Полутемный зал трактира освещал только камин, до вечера было довольно далеко, но все окна, кроме одного, в зале были закрыты ставнями. Тишина. Пустота. День после секулы, после Главы осени. Шестнадцатое октября. В этой пустоте пятеро эльфов выглядели едва ли не призраками. И то сказать, до Чародола всего пятьдесят миль...
Призраки, однако, разговаривали, а один пил пиво, чего, по давним наблюдениям, привидения стараются не делать. За поведением путосторонних сил наблюдать было, однако, некому. Трактирщик единственное, что смог - выставить на стол жбан пива, принять деньги, не считая и дойти, не упав, до двери в кухню. Внутрь его вежливо препроводили за шкирку.
- Времени нет, - сказал один эльф, обращаясь к потребителю пива. - Совсем нет...
- Спасибо, что подсказал. А то мы не заметили. Я ведь сказал - полчаса. Не больше. Больше я сам не выдержу.
- Ты заранее знаешь, что он тебе скажет? Стоит ли слушать?
- Я предполагаю, - серьезно ответил эльф, отставляя кружку. - И моих предположений ровно десять штук. Он все равно не даст работать. Ни мне, ни вам, - так что дайте разобраться.
- Мы тоже можем разобраться.
- Можете. Рано таким образом разбираться.
- Эрдин, ты его знаешь, - не то сказал, не то спросил эльф, пристроившийся на самом краю лавки.
- Я, так скажем, почти уверен, что знаю. Потому и терплю.
- И кто это?
- Буду знать без "почти" - скажу. Ровно через полчаса, а, может быть, и раньше мы будем знать, что ему от нас нужно.
- Не от нас, а от тебя.
- Это одно и то же. Все, довольно, мы в самом деле время теряем. Выйдите, ребята - так, чтобы он вас видел. Но, очень прошу, без шуток. Еще напугаете.
Четверо эльфов поднялись и вышли. Ждать оставшемуся пришлось недолго, буквально через минуту дверь стукнула. Вошедшему понадобилось больше времени, чтобы добраться от двери до стола, чем до того - с конца улицы до двери. Он постоял, робко приблизился к сидевшему спиной к входу и снова замер. Он явно ждал каких-то слов, но так и не дождавшись, обошел стол и сел напротив. Эльф с зачесанными назад темными волосами и редким для его народа светло-серым цветом глаз, слегка прищурился.
- И долго я буду ждать? Говори, ты ведь для того и пришел. Кто ты такой и что тебе от меня понадобилось?
Пришелец облизал пересохшие губы и почему-то шепотом ответил:
- Меня зовут Эйрентил...
Через четверть часа Эрдин остался в одиночестве. С минуту, не меньше, начальник альнаров сидел, чему-то усмехаясь уголками губ, затем поднялся и направился к двери.
Ирис спустился вниз все еще находясь в частичном затмении. Отчасти - в результате эйрентиловой магии, отчасти - от увиденного позже. С ним не бывало такого давно - чтобы он совсем ничего не понимал и чтобы так отчаянно хотел напиться. На трезвую голову искать смысл в откровенном горячечном бреду было бесполезнее, чем пытаться найти совесть у пикси.
С трудом докричавшись до единственного способного передвигаться слуги, Ирис втолковал человеку, что требуется - тот, исходя, должно быть, из собственных желаний и потребностей, понял очень скоро, хотя эльфа не слушал. В знак понимания он приволок единственное оставшееся пойло - горькую настойку на полыни крепостью втрое большей, чем все крепкие спиртные напитки Меруны. Как настойка завалялась у трактирщика и откуда вообще у него взялась - Ирис выяснять не стал, просто взял темную бутыль и, не спросив даже кружки, отправился к себе. По пути обратно через зал он едва бутыль не выронил. Хороша встреча.
- Эрдин, ты что здесь делаешь?
Начальник альнаров усмехнулся.
- Я работаю. То есть мы работаем. Не мешай.
- Не стану.
Ирису все казалось - он спит и вот-вот должен проснуться.
- Вот вас я не совсем понимаю... Вы-то здесь что делаете? У вас же в Ленагуне был сбор. Или вы теперь бродите с экскурсией по Островам?
- Мы? - насторожился Ирис.
Эрдин подавился смешком.
- Вы. Ты меня мало волнуешь, а вот поэта своего я бы тебя просил утихомирить. Или мы сделаем это за тебя. Работать мешает.
- Кто?
Начальник Тэй'ара выдал такое ругательство, что Ирис покраснел бы - не будь ему решительно плевать.
- Эйрентил твой возлюбленный! Где, кстати, третий? В конец... утомили?
Ирис почувствовал, как пол уходит из-под ног. Такого он не ждал.
- Эйрентил здесь? Все еще здесь?
Эрдин наконец оценил выражение лица собеседника.
- Что?..
- Где он?!
