Сегодня я проснулась в предвкушении, готовясь встретить свой праздник. Я не ждала от дня своего шестнадцатилетия чего-то особенного или "сверхъестественного", но мне всегда нравилось наблюдать за тем, как родители готовят мне сюрприз, как поздравляют меня одноклассники. Я любила день рождения именно за эти моменты.
Нехотя поднявшись с постели, я будто бы неторопливо направилась на кухню, где готовила завтрак мама. Почему-то каждый год, десятого октября, я не бежала сломя голову к родителям, стремясь поскорее получить подарок, а, наоборот, всем видом показывала, что нисколечки не тороплюсь и что мне не так уж и интересно узнать, что приготовили мне родственники, ведь я уже "не маленькая". Но, в отличии от ног, мои глаза "шли" намного быстрее и тщательно обшаривали все уголки на предмет какого-нибудь свёртка, коробки или ничем не "прикрытого" подарка.
Я "спокойно" села за стол, на котором меня уже ждала яичница. Пока всё как обычно. Интере-есно... Какой бы хорошей актрисой я ни была (и какой бы скромностью ни страдала), я всё же не могла скрыть, что слежу за каждым маминым шагом. Она как будто бы и забыла вовсе, какой сегодня день!.. Ну нет, это исключено - это же мама... Значит, способность хорошо притворяться у меня от неё...
В конце концов, мама заметила моё пристальное внимание к её персоне и, улыбнувшись, сказала:
- С днём рождения, дорогая, - она приобняла меня и поцеловала в макушку. - Подарок получишь чуточку позже, вечером...
Видимо, родители подготовили мне какой-то сюрприз. Несложно догадаться, что меня просто распирало от любопытства. Я даже не заметила. как, размышляя о том, что же мне приготовили родители, добрела до школы. Сегодня я шла одна, так как Мише понадобилось выйти пораньше. Если не ошибаюсь, его пригласила учительница математики. Из-за подготовки к балу, который уже успел всем изрядно надоесть (объём работы. всё-таки, был приличный), у него появились проблемы со многими предметами. Из хорошиста Андреев рисковал превратиться в троечника, чего сам не =хотел...
Я переобулась, сдала пальто в гардероб и направилось к стенду, где висело расписание уроков для всех классов. Девятый "Б"... Ага, алгебра. Наверное, Мишка как раз там. Я поспешила к лестнице, поднялась на третий этаж и завернула в сорок второй кабинет.
Зрелище передо мной предстало, честно говоря, странное (от удивления я даже забыла поздороваться с учителем). В классе было уже довольно много народу, почти каждый держал что-то в руках, в углу кабинета на потолке "висел" букет гелиевых шариков, а на моём месте сидела огромная плюшевая белка.
- С днём рождения! - ко мне со спины "подкрался" Мишка с букетом рыжих георгинов, вручил сне цветы и провёл к нашей парте. - Это, Жень, тебе подобная.
Андреев, довольно улыбаясь, протянул мне мягкую и такую же весёлую белку, и вслед за ним ко мне подбежали ребята. Меня буквально завалили шоколадками, открытками, блокнотами и прочими очень приятными "чисто символическими", дружескими подарками. Как выяснилось, шарики тоже предназначались мне, но их мы решили на время урока оставить в углу.
Наверное, на моём лице появилась улыбка, точь-в-точь как у Мишки и "мне подобной". Я давно не получала такого внимания от своих одноклассников, да мы и не особо общались... А за время подготовки к балу очень сблизились, стали настоящей командой. И было безумно приятно, что ребята захотели поздравить с шестнадцатилетием Белку, которая буквально заставила их учиться танцевать, придумывать свой собственный номер и так далее...
На душе было тепло-тепло, а в мыслях - явно не алгебра. "Спасибо", - написала я на листе блокнота и подвинула записку Мише. "Понравилось?" - ответил он вопросом на мою благодарность. "Очень!"
- Ты где георгины достал? - перешла я на шёпот.
- У бабушки в саду, - улыбнулся друг. - Они в этом году чудные какие-то, цветут слишком долго... Но мне это даже нравится.
- Наверное, осень тёплая выдалась, и цветы захотели "пожить" подольше.
- Наверное...
Мишка, разговаривая со мной, постоянно смотрел на мои руки. Сначала я не понимала, в чём дело, а потом догадалась, что он разглядывал кольцо. Сегодня, в честь праздника, я решила надеть его...
- Красивое, - будто читая мои мысли и указывая взглядом на украшения, сказал Миша. - Родители подарили?
- Да-а... - сделав вид, что смотрю на доску и хочу что-то записать, ответила я.
