Всё же, расправиться с одним из моих сильнейших подданных... Такое не каждый год случается, хе-хе. Нет-нет, я вовсе не зол, хотя и должен бы. Во-первых, Мельтар и так довольно долго был капризным ребёнком, почти бесполезным, к тому же. Он успел многим надоесть. Ну, а во-вторых, я прекрасно знаю, что такое справедливая месть, и потому не имею никаких возражений касательно случившегося. Так что, дорогая Чернобурка - я ведь могу тебя называть этим знаменитым прозвищем? - прошу принять моё искреннее восхищение.

- Благодарю... - Бьянка постаралась вложить всю смелость в одно это слово, но вышло всё равно фальшиво.

Некоторое время Харагин и Мордрауг молча смотрели друг другу в глаза. Истинный улыбался, Обращённый испепелял его злобным взглядом.

- Ну полно же играть в гляделки, друг мой. - наконец, сказал Харагин. - Убери оружие, и пожмём руки.

- Я тебе не друг. - процедил Мордрауг.

- Ох, прекрати это ребячество. - Истинный будто бы и не замечал тона, с которым к нему обратились. - Пора уже отринуть былое. Как я уже сказал, я знаю, что такое справедливая месть, и чту правила сатисфакции.

Он в один миг поравнялся с вампиром, дружески положив тому руку на плечо.

- Вышло бы глупое самоубийство. - усмехнулся он. - А я такого исхода не хочу. По крайней мере, сейчас. Между нами было много недомолвок, но послушай меня. Я понимаю твою ненависть, и её причины. Но и ты должен понимать, кто на самом деле породил её в тебе. Да, мы были на одной стороне, а потом... Я всего лишь трезво оцениваю шансы на успех того, в чём принимаю участие. И на тот момент моё решение было продиктовано здравым смыслом.

- А также трусостью за свою шкуру. - Мордрауг взмахнул мечом, целясь вампиру в голову, но тот уже стоял вне досягаемости удара.

- Не глупи. - покачал Харагин головой. - Я никогда не желал тебе зла. Ты был лишь пешкой, как и многие другие, и не стоит мнить себя более важной фигурой на доске. У тебя есть шанс начать всё сначала, так почему бы им не воспользоваться? Тебе пора перестать жить прошлым, друг мой. Я желаю вам обоим удачи.

С этими словами вампир буквально исчез. Бьянка недоумённо взглянула на своего спутника, который медленно убрал меч в ножны.

- Меня по-прежнему гложет жуткое любопытство. - сказала она. - Каждая ваша с Харагином встреча... Это как гном, гордящийся отсутствием у себя бороды - лишено всякого здравого смысла, безумно, непонятно... И оставляет кучу вопросов. Знаешь, я могла бы всё выяснить, спросив у Лии, но я хочу услышать эту историю ненависти от тебя. Потому что я на твоей стороне, пойми это уже.

- Желания редко сбываются. - ответил вампир, поднимаясь на корабль. - И твой лимит на их реализацию уже явно превышен.

"О, как знать." - улыбнулась Бьянка, следуя за спутником. - "Быть может, это как раз начало моей полосы везения. А если я чего-то сильно хочу, то добьюсь этого, рано или поздно. Я достаточно терпелива, милый."

- Надеюсь, ты не забыла о нашем уговоре. - неожиданно прозвучало возле её уха.

Вампирша резко обернулась. Харагин снова стоял на пристани и смотрел на неё полными злобы глазами, при этом дружелюбно улыбаясь.

- Не хотелось бы разочаровываться в тебе. Ведь если ты решишь расторгнуть свои обязательства, то проку от тебя больше не будет. А я, в свою очередь, очень расстроюсь, дорогая моя.

- Не беспокойся, я не подведу. Я помню, что от меня требуется. - ответила Бьянка, оглянувшись на корабль и убедившись, что Мордрауг их не видит.

- Ха-ха, вот и славно. - сказал Харагин. - Менять планы и прибегать к излишним мерам, в нашем случае, было бы излишним расточительством времени и сил. Да и Лия опечалится... Что ж, попутного ветра и крепкой тебе памяти.

Бьянка ничего не сказала в ответ, постаравшись изобразить непринуждённость во время подъёма на борт.

Корабль отплывал, порт заволокло туманом, но даже сквозь белую пелену вампирша ощущала на себе колючий, насмешливый и при этом угрожающий взгляд Харагина. Внутри неё вился рой сомнений. Идти против могущественного Истинного - что может оказаться безумнее? Но быть чьей-то игрушкой ей уже до чёртиков надоело. Фактически, она уже почти решила, как будет действовать далее, но при этом её преследовало ощущение, будто она поступает ужасно глупо.