За окном уныло накрапал мелкий осенний дождь. Обжигающе холодные бусины то и дело срывались вниз, превращая в непроходимое болото, казалось бы, давно и прочно утоптанный тракт. Выпавший ночью хлипкий снежок лишь усугублял печальную картину, заставляя зябко съежившихся прохожих поплотнее кутаться в отсыревшие плащи или насквозь промокшие шали.
Впрочем, непогода ни как не сказывалась на количестве посетителей харчевен. Наоборот, в такие дни любой путник изо всех старался как можно скорее попасть в их гостеприимное тепло, чтобы там, размеренно потягивая пряный напиток, наконец дать заслуженный отдых усталым ногам. Вот и сейчас расторопные служаночки проворно метались между столами, расставляя аппетитные угощения и собирая опустевшую посуду.
В самом углу зала коротала свой вечер молоденькая девица. Рядом с ней красовалась заботливо укутанная в мягкую холстину лютня. Истертый кожаный чехол лежал тут же неподалеку. Сейчас он более всего напоминал свернувшегося у ног старого пса, зорко охраняющего своего подопечного от всяческих посягательств.
- Может споешь, красавица? - любопытно разглядывая «соседку», подал голос востроглазый наемник. - Хорошо заплатим.
- Спой! -в свою очередь поддержали его остальные дружки.
- Если что, мы и ужином тебя угостим!
Как бы в подтверждение этих слов, перед песенницей возникла кружка теплого, настоянного на травах и диком меде вина.
Девушка не стала отказываться от верного заработка и, согласно кивнув, привычно потянулась за инструментом.
Но, нахальная девчонка, казалось даже не услышала обращенных к ней выкриков. Вопреки всеобщему ожиданию из под ее пальцев полились не задорные переборы, а тихая, нежная мелодия.
Несмотря на буйный нрав завсегдатаев, этим вечером никто из них не захотел прерывать зарвавшуюся рифмоплетшу. Притихшие зеваки зачарованно вслушивались в каждое произнесенное ею слово. На первый взгляд, в повадке песенницы не было ничего особенного, да и голос у нее был самый обыкновенный, каких пруд пруди на любой городской ярмарке. Но ведь поди ж ты, чувствовалось в нем что-то такое, от чего начинало болезненно щемить сердце, заставляя задуматься о самом важном.
Увы, стоило отзвенеть последнему аккорду, и волшебную сказку тут же спугнул чей-то насмешливый голос.
- Сколько ты хочешь за свою игрушку? - задиристо оскалился стоящий у стойки мужчина. - Серебрушку? Кажется, это вполне достойная цена для такого барахла.
Девушка молча оглядела нахала. Обросшее густой щетиной лицо и заляпанный рыжими пятнами костюм не сулили ей ничего хорошего. Незнакомец явно нарывался на ссору, вот только причину такого его поведения сказительница пока не могла разгадать.
- Эта лютня не продается..
Мужчина подошел поближе и, упершись руками в краешек стола, горделиво окинул собеседницу насмешливым взглядом.
- Брезгуешь? - презрительно фыркнул он.
Та лишь равнодушно пожала плечами, всем видом показывая, что слова мужчины ее ни капельки не задели.
- Как знаешь. Можешь и дальше подыхать с голоду... Или на плахе, где всем вам и место.
Больше не говоря ни слова, незнакомец поплелся обратно, и угрюмо плюхнувшись на табурет потребовал очередную кружку хмельного пива.
Убрав в кошель брошенные ей монеты, девушка отрешенно уставилась в успевшее покрыться ледяной корочкой оконце. Впрочем это ни сколько не мешало ей тихо наигрывать очередной нехитрый мотивчик.
- Да заткнешься ты уже наконец? - расколотив в чем не повинную кружку через какое-то время рявкнул все тот же пьянчужка.