- Твою бабушку тридцать пикси, Ирис, что происходит? То, что Эйрентил явно спятил, я давно понял, но ты? От него заразился?
- Может быть, и заразился, - Ирис опустился на лавку. - Может быть, у меня галлюцинации. Может быть, и не Эйрентил это сделал.
- Что? Ты можешь объяснить нормально? И что у тебя с физиономией?
- Меня пытались убить, конкретно - пытался Эйрентил.
Глаза Эрдина расширились.
- Но это неважно, важно, что он до сих пор здесь. И я хочу знать, - Ирис поднялся вновь, - он ли убил Литта.
- Убил? Не пытался, а именно убил?
- Я не знаю, что он пытался сделать, только Литт умер... то есть, хвала Небу, он жив...
- Так он жив или мертв?! - рявкнул Эрдин, вскакивая. - Ты вконец спятил?
- Пойдем, посмотришь, - неожиданно сказал Ирис, кивая в сторону лестницы. - Сам мне скажешь - жив он или мертв.
- Ну и что? - пожал плечами начальник альнаров спустя минуту, глядя на бледно-синее лицо менестреля. - Что тут говорить? Труп трупом. Зачем ты ему еще голову перевязал?
- Эрдин...
- Бес с тобой. Проверим.
Эрдин сделал тоже самое, что и сам Ирис несколько часов назад. Дыхание, пульс, реакция зрачков на свет... Ирис терпеливо дожидался.
- Труп, самый что ни на есть мертвый труп. Чем это его, кстати?
- А вон чем, - Ирис кивнул на подсвечник.
Эрдин хмыкнул, взвесил подсвечник на руке.
- Тем более труп. После удара этой дрянью и кобольд не выживет.
- А ты проверь, - упрямо сказал Ирис. - Когда-то и насчет меня ты был уверен...
- Так ты эльф, а это человек...
- Эрдин!
Начальник альнаров покачал головой, ничего не сказал и с выражением совершенной бессмысленности производимых действий на лице сделал шаг обратно к кровати. Аура появилась тотчас же, стоило Эрдину провести ладонь над лицом менестреля. Все такая же чистая, без малейших признаков смерти, светло-лиловатая.
Эрдин миг ошарашенно смотрел на свечение, затем отряхнул руку - аура пропала. У альнара от изумления не хватило сил даже выругаться. Он молчал не меньше полуминуты, потом наконец поднял глаза на Ириса. Тот развел руками.
- Знаешь, - обрел дар речи Эрдин, - я не удивлялся так с тех пор, когда впервые узнал, что пикси может трахнуть сам себя.
- Не может, в том все и дело, - усмехнулся Ирис в ответ.
Эрдин огляделся, подтащил себе стул и упал на него.
- Что теперь с этим, - он кивнул на Литта, - сколько он так валяться станет?
- Последний раз это заняло пять дней.
- Последний? И сколько было этих "последних раз"?
- Не знаю. Вряд ли и он сам знает. Но он встанет, в этом я уверен точно так же, как в том, что Эйрентил сошел с ума окончательно и бесповоротно.
- Это я понял еще в Кирте, - передернул плечами Эрдин. - Чем, кстати, он тебя огрел? Вот уж не думал, что глориндолец может знать такие заклинания.
- Он и не знал. Знал его динтаэн.
Эрдин выругался. Ирис, не дожидаясь вопросов, сказал:
- Не знаю, чего хотел Эйрентил - убить или просто помучать, но динтаэн все сделал за него. Сам его владалец уже практически не соображал. Он лишь сказал - "будь ты проклят", и это послужило сигналом.
- Так, Ирис, а теперь, будь добр, по порядку. Твой спятивший друг сегодня со мной общался... Не прыгай, я, как видишь, жив и здоров, но я хотел бы жить и здравствовать и далее, вне зависимости от желаний всяких полоумных поэтов. Поэтому - все сначала, с самого Глориндола. И не забудь про Стихоплета.
- Про него забыть невозможно, поскольку он - центральная часть помешательства.
На протяжение рассказа Эрдин молчал и только кивал, когда слова совпадали с его догадками. Ирис добрался до прощания с Литтом и оглядел комнату.
- Что потерял? - странным тоном, предполагающим вопрос, а не сарказм, спросил начальник Тэй'ара.
- Стихотворение... Эйрентил его отшвырнул... - смятый клочок нашелся далеко в углу за перевернутым столом. - Вот. Читай.
Эрдин скривился, но пробежал глазами.
- И что? Что он должен был написать? Его чуть не повесили... Не так, кстати, и плохо... соплей бы поменьше...
- Дело не в том, что именно написал Литт, а в том, что написал это он. Он сунул мне этот обрывок на прощание. На память, как он выразился.
- Хорош сувенир.
- Эйрентил же считает, что это написал он сам. Лично.
- Ты только что говорил обратное. О выдавании своих стихов за чужие.
