Переплетения горных хребтов расступились, открывая огромную долину, покрытую лоскутным зеленовато-желтым одеялом возделанных полей. Большой транспортный самолет ИЛ-76 заходил на посадку. Внизу сверкнула, клинком дамасской стали окруженная темно-зеленым кустарником небольшая река с разбросанными по берегу кишлаками. Самолет снижался, отстреливая тепловые ловушки. Вот уже отчетливо видны плоские крыши глинобитных домов, окруженных глиняными заборами. Впереди показалось огромное поле порыжевшей от солнца травы, кое-где покрытое оспинами воронок, замелькали ряды колючей проволоки, за ними врытые в землю танки. Самолет коснулся колесами взлетно-посадочной полосы и, завершив торможение, неторопливо направился к месту стоянки, затем, развернувшись, остановился. Взревели и тут же смолкли двигатели. В то же мгновение распахнулась боковая дверь, и бортмеханик выдвинул из салона трап. Из открытой двери начали выходить пассажиры. Их было двое. Первым ступил на бетонку аэродрома высокий, начинающий полнеть, но довольно стройный человек лет сорока пяти в очках, одетый в темно-серый костюм, бежевую сорочку с однотонным галстуком и обутый в поношенные ботинки. Спокойное и вместе с тем уверенное выражение лица показывало, что он старший. Следом за ним вышел молодой человек, лет тридцати, одетый также непритязательно.
Самолет встречали. Едва пассажиры спустились по трапу, с интересом посматривая по сторонам, как из стоящего неподалеку пропыленного открытого "уазика" вышел невысокий человек в "афганке" с погонами подполковника и подошел к ним.
- С прибытием вас на Афганскую землю!
Приветствовал он прибывших. И тут же представился:
- Минаев Сергей Федорович. Мне поручено обеспечивать вам условия для работы.
- Очень приятно, - пожимая протянутую руку, произнес старший из прибывших.
- Колыманов Николай Анатольевич - главный конструктор, а это мой помощник - Мартынов Николай Егорович.
- Хорошо. Сейчас Сергей, отвезет вас в вашу палатку, показав на своего водителя, совсем молоденького солдата, перекрывая шум взлетающего штурмовика, прокричал Минаев.- Туда же будет доставлен и груз.
- Располагайтесь как дома, добавил он, а я пока займусь грузом. Ужин через два часа. Там и встретимся.
Утром, поднявшееся над вершинами гор солнце привычно осветило ряды военных палаток. В большой штабной палатке охраняемой часовым проходило совещание. По одну сторону длинного грубо сколоченного из досок стола сидели четверо старших офицеров с полковничьими звездами на выцветших "афганках". Во главе стола - коренастый пожилой генерал-майор с усталым лицом. По другую сторону стола сел главный конструктор с прибывшего вечером самолета ИЛ-76.
- Товарищи командиры! - обращаясь к присутствующим, открывая совещание, сказал генерал. - К нам прибыла группа ученых одного из московских НИИ для испытания нового оружия. Это робот-солдат, способный выполнять любые боевые задачи. За проведением испытаний будет наблюдать представитель Генерального штаба полковник Минаев Сергей Федорович, - показал он рукой на полковника, сидящего на ящиках, сложенных в глубине палатки. И добавил -Прошу соблюдать полную секретность, Молодой полковник с обветренным загорелым лицом и дерзкими зелеными глазами проворчал, ни на кого не глядя:
-Делать им там нечего, в Москве. С жиру бесятся. Только людей от дела отрывают.
Не обращая внимания на его ворчание, генерал сказал:
- Сейчас главный конструктор Колыманов Николай Анатольевич коротко расскажет о своем изделии. Прошу внимания.
Главный конструктор встал из-за стола:
- Наш робот представляет из себя конструкцию, по внешнему виду похожую на человека, выполненную из титана, усиленного вольфрамовыми каркасами, с независимой двигательно-энергетической установкой обеспечивающей работу в течение 40 часов в самых тяжелых условиях. Изделие оснащено совершенным
прицельно-навигационным комплексом, современным комплексом вооружения, системой встроенного контроля, способной обнаружить и устранить все появляющиеся неисправности. Снаружи изделие покрыто двухслойным материалом на основе ковара с наполнителем из титановых шариков. Материал способен выдержать воздействие любых известных видов стрелкового оружия. Активная броня закрывает все жизненно важные участки корпуса робота и способна выдерживать многократное воздействие кумулятивных гранат. Кроме того, оригинальная система опознавания "свой-чужой" и многократное резервирование делают его чрезвычайно удобным в эксплуатации. Испытания изделия на полигонах подтвердили его высокую эффективность. Теперь пришло время испытать его в боевых условиях.
- Прямо чудо-юдо какое-то, опять проворчал полковник с дерзкими глазами, а посмотреть на него можно?
- Пожалуйста, - ответил главный конструктор. - Сейчас мой помощник уже заканчивает его тестирование, прошу вас пройти в нашу палатку.
- Ну что же, товарищи, посмотрим на этого гиганта, - произнес генерал и направился к выходу из палатки. За ним вышли остальные.
Яркое солнце заливало палаточный городок резким светом. Гудели топливозаправщики, направляющиеся на стоянки самолетов. Строем прошел взвод солдат. Невдалеке в бледное небо поднимался вертолет МИ-8. Поднявшись над землей метров на 50, он с большим креном развернулся и направился в сторону недалеких гор. Небольшая группа офицеров во главе с главным конструктором и генералом направилась к одной из палаток, стоящей в некотором отдалении от остальных. Часовой в широкополой брезентовой шляпе с автоматом, висящем на плече, видя генерала, замер по стойке "смирно". Войдя внутрь палатки, все остановились. После яркого солнца, царящего на улице, полумрак палатки казался полной темнотой. В этой темноте горели разноцветные контрольные лампочки и цифровые индикаторы, негромко, но пронзительно гудел звуковой генератор.
