Аннотация: Текст девятой главы и последняя интерлюдия в романе. Ждите финальную главу в Феврале. Более точных сроков дать не могу.
Глава 9
Трезвый расчет холодного сердца
Линда одевалась медленно и нарочито неторопливо. Она знала, что Лотту нравится за ней наблюдать. Он смотрел как аккуратные маленькие грудки исчезают под легкой тканью и думал о том, что предстоит сделать.
Спасение Линды Лотт считал своей маленькой победой в хаотическом мельтешении разоренного осиного гнезда Ларрэ. Людей сгоняли как скот. Шэддоу решал кого миловать, а кого инквизиция увезет на допрос в Псоглавую башню. Со стороны казалось, что Мрачный Жнец выбирал жертв наугад, но Лотт знал, что это не так. Шэддоу умел читать чужие души и находил в них скрытые тайны.
Когда очередь дошла до протеже Эммы Ларрэ, Лотт не мог не вмешаться. Он нарушал данное слово не раз. Но теперь, когда Марш стал приближенным к архигэллиоту, его правой рукой в борьбе с Зароком, обещания значили куда больше.
Он поручился за Линду. Никто не возражал. С тех пор она делила с ним еду и постель, что устраивало обоих. Когда они покинули Обитель Нежности, Линда повеселела и стала чуть более беззаботной. Теперь она мало походила на расчетливую лисицу и больше на пушистого котенка. Линда умела притворяться. Жизнь с Ларрэ научила ее многим маскам. Днями она почти летала по палубам, радуясь всему, что было на борту, махала платом проплывающим кораблям. Вечерами Линда трудилась над Лоттом так усердно, что по утрам ему приходилось собирать себя по кускам, чтобы хоть как-то соответствовать человеку, представляющему несгибаемую волю церкви.
С ней Лотт чувствовал себя простым человеком. Но он знал - всему приходит конец. Два дня назад его вызвал Шэддоу и намекнул, что скоро станет не до забав. Он получил письмо от архигэллиота. Иноккий сообщал, что Дальноводье на грани. Люди запираются в церквях и молят богов и помощи. Тракты забиты беженцами. Еще не бывало такого, чтобы одна червоточина заставляла людей пускаться во все тяжкие. Каторжники поднимают восстание. У них появился главарь. Ширился слух, что ими командует черный инквизитор. Ересь просачивалась именно туда, где Священная Империя давала трещину, и это не могло не беспокоить.
Линда обулась в сафьяновые сапожки темного окраса и любовалась на себя в зеркало.
- Мужчины, - вздохнула Линда. - Ласковые слова из вас тащишь раскаленными щипцами.
Она стрельнула в него глазками:
- Хочешь, я могу снять с себя это барахло?
- Хочу, - сказал Лотт. - Но у нас нет на это времени.
- Понятно, - Линда повязала плат на голову. - Я подожду тебя в лодке.
Иногда эта девушка была чересчур расчетлива. Лотт понимал, что она с ним только на время. Возможно, Линда не прочь продлить отношения, но вскоре они войдут в Дальноводье и тогда придется распрощаться с легкой жизнью. Линда не пойдет с ними. Там будет жарко и слишком опасно для такой как она. Лотт еще не говорил ей об этом, но понимал, что чем дольше будет тянуть, тем хуже для нее. Линда должна понимать, что дальше их пути расходятся. Она осядет в небольшом городишке и постарается начать новую жизнь. Это самое большее, на что она могла рассчитывать после Обители Нежности.
Он облачился в крепкую дорожную одежду. Прикрепил к поясу ножны с мечом и кинжалом. Надел меховой берет и поднялся на верхнюю палубу.
Вчера ударил первый мороз. Стужа прошлась ледяной плетью по деревьям. Последние листья отваливались с окаменевших веток и падали на заиндевевшую землю. Складывалось впечатление, что идет желто-красный ливень, за которым не виден окружающий мир.
Лотт подошел к Пегушке и потрепал отросшую челку. В Солнцеграде существовало множество загонов с отборными лошадьми, которые были и выносливее и проворнее этой кобылы, но Лотт отказался от них. Пегушка нравилась Кэт, и Лотт не мог с ней расстаться. Он не хотел терять тех, кто ему дорог.
Лошадь обматывали ремни. Матросы налегли на лебедку, и Пегушка взмыла в воздух. Она пролетела над кораблем, давшим крен на правый борт, и плавно опустилась на лодку.
- Отлично, теперь вы, сир Лоттар, - сказал ему капитан.
Лотт пожал морскому волку руку на прощание и послал воздушный поцелуй Гальюнной Леди. Ростра не ответила взаимностью. Лотт провел на корабле не самые приятные дни своей жизни и был рад, что остаток пути пройдет по суше.
- Что станет с телом? - спросил он капитана.
- Мы похороним Мэддока как моряка, - сказал капитан. - Он был хорошим человеком. Помолитесь за его душу.
- Я не большой знаток в этом деле, - улыбнулся Лотт. - Кому вознести молебен?
- Николасу Чодотворцу. Я тоже помолюсь. И вся команда. Мы обязательно поставим свечку за упокой.
- Как и я, капитан. Как и я.
Лотт приложил все усилия, чтобы Мэддок избежал ужасной участи в латифундии, но этого оказалось мало. Рулевого хватил удар прямо за штурвалом.
Белокурая Леди шла под парусом большую часть пути. Ближе к границе Делии Многодетная сужалась в талии. Трирема Церкви Крови юркнула в приток реки. Отважный Сын пролегал по восточным границам Делии и лишь единожды пересекался с Мертвым Сыном - постепенно мелеющей рекой, исчезающей в Перевале Проклятых.
