Мещерова Ирина Зарифовна. Успокой меня

Успокой меня...

Я тону в асфальте, я

Обломок пасмурного дня!

Дождём в Питере никого не удивишь. Правда, в середине июля неплохо бы солнцу выглядывать хоть изредка. Бабка Илария утверждала, что в её молодости однажды выдалось лето, когда асфальт плавился от жары, а милиция не гоняла народ, купавшийся в фонтанах. Но Дэн считал, что она просто впала в маразм на старости лет. Шутка ли - вековой юбилей.

Хотя дождь и был привычным, всё равно стоять на улице в такую погоду и ждать Марину было зябко и противно. Дэн решил, что лучше зайдёт за ней и поторопит. И пусть родители его увидят. В конце концов, у них с Мариной свадьба на носу. Придётся родителям смириться с такой невыгодной партией.

Он направился к дому так быстро, что старый уже зонт не успел среагировать, и вся передняя половина тела намокла. Дэн чертыхнулся и запустил просушку костюма, но не успел он привести себя в божеский вид, как дверь в подъезд распахнулась. Оттуда вышла девчонка лет восемнадцати, худая, невысокая, рыженькая, со смешными косичками. Но всё это Дэн заметил позже. А сперва он увидел взгляд.

Взгляд этот словно разобрал его на части, а потом опять собрал в произвольном порядке.

Девчонка хихикнула и убежала, на ходу активируя зонт, а Дэн так и остался стоять. Мокрый, жалкий, не понимающий, где у него руки, где ноги, а где -- сердце.

Заходить за Мариной он не стал, дождался внизу. И весь вечер задумчиво молчал. Он так ушел в себя, что даже не среагировал, когда Марина стала с ним ссориться из-за этой задумчивости. Её бесило, что кавалер не обращает на неё внимания, витает где-то в облаках и, видимо, у него есть дела поважней.

Облака плывут...

Я узнал в одном из них

Отраженье нас самих!

- Дэн, ты представляешь? Там, в Доминикане, всегда солнечно. Там не бывает сезона дождей! Там всегда синее небо. Ни облачка! Поехали туда в свадебное путешествие, а?

- Мать сказала, что у нас с тобой там жабры высохнут!

- Пфф, жабры, скажешь тоже! - Марина смеялась, а сама всё пыталась поймать взгляд жениха. Кажется, он уже вечность не смотрел ей в глаза.

Мы просто пытались быть ближе к небу -

Оно нас било и было обидно.

Не всё получается так, как придумал,

Но разве за это должно быть стыдно?!

Телефон звонил не переставая. Но Дэн не мог заставить себя поднять трубку. Он не знал, кто именно звонит. Но знал, что именно ему скажут.

Это всё он уже слышал в новостях.

"Прогулочный воздушный шар в Республике Доминикана... на борту было два десятка русских туристов... Ведутся работы..."

Эти слова повторяли все каналы на разные лады. Эти слова звенели у него в ушах.

Мать тихо плакала в своей комнате, боялась даже подойти к сыну.

А вот бабка пришла его утешать. Со всей бескомпромиссностью, позволительной только в её возрасте, она заявила:

- Ты ни в чём не виноват. Если бы вы отправились туда вместе, то полезли бы на этот шар оба. Вы ж оба на этих полётах прибабахнутые. Эти ваши сёрфинги-кайтинги-дайвинги...

- Сёрфинги -- это по воде, -- выдавил из себя Дэн.

- Здрасьте приехали. А дайвинги что? По суше?

- Вообще-то по небу.

- Вот те нате. Дайвинг -- это погружение с аквалангом в морскую бездну. За амфорами. Или акул с рук покормить.

- Акул? Ну ты, бабуль, скажешь тоже. А дайвинг -- это типа парашютного спорта.

- Ну я и говорю Повёрнутые вы все на своём небе. Думаешь, в Питере его просто так не видно никогда? Да это чтоб вы туда не совались, - бабка не дала внуку её перебить и добавила, сменив сварливые интонации на более ласковые. - А про шар говорят -- что пропал. Может, не разбился ещё. Всяко бывает.

И старушка ушла, оставив внука метаться в четырех стенах.

Успокой меня! Успокой меня! Успокой меня!

Дэн пришёл к Марининому подъезду и долго вглядывался в окна. Свет горел, но никакого шевеления за шторами не наблюдалось. Он всё вспоминал, как недавно не мог решиться зайти в этот подъезд. Если бы он знал, что дальше станет в тысячи раз тяжелее...

Но он всё же решился.

И из подъезда, как и в тот памятный раз, выскочила рыжая девчонка. Сегодня она не смеялась.

Она шагнула в сторону Дэна, тот инстинктивно отступил, чтобы пропустить её. Но девчонка не дала ему этого сделать. Она обняла парня и прошептала в самое ухо:

- Прости...

Не успел Дэн опомниться, как она убежала. После такого вся решимость растворилась в дожде.

Он понимал, как это малодушно -- не идти к родителям Маринки в такой час, но так и не смог себя заставить.

"По крайней мере, они есть друг у друга"

Верил ли он в эту мысль или просто оправдывался сам перед собой -- он бы не смог ответить даже под угрозой смерти.

Успокой меня...

Обними меня и спрячь

От обид и неудач!

Дэн стал ходить в церковь каждый день. Он ставил свечки за здравие -- и уходил. Молиться было тошно. Стандартные молитвы казались ему неискренними. А от души -- что он мог сказать?

"Пусть только Марина будет жива? Лучше возьми меня вместо неё?"

Это не рынок... тут не торгуются.