Когда глаза привыкли к темноте, присутствующие увидели молодого человека, сидящего за небольшим складным столиком. Его пальцы быстро пробегали по клавиатуре пульта управления, напоминающего портативный переносной компьютер.
- Как дела, Коля? - спросил его главный конструктор.
- Все в порядке, Николай Анатольевич, - ответил он. Рядом с помощником главного конструктора стоял небольшой коренастый человек, экипировка которого напоминала экипировку летчика, готовящегося к боевому вылету: кожаная летная куртка на молнии, кожаные же штаны, заправленные в массивные ботинки с высокой шнуровкой. На голове у него был надет металлический шлем с опущенным светофильтром, рот закрывала кислородная маска. Летчик согнул руки, и Мартынов, отложив в сторону пульт управления, надел на него ребристый жилет.
- Кто это? И что он тут делает? - удивленно спросил генерал, глядя на летчика.
- А это и есть наше изделие, ответил Николай Анатольевич.
- Робот?
- Да, робот.
- А ходить он умеет? спросил молодой полковник.
- И ходить, и бегать, и ползать, и прыгать, а также лазить по скалам, стрелять и бросать гранаты. Поэтому мы бы хотели как можно быстрее испытать его в реальных боевых условиях, - ответил главный конструктор.
- Ну, в этом мы вам поможем, сказал генерал. Товарищи командиры, какие будут предложения? - обратился он к сопровождающим офицерам.
- Товарищ генерал, - с горячностью заговорил молодой полковник, - у меня разведгруппу "духи" в горах заблокировали, вторые сутки к ним пробиться не можем, путь этот робот попробует. Если и не пробьется, так хоть внимание противника на себя отвлечет.
- Я не возражаю, - ответил генерал и обратился к главному конструктору, возьметесь за это дело, Николай Анатольевич?
- С удовольствием, товарищ генерал, - ответил главный конструктор.
Генерал посмотрел на молодого полковника:
- Ну, тогда вылет по готовности, собирайтесь.
И обратился к главному конструктору:
- Кто полетит от вас, Николай Анатольевич?
- Я, - ответил главный конструктор.
- Может быть, лучше послать вашего помощника? спросил генерал. Там будет очень опасно.
- Нет, я должен быть там лично, - ответил главный конструктор, это моя работа.
- Ну не смею вас удерживать. Как говорится: "С Богом", - сказал генерал и вышел из палатки.
Полет длился не более 10 минут. Вертолет завис на высоте около двух метров над каменистым безжизненным плато. Молодой полковник, главный конструктор с роботом, подполковник Минаев, и сопровождающий их небольшой отряд спецназа быстро покинули салон и укрылись за разбросанными повсюду камнями.
Вертолет взревел двигателями и, поднимая тучу пыли, стал набирать высоту, скрываясь из виду
- Вон на той высоте и укрепились "духи", - показав на возвышающуюся, на юго-востоке скалу с почти отвесными склонами, сказал молодой полковник. - Оттуда они все ущелье под прицелом держат: муха не проползет. Внизу они все заминировали, а вверху, на высоте, у них пещеры, в которых они от бомбежки прячутся. Такие вот дела, - закончил он.
- Ну, это то, что надо, - сказал главный конструктор. И, достав портативный пульт управления, нажал на нем несколько кнопок. Робот встал из-за камня, надел на себя огромный рюкзак и не торопясь, направился в сторону скалы.
- Дойдет ли? забеспокоился полковник. - Ведь до той высоты километра полтора будет, а внизу минное поле.
- А это мы сейчас увидим, - сказал главный конструктор и поднес к глазам бинокль. Остальные последовали его примеру.
Со скалы не стреляли, и, как видно, с интересом наблюдали за приближающейся одинокой фигурой. Вот робот достиг минного поля и начал его пересекать. Иногда под его ногами взлетали фонтанчики земли и щебня от сработавших противопехотных мин, но они не причиняли ему видимого вреда. До подножия скалы оставалось не более 30 метров, когда раздался сильный взрыв. Земля вздрогнула, и раскатистое эхо заметалось между вершинами гор. На том месте, где только что находился робот, дымилась воронка несколько метров в диаметре.
- Каюк, - сказал полковник. - Фугас направленного действия, дистанционный подрыв. Где же ваше чудо-юдо? - добавил он, обращаясь к главному конструктору?
- А вон он, посмотрите левее воронки метров на 15, - ответил ему главный конструктор.
Действительно, на минном поле что-то шевелилось. Присмотревшись повнимательней, полковник увидел робота. С оторванными ногами и одной рукой он что-то доставал из закрепленного у него на спине рюкзака.
- Что он делает? - с интересом спросил полковник.
- Достает запасные ноги и руку, - спокойно ответил главный конструктор, сейчас пойдет дальше.
Действительно, не пошло и двух минут, как робот встал и невозмутимо продолжил свой путь.
Вопли ужаса раздались со скалы, и земля вокруг робота закипела от пуль, но он, не обращая внимания на пули, дошел уже до самой скалы и оказался в мертвой зоне. Здесь он не был виден боевикам. Не останавливаясь ни на минуту, робот подтянулся на руках и начал медленно, используя трещины и неровности, подниматься по склону. Издали он напоминал муху, ползущую по вертикальной стене. Полковник оторвал от глаз бинокль и сказал радисту, сидящему за соседним камнем: - Передай "четвертому" - "Вариант два".