Падающее тело, ранее принадлежавшее человеку по имени Мэддок, задало движение рулевому колесу. Матросы слишком поздно поняли, что корабль идет не тем курсом. Белокурая Леди села на мель близ небольшой деревеньки, которые всегда возникали на берегах рек. Исключением стало лишь то, что в деревне жили покорившие-ветер.
Брат Леон, проведший большую часть жизни в королевстве, рассказал, что люди запрещали желтоглазым селиться рядом с собой и сознательно загнали их в обособленные резервации.
Древний народ стоял в отдалении, наблюдая за тем, как люди покидают севший на мель корабль. Покорившие-ветер и не думали помогать. Но в глазах их легко читался испуг. Они боялись того, что пришельцы выгонят их на улицу, заняв дома.
Переправившись на берег, Лотт оседлал Пегушку. Он сунул руку в переметную суму Кэт и выудил оттуда еще в столице запасенные лакомства. Лошадка схрумкала красную морковь и благодарно заржала.
Потребовалось некоторое время, чтобы все необходимые вещи были упакованы на козлы. Команда корабля останется в деревне пока не прибудет буксир, чтобы вытянуть корабли из мелководья. Остальные - Лотт, инквизиторы, божьи воины с закаленными в боях безликими, отправятся в Дальноводье изменив маршрут.
Первоначальный план состоял в том, чтобы Белокурая Леди прошла весь путь вдоль Отважного Сына. Затем богами помазанные герои должны были двигаться по Имперскому Тракту, пока не достигнул бы Лилового Предела - последнего форпоста Империи, стоящего на границе Гиблых Топей. Но последнее письмо из Солнцеграда внесло корреляции в план. Лиловый Предел пал и больше не подавал признаков жизни, а Имперский Тракт перестал быть надежным местом. На нем орудовали мародеры. Обезумевшая от страха толпа осаждала окрестные порты.
Деревня желтоглазых отличалась от людской. Дома располагались так, чтобы по подворью гулял ветер. Округлые срубы домов цепляли непривычными формами. Покорившие-ветер снимали шапки, приветствуя людей, но мало кто из них кланялся. Галлард скрипел зубами, медленно выходя из себя. Инквизиторы напротив не придавали значения церемониальным формальностям.
На окраине деревни у обочины дороги одиноко высилась стэлла. Тесаный века назад камень был в идеальном состоянии. Покорившие-ветер ухаживали за ним, но они не приносили даров скрытому под толщей гранита Хранителю. Они не поклонялись ему как люди, возносящие мольбы перед иконостасами святых.
Лотт хмыкнул. Он заметил на стэлле ряд знакомых руниров. Такие были вытатуированы на щеках Кэт.
Он догнал Линду. Девушка ехала на гнедой кобылице, которую взяли у местных.
- Линда, я...
Эта деревня была неплохим местом. Совсем неплохим. Ей могло здесь понравиться.
- Да, Лотт?
Он посмотрел на приятные округлости грудей. На то, как восхитительно они поднимаются и оседают, когда Линда дышит.
- Держись подле меня. Не отъезжай далеко. Дороги не безопасны.
- Хорошо, мой герой.
Линда чмокнула его в щеку и пристроилась сбоку, приноравливаясь к шагу.
Кавалькада выехала на тракт. Лед в замерших за ночь лужах хрустел под копытами. По левую руку от тракта нес медленные осенние воды Отважный Сын. С другой стороны раскинулся дремучий лес. Желтоглазые брали оттуда сырье, но запасы древесины казались неисчерпаемыми. Кромка опушки с сетью пней походила на залысину в космах дикаря. Птичий клин прорезал небо, застилая серый покров чернилами цвета воронова крыла. Они летели в Дальноводье. Сейчас Лотту казалось, что все дороги ведут туда.
На границе горизонта дорогу заволокло пылью. Частицы засохшей грязи клубились, создавая фантасмагорию за пределом человеческого воображения. Восемь фигур в развевающихся по ветру плащах мчали так быстро, будто за ними гнались гончие ада.
Шэддоу дал знак остановиться. Безликие и божьи воины взяли их маленький отряд в кольцо. Шэддоу наскоро сплел заклинание, наложив на них прозрачную завесу, похожу на мыльный пузырь. Остальные инквизиторы тоже проделывали пасы руками. Бьерн Костолом вынул из петлицы шестопер. Это был монстр среди оружия. Лотт едва мог его удержать, не говоря о том, чтобы замахнуться. Бьерн держал его совершенно спокойно, словно обычную палку.
Всадники остановились в пяти шагах от группы. Незнакомцы показали лица из-под капюшонов. Лотт удивился. Он ожидал увидеть головорезов или еще кого-нибудь в этом духе. Восемь женщин восседали на лошадях. Двое из отряда были людьми, остальные шесть покорившими-ветер. Лотт вздохнул с облегчением. Женское общество не могло не радовать. И он был рад. Почти всем из них.
- Здравствуй, Квази. - произнес Лотт. - Не думал, что доведется увидеть тебя еще раз.
Халифатка спешилась.
- Я рада видеть тебя живым и здоровым.
- Извините, что прерываю, - с холодком в голосе сказал Шэддоу, - но может кто-нибудь скажет мне что вы здесь делаете?
- Не могли же мы позволить людям, направленным самой Церковью, проделать столь долгий путь через Делию в полном одиночестве, - сказала вторая женщина. Она прикрывала лицо вуалью из полупрозрачной ткани. - Это недостойно королевских особ. Делия всегда славилась гостеприимством. Что я и собираюсь вам доказать сегодня.