Встречаться со взглядом Андреева мне сейчас не хотелось. Уж он-то точно бы меня вычислил... Подумать только, до чего я докатилась! Вешаю людям лапшу на уши, да ещё и завидной регулярностью. Родственникам говорю, что кольцо подарил друг, а другу - наоборот... Не скажу же я, что это "переродившийся" кленовый лист! Тогда я руководить подготовкой к балу из психбольницы буду...
А кольцо мне всё-таки очень нравилось. Почему-то, несмотря на странные обстоятельства его появления, оно не казалось мне подозрительным и, тем более, опасным. Я втайне любовалась им, доставая из шкатулки, а когда надевала, постоянно "теребила" янтарный овал.
Впрочем, сегодня, я делала то же самое. Если на алгебре мои руки были заняты, то на своей "любимой" географии, как бы слушая учителя, я смотрела совсем не на карту. Неожиданно, не выдержав моего внимания, янтарь отпал. Причём, он не отсоединился от кольца, а открылся, отогнулся как крышка часов или медальона, куда можно вставлять фотографию.
Я удивилась настолько, что сначала, в течение нескольких минут, я просто смотрела на кольцо, не решаясь дотронуться до него. Но, аккуратно коснувшись янтаря, я обнаружила крохотный листок бежево-золотистой бумаги.
"С днём рождения, Евгения! Тебе уже шестнадцать лет, и ты достаточно повзрослела, чтобы получить мой подарок. Жду тебя в 17:00 у фонтана.
С любовью, мама"
Я внимательно перечитала текст записки, сложила её снова и, пытаясь понять, как её "упаковали" в кольцо, приложила к месту. которое раньше закрывал янтарь. Как только я это сделала, "крышечка" захлопнулась, и кольцо приняло прежний вид. Странно... Очень и очень странно... Откуда мама могла знать про кольцо и как она спрятала в него записку, не вызвав у меня подозрений?.. Что-то здесь не то... Может быть, она изначально знала о моей находке или... Или именно мама подсунула мне это кольцо? Но тогда, по логике вещей, ежедневник - тоже её работа, и около фонтана я получу подарок на день рождения, о котором мы говорили утром... Всё вроде бы складывалось в одну, вполне логичную, цепочку. Но меня волновал один вопрос: каким образом мама осуществила превращение кленового листа в кольцо? А эти странные оранжевые искры? Что это?..
Теперь я не могла сидеть на месте. Ежеминутно, ежесекундно мне хотелось вскочить и броситься бежать к тому самому месту, где меня ожидал сюрприз, но было ещё слишком рано, и только это останавливало...
***
После уроков мы с Мишкой вместе вышли из школы. Он вызвался проводить меня до "музыкалки" и помочь донести все подарки. Оба довольные, мы шли, увешанные пакетами и обнимали: он - плюшевую белку, я - букет георгинов. Со стороны это выглядело, должно быть, странно, но иначе мы просто не могли всё удержать.
Музыкальная школа располагалась недалеко от общеобразовательной - буквально минут пять требовалось, чтобы добраться до неё на своих двоих. Мы подошли к крыльцу и, прощаясь с другом, я начала "перегружать" белку и пакеты на себя. Сначала Миша с улыбкой наблюдал за моими действиями, а потом предложил:
- Жень, может быть, я занесу подарки к тебе домой? Мне кажется, ты не донесёшь всё одна...
- А ты? - усмехнулась я. - Ты донесёшь? Ты тоже один.
- Я - это не ты, - с умным видом заключил Андреев, "по-рыцарски" отбирая у меня подарки. - Иди, всё будет в порядке.
Мы попрощались, и я вошла в музыкальную школу. Да уж, несколько часов специальности - "лучший" подарок на день рождения... Зато креативно - Анна Аркадьевна умеет удивлять. Почему-то я начала волноваться. То ли я боялась, что плохо подготовилась, то ли не хотела портить мнения учительницы о себе, то ли опасалась, что уже испортила его...
А впрочем, все эти причины были верны. Наверное, нет ничего ужаснее, чем не оправдать надежды человека, которого не хочется расстраивать. При воспоминании о предыдущем занятии на душе становилось горько. А ведь раньше этой горечи я не чувствовала, я была уверена, что не окажусь в подобной ситуации. Но все мы, как говорится, кузнецы своего счастья, да и несчастья тоже. Уверенность в себе позволила расслабиться и сыграла злую шутку...
Я почувствовала себя ещё более неловко, когда, зайдя в кабинет, увидела Анну Аркадьевну уставшей, буквально раздавленной. Учительница смотрела на меня грустно, будто бы предвкушая мучение с очередным "тяжёлым" учеником. Мне было жаль её...
- Здравствуйте, - робко выдавила я.