Тот понимающе кивнул, поднес ко рту микрофон. Робот был уже возле самой вершины. Ему осталось подняться на небольшую каменную террасу, ведущую к пещерам. Но как только он попробовал подняться на нее, в него врезался град пуль, отмечая места попаданий белыми точками. Робот остановился и, повиснув на одной руке над пропастью, другой рукой достал из рюкзака ручной реактивный огнемет, выстрелил из него в ближайшую пещеру, затем достал из рюкзака огромную гранату и метнул ее во вторую пещеру, до которой было не менее 100 метров. Граната попала точно в цель. После взрыва робот поднялся на террасу, вытянул вперед руки с поднятыми вверх ладонями, открывающими
встроенные скорострельные пулеметы, и скрылся в лабиринтах пещер. Оттуда раздались крики, глухие взрывы, несколько пулеметных очередей... и все стихло. Через несколько минут робот снова вышел на террасу и поднял вверх руку.
- Операция закончена, - сказал главный конструктор и, обращаясь к полковнику, добавил: - Ну, где же твои разведчики?
- А вот, выходят, - указав рукой на ущелье, сказал полковник.
Посмотрев в указанном направлении, главный конструктор увидел три человеческие фигуры, бредущие по ущелью. Было видно, что двое, согнувшись, несли кого-то на развернутой плащ-палатке, за ними, часто спотыкаясь, шел еще один, очевидно раненый, разведчик.
- Помогите им, - обращаясь к солдатам, сказал полковник, - а ты, обратился он к радисту, - вызывай вертолет.
- А с твоим бойцом, что делать будем? - спросил он главного конструктора? - Как его оттуда доставать?
- Сам дойдет, ответил главный конструктор.
И действительно, в бинокль было видно как, вынув из необъятного рюкзака длинный фал, робот закрепил его за камни и, почти не касаясь его ногами и руками, быстро спустился со скалы, пересек по своим же следам, отмеченным воронками минное поле, и направился к месту сбора. Но, не дойдя до него несколько метров, вдруг остановился, зашатался и рухнул навзничь на землю.
- Энергетическая установка барахлит, - посмотрев на пульт дистанционного управления, сказал главный конструктор, - надо дорабатывать, - добавил он.
Офицеры небольшого отряда окружили лежащего робота, с изумлением рассматривая его изорванный в клочья бронежилет, его кожаную одежду, обгоревшую и кое-где свисающую клоками.
- Починить его можно? - спросил молодой полковник главного конструктора. - У нас найдется для него работа, - добавил он.
- Починить можно, но только в условиях нашего института, здесь не получится, - ответил главный конструктор, и добавил: - Приедем в Москву, устраним выявленные замечания и начнем серийное производство.
- Дай-то Бог, да поскорее, - сказал полковник. - Тогда нам здесь "ограниченный контингент" не понадобится.
II
МОСКВА 1992 ГОД
В кабинете директора крупного научно-исследовательского института началось совещание. За массивным дубовым столом сидел директор института представительный черноволосый мужчина в очках с золотой оправой. Вплотную к его столу был, придвинут длинный полированный стол для совещаний, по обе стороны которого разместились руководящие сотрудники института.
Ну что ж, товарищи, начнем, сказал директор, окинув взглядом кабинет, и продолжал, о результатах своей работы нам доложит главный конструктор боевого робота Колыманов Николай" Анатольевич.
Главный конструктор встал из-за стола, посмотрел на развешенные, на стене схемы и графики и сказал:
- Уважаемые коллеги! За три года, прошедших с периода испытаний нашего изделия в реальных боевых условиях была проделана большая работа по его модернизации, были устранены сотни замечаний и реализованы десятки предложений, применены самые современные материалы и комплектующие.
С этими словами он подошел к стоящей в углу кабинета ширме и раздвинул ее.
Взору присутствующих предстал среднего роста стройный молодой мужчина в неброском сером костюме.
-Вот наше изделие. Прошу любить и жаловать, продолжил главный конструктор. Его память содержит все известные слова русского языка, в том числе нецензурные, встроенный синтезатор речи позволяет ему говорить, вмонтированные акустические приемники, с аналого-цифровыми преобразователями, позволяя ют ему слушать. Сверхбыстродействующие процессоры дают ему возможность быстро адаптироваться в любой среде, включая человеческое общество, беря за основу действия окружающих его людей. Но в то же время они не позволяют роботу выйти за рамки записанной в него программы. Оставив без изменения сверх- прочный каркас изделия, мы встроили в него принципиально новую энергетическую двигательную установку, работающую на основе каталитических реакций. В качестве топлива используется этиловый спирт. В то же время в изделии имеется
небольшой атомный реактор, который используется в качестве резервной энергетической установки. Атомный реактор включается автоматически, в случае отсутствия основного топлива этилового спирта, и работает непрерывно в течение 3,5 лет.
Жесткие требования по массе и габаритам не позволили разместить в роботе встроенное вооружение. Все вооружение размещается в съемных контейнерах, которыми комплектуется изделие в зависимости от поставленных задач. Кроме того, робот обладает записанными в памяти определенными трудовыми навыками, может пилотировать все виды летательных аппаратов, водить все виды авто-мототехники, выполнять работу плотника, каменщика, слесаря, токаря и еще порядка тридцати рабочих специальностей. Таким образом, суммируя все вышесказанное, считаю, что наше изделие готово к проведению испытаний в любых условиях, а затем и к серийному производству. V меня все.
-Садитесь, пожалуйста, уважаемый Николай Анатольевич, прозвучал в на ступившей тишине голос директора.