С этими словами женщина откинула вуаль. Брат Леон ойкнул и поспешил отвесить самый низкий поклон который Лотт видел за свою жизнь. Его примеру с запозданием последовали остальные не исключая Шэддоу. Даже Линда склонила головку и шепнула Лотту:
- Поклонись королеве Делии, Лотт. Ты ставишь нас в неловкое положение.
- Королева Делии? - тихо спросил он.
Перед помазанием Ричард упоминал о своей супруге, но Лотт и не предполагал что встретится с ней на проселочной дороге.
- Да. Она самая. Игнис. А кто эта женщина рядом с ней?
- Долгая история.
- Ты расскажешь ее. И не дай боги ты на нее положил глаз!
- На это счет можешь не волноваться.
- Вы закончили?! - Шэддоу играл желваками, наблюдая за их перешептыванием. - Отлично. Я продолжу. Квази. Почему ты не в псоглавой башне?
- Я буду сопровождать ваш отряд в миссии.
- Да? Архигэллиот не говорил ничего насчет тебя.
- Иноккий не единственный, кто способен приказывать нам, - ответила халифатка. Она достала из кожаного тубуса свиток, скрепленный церковной печатью.
Шэддоу прочитал документ.
- Архиалланесса Стэфания выражает предельное сожаление, что не смогла присутствовать на церемонии посвящения Лоттара Марша и приказывает главе экспедиции Шэддоу включить свою подопечную в состав группы.
Шэддоу отдал свиток Квази с непроницаемым лицом.
- Вопросов к вам больше не имею.
- Ко мне, надеюсь, тоже? - спросила королева Делии и улыбнулась, показывая зубы в идеальном состоянии.
Лотт старательно отводил от нее взгляд. Прозябая в Гэстхолле, ему довелось увидеть слепого, газа которого пожрала проказа. Он был страшен. Ходячий труп, просящий милостыню и тыкающийся по углам, пытаясь задать себе верную траекторию движения.
Игнис выглядела немногим лучше. Болезненно хрупкая женщина с трудом держалась в седле. Она была бледна как смерть. Ломкие волосы цвета седины едва прикрывали голову. А глаза... Если бы Лотт не знал кто она с легкостью поверил в истории про вампиров, живущих, чтобы пить чужую кровь. Он не мог представить Ричарда, делящего с ней ложе. Лотт испытывал отвращение и жалел ее одновременно.
- Замечательно, - не получив возражений продолжила королева. - В таком случае мы смиренно просим Лоттара Марша посетить Острие перед тем как он продолжит святой поход против зла.
***
- Я пообещал вернуть вам кое-что при случае, - сказал Лотт.
Он достал из мешка Кэт амулет. Руна в форме "х", выполненная из куска оникса, тускло поблескивала на солнце. Он передал амулет Игнис, и та повесила его на шею.
Дорогой к Острию королева не давала гостям скучать, постоянно заводя светские беседы. Несмотря на кажущуюся хрупкость, Игнис оказалась стойкой женщиной. Она ехала рядом с Лоттом и он видел, как тяжело ей дается путешествие. Но она не жаловалась, и старательно делала вид, что ей весело и беззаботно.
Квази ехала чуть поодаль. Лотт старался не обращать на нее внимания, хоть это и было нелегко. Хотел бы он узнать, зачем она решила присоединиться к ним.
- Благодарю вас, сир Лоттар, - сказала она. - Я дала его сыну на пятый день рождении. Он действительно много значит для меня.
- Символ на нем - рунир древнего народа?
- Это так. Амулет создали покорившие-ветер.
- Я слышал, желтоглазые не в почете в Делии.
- Покорившие-ветер вечные скитальцы, - сказала королева. - Люди не любят, когда им напоминают, что они не всегда здесь были хозяевами.
- А королевы?
- Вы о моем окружении? - улыбнулась королева. - Я стараюсь не обращать внимания на расовые различия. В конце концов, не цвет глаз или кожи делает нас теми, кто мы есть. Мы нечто больше чем краска.
Они увидели шпиль первым. Тонкий как игла, он рос вертикально вверх и казалось, что вот-вот продырявит мрачные небеса, и те в ответ забросают королевскую резиденцию комьями снега.
Острие было относительно скромным жилищем для королевских кровей. Дворец Фениксов казался огромным по сравнению с ним. Лотт был слегка разочарован. Он ожидал роскоши и помпезности, которыми ему ткнут в глаза. Он видел с холма небольшой городок, окружавший дворец. Но он не шел ни в какое сравнение с Солнцеградом. Наверное, после града святых теперь все города будут казаться ему крохотными провинциями.
- Что означает руна?
- Благая Весть лучше объяснит, - сказала королева.
- Благая Весть?
- Моя служанка.
- Странные мена у ваших людей, - хмыкнул Лотт.
- Имена всегда что-то значат. Ваше имя тоже.
К ним подъехала желтоглазая одного возраста с Игнис. Она была так же коротко подстрижена, как и Кэт. Цвет радужки глаз из песочного медленно переходил к янтарному. Она низко поклонилась Лотту и еще ниже госпоже.
- Что угодно королеве? - спросила Благая Весть.
- Расскажи нам, что означает символ на этом амулете.
Прежде чем ответить желтоглазая с минуту размышляла.