- Не я говорил, а сам Эйрентил. Мне такого не выдумать. Да, все перевернулось с ног на голову - теперь Эйрентил уверен, что не он считывает творчество Литта, а Стихоплет крадет творчество прямиком из чужой головы. Как - остается лишь догадываться. Мы говорили часа два, не меньше, и я понял лишь одно: Эйрентил теперь ненавидит Литта. Ненавидит за предательство, обман, кражу, плагиат и само его существование. Ну а так как я еще с самого начала разговора объявил Стихоплета хорошим человеком и, что страшнее, хорошим поэтом, то соответствующие обвинения распространились и на мой счет. Без права на реабилитацию.
- Чем же ты его до убийства довел? Если посудить, Эйрентил должен был плюнуть тебе в глаза и уйти.
- Так он и хотел. Я хотел достучаться до его разума и упомянул динтаэн. Задел Нелахо-Дана, но взбесился Эйрентил после того, как я предположил, что... что он больше не поэт. Что все, написанное им - результат действия динтаэна, Литта и, Небо знает, скольких еще людей.
- Что, видимо, оказалось правдой, - спокойно заметил Эрдин. - Дальше, насколько понимаю, ты потерял сознание и появления Стихоплета не видел.
- Думаю, что Литт Эйрентила и отвлек. Иначе, почему я жив? Знаешь, Эрдин, Литт раз десять напоследок сказал, что встреча с для меня Эйрентилом опасна... Впрочем, и я был прав - она опасна и для него. Знаешь, я одного не понимаю - при чем здесь подсвечник? Как он вообще догадался его в руки взять? Кроме же Эйрентила такое делать некому.
Эрдин помолчал, а затем медленно произнес:
- Магией убить, конечно, проще и быстрее. Но есть небольшое затруднение. Прав был твой Стихоплет - с ним тебе безопаснее, чем без него.
Ирис напрягся.
- Судя по тому, что ты говорил и по тому, что я знаю о динтаэнах...
- Против Литта он мог и не подействовать, - закончил Ирис.
- Ого! - подскочил на стуле Эрдин - Ты начал думать! Вот именно - не стал бы действовать и, вполне возможно, не дал бы действовать и хозяину. Человек заведомый менестрель, более того, у него на плече лютня - для динтаэна уже более, чем достаточно. Руки же с подсвечником и динтаэн не остановит.
- Но зачем убивать того, кого твое же творение и защищает?
- Вот уж не знаю. Динтаэн, с другой стороны, не заклинание Повелителя, волю владельца так прочно он не подавляет. По сути, вообще подавлять не должен... Хотя разум затмить может. Там тысяча и одна возможность, и нам это совершенно безразлично. Потому то, что произошло потом, ясно и с одного раза - Стихоплет, кретин, отвернулся, и Эйрентил отомстил ему за плагиат подсвечником по голове. Потом спокойно вышел...
- Вот это меня и поражает. Или он действительно не помнит, что сделал...
- Или уверен, что поступил правильно. В любом случае, выясним, - поднялся Эрдин. - Немедленно.
- Чем двое отлученных лучше одного?
- Тем, что одного он не увидит, а второго не тронет.
- На Стихоплета ты не похож, на Нелахо-Дана и того меньше, - усмехнулся Ирис, спускаясь вниз.
- Я Дальний - раз. Меня лично приглашали в гости - два. Я намерен воспользоваться приглашением - три.
- Я не ослышался?
- Нет, я уже говорил - Эйрентил нам мешает. Конкретно - он мешает мне. Все три дня, что мы здесь, он таскается за нами, как престарелый развратник за девственницей. Сегодня я попросил ребят оставить меня одного на полчаса - и имел содержательную беседу с твоим полоумным земляком. Из всей беседы по существу я понял - целители здесь бессильны. По мелочам - то, что меня настойчиво приглашают за каким-то бесом в гости и не отвяжутся от меня, пока я или приглашающего на тот свет не отправлю, или сам на себя руки не наложу. Спасибо за разъяснения, я примерно понимаю, в каком ключе с ним говорить.
- Мне все равно, как ты с ним хочешь говорить. Меня волнует одно - можно ли снять динтаэн?
- Наверняка нет, - Эрдин поправился. - Однозначно - нет. В первую очередь подобные вещи привыкают не терять хозяина. Они не соскальзывают случайно с шеи, не теряются, не забываются в банях и кабаках, их не присваивают воры и не обрывают любовницы в момент страсти... Что говорить о сознательном покушении... Руку тебе оторвет, самое меньшее. Я хочу выяснить, что ему от меня надо, и возможно ли без битья по голове его от нас отвадить. Тебе, так понимаю, хочется знать - тащить ли его на себе в Глориндол?
- Да. Одно дело, когда действуешь в невменяемом состоянии, и другое - когда осознаешь последствия.