-Считаю своим долгом поблагодарить главного конструктора и возглавляемый им коллектив за проведенную большую работу, продолжил он после небольшой паузы. В то же время не могу не отметить тот факт, что денег на проведение испытаний, а тем более на серийное производство разработанного изделия, у нас нет. Государственного заказа на следующий год тоже нет. А есть постановление правительства о конверсии, в соответствии с которым нам надлежит изделия, имеющие применение в народном хозяйстве, передать в народное хозяйство, а остальные уничтожить. Какие будут предложения?
Из-за стола встал главный инженер института высокий худощавый муж чина предпенсионного возраста:
-Товарищи, главный конструктор в своем выступлении отметил, что робот может выполнять различные виды работ, в том числе строительные, может быть, есть смысл, взять кредит, изготовить еще несколько образцов этих роботов и продать их какой-нибудь строительной фирме?
Это полностью исключено, поднялся из-за стола начальник планово-экономического отдела, высокий полный мужчина средних лет. При нашей безработице это нереально. Строительные компании сейчас имеют огромный выбор людей, готовых работать практически бесплатно. Зачем им роботы? Кстати, добавил он, если уважаемый главный инженер знает строительную компанию, имеющую рабочие вакансии, пусть поделится с нами. В сложившейся политической и экономической ситуации нашему институту долго не продержаться. И большинство здесь присутствующих, будут вынуждены согласиться на любую работу.
-Не надо сгущать краски, поморщился директор. Хотя определенная доля правды в словах начальника планово-экономического отдела есть.
-Так, может быть, его уничтожить? Или продать за границу? Директор внимательно оглядел присутствующих.
-Нет, ни в коем случае, раздались реплики из-за стола.
-Может быть, у кого-то есть другое мнение? спросил директор. Нет?
Очень хорошо. И это правильно, ведь это результат труда всего нашего института почти за десять лет. Значит, будем испытывать. Но где и как?
После небольшой паузы он продолжал:
-Москва отпадает полностью. Не будем забывать, что это боевой робот, и неизвестно, как он будет себя вести в условиях большого города. Я уже не говорю о встроенном в него атомном реакторе. Остается провинция. Какие будут
предложения?
-Да, провинция это то, что надо, задумчиво произнес главный инженер, особенно какая-нибудь отдаленная деревня. Недавно ко мне родственники
приезжали из Пермской области, рассказывали, что там жить очень тяжело. Работ с утра до ночи без выходных, и в колхозе, и на приусадебных участках. Зарплату почти не платят. А из развлечений только самогонка, да иногда телевизор. И рабочих рук там не хватает. Как, Анатольевич, глядя на главного конструктора, продолжил он, пьет твой робот самогонку?
-Он может работать на самогонке, Конечно, если она качественная, ответил главный конструктор, в системе предусмотрены специальные фильтры, которые заменяются роботом автоматически по мере загрязнения. Запас фильтров у нас есть, и тут же продолжил: - Предлагаю провести испытания в одном
из северных районов Кировской области, плотность населения там не велика, к тому же там живет мой дальний родственник по материнской линии, будет кому присмотреть за роботом и сообщить в Москву о внештатных ситуациях, если таковы возникнут.
-Ну, в Кировскую, так в Кировскую, согласился директор. Но ему же потребуются документы. И обратился к заместителю по режиму, сухонькому старичку пенсионного возраста, небольшого роста, бывшему работнику КГБ.
-Валерий Павлович! Можете ли вы, используя старые связи изготовить документы для нашего робота, а именно: паспорт, военный билет, водительское удостоверение и так далее?
-Могу, товарищ директор, ответил старичок. Правда это будет не бесплатно.
-Ну, пока еще у нас есть возможность заплатить, ответил директор, возьмите у главного бухгалтера необходимую сумму, я распоряжусь, и сегодня же приступайте к изготовлению документов.
Оглядев всех присутствующих, продолжил:
-Политическая и экономическая ситуация в стране меняется быстро. Пройдет какое-то время и, возможно, что наша разработка будет востребована. Обращаясь к главному конструктору, добавил, Николай Анатольевич, вам необходимо в кратчайшие сроки осуществить перепрограммирование вашего изделия, стереть у него из памяти все боевые и по возможности усилить производственные навыки.
-Хорошо, товарищ директор, сделаем, ответил главный конструктор, через неделю робот будет полностью готов к испытаниям.
-В таком случае, совещание закончено, обратился директор к присутствующим, - все свободны, прошу соблюдать полную секретность.
III
Почтово-багажный поезд остановился на небольшой станции, представляющей из себя полсотни домиков, живописно разбросанных на опушке леса, вплотную
подступающего к железнодорожному полотну. Немногочисленные пассажиры трех пассажирских вагонов, прицепленных к поезду, с трудом, помогая друг другу спускались с высоких вагонных площадок на железнодорожную насыпь. Здесь была группа дорожных рабочих в оранжевых жилетах, бригада плотников, возвращающаяся с заработков, из сумок которых выглядывали самодельные топорища, пятеро пожилых женщин с большими сумками, ездившие в райцентр за покупками. И только двое пассажиров привлекали внимание своим явно нездешним видом. Один из них, высокий полноватый мужчина в очках, был одет в новенькую, с иголочки, штормовку и черные джинсы, держал в руке небольшую полотняную сумку. Второй среднего роста, коренастый молодой человек в камуфлированном костюме, без знаков различия, и коротких кирзовых сапогах, без видимый усилий забросил за спину необъятных размеров рюкзак.
-Пойдем, Серега, посмотрим, что за машина, может, подвезут, сказал высокий пассажир и направился в сторону стоявшего возле здания железнодорожной кассы видавшего виды грузовика, к которому уже подходили группой женщины. Подойдя к автомашине, он спросил водителя, коренастого, среднего роста парня лет двадцати, стоящего возле кабины:
Женщины уже устраивались поудобнее в кузове. Мужчина в очках встал ногой на заднее колесо грузовика и быстро забрался в кузов. Его напарник небрежно взявшись одной рукой за задний борт кузова, не снимая рюкзака легко
подпрыгнул и очутился в кузове.