- В нашем алфавите немного рун. Но они могут приобретать совсем разные значения в зависимости от ситуации, места или времени. Я хочу, чтобы вы поняли, этот рунир для одних значит сохранность, для других безопасность. Для моей королевы он будет "решительностью". Для вас, святой, он значит "выбор".
- Выбор? Что же я должен выбрать?
Желтоглазая пожала плечами.
- Сторону, в которую подует ветер.
Люди любили свою королеву. Их встретила толпа горожан и все протягивали руки к Игнис. Королева приказала слугам раздать милостыню бедным и произнесла короткую и трогательную речь внимавшему ей люду. Закончила она, представив Лотта.
Марш уже привык к такому отношению. Его не передергивало от раскрытых ртов и перешептываний при одном появлении святого. Лотт исправно сыграл свою роль, раздав святых знаков всем желающим, благословив жилье, детей, дороги, родимые пятна и полные вшей головы.
За тем они приехали в Острие. Герб Ричарда возвеличили в самом замке. Главная башня имела вид двуручника, который сжали в руках. Королева оставила гостей, сославшись на неотложные дела. Но Лотт не мог не заметить, как слуги снимают ее с лошади. Старый кастелян Кабаньей Норы что-то говорил ему о родовой болезни Игнис. О том, что в крови ее рода есть дефект. Девушка была альбиносом, но Лотт не знал что это, пока не увидел королеву Делии.
- Она кажется милой, - сказал Лотт.
- Помни о заговоре, - одним губами прошелестел Шэддоу. - Доверять ей - ошибка.
- Думаешь, на нас нападут? - скривился Лотт. - Нас привели в город, пригласили в Острие и огласили на каждом углу кто я и что за люди сопровождают меня. Архигэллиот объявил священный поход и каждый здесь знает, что мы пытаемся спасти Дальноводье. Какой шанс, что нас схватят?
- И все же. Держи меч вне ножен этой ночью, - посоветовал Мрачный Жнец.
После того как Лотт закрыл червоточину, разорвав инквизиторские четки, Шэддоу стал относиться к нему немного лучше, чем к куску дерьма. Если бы у таких как он были друзья, Лотт мог рассчитывать попасть в этот список.
- Лотт, нам так и не представился случай поговорить в Солнцеграде. Я многое должна тебе рассказать, - сказала Квази.
- Это место прекрасно, - воскликнула Линда.
Девушка подошла со спины и ухватила его за шею. Лотт проявил чудеса ловкости и вывернулся из захвата. Затем подхватил Линду и закружил вокруг своей оси. Девушка завизжала от радости.
- Мы должны поговорить о том, что случилось в святом городе, - сказала Квази.
- Позже, - Лотт отмахнулся от нее как от назойливой мухи. - Я выслушаю вас инквизитор. Нас ждет долгий путь. В дороге и поговорим. А здесь я просто хочу весело провести время. Правда, милая?
- О, дорогой! - Линда подарила ему жаркий поцелуй. - Я буду с тобой, куда бы ты меня не понес.
- Так чего же мы ждем?
Они уединились в укромном местечке около смотровой башни. Виноградные лозы мертвыми змеями ползли вверх по каменной кладке. Над ними, делая обход, переговаривалась стража. Гербовые знамена, насаженные на вымпелы, поникли на безветрии. Ткань обоих флагов переплелась так тесно, что оба рисунка сплелись в один клубок. Казалось - бабочку-огневку насадили на иглу, чтобы засушить для коллекции. Лавочку покрывал иней. Линда потрепала его за щеку.
- Видишь, я не только для постели сгожусь.
- Я никогда не говорил, что считаю тебя шлюхой.
Линда действительно пришла как нельзя вовремя. Лучше бы Квази не появляться здесь. Он смог выжить без нее, и это вселяло некоторые надежды.
- Брось, Лотт, - сказала Линда. - Я не первый год живу на свете, и знаю к чему все идет. Ты позволяешь мне сытно есть и сладко спать, не боясь инквизиции, я плачу тем, чем наградила природа. Но всему приходит конец. Признайся, как давно ты думаешь избавиться от меня?
Лотт не ответил. Женщины обладали поразительной силой - не зная толком ситуации чувствовать ее суть.
- Замухрышка из глубинки, позволявшая убивать детей старым извращенцам, чтобы спасть собственную жизнь, становится любовницей святого? Кому такое вообще может прийти в голову? Мне не позволят быть с тобой всегда. Я прекрасно понимаю.
Линда была очень практичной девушкой. С ее то прошлым другого и ожидать нельзя. Если бы за Лоттом не стояла Церковь Крови, кто знает, какие веревки она смогла бы из него скрутить.
- Чего ты ждешь от меня?
- Женщинам нелегко приходится в мире мужчин, - проворковала Линда. Она запустила руку в штаны новоявленного святого.
Лотт охнул, но не от неожиданности. Он привык к таким забавам. У Линды были до ужаса холодные пальцы.
- Я хочу получить твою протекцию, - сказала Линда, не прекращая работу. - Письмо, прощающее мне прошлые грехи и некоторые будущие. Подписанное тобой. Я могу рассчитывать на понимание?
-А-абсолютно.
- Хороший мальчик, - прошептала на ухо девушка и чуть сжала кулак. - Мне совсем не хочется голодать. Несколько золотых, думаю, улучшат мой нрав.
- Я... у меня совсем нет.. Ох. Хорошо-хорошо. Я постараюсь решить эту проблему!
- Замечательно. Три сотни золотых марок аргестийской чеканки будут честной платой. Я думаю, Лоттар Марш, наша беседа прошла очень позитивно для обеих сторон.