- Хорошо. Мы почти пришли. Здесь я с ним и говорил, и здесь же он назначил свидание. Романтика... пикси бы ее побрал.
- Эрдин, не убей Эйрентила раньше, чем он договорит. Я живу с ним по соседству и, уверяю, никаких покушений на твою честь не будет.
- Хотелось бы... - не ответил на шутку альнар. - По коридору и налево... Окна с той стороны. Третья комната.
- Понял, - пожал плечами Ирис, делая шаг в сторону.
- И не суйся раньше, чем попросят. Вообще не суйся.
- Как скажете, господин альнар.
Эрдин хмыкнул, ничего не ответил и скрылся за дверью знакомого по пирогам постоялого двора. Ирис огляделся и направился за угол, под окна третьей комнаты слева по коридору. Хорошо еще, что не второго этажа.
Начала разговора Ирис не услышал, как ни старался. Эйрентил перешел на заговорщицкий шепот, а из всех реплик Эрдина приличными были только предлоги и междометия. Внезапно слышимость улучшилась настолько, что Ирис вжался в стену и почти перестал дышать. Видимо, альнару удалось подвести собеседника к самому оконному проему.
- ... родственников обсудим позже. У меня один-единственный вопрос...
- Подожди, у меня тоже есть к тебе вопрос. Почему ты пришел?
Эрдин довольно хмыкнул.
- В правильном направлении думаешь. Я о том же. Полдня назад ты нес чушь, и я справедливо счел тебя сумасшедшим.
- Так мне не привиделось... Я не сумасшедший, просто историю знаю получше многих других.
- Я сам ее знаю, - отрезал Эрдин. - Что мне не мешает быть нормальным. Пришел я не ради легенд. Мне вдруг стало любопытно, что ты здесь делаешь? Почему ты не в Ленагуне?
- Где? - прошептал Эйрентил, и Ирис явственно представил, как поэт побледнел при словах альнара.
- Ты слышал, где. Собственно, буду честным до конца, ты меня интересуешь мало. Меня интересует Ирис. Он же, если хочешь, Эриэссэль. Последний раз я видел его в Кирте в обществе...
- Он тоже говорил про Кирт...
- Говорил?! Когда это он успел?
- Я... отойдем... я... его видел.
- Подожди-ка! - Ирис так и увидел, как Эрдин разворачивает пятящегося от окна Эйрентила к себе. - Когда ты его видел?
Последовала долгая пауза. Наверное, лицо глориндольского поэта говорило лучше многих слов, потому что Эрдин издал смешок.
- Здесь? Так? Ну и что ты молчишь? Куда он пошел?
- Для чего он тебе?
- Жениться хочу, - грубо ответил Эрдин. - Для чего мне, альнару, нужен хоть и бывший, но наблюдатель? Догадайся самостоятельно.
- Он не тот, что прежде. Он не настоящий.
- Как понять - не настоящий? - неподдельно изумился Эрдин. Ирис с трудом подавил горький вздох. - Соломой набитый?
- Хуже. Набитый ложью.
- Так, говори нормально, без поэтических завихрений. Ты имеешь в виду, что он превратился в лжеца...
- Я имею в виду то, что сказал! - Ирис не видел, но глаза Эйрентила наверняка загорелись уже виденным жутким блеском. - Он не настоящий! Это или вообще не Эриэссэль, или ему выпоили бочку зелья власти.
- Кто?
- Вот бы мне еще знать! Откуда я знаю, где его носило месяц. Не удивлюсь, если этот Стихоплет замешан.
- Для чего Стихоплету Ирисово подчинение?
- Может быть, не ему самому. Наверняка - не самому. Кому - не знаю. Может быть, тем, кто не хочет возвращения Нелахо-Дана.
- Я тоже не хочу возвращения этого придурка, но, можешь поверить, Ириса ничем не поил и не травил.
- Что ты сказал? - голос Эйрентила стал страшным.
- Что ты только что слышал. Я не в восторге от легенды, от Нелахо-Дана меня просто тянет блевать, а поклонников его... Ладно, не будем. Мы об Ирисе - что ты с ним сделал?
- Ты знаешь, - тем же спокойным тоном сказал поэт. - Ты тоже лжешь.
- Я знаю то, что ты сказал мне сам - ты видел Ириса здесь и тот тебе где-то солгал. Надо полагать, ты расквитался с ним за ложь. Как?
- А зачем тебе?
Ирис вдруг почувствовал холодное и липкое и себя на плечах и голове. Ощущение не из приятных, а рядом с Эйрентилом просто отвратительное.
- А затем, чтобы найти его! Если ты его не убил.
Молчание. Холодный кисель стекал по волосам и спине, пошевелиться Ирис не мог, предупредить Эрдина - тоже. Впрочем, тот не дурак и сам видит глаза безумца напротив себя.
- Где он, сука?
- Под окном.