-Спортсмен, что ль, друг-то у тебя? спросила одна из женщин у очкарика.
- Уж больно прыгает ловко.
-Спортсмен, ответил он, и, посмотрев на коренастого, добавил, Сергей из армии недавно пришел, там натренировали.
-Понятно, продолжала женщина. А в Шерстнево, к кому вы?
-К Морозову Петру Степановичу, охотно ответил мужчина. Племянник я ему, вот и решили навестить, да и отдохнуть заодно, по лесу погулять.
-Отдохнете хорошо, ответила женщина, леса у нас огромные, грибов и ягод пропасть, да и рыбку есть где половить.
Грузовик меж тем выехал за станцию и помчался по извилистой лесной дороге, покрытой потрескавшимся асфальтом с многочисленными выбоинами, наспех заделанными щебенкой.
Да, дороги, однако, тут у вас, пробормотал пассажир в очках, подпрыгнув на очередной выбоине.
Дороги хорошие, мил человек, ответила словоохотливая женщина, вот раньше, лет двадцать назад, здесь машины по грязи трелевочниками таскали, и не раз бывало, что напополам машины те разрывали, из грязи вытаскивая. А сейчас красота.
Меж тем дорога пошла на подъем, темнохвойные елово-пихтовые леса, кое-где перемежающиеся вырубками, сменили веселые сосновые боры с березовым подлеском. В зеленой листве берез уже сверкали золотые пряди, свидетельствующие о скорой осени. Подъем закончился, лес впереди расступился, открывая широкие поля, раскинувшиеся по обе стороны дороги, а еще дальше, за полями, виднелись крытые белесым шифером крыши небольшой деревеньки.
-Шерстнево это, сказала словоохотливая женщина, глядя на приближающуюся деревню. Степаныч-от живет как раз посереди деревни. Вот его дом, показала она рукой.
Возле дома Степаныча машина на несколько секунд остановилась, высаживая пассажиров, и как только их ноги коснулись асфальта, резво побежала дальше.
Путники очутились перед большим пятистенным домом, добротно срубленным из толстых бревен, весело смотрящем на дорогу из под резных наличников всеми своими четырьмя окнами. В палисаднике, огороженном новым штакетником, желтели золотые шары. Колыманов открыл калитку, подошел к дому и постучал в окно. Через минуту входная дверь открылась, и на пороге показался хозяин - худощавый подвижный человек лет шестидесяти.
-Здравствуйте, дядя Петя, я ваш племянник из Москвы, Николай, - сказал Колыманов.
-Здравствуйте! произнес хозяин, и добавил, - я тебя сразу узнал, хотя и не видел десять лет. Ну, проходите в избу, хозяйка сейчас нам стол накроет, как говорится: "чем богаты, тем и рады".
Путники вошли в дом и пройдя через сени оказались в просторной светлой комнате. Тотчас же из-за досчатой перегородки, отделяющей комнату от кухни с русской печью, вышла хозяйка полноватая женщина лет пятидесяти пяти.
-Ну, здравствуй, племянник, уж не чаяла тебя и увидеть, произнесла она.
-Здравствуйте, тетя Маша, ответил Колыманов, а вы нисколько не стареете, выглядите молодцом, не кривя душой, добавил он.
-Ну, как же не стареем? Годы все равно берут свое, ответила она и спросила:
-Как вы живете-то в Москве? Как родственники?
-Живем нормально, ответил Колыманов, садясь на лавку, стоящую вдоль стены, и добавил, -познакомьтесь, это мой друг, Сергей, упросил взять его с собой. Хочет посмотреть, как в деревне живут.
-Проходи, Сергей, проходи, садись на лавку, а я сейчас стол накрою, засуетилась хозяйка.
Через десять минут на большом столе, покрытом разноцветной клеенкой, уже дымились большие чашки наваристых щей, стояли тарелки с солеными грибами,
малосольными огурцами и салом. Посередине стола гордо возвышалась, бутылка водки рядом с грудой крупно нарезанных ломтей свежеиспеченного хлеба.
-Ну, с приездом, - произнес хозяин дома, наполняя водкой рюмки присутствующим. Все дружно чокнулись и выпили. Потекла неторопливая застольная беседа. Колыманов подробно рассказывал о здоровье родственников, о том, кто чем занимается, о московской жизни. Хозяева дома рассказывали о своих детях, живущих в райцентре, о деревенских новостях.
-А что-то, друг от, у тебя: выпивать выпивает, а не закусывает, спросила хозяйка у Колыманова. Не спьянился бы.
-Не спьянится, рассмеялся Колыманов, я вам сейчас о нем расскажу.
- Он сирота, родственников никого нет. Служил в армии, в Афганистане, там был сильно контужен, два года пролежал в госпитале. И теперь водка на него пе
рестала действовать, пьет ее как воду и не пьянеет. Узнал, что я собираюсь съездить, навестить вас, и упросил меня взять его с собой. - Хочу, говорит, насовсем в деревне поселиться.- Может у вас в колхозе для него работа найдется? Он ведь и шофер хороший, и тракторист, да и плотничать умеет.
-Работа найдется, как не найтись, ответил хозяин. Завтра сходим к председателю, поговорим. Да только работа у нас тут тяжелая, чай не приучен он
к деревенской жизни.
-Ничего, привыкну, хрипловатым голосом ответил молчавший до этого времени Сергей, в Афганистане тоже не очень легко было.