- Здравствуй, чудо, - грустно усмехнулась Анна Аркадьевна. Проходи. Что ж мне с тобой-то делать?..
- Простите, - я виновато опустила голову.
- Если бы этого было достаточно... - учительница вздохнула и, "взбив" волосы, якобы "с новыми силами" встала из-за стола. - Что там у тебя?
Я достала ноты, включила магнитофон и, стараясь не смотреть в глаза Анне Аркадьевне, запела. На протяжении куплета я не получила ни одного замечания. Любой нормальный человек на моём месте радовался бы этому, но я начала только сильнее волноваться: вдруг всё настолько плохо, что учительница не ограничится одной ёмкой фразой, а, по окончании песни, выскажет всё, что думает обо мне и моём вокале?.. Во время припева я услышала-таки замечание, но его содержание было для меня неожиданным:
- Жень, ты улыбнись хотя бы, - всплеснула руками Анна Аркадьевна. - И глаза подними.
Я удивлённо посмотрела на неё и заметила на лице преподавательницы улыбку. Мне это показалось, опять-таки, странным, но, тем не менее, на душе стало как-то легко.
Одну за другой, я спела все песни из своего нового (Анна Аркадьевна ведь разрешила мне взять песни, которые я буду петь на осеннем балу, вместо нашей старой программы) репертуара и, стоя около учительского стола, ждала, пока мне напишут домашнее задание.
- Ну можешь же, когда хочешь! - хитро прищуриваясь, говорила Анна Аркадьевна. - Сколько ты занималась?
- Часов пять, наверное...
- Пять часов. Это же ничтожно мало. А если разделить время домашних занятий на неделю, получится практически "ничто".
- Да...
- А смысл тогда тратить пять часов, если можно выполнять сорокаминутную норму каждый день?
- Некогда было...
- Но пять же часов ты нашла, - Анна Аркадьевна усмехнулась. - Ладно, иди. С днём рождения.
- Вы помните? - я удивилась: мне всегда казалось, что такие мелочи учителя не запоминают.
- А ты думаешь, я не видела, как ты подошла к школе, "увешанная" пакетами, и как их забрал какой-то, вполне себе симпатичный мальчик?
- Понятно, - засмеялась я: вечно я попадаю в какие-то истории с этим "вполне себе симпатичным мальчиком". - До свидания!
- До свидания... Сорок минут, Женя. Сорок минут каждый день...
***
Выйдя из музыкальной школы, я первым делом посмотрела на дисплей телефона, чтобы узнать время. До заветных пять часов вечера оставалось около сорока минут... Зайти домой?.. Нет, так я могу опоздать. Лучше спокойно дойти до парка со старым фонтаном.
"Спокойно дойти" - от этой мысли мне даже стало смешно. Я еле держалась, чтобы не сорваться на бег, постоянно твердя себе, что раньше 17:00 там никого не будет. Хорошо, что я решила не заходить домой: наверное, родители сейчас суетятся, готовят тот самый подарок, для которого я уже достаточно повзрослела. А может быть, мама уже в парке? Тогда можно прийти и пораньше... Нет, лучше погулять до назначенного времени - я могу всё испортить своей "чрезмерной пунктуальностью".
Я вновь достала телефон. Оказалось, что прошло всего несколько ми-нут... Ну почему, почему время тянется так медленно, когда мы мечтаем о том, чтобы оно бежало с бешеной скоростью? Порой оно напоминает не-предусмотрительного спортсмена, который растерял все силы на старте и оказался позади в самый ответственный момент... Чтобы "подбодрить" время, я нашла себе какое-никакое дело: ответила на поздравительные сообщения. Увлекшись, я чуть было не опоздала (и почему закон подлости до сих пор не принят официально?). Примчалась к месту встречи минута в минуту.
И что я увидела? Ничего. В парке не было ни души, а моих родителей тем более... Честно говоря, мне вдруг стало обидно. Неужели не будет поздравления от родственников, подарка от мамы? Это шутка, розыгрыш?.. Нет, всё же что-то должно было произойти, я чувствовала это.
Я присела на скамейку, на которой недавно рассматривала собранные мной и Мишкой кленовые листья. Никого не было, по-прежнему парк пустовал. Даже люди, идущие домой с работы, не заходили туда. странно всё это было...
Я смотрела на дорожки, пересекающиеся в одной точке, обозначенной чашей фонтана. Смотрела, надеясь хоть кого-то увидеть. Вдруг я почувствовала, как с моей руки кто-то очень аккуратно снял кольцо. Я резко обернулась: со скамейки спрыгивала маленькая белка, держа в лапках моё украшение.
- Ну-ка подожди, - вполголоса окликнула я зверушку, но та спешила к одному из деревьев парка. - Стой!