Ирис хотел пригнуться, чтобы еще одно заклинание не попало в него, и понял, что падает. Кисель обездвижил его незаметно, нечувствительно, но лучше магической веревки. Он даже моргнуть не мог, не мог издать ни звука. От падения помутилось в глазах, но и сквозь муть он увидел белое свечение в окне.
- Вот тварь!
Послышался свистящий шорох и возглас Эйрентила. Эрдин не ходил безоружным даже в гости. Зрение вернулось, чтобы почти тотчас же пропасть от невыносимой вспышки света из окна. Диндаэн понял намерения начальника Тэй'ара почти верно, и отреагировал по-своему. Крик, грохот, ругательства и безумный смех, который не мог принадлежать Эйрентилу и который ему вне сомнений принадлежал. Поскольку радоваться собственной смерти Эрдин не стал бы и, сойдя с ума.
Ириса вздернуло на ноги, потащило вверх и через минуту он стоял в комнате у стены навытяжку, все еще не в силах двинуться. Эйрентил, бледный, с горящими глазами и всклокоченными волосами напоминал старинную гравюру с изображениями жрецов древних кровавых культов. Не доставало лишь рук, по локоть обагренных кровью и лика какого-нибудь злобного божества за его спиной. Впрочем, отчего же - за спиной. Злобное божество прекрасно себя чувствовало и на шее своего верного слуги.
На полу, в самом центре комнаты под ногами глориндольца, валялась цепочка с серебряным лезвием. От стены отвалилось перевернутое кресло, из-под него выбрался Эрдин. Хотел выбраться сам, но Эйрентил ему не позволил. Одно круговое движение кисти, и кресло полетело в сторону, а альнара поставило вертикально. Эрдин не сдержал стона - неясно, правда, чего в нем было больше - боли или ярости.
Эйрентила это позабавило. Он вновь рассмеялся, Ириса пробрал озноб.
- Что смешного, тварь? - Эрдин говорил тем же тоном, что и с Вилкой. - У тебя динтаэн точно для Нелахо-Дана, ты уверен? А то, может быть, ты тайный поклонник Хиддиатара.
Эйрентил оборвал смех.
- Насколько мне помнится, тот тоже любил поиздеваться над друзьями.
- Молчи, ты уже все сказал. Не упоминай эти имена. Я слышал, ты Дальний... Что ж, ошибаются...
- Никто не ошибается. Я Дальний. А то, что я не бью поклоны двум легендарным психам, так это целиком и полностью мое дело. Я получше некоторых глориндольцев знаю, кем они были...
- Замолчи! Все вранье!
- Что - вранье? Эротические новеллы пикси - да, вранье. А вот то, что оба были извращенцами - правда.
Эйрентил без слов щелкнул пальцами, и Эрдин согнулся пополам от боли.
- Прекрати!
Способность говорить вернулась так же внезапно, как и пропала. Поэт глянул в сторону Ириса, тот повторил:
- Прекрати. Оставь его в покое. Какая разница, Дальний он или ближний, знает ли легенды и кому в легендах симпатизирует. Эйрентил, ты убил Литта, ты лишил мир прекрасного менестреля... хорошо, плагиатора... по нему не будут плакать, некому. Ты пытался убить меня... хорошо, про Иллирэн ты просто забыл... - По лицу Эйрентила было видно, что, да, забыл, - и я солгал тебе... конечно, довод серьезный... Но Эрдина не трогай! - сам Эрдин оглядывался в поисках чего-нибудь потяжелее. - Ты сам видел, чем он занят, ты знаешь, кто он, ты слышал и мои рассказы, и слова владыки... Не лишай мир защитника.
Тяжелый кувшин полетел в голову глориндольца, тот не успел повернуться, не успел заметить опасности. Он заметил луч, хлестнувший из динтаэна. Кувшин разлетелся на сотню осколков в воздухе, Эрдин едва успел закрыть голову руками. Все было решено.
Ставни закрылись быстрее, чем Эйрентил на них взглянул. Одним движением указательного пальца он переместил Ириса рядом с начальником Тэй'ара, к стене, противоположной окну. Некоторое время он молчал, словно выбирал, с кого начать. Затем сказал:
- Ты прав, Эриэссэль. То есть то, что им притворяется. Эрдин более достоин жизни, по крайней мере, у него есть достойное занятие.
- А еще у меня есть достойные соратники, - пробормотал альнар, - которые тоже неплохо колдуют. Только, прими к сведению, мстить в случае чего они будут не только за меня.
- Я не боюсь мести. Делайте свое дело. В тебе я просто ошибся. Я привык видеть более осведомленных и культурных Дальних. Но я свою ошибку еще исправлю. И насчет тебя, и насчет, с позволения сказать, Эриэссэля.
Ирис стиснул зубы и мысленно попросил прощения у Иллирэн. Она не дождется... Эйрентил медленно сделал закручивающе движение кистью, Ириса приподняло над землей и стало скручивать спиралью.
