Аннотация: В Орле в 19 веке был свой граф Дракула - помещик Мацнев.
Тайны больничного сада.
Никогда не подумаешь, что у знакомых уголков Орла может оказаться длинная (и временами страшная) история. Например, железнодорожная больница на 3-й Курской улице. Маленькой я любила гулять в ее саду среди шершавых яблонь и корявых боярышников. Даже одно из первых моих воспоминаний - это черные траурные полотнища, мокнущие над входом в здание. Территория железнодорожной больницы всегда считалась местом тихим и уютным - даже несмотря на то, что находилась она не столь далеко от центра города.
Ведь еще относительно недавно, в 1980-е годы, улица 3-я Курская была спокойна и малолюдна. Почти все дома были невысокими, деревянными. В палисадниках росли низенькие вишневые деревца, кусты шиповника и крыжовника, мальвы и подсолнухи. Когда часть старинных домов снесли, у появившихся на их месте панельных многоэтажек стали прорастать те самые мальвы и подсолнухи. А кое-где каждую весну среди асфальта и выхлопных газов распускаются чудом уцелевшие вишни и яблони.
Кроме нескольких больничных строений, из мало-мальски приметных зданий 3-й Курской улице я помню кирпичную баню и низенькую нефтелавку на углу с Новосильской. Редко-редко по проезжей части проносились машины - обычно грузовики с Ливенской или оранжевые круглобокие бензовозы с Семинарки. Можно было пройти всю 3-ю Курскую от пересечения с улицей Пушкина, посшибать репьи на пустыре за баней (там, где в 1990-е вырастет рынок на Курской), поиграть в саду железнодорожной больницы, подняться выше, у единственной действующей в те времена на весь район Никитско-Ахтырской церкви, дойти до обрыва у железной дороги и ... так никого и не повстречать на всем пути.
Обширные больничные владения служили запасным двором для малышни с ближайших улиц. Зимой мы лепили там снеговиков - снег за оградой больницы почему-то тает одним из последних. Весной - покушались украдкой сорвать ветку пышной белой сирени, осенью тащили бабушек собирать расколотые шипастые каштаны... Играли в прятки в самом отдаленном краю больницы, отсчитывали считалки, прислонившись к беленой стене местного морга. Мрачная табличка с названием заведения нас пока ничуть не пугала. А еще мы ходили смотреть "на машинки" - за корпусами железнодорожной больницы была небольшая отгороженная база машин "скорой помощи" с гаражами и широкой заасфальтированной площадкой. Машины все были уже не новые, серые с синей полосой. Выезжала из ворот только одна из них, а остальные "скорые помощи" месяцами стояли разобранными и даже перевернутыми на этой площадке. И это зрелище нас почему-то забавляло.
Уже в начале 1990-х, подростком, я впервые услышала обрывки разговоров об истории этого места - о расположенном неподалеку холерном кладбище, разрушенном храме, садисте-помещике Мацневе... Но в те времена мне все это казалось городскими байками, не более. Лишь недавно смогла собрать воедино всю историю родных Курских улиц.
Еще 300 лет назад здесь не было ни одного дома, кругом шумели вековые деревья Селиховой рощи, водились дикие звери и птицы. Лишь ближе к концу XVIII века этот район стал постепенно заселяться. Роща вырубалась под застройку. В начале XIX века большой участок изведенной Селиховой рощи отошел в собственность к богатому помещику Мацневу, построившему на этих вырубках усадьбу с двухэтажным домом, садом и цветником. Современная железнодорожная больница располагается в бывшей усадьбе Мацнева. По фамилии владельца усадьбы нынешняя 3-я Курская долгое время именовалась Мацневской. Представители дворянского рода Мацневых едва ли не все были, мягко говоря, со странностями. Первый из них Спиридон Мацнев, например, прославился маниакальным скупердяйством. По легенде именно он послужил одним из прототипов гоголевского Плюшкина. А унаследовавший семейную усадьбу Михаил Мацнев 4-й в 1860 году попал на каторгу за жестокое обращение со своими крепостными, где и умер.
В предреформенной России дело Мацнева вызвало большой скандал. В ходе расследования всплыли ужасающие подробности пыток и избиений. Оставшиеся в живых крепостные Мацнева ходили израненные, покалеченные. Следователи скрупулезно описывали обнаруженные на их телах шрамы и ожоги. Рассказывали об исчезнувших красивых девочках, которых Мацнев набирал в горничные, и они подозрительно часто пропадали. В подвале усадьбы была обнаружена даже специальная пыточная - холодный каземат с вмурованными в стены металлическими крючьями и ошейниками. Там "дикий барин" Михаил Мацнев 4-й зверски расправлялся со слугами. Толстые стены надежно гасили крики истязаемых. Современники сравнивали его с другими печально известными мучителями - маркизом де Садом и помещицей Салтыковой. Приговор Мацневу подписал лично император Александр II. Есть мнение, что именно жуткая мацневская история, разглашенная в эмигрантской газете "Колокол", стала последней каплей, подтолкнувшей императора обнародовать Манифест об отмене крепостничества.
После суда родственники Мацнева поспешили продать усадьбу с дурной славой. Ее по дешовке приобрело бедствующее первое Орловское духовное училище. С тех пор в местном обиходе этот квартал стал называться Малой семинарией (в отличии от Большой семинарии неподалёку). В конце XIX века на углу Мацневского переулка (ныне - улица Русанова) и 3-й Курской, была построена небольшая оригинальная церковь Кирилла и Мефодия. Некогда большой фруктовый сад Мацнева при новых хозяевах пришел в романтичное запустенье. Казалось, что с обустройством здесь богоугодного, просветительского учреждения память о страшном прошлом сотрется навсегда, начнется совсем другой период в истории Курских улиц. Но при внешнем благообразии все обстояло не так уж гладко. Училище было очень бедное, зимой в помещениях стоял невыносимый холод, в разбитые окна метели заносил целые горы снега. По ночам в училище было жутковато. В саду и коридорах суеверным ученикам мерещились голоса, чьи-то быстрые шаги и едва уловимый женский плач...
В бурных событиях ХХ века ужасы дома Мацневых стали подзабываться. При советской власти в корпусах училища устроили больницу. Их, вместе с закрытым еще в 1930-х храмом взорвали фашисты, отступавшие из Орла в 1943 году. Все хорошо известные мне с детских лет здания больницы выстроены уже после войны. Однако, даже во времена господствующего материализма, когда разговоры о духах и привидениях были не в моде, персонал железнодорожной больницы неоднократно жаловался на странный шум под зданием. Правда, эти подозрительные звуки объяснял бурлящими потоками в подземном коллекторе.....