Линда чмокнула его в щеку и вытерла руку о штанину новоявленного святого. Лотт следил за тем как двигается Линда. В покачивании бедер и плавном шаге чувствовалась грация. Линда знала себе цену и не скрывала этого.
Он провел в царстве инея и зимнего сна некоторое время, собирая порванную мужскую гордыню и пытаясь понять, как из покровителя он превратился в того, кто покорно следует за поводком хозяйки.
От него не укрылось, что в замковом дворе покорившие-ветер служили наравне с людьми. Желтоглазые носили тюки с поклажей, кормили лошадей, которых вели конюхи для вечернего выгула. И самое главное - прислуга никак на них не реагировала. Никакого пренебрежения или презрения в отношениях. В Острие - в этом крохотном островке Делии не существовало второго сорта.
Благая Весть командовала группой желтоглазых, суетящихся на кухне. Громыхали котлы, полные кипятка. Крышки время от времени подскакивали, создавая мелодию абсурда. Здесь было жарко как в аду. Желтоглазые мелькали туда-сюда, протискиваясь мимо мясистых кухарок и отвечая шутками над подтруниваниями людей. Дюжие мясники нарезали мясо. С десяток поварят ощипывали кур и месили тесто, расположившись полукругом. Дети ежесекундно отвлекались от своего занятия, чтобы хоть одним глазком проверить состояние кабана, медленно доходившего на вертеле. Громадная свинья покрылась хрусткой корочкой, сквозь трещины которой сочился сок. Капуста, морковка, яблоки и некие пучки трав нарезались ажурными ломтиками, сервировались на большие тарелки, образуя горы и леса. Кошки драли глотки возле бочек с засоленной сельдью, за что время от времени получали пинки под хвост.
- Мне жаль, - обратился к заправляющей парадом желтоглазой Лотт. - Наш визит стал неожиданностью. И теперь на вас навалилась куча дел.
- Нам приносит радость служение госпоже и церкви, - серьезно ответила Благая Весть.
- Верите в Гэллоса?
- Как и все покорившие-ветер в этом замке.
- Даже так, - задумчиво сказал Лотт. - Это было необходимым условием для служения королю или...
- Или, сир Лоттар. И мы не служим королю, - Благая Весть закончила раздавать наставления, и поднесла ему ложку бурой жидкости. - Попробуйте. Ее величество сказала, что вам должно понравиться.
Лотт послушно исполнил ее желание. Кисель и вправду был превосходен. Со времен ученичества в Кабаньей Норе он не пробовал так чудно приготовленного напитка.
- Падальщик раздери меня надвое, если это не напиток богов, - обрадовано сообщил он. - Вы настоящая кудесница. Королеве Игнис очень повезло с вами. Клянусь, я уже подумываю предложить вам готовить только для меня.
- Благодарю, но я служу только тем, на чьем гербе огневка, - зарделась Благая Весть.
- Верны людям и набожны как монашки. Не этого я ожидал от покоривших-ветер.
- А с многими ли из нас вы имели дело?
- Всего с одной. И скажу вам, она была огромной занозой в заднице. Но мне она нравилась.
- Как ее звали?
- Кэт.
- А каким было настоящее имя, данное при рождении?
- Настоящее? - опешил Лотт. - Разве у кого-то есть два имени?
- Людям понятнее и ближе их имена. Но у нас есть память о наших предках. От нее не избавиться, - Благая Весть провела пальцем вдоль жирной линии татуировки. - Это наше имя. И мы храним его только для себя.
- Хмм, вы выбили меня из колеи. Я... должно быть я еще много не знаю о вашем народе. Но, знаете, я бы хотел восполнить этот пробел.
- Святому интересны желтоглазые?
- Иначе он не направлялся бы в Дальноводье.
- Хорошо, - подумав, сказала покорившая-ветер. Она сняла фартук и передала его молодой девушке, которая принялась помешивать черпаком густую подливу, доходившую на огне. - Полагаю, у нас есть несколько часов перед ужином. Что вы хотите узнать?
Они поднялись на высокую башню. Опустив лестницу, взобрались на крышу, переполошив сонного стражника. Острие разделили две половины каменного клинка. Благая Весть подвела его к краю обрыва. Лотт смотрел на мир с высоты гигантской гарды.
Отсюда открывался вид на город. Люди казались муравьями. Маленькие черные точки двигались по дороге несколькими ручейками, таща в свои ульи припасы. Хотел бы Лотт знать, как бы они отреагировали на приказ Игнис схватить его. Королева-мать против прямого потомка Гэллоса. Интересное бы вышло противостояние.
- Что вас связывает с королевским домом? - спросил он у покорившей-ветер.
- Столетия тесных отношений. Дом Файснарров всегда хорошо ладил с покорившими-ветер и мы отплачивали им своей верностью. Я знала Ее Величество с детства. Ее родители позволяли малышке играть с нашими детьми.
- Вы стали подругами?
- Что вы. Желтоглазые никогда не были ровней людям. И тем более благородным кровям.
- У Файснарров интересный герб. Желтые круги на крыльях огневки немного похожи на ваши глаза.
- Вы умеете делать комплименты, сир Лоттар.
- Оставим родственные связи в покое, - Благая Весть не доверяла ему. Ее и Игнис связывало нечто более тесное, чем многовековая верность. Они были друзьями. - Я был в деревне покоривших-ветер. Там была одна штуковина. Каменная стела, изображающая не то ангела, не то демона. Я не большой знаток по части вашей культуры, но кое-что знаю о них. Там, под толщей каменной породы скрывается очень сильное существо, готовое поделиться своей силой, если к ней подобрать некий шифр. Назвать слово, выгравированное на плите. Особый и ни на что не похожий рунир. Один из тех, что нанесены на амулете, о котором мы недавно говорили. Меня давно интересует вопрос - почему Хранитель до сих пор в стеле? Неужели никто из вас до сих пор его не освободил?