- Совсем спятил, ублюдок! - заорал Эрдин, силясь преодолеть удерживающее его заклинание. - Остановись!
Ириса выпрямило, он тщетно пытался собрать хоть какую-нибудь крупицу энергии, - не для ответа, для быстрой смерти, и ничего не мог сделать. Энергия не собиралась, она словно покинула тело, не оставив и следа.
- Не пытайся, - сказал Эйрентил, наблюдая за попытками висящего перед ним земляка. - Я тебя знаю.
- Ах знаешь! Так сообрази, безмозглый недоносок, что это он и есть. Ирис, Эриэссэль, настоящий! Или Знак ослабить, это теперь так, раз плюнуть, делают всем на каждом перекрестке. Не сходить ли и мне.
- Конечно, настоящий. И это только усиливает вину.
Скручивающее движение повторилось, в обратную сторону. Ирис стиснул зубы сколько было сил, доставлять безумцу удовольствия криками он не намеревался. Постепенно рот наполнялся кровью, - если Эйрентил его не убьет, он вполне может искалечить так, что никакие целители не помогут. Мысли о том, что будет с Иллирэн, пришлись куда мучительнее эйрентиловых заклинаний, Ирис не сдержал стона - ему как наяву представилось, что Иллирэн ждет его назад, в Глориндол... ждет месяц, ждет год... столетие... тысячу лет...
- Дийтэ! - Эйрентил замер на полудвижении, Ирис обвис в воздухе. Эрдин усмехнулся и повторил. - Наро дийтэ, Эллиадан.
Ирис открыл глаза. Глориндолец, бледнея на глазах, пятился к окну. Внезапно он отпустил заклинание, Ирис упал на пол и обернулся к Эрдину. Таким начальника альнаров он еще не видел. Обыкновенная, отдающая то сарказмом, то цинизмом усмешка стала откровенно жестокой; в глазах появился лед; а такого тона от Эрдина не слышал, должно быть, ни один работорговец. Тон даже не приказа - повеления, которому следует подчиняться раболепно, с восторгом, обожанием и всей возможной поспешностью.
Эйрентил подчинился. Магические оковы спали, и Эрдин сделал шаг навстречу поэту. Тот пятился до тех пор, пока за спиной не оказалось закрытое окно. Будь оно открыто, Эйрентила в комнате давно бы не было.
Эрдин приблизился к безумцу в упор, на лице того отразился ужас. Ирису стало почти жаль больного когда-то-друга. Слов он не понимал, по тону слышал, что Эрдин отдает повеления, а Эйрентил только спазматически кивал, не в силах издать ни звука, не то, что ответить членораздельно на языке Дальних. Интересно, а слышит ли он вообще слова, или тоже, подобно Ирису, знающему из всего языка два десятка дежурных фраз, ориентируется на интонации?
Кажется, Эрдин приказал Эйрентилу убираться вон, потому что тот лихорадочно оглядел комнату (начальник альнаров что-то очень едко заметил по этому поводу) и начал судорожно собирать вещи. Эрдин помог ему в том смысле, что покидал все без разбора в мешок и сунул мешок в руки поэта. Тот выглядел совсем беспомощно, как птенец, выпавший из гнезда. Дверь отворил тоже сам альнар, Эйрентил ступил за порог, Эрдин вытолкнул его одной рукой, второй придерживая дверь.
Внезапно выражение лица поэта поменялось. Ирис содрогнулся. Может быть, он не ту легенду о Нелахо-Дане читал? Может быть, Эйрентил сошел с ума задолго до того, как создал динтаэн? Место беспомощной покорности на лице Эйрентила заняла покорность восторженная. Какое-то дикое обожание со страстью к поклонению пополам. Он схватил руку Эрдина, держащую дверную ручку и принялся ее целовать. Эрдин вздрогнул, на крошечную долю мгновения потеряв контроль над собой, но сразу, не успел Ирис осознать, что увидел, стал прежним. В том смысле, что продолжил странную игру. Он оттолкнул Эйрентила - но не с отвращением или недоумением, как полагалось бы всякому здравомыслящему эльфу, а со скучающим презрением. Как будто отгонял надоедливую муху.
Сумасшедший поэт то ли вздохнул, то ли всхлипнул, надел одну лямку мешка и сомнамбулическим шагом, поминутно оглядываясь, направился по улице в сторону ворот. Начальник Тэй'ара проводил его взглядом до угла ближайшего дома и захлопнул дверь.
Ирис молчал, сказать ему было нечего. А Эрдин вдруг сполз по косяку на пол, прислонился виском к дереву. Он вновь стал самим собой, и вновь Ирис испытал потрясение. Эрдин выглядел так, словно пережил не пятиминутный спектакль, а столетнюю пытку. Глаза его остекленели, а лет ему в этом миг можно было дать вдвое больше, чем следует. Он тихо-тихо прошептал что-то на родном языке (Ирис не расслышал, хоть стоял в полуфуте рядом. "Грязь"? "Мразь"? "Князь"?), затем медленно поднял глаза на замершего товарища. Ирис протянул руку и помог Эрдину подняться.