-Есть желание, так работай, согласился хозяин, и продолжал, - Завтра сходим в Кресты, деревню соседнюю, там контора колхозная, и поговорим с председателем. А жить - поживешь и у нас, места хватит.
-Это бы ему не желательно, ответил Колыманов за Сергея. Сами понимаете, дело молодое, да и вам лишние заботы. А нет ли у вас в деревне домика
кого-нибудь заброшенного, где можно было бы пожить ему?
-Дома нету, ответил хозяин, а избушка есть. Старичок один, бобыль, жил, да уж лет пять, как помер. Избушка осталась, и печка там есть. Ремонт, конечно, надобен. Да ведь если ты плотник, починишь, обращаясь к Сергею, сказал хозяин и добавил, а вы можете пройти посмотреть, она на краю деревни стоит, возле речки, заодно узнайте, материал какой нужен для ремонта, а завтра председателю скажем.
-Вот и хорошо, - ответил Колыманов. -Пообедаем и пойдем.
Пообедав, Колыманов и Сергей направились к избушке. Она представляла собой небольшой деревянный сарай 4 на 5 метров с двойными досчатыми стенами, между которыми были засыпаны опилки. Единственное подслеповатое окно и филенчатая дверь были, крест на крест заколочены досками, на крыше кое-где виднелись остатки давно сорванного ветром рубероида.
Оторвав доски, закрывающие входную дверь, Колыманов вошел внутрь избушки. Сергей шагнул за ним. Изнутри она выглядела значительно лучше, чем снаружи. Всю середину занимала хорошо сохранившаяся кирпичная печка, стены, пол и потолок были оббиты толстыми листами фанеры. В углу стоял деревянный топчан, возле окна грубо сколоченный стол и два самодельных стула.
-Ну вот, Сергей, твое будущее жилище, привыкай к деревенской жизни,- сказал Колыманов. Затем он сел на топчан и, достав из висящей на боку
сумки пульт дистанционного управления, стал вводить новые исходные данные в память робота.
На следующее утро Степаныч, Колыманов и Сергей пришли в соседнюю деревню Кресты, где располагалось правление колхоза, за час до начала рабочего дня.
Председатель колхоза широкоплечий веселый мужчина лет тридцати, был уже на своем рабочем месте. Внимательно выслушав Степаныча, он сказал,
обращаясь к Сергею:
-Очень хорошо, что ты решил поселиться в деревне. Места у нас замечательные, да и рабочие руки нужны. Правда, техники маловато, - и немного помолчав, добавил,- ну вот что, беру тебя шофером. В гараже стоит полуразобранный самосвал ГАЗ-53, будешь его собирать, а соберешь, будешь ездить. Другого ничего предложить не могу. Ну, как, устраивает?
-Устраивает, ответил Сергей.
-Ну, тогда иди в гараж, найди механика, он тебе все покажет и объяснит, сказал председатель.
Две недели прошли в напряженной работе. Сергей с утра до ночи пропадал в гараже. Он то лежал под машиной, то выпрашивал у механика необходимые
запчасти, то что-то снимал с ржавых автомобильных остовов, лежащих возле забора.
Колыманов обычно сидел неподалеку и, открыв пульт дистанционного управления, занимался отладкой программного обеспечения робота.
Любопытствующим шоферам он объяснял, что работает программистом и сейчас, хоть и в отпуске, должен заниматься программированием, так как поджимают сроки сдачи работы. Вечерами же Сергей занимался ремонтом своей избушки: покрыл крышу рубероидом, побелил печь, сменил подгнившие раму и дверь, покрасил пол. И опять возле него находился Колыманов с пультом в руках.
Наконец, самосвал был собран. В первый рейс Сергей отправился в сопровождении Колыманова. Они приехали на поле, где их загрузили рулонами
соломы, и отвезли их под навес. Следующие рейсы Сергей делал один. Колыманов все реже доставал из своей сумки пульт дистанционного
управления. Сергей вошел в ритм колхозной жизни и даже научился "калымить": то продаст рулон соломы, то отсыплет зерна из кузова. Зарплату в колхозе почти не платили. Единственным средством существования колхозников было подсобное хозяйство, "калым" же полностью пропивался. Сергей быстро начал пить
самогонку с другими шоферами. Обычно это происходило вечером, после работы.
Он внимательно слушал подвыпивших товарищей, но сам говорил мало, только когда спросят. За это на него сначала обижались, но потом привыкли. Хотя он
и пил наравне со всеми, никогда не закусывая, никто не видел его пьяным или с похмелья. Он вовремя приходил на работу, добросовестно работал и никогда
не старался чем-либо выделиться. Окружающие привыкли к нему и почти не замечали, как мы не замечаем стоящий на улице столб, хотя ежедневно проходим мимо.
Колыманов уже считал свою миссию выполненной и подумывал об отъезде, когда произошло событие, вновь заставившее его заняться программированием.
Однажды несколько шоферов, во главе с Толей Свиридовым, огромным мужиком двухметрового роста, слишком много выпили после очередного "колыма".
Свиридов в трезвом виде был добрейшей души человеком, но в пьяном становился очень агрессивным и совершенно не контролировал свои поступки.
Он в этот день разбил левое зеркало на своей машине, задев им о ствол дерева в лесу, и решил заменить его, сняв с машины Сергея. Сергей увидел это, подошел и сказал ему:
-Не трогай!
-Да, пошел ты... ответил Свиридов.
Сергей взял его за руку, чуть повыше кисти, и крепко сжал.
-А-а-а... Отпусти, гад, заорал Свиридов.
Тут же кто-то из его друзей заорал:
-Наших бьют!
