Просто удивительно, насколько человек подвержен гордыне. И, что самое печальное, чем меньше и незначительнее дела самого человека, тем гордыня пышнее и насыщеннее. И мнит маленький человечек, написавший пару абсолютно бездарных рассказиков и обличивший в своих рецензиях несколько серьезных писателей, что он Велик. Велик и значителен. И все должны прислушиваться к Его мнению. И все эти писателишки, с каким-то нелепым тиражом в 500-900 тысяч экземпляров в год (какие мелочи!), должны писать так, как хочет Он - великий критик и знаток, он же, по совокупности, ЧИТАТЕЛЬ. Нравится ему "Повесть о Ходже Насреддине" Леонида Соловьева, так, значит все абсолютно авторы, решившие написать о знаменитейшем плуте и мошеннике, должны писать именно тем языком и слогом, что пользуется сам Леонид. Даже Андрей Белянин, у которого давно уже выработался свой стиль, свой слог. И невдомек Великому критику, что использование чужого стиля - это значит, потерять самого себя, писать "под копирку", пусть и уважаемого писателя.
"У Соловьева прекрасный язык. Белянин писал левой ногой. У Соловьева приличный юмор. У Белянина юмор натужный."-пишет Великий критик. Что ж, как говорится, на вкус и цвет все фломастеры разные...
"О благословенный город, воспетый Шахерезадой! Высокие минареты, пение муэдзинов, призывающих правоверных к вечерней молитве... И вот уже лучатся яркие звезды на бархатном фиолетовом небе. Дурманящий аромат ночи, трепет листьев чинар. Топот арабских скакунов - грозные стражи порядка спешат в свои казармы. И наконец, монотонный стук колотушки и убаюкивающий голос: "Спите, жители Багдада, все спокойно! В Багдаде все спо..." О горе! Вай мэ! Уже несколько дней не знает сна и покоя главный правитель города наимудрейший Селим ибн Гарун аль‑Рашид. Вай дод! Рыщет по всем улочкам и проулкам его верный слуга, высокородный господин Шехмет, и ищет он Багдадского вора по имени Лев Оболенский!"- так начинается роман Андрея Белянина "Багдадский вор".
"Присоединившись к большому купеческому каравану, Ходжа Насреддин пересек бухарскую границу и на восьмой день пути увидел вдали в пыльной мгле знакомые минареты великого, славного города.Хрипло закричали измученные жаждой и зноем караванщики, верблюды прибавили шагу: солнце уже садилось, и надо было спешить, чтобы войти в Бухару раньше, чем закроют городские ворота. Ходжа Напереддин ехал в самом хвосте каравана,окутанный густым тяжелым облаком пыли; это была родная, священная пыль; ему казалось, что она пахнет лучше, чем пыль других, далеких земель. Чихая и откашливаясь, он говорил своему ишаку: - Ну вот мы наконец дома. Клянусь аллахом, нас ожидают здесь удача и счастье."-так повествует Леонид Соловьев.
Что ж... Можно начать с того, что сравнивать эти два произведения не просто не нужно, но и глупо. Поскольку просто невозможно сравнивать абсолютно не фантастическое произведение и фантастику! Таким образом можно также попытаться сравнить апельсин и морковь, у которых нет абсолютно ничего общего, кроме цвета. Можно начать с сравнения слога и стиля авторов. И опять же, как можно сравнивать разные эпохи, а, соответственно и разные взгляды писателей? Соловьев, живший в советское время, совершенно иначе смотрел и на юмор, и на жизнь Востока, и вообще на написание собственных произведений, нежели Белянин, наш современник. "Повесть о Ходже...", несомненно, высший пилотаж, интересное и смешное произведение, написанное простым и доступным языком, и понятное даже детям. Оно написано вполне в духе своего времени, соответствуя критикам и цензорам советского периода. Пародия же Белянина, абсолютно не для подростков. "Единственный раз меня номинировали на "Алису" - пару лет назад, на"Росконе-2002".Причем, что интересно, не за мои сказки, а за "Багдадского вора". Но я честно отказался - нельзя премию за лучшую детскую фантастику давать вполне "взрослой" вещи..."- говорит сам автор. И это опять же повод не сравнивать двух абсолютно разных писателей.
"Я говорю понятиями хороший или плохой язык. Какая разница что какого жанра. Если человек пишет фентези, это не значит что ему надо спускать халтуру в сюжете, плохо прописаные характеры и отвратительный язык.", снова возражает Великий критик. Да, бесспорно, язык и слог Соловьева разительно отличаются от белянинского. "Багдадский вор " Белянина легче, красочнее и сочнее, нежели "Повесть о Ходже...", именно благодаря образности и полному погружению автора в волшебный мир Востока.
Так же глупо сравнивать творчество Белянина и Стругацких, при наличии у последних всего двух именно фентезийных произведений, да одного киносценария в этом жанре. "Понедельник начинается в субботу" и "Чародеи", безусловно великолепны, но уже "Сказка о Тройке" менее читабельна. Основная масса произведений у Аркадия и Бориса Стругацких написана довольно сухим и тяжелым языком, присущим фантастам. Они интересны, но это не фентези, а фантастика, и сравнивать творчество в разных жанрах нелепо.