Благая Весть выглядела потрясенной. Она по-новому взглянула на Лотта. С уважением и, как показалось - с опаской.
- Как вы узнали?
- Я видел, как дух-хранитель вышел из камня собственными глазами.
- Со всем почтением, но это невозможно, - смиренно сказала Благая Весть.
- Почему?
- Хранителей могли призывать только капитаны.
- Капитаны?
- Капитаны каменных кораблей. Они были чем-то вроде шаманов. Или старейшин, если вам так понятнее.
- Каменные корабли? - рассмеялся Лотт. - Большей чушью было бы делать их из железа.
- Может быть вы правы, - осторожно согласилась Благая Весть. - И тем не менее так говорится в записях.
Желтоглазая указала на свою голень.
- Здесь повествуется о том, что каменные корабли пристали к атоллам на заре Эры Ветра. Земля, на которой стоит этот дворец, была скрыта под толщей воды. Мы связали нашу судьбу с новой родиной и бросили якоря раз и навсегда.
- Вы хотите сказать, что вместо материка здесь были острова? В это сложно поверить.
- Так говорится в нашей истории, в наших легендах. Там говорится много чего. Например, о том, как земля поднялась из морских глубин, вынеся из бездны множество гигантских животных, чьими костьми усеян север. И о том, как Кости Земли и Волчья Пасть стали оголенными горами, а не лесистыми всхолмьями.
- Здесь написано, что наши корабли были живыми. Мы вложили в них душу нашей родины, разделенную на миллион осколков. И бросив якорь, мы связали прошлое и настоящее. Так появились хранители. Они оберегали Скрижали, в которых было записано Первое Слово.
- Длинноватое слово вышло.
- Именно от него произошел язык и клинопись. Мы брали из Слова части и творили руны, которые помогали нам создавать цивилизацию. Каждая из семей владела лишь частью Слова, потому что ни одно существо не могло понять его целиком.
- Но затем пришли люди...
- Да. Затем пришли вы, и была эпидемия, которая сделала нас слабыми копиями величия древних.
- Так что там с капитанами?
- Доподлинно неизвестно. Но если хоть один из них выжил, мы бы знали. Только они могли пробудить Хранителей и заново распечатать Слово. Тогда, - Благая Весть грустно улыбнулась и осенила себя святым знаком, - тогда бы я уверовала, что надписи на моем теле не просто слова, не дань традиции, изуродовавшие мое тело. Что за ними есть правда, не меньшая, чем восхождение солнца и гибель солнцеликого Гэллоса.
- Пойдемте, вас ждут в трапезном зале, - сказала покорившая-ветер.
Острие был новым замком. Когда Ричард Отважный соединил свою династию с Файснаррами, взяв в жены Игнис Беловласую, каменщики только-только закончили строительство. Лотт шел просторными помещениями, в которых не хватало налета старины, чтобы придать величие и статность этому месту. В некоторых помещениях велись отделочные работы. Люди все еще обживали Острие, несмотря на то, что жили здесь не один год.
Лотт мысленно дал себе обещание обдумать все, что услышал от покорившей-ветер. Как оказалось, Кэт унесла в загробный мир много тайн о себе и своем народе. Выходит, она не доверяла ему так же, как он ей. Это немного разозлило Лотта, но что он мог теперь поделать? Спорить самому с собой?
Трапезная оказалась уютной залой с длинным столом, протянувшимся от камина, до стрельчатого окна, за которым ярко-алый, словно кто-то полоснул его по горлу, диск солнца махал на прощанье закатным светом. Немногочисленные гости сидели тесным кругом, сосредоточившись около королевы. На ужин не пригласили большинство придворных. Инквизиция сидела по левую руку от Игнис. По правую руку расположились приближенные к королевским кровям - граф, имени которого Лотт так и не запомнил, прыщавая фрейлина на выданье и ветхий градоправитель с пучком волос, торчащих из ушей. То ли Делия переживала кризис дворян, то ли их действительно не ждали.
Лотт сел рядом с безликими, в отдалении от Игнис. Линда составила ему компанию, ухаживая как заботливая женушка. Она нарезала мясо и снабжала Лотта всем, на что святой обращал свой взгляд. Разговор велся на разные темы. Королева обладала поразительной способностью поддерживать разговор на самых разных уровнях. Она многое знала о церкви и войне, поэтому одинаково хорошо занимала беседой как безликих и охрану Лотта, так и Мрачного Жнеца сотоварищи. Лотт большую часть вечера отмалчивался, наблюдая за тем, как пища плавно перетекает с тарелок в пищевод едоков.
Их окружали сборные рыцарские доспехи, скрепленные воедино и посаженные на жерди. Складывалось впечатление, что маленькая армия охраняет их покой. Свечей на люстрах было так много, что, когда зашло солнце, Лотт не заметил разницы. Королева предпочитала в качестве прислуги желтоглазых. Покорившие-ветер безмолвно приносили новые яства, не забывая уносить объедки на тарелках.
Он смотрел на королеву и не мог понять, что в ней было такого, на что мог клюнуть Ричард. Неужели этот брак был только по расчету? Что такого было у Файснарров, чего не было у других домов? Впервые он пожалел, что пропускал лекции носатого капеллана в Кабаньей Норе.
