Аннотация: Порой исторические события могут быть намного более захватывающими, чем приключенческая литература, или космоопера, или фэнтези.
"Черепахи" адмирала Ли Сун Сина.
Сменив свой меч на "Смит и Вессон",
Легко взглянуть судьбе в глаза.
Война, как двигатель прогресса,
Не слишком верная стезя.
Но знать никто не мог, что скоро
Былое обернётся вспять.
Плоды столетнего раздора
Тебе придётся пожинать...
Хельга-эн-Кенти
Так сложилось, что военная история всегда чем-то привлекала меня. Началось это всё с "Книги битв", которую отец читал мне когда-то вместо сказок на ночь. Оказывается, могут пятилетнего мальчика захватывать истории того, как жившие давным-давно люди сражались на настоящих войнах. И ещё как могут. Я до сих пор помню, как лежу под одеялом на своей кровати-чердаке, а папа, пристроившись неподалёку на диване, негромко читает мне вслух. И я замираю и закрываю глаза, слушая про ассирийского царя со странным именем, который штурмовал город Уппуму, создав громадную насыпь около его стены; про бившегося уже на закате своего государства спартанца Демотела. Не пытаюсь представить того, как всё это было, но каждое слово отдается в мозгу.
А вот сказки, которые должны быть намного более интересны для малыша, никогда не вызывали у меня такого вот восхищения. И это естественно, ведь на стене моей комнаты уже давно висела карта мира, которую я успел изучить вдоль и поперёк. Успел и понять, что никакого Тридевятого царства нет нигде, ни на одном из шести континентов. А, значит, нет, не было и не будет в жизни и Серого Волка или Конька-Горбунка, которые запросто спасут от любых опасностей, и не встретишь ты красавицу Василису Премудрую.
А в случае с воителями древности мне, наверное, было понятно, что, если я очень сильно захочу, тоже смогу стать равным им. И поэтому привлекали меня рассказы о старых битвах, а не волшебные сказки, которые я слушал с интересом, но без веры.
С тех пор я вырос, поступил в школу, скоро её окончу. Но осталась у меня тяга к военной истории. Какое-то время я просто запоем читал самые разные книги, уже про более современные войны: "Я дрался на Т-34", "Десять мифов Второй Мировой", "Танки в Зимней войне" и тому подобную литературу. Сейчас этот интерес уже пошёл на убыль. Но мне иногда бывает приятно просто усесться на диване и, позабыв о том, что ещё есть школьная программа, взять в руки планшет с открытой на нем какой-нибудь военно-документальной книгой. Возможно, из того же времени проистекает и любовь к песням на боевую тематику, которые занимают в моём плеере значительное место. Но это так, к слову.
Одним вечером я встретил в интернете книгу, названную "Уникальная и парадоксальная военная техника", соблазнился заголовком и немедленно скачал. Она пришлась очень кстати; я совершенно ошалел от школьной литературы и истории, и, уже который день мечтал оказаться в мире "кипящих котлов прежних воин и смут". Хотя бы ненадолго и не по-настоящему...
Название книги не было яркой обманкой. То, о чём в ней говорилось, было и в самом деле уникально и парадоксально для военной истории. Чего только стоят итальянские подводные пловцы-диверсанты или советский самолёт-авианосец, который, оказывается, летал, и однажды доставил румынам серьёзную неприятность в виде сожжённого нефтеперегонного завода в городе Констанца.
Там вообще оказалось много чего интересного. Всё мне, конечно, не запомнилось, да и невозможно было целиком уделить внимание теме необычного оружия. Спроси кто-нибудь меня сейчас, какие существовали типы аэросаней в Советском Союзе и как их использовали, я, пожалуй, ответить не смогу. Но вот что осталось в моей памяти, так это...
Впрочем, стоит начинать с начала. В конце шестнадцатого века очередной японский император, испытав вполне объяснимое чувство неудовлетворённости своими островами, решил добавить к себе в империю Китай, Филиппины и Корею, которая в те времена представляла собой жалкое зрелище: почти вся власть принадлежала кланам, успешно грызшимся друг с другом. Король же, как водится в таких случаях, особой пользы не приносил. Ничего удивительного, что амбициозный японец решил первой завоевать именно Корею. Так и началось то, что теперь именуется Имдинской войной.
В мае 1592 года японцы начали наступление. Армия их была поистине огромна - двести двадцать тысяч человек, великолепно обученных и вооружённых. Корейцы сопротивлялись со всей яростью, но слишком уж неравны были силы. Тем более что и командиры их, словно по закону подлости, оказались бездарны и проигрывали сражение за сражением. Исключением был лишь один человек. Адмирал Ли Сун Син.