В принципе, несложно понять, что Великий критик всего лишь не видит разницы между юмором и его отсутствием, поскольку сам данным чувством не обладает. Или, если и обладает, то весьма своеобразным, буквально на грани незримого. Что можно понять, прочтя пару его произведений, что он так опрометчиво обозначил "хьюмор".
Действительно, произведение Великого критика,"Охота на тушканда", весьма юмористично, фантастично и необычно. Главный герой, некий Андрей, все пытается доказать матке, что он не личинка. Для этого ему нужно поймать странного зверя тушканда. Но на охоте на слонозавра он сам становится жертвой таинственных для нас тушкандов:
- Здравствуй, Андрей.
Я обернулся, услышав свое имя, и остолбенел.
Это был тушканд. Точнее их было трое. На них было что-то вроде одежды -черные матовые халаты с отростками внизу, в которые были продеты их конечности.
- Здравствуй... те, - дрожащим голосом ответил я.
- Мы тебя тут ждали, Андрей.
Потом они объяснили что слонозавр был их ловушкой расставленой специально на меня. Они, видите ли знали, что личинки моего народа часто становятся жертвами слонозавров, и что я, сам недавняя личинка, наверняка захочу поймать слонозавра чтобы отомстить за своих родственников.
Великолепный слог , образный и захватывающий, уносит нас в сложный и органичный внутренний мир героя, который в своем мире "считался довольно смышленым малым, причем не лишенным воображения".
"Что они не такие тушканды как наши я понял почти сразу. Во-первых они были слишком медлительными, во-вторых у них не было крыльев, а в-третьих они умели разговаривать."-быстро сообразил наш герой. Его мысли мелькают настолько быстро, что он даже не успевает соображать:"Кстати в первые секунды у меня мелькнула мысль что Глеб меня обманывает,что тушканд возможно таки разумен."
Общее впечатление, что оставляет читателю "Охота на тушканда", неоднозначно. Невооруженным взглядом видно, что автор, скорее всего, страдает гомофобией в скрытой форме. Иначе как объяснить попытки Великого критика превознести своего героя над тушкандами, что в нашем мире называются людьми и всего лишь являются пищей? К тому же, постоянные попытки героя доказать, что он не личинка, показывают, что Великий критик, скорее всего, не нашел свое место в жизни. И теперь, пытается реализовать себя, критикуя тех, кто много выше и значимее его, Великого критика и читателя.
Тогда вполне объяснимо его стремление донести до всех, что якобы "Белянин - для детей идиотов.". Ведь в текстах Белянина нет матов, вор и разбойник Лев Оболенский из "Багдадского вора" и "Посрамителя шайтана" не "говорит куда более поуголовному и что назыввается "с душой". По всей видимости, имеется ввиду душа и язык закоренелого уголовника и бандита.А таким языком Белянин никогда не пользовался, и вряд ли когда будет пользоваться в своих произведениях. Ведь даже во "Вкусе вампира" Капрал Енот, призрак бывшего военного, отъявленный матершинник и пошляк, на деле вовсе и не матерится, всего лишь используя междометия, дающие нам понять эмоциональную окраску его речи: "- Стоять! Смирна-а-а! Кто позволил?! Кому тут е...ма, в п...ма, за у...ма, под них у...ма и ё...ма, а?!"
Возможно, именно желанием реализовать себя, можно назвать попытку автора приобщить себя к творчеству Белянина, высказываясь о его книгах, как о произведениях либо хорошего друга, который прислушивается к мнению Великого критика, либо даже на правах старшего брата: "Плохой язык, а язык Белянина плох, и он сам это знает, ежели не дурак, не оправдывается юмористическим сюжетом."
Именно потому, что Великий критик не дурак, он в своих произведениях юмористическим сюжетом не прикрывается, более того, юмор в его "Охоте..." скрыт, причем настолько тщательно, что найти его там просто невозможно. И, может быть,что вернее, даже не стоит.
Хотелось бы, чтобы люди поняли, наконец, что ни один писатель на свете не станет писать "по заказу" каждого читателя, которому что либо пришлось не по душе или уму. Каждая книга, каждое стихотворение-частичка души писателя, и невозможно свою, родную и такую понятную, душу подстроить под каждого, кто вдруг возомнит себя настолько важным и нужным писателю, что ему выпадет такая возможность- указывать, как и что писать. Если писать "как Стругацкие,Лукьяненко,Желязны,Бредбери...", то автор перестанет быть СОБОЙ. А это самое главное. Самое нужное. Самое важное. Быть собой. И,когда писатель любим и почитаем, на каждого фыркнувшего и недовольного найдутся сотни тысяч довольных.
Верблюд моих мыслей дошёл до колодца твоего сознания, не рассыпав по пути ни зернышка смысла из хурджинов красноречия? (с)