Эта женщина с трупной бледностью и проступающими сквозь кожу костьми выглядела смертельно больной. Ее глаза алчно поблескивали при свете люстр. Игнис тоже изучала его. Отвлекаясь от очередной светской беседы, она улыбалась ему и поднимала чашу с подогретым вином и пряностями за его здоровье. Королева облачилась в угольно-черный упелянд с похожими на колокола рукавами, едва задевающими пол. На голову она надела золотой обруч с прозрачной тканью, шлейфом укрывающей волосы, спрятанные в поддерживающую сетку. Когда она закрывала глаза, то ли от усталости, то ли чтобы насладиться вкусом выпитого вина, Игнис становилась похожа на спящую красавицу из детской сказки, но Лотт ни за какие деньги не согласился бы разбудить ее поцелуем.
- На своем пути вы успели столкнуться с первыми трудностями, - сказала королева, прерывая дружескую беседу с власоухим старцем. - Да и до этого не раз имели дело со скверной. Насколько крепка вера последнего столпа веры?
Лотт некоторое время изучал пальцы на руках, будто в первый раз заметил, что у него есть конечности. Наконец, он взял нож и аккуратно срезал шляпку с печеной груши. Внутри, вместо семян оказался мед. Марш принялся за фрукт и не ответил, пока не покончил с ним.
- Этим летом мне довелось проходить мимо проклятого дворца Фениксов, - ответил ей Лотт. - И там произошло нечто труднообъяснимое. Я решил измениться. Но самое главное - я поверил, что человек может все.
- Как это случилось?
- Я вытянул камень из старой кладки.
- Один камень?
- Один. Маленький булыжник. И часом позже рухнула одна из башен ветхого дворца. Может быть, она рухнула от старости, скажете вы. Но я знаю, что видел и что сделал. Эта громадина пала предо мной, потому что я совершил действие, которое привело к ее падению. Я был слаб, почти терял сознание от усталости, но, тем не менее, я взял и заставил ее рухнуть. Поверьте, когда подобное происходит с вами, вера становится крепче веревки на корабле. Да, я верю, что смогу помочь народу Дальноводья.
- В таком случае мы спокойны за судьбы ее жителей, - отстраненно ответила королева.
Лотт рвал зубами филейную часть кабана. Хряк-переросток был жестковат и шел только с изрядной порцией выпивки. Лотт хотел было сдаться и оставить остатки слугам, но, вспомнив, что в Дальноводье его ждут ночи на открытом воздухе и то немногое, что смогут добыть безликие, проглотил проснувшееся чванство и доел мясо.
- Муж сообщал в письме, что вы не были набожным всегда, - продолжила королева. - Что изменилось?
- Я и сейчас не образец для иконостаса, - отмахнулся Лотт. Вино ударило в голову сильнее, чем ему хотелось, и язык поневоле развязался. - Церковь предстала совсем не такой, как казалась ранее. Ее создали такие же люди как вы или я, Ваше Величество, и это делает ее ближе, что ли. К тому же я имел честь лично переговорить с Иноккием Третьим. И я не видел никого более достойного управлять святым престолом, чем он.
- Воистину непогрешимый человек, - согласилась Игнис, но Лотт не поверил ни одному ее слову.
Шэддоу, сославшись на головную боль, покинул трапезную. После ухода Мрачного Жнеца атмосфера вечера разом повеселела. Королева пригласила в залу оркестр из девяти музыкантов. Медленная и нежная мелодия разлилась вокруг, навевая легкую сонливость.
Гости по одному и по двое покидали их. Ушли Бьерн и Брат Леон. Попрощались с Игнис старик и прыщавая девица. Лотт продолжал насыщаться царящим на столе разнообразием. Квази развлекала Игнис их приключениями. Королева слушала внимательно и восхищенно цокала языком, когда халифатка описывала опасные моменты, поданные, конечно же, с купюрами.
Вскоре они остались только втроем. Слуги заменили свечи. Лотт ослабил пояс на несколько делений.
- Я бы хотела задать вам еще один вопрос, - сказала королева. - А в награду за то, что терпели наше назойливое внимание весь ужин, я подарю вам любимое лакомство Тринадцатиземья.
- Мне только в радость развлекать вас, Ваше Величество.
- Отвечайте, сир Лоттар, отвечайте честно как на исповеди. Что для Вас Церковь-на-Крови?
- Новый дом, - просто ответил он. - Дом, который я потерял очень давно, и обрел совершенно неожиданно.
- Ваша подруга Кэт была иного мнения, - сказала королева.
- Она не знала всей правды и была обозлена на церковников. Если бы она прошла тот путь, который прошел я, увидела то, что видел я, Кэт изменила бы свое мнение. Священники и весь институт веры не идеальны. Но что если Дар, что ниспослан мне - принесет им новую веру? Я хочу сделать этот мир лучше и подарить людям мир без страха, что в один прекрасный миг в их доме разверзнется червоточина.
- Вы идеальный святой, - чуть заметно улыбнулась Игнис. - В будущем на вас станут молиться так же, как у нас в Делии молятся Клименту Миротворцу. А сейчас... Благая Весть, принеси нашему гостю сахарные ушки!
Это было то блюдо, которое любили дети Тринадцати Земель. Карамелизированные плюшки с соленой начинкой выложили в виде солнца. Их заостренные кончики напоминали уши кошек. Лотт съел одну, потом вторую. Затем он потерял счет, поглощая в немереном количестве сдобу. Линда и сама попробовала. Скривилась и, покачав головой, удалилась к ним в спальню, шепнув на ушко, что Лотт имеет весьма странные вкусовые пристрастия.