Шофера подбежали к Сергею, и на него посыпался град ударов. Сначала били руками, но быстро их отбили, затем начали бить тем, что попалось под руку:
палками, обломками досок, железными трубами. Сергей стоял и молча смотрел на них: такая ситуация программистами не была предусмотрена. Все это увидел Колыманов, когда, как обычно в конце рабочего дня, зашел в гараж за Сергеем. Достав из неизменной сумки пульт дистанционного управления он набрал крупными буквами: "Необходимая оборона", и начал коррекцию исходных данных. Это заняло не больше одной минуты. Закончив набор информации,
Колыманов нажал кнопку "Пуск". Это было как нельзя более кстати. Свиридов, которого Сергей отпустил, после того, как подвергся нападению шоферов,
успел за это время добежать до своей машины, достать из-под сиденья монтажный ломик, и вновь бросился в драку. Ломик коротко взвизгнул и
отскочил, высекая искры из головы Сергея. Второго удара не последовало.
Сергей взял Свиридова одной рукой за пояс, другой за ногу и легко перебросил через трехметровый досчатый забор, отделяющий колхозный гараж от
деревенской улицы. За ним последовали другие шофера. Внимательно осмотрев место происшествия, Сергей прикрутил на место зеркало, навел порядок в
кабине и, заперев машину, вышел на улицу. Колыманов пошел за ним на некотором удалении. Деревенская улица была пуста. Но едва Сергей прошел сотню шагов, как с треском растворилась дверь дома, в котором жил Свиридов, и на пороге показался он сам с двуствольным ружьем в руках.
-Врешь, сволочь. Не уйдешь! закричал он, -бросившись к Сергею. И тут же
тишину деревенской улицы разорвал торопливый дуплет.
От удара картечи Сергей на мгновение остановился, клочья полетели от его промасленного комбинезона, но только на мгновенье. Все также неторопливо он
подошел к Свиридову, вырвал у него ружье, переломил пополам ложу, согнул стволы и отбросил в придорожную канаву, затем опять взял дебошира за пояс и ногу и забросил на крышу стоявшего возле дома курятника. Крыша, сделанная из покрытых рубероидом тонких досок, не выдержала удара. Свиридов, пугая усевшихся на ночлег кур, исчез в образовавшейся дыре, и какое-то время еще
шарахался в курятнике в поисках выхода, но скоро алкоголь взял свое, и он затих.
Сергей, а вслед за ним и Колыманов отправились домой.
На следующий день Свиридов встретил Сергея как ни в чем, ни бывало.
-Здорово! сказал он, встретив Сергея по дороге на работу. Покуролесил я вчера. Ничего не помню. Извини, если чего не так. Я вот сам в курятнике
ночевал. Проснулся утром, не пойму ничего. Где я? Насилу выбрался. Слушай,- шепотом проговорил он, - у меня бутылка самогонки в гараже спрятана. Пойдем, опохмелимся. И они отправились в гараж.
В этот же день Сергея вызвал к себе председатель колхоза.
-Садись, - кивнув на стоящие вдоль стены стулья, сказал он.- Ну, как, освоился в наших краях?
-Освоился. Все нормально, ответил Сергей.
-Это хорошо, что все нормально,- сказал председатель и продолжал- Скоро зима, работы для грузовика будет мало. Что ты скажешь, если мы
посадим тебя на колхозный автобус?
-Автобус так автобус. Мне все равно, - ответил Сергей
-Я знал, что не ошибся в тебе, - с пафосом произнес председатель. - Иди к механику, сдай грузовик и получи автобус, добавил он. Через час Сергей уже осматривал полученную технику. Автобус явно знал лучшие времена, но было это давно, не меньше 25 лет назад. С тех пор ухабистые дороги Нечерноземья и не всегда трезвые пассажиры наложили на него свой отпечаток: продавленная, кое-где с дырами крыша опиралась на порыжевший от
ржавчины давно некрашеный корпус, с выбитыми кое-где окнами. Салон тоже был не лучше. В полу зияли дырки, продавленные сиденья кое-где заменяли неструганные доски.
-Автобус, конечно, не очень,- признался механик, высокий дородный мужчина в зеленой брезентовой штормовке и резиновых сапогах. Но ничего, парень, ты молодой, сделаешь. Ходовая у него более-менее нормальная,- продолжал он. Завтра в рейс. Слушай меня внимательно. С утра, к 7 часам
отвезешь бригаду из Шерстнево в Кресты на работу. Затем в Крестах посадишь школьников и через Шерстнево, там еще подсядут, отвезешь их в Блиново, в школу.
Затем вернешься в Кресты, и я с тобой съезжу в райцентр, лемеха к плугам надо забрать. Когда вернемся, отвезешь бригаду в Шерстнево на обед и сам пообедаешь. После обеда отвезешь бригаду опять в Кресты, привезешь школьников из школы. Потом с агрономом в соседний колхоз, там ему какие-то запчасти обещали поменять. В конце рабочего дня бригаду опять отвезешь в Шерстнево и отдыхай, занимайся автобусом. И так каждый день. Выходных летом у нас не бывает, сам знаешь, зимой отдохнешь. Да и школьников по воскресеньям возить не надо. А автобус ремонтируй, я, чем смогу, буду помогать.
Так у Сергея появилась новая работа, Целыми днями не вылезая из-за руля, он
мотался по окрестностям, а вечерами лежал под автобусом, устраняя
возникшие за день неполадки. Он выправил крышу, заделал дыры в ней и в полу, вставил окна, установил новые сиденья, покрасил автобус. Колхозники были довольны, хотя и поругивали его за недостаточно быструю, по их мнению, езду.