А ещё он каждый день ходил к её родителям. Те если и винили его в случившемся, вида не подавали. Неудавшегося зятя они особо не привечали -- но и не гнали из дома. С ними ему было как-то спокойней, чем дома. Дома мать и бабка сочувствовали его утрате, а здесь он сам мог хоть как-то утешить чужую боль. И от этого казался себе сильнее.

И конечно, раз он ходил туда каждый день, однажды он встретил рыжую.

Мы с тобой вдвоём...

Замерзаем под дождём,

Видя как горит наш дом!

Была суббота. Дождь, наконец, перестал, и Дэн замер у входа в подъезд. На этот раз не от нерешительности, а чтобы насладиться этим редким явлением.

На этот раз и рыжая вышла не из подъезда, а шла со стороны рынка с полными пакетами в руках.

Дэн галантно приоткрыл перед ней дверь, но заходить следом не спешил. Что-то в девчонке его нервировало.

Девчонка тоже не рада оказалась такой встрече. Она принюхалась, сморщила носик и чихнула.

- От тебя ладаном пахнет. Как от покойника.

- Я из церкви.

- Я знаю.

"Больно ты умная," - подумал Дэн, помогая двери в подъезд закрыться, не смотря на очень тугой доводчик.

- Да уж, не совсем дура, - раздалось из-за двери.

- Тьфу ты, чёрт!

- Сам такой. Настоящий чёрт. Выродок!

- Ты что сказала, мелкая тварь? - Дэн рванул на себя так и не закрывшуюся дверь.

Ворвавшись в подъезд, он опешил, увидев, что рыжую окружает белое сияние.

- Что слышал! Выродок! Колдун хренов! Мало того, что неудавшуюся невесту угробил, так ещё и заставил меня думать, что я виновата! Думала, это я от любви к тебе, уроду, сделала! А ты сам! Сам!

- Ты что несёшь, больная? - Дэн пытался схватить мелкую хоть за руку, хоть за воротник, но она оказалась необычайно ловкой.

Рыжая умудрялась уворачиваться, не выпуская из рук пакеты. А сияние охватывало её всё сильнее. Из-за этого слепящего света Дэн, наверное, и не заметил, что и его начинает окружать такое же, только более тёплого оттенка. Когда сияние вокруг него, наконец разгорелось, Дэну всё же удалось схватить рыжую за шкирку. Она как-то сразу обмякла, расслабилась. А сияния их, напротив ,пришли в бешенство. Вокруг парочки заметались искры, они отлетали в потолок, в стены, оставляя там следы гари, как если бы подростки баловались спичками. Потом заискрила проводка. А потом в один миг вспыхнул весь подъезд.

- Мама! - девчонка бросила, наконец, свои пакеты и, испытав прилив сил, вырвалась из цепкого захвата. Она рванула вверх по лестнице.

Дэн как-то сразу понял, что это не просто вопль отчаяния. У рыжей где-то там, в квартире и правда была мама. Инвалид-колясочник. Откуда он узнал последнее, он не понял. Зато ясно увидел, что там помощь не нужна. Рыжая сама справится. А вот его помощь очень нужна кому-то другому. Маринкиным родителям? Он двинулся было к знакомой квартире, но тут же почувствовал, что надо не туда. В квартире этажом выше мать с близнецами-грудничками. Мечется по квартире и не может понять, как надо действовать.

Дэн вломился в квартиру и как пушинку подхватил мать, прижимающую пацанят к груди. За его спиной вспыхнула дверь. Тогда он сиганул в окно. С шестого этажа. Не на авось. Он знал, что не разобьётся. Он никогда не разбивался. Он очень любил высоту. Да, не зря он так любил высоту...

К приезду пожарных Дэн с рыжей эвакуировали почти весь подъезд. Никто не погиб. Никто даже не получил серьёзных травм. А имущество? Ну что имущество... Главное, что живы остались.

Снова начался дождь, и люди, вытащенные из теплых квартир в домашней одежде, жались друг к другу. Дэн активировал зонт, растянул его над самыми беспомощными. А сам прижимал к себе рыжую под укоряющим взглядом её матери.

Мы просто пытались согреть друг друга

Огнём любви, которой не было видно,

И мы тушили огонь бензином,

Но разве за это должно быть стыдно?!

Ночной лес вокруг уединенной хижины оглашали бурные стоны.

Когда они затихли, осталось только уханье совы.

- Сова-сова, сколько мне лет жить осталось? - рыжая села в постели, целомудренно прикрыв грудь простыней.

- Надо кукушку спрашивать.

- Вот ты и спрашивай, раз такой умный. А я спрошу сову. Эй, ну сова! Сколько мне лет жить осталось?

- А то ты не знаешь? Если вместе останетесь -- то год-два. Не больше.

Глаза Дэна округлились не хуже чем у той самой совы.

- Это что за чревовещание?

- Это сова ответила... - рыжая вздохнула. - Совы всегда разговаривают с такими как мы. С выродками.

- Ну не называй так, прошу.

- Меня мать с детства так называла...

Дэн про себя подумал, что не надо было такую мать из огня тащить, но промолчал. Знал, что Вера не оценит такой заботы. А ещё знал, что сова права. Колдуны, или как говорила Верина мама, выродки -- явление редкое. Зато жить они могут сотни лет. Если только будут держаться друг от друга подальше.

Но держаться друг от друга подальше они уже не хотели.

Комментарии: 1, последний от 19/12/2015. © Copyright Мещерова Ирина Зарифовна (slad-ko@yandex.ru) Размещен: 18/12/2015, изменен: 18/12/2015. 15k. Статистика. Рассказ: Фантастика Скачать FB2		Ваша оценка:

Мещерова Ирина Зарифовна : другие произведения.

Успокой меня