Корейскому флоту тоже не повезло - две из четырех флотилий, на которые он делился, были потеряны в результате неожиданного удара японцев. Одной из уцелевших и командовал Ли Сун Син. Воевать он начал сразу, весьма жестоко и умело. В начале июня он вывел всю свою флотилию (85 кораблей) и дал японскому флоту бой у острова Кочжедо. Итог - у сынов Восходящего солнца потоплено двадцать шесть кораблей из пятидесяти, несших десант. Чуть позже - ещё одиннадцать, в порту Чокчирко. Корейский же флот не потерял ни одного корабля. И это не настолько удивительно, как может показаться. Удивительно другое.
В составе флота Ли Сун Сина были корабли, именуемые "кобуксоны", суда-черепахи. Название это они носили вполне заслуженно. Их корпуса были покрыты стальной шипастой бронёй, которая была способна выдерживать попадания пушечных ядер. Как корейцы смогли такую изобрести, история умалчивает. Вооружены "кобуксоны" были весьма внушительно - десять пушек, ядра к которым весили пятьдесят фунтов (что-то около двенадцати с половиной килограмм) и четыре более мелких. Надо ли говорить, что у японских джонок, на которых стояло, самое большее, несколько лёгких орудий, в бою против "черепах" шансов не было.
Но приписывать все победы корейцев одному только "кобуксону" откровенно несправедливо. В конце концов, не только благодаря "тридцатьчетвёрке" Советский Союз выиграл в Великой Отечественной Войне. Победа, в первую очередь, зависит от тех, кто командует. А командиром адмирал Ли Сун Син, был талантливейшим. Он сумел организовать взаимодействие флота с армией, с партизанами (последний факт меня всегда поражал) и начал планомерно выбивать японцев с полуострова.
Вскоре японский император, поняв, что планы по созданию великой империи начали буксовать, запросил мирных переговоров. Доверчивый корейский король возгордился так, словно его пехота уже стояла около ворот японской столицы. Он счёл, что дальше справится сам, а потому поверил клевете на адмирала, фактически спасшего страну, и разжаловал его в простые матросы. И Япония, которая теперь могла ничего не бояться, пошла в наступление второй раз. Страна Восходящего Солнца учла свои ошибки и создала намного более сильный флот. Вражеские же корабли, напротив, постаралась уничтожить в первую очередь.
Это японцам удалось намного легче. Командовал теперь флотом не талант Ли Сун Син, а бездарный Вон Гун, единственное достоинство которого заключалось в том, что он был чьим-то родственником. И у того же самого острова Кочжедо корейский флот был разгромлен наголову. Думаю, японцы сочли, что их боги начали восстанавливать справедливость.
Теперь Страна Восходящего Солнца могла беспрепятственно воевать. Два их главных врага - гениальный адмирал Ли Сун Син и грозные суда-черепахи не представляли какой-либо опасности. И, высадив вновь армию в Корее, японцы начали своё второе наступление.
Говорят, опасность заставляет человека лучше соображать. Насчёт всех людей я не знаю, а вот корейский король, когда японская армия подошла к Сеулу почти вплотную, вдруг поумнел и вернул опального адмирала на пост командующего. Командовать, правда, было особо нечем. Достаточно сказать, что даже неуязвимых кобуксонов осталось только десять штук. Но гений останется гением везде и всегда. Уже в сентябре 1597 года Ли Сун Син повёл свой десяток кораблей в бой против южного отряда японского флота, который был в десять раз больше, и разгромил его.
Тем временем решил вмешаться следующий кандидат на вступление в Японскую империю - Китай. Он прислал на помощь корейцам армию в сто сорок тысяч человек. Это событие, наравне с возвращением адмирала Ли Сун Сина, и переломило ход войны. После долгих и нелёгких боев японцев выбили почти со всей Кореи. Им остался только портовый город на самом юге, Пусан. Поняв, что дело их окончательно провалилось, самураи начали пытаться сбежать к себе, в Японию. Но не тут-то было. Ли Сун Син, снова ставший властителем моря, запер флот врага в бухте Норянчжан и устроил там японцам кровавую баню. В той битве погибло более десяти тысяч лучших воинов Японии, а из пятисот кораблей спаслось только пятьдесят. Хроники японцев пишут, что именно тогда прервались многие древние и славные роды самураев. Но не легче пришлось и Корее. В огне войны, прокатившейся волной мечей, стрел и пуль через весь несчастный полуостров, погибло более миллиона человек. А в Норянчжанской бухте пал и сам адмирал Ли Сун Син.
Для обеих сторон итог войны вышел печальным. Корейцы отстояли свою страну, но страшной ценой. Да и не образумила эта война ни короля, ни его приближённых. Корея снова погрузилась в пучину клановых разборок, а "кобуксоны", ставшие никому не нужными, тихо сгнили в гаванях.
А Японская империя, которой Имдинская война тоже стоила немало человеческих жизней, так и осталась на своих островах. Создать империю с участием Китая, Кореи и Филиппин она попытается только в двадцатом веке, на этот раз более успешно. Правда, империя эта проживёт чуть больше десяти лет.
9-10 июля 2016