-Молодой парень, ты летать должон. А ты ездишь, как старик, еле-еле,- говорили ему.
Сергей же ездил аккуратно, никогда не нарушая правила дорожного движения, и в конце концов к этому привыкли.
Колыманов неотлучно находился с Сергеем в первые дни его работы на автобусе, но убедившись, что тот вполне справляется с новой работой, начал собираться домой. Наказав Степанычу чаще звонить в Москву и держать его в курсе всех событий, касающихся Сергея, Колыманов уехал.
IV
Приехав в Москву, Николай Анатольевич забежал домой, наскоро привел себя в порядок после долгой дороги, и заспешил в институт. Подойдя к зданию
института, он опешил: все подъезды к приземистому 3-этажному зданию были заставлены грузовыми и легковыми автомашинами, в двери входили и выходили люди, толпами и поодиночке, причем на инженеров они были явно не похожи. Войдя в вестибюль, Колыманов подошел к будке вахтера, стоящей возле сверкающего никелем турникета и удивился еще больше. На месте вахтера сидел инженер отдела надежности - один из лучших специалистов в области испытаний радиоэлектронного оборудования.
-Здравствуй, Петр Иванович, поздоровался с ним Колыманов. Объясни, пожалуйста, что происходит.
-Здравствуй, Николай Анатольевич, ответил инженер. Что-то давненько я тебя не видел, ты случаем не болел?
-Нет, в командировке был почти три месяца, объяснил Колыманов, сейчас
только приехал.
-Ну, тогда ты пропустил самое интересное, сказал инженер, и начал рассказ. Наш институт акционировался, стал частным предприятием, заказов, нет, денег тоже. Начались сокращения. Из пяти тысяч сотрудников, работавших здесь раньше, осталось не больше сотни человек, да и те получат зарплату за
счет сдачи помещений в аренду и продажи ставшего не нужным оборудования. Ну а я устроился работать вахтером, посижу, пока здесь, до лучших времен, а может удастся другую работу найти, поденежней. Платят здесь совсем немного. Ну а твоя лаборатория сохранилась, правда работают там сейчас не более десяти человек, занимаются медтехникой. Располагается она на третьем этаже, до конца по коридору и направо.
Поблагодарив Петра Ивановича Колыманов, поднялся на третий этаж и, пройдя по длинному коридору, по которому сновали люди с картонными ящиками и объемными сумками в руках, постучал в металлическую дверь с массивным кодовым замком.
Дверь открылась, и Колыманов увидел на пороге Мартынова, своего заместителя.
-С приездом, Николай Анатольевич! Заждались мы тут вас, столько событий за это время произошло,- произнес Мартынов и посторонился.
Колыманов поздоровался, и вошел в лабораторию, с любопытством осматриваясь по сторонам. Большую часть помещения занимала механическая мастерская,
состоящая из нескольких металлообрабатывающих станков и монтажных столов с радиоизмерительными приборами. Далее стояли два кульмана с приколотыми к доскам листами белой бумаги, и только в самом конце помещения располагался десяток письменных столов, за которыми сидели несколько человек. Колыманов ещё раз поздоровался со всеми и спросил:
-Ну, как вы тут живете? Чем занимаетесь?
-Работаем понемногу! - За всех ответил Мартынов. В основном занимаемся разработкой и изготовлением протезов суставов и кое-какого диагностического оборудования для медицины. И продолжал-
-Конечно, это каменный век по сравнению с тем, что мы делали раньше, но в то же время помогает прокормиться и не потерять при этом квалификацию.
К тому же у нас есть кое-какие наметки по созданию промышленных роботов, но очень трудно с элементной базой, так как радиоэлектронная промышленность
практически вся стоит, да и заказчики не торопятся вкладывать в нас деньги - закончил он.
Колыманов улыбнулся:
-Ну что же, я очень рад видеть вас здесь, и благодарен Николаю Егоровичу Мартынову за то, что ему удалось сохранить костяк лаборатории. Будем работать дальше, уверен, что перспектива у нас есть.
И он начал рассказывать присутствующим о ходе испытаний робота в Кировской области.
С этого дня для Колыманова начались трудовые будни, насыщенные поиском заказчиков, материалов, денег, нужных людей, то есть всего того, что
принято называть бизнесом. Непривычная организационная работа все больше отрывала его от инженерной деятельности, и он все больше погружался в так называемую "текучку". В хлопотах незаметно прошла зима.
В один из теплых дней конца мая поздно вечером в квартире Колыманова раздался телефонный звонок. Звонил Степаныч из деревни Шерстнево. После
поклонов многочисленным родственникам и обмена мнениями о сегодняшней жизни он сообщил
-А Серегу-то, друга твово, посадили.
-Как посадили? - опешил Николай Анатольевич и переспросил: - За что его? Убил кого-нибудь или ограбил. А может аварию, совершил? - попытался догадаться Колыманов.
-Нет, его за пьянку спокойно ответил Степаныч, и продолжал
-Два раза его пьяным ловили на автобусе, права отбирали, и в третий раз поймали, уже без прав, ну а раз отбирать-то больше нечего, то его и посадили, 3 года дали. Да ты не переживай, обычное дело, начал утешать он Колыманова, у нас так полдеревни пересидело. Ничего с ним не содеется, вон здоровый
какой, отсидит и придет.
Простившись со Степанычем, Колыманов сел в большое старое кресло и глубоко задумался
-Робота посадили в тюрьму. Конечно, испытания продолжаются, только в более тяжелых условиях. Плохо то, что изделие выпадет из его поля зрения. Надо связаться с прокуратурой, с ее помощью найти ту зону или лагерь, в котором он содержится, и установить за ним наблюдение. И надо, наконец, выяснить, что произошло.