Я побежала за пушистой воровкой. Нагнав её, я сунула руку в дупло, куда только что шмыгнула белка. Что-то нащупать мне не удалось, но я почувствовала, как кольцо снова заняло своё место на пальце. Потом произошло нечто необычное: ноги мои снова оторвались от земли, я будто бы ослепла, закружилась голова. Я помню, как опять обняла дерево...
Через мгновение (хотя, я совсем не поняла, сколько по времени со мной творились эти чудеса) я открыла глаза. Вокруг меня были уже не деревья в золотых "одеяниях", не те тропинки, образующие звезду, если посмотреть на них сверху. Я находилась в коридоре какого-то дворца со стенами цвета слоновой кости и бронзовыми узорами на потолке. Было очень светло, просторно и... Я не понимала, что происходит, где я нахожусь, а причём здесь моя мама.
- Женя? - до меня донёсся мягкий и приятный голос, но совершенно незнакомый голос.
Я обернулась. По коридору шла статная, роскошно одетая женщина. Её рыжие волосы были собраны в красивую, объёмную причёску. Женщина величаво двигалась навстречу мне, придерживая длинную юбку поистине королевского платья со шлейфом.
- Поздравляю, - улыбнулась она, поравнявшись со мной. - Почему ты молчишь? Неужели боишься?
- Мы... Мы разве знакомы? - осторожно спросила я.
- Не ожидала услышать такой вопрос от собственной дочери, - женщина грустно усмехнулась. - А впрочем, когда-то я сама задавала его своей матери. Таковы законы, что же поделать...
Слова "королевы", как я назвала её для себя, привели меня в полное недоумение. Почему она называет меня своей дочерью? Об этом ли сюрпризе говорила моя, настоящая, родная мама?..
- Но... Я не могу быть вашей дочерью, - растерянно проговорила я. - Кто вы?
- Неужели не узнала?.. Впрочем, я смотрю, тебе лучше всё рассказать по порядку.
Я молча кивнула и посмотрела в глаза своей собеседнице, надеясь прочитать ответы на все свои вопросы в них раньше. чем она что-то успеет сказать.
- Меня зовут Есения, хотя, в народе меня знают как Осень. Ты - моя дочь, выросшая в семье обычных людей, которых считаешь своими родителями...
- Но как? Как я могу быть вашей дочерью, если я прожила с мамой и папой всю свою жизнь?
- Хочешь, я докажу тебе, что ты стала частью их семьи только через несколько лет после рождения?
Осень привела меня всё по тому же коридору в небольшой зал, где на стенах висели неописуемой красоты портреты. Помещение было разделено на четыре части, и каждая была отделана по-особенному.
- Это зал времён года, - пояснила, как выяснилось, мама. - У этого дворца четыре владелицы: Зинаида, Зина, а точнее, Зима; Весталия, она же Веста и она же Весна; Виолетта, то есть Лето, и я - Есения, Осень. Мы правим по очереди, "циклично", в порядке смены времён года. И здесь находится своеобразная портретная галерея. Давай подойдём к осеннему уголку.
Есения подвела меня к рыже-бронзовой части комнаты, где висело пока только две картины. На одной была изображена рыжеволосая девушка, а на другой - молодая женщина с ребёнком, с девочкой.
- Видишь? Это я в твоём возрасте, - Осень указала на первый портрет. - В шестнадцать лет я взошла на престол. А здесь я уже мы с тобой, узнаёшь?
Я пригляделась. Действительно, лицо девчушки на втором портрете не раз смотрело на меня с моих детских фотографий. Я почувствовала нечто неописуемое. Мне не было больно, но и свыкнуться с тем, что мои родители мне вовсе не родители, я пока не могла.
- А моя семья... Они знают об этом?..
- Знают, - улыбнулась королева Есения. - Приблизительно лет тринадцать назад здесь стояла твоя, так скажем, земная мама. Тогда она уже была замужем за твоим земным папой, но детей у них не было. Я выбрала их, чтобы они позаботились о тебе. Твоя мама сначала так же испугалась, как и ты, но потом согласилась. И, если она не забыла, она знает, где ты сейчас...
- Но почему я должна была расти в мире людей, а не в этом дворце? Я ничего не понимаю...
- Это один из законов нашего королевства. Наследники или наследницы (как правило, мальчики занимают "посты" месяцев, а девочки - времён года), родившись здесь, должны жить и расти среди простых людей. Так они узнают, каким миром им предстоит править, видят нашу работу "снизу", а не "сверху". А в шестнадцать лет они возвращаются сюда и сменяют на троне своих родителей. Я думаю, ты уже догадываешься, почему оказалась в этом дворце...