- Бесподобно, - поблагодарил он Благую Весть и та ему улыбнулось. Лотту показалось, что желтоглазая тайком утирает слезы, но смотрела она только на свою королеву. Игнис сидела подобно каменному изваянию. Владычица заснеженного царства потеряла всяческий интерес к беседе.
- Прошу прощения, кажется, мы слишком много выпили сегодня, - сказала королева и простилась с ними.
Лот забрал с собой последние сахарные ушки, надеясь растянуть их хотя бы на следующие пару дней.
- Лотт! Почему ты избегаешь меня?
Квази составила ему компанию, не самую приятную из всех возможных. Там, в спальне, грея постель, ждала Линда. Лотт сглотнул слюну. Похотливая девка вытягивала все соки, но это было то, что лекарь прописал.
Терпкая горечь не спешила покидать язык. Лотт покатал слюну во рту, прогоняя непривычный вкус.
- Взгляни на меня, Лотт. Неужели ты презираешь меня настолько сильно?
- Это не так, - заверил он Квази без особого энтузиазма.
- Тогда в чем причина?
Он вздохнул. Казалось, слюна загустела, облепила стенки гортани и распространяла противный вкус дальше. Он кашлянул раз, другой. Сплюнул, но помогло мало.
- Причина во лжи, Квази. Ты была с нами долгое время, и я понимаю, что хотела для меня только лучшего. И пусть для меня вся эта история закончилась не так плохо, мы не обошлись без жертвы. Я... я просто не могу больше тебе доверять. Без доверия я не могу полагаться на союзников. Я верю архигэллиоту как самому себе. Верю этим ребятам, которые охраняют меня. Но как поверить тебе еще раз - не знаю. Я бы хотел, чтобы все было как раньше, но боюсь, сделанного не воротишь.
- Я расскажу тебе все, - Квази нервно теребирала пряди волос. - Именно за этим я пришла. Ты нужен Церкви, Лотт. Ты нужен людям. Нужен мне. Что ты хочешь узнать?
- Для начала я хочу знать, с какой стати халифатка записалась в инквизицию Священной Империи.
- Я сделала это чтобы помочь брату спасти восточные земли.
- Черная Завеса? Ты упоминала о ней ранее.
- Да. Стена негасимого ветра из праха и костей всех, кто сражался в Столетней Войне. Я искала оружие, способное справиться с угрозой. Завеса рождает смертные вихри, разрушающие наши селения, погребающие людей под толщей песка.
- И нашла меня, - кивнул Лотт. - Продолжай.
- Речь не только о тебе, Лотт. Я нашла союзников. Не все люди считают, что восток и запад обречены на войну. Мы можем жить в мире. Здесь я обрела веру, Лотт. Веру в людей. Мой покровитель...
- Ты хочешь сказать, вседержитель Церкви, Наставник Королей и прочее и прочее, - сказал Лотт.
Вслед за горечью пришла изжога. Пожар быстро распространялся по телу - от живота до конечностей. Кровь словно воспламенилась. Лотт облокотился о каменный выступ, чтобы перевести дух. Он хватал ртом воздух, но тот проникал внутрь маленьким ручейком.
- Здесь ты жестоко ошибаешься. Люди, благодаря которым я привела тебя в лоно церкви, не хотят, чтобы власть архигэллиота по-прежнему оставалась абсолютной. И я пришла, чтобы рассказать тебе о нас все. Лотт? Лотт!
Лотт сполз вниз, опустившись на четвереньки как вшивый пес. Горло сдавил спазм. Он пытался сделать вдох, но ничего не получалось. Лотт ударил себя в грудь. Затем повалился ничком и забился в агонии. Кровавые мухи ползали по глазам и не предвещали ничего хорошего. Голос халифатки бил по ушам погребальным перезвоном. Квази пыталась успокоить его, она копошилась в карманах, вытаскивая на свет божий травы и коренья. Инквизитор спешила, ее руки дрожали, но она не переставала поддерживать Лотта.
Он хотел сказать ей, что умирает, но язык опух и занял все пространство ротовой полости. Сознание помутилось. Он не чувствовал под собой земли, словно воспарил над ней.
Что-то шершавое коснулось губ. Лотт открыл глаза именно в тот момент, когда Квази руками разжала ему челюсть, чтобы впихнуть внутрь рта что-то осклизлое и дурно пахнущее. Небо закололо тысячами иголочек. Лотт непроизвольно сглотнул. Комок ворса прокатился по горлу и ухнул в пищевод.
Лотт заорал, раздирая кожу в том месте, где прошлась субстанция. Он хрипел и пытался исторгнуть из себя дрянь, что устроила революцию телу. Внутренности покрылись коркой замерзшей желчи. Все замерло на мгновение, а затем Лотт уверовал в то, что ад существует. Святой исторг из себя все съеденное на этом вечере. Еда выходила даже из таких щелей, которые не предназначались для этого дела. Он плакал и просил о милосердном ударе ножом, на что Квази отвечала только одно: "Молчи и терпи. Яд скоро выйдет". Так как выполнять требования святого никто не собирался, Лотту больше ничего и не осталось кроме как пережить этот момент.
Когда именно он отключился, Лотт не помнил. Марш очнулся в своей кровати. Солнце слепило глаза и ему пришлось откатиться в сторону. Происходило это в сопровождении жалобных стонов умирающего и проклятий тем, кто не зашторил окна, их предкам и потомкам вплоть до тринадцатого колена.