- Не благодари, - сказал наконец тот на обыкновенном для Островов эльфийском. - Не надо. Я не сделал ничего хорошего.
- Выбора у тебя не было.
- Был, но небольшой. Лучше сумасшедшему окончательно помешаться, чем живому отправиться на тот свет. Да еще тому, кого дома ждут.
- А?
- Черт побери, ты, видимо, действительно ее любишь. Я слышал, - просто объяснил Эрдин. - Чересчур роскошное жертвоприношение для динтаэна... Разума Эйрентила для него вполне достаточно.
- Ты...
- Только не спрашивай, кого я представлял и не проси перевести. Тошно. Понимаешь?
- Да. Эйрентила не вернуть. По крайней мере, мне.
- Забудь это имя. Нет больше Эйрентила. Нет, он умер. Я только что убил его окончательно.
На следующее утро Ирис проснулся поздно, с больной головой и полнейшим ощущением того, что все произошедшее накануне было кошмарным видением воспаленного разума. Ничуть не бывало. Сев на кровати, которую сам же вчера ночью и помогал в комнату затаскивать, эльф окончательно убедился если не в собственном здравом уме, то во вполне сносной памяти.
Литту ничуть не получшало, но и хуже не сделалось. Ценный аргумент для хозяина и его прислуги, которые вчера едва все скопом сознания не лишились при виде покойника в комнате. Причем - покойника совершенно для них незнакомого, и неведомо как внутрь проникшего. Ирис не стал объяснять, что в вечер секулы мимо празднующих мерунцев в трактир мог проникнуть отряд аборигенов Скорпионовых Островов в парадной раскраске и полном вооружении - и проникнуть абсолютно незамеченным.
Заверения эльфа, что покойник не совсем мертв, хозяин отнес, кажется, к последствиям позавчерашних возлияний, но ни стражу не позвал, ни в управу не побежал. Что не давало никакой уверенности в том, что он не сделает этого через четверть часа, несмотря на позднее время. Ирис продемонстрировал собравшимся ауру менестреля, но увиденное людей не слишком впечатлило. Эльфы, дескать, колдовать горазды...
Ирис вздохнул и предложил поверить ему на слово. Хозяин странно усмехнулся и тотчас же спросил, где его прежний жилец, с кого ему теперь ждать платы, и не убил ли Ирис и своего сородича тоже.
- Эйрентил не вернется. Я его не убивал, как бы не наоборот, но он не вернется. Так уж вышло, некогда ему стало прощаться. Можете у соседа поинтересоваться, он через две улицы отсюда останавливался. И не думаю, что он заплатил вам меньше, чем за неделю вперед. Впрочем, и я в долгу не останусь.
Ирис, не вдаваясь в дальнейшие подробности, выложил перед кабатчиком последнюю мелочь.
- Рассорились, что ли?
- Можно и так назвать.
- Я-то думал, вы ему приятель...
- Я тоже так думал.
- А-а-а, ясно, - протянул хозяин, которому совершенно ничего не было ясно, кроме того, что за одну комнату он получил тройную плату и головную боль в виде покойника.
- За э-э-э... - Ирис споткнулся, не зная, как теперь назвать Литта, но его поняли и без имен, - не беспокойтесь. Если бы я взялся его убивать, то убил бы наверняка, и уж во всяком случае нашел бы для трупа место получше, чем своя же комната. И вам, уважаемый господин, того места не показал бы.
- А-а, ну да... - кабатчик даже вздохнул с облегчением.
- Убить пытались, действительно, но не я. Сообразили теперь? Для чего бы мне сюда вас звать, если мне есть, что скрывать. Вы даже не знали, что он у вас в трактире, так чего проще - не говорить вам, дверь запереть, и делу конец. Раз уж я такой извращенец, чтобы с трупами в одной комнате ночевать.
- Ну да, - повторил хозяин. - А ну как бы мы сами вошли. Прибрать...
- Вот затем я вас и позвал. Меня бы вы пока нашли, пока то да се... а найти меня это еще не значит - поймать... Но его-то вы бы точно хоронить взялись!
- Ваша правда. Нехорошо покойнику лежать...
- Да он не умер!
- Да понял я, понял, - замахал руками трактирщик, испугавшись реакции эльфа. - Шутка ли, позавчера убили, а как будто только что... Это я споначалу не сообразил, не каждый день покойники, пусть и не мертвые, встречаются. Слыхал я о таком. Вон, в Инагуне, говорят, в главной покойницкой, раньше аж колокол висел - нарочно для таких.
- Хорошо бы его снова повесить. Хорошо, что поняли. Рановато его хоронить.
