За окнами незаметно сгущались сумерки. Безмолвными тенями они обступали комнату, дожидаясь пока ночь окончательно вступит в свои владения. Догорающая на столе свеча то и дело упрямо потрескивала, бросая вверх оранжевые искорки-звезды.
- Странное это время, вечер, - сказала Никэ. - Как будто переход какой-то. Грань между мирами. Тонкая, словно морозный узор на стекле. Дохнешь посильнее, и нет ничего. Одни капельки. Или осколки. Даже страшно немного.
Она глубоко вздохнула и замолчала.
Ричард покрепче прижал ее к себе, погладил разметавшиеся по подушке волосы.
- Ты говоришь как настоящий поет.
- Разве?
- Да. Знаешь, а ведь я больше всего люблю закаты! Особенно у реки. Почему-то именно там мне удается написать лучшие песни. Просто сижу и смотрю как солнце скрывается за горизонтом, а строки сами рождаются в голове. Главное только не отвлекаться. Это как будто магия какая-то! Мне обязательно нужно успеть закончить до того, как погаснет последний луч. Иначе стих может так и остаться недописанным.
Девушка неожиданно вздрогнула.
- Замерзла? - бард поплотнее укутал ее шерстяным одеялом.
- Нет.
- Тогда что с тобой? - он нежно коснулся ее щеки.
- Сегодня на площади я слышала как какой-то парень перепевал твою последнюю песню.
- И что? Ее смысл так сильно отличается от происходящей вокруг действительности? Или у него был просто ужасный голос?
Никэ немного помолчала.
- Я боюсь за тебя, - наконец прошептала она. - Ты же знаешь, что не всем по нраву, когда о них говорят правду.
- Нашла за кого переживать, - рассмеялся менестрель. - Не беспокойся, я всегда смогу постоять не только за себя, но и за тех, кто мне дорог.
Ярко вспыхнув на прощанье, свеча окончательно потухла, и какое-то время в комнате раздавались лишь приглушенные шорохи и вздохи.
- Какая же я глупая. Знаешь, мне все время казалось, что ты уйдешь еще до наступления осени.
Ричард слегка удивился:
- Неужели ты до сих пор думаешь, что я так просто смог бы тебя оставить, Мышонок?..