- Да уж... Живьем в землю закопать... тьфу, пакость... Слыхал я такое, - повторил трактирщик, - сон вроде смерти. Только думал, что он на сон-то больше походит. А тут ведь даже и не дышит.
- Вы даете... Как же человека в Инагуне в покойницкую отправляли, если он дышал?
- Тьфу, пропасть, - махнул рукой трактирщик. - Вот старый дурак. Ладно, чего о мертвецах на ночь...
Хозяину много чего еще хотелось спросить и узнать, например, что понадобилось человеку от эльфов, чем можно так эльфу насолить, чтобы он тебя убил (или хотя бы попытался) и где теперь искать убийцу (и стоит ли), но он воздержался, поклонился, пожелал доброй ночи и исчез, оставив дверь непритворенной.
- Доброй ночи, - повторил Ирис, закрывая дверь и задвигая щеколду. - Доброй ночи и приятных снов.
Наутро он проснулся лишь часам к десяти, потому что заснул на рассвете. Едва Ирис успел одеться, как по ступеням забухали шаги. Не дожидаясь стука, эльф отворил дверь, пропуская слугу с кувшином, полотенцем и тазом. Тот без особой щепетильности, пока Ирис умывался, разглядывал Литта и, видимо, счел, что хуже мертвецу не стало, потому что довольно ухмыльнулся и вежливо спросил, чего принести на завтрак.
Через час Ирис понял, что если он так и просидит, глядя на синее лицо менестреля, до вечера, то в трактире действительно будет покойник. Заручившись словом хозяина, что никому не взбредет в голову ни хоронить, ни пытаться разбудить Литта, эльф отправился гулять. Не в последнюю очередь еще и за тем, чтобы, если повезет, увидеть альнаров.
Не повезло. Эрдин и его подчиненные исчезли начисто, словно их в Меруне никогда не бывало. Способности Тэй'ара вплотную приближались к мистическим, потому что ни один из пяти трактирщиков не принимал на постой компании Старших. Содержатель "Ветки яблони" подробно пересказал Ирису их с Эрдином повесть, добавив от себя сетования на сломанное кресло и странный холод, образовавшийся в комнате со вчерашнего вечера и до сих пор не выветрившийся.
На этих словах Ирис перебил трактирщика и выразил желание взглянуть. Хозяин пробормотал что-то насчет того, что холод глазами не видно, но ключ дал. Видеть не понадобилось. Стоило дверь отвориться, как эльфа окатило неприятной леденящей волной. Ощущение тотчас же пропало, но за пять минут в комнате Ирис продрог больше, чем если бы ночевал под открытым небом в дождь. Хозяева, конечно, навели порядок, ставни были плотно закрыты, но Ириса не покидало чувство, что света в комнате все же больше, чем следует.
- Не стоит эту комнату сдавать эльфам, - честно сказал он трактирщику, который поджидал в зале.
- А людям?
- Пожалуйста. Думаю, холод выветрится, но любой эльф почувствует магию как только переступит порог. Люди же этого не ощущают.
- А оно не вредно?
- Нет. Это лишь отголоски, остатки магии. Вроде следа на снегу. Тот, кто оставил, мог бы быть опасным, но не сам же след. Вам же на руку, дров уйдет у постояльца больше.
- Ага, если только по голове за сквозняки не настучат. Дровами же. А, еще, скажите, мерещится мне, или там вроде светлее стало?
- Не мерещится. Это тоже след. Пройдет.
- Вот дела, - покачал головой хозяин. - Большая волшба там творилась.
- Я знаю, спасибо, - предупредил повторный рассказ Ирис. - Вы скажите лучше, эльфа, что был со мною вчера, вы видели раньше?
- Да вроде видел, - неуверенно пожал плечами трактирщик. - Я Старших, простите, плоховато друг от друга отличаю, но, кажется, видел. На улице как-то... третьего дня, что ли...
- Одного?
- Нет, в том и дело. Был бы один, я бы уж запомнил, а там трое было, да ведь и я не приглядывался. Вроде, он. А что такое?
- Да ничего, собственно. Не ожидал его здесь встретить, только и всего. Стало быть, где он останавливался, не знаете?
- Да уж нет. Не ходил по соседям, не спрашивал, не обессудьте.
Ирис усмехнулся.
- И не надо. Сколько у вас вообще трактиров?
- Пять, если и "Пилу" считать. Но там не то что Старший, а и не всякий человек комнату снимет. Кому охота блох да клопов кормить.
- Спасибо, - кивнул Ирис трактирщику. - И простите за комнату.
- Да что... - смутился тот. - Я не понимаю, что ли... Уж если сейчас держится, то что творилось-то... хорошо головы у вас на плечах остались...
- Вот это верно. А слуги ваши тоже чувствуют? - внезапно спросил Ирис, уже дошедший до двери наружу.